Муза преступлений Написан в виде сценария

22 июля. 2002 год

(Отец Алексей) - «Отче наш…»
(Матушка Мария) - Святой Отец!
(Отец Алексей) - Да, матушка!
(Матушка Мария) - Святой Отец! Ребеночка, ребеночка подкинули. Девочка.
(Отец Алексей) - Успокойся, матушка. Расскажи, куда подкинули, кто? Успокойся.
(Матушка Мария) - Да как тут успокоишься. У ворот невинное дитя оставили! Отреклись от счастья Господнего! Погубить захотели, родители неразумные!
(Отец Алексей) - Господи, спаси их души грешные. Во имя Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь. Где девочка-то сейчас?
(Матушка Мария) - Сестра Анна с Алевтиной кормят в комнате. Святой Отец разрешите Аннушке приютить малышку, стать ей матерью не по природе, но по велению Господнему. Ведь помните горе несчастной: сына ее годовалого Господь к себе забрал, на небо. После того Аннушка и подалась в монастырь, грехи былые замаливать, Богу служить.
(Отец Алексей) - Ну что ж, коли Всевышний подарил ей дочку, то грех отказать. Ну, беги, беги, Мария, обрадуй сестру!
(Матушка Мария) - Спасибо, отец Алексей! Благослови вас Господь!
Бежав по коридору, монахиня кричала:
(Матушка Мария) - Сестра Анна! Сестра Анна! Ох, слава Всевышнему! Разрешил!
(Сестра Анна) - Какое счастье!  - перекрестившись, сказала девушка.
(Матушка Мария) - Как дочку назовешь?
(Сестра Анна) - В честь тебя и матери Божьей, Марией!
(Матушка Мария) - Храни вас Господь, – уходя, произнесла матушка.

10 лет спустя

(Маша) – Мама, мама! Посмотри, какую я связала салфетку!
(Сестра Анна) - Какая красота! Пойди, положи под икону.
(Маша) – Мам, мне кажется, она будет больше смотреться под моей шкатулкой.
(Сестра Анна) - Машенька, что ты такое говоришь! Ведь смиренье и покой ты найдешь лишь в иконе, а не в шкатулке с побрякушками. Ты в Храме и служишь Господу! У меня были трудные времена и лишь здесь меня поняли, здесь помогли.
(Маша) – Хорошо мама, прости. Сейчас я пойду и положу салфетку под икону Серафима Саровскаго.
(Сестра Анна) - Молодец! Ну все, беги.  – Вслед. – И помолись!
Маше всегда казалось, что пребывание в монастыре скучно, неинтересно. Где-то там, за стенами монастыря, казавшегося девочке бездушным склепом, есть другая жизнь, та самая, для которой она создана. Сама того не понимая, она погрузилась в придуманный ею мир с подружками, нарядными платьями, а не скучными молитвами и проповедями. Однажды перед сном Маша пришла к матери и спросила:
(Маша) – Почему мы живем здесь? Мне кажется это место мрачным. Я не знаю другой жизни, но всем сердцем чувствую, что так не везде.
(Сестра Анна) - Как тебе ни стыдно. Ты посвящаешь себя Господу, что может быть лучше? Боже, прости и вразуми дочь мою за слова неразумные. Аминь. Иди прочь и не думай о таком. Это от лукавого, а я за тебя помолюсь.
Маша в раздумьях ушла в комнату и вскоре заснула.

Прошло еще 5 лет
Все в монастыре знали, что Мария – подкидыш, но, ни кто об этом не говорил. Тайна. Анна любила приемную дочь всем сердце и воспитывала в любви к Богу и к людям. Поэтому временами казалось, что это действительно ее кровинка, тем более Маша имела удивительное сходство с Аннушкой. Однажды Святой Отец Алексей говорил с матушкой Марией о девочке, и случайно проронили словечко о том, как она попала в монастырь. По роковой случайности мимо проходила Маша. Услышав свое имя, она остановилась. Как гром по среди ясного неба поразили юную душу слова о ее сиротстве. Те слова она запомнит на всю жизнь. Не помня себя, она побежала в свою комнату, уткнулась в подушку и зарыдала. Она больше не верила людям, не верила и в Бога. «Если бы он существовал, разве позволил бы так страдать? Разве допустил бы отречение от нее ее настоящих родителей. Бесчеловечно, бесчеловечно». 16-ти летняя девушка как прозрела, она ведь всегда знала, что монастырь не ее судьба. Это ошибка и ее во что бы то ни стало надо исправить. Бежать, бежать без оглядки по дальше от церкви и от надоевших звонов колоколов. Маша села, протерла слезы и написала прощальное письмо матери.
«Сегодня утром было все как обычно. Я не знала, что этот день перечеркнет всю мою жизнь. Я узнала то, что в течение 16-ти лет от меня скрывали все. Все те, кто говорят, что лгать грешно. Меня подкинули под крыльцо монастыря. Но вопреки всему я вздохнула с облегчением. Я была права – эта жизнь – не для меня. Прощай».
Маша. 22 июля. 2017 год».
Дописав до конца строки, Маша положила листок на стол и вышла из-за ворот. Как на прощание  пробили колокола…. Она не обернулась и пошла по дороге, ведущей на рынок. Этот путь девушка знала хорошо, ведь очень часто бывала там с матерью.
Маша не имела ни копейки денег и не представляла, где может остановиться, на что будет жить.
(Маша) – Извините – девушка остановила случайную прохожую – вы не подскажите, где здесь можно снять квартиру?
(Мила Александровна) – Вам негде остановиться?
(Маша) – Да. И работу надо найти.
(Мила Александровна) – Вы приезжая?
(Маша) – Да. Нет. Не совсем. Ну как вам сказать…Я из Москвы, да, но, понимаете… «Ну не могла же я сказать, что сбежала из монастыря? А эта маленькая безобидная ложь никому не повредит». - После такого исчерпывающего оправдания самой себе, Маша почувствовала себя значительно легче.
(Мила Александровна) – Ну?
(Маша) – У меня нет родителей, вернее я ничего о них не знаю. Я проснулась в сквере на лавочке, у меня в кармане был только паспорт, вот.  – Маша сказала первое, что пришло в голову. – А вы можете мне помочь?
По счастливой случайности Машина афера с так называемой потерей памяти удалась, и Мила Александровна не стала задавать лишних вопросов.
(Мила Александровна) – С квартирой – вряд ли, а вот на роботу устроить смогу. Кстати, мы с вами не познакомились. Я – Мила Александровна, а вы?
(Маша) – Мария…Андреевна. А какую вы мне предлагаете должность?
(Мила Александровна) – Секретарь в моем офисе. Я – адвокат. Работой будете обеспечены 3 раза в неделю. Остальные дни помещение арендует мой коллега – Максим Петрович. Ну что, согласны?
(Маша) – Конечно! Я вам так благодарна! Спасибо! А где ваша контора?
(Мила Александровна) – Видите через дорогу вывеску: ФЕМИДА - частное адвокатское агентство.
(Маша) – Да.
(Мила Александровна) – Вот там я и работаю. Вы теперь тоже. Мария …
(Маша) – Андреевна.
(Мила Александровна) – Да, спасибо. Мария Андреевна вот вам мой номер телефона, звоните в любое время. Кстати, я вас жду завтра к 8-и, будем оформлять документы. Ну, счастливо!
(Маша) – Да, до свидания! Спасибо! Спасибо!
Немного повеселев, Маша сказала самой себе:
(Маша) – Как все удачно сложилось, просто не верится. Работу нашла, и без образования, вот это повезло! В наше время найти работу?! Да в Москве?!
Так…. – Стадия Машиной эйфории прошла; радостное, светящееся от счастья лицо вмиг сменила гримаса усталости и безысходности. – Надо что-то предпринимать.
Событие, которое произошло, с Марией сейчас никак не ассоциируется с девушкой, 16 лет прожившей в монастыре! Не имея за душой ни гроша, она…не поверите, украла газету с объявлениями о сдаче квартир. В ларьке с журналами девушка увидела то, что ей нужно, и отвлекая продавщицу вопросами о других журналах, стащила пару газет. Продавец, кстати ее тезка, тетя Маша, женщина строгая, но доверчивая. Впрочем, видимо по этому она не заметила подвоха со стороны симпатичной молодой особы. Тетю Машу на рынке знали все: она не раз становилась жертвой грабителей, причем не только воришек, но и наглых воров: не было еще месяца, когда у женщины не выхватили бы журналы прямо из рук. 40-олетняя продавщица просто не могла за себя постоять, и это притом, что ее племянник работал в полиции.
Вернемся. Девушка, помимо газеты с объявлениями захватила модный журнал. Ведь скоро она будет зарабатывать, и сможет позволить себе все, что захочет! А еще она найдет своих родителей! Маша не злиться на них: видно так сложились обстоятельства. Но теперь, когда она секретарша, пока секретарша, в адвокатской канторе, она сможет найти свою мать и все будет по другому. Переполненная мечтами, девушка села в сквере и стала листать газету. Открыв наугад страницу, она ткнула пальцем на первую же попавшуюся заметку.
(Маша) – Так… улица…, дом 23а. интересно, где это? Молодой человек! Подскажите, пожалуйста, как можно попасть по этому адресу? - Маша протянула незнакомцу газету, прижимая пальцем нужное объявление. Молодой парень снял наушники, выслушал Машу еще раз, после чего ответил:
(Парень) – Девушка, вы че, обкурились, вот же дом! С этими словами он пошел дальше, постоянно оборачиваясь и не сдерживаясь от смеха.
(Маша) – Ура! Молодец, Машка, так держать! Стоп. Это что же получается: я села во дворе дома, где буду жить? Супер! И от работы в двух шагах. Фортовый денек, надо запомнить. – сказала она себе, улыбаясь.
Маша поднялась по лестнице до указанной квартиры и решительно позвонила. Дверь открыла роскошная во всех смыслах женщина: ухоженная блондинка, лет 30-и, в бордовом шелковом халатике с пуховой отделкой.
(Маша) – Здравствуйте! Я по объявлению. Вы квартиру сдаете?
(Виктория Васильевна) – Да. Проходите.
Маша сняла туфли и зашла в комнату вслед за хозяйкой.
(Виктория Васильевна) – Присаживайтесь.
(Маша) – Да…спасибо. – девушка осмотрелась: это квартира ее впечатлила. 5-и комнатная, на втором этаже, светлая, просторная…. Не придел Машиных мечтаний, конечно, но на первых порах сойдет. А там, не за горами, новая, счастливая жизнь. – Милая квартирка!
(Виктория Васильевна) – Милая? Да вы знаете, сколько стоит этот диван к примеру?
(Маша) – Нет! Но я знаю, сколько стоят диваны лучше этого, намного.
(Виктория Васильевна) – Хм! Ну что ж, мне остается лишь пожелать вам удачи в поиске квартиры с более дорогим диваном. До свидания.
Маша не ожидала такого поворота событий: хотела набить себе цену, а лишается квартиры, в центре! Лишается, но не лишилась!
(Маша) – Это точно ваша квартира. В объявлении указан телефон какого-то Сергея Владимировича?
(Виктория Васильевна) – Не какого-то. А моего супруга.
Их приятную беседу прервал звонок в дверь.
(Виктория Васильевна) – Минутку. А, дорогой, это ты? проходи. Устал?
(Сергей Владимирович) – Привет, Вика. Кто это?
(Виктория Васильевна) – А, это…. Девушка уже уходит.
(Сергей Владимирович) – И все же?
(Виктория Васильевна) – Приходила смотреть квартиру, ей не понравилась, все?
(Сергей Владимирович) – Подожди. Девушка, простите, не знаю вашего имени?
(Виктория Васильевна) – Дорогой не надо!
(Сергей Владимирович) – Тсс . Ты хочешь сдать квартиру или нет?
(Виктория Васильевна) – Ей нет.
(Сергей Владимирович) – Квартира моя и ее сдача – мое дело?
(Виктория Васильевна) – Ах так! Ну и иди ты к черту со СВОЕЙ квартирой.
Нетерпеливая женщина ушла в другую комнату.
(Сергей Владимирович) – Извините, она немного не в себе, бывает.
(Маша) – Ничего, ничего. Я не представилась – Мария. Мария Андреевна, очень приятно.
(Сергей Владимирович) – Взаимно. Мария Андреевна, может быть, вы все же подумаете насчет квартиры?!
(Маша) – Ну… не знаю, возможно и…
(Сергей Владимирович) – Замечательно! Тогда может посмотрим комнаты?
(Маша) – Да. И если не трудно, скажите, какая будет окончательная цена за месяц?
Дальнейший разговор шел, рассматривая квартиру.
(Сергей Владимирович) – 1500$. Согласитесь, оно того стоит.
(Маша) – Несомненно. Но дело в том, что я только сегодня нашла роботу, и…
(Сергей Владимирович) – Я вас понял. Можете заселятся хоть сейчас, оплатите в конце месяца. Да, если не сложно, оставьте, пожалуйста, в залог свой паспорт. Поймите правильно, меры предосторожности.
(Маша) – Конечно. Только завтра оформлю все документы по работе, и отдам. Спасибо.
(Сергей Владимирович) – Вика! Собирайся, я сдал квартиру.
(Виктория Васильевна) – Что?! Я же тебя просила!
(Сергей Владимирович) – Собирайся! Я как раз закончил ремонт в загородном доме, поживешь там пока.
(Виктория Васильевна) – Сережа, когда мы поженимся?
(Сергей Владимирович) – Скоро, зайчик, скоро, потерпи.
(Виктория Васильевна) – Я уже год терплю. Когда ты наконец бросишь свою грымзу?
(Сергей Владимирович) – Вика, давай не здесь. Собирайся.
(Виктория Васильевна) – Хорошо-хорошо.
(Сергей Владимирович) – Я подожду в машине.
Вика обернулась.
(Сергей Владимирович) – Иди уже!
До свидания, Мария Андреевна. Ах да, чуть не забыл, вот ключи.
(Маша) – Да, спасибо, до свидания.
За паспортом я завтра зайду.
Он сделал прощальный жест рукой и захлопнул за собой дверь.
Виктория Васильевна минут через десять вышла, недовольно попрощавшись с квартиранткой, то беж с Машей.
«Наконец-то я одна», – подумала Мари.
(Маша) – Так… надо собраться на роботу. Паспорт есть…
И Маша, раздевшись, уснула. За целый день она так выбилась из сил, что просто валилась с ног. Завтра предстояли новые испытания, с которыми с такой невообразимой легкостью справлялась юная красотка.
Яркое солнечное утро наступило неожиданно. Маша любила поспать, но заметив, что на часах уже половина 8-го, в спешке стала одеваться и как раз к 8-и была в офисе. Девушке пришлось подождать еще около пяти минут, когда подошла не безызвестная ей Мила Александровна.
(Мила Александровна) – Здравствуйте! Давно ждете?
(Маша) – Нет. Только подошла.
(Мила Александровна) – Ну что, сейчас зайдем, оформим все как надо, и я ознакомлю вас с работой. – Ищет ключи. – Да что ж такое!
(Маша) – Все в порядке?
(Мила Александровна) – Ничего страшного, просто ищу ключи.
(Маша) – Ясно… ну я тогда паспорт достану.
Маша достает из кармана документ, как вдруг молодой парень, сидевший рядом на лавочке, вскочил, и, выхватив паспорт, побежал прочь. Она хотела догнать грабителя, но он завернул за угол, тем самым стал недосягаемым для своей жертвы.
(Маша) – Боже мой, какой ужас. Вы видели, вы видели? Мила Александровна, вы запомнили его лицо? Ну не молчите же, что мне делать?
(Мила Александровна) – Не расстраивайтесь, паспорт восстановят быстро, а документы оформим потом. Кстати, я нашла ключи, заходите.
Маша зашла в офис.
(Мила Александровна) – Проходите, проходите, присаживайтесь.
(Маша) – Да, спасибо. Даже не знаю, что бы без вас делала. Если б все на этом закончилось. Я ведь снимаю квартиру, денег нет, рассчитывала отдать в залог свой паспорт до зарплаты, а теперь…
(Мила Александровна) – Не расстраивайтесь, Мария Андреевна, бывает и похуже. – С этими словами она закрыла дверь, позвонила кому-то; говорила не громко, но Маша и не прислушивалась. – Может чай?
(Маша) – Не откажусь.
(Мила Александровна) – Вам с сахаром?
(Маша) – Нет, я не люблю.
(Мила Александровна) – ОК!
Женщина выглянула в окно, и как будто в растерянности, не знала, куда себя деть. В эту минуту в другом кабинете послышались шаги, и в дверях появился юноша, подозрительно похожий на вора. Маша гнала от себя эти мысли, и тут же успокоилась.
Мила Александровна и незнакомец о чем-то болтали, по очереди глядя в сторону девушки.
Юноша представился:
(Виктор) – Виктор, очень приятно.
(Маша) – Маша, взаимно.
(Мила Александровна) – Мария, Виктор сейчас покажет вам кабинеты, и проинформирует относительно работы.
(Виктор) – пойдемте!
Маша пошла вперед, молодой человек схватил ее за руку.
(Виктор) – Спокойно!
(Маша) – Вы, вы что делаете?
(Виктор) – Тих тихо…
Он зажал ей рот платочком с хлороформом, и она заснула. Виктор погрузил Машу в машину и поехал…
Маша очнулась за городом, в подвале. Она была привязана к кровати.
(Маша) – Что вам нужно? Выкуп? Но у меня нет денег!
(Виктор) – Успокойся! Ты же хотела роботу!
Мария посмотрела на похитителя недоумевающим, полным страха взглядом, но рассмотрев юношу по внимательней, изменила свое мнение в корне.
(Виктор) – Че, не поняла? Ты в рабстве, детка! Заметь, в добровольном.
(Маша) – Вы шутите?
(Виктор) – Ты че, мне еще глазки будешь строить?
(Маша) – А что, нельзя?
(Виктор) – Не надейся, не отпущу.
Машу как током пронзила мысль, что это он, единственный. И не важно, что она связана и ее продают, как вещь, важно, что она видит его и от этого счастлива. А он, Виктор, молчаливо сидит за столом и смотрит вдаль. Как романтично…
И она еще долго пролежала бы с этими мыслями, если бы не стук в дверь. Виктор вышел. Некоторое время  он о чем-то разговаривал. За стеной Маша ничего не видела, но по голосам поняла – двое мужчин. Холодным потом покрылось лицо бедной девушки. От ужаса она старалась не дышать. Вдруг в комнату вошли двое молодых парней, посмотрели на Машу, переглянулись, и вручили какой-то конверт Виктору.
(1-й) Пересчитывать будешь?
(Виктор) не первый год работаем, верю.
(2-й) ну мы тогда  забираем ее. (1-у) – заклей ей рот и погружаем. (Виктору) – а она ничего, видная.
(Виктор 2-у) А то!
(1-й Маше) иди сюда!
Он заклеивает ей рот, она рвется из последних сил, кричит, завет на помощь. Но никто не слышит… уже через пять минут ее, связанную везут в бордель.
Было около трех часов дня. Все произошло так быстро, что Маша не успела толом ничего понять. Да и голова ее была забита совсем не тем.
Те же двое остановились возле какого-то стрип-клуба, выгрузили связанную Машу, и повели ее через запасной вход. У внутренней двери их ждал хозяин клуба – Максим Петрович. Здесь Мила Александровна не солгала Марии на счет своего «напарника».
(Максим П.) – ну че, привезли? Хорошенькая! Ладно, дальше я сам. Вот остальное, как всегда. Пересчитай.
(1-й) -  Все точно. До связи!
(Максим П.) – Идите уже!
В то время, когда с Машей все это происходило, она надеялась лишь на одно: хозяин квартиры, которую она снимает, забьет тревогу, и ее найдут. На самом деле Сергей Владимирович, как человек занятой, подождал ее до двух, а позже просто заменил замки, и оставил в двери записку:
«Мария Андреевна, я вас, к сожалению, не дождался, и по этому сменил замки. Ваш новый ключ вы можете получить у соседки с 20 квартиры в обмен на паспорт, конечно. Сергей».
(Максим П.)  - иди давай. Ну, шевелись, шевелись.
На глаза Маше накатывались слезы, но она верила в благоприятный для нее исход событий, и это ее, безусловно, радовало. Она была оптимистка до мозга костей, и не отчаивалась даже в самой стремной ситуации. Тем более ее охватило какое-то странное чувство, похожее на любовь. Второй раз за день она по уши влюбилась! Пока Максим П. вел ее вниз по лестнице, она успела не только испугаться и продумать несколько вариантов освобождения, но и полюбить сутенера. И это при том, что еще сегодня ей нравился ее похититель Виктор. Но он в прошлом. Сама для себя Маша оправдала свое легкомыслие тем, что этот симпатичнее, и немного успокоилась.
(Максим П.) – Пришли.
Максим толкнул девушку в комнату и запер за собой дверь. Маша очутилась в небольшом помещении без окон; ее сердце вроде бы успокоилось, но в то же время она боялась каждого шороха: «вдруг за мной!?» Она осмотрелась. Напротив нее стоял огромный шкаф. Из праздного любопытства она приоткрыла дверцу. На полках было много женской обуви разных цветов и моделей; слева было нижнее белье, справа – откровенные костюмы, которые девушке показались довольно симпатичными. Маша закрыла шкаф и стала разглядывать комнату дальше. Ближе к стене, справа от двери, стояла роскошная двуспальная кровать,  рядом располагался парфюмерный столик и огромный трельяж. Маша села на стульчик и стала рассматривать косметику. Разнообразие духов,  кремов для лица, рук, декоративная косметика – все это она тут же испытала на себе. Доведя румянами последний контур и сказав самой себе в отражение:
(Маша) – Впечатляет! – она вдруг вспомнила, с какой целю ее сюда привели. В ту же минуту Маша подбежала к двери, она была заперта. Девушка понимала, что кричать будет бесполезно, и стала продумывать план побега. Она подбежала к косметичке:
(Маша) – Так… где же она! Ах…нет не подойдет. Вот, то что нужно.
Мария взяла шпильку, оглянулась, так, как будто в комнате мог быть еще кто-то, и подбежала к двери. В то время, как она пыталась ее открыть, Максим, хозяин стрип-клуба, наблюдал за ней из монитора камер. Он не сдерживал улыбки, при виде девушкиных стараний освободится. А обессиленная Маша в не себя от усталости и ужаса упала на кровать и вскоре уснула. Уснула с мыслью, что она заперта, и это не шутка.
Утром, около десяти, Маша проснулась.
(Маша) – Боже, это не сон.
И она опять свалилась на кровать. Как ни странно, но она не испытывала чувство обреченности.  Просто смотрела в потолок, и настраивалась на позитив.
(Маша) – Ниче, Машка, прорвемся! – сказала она вслух.
Она встала, переоделась в чистую одежду, и попыталась еще раз открыть дверь. Та была по прежнему заперта. Вдруг Маша вспомнила, что сутки не была в дамской комнате; мысль породила желание, и она осмотрелась:
(Маша) – вот же, как я вчера не заметила!? Ну да ладно.
Она зашла, и после того, как сделала задуманное, услышала звук ключей. Маша сразу же выбежала. В комнате, у вновь запертой двери, стояла женщина крайне неприятной наружности. В костюме, как будто специально показывающем все ее недостатки, эта полная особа смотрелась просто омерзительно. Она вплотную подошла к Маше. Напуганная девушка смотрела ей прямо в глаза, но все же решила спросить;
(Маша) – вы кто?
(Люба (мамка)) - Х…называй меня просто: «Мама!».
И она опять засмеялась. Маша намека не поняла, и настойчиво пыталась выяснить, что той нужно.
(Люба (мамка)) – что, не поняла? Я сейчас ознакомляю тебя с работой, а дальше все зависит от тебя. И не вздумай сбежать, тебя найдут, и тогда будет больно. И кстати, в полиции у твоего хозяина все схвачено, и если что, тебя доставят сюда, поняла? Не слышу, поняла?
(Маша) – да!
(Люба (мамка)) – так, пошли за мной.
Она схватила ее за руку, и потащила за собой. Держа одной рукой Машу, второй закрыла дверь, а ключ положила в клатч. У Маши промелькнула мысль: «А что если…» Но она сразу поняла, не вариант. «Рано или поздно, но эта «надзирательница» найдет пропажу, и тогда…». За этими размышлениями она не слышала ничего вокруг. Вдруг встрепенулась: мамка толкала ее в спину.
(Люба (мамка)) – иди, чего стоишь.
(Маша) – да…да. Иду я.
(Люба (мамка)) – вот дура на мою голову! – и она потащила ее на верх; а про себя: «хотя это и к лучшему, в нашем деле дуры на вес золота» - иди!
Маша поднималась по старой непритязательной лестнице; ее сердце с каждым шагом стучало все сильнее и сильнее; нет, она не хотела плакать, но слезы сами наворачивались на глаза, и котились по пунцовым от страха щекам. Она шла как на казнь.
(Люба (мамка)) – тебя как-то зовут?
(Маша) – что?… А…Маша! А вас? – спросила она, толи  из вежливости, толи из надежды.
(Люба (мамка)) – Люба. А для тебя – мама.
(Маша) – аа… - Честно говоря, Маша не очень разбиралась в подобной терминологии, но ей было ужасно интересно. – А это как?
Люба на это только рассмеялась, и отвечать не стала. Маша же даже вздрогнула от ее низкого, басистого смеха. Люба открыла небольшую железную дверь на последнем, 3-ем этаже.
(Люба (мамка)) – заходи.
За дверью находилось довольно красивое помещение. Все было сделано под бело-золотые тона, что собственно соответствовало названию заведения – стрип-клуб «Золотая сказка». В самой дальней стороне виднелся главный вход, украшенный пока выключенной иллюминацией. Пол был мраморный, и очень сильно блестел, что Маша даже могла рассмотреть в нем свое отражение. По двум сторонам зала находились сцены. Маша догадывалась, что именно на них ей придется выступать, хотя в глубине души она понимала: «Это еще не худшее, что может с ней произойти».
(Люба (мамка)) – так, чего стоишь!
(Маша) –  задумалась.
(Люба (мамка)) – а вот думать я тебе не советую, мало ли что в голову придет… ай.. о чем это я… Совсем мне голову заморочила.
(Маша) –  может, отпустите меня, а? - жалобным тоном попросила Маша. Она это умела: еще в монастыре девушка просила о чем-то свою мать именно с помощью такого «упрашивания». Не то что бы Анна много ей запрещала, нет, она даже слишком, по мнению настоятельницы, ей потакала. Просто Маша, таким образом, гарантировала для себя успех.
(Люба (мамка)) – ты что, совсем сумасшедшая? Куда я тебя отпущу? Чтобы ты сейчас побежала в ближайший «мусорник», и сдала нас с потрохами?
(Маша) –  куда?
(Люба (мамка)) – в ментуру! Слушай, с какой ты деревни? Максим вроде говорил: «из Москвы, память потеряла…» - странно…
Маша не слышала ее ироничного вопроса. В ее памяти вдруг воспроизвелись Любины фразы. «И кстати, в милиции у твоего хозяина все схвачено, и если что, тебя доставят сюда, поняла?» выходит – она врала, ведь сейчас испугалась, если это можно так назвать, «ментуры»? Или это не те полицейские? Та нет, бред какой-то.
(Люба (мамка)) – алее! – она пощелкала перед Машиными глазами – говорю, из какой ты деревни? И она опять засмеялась своим басистым смехом.
(Маша) –  из монастыря - тут Маша спохватилась – шучу.
(Люба (мамка)) – х… а ты молодец, держишься, шутишь. Другие, вон, плачут беспрестанно, а ты… Молодец, в общем. Некоторые до сих пор не смерились, побеги безуспешные устраивают…Дуры! Или нет? Не вешаешь ли ты мне лапшу, девочка? Как там тебя…
(Маша) –  Маша.
(Люба (мамка)) – да, Маша…. Ладно, пойдем, Маша – два рубля и наша. Х.., хотя ты на долларов 300 потянешь, не меньше. Иди.
Но Маша не отчаивалась…. Она свято верила, наивная…
Люба села за барную стойку. Молчаливым жестом указала девушке на стул напротив. Та села. С побледневшем лицом она смотрела на эту безразличную женщину, понимая, что это конец. У Маши в который раз промелькнула перед глазами вся жизнь. Она как провалилась во времени: не прошло минуты, а будто вечность… Несчастная, какая несчастная,…что она видела за свою короткую жизнь? Монастырь? И все…. А ей так хочется жить, любить и быть любимой. Маша не чувствовала себя эгоисткой, она обвиняла всех, кроме себя.
(Люба (мамка)) – ведешь ли Маша – сделав небольшую паузу она продолжила – я не хочу тебя пугать, просто скажу: «не выпендривайся». Ну тебе же хуже будет, согласись?! Так, что у нас еще…. Ах да… ну рассиживаться я с тобой не собираюсь, в общем, слушай: выступаешь ты вот на эти сценах, успела разглядеть?
(Маша) –  да!
(Люба (мамка)) – молчи и слушай. Все что получишь от клиента – делишь с девчонками, извини, детка, у нас свои законы. За эксклюзивные услуги платят сразу Максиму, хорошо отработаешь – тоже получишь, нет – будишь должна. Так, встала.
Она повела Машу назад, спустилась на этаж и, открыв дверь, запихнула ее в комнату. Та была точно, как у девушки. За столиком разговаривали 3 молодые особы, еще 2 сидели на своих кроватях. Пять человек в одной комнате! Да это же немыслимо! Мне еще повезло - подумала Маша и посмотрела по сторонам. Вокруг был ужасный беспорядок, все вещи разбросаны на полу, а комната пропахла дымом дешевых сигарет.
(Люба (мамка) – (Маше)) – ну что, знакомься с коллегами! (девушкам) – а вы чего расселись? Принимайте!
И она вышла за дверь. Маша была в недоумении: толи она здесь и останется, толи «познакомится» и уйдет к себе. А ведь жить в маленькой комнате с пятью соседкам для нее было сущим кошмаром.
В это время сидящая за столом дамочка повернулась к Маше:
(Анжела) – слышь, ты – птичка, откуда припорхала.
(Маша) –  чего?
(Анжела) – че, не поняла? Ты откуда нарисовалась?
(Маша) –  откуда нарисовалась там уже нет!
(Анжела) – ты борзая? Викусь, смотри, она борзая!
(Вика) – да вижу, не слепая. Ниче, научим?
Маша немного испугалась, посмотрела на закрытую дверь и отошла в сторону.
(Маша) –  вы чего, девочки?
(Вика) – какие мы тебе девочки, алле?
(Маша) –  ну да, на девочек не очень похожи, время потрепало?
Маша немного осмелела, ей даже понравилось. Столько эмоций, адреналина!
(Анжела) – слышь, коза, иди-ка сюда.
Мария уже успела по-настоящему испугаться, как вдруг в комнату зашла мамка. Все отошли к кроватям и пристально смотрели на Любу.
(Люба (мамка)) –  я чего-то не поняла, откуда шум?
(Анжела) – та тут, поста новенькая не догоняет, куда попала.
(Люба (мамка)) –  Маша, что ли?
(Анжела) – а, кто? Она, конечно!
(Люба (мамка)) –   по-моему, я все ей довольно доходчиво объяснила. Да, ведь?
(Маша) –  даа…
(Люба (мамка)) –   ладно, пошли за мной.
(Маша) – куда?
(Люба (мамка)) –   пошли, я сказала. Макс тебя звал.
Тут в диалог вступили остальные «ночные бабочки»:
(Кристина) – Люба стой! Она еще вернуться?
(Настя) – да, мы с ней не договорили. – смеется; переглядывается с Викой.
(Люба (мамка)) –   вернется, конечно, но куда – решит уже Максим. Так, не отвлекайте меня.
(Юля) – Да не вопрос!
И она затянулась с сигаретой во рту.
(Люба (мамка)) –   (Маше) – выходи.
Они отправились к Максиму Петровичу, который, кстати, изначально очень даже приглянулся Маше. Люба повела ее по знакомой уже дороге – в сам бар. Потом открыла дверь за сценой, которую девушка в первый раз не заметила. В комнате, а точнее в кабинете на диване сидел Максим.
(Максим П.) –  ну че, привела.
(Люба (мамка)) –   да, как вы просили. (Маше) (шепотом) – веди себя адекватно, а то не приведи Господь….
(Маша) –  да поняла я, не тупая.
(Максим П.) –  чего, прости?
(Люба (мамка)) –   та ничего…. Ну, я за дверью подожду? – и она посмотрела на него вопросительно.
(Максим П.) –  да, подожди за дверью. Нам тут нужно кое-что обсудить, новенькая все-таки. (Усмехнулся). Конфиденциально.
(Люба (мамка)) –   хорошо, но если что, я – здесь.
(Маша) – вы чего-то конкретно хотели, или так?!
(Максим П.) –  х! ну, во-первых, я бы хотел посмотреть тебя в деле: танцы и все такое… н да! Ну и, конечно же, обсудить кое-что. С чего начнем? (и он опять усмехнулся).
(Маша) – а вы с чего хотите?
(Максим П.) –  а ты?
(Маша) – ну, для начала – перейти на «ты»!
(Максим П.) –  ну перешли, а дальше что?
(Маша) – а дальше на ТВОЕ усмотрение.
(Максим П.) –  уважаю! Ладно,…посмотрим…
Эту беседу вдруг прервала Люба. Она приоткрыла дверь и с порога спросила:
(Люба (мамка)) –   Максим, извините, просто хотела узнать, куда поселить Машу. К девочкам, или отдельно?
(Максим П.) –  Люба! Выйди, не искушай.
(Люба (мамка)) –   ладно. Но все-таки?
(Максим П.) –  Люба!
(Люба (мамка)) –   ухожу, ухожу.
Она вышла, а Максим обратился к Маше лично:
(Максим П.) –  бесцеремонная женина, да?
(Маша) – отчасти.
(Максим П.) –  х! да! Маша, ты сама-то, где хотела бы обосноваться?
(Маша) – одна, конечно! Так называемые «девочки» приняли меня не очень радушно.
(Максим П.) –  бывает.
(Маша) – да… Максим, а ты… ладно, проехали.
(Максим П.) –  что?
(Маша) – ничего, ничего. Я же сказала: «проехали».
(Максим П.) – девочка моя, ты на верно не совсем догоняешь, с кем разговариваешь. Я ведь и убить могу; потом брошу в какой-нибудь канаве, и хрен докажут, если вообще найдут.
Маша заметно испугалась, но всем своим видом пыталась скрыть волнение.
(Маша) – А что я такого сказала?
(Максим П.) –  а, че, не поняла? Ты обязана говорить мне все, что имеет отношение к тебе, мне и так далее.
(Маша) – да, ясно. Максим, я просто хотела спросить…. Знаешь, а ты мне сразу понравился. Даа вот.
(Максим П.) –  немного не понял, ты о чем?
(Маша) – да влюбилась я в тебя, как девчонка, понимаешь? Как в первый раз! – Машина интонация постепенно превратилась в истерику. – Сильно.
Максим на это только рассмеялся. В него не раз влюблялись его «девочки». Но зачем они ему. Каждая и так всегда под рукой, приказал – сделала, а остальное…. Нет, они ему были не нужны. Несчастные «наложницы» прекрасно это понимали, но, все же, старались обратить внимание своего хозяина.
(Максим П.) –  нет! Ты не поняла – ты, как и все остальные, нужны мне исключительно для бизнеса, ну и… ладно. И если ты, Машуля, чего-то надумала своим птичьим мозгом, то я здесь совершенно не причем. Все, пошла вон. Люба!
(Маша) – но…
(Максим П.) –  пошла вон, я сказал. (Любе) – Люба!
(Люба (мамка)) –   да, Максим Петрович!
(Максим П.) –  Люба, ты где ходишь? Почему я вечно должен тебя звать?
(Люба (мамка)) –   извините, я…
(Максим П.) –  мне твои извинения… уведи!
(Люба (мамка)) –   куда?
(Максим П.) –  да что ж сегодня за день! В комнату, понимаешь, в комнату! Иди.
(Люба (мамка)) –   в какую, я вас спрашивала, помните? Там общая и…
(Максим П.) –  в отдельную. И подготовь все к вечеру. Посмотрю – можно ее клиентам показывать или…. Иди.
Люба, молча, повела девушку в комнату. Маша тоже не проронила ни слова. Уже в комнате мамка ей сказала:
(Люба (мамка)) –   Маша, значит так, сейчас я тебе вкратце объясняю, что ты должна делать, ясно?
(Маша) – да. Люба, я хотела тебя спросить…
(Люба (мамка)) –   я тебе не подружка. Ты девочка?
(Маша) – в смысле? А, да.
(Люба(мамка) – Боже! Вот дура! Что, реально девочка?
(Маша) – да, а что?
(Люба(мамка) – что, что – ничего, учить придется.
Она начала было ей объяснять, что к чему, как вдруг в комнату влетели пять девчонок, знакомых Маше не понаслышке. Анжела, видно, в месте со своими «коллегами» заметали, как девушка зашла к себе. Но как они не увидели мамку – загадка.
(Анжела) – ну, че, договори…м. – заметив Любу она оторопела – извини. Люб, мы не к тебе.
(Люба(мамка) – я вижу, что не ко мне. Анну, брысь от сюда. Да, да идите. И скажи спасибо, что я не скажу Максиму.
(Анжела) – да, мы идем. (Вике) – чего стоишь, уходим.
Девушки впятером вышли из Машиной комнаты, и пошли к себе, обсуждая, как они могли не заметить Любу, и как все-таки отомстить Марии. Тем временем мамка старалась популярно объяснить своей «подопечной», что и как ей необходимо делать. Этот процесс не без улыбки на лице наблюдал Максим. Сутенер прекрасно понимал, что не может допустить эту «дилетантку» к роботе, и размышлял над тем, как она будет себя вести. И это не удивительно, ведь такой опасный бизнес требует особой бдительности. Максим не очень любил новеньких, для него это был большой риск, но необходимость в новых девочках заставляла забывать об осторожности. За всеми этими размышлениями остался не закрытым вопрос: «как объяснить Маше who is who». Доходчивость – конек Максима; он сломил волю многим девчонкам, но Мария ему показалась иной. Она была не похожа на остальных, на тех, которые либо шли в этот бизнес добровольно, либо любой ценой пытались избежать позора. Такое поведение Маши оставила матерого сутера в замешательстве.
Наступил вечер. Проститутки стали готовиться к выступлению. В комнату к Маше, где еще сидела Люба, зашел Максим.
(Максим П.) –  Люба, выйди, нам надо поговорить.
(Люба (мамка)) –   нам? – вопросительно посмотрела женщина, и сделала жест от себя к нему.
(Максим П.) – ну а кому? Выходи, давай.
(Люба (мамка)) –   хорошо. (Маше) – ну с тобой я в принципе закончила, если что, я к тебе зайду.
И она вышла вместе с Максимом. Буквально закрыв дверь, он сказал мамке свои опасения.
(Максим П.) – понимаешь, Люба, я таких никогда не встречал. В этой сфере я много лет, и с подобным не сталкивался.
(Люба (мамка)) –   челок познает что-то каждую секунду.
(Максим П.) – ой, Люба, не выводи. Со своим философством здесь.
(Люба (мамка)) –   да я шучу, че не доходит?
(Максим П.) – ой, договоришься! – с улыбкой сказал Максим. Он конечно старался держать свой не многочисленный персонал в строгости, но в то же время мог посмеяться вместе с коллегами. Так, Люба, я же не просто так оторвал тебя от обучения. – Максим опять иронично улыбнулся.
(Люба (мамка)) –   та нет, я уже закончила.
(Максим П.) – все ровно. Я подумал, может нам ее по лучше запугать, а, как ты думаешь?
(Люба (мамка)) –   поживем – уведем.
(Максим П.) – в смысле?
(Люба (мамка)) –   ну, может, подождать, понаблюдать.
(Максим П.) – а если форс-мажор?
(Люба (мамка)) –   какой форс-мажор, я тебя умоляю? Разве у нас было что-то подобное, что ты так волнуешься?
(Максим П.) – ну нет, и что?
(Люба (мамка)) –   а то. Оставь как есть, еще не хватало бунта!
(Максим П.) – Разве у нас было что-то подобное?
(Люба (мамка)) –   Максим!
(Максим П.) – ну что «Максим!». Я знаю, что я Максим. И ты сама так сказала. Я просто повторил. А на счет этой фифы, я тебе так скажу: «мое чутье меня никогда не подводило, ясно?»
(Люба (мамка)) –   да ясно, ясно. Но я подумала…
(Максим П.) – не думай! Ты здесь за девчонками следишь, а не думаешь. Мыслитель!
Он ушел к себе в кабинет. Люба, ничего не сказав, пошла исполнять свою прямую обязанность, о которой так тактично ей напомнил Максим. Она зашла в комнату к девочкам.
(Люба (мамка)) –   так, Анжелка, ану иди сюда. Ну иди, иди, время.
Анжела подошла к мамке.
(Анжела) – да.
(Люба (мамка)) –   твой выход, как всегда, первый. Сегодня у нас каждый десятый бесплатно плюс приват-танец в вполцены. Эту роль исполняешь ты.
(Анжела) – почему я? Вон, пусть новенькая эта, Маша, кажется. Не, ну че я. Как что, так сразу Анжела! Тихий ужас!
(Люба (мамка)) –   тих тихо. Раскричалась тут. Прошлый раз Кристина была, помнишь?
(Анжела) – ну да, и че?
(Люба (мамка)) –   а то, отработаешь как надо, с меня – премия. Пойдет что-то не так – пеняй на себя, не выкрутишься.
(Анжела) – ОК!
Люба уже собиралась выйти, как вдруг остальные девушки в один голос ей закричали: «а мы?»
(Люба (мамка)) –   так, мотыльки, не отвлекайте по пустякам.
(Вика) – как это по пустякам! Мы как сегодня работаем?
(Люба (мамка)) –   как обычно. Все, я пошла.
Люба вышла из комнаты, и отправилась готовить зал. Она должна была поторопиться, ведь до открытия клуба оставалось полтора часа.
Девушки в комнате стали делать привычные для них занятия по уходу за своей внешностью. Как говорит Анжела – старшая среди всех: «Ночная бабочка еще прекрасней, если ей подкрасить пыльцу». Вот и наводят красоту перед трудовым вечером.
(Вика) – Анжел?
(Анжела) – чего тебе?
(Вика) – ты как здесь оказалась? Просто ты никогда не говорила.
(Анжела) – не говорила, значит так надо! Ясно!
(Юля) – (Вике) – замолчи! Не догоняешь, че ли?
(Вика) – да пошла ты, малолетка хренова!
(Юля) – чего?
(Кристина) – эээ. Вы чего? (Юле) – Юль, ну ты та куда?
(Юля) – а че?
(Кристина) – (Юле) – подойди, давай.
Она подошла к окну; Юля стала рядом. Она что-то сказала Кристине, та сразу успокоилась. Речь шла об Анжеле. Не смотря на пятилетнюю разницу в возрасте, последняя общалась с Люлю – так она называла девушку – на одном языке. Только ей она доверяла все свои тайны. И конечно же Юля знала, как Анжела попала в бордель.
Ей тогда было 22. Красивая, молодая, училась на 3-м курсе медицинского университета, мечтала стать хирургом. Она с детства была несколько груба, и это не удивительно – живя без родителей, со старенькой бабушкой, всего добивалась сама. Однажды после пары ей встретился красивый молодой парень. Они влюбились друг в друга с первого взгляда. Была весна. Анжела неторопливо шла по аллее, как в нее буквально влетел красивый…
(Макс) – Макс! – с сияющей улыбкой на глазах он познакомился с ней. – Простите я не специально – робко извинился юноша.
(Анжела) – ничего, ничего. Кстати, Анжела, будем знакомы.
(Макс) – Анжела. Какое красивое имя. Анжела. Очень рад, что опаздывал, я ведь встретил вас!
(Анжела) – давайте на ты, вы не против?
(Макс) – нет, что ты! Двумя руками за!
(Анжела) – ты сказал, что опаздывал?
(Макс) – пустое. Уже нет. Может, прогуляемся? – он глянул на нее взглядом, полным любви и нежности, который она запомнила до сих пор.
(Анжела) – с удовольствием!
У одной бабульки, в двух метрах от «столкновения», Макс купил букет ландышей. Они шли по аллее навстречу любви…
(Юля) – (Кристине) – я думаю, не стоит объяснять, какой Макс и что было дальше.
