Никогда не поздно...

Евгения Куликовская.

Никогда не поздно.
(Сказка.)

-1-

   Стояла глубокая тёмная ночь. Потоки дождя лились с низкого неба нескончаемым потоком, словно бурная горная река весной после снежной долгой зимы. По раскисшей земле вода гнала мелкие щепы, обрывки бумаги, какие-то рваные лохмотья и куски непонятно чего. Деревья под давлением стихии давно послушно склонили свои гибкие стволы и теперь казались смирными, хоть и гигантскими, травами. И этот хлопотливый шум ливня перекрывал вой неистовствующего дракона.
   Огромное могучее грозное и прекрасное существо крошило, мяло, жгло огнём, стирало с лица земли раскинувшийся среди пышного южного леса Замок. Чёрный Замок.
   Дракон был в ярости. И ярость его выплёскивалась на ненавистные стены серого камня, на уже почти разрушенные круглые башни, на обгоревшие, едва держащиеся  строения недавно неприступного оплота Тьмы.
   Сейчас дракон был страшен. Удивительное, доброе, волшебное, мудрое создание обезумело от горя.
   Дракон имел имя. Его звали Тоноак — Обладающий Светом. Он был молод. Молод по драконьим меркам. Тоноаку едва исполнилось двести три года, а живут драконы долее тысячи лет. Наверное, потому его душевная боль нашла столь жуткий и безумный выход: Тоноак уничтожал всё подряд — камни, деревянные строения, оставшиеся на поле недавней битвы орудия и трупы убитых врагов.
   Людей поблизости не было. Всех светлых воинов — живых, раненых, погибших — маги переправили в столицу, в величественный древний Сенс-Иолотли. Здесь, у считавшейся неприступной крепости, остался изливать своё горе Тоноак.
   Лишь один человек, стоя под густой листвой склонённых к земле деревьев на безопасном расстоянии от могучего ящера и не замечаемый самим драконом, печально наблюдал за происходящим.
 Это был самый молодой волшебник из Королевского Корпуса — двадцатичетырёхлетний Алес Тототл, единственный ученик Китлали Кэнделэрайо. Единственный потому, что сам сэр Китлали ещё не обзавёлся большим количеством учеников по причине своего тоже весьма незначительного для мага возраста, ведь сорок три — это так мало, когда при мирном течении жизни возможно прожить так же долго, как и дракон.
   Но сегодня скромный и незлобивый ученик мага сам был готов громить и крушить ненавистные камни Чёрного Замка. И стоял он в стороне лишь потому, что понимал: его помощь в этом деле Тоноаку не нужна.
   Алес не замечал, как его слёзы смешиваются со стекающими по лицу каплями дождя. Слезами встречал молодой волшебник победу. Победу над Орденом Чёрных Яотли, двадцать лет наводивших ужас на людей, сеявших раздоры и войны, рвавшихся к власти, убивших тысячи мирных граждан, уничтоживших сотни светлых магов...

    Алес невольно возвращался памятью в далёкие дни...
    После жутких картин крови, боли и смерти, внезапно ворвавшихся в счастливое и беззаботное детство маленького сынишки молодой четы Тототл, перепуганный, чудом оставшийся в живых, голодный и измученный четырёхлетний мальчуган вдруг оказался не перед злобным магом в чёрной мантии с кровавым подбоем, а на руках воина в помятых доспехах, без шлема, с наспех забинтованной головой.
   - Не бойся, малыш, - устало, но очень тепло улыбнулся спаситель ребёнку. - Всё будет хорошо.
   И хотя Алес, будучи совсем маленьким, отлично понимал, что хорошо, как прежде, не будет, ибо нет теперь мамы и отца, нет старой доброй нянюшки, нет родного дома, но он сразу и безоговорочно поверил этому воину, чьи сильные руки ласково и нежно прижимали к себе его крохотное тельце. Таким, с серыми ясными глазами, в глубине которых, несмотря ни на что, играла весёлая искорка, и остался в памяти Алеса сэр Китлали, тогда один из добровольных помощников Королевской Гвардии и лишь младший ученик придворного мага...
   Через год спокойной жизни в детском пансионе при Королевском Дворце, куда на полное государственное обеспечение свозили спасённых от смерти сирот, Алес вновь увидел Кэнделэрайо. Мальчик запомнил сложную фамилию своего освободителя и, если честно, мечтал увидеть этого человека снова: что-то притягивало детское сердечко, завораживало, заставляло забывать о дурном, едва лишь  память воскрешала усталую улыбку и лучистый взгляд воина с забинтованной головой. И, когда пансион на какой-то праздник посетил сам король, Алес не мог оторвать восторженного взгляда от сопровождавшего Его Величество мага.
  - Поклонись, малыш, - шепнула мальчику воспитательница и легонько своей рукой чуть наклонила вихрастую головку Алеса.
     Король остановился и обернулся к своему спутнику.
   - Этот? - усмехнувшись, спросил он.
   - Вы, как всегда, правы, сир, - кивнул Кэнделэрайо.
   Алес боялся шевельнуться, боялся теперь поднять глаза. Потому что говорили о нём. И говорил король с одним из пяти своих придворных магов. Мальчик хорошо знал, что за прошедший год сэр Китлали невероятно стремительно - для непосвящённых, для посторонних, но не для Старшего придворного мага и не для Его Величества - окончил путь ученика, великолепно выдержал экзамены и по праву занял уготованное ему судьбой место. Кэнделэрайо признали одним из сильнейших магов, хотя на тот момент ему едва исполнилось двадцать четыре года — а это так немного даже для обычного человека.
   - Алес Тототл, - король произнёс имя ласково, и малыш вскинул голову, устремив свой по-детски наивный любопытный взор на монарха. - Покажи нам, дружок, свою комнату, - продолжил Его Величество, - если тебя это не затруднит.
   - Конечно, сир! - воскликнул малыш и вприпрыжку пустился через зал...
    Потом ещё много месяцев, просыпаясь по утрам, Алес вскакивал с постели бежал проверить: а не сон ли ему такой приснился и правда ли, что он теперь воспитанник сэра Китлали?..
   Шли годы. Война с Чёрными Яотли была жестокой. И опекун Алеса всегда оказывался в самых опасных местах. А Тототл рос, чувствуя искреннюю любовь и заботу о себе своего опекуна. И любил, и почитал Алес сэра Китлали как родителя, как учителя, как старшего друга.
     Талантом волшебника юный Тототл оказался наделён слабеньким. Но магическим образованием воспитанника Кэнделэрайо занимался сам, а потому и научился мальчик очень многому — воином и магом не стал, стихию человеческого тела освоил на пределе своих способностей, а вот животные и растения магии Алеса были подвластны к двадцати годам почти в совершенстве...
    Когда же два месяца назад опекун не вернулся в назначенное время, когда поиски отчаянного разведчика дали лишь один результат — известие, что сорокатрёхлетний Китлали попал в плен — тогда молодой ученик понял, что такое отчаяние, ибо не мог, как ни старался, помочь магу...
    А сегодня... Сегодня Китлали нашли... Благодаря чутью Тоноака... И нашёл Алес. Хотя искали все — и воины, и маги. Шаг за шагом несколько дней обшаривая захваченный Тёмный Замок, обнаруживая новые и новые тайные комнаты, темницы, пыточные. И нашёл он, Алес. Но... тот, кого он искал... вернее, то, что от него осталось... трудно назвать человеком... кровавое месиво...
 В памяти Алеса всплыла внезапно открывшаяся после очередного заклинания "Видеть скрываемое" ещё одна подвальная сырая низкая дверь. О! Сколько таких дверей за последнюю неделю он уже открыл!
   Тототл рванул на себя чугунную ручку...
   
   Время потекло как в замедленном кино, хотя соображал и действовал молодой человек молниеносно...
    Открывшееся взору помещение оказалось пыточной камерой — каждая деталь этого убогого подвальчика говорила о своей жестокой принадлежности. На сыром земляном полу склонившись к распростёртому окровавленному пленнику стоял на коленях человек в грязной традиционной одежде палача. Его намерения с первого взгляда стали очевидны для Алеса — молодой волшебник успел заметить окровавленный острый нож в странно, как ему подумалось, пухлой руке яотли и широкий кровавый след от левого виска через лоб у самых корней волос жертвы... Закончить свою страшную миссию палач не успел — мощный, почти бесконтрольный, удар высвобожденной ненавистью силы отшвырнул садиста в сторону. Палач со всего маху врезался в каменную неровную кладку стены и затих. Навсегда. Содрать кожу с лица своей жертвы, чтобы никто никогда не смог опознать изувеченный труп, яотли не успел...
    Алес рухнул на колени возле пленника... Беглый быстрый взгляд — с головы до ног ни одного живого места: ожоги, глубокие порезы, следы ударов плетьми и раскалёнными металлическими прутьями. Широкие запаянные серебряные браслеты с рунами, перекрывающими магу доступ к собственной силе, врезались в изувеченные запястья и щиколотки. И совершенно белое, словно восковое, лицо с плотно закрытыми глазами. И как лицо-то раньше не тронули? Или, правду говорят, что был у Чёрных Яотли один «любитель» — снимал с лица уже совершенно изувеченной жертвы кожу и делал маски... Был... Алые горячие струйки стекали с висков по щекам, скулам неподвижно лежащего пленника...
   «Наверх. Скорее, - подгонял себя Алес. - Успеть. Ведь он жив...» В последнее верилось с трудом. Только потому, что хотелось верить. Но даже магической силой жизнь едва улавливалась в несчастном теле.
    Молодой человек, как мог осторожнее, подсунул свои руки под шею и колени учителя. И тут — невероятно! - Китлали тяжело приподнял веки. Взор его был безумно усталым, но осмысленным. Он пристально посмотрел на Алеса, сухие бескровные губы едва дрогнули, шёпот казался молодому человеку хрипом.
   - Ты?.. Так надеялся, что... если найдёте... не тебе... - мука застыла в глазах мага. - Добей...
    Алес в ужасе мотнул головой.
   - Добей... - с трудом повторил Китлали и погрузился в беспамятство.
   «Нет... Господи, зачем? - отчаянно металось в сознании молодого человека. - Он сильный. Всегда такой … такой жизнеутверждающий... - Алес собрался с силами и приготовился поднять безвольное тело учителя. - Это бред... Просто бред... Живой. Теперь всё будет хорошо... Только бы успеть... к медикам».
     Волшебник аккуратно поднялся на ноги со своей тяжёлой ношей на руках и понял, почувствовав совершенную неестественность безвольного тела раненного... «Позвоночник... - словно собственная боль сдавила виски. - И не в одном месте...»
    Алес медленно, сжав губы, зашагал вверх по каменным ступеням.
   - Есть вещи, которые никогда не поздно... - прошептал он слова столько раз слышанные из уст учителя. - Надеяться, мечтать, верить, любить, улыбаться, плакать, начинать новое, бороться... И умереть, - добавил Алес. - Если уж так будет надо... Я помогу Вам, учитель... Если не будет иного... Но не сейчас...

    Пока над вынесенным из темницы Китлали хлопотали главврач столичного военного госпиталя и Старший придворный маг, готовя раненого к телепортации в операционную, Алес сидел прямо на земле и молчал. А его сознание упорно отказывалось принять то, что видели глаза.
   Нет! Никогда!
   Алес знал своего опекуна другим. Весёлым, добрым, обаятельным. Китлали всегда был оптимистичен и умел вселять в людей веру в светлое будущее. А девушки! О, это особая часть жизни Кэнделэрайо. Порой молодой человек даже завидовал учителю — не со зла, так, что называется, по-белому. Китлали жил в состоянии вечной влюблённости. Девушки, хорошенькие женщины всегда обращали на него свои взоры. И удивительно — никакой магии в этих отношениях не было. Кэнделэрайо нравился противоположному полу не прилагая к этому сознательно никаких усилий. Он не стремился к любовным романам — они сами находили его.
 Увлечения были недолгими. Но впечатление сказочного, светлого чувство оставалось в сердце забытой возлюбленной. Однако обиды на пылкого и столь ветреного кавалера не поселялось в душе оставленной пассии. Китлали умел слышать, видеть, чувствовать женщину, умел сделать ей приятное и умел уйти...
   А теперь? Что ждёт его, если...
   Жалости он не потерпит...
   Одиночество и разочарования?..
   Нет!..

