В связи с работой моего мужа, я, вместе с ним, езжу по некоторым городам и многим сёлам Алтайского края. В одном из посёлков, вчера, я сидела в машине за рулём и ждала, когда мой супруг выйдет из магазина. Я читала газету, когда ко мне из киоска подошла бабушка. Я не умею даже примерно, определять возраст людей, которым больше сорока лет. Старая женщина была низкого роста и хрупкого телосложения, но её движения не были слишком медленными, от того я и подумала, что она одна из тех бабушек, которыми я, прямо скажем, восхищаюсь. Они подвижны и не усидчивы в своём непреклонном возрасте, их не сломили все невзгоды их длинной, по современным меркам, жизни. Жизни без бед не бывает, однако, этих, я бы даже сказала, эксклюзивных, женщин они не сбили с ног, и не приковали к постели больной старушки.
Так вот, та бабушка, подошедшая ко мне, сказала:
- Ах, ты батюшки! Сама что ли за рулём?!
В этот момент я подняла голову, оторвав свой взгляд от газеты, и увидела, вполне ясные, серо-голубые глаза старушки.
- Да,- кивнув, ответила я, улыбнувшись и приготовившись либо к безжалостной критике, либо к причитаниям.
Но старушка сказала:
- Будь осторожнее! Очень опасно сейчас это дело, будь осторожнее.
Я в ответ, дала ей согласие, но бабушка видимо настроилась на разговор, и я, поняв это, отложила, лежавшую у меня на коленях газету, и посмотрела на неё с искренней готовностью слушать. Она спросила:
-Сколько у тебя деток? – немного обомлев, я ответила, что одна дочь, не поняв, как ей может быть известно, что у меня вообще есть дети. Но моё смятение быстро испарилось, так как бабушка начала свой рассказ:
- У меня сердце уже больное, так-то я ни чего, не болею, но вот сердце… Оно стало болеть, после того как я Колю схоронила, сыночка своего. Он получил облучение. Работал киномехаником и привозил из Барнаула разные фильмы в кинотеатр, его учительницы просили, он и привозил. Раз просили комедию, он привез. А потом пришли и говорят:
-Коль, сейчас такие красивые и цветные, индийские фильмы крутят, можешь нм такой найти?
Он говорит:
-Могу.
И вправду привёз, а эти… окаянные, не предупредили, что маску надо одевать, когда плёнку пускаешь. Вот он и заболел. Через несколько дней смотрю, что он кислый стал. Раньше сено коровам, один «шух-шух», накидает, да быстро так! А тут совсем сил не было него. Я вызвала врача, мы тут рядом с больницей живём. Михалыч пришёл, осмотр сделал и говорит, надо везти в краевую. Рентген надо делать. Они уехали, а я тут осталась, куда я? Вечером приехал Михалыч один, а Коленьки то нет, нет его с ним. Я спрашиваю:
- Где Колюшка то, Михалыч?
Он говорит:
-Оставили, все анализы будут брать завтра.
Бабушка всё рассказывала, как на духу. Она весь свой рассказ, как бы переживала заново. Её жесты были полны жизни, хотя она рассказывала историю смерти. Смерти, которую она пережила, роняя самые горькие слёзы. Смерти, которая, наверняка была самым большим горем в её жизни, ведь хоронить своих детей больнее всего на свете, все с этим согласятся. Мы растим своих чад, отдавая им самую большую и сильную любовь, которая только может поместиться в нашем сердце, в нашей душе. Терять детей, безусловно, самое страшное несчастье в нашей жизни. У этой бабушки есть ещё дочь – Галя, которой она говорит:
- Вот вы, два моих зерна, самое родное, что есть у меня. Самое дорогое!
Об этом, женщина сама мне говорила, в течение своего рассказа.
- Я стала умолять Михалыча, что бы он отвёз меня к Колюшке, - продолжала она, - а он говорил:
- Да не пустят тебя к нему! Ни как не пустят!
Я была в жуткой панике, как же так? Не пустят.… А потом Михалыч говорит:
- Заколи самого большого петуха, мы его главному врачу отдадим, пусть сварят суп для всего отделения. Там, может и пустят.
Так мы и сделали, поехали и вправду, с удовольствием взяли у нас ощипанного петуха. А врач там была женщина, он спросила у меня:
-Вы его мама?
-Да, - говорю, - сыночка мой у вас лежит.
А она посмотрела на меня и заплакала, наверное, у неё тоже кто-то болел. Она разрешила мне зайти к Колюшке, и я вошла. Он уже сильно похудел, и я увидела шов на его теле (чертит рукой линию от солнечного сплетения до живота и потом вправо до бока), сердце смотрели видно. Тогда одно лёгкое у Коли уже не работало, было страшно чёрным.
Он всё говорил мне:
- Тяжело тебе одной будет, мама! Зачем ты гусей столько взяла?
Я говорила, что он будет с нами, что поправится и выйдет из больницы, а он всё:
- Убирай корову, тяжело тебе будет.
А потом он сказал:
-Мама, ведь я же всё равно уйду.
-Куда ты уйдёшь, Колюшка?!
-Меня уже ждут там, баба с дедой.- и показывает, куда-то в угол, а я поняла - бредит.
-Где? Кто ждёт тебя?
-Вон, стоят они, баба и дед.
Потом взял мою руку и (тут она берёт одной рукой свою вторую руку и целует её, лёгким поцелуем). Потом он махнул рукой и одними губами, не вслух сказал (бабушка так же губами шёпотом промолвила « Пошёл»).
В глазах женщины блеснула слеза, но она протёрла её привычным движением и говорила дальше:
- Сейчас я часто разговариваю с ним, сделала большую фотографию, портрет и говорю с ним и целую его.
Оказалось, от той плёнки исходила пыльца, отрава. Коля брал с собой дядьку помогать, банки подавать, так вот они заболели в один день и умерли в один день.
Я спрашиваю:
-Долго ли длилась болезнь?
-Нет, недолго недели две, три.
-А сколько лет уже прошло?
-Восемнадцать, а я всё подхожу к фотографии, а он будто улыбается мне, я говорю ему:
-Пусть тебе там будет хорошо, Колюшка!
А Галька орёт на меня:
-Отойди от фотографии,- но я не могу реже к нему подходить.
Я пыталась найти слова соболезнования, но кажется ей, они были не нужны, она давно смирилась, но, ни как не могла не помнить этих печальных дней. Потом она немного рассказала о том, как потеряла всех родных в молодости, родителей и тёток. Как они друг за другом, не прожив и месяца, ушли в мир иной. Потом рассказала, как началась война и то, что директор их школы улетел на фронт, так как был лётчиком, как они всем классом, со слезами, провожали его, но обратно он не вернулся, а его жена стала директором после войны. И тут подошёл мой супруг, нам было пора ехать, я сказала бабушке спасибо, за наше общение, а она сказала:
-Передавай привет Лиде!
-Какой Лиде? – удивилась я, но в это, же время мы уже тронулись с места и я, сказав, что не знаю Лиду, пожелала старушке крепкого здоровья и всего хорошего. Она улыбалась. Мы уехали.
Позже я сказала мужу, что пока его не было, бабушка многое мне рассказала. Жаль, что мои бабушки и дедушки ушли, когда я была ещё совсем ребёнком. Очень жаль, мне не хватает их интересных рассказов, в которых весь опыт их жизни, вся мудрость стариков, которую можно познать, только прожив до их возраста. Дай Бог здоровья этой бабушке и долгих лет жизни, которую я запомню навсегда, о которой я не смогла не написать, дай ей, Бог здоровья!