Это не просто болезнь, как и всё в моей жизни. Так уж получилось, что я зацепил сразу несколько слоёв своего прошлого, и они прорвались наружу. Воспоминания сочатся во мне открытой сердечной раной. Где-то в своей комнате переживает Агнешка, считывая мои мысли. Она всё время со мною на связи, вне зависимости, сколько стен и дверей нас разделяют. Наверное, даже если бы мы жили на разных континентах, этого бы никто не изменил. Наташа ни о чём не подозревает, и это хорошо, пусть считает, что это простуда. Нужно встать к воскресению, чтобы держать службу, которую за меня некому вести. А для этого мне необходимы ускоренные курсы воспоминаний, и Агнешка способна в этом помочь. Но она не приходит. Видимо, боится вызвать очередной всплеск ревности у Марика. Я чувствую, ей известно всё, она прекрасно понимает, что происходит, но почему-то не хочет помочь. Я пью лекарства, отлёживаюсь и потею, засыпаю и просыпаюсь вновь, но мне надо туда, узнать, что было дальше, а без неё ничего не выходит.
В конце концов я не выдержал и попросил Наташу позвать ко мне сестру.
- Зачем ты мучаешь себя, душу рвёшь на части? - она пронзила взглядом, словно испытывая степень моей одержимости прошлым.
- Ты не понимаешь, эта болезнь и то, что я увидел, как-то связаны. Я должен разобраться, но без тебя у меня ничего не получается. Пожалуйста, помоги! - я взял её за руку и, воспользовавшись тем, что мы наедине, поцеловал запястье, и ток пробежал между нами.
Она вздохнула.
- Хорошо. Я сделаю, как ты хочешь, но мне страшно, Эрик. Ты можешь не вернуться.
- Это как?
- Так, застрянешь где-нибудь в воспоминаниях. Считаешь, напрасно от нас закрыта информация о былом? Всё так, потому что ей надлежит оставаться там. А мы - здесь, и не готовы быть везде одновременно. Но ты упрямый, я бы даже сказала, упёртый. Что мне делать с тобою?
- Я люблю тебя, моя непревзойдённая сестра! Помоги, уверен, что и ангина пройдёт, как будто её не бывало! Ты же не оставишь меня и поможешь вернуться!
- Как, если Эделины тогда уже не было?
- Но ты же видишь то же, что и я! Неужели не достучишься, не подашь сигнал? Ты и я - мы едины, так было всегда, и тебе это известно.
Агнешка сверкнула зеленью своих бездонных глаз. Я изобразил молящий взгляд, как у кота из Шрека.
- Мы играем в опасные игры, не справедливо, Эрик, что наши близкие не знают об этом. Мне придётся надолго задержаться здесь с тобой... Давай хотя бы объясним им, что с нами происходит.
Она подозвала Наташу с Мариком. И мы, как могли, поведали им о моих путешествиях в прошлое.
Наташа изменилась в лице:
- Эрик, я просила тебя оставить эти попытки, жить нужно сегодня и сейчас. У тебя обыкновенная ангина, что-то там тебе привиделось в бреду. Оставь эту затею, умоляю, мне страшно от твоих экспериментов над собой. Агнешка, не иди у него на поводу, лучше образумь брата! Марик, ну, хоть ты им скажи!
- Что я могу сказать? Эрику виднее...
- Поистине мужская солидарность! - я впервые видел мою жену, столь решительно настроенную против.
- Я не начну без вашего согласия! Эрик, оставь это!
- И ты туда же? Ну, как вы не понимаете, не будет мне покоя! Если открылся такой портал информации, как можно отказаться от возможности заглянуть туда, понять свой путь, проанализировать поступки... Кому ещё дано такое?
- У тебя чёрные круги под глазами, и ты опять весь горишь!
- Вот именно, вы же не позволите мне истлеть у вас на глазах! Меня терзает то, что я вижу, но ещё больше мучает неизвестность.
- Поступайте, как знаете! - Наташа махнула рукой. - Бесполезно спорить! Ты всё равно всегда поступаешь так, как считаешь нужным, - она вышла из комнаты, мягко говоря, не в настроении.