    Как сквозь сон донеслись до слуха слова.
     - … огромная кровопотеря, - говорил придворный маг. - Это сейчас главное.
   - В этом и проблема, - горестно ответил врач. - Раненых много. Запасы крови в госпиталях столицы практически исчерпаны. А у сэра Китлали, вы знаете, есть особенности...
    - Будем искать, - кивнул маг, открывая телепорт...

     Алес остался присмотреть за драконом. Тоноак тоже был другом. Верным другом. Когда-то Китлали спас от гибели и это волшебное существо. Теперь ученик чувствовал, что обязан быть рядом с драконом в их общем горе...
   Алес невольно думал о том, что если врачи не найдут нужную кровь, то до утра наставник, опекун, старший друг не доживёт... Тогда... тогда остальное будет неважно...
    И как же раньше обходились лишь знаниями о четырёх группах крови и о резус-факторе? Может потому, что сведения были столь скудны, люди и умирали на операционном столе чаще, чем теперь?.. Но это сколько же добровольцев нужно найти среди ночи? Да ещё анализы провести...
   И тут молодого человека осенило!
   Чутьё! Только дракон способен на подобное. Как твердил Тоноак целую неделю, что Китлали здесь, в Замке, хотя уже, казалось, людей в помещениях более нет...
    Алес отлепился от ствола дерева, под которым стоял, ожидая окончания безумств дракона и бегом бросился к бушующему другу.
    - Тоноак! - постаравшись магически усилить свой голос прокричал молодой человек. - Тоноак!
    Дракон замер. Бока его тяжко вздымались, открытая пасть дышала жаром, от чешуйчатой брони клубами поднимался пар. Но Тоноак остановился и повернул голову к Алесу, такому маленькому рядом с ним...
    - Китлали нужна кровь, - уже своим обычным голосом проговорил молодой человек. - А после стольких раненых...
   Дракон склонился к лицу человека и заговорил, тихо, медленно. Голос его был низким, хрипловатым.
    - Кровь? И он сможет выжить?
    - На ближайшую ночь это — главное для возможности выжить, - кивнул Алес.
  - А крови в наличии нет, - рассуждал дракон. - И люди могут только проведя анализы... Это долго...
   Тоноак едва приметно улыбнулся.
   - Но я могу найти нужного человека, - сам для себя сделал он вывод. - Я просто почую... Ничего, если я случайно напугаю того, кого найду? - тревожно спросил он. - Ведь у меня мало времени на объяснения...
   - Тебя у нас все знают, - Алес заволновался, ещё не понимая сам, почему. - Кого ты можешь напугать? Тебе достаточно назвать имя Китлали.
   - Прости, - грустно пояснил дракон. - Просто я очень устал. И не ведаю, куда меня занесёт...
    Но дожидаться ответа или продолжать объяснения Тоноак не стал. Он вмиг подобрался, взмахнул крыльями и исчез в тот момент, когда молодой человек осознал, что измученный физически и эмоционально юный дракон может телепортироваться, опираясь на своё чутьё, куда угодно — хоть в ближайшую деревню, хоть в другой мир. Как повезёт...

-2-

   Ливший целый день дождь к вечеру превратил дороги в сплошной поток: вода весело бежала по асфальту тротуаров, стекая в люки, а из-под колёс машин на шоссе поднимались настоящие фонтаны. Зоя вглядывалась сквозь мокрые стёкла в знакомые улочки. Как быстро пролетел отпуск! Конечно, две недели — это так мало... Марек бросил быстрый взгляд на жену.
   - Что ты такая сердитая? - спросил он.
  - Я не сердитая, - в голосе Зои слышалось усталое удивление. - Просто задумалась.
   Муж не уточнял о чём. Этот разговор стал уже традицией. Поначалу Зоя пыталась объяснить вслух те мысли, что так странно меняли выражение её лица, а потом перестала: Марек всё равно либо не слушал ответ, либо даже обижался. А думалось женщине почему-то о грустном...
   Вот ей тридцать пять. Она замужем. Семь лет назад любовь Марека воскресила в её сердце почти угасшую надежду на подобное чудо. Нет, она, романтичная от природы, верила в существование настоящей любви, такой, чтобы на всю жизнь. Но случиться это могло с кем угодно — только не с ней... И тут появился Марек. Как он смотрел на неё! Как слушал! Как стремился угадывать невысказанные ещё желания! И у него получалось... Зоя расцвела. Ей нравилось в Мареке всё — он предстал перед ней таким, какого она и ждала в своих мечтах... Потом, после свадьбы, совместная жизнь как-то поубавила его пылкость, стали проявляться мелочи, которых не было прежде. Именно не было (или при ней он этого не делал?), а теперь словно и не интересовало его приятно ей подобное или нет. За завтраком или ужином он читал книгу, а не беседовал с ней. Она объясняла это обыденно: читать Марек любит, а на работе не до книг, только дома... Он не любил мыть посуду, и Зоя это знала, потому прежде в десять раз была благодарнее ему за то, что он делал это. После свадьбы кухня стала всецело её... И снова она понимала: устаёт на работе, а она-то дома — беременная, позже с маленьким Никиткой... И как-то печально становилось на душе. Даже плакалось... Первые годы супружества Марек вроде тревожился, почему у жены на глазах слёзы. Целовал. На следующий день приносил цветы. Но никогда не спрашивал, а не устала ли ты, любимая, целыми днями только дела домашние и ребёнок. Мальчик часто болел, так что даже на работу Зоя выйти не могла. Никогда не предлагал прогуляться вместе — все идеи семейных походов принадлежали ей. Да и не идеи, потому что до дела доходила только одна постановка вопроса: завтра идём туда-то... Друзей-подруг тоже особо не было: знакомые девчонки, став жёнами и матерями, погрузились в свои заботы, разбежались как-то, редки стали встречи и телефонные звонки... Да и как она встретится с кем-то из подружек? Кто с Никитой будет?.. Правда, пару раз в год Зоя ездила в гости — один раз к школьной подруге, второй — к институтской. Тогда с сынишкой сидел Марек... Бывало обидно и то, что всплывало в разговоре случайно: то после работы супруг с одним приятелем встречался, то к другому в гараж заезжал. Нет, Зоя не была против, но узнавать об этом после, невзначай: как-то неприятно ей было, что Марек не считает нужным предупреждать её о том, что задержится... А сейчас они вместе провели две недели. Втроём. Как давно она желала семейной поездки! Четырнадцать дней в сосновом лесу на берегу моря! На всём готовом: комфортабельные домики со всеми удобствами, трёхразовое питание... А как Никитке понравились волны!.. Правда, по утрам на море и в столовую Зоя с сынишкой ходили вдвоём — Марек не любил вставать рано, а в отпуске спал до обеда. Но печалило и терзало сердце Зои другое: за всё время отдыха муж ни разу не обнял, не поцеловал её... «Неужели я так подурнела? Или надоела? Примелькалась, стала обыденностью? - с грустью думала она. - Неужели только так и бывает?» И Зоя боялась признаться даже себе, что бывает. Но не всегда. А вот с ней случилось. Любовь ушла. Потому что была ненастоящей... Но ведь именно так она и предполагала с самого начала: настоящая — не с ней. Что же вдруг теперь так больно?.. А Марек говорит — сердитая... Разве боль, печаль, тоска похожи на сердитость?.. 
    Тридцать пять... А если они всё же расстанутся? Что тогда?.. Мужчина в сорок лет ещё жених. И даже очень — взрослый, самостоятельный... А женщина? С ребёнком... Зоя не жалела себя. И у неё на руках было чудо — пятилетнее солнышко Никитушка... Но, право, грустно снова возвращаться к мысли, вроде уже осознанной десять лет назад и отброшенной в эйфории казалось бы счастья: есть настоящая любовь, есть, но не для неё, не для Зои... И теперь-то уж точно поздно надеяться...

   Поднялись на свой этаж, свалили вещи в прихожей и решили поужинать в кафе при ближайшем супермаркете — а то пока разберёмся, пока приготовишь...

  Страшный непонятный звук разорвал дождливый воздух, едва Марек, Зоя и Никитка вышли из-за угла дома и собирались пересечь по диагонали школьный стадион. Они остановились. Марек взял сынишку на руки. Несколько оказавшихся рядом прохожих тоже замерли на месте.
    - Что это? - прошептала Зоя, прижавшись к мужу и всматриваясь вместе с другими людьми в мутную завесу дождя.
    Словно из ниоткуда на футбольном поле возникло... нечто. Огромное. Блестяще-чешуйчатое. Оно рычало и склоняло огромную зубастую голову к замершим в ужасе людям.
   - Дракон! - взвизгнула стоящая рядом женщина и бросилась прочь.
  - Дракон? - прошептала Зоя, чувствуя, что ноги её не слушаются, став какими-то ватными. - Драконов не бывает?
    Зоя спросила скорее для себя, потому что голова её кружилась. В глазах темнело, а рядом уже никого не было. Последнее, что она успела ухватить угасающим от панического ужаса сознанием, что это существо протянуло к ней когтистую лапу и его пальца сомкнулись на её талии...

-3-

   Зоя уже несколько минут лежала и прислушивалась к тому, что происходит вокруг. Глаза она открыть не решалась. Едва сознание вернулось к женщине, она поняла, что находится явно не на улице, ибо дождь не капал на лицо, спина, затылок ощущали мягкое тепло ткани, может, постели. И ещё была тишина — без чудовищного рёва, без стука капель по мостовой и железу, без отдалённого шума машин.
   «Что же случилось? - думала Зоя. - Сон?»
   И она решилась — осторожно приоткрыла глаза.
 Зоя лежала на кровати в незнакомой светлой комнате.
   «Больница? - мелькнула мысль. - Но очень хорошая, видимо... Я сошла с ума?»
   Рядом с постелью на деревянном стуле сидел человек. Зоя никогда прежде его не встречала. Среднего роста, хорошо сложен, глаза приветливые, серые, с лёгким прищуром, волосы то ли светлые, то ли совсем седые... Скорее седые. Потому что усы и достаточно длинная борода седые. Взгляд чуть усталый, но какой-то молодой, успокаивающий.
   - Вечер добрый, - незнакомец приветливо кивнул и взял Зою за руку. - Простите, ради Бога, что так нелепо получилось. И не сердитесь на Тоноака. Он молод, горяч, а эмоции не дали ему сосредоточиться. Он немедленно вернёт вас домой.
   Зоя осторожно, ещё не отвечая собеседнику, повернула голову к окну, на которое жестом указал говорящий. Рамы были распахнуты настежь. И на подоконники примостилась всунутая с улицы  … голова дракона.
   - Он настоящий? - прошептала Зоя.
  Подобрать иные слова она не смогла, шокированная тем, что, кажется, ей ничего не приснилось да и с ума она тоже не сошла.
  - Да, - кивнул старец. - Сразу объясню, так как именно точно и сразу вам проще осмыслить.
   «Как это он так верно понял, что мне проще?» - подумала Зоя, но промолчала.
   - Тоноак молодой дракон, неопытный и эмоциональный, - говорил незнакомец. - Его друг, человек, попал в беду. У нас несколько дней назад закончилась война. Жестокая война. Так вот друг Тоноака ранен. Тяжело. А нашли его только сегодня. Запасов крови для переливания в городе уже нет. Доноров поблизости тоже. Очень много было потрачено в последние дни... А дракон чует без анализов нужную кровь. И Тоноак рванулся искать. Но, уставший, метнулся слишком далеко...
   Зоя уже сидела на постели и во все глаза смотрела на дракона в окне. Она вообще не подозревала, что эти существа есть в реальности, считала их выдумкой. Но чтобы у дракона было столь виноватое и скорбное выражение на морде. А глаза словно молили...
    - То есть моя кровь совпадает по группе... подойдёт тому несчастному? Его другу?
    Старец пристально посмотрел в глаза женщине.
    - Вы, - медленно уточнил он, - не сердитесь? И даже готовы...
   Зоя улыбнулась и закончила фразу за собеседника.
   - Если уж я вляпалась в совершенно невероятную историю, меня похитил настоящий дракон, да ещё чтобы спасти своего друга... - она улыбнулась. - Никогда не была донором. Говорят, что я со своим пониженным давлением не гожусь для этой почётной роли. Но... - она нахмурилась, - что будет, если я откажусь?
    - Мы ищем, - честно ответил старец. - И не поймите неверно, никоим образом не рассчитываем на ваше великодушие.
   - Почему?
   - Мы причинили вам массу неприятностей: страх, волнение, так далеко от дома... Мы не имеем права...
   - Глупости, - Зоя категорично махнула рукой. - Отлежусь потом, посплю. Как там доноры обычно потом восстанавливают силы?
   Она снова бросила взгляд на дракона. Глаза того наполнились таким восхищением, такой благодарностью.
    - Не так всё просто, - печально ответил старец. - У нас иначе течёт время.
    Зоя на некоторое время оцепенела.
    - Я что, - наконец прошептала она, - в … в другом мире?
    - Да.
   Зоя вздохнула, потом решительно спросила:
   - Иначе — это как?
   - У нас день — у вас месяц.
   Зоя снова задумалась.
   - Если Тоно... Тоноак, - вспомнила она имя дракона, - сейчас отвезёт меня домой, что будет с тем... с раненым. Сколько он может ждать, когда вы найдёте?
   Старик вдруг как-то ссутулился. Но это было лишь мгновение.
   - До утра максимум, - признался он.
   - А вероятность найти до утра другого донора велика?
   Старец развёл руками.
   -То есть, - голос Зои дрогнул, - скорее всего я единственный шанс для этого несчастного?
    Зою терзали сомнения. Ведь там, дома, остались маленький сынишка и муж. Напуганные, ничего не понявшие... А здесь от неё ничего не требовали, не уговаривали, а, скорее, наоборот... И отлежаться придётся... Дня три. Всего-то. Но дома — три месяца... А если отправиться немедленно? Ведь отвезут и не попрекнут — Зоя это точно чувствовала. Но сможет ли она сама простить себе, что могла спасти чью-то жизнь, и...
  - Вы даже не просите, а я сама предлагаю, - Зоя улыбнулась. - Не ведаю, кто этот человек, но раз судьбе угодно, чтобы какая-то чужемирка могла попытаться помочь, то грех отказывать Провидению... Что там нужно? Сначала тест на совместимость?
   - На всякий случай, - старец поклонился Зое, та смутилась. - Дракон вряд ли ошибся, но...
   Он поднялся со стула и позвонил в колокольчик.
    - А ты, дружок, слетай за Алесом, - обратился старец к дракону. - А то бросил его одного.
    Тоноак испуганно охнул и исчез из окна.
    - Простите ещё раз, о великодушная! - произнёс старец, вновь обратившись к Зое. - И спасибо вам.
  В комнату вбежала молоденькая девушка. Видимо, медсестра.
  - Куолли, - передай в операционную, что донора нашли.
   Сестричка прямо расцвела вся, но не сказала ни слова — умчалась.
 - Позвольте представиться, - старец неуловимо преобразился и церемонно поклонился, - Старший придворный маг Алейо Вильхельм.
  - Зоя, - робко ответила новоиспечённый донор, вскакивая на ноги и пытаясь вспомнить как там в книжках и фильмах делают реверансы или хотя бы книксены...

