Он живет в 21ом веке, веке цифровых технологий, самых высоких зданий, загрязненной природы и озабоченных людишек. Мужчины озабочены деньгами и сексом, а женщины – деньгами и сексом ради них.
Что за конченые стереотипы? Деньги превыше всего.
Где обычные чувства? Их сейчас можно встретить только в блогах и в монологах людей.
Где осознание самой жизни?
Ценно все, что вокруг и ты сам, а не слава, признание, не то, сколько ты стран объездил, сколько знаешь языков. Это все делается, чтобы произвести впечатление. А ради чего? Мужчины – ради секса, который когда-то надоест, да и, в конечном счете, только виагра будет помогать чувствовать себя снова молодым. Женщины – опять та же песня. Либо им в будущем грозит одиночество или же их раздражительные мужья-импотенты будут избивать их, а уехать и все бросить не будет представляться возможным – это его деньги, это брачный контракт. Ты моя – имеешь все, ты уходишь – ничего (таков принцип богатого и умного мужчины).
Его зовут Крис (это не его имя, потому что все свое прошлое он перечеркнул), и как ни странно, свое счастье он приехал искать в самый тяжелый город, Нью-Йорк. Большие возможности. Этот город резиновый. И людям там плевать на всех, кроме себя. Чему его и нужно было. Он не хотел, чтобы его замечали. А еще его ничего не держало в родной стране. Родители погибли. Крушение самолета. Они летели в Альпы зимой, в поисках острых ощущений. А еще они всегда мечтали увидеть снег, потому что жили в теплой лазурной (так не говорят об этой стране, что зря) Индии. Он зарекся, что когда-нибудь, накопив достаточную сумма денег, поедет в Альпы и осуществит ИХ мечту.
Он из тех людей, что проживал каждый день, работая на скучной работе, на такой работе, где в требованиях пишут: “стрессоустойчивость”. Возвращался домой после 10ти часового рабочего дня, выпивал самое дешевое пиво, съедал сэндвич и ложился спать, никогда не желая, чтобы начался новый день. Иногда вечерами проститутки. Он пробовал знакомиться, но ему было слишком жалко денег на девушек, которые ебутся хуже, чем специалистки, да и еда нынче дороже секса. Ему даже не нравился секс. Ему даже не нравилось все, что было связано с самим словом “жизнь”. Но говорят, люди начинают верить в Бога после, например, какого-либо чудотворного исцеления рака, и верить в чудеса, когда чудеса случаются. Крис уже не верил ни в каких индийских Богов, ни в чудеса вселенной, не интересовался научными открытиями. И совсем не верил в то, что с ним может случится что-то совсем не вписывающееся в нашу реальность. Однажды он как обычно ехал на трэйне Q домой. Его остановка – avenue U (русско-китайский район). Он скорее поверил бы, что его просто случайно убьют, чем похитят в научно-экспериментальных целях.
Это был очередной проект американских профессоров NY POLY (Нью-Йоркского Политехнического Университета). Преподаватели вузов зарабатывали неплохо, да еще и деньги на разработку научных проектов выделяли регулярно. И 5 преподавателей кафедры экспериментальной физики решили провести эксперимент. Но единственное было не разрешено – телепортат на человеке испытывать никто не станет. Это смертельно опасно. Похитить человека решили все вместе. Никто даже не сомневался в своих способностях. Они были уверены, что эксперимент удастся и начнется Новая Эра в истории человечества. Эра больших возможностей, осуществления мечты половины Человечества, а самое главное – их запомнят, о них будут писать как минимум еще пару столетий. И деньги, деньги, о них не забывал никто. Но если вернуться к похищению – они не видели в этом ничего криминального, помимо статьи УК. Умные люди всегда немного психопаты. И ради доказательства своей правоты готовы на все: выбрали время (ночь), место (Бруклин) и непримечательного мужчину (Криса). Здоровье, возраст, вес, ничего из этих и других признаков человеческого существа не имело значения. Он очнулся. До сих пор чувствовался запах хлороформа. Его никто не бил, не связывал, да и вообще все даже не было похоже на похищение. Крис не сразу понял, где он оказался. Тем более, что они сразу начали объяснять ему, зачем это все. Физики были уверены в том, что любой человек в здравом уме согласится на подобный эксперимент, умело объяснив, что риска нет вообще. Крису было нечего терять. Ему давно наскучила жизнь по схеме работа-дом.
