Италия – солнечная, открытая, древняя, шумная, лазурная, сладкая, кофейная, лимонная… Все, что мне пришло в голову за пару секунд при мысли об Италии и о моем первом впечатлении о ней. Для меня Италия пока уложилась в узкие, но какие-то светлые, залитые солнцем улицы, бликами легла на фрески гениев и расплескалась легкомысленными брызгами фонтанов. Скрытыми и непознанными остались знаменитая Сицилия, итальянские Альпы, оливковые сады, каменные старинные дома на вершинах тосканских холмов, винодельческие фермы и виноградники северной Италии, лигурийская ривьера и многое другое. Не могу сказать, что Италия мне стала ближе, и не разделяю пока восторги наших писателей и журналистов, но многое из того, что я читала у них об Италии очень верно. Например, Чехов описал Венецию так, как можно сказать обо всей Италии «Русскому человеку, бедному и приниженному, здесь в мире красоты, богатства и свободы не трудно сойти с ума…».
Много эмоций в этом путешествии добавили запахи – в основном запах сладких цветов, цветущих деревьев, лета, солнца, летней ночи, моря, еды, костров, детства, полыни, аэропортов, пыльных улиц, отелей, старых городов.
Сначала был Сан-Марино, поздний приезд, ужин в ресторане гостиницы на террасе с видом на горы и старую башню. Пьянящий глоток местного молодого вина, а после прогулка по вечернему, ну и, наконец, ночному Сан-Марино, первый сладкий запах цветов, узкие улочки заснувшего города, свободные от туристов, подъем в гору, в старый Сан-Марино, и город внизу, весь в огнях, и сильный ветер, пустынные улицы, редкие парочки, закрывающиеся кафе. Правда, на обратном пути, на спуске, забрели в бар, где попили чай с крохотными пирожными.
Рим… Вечный город. Куда не ступишь – везде древности, античность. Археологические раскопки в Риме поражают своим размахом, количеством, колоссальными размерами, и даже красотой. При виде них возникает одновременно восхищение и страх перед какой-то фантастической силой, которая позволяла все это строить в те времена. Особенно впечатлили римские термы, вернее то, что осталось от них – гигантские стены и пространства. Историки пишут, что термы существовали для простого народа и для знати, последние были в мраморе – целые дворцы, в них располагались библиотеки, били фонтаны, и полы были с подогревом…
В античные времена человеческое сознание было более свободно, инстинкты не заглушались моралью, вернее мораль была подчинена инстинктам. Это проявлялось не только в образе жизни, но и в искусстве, архитектуре. Хотя сама по себе человеческая жизнь стоила мало. Ценилась красота, вернее античные представления о красоте.
Ярким примером древности Рима и неиссякаемого потока информации, исходящей от каждого камня, стала Базилика святого Климента, где мы бродили на нескольких уровнях подземелий. Первый уровень «современной» базилики - XII век, второй нижний уровень – базилика раннехристианская IV века, третий уровень – подземелья культовой церкви I века, которые в свою очередь стоят на руинах домов времен Нерона (четвертый уровень!).
Район Трастевере – необычный квартал в Риме, очаровывающий своей провинциальной, но очень симпатичной и уютной архитектурой, домами, прижатыми друг к другу и обвитыми плющом, разросшимися кустарниками душистых белых цветов, запах которых сопровождал меня по всей Италии, бельем, развешенным между окнами с деревянными жалюзями, черепичными крышами и большим количеством недорогих ресторанчиков с итальянской кухней. Когда мы впервые гуляли по этому кварталу, у меня возникло ощущение, что когда-то я уже была здесь, но нет, не просто была, как будто я вернулась… Такое чувство испытываешь, когда приезжаешь на родину. Как ни странно. Солнце, запахи еды и цветов, старые лестницы, арочные окна, старинные колонки с питьевой водой — и это тоже был Рим.
Во Флоренции запомнился дождь в первый вечер, уже в гостинице, он стучал по крышам, было уютно и немного тревожно. Вид с балкона нашего номера – это одни крыши, окна да балконы. Запомнился первый кусок пиццы (в итоге мне она показалась самой вкусной за всю поездку), купленный в какой-то забегаловке рядом с площадью Синьори, где возвышается мужественный Давид Микеланджело. Вернее его копия. Ели мы пиццу прямо на бочке, приспособленной под столик, и пили белое вино, облокотившись на древние стены этого яркого изменчивого города. Впечатлил старый мост ювелиров, сохранившийся со времен средневековья и небо над ним, так они и остались в моей памяти — мост и небо в нежных перистых облаках на фоне синевы, таких же художественных, как сама Флоренция.
А еще вспоминаю сокращенную версию оперы Кармен, которую мы посмотрели в какой-то церкви в центре города, где на стенах висели огромные картины. Очень упитанная Кармен бегала по сцене, за ней гонялся ее возлюбленный, который по сюжету должен быть солдатом, но больше смахивал на банковского служащего. Кармен большую часть времени истерила, махала перед его носом своим цветком, и в итоге довела его до убийства – он ее зарезал.
Затем были маленькие тосканские города – Пиза и Пистоя. В них мы съездили на электричке. Электрички в Европе, это, конечно, отдельный разговор. Два этажа, удобные кресла, кондиционеры, ну как тут не провести параллель с нашими...