- Марик, мне нужна Агнешкина помощь, - я взмолился, обращаясь к нему. - Ты всегда меня понимал, думаю, мы не первую жизнь рядом, плечом к плечу. Обещаю, буду рассказывать тебе обо всём, только поддержи!
Он посмотрел с сочувствием, лицо моё пылало, глаза слезились сами собой.
- Я так понимаю, вам нужен покой?
- Да.
- Хорошо, я пойду с детьми в парк. Пару часов будет достаточно?
- Больше он и не выдержит, - тихо ответила Агнешка, словно заранее зная, что там было в моей жизни.
Мы остались наедине с Агнешкой.
- Надеюсь, Наташа поймёт и простит нас.
- Иначе и быть не может.
- Смотри, Эрик, будь осторожен, и главное помни - это то, что уже случилось. Ты лишь зритель, а не участник... Ну, что, приступим? - Агнешка размяла кисти рук, как врач перед операцией.
Я перекрестился и попросил у Бога благословения. Она села у моего изголовья и, погладив холодными ладонями разгорячённое лицо, подсунула пальцы под тыльную часть головы. Холод её рук обманчив, словно микроволновка, в считанные минуты может вскипятить мозг, стоит ей только захотеть. Но я доверяю ей полностью, больше чем себе самому. И снова ручейки энергии потекли, чуть покалывая нервные окончания, создают защиту для эфирного тела. Становлюсь невесомым, поднимаюсь, как яйцо в скорлупе, только прозрачное. Уже знакомый туннель, ощущение полёта, движение в неизвестность. Такое чувство, что преодолеваешь космическое расстояние, а на самом деле находишься в глубинах собственного подсознания. Хотя, кто знает, что у нас внутри и насколько оно растяжимо? В каждом человеке - своя вселенна-йа-а-а...
Постель. Простыня взмокла от пота. Жарко. Окна плотно заперты. Мичелэнджела боится, что меня могут увидеть. Дышать трудно, нервы разыгрались совсем. Я жду, что ударом ноги распахнётся хлипкая дверь и ворвутся стражники, схватят меня и поволокут через площадь к отцу. Мать не переживёт ни моих пыток, ни казни. Бедная женщина, жаль, что я так мало уделял тебе внимания и сыновней нежности. Хотел быть как он, сильным и бесстрашным. Жалость казалась унизительной, ведь ты несёшь свой крест с достоинством благородной донны, хотя до безумия страшишься его. Он стал грубым, потеряв часть мужского достоинства и обвинял тебя в бездетности, хотя ты уже родила ему сына и на тебе нет вины. Почему я так поздно понял, что ты дорога мне, лишь когда потерял?! Если и увидимся теперь, то лишь для того, чтобы проститься навеки. Нет, я не боюсь смерти, она будет избавлением от мук и искуплением грехов. Только бы принять всё достойно, не опозориться перед толпой. Как бы то ни было, я же Гриманни! Ожидание страшнее гибели...
Дверь открылась, силуэт моей доброй спасительницы показался в проёме, и я с облегчением вздохнул: "Не в этот раз".
- У меня добрые вести, мой золотой! Ваша матушка чуть не лишилась чувств, увидев перстень. Но она вовремя собралась и не выдала меня. Вот, она дала мне деньги и назначила встречу перед вечерней на том же месте. Теперь нам надолго хватит! - её пухлое лицо сияло от радости.
- Я очень рад, Мичелэнджела, мама милосердна, но будь очень осторожна, прошу тебя, не удивлюсь, если отец пошлёт кого-нибудь проследить за ней. Он знает, что мне больше не у кого искать помощи. А сейчас купи еды и не отказывай себе ни в чём!
- Вам необходима другая одежда, мой господин, попроще, иначе Вас сразу же разоблачат...
- Я же просил, не называй меня так! Для тебя я просто - Эрнесто!
Она материнским жестом ощупала мой лоб.
- Скоро вернусь, мой... мальчик, и накормлю тебя! - смутившись собственной фамильярности, она выбежала из дома.
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/03/06/1346