Убийца поневоле

               
  Не знаю, зачем я пишу все это. Глупо, бессмысленно и крайне мерзко все произошло. Стыдно, что не смогла противостоять, что не осмелилась признаться, даже самой себе... Все неправильно, так не должно было случиться.
 
  Но случилось... 
               
 

  Был второй день моего долгожданного безделья.
   
  Я вновь взяла отпуск зимой. Люблю забраться на диван и, укрывшись пледом, читать книги, пересматривать любимые фильмы, а иногда, выключив свет, наблюдать, как снег постепенно накрывает город белым забвением. Снег стирает краски, душит воспоминания. Он гарантирует стабильность на ближайшие два - три месяца.
   
  Ритуал единения с властью Зимы появился год назад, когда я потеряла близкого человека. Любимый мною три года, пять месяцев и двадцать шесть дней муж ушел по хрустящему декабрьскому снегу навстречу своей новой любви. Дабы скрасить невыносимое одиночество, я налила бокал вина, села перед окном и глядела, как важно и неторопливо падал снег. Зрелище завораживало. Немало зимних вечеров провела я в кресле, снедаемая грустью, и, одновременно, наслаждаясь умиротворением снежной гармонии. Я наблюдала метаморфозы природы, и мои мелочные проблемы отступали на второй план.
 
  Было около пяти часов вечера. За окном - непроглядная мгла. Я собиралась выключить свет и выпить немного вина. Начиналась сильная метель, и мне не хотелось пропустить столь грандиозное зрелище. К тому же, это был первый снегопад наступившей зимы, которым я могла насладится у себя дома (все предыдущие пришлось тайком наблюдать на работе). Я достала из холодильника бережно хранимую для подобного случая бутылку “Букета Абхазии”, взяла штопор...
   
  Раздался стук в дверь. Пока я соображала, кто может меня навестить, и почему стучит, вместо того, чтобы позвонить, я услышала звук ключа, поворачиваемого в замочной скважине. Я оцепенела и стояла, сжимая в одной руке бутылку вина, а в другой - штопор. В квартиру вошел мужчина в черном пальто нараспашку, под которым был черный костюм. Рубашка и галстук были того же мрачного цвета. “Люди в черном” - сработала ассоциация. Но улыбаться почему-то не хотелось. Мужчина спокойно захлопнул дверь, прошел в комнату и сел в кресло, еще помнившее тепло моего тела.

 - Здравствуйте, Марина Евгеньевна, - вкрадчиво произнес незнакомец.

 - Здравствуйте, - охрипшим от волнения голосом ответила я.

  - Удивлены? Ну конечно. Гостей Вы явно не ждете.

   Я молчала, лихорадочно соображая, что мне лучше сделать: громко закричать или огреть незваного гостя каким-нибудь тяжелым предметом.
 
   - Присядьте, нас ждет долгий разговор, - мужчина улыбнулся и указал мне рукой на диван. Он откинулся на спинку кресла, полы его пальто еще больше распахнулись, выставляя на обозрение кобуру пистолета.
 
  Я послушно села, не выпуская из рук бутылку и штопор, вопросительно глядя на незнакомца.
 
  - Позвольте представиться - Михаил. Обойдемся без отчества. И Вас, если не возражаете я бы называл по имени.
 
Я кивнула.
 
  - Марина, я работаю в секретной организации, название которой Вам ничего не скажет. Могу лишь сказать, что наша деятельность целиком и полностью одобрена правительством. Основное направление организации - социологические исследования отдельных групп населения с применением нестандартных методов. Вы - наш очередной объект. У Вас возник естественный вопрос - почему именно Вы? Отвечу: - Вы отвечаете всем требованиям испытуемого: средний возраст, отсутствие родственников, детей. С бывшим мужем отношения не поддерживаете. На данный момент находитесь в очередном отпуске. Видите, мы знаем о Вас достаточно.
 
  Михаил перехватил мой осторожный взгляд на входную дверь.
 
  - Интересуетесь, откуда у меня ключи? Помните, пару месяцев назад у Вас были проблемы с электричеством? Электрик снял слепок с замка. С тех пор мы получили доступ в Вашу квартиру. Конечно, не совсем законным путем, но, как говорится, цель оправдывает средства. Впрочем, довольно предисловий. Пора переходить к делу. Завтра Вы должны убить одного человека. Да, Марина. Вы не ослышались. Убить человека.
 
