Минуло много лет после смерти Сталина Иосифа Виссарионовича, но до сих пор не утихают споры об этом человеке, повлиявшем не только на историю бывшей нашей страны, но и на мировую историю. И, похоже, эти споры будут продолжаться ещё долго. Безусловно, заслуг у него было достаточно, а преступлений ещё больше. Сталин около тридцати лет находился на вершине власти советского государства. Он был одним из создателей партийной системы власти. Из исторических фигур в русской истории он, пожалуй, ближе всего подходил к Ивану Грозному.
В этом рассказе я хочу лишь показать то, каким образом Сталин отразился в моей жизни.
Был у меня знакомый москвич по имени Алексей, по возрасту годящийся мне в отцы. Начал воевать в июне 1941 года на западной границе, а закончил в мае 1945 года в освобождённой Праге. После войны служил в охране «ближней» дачи Сталина в Кунцево. Отзывы его о Сталине были самые восторженные. Вождь по-доброму относился к своей охране и заботился о ней. Однажды Алексей удостоился короткой беседы со Сталиным. Пережил и тревожные дни его смерти.
Мой дядя Саша, брат отца, рассказал мне давнюю историю, похожую на легенду. Несмотря на некоторую фантастичность, я склонен считать её правдивой.
Был у нас дальний родственник, который состоял в партии социалистов-революционеров, сокращённо эсеров. Фамилию его я забыл, помню только, что его звали Марк. За свою революционную деятельность он был осуждён на ссылку в Туруханский край. Там он познакомился с молодым грузином Сосо Джугашвили, эсдеком, также отбывающим ссылку. По политическим вопросам они никогда не спорили. Марк происходил из зажиточной семьи, и ему прислали шубу, не лишнюю при суровых морозах. А свой тулуп он подарил Сосо, который принял его с благодарностью.
После окончания ссылки Марк вернулся домой, и от революционной деятельности отошёл. Начал учиться портновскому мастерству, и не где-нибудь, а в Париже. Минули годы, а в конце тридцатых доблестные органы НКВД заключили его в свои ужасные объятия. Без всякого сомнения, бывший эсер подлежал уничтожению. Вот тогда и вспомнил Марк своего Туруханского знакомого, ставшего к тому времени всемогущим Сталиным. В отчаянии он написал письмо вождю, прекрасно осознавая, что оно, скорее всего, не дойдёт, и его шансы на спасение минимальны.
Однако произошло чудо! Словно по мановению волшебной палочки, тюремное начальство резко изменило отношение к Марку. Его привели в порядок, приодели и отправили под конвоем в Москву. А по прибытии туда повезли в Кремль, где заключённый предстал перед вождём. Сталин узнал Марка, и они долго беседовали, вспоминая прошлое. В заключение Сталин спросил у него, чего он хочет, кроме свободы. Марк предложил своему высокому покровителю сшить для него отличный костюм.
Осталось неизвестным, сшил он костюм Сталину или нет. Но с тех пор он стал обшивать партийную элиту. Вскоре Марк работал портным в специальном ателье и получил квартиру в центре Москвы. Дальнейшие его следы затерялись.
В мою сознательную жизнь Сталин вошёл неким земным божеством, который всё знает, думает обо всех и заботится о них. Позднее я обнаружил, что подобным образом вождя воспринимали и взрослые. В возрасте семи лет я сочинил стишок, из которого в памяти сохранились лишь две строки:
От Камчатки и до Таллина
Все народы любят Сталина.
Стихи наивные, но отражавшие моё умонастроение.
Моё детство прошло под лозунгом «Спасибо дорогому товарищу Сталину за наше счастливое детство!» Тогда всё было сталинским: Сталинская конституция, Сталинские пятилетки, Сталинские стройки коммунизма, Сталинский план преобразования природы, Сталинские премии и так далее. Историю СССР я учил по Сталинскому учебнику «Краткий курс истории ВКП(б)». Любовь к Сталину поддерживалась страхом и промывкой мозгов мощной пропагандой.
Смерть вождя 5 марта 1953 года стала полной неожиданностью для руководимого им народа, словно погасло солнце. Похороны Сталина стали последней трагедией, связанной с его именем. Я был знаком с двумя свидетелями того ужаса, когда в давке гибли люди. И никто насильно не гнал их на похороны, а все шли со страстным желанием проститься с дорогим и любимым вождём.
Однажды сквозь щели в глушилке я услышал по радиоприёмнику «Голос Америки». В передаче говорилось о том, как Ленин предупреждал партийцев, чтобы они не отдавали власть Сталину. Тогда я этому рассмеялся, мол, надо же так врать о самых близких друзьях. Для нас правда раскрылась гораздо позднее.
Летом 1954 года во дворе нашего дома появился пожилой мужчина, худой, бледный и немощный. Целыми днями он молча сидел на скамейке. Из любопытства я расспросил его – кто он такой и откуда? Ответ был неожиданным – из сталинских лагерей. Для меня это было ново и невообразимо. Тогда Николай мне и поведал свою историю нечеловеческих страданий и унижений. В дальнейшем я читал о многих подобных, но та первая меня буквально потрясла. Сталинский режим раскрылся в своей неприглядной наготе.
Хрущёвский доклад на 20-м съезде компартии, стыдливо ненапечатанный, не стал для меня откровением. Именно он послужил началом заката коммунизма.
Интересно, что я видел Сталина в гробу в Мавзолее незадолго до того, как в одну из ночей он был вынесен оттуда по решению 22-го съезда. С тех пор по стране по ночам стали сноситься памятники Сталину. Тысячи населённых пунктов потеряли свои сталинские имена.
С того времени режим, подобный сталинскому, остался всего лишь в одной стране – Северной Корее, с закрытыми границами и голодом, зато с атомной бомбой и ракетами.
А сталинизм жив не только у отдельных стариков, но и у более молодых, мечтающих о «сильной руке».