Глава 5
Вернувшись из школы, Настя пообедала и быстренько переделала все дела: помыла посуду, покормила голубей, навела порядок в комнате. Время было ещё не позднее, до вечера далеко. И Настя решила забежать домой к Антону — проведать его маму, которая уже выписалась из больницы. Но нельзя же идти в гости с пустыми руками!
— Мама, а что можно кушать после операции? Ну, после аппендицита?
Матушка Александра задумалась.
— Знаешь, я точно не уверена. Ты лучше преподнеси Ирине Александровне не продукты, а букет цветов. Ты ведь к ней идти собралась?
— Да. Спасибо, мам, идея беспроигрышная. Что может быть приятнее цветов? Я немножко опустошу нашу лучшую клумбу с астрами, ладно?
— Ну, разумеется, — улыбнулась матушка. А я тем временем найду красивую обёрточную бумагу — как раз недавно видела на полочке для рукоделия.
Через 15 минут Настя была готова. Букет получился потрясающий: живые цветы, аккуратно срезанные буквально минуту назад, издавали очень тонкий, свежий аромат, лепестки их были так чисты и нежны, что хотелось любоваться ими долго-долго.
— Наверняка Ирине Александровне понравится, — одобрила букет матушка. — Ну что ж, иди, доченька, поклон ей от меня.
Ещё поднимаясь по лестнице, Настя услышала звуки фортепиано. Значит, антошина мама уже принялась за репетиции. Наверное, чувствует себя гораздо лучше. И тут в музыку ворвался голос: радостный, сильный, энергичный. Словно соскучившись взаперти, он рвался на свободу. Настя ещё не слышала, как поёт Ирина Александровна, и она застыла перед дверью: так не хотелось прерывать песню.
— В юном месяце апреле
В старом парке тает снег,
И весёлые качели
Начинают свой разбег.
Настя улыбнулась. Она вспомнила, что слышала эту песню в фильме «Приключения Электроника». Там ещё был замечательный пёс по имени Ресси…
Позабыто всё на свете,
Сердце замерло в груди…
Голос повёл мелодию плавно, даже как будто с грустинкой. Но внезапно окреп, налился внутренней силой и, окрылённый, стал подниматься всё выше:
Только небо, только ветер,
Только радость впереди!
У Насти дух захватило от избытка чувств. Как сильна музыка! Слова-то незатейливые, мотив тоже простой — а как душа встрепенулась…
Переливчатый дверной звонок прервал звонкие аккорды. Ирина Александровна открыла дверь и приветливо улыбнулась:
— Это ты, Настёна? Здравствуй. Ты к Антошке, наверно? А его дома нет — убежал на стадион с Владиком.
— Да нет, я к Вам. Проведать… То есть, я имела в виду… здравствуйте! — Настя запуталась и смущённо замолкла.
Ирина Александровна рассмеялась:
— Ты чего это застеснялась? Неужто боишься меня?
— Ну что Вы, конечно, нет! — девочка уже взяла себя в руки и заговорила внятно. — Просто, понимаете, я услышала, как Вы поёте — и заслушалась. И так задумалась, что немножко растерялась. Это Вам — цветы с нашей клумбы и поклон от моей мамы.
— И о чём же ты так задумалась? — поинтересовалась антошина мама, жестом пригласив Настю в прихожую и с благодарной улыбкой принимая букет.
— Да вот… — снова несколько смутилась гостья, — знаете, я с детства любила музыку и мечтала петь. Ведь хорошая музыка так возвышает душу, она может и утешать, и радовать, и вообще… Но голоса у меня нет, к сожалению.
— Так ты мечтаешь стать певицей? Выступать на эстраде? Стать королевой видеоклипов? — добродушно-шутливо спросила Ирина.
— Ой, нет-нет, какая там эстрада и клипы, — испугалась Настя. Я мечтала бы петь в храме. Представляете — славить Бога, словно ангел…
— Славить Бога? Хм… А с чего ты взяла, что голоса у тебя нет?
— Ну, понимаете, у нас в храме собственного хора нет, так, приходящие певчие и регент из другого прихода. Она, — в смысле регент, — услышала, как я подпеваю хору на службе и сказала… В общем, посоветовала петь про себя. Я так поняла, что ни слуха, ни голоса у меня нет, только мешаю окружающим. Вот я и молчу с тех пор.
Антошина мама села за пианино и пригласила:
— Подойди-ка ближе. Можешь повторить за мной: «до-до, ре-ре, со-оль». А теперь так: «ля-а-а.». Не стесняйся, представь, как нотка летит вперёд, сквозь оконное стекло, на простор: ля-а-а, си-и-и…
Настя старательно повторяла за Ириной Александровной.
— Между прочим, вовсе не так уж и плохо, так что не грусти, — сказала та наконец. — Мы ещё вернёмся к этому разговору, хорошо? А сейчас уже чайник закипел, свистит на кухне. Пойдём, я тебя напою своим фирменным травяным чайком.
Когда Настя попрощалась и ушла, Ирина Александровна посидела, задумчиво глядя в окно, а потом стала листать записную книжку. Набрав номер, она попросила Веру Ивановну.
— Привет, Верунь! Спасибо, хорошо. Послушай, ты ещё церковным пением занимаешься? Да? Есть тут у меня к тебе дело на полмиллиона…