-4-

     Было только около пяти часов утра. Дождь перестал барабанить по крышам и стучать в стёкла. Сэр Алейо бесшумно приоткрыл дверь и вошёл в палату.
   Куолли сидела на стульчике у дежурного столика в углу и читала. Заметив Старшего мага, девушка вскочила на ноги.
   - Сиди, милая, - устало, но по-доброму улыбнулся старец. - Как дела?
  - Спит, - шёпотом доложила медсестра. - Спокойно спит.
  - Это хорошо, - кивнул сэр Алейо. - Славная она. Зоя... Пусть отдыхает. А ты внимательнее присматривай, - серьёзно добавил маг, - ей ведь на самом-то деле хуже, чем она показывает, - и пояснил: - Есть такие люди, что донорами физиологически не очень способны быть, потому как самим потом даже от допустимой по нормам потери крови очень плохо.
   Алейо бросил тёплый взгляд на бледное личико завернувшейся в одеяло Зои, на сладко сомкнутые сном глаза и вздохнул.
   - Спасибо тебе, добрая душа, - едва слышно произнёс он. - Дай Бог тебе счастья!
   И выходя из палаты горестно подумал: «А Китлали — мужества принять всё, как есть... Хотя... может, мы в самом деле зря это делаем? Ведь муки-то какие ему...» А  уже спускаясь по госпитальной лестнице старец отогнал от себя сомнения: «Как случилось, так и должно быть. Выжил там — спасли здесь. Не нам решать, когда умирать... А если уж почувствую, что мальчику совсем невмоготу...» Маг покачал головой и растворился в телепорте — после трудной ночи, насмотря на ранний час, король ждал известий...

-5-

  В королевском кабинете собрались знакомый нам Старший придворный маг сэр Алейо Вильхельм, Маг-врач сэр Орейбл, главврач Королевского госпиталя Алдо,  оперировавший Китлали опытный хирург Эзтли и воспитанник  Кэнделэрайо молодой Алес Тототл. Все были уставшими, но понимали, что им есть о чём посоветоваться. И немедленно.
   Окно распахнулось от толчка, и в комнату осторожно просунулась голова Тоноака.
   Открылась дверь, и король Иутл пропустил вперёд Её Величество. Королева Рейна тоже не смогла спать в столь ответственный час — час, дарящий надежду на лучшее. Ведь война и так унесла слишком много жизней! Как же хочется услышать о спасении ещё хоть одной! Тем более — Китлали...

  - Говорите, - велел король, опускаясь в своё рабочее кресло за огромным письменным столом.
    Монарх не обращался ни к кому конкретно, давая возможность подданным самим решить очерёдность, ибо разговор начинался о самом важном и ценном, о человечности и человеческой жизни, и об очень личном, о Китлали, то есть о Младшем придворном маге, одном из сильнейших магов, о молодом, искренне преданном и верном Свету, о потерянном, многими оправданно считавшимся погибшим, но выжившем, не раскрывшем под пытками ни одной тайны, ни одного имени, и, наконец, просто о племяннике королевской четы (о чём ведали немногие, ибо Китлали был пятым сыном младшей сестры Её Величества, то есть в престонаследовании не участвовал).
    - Как оперировавший хирург, - заговорил мистер Эзтли, - могу сказать лишь одно: операция прошла успешно, - он саркастически усмехнулся, как возможно только медику. - Понятнее и проще: донора нашли очень вовремя, иначе все наши усилия были бы тщетны. Состояние...  сэра Китлали удовлетворительное.
    Рассказ продолжил мистер Алдо.
    - Раненый в реанимации. Пока без сознания, - главврач тяжело вздохнул.
    - Что его ждёт? - король обвёл тревожным взглядом присутствующих.
    Алес вздрогнул: он понимал, что ответят Его Величеству, что почувствует королева и каково на душе у всех.
    - Полная неподвижность, - опустив глаза проговорил сэр Орейбл.
    - И никакой надежды? - сквозь не скрываемые слёзы воскликнула Её Величество.
    Иутл быстро поднялся, подошёл к супруге, присел на подлокотник её кресла, нежно обнял и прижал к груди. Рейна тихо плакала.
    Маги и медики понуро молчали.
    Алес закусил губу. Ему хотелось выть, как зверю. Но покрасневшие глаза его оставались сухими — он не смел выказывать слабость, потому что... потому что наставник учил его быть сильным.
   В окне пыхтел и порыкивал Тоноак.

   - Сэр Алейо, - прощаясь попросил король, - подумайте, как достойно отблагодарить мадам Зою. Если бы она была из нашего мира, я бы сам знал...
    Его величество печально вздохнул.
   - Не волнуйтесь, - проникновенно заверил маг, - что-нибудь придумаем.
    Король редко чего не знал. Сейчас оказался именно такой случай...
   
-6-

    Зоя сладко потянулась и открыла глаза.
    Шторы на окне были задвинуты неплотно. Одна половинка рамы распахнута. Свежий воздух наполнял палату  звуками утра. Бледные солнечные лучи золотили спинку кровати.
    Зоя повернулась на бок. Голова тут же закружилась. Задремавшая на своём дежурном стульчике медсестра встрепенулась, уловив чутким ухом движение пациентки.
  - Как вы себя чувствуете? - Куолли немедленно подбежала к постели Зои.
 - Голова немного кружится, - призналась та. - Это нормально? - чувствуя неловкость, спросила она. - Я никогда прежде не была … донором.
  - Это бывает, - успокоила медсестра. - Вам нужен покой и хорошее питание. Да и времени-то прошло всего несколько часов. Отдыхайте, а я принесу завтрак.
   И уже от двери, спохватившись, добавила:
   - Только сами не вставайте. Я помогу вам умыться.
   Девушка исчезла.
   Зоя оглядела внимательнее палату.
   Чисто, уютно. Словно не больница. Постель как домашняя. Добротный шкаф. Изящная тумбочка и ночной столик. За дверью с толстым непрозрачным стеклом — туалетная, с душем. Занавески на окнах красивые. Небольшой круглый обеденный стол и три стула. Кресло. В углу — место дежурной медсестры.
   «Интересно, это в каждой палате так? - подумала Зоя. - Или только в некоторых? Платных или для избранных клиентов?»
    Домыслить она не успела — вернулась Куолли с завтраком на огромном подносе, принялась проворно сервировать изящный передвижной (на колёсиках) столик, извлечённый из-за кресла. Зоя с любопытством рассматривала принесённые медсестрой кушанья и не смогла не удивиться:
   - Это всё мне одной?
  - Скушаете, что захочется, - улыбнулась девушка. - Надеюсь, вы не будете капризничать?
   - А если буду? - из спортивного интереса поинтересовалась Зоя.
   Куолли внимательно посмотрела на свою подопечную и рассмеялась. Смех у неё был звонкий и добрый.
  - Тогда придётся уговаривать вас, рассказывать сказки, отвлекать ваше внимание и — кормить с ложечки, - улыбаясь пояснила она.
  - Серьёзно? - Зоя пыталась понять, шутит сестричка или говорит банальную для себя правду.
   - Абсолютно, - кивнула Куолли. - Да вы завтракайте, - она подкатила столик к постели, - и спрашивайте. Я всё, что захотите, вам объясню. Сэр Алейо сказал, что вы издалека. Правда, мне казалось, что у нас везде порядки одинаковые... - девушка вдруг задумалась и смолкла на мгновение. - Ой! - спохватилась она, осенённая внезапной догадкой. - А... только не смейтесь, если я скажу глупость... может вы совсем издалека... ведь драконы могут и в другие миры попадать?
   На её личике читался такой неподдельные интерес, что Зоя тоже засмеялась.
  - Да, признаюсь, - сказала она, - вашего Тоноака вчера занесло очень далеко. Правда до сегодняшней ночи я и не ведала о том, что есть иные миры, маги и настоящие драконы...

    Куолли проговорила с Зоей до самого обеда. Они обе так увлеклись беседой, обоим так хотелось узнать о новом для каждой мире, что не заметили, как простое изложение фактов перешло в рассказы о себе, своей жизни, своих мыслях и мечтах, надеждах и переживаниях. И наконец обе поняли, что ни разница в возрасте, ни расстояния не смогут отнять у них очень важного для души человеческой — Зоя и Куолли стали подругами...

   Засыпая после обеда, Зоя уже многое знала о мире, куда забросила её воля судьбы. И этот мир ей нравился. Потому что здесь в любой больнице было тепло и уютно, как дома. Потому что написанные и принятые законы служили добру и человеколюбию. Потому что люди в этом мире смогли построить общество, где каждый уважал своего соседа, был трудолюбив и незлобив. И искренне сочувствовала Зоя тем, кто пострадал в войне с... как же Куолли их называла?.. с... с
 Чёрными Яотли... Хорошо, что у них это закончилось... Жаль только погибших. И раненых много... «Господи! Я же даже не спросила, как там... последний... кому крови донорской на хватило...» Зоя мысленно обругала себя, но вырваться из сладкой дрёмы не смогла — слабость взяла своё, Зоя уснула.

