Гл.12 Обида.
Потом пришли Лора и Серж, и Лора была очень довольна добычей. Они принесли две коробки консервов, коробку цветных таблеток и коробку с какими-то непонятными комочками, запакованными в тончайшую плёнку. Лариса принесла с кухни две тарелки: одну плоскую и пустую, а вторую – глубокую, ни три четверти заполненную водой. Каждое своё действие она обставляла комически – торжественными пассами. Элен нарочито кивала, подбадривая подругу и демонстрируя свои заинтересованность и внимание. Лора ловко надорвала оболочки и положила в воду шесть или семь комочков, качнула миску, чтобы полностью смочить их водой. С минуту всё было, как обычно, но вот цвет комочков начал меняться, они увеличились в объёме, окончательно разрывая упаковку, и вскоре в воде плавали то ли семь плодов, то ли семь крупных, мясистых ягод Лора выловила их с приличествующей удавшемуся фокусу торжественностью. Уровень воды в миске значительно понизился. Ожидая одобрительных вопросов, девушка покосилась на Герарда, но он, вопреки обыкновению, хранил бесстрастный вид, что, почему-то больно царапнуло её по самолюбию. Последние капли воды исчезли, впитавшись в блестящую, упругую кожицу. Лора надкусила один плод: «Вот. Очень вкусно».
С опаской пробуя странное угощение, Элен подтвердила с фальшивым вдохновением: «Необыкновенно вкусно». Попробовали плоды и Серж, и Герард. Взгляд Ларисы стал отсутствующим. Она медленно доела свой плод, конечно, не великолепный, а самый обычный. Консервированные фрукты редко бывают необыкновенно вкусными. Но как бы там ни было, ради этих консервов она пересмотрела уйму коробок и контейнеров, а в результате… Лора вяло обвела рукой коробки, тарелки на столе: «Помогайте себе сами», – и пошла из кают-компании прочь. В дверях она обернулась, но увидела лишь, как все трое с увлечением роются в коробках.
В спальном боксе девушка, не раздеваясь, легла в постель, с головой накрывшись одеялом. Обида её была так велика, что даже на стены и потолок она не могла смотреть спокойно. Весь мир против неё! Весь? А может, всё-таки нет? Здесь следует хорошенько разобраться. Во-первых, кто её обидел? Во-вторых, чем? И, в-третьих, (самый главный вопрос), что теперь делать?
Ответ на первый вопрос лежал на поверхности? Обидела её Элен, обидел Серж, обидел Герард. Это уже неплохо, так как весь мир, всё-таки не виноват. Второй вопрос оказался посложнее, но и на него ответ нашёлся: и Элен, и Сержу не было до неё никакого дела. Про Герарда речь вообще не шла. Шпион, он и есть шпион. Самый важный же, третий ответ свёлся к сакраментальной фразе: да пошли они все! Исполнить последнее, правда, было затруднительно, но Лора давно усвоила одно из основных правил человеческого общежития: не нравится – перейди на другую сторону. Осмыслив последний постулат и приведя его в соответствие с реальной обстановкой, Лора встала, заправила постель, причесалась, умылась – под одеялом она поплакала от души.
Никто из троицы её прихода не заметил, так же, как не заметил и ухода. Все они ещё пробовали смеси разных соков, грызли плоды из коробки, так что Лоре пришлось самой обратить на себя их внимание: «Друзья!». Трое разом обернулись. Элен спросила удивлённо: «Ты здесь?». Пропустив вопрос красавицы мимо ушей, Лора объявила: «Я иду наверх. Возможно, задержусь». «Зачем?» - спросила Элен. Ответа на этот вопрос Лора не знала и потому приняла загадочный вид: «Дела». «Но, - Элен изо всех сил старалась выглядеть внимательной и заботливой, - может быть это опасно? И так ли это нужно?» «Не беспокойтесь. Я знаю, что делаю. Но если кто-то, - невинный до ехидности взгляд её остановился на Герарде, - хочет со мной…». Желающих не нашлось.
