Каждый вечер, если не было дождя, они встречались на дорожке идущей вокруг пруда в восемь часов вечера. За час делали два круга. Это равнялось трем и шести десятым километра. Возвращались домой к двадцати одному часу, к программе «Время». Дорожку вымостил тротуарным камнем инвестор, который выиграл тендер на строительство двух домов на их улице. В инвестиционном контракте ему записали сделать эту дорожку длиной один километр восемьсот метров и шириной полтора метра, а также осветить ее. Дорожку инвестор сделал, столбы для освещения установил, а подвести кабель к столбам не успел – кончились деньги. Наступил кризис. Дорожка получилась очень хорошей. Вдвоем идти удобно, ширины хватает.
Обоим за семьдесят. Работали в СССР, при социализме. Трудовой путь начинали рабочими на заводе, окончили без отрыва от производства институты и прошагали по карьерной лестнице Николай Владимирович до заместителя министра одного из министерств, а Иван Васильевич до начальника крупного главка, члена коллегии, другого министерства. Им было о чем поговорить, было что вспомнить. Каждая часовая встреча посвящалась какой - то проблеме. Сегодня Иван Васильевич попросил Николая Владимировича вспомнить его зарубежные поездки. Не в плане выполнения командировочных заданий, а чем запомнилась та или иная страна, спустя двадцать и более лет после поездки. Поездок было много, в год две, а то и три командировки с разными целями. Все и не упомнишь. А вот каждая страна чем - то обязательно запомнилась, хотя после некоторых поездок прошло уже более сорока лет.
- С какой страны начать? Спросил Николай Владимирович.
- Начни с Америки. Ведь ты там был?
- Был, учился несколько месяцев в Платсбургском отделении Нью-Йорского университета. Изучал менеджмент, накануне перехода страны от плановой экономики к рынку. Конечно после теракта в Манхеттене, постоянно вспоминаю эти два красавца здания, которые рухнули на глазах у всего мира от самолетной атаки. Несколько лет до трагедии я гулял по 57 и 58 этажу одного из зданий, где размещалась фирма «Соломон Бразерс». Президент с гордостью показывал Фондовый департамент фирмы. Он занимал весь 57 этаж, пятьсот сотрудников в три смены продавали и покупали миллионы акций крупнейших компаний мира. И на этом очень не плохо зарабатывали. Мы наблюдали за работой брокеров со смотровой площадки, которая несколько возвышалась над полом. С нее было хорошо видно все помещение. Президент указал на одного брокера и сказал, что он за смену вчера заработал фирме около десяти миллионов долларов. Меня это тогда очень поразило. Я и сегодня не могу себе представить, что всех тех людей, которых я видел, с которыми разговаривал, сегодня видимо нет в живых. Это ужасно.
Но фирма «Соломон Бразерс» и сегодня работает. Это универсальная фирма, она выпускает массу разнообразной продукции от карандашей до самолетов. Она способна в течение короткого времени начать выпуск продукции, потребность на которую только завтра появится на рынке. Есть специальное подразделение, которое изучает рынок. Определяет, что надо предпринять, чтобы завтра заработать больше денег, чем сегодня. Какое то производство закрыть, а какое то быстро наладить и открыть. Обсуждая при встрече вопрос, чем бы наши организации могли быть полезны друг другу, глава фирмы высказал одно предложение. Он был убежден, что мировой финансовый рынок очень много теряет из - за того, что в Москве нет фондовой биржи. Между Токийской и Лондонской биржами, сказал он, десять часовых поясов. Десять часов мировой финансовый рынок «спит» - не работает и очень много теряет. Его фирма готова принять участие в организации российской фондовой биржи в Москве, а лучше в Красноярске или Свердловске. Он поставит все необходимое оборудование, программы, системы связи и прочее. А мы должны дать согласие, предоставить здание и оборудовать его под биржу.
Я пообещал ему переговорить на этот счет с правительством своей страны и в свою очередь попросил рассмотреть вопрос оказания нашему министерству помощи в ускорении прохождения оплаты за поставленную на экспорт продукцию. Дело было в том, что наши заводы по выпуску пиломатериалов на экспорт, отгрузив доски на судно, например, из г. Игарки по Енисею на Кубу, деньги из Внешторгбанка получали через полгода. Это крайне не выгодно, особенно с учетом часто меняющегося курса доллара. Он согласился осуществлять оплату денег заводам в течение 24 часов после погрузки и отправки судна с пиломатериалами из порта. Это бы нас очень сильно устроило.
