Кино, Вино, Гашиш и Немцы

Василий Владимиров
2012 ГОД ГДЕ-ТО ПОД МЮНХЕНОМ.



-     Алло, Иван Дмитриевич, это я, Саша Петров. Я вам из Германии звоню.

Понадобилось добрых полчаса и полный стакан семидесятиградусного самогона, прежде чем я решился позвонить и выдохнуть из себя сию нехитрую фразу. И хотя нас разделяют тысячи километров, Иван Дмитриевич на Урале, под Челябинском, а я, как было сказано, в Германии, а именно под Мюнхеном, не смотря на это я испытываю перед собеседником самую животную разновидность страха, как будто он находится где-то рядом.

Две недели назад, когда я сам ещё лично обитал в окрестностях уральского мегаполиса, мне довелось воочию убедиться насколько же Иван Дмитриевич сноровист в кулачном бою. Ну, а известие, которое мне предстояло ему сообщить, являлось очень и очень скверным…

…Исчезло сто тысяч евро. Исчезло в неизвестном направлении. И деньги эти предназначались непосредственно ему. Виртуозу рукопашной схватки…

…И мой воспалённый мозг просто кипел от желания выстроить беседу таким образом, чтобы у грозного абонента ни на миг не возникла бы мысль, что я хоть как-то причастен к этому зловещему исчезновению…

…И ведь правда, истинная правда, никогда прежде я таких денег и в глаза не видел. Да и откуда может появиться настолько фантастическая сумма в простой и ясной жизни скромного молодого человека из уральского федерального округа?         

Мне ведь всего двадцать лет. Бывалым мужиком меня назвать трудно. Не смотря на то что за плечами у меня армейская служба.

Я оттрубил год на военном аэродроме. Это же раньше в вооружённых силах два года служили. А теперь вот только год. Мною приобретены специальность заправщика и права категории „Е“. И не только права, а самое настоящее умение уверенно управлять большегрузным автомобилем. Низкий поклон прапорщику Сазонову. У него настоящий педагогический талант. И не только я, а все солдаты служившие под его началом стали неплохими шоферами.

 Служба в армии ещё более укрепила моё ошибочное представление о том, что жизнь это накатанная колея лишённая резких поворотов. И хотя у нас была дедовщина, но отнюдь не свирепая. Просто первые три месяца службы мы чаще чем ветераны дежурили на кухне и драили полы в казарме.   

Вернувшись на гражданку я устроился шофёром в ближайшее к моему дому автотранспортное хозяйство. Оно уже давно стало частным. Его владелец Иван Дмитриевич Журавлёв. В девяностые годы он предводительствовал бригадой, которая собирала деньги с дальнобойщиков за право беспроблемного проезда по участку трассы Москва-Сибирь. На рубеже тысячелетий бандиты капитулировали перед окрепшей милицией. В качестве комплимента за мирный отход от дел Ивану Дмитриевичу оставили свободу и нажитые деньги. Денег оказалось немало и бывший бандит решил стать законопослушным (ну, почти законопослушным) бизнесменом. Он так долго смотрел на трассу и проносящиеся по ней фуры, что ничего другого кроме как перевозка грузов автомобилями новоявленный коммерсант себе и не представлял. Бизнес стал развиваться успешно. И вскоре журавлёвские грузовики стали бегать не только по России, но и за границу.

Отработав первые полгода на внутренних рейсах, я наконец получил право освоить и международные линии.

И вот долгожданная дебютная поездка в Европу. Так как она первая – мне положен наставник. Им стал опытный водитель Вася.

Две недели назад мы сделали в направлении «West» самые первые километры. Грузовик Вольво “FH12”. На улице ночь. Минус двадцать. А в кабине тепло. Уютно урчит кофе-машина, спокойный свет от приборов на панельной доске. Через лобовое стекло видно  небо, густо усыпанное звёздами. Вдоль дороги невыносимо грациозно вьётся позёмка.  Я сразу же нафантазировал себе, что это никакой не грузовик, а космический корабль. Мы летим на Марс. Вот они звёзды. А позёмка эта космическая пыль. Мы первые земляне отправленные на Красную Планету. 

Мысли о Марсе отдалили меня от реальности. А реальность была такова:

Из Екатеринбурга  мы загрузили обувь на Штутгарт. Обувь из России это странно. В самом деле, какой немец, будучи в здравом уме и твёрдой памяти купит русскую обувь. Самый обычный ассортимент грузов из России в Западную Европу это лом цветных металлов.

Только когда приехали на обувную фабрику странность прекратила своё существование, превратившись в обыденность. Оказывается на этом предприятии установили итальянскую линию. На всей продукции стоит клеймо известного итальянского дома мод, без упоминания, что изделия на самом деле из России.

И дальше на пути в Европу мы встретили около десяти машин, которые везли во Францию Ламинат из Костромской Губернии. Там тоже в одном из провинциальных городков открылся мощный комбинат с немецким оборудованием.

