Побывал я на заводе Эльбор. Туда приехал на новгородском автобусе и очень долго шёл пешком, а обратно меня Зам. Директора на своём Уазике подбросил до станции «Боровичи».
- Чем автобус ждать, тут прямо на поезде до Москвы и доедешь.
Доедешь, как же.
- Скорые поезда отменили. Забастовка.
А время было - как раз разгар перестройки. Разруха и бесхозяйственность полная. Народу скопилось – тьма. Когда что будет, неизвестно.
И тут кассирша объявляет:
- Подходит почтово-багажный поезд. Время пути до Москвы – двое суток. Есть места в двух сидячих вагонах.
Ничего себе, вместо 8 часов, двое суток. А что делать? Народ стал в очередь. И я тоже.
Еле-еле подкатывается багажник, мы заходим и приходим в ужас. На этих деревянных лавках нам предстоит провести двое суток! Хуже, чем в электричке. Но, как говорится, в тесноте - да не в обиде. Точнее, в тесноте - да без обеда. Если бы!
Пассажиры сразу разделились на две группы. Одна вела себя крайне развязно, вызывающе, и даже агрессивно. Жаргон какой-то особенный. Стали приставать к женщинам. Вторая группа стала за женщин заступаться, и вообще была поинтеллигентнее.
Слово за слово, выяснилось, что первые – уголовники, только что освободились по амнистии и едут в Москву. И вообще, Боровичи – сплошная зона.
Я понял, что попал. И в этом обществе мне предстоит провести двое суток. Сразу в дело пошли карты, кости, татуировки и прочая тюремная хрень. По деревянному вагону залетали ножички. А базар один чего стоит! Книгу можно писать с натуры.
Хорошо, что хоть половина людей – нормальные. Если бы!
Поругавшись вдоволь, воры в законе подоставали пузыри и стали хлестать горькую. Ну всё, подумал я, сейчас начнётся. Только я даже не предполагал, что начнётся такое!
Мало-помалу, к уголовникам подключились и остальные. Когда язык у них развязался, я понял, что не просто попал, а очень круто попал. Эти остальные, которые вели себя более-менее, оказались такими же уголовниками, только из другой зоны! И тут они как начали брататься! Обиды все забыли, и пошла большая пьянка.
- А ты этого знаешь?
- А того знаешь?
И как пошли в ход блатные звания и кликухи, и такой говор, что русский мат покажется детским лепетом.
А простых пассажиров, таких же, как и я, осталось всего трое! А все остальные – бандиты, рецидивисты и воры! И хлещут водку вёдрами. И это – их первый день на свободе!
Я понял, что у меня только один шанс выжить – чтобы они не догадались, что я не такой, как они.
Я – такой же уголовник. И тоже освободился по амнистии. И еду в Москву. Тоже фиг знает зачем. А лучше всего - притвориться спящим. Пока меня не разбудят, успею нахвататься умных слов и выучить имена авторитетов, названия зон, номера статей, что за что дали и прочую тюремную хрень. Остальные трое также последовали моему примеру. Переговариваться было нельзя, раскусят сразу.
Так и ехал двое суток. Притворяясь то спящим, то пьяным. Изредка поддерживая разговор, как заправский Зэк.
К концу путешествия и в карты играть научился, и ножички кидать, и все кликухи выучил, и звания, и статьи, и адреса. И явки. Как Штирлиц! Даже акцент тюремный – и тот появился. Едва татуировок не навешали.
Домой приехал, мама родная не узнала! Я ей такое выдал!
Спать спокойно не могу, всё тюряга снится. От акцента не могу избавиться. Меня теперь от Зэка – не отличить.
6 марта 2013 г.