  Тут меня словно прорвало: 
 - Псих ненормальный, убирайся из моего дома! Я не знаю, кто ты и откуда, но если ты немедленно не исчезнешь, я вызову полицию!
 
  Все это я выкрикнула на одном дыхании и собралась издать истошный вопль, который был остановлен мощным ударом в челюсть. Бутылка с грохотом покатилась по полу, штопор полетел вслед за ней. Я скатилась с дивана, выплевывая сгусток крови изо рта. Мужчина помог мне подняться и усадил обратно.
 
  - Марина, я не шучу. Ты должна убить человека. Это входит в программу твоего исследования. В полицию ты не пойдешь. Мы об этом позаботимся, - Михаил вдруг перешел на “ты”, - слушай и запоминай. Повторять не буду. Сегодня в 20.00 ты выйдешь из подъезда, пойдешь направо до угла дома. Там всегда сидит бомж в инвалидной коляске. Ты его не раз видела. В это время он будет один - я тебе гарантирую. Орудие убийства выберешь сама: камень, топор, нож, или любой другой предмет. Отпечатки желательно не оставлять, хотя, судя по предыдущим испытуемым, в первый раз редко кто сохраняет хладнокровие.
 
  - В первый раз? - нервно хихикнув, переспросила я, - будут и другие? Вы что, хотите сделать из меня серийного убийцу?
 
  - Я сказал все, что ты должна была услышать, - Михаил приблизил свое лицо к моему. Во взгляде его темно-карих, почти черных глаз, сквозило легкое беспокойство. Как будто он не совсем был уверен в своем выборе, точнее , в выборе своей организации. Несколько секунд мы молча глядели друг на друга.
 
  Михаил вздохнул, разочарованно покачал головой и продолжил:
  - Послушай мое мнение. Может, оно облегчит тебе задачу. Этот бомж только рад будет проститься с жизнью. Он - полностью опустившийся тип, стоящий на самой низкой ступени эволюционного развития. Это даже уже не человек, это грязное животное. Убив его, ты очистишь общество от заразы. А чтобы ты не сомневалась, - все так же, в упор глядя на меня сказал Михаил, - презент от организации. Волшебный эликсир.
   
  С этими словами он воткнул иглу мне в плечо. Укол был довольно безболезненным, но буквально через мгновение тело потеряло чувствительность - меня парализовало. Я попыталась открыть рот и спросить, что еще намерен со мной предпринять незнакомец, но мышцы не слушались. Испуганно вытаращив глаза, я наблюдала, как мой инквизитор убрал шприц, неторопливо застегнул пальто и вышел из квартиры, не забыв закрыть дверь на ключ.
   
  Я осталась лежать - неподвижная, беспомощная, ощущая себя безжизненным куском плоти. Но препарат, который вколол Михаил, действительно был удивительным. Постепенно я начала замечать, что оцепенение проходит, восстанавливается чувствительность, тонус мышц. А еще - почувствовала нарастающее возбуждение, желание что-то крушить, уничтожать...
               
               

   
   Как только паралич полностью прошел, я выскочила во двор.
 
   Бомж сидел на своем обычном месте и дремал. Рядом с его коляской стояла трость, которой он, по обыкновению, отгонял назойливых голубей. Я взяла ее в руку.  Железный набалдашник придавал этому возможному орудию смерти значительный вес. Первый удар пришелся по черепу бомжа. Я ударила так сильно, что услышала треск ломающихся костей. Похоже, я вложила в удар всю силу и злость, каких в себе не подозревала. Коляска опрокинулась, и безвольный обрубок вывалился в сугроб. Я нанесла два контрольных удара и превратила в кровавую кашу череп несчастной жертвы. Взглянув на содеянное, я испытала ни с чем не сравнимое чувство мрачного удовлетворения.
 
   Придя домой, я поняла, что зверски голодна. Женщина, которая вечно сидела на диете, не позволяя себе съесть лишний кусок хлеба, нарезала пять бутербродов с колбасой, моментально проглотила их и отправилась спать.
 
