Я получила отпуск на прядильно-ниточном комбинате, где работала ровничницей. С первого своего аванса, на все деньги купила маме тонкую изящную чашку с блюдцем. И для меня это было огромным событием – я могла, заработав сама, сделать маме подарок. И вот, мы, впервые за все мои шестнадцать лет, поехали в отпуск вместе. В поезде, в день рождения, мама подарила мне первые часы. Это было признанием моей взрослости. Ведь тогда часы были роскошью. Ну а пока, мы приехали в Полоцк, где нас ждала мамина двоюродная сестра Роза с мужем. Ехали мы из разных городов: сестра с мужем из Москвы, а мы из Ленинграда. Мы не виделись несколько лет, и договорились вместе отдохнуть.
Надо сказать, что мама моя всегда умела падать на ровном месте: свалиться в заснеженный люк; упасть, малой скоростью бегая за транспортом. Наш поезд остановился. Перрона не было. И проводница не успела еще опустить лестницу, как мама с радостью, не глядя вниз бросилась к своим родным на встречу и упала на рельсы, страшно разбив ноги. Так начался наш отпуск. Весь месяц мама лечила незаживающие и воспалившиеся раны. Однако, обладая сильным характером, и боясь нарушить общее настроение, мама не осталась в больнице и поехала с нами в деревню, где жил родной брат Аркадия - мужа маминой сестры.
Прибыв в деревню, мы очутились на самом ее краю, на отшибе. Хозяйка, очень маленькая женщина, быстро показала и перечислила свое нехитрое хозяйство, предоставив все в наше распоряжение. Она сразу убежала по своим делам, сказав, что Абрам вернется вечером. Мы огляделись. В избе было чисто и странно для времени полета первого человека в космос. Голый деревянный стол, гостевая кровать у окна, какой-то самодельный табурет. На стене черная тарелка-радио военного образца. В середине огромная русская печь со скромной утварью. Ни фотографий, ни телевизора. Никакого намека на присутствие женщины, только старый чистый вытертый половик поперек хаты. Маминой сестре с мужем отводилась кровать, а нам с мамой сенной матрац на полу с холстинным бельем. Но муж сестры, Аркаша, к родному брату которого мы приехали, был бесконечно энергичный и оптимистичный человек. И, собственно, под его мажорным началом мы провели отпуск полный приключений. Однако, отпуск продолжался.
Хозяйку нашу звали Лида. Она и муж по очереди пасли коней. Уходили в ночное, и утром, придя и кое-как поев, валились на печь. Всякий приезжий в деревне как инопланетянин. Особенно в такой глуши. Тут же прибежала девочка моих лет, и повела меня через всю деревню – показывать, и мне - кто и где живет и как зовут. Мы с ней быстро подружились. Такой человеческой чистоты и наивности я в городе не встречала. Мне был странен и приятен ее говор, ее мысли и выражения. Мы вместе пасли хозяйского бычка, такого теплого и милого, на огромном лугу с высокой травой и разными цветами. И мы валялись в них, болтали и смеялись. Я рассказывала ей о своем большом городе, удивляя её наличием огромных многоквартирных домов, разводящимися мостами, большими мощеными площадями и улицами. Она слушала с некоторым недоверием и восхищением, как сказку. И, сказав, что нигде не была кроме Белян, не надеялась быть где-то еще, потому что боится. Однажды она пригласила меня в клуб в кино, сообщив, что после будут танцы. В деревню каждую субботу привозили сразу по два фильма. Тогда привезли Евгений Онегин и какую-то комедию. Вечером ко мне в гости зашел незнакомый парень и пригласил меня на танцы. Но в это время пришла наша хозяйка, и выгнала его, сказав, что он уже не одну девку испортил. Так я была случайно спасена от посягательств местного Ромео.
Мамина сестра Роза, была отменной хозяйкой. Она никогда не работала, т.к. у нее была странная аномалия – «лежачее сердце». И хотя, она могла бы работать сидя, но была ленива. Да и семья была не маленькая – с мужем и тремя детьми. Жили они в старой московской гостинице, которую частично превратили в коммуналку. Небольшая комната была на втором этаже, а кухня на первом. Вот и приходилось все таскать туда-обратно, много раз в день, бегать с этажа на этаж с хозяйством. Она прекрасно готовила, и в деревне, не растерялась. При всем невероятно запущенном и нищем хозяйстве, имелись куры, корова и теленок. Корова была уникальная. Она давала жирного, аж кремового молока 24-26 литров в сутки. Кормила теленка и нам оставалось с лихвой. И мы целыми днями, кому не лень, ходили с сепаратором и выколачивали из молока масло. По утрам Роза разжигала огромную печь и делала омлет, который не съесть было и тридцати трем богатырям с их Черномором. Взяв десяток яиц и много молока, она сбивала всё, добавляла масло и ставила в печь. Запах был волшебный. Но количество и калорийность были сногсшибательные. И мы, конечно, ели очень мало. Но вот приходил с ночного хозяин – брат Аркадия. И тут начиналась серьезная еда. Сам он, маленький и сухонький, под стать своей жене, съедал почти весь омлет, запивал крынкой молока с хлебом. Вставая из-за стола, покрякивая говорил: «Ну что ж, перекусил. Ведь скоро обед». Залезал на печь - и нет его.
