Жизнь моя, как осенний листочек.
Роман
Глава 2. «Мои достижения»
Часть 26. «Любовь не умирает – она находит выход в детях»
Только любовь не умирает никогда...
И огненный шар пройдётся по губам...
Сожжёт до боли сердце, тебя любя...
Напишет балладу-песню невзначай...
«Гром разбудил – молния прожгла!
Накануне праздника она отдалась...»
Прочертила небосвод любви стрела,
Жарко обнимала, целовала всласть...
Создание хрупко, душа выше меня...
В зеркале ловя взгляд моего плеча,
«Во сне и наяву только тебя люблю!»
Я молчу, я терплю, не молю, боготворю!
http://www.proza.ru/2012/01/04/1959
Мои воспоминания были вначале о любви, где он и я не могли
прожить ни одного дня друг без друга. Сейчас он уезжает на не-
сколько месяцев, и знаю точно, что он изменяет. Может быть, меня
это устраивает – он нас хорошо обеспечивает. Нет, я тоже стала за-
рабатывать хорошо. Но что же нас заставляет жить в разлуке? Может
быть, тот год, когда он, не поехав на заработки, сделал в Тбилиси
аварию, и мы поняли, что ему здесь не везёт. Может, он здесь ещё не
нашёл себя, ведь я уже была с высшим образованием и на хорошей
должности. У многих женщин мужья, уехавшие на заработки, жи-
вут двойной жизнью. Но он и не собирался там обзавестись второй
семьёй и приезжал, как только у него появлялась возможность. Что
так тянуло его домой? Дети? Или же первая любовь, на которой он
остановился навсегда...
В этом году дочка Марина заканчивала школу. Она дружила с Ма-
риной Тархановой. Они были подругами – не разлей вода. Такое со-
впадение: она дружила с сестрой, а сын мой дружил с её братом. Как
я узнала, он служил под Киевом около Чернобыля, и после катастро-
фы на Чернобыльской станции. Хорошо, что здоровым вернулся до-
мой. Когда он увидел нашу Марину, видно, она приглянулась ему, но
так как он был товарищем нашего сына, то никогда даже не намекал.
Какие уже у нас большие дети! Года бегут, дети растут, любовь ещё
сохранена. Она, как пенка в молоке, то поднимается, то опускается –
боишься, что сбежит, разольётся, когда совсем вскипит.
Летом Лиличка находилась у Ашота. Я же опять вылетаю вместе
с Мариной, и нас встречают в Волгограде Ашот и Лили. Мы при-
ехали навестить Роберта летом в части. Но в то же самое время мы
знали, что он не в части, а на каком-то километре. Подъезжаем к
этому месту, а там шлагбаум, часовые не пропускают. Когда выясни-
лось, кто мы такие, пришёл начальник и разрешил нашей машине
въехать. Роберта увидела без солдатской гимнастёрки. Оказалось,
на летнее время небольшое количество солдат было перебазирова-
но сюда, ближе к реке Волги. Там я впервые увидела, как ловили
осетрину – на большие крючки, нанизанные на верёвкy. Ребята,
солдаты, занимались в основном рыбной ловлей, коптили, готовили
вяленую рыбу, и всему этому научился мой сын. Мы привезли пол-
ный багажник спиртного и соков, мясо на шашлык, уже замоченное,
но поверьте, то, что я попробовала там, это было впервые в жизни.
Так вкусно можно было покушать рыбу только на Волге. Не говоря
уже об ухе, куда перед варкой рыбы опустили двух обработанных
петухов, картофель, лук, морковь, а затем только рыбу. Перед тем
как рыбу бросить в котёл, достали петухов и бросили овчаркам, со-
бакам. Так они готовили, зная, что едет начальство отдохнуть на вы-
ходные. Мне всегда казалось, что сын потерял прекрасные юноше-
ские два года, находясь в армии, но он же думает наоборот – армия
его закалила и многое дала. Когда он возвратился, его однокурсники
уже почти все учились на предпоследних курсах, особенно девочки.
Ему заново пришлось знакомиться с новенькими, сохраняя старых
друзей, которые через год были распределены на разные железные
дороги.