  Первое, что я увидела, проснувшись около десяти утра, была трость с окровавленным набалдашником, которая одиноко ютилась в углу комнаты. Молодец, - похвалила я себя, - не оставила улику. Трость была немедленно вымыта и спрятана в шкаф. Бутылка вина, которая так и провалялась на полу всю ночь, - отправлена в холодильник. Штопор, закатившийся под кровать, доставать было лень, и я решила пока оставить его там. Раскаяния не было, лишь чувство легкой брезгливости, как будто я голыми руками раздавила назойливое насекомое.
   
  Действие препарата кончилось примерно через сутки. Я мыла посуду после ужина и почувствовала, как вдруг задрожали руки. Я словно увидела картину содеянного с иной стороны - со стороны нормального человека: женщина жестоко убивает инвалида... Тарелка выпала из рук, разбившись на бесчисленные осколки, один из которых отскочив, поранил мне ногу. Это было не важно. Важно было лишь одно: я - убийца. Не в силах сдержать слез, я разрыдалась. Несколько минут я не могла успокоиться, но каким-то образом взяла себя в руки  и направилась в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок. Холодная вода подействовала отрезвляюще. Я вытерла лицо и посмотрела на свое отражение. Что-то было не так. Первый седой волос.
 
   - Неудивительно, после всего произошедшего, - усмехнулась я своему отражению, - если так пойдет дальше - вся поседею. Могла ли я тогда предположить, что слова эти окажутся пророческими?
   
   Я вернулась в кухню, собрала осколки и присела на табурет. Стала размышлять. В тюрьму не хотелось, то есть вариант с полицией был отметен сразу. Оставалось лишь убедить себя продолжать эксперимент. Я вспомнила, что бомж и вправду был порядочной сволочью. Он всегда был пьян и ужасно развязно себя вел, отпуская вслед молоденьким девушкам омерзительные комплименты. Я еще раз прокрутила в памяти вчерашний эпизод и почти оправдала свой поступок, загнав в самый отдаленный уголок своего сознания тот миг триумфа, который испытала после убийства.
               
               


  Михаил пришел на следующий день в 18.00. Он вновь занял мое любимое кресло, очевидно сразу приглянувшееся ему.
 
  - Ждала меня? - мужчина улыбнулся, - получишь информацию, потом препарат. Я смотрю, ты довольно быстро отошла от шока в отличие от большинства испытуемых. Обычно эти людишки плачут, просят не делать им инъекций. Но ты и вправду исключительный случай. Мне нравится с тобой работать. Быть может, твое призвание - санитар? Чистильщик городских улиц! - громко произнес Михаил, и тут же, поняв, что слишком увлекся, тихо сказал:
 
  - Мне понравилось, как ты его сделала. Наблюдал с удовольствием, - он сделал паузу.
 
  - Следующее задание сложнее, но я в тебя верю. Сегодня у приятелей бомжа поминки. Впрочем, как и вчера. Как говорится, был бы повод... Церемония началась несколько часов назад. Я думаю, тебе не составит труда очистить мир еще от троих паразитов. Два существа мужского пола и одна представительница, чуть было не сказал: прекрасного, - Михаил подавил смех, - ну, ты поняла меня.
 
  Я кивнула. Меня переполняли смешанные чувства. Я боялась признаться себе, что хотела продолжения эксперимента. И еще - я хотела заняться любовью с Михаилом. Здесь и сейчас. В своем черном одеянии он показался мне жутко сексуальным. Как я в первый раз не заметила, что он настолько привлекателен? Тогда мне показалось, что Михаилу не меньше сорока, теперь же он выглядел лет на тридцать, не больше. Я облизала пересохшие от возбуждения губы, и вдруг опомнилась. Мне надо убить троих людей, а я мечтаю о сексе с человеком, провоцирующим людей на преступления. Я с трудом отвела взгляд от объекта своей больной фантазии, успев заметить, что он сделал то же самое. Вот как. Михаил не так  бесстрастен, как хочет казаться. Возможно позже, когда эксперимент завершится, у нас есть шанс стать любовниками?
   