Вернувшись домой, я доложил министру о наших переговорах с фирмой и попросил его переговорить на этот счет с председателем правительства, тогда им был Рыжков Николай Иванович. Мой министр ответил, чтобы я пошел к Николаю Ивановичу сам. После ближайшего совещания в Совете Министров, на которое меня послал министр, я попросил Рыжкова меня послушать на несколько минут. Он согласился выслушать. Я доложил. Оба предложения он не одобрил. Относительно оплаты экспортных поставок пиломатериалов через фирму «Соломон Бразерс», сказал: « Еще не хватало, что бы американцы знали с кем мы торгуем досками. Нет, терпи, работай с нашим банком, пусть ускоряет оплату». А относительно создания фондовой биржи в Москве или в Красноярске сказал следующее: «Сейчас баррель нефти стоит всего девять долларов, бюджет трещит и нам сейчас не до фондовой биржи». Через полгода, после ликвидации всех отраслевых министерств, мне удалось создать Российскую лесную биржу с фондовым отделом. Шесть лет работал ее Президентом, а настоящей фондовой биржи, которую предлагал президент Фирмы «Соломон Бразерс» в России так и не создано.
В Америке меня тогда сильно поразило то, что американцы практически все за городом живут в деревянных домах. По воскресеньям мы не учились в университете, был свободный день. И руководство университета организовывало нам экскурсии в дома профессорского состава. В воскресенье после завтрака, нас усаживали в автобус и отвозили в дом к одному из профессоров. Он нас встречал, знакомил с семьей, устраивал показ дома, прогулки по окрестностям. Таких экскурсий за время учебе было шесть и у всех шестерых профессоров были деревянные дома. Не кирпичные, не шлакоблочные, не монолитные, а деревянные дома. Американцы производят много хвойной широкоформатной фанеры, в два раза больше, чем мы в те годы в СССР. Вот из этой фанеры они и строят дома. Дома просторные, с множеством спален и встроенной мебели. На вопрос - а почему так? Отвечают – американцы мобильная нация. Сегодня работаю здесь, здесь живу. Завтра нашел лучшую работу в другом штате, этот дом продал, а на новом месте купил. Мебель не надо возить, она в доме предусмотрена. Дом всегда застрахован. В случае тайфуна, цунами, деревянный дом медленнее разрушается. При разрушении образуется больше пустот, где можно укрыться, сохранить жизнь. Восстановить его проще и значительно дешевле. Поскольку с каждым годом количество смерчей, тайфунов, цунами растет, американцы поняли, что только деревянные дома могут уменьшить материальные затраты нации на восстановление разрушений, вызванных природными катаклизмами. Пройдет смерч, за полчаса от населенного пункта остались одни щепки. Приходят бульдозеры, сгребают все в кучи, освобождая площадку. Через пару недель дома вновь стоят, готовые к проживанию. Все восстанавливается за счет страховых компаний. Да и жить в деревянном доме комфортнее.
Профессор в Америке зарабатывает около восьмидесяти тысяч долларов в год. Это примерно семь тысяч в месяц. В СССР в то время профессор зарабатывал в месяц тоже семь тысяч, только рублей. В маленьких городах, типа Платсбурга, на улицах пешехода не увидишь, их просто нет. Все передвигаются на автомобилях.
Вышел из дома сел в автомобиль и поехал на работу, в магазин, или куда тебе надо. Часто даже нет тротуаров для пешеходов. В магазине покупают все, что надо на неделю. Привозят домой, раскладывают по холодильникам и неделю питаются.
Наши СМИ преподносят нам американцев как каких то врагов, которые хотят нам как - то навредить. Ничего этого я не заметил. Нормальные люди, чем - то сильно похожи на русских. Предприниматели работают много, для них понятие рабочее время не существует. Встречу легко могут назначить на 21, 22 часа вечера. Все негативные моменты к России исходят от Военно-Промышленного комплекса США. Для того, что бы ежегодно получать бюджетные деньги в сумме не менее четырехсот миллиардов долларов им нужен потенциальный «враг». Пятьдесят лет им был СССР. Ссылаясь на него, ВПК легче протащить через Сенат на военные расходы суммы, которые в год больше российских в восемнадцать- двадцать раз. Их военный бюджет чуть меньше чем весь бюджет России. И надо еще профинансировать две - три войны, которые нужны американским глобальным корпорациям за нефть, покладистого президента какой то страны, что бы он покупал их оружие на мировом рынке вооружений.
Нью-Йорк мне понравился. Особенно район Манхеттена. Огромное количество высотных зданий с тысячами офисных помещений и в каждом из них кипит работа по добытию денег. Хорошо организована продажа товаров туристам и командировочным. В городе есть несколько магазинов для обслуживания приехавших из любой страны. Например, для русских магазин «Руслан». Приходит туда турист и все что ему нужно может купить. Обслуживание на русском, продавцы знают, что чаще всего нужно русскому, быстро обслужат и никуда больше не надо ехать.
Не понравилась только грязь, мусор даже на центральных улицах города. Утром еще ничего, а к вечеру он захламлен отходами. Такое впечатление, что все бросают бумагу куда попало, только не в урну. По улицам не пройти, не наступив на выброшенный мусор. Каждый порыв ветра поднимает и гонит его по улицам. А в общем, конечно страна великая, впечатлений осталось много.