С Мариной мне было легче. Она уже знала, что хотела, но её ха-
рактер был немного упрямым, и мне захотелось, чтобы она пожила
самостоятельно один год. Летом я пошла в централизованную бух-
галтерию Харьковской железнодорожной больницы, познакомилась
с главным бухгалтером, как коллега с коллегой и через Москву по-
просила выделить одну штатную единицу для своей дочери. Я хо-
тела, чтобы она прошла небольшую практику здесь в Харькове, а
поступала на вечерний факультет. В том, что она поступит, у меня не
было даже сомнения. И тем более – знала, что Роберт скоро приез-
жает. Поселила её к той же Раисе Захаровне. Экзамены дочка сдала,
уже стала работать в офисе очень близко от дома. Она была медли-
тельной, и её пребывание в Харькове пошло ей на пользу – стала бы-
стрей и самостоятельней. Тем более – Ашот находился в нескольких
часов езды от Харькова и мог её проведать.
Но мне не нравилась грусть, которую я замечала в глазах у Робер-
та, и, как любящая мать, я делаю ошибку. В Тбилиси не знакомят-
ся на улице для семейных отношений, и я увидела хануму (сваха),
женщину, которая сватает или жениха, или невесту. И рассказала о
своём сыне: что он студент третьего курса, заканчивает служить че-
рез месяц, и хочется найти ему девочку из средней семьи, которая
в этом году заканчивала бы школу и хочет выйти замуж. И если де-
вочка согласится, то летом повезу её вместе с дочкой сдавать экзаме-
ны, полностью на свои расходы. Предложение заманчиво. Роберта и
Ашота нет, и даже нет Лили, которая находится с отцом в деревне, а
тут смотрины – одну за другой показывают мне невест, и все соглас-
ны, хотя в жизни никогда не видели Роберта, только по фотографии.
Квартира шикарная и родители зажиточные, что ещё надо молодой
незамужней девушке?! Плюс – отвезут учиться. Я закружилась и не
знала уже, как отойти от такой затеи. В один день ханума пришла в
мой дом уже с девочкой и её родителями. Девочка мне понравилась.
Но мне не понравилась штукатурка под носом. Оказалось, у неё, как
у кавказской девочки, были чёрные усики, и она устала от насмешек
и побрила их, а они стали вырастать всё больше и больше. Вместо
того, чтобы сделать лазерное удаление волос девочке, они их сбри-
вали, а на следующий день, когда появлялся пушок, припудривали.
А в основном была ничего, но, так как я работала в медицине и
знала, как с этим бороться, я не обратила особого внимания на это.
Просто я сказала, что моего сына здесь нет, когда он приедет, тогда
мы подумаем. Но мать её была, видно, очень настырная и говорит:
«Если гора не идёт к Магомету, пускай Магомет идёт к горе». Как
видно было, она не хотела терять год учёбы своей дочери. Я не зна-
ла, что сказать, и решила повезти её в Волгоград в армию и показать
Роберту.
Мы прилетаем в Волгоград, приезжает на машине туда из Харь-
кова Ашот вместе с Лили. Конечно, сыну она не понравилась. Он ей
прямо сказал. Но мне, чтобы как-то замазать такую неловкую сцену,
пришлось пообещать взять её вместе с Мариной на учёбу в Харьков.
Роберт, ещё больше расстроенный, на третий день попросился об-
ратно в часть. Мы же, уже на машине, едем в Харьков, с нами Инга
и её мать. Вдруг мать Инги говорит: «Вы не устали, Ашот, хотите я
Вас заменю». Ашот пересел, рядом сел на заднее сидение со мной,
а с левой стороны сидела Марина. Впереди села за руль мать Инги,
сама девочка и Лиличка. Как будто бы немного она проехала, по-
том поворот – она не вписывается в поворот, и машина наша летит
вниз. Я в полном здравом сознании своего ума чувствую, что сидя-
щие впереди, особенно Лили с правой стороны, пострадают больше
всех, и я схватила её двумя руками и сильно прижала к сидению,
так, что даже стул выкрутился на сорок пять градусов. Машина
перевернулась, но задержалась на небольшой горке, которая спас-
ла нас. Лили совсем не пострадала, если не считать, что две недели
была на щеке полоса от моей пуговицы от рукава сорочки. У Инги
было небольшое сотрясение. Ашот порезал щёку. Мы, уже другой
машиной, добрались в Харьков. Правда, обе девочки поступили в
институт.