Лариса не ушла. Она убежала. Бегство закончилось перед кабиной перемещения. Чтобы правильно набрать код, в первую очередь, требовалось знать: куда хочешь попасть. А вот этого Лора и не знала. Взгляд её скользил по цифрам, складывая их в индексы переноса, но чаще всего числа так и оставались числами. Лишь иногда, в ответ на набор значков, в памяти всплывали яркие картины знакомых мест. В своё время, изучая таинственное подземелье, Лора и Вик облазали километров на двести окрестности вокруг дома, причём настолько тщательно, что теперь, находясь внутри этого круга, Лора без труда находила ближайший спуск в подземелья.
Наконец, решение принято. Всё ещё колеблясь, девушка набрала код, накрыла ладонью пятно, включающее механизм переноса, дождалась сигнала, свидетельствующего о выполнении задания и, не спеша, всё ещё продолжая обдумывать маршрут, прошла по коридорам, поднялась по спиральной лестнице на поверхность.
Входной люк маскировали дикие валуны, главный из которых весил никак не меньше тонны. День близился к вечеру и, чтобы не блуждать в темноте, девушке пришлось поторопиться. В сумерках она вышла на грунтовую дорогу, огибающую возделанное поле. Других дорог не Раре не было. Аэро – транспорт в них не нуждался, а для лёгких сельхозмашин достаточно хорош был и просто уплотнённый грунт. Уже в полной темноте Лора достигла цели – одинокого, как и положено хутору, хутора. Собаки бегали вокруг дома, и девушке пришлось дожидаться за забором, пока хозяин не выйдет из дома и не поинтересуется причиной шума. Окна в доме ярко светились, и она не беспокоилась, что её приход потревожит кого-то или нарушит чей-то сон. Дверь чуть приоткрылась, готовая захлопнуться в любой момент.
– Кто тут? – спросил хозяин.
– Это я, Лора Хименес, гер Иоганн
– Лора?
– Да.
– А твой брат где?
– Вик – служит, а других моих братьев и сестёр зовут Анна, Валя и Александр.
Хозяин опасливо вышел на крыльцо:
– Что тебе здесь надо?
– Не знаю… Мне уйти?
– …Нет, погоди… Кто с тобой?
– Я одна
– Да? А оружие у тебя есть?
– Нет.
– Напрасно. Одна, ночью и даже без оружия. Напрасно. Ладно, раз ты Лора – заходи. Я придержу собаку.
Почувствовав на загривке руку хозяина и услышав его окрик, пёс перестал рычать и рваться, позволил пришелице дойти до двери. В прихожей толпились домочадцы и хозяйка дома. Всех их Лора знала так же хорошо, как и они её. С фрау Сандрой она поздоровалась по всем правилам местного этикета, детям бросила короткое: «Привет». Потом, на уютной кухне, за большим столом, уплетая наравне с остальными бигус из кислой капусты пополам с мясом, рассыпчатую горячую картошку, белый хлеб и ломтики бледно розового сала, Лора молча не сводила глаз с хозяев. Те не отставали от гостьи в еде и тоже не сводили с гостьи глаз. Только когда на столе появился чай, а фрау Сандра поставила на стол вазу со свежей сдобой (на Лору она смотрела с жалостью и дважды предлагала добавку, с благодарностью принятую гостьей), хозяин дома задал первый вопрос: «Как ты оказалась здесь?». Лариса чуть пожала плечами: «Пришла и всё». «А твои спутники?». На этот вопрос Лора не ответила, но сказала: «Гер Иоганн, я, кажется, попала в очень скверную историю, но самое скверное: я даже не знаю, что это за история. Родителей моих куда-то увезли, в город я вернуться не могу, на ферму – тоже. Вообще-то, где жить и прятаться у меня есть, но там я окончательно теряю всякое представление о реальности. Мне не с кем посоветоваться. Я расскажу вам всю историю по порядку, а дальше вы решайте сами. Я не знаю» – и она рассказала, упустив лишь три момента: свою встречу с оборотнями, особенности своей природы и место, где скрывалась. Когда рассказ был окончен, хозяин спросил:
– Значит, тот парень жив? Как его имя?
– Герард Айер.