   Вечером Куолли сменила другая медсестра. Это была женщина лет сорока с небольшим, чуть полноватая, с мягкой улыбкой и всегда задумчивым взглядом.
  - Здравствуйте, мадам Зоя, - сказала она, переступив порог палаты и аккуратно прикрывая за собой дверь. - Меня зовут Тлако. Следующие сутки я в полном вашем распоряжении.
  - Добрый вечер, - немедленно ответила Зоя. - Мне, право, неловко, - смущённо добавила она. - За мной ухаживают как... как...
  - Как должно быть, - остановила её речь Тлако.
  - Куолли мне объясняла, - призналась Зоя. - Но всё это так непривычно.
  - Миры разные, - задумчиво проговорила Тлако, - а людям везде нужны забота и ласка.
   - Мне радостно, что у вас это есть, - честно призналась Зоя.

    После ужина в палату вошёл сэр Алейо.
   - Простите, что так поздно, - проговорил он. - Как вы себя чувствуете?
   - Замечательно, - немедленно заверила Зоя. - Спасибо.
   Маг присел на краешек кровати и взял Зою за руку, прислушался.
  - Хорошо, - согласился он. - Завтра сможете выйти в сад погулять. Слабость пройдёт скоро.
  - Вы в меня... заглянули? - не смогла сдержать любопытства Зоя.
  - Заглянул? - переспросил маг. - Можно и так сказать. Но, думаю, вернее... продиагностировал.
  - А … мысли и чувства вы тоже можете так... продиагностировать?
  - Вот в душу, - улыбнулся старец, - именно заглянуть. И только с позволения самого человека.
   - А...
  - Понял, - Алейо снова улыбнулся, - у вас масса вопросов... о магии. В вашем мире магии нет. Я с удовольствием удовлетворю вашу любознательность, но завтра. Потому что вы должны выспаться. Договорились?
  - Спасибо, - Зоя была искренне тронута таким вниманием. - Только... Как дела у... у того раненого?
    Маг уже поднялся, чтобы уходить. Зое вдруг показалось, что старик вновь, как вчера, вдруг ссутулился. И опять это было лишь мгновение.
  -  Его перевели в палату интенсивной терапии, - тепло ответил сэр Алейо. - Спасибо вам. Честно. Без вас, вашей крови, ему бы не выжить... Спокойной ночи.
  - Спокойной ночи, - прошептала Зоя.
   А на сердце у неё было светло и торжественно. Да и верно: не каждый день нам удаётся спасти чью-то жизнь...

-7-

    Следующее утро началось с грохота распахнувшегося как от удара снаружи окна и хрипловатого извиняющегося голоса:
   - Простите... Я думал, что оно не заперто... Доброе утро...
   Зоя даже подпрыгнула на кровати и, потерев глаза руками, чтобы отогнать сон, уставилась на окно, в котором маячила совершенно расстроенная морда Тоноака.
    - Ты умеешь говорить? - выдохнула она вместо приветствия.
    Тлако оставила нравоучения при себе и лишь укоризненно погрозила дракону пальцем.
   - Я не знал, что вы ещё спите, - проныл Тоноак, словно нашкодивший подросток. - Я хотел сказать спасибо. За... за моего друга, - запнувшись, пояснил он.
   - Слушайте, давайте я всем заранее скажу пожалуйста, - смутилась Зоя. - И оставим тему благодарностей... Хочешь заварную булочку? Или драконы такое не едят?
   - Едят, - Тоноак расплылся в улыбке.
   Зоя поднялась с кровати, взяла со стола тарелку с булочками и подошла к окну. Тлако поспешила за ней — подстраховать: вдруг голова закружится.
   Тоноак осторожно приоткрыл рот и высунул кончик тонкого раздвоенного языка. Потом аккуратно взял языком, как рукой, одну булочку и блаженно втянул угощение в свою огромную пасть.
    - Интересно, а сколько ты можешь их съесть? - спросила Зоя. - Чтобы наесться? Сто килограмм? Двести? Тонну?
    - Сладким не наедаются, - улыбнулся Тоноак. - Это не коровы. Это — лакомство...
   
      В десять пришёл сэр Алейо.
      Разговор с магом начался несколько официально. Оказалось, что донорство — вещь добровольная и почётная, но вовсе не бесплатная. Каждый донор получает от государства денежное вознаграждение, ибо помощь больницам — это тоже работа. А так как мадам Зое никакой практической пользы от монет чужого ей мира нет, то, может, позволительно будет выплатить ей причитающуюся сумму, например, золотым кубиком... Да, такая у них тут мера существует... Вот примерно столько... Если, конечно, подобный подход к благородному делу помощи ближнему не оскорбляет мадам Зою... Ах, у вас тоже донорам что-то платят? Как похожи люди!.. Мадам что-то смущает? Да, чувствуется... Может, тогда мадам сама выскажет пожелание?.. Любое. Там посмотрим... Мадам у нас нравится. Да, конечно... Тоже чувствуется. Только ведь печаль подобная может оказаться временной, сиюминутной. Мадам с кем-то поссорилась?.. Трудно рассказать словами?.. Мадам точно хочет позволить прослушать её в этом?.. Нет, нетрудно... Как пожелаете...
   Маг взял Зою за руки и прикрыл глаза. Собеседники сидели за столом напротив друг друга и молчали. Зоя старательно, как просили, думала о наболевшем: о своих охладившихся отношениях с мужем... Наконец старец вздохнул и ласково посмотрел на гостью.
   - Я понял вас, Зоя, - голос его звучал мягко, чуть грустно. - Жаль, что так случилось. Но это не трагедия. Никогда не поздно всё изменить, начать сначала. Если вы оба пожелаете, то и любовь воскреснет.
   - А вы считаете, что он пожелает?
   - Не мне решать, - проговорил маг.
  - Мне кажется, что его всё устраивает, - печально пояснила Зоя. - Вернее, он считает, что поступает правильно, что делает всё, что должен порядочный человек, а остальное — мои женские глупые придумки и придирки.
   - Поговорите с ним. Попробуйте объясниться, - Алейо улыбнулся. - А вы сами как думаете? - вдруг спросил он.
  - Что любовь не такая, - горько ответила Зоя. - Любимую слышат и видят. Тогда не бывает «я забыл, потому что у меня много других дел», не читают за столом газету, не обращая внимания на жену, сидящую рядом, не...
  Она смолкла. Потому что эти «не» можно продолжать бесконечно. И сам маг это понимает. Только решить должны они сами — Зоя и Марек...
   - Итак, - негромко напомнил о цели разговора сэр Алейо, - вы хотите чего-то пожелать?
     - Да, - теперь Зоя точно знала ответ. - У меня там, дома, нет родных, кроме мужа и сынишки... Так вот... Если случится, что... что я расстанусь с Мареком... можно, мне перебраться к вам, в ваш мир? Насовсем... Я понимаю, что … что шастать между мирами туда-сюда нельзя, но...
   Вильхельм задумался. Потом, словно вспомнив что-то доброе, светлое, улыбнулся.
   - Вы правы, законы мироздания таковы, что переселяться из одного измерения в другое нельзя — нарушается баланс и... Технические подробности вам не нужны... Но истории известны подобные случаи. Правда, их всего четыре, а нашему миру уже  много тысячелетий... Да. Не удивляйтесь. То, что у нас нет вашего технического прогресса, вовсе не свидетельствует об отставании нас в развитии. Просто у нас есть другое...
    Зоя радостно закивала, показывая, что она всё понимает, и удивляясь, как много этот старец, оказывается, знает. А маг продолжил:
   - Тоноак запомнил вас. И почует, если вы его позовёте. И прилетит за вами. Но помните, что обратного пути уже не будет.
    - Спасибо! - выдохнула Зоя и вдруг спохватилась: - А король позволит? Ведь ваш мир — одно большое королевство?
   - Собственно, - одними глазами улыбнулся сэр Алейо, - по поручению Его Величества я и начал весь этот разговор о … о вознаграждении, - признался маг. - А теперь я весь во внимании: что вам хотелось узнать?
    И Зоя засыпала старца вопросами о магии. Ещё бы: где и когда ей бы  удалось говорить о настоящем волшебстве...

   - А маг может найти пропавшего человека? - спрашивала Зоя.
   - Имея на руках генетический образец, например, прядь волос, - ровным голосом объяснял сэр Алейо, - можно попытаться. Если человек искомый жив и не скрыт специальными противопоисковыми заклинаниями, то его найдут. Если нужно, чтобы кроме ищущего мага кто-то ещё видел картинку, то используют как экран зеркало. Если же поисковая нить упёрлась в черту, то... То пропавший или мёртв, или скрыт от поиска. Тогда ответ на вопрос о судьбе пропавшего могут дать только логические размышления — выводы из свидетельств очевидцев и анализ событий.
     - То есть, - уточнила Зоя, - человек может быть жив, в плену, например, а вывод из того, что видели очевидцы предполагает его гибель, то человека считают мёртвым?
    - Пропавшим без вести, - печально кивнул маг. - Думаю, что и у вас примерно так же. Только без магии.
   - Да, - согласилась Зоя. - Чаще такое бывает на войне.
   Маг молча кивнул.
  - О войне, - продолжала Зоя. - Понимаю, это болезненная для вас сейчас тема, ещё столько раненых, так свежи трагедии. Но магия помогает исцелять?
  - Частично, - ответил старец. - Обезболить — да, ведь нельзя постоянно применять лекарственные препараты. Наркоз магический безвреднее. Ускорить процесс заживления тоже в некоторых случаях можно. Например, при большой поверхности повреждения — ожоги, последствия пыток раскалёнными прутьями или наказаний розгами...
   Зоя даже сжалась, представив себе таких раненых. Маг ласково погладил её по голове, как маленькую.
  - Простите, - вздохнул он, - я не хотел вас пугать. Просто объяснял.
  - Нет-нет! - покачала головой Зоя. - Всё верно. Только очень горько... И что людям вечно не живётся мирно? Места много... А регенерация? - вдруг вспомнила она.
  - Это только эльфы, - улыбнулся Вильхельм. - Они две тысячи лет уже не наведываются к нам. А люди не умеют регенерировать. Да и эльфы не настолько, как говорят в сказках. А у вас известна регенерация? - заинтересованно вопросил старец.
  - Нет, - вздохнула Зоя. - Только в фэнтези. И в компьютерных играх есть конструирование. Конструируют всё: дома, космические корабли, машины времени и человеческие органы.
   - Это было бы замечательно — сконструировать повреждённый... - сэр Алейо смолк, не закончив фразы, словно спохватившись, чтобы не сказать лишнего, и вздохнул. - Что-то мы всё о печальном, - заметил он.
    - Извините, - покаялась Зоя, которой самой уже хотелось перейти к чему-то более светлому. - А вот игры для детей магические существуют?
   - Конечно, - Вильхельм прямо помолодел и в глазах заплясали озорные огоньки. - Есть «Настольная Магия». Правила таковы...
   Около часа старик с энтузиазмом рассказывал о магических игрушках для маленьких и о школьных пособиях. И в палате стало сразу весело, на душе легко, сердцу радостно. «Как замечательно, что они победили этих своих Чёрных Яотли, - подумалось Зое. - Так здорово осознавать, что есть мир, где живёт добро...»
    Познавательная беседа закончилась лишь к обеду. И то о времени напомнила дежурная медсестра, указав на Зою, уже лежащую в постели, ибо сидеть у той сил не осталось.
    - Сэр, а вас только что просили подняться на пятый этаж, - добавила мадам Тлако и поспешила улыбнуться, поймав невольно проглянувшую во взоре мага тревогу.
    Старец тепло попрощался с Зоей и удалился.
    - А что на пятом? - не преминула спросить любопытная подопечная Тлако.
    - Отделение интенсивной терапии, - немедленно пояснила медсестра. - Кто-то из тяжелораненых пришёл в сознание.
   - Это хорошо, - мечтательно протянула Зоя и улыбнулась, откидываясь на подушку. - А почему мне не говорят имени того, кому … кому кровь. То что в операционную не возили — понятно. Кровь можно и из палаты принести. А...
   - Никому не говорят, - пожала плечами мадам Тлако. - А зачем? Чтобы донор потом прятался от постоянного желания услышать спасибо? Ведь это знание друг друга — донора и пациента — так потом стесняет общение...
    - Правда ваша, - согласилась Зоя, - очень стесняет...
    После обеда Зоя уснула. А ближе к вечеру вышла с медсестрой в парк. На улице было тепло. Спускающееся к горизонту солнце причудливо золотило разноцветные осенние листья на клёнах и вязах. А за парком оказался огромный яблоневый сад. Там, на его окраине, на сухой желтой полянке мирно похрапывал Тоноак.
   - А он что, тут и живёт? - удивилась Зоя.
   - Друг у него в госпитале, - ласково напомнила мадам Тлако. - Вот он и не уходит. Ждёт.
  Зоя восхищённо смотрела на верного гиганта и улыбалась...

