О мужских носках написано много. Они уже стали притчей и важным элементом народного фольклора.
Вот один из примеров:
« - Василь Иваныч, я тут в деревню на свиданку собрался, дай взаймы твои носки, - просит Петька.
- А твои где? – спрашивает тот.
- Сломались.
- Как сломались? – удивляется Василий Иванович.
- Сам не знаю, - недоуменно пожимает плечами Петька, - Новые, ни разу не стиранные и сломались…
- Ну ладно, возьми мои, - разрешает Василий Иванович. – Там в углу за печкой стоят.»
Мой сын скрупулезно относится к своим носкам. Думаете я его так воспитал, или моя жена привила ему любовь к чистоте? Как бы не так!
В подростковом возрасте (когда ему было лет двенадцать – четырнадцать) это была большая беда. Носки менялись только под пистолетом, а валяться они могли где угодно. Потом в один прекрасный день как будто бабушка отшептала.
Это быстро бросилось нам в глаза, и мы стали допытываться, что же послужило причиной столь чудесного превращения. Пытали мы долго, он, в конце концов, сдался и поведал нам следующую историю.
Летом мы с женой часто допоздна задерживались на работе (это был период нашей жизни, когда я работал лесничим, и мы жили в станице). Он с двумя своими друзьями весь день провел на речке и ближе к вечеру привел их к себе домой. Они были голодные, как черти (ну-ка весь день купаться) и первым делом начали разыскивать, что поесть.
Естественно, в доме был утренний бардак, его вещи валялись по всему дому, а пресловутые носки вообще лежали в кухне на стуле. Ничего не найдя, они решили пожарить картошку. Идея им пришлась по душе, они тут же втроем начистили, покрошили и начали жарить её на свином сале, с укропом и свежим лучком.
Картошка удалась на славу, по дому распространялся такой запах, что можно было захлебнуться. Когда сам творишь кулинарный шедевр, да ещё очень голоден при этом, предвкушение предстоящей трапезы вызывает такое слюноотделение…
Жарить картошку сына я учил сам. Нужно вначале прожарить её в смальце на сильном огне до образования светло-коричневой корочки, а потом, накрыв крышкой, немножко притомить на слабом огне, аккуратно перемешивая, что бы она стала сочной и рассыпчатой.
Ребята были в ударе, и картошка вышла на славу. Перемешав её в последний раз, они снова накрыли сковородку крышкой, поставили её на стол и (гулять так гулять) побежали в подвал за соленьями. Съев на обратном пути по малосольному огурчику, они в нетерпении, вооружившись вилками, отрыли сковородку.
Посреди сковороды сверху картошки, уже успев пропитаться паром, источая свой неповторимый аромат, лежали скукожившиеся носки недельной носки.
Неведомый враг, пока они бегали в подвал, зло подшутил над ними. Они принялись искать, кто же это сделал, но в доме никого не было. Тогда они решили, что это дело рук одного из них и чуть было не подрались, но потом простая мысль прояснила ситуацию.
Носки лежали тут же на стуле, на который ребята в процессе жарки клали горячую крышку от сковороды, когда мешали картошку. В последний раз крышка была уже горячая и влажная и носки просто прилипли к ней.
Картошку с удовольствием съели… собаки.