(Кристина) – (Юле) – ой, а я и не знала.
(Юля) – знаешь, не удивительно. Чем тут хвастаться.
(Кристина) – а ты?
(Юля) – что я?
(Кристина) – ну как ты сюда попала?
(Юля) – 2 месяца назад познакомилась в клубе с Максом. Он предложил подработать. И было ведь у меня предчувствие. Но… Не думала я, короче, что на панель пойду. А потом долги, запугивания. Ну что тебе рассказывать, сама через это прошла.
(Кристина) – да…
(Юля) – только ты это, про Анжелку – не слова!
(Кристина) – ОК! ну все, переодевайся, время.
Юля пошла готовиться к выступлению, остальные то же не сидели без дела.
Тем временем Маша сидела одна в своих «апартаментах» и думала над своим будущим. Она как будто предчувствовала, что с ней может что-то случиться. Девушка настолько боялась, что вздрагивала от мельчайшего шороха. Все ее тело неимоверно тряслось изнутри. Она вспомнила монастырь, приемную мать, свой побег в поисках судьбы. А дальше все произошло, как за две минуты: и встреча с Милой Александровной, и съемка квартиры, и похищение, и бордель… Маше некого было винить и от этого становилось еще более жутко. Она посмотрела на монотонно тикающие часы. Было ровно 11. Вдруг в комнату вошел Максим. Маша с ужасом посмотрела в его глаза. Он подошел к ней. Такого страха девушка еще не испытывала ни разу в жизни. Кровь ее как будто замерла, а сердце перестало биться. Она затаила дыхание…
(Люба (мамка)) –   о, Максим, а я тебя везде ищу. – сказала из порога Люба.
(Максим П.) – ты? Тебе чего здесь надо. Выйди!
(Люба (мамка)) –   Максим Петрович, это срочно!
(Максим П.) – ну что там у тебя? – с явным недовольством спросил Максим.
(Люба (мамка)) –   Анжела…повесилась.
Маша побледнела. Максим вытолкал Любу за дверь и вышел вместе с ней.
(Максим П.) – ты серьезно? Ты хоть понимаешь, что это значит. Что нам теперь делать? Мне трупы не нужны, даже самоубийцы.
Он кричал настолько громко, что Маша все слышала. «Не нужны трупы» - эта фраза ее значительно успокоила, ведь она уже почти распрощалась с жизнью.
(Люба (мамка)) –   не кричи!
(Максим П.) – кто-нибудь еще знает?
(Люба (мамка)) –   нет! Хотя стой, новенькая эта, Мария, она слышала!
(Максим П.) – ну ты дура! Ты себе не представляешь, что ты наделала! Еще кто-то знает?
(Люба (мамка)) –   нет. Девочки ушли репетировать, а я зашла в их комнату, проверить и все такое, а там… она – висит…
(Максим П.) – ну слава Богу. Так, я пойду, посмотрю запись. Камера наверняка что-то сняла. А ты сними труп и положи в пакет. Я ночью отвезу в лес и повешу.
Люба уже собирала идти исполнять, но Максим ее окликнул.
(Максим П.) – веревку с нее не снимай! Экспертиза сейчас знаешь какая! За раз-два поймет, что вешали дважды.
(Люба (мамка)) –   ой, кому она нужна! Да и полицейские, если че, разбираться не станут. Найдут какого-нибудь бомжа и за 100$ что угодно пришьют. Ты же знаешь, им главное дело закрыть, или бабки, так что в случае всегда откупишься.
(Максим П.) – делай, что говорят, рассуждаешь тут.
(Люба (мамка)) –   ну, а че я такого сказала, они ведь реально, своего не упустят!?
(Максим П.) – иди! (себе в полголоса) - И все-таки мне не ясно, почему, спустя три года, она покончила с собой?! Мне показалось, она смирилась примерно через месяц?
Тем временем Люба сделала все, что от нее требовалось, а Максим увидел в записи то, что хотел. Анжела слышала, что Юля выдала ее тайну. А этого девушка не хотела…      Максиму, как человеку циничному, было в принципе все равно по поводу Анжелиной смерти, его беспокоило наличие трупа. В этот момент в кабинет зашла Люба.
(Максим П.) – Люба! Я же говорил тебе: не входи ко мне без стука! Ладно, ты все сделала?
(Люба (мамка)) –   да.
(Максим П.) – никто не видел?
(Люба (мамка)) –   да.
(Максим П.) – где тело?
(Люба (мамка)) –   я сделала все, как вы просили: с петли не снимала; от люстры отвязала. В перчатках. Сейчас она в мешке для мусора, в вашем багажнике.
(Максим П.) – ты следи за девочками, а я – в лес. Кстати, если что, я у себя, но занят. Ясно?
(Люба (мамка)) –   да, конечно. С Богом.
Максим обернулся и ироничным взглядом посмотрел на Любу. Не сказав ни слова, вышел из кабинета, затем на улицу, сел в машину и поехал за город. Километров через 30 он был на месте. Было половина первого. В это время клуб был уже с полчаса как открыт.
Маша сидела в своей комнате и вспоминала все разговоры, к сожалению неприятные, с покойной. Спать ей вовсе не хотелось. Она взяла со столика журнал и погрузилась а мир моды.
У мамки было все проще. Девушкам она сказала, что Анжелу отпустили. Люба долго думала, как преподнести эту новость. Не говорить же про смерть! А скажет, что та убежала – будут попытки у остальных. Вот и придумала Люба легенду: отпустили,  дескать, Анжелку, за проф. непригодность. Ей-то уже 25, заказов мало, расходы, в общем, не окупает. Это не было правдой: в свои годы девушка выглядела отлично, и клиентов у нее было – хоть отбавляй. Но мамка, как никто другой, знала, что Анжела ничего не рассказывает подругам, и о ее «успехе» не догадывается ни одна из них.
Девушки страшно позавидовали «счастливице», а некоторые – Вика и Настя – хотели попросить Максима отпустить и их. Но Кристина остановила мечтательниц.
Но Анжелу надо было кому-то заменить. Люба назначила Викторию. Последняя, естественно, не обрадовалась, но ее никто не спрашивал. У Мамки все отлично – выступление не сорвано. У Максима дела по сложней – но он то же отлично справляется.
Один из новых посетителей стрип-бара попросил мамку показать «весь ассортимент».
(Люба (мамка)) – простите, но это пока все.
(Александр) – все? – он уже собрался уходить, как Люба его остановила.
(Люба (мамка))– подождите, есть одна, новенькая.
(Александр) – ну вот, а вы говорите нет.
(Люба (мамка)) – я вам ее приведу.
(Александр) – не надо, покажите фото и приведите к ней.
(Люба (мамка)) – я уже говорила, что она новенькая и снимка, к сожалению нет. Но вы можете посмотреть на нее по монитору камеры. Пойдемте.
(Александр) – камеры? – следуя за мамкой, сказал клиент. – Это значит, за мной будут наблюдать?
(Люба (мамка)) – нет, что вы. На время посещения девушек, камеры отключают. Кстати, мы пришли.
Она завела его в кабинет Максима и показала на Машу. Та читала журнал.
(Люба (мамка)) – ну че, эта подходит?
(Александр) – вполне.
(Люба (мамка)) – подождите здесь, а я ее подготовлю.
Люба выключила камеру и пошла к Маше.
Девушка встрепенулась, услышав шум в дверях.
(Люба (мамка)) –   значит так, к тебе сейчас придет клиент, так что ты давай без фокусов, ты нас знаешь.
Маша в слезах бросилась к Любе.
(Маша) – пожалуйста, не надо.
Люба дала ее пощечину.
(Люба (мамка)) –   успокойся и приведи себя в порядок, через пять мину зайду. Не одна. (в полголоса) – истеричка.
Маше нечего было делать, как просто одеться и ждать.
Мамка зашла в кабинет Максима, договорилась с посетителем о сумме (300$ в час) и повела в комнату к Марии.
Александр – 35-летний  бизнесмен не отвратительной наружности. Он сразу понравился Маше.
(Александр) – Александр! – представился он девушке.
(Маша) – Мари – с улыбкой произнесла пленница. У нее в голове сразу родился план освобождения. – Александр, мне нужно вам кое-что сказать, присаживайтесь.
(Александр) – да, конечно, говорите. Но есть одно условие – переходим на «ты».
(Маша) – ОК! Дело в том, что меня похитили два дня назад – она начала свой рассказ с момента побега из монастыря. закончив она произнесла: «помоги мне сбежать, пожалуйста». Ее голос был жалобен, как никогда, слезы котились по пунцовым щекам.
(Александр) – не плачь, все будет хорошо. Но ты не сказала, как попала в монастырь?
Маша рассказала и это.
(Маша) – ну ты поможешь мне? – с надеждой глянула в глаза Александра Маша.
(Александр) – конечно.
Этот разговор никто не слышал. Обычно Максим не отключает, как обещает, камеры, а следит за происходящим. Он опасается таких вот ситуаций. Но к Машиному счастью его здесь не было, а Люба не стала «зря» тратить время, и пошла к себе.
Александр подошел к Любе. Та сразу занервничала.
(Люба (мамка)) –   что-то не так?
(Александр) – нет, просто в том помещении, мягко говоря, собаки не захотят. Скажите, вы даете девочек на дом?
(Люба (мамка)) –   да, но эта непроверенная, и…
(Александр) – я доплачу. Тем более, я постоянный клиент, но обычно договаривался с Максом (имя своего сутенера Маша уже сообщила). Кстати, где он?
(Люба (мамка)) –   он? Он у себя, но к нему нельзя.
(Александр) – ну так как на счет «на дом»?
(Люба (мамка)) –   ладно. Но деньги вперед.
(Александр) – сколько?
(Люба (мамка)) –   столько же, плюс 100 – за риск.
Александр расплатился с мамкой. Они зашли за Марией.
(Маша) – (Любе (шепотом)) - умоляю вас, не надо. – Жалобно произнесла девушка.
(Люба (мамка)) –   (в полголоса) – заткнись.
Она провела ее до машины клиента, где те поехали к нему домой…
В ту же секунду вернулся Максим. Невозможно представить тот невообразимый крик, когда сутенер услышал все, что сказала ему Люба.
Мамка оправдывалась, как могла; Максим рвал на себе волосы.
(Максим П.) – а вдруг она нас сдаст!
(Люба (мамка)) –   не сдаст. При встрече я ее здорово полицией напугала.
(Максим П.) – полицией она напугала! Что-то это ее не остановило!
(Люба (мамка)) –   ну и что?  Она освободилась, понимаешь? Что еще не факт. Но а даже если и так, не пойдет она, напуганная, в родную милицию. Спрячется где-то или уедет. Все.
(Максим П.) – как не факт! Люба, как не факт! Что она, дура, шанс не использовать?!
(Люба (мамка)) –   но это все-таки твой знакомый.
(Максим П.) – какой знакомый? – Максим глянул на Любу с явным недоумением.
(Люба (мамка)) –   ну как, тот, что Машку забрал, твой друг, я подумала? – тут ей все дошло: не друг это вовсе и никогда им не был. – прости.
(Максим П.) – что значит «прости»?! ты меня подвела, знаешь как?
(Люба (мамка)) –   догадываюсь.
(Максим П.) – чтоб до завтра я тебя не видел, иначе убью!
(Люба (мамка)) –   хорошо.
Тут Максим немного успокоился. Свалила- и прекрасно! А то он бы еще долго думал, что с ней делать. Люба права – не пойдет она в милицию, не дура же!
(Максим П.) – значит так, работаем, как обычно. Если че, говори: не знаем мы такую. И это, смотри, девок предупреди, чтоб лишнего не болтали.  Припугни, если надо, но без рукоприкладства. Нечего красоту портить. У нас и так всего 4 осталось. Надо ребятам позвонить, за новой партией.
(Люба (мамка)) –   ну я пошла?
(Максим П.) – иди, давай. И смотри – больше без меня ничего не решай.
(Люба (мамка)) –   хорошо.
(Максим П.) – да, и проституток на дом – только проверенных, и чтоб если че – окупить. Усекла?
(Люба (мамка)) –   да.
(Максим П.) – ну все, значит. Чао! (в полголоса) – дура!
Максим ушел в свой кабинет, закрыл на замок дверь, и позвонил своим людям.
Маша была счастлива. Было около трех часов ночи, но она точно не знала. Она ехала на заднем сиденье красивого серебристого джипа. Вместе с красивым мужчиной. Что еще нужно для счастья? (хотя на этот вопрос девушка бы нашла что ответить). Александр ехал по ночной Москве. Мария смотрела в окно. Оба молчали. Он остановил машину возле своего дома, подал руку засыпавшей девушке. Она вышла.
(Маша) – спасибо тебе. За все. Ну, я пойду, да? – она вопросительно посмотрела на Александра, будто ждала, что бы он ее остановил.
(Александр) – ну куда же ты пойдешь одна среди ночи?
(Маша) – ну... – печально вздохнула Маша.
(Александр) – пойдем ко мне.
(Маша) – серьезно?
(Александр) – ну да! Пойдем. – Он взял девушку за руку.
(Маша) – а жена тебе ничего не скажет. – Она уже заметила, что на нем нет кольца, но все-таки хотела удостовериться.
(Александр) – я не женат.
(Маша) – ну тогда, пошли?!
Александр одобрительно кивнул.
Маша скинула туфли.
(Маша) – Саша, я в душ зайду, ОК?!
(Александр) – конечно! Я тебе полотенце принесу.
(Маша) – угу. – Крикнула из ванной Маша.
Александр принес ее полотенце.
(Александр) – я тебе пока постель найду.
(Маша) – да, хорошо. Я фен возьму?!
(Александр) – да, да, бери все, что нужно.
(Маша) – спасибо.
Она вышла, высушила волосы. К ней подошел Саша.
(Александр) – вот, это твоя комната, располагайся. Вот постельное белье, еще есть в шкафчике. Книги, если нужно, на полке. Кухня и столовая на первом этаже.
(Маша) – ты столько для меня делаешь.
(Александр) – перестань, Маш, не парься.
(Маша) – я тебе мешать не буду?
(Александр) – что ты, нет, конечно! Ну, ладно, ты, наверное, устала очень, да? Я тогда пойду.
(Маша) – подожди! – окликнула его Мария, но, тут же, сказала – ничего, ничего, завтра, все завтра.
(Александр) – ну ладно, завтра так завтра. Если что, я у себя. Это прямо по коридору и направо.
(Маша) – ничего, не заблужусь.
(Александр) – спокойной ночи.
(Маша) – аналогично.
Александр вышел из комнаты, а Маша плюхнулась на кровать. Она корила себя за то, что остановилась, растерялась. Девушка смотрела в окно на июньские звезды. 26 шестое число…. Прошло всего лишь 4 дня, но они ей казались вечностью.
Александр тоже не спал. Его очень тянуло к Марии, но он не мог решиться. Вдруг дверь в его комнату открылась.
(Александр) – Маша?
(Маша) – ты не спишь.
(Александр) – нет, заходи. Сто-то случилось
Он привстал. Маша подошла к нему. Села на кровать. Он ее обнял.
(Александр) – ты этого хочешь?
(Маша) – да.
Наутро Маша проснулась от какого-то шума. Она встала, посмотрела на часы – было почти 11. Она всегда любила поспать, и ранние службы были еще одной причиной, по которой девушка ненавидела монастырь. Но она о нем даже не вспомнила.
(Александр) – ты уже проснулась? – он зашел в комнату к Маше. – я тебе сделал кофе.
(Маша) – спасибо.
Они сидели друг напротив друга. Мария готова была провести так всю свою жизнь. Она неторопливо пила кофе, не отрывая взгляда от возлюбленного. Он смотрел на нее и улыбался.
(Александр) – ты такая красивая.
Мария улыбнулась улыбкой Джоконды.
(Маша) – ты тоже.
(Александр) – я сейчас ухожу на встречу. ВТО тебе второй комплект ключей и карточка. Понадобиться еще скажешь. Все, я пошел, и так опаздываю, ждал, когда ты проснешься.
(Маша) – хорошо.
Он поцеловал ее на прощание.
(Александр) – я вернусь где-то к девяти. Не скучай.
(Маша) – удачи.
(Александр) – спасибо – улыбнулся – пока.
Он захлопнул дверь, и Маша осталась одна. Она упала на кровать и смотрела в потолок. Все было так, как она и хотела. 11. 04. 11
Так прошли следующие 4 дня. Маша встречала с роботы Александра, затем … да….  Однажды Мария гуляла с собачкой, которую ей подарил Саша. Это было очень милое существо – йоркширский терьер Моника. Маша идет по улице, не оборачиваясь назад. Она заходит в магазин, где покупает сигареты и минералку. На новенький смартфон – подарок ухажера звонит неизвестный номер.
(Маша) – алле.
(абонент) – здравствуйте, вы – Мария Андреевна?
(Маша) – да, а вы кто?
(абонент) – я из милиции. Мы поймали преступную группировку, и есть сведения, что вы к ней причастны.
(Маша) –  что?
(абонент) – извините, я наверное вас испугал. В качестве потерпевшего. Причастны в качестве потерпевшего.
(Маша) – аа. А я уже испугалась.
(абонент) – бывает.
(Маша) – а откуда у вас мой номер.
(абонент) – ну вы должны понять, у нас такая структура, да и положение обязывает.
(Маша) – ясно - (улыбнулась). А что от меня требуется?
(абонент) – Вам нужно будет подойти в участок, мы составим протокол опознания, и вы можете быть свободны. Мы вам позвоним. Кстати, у вас определился мой номер, в общем – звоните. До свиданья.
(Маша) – стойте, подождите. А что это за банду вы поймали?
(абонент) – ну как, вы что – не помните? Сутенер, поставщик – короче все сообщники.
(Маша) – а их поймали?
(абонент) – да, как видите.
(Маша) – ну, вы звоните тогда, я подойду. До свидания.
(абонент) – до свидания.
Маша положила трубку. Ее сердце билось неимоверно сильно. Дыхание как будто остановилось, а тело совершено не слушалось. Вдруг это и есть преступники, тем более Люба говорила, что у них подвязки в милиции? Но девушка гнала от себя эти мысли. Вдруг она посмотрела вниз. Нет, нет, ее любимой собачки, ее Моники нет. Как же так, за всей этой суматохой она потеряла собаку! Маша не знала, что делать. Как в беспамятстве она крутилась вокруг себя, подбегала к прохожим, спрашивала, плакала. Поняв, что это бесполезно, Маша села на лавочку. Она плакала, сжимая в руках красный поводок со стразами. Боже, сколько всего на нее навалилось! Для нее это было немыслимо. Все эти похищения, побеги – как же все надоело! Вдруг к ней подсел молодой парень.
(Стас) – девушка, у вас все в порядке? Что-то случилось?
(Маша) – нет, все хорошо – сквозь слезы ответил Маша.
(Стас) – точно?
(Маша) – да. У меня просто собака убежала, Моника. Маленькая, знаете, все время забываю породу.
(Стас) – понимаю. Давно?
(Маша) – что? - (Сквозь слезы девушка ничего не слышала).
(Стас) – ну сбежала давно.
(Маша) – только что. Вернее, я не знаю. Я разговаривала по телефону, мне из милиции позвонили, потом смотрю – а ее нет. Поводок остался, а ее нет.
(Стас) – ну вы не расстраивайтесь, она обязательно надеться.
(Маша) – думаете?
(Стас) – конечно. А меня Стас зовут.
(Маша) – очень приятно, Маша, можно – Мари.
(Стас) – Маша-растеряша - (улыбнулся).
Маша посмеялась и заметно повеселела.
(Стас) – ну, может, пойдем, где-нибудь посидим? Заодно собачку твою поищем.
(Маша) – давайте.
Стас встал, подал девушке руку. Они пошли вдоль парка. А Маша с надеждой смотрела по сторонам, то и дело зовя свою Монику, и как будто не замечая своего спутника.
(Маша) – расскажи что-то о себе.
(Стас) – меня зовут Станислав.
(Маша) – это я уже поняла. – улыбнулась Маша.
(Стас) – мне 20 лет. Давай зайдем в кафе. Мой папа – местный олигарх – Сергей Владимирович Перов. Так что я вообще в шоколаде.
«Сергей Владимирович…» - Маша мысленно прокручивала в памяти знакомые инициалы.
«Боже, это ведь тот мужчина, у которого она сняла квартиру! Мир тесен… или, совпадение?..»
(Маша) – ясно…- девушка умолчала о том, что возможно знакома с его отцом.
(Стас) – а ты?
(Маша) – у меня тоже все ОК! с недавнего времени, правда.
Они зашли в красивый ресторан. Его интерьер поражал красотой. Все было в золотых тонах.
(Стас) – (официантке Кате, которая подбежала к ним сразу, как те вошли) – посади девушку в VIP, и прими заказ. Я сейчас подойду.
(Катя) – хорошо, Станислав Сергеевич. (Маше) – пойдемте.
Маша шла за официанткой, оборачиваясь на Стаса.
(Маша) – ты скоро?
(Стас) – да, Мари. Закажи что-нибудь, я сейчас.
(Маша) – жду.
Катя отвела девушку за столик. Мари села на красивый диван, бледно-золотого оттенка.
(Катя) – что-то закажите?
(Маша) – да.
Она заглянула в меню.
(Маша) – вот этот ликер и десерт на ваш вкус, но без сливок.
(Катя) – сейчас принесу.
Маша откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Стас в это время звонил своему папе.
(Стас) – ты же знаешь, я всегда добиваюсь того, чего хочу!
(Сергей Владимирович) – Стас, тебе не 17 лет! Пора взрослеть. А она не котенок, ее нельзя взять просто так и играться.
(Стас) – но раньше, же можно было.
(Сергей Владимирович) – нет, я сказал. Раньше – да. Но я думал, ты уже мыслишь серьезно!
(Стас) – та плевать я хотел на серьезность. И вообще, мне пофиг, что будет завтра. Сейчас я хочу ее, точка.
(Сергей Владимирович) – я пришлю за тобой водителя. Ты сейчас где?
(Стас) – в мамином ресторане. Ну так как?
(Сергей Владимирович) – последний раз я иду тебе на уступки. Но ты, взамен, обещай, что станешь нормально учиться. И в будущем займешь мое место.
(Стас) – да хорошо, хорошо. Стоп. Ты же мне обещал новую машину за это.
(Сергей Владимирович) – забыл сказать, водитель привезет тебе твое новое Ferrari.
(Стас) – да?! Спасибо, папа! Ну все, пока.
(Сергей Владимирович) – давай. Когда ты возьмешься за ум!?
(Стас) – пап!
(Сергей Владимирович) – все, жди.
Стас вернулся в помещение. Там его ждала Маша.
(Стас) – не скучала?
(Маша) – не очень.
Стас позвал официантку.
(Стас) – Катя! Почему так долго?
(Катя) – (Маше) – вот ваш заказ.
(Маша) – спасибо.
(Катя) – а вам что-то принести, Станислав Сергеевич?
(Стас) – да. Маргариту и мясо под венгерским соусом.
(Катя) – сейчас принесу.
(Маша) – где ты был?
(Стас) – мне надо было позвонить. … Мари, а у тебя есть мечта?
(Маша) – у всех есть.
(Стас) – ну чего бы ты хотела?
(Маша) – счастья – (улыбнулась).
(Стас) – а что в твоем понимании «быть счастливой»?
(Маша) – много чего. Любовь, во-первых, потом – деньги, слава. Еще – исполнение желаний, трое детей, и так далее…
(Стас) – (с улыбкой) – ясно.… А ты бы хотела, чтоб все это у тебя было?
(Маша) –  конечно! Вот половина этого у меня есть, значит, и остальное будет, да?!
(Стас) – естественно. То, что загадываешь, всегда сбывается. Просто иногда необходимо правильно направить судьбу, то есть создать нужную обстановку. Понимаешь?
(Маша) – отчасти.
(Стас) – ты сегодня никуда не спешишь? Впрочем – не важно.
(Маша) – нет, а что?
(Стас) – отлично.
(Маша) – ну а все-таки.
(Стас) – да так, проехали.
(Маша) – ладно.
Тут Стасу принесли заказ.
(Стас) – (Лене) –  а где Катя?
(Лена) –  ей нужно отойти. Я ее подманила. Ничего? Или позвать? Она вроде бы еще не ушла.
(Стас) – не надо.
(Лена) –  ну я пойду тогда, да. У меня клиенты просто…
(Стас) – хорошо. Иди. (В след) – да, маме не попадитесь. Она этого не любит.
(Лена) –  спасибо.
(Стас) – ну. О чем мы говорили? Да, я хотел спросить, помнишь, ты говорила, что когда собаку потеряла…
(Маша) – давай не будем об этом, вспоминать не хочется.
(Стас) – ОК! Просто ты тогда сказала, что тебе из милиции позвонили, я подумал, может, у тебя какие-то проблемы.
(Маша) – у тебя хорошая память. Но я и об этом не хотела бы вспоминать, ладно?
(Стас) – как скажешь.
Маша посмотрела на часы. Вернее, она сделала вид, что интересуется временем.
(Маша) – Мне пора, прости, я спешу.
Стас вскочил.
(Стас) – ты же говорила, что не торопишься?!
(Маша) – планы изменились. Сколько я должна?
(Стас) – нисколько.
Тут ему позвонил водитель, и сказал, что машина готова.
(Стас) – понял, выхожу.
(Маша) – видишь, ты тоже занят.
(Стас) – Я тебя провожу.
(Маша) – как хочешь.
Они вышли из ресторана.
(Стас) – тебя подвести?
(Маша) – не стоит.
Стас взял ее за руку. Маша пристально на него посмотрела.
(Стас) – садись.
(Маша) – нет! С чего ты взял, что я сяду.
(Стас) – садись, я тебе по дороге все объясню.
(Маша) – по какой дороге? Никуда я не поеду.
Он толкнул ее в машину.
(Стас) – (Паше (водителю)) – поехали.
(Маша) – эээ… я не поняла, мне кто-то что-нибудь объяснит? Куда, куда «поехали»!
(Паша) – отец знает?
(Стас) – да.
(Маша) – что, что знает. Выпустите меня.
Девушка стала отчаянно дергать ручку заблокированной двери авто.
(Стас) – успокойся. Ты же хотела, что бы твои мечты сбылись, я это и делаю. Сейчас заедем в магазин, купим тебе новую собаку. А дальше – как захочешь. (Паше) – понял?
(Паша) – да.
Маша не столько испугалась, сколько была в недоумении. Ее можно понять.
(Маша) – отпустите меня. Ну что вам нужно?!
(Стас) – ты мне нравишься, очень.
(Маша) – чего? – голос Маши стал мягким и тонким, как и птицы.
Стас улыбнулся.
(Стас) – ну влюбился я, понимаешь? Как никогда влюбился!
Водитель усмехнулся, что заметила девушка.
(Маша) – так уж и как никогда!
(Стас) – да!
(Маша) – а меня ты спросил?
(Стас) – зачем.
(Маша) – останови!
(Паша) – (Стасу) – остановить?
(Стас) – нет.
(Маша) – ладно. Остановишь – выйду. Не целый же день мы так кататься будем.
(Стас) – нет, конечно. Ты не внимательная. Я уже говорил, что я тебе куплю собаку, а потом – посмотрим.
(Маша) – включи музыку.
(Стас) – ты какую слушаешь?
(Маша) – разную.
(Стас) – а все-таки.
(Паша) – (Стасу) – подъезжаем.
(Стас) – ОК!
(Маша) – значит, я свободна?
(Стас) – Мари, я тебе что-то плохое сделал?
(Маша) – нет, но…
(Стас) – нет, значит, успокойся. Выходи.
Маша вышла из машины. Она не стала убегать, а в мыслях прокрутила: «Он симпатичный. К тому же намного моложе Саши. Стоит рискнуть».
(Стас) – (Паше) – подожди здесь.
Он захлопнул дверь, подбежал к Марии.
(Стас) – пошли. Это лучший зоомагазин в Москве. Там ты найдешь себе лучшую игрушку.
(Маша) – пойдем.
Они зашли в помещенье со многими залами. Стас повел Марию в дальний отдел.
(Стас) – (продавцу) – девушка, Анна, нам нужна миленькая собачка.
(Анна (продавец)) – какая вас интересует порода? У нас есть…
(Стас) – это к ней.
(Маша) – я хочу маленькую, элегантную, для сумочки.
(Анна (продавец)) – тогда вам подойдет…
(Маша) – только не йоркширский терьер!
(Анна (продавец)) – тогда чи-хуа-хуа.
(Маша) – уже интереснее. Или может большую, наоборот.
Она вопросительно глянула на Стаса.
(Стас) – если хочешь крупную, то не здесь.
(Маша) – хорошо. Просто я подумала, маленькая опять сбежит, а большую я замечу.
(Стас) – а какую бы ты хотела?
(Маша) – только не сильно лохматую. Может – доберман, может – борзая.
(Стас) – понял. Мой дядя подберет тебе какую захочешь.
(Маша) – пошли?
Они вышли из магазина.
(Маша) – а твой дядя занимаетесь собаками?
(Стас) – почти. Он их любит больше всего на свете. Скоро он поедет в Германию за 2-мя кабелями. Я попрошу, что бы он привез для тебя.
(Маша) – класс!
(Стас) – вот и отлично.
Он направился к машине, а Маша шла за ним с голливудской улыбкой и светящимися от радости глазами. Искренне и по-детски ей нравились собаки. Она почувствовала себя на седьмом небе от счастья.
(Маша) – Паша, наверное, нас заждался?
(Стас) – ничего, это его работа.
Они сели в машину. Стас сказал водителю ехать домой. Мария закрыла глаза и закинула голову на сиденье. Так продолжалось не долго. Буквально через 10 минут  машина остановилась со стороны двора красивой высотки. Стас вышил из припаркованного автомобиля, подал руку Маше и направился к подъезду. Мария настолько замечталась, что совсем не заметила, как стало вечереть. На звонки Саши, который за это время набрал ее трижды, она решила не отвечать. Вместе со своим новым бой-френдом Маша поднялась на одиннадцатый этаж. Он открыл дверь.
(Стас) – заходи.
Маша зашла в квартиру. Ее глаза невольно глянули прямо на…. Перед ней стоял Сергей Владимирович, тот самый, у которого она снимала жилье. Их взгляд пересекся, но он ее узнал не сразу.
(Сергей Владимирович) – привет, Стас. Это твоя новая девушка?
(Стас) – да, я же тебе говорил.
(Сергей Владимирович) – я помню.  – Он говорил медленно, пытаясь вспомнить, где он мог ее видеть. – Мария Андреевна?
(Стас) – вы знакомы?
(Маша) – да, Стас, было дело…
(Сергей Владимирович) – она снимала у меня квартиру, вернее не успела. Пропала куда-то, так и не пришла.
(Стас) – ничего себе! А куда же ты пропала?
(Маша) – да были…проблемы.
(Стас) – ну? Я слушаю.
(Маша) – я и вспоминать не хочу.
(Сергей Владимирович) – не мучай девушку. Мария Андреевна, проходите.
(Маша) –  спасибо.
Они все прошли в гостиную.
(Стас) – ты, наверное, устала?
(Маша) – да, что-то так спать хочется.
(Стас) – пошли.
Он взял Машу за руку и повел в комнату. Девушка переоделась и легла отдохнуть, а Стас пошел к отцу.
(Сергей Владимирович) – где вы познакомились?
(Стас) – в парке. Пап, если че, то не обсуждается. Она мне нравиться.
(Сергей Владимирович) – ты как обычно…
(Стас) – ну и че с этого. Все, я пошел.
(Сергей Владимирович) – куда.
(Стас) – гулять. Да, где мама?
(Сергей Владимирович) – в магазине.
(Стас) – она знает?
(Сергей Владимирович) – да, и как всегда на твоей стороне.
(Стас) – отлично! Ну, все, я погнал. Может, еще к Андрюхе зайду, пока.
Стас ушел, а Сергей Владимирович стал готовиться к завтрашнему совещанию.
Примерно месяц прошел в том же духе. Мари жила в квартире Стаса, и его родителей видела не часто. У нее было все, что она захочет. Девушка была освобождена от любой сложной работы и жила, как принцесса. С Александром она рассталась своеобразно. Маша написала в SMS, что уехала на время в другой город. Ей угрожают, и она сама сообщит свое местонахождение боле точно, когда ситуация исправиться. Это сообщение она отправила со своего старого телефона, затем заменила оператора и мобильник. Саша не мог ее найти ни по симке ни по билингу. Единственное, из того, что он узнал, это то, что последний звонок с Машиного телефона был произведен в приделах Москвы. Александр очень любил Марию, волновался за нее и, безусловно, доверял девушке.
Звонок из милиции также нес в себе положительное значение. Действительно, Максима и Любу привлекли за организацию притона, похищение и что-то еще подобное. А произошло все довольно просто – один из клиентов оказался знакомой Юли – одной проститутки. Тот позвонил в милицию (по просьбе девушки) и через 15 минут остальные бабочки уже давали показания против мамки и сутенера.
При своем новом кавалере Мари не упоминала ничего из своей прошлой жизни, а он ее и не расспрашивал. Она благополучно забыла все, что ее, когда-либо огорчало или угнетало: в глубинах прошлого навсегда исчезли и бордель, и монастырь, и все, что она так ненавидела. Наконец-то девушка нашла свое предназначение: ежедневный шопинг, салоны, лошади – Мари видела в этом счастье.
Были последние дни августа. Маше стала надоедать беззаботная жизнь. Не то, что бы она хотела работать, просто ей не хватало независимости. Однажды, идя по улице со своим доберманом Графом, Мари заметила знакомого человека. Она не сразу поняла, кто это, и лишь после долгого всматривания в идущего навстречу мужчину поняла, что перед ней Саша. Мари замерла. Она настолько испугалась, что невольно перестала дышать, и слышала стук собственного сердца. Девушка хотела бежать, бежать без оглядки, куда-нибудь, лишь бы не встречаться, не оправдываться. Но она шла по парку, и мест к отступлению не было. Маша резко повернула обратно; быстро, как можно только идти на 11-и сантиметровых шпильках, она постепенно отдалила расстояние между собой и Александром. Но не все так просто. Он заметил Марию, а не окликнул лишь потому, что боялся обознаться. А с ним это уже происходило, и не раз. За последний месяц Саша видел свою ненаглядную в каждой проходящей девушке. Обернуться, Мари заставил лай Графа. Маленькие псинки, вроде пекинесов, всегда гавкают на крупных собак. Маша вздрогнула и оглянулась. Несколько кадров за мгновенье пролетели перед ней. Рыжи песик какой-то девушки, истошно лаявший на ее добермана, авария на дороге и он… Сомнений нет –  теперь Саша точно узнал девушку. Он подбежал к ней.
(Александр) – Маша, это ты? Ты приехала? Почему не сообщила?
Он попытался обнять Мари, но она отдернулась.
(Маша) – я никуда не уезжала. Мне нравиться другой, понимаешь. Что было, то было, но я не хочу, чтоб между нами что-то продолжалось. Не ищи меня.
Он резко обернулась и попыталась уйти, но Саша схватил ее за руку.
(Александр) – стой.
(Маша) – не трогай меня! Я уже все сказала. Никто не виноват, так случилось. Может, я говорю пафосно, как в кино, в книгах, но это так!
(Александр) – ты что, смеешься с меня? Так, пошли, тебе нужно успокоиться. Тебе голову не напекло, а, девочка?
(Маша) – не трогай меня, я закричу.
(Александр) – давай, кричи, интересно посмотреть, как ты это сделаешь.
(Маша) – я натравлю на тебя Графа.
(Александр) – давай поговорим.
(Маша) – о чем?
(Александр) – кто он, если это правда?
(Маша) – тебе какое дело, отпусти!
(Александр) – все, все, отпускаю, успокойся!
(Маша) – я спокойна. Даже очень. Аривидерчи.
(Александр) – Маша!
(Маша) – что?
(Александр) – кто он, как его зовут?!
(Маша) – Стас! Доволен? Стас Перов. Теперь он мой парень, и к тебе я не вернусь!
(Александр) – Стас? Этот мажор? Ну, ты даешь!
(Маша) – ты его знаешь?
(Александр) – немного. Я знаю его отца.
(Маша) – тогда не говори. Ничего не говори.
(Александр) – то, что он мажор? Так это правда – избалованный папой мальчик.
(Маша) – я его люблю!
(Александр) – ну-ну.
Маша ушла. Саша остался на месте. Он смотрел в след решительно двигавшейся девушке. Которая не разу не обернулась. Королева, достойная восхищения – промелькнуло в голове Александра. Он стоял, как в замешательстве. Привел в чувство мужчину звук сирены неотложки. Страшная авария случилась на дороге 5 минут назад, а они даже не заметали.… Столкнулись 2 машины, лобовым, один из водителей умер на месте. Саша медленно пошел домой. Не столько он расстроился из-за Маши, нет, таких у него пачками, каждый день. Его больше взбесила ее реакция. Ему нравятся такие девушки, он ими восхищается. Но он не терпит, когда его бросают. Не терпит до такой степени, что всегда мстит.
Маша поначалу нервничала из-за этой не очень приятной встречи, но, вскоре ее внимание на все 100% заняла совершенно другая, куда более опасная ситуация. Когда Мари пришла домой – никого не было. Она накормила собаку и прилегла отдохнуть. Ненадолго заснула. К вечеру она встала – было около 7-и часов – и ушла готовить себе ужин. Ну как ужин – ягодный фреш и пару бутербродов. На сегодня она планировала зависнуть со Стасом и их общими друзьями в каком-нибудь классном клубе, снять напряжение. Все-таки пятница – можно отдохнуть на полную. Девушка позвонила своему парню, но никто не отвечал. Мари не придала этому никакого значения и пыталась дозвониться до остальных в компании, чтобы договориться о месте встречи. Но, ни Дима, ни Андрей не отвечали. Не смогла дозвониться она и Нике, и Марине, и Оле…. Маша немного огорчилась, и даже разозлилась; она села на дива, включила тихую музыку и закрыла глаза. Прокрутив песню трижды, Мари включила телевизор и стала смотреть первый попавшейся сериал. Так она просидела до половины девятого, когда вдруг поняла, что Стас так и не вернулся. «в принципе, он может прийти очень поздно, даже под утро, да и я не часто прихожу домой раньше 12-и, но он обещал, обещал быть к 7-и…» - промелькнуло в голове у растерявшейся девушки.  В десять Маша уже окончательно заволновалась, и стала впопыхах набирать номер Стаса. Он все также не отвечал, а она от волнения не попадала пальцами по кнопкам. В ее телефоне было какое-то сообщение с неизвестного номера, но девушке было не до него. Маша села на диван. По ее щеке медленно катилась прозрачная, как бриллиант, слеза. Она даже плакала красиво. Никогда с ней такого не происходило, никогда она еще так не боялась. Девушка как будто предчувствовала приближение какого-то несчастья. Маша, молча, разглядывала репродукцию Пикассо, весившую на стене. С детства она всегда восхищалась произведениями искусства, особенно картинами. Этот процесс ее немного успокоил; на время Маша забыла о всех переживаниях, погрузившись в мир из красочных пейзажей и рельефных мазков.
У Марии поднялась температура. Было очень холодно, и горели щеки. Иногда она вставала, чтобы попить воды. Ее руки тряслись, а сама она несколько раз впадала в беспамятство. В бреду Маше казалось, что все в порядке, она отдыхает где-то у моря. Картинки менялись постоянно: ей чудились непонятные образы, сердце сильно стучало, а ощущение страха и суеты не покидало ни не минуту. Маша подошла к шкафчику с лекарствами и достала первый попавшийся пузырек. Прочитав на этикетке «снотворное» она выпила 2 таблетки и попыталась уснуть. Ее не отпускали странные мысли и видения, похожие на те, которые видят алкоголики, поймавшие белку. Так она проспала несколько часов; проснулась глубокой ночью. Ей было значительно легче, но голова раскалывалась на части. Девушка просмотрела телефон. Лишь сейчас она обратила несколько большее внимание на SMS-ку, чем предыдущий раз. Несколько слов,…словно пулей пронзили Машино сердце. «Мари, я у Андрюхи, мы заперты, могут убить. Кто – не знаю: в масках. Их 2-е, есть оружие. Все молчат, говорит только один, главный, наверное. Скорее». Маша встревожено стала набирать номер, с которого было отправлено сообщение. Никто не отвечал. Девушка тщетно повторяла попытку, но слышала только томительные гудки.… Наконец она бросила все и поехала к Андрею. Не имея возможности ждать, она летела на своей машине, как на гоночном шоссе. Остановившись у дома, Маша побежала по лестнице. Звонок…, но ответа не последовало…. Еще звонок – секунды молчания были не выносимыми, но Мария старалась скрыть слезы, которые ее не слушались. Есть вещи, неподвластные ни одному человеку на земле, будь он прирожденным артистом, либо что-то подобное. Это эмоции. «Надеть маску» при желании может каждый, но, когда речь идет о дорогих нам людях, мы не в состоянии совладать с собой даже самую малость, как бы этого не хотели. Повторное отсутствие ответа довело ее до истерики. Маша всегда с легкостью смотрела на жизнь и была довольно сильной девушкой, но в этой ситуации оказалась абсолютно беспомощной. Она не знала, что ей делать: куда звонить, кого просить о помощи. В слезах она выбежала из подъезда и поехала к ближайшему отделению милиции. Сколько бы Маша не плакала, сколько бы ни предлагала заплатить – тщетно, никто не хотел работать в пятницу в конце смены. Девушке предложили прийти завтра, если пропавший не объявиться.
Мари вышла на улицу. Слезы медленно котились по лицу, а ощущение безвыходности не покидало ни на минуту. Внезапно телефон Маши зазвонил. Она спешно подняла трубку: звонил Андрей. Он был явно чем-то взволнован, но всячески старался скрыть это в разговоре.
(Андрей) – привет Машуля!
(Маша) – Андрей?! – в слезах вскрикнула Маша.
(Андрей) – да. Что случилось, ты плачешь?
(Маша) – где Стас!?
(Андрей) – успокойся.
(Маша) – что с ним?
(Андрей) – с чего ты взяла, что что-то случилось?
(Маша) – он мне сообщение послал, что вас держат в заложниках в твоей квартире.
(Андрей) – что за бред. Это, наверное, розыгрыш какой-то, шутка. Правда, не совсем удачная, но я об этом ничего не знаю, правда.
(Маша) – шутка? Значит все в порядке? Андрей… - такого счастья она не испытывала никогда. Еще не высохшие слезы на ее лице горели уже совсем иначе.
(Андрей) – ну, ты успокоилась?
(Маша) – конечно!
(Андрей) – ну и отлично.
(Маша) – Стас с тобой? Дай ему трубку.
Но на это Андрей не ответил. Гробовое молчание в трубку слышала девушка вместо ожидаемого «да».
(Маша) – Андрей…ты меня слышишь? Андрей…
(Андрей) – даа... слышу. Маша…
(Маша) – ну, Стас с тобой?
(Андрей) – Маша…ты только не волнуйся.
(Маша) – что? Что-то случилось? Андрей, не молчи! Пожалуйста, скажи что-нибудь, Андрей!
(Андрей) – я же тебе сказал, не волнуйся!
(Маша) – скажи!
(Андрей) – Стас попал в аварию…
(Маша) – Что? Он жив? Андрей, он жив?
(Андрей) – я не знаю…
(Маша) – как… нет, я тебе не верю, нет.
(Андрей) – успокойся, Маша, я тебя прошу.
Рука девушки медленно опустилась.
(Андрей) – Маша, Маша, ты где? Маша?
Но она этого не слышала. Молча положив трубку, Мари какое-то время находилась в ступоре, не замечая ничего вокруг. Мокнув под дождем, девушка оперлась на багажник своего авто. Она слабо осознавала, что происходит, что произошло.… Это состояние прервала сирена остановившейся сзади машины. Из нее выглянул какой-то высокоморальный тип и «вежливо» попросил куда-нибудь отъехать. Маша заметила, что действительно мешает проезду, ведь стоит в запрещенном месте. Еще хорошо, что она это вовремя заметила, ведь ее могли увидеть и оштрафовать. Девушка села в машину и поехала по шоссе. Неосознанно держась за руль, ехав куда-нибудь, Маша задумалась настолько, что чуть не сбила пешехода.  Потом девушка решила зайти в какой-нибудь бар, чтобы успокоиться. Она остановила машину, вышла, на этот раз, проверив, нет ли знака, и отправилась в знакомое местечко.