Обратно из Германии мы загрузили мебель на Москву. Как раз из Мюнхена. Пятнадцать часов назад остановились отдохнуть. На родине Тевтонов полиция строго следит, чтобы шофёр грузовика проводил за рулём не более восьми часов. Для этого все автофуры оборудованы специальным самописцем, который находится под рулём. Этот прибор достоверно показывает какое время водитель работал. А в России хоть сутками рули никто тебе слова не скажет. И даже если водители по Германии едут вдвоём всё равно каждые восемь часов машина должна хотя бы четыре часа простоять без работы. Потому что свободный от вахты шофёр  обязан сидеть рядом в кресле пристёгнутый. А не в спальнике. Это опять-таки в России делай что хочешь. А в Германии нельзя, потому что в случае аварии тот кто в спальнике имеет очень слабые шансы выжить. А у нас на родине видать другие законы физики.

Для отдыха вдоль автобана имеются специальные стоянки. Называются «Растхоф». Тут тебе и кафе и туалеты с душевыми кабинками, а иногда и небольшие мотели…

…И вот, уже более получаса назад, в стеклянную крышу теплицы, где томно нежилась моя безмятежная жизнь влетел увесистый кирпич. Посыпались осколки. Хотя, впрочем, в той теплице уже на момент появления кирпича имелись существенные щели и они мне казались трагедией. Теперь когда появилась дырка в крыше, я осознал насколько был наивен. Но это, что называется, аллегории. В действительности роль кирпича сыграла записка. Она лежала возле рычага переключения скоростей. Так что я её сразу заметил, когда проснулся.   

Записку оставил мой наставник Вася. Вот что в ней написано:

« Вы мне все надоели. Я вас на (непечатное слово) вертел. Деньги я взял с собой. Подавайте на меня в суд, если, конечно, захотите. Ты Саша всё Митричу, как есть объясни. И покажи записку.
Не поминайте лихом

                Вася»


Эти деньги Вася получил в городе Ульм.  Я даже из машины не выходил. Мы остановились возле красивого здания. Вася сказал, что это офис-центр. Там расположена экспедиторская контора, которую держат выходцы из России. Они должны передать через Васю деньги для Митрича (так все мы называем нашего хозяина). Раз деньги наличные, стало быть о них надо помалкивать и спрятать понадёжнее, чтобы российские таможенники не нашли. Теперь впрочем хлопоты о нашей таможне оказались напрасными. Самих денег я и не видел. Вася в Ульме из машины вышел налегке, а вернулся с простенькой чёрной сумкой. Он бы мог и не говорить мне, что там деньги. Меньше знаешь, крепче спишь. Однако сказал:

-    Смотри Сашка, здесь сто тысяч евро. Для Митрича. Теперь машину одну оставлять нельзя. Кто-то из нас постоянно внутри должен оставаться.

Помнится я только плечами пожал. За две недели я успел к Васе привязаться. До остановки в Ульме он вдохновенно мне рассказывал о немецком фермере Вилли, которого мы посетили в первый же вечер после пересечения реки Одер. И заминку с деньгами я воспринял как досадную мелочь, отвлёкшую меня от безумно интересного повествования…

…Вася и Вилли малознакомы. Поэтому посетили мы его украдкой. Свернули с автобана на второстепенную дорогу. Проехали десять километров. Остановились в живописном месте. Там где дорога вскарабкалась на высокий холм. С этого холма открывался изумительный вид на долину и зеленоватое озеро.

И прямо из кабины при помощи мощного армейского бинокля я смотрел, как из краснокирпичной фермы маленький красный трактор с прицепленной серой тележкой вывозит навоз. Трактор без кабины. Так что можно отлично видеть тракториста. Этот тракторист, как рассказал Василий и есть владелец фермы, Вилли.

Вилли было лет шестьдесят. Лицо испещрено морщинами. В углу рта дымится сигарета. На нём толстая байковая клетчатая рубаха. Под рубахой видна белая майка. Здесь в Германии не смотря на зиму не холодно. Как показывал в тот день наш бортовой термометр было плюс десять.
Сначала я не понял, зачем Вася сюда меня привёз. Что же интересного в этом Вилли? Но, потом Вася задал мне вопрос:

-   Ты можешь представить, чтобы Вилли продал тебе сейчас со своего трактора хотя бы литров пятьдесят соляры?

Я даже рассмеялся. Это совершенно невозможно. Человек с таким лицом не будет продавать соляру. Да и зачем фермеру в Германии продавать соляру? Вон заправка, пойди да купи.

И я не мог в то же мгновение не вспомнить российского фермера Андрееча. Нашего земляка, уральца. Они с Вилли даже чем-то похожи. Возраст примерно один и тот же. Лицо одинаковой формы. Волосы коротко подстрижены и седые. Но при всём при этом лицевые мышцы потребные для того чтобы придать физиономии выражение жадности и хитрости у Вилли совершенно не развиты, а вот у Андрееча видно что они трудились всю его сознательную жизнь.