-8-

    Алес вторые сутки почти не выходил из палаты опекуна. Менялись санитары и дежурные медики, а молодой человек сидел в кресле у окна и смотрел на учителя.
   Китлали лежал неподвижно. Даже дыхание было незаметно. Бледное бескровное лицо с плотно закрытыми тонкими  веками глазами, ввалившиеся щёки, с которых Алес собственноручно ещё перед операцией сбрил жёсткую спутавшуюся бороду, узкая полоска свежего шрама через весь лоб от виска к виску у самых корней откинутых назад каштановых чуть волнистых волос. Безвольно вытянутые вдоль тела руки, все в обработанных ссадинах, чёрных синяках.  И самое страшное там, под прикрывающей тело простынёй... Глубокие раны, ожоги, скрытые мазями и бинтами. И — позвоночник, перебитый в двух местах... Как маг не умер в пыточной камере — загадка. Но как жить теперь?..
 
  Дневное солнце скользнуло своим лучом по краю печального ложа, словно здороваясь с раненым, словно спрашивая: «Ты ли это, друг мой? Что ты лежишь? Уже перевалило за полдень? Разве ты был когда-нибудь таким неповоротливым?»
    Алес насторожился — ресницы Китлали дрогнули.
 Тут же тихонько пикнул какой-то приборчик, проводочки-ниточки от которого тянулись к запястьям и щиколоткам раненого.
   В палате немедленно появился сэр Орейбл. Алес и медсестра подскочили к ложу пациетна.
   Китлали медленно открыл глаза. Яркий свет ударил в них. Маг на мгновение снова зажмурился.
    В окно осторожно поскреблись. Санитар немедленно распахнул рамы, и Тоноак всунул внутрь свою голову с тревожными тёмными глазами.
     Все замерли в ожидании.
     Китлали снова открыл глаза.

    Такие милые! Такие родные!
    Бледная улыбка скользнула по губам Китлали.
    Алес, мальчик мой... Друг Орейбл... Тоноак, как же без тебя...
    И ничего не болит... А почему?
    Память резко вернула мага к суровой действительности. Улыбка погасла. Взор его теперь выражал лишь отчаяние.
   - Зачем? - хрипло, едва слышно прошептал он.
   И его серые глаза вновь закрылись.
   Китлали хотелось убежать, спрятаться, исчезнуть... Бежать он не мог... Колдовать пока тоже...
    Как бы ни желал он скрыть ото всех свою муку... но слеза выскользнула из-под ресниц, скатилась по скуле на подушку. Его дыхание стало тяжёлым. Он чувствовал, как жжёт глаза. Ноздри вздрагивали.
   - Уйдите... - прошептал он. - На десять минут... Мне надо побыть одному...
   Орейбл, Алес, санитар и медсестра немедленно вышли из палаты. Тоноак вытянул голову обратно на улицу. Никто не проронил ни слова, никто не посмел возразить... Понимали...

   В коридоре стояли тоже молча. Только за сэром Алейо послали медкурьера.

   Китлали старался собраться с мыслями, взять себя в руки...
   Да, не добили... Выжил...
   Калека... Не просто калека... Труп... Живой труп...
  Даже магия будет доступна частично — только с вербальным или мысленным компонентом, без жестов, без движений...
   И вечная сиделка рядом... Тебя будут мыть, одевать... Ты будешь ходить под себя...
     Китлали едва не взвыл в голос...
     И слёзы... Сейчас они вернутся и увидят... Не вытереть даже...
     Китлали глубоко вздохнул, заставил себя сосредоточиться... Сил не было...
   «Надо!» - приказал он себе и стиснул зубы... Маг почувствовал, как со щёк испаряется солёная влага. «Хорошо... - сказал он себе. - Хорошо... Там посмотрим...»

  Когда в робко приоткрытую дверь тревожно заглянул Алес, Китлали ему улыбнулся. Измученно и устало. Но... только чтобы увидеть на лицах друзей эту внезапно вспыхнувшую радость стоило постараться... И маг старался...

-9-

   - Хорошо, - король поставил точку в споре. - Пусть будет так, как ты предлагаешь.
   Иутл видел, что Китлали устал, безумно устал, и понимал, что разговор не будет завершён, пока собравшиеся, близкие магу люди, не согласятся с его просьбой.
    Да, никакой официальной версии о возвращении считающегося без вести пропавшим сэра Кэнделэрайо не будет. Персонал госпиталя тоже будет хранить врачебную тайну. Тоноак ждёт выздоровления друга — нормально: не один друг у дракона.
    А если кто почему-то решил, что это именно Китлали, так ведь сам Тоноак не называл имени... Дракон усиленно закивал, уверяя, что будет молчать, раз друг так желает... А коли случайно кто заметит, узнает... Спрашивается: кто? Бывшая влюблённая какая-нибудь? Так она сама сбежит. И молчать будет. Точно не проболтается — из жалости или из сострадания (взгляд Китлали помрачнел), или из боязни показать себя с дурной стороны: мол, был хорош да пригож, так и любила, а с ивалидом-то как себя связать...
    Мистер Эзтли сам помог дежурной сестре сменить все повязки. Потом Орейбл обновил обезболивающее заклинание. Измученный морально и физически Китлали погрузился в тяжкий сон, граничащий с беспамятством.
    Тоноак в печали тоже задремал на полянке в углу госпитального сада.
    Сэр Алейо долго сидел у постели несчастного ученика, такого сильного, такого любимого... Сидел и скорбно слушал его невольный бессвязный бред, неконтролируемые сейчас стоны души и плач сердца...




-10-

   К середине третьего дня своего пребывания в Королевском госпитале Зоя поняла, что достаточно окрепла. Она поспешила сообщить об этом пришедшему навестить её сэру Алейо. Тот внимательно всмотрелся в её глаза  и, ощутив волнение женщины, успокаивающе улыбнулся.
 - Всё будет хорошо, девочка, - ласково, как ребёнку, сказал он. - Сейчас я предупрежу Тоноака. А вы собирайтесь. Куолли пришла вас проводить.
   На пороге комнаты появилась, смущённо глядя на Зою, её новая подруга.
   -  Не успели встретиться, а уже расстаёмся, - девушка грустно развела руками.
    - Прости, - тихо повинилась Зоя.

   Пышных и долгих прощаний не было. И славно! А то только расстраиваться... Случай вдруг забросил в неведомый мир... Да вдруг-то коротко. Вот и всё... Пора...
    Зоя вскарабкалась по подставленному крылу Тоноака на его спину. Оказалось, что сидеть верхом на мелкочешуйчатой броне дракона весьма удобно, а для надёжности можно легко обхватить одну из твёрдых пластинок гребня...
    На тонкой цепочке на шее Зои висел золотой кубик — уговорил всё-таки старец принять этот дар, да так, что и не откажешься...
    «Прощай, полюбившийся мне мир! - с грустью подумала Зоя. - Как ты там, солнышко моё, мой Никитушка?»
     Зоя бросила взгляд вниз, на превращающиеся в точки домики и внезапно оказалась в кромешной тьме...

-11-

     Тьма закончилась так же неожиданно, как и началась.
     Внизу снова показались точки, быстро превращающиеся в дома. Это уже был не Сенс-Иолотли. Это родной город Зои. Вот и школьный стадион, куда Тоноак намеревается вновь приземлиться. А в пяти минутах ходьбы от футбольного поля — многоквартирный дом, где живут на четвёртом этаже Марек, Зоя и Никитка.
    
   Здесь было уже сумрачно. И холодно. Лежал снег. Правда грязный, талый.
   Зоя сползла по крылу дракона на землю.
   Вокруг было пусто. Странно, неужели уже так поздно? Или теперь на стадион люди боятся выходить — как на мистически опасное место?
     Зоя обняла драконью морду и ласково поцеловала Тоноака в нос.
    - Спасибо тебе, Чудесное Существо, - прошептала она.
    Тоноак заурчал.
   - Я поняла: здесь ты лишён дара членораздельной речи, - улыбнулась Зоя и вздохнула. - Ну, прощай.
   Она шагнула в сторону своего дома.
   Дракон стоял на месте.
   Зоя взглянула на окна своей квартиры. Они были освещены — и в гостиной, и в детской горел свет. Странное щемящее предчувствие шевельнулось под сердцем. Зоя вдруг вернулась к Тоноаку.
  - Ты можешь чуть-чуть подождать? - тревожно прошептала она. - Минут десять-пятнадцать? Вон мои окна, - она указала направление. - Я сейчас дойду до дома и помашу тебе. Хорошо?
    Дракон кивнул и нежно лизнул Зою в нос кончиком своего шершавого языка: не волнуйся, всё в порядке...

   Зоя открыла дверь своим ключом.
   В прихожей было тихо и темно.
   Из детской доносился шёпот. Зоя насторожилась: Никитка то ли разговаривал с любимой игрушкой, то ли плакал. Один. Он вообще рос самостоятельным мальчикам, но если уж плакал, то она всегда старалась его утешить, приласкать.
   В кухне тоже горел свет. Там явно кто-то был. Зоя уже хотела сказать, что она вернулась, но комок сдавил горло.
  И тут она услышала чужой голос.
  - Брось, - женщина говорила ласково. - Поплачет и перестанет. Многие растут без родителей. А у него и ты есть, отец настоящий, и мама будет, не родная, но будет. Или ты боишься, что я не справлюсь?
   - Хочешь правду? - почти шёпотом ответил Марек. - Боюсь я совсем другого? - он помолчал. - Вот раз — и Зоя вернётся...
   - Ты хочешь этого или у тебя просто паника?
   - Не хочу, - ответил Марек. - Просто вина на мне.
   - Какая?
  - Да не любил я её никогда, - вздохнул тот. - Понравилась. Подходящей показалась. Для жены... А потом оказалось, что трудно это... не любить... Сам мучился. И её мучил. А признаться открыто — самолюбие не позволяло... А ведь она столько раз просила, намекала. Догадывалась, а открыто обвинить в такой лжи не смела — обидеть не хотела...
   Зоя не выдержала. Слёзы давно текли по её щекам. Да, она ждала правды, жаждала её, догадывалась о ней... Но всё равно было больно... Она всхлипнула.
   Из детской немедленно выбежал Никитка.
   - Мамочка вернулась!
   Малыш с визгом повис на её шее.
   С кухни выскочил Марек и замер. За ним появилась незнакомая женщина. «Красивая, - подумалось Зое. - И лет на десять меня младше...»
   - Ничего не говори, - Зоя жестом остановила мужа. - Я всё слышала. Не трудись объяснять ещё, - она перевела дыхание. - Сложи быстро Никиткину одёжку в мой старый походный рюкзак...
   Марек молча сделал то, что просили. То ли так ошарашен был, то ли понимал бессмысленность продолжения объяснений.
    Зоя одела сына. Тот не спрашивал, не возражал. Видимо, уж очень скучал по матери.
   - Прощайте, - проговорила Зоя, закидывая рюкзак за спину.
    - Прости, - сдавленно произнёс Марек.
   -  А вы красивая... - незнакомка сказала это как-то задумчиво и удивлённо.
   - Так ведь не любят необязательно некрасивых, - чуть горько усмехнулась Зоя, взяла Никитку за руку, и они быстро вышли за дверь.
    Ключи так и остались болтаться в замке...