– Ну, он тебе работы подкинет. Он не сбежит?
– Нет. Оттуда не сбежишь. И зачем? Я его по первой просьбе выведу и дорогу покажу. Я не удерживаю его, напротив. Ну не убивать же мне его!
– Это я понимаю. Девчонку ту жаль. Элен? Да? Эти мерзавцы, что наши, что ихние, жизнь человеку сломают и не заметят. А что думает она?
– Я не знаю… Я обязательно спрошу.
– Узнай. И держитесь друг за друга крепче. Они надёжные друзья?
– Д…да.
– Хорошо. Теперь об оружии: носи его при себе. Я-то скажу, и все здесь присутствующие подтвердят, что ты пришла с оружием, мы побоялись стрельбы, и решили дело миром. Ты тоже нам не угрожала и ничего не требовала. Это правда. А Айеру тому не верь. Кто его знает. Тебе-то он может всё, что хочешь сказать, а потом от всего же и отказаться. И вот ещё что: сюда больше не ходи, разве, что обстоятельства принудят. Я заявлять не стану. Посадить за это не должны…
– Объявлен розыск, – напомнила мужу фрау Сандра.
– Заявляйте, – поспешно вставила своё слово Лариса. – Мне это не страшно. Почему-то мне кажется, что мне уже ничего не страшно. Как я уйду, так сразу и заявляйте. Я успею.
– Это правда?
– Правда.
– А что у тебя за две дырки на платье? – спросила старшая девочка – семнадцатилетняя Ирма.
– Да зацепила где-то в лесу. Не помню где. А что слышно вокруг?
– Ничего хорошего, – отозвался хозяин. – Барроме помнишь?
– Разумеется. А что случилось?
– Какой-то зверь напал на их дом. Всех убил. Людей, животных, собак… Тела были разорваны в клочья, и везде следы когтей.
Некоторое время взгляд Лоры блуждал: зверь?.. напал?.. когти?.. Барроме?.. Конечно, она их знала. Она всех соседей знает: и детей, и взрослых…
– Гер Иоганн,.. фрау Сандра,.. это… это не звери. Но и не люди. Это – оборотни, – слово произнесено, но Лора уже не может остановиться на каком-то слове. Не важно, что убитые – просто люди, важно, что они были её друзьями. Она нейт, она не хочет войны, но и трусость не в её правилах. Мили дорого заплатят за эту кровь. – Оборотни! Они могут то людьми, то животными. У них два облика. Они милитаристы, мили и… Гер Иоганн, смотрите за собаками. Перед тем, как выйти из дому, перед тем, как открыть дверь, подзывайте собак к дверям, а если собаки не отзываются, – не выходите вообще, звоните по телефону, просите помощи. Многолюдства они, пока ещё, боятся.
– Ты серьёзно?
– Очень. Эти мили – убийцы, бешеные твари, преступники. Расскажите о них всем. Особенно соседям.
– Это ты узнала от того шпиона?
– Как же! Этот расскажет! Он только спрашивает… Я видела их… Да, кстати, смотрите, чтобы никто не кормил ваших собак. Пусть даже это будут люди из службы… Айер тоже их видел и узнал одного… Вы не верите мне?
– Ну почему же… В таком положении чему угодно поверишь. Советы твои легко выполнимые. Мы будем смотреть за собаками и расскажем обо всём, что узнали, соседям. Но если ты действительно видела оборотней, тебе следует немедленно… Ах, да! В службу ты пойти не можешь…
– Лора, – вмешалась в разговор фрау Сандра, – твоя одежда всё-таки не слишком подходит тебе сейчас. Ты такая худая… Пожалуй, кое-что из моих старых вещей тебе подойдёт.
– Нет, нет, я не смогу расплатиться…
– Не говори глупостей. Платить за старые вещи! И ещё я соберу тебе кое-что из продуктов. Возьмешь с собой. Видела бы ты, на кого ты похожа! Настоящая жердь!
– Иди, иди, – позволил жене Иоганн. – Лора, ты уверена, что нападают на фермы и убивают людей оборотни? Перед нападением они убивают собак. Оборотни есть даже среди сотрудников службы. Так?
