Полярная зима. Кольский парит. Это такая неожиданная, как первый снег, напасть, когда в морозную безветренную погоду над заливом простирается сплошная пелена белого клубящегося тумана. С берега не видно «Киева», стоящего на рейде Североморска, а с борта крейсера – берега и проходящих мимо судов. То и дело раздаётся протяжный гудок корабельного тифона: дескать, я здесь стою, проходи стороной – целее будешь.
Сходная смена офицеров и мичманов «Киева», собравшаяся утром в понедельник на морском вокзале, тщётно пытается попасть на корабль. Однако по погоде, как всегда в таких случаях, выход рейсового катера запрещён. Кто его знает – сколько часов или дней будут ещё остывать воды залива?!
Немного погодя, когда в очередной раз приходит понимание справедливости тезиса, что на Севере полярку даром не платят, и гордость от того, что служишь на корабле рейдового базирования, вытесняет досада, командир корабля принимает решение и вызывает командирский катер.
Катер на самом малом ходу,словно слепой, тыкаясь из стороны в сторону, по данным наведения радиометриста корабельной навигационной радиолокационной станции, переданным по радиосвязи радисту катера, наконец, находит третий причал.
Минут через двадцать, так как в тумане не разгонишься, в чистых после утренней приборки коридорах крейсера заметное оживление – сходная смена озябших, но довольных офицеров и мичманов расходится по своим тёплым каютам.
Сквозь палубы и переборки авианосца в тишине политических занятий едва слышен гудок тифона – жизнь продолжается!