 -12-

   Тоноак не шевелясь смотрел на остановившихся у края футбольного поля Зою с мальчиком. Дракон не хотел напугать ребёнка, поэтому и замер, пока мать объясняла сынишке что это за огромное существо и почему его не стоит бояться.
    Мальчик слушал. Не кричал и не плакал. Слушал и смотрел. Это радовало: значит, не должен вдруг сигануть прочь.
   Тоноак осторожно улыбнулся. Он чуял этого малыша. Ведь именно на зов его крови  дракон и летел три дня назад (вернее, по здешним меркам, три месяца). Только когда понял, что чуял совсем маленького, даже испугался: какой из него донор... И тут снова сработало чутьё: у женщины рядом кровь почти такая же. Чуть-чуть иная. Потому что женщина. Но всё равно — подойдёт... Обо всём Тоноак дома рассказал сэру Алейо. Но тревожить других этими подробностями явно не стоило.
  Тоноак решился и чуть наклонил голову.
  - А можно его погладить? - вдруг спросил малыш шёпотом.
  - Тоноак, можно тебя погладить? - почти весело крикнула Зоя.
   Дракон улыбнулся ещё шире и плавно опустил голову  прямо к людям.
   - Он твой друг? - снова спросил мальчик у мамы, уже протягивая свою ручонку к шершавой блестящей скуле зверя.
    Тоноак кивнул, отвечая вместо Зои.
 - А меня зовут Никита, - доложил мальчуган и провёл ладошкой по мелким чешуйкам. - Гладкие, - заметил он.
   - Покатаемся? - обратилась Зоя к сынишке, заметив вытянутое вбок крыло дракона.
   - А можно?
   Тоноак снова закивал.
   - Здорово! - Никита даже взвизгнул от восторга.
   Зоя и дракон посмотрели друг другу в глаза и вздохнули с облегчением — никто не собирался пугаться и биться в истериках. И это как нельзя кстати.
 Прежде, чем Зоя сделала шаг вслед за сыном, уже помчавшимся к импровизированному трапу, Тоноак быстро высунул язык и стёр солёные струйки с её щёк. «Не плачь», - сказал его взгляд.  «Не буду», - улыбнулась Зоя.

-13-

   Тоноак сделал круг над огнями Сент-Иолотли и стал медленно спускаться. Только сейчас в душу Зои пришло осознание того, что произошло. И она испугалась. Кому она нужна в этом незнакомом мире? Кто она здесь? Как устраиваться на новом месте? Одной, с ребёнком? Кто поможет?
   Зоя подумала, что и там, в недосягаемом теперь для неё измерении, она бы была одинока. Но, как говорится, родные стены...
   Нет. Не позволять себе оглядываться назад. Всё равно ничего изменить уже нельзя... В конце концов никогда не поздно начать всё сначала... А кто же это сказал?..
   Никита с восторгом смотрел на приближающийся город.
   - Красиво! - кричал он, оборачиваясь к матери.
   Зоя старалась улыбаться...

    Тоноак опустился на широкую лужайку возле тёмного пруда.
    Зоя с Никиткой спустились на мягкую ровно подстриженную траву.
    Зоя огляделась.
    Широкая липовая аллея вела к большому каменному особняку.
    - Где мы? - спросила Зоя. - Это не госпиталь.
    - Нет, конечно, - ответил Тоноак. - Сэр Алейо велел, если ты решишь переселиться к нам, привести тебя сюда. На первое время. Пока не устроишься. Это дом... моего друга... Вернее, двух моих друзей...
     Тоноак окончательно запутался.
    - Вижу, у тебя много друзей, - усмехнулась Зоя. - Но это как-то неудобно. Ведь я-то с ними даже незнакома.
    - Пустяки, - заверил Тоноак, - познакомишься. Правда, сейчас их нет дома. Но... В общем, вы идите по аллее к крыльцу, а я быстренько смотаюсь за сэром Алейо.
   И пока Зоя ещё что-нибудь не спросила, дракон исчез. Словно растворился в воздухе.
   - Мама, - Никита смотрел на Зою широко раскрытыми от удивления глазами, - а Тоноак и говорить умеет? Мы теперь будем жить в сказке? В этом замке?
   - Не знаю, малыш, где мы будем жить завтра, а сегодня, надеюсь, переночуем здесь...
    И мать с сыном зашагали по гравию аллеи к широкому едва освещённому одним фонарём крыльцу.

-14-

    Зоя и Никита вышли в свет фонаря, когда на крыльце заклубилось лёгкое беловатое облачко и из телепорта навстречу гостье появились сэр Алейо и незнакомый Зое молодой человек.
    - Добрый вечер, мадам, -   старец легко спустился по ступеням и наклонился к Никите. - С приездом, юноша, - проговорил он. - Не утомила ли вас дорога?
   - Здравствуйте, - солидно, как взрослый, ответил мальчик. - Мне понравилось лететь на драконе.
     - Вот и славно, - улыбнулся Вильхельм. - Позвольте представить вам … младшего хозяина этого дома, сэра Алеса Тототла. Он вам всё покажет. А мне придётся проститься с вами до завтра — дела. Уж извините старика.
     И сэр Алейо исчез.

   - Искренне рад встрече, - поклонился молодой человек. - Прошу в дом. И позвольте взять ваш... багаж.
  - Спасибо, сэр Алес, мне, право, неловко стеснять вас... - Зоя несколько смутилась: Тототл был явно младше её, но судя по одежде, особняку, манере держаться занимал достаточно высокое положение в обществе.
   - Во-первых, можно просто по имени, если вы не против, - мягко улыбнулся молодой человек. - А, во-вторых, такой дом рассчитан на большую семью...
    Зоя заметила мелькнувшую в глазах Алеса печаль, но уточнять не стала. Да и что можно уточнить, когда прокатившаяся война многих лишила обычного домашнего счастья. Наверное, и этого славного молодого человека не обошла беда стороной.

    - Мы в гостевом крыле, - говорил Алес, ведя Зою и Никиту через ряд комнат. - Малышу тут должно понравиться. Здесь осталось много игрушек. Моих ещё.
   Теплотой и нежностью веяло от речи молодого хозяина.
   - Сейчас это самые обжитые помещения, - объяснял Тототл. - Последние годы и я, и мой... мой опекун нечасто бывали дома. Поэтому тут некоторое запустение...
   Вокруг хозяина и его гостей бегали слуги: зажигали свет, открывали двери, в большой овальной комнате спешно накрывали к ужину огромный стол.
   - Вот это пока будут ваши спальни, - продолжал Алес, указывая на две распахнутые настежь двери. - Комнаты соседние, так что Никита всегда будет близко к вам. Слуг тут немного, но если что понадобится, то они все весьма расторопные и надёжные.
   Зоя только кивала. Она никак не могла прийти в себя от шока: о ней так заботятся, словно только её здесь всю жизнь и ждали.
   К Тототлу подошёл степенный крепкий мужчина лет шестидесяти, поклонился.
   - Все, - доложил он.
   - Спасибо, Бюллур, - кивнул Алес. - Сейчас я вас и познакомлю.
   Повинуясь жесту господина, Бюллур вышел в соседнюю комнату. Через минуту перед хозяином и гостями предстал, видимо, весь штат слуг особняка.
   -  Бимер, самый надёжный дворецкий, - говорил Алес, указывая по очереди на каждого из вошедших. - Лэндр, замечательный садовник. Ксипил, чистоплотнейший из дворников. Лави, замечательный конюх. Хавьер, самый лихой кучер. Атл, представительнейший из лакеев. Бейла, кухарка, которая готовит лучшие в мире кушанья. Сиара, самая понятливая и самая расторопная служанка. А это наша нянюшка, Оелен, Никитушке с ней будет очень хорошо. И Бюллур, камердинер сэра … - Тототл тряхнул головой, словно отгоняя какое-то страшное видение, - личный камердинер моего опекуна. Но Бюллур будет появляться здесь нечасто.
   - Спасибо вам всем, - Зоя поклонилась этим людям, таким хорошим, таким заботливым.
   Что они хорошие — все: и хозяин, и слуги — чувствовалось сразу по теплоте взглядов, по душевным словам, по готовности делать то, что требуется жизнью... и какая-то печаль висела над этим домом. Но Зоя догадывалась, что ни один из них никогда не позволит себе поплакаться, пожаловаться, вообще показать свою боль... «Эх, война! - горько подумала Зоя. - Что ж ты сделала этим людям?.. И как же хочется помочь...» 

    Потом был ужин. Такой тёплый, семейный. Словно бы Зоя жила здесь всю жизнь. И Алеса встретила не впервые сегодня, а знала очень давно. Будто это её младший брат.
    А молодой хозяин говорил о быте мира, в котором теперь предстояло жить ей и её сынишке.
   - Мы проходили через библиотеку, - напомнил Алес. - Так вы, Зоя, не стесняйтесь: берите книги. Языкового барьера нет — как вы сразу стали понимать устную речь, так и буквы не покажутся вам незнакомыми.
   - Я и не подумала о такой проблеме! - воскликнула Зоя, вспомнив, что даже в фэнтезийных книжках подобные вещи встречались. - А как же я всё понимаю? Почему?
   - Технически я объяснить не смогу, - признался Алес. - Я слабый волшебник.
  -  А ты волшебник? - восхитился активно жующий что-то весьма аппетитное Никита.
  - Да, - улыбнулся Тототл. - Так вот, это как-то сделали маги. Уже лет пятьсот назад они оградили наш мир защитным барьером. Чтобы никто с тёмными помыслами не мог попасть к нам ни специально, ни случайно. И кто-то (мне думается, что именно сэр Алейо) добавил Заклинание Понимания, единственное в своём роде. Ну, чтобы уж точно никаких недопоняток не было.
    Алес снова улыбнулся.
 Никита вылез из-за стола и умчался в детскую, как немедленно назвал предоставленную ему комнату. Там, действительно, было много игрушек. Нянюшка Оелен неслышно прошествовала за малышом.

     Оставшись наедине с молодым гостеприимным хозяином, Зоя призналась:
  - Мне сложно сейчас что-либо представить о своей дальнейшей жизни, но... Я обещаю, что надолго не обременю вас своим присутствием. Как только я найду работу...
  - Не торопитесь, - мягко остановил её речь Алес. - Я кое-что объясню вам. Я понимаю, вы не хотите чувствовать себя зависимой. Но... Этот дом... он больше нуждается в вас, чем вы в нём... Вы видели всех его обитателей... почти всех... - Тототл говорил медленно, и Зоя понимала, что говорить ему это трудно. - Этот дом столкнулся с дыханием … войны... Всегда мечтавший … мечтавший о … о большой  семье, хозяин дома... Не я... Я стал, так сказать, первой ступенькой к этой мечте... В четыре года я остался сиротой. Война... И меня усыновили. Спас от смерти и взял к себе мой опекун, мой наставник... Тогда ему самому было лишь двадцать с небольшим... И он маг. А маги нечасто заводят семью, ведь их жизнь долгая. Значит и любви должно хватить на сотни лет... А он почему-то всё время ждал именно того чувства, что навсегда. Влюблялся. И в него влюблялись. Купался в этом море влюблённости и коротких страстных романов... И отчаянно верил, что его дом не будет домом одинокого старца-отшельника. Что здесь всегда будут дети... Родные, любимые... - Алес смолк на мгновение. - Вы вряд ли увидитесь с ним... Но, если сможете, подольше не покидайте стены этого дома. Или хотя бы почаще приходите в гости...
   Тототл так грустно и так умоляюще смотрел в глаза Зои, что та не смогла отказать.
   - Я обещаю, что мы с Никиткой всегда будем рады навестить вас, - негромко сказала она.
   Алес благодарно кивнул.
  - Прости мою нескромность, - Зоя не смогла промолчать, - но ты так тепло говорил... Твой опекун... я поняла из твоих сбивчивых слов... Он ведь не погиб... Он жив... Почему ты хоронишь его мечту о... о детских голосах...
  - Не каждый живой может … может иметь семью, - словно взвешивая каждое слово ответил Алес.
   - Но... - Зоя мысленно ругала себя за то, что спросила. - Но ты его семья. Ты когда-нибудь женишься, у тебя появятся дети...
  - О! - Алес чуть улыбнулся. - Он будет счастлив... Но это... как ты, как твой Никитушка...  Извини, что-то я разнылся...
    Тототл упрямо вскинул голову. Да, так учил его наставник: никогда не сдаваться и не плакаться. Быть сильным.
    - Война — страшная вещь, - проговорил он. - И многие судьбы она искалечила.
    - Твой опекун... - робко высказала догадку Зоя, - остался калекой?
   - Ох, сколько инвалидов породила война, - не отвечая на вопрос, покачал головой Алес, - ты же знаешь, наверное. Только в Королевском госпитале целое отделение тяжёлых... И хорошо ещё, если у человека дело есть. А коли художник без глаз, или столяр без рук...
 - Я даже не... - попыталась утешить молодого человека Зоя.
  - Да я не спрашиваю, - как-то тепло он улыбнулся. - Прости. Просто сегодня понял, как тяжело найти таким людям новый путь.
  - А ты... ты можешь помочь?
  - Пытаюсь, - кивнул Алес. - Слушаю, думаю, предлагаю. Я ведь по своим способностям ближе к … к психологу, что ли... Вот и решил постараться.
   - Это ты в госпитале?
  - Да.
  - Может и мне в туда на работу устроиться?
  - Ты же вида крови боишься?
  - А откуда ты знаешь?
 -  Сэр Алейо сказал.
  Они помолчали.
   Зоя видела, что Алес устал. Наверное, день был нелёгким. Да и самой ей тоже надо было выспаться.
  - А о том, что любви у тебя настоящей не было — не горюй. Ерунда это. Никогда не поздно встретить истинное чувство, - сказал вдруг Алес. - И ты молодая, очень красивая.
  - А это кто тебе сказал? - смутилась Зоя, но ни обиды, ни недовольства, что Тототл так внезапно коснулся столь личной для неё темы, не было.
  - О твоём бывшем муже — Тоноак. О том, что тебе тридцать пять, я сам догадался. А о том, что никогда не поздно, всегда говорит мой наставник... - и Алес поднялся из-за стола. - Спокойной ночи. И не стесняйся: Сиара поможет тебе, а нянюшка уложит Никиту...