– Да, Герард узнал одного из оборотней и сказал, что он из службы.
– А этот, Герард, сам не оборотень?
Лариса не пожелала заметить насмешку, покачала головой, ответила серьёзно:
– Если бы он был оборотнем, он бы обязательно раскрылся тогда, когда повис вниз головой. На такое ни у человека, ни у оборотня выдержки не хватит.
– Ну, хорошо, хорошо, а откуда эти оборотни вообще появились?
– Они здесь всегда были. Ещё до того, как люди высадились на Рару, но их было мало. При желании, они ничем от людей не отличаются. И потом, воевать хотят немногие психи, а большинство – довольны человеческой жизнью…
Поверили ей или нет, но за собаками будут следить, как за температурой у тяжело больного и другим посоветуют. На то и телефон. Сандра принесла поношенный рабочий костюм, кусок солёного сала килограмма на три, полновесный круг подового хлеба, щедро отсыпала картошки, и, поразмыслив, добавила десяток самых лучших, сладких луковиц. Сложив продукты в старый рюкзак, попросила у детей: «Дайте Лоре одну утку». «У меня нет ножа» - попыталась возразить Лора, но фрау Сандра возражений не терпела. Она открыла стол и достала из ящика тяжёлый, складной нож с остро заточенным лезвием: «Хорошо, что сказала. Бери». Пришлось взять. В сарае, помогая Ирме поймать утку, Лора «призналась», спросив предварительно:
– Слушай, ты умеешь молчать?
– Ну? – Ирма заинтересовалась настолько, что выпустила пойманную птицу. В птичнике они были одни.
– Я – тоже оборотень.
– Ты?
– Да. Смотри! – только что подаренным ножом Лора надрезала кожу на руке. – Видишь? Рана срослась. Хочешь, – сама попробуй. Режь. Мне не больно.
Робея, Ирма царапнула подругу по руке.
– Видела?
– Да, а как…
– Вся семья такая. Понимаешь, что меня ещё злит? Когда эти городские выродки озлобят нормальных людей, ни мне, ни моей семье – жизни не будет. Тем более они убили Барроме. Знаешь, Вик когда вернётся, он убийц в городе найдёт. Он им за Барроме…
Ирма опять кивала. Она знала, что дружба между семьями Барроме и Хименес тянулась с тех, легендарных времен освоения планеты, когда родоначальники обоих семейств ещё промышляли старательством. Лора же продолжала:
– Оборотни вообще-то неуязвимы, но не во всём. Помнишь историю с солью? Так вот соль под шкурой они очень хорошо чувствуют. Но это пока что между нами. Обещаешь?
– Никому, – подтвердила Ирма.
– Тогда жми руку.
Окрестности фермы Лора знала прекрасно. Зрение её превосходило человеческое. Она впервые за долгое время была по настоящему сыта, и всё-таки, войдя в лес, девушка потеряла ориентировку и проблуждала в полной темноте не менее часа. Рюкзак чувствительно оттягивал плечи, утка трепыхалась. Впрочем, это всё было не важно. В конце концов, она нашла нужные камни, повернула скрытый между ними рычаг.
Утке спуск не понравился. Птица билась и вырывалась, отчаянно крякая, а, вырвавшись, попыталась удрать, но лапы у неё были связаны, и далеко убежать она не смогла. Спуск, коридор, камера переноса… В боксе все спали. Лора не стала никого будить. Утку, она пустила на кухню, сало и хлеб положила в холодильник, картошку с луком высыпала в пустую коробку. Уснула она быстро, но спать долго не смогла, так как даже во сне её одолевали мысли о предстоящем разговоре. Вскочила Лариса раньше всех, приготовила на скорую руку завтрак и побежала будить остальных, начав с Элен:
– Вставайте, фреляйн Элен, завтрак ждёт вас!
– Кто? – Элен оторвала голову от подушки.
-Это я, Лора. Вставай Элен, спать плохо будешь
– А, Лора? Элен наконец-то разлепила глаза.
– Лора, разумеется Лора. Кто же ещё? Вставай, дело есть.