(Маша) – махито – ответила Маша на вопрос бармена: « будите что-нибудь пить?»
Она старалась отвлечься, не думать о случившемся, но, все же, ее руки нервно дрожали, а из глаз постоянно текли слезы. Девушка пила коктейль, как вдруг услышала знакомый звук своего мобильного, ели различимый сквозь музыку в баре. Маша подняла трубку.
(Андрей) – Маша, ты?
(Маша) – что тебе нужно?!
(Андрей) – Маша, стой! Пожалуйста, не ложи трубку. Стас живой, точно. Состояние, конечно, крайне тяжелое, но врачи говорят, что есть все шансы на выздоровление.
(Маша) – почему ты мне сразу не сказал.
(Андрей) – я тогда не знал. Не знал – жив ли он, не знал – что случилось.
(Маша) – серьезно? – сквозь слезы спросила Мари. Но это были не слезы боли, это в прошлом; сейчас Маша плакала от радости.
(бармен) – девушка, у вас все в порядке?
(Маша) – отстань!
(бармен) – извините, я просто подумал…
(Маша) – а ты не думай, не профессор. Повтори! – Маша указала на пустой бокал.
(Андрей) – с кем ты разговариваешь?
(Маша) – с барменом. Прикинь, наглый такой.
(Андрей) – а что ты хочешь? – они все такие.
(Маша) – ты прав.
(бармен) – возьмите, пожалуйста.
(Маша) – а молча нельзя?
(бармен) – не хамите, или я позову охрану.
(Маша) – чего? Ты че, совсем обалдел? Ты знаешь, с кем говоришь? Место свое надо знать, если и этого лишиться не хочешь.
(Андрей) – Маша! Что за тон. Ладно, сообщаю тебе адрес больницы, поедешь?
(Маша) – конечно.
(Андрей) – слушай: Кащенко…
(Маша) – Андрей!
(Андрей) – все, все, все, прогнали. Я тебе SMS скину, ОК?
(Маша) – отлично! Все, давай. Ты в больнице будешь?
(Андрей) – да, пока.
(Маша) – давай.
Маша получила сообщение, швырнула бармену купюру и выбежала к машине. К нужному адресу она подъехала через 15 минут; у входа в реанимационное отделение стоял Андрей.
(Маша) – Андрей! – не сдерживая слез, подбежала девушка.
(Андрей) – ну, все, все, Маша, успокойся.
(Маша) – Андрей…
(Андрей) – все в порядке, слышишь: все хорошо.
(Маша) – Стас там? – она указала на закрытую дверь отделения.
(Андрей) – да, но нам туда нельзя, понимаешь?
(Маша) – я знаю…
Маша села на стул, положила рядом сумку и закрыла глаза. Девушке хотелось, чтобы этот день она больше никогда не вспоминала, чтобы открыла глаза –  и ничего не помнила. Вдруг к ней подошла медсестра.
(Валентина (медсестра)) – девушка, вы кем приходитесь пострадавшему?
(Маша) – что с ним?!
(Андрей) – (Маше) – ччч…не волнуйся. (Медсестре) – простите, как вас зовут?
(Валентина (медсестра)) – Валя.
(Андрей) – Валечка! Можно?
(Валентина (медсестра)) – можно! (улыбнулась).
(Андрей) – Валечка, можно вас на минутку.
(Валентина (медсестра)) – да.
Они отошли в сторону, к окну.
(Андрей) – Валя, я друг Стаса, Андрей. Если что, говорите мне. И еще, попытайтесь успокоить Машу, это его девушка. Я знаю, шансов мало, мне врач сказал. Но только ей об этом, ни слова, ОК?
Он сунул ей в карман 100$ и улыбнулся.
(Валентина (медсестра)) – хорошо.
Они подошли к Марии.
(Маша) – что-то случилось?
Андрей внимательно посмотрел на Валю, как бы напоминая ей о договоре.
(Валентина (медсестра)) – нет, все нормально.
(Маша) – что со Стасом, к нему можно?
(Валентина (медсестра)) – он нормально перенес одну операцию, но к нему пока нельзя. Не волнуйтесь.
Медсестра обнадеживающе улыбнулась и, стуча каблучками, зашла за дверь.
(Маша) – значит,…значит с ним все хорошо, да?!
(Андрей) – конечно, Машуня. Иначе и быть не могло: он живучий, черт возьми.
Он старался смеяться, но в глазах все ровно была неимоверная тоска, что даже улыбка пошла вкось.
(Маша) – не называй меня так!
(Андрей) – а как, Машуня?
(Маша) – Андрей!
(Андрей) – ну ладно тебе, не обижайся. – заливаясь от смеха говорил Андрей.
(Маша) – ОК!
(Андрей) – сколько времени не знаешь? У меня мобила села.
Маша открыла сумочку, достала телефон, на экране которого светилось все тоже сообщение. Ее лицо тут же изменилось, она почернела.
(Андрей) – Маша. С тобой все в порядке?
(Маша) – да, да…все отлично, Андрей, не волнуйся…
(Андрей) – точно.
(Маша) – я же сказала!
(Андрей) – все, все, че ты! Завелась прям! Заводная.
(Маша) – ты чего-то хотел…а: время. Половина двенадцатого.
(Андрей) – че?
(Маша) – ну время, ты спрашивал.
(Андрей) – а, да, точно. Время. Так сколько?
(Маша) – Половина двенадцатого, я же только что сказала!
(Андрей) – да? Ладно. Пусть так.
(Маша) – я реально сказала!
(Андрей) – та я тебе верю, че ты?
(Маша) – дурак. –  (и тут же) – Андрей, помнишь, когда ты мне позвонил, я тебе сказала про то странное сообщение, типа Стас и ты в заложниках?
(Андрей) – ну да, и че. Это же чушь, причем полнейшая.
(Маша) – да, я вижу, но кто тогда это сделал, и зачем?
(Андрей) – Маш, тебе делать нечего что ли! Не парься.
(Маша) – ты, чего…я так не могу.
(Андрей) – номер определился?
(Маша) – в смысле?
(Андрей) – номер звонившего определился?
(Маша) – писавшего. Да, вроде. Сейчас гляну.
(Андрей) – дай.
(Маша) – что?
(Андрей) – телефон дай.
(Маша) – бери.
(Андрей) – сообщения.… Нашел! Какие страсти! «Мари, я у Андрюхи, мы заперты, могут убить. Кто – не знаю: в масках. Их 2-е, есть оружие. Все молчат, говорит только один, главный, наверное. Скорее». Я фигею!
(Маша) – как смешно! Я чуть не умерла!
(Андрей) – ой-ой.
(Маша) – так как ты думаешь, кто это прислал?
(Андрей) – понятия не имею.
(Маша) – а че ржешь тогда? Слушай, а не ты…. Ты совсем больной, да?
(Андрей) – Маша, Маша, остынь. Ты чего, думаешь, я совсем двинутый?
(Маша) – да.
(Андрей) – замечательно! Моя подруга думает, что я больной.
(Маша) – ну извини. Я подумала…ну реально же, похоже!
(Андрей) – реально…. Фигурально!
(Маша) – чч... слышишь?
(Андрей) – нет.
(Маша) – медсестра с врачом говорят. Подожди.
Маша соскочила со стула и подошла поближе.
(Андрей) – ты куда?
(Маша) – да тихо ты, не слышно ничего.
(Андрей) – садись, Маша, оно тебе надо.
(Маша) – тихо.
Андрей подошел к девушке. Он понимал, если речь пойдет о Стасе…
(Валентина (медсестра)) – какой ужас: умереть на второй операции. Все же было в порядке.
(Андрей) – пошли отсюда!
(Маша) – тихо!
(врач) – сердце не выдержало. Наркоз в такой дозе! Я знал, что так может быть, но у меня не было времени. Ни на предварительны анализы, изучение историй болезни, ни на удлинение  интервала между операциями. Он бы просто умер.
(Валентина (медсестра)) – он и так умер. Как я скажу это его девушке?
(врач) – так у нас был хотя бы шанс.
(Валентина (медсестра)) – хоть сто шансов – это ничего не дало!
(врач) – ты еще молодая, не понимаешь. Не принимай все близко к сердцу. Знаешь притчу про царя Соломона? На его кольце было написано: и это пройдет. Поняла?
(Валентина (медсестра)) – угу.
(врач) – беги.
Они разошлись в разные стороны. Маша билась в истерике, а Андрей напрасно пытался ее успокоить.
(Андрей) – Маша, стой! Ты куда?!
Мария неслась к выходу. Вся в слезах, ей казалось, что это перед ней пронеслась вся ее жизнь.
(Маша) – оставь меня в покое!
(Андрей) – Маша! Слышишь, посмотри на меня. Маша!
Андрей схватил ее за руку.
(Маша) – не трогай, отстань!
(Андрей) – Маша, Машенька. Все будет хорошо, обещаю.
Андрей попытался ее обнять, но девушка вырвалась и выбежала на улицу. Он догнал ее уже у машины.
(Маша) – нет! Нет, Андрей! Хорошо уже не будет никогда! Слышишь, никогда!
(Андрей) – ты куда?
(Маша) – неважно.
(Андрей) – ты, что?! В таком состоянии я тебя никуда не пущу! В слезах за рулем! – это же верная смерть!
(Маша) – мне,…мне все ровно…
(Андрей) – ты никуда не поедешь.
Он вырвал у девушки ключи.
(Маша) – ты что делаешь?
(Андрей) – ничего. Я тебя сейчас отвезу домой, ты поспишь, а к утру все пройдет.
(Маша) – нет…. Ты ничего не понимаешь! Я люблю его, до сих пор!
(Андрей) – на, на, возьми.
(Маша) – что это?
(Андрей) – веселушка, как ты любишь. Тебе станет легче.
Маша заплакала еще сильнее.
(Маша) – ты че, совсем не понимаешь?! Мне не будет лучше!
(Андрей) – покури.
(Маша) – давай.
Мария пару раз затянулась; на какое-то время все отошло на второй план, но это длилось совсем не долго.
(Маша) – Андрей.
(Андрей) – да, Маша.
(Маша) – Андрей, скажи, как это произошло, ну авария?
(Андрей) – в парке у речного. Лобовое столкновение. Какой-то пьяный урод на бешеной скорости влетел в Стаса. Он на месте умер, а Стас…
(Маша) – что? В парке? Я же там сегодня была! Господи…. Я же видела эту аварию!
(Андрей) – что? Как?
(Маша) – в смысле? Видела, говорю! Аварию на дороге! Гуляла с Графом, потом увидела…неважно в общем, как там машины столкнулись. Я не разглядела особо кто, как, да и не интересно было, я же не знала….
Маша опять заплакала, оперлась на Андрея. Он пытался успокоить ее, как мог, но это не очень-то помогало. Мари впервые за свои 16 лет переживала такой стресс. Не удивительно: беззаботное детство, хоть и не такое, как хотела девушка, потрясающее везение, оптимизм. Благодаря такому отношению к жизни, к происходящему, Маша легко переживала всякие неприятности, которые, кстати, быстро забывала. Произошедшие за это лето события, сломали бы любую, но не такую, как Мария. Реакция на смерть любимого была первым в ее жизни столь сильным переживанием, и изменить это, повлиять на ситуацию, не мог никто.
(Андрей) – все, все, не плач. Тебе от этого будет только больнее.
(Маша) – ты не понимаешь.
(Андрей) – понимаю. Понимаю, Маша. Просто не знаю, как тебе помочь, тебе же все ровно тяжелее….
(Маша) – знаешь, я как-то даже не задумывалась, что могу потерять все…и ничего, ничего уже нельзя изменить…. Я не думала, что бывает так. Андрей!
(Андрей) – Машенька…
(Маша) – почему это произошло со мной!?
(Андрей) – все пройдет. Я никогда об этом не говорил, а сейчас скажу.
(Маша) – что?
(Андрей) – у меня когда-то была девушка, красивая такая, Аня….
(Маша) – у тебя? Девушка? Ты же не с кем больше двух дней не встречаешься!?
(Андрей) – нет, это другое. Пару лет назад я познакомился в клубе с Аней. Мы оба потеряли голову, не расставались не на минутку. Я любил ее, очень, ни в кого, не до нее, не после я так не влюблялся.
(Маша) – а что дальше? Она тебя бросила?
(Андрей) – нет, что ты. Она меня тоже любила. Она покончила с собой.
Маша промолчала, не зная, что говорить. Затем, почти шепотом, спросила:
(Маша) – из-за чего?
(Андрей) – ее изнасиловали. Еще избили сильно, и она,…она больше не могла иметь детей. А как выписалась из больницы, бросилась под колеса моей машины.
(Маша) – а ты?
(Андрей) – я выбежал тут же, а Анечка сказала, чтобы я  не винил себя, что хотела, чтобы это сделал я. Я вызвал скорую, но она была уже мертва…. Отец меня отмазал, я ничего не получил, но я этого не хотел. До сих пор чувствую себя виноватым, а на похоронах так и не был, не решился.
(Маша) – я не думала…. Честно, по тебе не скажешь, что ты можешь так любить, так страдать….
(Андрей) – я знаю. Об этом знали только Оля – Анина подруга, и Стас.
(Маша) – Оля? А где она, кстати. Я сегодня, вернее вчера, не могла ей дозвонится. Ни ей, ни Марине. Дима и Ника тоже не отвечали. Мы хотели в клуб поехать, отдохнуть, помнишь, договаривались?
(Андрей) – ну да.
(Маша) – потом эта дуратская SMS-ка, авария…
Маша больше не могла сдерживать слезы, как вдруг к ним подошла медсестра.
(Андрей) – вы что-то хотели?
(Валентина (медсестра)) – да, вы можете его увидеть.
(Андрей) – с улыбкой еще! Ты что, издеваешься?
(Валентина (медсестра)) – нет, почему?
(Андрей) – ты видишь, она и так плачет. Ты еще венок принеси!
(Валентина (медсестра)) – какой венок, зачем. Парень, который попал в аварию, пришел в себя после наркоза. Вы множите его увидеть.
Андрей остолбенел. Мария ничего не расслышала и продолжала плакать.
(Валентина (медсестра)) – девушка! – слегка пошевелив Машу, сказала Валя – все в порядке, его жизнь в безопасности.
(Маша) – что?
(Андрей) – как это возможно? Врач же говорил тогда…Боже!
(Валентина (медсестра)) – вы имеете в виду то, что он вам ничего не обещал? Он всегда так делает, не обнадеживает, мало ли? Все бывает, люди и от аппендицита умирают, а тут авария! Его можно понять.
(Маша) – нет, вы с врачом говорили, умер кто-то. Я думала – это он?!
(Валентина (медсестра)) – ну вы что думаете, он единственный пациент? В больнице много кого лежит, многие умирают, да. Но вовсе не значит….
(Андрей) – подожди, он жив?
(Валентина (медсестра)) – да!
(Маша) – я хочу к нему, Андрей!
(Валентина (медсестра)) – пойдемте.
Маша с Андреем пошли за Валей, которая по пути рассказала, что операция прошла успешно, его перевили в обычную палату, и буквально через несколько дней Стаса выпишут. Но ни Мария, ни Андрей ее не слушали, они были настолько счастливы, что со своего седьмого неба ничего не замечали.
(Валентина (медсестра)) – заходите, только ненадолго, уже поздно, и ему, также как и вам надо отдохнуть. – Сказала медсестра, открывая дверь палаты.
(Маша) – Стасик! – кинулась к нему девушка.
(Стас) – Мари, ты?!
(Маша) – да, я, я! – в слезах шептала девушка.
Андрей стоял в дверях и улыбался голливудской улыбкой на все 42 зуба.
(Стас) – Андрюха?! Ты тоже здесь?
(Андрей) – я без приглашения, ничего? У тебя же это, вторая днюха, надо тортик купить. Или нет, лучше заказать, чтоб там номер машины вырисовали.
(Стас) – кстати, а что случилось? Я к тебе Мари ехал, потом – не помню. Авария, да?
(Андрей) – да, в тебя мужик какой-то бешеный влетел, умер на месте.
(Стас) – круто! И я выжил?
(Андрей) – подушки безопасности, да и машинка крепкая.
(Стас) – Мари, ты не знаешь, машина целая?
(Андрей) – всмятку. Ты че – целая?!
(Маша) – там было что-то важное?
(Стас) – вот! Именно! Важное. Документы разные, еще кое-что. Все загорело, да?
(Андрей) – конечно. Там не то, что бумаги, там две машины различить не возможно! Твоя целей вроде, но эксперты час, наверное, думали: « от какой тачки колесо, а от какой руль»!
(Стас) – супер! Правда, башка трещит. Везет же тому мужику, который на меня наехал – ничего не болит!
(Андрей) – еще бы! У него-то вообще теперь башки нет – улетела.
Маша продолжала плакать, но после каждой уроненной слезинки почему-то смущалась, и старательно вытирала мокрым платочком следы своей сентиментальности.
(Стас) – ну все, все, Мари, перестань. Все же хорошо?!
(Маша) – угу. – Сквозь слезы пролепетала девушка.
Ей ужасно хотелось спать, а в голове постоянно крутились странные мысли. Девушку мучили вопросы, на которые она не могла ни как ответить. Почему она целый день, и теперь уже почти всю ночь не может дозвониться ни до одного из своих друзей, и, на конец, что-то было за сообщение, которое переполошило Марию так сильно? – девушка долго гадала над этими событиями.
Вскоре медсестра вывела из кабинета Андрея. Мари, поцеловав Стаса, ушла вслед за другом. Все настолько перекрутилось в ее голове, что на какой-то момент она опять вернулась к истерике, теперь уже без видимой причины, но вполне объяснимой. Для такой эгоистки, как Мария, важным было не столько жизнь ее парня, сколько неизменность атмосферы, ее окружающей. Она привыкла к роскоши, к веселым компаниям, любви, и не хотела этого терять. Но Мари была настолько уверена в искренности своих чувств и переживаний, что никогда бы не поняла истинной своей сущности.
Очень измученная, к тому же не выспавшаяся девушка не стала рисковать своей жизнью и вызвало такси. Было уже утро. Маша узнала у дежурной часы посещения, записала их в записную на телефоне, попрощалась с любимым и поехала домой – отсыпаться и приводить себя в порядок. Андрей вызвался ее проводить, девушка согласилась. Всю дорогу она провела, молча, ощущая невыносимую скуку по Стасу, который пролежит в больнице как минимум неделю.
У подъезда друзья попрощались, и Маша поспешила в квартиру, чтобы поскорей принять ванную и заснуть часов на пять. Только к середине следующего дня, а было уже 1-е сентября, Мари почувствовала облегчение. Былую усталость сняло, как рукой и девушка летала на крыльях, словно бабочка. Она вернулась к своему привычному образу жизни, продолжала общаться с друзьями. Единственное, что добавилось к ее ежедневному расписанию, было проведывание Стаса в больнице, где Маша могла находиться часами.
Однажды, возвращаясь из ночного клуба, Мари показалось, что за ней кто-то следит. Девушка, что есть силы, припустила шаг. Маша вмиг протрезвела, не смотря, на выпитые пять коктейлей, и вспоминала все молитвы, которые знала. Она успокоилась, лишь тогда, когда очутилась дома, но то, что она ощутила до этого, невозможно вообразить, не оказавшись в ту минуту на ее месте. Не удивительно, что Маша тогда так испугалась, ведь это был не первый случай, когда за ней следил какой-то мужчина. А впрочем, может это была женщина, ведь лица неизвестного Мария не видела. После тех нелегких событий, упавших на ее совсем юную голову, девушка стала серьезней относится к всякого рода опасностям. Мария никак не могла понять, с чем связано появление в ее жизни этого странного субъекта. Нет, у нее были предположения, но все они походили больше на сюжет какого-нибудь детектива, чем на реальную жизнь. Все Машины друзья твердили как один, что ей все кажется или это простые совпадения.
(Оля) – Маш, ну что ты как ребенок. Мы же все в одном городе живем, и можем видеть кого-то сотню раз.
(Маша) – Оля, это не случайность.
(Оля) – ну с чего ты это взяла?! Ты даже лица его не видела, а уже говоришь о какой-то слежке. Может это все разные люди.
(Маша) – четыре раза подряд?! В одном и том же костюме?! Оль, какая же ты наивная.
(Оля) – подумать только, костюмы одинаковые! Это же не эксклюзив, такой одежды полно.
(Маша) – я все равно уверена: что-то не так. Вот только как Стасу сказать?
(Оля) – ты че, подруга, рехнулась? Не вздумай полоскать ему мозг своими подозрениями! Ты же знаешь Стасика, он будет волноваться больше тебя, а он еще из больницы не вышел.
(Маша) – так может мне его и на похороны не звать?!
(Оля) – на чьи?
(Маша) – мои! – и Маша заплакала.
(Оля) – эээ, подруга, ты не шути так, – не знала, что и сказать в такой ситуации Оля.
(Маша) – а что, вдруг он меня убьет.
(Оля) – кто?
(Маша) – мужчина в сером костюме.
Вдруг в комнату вошел Андрей.
(Андрей) – чего такие напуганные? Перепели – НЛО мерещится?!
(Оля) – сплюнь. Тут проблема по серьезней. Видишь – с ума человек сходит! – Оля повела взгляд в сторону заплаканной подруги. -  Следят за ней, видите ли!
Андрей присел на диван.
(Андрей) – ну-ка, подробней расскажи, кто, за кем, почему я ничего не знаю?
(Оля) – это ты у Машки спрашивай, я такой бред даже пересказать не могу.
(Маша) – и ничего не бред. Он действительно меня преследует!
(Андрей) – кто?
(Оля) – так, это не выносимо! Вы пока беседуйте, - (Андрею) – может, ты ей мозги на место вставишь – а я нам кофе пойду, сделаю. Тебе со сливками, я знаю. А ты что будешь, фантазерка – с иронической насмешкой в голосе сказала девушка.
(Маша) – мне, мне без сахара. – сквозь слезы пролепетала Маша.
Оля вышла из комнаты, а Андрей принялся расспрашивать Марию, надеясь, что она точно прояснит ситуацию.
(Андрей) – так в чем там дело, кто за тобой следит? А то че-то я совсем ни во что ни врубаюсь.
(Маша) – сначала у магазина, потом – на автомойке, в пробке – в соседней машине – он везде, везде. А теперь у клуба.
(Андрей) – Мари, успокойся. Давай по порядку.
(Маша) – так я и говорю…
(Андрей) – вытри слезы – и он протянул ей платочек.
(Маша) – спасибо.
Немного успокоившись, Маша продолжила рассказ.
(Маша) – понимаешь, уже неделю я встречаю человека в одном и том же костюме, сером таком, с…
(Андрей) – неделю? В одном и том же? Небогатый у тебя маньяк!
(Маша) – мне не до шуток!
(Андрей) – все, все, молчу!
(Маша) – я ни разу не видела его лица, поэтому не могу точно сказать, мужчина это, или женщина.
Тут вошла Оля.
(Оля) – мужык, конечно, или лесбиянка.
(Маша) – опять ты начинаешь! Между прочем, я не зря сомневаюсь. Он, или она – невысокий, и очень худой.
(Андрей) – китаец. – С умозаключающим выражением лица сказал Андрей.
(Оля) – какой китаец? Грудь у нее, тьху, него – была?
(Маша) – я не видела?
(Андрей) – как?
(Маша) – Все это время было темно, а он в шляпе, и…
(Андрей) – так может это вообще разные люди?
(Оля) – вот именно.
(Маша) – нет, я точно знаю.
Все пили кофе. Оля мысленно удивлялась, молча переглядываясь с Андреем, который также был в недоумении от услышанного, а Мария постоянно прокручивала у себя в голове последние события прошедшей недели. Друзья разошлись. Маша осталась наедине со своими переживаниями. В то время как под окнами у нее стояла фигура в сером костюме….
Маша проснулась. Было больше одиннадцати дня и, умывшись, она сразу вышла на улицу вместе со своим доберманом.  Теперь Мари боялась оставаться одна, обходила безлюдные места и всем сердцем надеялась на Графа.
Девушка шла по широкой улице одного из городских парков. Она очень любила это место. Именно там, среди высоких деревьев и шелеста листьев при легком ветру Маша забывала все свои проблемы, окунаясь в гармоничный, идеальный мир природы. Такие привязанности небыли характерны девушкам ее круга, но при этом надо сказать, что прогулка в парке вовсе не замещала ей клуб, вечеринки и голубую лагуну – любимый коктейль тусовщицы.
Вдруг Мари услышала за спиной шаги. Она побоялась повернуться и припустила шаг. Непреодолимый ужас охватывал девушку каждое мгновение. Ей страшно хотелось обернуться, но она не смела взглянуть назад, как будто это было под строжайшим запретом, подобно Купальской легенде о папоротнике. Горячей рукой кто-то остановил дрожащую от страха и вмиг побледневшую девушку. Она на мгновенье обомлела, но в туже секунду истошно завопила, как в последний раз.
(Стас) – ты че, сума сошла?
Маша резко обернулась.
(Маша) – ты?!
(Стас) – а кто еще? Ты че так испугалась?
(Маша) – я думала это… - тут Маша немного задумалась. Она вспомнила слова Оли: «Не вздумай полоскать ему мозг своими подозрениями! Ты же знаешь Стасика, он будет волноваться больше тебя». Может, подруга действительно была права…
(Стас) – кто?
(Маша) – что? А…. я не знаю, просто так сказала, испугалась очень. Проехали.
(Стас) – ну ты даешь. Кстати, по твоей милости я, теперь, дня два слышать не буду.
(Маша) – бедненький ты мой! – с улыбкой она обняла своего любимого.
(Стас) – а почему ты мне не позвонила?
Маша не знала, что сказать, ведь она совсем забыла, что его скоро выписывают.
(Маша) – замоталась просто….
(Стас) – у тебя ничего не случилось?
(Маша) – нет, с чего ты взял?
(Стас) – просто ты такая….
(Маша) – нет, все нормально.
(Стас) – ОК! Кстати, папа не знает, что я был в больнице?
(Маша) – нет, он сейчас в Лондоне, и ни разу не звонил.
(Стас) – а мама?
(Маша) – она занята собой. Я видела ее пару раз, сказала, что все как обычно, ничего не случилось. Да она в общем-то и не интересовалась.
(Стас) – ну и отлично, а то началось бы.
Маша и Стас медленно шли по парку, о чем-то разговаривая. Они так были увлечены друг другом, что Мари даже не заметила прошедшего мимо незнакомца в том самом сером костюме. Вечером, когда девушка проверяла свою почту, она наткнулась на странное сообщение: «ничего не кончилось».  Отправитель был неизвестен. Маша очень встревожилась, но не стала ничего говорить Стасу. Все оставшееся время она была молчалива и, когда за ними зашел Андрей, девушка не поехала в клуб, предпочетши остаться дома. Стас вернулся уже утром, когда Мари не было дома. Он позвонил ей, но телефон не отвечал. Лишь спустя двадцать минут им была найдена кроткая записка, написанная в Машином стиле. «Не волнуйся, я просто занята. Буду к двум». Это послание
Слегка успокоило Стаса, но ясности не внесло. Тем временем девушка сидела в кафе и ждала детектива. Но вместо человека в шпионском плаще с лупой на встречу пришел довольно обаятельный мужчина двадцати пяти лет в джинсах и светлой рубашке.
(Детектив) – Мария Андреевна! Это вы мне звонили. Я к вашим услугам.
(Маша) – Вадим Витальевич, …
(Детектив) – можно Вадим.
(Маша) – да, спасибо, Вадим, мне кажется, что за мной следят. Я уже схожу с ума, мне кажется, он постоянно за мной наблюдает. Даже сейчас я не чувствую себя в безопасности.
(Детектив) – так, давайте по порядку. Кто наблюдает, когда вы его заметили?
(Маша) – около недели назад. Я никак не могу разглядеть его лица, я даже не совсем уверена, что это мужчина. Но костюм мужской. Серый такой, невзрачный.
(Детектив) – и сколько же раз вы его видели?
(Маша) – четыре раза точно, но я думаю это не все.
(Детектив) – Мария Андреевна,…
(Маша) – просто Мари.
(Детектив) – Мари, незнакомец не проявлял ни каких попыток с вами заговорить?
(Маша) – нет.
(Детектив) – а вы не думали, что это может быть просто влюбленный в вас человек?
(Маша) – вряд ли. Среди моих знакомых нет таких.
(Детектив) – а может, кто-то над вами шутит?
(Маша) – исключено! Вы вообще детектив, или побеседовать пришли. Мне угрожает опасность, понимаете. Если бы это была шутка, я не нанимала бы сыщика!
(Детектив) – Бога ради, Мари, простите, я просто прорабатывал все возможные варианты!
(Маша) – вы не прорабатывали, а прохлаждались. И не Мари, а Мария Андреевна, что за панибратство!
(Детектив) – извините!
(Маша) – так мы будем работать?
(Детектив) – конечно!
(Маша) – вчера мне по электронике пришло сообщение сомнительного содержания. Мне необходимо узнать адрес компьютера, с которого оно было отправлено.
Мария протянула детективу ноутбук.
(Детектив) – «ничего не кончилось» - действительно, странная надпись. Вы не знаете, кто примерно мог отправить вам такой текст.
(Маша) – вы издеваетесь? Если бы я знала, я бы вас не спрашивала!
(Детектив) – а может это хулиганы? Сейчас таких много.
(Маша) – почему вы постоянно только и делаете, что строите глупые нелепые версии!? Может – не может: вы дилетант? Тогда я обращусь в другое, более квалифицированное агентство.
(Детектив) – не стоит, Мария Андреевна. Я уже сегодня постараюсь все выяснить про адресанта этого послания.
(Маша) – так бы сразу.
(Детектив) – вы не могли бы оставить мне на день свой ноутбук?
(Маша) – да, конечно, но завтра утром он должен быть у меня. А сейчас Вадим, вы напишите мне расписку, что бы я ни волновалась.
(Детектив) – конечно, Мария Андреевна, как скажите.
Детектив написал расписку и забрал ноутбук. Мари попрощалась с ним и вышла из кафе.
Вадим заказал себе еще кофе и стал листать свой блокнот, ища нужный телефон.
(Детектив) –  Алло, Гришка. Сколько лет. Узнал? Печально…. Видать, не разбогатеть мне.
(Гришка) – так че ты хотел?
(Детектив) –  у меня комп есть, клиентка принесла. Вот мне и нужно…
(Гришка) – загнать подороже?
(Детектив) – дурак, что-ли?
(Гришка) – ну а что, забесплатно вкалывать?
(Детектив) –  хватит ржать, я к тебе по-делу.
(Гришка) – вот как значит, как пико попить – занят, а как по-делу – так Гришка…
(Детектив) –  ну может, хватит, а?
(Гришка) – ладно, что там у тебя, выкладывай. Комп, клиентка, дальше че?
(Детектив) –  мне нужно узнать адрес отправителя одного письма.
(Гришка) – не вопрос, сделаем. Когда комп подгонишь?
(Детектив) –  сейчас устраивает?
(Гришка) – вполне. А как на счет пивка?
(Детектив) –  сделай дело – пей смело! Слышал такое выражение. Ладно, давай, а то работы выше крыши. Эта фифа же ум меня не единственная клиентка.
(Гришка) – давай, пока.
Вадим расплатился за кофе и направился к выходу, как вдруг ему позвонили. Он снял трубку.
(Александр) – Вадим, у меня к тебе дело.
(Детектив) –  что-то срочное – ответил он своему давнему товарищу. Александр часто обращался к Вадиму, так как последний был весьма неплохим специалистом в области частного сыска.
(Александр) – да, не по телефону. Ты сейчас где?
(Детектив) –  в офис еду.
(Александр) – тогда жди, я сейчас там тоже буду, ОК!
(Детектив) –  да, давай.
Он положил трубку и отправился на встречу. Буквально через 5 минут после того как он вошел к себе, к нему постучался Александр.
(Александр) –привет, Вадик. Надеюсь, не сильно отвлекаю.
(Детектив) –  что ты, садись. Выкладывай!
(Александр) – у меня есть девушка. Вернее, была. Недавно она пропала, скинула сообщение, что у нее какие-то проблемы в Москве и ей надо исчезнуть. Вскоре я встретил ее в парке, и она сказала, что просто разлюбила меня. Стерва – его голос дрожал от волнения – дешевка!  Если б не я, она сейчас в притоне под мужиков ложилась бы. Втрескалась по уши в Стасика, помнишь такого – сынок Перова. Шлюха!
(Детектив) – я понял. Что требуется от меня?
(Александр) – какое счастье! Наконец-то ты не паришь мне мозги моралью. Сделаем как обычно, чтоб знала.
(Детектив) – у тебя есть ее фото?
(Александр) – конечно, держи.
Детектив оторопел. На снимке была его клиентка, Мария Андреевна. Теперь все затруднялось: он ничего не мог с ней сделать, иначе непременно фигурировал бы в деле ели не как подозреваемый, то хотя бы как свидетель, а это ему ни к чему.
(Александр) – что-то не так?
(Детектив) – нет, все в порядке. – Чуть слышно и с явным волнением в голосе пролепетал Вадим. Что-что, а скрывать свои эмоции он никогда не умел.
(Александр) – точно?
(Детектив) – да точно, точно, не волнуйся.
(Александр) – а может…
(Детектив) – нет! – Резко ответил Вадик. И туже спросил – а ты ничего еще не предпринимал?
(Александр) – нет, а что?
(Детектив) – слежки там всякие, угрозы…ничего такого не было?
(Александр) – нет, а почему ты спрашиваешь?
(Детектив) – просто, мало ли, алиби чтоб было. – Первое, что пришло в голову, сказал Вадим.
(Александр) – с алиби все ОК, я сегодня улетаю в Лондон на неделю, у меня как раз там встреча. Как видишь, все складывается удачно, как никогда. Да не дрейф ты, бледный сидишь какой-то. Что, первый раз что ли? И все-таки ты сегодня какой-то странный. Ладно, я побегу. Мне еще нужно кое-куда заскочить перед отъездом. Пока.
Они попрощались и Вадим, закрыв за другом двери, принялся раздумывать над последними событиями. «Кто, если не Саша, угрожает жизни его клиентке, и что делать в этой сложной ситуации, чтобы не запятнать свою репутацию и выполнить просьбу друга, кстати, хорошо оплачиваемую просьбу очень хорошего друга» - над эти ломал голову осторожный парень.
Тут он спохватился, ведь он совсем забыл про Гришку, которому должен был занести ноутбук Марии. В туже секунду Вадику и позвони приятель, напоминая о запланированной встрече. Ему стало слегка стыдно за доставлены другу неудобства, вернее, он не хотел лишних конфликтов с полезными по работе людьми, и поэтому решил «реабилитироваться» перед ним, отозвавшись на миллионное предложение выпить в холостяцкой компании пиво. Вадим не сильно удивился, когда узнал, что сообщение на почту клиентки, отправили с интернет-кафе, и, поэтому, решил не терять время, и поскорей разобраться в запутанной истории.
Тем временем, Мари вернулась домой, успев забежать в пару магазинов, создавая себе таким образом «алиби», где ей докучал Стас, обеспокоенный длительным отсутствием горе невесты. Да, именно невесты, ведь как раз сегодня убежденный бабник, тусовщик и ловелас собирался сделать девушке предложение, не смотря на юный возраст их обоих.
Наступил вечер. Стас позвонил Кате, официантке из маминого ресторана и попросил забронировать VIP столик для него и Мари. Маша не находила себе место: странное предчувствие не покидало ее с момента встречи с детективом. Девушка не могла это объяснить, просто у нее в раз стало все валиться из рук, а сама она последние часы была просто как в тумане. Не смотря на то, что Стас предупредил ее о вечернем сюрпризе, Маша не готовилась тщательно, что было для не весьма странно. Незадолго до ужина девушка вышла подышать свежим воздухом, «прихватив» с собой любимую собаку. Мари вышла во двор и обомлела: в нескольких метрах от нее стоял мужчина…в светло-сером костюме. Да, да, именно мужчина, теперь Маша в этом нисколько не сомневалась. Не смотря на холодную погоду на нем не было шарфа и ничего не мешало рассмотреть, хоть и не четко, его худое лицо. Это был старик. Не глубоки, конечно, старец, но лет пятьдесят ему было точно, а для шестнадцатилетней Мари все, кто были старше сорока, являлись чутли не пенсионерами. Физиономия наблюдателя не вызывала неприятных ассоциаций, но перепуганная девушка видела в его чертах, некогда привлекательных, злость и жестокость самого настоящего серийного убийцы. У страха всегда слишком велики глаза, но в тоже время всем известно, что о маньяках окружающие всегда отзываются позитивно. У Маши была великолепная возможность разглядеть преследователя, ведь он ее не видел. «Только бы не подвел Граф, только бы не залаял» - думала в ту минуту девушка. Но собака молчала, тем самым давая возможность наблюдать и остаться незамеченным. Мари стояла неподвижно, всматриваясь в черты незнакомца. Не смотря на плохую память на лица, она была уверена, что никогда его не встречала.
Тут ее осенило: надо заснять мужчину на телефон и показать детективу. Вдруг это хоть как-то прольет свет на весьма мутную историю. «Телефон» - как же она забыла. Вдруг  позвонят, и она будет обнаружена. Девушка неслышно достала мобильник и поставила на беззвучный режим. Дело оставалось за малым: сфотографировать старика. Но Машины холодные пальцы не слушались и она то и дело путала кнопки. Когда, наконец, Мари нашла нужный ей режим съемки – ночное видео – во дворе никого не было. По спине у нее пробежал холодок. Девушка оглянулась, но кругом было темно и что-то разглядеть было трудно. Из фонарей работал только один, тот, по которым стоял преступник. Именно по этому Маша сумела его разглядеть. Хотя почему собственно преступник? Народная мудрость не зря гласит: « не пойман – не вор». Может, это вполне порядочны гражданин, но почему он тогда уже который день следит за Мари?  Эти и другие мысли путали в Машиной голове и не давали ей покоя. И все же внутреннее, недоброе предчувствие перевешивает презумпцию невиновности.
Девушка стояла шатаясь. Вдруг ее телефон завибрировал, и Маша хотела ответить, но получила удар по голове. Вероятно, били бутылкой, потому что осколки тут же посыпались на бетонную площадку, издавая звук многочисленных маленьких колокольчиков. Собака залаяла, за что получила пулю из ТТ-шника с глушаком. Мари не потеряла сознание, а лишь сделала вид, понимая, что справиться с наподдавшим, кем бы он ни был ей не под силу. Кто-то подхватил девушку, и буквально через минуту она очутилась на заднем сиденье тонированной иномарки. Мобильник похититель разбил при нападении, а вот сумочку бросил в машину, рядом с Машей. Преступник был один, именно он и вел машину. Девушка боялась пошевелиться: издавать звуки в ее положении было крайне опасно. Она попыталась отогнать от себя дурные мысли, как бы ей сейчас не помешала веселушка. Пока она ехала в неизвестном направлении, на месте происшествия уже был Стас. Вызвав скорую для еле живой собаки, он сел на корточки и стал ждать полицию. Не прошло и десяти минут как стражи порядка прибыли по продиктованному адресу. Простимулировав дальнейшую работу любимых правоохранительных органов несколькими зелеными бумажками, Стас ответил на все дежурные вопросы и пошел домой. Полицейские опросили свидетелей: никто, кроме старушки с первого этажа и молодой пары, «просто сидящей» в автомобиле напротив ничего не видели. Да и те толком не помогли следствию. Детали, детали, детали… как они важны для следствия. Кстати, опрос «всевидящей» бабульки тоже ничего не дал. Ну кто поверит старой, плохо видящей пенсионерке, что она узнала в злоумышленнике своего соседа – алкоголика Петровича, который, по ее мнению, был виновен во всех смертных грехах, включая изобретение атомной бомбы и распад СССР. Таким образом, у полиции не было никаких зацепок, а телефон потерпевшей был безнадежно испорчен.
Машина, где везли Машу, остановилась за городом. И почему девушка не задушила своей косынкой этого парня? Ведь ей безумно этого хотелось. Может быть все уже давно бы закончилось? Нет, это было слишком опасно, а рисковать девушке совершенно не хотелось.
– привез? – спросил вышедший за ворота амбал.
– ато! – ответил похититель – в целости и сохранности! Правда…- тут он почесал затылок - правда, без сознания.
– ниче, оклемается. Ну, че стоишь, вытаскивай, все уже заждались.
Похититель подошел к машине, достал оттуда Мари и передал в руки амбалу.
– Ну, я это, поехал? – опять почесал затылок бандит.
– езжай.
Иномарка сорвалась с места. Амбал занес девушку в дом и положил на мягкий диван. Как только комната закрылась, Мари открыла глаза. Первая мысль, которая ей пришла – «есть ли здесь камеры видеонаблюдения, и что немало важно – мобильная связь». Маша всегда отличалась умением концентрироваться на самом важном, не распыляясь на лишние детали и сентименты. Мари оглядела комнату: со вкусом расставленная недешевая мебель, несколько старинных картин, мягкие напольные ковры и самое главное – нет камер. Хоть это было лишь первоначальное мнение, но оно значительно успокоило и до того испуганную девушку. Маша достала из-под подкладки сумочки тоненький смартфон. за последние события она много пережила и поэтому решила перестраховаться вот на такой случай и сделать «тайник» с дополнительным аппаратом «на всякий случай». О нем знали все ее друзья, которые, кстати, откровенно посмеивались с ее «чудацва». Не успела сказать она про дополнительный телефон только Стасу. Тут Мари услышала, что открывается дверь и быстро спрятала мобильник обратно в «тайник». Зашедший в комнату амбал опять застал девушку «без сознания» и не придумал ничего лучше, чем ударить несколько раз по лицу не ожидавшую такого поворота событий Мари. Ну почему же все бандиты такие отъявленные хамы! Она встрепенулась. «Очнулась» - басистым тоном прокричал амбал. В комнату вошел наблюдатель. Тот самый, в сером костюме. Вслед за ним вошла женщина в маске. Мужчина сел на кресло напротив Маши и стал смотреть на нее пронзительным ледяным взглядом.
– Виктор Васильевич,…
Амбал не успел договорить, как этот самый Виктор Васильевич приложил к губам указательный палец, мол, тихо, не называй моего имени. Мари тоже не понравился этот факт: жизнь дороже имени похитителя, а ее действительно могут убить, как знающую слишком много.
(Виктор Васильевич) – Петр, оставь нас.
Амбал, как оказалось Петр, не сказав ни слова, вышел. Все молчали. Тишину нарушила Маша.
(Маша) – что вам от меня нужно?
(Виктор Васильевич) – Машенька – обратился по имени мужчина – лично от тебя мне ничего не нужна, пока.
(Маша) – откуда вы знаете мое имя?
Похититель и женщина в маске как по команде громко рассмеялись. Маше показался знакомым смех этой дамы, но как только она начинала вспоминать, в голову лезли совершенно посторонние вещи.
(Виктор Васильевич) – мы много про тебя знаем, достаточно, чтобы…. – здесь он сделал паузу, которую прервала незнакомка.
(Незнакомка) – чтоб убить к чертовой….
Девушка остановилась. Скорее всего, эта фраза была криком души, а сама преступница хотела оставаться неузнанной. Но, слово не воробей, и если бы незнакомка договорила, Мари непременно узнала бы ее, но та молчала. Виктор Васильевич явно насторожился.
(Виктор Васильевич) – выйди! – сказал он незнакомке и та удалилась.
Маша быстро сопоставила все факты. Во-первых, женщина, в отличии от остальных, была в маске, значит,…значит Мари ее знает. И еще: если незнакомка так беспокоится, чтобы девушка не вспомнила ее голос, то Маша не просто ее знает, а знает хорошо.
(Маша) – так что вам нужно?
(Виктор Васильевич) – деньги. Выкуп за твою красивую мордашку. Мы дадим тебе телефон, и ты позвонишь Стасу. Только не волнуй его сильно, он очень ранимый.
Машу удивила такая заботливость. Разве способен циничный преступник на человеческие чувства? Но тут он холодно добавил: «еще скопытится чего доброго из-за этой шлюшки»
(Маша) – я не шлюшка – пролепетала изумленная девушка?
Похититель опять рассмеялся.
(Виктор Васильевич) – знаешь, меня не слишком интересуют эти детали. Мне не хотелось бы тебя убивать, я этого не люблю. Но если ты хочешь сохранить себе жизнь – звони своему благоверному.