Пистоя – город очень древний, и от его названия произошло слово пистолет. В средние века в этом городе находилась фабрика по изготовлению пистолетов. Считается, что город основан в 6 веке до нашей эры, ровесник Керчи — города, в котором я выросла.
Приехали мы в него утром, когда на рыночке в центре старого города шла оживленная торговля. Женщины торговались, а уже немолодые мужчины с эмоциональными выразительными лицами собирались небольшими группами – таких можно увидеть только в старом итальянском кино. Город – заманчиво самобытный, окруженный тосканскими холмами, весь в красных крышах, узких улицах, винных и продуктовых лавках с огромными подвешенными ногами вяленого мяса. На центральной площади стоит старая сторожевая башня, и мы решили подняться на ее верхнюю площадку, чтобы оттуда взглянуть на город и окрестности. Башня оказалась закрыта, но пожилая итальянка, которая продавала билеты в соседнем старинном здании трибунала, оказалась ее хозяйкой и провела нам экскурсию. Она сочла своим долгом подняться с нами на самый верх, и немного задыхаясь, но постоянно улыбаясь, не переставая что-то говорила на итальянском языке... Мы, конечно, ничего не поняли, но то, что видели, захватывало дух, и все вместе, и хозяйка, и сам подъем и открывающиеся виды – все впечатляло. Мне запомнилось лицо этой женщины – оно было такое - одновременно приветливое и загадочное, как будто она знала какую-то тайну, а мы нет. И еще я хорошо запомнила ее ногти на руках, я таких никогда не видела – сантиметра по два и очень острые. Думаю, что хозяйка старой башни в Пистое наверняка была ведьмой.
Ну и перед отдыхом на море мы оказались в Неаполе. Головокружение. От красоты, безумия, скорости. Город впечатлил и понравился – как все яркое и самобытное. Один день для Неаполя, конечно, мало, но что удалось впитать в свою капризную память – это его «блеск и нищету», бешенный ритм, огромное количество транспорта, особенно двухколесного, причем было полное ощущение, что мотороллеры и мотоциклы носятся «бессмысленно и беспощадно», как будто бесцельно. Впечатлили архитектура, вид на набережную и с набережной, потрясающий Везувий, живописный испанский квартал, чашечка кофе в Гамбринусе, маленькая кафешка, где нам испекли маргариту в огромной печи, и вся необычная атмосфера этого города.
Сорренто – сказочный, обволакивающий своей курортно-морской аурой город. С одной стороны вид на горы, с другой – на море, острова и Везувий. Древние узкие улочки, невероятное множество красивых старых церквей, лимонные сады, виллы, отели, ресторанчики с морской кухней, и повсюду пальмы, цветущие деревья. Да что там говорить, если мы жили в отеле на территории ботанического сада. Я ходила по этому городу и не понимала как в нем люди умудряются работать. Горький об Италии писал нечто похожее:
«Здесь удивительно красиво, какая-то сказка, бесконечно разнообразная, развертывается перед тобой. Красиво море, остров, его скалы и - люди не портят этого впечатления беспечной, веселой красоты.(…) Очень подкупает демократизм, который здесь - особенно после Америки - сильно бросается в глаза. Рабочий говорит хозяину - "Сегодня великолепный день, и я не могу работать!" Хозяин пробует его убедить:" Надо же работать!" Безуспешно. "Ну, черт с тобой, поедем в море!" Оба бросают дело, берут лодку и едут в море, где целый день качаются на солнце.»
Меня в принципе поражает наша русская интеллигенция того времени – Бунин написал на Капри очень реалистичные и жесткие рассказы о российской деревне, Гоголь писал в Италии «Мертвые души». И только Горький создал нечто сказочное - «Сказки об Италии», но он то жил в этой стране, причем на волшебном острове Капри, поэтому постепенно становился таким же ленивым и вальяжным итальянцем, о которых писал…И совсем забыла про нашего революционного вождя с его газетой «Искрой» - издавал он ее на Капри.
Кстати о Капри - меня поразил цвет морской воды вокруг острова, такой воды пронзительного сине-голубого цвета я не встречала нигде. Конечно, впечатлил голубой грот с его фантастическим светящимся дном, вернее дна видно не было, но из под воды шел свет, и было полное ощущение нереальности этой купоросной жидкости, по которой двигалась лодка, это было даже не удивление - что-то похожее ощущаешь при просмотре фильма в 5D формате.
Прогулки по Сорренто я вспоминаю урывками: утренний Везувий, дымка над Неополитанским заливом, пустые лежаки на пляжах, наш прохладный сад при отеле с гигантскими деревьями, потом сам город, улицы узкие, но солнечные, открывающиеся лавки и бары, глоток холодного лимончелло и чашка капучино, катера, уходящие на острова - синяя гладь моря, белые следы за ними, призрачные как наши мечты. Скоро мы тоже выстоим длинную очередь за билетами и отправимся на Капри или Искью, чтобы оставить в прихотливой памяти роскошь природы, цвета, запахов, изысканной средниземноморской архитектуры, для чего? Если бы я умела рисовать... Но хоть так, словами...
Вот вкратце и все, потому что и было то на одном дыхании.