– Какое дело?
– Ты вставай и узнаешь. Я пойду мужчин поднимать. Мы не спим, и они спать не будут.
Поднять Сержа оказалось не легче. Юноша капризничал, как малое дитя, но Лора решила быть непреклонной и заявила: «Без режима мы пропадём, а если сам не встанешь, – скину, а постель же уберу вообще. Понятно? Вставай!» Герарда будить не пришлось. Он спал в одном помещении с Сержем и, когда Лора закончила уговаривать юношу, уже заправлял постель. Голос девушки был для него лучшим будильником. Боле того, он успел задать ей вопрос, смешав его с утренним приветствием: «Доброе утро, фреляйн Элен. Вы на ферме были?» «Ага» – подтвердила Лариса, выходя за дверь. Элен как раз шла в ванную и Лора зашла туда вслед за ней.
– Слушай, Элен, дело вот в чём…
– Может быть в другое время? – строго остановила её подруга
– Нет, разговор для двоих, а потом я не представляю, где мы сможем уединиться. Ну, короче, какие у тебя планы на будущее?
– Это некорректный разговор. Такое обсуждается сообща.
– Элен, не придирайся. В конце концов, я имею право знать, что мне готовят мои друзья. Я не хочу, чтобы меня ставили перед свершившимся фактом.
Элен нахмурилась. Лора впервые задала подобный вопрос. Прежде, она безоговорочно принимала любое предложение подруги.
– Раньше тебя это устраивало.
– Раньше вопрос стоял иначе: как убить пустое время, а теперь: как сохранить жизнь. Слушай, Элен, давай серьёзно? Я знаю, у тебя есть какой-то план. Мне не нужны подробности, но хотя бы в общих чертах ты обязана…
– Обязана? Ты круто берёшь.
– Да, обязана. А насчёт «круто», знаешь, я чувствую себя так, будто пикирую и вот-вот войду в штопор. Из такого положения можно выйти только круто.
– Слишком много сравнений.
– Да нет, Элен, нет. Дело не в сравнениях. Я была наверху и узнала, что говорят о нас, точнее обо мне…
– И впала в панику.
– Элен, умоляю, хотя бы в общих чертах! Ну, хоть, сколько нам здесь сидеть?!
– Не кричи. Я отлично слышу.
Лариса селя на край ванны, подпёрла голову руками:
– Элен, это нечестно.
– Позволь мне умыться?
Около минуты Лора с мольбой разглядывала подругу, втайне ожидая, что всё-таки ответит хоть на некоторые из вопросов, не дождавшись, вздохнула, поднялась:
– Ладно. Пусть так.
Радостное возбуждение, с каким она соскочила с кровати, ушло, сменилось глубокой хандрой. Ни на что вокруг не глядя, девушка ела завтрак, а поглядеть следовало бы. Серж тоже сидел надувшись, как мышь на крупу и время от времени старался привлечь к себе внимание Элен, вставляя ядовитые реплики в её беседу с Герардом. Айер с непробиваемым добродушием парировал выпады мальчишки, продолжая в открытую ухаживать за красавицей, а та просто млела от его красноречия и обходительности. Перед тем, как взять последний ломтик сала с тарелки, Лора спросила: «Никто не хочет?». К салу кроме неё никто больше не притронулся, даже из вежливости, но девушка, занятая своими мыслями, этого просто не заметила. Автоматически отметив, что все сыты, она стала убирать со стола посуду. Не прекращая разговора, Элен включила видео экран.
– Гер Айер, пожалуйста, помогите мне, – с кухни попросила Лора. Ещё вчера Герард бы стрелой бросился на её зов, но сегодня он только чуть переменил позу в кресле, да поинтересовался:
– Это обязательно, фреляйн Лора?
– Обязательно, – подтвердила Лариса.
– Простите, фреляйн Элен…
– Лора, может быть сегодня тебе поможет Серж? – начала Элен и тут Лариса взорвалась:
– Действительно, почему бы вам, тебе и Сержу, хоть раз не прибрать за собой?!