   Я добровольно подставила плечо и получила вожделенный укол. Меня вновь парализовало, но в этот раз уже не было страшно. Я с нежностью наблюдала за всеми действиями Михаила, тайно желая, чтобы он воспользовался моим беззащитными состоянием. Мужчина словно услышал мои мольбы. Уже стоя в дверях, он вдруг развернулся, стремительно приблизился ко мне и жадно впился в мои губы. Физически я ничего не почувствовала, но внутри разрывался фонтан эмоций. Он понял это по моим глазам, потому что тут же смутился и торопливо вышел из квартиры, забыв даже запереть дверь. Я в предвкушении ждала действия препарата, готовая на новые злодеяния.
   
  Вскоре я ощутила прилив неукротимой энергии, как мне показалось, более сильный, чем в первый раз. Полная решимости, я вновь отправилась на преступление, захватив с собой ту самую трость.
 
  Три существа в тусклом свете фонаря казались призраками. Они немного покачивались, обнявшись в своеобразном танце, без слов понимая друг друга. Я тихонько подкралась и, подавив желание наброситься на них, спряталась в тени дома.
   
  Все трое были похожи между собой, как близнецы: одинаковые мешковитые пальто, растянутые вязаные шапочки, стоптанные сапоги. Я даже не сразу поняла, есть ли среди них женщина. Дама отличалась небрежно  накинутым на плечи мохеровым шарфом.
   
  Мои будущие жертвы тихо неразборчиво бормотали, и я невольно подалась вперед, чтобы подслушать их разговор.
   
  - Анютка, не плачь, все там будем,- утешали мужчины всхлипывающую подругу, - может еще по одной? За упокой?
   
  Один из бомжей полез за пазуху, достал бутылку и без колебаний протянул даме:
   - На, глотни.

  Та трясущимися руками поднесла сосуд к губам и незамедлительно приложилась к нему.
 
  Сделав большой глоток, женщина громко рыгнула и грубым, хриплым, почти мужским голосом, произнесла:
   - Пи...ц, полегчало.
   
  Мужчины захохотали.
   
  Я уже не могла сдерживать себя, подкралась почти вплотную, нервно прижимая к груди орудие преступления.
 
  С криком: - Сдохни, тварь! - я с размаху нанесла удар одному из мужчин, разбив ему нос. Следующий взрыв моей почти неконтролируемой энергии настиг его приятеля. Женщина издала мерзкий свинячий визг и попыталась сбежать. У нее не было ни малейшего шанса. Я настигла ее в несколько прыжков. Два точных удара: затылок, шея - и неподвижное тело распростерлось у моих ног. Я быстро отвела взгляд от нелицеприятного зрелища и поспешила к мужчинам. Оба хрипло хватали воздух, делая безуспешные попытки встать. Я присела на корточки возле своей первой жертвы. Всхлипывая, он пытался остановить кровотечение, приложив к носу свою несуразную вязаную шапочку. Вместо жалости к несчастному я испытала отвращение, как будто передо мной был не человек, а наполовину раздавленный таракан. У Вас ведь не возникает желания спасти ему жизнь? С минуту я наблюдала жалкие попытки пострадавшего покинуть мое общество. Наконец, мне надоели его потуги и одним ударом трости я нанесла свой отработанный удар в затылок. Насекомое было уничтожено. Повторив тот же прием с последней жертвой, я с шумом выдохнула воздух. Ощущалась небольшая дрожь в руках. Я усмехнулась. Прилив адреналина приятно согревал мышцы,  но уже чувствовалась медленно растекающаяся по венам усталость. Пора было спешить домой, пока какая-нибудь сердобольная бабулька не догадалась вызвать полицию, испугавшись истошных криков у себя под окнами.
   
  Дома я с трудом добрела до кровати и моментально забылась тяжелым беспробудным сном.

               

 
  Утро встретило меня головной болью и страстным поцелуем, продолжавшимся целую вечность в остатках ускользающего сна. Я медленно приоткрыла глаза.
 
   Михаил сидел напротив и пристально глядел на меня.   
   Предвосхищая мой вопрос, он сделал изящный жест рукой и слегка склонил голову, выражая одобрение.
 
  - Марина, ты - поистине мой лучший проект. Я восхищен. Вчера было феерическое шоу! Я не в силах был дожидаться вечера, чтобы высказать свое уважение.
 
