Заканчивался первый весенний день. В Петербургском метро насыщенно пахло грубой резиной. Последние поезда мчались к своим конечным целям, люди спешили домой. В моих руках мерно покачивалась белая коробочка, перевязанная алой ленточкой – такие раздают в Невской кондитерской, у дворцовой площади. В ней лежали зачем-то купленные еще с утра, пирожные с заварным кремом. И вот теперь, одиноко шагая по мрачным переходам метро, я искала нищего, которому можно было бы предложить французское лакомство. Только у платформы я заметила компанию пьяниц и пару лживых попрошаек с вытянутой рукой, уже собираясь расстаться со сладостями, я вдруг увидела одиноко сидящего дедушку, в самом конце коридора. В руках его не было жалостливой таблички, он не держал, тыча в прохожих пустую шляпу, но весь его вид молил о помощи. Старый тулуп, лишившийся давно пуговиц, был перевязан на талии бечевкой, шерстяной берет, как решето, насквозь проеден молью, а подошва к левому ботинку, примотана изолентой. Я подошла к дедуле, но боясь обидеть, очень осторожно и кротко предложила разделить с ним мой ужин. Его глаза осветились счастьем. Он взял коробочку в руки, и глубоко вдыхая домашний аромат сдобы, неустанно стал шептать слова благодарности. Уже собираясь уйти, я вдруг обернулась и спросила: «Как Вас зовут?» Дедушка ухмыльнулся и ответил: «Эх, внученька… Не правильный вопрос ты задаешь… Не правильный… Я очень мудрый человек… Кто знает сколько мне осталось?! Год, два, день, час? Я многое могу тебе поведать, многому научить, а ты тратишь драгоценное время, на пустые слова… Называй меня, как угодно, хоть Ваней… Но спроси что-то истинно важное…» И я спросила: «Дедушка Ваня, что есть ЛЮБОВЬ?»…
Мы говорили больше часа. Он вспоминал войну и дни блокады, он перескакивал с политики на физику, взахлеб говорил о чувствах и об искусстве. Это был воистину мудрый человек! Огромная кладезь информации, опыта и знаний, ставшая в какой-то момент, никому не нужной. Но как же нескончаемо важно, было ее отдать. Успеть даровать все ценности души, свет мысли и сердечное тепло…
Уже прощаясь с дедулей, он молвил: «Уважай стариков… Спрашивай их… И молись… Молись за наше здоровье…» Я утвердительно качнула головой и сказала: «Это последний поезд, пора… Вы едете?». - «Нет… Я жду…» - «Кого же?» - «Знакомые лица… Мне все кажется, что я могу здесь встретить старых друзей…» - «А что если не сегодня, не завтра они не придут?». Дедуля ухмыльнулся и сказал: «Я скажу тебе более, внученька… Они не придут никогда… В нашем возрасте бессмысленно ждать встречи на земле, мы свидимся только там…» - и он поднял морщинистый палец, указывая в потолок туннеля, туда, где сквозь монолитные перекрытия и толщу земли, сквозь дома и крыши, открывался необъятный угольный небосвод с мерцающими алмазными звездами…
Я ехала в поезде и думала: «Кому сегодня больше повезло? Нищему старику, что получил бесплатный ужин, или мне, что выменяла крупицу мудрости на два эклера?»
Вы скажите, что ответ очевиден… А раз так, то от чего мы порой забываем простые вещи, мы раздраженно гневаемся, не уважая стариков, мы ни о чем не спрашиваем их, и вряд ли молимся за их здоровье?...
П.С. Низкий поклон Вам, дедушка "Ваня"... Молюсь о Вашем здравии...