– Мне? Прибирать? – вспыхнула Элен, но ссоры, как того хотелось Герарду, не получилось. Привычно переломив себя, Лариса сухо повторила:
– Гер Айер, помогите мне, пожалуйста.
Чувствуя, что следующий всплеск раздражения обрушится на него и, понимая, что с ним девушка – оборотень не будет столь сдержана, как с подругой, мужчина встал, повторил уже с иной интонацией: «Простите, фреляйн Элен». Но отвязаться от Элен оказалось совсем не просто. Следом за Герардом она демонстративно вошла в кухню, демонстративно встав в дверях и, желая продолжить выяснение отношений, но тут в углу зашевелилась, оставленная ещё вечером огромная красно – коричневая утка.
–Ах, это вы, фреляйн Плоский Нос, простите великодушно, но о вас я как-то позабыла. – Она налила в мисочку воду, подставила её птице. – Пейте, фреляйн, Плоский Нос. К обеду мы подадим вас с картошкой и луком.
– Какая прелесть! – забыв обо всём, Элен присела рядом с уткой и опасливо погладила её. – А она не кусается?
– Нет, фреляйн Плоский Нос на редкость благовоспитанная птица, только вот воду по полу разливает.
– Какая прелесть! – Элен ещё раз, уже без опаски, погладила сжимающуюся под её рукой утку. – Сидит себе, бедненькая, совсем одна…
– Лапы связаны, – вот и сидит.
– А где ты её взяла?
– На ферме. Там же, где сало, лук, одежду.
– Ты была на ферме? Дома?
– Нет, у соседей.
– Ты ещё пойдёшь туда?
– Нет, дело в том, что…
Не слушая подругу, Элен оглянулась, ища с кем бы поделиться приятной новостью, но Герард отвернулся и мыл тарелку (подогревать ссору в такой момент было занятием неблагодарным), зато в дверях стоял Серж и, не отрываясь, смотрел на неё.
– Серж, смотри, кто у нас появился! Настоящий гусь, только красный! Какой мягкий!
– Это мускусная утка особой, паштетной породу. На промышленных фермах таких откармливают с целью получения печени для паштетов. И для себя их фермеры держат: большие, мяса много, растут быстро и мамаши хорошие. По двенадцать – пятнадцать утят выводят. Это молодая утка. Мамашу так не погладишь. Мы их тоже держали. Их и белых, но белые – жирные.
Гладя сжимающуюся от страха утку, Серж спросил:
– Откуда она у тебя?
– С фермы. К знакомым зашла. Хотела узнать, что о нас говорят. Узнала. Они мне одежду эту дали, сало, утку и ещё кое-что.
– Ты к ним ещё пойдёшь? Мне так хочется утёночка. Маленького. Они наверно очаровательны.
– Очаровательны. Только у утки их брать не советую. Побьет. Я бы сводила вас туда, показала бы всё, но нельзя. Те люди меня предупредили, что о моём визите они доложат, куда следует. Они правы. Мне это не повредит, а им – неприятностей не будет.
– А к другим пойдёшь? – быстро спросил Герард. Лора пожала плечами, встала:
– Не знаю. Сомневаюсь, что это будет разумно. Мне кажется, после звонка ваши, гер Айер, коллеги обратят внимание на всех моих знакомых. Я правильно размышляю?
– Вы правильно размышляете, – подтвердил Герард с едва заметной усмешкой. – Значит, к двойному убийству вы, фреляйн, прибавили грабёж мирной фермы?
– Можно сказать и так, – согласилась Лора. – Мне кажется, что кое-кто именно так и скажет, но я лично считаю, что всё это одолжила на время и впоследствии долг погашу. А, может быть, уже погасила.
– Лора, ты хочешь её убить?
– Утку? Хотела.
– Ну, Лора, ну, не надо. Она же такая милая.
– При условии, что ухаживать за ней будете вы. Кстати, о еде. Пока ей хватит оставшихся от завтрака кусков хлеба.