Деревня Беляны стояла почти в лесу, огромном и, кроме деревенских, нехоженом. Наш неугомонный Аркадий рассказал, что во время войны в лесах Белоруссии было много партизан, евреев и раненых, прятавшихся от немцев. Отчаявшиеся раненые ночами приползали на край деревни и попадали к Лиде, нашей хозяйке, тогда еще молодой женщине. Она прятала их в каких-то только ей одной ведомых местах. Конечно, не обошлось без доноса. Её пытали, гоняли босую по стеклу, по горящим углям, били. Но так никого и не нашли. Она спасла 9 человек евреев, среди которых и был ее теперешний муж. Он был из самых тяжелых, истощенный, слабый, почти безнадежный доходяга. Она невероятными усилиями выхаживала его долгое время. Прятала, меняя места его пребывания. После войны он остался, принял ее разоренное хозяйство, помог подняться. Стал конюхом и её вечным спутником.
Наш отпуск был в августе, и однажды по радио прозвучали тревожные позывные. И пока они звучали, пока шли паузы, мама моя чуть не упала в обморок. Она прошептала:
- Неужели опять война? Но, голос Левитана, ясный и торжественный сообщил, что в космос полетел Герман Титов. Мы долго откачивала маму валерьянкой. Когда об этой новости рассказали хозяйке, она сказала, что никогда не ездила даже на паровозе. Рассказала о том, как ещё в молодости была один раз на вокзале. И увидела, как люди входят в длинную на колесах коробку с окнами, ходят там, а ног не видать. Мы, конечно, подивились этому рассказу. Но она добавила, что у кого-то видела ящик. В нем сидел и говорил мужчина. Она заглядывала – искала как он туда залез, да не нашла ответа. Телевизор был ей так же не знаком. Мы спросили - где она бывала в жизни, но махнув рукой, Лида ответила, что кроме Белян – нигде, что кони её главная забота.
Как-то ночью мне не спалось, и я вышла в сени попить воды. Но в ужасе закричала на весь дом, всполошив всех, и еще больше пришла в ужас, когда рассмотрела внимательно то, что напугало. На цинковом ведре стояла голова теленка, который выразительно смотрел на меня огромными фиолетовыми глазами с большими мохнатыми ресницами. Утром хозяйка пришла с ночного, и, услышав о происшествии, спокойно поведала, что для нас забила бычка, чтобы мы не голодали. Будет мясо, ведь в деревне не купишь, а вам же надо есть - сказала она. Я в смятении вспоминала, как пасла его на лужайке, как он доверительно ел цветочки из моей руки, облизывая ее теплым нежным языком.
Белорусские леса всегда славились своими богатствами. И вот, Аркадий, взялся водить нас каждый день по грибы, да по ягоды. Даже я, никогда не видевшая гриб даже под ногой, умудрялась за час набрать ведро белых, маслят и др. А уж ягод и говорить нечего. Ну а Роза, как всегда, готовила котлы еды, как будто у нас харчевался походный полк. По-настоящему ел только хозяин, очевидно не избалованный домашней сытной и вкусной стряпней. И вот однажды, к ночи у меня поднялась температура, мне было невыносимо плохо, но мама, уже опытная в таких делах, не могла понять в чем дело. Я теряла сознание, горела, меня выносило до последней слюны. Утром хозяин одолжил телегу и повез в больницу в район. Пока мы ехали по невероятным деревенским и поселковым дорогам, думала умру. Больничка оказалась маленькая, но чистенькая, с толковыми врачами и приветливыми сестрами. Оказалось, что я не отравилась грибами, а переела их, и спасло меня это потрясающее домашнее масло, смягчив отравление. Ведь даже в лучших в грибах много токсинов, переизбыток которых я и получила.
Вобщем, отпуск оказался нескучным. Можно было бы вспомнить поговорку: «Отдохнули хорошо, устали только очень». Но, конечно, это не про нас. Мы надышались прекрасными лугами и воздухом, которого никогда нет в наших больших городах. Мы забыли про суматоху, коммунальных соседей, городской транспорт, вечную беготню, задымлённость и смог, обо всей тяжести жизни в большом суровом городе. В этой простенькой деревеньке, рядом с мужем и женой, которые так просто и несуетливо нас приняли, мы были такими, какие есть. Нам было легко, мы отдохнули душой. Несмотря на несовременность, наши хозяева пленили нас своей человеческой чистотой, искренностью, детской наивностью людей так много переживших.
Январь.2013