Я понимала, какую глупость мы иногда делаем из-за любви к сво-
им детям. Мы просто любим за то, что они есть у нас, и знаем, что
безвозвратно. Потому что никогда родители не надеются, что их дети
будут так же, как они, к ним относиться. Но дети будут делать то
же самое по отношению к своим детям. Правда, когда они поступи-
ли, Инге родители нашли отдельную квартиру. По словам Марины,
я слышала, что она видела её в первую сессию в институте, но по-
том нет. Может, не осилила учёбу, не знаю. Говорят, учиться вечером
или же заочно легче – это неправда, такие же занятия и контрольные
работы. Не сдашь – не пройдёшь. Я-то знаю, как наши студенты-за-
очники многие были отсеяны из-за несдачи экзаменов или же кон-
трольных. Здесь нужна выдержка и большая сила воли, чтобы за-
кончить и легко шагать по уже тяжёлой дороге жизни. Через месяц
возвратился Роберт, прямо в Харьков. Он стал жить на квартире вме-
сте с Мариночкой. Мне было уже легче. Они друг друга дополняли.
Она ухаживала за ним. Он же очень опекал свою сестру. Встречал по
вечерам с института. Отец проявлял заботу к двум студентам, при-
возил им продукты и помогал материально.
У меня в Тбилиси остался один ребёнок – Лили. Я иногда думала,
что я буду делать, если она тоже захочет поступать в Харькове? Она
очень любила отца, а особенно, когда оставалась с ним в деревне,
он давал ей свободу. Она могла спать до двенадцати дня и ничего ни
делать. Никогда он не повышал голос – у них была какая-то необык-
новенная любовь, отца с дочкой. Она могла бы с ним играть часами
в карты и нарды, была азартна, играла в баскетбол, ездить на двухко-
лёсном велосипеде, в отличие от меня – я за всю жизнь так и не села
на двухколёсный велосипед. Училась в школе хорошо, можно было
сказать, на одни пятёрки, но я всё равно наняла ей репетитора для
подготовки к выпускным экзаменам школы и в институт. Затишье в
доме. Меня встречает наша собачка Мики, и постоянная телефонная
связь с детьми, Робертом и Мариной, урывками с Ашотом.
Он приезжает. Готовимся к встрече Нового года. Звонок по теле-
фону Марины: «Приезжаю на Новый год с Робертом, только на не-
сколько дней, а там экзамены. Мама, я волосы покрасила», – и веша-
ет трубку. Пока я её встретила, то искусала всю свою губу. Она сама
по себе брюнетка с красивыми карими глазами, с большими мод-
ными ярко-красными губами, прямо с отливом бургундского вина.
Глазами в отца, немного японского стиля, но их блеск и яркость от-
лива янтаря, в меня. Сама белокожая. В целом похожа на восточную
красавицу, а тут покрасилась. Когда я увидела, мне показалось, что
ей подошло. Она немного осветлила только чёлку. Я ничего не ска-
зала. Это не было вульгарно, а наоборот, придавало лицу какой-то
романтический шарм. Мы все в сборе. Мой второй начальник по хо-
зяйственной части каждый год привозил мне грузинское вино, бу-
тыль в десять литров Хванчкары. Конечно, это не та Хванчкара, что
в бутылках, – когда нальёшь в стакан и выпьешь, то по стеклу бока-
ла остаются полосы бордо... Было привезено также много разного,
вплоть до маленького поросёнка. Мы отметили и встретили Новый
год и через два дня снова провожали детей в Харьков.
Поверь мне...
Поверь мне, ты лишь поверь, что я любить не переста-
ла. А только набегающая грусть волновать боль сердца ста-
ла. Весной любовь я повстречала. Жили вместе, «не разлей
вода...» И лишь задушевные напевы в доме нашем слыша-
лись всегда!
Лето счастья пробежало быстро. Зрелость дала любовь,
детей. Так вместе поднимались в горы. Ещё молоды были
мы с тобой! А вот и осень наступает. Пеленой накрыло ра-
достные дни. Листья обрывает, в закате жизнь. Дожди пош-
ли опять и слёзы.
Встречает у порога осень, печаль. И нет тепла такого, вы-
сохла трава. Колышет ветер ковыли седину. Проходит бабье
лето, встречаем уж зиму. Холодно, морозно, в обрыв бро-
сает твоего возраста, лишь верхушки гор, упирающихся в
небо, Божья дорога. Тебе остаётся по ней пройти...
http://www.stihi.ru/2011/08/04/2675
Продолжение романа http://www.proza.ru/2013/03/06/1696
Начало главы №2 http://www.proza.ru/2012/10/20/1990
Начало романа http://www.proza.ru/2011/03/16/208
Nansy Ston USA 03/05/2013
© Каменцева Нина Филипповна, 2013
Свидетельство о публикации №213030600458
http://www.proza.ru/2013/03/06/458