Лариса недоумевала: Серж и Элен наперебой совали несчастной утке куски мокрого хлеба. Не поймёшь этих горожан: «жалея бедную птицу», мучают её так, как никогда не стал бы делать «жестокий», по их мнению, фермер. Сказать бы это им, но что будет дальше? Бессмысленная, никому не нужная ссора. Ладно, бог с ней, с уткой. Скоро этим детям она надоест. Она же живая и заботиться о ней надо постоянно. Вот, верное слово: постоянно…
– Гер Айер, – негромко обратилась она к Герарду. – У меня … у меня есть информация… есть комментарии.
Взгляд мужчины стал острым и злым, но он мгновенно пригасил его, чуть склонил голову тихо вышел из кухни. Покосившись на занятых уткой друзей, Лора последовала за ним. После таких «комментариев» Герард вообще будет смотреть на неё чёртом. Ничего, проглотит. Кажется, он тоже нечестен с ней. Придраться вроде бы не к чему, но не спокойно и всё тут.
– Вы сами начали этот разговор, фреляйн Лора, – дверь кухни бесшумно закрылась, разделив две пары. Девушка невольно отвела глаза… А, впрочем, не сдохнет. И другие будут живы.
– Я начала. Но… Не здесь, гер Айер. В коридоре. Там не столько говорить надо, сколько показывать.
– Понял, фреляйн.
Нет, не понял, но скоро поймёшь.
В коридоре, всё ещё пряча глаза, она начала торопливо: «Я хочу рассказать вам про здешние ловушки. Они идут одна за другой. Смотрите, – в карманах куртки у девушки завалялись несколько соломинок. Лора расщепила их и разложила на полу пять тонюсеньких палочек, – первая и последняя – условные границы ловушки, вторая с краю – включает сигнал предупреждения, предпоследняя – уничтожение, средняя – давящая. Абсолютно не важно, с какой стороны в ловушку заходишь. Да! Да, если войти сразу за вторую черту, – ловушка не включается. Мы сейчас вошли именно так. Понимаете?»
– Пока да. Как они включаются?
– Автоматически. Фотоэлементы, невидимый луч, пересекающий коридор по всей плоскости сечения…
– Понял. Пересекая этот луч, нарушаешь целостность потока и замыкаешь цепь. А если идёшь обратно?
– Никакой разницы. Второй по ходу – предупреждение, средний – давление, предпоследний – смерть. Я не понимаю, как они действуют, но силу давления вы знаете. Там… не было среднего луча. Давление включалось вторым.
– Но, ты ведь как-то управлялась с этой техникой. Отключала её…
– Отключала. Только ключа я вам не дам.
– Почему?!
– Не хочу, чтобы кто-то ходил по этим коридорам. Оборотни сюда не спускаются, хотя и знают немало входов. Это из-за ловушек. Вы тоже знаете, такой вход и, при случае, приведёте туда людей. Я заранее предупреждаю вас об опасности. Не хочу, чтобы кто-то погиб из-за моей скрытности.
– Однако ты и твой брат проникли сюда, минуя ловушки, как-то узнали коды, ключи?
– Да, нам очень повезло. Мы вошли через тот провал. Вы его знаете. Там ловушки были испорчены. Но я эту дорогу перекрыла. Помните, я сместила тоннели? Слово нейт, так и было.
– То есть, как сместила? – Герард смотрел на девушку во все глаза и не желал верить. Неужели малявка издевается над ним? Зачем она вызвала его в коридор? Чтобы предупредить: не лезь, куда не просят? – А ты не врёшь, нейт?
– Нет, не вру. Не могла же я тогда оставить за собой открытую дверь!
– Нет, насчёт ловушек. Насчёт сплошных ловушек.
– Проверяйте. Если что – я подстрахую.
О желании вернуться в бокс, Герард сказал не раньше, чем убедился в абсолютной бесполезности своего упрямства. Болела голова. Да тут ещё и Элен, обнаружившая, что подруга зачем-то уводила «шпиона», решила наверстать упущенное, и Герарду пришлось опять развлекать её изящной беседой. Лора, чувствуя себя виноватой, ушла на кухню. Вечером, после ужина туда же ушел обиженный невниманием Элен, Серж. «Дружная троица» разваливалась на глазах. Отрадное зрелище.