   Во мне боролись гнев и страсть. Абсурдная нелепость данной ситуации с трудом позволяла уставшему мозгу контролировать неодолимое желание плоти.
 
  - Давно Вы здесь? - выдавила я из себя.
 
  - Всю ночь. Берег твой сон, - улыбнулся Михаил. Я знала - он понимает, как я хочу его, жажду его прикосновений и неистовых ласк. Но сейчас в его глазах не было ни капли взаимности, лишь любопытство и чувство легкой брезгливости.
 
  Я протерла глаза и с удивлением обнаружила на тыльных сторонах ладоней черные отметины. Конечно, внезапно вырубившись вчера, я забыла умыться. Представив, как “восхитительно” выглядит сейчас мое лицо с размазанной по щекам тушью, мне стало еще более неловко в обществе Михаила.
 
   Я резко отвернулась от его красивого лица, спешно пригладила волосы, вскочила с кровати и поспешила в ванную. Тщательно умыв лицо, я осмелилась взглянуть в зеркало. Крик, не успев подняться до горла, так и застрял в застывших от леденящего ужаса легких. Из зеркала на меня глядела старуха! Все мои волосы поседели, кожа сморщилась и стала похожа на тонкий пергамент. В горле запершило. Я склонилась над унитазом и струя едкой маслянистой жидкости серо-зеленого оттенка изверглась из моих внутренностей. Я снова умылась (на этот раз холодной, почти ледяной, водой) и вновь с надеждой и испугом взглянула на свое отражение. Ничего не изменилось, за исключением одной детали - моя пергаментная кожа приобрела чуть более розоватый оттенок с проблесками румянца на щеках. В голове крутилась мысль, что все произошедшее невозможно и нелепая старушечья внешность - плод моей больной фантазии, либо последствия введенного препарата, в составе которого мог находится галлюциногенный наркотик. Мне нужно было непредвзятое мнение Михаила, но я не могла предстать перед объектом моих эротических грез в ТАКОМ виде! Я сидела на крышке унитаза, закрыв лицо руками. Бессознательно ощупывая его, я чувствовала подушечками пальцев дряблую кожу, тонкую, словно туалетная бумага.
 
   Неизвестно сколько бы я еще провела времени, осязая свою новую оболочку, если бы не настойчивый стук в дверь, начинавший все больше действовать мне на нервы.
   
  - Убирайся из моего дома, - неожиданно глухим голосом прохрипела я.
 
  Михаил не внял моей просьбе и, после нескольких бесплотных попыток достучаться, выломал дверь. Он схватил меня за волосы, приволок в комнату и бросил на кровать - небрежно, как мешок картошки. Я не отпускала рук от лица и мужчина силой разжал их.
   
  - Ты что, думаешь, я не видел таких лиц? Не один десяток перевидал. Однако, не ожидал, что процесс у тебя пойдет уже на четвертый день. Не зря ты делала успехи - препарат слишком сильно подействовал на твой организм. У среднестатистического испытуемого стремительный процесс старения начинается через месяц после первоначального введения препарата. Похоже, твоя карьера в нашей организации завершена. Осталось придумать, как утилизировать тело.
   
  Михаил, нахмурив лоб, произнес эти страшные слова таким будничным тоном, словно меня рядом не было.
   
  - Тебе осталось не более суток, - продолжал мужчина, - и мы проведем их вместе. Считай это моим подарком. Я должен сразу ликвидировать объект, если он не может функционировать в рамках заданной программы. Но мне хочется напоследок хоть как-то тебя порадовать. Хочешь, отвечу на любой твой вопрос? Сейчас уже могу.
   
  Я сидела, опустив голову и бессильно свесив руки. Мне уже не хотелось знать, какая организация стоит за Михаилом, в чем истинная цель исследования, для которого безнаказанно убивают ни в чем не повинных граждан. Я жаждала лишь закрыть глаза, а открыв - вновь увидеть в зеркале привлекательную молодую женщину с копной густых каштановых волос. Но перед глазами стоял образ безобразной дряхлой старухи, седовласой ведьмы из детских сказок.
 
