Окрылённый результатами переговоров в холдинге, Серафим Юрьевич впал в приятнейшее из доступных ему состояний души, а, именно, в фазу неконтролируемых фантазий!
Гордо вышагивая по знакомым улицам, литератор своей покровительственной улыбкой, похоже - пугал обывателей?! Прохожие удивлённо оборачивались.
«Глупые, милые, славные люди! Откуда вам знать? Вот идёт поэт - Небесный! Гонорар несёт чудесный!» - мысли рифмовались сами!!
Серафим Юрьевич даже остановился. Вслушался. Получалось недурственное начало для автобиографической поэмы! Сегодня буквально всё удаётся!
Абсолютно всё!! Кураж, господа!!!
«Надо это дело отметить. Куплю чего - нибудь вкусненького и коньячку! Нет. Лучше - ликёрчик на сливочках! Кофе по-ирландски будем пить!»
И Небесный направился за покупками в «Кулинарную судьбу».
В прохладном торговом зале маркета Серафим Юрьевич «оторвался по полной программе»!
Через полчаса, сполна насладившись процессом вдумчивого отбора продуктов, он выложил из корзинки на чёрную ленту кассового транспортёра:
упаковочку «Семги подкопчёной» (300 гр., производитель – ОАО «Дети капитана Кука»);
палочку «Сервелата «Коррида» (Дивногорский мясокомбинат);
пластмассовое ведёрко с «Капустой квашеной по-министерски» (ИЧП Кукурузов З.Ю.);
пачечку сливочного маслица «Курляндский хуторок» (молзавод № 3, Псковская обл.);
баночку «Кремлёвские мясные деликатесы» (70гр., СП «СуомиРаухьяРуставяус»);
пакетик картофеля – фри «Русская трапеза» (2,5 кг., Польша);
и бутылочку «Finest Irish Cream» (17% VOL, Kavkaz – International Group, 350 mle)!!!
Девушка с «бейджем» - «Кассир – контролер: Кискина Ирина Валерьевна» бойко отстучала торговую «морзянку» на кассовом аппарате и, одарив Серафима Юрьевича очаровательной улыбкой, вежливо спросила:
- У вас есть дисконтная карта?
Поигрывая бровями, поэт Небесный, имея довольно смутное представление о дисконтной карте, мило улыбаясь достал из кармана узкий конверт и дружелюбно пояснил «наивной кассирше»:
- Ирина Валерьевна, я всегда плачу наличными!
Поэт, не глядя, вытащил из конверта бумажку и положил её на кассовое блюдце.
Кискина разом вспомнила недавний специнструктаж по внештатным ситуациям. Начальник службы безопасности тогда подробно предупреждал - «Обычно грабитель, не желая привлекать к себе внимание случайных свидетелей, кладёт вам записку с угрозами и требованием выдать деньги.
В такой ситуации, вы незаметно активизируете «тревожную» кнопку и ме-едленно выполняете ВСЕ его требования!»
Читать записку Кискина побоялась. Итак - всё ясно. Что касается «требований»: «А если он извращенец?! Всё выполнять?!» - Кискина опасливо-сладко зажмурилась.
Действуя строго по инструкции, девушка вызвала охрану. Небесный благостно разглядывал стенд с «Чупа –Чупсами». Волнуясь, Кискина отчаянно тряхнула трогательной чёлкой и вступила в диалог с преступником:
- Вы, знаете, выручку сняли после обеда… Денег почти не осталось. - Она расстроено заморгала.
Серафим Юрьевич по-отечески посмотрел на юное создание и безропотно предложил компромисс:
- Давайте сколько есть, – в ожидании сдачи, поэт не заметил подкравшихся сзади секъюрити.
Последнее, о чём успел подумать литератор: «Какая зайка эта Кискина!» Всё померкло…
Лёжа на кафельном полу, в позе - «салазки», Серафим Юрьевич попытался снизу рассмотреть, а главное уяснить - что, вообще, происходит?!
Бритоголовый начальник охраны маркета Николай Сырозадов, в роскошном казённом чёрном бушлате, обхватив одной рукой «лямку» своей портупеи, хмуро зачитал вслух «бандитскую маляву»:
«Гадкая Пупся, не злись на меня! Жду вечером - на проходной. Твой цыплёнок - Кабанидзе».
* * *
Примерно в это же время в «дамской комнате» административного корпуса холдинга “Красная пчела” шёл разговор, что называется - «за жизнь».
Манерно отставив мизинчик, Ляля Каблукова стряхивала пепел на пол и слушала Дашу Королевкину:
- Лялечка, ты представляешь, я ему прямо так и говорю: «Я - на втором месяце!»
Пустив тонкую струйку дыма, Ляля сосредоточенно смотрела, как растворяются и исчезают в воздухе продукты окисления:
- И что сказал твой Кабанидзе?
Даша нахмурилась:
- Да как всегда: «Пупсик (Королевкина стала гнусаво передразнивать) ты не понимаешь. Люди кругом … Давай вечером всё обсудим…»
- Собираешься обсуждать?
- Не – ет! - Королевкина захлёбнулась солёной влагой и ненавистью: - Он денег прислал! В конверте.
У Даши началась истерика.
- Вот - гнида! - успокаивала подругу Каблукова: - Откупиться решил - дрянь! На аборт толкает! Не плачь, Дашуля, я тебе сразу сказала - не пара он тебе! Не пара!!
- Ляльчик, что делать то? - всхлипывала Королевкина.
Каблукова щелчком отправила окурок в урну:
- Пошли к Вапету! Он твоего Кабанидзе в бараний рог скрутит!
- Ты что, Лялечка, - испугалась Даша: - Он же его…
- Пошли! - прошипела Каблукова.
«Пшш - ли» - отозвался сливной бачок в одной из «кабинок». Подруги с ужасом переглянулись и поспешили на выход.
* * *
Несчастный Серафим Юрьевич тупо разглядывал мятый злополучный конверт и записку Кабанидзе, которые ему на улицу вынесла сердобольная Кискина:
- Гражданин, - виновато сказала кассир-оператор: - Вам больно?
- Да, - благодарно согласился поэт: - Здесь… Здесь… И вот здесь… - литератор рукой обозначил места ушибов.
- Бедненький. А кто такая «Пупся»? – улыбнувшись, неожиданно строго спросила Кискина.
- Ирина Валерьевна, если бы я знал?! Мне подсунули этот конверт. Перепутали… вместо аванса… Я поэт. - Небесный растерянно замолчал.
- Понятно, - смягчилась девушка: - Смотрите, у вас рукав совсем оторвался и на ниточках болтается!
Серафим Юрьевич предпринял бестолковую попытку приладить деталь гардероба на прежнее место.
Чуточку поразмышляв, Кискина смущённо предложила:
- Моя смена закончилась. Если немножко подождёте, мы сможем зайти ко мне. Пришью рукав.
Стеклянная дверь маркета приоткрылась, оттуда показалась бритая голова:
- Кискина! Хорош лясы точить! Кассу кто сдавать будет?!
Оглянувшись, девушка крикнула:
- Я сейчас!
- Ну, мне пора. Я, даже не знаю, как вас зовут?! - дала последний шанс Ира.
- Ой! Балбес! - звонко шлёпнув себя по шее, спохватился Небесный.
- Тогда стойте здесь и никуда не уходите. Скоро буду, - махнула ладошкой Кискина.
Серафим Юрьевич застыл, как заколдованный.
- Потрясающая логика… - шептали кровоточащие губы литератора:
- Потрясающая… Женщина!