(Маша) – но у меня нет телефона, – не будет, же она говорить про свой тайник.
(Виктор Васильевич) – держи. – он протянул ей старенький мобильник.
Мари этому очень обрадовалась, значит, она была права: в комнате, где ее держали, камер нет.
(Виктор Васильевич) – а чтобы ты не наболтала лишнего…Петя!
В дверях опять появился амбал.
(Виктор Васильевич) – Петруша, объясни нашей гостье…
(Маша) – не надо! – перебила его Мари. – я все поняла.
(Виктор Васильевич) – вот и славненько. Петруша, отдохни пока.
Петр удалился.
(Маша) – я не знаю его номер – дрожащим голосом сказала девушка. Мари не солгала – она действительно никогда не запоминала номера.
(Виктор Васильевич) – вспоминай – безразличным тоном произнес преступник.
В туже секунду за ним захлопнулась дверь. «Сумасшедший» - промелькнуло в голове у Мари – «нет, ну точно чокнутый». Девушка достала из сумочки сигареты, но покрутив их в руке, закурить, не решилась. «Попробую позвонить» - сказала про себя пленница. В это время в комнату вошла женщина и вырвала из Машиных рук телефон, который забыл унести с собой Виктор Васильевич. Не сказав ни слова, она вышла, и Мари вновь осталась одна. «Хорошо, что они не знают про тайник».
Не смотря на сложившуюся ситуацию Маше было не столько страшно, сколько интересно. Или это была уже истерика? Как бы там ни было, девушку больше всего интересовало, кто из ее знакомых скрывается под маской. Она точно где-то слышала этот голос, но вот где? Друзья – нет, маникюрша – бред какой-то, точно не она. Кто знает, что у нее не бедный парень и из-за денег готов пойти на преступление? Эти вопросы очень сильно волновали Мари, но она взяла себя в руки и стала звонить. В SMS-ке, отправленной «всем контактам» было: «меня похитили возле дома. Увезли на черной иномарке МК0029ОМ. Я за городом. Требуют выкуп со Стаса. Тут какой-то Виктор Васильевич, который за мной следил, женщина в маске (кажется, знакомая) и амбал Петр. Спасите, Мари Востокова». Такое сообщение в районе девяти вечера получили Андрей, Оля, Стасик, Марина, Ника, детектив, Дима и районный отдел полиции. Девушка не сомневалась, что по билингу быстро вычислят местонахождения ее телефона, главное, чтобы никто не перезвонил. Но на всякий случай она поставила мобильный на вибра. Спрятав от греха подальше спасителя обратно в сумочку, она облокотилась на спинку дивана и закрыла глаза. Через пять минут в комнату вошли Виктор Васильевич и женщина в маске.
(Виктор Васильевич) – ну что, вспомнила?
(Маша) – я же вам сказала, я не знаю телефон наизусть!
(Виктор Васильевич) – во-первых, не повышай голос – вырву язык. Во-вторых, если не вспомнишь в течении трех секунд – позову Петра. – спокойным голосом, как бы издеваясь, продолжал мужчина.
(Маша) – да считайте хоть до миллиона – я не запоминаю номеров!
(Виктор Васильевич) – Петя!
(Незнакомка) – подожди, может она правду говорит – остановила его женщина – лично я тоже не знаю даже свой номер.
(Виктор Васильевич) – от паяльника вспомнит.
Маша побледнела. Даже смерть была для не лучше всяких мучений.
(Маша) – пожалуйста, не надо – чуть слышно сказала девушка. Но когда она увидела в руках Петра огромный, раскаленный, железный…Такого крика не слышали, наверное, даже во времена инквизиции.
(Виктор Васильевич) – успокойся, дура! – закашлявшись, произнес преступник.
Мария его не слышала. Она рыдала и от этого у всех присутствующих раскалывалась голова. Незнакомка, которую девушка, увы, не узнала по голосу, подошла к Маше и отвесила ей тяжелую пощечину. Только теперь Мария узнала ее. На левой руке у преступницы был точно такой же шрам, как и у Вики – проститутки из борделя, откуда Маше чудом удалось сбежать. Девушка не подола вида, что узнала ее, но плакать перестала, продолжая лишь изредка всхлипывать.
(Виктор Васильевич) – отошла, придурошная? Теперь поговорим.
(Маша) – я правда не помню номера. Только не трогайте. Если вы что-то со мной сделаете – Стасик вам не заплатит.
(Вика) – она права – прокуренным голосом сказала Вика. И что он в ней нашел? Баба как баба, молодая только. Так и он вроде не старик?! Не понимаю.
(Виктор Васильевич) – тихо ты, замолчи!
Виктор Васильевич пристально посмотрел на Мари, но она ничем не выдала свою осведомленность. Тут за стенкой послышался выстрел и в туже секунду ворвался наряд ОМОНА. Невозможно представить те удивленные гримасы, которые скорчили преступники. Как только в комнату зашел следователь, Мари тут же бросилась к нему и взволнованным громким голосом сообщила, что знает одного из похитителей, после чего несчастная девушка расплакалась.
Машу несколько часов успокаивала целая делегация из друзей, врачей и полицейских. После коротких комментариев по поводу произошедшего и подписания протоколов Стас увез девушку домой. Теперь Оля не смеялась, но, не смотря на пережитое, Мари не устояла перед  соблазном и подколола подругу. На ее лице тотчас засияла довольная улыбка. Маша пыталась храбриться и говорила, что совсем не испугалась, зная, что ее непременно спасут. Вадим – сыщик, нанятый ею как раз по этому делу, был единственный, кто не ответил на тревожное сообщение. Хотя впоследствии он уверил девушку в том, что не услышал, что на его телефон пришла SMS-ка.
Все подробности по своему делу Мария узнала из слов полицейских, придя на следующее утро в отдел. Оказывается, Вика, а именно подозреваемая Васильченко Виктория Павловна, потеряв «хорошую» работу увидела однажды Марию вместе со Стасом в парке. Перова она знала достаточно хорошо, так как он был частым клиентом их заведения. Вступив, говоря протокольным языком в преступный сговор со своим бывшим одноклассником, теперь неплохим бизнесменом и конкурентом отца Стаса Виктором Васильевичем Хохловским, Виктория попыталась подзаработать, используя незаконные методы. Толи из ненависти к Стасу, толи ради наживы, но крупный предприниматель пошел на серьезное преступление. Этот случай помог отправить под суд этого самого Хохловского, который и ранее проходил по некоторым эпизодам, но лишь в качестве свидетеля, неоднократно был оправдан, а также покупал следователей-коррупционеров. Электронный адрес Марии, а также некоторые другие сведения подельники узнавали, используя свои связи и компьютерных хакеров.
Мари была счастлива. Все неприятности оставались позади. Ранение Графа оказалось несерьезным, и уже через несколько дней он будил девушку радостным лаем в ухо. Встретившись в кафе с Вадимом, она «поблагодарила» сыщика за «отличную работу» и забрала ноутбук. Была теплая сентябрьская погода, и Маша целыми днями гуляла по желтым от осыпавшихся листьев аллеям. Уже ничего не волновало девушку, и она с легким сердцем ожидала вечера. В этот день, 22 сентября, Стас сделал Мари предложение. Она была безумно счастлива этому событию и решила праздновать свадьбу в декабре, чтобы щеголять по заснеженным улицам в ослепительно белом манто. Эта была детская мечта девушки, почти как алые паруса для Ассоль.
(Маша) – Олюсик! Привет! – Мари расплылась в улыбке, увидев на пороге любимую подругу. – Заходи, поболтаем.
Оля зашла в комнату и села на маленький кожаный диванчик.
(Маша) – кофе будишь?
Девушка кивнула. У нее вообще была такая особенность – отвечать на вопросы жестами. Даже в разговоре Оля ограничивалась односложными фразами. Но уж если какая-то тема ее заинтересует – остановить эту белокурую бестию не удастся. На самом деле у Ромашовой коричневые волосы, как у Марии, девушки вообще очень похожи, только и стиль, и прическа, и макияж у них разный. Ольга никогда не крутит волосы, наоборот – распрямляет вьющиеся от природы пряди. Маша же завивает свои каштановые локоны и почти никогда не убирает их в хвост. Она любит носить платья и не переносит джинсовую ткань. Цветовая гамма ее одежды – красный, коричневый, бежевый и их производные. Олю без брюк можно увидеть только на праздники, где она обязательно оденет что-то разовое или золотое. Природную красоту Ромашова подчеркивает, обильно подводя карие глаза. Мари предпочитает ограничиться тенями и наращенными ресницами. Единственное их сходство – всегда яркий маникюр с различными узорами, неоновыми звездочками или декоративными цветками.
(Оля) – Машка, давай рассказывай скорее, как у тебя дела?
(Маша) – все ОК! и ты даже не представляешь на сколько! Стас…сделал... мне…….предложение! ваууууууаааа! Ну как?
(Оля) – впечатляет. Слушай, никогда не думала, что Перов способен на серьезные отношения! И когда свадба?
(Маша) – в декабре. Ты себе не представляешь, как я рада! Только…
И тут на девушку нахлынули воспоминания. Она как будто проснулась, или  излечилась от амнезии. Никогда с ней не происходило что-то подобное. До сих пор она жила будущим, не оглядываясь назад. А теперь прошлое просто застыло у нее перед глазами. Свадьба. Самое радостное событие в судьбе каждой девушки. И Мари счастлива, действительно счастлива! Красивая церемония, торт, белое платье…. Это все впервые предстояло пережить юной красавице. Но…обычно невесту сопровождают родители, если конечно она не сирота. Поняв это, на щеках Маши заблестели слезы. Когда-то у нее была мать, пусть приемная, но была. Что-то теплое, близкое всегда было рядом с девушкой. Но Мари сделала свой выбор, и он оказался в пользу «полноценного» существования в городе. В жизни всегда приходиться чем-то жертвовать, но…. Этого всегда так не хочется! И все же, Маша поняла, Анна – не родной человек, и переживать из-за такой «незначительной» потери не следует. Она того не стоит. Напротив, нужно искать настоящею мать. Даже если она сама отказалась от Мари, девушка все равно уже любила ее.
(Оля) – ты чего?
Маша встрепенулась, выйдя из своего полу-транса размышлений. 
(Маша) – все в порядке, задумалась.
(Оля) – о чем?! У тебя свадьба на кону, а ты плачешь! Или ты передумала?
(Маша) – что ты.
(Оля) – точно?
(Маша) – конечно – Мари попыталась улыбнуться, но место этого на ее лице застыла пренеприятнейшая гримаса отвращения или чего-то подобного.
(Оля) – а ты уверена?
(Маша) – да, да. Знаешь что? Давай встретимся сегодня в клубе, поговорим…
(Оля) – ОК! – перебила ее подружка - а когда?
(Маша) – вечером.
(Оля) – понятно, что не днем! Давай к девяти.
(Маша) – отлично. А я сейчас пройдусь по магазинам, как-никак скоро свадьба! – девушка опять попыталась улыбнуться, но ситуация повторилась.
(Оля) – ладно, подруга, провожай.
Девушки на прощание поцеловались и Мари, избавившись, наконец, от Оли, стала искать в записной книжке телефон частного детектива. Не смотря на не самое приятное впечатление от предыдущей работы, девушка не стала менять сыскное агентство, ведь в области поиска, судя по отзывам в сети, этому «следопыту» не было равных. Маша набрала номер Вадима, но тот не отвечал. Она решила отправиться сразу в офис, так как лишнего времени на ожидание у нее просто не было. Не далеко от необходимого места, Мари снова позвонила сыщику, но ответа опять не последовало. Она съежилась от мороза и поправила легкий красный шарфик. Девушка всегда любила русскую зиму, но при этом дополненную креслом у камина, пледом и горячим кофе. И книгой, конечно же. Интересным романом с закрученным детективным сюжетом. Мари просто ненавидела сопливые любовные истории и семейные драмы увядающих домохозяек. Фантастика или мистика также не представляли для нее интереса. Другое дело криминал. Острый сюжет, напряженная атмосфера и неожиданная развязка производили потрясающий эффект и приносили девушке массу удовольствий и даже адреналина. Впрочем, Маша почти всегда угадывала преступника, что радовало ее еще больше. Она подошла к заледенелым ступенькам и, опираясь на перила, чтобы не упасть, начала спускаться в подвальное помещение. В комнате ожидания никого не было, но в самом кабинете кто-то сидел. Будучи весьма любопытным человеком, она решила не беспокоить Вадима, пока посетитель не выйдет. Естественно, это было вызвано не тактичностью, которой, кстати говоря, Мари не отличалась, а желанием подслушать разговор, показавшийся ей интересным после фразы «незаконно».
(детектив) – я думаю, это не будет проблемой, как и всегда?
(собеседник) – не уверен.
(детектив) –  и что же тебя смущает? Гонорар?
(собеседник) – хотя бы. Это большой риск с моей стороны.
(детектив) – я тоже рискую.
(собеседник) – не так.
(детектив) –  сумму я увеличу, так уж и быть. Что касается тебя – чтоб все чисто, понял?
(собеседник) – без проблем. Как говориться, не первый раз замужем.
(детектив) –  надеюсь. Кстати, чего это ты вдруг за риск заговорил? Все же, как обычно?
(собеседник) – нет. Я никогда не уби…
(детектив) –  ччч! Заткнись, придурок! – шипя от злости, сказал Вадим.
(собеседник) – та тихо ты, сам он хорош!
(детектив) –  все, вот задаток. Как сделаешь, будет все по нашей схеме: фото – деньги.
(собеседник) – ОК!
Мари отпрянула в сторону. Волосы на ее голове не просто зашевелились, они танцевали, и казалось, вот-вот прямо во время вальса они спрыгнут с девушкиной головы. В эту секунду из кабинета частного детектива вышел мужчина, похлопывая себя по куртке, где очевидно был внутренний карман с авансом за…. Мари гнала от себя эти мысли. Девушка быстро достала телефон, и наведя его на спину уже выходящему посетителю.
(Маша) – молодой человек! – она окликнула незнакомца, что дало ей возможность сфотографировать его лицо – вы не подскажите, сколько время, а то у меня мобильник завис.
(незнакомец) – да, конечно. – Он взглянул на руку, где блестели явно дорогие и качественные часы. «Видимо, киллер – высокооплачиваемая профессия» - сделала про себя шуточное заключение Маша. Юмор всегда успокаивал девушку в сложных ситуациях, но такого с ней еще не происходило. – Без пятнадцати три – произнес незнакомец и быстро вышел из приемной.
Мари даже не успела его поблагодарить, впрочем, это не было так важно. Основная цель уже выполнена – она запечатлела предполагаемого преступника. Недолго думая девушка спрятала телефон в сумочку, вдохнула и вошла в кабинет.  За столом с совершенно невозмутимым лицом седел Вадим. Создавалось впечатление, что к происходящему здесь недавнему разговору этот молодой человек не имел совершенно никакого отношения. Маше даже на мгновенье показалась, что она не так поняла суть разговора, но это впечатление тут же исчезло, когда сыщик совершенно ледяным тоном спросил девушку про цель ее визита.
(Маша) – во-первых, здравствуйте. - произнесла Мари, пытаясь скрыть внутреннее волнение за холодностью в разговоре.
(детектив) – извините, - спохватился Вадим – пожалуйста, присаживайтесь.
Маша села на кресло у боковой стены, чтобы быть на отдаленной дистанции с собеседником. Рядом с девушкой стоял большой цветок с пестрой листвой, очень напоминающий пальму, но не  являющейся ею. Точно такое же растение было у Мари дома, но как оно называлось, ее никогда не волновало. Темни менее, возле этого цветка ей было намного спокойнее, уют и тепло, исходившее от него, придавало ей уверенности и защищенности, как будто она находилась дома.
(детектив) – Мария Андреевна, не желаете кофе? – с интонацией наигранной заботливости спросил Вадим. «Ну уж нет, - подумала про себя девушка – не хватало здесь еще пить что-то. Такой человек, как этот сыщик, может и яд подсыпать, мило улыбаясь». И Мари начала приписывать всякие возможные коварства сидящему перед ней человеку. 
(Маша) – нет, спасибо, давайте сразу к делу.
(детектив) – да, да, конечно. Я вас слушаю.
У Маши, конечно, уже не было никакого желания пользоваться услугами этого детектива, и уж тем более посвящать его в семейные тайны. Но девушка все же взяла себя в руки и начала свой рассказ, изменяя лишь некоторые детали.
(Маша) – мне хотелось бы найти свою мать.
Вадим вопросительно посмотрел на Мари.
(детектив) – что вы имеете в виду?
(Маша) – то, что только что озвучила. Я хочу найти, с вашей помощью разуметься, свою биологическую мать.
(детектив) – а вы, простите за деликатный вопрос, из детдома?
(Маша) – нет, что вы. Я из … - тут Мари несколько замялась. Ее историю не знает никто, даже самые близкие люди, а тут совершенно посторонний человек, еще и бандит! Она была в замешательстве. – Я потеряла память. – Соврала девушка. Это же она говорила всем: Стасу, Андрею, Оле и даже злополучной Миле Александровне, с которой познакомилась в день своего побега. И верили же!
Вадим, молча, слушал клиентку. По его лицу можно было сразу сказать: он всецело доверял всему, что говорила эта молодая особа. Вообще, Мари внушала доверие всем и всегда, чем умело пользовалась.
(Маша) – 22 июля – она чуть не сказала, в день своего рождения, но потом вспомнила, что по легенде у нее с собой был паспорт, и успокоилась.  – 22 июля я проснулась на лавочке, недалеко от рынка. У меня с собой ничего не было, а в голове творилось что-то странное…. Я поняла, что ничего про себя не знаю. Пошарив по своим карманам, я нащупала паспорт в подкладке своей куртки и, оказалось, что меня зовут Востокова Мария Андреевна, а родилась я тоже 22 июля только 2002 года. Просто мистика какая-то – вполне естественно удивилась девушка.
И как же у нее получается так умело пускать в глаза пыль, имея за плечами лишь монастырь и два месяца городской жизни, часть из которой состояла из череды не самых приятных событий? 
(Маша) – затем – продолжала вдохновенно врать девушка – я лишилась своего единственного документа при не очень благоприятной ситуации, не посмотрев даже адрес места жительства. А позже мой знакомый  - она имела в виду Сашу, но произносить его имя не стала – заплатил кому надо, и я получила совершенно новенький паспорт с теми лишь данными, которые знала сама. До сих пор меня мало интересовало свое прошлое, но теперь, когда я выхожу замуж,…в общем, я хочу найти своих родителей, или, по крайней мере, узнать кто они.
(детектив) – вы выходите замуж? – поинтересовался Вадим.
(Маша) – вы издеваетесь? Я вам говорю серьезные вещи, и, между прочем, плачу деньги, а вы интересуетесь моей личной жизнью, совершенно не относящейся к моему делу!
(детектив) – извините, я просто так спросил, не подумал.
(Маша) – если вы не думаете, тогда какой толк может быть от вас в расследовании? – съязвила Мари.
(детектив) – извините. – снова, как провинившийся ребенок пролепетал Вадим.
Он вообще был всегда вежливым и обходительным, практически все его клиенты считали, что он излишне скромен. Все, кроме Александра. Только он знал настоящего Вадима: злого, коварного и жадного, готового предать за деньги даже лучшего друга. Впрочем, этими же качествами обладал и Саша, который также умело, скрывал свое нутро от посторонних. Не даром говорят: «рыбак рыбака видит из далека».
(Маша) – ладно, проехали. Меня интересует не только быстрый результат, но и осведомленность. Я хочу знать все подробности про поиск. Каждый ваш шаг должен быть мне известен, и происходить только с моего согласия. Ясно?
(детектив) – вполне. Все ваши требования, Мария А…ндреевна, да? – он посмотрел на Мари и та кивнула – все ваши требования будут учтены. Кстати, а как вы смотрите на гипнотерапию? Мне кажется, в вашем случае это достаточно неплохой вариант. Как вам?
Безусловно, Мари не теряла никакую память, и посещение гипнолога ей было ни к чему. К тому же, девушка не доверяла врачам, особенно тем, которые копаются в подсознании.
(Маша) – нет – строго ответила Маша – гипноз мне не подходит.
(детектив) – тогда – сыщик несколько замялся – тогда назовите мне, то место, где два месяца назад вы впервые очутились.
Мари ответила и на этот вопрос, и тогда ее осенило: «никогда не найдет детектив ее мать, не сведет концы с концами, так как она сама пустила его по ложному, никуда не ведущему следу». Но также отчетливо она осознавала и то, что доверить большее этому Вадиму нельзя. И Мари решила вести расследование сама.
(Маша) – знаете, мне что-то не хорошо, я наверное пойду.
Она рассчиталась за так называемую консультацию, договорилась о встрече на завтра и отправилась домой.
Постоянно оглядываясь назад, Маша дошла до ближайшего кафе, заказала себе пиццу с морепродуктами и вызвала такси. В эту минуту она поняла, ей срочно нужно сдать на права. Стас ей это предлагал давно, но Мари всегда отнекивалась, объясняя это своим страхом перед техникой. Зато теперь девушка точно знала, что обязательно поедет в автошколу, а через год, когда ей будет 17, поступит в институт и станет актрисой. В таких мечтаниях она просидела около получаса, а затем, расплатившись за обед, уехала…в монастырь.
Как же долго ее там не было. За два месяца она забыла все, что ее связывало с этими стенами. Маша все не могла решиться зайти внутрь. Пробили колокола. Как тогда, при побеге. Они с ней прощались, а теперь приветствуют. На лице у девушки невольно заблестели слезы. Она стояла, как завороженная, перед знакомыми воротами, и не могла пошевелиться. Вдруг Марии кто-то позвонил. Мари встрепенулась и подняла трубку.
(Маша) – алле?
(Стас) – Мари, ты где? Я тебя уже заждался.
(Маша) – а ты разве не у Андрюхи?
(Стас) – что за дуратская привычка, отвечать вопросом на вопрос?! Нет не у Андрюхи. Ты в курсе, что уже пять вечера?
(Маша) – Стасик, милый, а с каких пор пять вечера у тебя приравнивается к пяти утра? Это разве поздно?
(Стас) – раньше мы тусили всей компанией, а сейчас ты одна, не пойми где, и я волнуюсь, особенно после того, что недавно случилось. Или ты не одна?
(Маша) – Стас, что за ревность! – улыбалась Мари, – не волнуйся, со мной все в порядке.
(Стас) – и где ты сейчас?
(Маша) – еду домой.
(Стас) – неужели. На чем?
(Маша) – на такси.
(Стас) – отлично, дай ему трубку.
(Маша) – кому?
(Стас) – таксисту.
(Маша) – Стас, что за детский сад! И вообще, я не буду ехать в машине, где водитель разговаривает по телефону. Это опасно!
(Стас) – а я не буду с ним разговаривать, я только спрошу.
(Маша) – пока, дорогой – игриво ответила девушка, и отключили мобильник.
У Мари уже не было особого желания заходить в некогда родные ей стены. Она развернулась и медленно пошла вдоль дороги, по которой совсем недавно бежала без оглядки. Теперь она оборачивалась. Девушка не замечала холода и неторопливо шла по бесконечной обочине. Перед тем, как зайти за угол высотного здания Маша еще раз посмотрела в прошлое, после чего монастырь исчез из вида.
Дома Стаса не было. Мари не стала ему звонить, заварила кофе и устроилась в теплом кресле. Ей хотелось побыть одной. Ей, которая обожает шумные, веселые компании и ненавидит одиночество теперь хотелось остаться наедине со своими мыслями. Но девушка недолго поддавалась состоянию временной апатии. В ее голове уже кружили сотни планов дальнейшего действия и она, недолго думая, выбрала наиболее оптимальный.
Было не так много времени, но холод российской осени сделал свое дело: на улице почти не ходили люди. Только изредка, пряча уши за воротник пальто, задержавшиеся на роботе прохожие, в быстром темпе шли по освещенным дорогам. Бродячие собаки стаями бегали за ними, надеясь на кусок колбасы или свежего бутерброда. Вадим сидел за письменным столом в своей комнате, как вдруг ему позвонил Александр. Сыщик не ожидал этого звонка, поэтому слегка забеспокоился, но виду не подал. 
(Александр) – алло, Вадим!? Как продвигается мой вопрос?
(Детектив) – все в порядке, Саша, не беспокойся.
(Александр) – у тебя обнадеживающий голос. Все уже решено?
(Детектив) – почти.
(Александр) – что значит почти? Дело либо сделано, либо нет! Это не тот случай, когда «удовольствие» растягивают! – почти не сдерживался Александр.
(Детектив) – наш общий друг сделает все в три дня.
(Александр) – все-таки решил растянуть? – не удержался и съязвил собеседник. 
(Детектив) – да нет, Саня, это потому, что…
(Александр) – расслабься – засмеялся Саша, и тут же серьезно добавил – через три дня я приеду, так что поторопись решить все проблемы до моего прибытия, ОК?! 
(Детектив) – есть! – смеясь, сказал Вадим и положил трубку.
«Не было печали», – подумал он про себя и закурил. Обычно, все убийства он проворачивал легко, но этот случай его несколько настораживал. Во-первых, Мари – его клиентка, во-вторых – она девушка Перова, отец которого очень влиятельный бизнесмен.
Тем временем, Маша позвонила Оле.
(Маша) – Олюсик, привет! – взволнованным, но радостным голосом выпалила девушка.
(Оля) – привет, Машка, ты я смотрю, так и не пришла?
(Маша) – куда? – удивилась Мари.
(Оля) – в клуб.
(Маша) – а, ты об этом, прости. А ты?
(Оля) – что я?
(Маша) – ты сейчас где?
(Оля) – в клубе, точнее в вестибюле, покурить вышла.
(Маша) – с каких это пор ты не куришь в зале?
(Оля) – там душно, а ты знаешь, как я этого не люблю. Да и, честно говоря, я собиралась тебе звонить.
(Маша) – тогда ясно. Я вот что тебе звоню, помнишь, ты говорила, что у тебя папик знаком с каким-то полицейским?
(Оля) – я?
(Маша) – да, ты? Что, не помнишь? Пить надо меньше, подруга!
(Оля) – нет, Машка, пить надо меньше тебе! Это не я, это Веерка говорила!
(Маша) – Ника, че ли?
(Оля) – да, Ника! Ну ты даешь! А тебе вообще это зачем? У тебя неприятности?
(Маша) – нет, не беспокойся, все ОК! я тебе потом, при встрече расскажу. Ты не скучай, веселись там, на полную, а я Нике позвоню.
(Оля) – давай, подруга, увидимся. Да, Веерка сейчас на даче, с очередным парнем зависает. Не знаю, дозвонишься ли?
(Маша) – дозвонюсь! Она же на своей даче?
(Оля) – ну да. Только телефон она всегда в таких случаях вырубает, дурочка. Все, пока, Машка, я завтра забегу, ОК!
(Маша) – да, заходи, буду ждать. – Сказала девушка и положила трубку.
Она позвонила на дачу своей подруге, но телефон был отключен, как и предупреждала Оля. Стас тоже не отвечал. Мари подошла к окну. Она вглядывалась в свет уличных фонарей и мысленно анализировала стремительное развитие событий в своей  жизни. 
«Нет, все-таки, я счастливая!» - подумала про себя девушка, ведь преодолеть столько неприятностей и в кратчайшие сроки кардинально изменить свою жизнь сможет не каждый! Тут она обратила внимание на машину, стоящую у нее во дворе, в мало освещенной зоне. Точно такой же автомобиль Маша видела сегодня припаркованным возле детективного агентства. Впрочем, это может быть и совпадение, ведь таких машин множество. 21. 02. 12. Все же по Машиной спине пробежал холодок. Девушке не трудно было сопоставить все факты и она решила, что авто принадлежит тому странному мужчине, который посещал детектива. Мари сфотографировала машину на телефон, но, к сожалению, номеров было не видно. Стаса все еще не было и поэтому девушку некому было отговорить от ее очередной безумной идеи. Играть с огнем – самое любимое занятие Мари, с ней не посидишь на месте: она заставляет всех и вся крутиться возле своей персоны и решать вечные проблемы. Девушка еще раз посмотрела в окно: машина стояла все там же. Она взяла телефон и решила узнать, что связывает Вадима с тем странным типом. Ей уже было все равно, принадлежало ли это авто киллеру или его хозяин был кто-то другой, в ее голове уже поселился гениальный план и вдохновленная Маша стала действовать. Номер, с которого девушка намеривалась отправлять сообщения, был незнаком сыщику, и она спокойно написала текст первой SMS-ки. «Вадим, это я. Пишу с чужой мобилы. Я в засаде. Пришли фотку ЖЕРТВЫ    ».
Эти слова Мари отослала детективу и принялась нетерпеливо ждать. Но вместо предполагаемого ответа на телефон девушки поступил звонок с не определяющегося номера. Естественно, Маша не ожидала такого поворота событий, но вовремя сориентировавшись, сбросила вызов и отправила следующий текст: «Не могу говорить! Связь – по SMS. Фото пришли, а то сроки поджимают, сам же говорил!». На ее мобильник пришло сообщение. Мария торопясь прочитала текст. Строки, которые она увидела, обрадовали ее, потому что теперь девушка была уверена в своей правоте касательно происходящего. «Какую на фиг фотку?! Я же тебе давал! И адрес тоже! Ты что думаешь, у меня фотки заказанных баб пачками лежат, ментам на радость?» - писал явно недоумевающий Вадим, который так легко попался на удочку шестнадцатилетней авантюристке. Мари коротко ответила: «потеряла» и чуть было не отправила, как вдруг поняла, что написала в женском роде. Вовремя исправившись, она вдохновенно ждала ответ. Но вместо ожидаемой фотографии, девушка получила подробное описание «мишени». « Фотки нет, могу описать. Завитые каштановые волосы ниже плеч, высокая, стройная, одета элегантно, но немного развязно. Адрес ты знаешь, зовут – Востокова Мария Андреевна». Мари несколько раз прочитала страшные слова. Что она сделала этому детективу, почему он нанимает киллера, чтобы ее убрать? Девушка отчаянно этого не понимала. Одно она знала точно: у нее один вариант – играть по своим правилам и победить! Маша ответила на страшную SMS-ку восклицательным знаком и принялась думать. Она не боялась, наоборот ей было интересно все, что с ней в данный момент происходило. Парадокс, но все же девушка не испытывала ничего, кроме азарта. Она еще раз подошла к окну, машина все еще стояла на месте. Девушка несколько подождала, и отправила сообщение Вадиму, о «выполненной» работе, не забыв намекнуть о гонораре, на что сыщик ответил, что Леха как всегда в своем репертуаре. «Отлично» - подумала про себя Мари и решила вызвать полицию, заранее предупредив, чтобы стражи порядка явились в гражданском и не на служебной машине, ведь преступника очень легко спугнуть. Они так и поступили, и уже спустя десять минут были во дворе у девушки. Представители власти объяснили Марии, что Вадима уже «повязали» в его собственной квартире и ему бессмысленно уходить в несознанку – все улики против него. Маша подвела полицейских, а их приехало двое, к окну и показала на авто, где сидит предполагаемый сообщник детектива. Вдруг, у нее потемнело в глазах, и внезапная боль пронизала ее тело от макушки до середины спины, прямо вдоль позвоночника. Девушка упала и очнулась, лишь в какой-то комнате, а напротив нее сидел Вадим. Вот теперь ей было по-настоящему страшно. Впервые за столько лет она поняла, что ей просто некому доверять, что даже полицейские…Боже, даже ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫЕ органы могут крышевать бандитов! Но впадать в отчаяние Мари не собиралась, и она решила действовать по обстоятельствам. Голова у нее жутко болела, но, все же, девушка попыталась осмотреться. Маша, полулежа, сидела на кожаном бежевом кресле. Вся прочая мебель, стены и даже предметы обихода были в той же цветовой гамме. Вероятнее всего, подумала девушка, она находиться в квартире сыщика. Вадим, молча, наблюдал за ее движениями. Она стала анализировать ситуацию. То, что полицейские не убили Мари сразу, а привезли к детективу, объясняется естественным обеспечением собственного алиби. Но почему, же теперь Вадим не спешит с ней расправляться? Это оставалось неразрешенной загадкой. Девушка вглядывалась в ледяные глаза мужчины. Но, несмотря на явную угрозу своей жизни, она ни о чем не жалела. Да, ей всего шестнадцать, но будь Мари сейчас в монастыре, она бы никогда не узнала радости жить на полную катушку, богато и счастливо. Она сбежала от чересчур спокойной жизни, от опостылевшей старости и отречения от настоящих земных благ. Сбежала в потрясающий, живой мир, где правят страсти и эмоции, где невозможно устоять перед соблазнами и где хочется бороться. Да, Мари была поистине счастливой! Вдруг сыщик нарушил тишину.
(Детектив) – как вы догадались, что вас хотят убрать? – задал явно мучивший его вопрос Вадим.
Маша была на грани. К ее глазам медленно подступали слезы, но она старательно пыталась их скрыть. И у нее это получалось. Девушка рассказала своему собеседнику все. Она начала с побега из монастыря, не упуская ни одного момента из своей жизни. Она говорила, как в последний раз и моментами у нее пересыхало во рту. Закончив, Мари добавила, незаметно для самой себя, перейдя на «ты»:
(Маша) – почему ты хочешь меня убить?
(Детектив) – мне «заказал» тебя мой друг Саша, – тихо шепнул Вадим, тоже перейдя на «ты».
(Маша) – что?
Маша недоумевала. Никогда бы, ни при каких обстоятельствах она бы не подумала, что именно Александр желает ее смерти. Ей вообще казалось, что все происходящее – это сон, к тому же – не ее. Видно, Морфей ошибся, и эти видения были предназначены кому-то другому?
(Маша) – Вадим, ели это так – мне нечего терять. Как я поняла, мы в этом доме одни, и я все же не связана. Я слабая и ничего тебе не сделаю. Ты это понимаешь. Я обречена. Даже, если бы у меня на мгновение появилась недюжинная сила, Александр рано или поздно добрался бы до меня.
Мари попыталась добавить в свой голос как можно больше отчаяния. Все-таки в ней живет великая актриса! На самом деле в ее душе тлела надежда на то, что она останется жива. Но все-таки доли сомнения будоражили ее сердце; как оружейный огонь скрытый страх пронзал ее сознание.
Вадим подошел к девушке. Она сидела почти неподвижно. Какой хороший шанс: вот он, ее враг. Он стоит напротив нее. Осталось малое: ударить противника между ног, затем схватить за волосы и что есть силы ударить об пол, потом связать чем-нибудь, и – готово! Она вышла победителем! Такая мысль поразила Мари своей складностью, совершенностью. Но все же ей было жалко Вадима. В душе у девушки творилось что-то непонятное, она испытывала чувства, которые до сих пор не посещали ее. То, что ощущала девушка в эти минуты, было до конца не ясно ей самой.
Вадим провел холодной рукой по ее щеке. Мари не шелохнулась. Она, молча, закрыла глаза, попытавшись остановить подступающие слезы.
(Детектив) – ты меня боишься?
Тут девушка заколебалась. Что ей нужно ответить, какой сделать следующий шаг, чтобы выжить с минимальным для себя ущербом.
(Маша) – да, – тихо произнесла она – но, не смотря на это, я почему-то вам доверяю.
Тут она вопросительно посмотрела на детектива, и смахнула слезу. Вадим сел рядом с ней. Оба молчали. Мари провела своей рукой по пересохшим от волнения губам сыщика. В ответ он поцеловал ее в губы и прижал к себе. В этот момент Мари не думала ни о чем, кроме как о своем спасении. Ради этого она была готова на все, почти на все.
(Маша) – ты меня убьешь?
(Детектив) – тебе не все равно? Ты ведь сама говорила, что Саша отомстит тебе в любом случае?!
(Маша) – нет, не все равно! Мне плевать на жизнь, и я хочу только одного, чтобы перед смертью видеть тебя! Я хочу, чтобы убил меня именно ты! Почему ты на меня так смотришь? Я действительно хочу погибнуть, как Джульетта – «с поцелуем»!
(Детектив) – Ромео.
(Маша) – что?
(Детектив) – «я умираю с поцелуем» сказал Ромео.
(Маша) – какая разница?!
(Детектив) – и как же ты хочешь, чтобы я тебя убил? – еле сдерживая улыбку, сказал Вадим.
Мари в свою очередь тоже улыбнулась и пристально посмотрела на парня. «А он ничего» – подумала про себя девушка, но опомнившись, сказала:
(Маша) – ты мне не веришь?
(Детектив) – нет.
(Маша) – тогда просто обними меня.
Вадим посмотрел на девушку. Что-то подсказывало ему, что ей не стоит доверять, но ее обаяние и красота не давали возможности мыслить логически.
В это время Стас уже был дома и пытался дозвониться до Мари. Оля, не смотря на лошадиную дозу алкоголя, протрезвела, узнав про исчезновение подруги. Все Машины друзья сбились с ног, пытаясь отыскать пропавшую девушку. Она не отвечала на звонки. Андрей предложил позвонить в полицию, и там ему сказали, что около двух часов назад Востокова вызывала наряд к своему дому, но как оказалось, в этом не было никакой необходимости: девчонке просто померещилось лишнее. Опросив соседей, друзья поняли, что Мари похитили, ведь одна старушка видела, как двое мужчин сначала вошли в подъезд, а спустя десять минут вынесли на руках «эту пьяную вертихвостку». Оля предложила подойти с этой «милой» бабушкой к консьержке, что они и сделали. Анна Никитовна мило дремала на своем посту, поэтому ее пришлось разбудить. Оля обратилась к свидетельнице, чтобы та описала возможных похитителей.
(Оля) – Татьяна Валерьевна, вот, объясните, пожалуйста, нашей консьержке, кого вы видели сегодня с Машкой.
(Татьяна Валерьевна) – ой, да мало ли кого я с ней видела! Всех и не упомнишь.   
Стас медленно вскипал, и Андрей отвел его в сторону.
(Оля) – Татьяна Валерьевна, расскажите, пожалуйста, то, что говорили только что нам. – Как можно культурней сказала Оля.
(Татьяна Валерьевна) – ну да, были какие-то мужики, да разве ж я помню, как они выглядели?!
(Стас) – бабушка! – не выдержал Стас, но Андрей, тут же, остановил его.
(Татьяна Валерьевна) – молодые люди! Если вы будите мне хамить, я обращусь в милицию!
(Оля) – извините нас, пожалуйста, мы просто очень нервничаем.
(Татьяна Валерьевна) – знаю я, как вы все тут нервничаете!
(Оля) – прошу, расскажите Анне Николаевне, кто приходил к Мари. Может, вы хоть что-то увидели?
(Стас) – скажет она, как же, карга старая! – шепнул другу Стас. Но никто кроме них двоих этого не слышал.
Строптивая старушка на конец-то, с большими отступлениями изложила суть.

(Анна Никитовна) – знаете, а ведь я видела похожих мужчин в это время. Это были полицейские.
(Андрей) – полицейские?!
(Анна Никитовна) – да, точно, они самые. Только без формы. Сейчас, подождите!
Консьержка принялась искать что-то в своем журнале, постоянно бормоча: «подождите, сейчас, сейчас, подождите».
(Анна Никитовна) – вот! Нашла! Старший лейтенант Авракин В. С. и капитан Стаканов Д. П. У меня все записано.
(Оля) – как же это так? Вы ничего не путаете?
(Анна Никитовна) – нет, не путаю. Они мне удостоверение предъявили. Видите, вот время посещения – 21:35. А минут этак через десять они же увезли ее пьяную в отдел.
(Татьяна Валерьевна) – вот те на! А я говорила: вертихвостка эта точно выпившая была! У меня глаз наметанный.  Вот мой Петрович целыми днями пил собака, царство небесное, о покойниках плохо не говорят. Я уж точно знаю, когда кто-то пригубил.
(Стас) – бабушка, вы можете идти, у вас там уже сериал начался.
(Татьяна Валерьевна) – а тебя никто не спрашивает, ишь ты какой! Между прочем, до моего сериала еще двадцать пять минут.
(Стас) – другой посмотрите, – огрызнулся Стас и обратился к консьержке – а откуда вы знаете, куда эти двое ее понесли?
(Анна Никитовна) –  так, это они сами мне сказали. Да, еще когда пришли. Говорят, соседи нажаловались на нее, вот и вызвали их. А я то что? Мое дело документы проверить и в журнал вписать!
(Андрей) – так, ясно все. – И он вышел из подъезда, позвав Стаса и Олю.
Друзья поблагодарили Анну Никитовну и вышли вслед за Андреем. Стас нервно курил. Татьяна Валерьевна крутилась  и причитала возле них.
(Стас) – Татьяна Валерьевна, а вам не пора? (На тот свет, - уже тише сказал Стас).
Старушка немного помялась, но, видя, что ситуация набирает других оборотов, пошла к себе.
Андрей позвонил в полицию, но никакую информацию они по телефону не дали. Тогда они все втроем поехали в отдел.
Мари нежно целовала Вадима. Он отвечал ей тем же. 
(Детектив) – ты такая красивая.
(Маша) – я люблю тебя, - шептала Мари. – Я еще никогда так не любила!
Если бы в этот момент кто-то заглянул бы в ее глаза, то он бы ужаснулся, настолько ее  трепетные слова противоречили дьявольски расчетливому взгляду!
(Детектив) – знаешь, - отпрянул в сторону Вадим и посмотрел вдаль. – А ведь Саша тебя действительно не оставит в покое. Если бы ты знала, сколько он уже угробил молодых и красивых девушек!
(Маша) – за что?
(Детектив) – есть у него такая привычка: убирать тех, кто ему мешает или перечит. Он красивый, все в него сразу влюбляются, но  жить с ним долго не возможно: он может вспылить, поднять руку…. В общем,  своих девчонок он покупает. Содержит, дарит все возможные подарки, но взамен требует абсолютного подчинения. Выдерживают не все, и он начинает их ненавидеть, считая предательницами.
(Маша) – и сколько же он уже убил?
(Детектив) – нисколько.
Мари вопросительно посмотрела на сыщика.
(Детектив) – Саша не убивает сам. Он заказывает их киллеру через посредника, то беж меня.
(Маша) – а сколько он заказал?
(Детектив) – троих.
(Маша) – так мало? – искренне удивилась Мари, повергнув в шок детектива.
(Детектив) – а вы думали, он ежедневно по сотне режет, как заправский маньяк? – засмеялся Вадим. – Нет, он в своей жизни «наказал» только трех. Две из них были законченные стервы, а вот одну, Леру, мне было очень жаль. Увы, всю правду про нее я узнал лишь тогда, когда ничего нельзя было поменять.
(Маша) – расскажи мне про нее.
(Детектив) – Лера Сергеева – его вторая «жертва». Она никогда его не любила, но была его женой. Лера жила очень бедно, воспитывалась в детдоме. Они познакомились на конкурсе вокальных данных – она всегда мечтала быть певицей. Саша, как один из финансистов проекта, сделал все для ее победы. Белокурая наивная мечтательница согласилась на все. После того, как они расписались, Лера мелькала в журналах, побеждала на конкурсах, ездила по фестивалям и влюбилась. По-настоящему и впервые. Она все осознала, и решила забыть все, как страшный сон. Но прошлое ее не отпустило. Леера ничего не скрывала: она сразу рассказала Саше, почему вышла за него замуж и почему теперь хочет уйти. Лера Строгина и ее возлюбленный Ярослав Федорин похоронены в 20011 году.
(Маша) – но ведь она ему изменяла!
(Детектив) – нет. Между ними не было ничего, кроме платонических чувств. Леера была искренней и чистой девушкой, а Строгин воспользовался этим. Знаете, как они погибли? Саша сказал, что отпускает их, но разведется после поездки в Японию, где у него должна была быть командировка. Слава не хотел ждать, он не доверял Александру, но Лера успокаивала любимого, не догадываясь, что через несколько часов, когда ее муж будет в самолете, их обоих уже не станет в живых. Их зарезали прямо в доме, очень сильно пытали. Этого хотел Саша. А когда «безутешный вдовец» вернулся, он обернул произошедшее, как покушение на него самого, и долго «горевал» узнав про измену супруги.
(Маша) – а остальные девушки?
(Детектив) – остальные были виноваты сами. Хотя, была у него еще одна – Анна. Это его первая любовь.
(Маша) – он тоже ее убил?
(Детектив) – нет, она, конечно, бросила его, но причинить ей вред он бы не смог. Это было шестнадцать лет назад.