Процесс телепортации – как фокус. Одно дело – заставить предмет исчезнуть, но самое сложное здесь – появление, возвращение, престиж. Крис согласился делать все, что они скажут. Первое путешествие было недалеким. По Бруклину. Из одной квартиры в другую. Использовали свои дома. План телепортации был продуман детально и, как оказалось, относительно давно. Еще в 1997 году в институте Дании создали схему, по которой перемещение в пространстве представлялось возможным.
1) Расщепление тела на мельчайшие частицы (кварки). Сложная задача, но все же выполнимая.
2) Перевод данных частиц из одной точки пространства в требуемую.
3) Процесс, противоположный первому. Необходимо собрать все кварки в единое целое, используя ядерную физику.
В настоящее время науке непосильны последние 2 задачи. Но, как оказалось, в NY POLY время зря не теряли. Там эти задачи прорабатывались уже давно и находились в строжайшем секрете. Но разве это проблема для профессоров данного Университета?
Процесс был отлажен. План был готов. Осталось воплотить его в действие.
Записи из дневника Криса
“1й день
Инструкцию провели более чем подробную. Да, я знал на что иду, и даже не чувствовал страха, когда меня похитили. Это был случай, сейчас я понимаю, что мой счастливый случай. И я рад, что ввязался в эту авантюру. Профессора, конечно, психи, постоянно спорили, сосредоточенно работали. Не помню, чтобы они спали хоть раз. Увлеченные идеей. Как будто на экстази все время. Энергия плещет, мозг работает. Мне пытались объяснить что-то про сверхскоростную квантовую передачу информации. Да, я учился в университете. Не закончил, переехал сюда. Да и не сильно мне хотелось гнить на занятиях. Но суть уловил. Объяснили на пальцах. Мне повезло, что не пришлось ничего делать. Мне нужно было только слушать, доверять и после телепорта на деньги, которые они мне дали, возвращаться в их дом, где была небольшая лаборатория. Здесь мы договорились, что меня телепортируют на соседнюю улицу, хотя я даже не знал, где нахожусь. Меня как будто ударили током. Я такое испытывал однажды, когда меня повязал полицейский около заправки. Я попал в горячую точку, так сказать. Ограбление. И я случайно оказался не в том месте, не в то время. Посчитали соучастником. Просто когда пытался вырваться, объясняя, что я тут ни при чем, ударил локтем полицейского в нос. Перелом. А меня разве что током долбанули. Легко отделался, можно сказать. Потом разобрались. Меня выпустили из этого гадюшника уже через полтора часа.
Я оказался в соседнем доме. Как и предполагалось: болела голова, и тошнило сильно. Меня предупредили об этом. Все как-то как во сне, просто вышел, захлопнул дверь, сориентировался в районе. Дошел до их дома. Они меня долго допрашивали и все записывали, а я как дибил не понимал до сих пор, что произошло что-то сверх важное. Потом они ушли и долго не выходили. Я уснул. И проснулся с новым заданием.”
“Спустя полгода
Я побывал во всех районах Мегаполиса. Я оказывался в полуразрушенных зданиях, в туалетах ночных клубов, на севере Центрального Парка. В общем, днем в тех местах, где обычно вообще нет людей, ночью - по-разному. Никогда не перемещался туда, где были камеры. Это было слишком опасно. Ни разу пока не натыкался ни на кого, кто бы мог послужить причиной остановки наших экспериментов. Я теперь не работал. Я был в их власти, а вроде, рабство отменили. Я съехал со своей халупы, жил у них. Они давали деньги мне на одежду, кормили, периодически мы пили с ними ром. Находили общий язык за ужином, и снова принимались за работу. Головная боль сперва была жуткой, потом то ли привык, то ли лекарства, которые они мне давали, помогали. Я понемногу изучал географию и языки. Планы были великие. Моя жизнь, наконец-то стала обретать смысл. Я жил не для себя, но я участвовал в важном процессе и мне это нравилось. О личной жизни говорить не приходится. Было ощущение, что я – секрет, и меня никому нельзя открывать. Я влюблялся. Как-то мне даже показалось, что серьезно. Это было в метро. Она была в красном пиджаке и облегающих брюках. Что-то читала на айпэде. Слушала музыку, кивая головой, видимо в такт, и периодически поднимала голову, чтобы не пропустить ненароком свою остановку. У нее были большие зеленые глаза и очень длинные ресницы. Я в этот момент подумал, что когда смогу вырваться с профессорского дома, найду ее и буду предложу ей жить со мной. Она нарожает мне детишек, будет ходить по дому в моей чуть прикрывающей ее широкие бедра рубашке, а под ней не будет ничего. И когда она будет мыть посуду и ставить вымытые кружки на самую верхнюю полку, будет видна эта самая очаровательная полосочка на женском теле. Да, я точно хочу забрать ее к себе.”