Вася приобрёл у Андрееча сто литров солярки, потому что фермер покупает топливо на заправке не за деньги, а за специальные талоны, которые ему выдают в местной администрации в качестве поддержки фермерского движения. Дополнительно к солярке труженик уральской нивы предложил чеки, как будто топливо было залито на самой настоящей АЗС. В два раза дороже. Но Вася отказался. Такие же чеки продают вдоль трассы мужики с трясущимися от похмелья руками на порядок дешевле, чем предлагал Андрееч. У них можно купить чеки с заправок, чеки из станции техобслуживания, как будто на машине вулканизировали колесо, чеки с мойки, будто машину вымыли. Гостиничные чеки. Эти бумажки с цифрами нам нужны, чтобы предъявить их в бухгалтерию и получить денежную компенсацию от Митрича.

Проехав пару километров от фермы Андрееча Вася и купил нужные чеки.

-  Эх, - грустно заговорил мой наставник глядя на Вилли – умел бы я рисовать, я б с этого перца портрет бы сделал. Посмотри, какие добрые лучики-морщинки от глаз у него отходят. А какое спокойствие на лице? Мне б такое. У тебя, Сашка, лицо ещё молодое. Ничего на нём нет. А у меня уже давно скукожило. Пытался устоять, не быть быдлом и сволочью. Но не смог. Выше моих сил.   

Я посмотрел на Васино лицо. Да, уже начинаются морщины. Васе сорок восемь лет. Однако, нет в его чертах такой алчности как у Андрееча, хотя казалось бы, чем Вася лучше? Раз он покупает краденое топливо, «левые» чеки, втирает Митричу что  поменял клапана.

Куда же исчезла Васина алчность? Наверное её и не было. На Васином лике запечатлена глубокая тоска. И сам этот лик со всеми его чертами какой-то обвислый, как украинские усы. 

Вася между тем задал мне ещё один вопрос:

-   А похоже, чтобы Вилли мог врезать своему работнику по харе, как это Митрич практикует?

-   Нет – ответил я убеждённо.

Незадолго до моей поездки в Германию я стал свидетелем расправы Митрича сразу с двумя водителями. Дело было так:

Эти кренделя возвращаясь из рейса на базу прокололи колесо. Ехать оставалось каких-то тридцать километров. А замена колеса в пути процедура хлопотная. Колёса на грузовиках большие и тяжёлые. К тому же зима. Холодно. Было шесть утра, покорители дорог подумали, что в это время Митрича на базе не будет и они спокойно устранят неисправность в ремонтной зоне, где имеются превосходные подъёмники. Дежурные слесаря, которые обязаны помочь.

А Митрич был на базе. Увидев что стало с колесом пришёл в бешенство. Резина висела лоскутами, диск беспощадно помят. Тридцать километров вроде и не много, но вполне хватит чтобы прикончить колесо. Вот тут-то я и увидел его умение драться. Вообще-то сначала на рукоприкладство и намёка не было. Митрич применял исключительно словесные доводы.

-   Ах, вы долбоящеры – начал он вместо приветствия.

Однако водители ничуть не продемонстрировали угрызения совести. Смотрели на Митрича, как на досадное обстоятельство, а один из них Саша Павлов, даже сплюнул себе под ноги демонстрирую полнейшее презрение к оратору.

Это нашего хозяина особенно разозлило и он ударил любителя поплеваться.

 Рука бьющего словно растворилась на крошечный миг в воздухе. Настолько быстрым было движение. Раздался смачный звук и Саша отлетел метров на пять. Серёжа Орехов, Сашин напарник, подскочил к Митричу. Непонятно, хотел его бить или разнимать дерущихся. Митрич не стал разгадывать намерения Серёжи а превентивным ударом его обезвредил. Точно такой же удар, как и первый, просто близнец. Правой рукой в челюсть и так же молниеносно…

…Пришлось вызывать врача. У обоих водителей сотрясение мозга. После экзекуции они стали намного покладистей и безропотно выслушали приговор Митрича. Полгода работать за сорок процентов от зарплаты…

…Глядя на Вилли я не мог себе представить его ни на месте Митрича, ни на месте этих двух недотёп-лентяев, Саши и Серёжи. Вилли наверняка поменял бы колесо на трассе. Не поленился бы…

-   Посмотри на него – продолжал Вася – ведь он навоз вывозит, а вид, как у ювелира, который драгоценному камню за лимон баксов огранку делает.

Я пришёл к выводу, что Вилли похож на детского врача Николая Ивановича. Пусть внешне ничего общего, но то же самое  осознание своей значимости.

Николай Иванович лечил меня восемь лет тому назад, когда я двенадцатилетний пацан катался на велосипеде и врезался в дерево. У меня была открытая травма черепа. Мама увидела всё с балкона. Быстро сбежала вниз мобилизовала моего тогдашнего Папу Диму. Он таксист и меня отвезли к доктору. Мне сделали операцию и я ещё целый месяц пролежал в больнице. Меня лечил Николай Иванович. Каждое утро во время обхода он расспрашивал меня о самочувствии. Тогда он мне казался  самым могущественным человеком на Земле. И я подумал, что когда вырасту обязательно стану врачом. Но стал в итоге водителем, хотя как знать, ещё не поздно поступить в медицинский институт.

