История эта произошла в 69 году. Попасть в зарубежную командировку тогда было очень не просто. Однако, мне повезло, начальница решила рожать ребёнка, потому состав группы для командировки в Чехословакию выглядел так: замдиректора Всесоюзного НИИ, начальник конструкторского отдела и, редкий случай, младший научный сотрудник, проработавший всего два с половиной года Конечно, «Злата Прага – красавица Прага» всегда хороша, и летом, и зимой в декабре.
Понятно, первый день был предоставлен на обустройство и «акклиматизацию». Видимо, валюта была получена в нашем посольстве. До этого первые иностранные валютные знаки появились у нас на вокзале в Варшаве, где был обменный пункт, которых мы в Союзе не видели. Поскольку, наша делегация была слишком мала, специального представителя компетентных органов она не имела, посему, нашему замдиректора пришлось совмещать свою должность руководителя делегации с этой контрольно-рекомендательной (по одному никуда не ходить, никаких подарков не принимать, категорически-никаких гостей, сухой закон при отсутствии руководителя, разговоры не заводить, особенно, относительно внешней политики – прошло только полтора года, как мы «потушили» пражскую весну…). Остаток первого дня и ближайший выходной мы посвятили Праге. Непривычная для нашего глаза архитектура, католические соборы, Карлов мост, музеи, часы на ратуше, первые посещения магазинов. И одна деталь, вызвавшая острый стыд, - свежие еще следы от пуль крупнокалиберного танкового пулемета где-то на уровне третьего этажа на здании парламента, которые специально не закрашиваются, что подразумевает «Не забудем!» Хотя, ни разу при общении на улице или в магазине мы не увидели косого взгляда или раздраженной реакции, что в Эстонии мне приходилось наблюдать неоднократно.
Выезды из Праги на предприятия обычно проводились на «Шкоде» представительского класса. Темная кожа элегантных сидений, непривычные полезные мелочи в салоне, мощный малошумящий двигатель, позволяющий преодолевать подъемы, не снижая скорости, да еще отличные дороги, делали наши поездки «буржуйскими». Хотя прошло много времени, я не могу называть городки и заводы, где мы были, поскольку, эта часть командировки относилась к спецтехнике. Потому и произошел здесь забавный конфуз. Через соответствующее министерство было получено разрешение на посещение одного из режимных предприятий и утром мы отправляемся туда. Малозаметная проходная в глухой ограде. Выходим из машины, чтобы оформить формальности (на обычных предприятиях машину пропускают сразу, так как, визит согласован). В бюро пропусков просят позвонить в дирекцию. Там извиняются и ставят в известность, что пропуска заказаны только на двоих, поскольку, в связи со спецификой производства, австрийца туда не пустят, несмотря на звонок из министерства… Ничего не понимаем, тем не менее, все три паспорта отправляются в окошко бюро пропусков. Тут и выясняется, что именно из-за меня невольно создалась эта ситуация. Оказывается, «ракушАн» на чешском – ни что иное, как АВСТРИЕЦ, и, после звонка (а не факса) из министерства с перечислением наших фамилий, заводчане долго ломали головы, однако, решили «не пущать», согласно строжайшей инструкции того же министерства. Мой "серпастый-молоткастый" помог решить эту проблему, как выяснилось, к взаимной пользе. Получилось так, что технолог нужного нам цеха, в отличие от многих других, не кончал МГУ, МИХМ, МХТИ или другой советский ВУЗ. Потому, его познания в русском, особенно, техническом, оставляли желать лучшего. В то же время, он отлично ориентировался в своей технической области на английском. Что касается меня, то, не взирая на мои тройки по английскому языку в школе и институте, на работе я уже немного поднаторел в знании этого международного языка, что позволяло мне проглядывать английские и американские патенты и журналы, привлекая переводчиков только для детализации текста. «Профессионализм» моего языка (шучу, конечно) был дополнительно отшлифован занятиями для сдачи кандидатского минимума. Шутки шутками, но в этот день «австриец» вполне сносно справился с непривычной для него ролью толмача (написать ПЕРЕВОДЧИКА у меня рука не поднялась). Практически, все взаимные технические вопросы здесь были выяснены без использования чешского языка.
Еще один «технический» эпизод, - когда в очередной поездке мы проезжали Пльзень, грех было не остановиться у одного из пивных заведений. Антураж этого предприятия «общепива» был для меня непривычен и весьма интересен. Хотя, пиво я не пил и не пью, но, зайдя туда с нашей «делегацией», не счел возможным подрывать социалистическую и мужскую солидарность, и потихоньку начал тянуть кружку бархатистого пива, неожиданно оно мне так понравилась, что я даже пожалел о своих принципах, лишавших меня, как оказалось, такого приятного ощущения. Благостное состояние продолжалось как-то зыбко, пока все вокруг медленно не закружилось… Остальные члены делегации клятвенно утверждают, что вели меня за руки до машины (это, с одной-то кружки!) и открыл глаза я только перед самой гостиницей. К сожалению, ни опровергнуть, ни подтвердить сей факт, я не могу, ничего не помню.
Затем мы покинули гостеприимную Прагу и отправились в Готвальдов, где предстояла часть командировки, наиболее интересная мне. В эти дни никаких ЧП не происходило, единственное, о чем я жалел, мы не воспользовались приглашением побывать на одной из обувных фабрик, бывшей ранее в империи Бати. Вот и снова Прага. Встретились с директором завода, который опекал нас с самого приезда. На прощание он сводил нас на стриптиз, что для советских граждан было в те годы весьма… Поскольку, в программе командировки такого пункта не было, останавливаться на этом вопросе я не буду.
Так что, на прощание тот самый директор презентовал фирменное пиво двум членам делегации, а третьему (догадайтесь, кому?) досталась бутылка «Кофолы» (типа кока-колы) со словами: «А это - для Мисс Австрия!». Все посмеялись, но «Кофолой» я был, действительно, очень доволен. А пиво я так и не пью, хотя, сейчас купить в магазине любое чешское пиво – вовсе не вопрос.
Конечно, на командировочные особо не пошикуешь. То, что я не касался больше пива, дало возможность, не только привезти что-то жене и дочке, но и сувениры на всю лабораторию общим числом не менее двадцати. Вскоре был и Новый год, соответственно, Дед Мороз разыгрывал призы на конкурсах так удачно, что у каждой сотрудницы и сотрудника лаборатории оказалось по сувениру с чешским колоритом и соответствующим стихотворением. Прошло лет пятнадцать, как-то при встрече одна из бывших сотрудниц, что давно уже работает в другом отделе, достает из сумочки зеркальце и спрашивает: «Узнаете?» И я опозорился, пожав неопределенно плечами. Тут она и просветила меня, что это ее презент от Деда Мороза из той моей командировки в Чехословакию. К тому времени сапоги жены и дочкина куртка, приехавшие оттуда, давно ушли в небытие. А в память о той поездке остался только набор спичечных этикеток (мое детское хобби), эти воспоминания и отчет в спецотделе, но там я «австрийцем» не числюсь.