(Маша) – так давно?
(Детектив) – да. Они однокурсники.
(Маша) – а как же ты узнал об этой истории?
(Детектив) – он мне рассказал. Слушайте. Эта Анна – дрянь, каких еще поискать! Он любил ее больше всего на свете. Ей было девятнадцать, когда они познакомились. С помощью Сашкиного отца ее взяли в институт, они даже собирались пожениться. Вдруг Анна забеременела. Саша был на седьмом небе от счастья, его семья тоже. Они приняли сиротку, как родную, но радость не могла длиться вечно. Аня сразу сообщила Саше, что ребенок возможно не от него. Претендентов на отцовство было трое: Андрей, Глеб и Саня. Строгин настолько любил свою девушку, что был согласен простить ей измену. Его родители настояли на определении отцовства, после чего стало ясно, что Аня ждет тройню от Андрея. Она бросила Сашу, но после случившегося и Глеб и Андрей расстались с ней навсегда.
(Маша) – а они тоже были ее однокурсниками?
(Детектив) – с параллельного потока. Так вот, Саша все равно пытался ее вернуть. Даже его родители не настаивали на аборте и были согласны воспитывать чужих детей. Но Анна была непреклонна. Через восемь месяцев она родила сына, а две ее дочери умерли при родах. Девушка бросила институт, и ее дальнейшая судьба была не известна. А ведь Саня ее так любил! Он даже придумал ей прозвище: ласково называл «Анютины глазки».
(Маша) – у каждой жестокости есть своя подоплека.
(Детектив) – знаешь, Саша действительно не успокоится, если не убьет тебя. Тебе нужно уехать.
(Маша) – уехать? Но я не хочу уезжать!
(Детектив) – а у тебя есть выбор?
(Маша) – и сколько у меня есть времени?
(Детектив) – сегодня ты должна вылетать.
(Маша) – сегодня?! Почему так быстро? И куда? Куда я поеду, если у меня никого нет даже в Москве?
(Детектив) – отправься в путешествие, не знаю.
(Маша) – а виза?
(Детектив) – лети туда, где не нужна виза, черт возьми!
(Маша) – нет, это не серьезно. Я не куда не полечу.
(Детектив) – ты совсем, что ли, спятила?
(Маша) – а зачем ты мне помогаешь?
(Детектив) – ты мне нравишься.
(Маша) – и все? Но ведь Александр твой друг?!
(Детектив) – и что? Знаешь, я как-то сам разберусь, что и как мне делать, ясно?
(Маша) – ясно, че уж там. Яснее не бывает. – Ехидно улыбнувшись, сказала Мари.
(Детектив) – я так понял, ты не понимаешь всей серьезности проблемы?
(Маша) – причем тут проблемы?! Я не хочу всю жизнь прятаться! Или ты предлагаешь мне вернуться в монастырь?
(Детектив) – кстати, отличная идея! – иронически сказал Вадим. 
(Маша) – может, хватит? Да, у меня сей час не все гладко, но…
(Детектив) – не все гладко?! Да ты в полной,…в общем, плохо все, поняла?
(Маша) – это не повод ухудшать свою жизнь еще больше!
(Детектив) – да ты что? Знаешь такую поговорку: «лучше плохо сидеть, чем хорошо стоять»?
(Маша) – это не про меня. Если не жить счастливо, то можно вообще не жить.
(Детектив) – логично. Но я не хочу быть виноватым в твоей гибели.
(Маша) – а я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня. – Мари вспомнила о своем пленном здесь нахождении и начала решительно действовать.
(Детектив) – и что ты предлагаешь?
(Маша) – я спрячусь, а ты скажи Саше, что меня уже нет. Когда все уляжется, я максимально изменю свой образ: перекрашусь, сделаю стрижку…. А потом мы будем встречаться, только я уже буду не Машей Востоковой, а какой-нибудь Кристиной. Ну как?
(Детектив) – ты хочешь подделать документы?
(Маша) – да. А что тут такого?
(Детектив) – да нет, ничего. Просто как ты это собираешься сделать?
(Маша) – у матери моей подруги – здесь она не солгала – есть знакомая в паспортном столе. Дальше объяснять?
(Детектив) – хорошо, может, ты и права. Я сейчас тебя отвезу домой, а ты скажи, что гуляла, ОК?
(Маша) – конечно! – расплылась в улыбке Мари и стала целовать Вадима.
Всю дорогу Маша щебетала о любви. Они попрощались, и только когда детектив вернулся домой, он понял, что у Востоковой есть компромат на Сашу и всех сообщников, в том числе и на него самого. Но эти мысли быстро улетучились, ведь он знал, что такая чистая и бескорыстная девочка никому и никогда не причинит зла.
Дома Мари увидела только Олю.
(Оля) – Машка! Родная! – бросилась обнимать подругу девушка. – Где ты была?
(Маша) – где Стас? – устало спросила Мари и упала в кресло. Голова ее жутко раскалывалась от недавнего удара, поэтому она просто закрыла глаза и быстро уснула.
Оля не дала отдохнуть измученной Маше и начала ее тормошить.   
(Оля) – Машка, Машка, что с тобой?
(Маша) – Оля! Перестань! Все со мной ОК! Где Стас?
(Оля) – в полиции.
(Маша) – где? Че он там делает?
(Оля) – тебя ищет. Мы все тебя искали. Когда ты пропала, я, Стас и Андрей опросили соседей и консьержку и выяснили, что тебя увезли в полицию. По телефону нам ничего не объяснили, поэтому мы поехали в отдел. Потом я решила вернуться, вдруг ты найдешься сама? Как видишь, не зря.
(Маша) – Оля, ты не представляешь, что со мной случилось! Звони Нике, пусть знакомит меня с другом своего отца! Мне сейчас очень нужны люди при погонах, которым можно доверять.
(Оля) – хорошо, сейчас. Только ребят предупрежу!
Оля позвонила Андрею и все ему рассказала. Неожиданное появление Мари вызвало у него бурный восторг, так как в полиции их уже миллион раз уверили, что никто Востокову не забирал в отдел. Маша тут же крикнула Оле, чтобы Стас и Андрей никому не говорили, что она нашлась. Не смотря на странность просьбы, они ее выполнили и уже через двадцать минут все сидели в комнате за чашкой крепкого кофе. Мари рассказала друзьям и будущему мужу все. Она начала с самого детства и закончила последними событиями. Ника приехала через час вместе со своим отцом и его другом. Мари показала полковнику полиции все фотографии и SMS – переписки, но как оказалось, опытный адвокат ничего не оставит от обвинения в суде, если будут представлены только эти улики. Все дружно искали выход из ситуации, в которую попала девушка и только Стас молча, сидел возле окна и о чем-то думал.
(Маша) – Олюсик, че мне делать?
(Оля) – ой, Машка, даже не знаю.
(Маша) – вдруг Стас меня разлюбит?
(Оля) – Маш, ты чего? У тебя жизнь в опасности! Я думала, ты из-за этого переживаешь.
(Маша) – понимаешь, я его люблю!
(Оля) – и он тебя любит. Просто все свалилось в один миг. Ты тоже должна его понять: он буквально перед свадьбой узнает про свою невесту много нового. Это не значит, что он тебя бросит или разлюбит, ему всего лишь нужно привыкнуть к новой информации. Он же не компьютер: загрузил и все! Он человек.
(Маша) – знаешь, ты права. Андрей, Ника, идите сюда.
Они подошли к дивану, на котором сидели Оля и Мари. «Взрослые» были на кухне, и пили коньяк, обсуждая личные проблемы.
(Маша) – знаете, что я решила? Я использую этого Вадима по максимуму. Он наведет справки, найдет моих настоящих родителей, а я тем временем соберу на него компромат.
(Оля) – Машка, скажи, ты дура или прикидываешься?
(Маша) – почему сразу дура? По-моему – не  плохой вариант. 
(Ника) – надеюсь, ты не собираешься с ним спать?
(Маша) – Ника, я не ты! – съязвила Мари.
(Ника) – а че, я вообще не при делах! Можно подумать, я лажусь под кого попало!
(Маша) – а с кем ты была сейчас на даче?
Андрей и Оля посмеялись, а Ника надула губки и в шутку сказала:
(Ника) – вот ты как! Я тебе помогаю, а ты…
(Оля) – Вера, ну, в самом деле, сейчас не до твоих упреков! Лучше давайте отговорим эту чокнутую – она потрепала ее по голове – от ее глупой затеи.
(Маша) – не надо меня ни от чего отговаривать: все решено. Я очень хочу узнать, кто мои родители.
(Оля) – для этого не обязательно так рисковать!
(Маша) – а что ты предлагаешь?
(Оля) – обратиться в другое сыскное агентство. У нас че, Шерлоков Холмсом, что ли, мало?
(Маша) – какая разница! Я не хочу пока никого другого посвящать в свои тайны. С некоторых пор я никому не доверяю.
(Оля) – даже мне?
(Маша) – только вам.
(Оля) – ладно, у меня есть другой вариант. Помнишь, я тебе говорила, что у моей мамы есть знакомая в паспортном столе? Так вот, Я завтра с ней поговорю, и я думаю, она нам поможет.
(Маша) – спасибо, Оль, чтоб я без тебя, без вас всех делала.
Постепенно начинало светать и все, кроме Стаса и Оли ушли. Перов лежал на диване и смотрел в потолок. Девушки находились в другой комнате и беседовали о своих дальнейших действиях. Маша очень волновалась, но все же, не смотря на уговоры и доводы подруги, позвонила Вадиму. Тот был очень сильно взволнован, и девушке даже показалось, что он о чем-то догадывается.
(Маша) – Вадим, это я! Мне нужно спросить…
(Детектив) – Маша?
(Маша) – да, любимый, это я. Ты уже сказал Александру, что я мертва?
(Детектив) – да, еще ночью, сразу, после того как отвез тебя домой.
(Маша) – а он?
(Детектив) – что он? Он сказал: «молодец, так держать»!
(Маша) – котик, я серьезно!
Когда Мари пела свою песенку, Оля еле сдерживалась, чтобы не засмеяться вслух, настолько складно, но совершенно не свойственно своему характеру, врала девушка. 
(Детектив) – и я серьезно! Как будто ты Сашку не знаешь?! Он же постоянно шутит, правда черным юмором!
(Маша) – ясно.
(Детектив) – и что ты собираешься делать дальше?
(Маша) – не знаю, наверное, отсижусь дома, Стас ведь не в курсах, что я прячусь, так что буду «болеть»! – Мари легонько улыбнулась, что позволяло на другом конце провода услышать довольно грустный, даже мрачный смех.
(Детектив) – а дальше?
(Маша) – дальше я его брошу и буду жить с тобой, если, конечно, ты не против?
(Детектив) – я тебя люблю! – шепнул Вадим, и уже было хотел попрощаться, но потом, вспомнив, что Мари вскользь упоминала новый паспорт, спросил:
(Детектив) – а как насчет документов?
(Маша) – я уде поговорила с О…чень хорошей знакомой. Она обещала помочь. – Маша сказала фразу на одном дыхании, а затем резко выдохнула, поняв, что чуть не назвала имя своей подруги. Но все обошлось и выглядело вполне натурально.
(Детектив) – ты только не затягивай и если что – звони. Я тебя целую.
(Маша) – и я тебя, - нежно шепнула девушка и положила трубку.
(Оля) – ну ты даешь, подруга! – наконец-то от души рассмеялась Оля.
(Маша) – по-моему – не плохо! Для первого раза.
(Оля) – для первого раза! Точно, – продолжала смеяться девушка.
(Маша) – Оль, я знаешь что подумала?
(Оля) – что?
(Маша) – надо по скорей заканчивать этот спектакль и сажать Вадима за решетку, а то я уже начинаю побаиваться. Мне кажется, он мне не доверяет.
(Оля) – ты че?! Не доверяет! Да он от тебя без ума!
(Маша) – то, что без ума – это в точку! – рассмеялась Мари. – Вот я бы ни за что не подставлялась бы из-за первого встречного.
(Оля) – это да. На фиг надо?
(Маша) – вот именно!
(Оля) – Маш, а тебе его не жалко?
(Маша) – кого?!
(Оля) – ну, этого, Вадима?
(Маша) – в честь чего?
(Оля) – просто. Человек тебя любит, верит…
(Маша) – это его проблемы.
(Оля) – как его? Если бы не он, ты бы в могиле была, причем не цивилизованной, а самодельной: лежала б где-то в лесу, ни гроба, ни музыки!
(Маша) – сплюнь! И вообще, если бы не он, я б сейчас в клубе ожигала и спала спокойно.
(Оля) – ну нет, ты тут не права! Здесь не Вадик, а Саша твой виноват!
(Маша) – он не мой.
(Оля) – ну был твоим, какая разница?
(Маша) – да, разницы никакой…. Кстати, виноваты они оба, если уж на то пошло.
(Оля) – оба ни оба, но жива ты тоже благодаря Вадику!
(Маша) –  ой, не смеши! Спасение утопающих дело рук самих утопающих!
(Оля) – ты хочешь сказать, что он тут не причем?
(Маша) – Оля! Я ничего не хочу говорить! Я не выспалась!
(Оля) – представь, что ты целую ночь тусила!
(Маша) – не могу! Перед глазами этот идиоцкий киллер и омерзительный пресмыкающийся детективишка!
(Оля) – что, он такой не красивый?
(Маша) – да нет. Лицом вроде ничего, но характер…убила бы! Не человек, а насекомое! Пластилин, с которым можно делать все, что захочешь!
(Оля) – нет, Машка, я тебя не понимаю! Да если б он не был пластилином, как ты выразилась, тебя бы уже не было!
(Маша) – так, я вижу спорить с тобой бесполезно!
(Оля) – это точно! – посмеялась Оля.
(Маша) –  да, так вот, я сейчас позвоню Вадиму,…
(Оля) – опять?
(Маша) – да. И поинтересуюсь на счет своих родителей. Знаешь, я бы сама их нашла, будь у меня хоть несколько больше возможностей! Стоп! Кажется, я знаю! Мне нужна база данных всех жителей Москвы за последние шестнадцать лет!
(Оля) – ха! Ты че, совсем! За шестнадцать лет! Учти, тебе придется читать ее столько же, х х х.
(Маша) – а как тогда?
(Оля) – я же тебе сказала, я поговорю с тетей Лизой, она поможет.
(Маша) – а мне что делать?
(Оля) – хм, хм и бегать!
(Маша) – Оля!
(Оля) – че Оля, че сразу Оля! Ты лучше приведи себя в порядок, а то уже вон, мешки под глазами!
(Маша) – я боюсь.
(Оля) – кого?
(Маша) – ни кого, а что? Мне страшно, вдруг меня Стасик разлюбит?!
(Оля) – раньше ты этого не боялась.
(Маша) – раньше я думала – это не возможно, а теперь,…теперь я уже ничему не удивлюсь.
(Оля) – а ведь это знаешь, что значит? Правильно, что ты ему не доверяешь. А ведь недоверие и любовь штуки несовместимые! Ты об этом не думала? Может, твои сомнения – первый признак исчезнувших чувств?
(Маша) – нет, Оль, ты что? Я очень люблю Стаса, ты себе даже не представляешь, на сколько!
(Оля) – и все-таки,  ты ему не веришь!
(Маша) – не ему! Не ему и не себе. Я боюсь другого: что Стасу не понравиться, что я ему врала!
(Оля) – не врала, а недоговаривала, это, знаешь, разные вещи.
(Маша) – вот именно, что врала! И не только ему – всем!
(Оля) – тем более! Мы тебя поняли и он поймет.
(Маша) – чем ближе тебе человек, тем труднее его понять, оправдать в собственных глазах и, наконец, простить. На расстояние легче объективно оценить ситуацию.
(Оля) – ты хочешь сказать, что если что тебя поняла и не осудила, я человек со стороны. Я думала, мы лучшие подруги. У нас даже даты рождения совпадают!
(Маша) – Оля, ты мой самый родной человек, но насчет дня рождения…. Это может быть и не так, ведь я подкидыш. Я даже не знаю, почему моя приемная мать решила мне приписать именно эту дату.
(Оля) – тут только три причины. Первая – это день, когда тебя нашли, вторая – примерно определили возраст – в чем я крайне сомневаюсь, ну а третья – надо же было тебя как-то оформлять?!
(Маша) – ты смеешься, а мне это важно! Так ужасно, когда ты про свое происхождение ничего не знаешь. Это очень страшно. Нет, я конечно, все понимаю, я была не нужна своей настоящей матери, - на лице Марии появились слезинки, - но можно же было вложить в пеленки хотя бы дату рождения!
(Оля) – и тебе бы от этого было легче?
(Маша) – да!
(Оля) – это ты сейчас так думаешь, а если б ты знала про себя эти подробности, ты б все равно хотела узнать что-то еще.
(Маша) – ой, Оля, зря ты на психолога учиться собираешься, и так псих!
Они вместе посмеялись и Мари, вытерев слезы, стала приводить себя в более-менее приличный вид. Оля еще немного посидела с подругой и ушла домой. После ночных поисков, новых сведений и прочих происшествий девушка хотела только одного: принять ванну и уснуть.
Несколько последующих дней прошли в том же ключе. Мари встречалась с друзьями только у себя дома, Стас не изменил к девушке своего отношения и по-прежнему мечтал о свадьбе, Вадима же она кормила пустыми обещаниями и ложными надеждами.
Было последнее число месяца, и оно выпадало на субботу. Ника «отдыхала» в загородном доме очередного приятеля, рядом с которым был живописный лес и красивая чистая речка. Единственный недостаток этого райского места – соседняя деревня, предназначенная на переселение. На этом месте должно было быть продолжение элитного поселка, но местные старожилы были против сноса своих домов и не желали съезжать, чем, безусловно, замедляли процесс строительства. Конечно, людей было можно понять: места, которые предлагали им взамен, были значительно хуже чем то, что они имели, что даже денежная разница не покрывала предстоящий убыток.
Ника очень не любила, что на берегу реки всегда толчется деревенщина. В этот прекрасный субботний вечер она прогуливалась возле покрывшейся тонкой ледяной корочкой воды. В стороне камней она услышала какой-то странный звук, похожий на плач и ей стало не по себе. Впечатлительная Ника очень боялась всяческой мистики, а сельский народ постоянно говорил о какой-то утопленнице, плачущей по ночам. Девушке стало не по себе, и она бросилась бежать, как вдруг из темноты выбежала молодая незнакомка в белом платье до земли и коротенькой пуховой телогрейке. Ника завизжала, как резанная. От этого крика особа, так испугавшая городскую красотку, остолбенела. Ника продолжала орать. Вдруг до нее дошло, что перед ней не приведение, а одна из местных жителей. Но что она делает, почти раздетая, в такое время у реки, да еще в холодную погоду? Не из сочувствия, а из любопытства Ника спросила стоящею перед собой девушку, что у той случилось. Простушка все еще не могла прийти в себя. Это была миловидная курносая блондинка, намного ниже, но милее Ники. Не красивее, а именно милее. Это была чистая носительница русской естественной красоты. На девушке совершенно не было макияжа, а лицо ее было заплакано. Она стояла неподвижно, что даже при темноте Нике удалось заметить, что у незнакомки все руки и ноги были в крови.
(Ника) – с вами что-то случилось?
Девушка продолжала молчать. По ее розовым щекам непрерывно катились слезы.
(Ника) – как вас зовут? – уже почти без пренебрежения сказала Ника.
(Вера) – Вера, - сквозь слезы пролепетала странная собеседница.
(Ника) – Ух ты! Да мы почти тезки! Вероника! – девушка протянула незнакомке руку, но та не шелохнулась.
Вера слегка съежилась от холода.
(Ника) – ты живешь в деревне?
Вера кивнула.
(Ника) – у тебя что-то произошло? Не молчи, ответь.
Но та не проронила, ни слова. Девушка только сильно сжала губу, и из нее полилась кровь. Но страшнее любых физических ощущений была для нее душевная боль, которую Вера не могла пережить.
(Ника) – может, тебя отвести домой?
При упоминание родного жилья незнакомка невольно вздрогнула и крикнула слегка хриплым от сухости во рту голосом:
(Вера) – нет, не надо! Только не это!
(Ника) – хорошо, хорошо! Я так поняла, на помощь тоже никого не звать?
Девушка покачала головой. Было видно, что у нее уже просто нет сил говорить.
(Ника) – так, пошли со мной. Я тут недалеко живу. Тебе нужно обработать раны.
Любой, кто знал Нику, удивился бы этой невиданной широте ее души. Она сама себе удивлялась, но, все же, ей хотелось помочь этой девице.
Вера сидела в гостиной и пила горячий кофе. Со слезами на глазах она рассказывала свою историю. Ника и Денис, ее знакомый, молча, слушали страшное повествование. Было не так темно, когда к ним в деревню заехали четверо молодых людей на дорогой иномарке. Они остановились недалеко от местного магазина, только на другой стороне улицы. Дорога, возле которой стояла машина, разветвлялась и одна из ее частей вела к реке мимо леса. Вера вышла с покупками, и ее подозвал один из парней, который стоял около авто. Она подошла и ее тут же запихнули в салон. Девушка не успела опомниться, как очутилась на заднем сидении быстро движущейся машины. Два незнакомца сидели по бокам, а третий возле водителя. Парни называли друг друга по именам и Вера хорошо их запомнила. Самого высокого – брюнета с зелеными глазами звали Станислав, сидящий рядом, был блондин, его называли Виталиком. Он и вел машину. По бокам девушки располагались Антон и Толя, который как раз и подозвал Веру к злополучному авто. Уже смеркалось. Парни остановились недалеко от речки. Девушка плакала, звала на помощь, прекрасно понимая, что они находиться далеко от тех, кто мог бы услышать, помочь. От неистового вопля Вера быстро сорвала голос.  Незнакомцы только смеялись над своей жертвой. Как девушка не умоляла, они ее сильно избили. Парни называли ее щлюхой, говорили, что во всем виновата она и всячески унижали. Насилуя по-очереди, они только курили, сеялись и издевались. Вере было невыносимо больно и страшно. От ужаса она полностью подчинилась своим мучителям и выполняла все их унизительные приказы. Вдоволь наигравшись с юной красавицей, они выкинули всю ее окровавленную одежду в реку, еще раз избили девушку и уехали, кинув ей через тонированное окно длинную белую сорочку и короткую меховую курточку, чтобы Вера не умерла от мороза. Выбившаяся из сил девушка еще долго сидела на одном месте и плакала....
(Денис) – ты будешь обращаться в полицию?
(Вера) – нет, нет, ты что! Я не хочу, чтобы кто-то знал о моем позоре.
(Денис) – Вера, ты ни в чем невиновата.
(Вера) – да, но люди! Люди меня осудят!
(Денис) – а ты наплюй ты на людей!
(Ника) – а я вообще не  понимаю, че ты так переживаешь. Поимели ее, Боже мой! Или ты это, монашка, непорочное зачатие там…
(Денис) – Ника, ты че, совсем?! Тебя б кто так «успокаивал»!
(Ника) – ой, да ладно.
(Денис) – Вера, что ты собираешься делать дальше? Помни, затягивать нельзя. Ты потом пожалеешь, что не обратилась в полицию. Хотя, если ты боишься огласки, поговори с участковым без протокола, может, он что-то посоветует.
(Вера) –Денис, ты не понимаешь, это не город, здесь что с протоколом, что без, уже завтра будет все знать каждая утка!
От такого сравнения Ника рассмеялась, а Вера сказала, что решилась, и что она сейчас же пойдет в отдел и напишет заявление. Денис предложил ее подвести, но та отказалась.
Когда Вера ушла, Ника достала бутылку американской водки и стала пить. Денис присоединился. Так продолжалось почти всю ночь, с перерывами на интим. У Ники кружилась голова от ужаса, что на месте этой несчастной могла бы быть она. Конечно, девушка боялась не самого факта изнасилования, которое не вызывало у нее никаких устрашающих эмоций, а того, во что эти подонки превратили довольно красивую Веру побоями.
Наутро, которое наступило для Дениса и Ники около часа дня они узнали про ночное происшествие, всколыхнувшее всю деревню. Молодая дочка начальника местного отдела полиции покончила жизнь самоубийством, занеся к коллегам отца письмо, где изложила все, что с ней произошло. В этом послании она не упомянула своих новых знакомых, что дало им возможность в тот же день уехать из поселка.
Когда Мари, Андрей и Оля слушали рассказ Ники, им было крайне не по себе от трагичности этого случая. «Happy and-ов все равно не существует» - сказала Оля, «особенно в такой ситуации». Маша была тронута этими событиями, скорее не из-за природной жалости, а из-за обстоятельств, которые происходили с ней в данный момент. Находясь в опасной обстановке, девушка подсознательно переживала все криминальные истории. Стаса не было дома, и друзья решили его разыграть, чтобы хоть как-то отвлечься от навалившихся негативных эмоций. Пока они занимались приготовлением сюрприза, Александр медленно перебирал фотографии своих бывших возлюбленных. Настя, Лера, Соня, …. Теперь к ним присоединилась и Маша…. Безусловно, в своей гибели виновата она сама – это неопровержимый факт. Они все виноваты сами…. Молодые, красивые девушки на снимках – всего лишь часть жизни Саши, ее отдельный период. После смертей своих жен и подружек Александр уничтожал все фотографии предательниц, оставляя лишь по одной «на память». Это не было вызвано маниакальностью или психическим отклонением, для него эти снимки были нечто вроде воспоминаний о прошедших этапах его судьбы. Фота хранились в конверте, в сейфе, откуда Александр их редко доставал. Там было еще одно изображение – потертое, явно часто бывающее в руках. На нем была замечательная красавица, юная, с ангельскими чертами лица. Она была очень похожа на Мари, но что-то неуловимое, таинственное все же отличало девушек. Скорее всего, это был взгляд. Огонек и живость Машиных карих глаз придавали ее образу чертовщинки, но вот в синеве идеальности другой особы можно было разглядеть и легкомысленность. Это была Анюта. Александр не редко разглядывал этот снимок, как свое самое огромное горе в жизни. Он не признавался себе в этом, но по его лицу в этот момент можно было увидеть следы горечи от потери. Но никто этого не видел, ведь Саша никогда не открывал конверт при посторонних. Он сложил все фотографии и закрыл сейф. Почему-то, на душе у него было паршиво. Гибель Анны, стоп. Смерть девушки, похожей на Анюту, выбила его из колеи. Он достал из секретера коньяк и позвонил Вадиму. Тот приехал через двадцать минут. К тому времени Александру уже мало нужен был собеседник. Изрядно паяный, он крушил книги, документы в своем кабинете и Вадик в этот день сработал и за психолога, и за санитара из псих. диспансера и за уборщика после нашествия татаро-монгольского ига.
Наутро, в двенадцать часов дня, Саша встал, привел себя в порядок и, прочитав записку от друга, включился в работу. Он старался не думать о Мари, которая, в свою очередь, пыталась абстрагироваться от него.
Стас был несколько ошарашен от невинного розыгрыша, поэтому до сих пор спал. Полупьяные шутники сидели в гостиной, вернее, сидели только Оля и Маша, а Ника мирно сопела на кресле, в то время как Андрей убирал следы придуманного им веселья. Шок Стасика можно было понять, если представить, что он, зайдя к себе, домой, обнаружил «труп» своей возлюбленной в луже «крови», то есть клюквенного морса, а рядом валялся испачканный нож. Но большее замешательство вызвал внезапный крик Андрея из соседней комнаты. Естественно, Стас ринулся туда, где увидел «мертвого» друга и Олю, а Вероника стояла над ними с ножиком в руках и умоляла Стаса не звонить в полицию. Какого же было его удивление, когда «убитые» резко встали, а за его спиной стояла Мари. Теперь все эти художества и живописные пейзажи для фильма ужасов, а все это действо было снято на долгую память, убирал с лица земли и квартиры виновник торжества.
Стас проснулся после обеда, когда дома были только Мари и Оля. Девушки рассказали ему о случае, случившемся накануне с Никой и ее парнем. Перов не на шутку разволновался, что вероятно говорило о его впечатлительности.  А впрочем….
Прошла неделя. Октябрь был больше похож на февраль, только вместо снега земля была покрыта ледяной корочкой, сквозь которую можно было разглядеть крышки, окурки и прочий дорожный мусор. Оля принесла Маше парик, и теперь девушка могла свободно выходить во двор. И все же, Мари делала это редко, по крайней необходимости, такой как клуб, шопинг и салон красоты. В подобных заведениях Мари знали все. Единственное место, которое она почти не посещала – это солярий. Уж очень не любила она портить белизну своей кожи, а естественный загар появлялся только летом. Этого девушке вполне хватало. Однажды она чуть не столкнулась с Александром, но к счастью он ее не заметил. После того Оле приходилось долго успокаивать Мари, говоря, что Саша все равно не узнал бы ее при таком маскараде. Она действительно сильно изменилась, став еще больше похожей на свою подругу. Она полностью изменила стиль, став носить некогда ненавистные ей джинсы. Белый парик и вульгарный макияж напрочь убили в ней элегантность, превратив в смазливую дорогую куклу, которых в их окружении сотни. По поводу Машиных родителей Оля не смогла добиться результатов – знакомая ее мамы не нашла никаких зацепок. Мари была крайне разочарована этим известием и решилась позвонить Вадиму.
(Маша) – Вадик, любимый, это я – Маша. Ты не представляешь, как я соскучилась за эти дни – щебетала девушка. Я очень хочу тебя увидеть, но не знаю, как это сделать. Мне страшно.
(Детектив) – у тебя что-то произошло? – взволновано спросил молодой человек.
(Маша) – да, я чуть не погибла.
(Детектив) – с тобой все в порядке?! – прервал ее еще белее напуганный Вадим.
(Маша) – да, сейчас все ОК! но ты себе не представляешь, как я испугалась, когда чуть не столкнулась нос к носу с Сашей!
(Детектив) – он тебя видел?!
(Маша) – нет, нет, конечно! Если б это было так, мы бы уже не разговаривали. Но все равно, я очень боюсь, особенно за тебя.
(Детектив) – со мной ничего не может случиться, а вот тебе нужно быть осторожной.
(Маша) – Вадик, милый, я хотела спросить, когда мы сможем встретиться? – с ложной надеждой в голосе сказала Мари. Сыщик не заметил в ее тоне фальши.
(Детектив) – не знаю, котенок, не знаю. Надеюсь, что скоро.
Маша вздохнула.
(Маша) – ты что-то узнал о моей семье?
(Детектив) – не совсем. Я навел кое-какие справки, но вряд ли они разъяснят ситуацию.
(Маша) – и все же?
(Детектив) – я узнал имя твоей приемной матери – Востокова Анна Викторовна.
(Маша) – это я и так знаю, - с иронией произнесла Мари.
(Детектив) – я понимаю,– не менее шуточно сказал Вадим.
(Маша) – так может ты узнал еще что-нибудь?
(Детектив) – пока нет. Но я обязательно постараюсь.
После этого они попрощались, и Мари повесила трубку. На самом деле Вадим солгал, он узнал нечто большее, о чем пока намеривался молчать. Но девушка все равно почувствовала обман, ведь, как известно, сыщик совершенно не умел скрывать эмоции. Маша решила начать собственное расследование.
В этот же день Оля и до неузнаваемости изменившаяся Мари под видом корреспонденток явились в монастырь. Приняли их там, мягко говоря, неуверенно, но отказать двум приятным особам, тем более журналисткам, служители церкви не смогли. Оля говорила больше, а Мари искала глазами приемную мать. Увы, неподготовленным подружкам было сложно сориентироваться, чтобы задать нужные вопросы, и они бы ушли ни с чем, если б….
Вдруг возле длинного коридора промелькнул женский силуэт. Фигура остановилась в нескольких метрах от девушки за затемненной колонной. Маше на секунду показалось, что она ее узнала. Подруги были уверены, что это и была Анна, но на самом деле за ними наблюдала тезка и крестная беглянки – матушка Мария. Она сразу догадалась, кто стоит перед ней, ведь отличалась особенным жизненным опытом и природным мышлением. Монахиня не сказала Аннушке, что в монастырь явилась ее названная дочь и поспешила к крестнице сама, как только та уже собралась уходить.
(Матушка Мария) – Маша?! – догнала ее у двери.
(Маша) – вы ошиблись, я Полина! – строго ответила Мари, несколько надменно, но все же с опаской глядя на затворницу.
(Матушка Мария) – Машенька, девочка моя, ты же меня не обманешь! Зачем ты пришла? Ты решила посмотреть на свою мать?
(Оля) – ты ее знаешь, Поля?
(Маша) – Оля, не надо! – взяла ее за руку Мари. – Я отвечу. (Матушке) – нет, она мне не мать! Я хотела узнать другое.
(Матушка Мария) – что же?
(Маша) – мне нужно знать, как и когда я сюда попала?
(Матушка Мария) – по велению Господнему, дитя мое.
(Маша) – ой, только не надо мне заливать про эту Божественную ахинею, прости Господи. – девушка перекрестилась. Это было уже привычкой, ведь осеняя себя крестом, она, таким образом, извинялась перед высшими силами за богохульство.
(Матушка Мария) – что ты такое говоришь? Ладно, Бог тебя простит. – И она тоже перекрестилась.
(Маша) – так как же я тут очутилась?
(Матушка Мария) – слушай. 22 июля 2002 года, то есть пятнадцать лет назад я нашла возле ворот годовалую девочку, которую после удочерила одна из наших послушниц – Анна. 
(Маша) – почему именно она?
(Матушка Мария) – дело в том, что Аннушка пришла служить Господу после огромной трагедии: у нее умер сын. 22-го числа ему исполнился бы год. Твоя находка показалась всем Божественным подарком за покаяние, ведь Анна очень грешила.
(Маша) – и вы не знаете, кто мои истинные родители?
(Матушка Мария) – мать не та, что родила, а та, что воспитала!
Мари усмехнулась.
(Маша) – я считаю иначе. Для меня нет никого и ничего дороже кровных близких.
знаете, какой вопрос меня смешит и интересует больше всего? Почему вы всю жизнь мне врали, уча при этом быть честной перед миром и Богом? И не нужно говорить о лжи во спасение – я не поверю!
(Матушка Мария) – а я и не буду выкручиваться. Я виновата, но поступить иначе было тоже нельзя. Я не могла предать Анну. – Несколько замешавшись, произнесла Мария.
(Маша) – при мне была записка, или что-то подобное?
(Матушка Мария) – нет. Хотя, подожди. Кое-что было.
Монашка куда-то убежала и вернулась через минуту с листиком мятой бумаги, на которой была какая-то надпись.
(Матушка Мария) – это лежала в медальончике.
(Маша) – в каком?
(Матушка Мария) – в серебряном таком, неужто не помнишь? Ах, да, ты же была совсем ребенком, когда потеряла его.
Мари взяла записку, которую ей протягивала крестная.
(Оля) – что там?
(Маша) – смотри!
На листке было одна фраза – Господи, прости за грехи. Оля обомлела. Только когда подруги покинули стены монастыря, она сказала, что точно видела этот почерк, только где – не помнит. На этом все и кончилось.
На следующий день Мари снова позвонила Вадиму, но тот только отмалчивался. Было ясно: ему что-то известно, но вот что? Стас не знал о поисках Мари, она не решалась его волновать. О звонках детективу он тоже не подозревал. Девушке даже иногда казалось, что в их отношениях ничего не изменилось, ведь Перов вел себя абсолютно естественно и свободно, так, как будто его невесте не угрожала смертельная опасность. Мари искала записную книжку с номерами друзей, потому что телефон ее безвозвратно утонул в ванной. В одном из ящиков она наткнулась на снимки, поразившие ее своей чудовищностью. В стопке датированных фотокарточек был Стасик и еще трое каких-то незнакомых Маше молодых людей. Хотя, одного из них она видела пару раз, но имени его не помнила. Это были не фото. А настоящий компромат. Девушке стало холодно. Вдруг, она услышала, что входную дверь кто-то открывает. Она в спешке закинула страшные снимки в стол и смотрела на вошедшего Стаса взглядом, полным ужаса.
(Стас) – Мари, что случилось? На тебе нет лица!         
(Маша) – все в порядке, ты просто неожиданно вошел.
(Стас) – ладно. Я кое-что забыл.
Он достал из ящика эти фотографии и засунул их в барсетку. Затем, поцеловав Мари, выбежал из дома. Маша была в шоке. Она позвонила Оле и та немедленно примчалась. Когда девушка рассказала об увиденном, у ее подруги зашевелились волосы, и она еще с минуту недоуменно молчала.
(Оля) – может, это монтаж? Отфотошопили ребята свои фотки, смеха ради. Бывает.
(Маша) – нет, Оля, это не склейка. Зачем?
(Оля) – мало ли?
(Маша) – я боюсь.
(Оля) – ну, подруга, не дрейфь. Это не самое страшное. Главное, не показывать, что тебе что-то известно.
(Маша) – это понятно, но все равно, стремно как-то.
(Оля) – а вот скажи, за все месяцы вашей совместной жизни Стасик проявлял к тебе агрессию там, не знаю?
(Маша) – нет!
(Оля) – и раньше ты подобных снимков не видела?
(Маша) – нет, конечно! Что за вопрос!
(Оля) – я просто так, на всякий пожарный.
(Маша) – и что мне делать. Может, пойти в полицию?
(Оля) – ты че, совсем? Тебе привести все пункты, по которым это смертоубийственно или хватит двух-трех?
(Маша) – да, ты права. В полицию идти не следует.
(Оля) – знаешь, я тут подумала: уезжай-ка ты на месяц в санаторий. Не далеко – в приделах Москвы. Я буду приезжать, звонить – в общем, информировать. И Александр не доберется и от Стасика на расстоянии.   
(Маша) – нет, я боюсь. Стас меня не отпустит, он все поймет.
(Оля) – что он поймет? Что ты прячешься от Саши?! Он и мысли не допустит, что он для  тебя страшнее!
(Маша) – ты думаешь?
(Оля) – да точно тебе говорю: вот кому-кому, а тебе Стасик точно доверяет.
(Маша) – ну, слава Богу!
(Оля) – и все-таки, я не верю, что Перов на такое способен. Нет, в тебе я не сомневаюсь, но то, что он…. В голове не укладывается!
(Маша) – и не говори – сама в шоке. Но видишь, я уже отошла, даже есть захотелось. – Мари слегка улыбнулась, и, хихикнув, похлопала себя по животу.
(Оля) – тогда в кафе?!
(Маша) – ОК!
Подружки быстро собрались, и Оля предложила поехать на ее машине, так как Маша все-таки была не в лучшем состоянии для вождения.
(Маша) – Оля, вот допустим, я уеду отдыхать, а как же поиски? Кто будет искать моих родителей? Этот детективишка мне откровенно врет, знакомая тети Светы тоже не смогла помочь.
(Оля) – не принимай все близко к сердцу, у тебя сейчас голова должна быть занята несколько другим. Например, тебе угрожает опасность о Александра, Вадим тоже вряд ли будет рад, что ты его обманула, а насчет Стасика я вообще в ауте: через два месяца ты выходишь за него замуж! Вот о чем беспокоиться надо! И не только беспокоиться, но и что-то предпринять, чтобы не один из этих пунктов не реализовался.
(Маша) – а как же мне отсрочить свадьбу?
(Оля) – не знаю. Вот над этим и стоит хорошенько подумать! Ну что, здесь тормознем?
(Маша) – зачем?
(Оля) – как зачем? Ну ты даешь! Мы для чего сюда ехали?! Чтобы пообедать, правильно. Ой… - махнула на нее подруга и посмеялась.
(Маша) – точно, я за разговорами все забыла.
(Оля) – пошли.
Девушки заказали лежкий ленч и беседовали на отвлеченные темы. За соседним столиком Мари заметила Вадима и невольно отшатнулась.
(Оля) – Машка, че с тобой.
(Маша) – обернись! Э-э-э, только не резко! – заглушенным, но резким шепотом сказала испуганная Мария. 
(Оля) – чего?
(Маша) – видишь, у окна мужик сидит?! ….
(Оля) – ой, тоже мне мужик, кожа да кости.
(Маша) – не смешно! Это Вадим!
(Оля) – Вадим!? Детектив!?
(Маша) – да!
(Оля) – а ты была права, смотреть не на что, - продолжала шутить Оля.
(Маша) – Ромашова!
(Оля) – ой, да ладно, уже и посмеяться нельзя.
(Маша) – не до смеха! Лучше скажи, что делать?! Давай уйдем.
(Оля) – не стоит. Он на тебя не смотрит, а если увидит – не за что не догадается, что ты – это ты.
(Маша) – точно?
(Оля) – сто пудов. А уходить глупо, вдруг че узнаем. Видишь, он на часы смотрит – ждет кого-то.
(Маша) – а может, опаздывает?
(Оля) – ну да! Медленно пьет кофе, салат ковыряет и опаздывает. Не смеши!
(Маша) – да, точно. – Вдруг Мари подскочила, стараясь быть спиной к сыщику. -  Я сейчас.
(Оля) – ты куда?
(Маша) – я же говорю, сейчас вернусь.
Маша побежала в уборную и набрала Вадима.
(Маша) – Вадик, котик, это я. Ты скучал?
(Детектив) – очень. – Крайне обеспокоенным голосом говорил детектив.
(Маша) – что-то случилось? – как птичка прощебетала Маша.
(Детектив) – нет, с чего ты взяла?
(Маша) – у тебя встревоженный голос.
(Детектив) – пустяки, просто не выспался.
(Маша) – а ты сейчас где, я хочу встретиться?
(Детектив) – нет, Машенька, это очень опасно, - еще настороженнее произносил сыщик. Казалось – каждая фраза дается ему с трудом.
(Маша) – я знаю, я и не выходила бы, но я так скучаю! Мне нужно тебя увидеть. Хоть одним глазком. Скажи, где ты сейчас?
Несколько замешкавшись, детектив ответил:
(Детектив) – в офисе.
(Маша) – в офисе?! – изумилась такой наглости Мари. Больше всего на свете она не любила врунов. Она их презирала, хотела уничтожать, уличать во лжи. «а в кафе тогда кто?!!!» - сказала про себя девушка, но постаралась успокоиться.
(Детектив) – да, а что тебя смущает? Я в своем офисе жду своих клиентов – все как всегда.
(Маша) – ты, конечно, будишь меня отговаривать, но я все равно сейчас приеду. Жди меня, буду через,…через пятнадцать минут.
(Детектив) – нет! – резко ответил Вадим. – Через пятнадцать минут у меня важная встреча, и вообще день забит поминутно. Мне кажется, я заночую на работе! – криво пошутил сыщик.
(Маша) – заночуем вместе! – с иронией, но не переставая давить, говорила девушка. В эти минуту она чувствовала свое превосходство, свою власть над загнанным кроликом – Вадимом.
(Детектив) – Маша, ты как хочешь, но я…
(Маша) – уже еду, милый, пока.
Мари повесила трубку и с нетерпением побежала смотреть на Вадима.
(Оля) – ты где была? Самое интересное пропустила. Только что наш Вадим разговаривал с кем-то по телефону и заметно нервничал. Жаль я сидела далеко, а по губам читать пока не научилась. Но насколько я поняла, он очень волновался, как будто говорил с большим начальством.
Мари чувствовала моральное удовлетворении и со снисходительной улыбкой смотрела на подругу. 
(Маша) – Оля, он говорил со мной.
(Оля) – с тобой?!
(Маша) – да, я не могла не позвонить.
(Оля) –  ну ты!..
(Маша) – стоп! Смотри.
Оля обернулась и глянула на соседний столик. Какой-то мужчина сел перед Вадимом, закрыв своей широкой спиной объект наблюдения. Они о чем-то говорили, но услышать было не возможно.
(Маша) – мамочки! – прошептала Мари.
(Оля) – что такое?
(Маша) – это Саша! Я же тебе говорила, надо уйти, а ты!..
(Оля) – ничего страшного, все в норме.
(Маша) – в норме?! Оля, все – у меня нет слов!
(Оля) – я пойду.
(Маша) – куда?!
(Оля) – сейчас увидишь.
(Маша) – нет! – схватила подругу за руку Мари. – Я тебя не пущу!