Вот и Вилли похож на Николая Ивановича тем, что глядя на него веришь, будто это и есть самый главный человек на земле. И ведь Вася тысячу раз прав – человек везёт навоз, а делает это так как будто занимается огранкой бриллианта. А ведь если вдуматься Вилли делает более важное дело чем бриллианты. Вилли кормит людей. Без бриллиантов прожить можно, а без кормёжки никак. А вот в России с таким достоинством вывозить навоз не умеют. Суетятся. Стесняются. Норовят быстрее прошмыгнуть.

 -   Видать ты сегодня вбил ещё один гвоздь в гроб твоей любви к родине? – спросил меня Вася.

Я согласившись, кивнул. Эти гвозди благодаря Васе я стал вбивать с первого дня нашей поездки.

Поначалу мне Вася не нравился. Болтун. Таков был мой первоначальный вердикт. Прямо как моя мама.

Мой биологический папа ушёл от нас к другой женщине, когда мне исполнилось одиннадцать лет. Теперь я его понимаю. С мамой трудно. Она постоянно витает в каком-то своём мире. Выбирается в реальность, чтобы сделать генеральную уборку в квартире и приготовить поесть мне и очередному папе. Она, видите ли, писательница и поэтесса. Правда не признанная. А потому источник её доходов зарплата учительницы литературы в школе и добровольные взносы «дежурного» папы. Теперь надеюсь моя зарплата дальнобойщика существенно укрепит наш семейный бюджет (если Митрич после Васиной выходки меня не выгонит).

Мама активная участница сайта «Проза.ру». Сайт, который я ненавижу всей своей измученной душой. Ведь у всех мамы, как мамы. Пусть бы и одиночки. А моя:

-   Сашка, иди быстрее сюда. Почитай мою новую миниатюру.

Я иду и читаю. А что делать? Делаю вид, что восхищаюсь (зачем маму обижать). А она и села мне на голову:

-   Сашка иди скорее, глянь-ка, как я тут одного хама в ответе на его рецку отбрила…

…Я опять иду и читаю. Ох уж, мне эти пластилиновые интриги. Неужели для кого-то это может быть смыслом жизни?
 
Так и Васю я встретил настороженно. Думал, что он будет грузить мой мозг рассуждениями о смысле жизни. И он стал таки грузить. Только в отличие от моей мамы делал это очень умно. С юмором.

Мы ехали где-то в Удмуртии или Чувашии, сейчас и не вспомнить. Я пытался слушать компакт диск моего любимого гитариста Пако-де-Лусия. Однако, дивные трели постоянно прерывались дурным скрежетом. Это потому что машину трясло из-за плохой дороги. Весь асфальт в глубоких трещинах. Они рассекают дорожное полотно поперёк от края до края как матросская тельняшка. Каждую секунду бум, бум, бум. Это колёса попадают в рытвины. И тут Вася говорит:

-   Как это дивное место проезжаю, всё время ржу. Готовься Саша, сейчас будет прикол. Следи за плакатами на обочинах.

Только он это сказал, я тут же рассмеялся увидев такую надпись:
               
                «ОСТОРОЖНО, ВПЕРЕДИ АВАРИЙНЫЙ УЧАСТОК ДОРОГИ».

Блиин. А это что? Мы типа сейчас проезжаем не аварийный участок. Это типа участок-зашибись.

И ведь дальше и в самом деле началось. Рытвины в два раза глубже и в три раза чаще. 

Позже, когда мы ехали по Германии и совершенно спокойно слушали моего любимого Пако-де-Лусия, меня посетила такая мысль, «А ведь хвалённый немецкий автобан это вовсе не гениальное изобретение человеческой мысли. Это, в сущности, самая обычная дорога. Такая какая она должна быть. Гладкая, а не корявая». И на какой аспект жизни не посмотри, этот аспект будет в России так же уродлив по сравнению с тем же аспектом в Германии, как дороги. Фермер Вилли и фермер Андрееч. Немецкий полицейский, который денег не берёт и русский полицейский, который деньги отбирает. А таможня? На границе очередь из фур перед русской таможней растягивается километров на двадцать а то и тридцать. И это всё в открытом поле. Без удобств. Одни водители справляют в поле нужду на глазах у других водителей, которые кушать готовят или уже кушают. Можно подумать, будто всё дело в том, что документы русский таможенник читает дольше и тщательнее чем немецкий. Перед немецкой таможней, непостижимым образом никаких очередей нет. 

И ведь при этом обмануть русскую таможню в десять раз легче, чем немецкую. Вот мебель, которую мы загрузили в Мюнхене стоит семьсот тысяч евро. Вася мне объяснял, что вместе с грузом нам выдали документы на груз. Один их этих документов называется инвойс. Или другими словами счёт. То есть немецкий продавец выписывает русскому покупателю этот счёт, показывая сколько стоит мебель. Потом в России на таможне, русский чиновник должен на основании счёта взять с покупателя таможенную пошлину. Она составляет пятнадцать процентов от стоимости. То есть пятнадцать процентов от семисот тысяч евро будет, сто пять тысяч евро.

