Падал снег. Его хлопья, похожие на резаную бумагу, кружась, покрывали простуженную землю. Уличные фонари подобно маякам указывали путь редкому прохожему, застигнутому в этот час на пустынных улицах рабочего пригорода. Однотипные коттеджи, прижимавшиеся друг к другу, были похожи на овечье стадо, сбившееся в кучу. Несмотря на позднее время, в одном из домиков горел свет. В глубоком кресле, повернувшись спиной к окну, сидел старик. Закутавшись в выцветший плед, старик казался абсолютно неподвижным, лишь изредка он склонялся к камину, чтобы пошевелить кочергой затухающие поленья. На столике перед стариком стоял бокал, наполненный темно-красной жидкостью, но за весь день он ни разу не притронулся к нему. Он лишь сосредоточенно наблюдал за игрой огня за каминной решеткой. На том же столике лежал альбом в дорогом кожаном переплете, что резко отличало его от остальных вещей в этом доме, носивших на себе печать времени и постоянной экономии. Альбом открывала пожелтевшая фотография младенца, который, вовсю улыбаясь беззубым ртом, бесстрашно смотрел в объектив. На последнем снимке красивый молодой человек в военной форме сжимал автомат на фоне безбрежного океана джунглей. Сейчас альбом был закрыт, хотя еще пятнадцать минут назад сухие пальцы со следами табака, бережно перелистывали его страницы. Помимо фотографий в альбоме находились письма и несколько поздравительных открыток, написанных твердым мужским почерком. В некоторых местах буквы расплылись, а бумага истончилась, должно быть на нее пролили какую-то жидкость. Последнее письмо было датировано прошлым годом, в отличие от остальных оно было напечатано на машинке и заканчивалось круглой гербовой печатью. Больше писем не было …