(Оля) – а куда ты денешься! – с неизменным оптимизмом сказала Ромашова и направилась на передовую. Маша только вздохнула. Оля подошла к окну рядом с интересующим ее столиком. Собеседники не обратили на нее никакого внимания. Девушка включила диктофон в своем телефоне и стала писать разговор. Не смотря на то, что ни Вадим, ни Саша не смотрели на нее, девушка беспрерывно изображала, что высматривает кого-то в окне. Все-таки, она прирожденная актриса! Вдруг Оля побледнела. Она не слушала разговор, зная, что он будет записан, но одна фраза заставила ее похолодеть. Александр и Вадим говорили о монастыре. Оля невольно глянула на свой столик, но Маши там не было. Теперь девушка думала о подруге, а не о странном разговоре.
Мари снова зашла в уборную и набрала Вадима. Ей, как впоследствии сказала Оля, явно не хватает экстрима, раз она решилась на такой риск.
(Маша) – Вадик, ты где? Я возле твоего офиса, а там какие-то люди, говорят – обыск. Что-то случилось?
(Детектив) – что? Какой еще обыск?! Я занят, извини.
(Маша) – подожди! – резко прервала его Мари.    
(Детектив) – что еще?
(Маша) – у меня проблемы. Только что я увидела Александра!
(Детектив) – как?! Где?!
(Маша) – только что, возле офиса. Мы чуть с ним не столкнулись!
(Детектив) – этого не может быть! Может, ты обозналась?
(Маша) – нет, это точно был он, я его сразу узнала!
(Детектив) – постой, ты что-то путаешь.
(Маша) – нет, Вадик, это ты что-то напутал, когда решил обвести меня вокруг пальца. Думаешь, я не знаю где ты?! Ты в кафе, и ни в каком офисе тебя нет и в помине. – Вадим оглянулся, он испуганно вглядывался в лица посетителей и официанток, мужчин и женщин. Мари нигде не было.
(Детектив) – где ты?
(Маша) – не важно. Ты обманул меня. Кстати, о моих родителях тебе известно гораздо больше, чем ты мне говоришь.
(Детектив) – что?! Как?!
(Маша) – не строй из себя непонятно кого! Ты ничтожество, Вадим, и я обязательно засажу тебя! Тебя и Александра!
С этими словами девушка повесила трубку. Она была счастлива, и лишь одно ее беспокоило – как в действительности привлечь сыщика к уголовной ответственности, ведь необходимого компромата на него Мари собрать не успела.
Оля пристально осматривала все столики и вдруг увидела подругу, возвращающуюся на свое место. Она облегченно вздохнула. Вадим что-то сказал Александру. Лицо у него было бледное. Саша встал, попрощался и, оставив деньги за обед на столе, вышел из кафе. Детектив как обвороженный смотрел в окно. Подойдя к Мари, Ромашова сказала:
(Оля) – пошли.
Девушки расплатились по счету, и вышли на улицу. Маша рассказывала подруге о своем звонке, о реакции Вадима и о своих размышлениях по этому поводу. В ходе беседы Оля несколько раз назвала собеседницу дурой. Уже дома у Мари она включила диктофон, и они прослушали запись.
« – здорова!
   – ага!
   – ты о чем-то хотел поговорить. Давай быстрее, я опаздываю.
   – помнишь девку, Аньку, о которой ты говорил?
   – допустим.
   – я ее нашел.
   – где?
   – не поверишь, в монастыре!
   – где?!
   – сам в шоке. В общем, слушай. Когда вы расстались, она родила, две девочки, я навел           справки, погибли. А где-то через одиннадцать месяцев у не умер и сын. С тех пор она живет в монастыре, видно, грехи замаливает, ха-ха!
   – Господи! А ведь прошло столько лет! Как ты ее нашел?
   – мм, по работе нужно было.
   – стоп! А Машка Востокова, которую мы грохнули не…. Нет! Нет! Этого не может  быть!
   – успокойся, Маша не ее дочка. Она подкидыш. А воспитывала ее Анна, ту ты прав.
   – адрес!
   – какой адрес?
   – адрес этого чертового монастыря! быстрее!
   – зачем?
   – я сказал, быстрее!
   – бери.
   – все, я поехал, давай!»
(Маша) – Боже! Так значит, моя приемная мать – первая любовь человека, который хочет меня убить?! И этот мерзкий детективишка мне ничего не сказал!?
(Оля) – вот это дела. Что ж получается, Александр поехал к этой Анне?
(Маша) – ой, вот что-что, но мне сейчас точно не до нее. я теперь в ней разочаровалась еще больше. Если это та же самая Анна, то я просто в шоке, как таких земля носит. Она же не женщина, а обыкновенная дешевка! Фу, даже думать противно! Хорошо. Что она моя приемная, а не настоящая мать.
(Оля) – ты не права.
(Маша) – я?! Я не права?! Да она всем жизнь портит, стерва!
(Оля) – ладно. Давай не о ней. У нас есть проблема, по серьезней. Что мы имеем: Стас – по нему плачет тюрьма или даже психушка, но он тебя любит, я надеюсь, и он не знает, что нам про него известно. Пока это нейтральный объект.
(Маша) – нейтральный? Это мина замедленного действия и неизвестно, когда она рванет, и кто от этого пострадает!
(Оля) – подожди. Есть Вадим. Он лопух, но все же, не такой простой, как кажется. Он ведет несколько игр. А теперь он против тебя. Вадим знает твой адрес и на его стороне полиция. Вот это и есть огромный минус. В первую очередь нужно думать о нем, тем боле, он может скомпоноваться с Александром и тогда тебе будет гораздо сложнее.
(Маша) – а вот тут ты не права. Если этот жалкий сыщик что-то расскажет Саше – ему не жить. Строгин уберет его, не посмотрев на дружбу, как человека, который его ослушался.
(Оля) – точно. Но тогда он попытается убить тебя сам, и, поверь мне, у него много шансов!
(Маша) – ха! Не на ту нарвется! А Антон Николаевич, друг Никиного отца, поможет мне.
(Оля) – ой. Нужна ты ему! Ладно, шучу, он-то поможет, но, боюсь, только с похоронами.
(Маша) – Оля. Откуда в тебе столько пессимизма! Ты такой никогда не была. Все будет ОК! Вот увидишь! Сядут все! И Стасик, и Александр, и Вадим. А я найду своих родителей.
(Оля) – нет. Маша, хочешь, я скажу тебе, как буде на самом деле?
(Маша) – ну, я внимаю. Очень интересно послушать версию бывшего оптимиста.
(Оля) – не иронизируй. Вадим тебя убьет уже сегодня. Стас откупиться, хотя стоп. Никто и не узнает, кто он на самом деле! Александр вообще не будет нигде замешан, а твои родители уже умерли. Умерли от бесконечного алкоголизма и побоев. Ну а если они и живы, то наверняка сидят.
(Маша) – нет, нет, Оля – это не ты! Это говоришь не ты!
(Оля) – Маша, я боюсь.
По лица двух подруг лились слезы. Беззвучно плача, они обнялись и сидели так около минуты.
(Маша) – я тоже, Олюсик, боюсь. И мой оптимизм обусловлен только страхом. Так легче, понимаешь?
(Оля) – конечно, – вытирая слезы, говорила Оля.
(Маша) – Вадим! Как же я его ненавижу! Эта бесхарактерность, эта низость! Абсолютный подлец!!! 
(Оля) – Машка, не надо! Не трать силы, они тебе пригодятся. Да ноутбук.
Мари пошла в другую комнату и принесла то, что просили.
(Маша) – возьми.
(Оля) – так, так. Отлично!
(Маша) – что?
(Оля) – ничего, подожди…вот! Есть! Смотри.
(Маша) – и?
(Оля) – прекрасный загородный отель в Подмосковье. Есть свободные люксы. Все не так плохо, Машка, прорвемся!
(Маша) – а ты права, не плохой вариант. Довольно живописное местечко. Только…
(Оля) – что?
(Маша) – Вадим – детектив. Если он захочет – он носом землю вскопает и меня найдет.
(Оля) – ну…! В таком случае ты от него спрячешься только в аду и то, знаешь, не навечно. А туда мы все попасть еще успеем. Этот дом отдыха тоже наверняка имеет конфиденциальность, но для спокойствия лучше забронируй номер на Стасика.
(Маша) – я это и имею в виду. Только не на Стаса, а на тебя. Во-первых, я не хочу посвящать Перова во все тайны и говорить, где остановлюсь. Во-вторых, он мой жених, а значит, Вадим и его будет пробивать.
(Оля) – да, и под давлением он тоже может расколоться и сдать тебя. Тем более, его есть чем прижать! Все, решено, оформляем на мой паспорт.
(Маша) – спасибо, ты настоящая подруга, – не удержавшись и заплакав, сказала Мари.
Оля помогла собрать вещи и отвезла Востокову. На прощание они обнялись.
(Оля) – надеюсь, мы еще увидимся.
(Маша) – конечно, конечно увидимся. Я это знаю.
(Оля) – Машка, как же я за тебя переживаю! Ну, ты держись, не скучай, не зря же мы купили целую сборку детективов! – Старалась шутить Оля. 
(Маша) – не буду, обещаю.
(Оля) – за Стаса не переживай, я навру ему с три короба, он поверит! Главное, звони. Телефон мы тебе поменяли, симка оформлена на меня, так что ничего не бойся.
(Оля) – скажи, мы встретимся?
(Маша) – разуметься! Все закончиться и забудется. Будем жить, как прежде.
(Оля) – как прежде уже не выйдет.
(Маша) – значит, будет лучше. Не плач, Олюсик, только не плач.
(Оля) – и ты, ты тогда тоже не плач.
(Маша) – хорошо, -вытирая слезы шептала Мари. Давай прощаться.
(Оля) – удачи тебе, ни пуха, ни пера.
(Маша) – к Вадиму! – и она рассмеялась. – К черту! И к этому и к настоящему.
(Оля) – пока.
Маша кивнула. Она проводила взглядом подругину машину и пошла в номер, где горничная уже все приготовила, а портье принес вещи. Девушка села удобнее, укрылась пледом и, заказав крепкий несладкий кофе, стала читать книгу, купленную в литературном магазине перед отъездом. Она листала страницы, но мысли постоянно ее куда-то уносили. Она думала об Оле, Нике, Андрее, Стасе, Вадиме и даже Александре. Перед ее глазами были отчетливые силуэты людей, которые ей успели повстречаться. Так она и уснула.
Оля благополучно добралась домой, позвонила Перову, и сказала, что в связи со сложившимися обстоятельствами она уехала в деревню. Сняла там приличный домик у приветливой бабульки и в целях безопасности не сообщила адрес, а если ей понадобиться, свяжется сама. Стас тут же набрал невесту, но телефон Мари лежал и разрывался на столе. Оля сказала, что это бесполезно и ушла. «Лихо!» - подумал мажор и закурил веселушку. Он очень любил Машу и таким образом переживал. Каждый справляется со своим горем как может.
Александр, устроивший в монастыре настоящий переполох, сидел в ресторане с…Анной. Она была одета в только что купленное ярко-малиновое платье, а ее длинные каштановые волосы в художественном беспорядке свисали с плеч. Несколькими часами ранее Саша пришел в затворническую обитель и сразу увидел Анюту. Он не мог ее не узнать, ведь она почти не изменилась за долгие шестнадцать лет. Она же его не вспомнила. Строгин подошел к ней, но она, поняв, кто стоит перед ней, тут же убежала. Тогда он устроил целый скандал, требуя «выдать» ему Анну. И крепость поддалась. Она сама вышла навстречу прошлому. Первое, что спросила женщина у Александра – это как он ее нашел. Он сказал, что расскажет потом, если она с ним пообедает. Она согласилась, прямо в храме сняв с себя косынку. Монахини перекрестились. Никто еще не видел Анну такой. При этом мужчине она была львицей, а в глазах ее блистали поочередно все смертные грехи. Несколько минут назад эта женщина была сестрой Господа, но теперь можно было говорить лишь о ее родстве с сатаной. Строгин попросил ее подождать и через полчаса приехал с огромным букетом роз и платьем в тон.  Теперь они сидели в ресторане. Анна плакала, а Саша говорил, что все это время любил только ее. Женщина спросила:
(Анна) – как ты меня нашел?
(Александр) – нашу историю знал мой друг. Он детектив. В одном деле он наткнулся на тебя, все сопоставил и рассказал мне. Я узнал только сегодня и сразу поехал к тебе. Я тебя уже не искал. Не искал но не забыл. И тут ты нашлась сама. Анечка, Анюта – это судьба. Брось монастырь, брось все и мы будем вместе. У нас будет семья, дети.
(Анна) – дети? У меня не может быть детей. У меня были тяжелые роды, две девочки умерли. А сын…
(Александр) – погиб через год. Я знаю
(Анна) – откуда? А…
(Александр) – еще у тебя была приемная дочь – Маша. Она…
(Анна) – она сбежала.
(Александр) – да, сбежала… - не сказал ей правду Строгин.
(Анна) – зачем шевелить прошлое, мне это не к чему.
(Александр) – постой, - он взял ее за руку, - я тебя не тороплю. Ты можешь думать, решать, но при этом не нужно жить отшельницей. Я куплю тебе квартиру, у тебя будет все.
(Анна) – Саша, я не знаю, я ничего не знаю. Все так навалилось и…
(Александр) – ты всегда быстро принимал решения.
(Анна) – ладно. Ладно. Я согласна. – На выдохе сказала Анна, но я пока не могу жить с тобой.
(Александр) – я же тебе сказал, я куплю тебе квартиру, а пока поживешь в отеле.
(Анна) – хорошо. Расскажи мне о себе. Чем ты занимаешься, есть ли у тебя дети…
(Александр) – нет. У меня был сын, но…
(Анна) – он умер?
(Александр) – нет, не знаю. Он пропал. Исчез вместе с водителем в 2008 году. Почти сразу после смерти жены.
(Анна) – ты был женат?
(Александр) – дважды. Костику было пять лет, когда погибла его мать. Буквально через неделю пропал шофер, когда отвозил сына в детский сад. Я так его и не нашел…. А ведь сейчас ему было бы уже пятнадцать…. Совсем большей. – Саша грустно улыбнулся и быстро перевел тему.
(Александр) – у меня нет сына. А что касается занятия – я бизнесмен, у меня автомобильный бизнес.
(Анна) – круто. А вот у меня жизнь не сложилась. Я монашка, как видишь. Дети погибли, Машка сбежала….
В эту секунду Александр глянул на Анну, но так ничего и не сказал. Она вытерла слезы и выпила бокал вина.
(Александр) – где ты научилась так пить? – в шутку спросил Строгин.
(Анна) – молодость вспомнила.
(Александр) – ты и так молодая.
Он взял ее за руку и несколько минут они сидели неподвижно. Наутро Анна проснулась не в отеле, а в кровати Александра. Он подал ей крепкий кофе в постель и нежно поцеловал. Таким заботливым он был только с Машей.
(Александр) – доброе утро, золото. Как спалось?
(Анна) – замечательно! – сладко потягиваясь, говорила Анна.
(Александр) – я рад. Ты останешься!
Она кивнула. Саша обнял свою фиалку. Он всегда ее так называл за красивые и ясные голубые глаза.
(Анна) – знаешь, я только теперь поняла, какая я была глупая. Ведь всю жизнь я любила. Но не могла понять кого. Оказывается – тебя.
(Александр) – а я знал. Я знал, что моя главная любовь в этой жизни ты. Иди ко мне.
Он заключил женщину в сильных объятиях. А она его нежно целовала.
(Анна) – я люблю тебя.
(Александр) – я тоже.
(Анна) – тоже любишь себя? – улыбнулась Анна.
(Александр) – ха! Ты такая же, как твоя приемная дочка!
(Анна) – как Маша? Ты ее знаешь?
Саша несколько отодвинулся. Он совершил ошибку, которую нужно было исправлять.
(Анна) – почему ты молчишь? Ты что, знал мою дочь?
(Александр) – да.
(Анна) – как?
(Александр) – недавно мы познакомились, а потом она пропала. Разыскивая ее, Вадим нашел тебя…
(Анна) – значит, значит, она сбежала и от тебя?
(Александр) – по-видимому.
(Анна) – ты с ней спал?
(Александр) – да. Что-то не так?
(Анна) – нет, ничего, все в порядке.
Она пододвинулась к Александру и стала его целовать.
(Александр) – ты лучшая.
Стас продолжал свою привычную жизнь, но отсутствие Мари его угнетало. Он позвонил Виталику.
(Стас) – Виталик, ты? Это Стас, привет.
(Виталик) – я тебя узнал, привет. Че хотел?
(Стас) – да так, давай, что ли, встретимся, как обычно.
(Виталик) – сегодня же не последнее воскресенье месяца?
(Стас) – и че?
(Виталик) – ну правило игры и все такое…
(Стас) – я придумал я и отменю. Мне хреново, Виталик, так, что сил нет. Звони нашим, через час у меня. Поедем в…. Деревню по дороге выберем.
(Виталик) – ОК! как скажешь.
Виталик положил трубку и стал звонить Толику и Антону. А вечером в одном из Подмосковных сел четверо неизвестных зверски изнасиловали очередную молодую девушку….
Оля еще раз решила наведаться в монастырь, но узнала, что приемная мать ее подруги уехала еще вчера с незнакомым мужчиной и до сих пор не появлялась. Оле стало не по себе. К тому же в ее голове постоянно крутилась записка, оставленная кукушкой в пеленках шестнадцать лет назад. Этот почерк она точно где-то видела.
Мари коротала дни в загородном отеле. Ей было там очень скучно, ведь она привыкла проводить время в клубах и шумных компаниях. А в месте, куда задвинула ее лучшая подруга, все были заняты собой, и никому не было дела до досуга отдыхающих. Бедная девушка умирала от тоски и целыми днями читала детективы.
Вадим тщетно пытался отыскать беглянку, она была для него недосягаема. Ему не приходило в голову, что она живет в номере, зарегистрированном на подругу, поэтому он проверил лишь Стаса, зная, что он ее жених. Девушки оказались правы, если  бы Мари поселилась по документам Перова, ее бы непременно нашли.
Был вечер. Стасик отвисал в клубе с Андреем, Вероникой и Олей. Все искренне веселились, и только Ромашова знала, какой лицемер находился в их компании. Перов и не подозревал, что его тайну знает Мари и ее лучшая подруга. Последнее воскресенье месяца…. В эту дату четыре года назад Стасик и его друзья вложили особый смысл. Скольким же девушка они искалечили жизнь за это время. Перов знал точное количество. И самое страшное. Что некоторых из них эти отъявленные подонки «случайно» забили до смерти, а некоторые попросту окончили жизнь самоубийством. Стас действительно не случайно выбрал именно этот день. Четыре года назад, его день рождения выпадал именно на воскресение. Тридцать первого марта Стасик Перов отмечал свое шестнадцатилетние. Под утро он и еще три его товарища решили развлечься и надругались над знакомой девушкой. Наутро она рассказала все в полиции, но ей никто не поверил. Тогда опозоренная сиротка – однокурсница двух мучителей из компании – Антона и Толика решила самостоятельно отомстить насильникам. Когда она попыталась проломить череп главарю – Стасу – ее осудили и за клевету и за покушение на убийство. Этому посодействовал Перов старший. С тех пор Стасик почувствовал абсолютную свободу и безнаказанность и совершал чудовищные преступления каждое последнее воскресенье  месяца в том же составе. В память о приятном приключении. Теперь он был осторожнее и выбирал своих жертв, среди сельских девушек, которые не знали ни его, ни его товарищей. Они нападали каждый месяц и единственный раз, когда парни отошли от своего правила был вчерашний день. Конечно, этих подробностей Оля не знала, но то, в чем он была уверена, повергало ее в ужас.
Ромашова была достаточно пьяна, чтобы высказать Перову все в лицо, но достаточно трезва, чтобы осознавать неразумность этого действия и быстро уехать, дабы не поддаться соблазну. Оля вызвала такси, попрощалась с друзьями и уехала домой. Если бы она знала, что не доедет….
Таксист ехал быстро, Оля не следила за дорогой. Алкоголь и травка сделали свое дело: она проснулась от того, что кто-то вытаскивал ее из машины.
(Оля) – че, уже приехали? – она оглянулась. Вокруг были деревья. Она смутно догадывалась, что находиться загородом.  – Не поняла, я че, в лесу?!
(Таксист) – раздевайся! – приказным тоном сказал таксист.
(Оля) – че?! Ты че!? Совсем, че ли, того, больной!? Ты знаешь вообще, кто мои родители? Да я тебя…. Да они тебя….
(Таксист) – разденешься по-хорошему – будешь жить. – Неизменно ледяным тоном говорил маньяк.
Оля глянула на него. Если бы она была трезвая, она бы смогла убежать. Но она ели стояла на ногах и плохо ориентировалась в пространстве. Она не знала где находиться, но, не смотря на реальную угрозу, не протрезвела. Ей хотелось спать, и было плевать даже на маньяка. Как будущий психолог она решила включить все свои навыки, чтобы спасти себе жизнь и не расплатиться честью, потому что насильник был далеко не в Олином вкусе.
(Оля) – извините меня за грубость, уважаемей….
(Таксист) – Феликс.
(Оля) – железный? Ха-ха! Извините. Значит, уважаемый…Феликс, я экстрим, конечно, люблю, но в лесу – это слишком. Поехали ко мне. Или нет, - лучше в отель, а? Как вам, уважаемый Феликс?
Пособия по основам криминальной психики не помогли. Феликс не был настроен на беседу. Он ударил девушку по лицу и стал стягивать с нее куртку. Это в октябре-то!
(Таксист) – ну держись!
(Оля) – стойте, стойте! – замахала руками Оля. - Я сама. И вообще, сейчас холодно, и вы и я можем заболеть, вот.
(Таксист) – в машину.
Оля полезла на заднее сидение.
(Таксист) – э-э-э…куда! На перед давай!
(Оля) – неет,…пожалуйста, только не на переднее си...сидение. я лучше тут прилягу, посплю… - и она сладко зевнула.
(Таксист) – ладно. Ложись, только без фокусов. Поедем ко мне. С друзьями познакомлю, ха-ха!
Маньяк отвратительно засмеялся и сел за руль. Пьяная Ромашова выждала момент, чтобы таксист не смотрел в зеркала, вытащила пояс из куртки и со всей силы накинулась на извращенца. Если бы она не была подшофе, она обязательно задушила бы этого Феликса, но тот вовремя сориентировался, что было некстати для Оли, и остановил машину, заломив пьяной девушке руки. Он сильно матерился и избивал жертву, а затем, надругавшись над ней, отвез к оврагу и скинул вниз. Оля не издала ни звука….
Таксист отряхнул руки, сел в машину и уехал. Светало….
Андрей и Ника уходили из клуба, неся пьяного Стаса. Они набрали Олю, но никто не отвечал, ведь ее телефон разрывался рядом с самой Ромашовой. Друзья не волновали за девушку, они были уверены, что та спит…. Они и представить не могли, насколько были правы….
Оля лежала в ледяном овраге и не шевелилась. В эту ночь было неспокойно и Мари. Она как чувствовала, что с ее подругой случилось несчастье, и позвонила ей на мобильный. В отличии то остальных она забеспокоилась, не услышав ответа, ведь сон у Оли был очень чуткий. Она позвонила Андрею, и он сказал, что Ромашова была с ним. Никой и Стасом примерно до полуночи, но затем вызвала такси и уехала. Мари спросила, из какой фирмы она вызвала машину, но компания была навеселе и внятного ответа девушка не получила. Она всем сердцем чувствовала, что что-то случилось. В голову лезли дурные бредовые мысли, который Маша отгоняла. Было четыре часа ночи. Ради подруги она была готова на все и решила позвонить единственному знакомому сыщику – Вадиму. К счастью, она вовремя отказалась от этой затеи и не успела нажать кнопку «вызов». У нее болела голова, но внутренний голос отчетливо ей говорил: «только не Вадим, только не он». Вместо этой затеи ей пришла в голову другая мысль. Мари знала в своей жизни только одного человека, способного за считанные минуты найти и достать человека из-под земли. Нет, это не отец Стасика, не родители Оли или Ники, не их многочисленные влиятельные знакомые, нет, она позвонила человеку, от которого скрывалась, она позвонила Александру Строгину. Саша ответил.
(Маша) – Саша, это я!
(Александр) – алло! Кто говорит, я не расслышал? – сонным голосом спросил Александр.
(Маша) – это Маша Востокова, приемная дочь твоей Анюты, которую ты считаешь мертвой.
(Александр) – что?! – недоуменно спросил уже окончательно проснувшийся Саша, как будто говорил с призраком.
(Маша) – это я, Маша, умоляю, не бросай трубку. Сейчас мне можешь помочь только ты.
(Александр) – так, я не понял, ты что, жива?
(Маша) – да, но сейчас не об этом. Саша, прошу, помоги.
(Александр) – оригинально. Я хотел тебя убить, ты это знаешь, и теперь сама звонишь мне, так?
(Маша) – да, Саша, сама, мне некого больше просить.
(Александр) – обратись к своему недорослю-мажору, деточка. – Он уже было хотел бросить трубку, но Мари, что есть силы, закричала.
(Маша) – нет! Нет, прошу, только не ложи трубку, я не могу обратиться к Перову – он бандит. Саша, мне некогда тебе ничего объяснять, я тебя просто порошу – помоги.
(Александр) – что случилось?
(Маша) – спасибо, спасибо!
(Александр) – я задал вопрос!
(Маша) – да, да, конечно, извини. У меня есть подруга – Ромашова Ольга Викторовна. Я думаю, что она попала в беду.
(Александр) – так, подожди, ты рискуешь собой ради чужого человека, так? Ничего себе, ка людей жизнь меняет. Конкретнее!
(Маша) – да, разумеется. Сегодня она вышла из клуба, вызвала такси и пропала, ей нельзя дозвониться.
(Александр) – что? Вышла и пропала?! Ты че несешь, девочка!? Она загуляла с кем-то или
(Маша) – она вышла одна.
(Александр) – не перебивай! Она пьяная, по любому. Думаешь, твоя Света
(Маша) – Оля.
(Александр) – Оля, Света, Наташа – какая мне разница! Думаешь, она слышит какие-то звонки?!
(Маша) – постой, Саша, у меня плохое предчувствие. Такого никогда не было.
(Александр) – а какое у тебя по-твоему будет предчувствие, если ты только что подписала себе этим звонком смертный приговор.
(Маша) – я тебя заклинаю – помоги!
(Александр) – ха! Заклинает она меня! Ты че, не слышишь, что тебе говорят?!
(Маша) – все я слышу! – не выдержав, закричала Мари.
(Александр) – не ори, дура! Ладно, если ты приедешь, я подумаю.
(Маша) – хорошо, хорошо, я приеду. Только за это время может случиться что угодно. Я загородом, сейчас…
(Александр) – я знаю. Ты же помнишь мою функцию в телефоне. Я вижу точные координаты твоего местонахождения. Кстати. Отличный отель.
(Маша) – знаю, поэтому и обращаюсь к тебе. Я скину тебе Олькин номе, а ты попробуй выяснить, где он находиться.
(Александр) – не надо. Диктуй.
(Маша) – 0896024890, записал?
(Александр) – да.
(Маша) – ну?
(Александр) – а ты права. Ее телефон на трассе, даже в лесополосе, на выезде из города. Без движения. Похоже. Мертва твоя подруга.
(Маша) – нет! Нет, этого не может быть! Где, где она точно?!
(Александр) – ты больная или прикидываешься?! Без навигатора ты ее не найдешь, тем более ночью!
(Маша) – ничего, я найду. Ну же, диктуй!
(Александр) – точно чокнутая. Если хочешь. Чтоб я тебе помог, жди в своем отеле и никуда не уезжай, я приеду.
(Маша) – но?
(Александр) – никаких но, ясно?
(Маша) – да.
(Александр) – отлично.
Он бросил трубку и поехал к Маше, захватив с собой незарегистрированный ствол. Анне он сказал, что ему нужно уехать по работе. К его счастью, она не слышала разговора и проснулась только, когда он открывал дверь. 
Чуть меньше, чем через час Саша был уже в гостинице.
(Маша) – это ты? Что это? – она испуганно глянула на оружие.
(Александр) – не ожидала?
(Маша) – нет! Ты не сделаешь этого!
(Александр) – закрой рот и пошли со мной.
(Маша) – нет! – как в бреду повторяла Мари.
(Александр) – заткнись, если не хочешь, чтобы я пришил тебя на месте.
Мари послушалась. Она покорно села с машину, и они поехали в неизвестном направлении. Повезло, что сигнал от Олиного телефона исходил из той же стороны, где находился отель, и не пришлось ехать через все Москву.
(Маша) – куда мы едем?
(Александр) – копать тебе могилу.
Мари беззвучно заплакала. Увидев это, Саша ударил девушку по лицу и остановился.
(Александр) – здесь!
(Маша) – что?
(Александр) – хочешь быть похороненной тут? Смотри, не плохое местечко я тебе выбрал.
Он направил в сторону ошарашенной девушки пистолет. Вдруг Мари вцепилась ему в руку. Он оттолкнул ее как пушинку, спрятал пушку и направился в сторону оврага, постоянно смотря в телефон.
(Маша) – ты куда? – вставая, спрашивала Маша.
(Александр) – стой там.
Через пять минут он крикнул.
(Александр) – нашел! Она без сознания, жива!
В больнице, куда Александр и Мари привезли Олю, сказали, что еще час, и она бы погибла от обморожения. Врачи оставили девушку в больнице, оказав необходимые реанимационные действия. Теперь ее жизни ничего не угрожало, и спасатели ушли со спокойным сердцем, ведь больше всего на свете Маша не любила сутками напролет сидеть в лечебницах. Когда она понимала, что близкие ей люди в безопасности она успокаивалась и не желала попусту тратить время. Сейчас ей очень хотелось спать и даже забыться, потому что перед глазами возникал образ аварии, в которую попадал Стас, она вспомнила, как волновалась, как рыдала…. А теперь, теперь ей было все равно. «Лучше бы он умер!» - подумала про себя Востокова и села в машину. Александр гладил ее волосы, но она этого не замечала. Вдруг он резко схватил ее за шею, чуть ниже затылка.
(Александр) – ну что, куколка, теперь разберемся с тобой. Знай. То, что я тебя не убил сразу обусловлено только тем, что от этого не должна была страдать твоя подруга.
Маша ничего не говорила. Она внимательно смотрела на Александра, как будто не понимала, что сейчас происходит. Она его не боялась.
(Маша) – ты до сих пор хочешь меня убить? – игриво, но без улыбки спросила Мари.
Саша ничего не ответил. Он завел авто и поехал, не сказав куда. Но Маша была уверена: он отвозит ее в отель. И она не ошиблась. Он действительно доставил девушку в гостиницу, но не загородную, а совершенно другую. Несмотря на расспросы, Строгин не объяснил, почему привез Мари именно сюда. Он остался на ночь и уехал только утром, когда Маша еще спала. Девушка проснулась около часа дня. Теперь она не видела смысла скрываться. Позавтракав, она привела себя в порядок и поехала к Оле. Та уже очнулась, и ее донимал районный следователь. Только Мари, не глядя на запреты врачей, могла ворваться в оккупированную палату больной. Оля была на высоте. Легкий румянец, прекрасное настроение, но что-то необычное появилось теперь в ее глазах. Она смотрела по-другому. Какая-то пустота, прослеживающаяся в ее мыслях, была заключительным аккордом по-прежнему привлекательного образа.
(Маша) – Ты прекрасно выглядишь! – подбодрила подругу, но и не солгала Мари, – глюкозка действует?!
Оля внимательно глянула на Машу, держащую в руках букет белых лилий и пакетик с манго. Девушка удивилась, откуда она знает ее любимые цветы и фрукты.
(Оля) – вы кто?
Маша, удивленно, раскрыла рот.
(Маша) – А, шутишь?! Знаешь, если бы со мной случилось что-то подобное, я бы тоже притворилась, что потеряла память. Не каждый день предоставляется случай так лихо разыграть знакомых. Кстати, а как ты очутилась ночью на трассе, с проломленной головешкой? Оля? Ты меня слышишь?
(Следователь) – девушка, она, правда, ничего не помнит.
(Оля) – молодой человек, не говорите, пожалуйста, за меня. Может, я ни черта не знаю о том, кто я, но я прекрасно соображаю.
(Маша) – а характер не изменился. Оля! – кинулась к пострадавшей Мари.
(Оля) – ты моя сестра?
(Маша) – нет, нет, Олюсик, я твоя подруга.
(Оля) – подруга? Ухты. А ну, дай-ка мне зеркало, а то я еще не видела, какая я!
Маша протянула ей пудреницу со своей косметички.
(Маша) – держи.
(Оля) – ой. А я ничего! Правда, царапин много.
(Маша) – заживут.
(Оля) – конечно. Извини за вопрос, но как тебя зовут?
(Маша) – Востокова Мария Андреевна! – отдав честь, представилась девушка. Оля рассмеялась.
Следователь попросил расписаться, и Оля, не задумываясь, черкнула свою чудо-роспись на пол страницы. Мышечная память – удивительное дело! Она сама была в ауте, увидев, что может по инерции вспоминать некоторые подробности. Говорят, некоторые люди хотят стереть себе информацию о прошлом и начать жить с нового листа. Увы, они заблуждаются. Даже, ели человек забудет все, то на подсознательном уровне останутся все привычки, привязаннасти, характер. Личность не поменять!
(Оля) – ну ты даешь, подруга!
«Ничего себе!» - подумала Мари – «даже тип разговора и слова-паразиты не поменялись!».
(Маша) – знаешь, в истории, что произошла с тобой, у меня была масса вопросов к тебе, а теперь оказалось, что ты не информирована в большей степени!
Оля опять посмеялась. Следователь оставил свои контакты и ушел, сказав дежурную фразу: «если что-то вспомните, обязательно позвоните». Вышедши за дверь, он устало вздохнул и поплелся в отдел. По его лицу было видно: он не собирается ничего предпринимать. Вдруг в палату вошла врач и позвала Мари за собой. Она сказала, что это ненадолго и уже через минуту девушка сможет вернуться обратно. Маша вышла, а Ромашова продолжала смотреть в зеркало и сияющее улыбаться.
(Врач) – как вас зовут?
(Маша) – Мария Андреевна. Вы, наверное, хотели узнать Олины инициалы? Ой, да, я же забыла, что уже называла их, когда привезла ее вчера! Тогда что?
(Врач) – сегодня.
(Маша) – что: «сегодня»?
(Врач) – вы привезли свою знакомую сегодня.
(Маша) – ой. Да ладно, я в такие детали не вдаюсь. Так что вы хотели?
(Врач) – вы же заметали, что ваша подруга имеет прекрасное настроение?
(Маша) – да, конечно. Вы ей случайно морфий не это…, не кололи? – Мари увидела строгое лицо докторши и тут же извинилась.
(Врач) – так вот, это потому, что у нее полная амнезия, и она не помнит, что с ней произошло. 
(Маша) – ну?
(Врач) – ее  изнасиловали.
(Маша) – как? Откуда вы знаете? Ах, да, вы же врач. И что?
(Врач) – как что?
(Маша) – зачем вы говорите это мне?! это надо сказать ей!
(Врач) – нет! Ни в коем случае! У нее может быт нервный срыв! Я вам говорю это для того, чтобы вы были аккуратнее в своих высказываниях.
(Маша) – много вы понимаете. Причина ее амнезии известна?
(Врач) – предположительно, черепно-мозговая травма.
(Маша) – ах предположительно! Все ясно. Вы – дилетантка!
(Врач) – что?!
(Маша) – не знаю, в каком переходе вы купили диплом, но даже мне ясно: Оля ничего не помнит из-за стресса! А значит. Чтобы у нее возобновилась память, ей надо устроить подобную эмоциональную встряску!
(Врач) – вы хотите ее снова изнасиловать? – съязвила врач.
Как не услышав подкола, Маша продолжила.
(Маша) – я, как Олина подруга, знаю ее характер – нервного срыва не будет.
Мари развернулась и уже хотела уйти, но докторша ее остановила.
(Врач) – я вас никуда не пущу! Я вообще запрещу вам ее навещать, так как вы опасны доя ее психического состояниям!
(Маша) – сейчас! – И Мари, выдернув руку, вошла в кабинет.
(Врач) – я сейчас позову охрану!
(Оля) – что там произошло?
(Маша) – Олюсик, у меня нет времени, меня не хотят к тебе пускать. Я хочу сказать, что тебя
(Врач) – вот она! – показывая пальцем на девушку, кричала охранникам врач.
(Оля) – в чем дело?! Это моя подруга, и я скорее запрещу заходить ко мне вам, чем ей!
(Врач) – да какая она подруга! – безызрения совести врала докторша. – Это аферистка, ее полиция разыскивает!
(Маша) – что?! Ах ты дрянь!
(Оля) – это правда?
(Врач) – конечно!
(Маша) –  нет!
Охранники вывели Мари, которая царапалась и неистово кричала. Озлобленная, она тут же, находясь около лечебницы, позвонила Саше.
(Маша) –  алло! Саша!
(Александр) – Маша, ты что ли?
(Маша) –  да!
(Александр) – что случилось?
(Маша) –  я, нет, ну ты представляешь! Я пришла навестить подругу, а меня выгнали!
(Александр) – из больницы?
(Маша) – да, и назвали аферисткой! Меня оклеветали, Саша!
(Александр) – и?
(Маша) – скажи им!
(Александр) – что?
(Маша) – что меня нельзя, со мной нельзя! – захлебываясь от обиды, кричала Мари.
(Александр) – я не обязан решать все твои проблемы.
(Маша) – Саша!
(Александр) – я все сказал.
(Маша) – стой. Не ложи трубку. Мне это очень нужно.
(Александр) – а мне нет.
Маша услышала в телефоне гудки и поняла, что надеяться бессмысленно – он не поможет. Она села на лавочку около здания и от бессилия заревела. Через полчаса к ней подошел Саша.
(Маша) – ты? Ты же сказал, не поможешь!
(Александр) – пошли.
Мари вытерла слезы, размазав по лицу весь макияж. Она шла вслед за Александром, постоянно спотыкаясь и всхлипывая. Не прошло и пяти минут, как весь персонал больницы, вплоть до уборщиц, приносили Мари свои извинения. Это повторилось и в присутствии Оли. Саша стал ждать Мари в коридоре, пока та была рядом с подругой. Она все рассказала ей. Все, что касается ее несчастья. И та вспомнила. Нечетко, без подробностей, но все же, кое-какие фрагменты вспыхнули в ее памяти. Она не помнила ни семьи, ни друзей, но четко знала, как выглядел ее истязатель и какими были последние минуты ее сознательной жизни. Она рыдала. Врачи хотели вколоть успокоительное, но Оля категорически запретила. Ромашова подписала документ о том, что по собственному желанию уходит из больницы и с этой минуты отвечает за себя сама. Она попросила подругу не сообщать ничего родителям и отвезти к себе. Ради Оли Мари согласилась приехать к Стасу, чтобы она в знакомой обстановке поскорее вспомнила как можно больше. Но Александр запретил Маше это делать. Он вызвал водителя и отправил девушек к себе, а сам уехал на работу. Когда девушки увидели Анну, они обомлели, настолько молодо, роскошно и дорого она выглядела.
(Маша) – ма…Анна?
(Анна) – Маша?!
(Оля) – Машка, кто это?
(Маша) – сейчас, подожди, дай сообразить. Иди в комнату.
(Оля) – ну уж нет! Я останусь!
(Анна) – Маша, что ты здесь делаешь? Хотя, глупый вопрос – ты пришла к Саше?
(Маша) – Анна, я все знаю. И про институтское любовное трио, и про мое сиротство, и про то, что вчера Строгин поехал к тебе. Я знаю даже больше, чем ты. Знаю, что Саша – убийца и до вчерашнего думал, что я мертва.
Анна зажала свой рот рукой и испустила какой-то странный стон. Затем она бросилась к Мари, но та ее отодвинула.
(Маша) – нет, Аня, ты мне не мать! Не была и не будешь ею. Тебе не кажется, что ты тоже должна сказать: «Господи, прости за грехи», как написала моя настоящая мама, которая меня оставила возле монастыря!?
Пока Маша разговаривала с Анной, Оля схватилась за голову: к ней постепенно, фрагментарно возвращалась память. Он мельком глянула на листок бумаги и остолбенела. Теперь она вспомнила этот почерк. Вспомнила то том, что при обычной обстановке не могла, как бы не старалась. Сейчас же Оля знала наверняка: эта записка шестнадцать лет назад была написана рукой ее матери – Ромашовой Светланы Сергеевны.
(Маша) – что с тобой, Оля?
(Оля) – я вспомнила!
(Маша) – что?
(Оля) – все, Машка, абсолютно все! До последней секунды и даже больше! Я знаю, кто написал эту записку!
(Маша) – кто? Оля, кто? Скажи, не молчи!
(Оля) – моя мама. Моя родная мама.
(Маша) – Оля, ты что? Ты путаешь! Тетя Света?
(Оля) – нет, Маша, я ничего не путаю, я знаю.
(Маша) – но ты не забывай, у тебя было серьезное потрясение, и несколько часов назад ты не знала, как тебя зовут!
(Оля) – хочешь, я докажу тебе, что все помню?! Фотографии! Ты мне рассказывала о снимках Стасика! Еще у тебя есть собака – доберман Граф. Когда тебя похищал Виктор Васильевич и проститутка Вика он чуть не умер от ранения. А эту Вику ты знаешь, потому что когда сбежала из монастыря – попала в притон, откуда тебя вытащил Строгин. А еще…
(Маша) – все, все, Оля, я поняла – ты вспомнила. Но это не значит, что ты не ошиблась.
(Анна) – ты была в борделе?
(Маша) – ты обманывала меня шестнадцать лет? – скопировала интонацию Анны Мари, дав понять, что не ответит ни на один вопрос этой женщины.
(Маша) – пошли.
(Оля) – куда?
(Маша) – к тете Свете.
(Оля) – думаешь, она скажет правду?
(Маша) – не скажет – сделаем экспертизу. Я докажу тебе, что ты ошибаешься.
(Оля) – посмотрим.
Они вышли за дверь. Анна стояла недвижимо. Мари хотела вызвать такси, но узнав про это, Оля закатила истерику, и им пришлось ехать на автобусе к гаражу, где стояла машина Маши.
(Маша) – Оля. Я тебя когда-то убью! Я же ненавижу общественный транспорт!
(Оля) – если бы ты пережила то, что я, ты бы так не говорила.
(Маша) – а ты эгоистка. Кстати, а где твоя тачка?
(Оля) – наверное у клуба. Вот честно, если я была пьяная, я точно ничего не вспомню! – посмеялась Оля.
(Маша) – ладно, потом заберешь, поехали.
Через некоторое время девушки уже пили чай в уютной гостиной приветливой тети Светы – высокой стройной и элегантной блондинки – матери Оли. После милой беседы Оля, наконец, решилась задать главный вопрос. Увидев кулачек старой бумаги, Светлана сначала побледнела, как будто встретилась лицом к лицу с прошлым, но потом уверено сказала, что девочки что-то путают и она никак не могла написать эту записку. Оля была убеждена, что мама врет. Она сопоставила факты. Ее поразительное сходство с Мари, подруга матери в паспортном столе, полное совпадение по почерку, – все это говорило о том, что шестнадцать лет назад она беспрепятственно могла избавиться от второй дочки и при этом остаться в тени. Теперь Ольга поняла, что ее близняшка сестра, похороненная на кладбище еще в раннем детстве, ни кто иная, как Мари, но зачем? Зачем ее мать так бесчеловечно поступила, избавившись от дочки и выдав ее за погибшую? И как это доказать? Оля этого отчаянно не понимала. Света продолжала все отрицать, тогда Ромашова младшая побежала в комнату и принесла фотографию из семейного альбома примерно одного периода с написанием записки. Почерк был удивительно похож. По щекам Марии непрерывно текли слезы, тогда как Оля была настроена крайне воинственно.  Она ничего не отвечала на вопросы матери, типа: «Ты куда? Что ты придумала?».   Оля и Маша быстро спустились по витой лестнице и уехали в частную лабораторию. Ромашова отключили мобильник, потому что Светлана навязчиво пыталась ей дозвониться. Эксперты доказали полную идентичность почерка и кровное родство девушек после экспресс-анализа. Обе они плакали, обняв друг друга.
(Оля) – как она могла так поступить? Маша, как?
(Маша) – а я все равно счастлива, ведь теперь я знаю, кто моя настоящая мать.
(Оля) – я, наверное, ее никогда не прощу!