А у нас с Васей инструкция. Заехать по пути из Германии в Литву. И там у жуликов поменять документы. Немецкий инвойс сжечь, а получить от жуликов новый. Согласно этому счёту мебель стоит уже не семьсот тысяч, а только сто. Соответственно пошлина будет не сто пять тысяч, а только пятнадцать. Экономия для русского торговца девяносто тысяч евро. Не слабо? И что интересно, в московских магазинах эти двадцать тонн шикарной мебели продадут миллиона за два в пересчёте на евро. То есть заплатив правильную пошлину, торговец в накладе не остался бы. Но тут ведь что? Тут ведь таможенный бизнес. Много людей от него кормится. И что ещё более интересно! Раскрыть эту дешёвую уловку с заменой инвойса очень легко. Достаточно русскому таможеннику снять телефонную трубку набрать номер своего коллеги во Франкфурте-на-Одере (таможенный пункт через который машина с мебелью должна покинуть Германию), и попросить его посмотреть в компьютере копии документов, которые предоставил экипаж автомобиля Вольво “FH12”, госномер такой-то. И немецкий коллега отправит русскому коллеге по электронной почте копии подлинных документов. Именно подлинных, потому что немецкую таможню на такой примитивной дуле не проведёшь. Немецкий таможенник не поленится, позвонить отправителю груза. И при этом на немецкой таможне опять-таки никаких очередей. 

И если спросить у русского таможенника почему он не исполнит такое простое действие, то оправдания его будут не менее детскими чем наша уловка. Мне, мол, телефонный номер немецкой таможни неизвестен, к тому же я немецкого языка не знаю, да и в английском не силён (а, тогда, какого хрена, ты занимаешь должность, связанную с международной торговлей?).

Но, чтобы сэкономить родине девяносто тысяч, переводчика можно нанять со стороны (да ещё откат с него не забыть попросить), а телефон немецкой таможни никто не скрывает. Его можно найти в интернете менее чем за минуту.

Какой вывод из этого можно сделать? Если бы это был отдельно взятый нечестный таможенник, на отдельно взятой таможне, то его быстро бы раскрыли. Потому что остальные таможенники честны. И кто-то из них, рано или поздно догадался бы позвонить в Германию. Стало быть большинство таможенников жулики. И если бы в нашей стране жуликами были только таможенники, их бы также быстро обезвредили. Но, я могу уверенно сказать, что жульничают в нашей стране не только на таможне. Я лично не могу представить себе честного работника ГИБДД. Даже контролёры в электричке, на которой я еду из дома на работу и обратно берут взятки с безбилетных пассажиров (если поймают). Да тот же фермер Андрееч. Разве он единственный нечестный фермер в стране? И если чисто арифметически вычислить количество таких вот уродов в нашей стране, цифра получится очень впечатляющая. То что они составляют большинство населения, это, как говорится, к бабке не ходи.

Когда Вася озвучивал мне эти доводы, я пробовал возражать:

-   Ну, вот моя мама не ворует. Да и кроме неё в нашей стране много людей, которые не воруют.

-   Тебе самому не смешно – парирует Вася – здесь в Германии тоже есть уроды, но даже доказывать никому не нужно, что они составляют ничтожно малую часть населения. А у нас уродов больше половины. Повторяю, больше половины. А то и три четверти. Это же страшно…

 Согласно Васиным выкладкам моральный облик моего среднестатистического соотечественника по сравнению с обликом среднестатистического немца так же безобразен, как трасса где-нибудь в Удмуртии по сравнению с трассой где-нибудь в Баварии. И по настоящему аварийный участок в жизни нашей страны ещё впереди…         

…Ну, почему так? Ведь русские мамы объясняют своим детям, что брать чужое не хорошо. Точно так же поступают и немецкие мамы…

…Всё тот же Вася, прикарманивший сто тысяч евро, авторитетно заявляет что бацилла жульничества поселилась в нашем народе после октябрьской революции. Его прадед доживший до девяноста лет, рассказывал Васе, когда тот был ещё совсем юным.
  Мол почему народ пошёл за большевиками. Большевики обещали отобрать землю у старых хозяев и разделить на всех. Это как опытный матёрый уголовник убеждает молодых фраеров ограбить банк. Пара выстрелов, несколько трупов и деньги ваши. На всю оставшуюся жизнь хватит. И молодые бестолковые фраера идут за уголовником. Вот так и народ пошёл за большевиками. И большевики, как и опытные уголовники после удачного ограбления «кинули» своих подельников. Землю крестьянам дали, как и обещали, да только всё что крестьяне на этой земле выращивали, большевики отбирали. А наиболее трудолюбивых крестьян в тридцатых годах раскулачили. И землю отобрали. Вот и остались у нас с тех пор одни сволочи. Честные люди в этих широтах не выживают…

…Накануне перед «рывком», мы с Васей распили литровую бутыль самогонки. Настоящий деревенский продукт, чистый как слеза. Картошечки с тушёнкой пожарили на примусе. Салатики в кафе купили. Всё для того, чтобы напиток хорошо пошёл. Перед первым стаканом Вася сказал небольшой тост:

-   Ну, вот, Саша теперь мы с тобой можем называться собутыльники. Это наше первое совместное распитие. Хочу поднять этот стакан с вином, чтобы наша дружба никогда не омрачалась.