-15-
 
   Уснуть Зоя не могла долго. Она лежала, завернувшись в мягкое тёплое одеяло, смотрела прямо из постели через открытое окно на звёздное небо и думала.
    События последних дней развивались стремительно и невероятно. Её муки, сомнения, переживания относительно отношений с мужем... теперь бывшим мужем... закончились вдруг... Да, на сердце было больно. Очень больно. Она ощущала своё одиночество и свою покинутость. А ещё было ужасно горько сознавать, что много лет она верила фантому, призраку, выдумке, обману...
    Но, как бы то ни было, ложь закончилась. Ушла в прошлое. Всё старое, отжившее осталось далеко. Так далеко, что и представить, казалось, немыслимо... Значит, надо начинать строить свою судьбу заново. И уж никак не за счёт других.
    Зоя верила в добрые намерения людей, с которыми неожиданно свела её воля провидения. Но уж слишком высоко стояли те, кто пожелали, по весьма размытым причинам, принять участие в её новой жизни. Нет, их намерения не были дурны, не имели тёмных мотивов. Зоя интуитивно угадала эту нехитрую истину. Но что-то они умалчивали, о чём-то не хотели или не могли ей сказать. Именно эта тайна настораживала, торопила Зою доказать прежде всего самой себе, что она способна быть самостоятельной.
  Зоя перебрала в памяти имена и лица тех людей, с которыми успела познакомиться в этом мире. Сэр Алейо Вильхельм, добрый и мудрый старец, Старший придворный маг. Кажется, он говорил, что придворных магов пять. Тогда, наверное, хозяин этого гостеприимного дома, опекун Алеса, тоже придворный маг?.. Сам Алес Тототл также не из простого люда. Сэр. Волшебник. Хотя сам признаётся, что слабенький. Его опекун — его же наставник...
  В госпитале Зоя подружилась с молоденькой медсестрой Куолли. Вот, кстати, может, она что посоветует. Надо будет завтра с этого и начинать — узнать в госпитале её домашний адрес и сходить к ней... Ещё мадам Тлако, тоже работает в госпитале. Добрая женщина... «Похоже, мне везёт на добрых людей...» - Зоя невольно улыбнулась.
    А ещё ведь, наверное, документы понадобятся...
    Мысли Зои полетели дальше. На что жить? Какую искать работу? Может, в богатом доме прислугой? Надо будет утром с Сиарой посоветоваться... Или в госпиталь устроиться. Вида крови она, верно понял сэр Алейо, боится, но ведь можно и уборщицей. Здесь, кажется, труд любой оплачивается прилично. Куолли говорила, что она свободно снимает квартиру в городе и на многое ещё ей хватает. И даже утверждала, что ребёнка одна вполне бы могла растить...
   «А уютно здесь...» - вдруг сладко шевельнулось на сердце что-то тёплое, спокойное.   И Зое подумалось, что ничего дурного с ней не произойдёт. Всё устроится. Надо только верить и не бояться...
     Наконец она уснула.

    Сон Зое приснился странный. Утром она так и не смогла понять хорошо или плохо то, что ей привиделось.
   Зое снилось, что она идёт по липовой аллее от особняка в сторону пруда. Никитка радостно бегает вокруг неё, что-то рассказывает. На последней скамейке спиной к идущим сидит человек. Очертания его размыты. Никита бросается к сидящему и восторженно кричит: «Привет! Как здорово, что ты вернулся!» Незнакомец смеётся. Смех у него звонкий, мальчишеский. Но он не оборачивается. Вообще не двигается. Словно большая кукла, посаженная кем-то на парковую скамейку. Зое всё время кажется, что она хорошо знает этого человека. Но пока Зоя приближается, пытаясь рассмотреть того, с кем так счастливо болтает её сынишка, незнакомец исчезает, растворяется  воздухе. «Кто это был?» - спрашивает она у сынишки. «Где?» - удивляется тот и весело бежит дальше.
    По пробуждении Зоя осознала, что помнит все детали сна, все мельчайшие подробности. Необычно и загадочно увиденное. Но ни страха, ни дурного предчувствия на душе нет.
   «Значит, всё хорошо», - решает для себя Зоя и поднимается с постели.
   Пора начинать новую жизнь...

-16-

    Зоя привела себя в порядок и вышла в овальную комнату. Было лишь начало восьмого, а стол уже сервировали к завтраку. Причём двигались Сиара и Бимер столь бесшумно, что в первое мгновение Зое подумалось, а уж не галлюцинации ли у неё начались.
    Едва Зоя шагнула из своей спальни, дворецкий с поклоном поспешил подать ей конверт. Служанка сделал книксен, пожелала доброго утра и сообщила, что Никитушка ещё не проснулся и как только малыш пробудится, нянюшка приведёт его завтракать.
    Зоя с недоумением вскрыла конверт и достала сложенный вчетверо лист.
   - Молодой господин просил передать вам, мадам, свои извинения, что вынужден был отбыть по делам слишком рано, - почтительно доложил Бимер.
   Письмо оказалось от Алеса. Он действительно отправился в госпиталь ещё в шесть часов. Просил к обеду быть дома, ибо сэру Алейо необходимо побеседовать с госпожой Зоей и старец обещал наведаться в особняк к часу. Ещё сообщал Тототл, что Королевская Паспортная Контора начинает работать с половины девятого, вопрос документов можно решить за несколько часов — королевские паспортисты люди опытные и быстрые, своё дело знают. Хавьер и Лави будут ждать распоряжений Зои и немедленно либо приготовят карету, либо оседлают лошадей, как пожелает Зоя. Атл в любом случае поедет её сопровождать, так что дорогу покажет и подскажет, если какие трудности возникнут. За Никитушкой посмотрит нянюшка... Далее желалось счастливого дня и всего-всего т.п.
   За завтраком Зое прислуживал сам Бимер. «То же мне — госпожа...» - смущённо думала Зоя. Наконец ей удалось уговорить верного дворецкого присесть вместе с ней к столу.
  - А сэр Алес часто так рано уходит? - спросила Зоя.
  - Часто, госпожа, - подтвердил Бимер. - Работа у него такая. Он хоть и несильный маг, не как старший хозяин, но человек тоже хороший.
  - Бимер, а можно обойтись без «госпожи», - умоляюще попросила Зоя. - Пойми, я выросла в другом обществе. Мне сложно привыкнуть. Да и по происхождению я такая же, наверное, как и ты.
  - Можно, конечно, - улыбнулся дворецкий. - Только ведь дело не в происхождении, - вдруг признался он. - К вам приятно так обращаться. И к хозяевам так приятно. И нянюшку Оелену я тоже так называю... - Бимер чуть развёл руками. - Так что вам не стоит стесняться.
    - Всё равно, - жалобно повторила Зоя, - не надо.
    Дворецкий с интересом посмотрел в лицо гостьи.
  - Вот и Бюллур господ по имени называет, - заметил он. - Наверное, тоже они сами просили.
    - Бюллур — это камердинер? - уточнила Зоя.
    - Да.
  - Тогда понятно. Он, скорее всего и старшего-то хозяина практически с рождения знает, а уж младшего тем более.
    - Верно, - подтвердил дворецкий.
    - А скажи ещё, Бимер, - продолжила Зоя, - до Сенс-Иолотли быстрее верхом или в карете?
    -Так мы и сейчас в Сенс-Иолотли, - ответил дворецкий. - Или вам в центр надобно?
    - Паспорта сделать, - пояснила Зоя.
 - А, - протянул Бимер, - это, знать, сэр Алейо договорился с Королевской Паспортной Конторой. Чтобы быстрее вам документы справить... Тогда верхами лучше, можно срезать дорогу в парках тропинками, а по столице маленькими улочками короче будет... А вы в седле умеете?
    - Только не в дамском, - спохватилась Зоя. - И лучше, чтобы лошадка посмирнее, - призналась она. - А в парках можно верхом кататься? Мы же дорожки испортим.
    - В парках есть специальные дорожки: для пеших прогулок, для верховых и теперь даже для велосипедных, - объяснил Бимер.
    - У вас есть велосипеды? - обрадовалась Зоя.
  - Есть, - растерянно кивнул дворецкий. - Но мало. А наши хозяева пока не привлеклись — всё как-то на лошадях привычнее. Но я сэру Алесу скажу...
   - Ой, что ты! - воскликнула Зоя. - Ещё ему забот лишних. Я и верхом привыкну.
   
   Пока Сиара помогала Зое облачаться в принесённое самой же служанкой платье, Бимер отправился дать распоряжение конюху и лакею относительно предстоящий поездки с госпожой.
   Сиара очень толково объяснила Зое, как надевать и носить местные платья, всячески постаралась утешить — ничего, научитесь, и всё будет просто... А в этом — и по-мужски верхом сидеть можно... Да, эти петельки на носок сапога надеваются, чтобы подол не задирался... Атл поможет — иначе зачем он нужен... Сиара улыбалась...

   Королевские паспортисты выполнили свою работу прямо-таки молниеносно. Процедура сбора информации для оформления документов заняла чуть более двух часов. А ведь никаких сведений о Зое и о её ребёнке в этом мире практически не было.
    Едва Зоя сообщила дежурному администратору своё имя и цель визита, как работа закипела. Зою провели в кабинет одного из придворных магов. Оказывается, беседы подобного рода ведут маги: их не обманешь.
    Сэр Золин оказался светловолосым голубоглазым мужчиной средних лет. Он был худощав, немного нескладен. Наверное, из-за слишком высокого роста. Внимательный взгляд и приветливая улыбка. Ни тени надменности. Зоя чётко отвечала на задаваемые вопросы о себе и о сынишке: кто они, откуда, возраст, где жили и почему переехали, какое образование получила Зоя в своём мире, что умеет делать и чем предполагает заниматься здесь, отношения с мужем и почему расстались. Потом беседа шла на медицинские темы. Ведь надо же в паспорта сведения основные вписать: состав крови, хронические и наследственные особенности. Да, у нас эти сведения в паспорта заносятся... И тут оказалось, что проходить полную медкомиссию Зое и Никите не надо, ибо Зою, естественно, как донора обследовали в госпитале, так что данные о ней сейчас по запросу курьер доставит, а к малышу сэр Орейбл заглянет, пожалуй, вместе с сэром Алейо. Кое-что об особенностях крови сообщит Тоноак. Ещё точнее любого анализа будет. Ведь он уже почуял... А к вечеру карты полного обследования будут оформлены и переданы через посыльного мадам Зое... Орейбл? Тоже придворный маг, врач... Да, всего пять. Старший придворный маг — сэр Алейо Вильхельм. Да, главный. Самый сильный и самый мудрый. Ему более семисот лет... Сэр Орейбл. Уже говорили о нём... Сэр Друджи. Занимается в основном делами военными... Сэр Китлали Кэнделэрайо (ох, вот уж фамилия у человека!), Младший придворный маг. Молодой, всего сорок три года. Для мага не срок. Очень сильный. Вообще-то он, так сказать, по науке... Но вот ведь война была. Стал воином. (Что ж так странно глаза-то отводит, пока о младшеньком говорит?) Может, ещё вернётся... (Ах, вот в чём дело... Да, страшно это, когда пропал без вести... Тут и разговор с сэром Алейо в госпитале вспомнился...)  И ваш покорный слуга. Делами штатскими ведаю...