(Маша) – не горячись, Олюсик. И вообще – я уверена, что все будет ОК!
(Оля) – а что ты решила?
(Маша) – пока ничего. Буду жить, как жила и думать, что делать со Стасом.
(Оля) – а что? Что с ним можно сделать? Он извращенец, но он мажор – золотая молодежь, как и все мы! Его отец все равно поможет единственному сынульке и тогда Стас тебя разорвет! У тебя мне кажется, только один способ остается живой и невредимой – спровоцировать его на расставание. Стасик избалован женским вниманием, он не способен вечно любить, так что у тебя все шансы. Только не бросай его сама, вдруг будет как с Александром – захочет убить, чего доброго!
(Маша) – да, теперь я в этом и не сомневаюсь!
(Оля) – так что ты решила?
(Маша) – посмотрим.
Девушки сели в машину. Мари довезла Олю до клуба и та пересела в свое авто, которое, к счастью, не забрали на штраф-стоянку, а ведь оно было припарковано в неположенном месте. Ромашова уехала к себе, еще раз мысленно порадовавшись, что живет отдельно от родителей. Мари приехала к Стасу. Она позвонила в дверь, но никто не ответил. Ей стало легче, потому что она была еще не готова его видеть. Зайдя в квартиру, Маша наткнулась на кровавый след, ведущий в комнату. Это ее повергло в тихий ужас, ведь дверь была заперта на замок. Руки ее тоже были испачканы кровью, так как она прикоснулась к дверной ручке со следами крови. Ей вдруг захотелось кричать. Она дернулась к выходу, но вдруг поняла, что камеры у подъезда и вахтерша не лучшие помощники и медленно пошла в сторону, куда вели страшные пятна. Вдруг она вздрогнула, услышав странный стон. Она зашла в комнату и увидела Стасика, лежащего на полу и истекающего кровью. Он был еще жив.
(Стас) – Мари, вызови скорую.
Девушка стояла в замешательстве. Вот он, ее шанс стать свободной. Но врачи и эксперты быстро определят время смерти и ее обвинят в бездействии. Что делать? Маша схватилась за голову и села на пол.
(Стас) – Мари!
(Маша) – кто? Кто это сделал?
(Стас) – не,…не знаю. – Ему явно было сложно говорить, и он постепенно терял сознание.
Вдруг Маша спохватилась, взяла телефон и вызвала неотложку, которая приехала в течение пяти минут. А пока врачи не прибыли, девушка останавливала кровь от ножевого ранения в живот. Стасу удалось выжить только в результате своевременной помощи и потому, что никакие жизненно важные органы не были задеты. Он наотрез отказался писать заявления, и полиция даже стала подозревать Мари. Услышав этот абсурд, Перов пообещал лично засадить этих наглых представителей закона. Те извинились перед Машей и ушли ни с чем, про себя обрадовавшись, что на них не будет лишней мокрухи. Девушка сидела рядом с бывшим женихом и прокручивала прошедший день. Вдруг ей позвонил Александр.
(Маша) – алло!
(Александр) – Маша, почему ты не дома, ты что, в больнице?
(Маша) – нет, да. Слушай, я так устала, давай я тебе потом перезвоню.
(Александр) – нет, объясни все сейчас.
(Маша) – понимаешь, - на ходу сочиняла Мари, - хоть Анна мне не родная мать, но она и не чужой человек. Сегодня я ей наговорила лишнего, я была не права. Но это не все. Я знаю про тебя и твои отношения с ней. Не спрашивай, откуда – если я и скажу, то не сейчас. Как бы я тебя не любила, я не могу отнять тебя у нее, прощай.
(Александр) – стой. Ты считаешь, я поверю в этот бред?
(Маша) – Саша, прости, но я вернулась к Стасу.
(Александр) – к Стасу? К Перову – этому….? У меня нет слов, девочка! Но ты за это ответишь!
С этими словами он бросил трубку. Мари поняла, что в покушении на ее жениха замешан не он, но кто? И почему Стас его покрывает? Вдруг девушка поняла. Если человек защищает убийцу, значит это либо близкий человек, либо тот, кто может потащить его за собой. Родителей Перова в городе нет, значит,…. Значит, преступник как-то связан с насилием девушек. Это может быть кто-то из подельников, жертв или близких опозоренных несчастных, скорее всего, связанных с последними нападениями. Мари снова зашла в палату. Теперь, когда Стасик был беспомощен, она решила спросить его обо всем напрямую.
(Маша) – я хочу с тобой поговорить.
(Стас) – о чем, киска?
(Маша) – о твоих друзьях и совместном хобби.
(Стас) – каком?
(Маша) – Виталий, Антон и Толик. Я же никого не забыла? Вас связывает многое. Я права?
(Стас) – ты о чем? – побледнел Стас.
(Маша) – ты сам знаешь. Скажи, ты скрываешь от полиции нападавшего, потому что это связано с твоими преступлениями? Ты боишься за себя? Но ведь ты выжил, и тот, кто хотел тебя убить, попытается сделать это снова!
(Стас) – я не понимаю, о чем ты, родная?
(Маша) – напомнить? Стопка фотографии в твоем столе.
(Стас) – это фотошоп! – засмеялся Стасик.
(Маша) – конечно, конечно, я не сомневалась. Ника мне рассказала о девушке, которую вы…. Она покончила с собой, но успела вас описать. Милый мой, я все поняла, когда увидела снимки. Я тут же вспомнила ту историю и провела параллель. Оля тоже все знает.
(Стас) – и может доказать?
(Маша) – сможет! Мы сможем. Если бы не собственная осторожность, я бы тебе и помощь не оказала! Но я как подумала, что мне придется с этим жить!
(Стас) – как же я в тебе ошибся! Думал – клеевая девчонка, а ты! Обычная простушка!
(Маша) – заткнись, иначе я отключу тебя от аппаратов!
(Стас) – да ты что! Пугать меня вздумала? Да я тебя в парашек сотру!
Мари резким движением руки выдернула капельницу. Он сделала это, чтобы напугать, потому что знала – там глюкоза.
(Стас) – ты, ты что сделала?! Верни! Врача!
В палату вбежала медсестра, и Маша закричала, не дав сказать ни слова Стасику.
(Маша) – смотрите, смотрите, у него выдернулась игла из руки!
(Медсестра) – не волнуйтесь, сейчас я все поправлю.
(Маша) – это какой-то важный препарат?
(Медсестра) – нет, это просто глюкоза.
(Стас) – что вы ее слушаете, это она хотела меня убить!
(Маша) – Стасик, милый, что ты такое говоришь? Я же люблю тебя!
(Медсестра) – ладно, вы тут разбирайтесь сами, у меня еще пациенты.
Она вышла, хлопнув дверью.
(Стас) – но?!
(Маша) – все понял, я не шучу?! Сейчас я выдернула глюкозу, а потом на тебя упадет кирпич.
С этими словами Мари покинула палату, не дождавшись ответа. Когда она вышла из больницы, было уже темно. Она прошла несколько метров и вдруг ее окликнули. Это был Саша. Уже в машине она рассказала весь день поминутно, и про вновь обретенную сестру, и про Стаса, которого хотела убить, но с осторожничала. Александр молча, выслушал Машу. Они подъехали к дому, ее история тоже закончилась.  Анна смотрела сериал, когда Саша и Мари зашли в квартиру. Она даже не глянула на приемную дочку. Девушка подошла к Анне и выдернула провод из розетки. Телевизор потух.
(Анна) – Саша!
(Маша) – я знаю, кто моя настоящая мать.
Анна выронила пульт.
(Анна) – как?
(Маша) – Светлана Сергеевна Ромашова – мать Оли, которую ты сегодня видела. Она и есть моя настоящая мама, а Оля – родная сестра. Это сегодня доказали эксперты.
(Анна) – Ромашова? Светлана? Ты ничего не путаешь?! Боже мой!
Анна закрыла лицо руками и заплакала. Мари недоуменно смотрела на женщину.
(Анна) – доченька! – кинулась обнимать Машу Анюта.
Девушка рассмеялась. Тогда Анна рассказала всю правду про ее рождение. Александр наблюдал за девушками и старался поместить эту информацию в голове. Теперь он понял, почему они так похожи и почему он полюбил Мари.
(Анна) – шестнадцать лет назад я была беременна от Андрея. Он меня бросил, и я осталась одна. 22 июля 2001 года на свет появились трое абсолютно здоровых детей. Никто не погибал. В одно время со мной рожала одна замужняя дама, которая была старше меня на семь лет. Во время родов у нее умерли две дочки…. Света Ромашова, так ее звали, боялась развода, потому что ее брак был на волоске и держался лишь за счет детей. Она предложила обменять новорожденных за определенную сумму, договорилась с акушеркой. Я согласилась на это, потому что нуждалась, и потому что у нее все равно оставался сын. Единственное, что я не могу понять, почему Света подкинула вторую девочку в монастырь. Когда прошел уже год. Но то, что она снова попала в руки биологической матери, еще и в день своего рождения было ошеломляющим стечением обстоятельств.
(Маша) – биологической – это точно. Настоящая бы раскаялась…. В один день две матери! Лихо! – она истерически рассмеялась и бросилась на шею к Саше. Именно сейчас ей была необходима его поддержка.
(Александр) – почему ты продала детей, почему не обратилась ко мне? Я же предлагал! – обратился он к Анне, прижимая к себе Мари.
(Анна) – я не знаю.
(Маша) – зато знаю я! Хотя…. Я же так долго искала мать и вот нашла. Но как?! Врагу не пожелаешь! Я сбежала от тебя, чтобы тебя же в конечном итоге и отыскать! Мексика, не Россия!
(Анна) – что бы вы оба не думали, я действительно не испытываю муки совести. Я жалела об этом, когда думала, что из-за моего поступка умер сын. Но теперь я понимаю, что заблуждалась и не раскаиваюсь.
(Александр) – я думал о тебе по другому.
Саша глянул на Анну уже другим взглядом, полным равнодушия и отвращения. К этой женщине он уже ничего не чувствовал. Она бросила презрительный взгляд на Мари и вышла из комнаты.
(Александр) – Маша, а ведь я всю жизнь любил не ту женщину и думал, что ни к кому не буду испытывать даже маленькой доли того, что испытываю к ней. А вот сейчас полюбил сильнее, и что самое интересное – ее дочку.
(Маша) – оригинальное признание в любви. Никогда не слышала ничего подобного.
(Александр) – ты очень похожа на свою мать. И не  только внешностью, но и манерами. Надеюсь – не душой.
(Маша) – я никогда не знала ее такой. Она всегда была доброй, отзывчивой, верующей. Поэтому я и не чувствовала с ней связи. А теперь, теперь я понимаю. Что мы похожи.
(Александр) – все-таки вы разные. Она бы никогда не признала, что бесчеловечна.
(Маша) – Саша, прошу, не говори так. Она моя мать. Понимаешь, родная мать?!
(Александр) – ты ее любишь только за это?
(Маша) – а разве этого мало?
(Александр) – она бросила тебя! Даже продала! За деньги. Понимаешь!?
(Маша) – нет, понять я ее не могу. Но зато могу простить, простить и забыть, начать все заново. Для меня ничего не изменилось, ведь я шестнадцать лет считала ее матерью. Так и оказалось.
Вдруг Мари вздрогнула, потому что входная дверь резко хлопнула.
(Маша) – мама!
Маша побежала вниз по лестнице. Саша пытался ее остановить, но девушка не слушала. Не могла же она лишиться мамы? Не приемной, а настоящей. Обычно в таких ситуация хочется сказать: «мать не та, что родила, а та, что воспитала», но Маша по этому поводу придерживалась другого мнения. На первый взгляд она действовала великодушно, но если посмотреть глубже, то она любила, лишь за кровное родство, а не любовь, ласку, вложенное терпение и душу…. Мари распахнула дверь, вышла в подъезд и побежала за Анной. Но та даже не стала с ней объяснятся. Она ненавидела свою родную дочь за то, что та уже дважды рушит ее жизнь. Говорят, если какая-то ситуация повторяется, значит человек не осознал своих ошибок. По-видимому, Анна тоже ничего не поняла….
Маша вернулась. Она легла на диван и закрыла глаза. Она загадывала желание: найти свою мать, но не уточнила, что та должна ее принять…. Раздался телефонный звонок. Это была Оля. Мари тут же ответила. Она рассказала сестре, кто их настоящая мать. Ромашова была потрясена. Она сказала, что сейчас приедет. Уже через час Востокова в подробностях пересказывала исповедь Анны и ее реакцию на новоиспеченную дочь. Но если Маша простила маму, то Оля наотрез отказалась о ней говорить. Да, она признала биологическую связь с этой женщиной, но матерью считала теперь Свету. Ведь она ее воспитала, любила, и не важно, что ради спасения брака. Ромашова позвонила маме и сказала, что знает про подмену. Рассказала, что Мари ее родная сестра и спросила только одно: почему она сначала купила, а потом подкинула вторую девочку. Света расплакалась. Она стала что-то невнятно говорить и просит прощения, потом собралась и сказала, что в 2002 году Виктор, ее муж, был в Таиланде по работе, а Алина – она же Мари – забелела. Врачи видимо ошиблись, сказав, что ее дочке нужен донор, обязательно близкий человек. Света испугалась разоблачения и решила избавиться от виновницы. Она подкинула девочку в монастырь, надеясь, что ее спасет Господь. Она не знала, что ее родная мать – послушница этого же храма. И Маша выжила. А вот исчезновение ребенка Света объяснила супругу, как смерть малышки. Ее знакомая сделала фальшивое свидетельство о смерти. С тех пор Виктор и горе-мамаша Светлана Ромашовы ходят на кладбище, плача над пустой могилой. Когда это рассказ слушала Оля, у нее сворачивались в трубочку уши. Ей стало страшно и одновременно противно, что она столько лет провела рядом со змеей. Если бы Света раскаялась, дочка ее непременно простила бы. Но нет, любимая мамочка умоляла об одном: ничего не говорить Виктору, который бы незамедлительно бросил ее, если бы узнал правду. Теперь Оля ненавидела мать, причем и одну и вторую…. Как Маша не успокаивала, как не объясняла сестре, что нельзя призирать всех, кто был дорог, Ромашова была непреклонна, наверное, по тому, что тем, что имеешь, не дорожишь…. Но когда теряешь, начинаешь ценить…. Так было и с наивной девочкой Олей, которая наследующий день была готова на все, только бы вернуть утерянные мгновения. Больше всего на свете Светлана боялась разоблачения. То, чего сильно страшишься всегда происходит. В своем письме мужу и дочке она описала всю свою жизнь. Когда Оля читала эту записку, она не могла остановить слезы. Ее поддерживал отец и Мари, но она их не замечала. Обрывки фраз из послания резали душу юной девушки, которая пережила самое большое потрясение в своей беззаботной жизни -  самоубийство матери. Маша готова была полюбить Светлану всем сердце, когда думала, что это ее мать, но теперь, зная правду, она ее даже не жалела. Напротив, она ее ненавидела, хотя бы за то, что та разлучила ее и Олю с Анной. Стас по-прежнему был в больнице, Мари вывезла все свои вещи из его квартиры и жила у Саши. Местонахождение Анны оставалось до сих пор неизвестно…
Александр души не чаял в своей новой кукле. Он так ее и называл: «Машенька, куколка; девочка моя; малышка». Однажды к нему пришел Вадим, о котором Мари благополучно забыла. Он еще ничего не знал и безуспешно пытался найти следы Востоковой.
(Александр) – Вадим?! Рад видеть. Проходи.
Сыщик зашел в кабинет и присел на кресло.
(Детектив) – Саша, у меня к тебе…
(Александр) – извини, сейчас – перебил его Александр, услышав, что к нему кто-то стучится. – Войдите!
Мари приоткрыла дверь и вошла с подносом кофе. Вадима она еще не заметила.
(Маша) – Котик, я принесла тебе….
(Александр) – что-то не так? – спросил ее Саша.
Она уже пересеклась взглядом с детективом и стояла, как вкопанная. Ей хотелось бежать, бросить все и бежать.
(Детектив) – Маша?
(Александр) – а что тебя удивляет? Ах, да! Наверное, то, что ты не выполнил работу, как следует!
(Детектив) – почему ты здесь?
(Александр) – я не понял, вы что знакомы?
Мари выскочила из кабинета. Александр вопросительно глянул на Вадима. Тут сыщику пришла SMS-ка от Маши. Он ее прочитал. «Вадик, милый, не говори ничего этому монстру. Я с ним специально, чтобы узнать больше информации и засадить его на всю жизнь. Если ты мне поможешь, мы сможем быть вместе. Помни, мы не знакомы».
(Александр) – я не услышал ответа, вы уже виделись?
(Детектив) – нет. Я просто испугался, потому, что был уверен в ее смерти. До сих пор не могу поверить, что она жива. – На выдохе сказал Вадим.
(Александр) – ладно. Будем считать, что ты говоришь правду. А то смотри мне. Ну, ну, что ты! Я же шучу! Давай, выкладывай, че хотел?
(Детектив) – да давай потом. Из-за этих призраков голова не варит. Значит, вы померились?
(Александр) – как видишь.
(Детектив) – ладненько, я пойду, да?
(Александр) – давай, давай! Ха-ха!
Вадим ушел, и в кабинет вбежала Мари.
(Маша) – он ушел? – задыхаясь, спросила девушка. – Саша!
(Александр) – ну что, что, куколка? Почему ты так волнуешься? – спросил он у сидящей на его руках Мари.
(Маша) – ты не представляешь, что за человек был здесь с минуту назад!
(Александр) – почему не представляю? Представляю! Это мой друг, Вадим! Частный детектив, между прочим.
(Маша) – это он, это он хотел меня убить!
(Александр) – когда?
(Маша) – когда следил за мной вместе с каким-то головорезом!
(Александр) – Ха! Так ты из-за этого?! А я уж подумал!..
(Маша) – что?
(Александр) – да так, не важно.
(Маша) – ну! – надула губки, как капризная девчонка, Маша.
(Александр) – если ты не забыла, он делал это по моему приказу.
(Маша) – знаешь, когда я его снова увидела, мне было не до размышлений! Саша, милый, я так не хочу, чтобы он сюда приходил.
(Александр) – это не возможно.
(Маша) – почему?
(Александр) – потому, что я так хочу. Все, закрыли тему.
(Маша) – но?..
(Александр) – не обсуждается! – он прикрыл своей ладонью ее губы и нежно поцеловал в шею.
(Маша) – Умм, Саша! – игриво и с улыбкой сказала Мари.
(Александр) – ну что, что?
(Маша) – потом. – Повторила интонацию девушка.
(Александр) – сейчас.
Они целовались, непрерывно смотря друг на друга.
Вадим сел в свое авто и поспешно уехал. Он недоумевал, что толкает его возлюбленную на такой рисковый, необдуманный и опасный шаг. Он искренне любил Мари и идеализировал ее, любил, не смотря на то, что она считала его ничтожеством. Вадим всей душой был уверен, что ангельски чистая Маша сказала, что ненавидит его в сердцах, поняв, что он нечестен с ней. И это так! Он обманул ее! Значит, она действительно вправе его призирать! Так мог думать только он – наивный юноша, полюбивший впервые. Он был романтиком, склонным одушевлять даже кукол…. Впрочем, Мари не такая уж и искусственная. И все же, она никогда не полюбила бы Вадима, который не соответствовал ее идеалу. Целеустремленность, сила и уверенность – вот черты, которые нравились Востоковой в мужчинах. Ни на минуту не сомневающийся в себе Александр привлекал ее видимо этим. Все же, Маша была крайне влюбчива и не отличалась постоянством, а ее поступки не редко поражали безрассудностью, но на первый взгляд.
Стас шел на поправку, и это не могло не волновать Мари. Она с каждым днем размышляла о том, как ей быть дальше. Если же в чувствах она давно разобралась, то в действия пока царили сырость и беспорядок. Девушка несколько раз представляла в голове ситуацию убийства бывшего жениха, но эти планы были сумасбродны и главное опасны. Она понимала, что им не суждено сбыться. Хотя…. Вариантов у Маши было не много, помощников и подавно. Оля была занята своими проблемами, обратиться к Саше казалось ей смешным и главное никто, никто не мог дать ей совета…. Время шло, а она не знала, что делать. Стас – преступник, он запросто может убить Мари, ведь она многое знает. Оля получается тоже в опасности. Девушка решилась на крайнее. Вадим ее любил, и грех было не воспользоваться этим в своих целях. В монастыре ей говорили о провинностях перед Господом, но Маша извлекла из этого собственный урок.
(Маша) – Вадик, любимый, извини, если отвлекаю, нам нужно увидеться! – говорила девушка голосом, точно без этой встречи случиться конец света.
(Детектив) – что-то произошло? – не менее встревожено, но не так громко спросил Вадим.
(Маша) – да, ты даже не представляешь, что! Но я не могу сказать по телефону. Когда мы сможем поговорить с глаза на глаз?!
(Детектив) – давай через час в парке, удобно?
(Маша) – ОК! Я как раз буду гулять с Графом.
(Детектив) – с кем? – как будто не расслышав, переспросил сыщик.
(Маша) – с Графом, моим песиком!
(Детектив) – А, ясно! – посмеялся детектив, и, попрощавшись, повесил трубку.
Мари начала собираться. Ровно через час она была на входе в центральный парк, где ее уже ждал Вадим.
(Маша) – Вадик, милый! – бросилась к нему в объятия Маша. – Как же я соскучилась, любимый. Когда я увидела тебя в кабинете этого зверя, я подумала, что он убьет тебя! – лицемерно изображала радость встречи Востокова.
(Детектив) – с чего ты взяла?
(Маша) – как это? Ты же не выполнил его приказ, не убил меня?!
(Детектив) – теперь он только рад этому, – печально произнес Вадим. – Знаешь, я ненавижу его за то, что он погубил жизнь двух замечательных девушек. Леру уже не вернешь, но тебя еще можно спасти. Беги, беги от этого чудовища. Ты даже не сможешь вообразить, насколько он ужасен!
Лера – корыстная, но наивная, несомненно, она сама была виновата в своей гибели. Мари – за кажущейся нежность скрывается непростая, хитрая и изворотливая натура. Все-таки Вадиму попадаются не те женщины, вернее он выбирает не тех, превознося до небес демониц.
(Маша) – я согласна, я непременно уйду от него к тебе. Но ты сам сказал, что он чудовище, а от чудовища нужно убегать по-умному. Я его посажу, и мы будем вместе, но сейчас меня волнует не он.
(Детектив) – а кто?
(Маша) – Перов.
(Детектив) – Стас?
(Маша) – да! Он бандит и он знает, что мне про него все известно! Он мне угрожает. – Маша отвернулась и уже говорила в сторону. – Сейчас Стасик лежит в больнице, но вот уже скоро выйдет. И тогда мне конец. Вадик, я боюсь!
(Детектив) – что ты, родная, все будет хорошо. – Приобнял ее детектив. – Ты обязательно найдешь выход, мы его найдем.
(Маша) – я уже нашла, любимый. Мы его убьем. – Последнюю фразу она сказала с особенной холодностью, повернувшись к парню всем корпусом.
(Детектив) – что?
(Маша) – да, ты не ослышался и это не сон. Это единственный выход, ведь у меня нет, и не может быть улик, чтобы его посадить. Если на Строгина я их найду, то здесь у меня просто нет времени.
(Детектив) – не надо искать, я уже накопал ему пожизненный!
(Маша) – кому?
(Детектив) – Саше.
Маша побледнела. Такого поворота она никак не ожидала. Но предупрежден – значит вооружен!
(Маша) – что-то серьезное? Что?
(Детектив) – по бизнесу, и еще много всякой мелочи, в сумме образующей приличный срок.
(Маша) – как ты это нарыл?
(Детектив) – я же детектив – это моя профессия. К тому же – это мой близкий друг!  Жаль, что нельзя раскопать про убийства, во всяком случае, те, к которым причастен я.
(Маша) – а он убрал больших?
(Детектив) – разумеется.
(Маша) – какой ужас! Подожди, он же может потащить тебя за собой!?
(Детектив) – я об этом не подумал. Что же делать?
(Маша) – я знаю. Дай мне весь компромат и я завтра же пойду с ним в полицию. У меня есть кое-какие связи, например – друг отца моей знакомой. Он поможет. Саше и в голову не придет вешать на себя лишние статьи, хотя бы потому, что ты не будишь фигурировать в этом деле. Кстати, это лишний раз обезопасит тебя от не нужных версий следствия.
(Детектив) – ты права. Вот флешка, я держал ее при себе, на всякий случай.
(Маша) – все свое ношу с собой?
(Детектив) – точно. Здесь вся информация, что я спел насобирать.
(Маша) – у тебя больше нет копий?
(Детектив) – нет.
(Маша) – тогда уничтожь все, откуда ты это брал. Тогда никакая полиция не сможет к тебе подобраться!
(Детектив) – хорошо.
(Маша) – знаешь, о чем я подумала? Я не буду идти сдавать Строгина завтра. Я сначала буду его шантажировать этой записью, чтобы он отвалил нам денег.
(Детектив) – не вздумай, это опасно!
(Маша) – не волнуйся, милый. Я все продумала! Я же не скажу ему с порога: «гони бабки!» - она засмеялась и положила ему на плече руку. – он даже не узнает, что деньги с него требовала я.
(Детектив) – все равно, это тяжело и зыбко. Я за тебя волнуюсь
(Маша) – Вадик, не переживай, лучше помоги мне избавиться от Перова, иначе он меня убьет.
(Детектив) – может, мне тоже его посадить?
(Маша) – ты ничего на него не найдешь! А если выищешь – ничего не докажешь. Его отец вытащит из грязи, отряхнет и тот снова возьмется за старое. Да, я боюсь за себя, но мне жалко и девушек, которых он обесчестил! Если бы ты видел те страшные фотки! Он монстр, он не человек! Если ты его не остановишь – он убьет сначала меня, а потом и других своих жертв! Но помешать Перову можно только убрав его с лица этой жестокой планеты, которая требует откупа. Пусть Стас и будет этим самым жертвоприношением, во имя всех молодых девушек, которые вздохнут свободно, и во имя нашего с тобой счастья! – что-что, а говорить и убеждать Мари умела.
(Детектив) – как ты предлагаешь это сделать.
(Маша) – я тебя люблю! – она принялась его целовать, а затем строго сказала – завтра его выпишут из больницы. Наверное, как всегда после обеда. Он вызовет такси, потому что никому не сообщит – сделает сюрприз. Выход из лечебницы в очень укромном месте: там обычно никто не ходит. Оденься по неузнаваемей, дождись и ударь ножом в шею, чтобы не успели спасти. Затем сядь в машину, где номера будут залеплены грязью и уезжай. Эта зона в не камер, но могут быть свидетели и светофоры. Чуть вниз по дороге. Лучше перебдеть, чем потом попасться на мелочи.
(Детектив) – может, ты и права.
(Маша) – на «может» нет времени! Я права – и точка! – вдруг она увидела, что в Вадиме начинало зарождаться сомнение. – Милый, мы будем вместе, обещаю. Но надо действовать! За счастье нужно бороться – природа это ценит и воюющих награждает победой!
(Детектив) – хорошо, родная. Завтра я…. Можешь спать спокойно.
Он поцеловал Мари, достал телефон и разбил в дребезги.
(Детектив) – что бы никто ни знал, что мы знакомы.
(Маша) – зачем?!
(Детектив) – на всякий случай. Если я попадусь, я не хочу, чтобы пострадала ты.
Они долго целовались, а затем разошлись. На следующий день все газеты и репортажи гремели об убийстве наследника крупных компаний и холдингов – Станислава Сергеевича Перова. Тогда Мари показала флешку с компроматом…Саше. В тот же день не стала Вадима…. Так быстро и безжалостно эта невинная девушка расправилась с мужчинами, которые ее любили. Она сделала все так, что все дороги вели скорее в Рим, а не к ней! В этом была ее победа – награда за войну.
На похоронах Стаса были все его друзья, в том числе и Маша. Она пришла в роскошной черной шляпе и кружевных перчатках, под цвет всего наряда. Андрей и Ника как могли, успокаивали девушку, которая не могла сдержать слезы. Родители Стаса тоже поддерживали не состоявшуюся невестку, говорили, что и теперь ее не оставят, так как видят, насколько сильно она любила их сына. Маша в свою очередь помогла справиться с горем им. Только теперь Ника рассказала Мари, что сама всю жизнь любила Стасика, но он всегда считал лишь соседкой, потом одноклассницей, затем подругой…. Даже, когда та переехала, он этого почти не заметил…. Ника еще рассказала, что ту SMS-ку, ту самую, про свое похищение в день аварии придумал написать Стас, а отправила она,  еще не зная, что он попал в ДТП. Но Мари было уже все равно. После похорон она еще с час побыла в обществе оплакивающих Перова и уехала к Саше, захватив с собой Олю.
(Оля) – Почему, Машка, почему все навалилось так сразу?!
(Маша) – тебе идет черный. Колись, где кофточку купила? – почти истерически засмеялась Мари.
(Оля) – что? Какая кофточка, Маша?! Или ты с помощью безразличия справляешься с горем? 
(Маша) – каким горем, Олюсик? Да мне вообще все по...фиг!
(Оля) – Э-э-э, стой, не гони так! Я понимаю, тебе сейчас плохо, но зачем нас убивать?!
(Маша) – УУУ! Разве не круто, Олька?! Разве ты не слышишь запах свободы? Посмотри – жизнь прекрасна, Олюсик!
(Оля) – останови, сумасшедшая! Сбавь скорость - разобьемся!
(Маша) – нет, это бы было слишком грустно.
(Оля) – Маша!
(Маша) – ладно, трусиха. Видишь – останавливаю.
(Оля) – ух! Ну ты чокнутая. – Легонько ударив сестру по затылку, сказала Ромашова.
(Маша) – Оль, почему ты плачешь! Испугалась?
(Оля) – нет. Я конечно испугалась. Но слезы не из-за этого.
(Маша) – а почему?
(Оля) – потому, что у меня все наперекосяк. Сначала маньяк, потом
(Маша) – ты обратилась в полицию?
(Оля) – ты шутишь?! Чтобы завтра весели, чуть ли ни плакаты: «Олю Ромашову – от…!». Не при детях будет сказано, что сделали.
(Маша) – че? Кто это тут дети? Кстати, а кто из нас старшая?
(Оля) – я.
(Маша) – с чего ты взяла?
(Оля) – а я так хочу.
(Маша) – значит – молодая и красивая! – с гордостью ребенка сказала Маша.
(Оля) – не а, ты – малявка! Малявка! Ха-ха!
(Маша) – сама малявка!
(Оля) – с чего бы это?
(Маша) – А че дразнишься тогда, если взрослая?!
(Оля) – ой, мы обиделись! Малявка!
(Маша) – сама малявка!
(Оля) – нет, ты!
(Маша) – нет, ты!
Так они ехали почти всю дорогу, перекривляя друг друга как малые дети. Они остановились не дома, а в кафе, чтобы перекусить и поболтать наедине.
(Оля) – Машка, ты не представляешь, как мне хреново!
(Маша) – что такое?
(Оля) – я же говорю – сначала таксист, потом мама, теперь вот друг. Хоть он и бандит, но я его очень долго знаю. За что, скажи, за что?
(Маша) – пройдет, все пройдет.
(Оля) – но рана останется. От бессилия. От того, что ничего уже нельзя изменить! Я столько лет жила беззаботно, а теперь…. У меня нет сил, просто нет сил, с этим справиться. Я не оптимистка, Маш, я слабачка, которая…. – она вздохнула.
(Маша) – Оля, Оля, прекрати. Я тебя не узнаю.
(Оля) – это ты прекрати! Разве можно узнать человека после стольких испытаний?! Все валом, Маша, все валом….
(Маша) – зачем ты так, не трави себе душу.
(Оля) – мне плохо, очень.
(Маша) – я понимаю. Расскажи и мы решим, как быть. Не держи в себе, выкладывай.
(Оля) – что, что решим? Ничего мы уже не сделаем, хотя бы потому, что из могилы мою мать не вытащишь. И знаешь что самое страшное? Что я ее даже не проводила! Не смогла! И не потому, что не решилась, а потому, что меня обманули! Мой отец сказал мне неверную дату похорон, а потом я узнала, что даже не успела с ней попрощаться! Это жестоко! Он хотел, как лучше, а тем самым убил и меня.
(Маша) – какой кошмар. Я бы этого не простила. Он же просто не имел права! Может, потребовать эксгумацию и повторные похороны с тобой, с твоим участие?!
(Оля) – ты че, совсем?!
(Маша) – да я шучу! Че ты?
(Оля) – а вот мне не до шуток. Это же моя мать! Моя родная, любимая единственная мамулечка!
(Маша) – ну не родная, если уж на то пошло.
(Оля) – для меня родная! Она меня не продавала!
(Маша) – но она тебе никто! Неужели ты этого не понимаешь!?
(Оля) – не надо, не говори так о ней.
(Маша) – а как? Как о ней говорить, если она разлучила нас с настоящей мамой, а потом выкинула меня?
(Оля) – если она предложила это Анне, значит, заметила, что та согласиться.
(Маша) – не перекручивай. Эта Светлана и себя убила, только бы ее не бросил муж!. Кто ж знал, что он ее простит.
(Оля) – молчи.
(Маша) – я не права? Скажи, разве я ошибаюсь?
(Оля) – у каждого своя правда. Ты защищаешь ту, с которой прожила шестнадцать лет, я выбрала мать по той же схеме.
(Маша) – ты права, в этом разговоре мы не придем к консенсусу, давай сменим тему.
(Оля) – у меня нет других мыслей. Я постоянно вспоминаю детство, веселье, праздники и полное отсутствие проблем.
(Маша) – в этом мы и различны.
(Оля) – ты о чем?
(Маша) – о том, что я все время, что было до побега, была несчастливой. А потом, несмотря на испытания, я жила по настоящему. Реальность лучше сказки в любом случае. 
(Оля) – ты так говоришь, потому что у тебя были только проекты горя, а не настоящие беды. Всегда чуть-чуть, всегда почти и никогда на полную! А я только сейчас почувствовала, что такое страдать. Но я почувствовала, а ты еще нет.
(Маша) – лучше раньше, больше времени останется на успокоение и возврат к новой жизни.
(Оля) – нет, я уже не хочу никакого успокоения, я не хочу жить.
(Маша) – Оля, не говори так, не надо.  Я верю в тебя, все будет ОК!
(Оля) – Маша, если бы ты знала, как бы мне сейчас хотелось, чтобы я была мертва. Чтобы ты не искала, не спасала меня тогда.
(Маша) – Оль, не будь эгоисткой. Если я не пыталась тебя найти, я бы сейчас сама была  гробу, или продолжала прятаться от Саши.
(Оля) – ну хоть кому-то хорошо.
(Маша) – Олюсик, и у тебя все образуется, не переживай.
(Оля) – надеюсь. Но как? Если у меня…
(Маша) – стоп. Все, ничего не произошло, все ОК! – живи и радуйся. Я знаю, что тебе нужно – купить ярко-красное платье, надеть свою белую шубу, пойти в клуб и оторваться, как никогда не отрывалась! Как в последний раз, понимаешь?! А потом всю неделю веселиться, как перед смертью!
(Оля) – Маша! – улыбнулась сквозь слезы и даже посмеялась Оля.
(Маша) – вот! Отлично! Тебе уже радостно! Пошли.
(Оля) – куда?
(Маша) – покупать красное платье.
(Оля) – не надо, я все поняла и так.
(Маша) – нет, я сказала, поедем – значит, не обсуждается.
После зажигательной ночи в клубе Ромашовой действительно стало значительно легче. Больше всех ликуют те, у кого на душе очень тоскливо. Александр всю ночь не мог дозвониться Мари, потому что она ни о чем не предупредила, а телефон отключила. Востокова настолько была увлечена досугом сестры, что на утро сама явилась пьяная, как сапожник. За это Саша ее чуть не убил.
Через полтора месяца закончилась осень. Дни прошли в том же ключе. Убийцу Стаса не нашли, вернее он всплыл, но не как преступник, а как жертва. Его обнаружили местные экстрималы, которые буквально нос к носу столкнулись с трупом, прыгая в реку с моста на горных тросах. Полиция не сразу опознала обезображенного Вадима, но после выяснения личности и в его смерти не нашли виновных. Мари продолжала жить с Александром. Они подали заявление в ЗАКС и готовились к торжеству, которое должно было состояться через две недели. Оля постепенно успокоилась. Она продолжала носить траур по матери, так что ее новый гардероб состоял исключительно из черных, но супер стильных вещей. И все-таки Маша взяла с сестры слово одеть на ее свадьбу что-то цветное. Теперь, когда девушек связывало многое, они стали более чужими. Ромашова даже шутила по этому поводу, что сестрами они были до того, как стали родственницами, а теперь их скорее объединяет дружба. Мари же больше всего мечтала об одном: увидеть на своем бракосочетании мать. Она тщетно пыталась ее разыскать: ни в монастыре, нигде в городе ее не было. С Никой и Андреем Востокова виделась теперь совсем редко. Марина уехала на учебу в Лондон, Дима после смерти Стаса перестал тусоваться вообще, о подельниках Перова не было слышно, даже уголовные сводки сообщали, что таинственные маньяки, насилующий в области девушек затих. Пресса придумывала новые факты, говорила, что преступники просто выжидают и скоро будут их новые эпизоды. Оля постоянно обсуждала гибель Стаса и последние криминальные  события, чем очень дразнила Мари. Девушка постоянно порывалась рассказать сестре правду, но в последний момент отказывалась от опасной затеи. То, что Перова убил Вадим, не знал никто, кроме Маши. Востокова иногда жалела, что она информирована об этом, настолько нетерпимым было ее молчание. Сложно хранить тайну, особенно если она касается собственной гениальности и смекалки. Машин секрет также хранил в себе ее преступную сообразительность.
Был вечер. Две сестры сидели в гостиной и общались на отвлеченные темы. Вдруг их беседу прервал звонок в дверь. Маша выбежала из комнаты, потому что уже как с час нетерпеливо ждала возвращения Александра. Он уже давно должен был приехать с какой-то встречи, и вот…
(Маша) – мама? Заходи.
Бледная, как смерть, женщина переступила порог. Она была вся в крови.
(Маша) – мамочка, милая, что с тобой? Ты ранена? Где ты была?
Но Анна не отвечала. Она была без чувств.
(Маша) – Оля! Скорую, Оля!
(Оля) – Маша! Что слу…чилось.
Девушка выбежала в коридор и стояла недвижимо, увидев Анну, лежащею на полу в окровавленной одежде.
(Оля) – это ты ее так?
(Маша) – ты что? Как ты могла такое подумать? Телефон, врача, я тебя умоляю, – как одурманенная шептала Маша. – Мамочка, мамочка моя дорогая.
(Оля) – Маш, с тобой все хорошо? я звоню, ведешь? Ты только не волнуйся, сестренка, сейчас приеду медики, ты только не волнуйся так.
Вдруг Анна шевельнулась.
(Маша) – мама?
(Анна) – не, не надо в больницу. Я не ранена. Это не моя кровь.
(Маша) – Оля, брось трубку, не звони!
(Оля) – я слышу, Мари, я уже сбросила.
(Маша) – Мамочка моя, что случилось, не трави душу.
Оля медленно сползла по стене. Она сидела на полу и смотрела на Анну. Маша стояла на коленях возле их матери.
(Анна) – Маша, я убила его. Убила.
(Маша) – кого?
(Оля) – так, все, я звоню в полицию. Не хватало еще, чтобы мы сели за сокрытие преступника.
(Маша) – Оля! Не тупи, все мы понимаем, что ты злишься на маму за то, что она нас продала. Но давай не делать поспешных выводов.
(Оля) – как знаешь. Но если я захочу, я сообщу, куда следует и, ни ты, ни Анна мне не помешают.
(Маша) – кого ты убила? – тихо и по слогам спрашивала Мари?
(Анна) – Сашу.
(Маша) – как? Нет. Нет, мамочка, скажи, что ты шутишь! Умоляю, скажи, что это не так, мамочка! Нет!
(Анна) – Маша, я же тебе говорю: я его убила.
(Маша) – подожди, может, он еще жив, вдруг он еще не умер?! Это его кровь?
Она прижала к губам испачканный рукав Анниной куртки и постоянно шептала: «он жив, он не может погибнуть». Оля подошла к сестре и подняла ее с пола. Она похлопала девушку по щекам, но та не очень живо реагировала на происходящее. Ромашова посадила чуть каменную Машу на кресло в прихожей. По щекам юной красавицы текли прозрачные слезы.
(Маша) – Мама. Что ты наделала. Зачем?
(Анна) – это была самооборона.
(Маша) – Саша? Саша не мог тебе причинить вреда! Он бы не…
(Анна) – мог. Я защищалась, пойми. Он нашел меня в тот день, когда я сбежала и похитил.
(Маша) – как? Он же помогал мне тебя искать.
(Анна) – он зверь, ты не понимаешь. Он держал меня в запрети, в каком-то старом поселке. Я не могла выйти, но за мной ухаживала какая-то бабка. Сегодня он пришел. Заплатил ей и попытался меня убить. Пойми, у меня не было выбора. Строгин убийца. Он запросто мог уничтожить и тебя.
(Маша) – что ты говоришь, он не…
(Оля) – Маша, неужели ты не видишь, что она разыгрывает перед тобой комедию? Строит из себе жертву трагического сериала? Поверь будущему психологу – все было не так. Я не увидела в ее словах ни одной правдивой фразы. Я даже сомневаюсь, что ее похищали.
(Анна) – как ты можешь такое говорить? Ты же моя дочь?!
(Маша) – Оля, уйди. Оставь нас с мамой.
(Оля) – дура, ты, Машка, ничему тебя жизнь не учит.
Она хлопнула дверью и ушла.
(Анна) – Машенька, ты же меня на посадишь?
(Маша) – нет, конечно, нет. Иди в ванную, а я уберу здесь се. Надо еще спалить твои вещи.
(Анна) – спасибо, спасибо, доченька. Я надеюсь, что все обойдется и ты, я и Оля будем вместе.
Она стала приводить себя в порядок, а Мари собрала вещи матери. Крови было много. Девушка почти ничего не видела, потому что глаза ее были полны слез, через которые сложно было что-то разглядеть. Она молила только об одном, чтобы Оля не шла в полицию и не отнимала у нее маму.
На следующий день Маша позвонила Ромашовой, но та сбрасывала звонки. Тогда она стала набирать Сашу, и не услышав ответа на 32 вызова пошла в полицию заявить о исчезновении. Ей сказали, что необходимо выждать еще двое суток. Она не стала настаивать, а просто притворилась, что лишается чувств. Стражи порядка пошли на уступки и по детализации телефонных звонков и прочего вычислили его местонахождение. Они тут же выехали на необходимый участок за городом. Мобильник Александра лежал в заброшенном доме на окраине деревни, рядом были разбросаны вещи, комната была залита кровью. Но самого Строгина не было. Темни менее Мари, как невеста, стала первой подозреваемой. Возмущению девушки не было предела, но она смогла противостоять наглому обвинению. Девушка припечатала законников тем, что ей нечего инкриминировать, так как заводить дело об убийстве невозможно за недостаточностью улик. Это было неоспоримо и полицейским пришлось отступить. Маша, совершенно обессиленная, вернулась домой. Трудности помогали ей отвлечься, но она их быстро решала и поэтому искала новые. Тело Саши не нашли – это надежда, но оправданная ли? Оля не навещала сестру. Анна жила в доме Строгина вместе с Мари и делала вид, будто ничего не произошло. Девушка находилась в глубоком отчаянии. Она часами сидела в своей комнате, и от этого ей становилось все труднее. Ей не хотелось жить, но оборвать несчастье самостоятельно? Нет, на это Маша никогда бы не пошла. В душе хрупкая девушка была гораздо сильнее, в ней был заложен огромный потенциал борьбы. У Оли его не было.