-   Какое же это вино? – усмехнулся я.

-   А на Руси, любой алкоголь называли вином, Саша. Согласись слово «вино» благороднее, чем слово «водка» или тем паче «самогон».

-  Вообще-то да.

-   То-то.   

После третьего стакана Васю развезло и он сознался, что по образованию он вообще-то кинорежиссёр. Закончил ВГИК. А дальнобойщиком стал потому что ему не давали снимать кино. Уж слишком новаторские идеи предлагал киноначальству.

Меня развезло, пожалуй не меньше Васи, а то и больше, поэтому я ему поверил и совершенно искренне спросил:

-   А какие идеи? В чём их новаторство?

И тут Вася поделился идеей фильма, который он хотел бы снять.

-    Сюжет. Между Россией и США подписан договор о слиянии. Это невероятно в реальной жизни, однако в кино вполне возможно. Страны, которые были ранее непримиримыми соперниками стали одним государством. И по каким же законам им жить, если раньше у каждой страны были свои законы? По русским или по американским? Логичнее будет по американским, потому что даже сами россияне считают свои законы глупыми. Американская конституция, так называемый Билль о правах, чрезвычайно короткая и от того понятная. А когда основной закон понятен, простому человеку легче решить, поддержать закон или послать куда подальше. Американцы свой закон поддерживают. Ну, в самом деле у какого здравого человека найдутся возражения, против того что у каждой личности должны быть одинаковые права? Что свобода одного человека, ограничивается свободой другого человека? Что президент не должен управлять стороной более двух сроков, а не двух сроков «подряд», как у нас. Мол два срока повластвовал, потом своего дружка посадил и снова здорова.  Ведь почему только два срока? Да потому, чтобы не возникла опасность диктатуры.

В Америке сейчас президент Барак Обама, его номер сорок четыре. Когда там более трёхсот лет назад избрали Джорджа Вашингтона, президента за номером один, в России в то время царствовала Екатерина. За триста лет в Америке, как мы видим, сменилось сорок четыре руководителя, а у нас только шестнадцать. Вообще-то на самом деле семнадцать. Но Диму Медведева я бы руководителем не считал. Все знают, кто на самом деле руководил. И каждый из этих шестнадцати либо умирал у власти, либо его оттуда выковыривали, частенько штыком и гранатой. Исключение Ельцин и тот же Дима. Но Диму, договорились не считать.

И  где сейчас Америка? И где мы? И это уже в отличие от моего кино не фантастика, а правда. Диктатура Сашок, это как алкоголизм. Вот наш народ и жил всю свою жизнь, как в запое. Когда рухнула советская власть и у нас вознамерились строить демократию, и как гарантию против диктатуры решили ограничить власть правителя только двумя сроками, это было похоже, как если бы в семье папка бросил пить. Неделя прошла, не пьёт. Месяц прошёл, не пьёт. Полгода прошло, не пьёт. Мамка и дети надеяться бояться. Счастье какое. Папка деньги зарабатывает, по дому всё делает. Ну, а когда Путин в этом году стал в третий раз президентом, это всё равно что папке сто грамм налили. Теперь снова в запой. Снова пить, как и всю жизнь пил.

И начинался бы Васин фильм с кадра, где типично русский старик с длинной седой бородой говорит сурово:

-   Не нужны нам американские законы. Мы по своим привыкли жить.
Голос за кадром спрашивает его:
 
-    Ну почему не нужны?

-   Не нужны и всё – отвечает старик ничем не аргументируя.

Вот и весь фильм будет аргументом тому старику и его приятелям квасным патриотам, почему нам лучше жить по простым и понятным американским законам. А что за страна получиться из России и США. Золото, а не страна. К ней начнут присоединяться другие страны. И скоро Земля станет одним государством и наступит золотой век. А вообще фильм о том, что россияне не могут жить самостоятельно. И эта мысль доказывается на исторических примерах. Хотя тут и доказывать особенно ничего. Надо просто тупо изложить историю государства российского. И сразу станет видно, ни порядка, ни счастья в нём отродясь и не было. 