  Моя апатия не произвела на Михаила должного эффекта. Похоже, ему надоела постоянная конспирация, и он решил выговориться, пусть даже перед ним оказался такой неблагодарный слушатель, как я.

  - Нет никакой организации. Пока нет. Есть лишь я и мой новый препарат. Я уже веду переговоры с влиятельными структурами, но им не нужен тестовый образец. Я должен предоставить качественный продукт с минимальными побочными действиями. Мне казалось, в твоем случае уже уже будет виден прогресс, но нет, что-то опять пошло не так. Придется вновь пересмотреть всю формулу. Если честно, я даже хотел закончить эксперимент с тобой, пришел без препарата, ждал утра... Но когда рассвело, понял, что опоздал. Да, все могло быть иначе. Ты сбила мои планы, дура! - вдруг перешел на крик Михаил. 
   
  Я вздрогнула от неожиданности и удивленно взглянула на мужчину, от которого еще недавно веяло спокойствием. Сейчас он напоминал обезумевшего голодного медведя, случайно проснувшегося посреди зимней спячки.
 
  - Почему ты превратилась в мерзкую старуху? - он схватил меня за волосы, практически не контролируя себя, приблизил мое лицо к своему и смачно плюнул прямо в мои, широко открытые от неожиданности, глаза. Потом расхохотался, наблюдая, как я стираю с лица остатки его слюней, которые смешивались со слезами, образуя клейко-соленый коктейль.

  Михаил спокойно продолжил:
  - Ты считаешь мои действия аморальными? Но, как говорится: “На войне все средства хороши”.

  - Война с кем? - спросишь ты. - Со всей этой мразью, что затопила наш город, да что там - всю страну. Они, как крысы, плодятся и размножаются с неодолимой быстротой. Нам скоро понадобится армия для контроля над численностью этой блевотины. Да, мой препарат пока несовершенен, его последствия ужасны, но в будущем все побочные действия будут устранены. Останется лишь свирепая мощь, сила, естественно, контролируемая свыше. Бомжи, алкоголики, а позже, и гастарбайтеры, исчезнут с лица страны. Воцарится эра разумных, совершенных людей. А тех, кто будет против, обратят в солдат, и они послужат на славу Отечеству.
 
   Михаил, казалось, забыл обо мне. Он расхаживал по комнате, восторженным взглядом обращаясь к какому-то незримому слушателю, а я сидела и не верила своим ушам. Горло вдруг свел болезненный спазм. Я низко наклонилась, и меня вырвало прямо на тапочки. Краем глаза я успела заметить под кроватью штопор, который забыла убрать в день знакомства с Михаилом.
 
  У меня не было сомнений.
 
  Несколько манипуляций - и штопор оказался в одном из тапочек. Михаил был слишком увлечен собой, чтобы обратить внимание на жалкие потуги немощной старухи.
 
  Его монолог прервал протяжный душераздирающий вой. Мужчина с раздражением вытащил телефон, взглянул на дисплей и нехотя ответил.
 
  - Да, скоро буду, - отчеканил он. Я поняла, что счет идет на секунды. Михаил убрал сотовый, медленно развернулся ко мне и хищно осклабился.
   
  - Сегодня не твой день, - он потянулся за пистолетом, но вытащить его не успел. Я оказалась быстрее. Были то остаточные действия препарата, или отчаянное желание прожить оставшийся день до последней доли секунды, но мой прыжок застал врасплох хладнокровного исследователя.
 
  Штопор по самую рукоятку вошел в шею, раздался легкий хруст, и Михаил со странным булькающим звуком осел на пол. Я молча смотрела на его агонию, продолжавшуюся несколько минут и не могла оторвать взгляд от этого малоприятного зрелища. Когда все закончилось, на меня накатила такая страшная усталость, что хотелось лишь одного: лечь, закрыть глаза и тихо ждать смерти.
 
  Я наклонилась, с усилием вытащила штопор из безжизненного тела и зачем-то облизала его. Кровь была еще теплая. Затем достала из холодильника бутылку вина, ту самую, которую помешал распробовать мой несостоявшийся любовник. Я села в свое любимое кресло, наполнила бокал и обратила взор к окну. На улице вновь шел небывалый снегопад...