“Год?
Время летит незаметно. Все получалось куда лучше, чем даже ожидалось; я не понимал, к чему все идет. Куда больше? Я ездил в Чикаго, был на Ниагарском водопаде (причем со стороны Канады без визы в Канаду), на Дамбе Гувера, Великом Каньоне (в тех местах, куда не заезжают экскурсионные автобусы), Вегасе, Майами, новом Орлеане, Сиэтле, Питсбурге. В общем, в стольких городах, где я бы за всю жизнь не побывал. Америка – потому что там не составляло проблем купить билет и приехать или прилететь обратно в Бруклин. Из Канады для перехода в Америку возникла проблема перейти по мосту на территорию штатов, но я сделал вид, что я турист из Индии и что я заблудился. Ломаный английский получился самым что ни на есть ломаным. Общественный транспорт стал моим вторым домом. Но мне уже хотелось зарабатывать, тратить деньги, ходить в бары, в клубы, играть в казино, найти женщину, ездить с ней. В то время как мне приходилось все время быть одному и даже не оставалось времени посмотреть город. Я больше так не мог. Впал в депрессию. Я хотел не вернуться однажды, но чувство долга меня обязало. Я вернулся на неделю позднее предполагаемого. Они догадывались, что рано или поздно это случится. Они сами предложили это: “Последнее путешествие, и мы сделаем для тебя все, что ты попросишь”. Они доказали возможность телепортации. Проверили ее на практике, записали на видео мои исчезновения, мои возвращения, мои рассказы, мой голос на диктофоне также будет доказательством. И я даже не просил вознаграждения. Что я мог требовать после всего того, что мне дали? Я обрел смысл существования. Только ненадолго – мне захотелось свободы. Когда-то мы говорили о моих родителях, о катастрофе, о мечтах, и об Альпах...”
“Однажды, когда я уехал за город, они отправили меня на какой-то рок-концерт и забрали у меня паспорт. На тот момент я очень испугался. Но за все время я понял, что им можно доверять. Когда я вернулся, мне отдали конверт и небольшой чемодан с вещами. В конверте лежал паспорт и билет. Паспорт я пролистал и увидел: итальянская виза. Никогда не забуду эти буквы VISTO вверху, цель поездки TURISMO. Не зря все-таки я в свободное время изучал языки. Немного, но все же сказать мог. Воспринимать на слух мне удавалось. Я не мог поверить в происходящее. Билет в Турин был на следующий день. Я вспомнил о той девушке. Тогда я проследил за ней. Знаю, что это больше смахивает на маниакальность, но я не мог не…проследить за ней тогда. Как бы я тогда нашел ее сегодня? Она работала в каком-то высоком стеклянном, как и все здания на Манхэттене, бизнес центре. Я думаю, она не ожидала после работы встретить меня, ожидающего ее с букетом цветов. Да я уверен, что она меня и не заметила тогда, в том трэйне Q. И это не чертова голливудская киношка. Я лечу в Турин авиакомпанией Alitalia. Один.”
Послесловие
Крис, все-таки, для индуса это имя совершенно не подходящее, прилетел в Альпы. Занялся активным спортом, поступил в Университет, и подрабатывал, обучая детей английскому и хинди. Жизнь не обделяла его женским вниманием. Но полосочку той зеленоглазой девушки ему так и не удалось увидеть. Он периодически писал письма профессорам в NY POLY. Ему отвечали. Они получили Нобелевскую премию. Все было рассекречено. Но сразу же вышел закон о нелегальности телепортации. Потому что это бы привело к политическим, экономическим и, в итоге, мировым проблемам. Так что Крис был единственным человеком, который испытал на себе удар током.