За это мы выпили по четвёртому стакану и мне захотелось в туалет. Я вышел из кабины, Вася тоже. Спрятавшись от камер наблюдения за полуприцепом мы оросили колёса. Как раз в этот момент мне пришло смс от Инны. Инна моя девушка. В смс всего три слова «Я тебя люблю». Мы вернулись в кабину. Вася стал рассказывать дальше про фильм, но я его уже не слушал. Ведь я поклялся хранить верность. И клятву я давал вовсе не Инне, а самому себе. Клятва продержалась до Сарапула. Это городок в Удмуртии. Там я увидел плечёвку Свету. В короткой юбке не смотря на мороз. В изящных колготках. Усугубил три дня назад во Франкфурте-на-Майне. В борделе. Там самые дешёвые феи. Но такие классные. У меня была Консуэлла из Аргентины. Огонь. А теперь я переживаю за то что так слаб. Клятвы держать не могу. Вот так в переживаниях и отрубился…

…А как проснулся, башка трещит, а тут ещё и записка. Пришлось выпить сто пятьдесят грамм, чтобы соображать бойчей. Как только после опохмелки мозги заработали, вот тут-то я и осознал весь ужас моего положения. Стало тоскливо, хоть вой. Но, всё-таки решился. Набрал номер Митрича. Митрич почти сразу ответил

-  Алло,

Я ему, как будто он не знает, кто ему звонит, я ж с ним через скайп связываюсь. Он не только меня слышит, но и харю мою опухшую видит. А я заявляю:

-  Алло, Иван Дмитриевич, это я Саша Петров. Я вам из Германии звоню.

Ну не дебил? А?

Дальше больше. Мне вдруг на ум пришло, а что же теперь с Васиной женой Ларисой будет и сыном Костей. Их же Митрич на полоски порежет. Ай, глупец я. Что же я наделал.

-   Чего звонишь? – спрашивает меня тем временем хозяин исчезнувших денег.

-  Нет, нет ничего – буркнул я даже для самого себя неожиданно – Иван Дмитриевич, я вас по ошибке набрал.

С этими словами я отключил связь и обхватил голову руками. Ох, чудак, я, чудак. Что же я наделал.

И тут раздался звук вызова скайпа. Звонил Митрич. Просёк, что я ему вру, что я его вовсе не по ошибке набрал. Вот и перезванивает.

Что делать? Что делать? Что делать?


***

2039 ГОД. ГДЕ-ТО ПОД ЧЕЛЯБИНСКОМ…


               …По заснеженной просеке на трудяге трелёвщике
                Для тебя моя родина гонят лес беспонтовщики…

Я нажал на кнопку стоп. Песня прекратилась. Имя исполнителя я не знал, да и знать мне этого не требовалось, чтобы понять – песня запрещённая. Я так прямо моему сыну и сказал:

-   Витя нельзя такие песни слушать. Они запрещённые.   
 
Витя только поморщился. Он знает, что за эту песню никто особо не накажет. Она более или менее безвредна.

Витя мой сын. Послезавтра ему стукнет восемнадцать лет. А сейчас я его учу управлять этим самым трелёвщиком. Хорошая работа. Прекрасный паёк. Сорок кг настоящей гречневой крупы и целых десять порций куриного мяса в месяц.
Чтобы не ехать в тишине я снова включил тюнер, но не диск с записями мятежного барда, а радио Челябинска. Мы въехали на горку должно хорошо принимать. 

В динамиках я услышал гневный голос радиоведущей. Знаменитой Ульяны Ростовой. Она читала очерк о некоем Руслане Федорове. Его приговорили к смертной казни, за то что он смастерил приставку к компьютеру, которая позволяла выходить в интернет. 

«РОДИНА ДАЛА ЕМУ ОБРАЗОВАНИЕ. НАУЧИЛА ОБРАЩАТЬСЯ С УМНЫМИ МАШИНАМИ. НО ЗНАНИЯ НЕ ПОШЛИ ЭТОМУ НЕЛЮДЮ ВПРОК. ОН ПРЕДАЛ ПАМЯТЬ ПОГИБШИХ ТОВАРИЩЕЙ. ОН ПРЕДАЛ СВОИХ РОДИТЕЛЕЙ. ОН ПРЕДАЛ ВОЖДЯ. ОН ПУСТИЛ ОТРАВУ В СВОЁ СЕРДЦЕ ИЗ ВСЕМИРНОЙ СЕТИ. ВЕДЬ КАК НАС УЧИТ НАШ ВОЖДЬ – САМАЯ ГЛАВНАЯ ПОДЛОСТЬ ЭТОЙ СЕТИ, КУДА ЛОВЯТ НЕОКРЕПШИЕ ДУШИ, ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ТОМ, ЧТО ЛОЖЬ ТАМ ПОХОЖА НА ПРАВДУ. МИРОВОЕ ЗЛО СОСРЕДОТОЧЕННОЕ В КИТАЕ И АМЕРИКЕ ХОЧЕТ УКРАСТЬ СВОБОДУ У НАШЕГО НАРОДА. ВЕРНУТЬ ВРЕМЕНА КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ФАШИЗМА. ПОЭТОМУ ЗАКОНОМЕРНОЙ ОКАЗАЛАСЬ РЕАКЦИЯ ПРОСТЫХ ЛЮДЕЙ НА ЧУДОВИЩНЫЙ ПОСТУПОК. ЯЧЕЙКА ЧЕЛЯБИНСКОГО РЕГИОНА ПОЛУЧИЛА БОЛЕЕ ЧЕТЫРЁХ МИЛЛИОНОВ ПОДПИСЕЙ ПОД ТРЕБОВАНИЕМ КАЗНИТЬ ИЗМЕННИКА. АДМИНИСТРАЦИЯ НЕ МОГЛА НЕ ПОЙТИ НАВСТРЕЧУ ГОРЯЧИМ ПРОСЬБАМ…»

Всё-таки нам пришлось ехать в тишине до самой базы по лесозаготовкам. Слушать пропаганду всегда было выше моих сил. Я выключил тюнер.