Москва. Это большой город и даже если у человека много денег и связей, он вряд ли быстро отыщет интересующего его человека, если найдет вообще. Такая иголка в стоге сена может запросто скрываться где-нибудь за городом или в спальном, ничем не примечательном районе, каких много. Роман жил на окраине столицы, работал охранником по документам двоюродного брата-инвалида, потому что ему нужно было прокормить сына и недееспособного родственника, а с репутацией сидевшего человека его никто не решался трудоустроить. Владислав Ярославович Сомойленко – под этим именем его знали все коллеги и работодатели. Настоящие инициалы этого человека – Капризов Роман Владимирович. Он был не стар – средних лет, но волосы были слегка седые. В том, что он – бывший зек Роман был е виновен. Он сидел за кражу товарища, которого по доброте душевной не выдал. Это было давно, но тень преступника осталась до сих пор. Он не был хлюпком и безвольным добряком, просто он вошел в положение той семьи. Его друг в девятнадцать лет знал, что такое голод, нищета из-за пьющей матери. Он украл довольно крупную сумму у преподавателя института. Когда пропажа обнаружилась, Роман взял вину на себя, наивно надеясь на свою безукоризненную репутацию. Он полагал, что все обойдется, и он просто вернет деньги однокурсника, который тот не успел потратить. Так и должно было произойти, но Сережа похищенного не вернул, тем самым подставив друга. У Романа не было собственных денег и человека, который мог бы дать дельный совет. Иногородний студент, остановившийся у пожилого дяди и его больного сына, не знал, как поступить. Когда дело дошло до суда, он рассказал правду, но ему никто не поверил. Его осудили и исключили из университета. После отсидки Сергей сильно избил бывшего друга за «крысятничество» вместе со своей компанией. Он окончил институт, но из него все равно не вышло ничего путного: в 2000 году он умер от передозировки наркотиков. На тот момент ему было 23 года. Но у Романа с тех пор жизнь не сложилась. Он перебивался разовыми заработками, нередко попадал под подозрение за кражи, совершенные другими сотрудниками. Его дядя умер, оставив своего сына на досмотр. Роман выкручивался, как мог, но вскоре, в 2002 году завел нужные знакомства и по протекции попал на очень хорошую для него должность. Сидевший, не доучившийся техник отлично водил машину, поэтому быстро завоевал одобрение своего работодателя. Долгих шесть лет он не чувствовал нужды, работая шофером. Но потом в его жизни произошла еще одна трагедия. Теперь сорокалетний мужчина работал охранником под именем брата, дабы избежать проблем с трудоустройством. С ним жил мальчик пятнадцати лет, но жены у Романа никогда не было…
(Костик) – папа, дай денег, мы с друзьями решили съездить за город на выходные.
(Роман) – сынок, ты же знаешь, если у меня есть средства, я на тебе не экономлю. Но сейчас у нас трудности, и…
(Костик) – папа, у нас всегда трудности, почему? Почему все мои знакомые имеют то, что хотя, а я…. У меня даже мамы нет!
Он побежал в свою комнату и заперся. Отцу было больно смотреть на страдания сына, а Костику уже надоела такая жизнь.
(Роман) – сынок. Открой, пожалуйста, я хочу поговорить.
(Костик) – а я не хочу.
(Роман) – сынок.
Парень с силой дернул дверь.
(Костик) – ну что ты от меня хочешь, папа?
(Роман) – ты меня всегда спрашивал, но я отмалчивался….
(Костик) – не знаю о чем ты сейчас, но у тебя всегда нет времени на меня!
(Роман) – ты же знаешь, я работаю.
(Костик) – что это за работа, что денег вечно нет! Или ты все свои бабки на баб спускаешь?
Роман ударил подростка по уху. Тот заныл и завизжал, как щенок.
(Костик) – ты не имеешь права!
(Роман) – это я? Это я не имею права? Да что ты вообще о жизни знаешь?
(Костик) – то, что ты – неудачник и меня таким делаешь!
(Роман) – замолчи, с отцом говоришь! Я тебя поднимаю, воспитываю!
(Костик) – да? И чему ты меня научил, что дал?
(Роман) – да что ты заладил – «что дал, что дал?»! Я тебе, Костик, жизнь дал!
(Костик) – и зря.
(Роман) – Костя, не надо, не переживай. Ты еще маленький, у тебя такой возраст – я понимаю. Ты меня извини – вспылил. Я просто хочу, чтобы ты вошел в мое положение. Я – честный, для человека это самое главное. Не важно, сколько человек зарабатывает, главное – как. Я хочу, чтобы ты это понял. Это самое главное. Ну и ты меня прости. Я не специально.
(Костик) – что ты хотел мне сказать? – сбавил обороты парень.
(Роман) – я хотел тебе рассказать про твою маму. Я всегда избегал этой темы, но сейчас мне кажется – лучший момент.
(Костик) – о маме?
(Роман) – да. Несколько лет назад я работал водителем у одного бизнесмена.
(Костик) – ты никогда не говорил.
(Роман) – я знаю. У него была молодая красивая жена – Настя. Мы полюбили друг друга и она забеременела. Когда ее сыну исполнилось пять лет, ее муж заподозрил свою благоверную в измене.
(Костик) – через пять лет?! А ему все это время рога не жали?
(Роман) – тогда Настя все отрицала, но муж ей не поверил. Единственное, чего он не знал, кто был ее любовником. Он подстроил гибель супруги, и тогда я понял, что от него надо бежать. И я исчез. Вместе с сыном Насти, со своим сыном. Это был ты.
(Костик) – я? Но я ничего не помню!
(Роман) – тебе было всего пять лет, да и ты пережил стресс после смерти мамы.
(Костик) – а откуда ты знал, что я – твой ребенок?
(Роман) – Настя мне говорила, что ее муж бездетен, но он сам об этом не знал. Кстати, то, что я работаю по документам брата обусловлено и тем, чтобы меня не нашли.
Костик вдруг соскочил с места. Он быстро накинул крутку, взял рюкзак, положил туда что-то и убежал.
(Роман) – Костя! Ты куда?! – но тот не ответил.
Он спустился по грязной лестнице мимо обрисованных красноречивыми выражениями стен и выбежал на улицу. Он мчался без остановки, натыкаясь на прохожих, извиняясь и продолжая нестись дальше. Парень перевел дух только возле ближайшего отделения полиции. Там он рассказал всю историю своего отца, но стражи порядка лишь посмеялись с него, назвав его родителя пьяницей и фантазером. Костик ушел ни с чем. Он не хотел возвращаться домой, не желал объясняться перед папой. Но и идти ему было некуда. Парень отправился к другу. Там он переночевал, а на выходных поехал с ним и еще другими товарищами в деревню. Роман знал об этом, позвонив родителям Костиного приятеля – Максима, поэтому был спокоен. В селе, где жила тетка Макса, все говорили только об одном. Недавно там была полиция, которая обнаружила логово маньяка. Все было в крови, повсюду валялись фотографии жертв. Но самого душегуба не нашли. Сказали лишь, что в этом замешана ведьма, живущая на том же конце деревни, но там никто не ходит – боятся. Костик, как главный зачинщик самых безрассудных идей, предложил трусливым товарищам пойти в тот дом, о котором все говорили. И он убедил. Они запаслись ножом, фонариком и прочими необходимыми в таких случаях вещами и решили отправиться ночью, чтобы никто не знал. Макс, Лешка и Данил всю дорогу трепетали от ужаса, но Костик бил бесстрашен. Он вел всю команду, постоянно смеясь и говоря, что потусторонних сил не существует.
(Костик) – вы че, пацаны? Какие ведьмы? Их же не бывает! Ха-ха! Вы че, реально боитесь? Ну даете!
(Макс) – не гони, Костик.
(Данил) – а вдруг там маньяк?
(Костик) – так он нам и нужен. Лично я их еще не видел.
(Лешка) – глянь в зеркало! Ха-ха.
(Костик) – все, тихо. Пришли.
Было достаточно поздно, но Мари не спала. Она сидела за компьютером и рисовала в графических редакторах. Это было ее развлечение, чтобы забыться. Кто-то пьет, а кто-то балуется с дизайнерскими программами. Ей было очень плохо, а рисовала она только ужасы. Могилы, ведьмы, кресты…. Они отображали ее состояние. Смерть на бумаге – одна из форм суицидальных мыслей. Маша вошла во вкус.
(Мари) – Оля, хорошо, что ты ответила. – не удержалась и позвонила сестре Мари.
(Оля) – Маша? Что ты хотела? – уставшим голосом спросила Ромашова.
(Мари) – Оля, мне плохо, очень.
(Оля) – что-то случилось?
(Мари) – ничего нового. Но мне все равно не хочется жить. Приезжай, я тебя прошу.
(Оля) – сейчас?
(Мари) – да, Олюсик, если можешь.
(Оля) – а если не могу?
(Мари) – но?
(Оля) – ладно, ладно, жди.
К этому времени Костик, и его друзья обошли со всех сторон неухоженный дом. Они ходили на цепочках и постоянно перешептывались, боясь включить фонарик. Но когда Лешка споткнулся, они решились на дополнительное освещение. В ту минуту в жилище послышался звук, и ребята закричали, как резанные. Кто-то убежал сразу. В темноте храбрецы Макс и Костик не могли различить друг друга.
(Костик) – Лешка, ты? – полушепотом спросил подросток.
(Макс) – не, а, я – Макс. Костик, давай свалим.
(Костик) – нет, слышишь, уже никого нет. Нам показалось.
(Макс) – всем?
(Костик) – может, там ветка упала? Или ежик?
(Макс) – белочка! У тебя на плече! Какой на фиг ежик?! Вдруг, это маньяк?
(Костик) – отлично, я фотик взял!
(Макс) – зачем?
(Костик) – как зачем? Чтобы пацанам показать!
(Макс) – ты как хочешь, а я сваливаю.
(Костик) – какие же мы дебелы! Все-таки, нужно было идти сюда днем! Ладно, пошли так.
(Макс) – домой?
(Костик) – шутишь? Полкилометра зря? Ну уж нет! Зайдем в дом.
(Макс) – ты че, спятил? Я туда не пойду.
(Костик) – ОК! тогда жди меня тут.
(Макс) – ты заглянешь?
(Костик) – все, я пошел! – нервно сказал несдержанный Костик.
(Макс) – я с тобой. Я один тут не останусь.
(Костик) – давай, быстрее только.
Они стали подбираться к приоткрытой ветхой двери.
(Костик) – ты тут?
(Макс) – да. Может, уйдем, пока не поздно. Вдруг – маньяк!
(Костик) – ну че ты! Думаешь, я не знаю, что ты боишься ведьму.
(Макс) – какую, черт возьми, ведьму?! Я не ребенок – в сказки не верю!
(Костик) – ой ли!
(Макс) – та иди ты!
(Костик) – тихо.
(Макс) – не надо.
Но Костик все равно открыл дверь. Она тихонько скрипнула. Он резко включил фонарь и обмер. Вокруг было много грязи и окровавленных тряпок, лежали какие-то рассыпанные травы.
(Макс) – валим!
(Костик) – заткнись!
Вдруг мимо них промелькнула сгорбленная тень. Ребята закричали.
(Баба Нюра) – кто здесь?
(Макс) – ведьма!
Баба Нюра зажгла лампу, и парни увидели перед собой довольно добродушного вида старушку маленького роста. Через пару минут объяснения они уже пили чай с варением, а гостеприимная бабушка смеялась над их историей.
(Костик) – Баба Нюра, а почему тебя считают ведьмой?
(Баба Нюра) – а кто ж его знает?! Считают то и считают, мне то что. Я уж сорок лет поди, как одна живу, но людям вреда не делаю. Напротив – лечу, кого требуется.
(Макс) – а что это за кровь?
(Баба Нюра) – да был тут случай. Забрела ко мне женщина. Злая, нехорошая. Я не ведунья – но в людях знаюсь, потому что много живу. Она хоть и красивая, но внутри гнилая. Совсем. Попросила она меня достать очень редкий яд. Такая трава растет только тут и
(Костик) – какая трава? – перебил ее Костик.
(Баба Нюра) – ишь, че удумал! Не нужно тебе такого знать, ни к чему. Так вот. Яду я ей, конечно, не дала, но зачем – разведала. Хоть и уверена я – наврала она мне.
(Макс) – а кровь-то откуда? Вы что, убили ее?
(Баба Нюра) – ты чего глупости та городишь! Жива она, наверное. Место отравы я ей дала отвар с чабрецом и мятой, пусть подлечиться, и отпустила с миром. А недавно я увидела, как она приехала с каким-то мужчиной. 13. 03. 12. Они громко спорили о чем-то. Ой, сколько было крику! Он уже направлялся к машине, как эта змея ударила его ножом. Потом еще, еще. Затем она оттащила жертву в заброшенный дом рядом с мои, села в машину и уехала. Я тут же пошла посмотреть. Мужчина был еще жив. Я перенесла его к себе, стала лечить.
(Костик) – так маньяка не было? – огорченно спросил Костик.
(Баба Нюра) – как же, был. Эта фурия – настоящая маньячка. А потом приехала полиция, нашли кровь, орудие преступления. С ними была и какая-то молодая девушка. Я-то им, конечно, ничего не рассказала, да они и не спрашивали. Но мужчину того я бы им все равно не отдала: до больницы он бы не доехал. В первые дни ему было совсем плохо, а потом стало легче. Я свое дело знаю.
(Макс) – он сейчас здесь? – с нескрываемым любопытством спросил Макс.
(Баба Нюра) – конечно. Но в сознание до сих пор не пришел. Хотя, мужик крепкий – выкарабкается. Подлить чайку? – спросила баба Нюра, дав понять, что тема закрыта.
Оля приехала к Мари. Он держалась довольно сухо и с порога поинтересовалась, до сих пор ли в доме живет Анна. Маша лгать не стала.
(Мари) – Оль, пошли в комнату, че нам на пороге делать.
(Оля) – ты на себя не похожа, сестренка.
(Мари) – мне все равно.
Они сидели на диване. Оля была поражена, насколько изменилась Востокова. Пересохшие губы, красные глаза, оттеняющие желто-землистое лицо. Она была одета в серое платье, более походившее на растянутый свитер, черные легенсы и такого же цвета шаль. Все это ей на удивление шло, но в новом образа никто бы не узнал былую Машу. Девушка смотрела на сестру совершенно потерянным взглядом, что той даже показалось, что Мари сидит на игле.
(Оля) – закати рукава.
(Мари) – зачем?
(Оля) – закати рукава!
(Мари) – вот. Что ты хочешь?
(Оля) – слава Богу!
(Мари) – ты че? Ты думала, я колюсь?!
(Оля) – ну знаешь, сейчас ты действительно мало отличаешься от нарика.
(Мари) – да ты же знаешь, я никогда. Я только травку, и то уже не хочется. Теперь я поняла – нет там никакой зависимости, нет и быть не может.
(Оля) – не скажи. На подсознательном уровне закладывается
(Мари) – ой, только не надо, а? я эту ахинею миллион раз слышала! Ты кстати тоже веселушками балуешься!
(Оля) – а я и не отрицаю. Кстати, у меня с собой. Ты б, что ли реально покурила, вдруг легче станет?
(Мари) – нет, не хочу.
(Оля) – смотри только на что-то по серьезней не перейди!
(Мари) – ты че, Оля! Вот до чего мне точно сейчас нет дела, так это до наркоты! Причем до любой.
(Оля) – тем лучше. Так. Наверное, ты хотела мне что-то сказать.
(Мари) – да. Помнишь, ты рассказывала, Марина когда-то увлекалась экстремальной греблей?
(Оля) – да. Она вообще любит адреналин. Рисковая. Я б никогда не прыгала с парашютом, тем более без инструктора!
(Мари) – она уехала, а мне теперь нужно узнать, где она нашла этот клуб, с греблей.
(Оля) – зачем тебе?
(Мари) – я в интернете искала, но ничего нормального не нашла.
(Оля) – я спросила, зачем?
(Мари) – как? Для того, чтобы не скучно было.
(Оля) – нет, сестренка, это уже называется скрытый суицид.
(Мари) – чего?
(Оля) – того. Вид суицидального поведения, не отвечающий его признакам в строгом смысле, но имеющий ту же направленность и результат.
(Мари) – Оля, ты в своем уме? Ты со своей психологией точно чокнулась!
(Оля) – ты же играешь со смертью!
(Мари) – я просто хочу развеяться!
(Оля) – сходи в бар!
(Мари) – надоело, все надоело.
(Оля) – и ты после этого будешь отрицать, что хочешь уйти на тот свет?!
(Мари) – да ничего я не хочу, Оля! Ни того, ни этого света! Без Саши не хочу! – она заплакала и уткнулась в подушку.
(Оля) – что ты, что ты. Успокойся. Я все понимаю, тебе плохо, давай поговорим.
(Мари) – нет.
(Оля) – почему?
(Мари) – потому.
(Оля) – тогда будем молчать.
(Мари) – не собираюсь!
(Оля) – а что же ты будешь делать?
(Мари) – Оль, измени интонацию, ты не эстонка!
(Оля) – ладно. Пошли.
(Мари) – куда?
(Оля) – увидишь.
(Мари) – куда, зачем? Дай, я переоденусь, не надо.
Ромашова не обращала на девушку никакого внимания и потащила в подъезд, дав накинуть только шубку.
(Мари) – куда мы идем?
(Оля) – на крышу.
(Мари) – для чего?
(Оля) – сейчас поймешь. Может, дурь из головы выйдет.
Оля открыла дверь, ведущею на крышу, и толкнула сестру вперед.
(Мари) – почему ты меня сюда притащила?
(Оля) – прыгай.
(Мари) – куда?
(Оля) – в низ. Прыгай.
(Мари) – зачем?
(Оля) – прыгай, ты же хотела. Прыгай! Один шаг и у тебя нет проблем.
(Мари) – Оля, что с тобой?
(Оля) – давай, я жду! По твоей логике, рождаться не нужно. На фига? Лучше сразу в гроб.
(Мари) – Оля, ты точно чокнутая! Все, я пошла!
(Оля) – не пушу. У тебя один путь – вниз. Или ты боишься греха? Так тебе нечего опасаться, хочешь – я тебя сама столкну, ты же хотела? Будешь сейчас со своим Александром на облаке качаться. Секунда – и ты паришь! Круто, Машка, давай!
(Мари) – Оля, зачем ты так? Это жестоко. Ты же знаешь, я никогда этого не смогу.
(Оля) – тогда почему ты вздумала себя угробить по рецепту Маринки?!
(Мари) – она же жива?!
(Оля) – она да, а остальные? Или ты себе хочешь совесть очистить? Есть другой способ – русская рулетка. Шансы есть. Хочешь?
(Мари) – Оля, нет, я…. Мне это не нужно, я все поняла.
(Оля) – что ты поняла?
(Мари) – что не нужно было тебе звонить – ты сумасшедшая. – она оттолкнула сестру и ушла к себе. Оля уехала домой.
Костик и Макс ушли от Бабы Нюры уже утром. Они так и не увидели того мужчину, которого спасла добрая старушка. В этот воскресный день Маша почти не спала. Она все время думала о ночном происшествии, о том, что была в шаге от смерти. Она жалела, жалела, что не прыгнула, потому что сейчас ей было хуже. Теперь девушка мучилась от того, что могла оборвать мучения, спихнув все на сестру, но потеряла этот шанс. Она завернулась в плед и тихонько всхлипывала. Анна еще спала. Мари решила пойти в парк, потому что было необходимо погулять с собакой, но как только она вышла, то почувствовала какой-то сладкий аромат из носового платочка, приставленного к ее губам, который ее усыпил. Она проснулась в каком-то помещении, с белыми обшарпанными стенами и валяющимися по всюду обломками кирпичей. Побелка сыпалась прямо с потолка вместе со штукатуркой. Было ощущение, что она попала на стройку. Предполагаемые окна были закрашены, так что ничего не просматривалось. Маше стало страшно. Особенно за Графа, о нахождении которого она ничего не знала. В голове ее кружились предположения и строились немыслимые догадки. Девушка еще раз осмотрелась. Не было никаких указателей, где она находиться. Сумочки при ней тоже не оказалось. Маша встала, отряхнулась и прошлась вдоль комнаты. Зачем ее похитили, она не понимала. Вдруг дверь открылись. Она бросилась к выходу, но тут же остановилась. Перед ней стоял здоровенный мужчина в маске из кинофильма «Крик», весь в черном. Он, молча, протянул ей поднос, на котором стоял графин с водой, а в тарелке лежал кусок запечной курицы в остром сливочном соусе. Рядом было несколько яблок и нарезанное манго – ее любимый фрукт. Мари подхватила тяжелую ношу, а мужчина ушел, закрыв за собой дверь. Мари съела манго, но к другому не притронулась, так как не было столовых приборов. Аристократичные манеры девушки иногда доходили до фанатизма, потому, что она никогда не стала бы есть без ножа и вилки, даже в экстренной ситуации. Маша, конечно, пробовала добиться чего-то криком и стуком в дверь, но все оказалось бессмысленно. Тогда она села в самый дальний угол и тихонько завыла, как обессиленный зверек, понимающий, что ему не выбраться из вольера. Ей уже не хотелось бороться. Маша мечтала заснуть и никогда не просыпаться.
Так прошел день. Товарищи вернулись в город. Макс и Костик договорились никому не рассказывать об истории, услышанной от бабы Нюры, даже Лешке и Данилу. Роман делал вид, что ничего не происходило и парня это устраивало. Вечером Костик решил начать собственное расследование, так как с детства мечтал быть полицейским. Но как? Как выяснить подростку подробности криминальных сводок? Он знал и это. У его друга Данила отец был участковым, и некоторые базы данных он хранил дома. Костик остался у него ночевать, потом, когда все спали, залез в компьютер и отослал на электронный адрес Макса все, что было в документах, связанных с работой Николая Киреева. Утром он пришел к другу и распечатал у него всю информацию. Максиму он тоже ничего не рассказал, тот и не интересовался. Он вообще имел привычку по долгу не читать свою почту, этим и воспользовался Костик. В бумагах, которые ему удалось добыть, было много лишнего, но кое-что оказалось интересным и достойным внимания. Например, список пропавших без вести за последний месяц по всей Москве. Еще были сводки за другие года, но это парень отложил на потом. Из многочисленных исчезнувших, Костик стал отметать всех стариков, детей, подростков и женщин, но людей оставалось по-прежнему много. Тогда он убрал всех, чьи имена были явно не русскими, потому что баба Нюра ничего не конкретизировала по поводу национальности пострадавшего. Когда Костик закончил с этим списком, он все же взял другой, девятилетней давности. Нашел там несколько пропавших мальчиков пятилетнего возраста. В этих же списках он нашел и Романа Владимировича Капризова….
Мари выла от отчаяния. Она не знала, почему ее держат в запрети, почему молчат. Несколько раз в день ее отводили в уборную с завязанными глазами, так что она по-прежнему не знала, где находится. Единственное, что она видела – это роскошную ванную из натурального малахита и красивый туалет из того же камня. Она тут же вспомнила, что всегда мечтала о ванной из янтаря, стильной и красивой. Очутившись опять в чудовищной недостроенной комнате, девушка почувствовала огромное желание освободиться. Но жить ей все равно не хотелось. Выбраться – чтобы победить – вот, что стимулировало Мари. Она стала пристально осматривать помещение. Ничего, что могло бы стать оружием, не было. Хотя…. Кирпичи, серебряной поднос, графин, то-беж стекло…. Маше было достаточно и этого. Она глотнула воды и разбила сосуд. Девушка взяла самый удобный осколок и покрутила его в руках. На минуту ей захотелось вонзить себе в шею, она даже приложила его к сонной артерии, но не решилась. Мари лишь беззвучно заплакала, испытывая невыносимую жалость к себе. Но она нашла в себе силы взять себя в руки и успокоиться. Сейчас как никогда ей была необходима холодная голова. Девушка стала ждать. Мужчина в маске пришел примерно через полчаса. Из-за отсутствия окон Востокова не знала, который час, но предполагала, что уже вечер. Она, как львица, набросилась на вошедшего, но он ее оттолкнул, отнял осколок и, не говоря, ни слова, стал собирать остальное стекло на поднос. Девушка кипела от злости. Он схватила кирпич и быстрым рывком подбежала к мужчине. Маша замахнулась, но нанести удар оказалось сложнее. Миллион мыслей промелькнул у нее тогда в голове. Она хотела одного – не убить. Нет, ее не волновал похититель. Есть ли  у него семья, кто его любит и в ком он души не чает – такие подробности ее не интересовали. Востокова боялась сама стать преступницей и оказаться под трибуналом. Даже если бы ее оправдали: самооборона, несовершеннолетие, ей все равно не нужна была судимость. Доли секунды, мимолетные размышления и обломок кирпича был в крови. Она мельком осмотрела одежду, – ни каких следов. Девушка взяла орудие своего деяния и положила на поднос вместе с другими вещами, к которым прикасалась. От волнения она даже забыла снять с бессознательного мужчины маску. Если бы она это сделала, все бы разрешилось уже сейчас, но этому не суждено было произойти. Маша выбежала из комнаты, прикрыв ногой дверь. На втором этаже, где она находилась, оказалось пусто, но на первом слышались чьи-то голоса. У нее не было желания подслушивать и проявлять подобный глупый героизм. Востокова подавила в себе любопытство, не смотря на то, что голоса показались ей знакомыми. По звукам, там было трое – два мужчины и женщина. Мари подошла к какой-то комнате. Там было пусто, и девушка вошла. Это тоже недостроенное помещенье, но меньшего размера. Окна были не закрашены. Второй этаж – верная гибель. Почему же теперь Маша задумалась, ведь она же хотела смерти? Востоковой повезло – она ничуть не биться, даже любит высоту. Она открыла окно, кинула в снег поднос с содержимым и стала карабкаться вниз. Теперь Мари знала, что находиться в загородном доме, причем в элитном поселке. Но размышлять по этому поводу, у нее не было времени. «Главное, чтобы не было собак. Только бы не было собак!» - подумала девушка и спрыгнула.  Удачно приземлившись, она затерла снегом отпечатки на скинутых ранее вещах и только тогда поняла, что у нее совсем нет с собой денег. У нее появилась абсолютно безрассудная идея – вернуться, но она этого не сделала, поняв, что ей может и не повезти. Мари бросилась бежать. Без оглядки. Спотыкаясь и падая в чистый снег. Без остановки. К ее счастью собак действительно не оказалось, и она спокойно преодолела свою дистанцию. Перебравшись через высокий, но удобный для лазания забор, девушка побежала дальше. В своих мыслях она воображала, что даже если ее догонят, то непременно отпустят, потому что иначе и быть не может. Хороший довод. Теперь ей хотелось жить, во чтобы то ни стало! Выбраться и быть счастливой! Только бы получилось! Добежав до леса, она остановилась. Девушка с ужасом поняла, не знает, куда идти дальше. «Возвращаться нельзя, вдруг – погоня. Что же? Что же?» - подумав об этом, ей захотелось расплакаться и одновременно раскричаться. Было холодно, о ночевке в лесу не было смысла и думать. да если б на улице вдруг потеплело, все равно наступило бы завтра и нужно было бы выбираться из незнакомо места. Идти обратно в поселок, к другим людям, было бессмысленно: мало кто живет тут зимой, да никто и не откроет. Она медленно села на снег и закрыла лицо руками. Вдруг она услышала какие-то тихие монотонные звуки. Девушка прислушалась. Они исходили откуда-то от нее. сначала она подумала что сходит с ума или это слуховые галлюцинации на почве стресса и холода, но потом догадалась, что это часы. Но откуда? Ведь Мари всегда узнает время по мобильному. Она судорожно осмотрела карманы куртки, но ничего не было. Она сняла с себя эту вещицу и стала обыскивать. Было холодно. Поняв по звуку, где находиться искомый предмет, она разорвала подкладку. Точно, часы. Маша быстро надела куртку и стала рассматривать находку. Довольно дорогие, золотые с платиновыми вставками и рубинами, они сразу понравились девушке. Она поняла, почему не заметила их раньше, ведь тихий звук можно расслышать только в абсолютном беззвучие, таком, какое было в лесу. но откуда? Откуда они там взялись? И почему когда ее привезли, курточку сначала забрали, а потом вернули? Мари усиленно анализировала странную ситуацию и наконец, поняла: часы в подкладку одежды ей вшили для того, чтобы в случае побега ее смогли отыскать. Значит, там жучок. А дорогие, чтобы она их не выкинула, если найдет. Когда девушка до этого догадалась, она тут же повесила часики на ветку заснеженной елки и стала бежать максимально дальше от опасного предмета, который мог ее погубить. Было темно и холодно. Мелкий, еле заметный снег превратился в крупные хлопья, которые с неимоверной быстротой кружили возле Маши и падали на землю. Девушка быстро устала, потому что бежать по лесу, еще и заснеженному, очень трудно. Она часто падала, но все равно подымалась и мчалась дальше. Вдруг Востокова увидела впереди трассу. Она почувствовала себя по настоящему счастливой. Но увидеть дорогу совсем не значит быть дома. Мари собралась. Но силы от близости спасения не появились. Как не странно, отсутствие видимой цели стимулирует хуже воображаемой. Медленно Маша поплелась в сторону шоссе, успокоившаяся от того, что выход рядом. Она вышла из лесополосы, которую от страха приняла за лес. Если б она бежала все время прямо, то поняла бы это раньше. Но Мари двигалась по диагонали, от чего удлинила свой путь. Она забыла об одном: когда предполагаемые преследователи найдут часы, о по – следам на снегу они отыщут и ее. Как назло, кончилась метель, и для Востоковой было главное, чтобы проехала хоть одна машина. Вдруг она заметила, ка по трассе движется авто черного цвета на средней скорости. Девушка стала отчаянно махать руками. Тачка остановилась и из нее вышли двое в костюме из ужастика «Крик». Маша поняла, что убегать нет смысла. Во-первых – не куда, а во-вторых – все рано догонят, ведь она выбилась из сил.
Костик еще раз перелистал сводки. Все верно: Строгин Константин Александрович пропал в 2008 г. Вместе с Капризовым Романом Владимировичем. Среди пропавших пятилетних мальчиков был еще два Константина, но никто не был связан с Капризовым. Парень понял, что сейчас может отомстить за свою мать. Он отправился в отдел полиции, но не в тот, где ему не поверили, а в окружной. От волнения он даже не заметил, что Александр Строгин тоже исчез…
В полиции подросток сказал, что потерял память и помнит лишь свое имя. Он назвал то, под которым числился пропавшим. Когда стражи порядка пробили услышанные инициалы, показавшиеся им знакомыми, они были повергнуты в шок, ведь в течении долгих лет это имя было для них главной неразрешимой задачей, а теперь звездочка пришла к ним сама. За такую находку их действительно ожидало новое звание. Узнав. Что его отец тоже числиться без вести пропавшим, они ничего не сказали парню, дабы не травмировать его психику и отправили Костика с патрульным домой. В квартире была только Анна. Она была настолько пьяна, что законник решил не оставлять драгоценного ребенка рядом с такой женщиной. Лейтенант позвонил своему начальнику, и они пришли к выводу, что Константину Александровичу необходимо побыть в отделе. Страх порядка написал записку для Востоковой о местонахождении парня и уехал. Он еще не знал, что девушка, устроившая скандал из-за поисков Строгина тоже пропала….
Мари подбежала к неизвестным. Она стала просить, чтоб ее не убивали. Говорила, что больше не убежит. Вдруг из машины вышла еще одна маскарадно одетая фигура. Она медленно пошла к девушке и сняла маску.
(Оля) – ну, сестренка, теперь ты хочешь жить? – с довольной улыбкой спросила Ромашова.
(Маша) – Оля?! Так это ты?! Ты мне чуть не убила нервную систему?!
(Оля) – ты хочешь сказать, что не получила дозу адреналина? Ты же сама хотела. Парашюты там, экстремальная гребля. Только это безопасней. Эффект тот же, но смертельного исхода нет и быть не может.
(Маша) – Оля, ты – сумасшедшая! – уже улыбаясь говорила Мари. Затем она подбежала обнять сестру. – Оля! Олюсик! Как же я рада, как же счастлива! Мне никогда не было так хорошо!
(Оля) – видишь, а ты хотела умереть. Жизнь прекрасна, Машка!
(Маша) – угу! – сквозь слезы радости шептала девушка. А кто это, с тобой?
Неизвестные сняли маски. Перед Востоковой стояли Андрей и Дима.
(Оля) – вот они, твои похитители!
(Маша) – Господи! А кого, кого ударила камнем я?
(Оля) – Ха-ха, так ты об этом? Не волнуйся с Антоном все ОК! а ты его хорошо долбанула: через маску в кровь! Но ты не волнуйся – кровь не его. Ха-ха!
(Маша) – а чья?
(Оля) – коровья. У него под одеждой на всякий случай лежал пакетик. Хотя мы все равно не ожидали от тебя такой зверской силы!
(Маша) – с ним точно все в порядке?
(Оля) – да точно! У него кроме вакуума с кровью под маской был шлем.
(Маша) – от мотоцикла?
(Оля) – мне иногда кажется, что ударила не ты, а тебя!
(Маша) – иди ты!
(Оля) – кстати, часы, которые ты в лесу нашла – это твой подарок. Держи. – Оля протянула уже упакованный аксессуар. – За несколько месяцев я обрела не только лучшую подругу, но и сестру. Надеюсь, что не смотря на неприятности, все образуется. Желаю тебе счастья!
(Маша) – спасибо! Оль, надеюсь, теперь там жучка нет?
(Оля) – нет, конечно.
(Маша) – ты лучшая!
(Дима) – девчонки, садитесь уже в тачку.
(Оля) – ОК! Маш, пошли.
(Маша) – а кто такой Антон?
(Оля) – сейчас увидишь, давай.
Девушки сели в авто.
(Маша) – а куда мы едем, Андрей?
(Андрей) – на дачу.
(Маша) – нет, не надо, я хочу домой.
(Оля) – да че ты, повеселимся.
(Маша) – а где Граф?
(Дима) – он там же, в доме. Тихий пес на редкость.
(Маша) – конечно! Морду, небось, скотчем замотали, теперь тихий! Ха-ха! Ну вы даете!
(Андрей) – кстати, познакомься, Антон – мой друг.
Сидящий рядом с водительским сидением парень обернулся.
(Маша) – очень приятно! – пожала руку девушка.
(Антон) – а ты дерешься! – посмеялся Антон.
(Маша) – про меня, я так поняла, тебе уже все рассказали, да? Теперь я хочу узнать что-то о тебе.
(Антон) –  слушай. Зовут – Кирилов Антон Вадимович, студент юридического, однокурсник Андрюхи.
(Маша) – Кирилов?! Твой отец  - …?
(Антон) – банкир. Да, это он. Но ч не хочу быть экономистом, мне всегда нравилась юриспруденция.
(Маша) – мне в принципе тоже. Но я все равно хочу быть актрисой.
(Антон) – ты прикольная! О, мы уже приехали.
Молодежь вышла. Они оставили машину во дворе, и зашли в дом. Маша уже не хотела ехать к себе. Друзья веселились почти всю ночь. Когда они решили уйти спать, Антон и Мари остались. Они долго разговаривали, смеялись, а на утро, когда они проснулись, он лично отвез ее домой вместе с Графом. Поцеловавшись, они попрощались, и Мари только теперь увидела на двери записку. Прочитав, она тут же поехала в отдел, оставив собаку дома. В полиции ей с рук в руки выдали Костика. Он был очень сонный, и как подумала девушка, голодный. Они заехали в кафе, и, пообедав, направились домой. Анны там не было. Сев с парнем в гостиной, Маша начала разговор.
(Маша) – Как же ты похож на Сашу!
(Костик) – Мария….
(Маша) – просто Маша, я же говорила.
(Костик) – и все-таки?
(Маша) – Андреевна.
(Костик) – Мария Андреевна, я не могу быть на него похож.
(Маша) – почему?
(Костик) – потому что к моему появлению на свет он не причастен абсолютно.
(Маша) – почему ты так думаешь?
(Костик) – вам, наверно, сказали, что я потерял память? Это не так. Я все отлично помню.
(Маша) – сколько тебе лет?
(Костик) – пятнадцать.
(Маша) – мне – шестнадцать.
(Костик) – и?
(Маша) – ты можешь меня называть просто – Мари.
(Костик) – а могу и не называть.
(Маша) – хорошо, Константин Александрович.
(Костик) – вам смешно?
(Маша) – что вы?  - заливаясь от хохота, говорила Востокова.
(Костик) – я хочу позвонить домой.
(Маша) – конечно, диктуй номер.
(Костик) – я сам.
Костя позвонил разволновавшемуся Роману и сказал, что с ним все хорошо, просто его задержали в полиции за хулиганство, скоро отпустят. На этом их разговор окончился.
(Маша) – если ты считаешь, что Саша не твой отец, почему все это устроил?
(Костик) – какое вам дело?
(Маша) – мне? Если ты считаешь, что я безгранично добрая лохушка, которая будет все позволять, ты ошибаешься. У меня определился номер твоего отца, и я не посмотрю ни на что и позвоню ему, если ты продолжишь хамить.
(Костик) – звоните! Рас вы стукачка!
(Маша) – отлично! Карт-бланш – то, что нужно.
Она стала набирать нужный номер, но Костик ее остановил.
(Костик) – извините, не надо.
(Маша) – ну уж нет. Я сказала – я сделаю. Или ты мне все расскажешь?
(Костик) – хорошо.
(Маша) – ну, я жду. – Отложив телефон в сторону, произнесла Мари.
(Костик) – в общем, я узнал, что мою мать убил один человек, на которого работал мой отец – Капризов Роман Владимирович. Я пошел в полицию, но меня обсмеяли и выгнали оттуда.  А потом я узнал про одну криминальную историю, добыл информативные уголовные сводки и нашел в старых списках девятилетней давности имя моего отца, связанное с пропажей Константина Строгина. Я понял, что это мои старые данные.
(Маша) – но почему ты решил, что твой папа – Роман?
(Костик) – потому что, Александр не может иметь детей. Это моему отцу сказала мама.
(Маша) – как ее звали?
(Костик) – Настя.
(Маша) – это его вторая жена. – В полголоса сказала Маша.
(Костик) – что?
(Маша) – ничего, ничего. А что ты говоришь за криминальная история?
(Костик) – да так, это не имеет никакого отношения к моей семье.
(Маша) – расскажи.
(Костик) – ладно.
Он достал из рюкзака сводки о без вести пропавших. А затем рассказал Маше про ту историю, которую он с Максом услышал от Бабы Нюры. Востокову посетило какое-то странное дежавю. Скорее всего, она связала этот рассказ со своей историей, чтобы иметь надежду о возможной жизни Саши. Но тогда получалось, что ее мать не оборонялась…
(Маша) – Костик, милый, что это за деревня?
Он ответил и это.
(Костик) – а что, вы что-то знаете?
(Маша) – да, да, мой дорогой, знаю! Боже, какое счастье!
(Костик) – что случилось?
(Маша) – ехать, надо скорее ехать туда. Господи!
(Костик) – так что произошло?
(Маша) – потом, Костик, потом. Собирайся, сейчас поедем.
(Костик) – куда?
(Маша) – в деревню.
(Костик) – зачем?
(Маша) – тот мужчина, которого спасла твоя бабка – Саша.
(Костик) – она не моя…что?
Они быстро спустились и поехали в поселок. Мари позвонила Оле и та подъехала к условленному месту. Ромашова пересела в машину к Мари. Костя еще раз пересмотрел сводки и увидел Строгина в числе исчезнувших. Он все понял.
(Костик) – а кто та женщина, которая хотела убить его? Ты знаешь?
Востокова несколько замялась.
(Оля) – это ее мать. И моя по совместительству. Только я ее таковой не считаю.
(Маша) – Оля!
(Оля) – а что? Ты предлагаешь, чтобы я лгала ребенку?
(Костик) – я не ребенок!
(Маша) – да ладно, вам. Оля, может, мы еще не все знаем?
(Оля) – Машка, ты же сама в это не веришь!
(Костик) – расскажите мне про Александра.
(Оля) – у меня лучше получиться! – перебила сестру на полуслове Оля. – Строгин – крупный бизнесмен. В молодости он по уши влюбился в однокурсницу. Она забеременела от другого. Одним словом – ему понравилась проститутка.
(Маша) – Оля!
(Оля) – я что, не права? Так вот, не профессиональная, конечно, но явно идейная.
(Костик) – Ха-ха-ха.
(Оля) – а вот мне не до смеха. Саша ее готов был принять и с чужой тройней, но Анна отказалась. Ее парни, с которыми она гуляла, побросали неверную подругу, но отец бедующих детей был определен. Когда Анна, которую Строгин боготворил, родила, она продала двух дочерей другой женщине. Потом у нее умер третий ребенок – сын. Анна ушла в монастырь, куда ее «покупательница» по велению случая подбросила годовалую Машу, а я осталась у Светы. Анна удочерила собственного ребенка, думая, что это подкидыш. Через шестнадцать лет мы встретились. Случайно. И Саша и Мари простили Анну, а я – нет. Только вот Света, моя мать, пусть не биологическая, но настоящая, покончила с собой…. За время отсутствия Анны, Строгин очерствел душой. Наверное, он таким и был, просто проявилось со временем. Сначала он женился на Лере, которую убил за измену, вместе с любовником. Затем встретил Настю…. Ее не стало по той же причине. Соня была следующей. Он хотел убить и Мари, еще не зная, что она – дочка Анны. Тогда этого никто не знал. Но Маша спаслась. Ей немного помог Вадим – детектив. От него Маша и узнала правду про Александра. Но Востокову старшую не изменить….
(Костик) – значит, он действительно убийца. Из-за него нет моей мамы!
(Маша) – Костик, прошу, не горячись. Я уверена – Саша не…. Он просто разочаровался. Ему попадались не те женщины. В любом случае он твой отец.
(Костик) – нет! У меня другой папа!
(Оля) – мой тебе совет, сделай экспертизу, ты все-таки действительно похож на Строгина. Если Настя, такая же, как и Анна, то лучше удостовериться в правдивости ее слов. В одном Мари права – он действительно любит не тех.
(Маша) – я тоже не та?
(Оля) – Маш, ты похожа на свою мать внешне, его любовь обусловлена этим!
(Костик) – приехали.
(Маша) – точно, я и не заметила. Пойдемте.
Баба Нюра была дома. Саша уже пришел в себя, но старушка сказала, что еще неделька – и она точно поставит его на ноги. Маша зашла в комнату вместе с Костиком, а Оля осталась пить чай с приветливой старушкой.
(Маша) – Саша! – бросилась к нему девушка. – Милый мой!
(Александр) – Мари? Ты меня нашла? Давай поедем в больницу, а то эта бабка меня доконает. Я ей целый день говорил, чтобы она меня опустила – ни в какую.
(Маша) – конечно, конечно, как скажешь.  – Мари сменила тон. – я знаю про то, что тебя хотела убить мама.
(Александр) – ах, да! Ее посадили?
(Маша) – Саша, прошу, не надо! Давай не будем, она же моя мать!
(Александр) – ты знаешь, что она мне предложила? Убить тебя. Как она пела. Надо было слышать!
(Маша) – что?
(Александр) – не веришь? А вот представь, сказала, что всегда любила и продолжает любить меня. Я ее чуть не задушил! Я пообещал ее посадить, и тогда Анна сказала, что в этом селе держит тебя. Мы поехали, она всю дорогу просила ее пожалеть. А когда мы остановились – пырнула ножом. Что она тебе сказала?
(Маша) – что оборонялась. Но от,…в общем, я узнала правду.
(Александр) – ты до сих пор ее жалеешь?
Мари молчала.
(Костик) – Мария Андреевна, а Анна делала вам чай со вкусом чабреца и мяты? За день до пропажи Строгина. – спросил стоящий у двери Костик.
(Маша) – да, а что?
(Костик) – этот чай баба Нюра дала ей вместо яда.
(Маша) – что? Нет, нет…
Александр глянул на парня. Он сильно удивился, увидев похожего на себя парня.
(Маша) – ах, да. Саша – это твой сын.
Прошла неделя. Капризов сел за похищение сына Строгина. Экспертиза доказала, что Костик – ребенок Саши. Анна жила в монастыре. Это было условием Александра, в обмен на скрытие фактов ее преступлений. Он, Оля, Мари хотели, чтобы она все поняла, но поймет ли?.. Маша готовилась к свадьбе, Антон и Оля – тоже. Маньяка, напавшего на Ромашову, посадили за другие, подобные, преступления. Об этом девушка узнала из телевизора. Костик жил с отцом, учился в элитной школе, имел все, что хотел. Саша души не чаял в сыне.
Мари сидела на коленях у Александра. Они целовались, говорили о любви.
(Александр) – куколка – ты мой самый родной человек. Ты моя муза.
с сияющей улыбкой и ясными глазами Маша игриво спросила:
(Маша) – муза преступлений?