Типичная история отцов и детей. Совершенно нет общих тем для разговора. Добавляет неловкости тот факт, что я и моя жена Вера очень любим друг друга. Как-то так случилось, что наша любовь не угасла со временем. Мы такие нежные друг к другу, как будто встретились только вчера. Парам, как мы, иметь детей противопоказано. Нет Витя рос как и все. Одет, накормлен и здоров. Но всё-таки что-то не хватало. Слишком часто мы его просили погулять. Нам всё время хотелось оставаться наедине в малюсенькой комнате деревянного барака, где мы живём уже двадцать лет.

Именно из-за Веры я не последовал примеру Васи и не сбежал в Германию. Вера не захотела жить на чужбине. Хотя если бы я настоял она бы согласилась. Но была бы несчастной без родины. А разве я мог допустить, чтобы любимая женщина была несчастной. Вот то-то и оно…

…А Васю я встретил через пять лет. В две тысячи семнадцатом. Случайно на одном из  «Растохофов». Он уже получил немецкое гражданство, как и его жена Лариса и сын Костя. Вася работал водителем в известной фирме „LKW Walter“. Мы взяли пару кружечек пива и он неторопливо рассказал мне, что же тогда произошло на самом деле…. 

…Когда Вася получил целых сто тысяч евро в Ульме, он задумался. За что такие деньжищи? Вася не в первый раз получал деньги у экспедиторов. Но, суммы были около десяти тысяч евро. Самое много пятнадцать. Это за перевозки. Митрич хитрил перед налоговой и предпочитал получать за услуги cash. Но он бы ни за что не допустил бы дебиторки в такую огромную сумму. Сто тысяч!!! С ума сойти!!! Тогда Вася взял и скрепя сердце оторвал подошву у пары ботинок, которые он спёр при погрузке в Екатеринбурге для своего личного пользования. В подошвах были пакетики с растительным порошком характерного зеленоватого оттенка. Всё мгновенно прояснилось. Это афганский гашиш. Шмаляют в Европу. А сто тысяч, гонорар Митрича. Теперь всё встало на свои места. Вася мгновенно сообразил, что деньги можно увести. Серьёзная наркомафия за ними гонятся не станет. А Митрич, при всём к нему уважении, не того полёта сокол, чтобы выловить кого-то в Европе (тут Вася прав зря я тогда так боялся Митрича, когда я ему всё рассказал, он меня даже не пожурил).   

Дальше дело техники. Вася позвонил жене. Напугал её, что мол срочно надо рвать когти и оформить развод. У Ларисы одноклассница в ЗАГСе работает, так что печать в паспорт прошла со свистом. Десяти минут не прошло. С визой тоже особых проблем не возникло. В интернете нашли московскую фирму. Денег отложенных на чёрный день хватило и на визы и на билеты до Берлина. 

И в то утро, когда я без задних ног спал после ядрёного самогона в машине, Лариса позвонила Васе и объявила, что она уже в немецкой столице. Вася написал записку и был таков. Потом при помощи фиктивных браков Вася и Лариса сначала получили вид на жительство, ну а потом и гражданство.

Позже Вася и мне предложил фиктивный брак с немецкой гражданкой, бывшей россиянкой, родом эта дева из Санкт-Петербурга. Вася убеждал меня, что Россию ничего хорошего не ждёт. Народ там постоянно в стойле держали. При Ельцине и Путине дали немного вздохнуть, так эти чудаки россияне почувствовав под задницей кресло кредитного «Рено» подумали, что Бога за бороду схватили.

Я только вздохнул тяжело. Я и безо всякого Васи знаю, что Россию ничего хорошего не ждёт. Зато у меня будет всё хорошо. Потому что на тот момент я уже познакомился с Верой. Я сразу понял, что она главная любовь всей моей жизни. И мне глубоко плевать в какой стране жить, лишь бы рядом с Верой. Хотя если бы Вера захотела в Германию, деньги на фиктивные браки мы бы нашли. Тридцать тысяч евро обошлась бы нам на двоих в то время эта фишка. Деньги огромные, но не заоблачные. Как-нибудь мы бы их нашли. Но мы так были опьянены нашим счастьем, что не хотели заморачиваться на эти докучливые хлопоты. И сейчас, когда уже прошло четверть века ничуть об этом не жалеем.   
 
И за все эти годы я Вере не изменил ни разу. Даже желания ни разу не возникло. А вот когда жил с Инной походы «налево» случались регулярно. Инна от меня ушла полюбив какого-то американца. Нашла его по интернету. Уходя она спросила:

-   А знаешь, почему русские женщины предпочитают иностранцев?

-  Не знаю – ответил я зевая

-     А потому что любые женщины будь то русские или нет, в принципе, более ответственны к продолжению рода. А род в нашей стране продолжать нельзя…

24.02.2013.