   Итак, к вечеру в особняк сэра Алеса Тототла были доставлены паспорта со всеми полагающимися сведениями (даже указана дата развода с мужем и возвращение Зое девической фамилии) и медицинские карты. Начинай сначала, Зоя Альба-Жевье, строй свою самостоятельную жизнь, расти сынишку Никитушку Жевье, и самое главное, верь. Верь в жизнь, добро, свет. Верь в то, что никогда не поздно...

-17-

    После обеда, когда Зоя укладывая сынишку отдохнуть, читала тому книжки, в другом крыле особняка в кабинете перед ярко полыхающим камином сидели двое — сэр Алейо Вильхельм и Алес Тототл.
   - Что мне теперь делать? - спросил Алес. - Мне вовсе не хочется отпускать её в никуда, - признался он.
    - Да, славная девочка, - согласился Старший маг и вздохнул. - А отпускать — не отпускать... Не в нашей это воли... Она — не вещь. Она живая. И очень живая.
    Старик задумчиво улыбнулся. На его лицо легло какое-то блаженное выражение.
    - Всему своё время, - продолжал он. - Зое сейчас себя найти надо. Ты же понял, что и там, откуда она пришла, она себя-то не реализовывала.
   - У неё есть дар. Дар сострадания, человеколюбия... - стал перечислять Тототл, словно прилежный ученик отвечает урок.
     Вильхельм улыбнулся снова.
    - Вот и пусть идёт куда собралась, - сказал он. - Да и ты сможешь видеть её ненавязчиво: как не встретиться, работая в одном госпитале. А с обязанностями санитарки она справится. Тяжело, конечно. Но ей этого и хочется. Чтобы нужность свою чувствовать. А там материал для наблюдений богатый, душа эмоциями исполнится - они наружу попросятся.
   - Это вы о чём? - уточнил Алес. - Вы в неё заглянули.
  - Так сегодня это моя работа. - вздохнул старик. - Ей же надо помочь найти своё место в жизни. А она — поэт.
   - То-то она первое, что взяла в библиотеке, сборники стихов, - заметил Тототл.
 - Вот именно... Она всегда писала стихи. Только никому не показывала особо. Иногда друзьям... А ведь её творения на музыку просятся...
  - Откуда вы знаете?
    Маг усмехнулся.
    -Ты вот что сделай, - задумчиво предложил он. - У тебя молодых приятелей много. Да и друзей … друзей Китлали ты знаешь... Я тоже знаю, но от меня это будет уже официальная просьба... Подкинь там этим двум весельчакам, Алфео и Паулу Терам, идейку: есть, мол, у тебя стихи для песен подходящие.... Они ребята талантливые. Музыканты от Бога. Композиторы от Души... И хорошо, что отец и сын — два поколения... А Зою как-нибудь на разговор сердечный вытянешь, попросишь почитать своё... Да что мне тебя учить девушек чувствовать, у тебя наставник замечательный...
    Разговор прервался. Некоторое время было тихо. Только дрова в камине потрескивали, охваченные жарким пламенем.
   - Сэр, вы обещали рассказать... - негромко напомнил Алес.
   - Да, - тяжело согласился маг. -  Ты должен это знать...
    Снова замолчали. Старец собирался с силами. Сейчас стало как-то сразу видно, что он прожил на этом свете не одну сотню лет.
   - Помнишь, мы понять не могли, - с трудом начал повествование сэр Алейо, - как же так: всё просчитали, продумали. Китлали сильный. Уж кто-кто, а он успеет... А он всю разведгруппу одним телепортом вернул. А себя не успел?.. Мы, опираясь на рассказы очевидцев, и решили, что не успел, потому что противник появился внезапно и слишком многочисленный... Ан, нет... Вернее, это всё было. Но причина не в этом...
   - Парализующие Шары? - прошептал Алес. - Не выдумка? Они существуют?
   - Существовали, - ответил Вильхельм. - Это сложнейший сплав магии и стекла. Метаешь такой Шар в противника — и ранишь осколками, и парализуешь магические способности... Вот такой Шар и испытали яотли на Китлали...
  - Значит, осколки в спине...
   - Да, - продолжал старец. - И перебили ему позвоночник между лопатками уже тогда... как он вообще разведчиков смог телепортировать?.. А потом... Не буду я тебе подробно о допросах рассказывать... не могу... А вот Парализующих Шаров больше нет. И записей об их создании тоже... Никак в толк не возьму, он просто такой отчаянный или это что-то иное...
  -  Он уничтожил Образцы и материалы исследований? - поразился Алес.
   -  Именно, - кивнул Вильхельм. - Выбрался из камеры, добрался до лаборатории и … разгромил там всё... И это уже после первых пыток, с почти бессильными руками...
    -Тогда его и?..
   -  Да уж не поскупились... Как не растерзали на месте?..
    - Так что ж они потом-то от него хотели? Ведь ясно было, что ничего не скажет, никаких сведений не откроет?
   - Он слишком много знал, - угрюмо ответил маг. - Надежду на то, что сломается, яотли всё равно лелеяли. И не позорно бы это было. И свои бы простили... Под такими-то муками... Да и злость свою вымещали. Он же им все козыри повычёркивал...
   Вильхельм откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Алесу хотелось плакать.
  - А знаешь, - вдруг словно надежда прорезалась в надтреснувшем от переживаний голосе старого мага, - мне кажется, он что-то замыслил. Нет, не дурное... какая-то идея у него появилась... Но не говорит. Боится, что опровергну... А я бы сейчас хоть конструировать сам бы начал. Пусть игра компьютерная, а вдруг бы что вышло...
   -  Это Зоя что-то говорила? - уточнил Алес.
   - Да, это у них игровые технологии... Жаль, что лишь игровые...
   В центре кабинета заклубилось облачко телепорта. Перед беседующими предстал встревоженный сэр Орейбл.
  - Что? - в один голос воскликнули Вильхельм и Алес.
   - Китлали без сознания, - быстро ответил маг-врач. - Внезапно начались боли в спине. Даже он не смог сдержать стонов. Успел сказать: «Осколки остались. Выше поясницы». И всё.
   - Когда? - строго спросил сэр Алейо.
   - Десять минут назад, - Орейбл посмотрел на убитого горем Алеса. - Операционную готовят. Эзтли предупреждал, что, возможно, придётся удалять осколки повторно... В том... в том месиве мелкие могли пропустить. Их было слишком много.
  - А теперь? - прошептал Алес.
  - А теперь уже легче, - заверил Старший маг. - И я перестану уважать себя, если мы что-нибудь упустим.
    Все трое исчезли из кабинета.

-18-

 В десять часов вечера Китлали перевезли из операционной обратно в палату. Раненого со всеми предосторожностями переложили на его жёсткое ложе. В рассеянном свете ночника, на животе, с неловко вытянутыми вдоль туловища руками, с головой, послушно повёрнутой на бок, с закрытыми глазами и прилипшими ко лбу потемневшими от пота прядками волос Китлали казался неестественным, ненастоящим, неживым. Тряпичной куклой... Прав, тысячу раз прав: разве можно, чтобы кто-нибудь вдруг увидел этого неподражаемо улыбчивого прежде человека, любимчика прекрасного пола, красавца, сейчас и не преисполнился состраданием к нему? Нет. Уж кто-кто, только не Китлали достоин жалости. Такие достойны большего — уважения, преклонения, любви. Но не обычного человеческого сочувствия...

    - Силовой магический корсет я установил, - негромко говорил Орейбл главврачу. - Менять его будем раз в три дня.
    Вильхельм, Эзтли и Алес стояли рядом с ложем ещё не очнувшегося после многочасовой операции Китлали.
   - Осколков не осталось? - уточнил Алдо. - Позвонки и хрящевую ткань по необходимости заменили искусственными?
     -  Да, - подтвердил хирург.
       Повисла напряжённая тишина.
       Дежурный медбрат занял свой пост в углу палаты.
       Верный Бюллур переминался с ноги на ногу за спинами магов и медиков.

     Китлали открыл глаза. Взгляд его снова был измученным, уставшим.
     - Всё? - чуть дрогнули его бледные сухие губы.
    Сэр Алейо резво опустился на колени и оказался лицом к лицу со своим учеником.
    -  Всё, малыш, - прошептал он.
     Китлали прислушался.
    - Да, - задумчиво проговорил Кэнделэрайо, - всё... чисто.
    - Ты чувствуешь? - обрадованно уточнил Алейо.
    - Вижу...  внутренним зрением, - пояснил Китлали.
     И через несколько минут тишины добавил:
    - Мне нужна книга по анатомии человека. Нервная система. Нервная клетка. Нерв позвоночного столба. Желательно с иллюстрациями... Я буду читать. Бюллур поможет?
    - Конечно, мой господин! - вскинулся камердинер. - Я всегда буду рядом.
    - Спасибо.
    И Китлали обвёл медленным взором лица стоящих около его постели друзей — магов и медиков.
    - Но если у меня ничего не получится, - тихо, но жёстко произнёс он, - обещайте, что... что поможете мне... уйти.
   Повисшая после этих слов тишина звенела, резала слух, сверлом ввинчивалась в сознание.
   - Если не получится, - тихо поклялся сэр Алейо, так и стоя на коленях перед своим учеником, - я сам сделаю то, о чём ты просишь, мой мальчик.
    - Спасибо...

-19-

  Три дня ушло у Зои на то, чтобы устроиться санитаркой на работу в Королевский госпиталь, получить положенную, как оказалось, Законом гражданину государства при переезде денежную выплату для обустройства на новом месте (о! какие замечательные порядки были в этом блаженном краю!), снять квартиру в центре города в десяти минутах ходьбы от больницы,  определить Никитушку в детский садик (здесь даже садики находились при организациях — где работают родители, туда в детское учреждение ходит и ребёнок).
   Хавьер, Атл и Сиара помогли Зое и Никите в делах домашних. Хорошо ещё, что жильё сдавалось с мебелью, бельём и посудой. Алес собственноручно переносил багаж из кареты в квартирку. Количество вещей за несколько дней пребывания в новом мире у мамы с ребёнком увеличилось: Зое были подарены соответствующие здешней моде платья (на первое время), а Никите -  целый ящик игрушек.
   - Ты уж не забывай нас, - улыбнулся на прощание Алес.
  - Друзей не забывают, - серьёзно ответила Зоя и, приподнявшись на цыпочки, чмокнула молодого человека в щёку. - Передавай привет Тоноаку.
   - Ты сама его завтра увидишь, - выходя за дверь махнул рукой Тототл. - Он так и дежурит в госпитальном саду.
    - Верный он, - тепло улыбнулась Зоя.
    - Приходи к нам почаще! - кричал вслед Алесу Никитка.

    Утром следующего дня Зоя впервые вышла на работу в госпиталь, а Никита отправился на поиски новых друзей. Никаких капризов мальчик не предъявил матери — заглянул в комнату, где играли дети, послушал коротенький разговор Зои с воспитательницей и, весьма довольный, отправился знакомиться с ребятишками.
    Зоя волновалась, хотя и успешно скрывала свои сомнения: а справится ли? Но не она первая, не она последняя не имела опыта работы в больнице. А коллектив оказался доброжелательным, дружным. Новую санитарку не торопили, не давали сразу самых тяжёлых поручений. Первую неделю Зоя вообще лишь мыла полы в коридорах и палатах выздоравливающих. Потом, постепенно, ей стали поручать и помощь санитарам в травматологии и в послеоперационных боксах. И лишь в конце ноября Зою откомандировали в отделение интенсивной терапии.
   - Там есть разные пациенты, - поясняла начальница смены. - Где просто палату помоешь, где санитар или медсестра подсобить попросят... Ну, ты уж сама хорошо освоилась. Увидишь по обстановке.
  - Да я не боюсь работы, - улыбнулась Зоя. - Справлюсь... И, честно, просто по человечески жалко... Кто-то сам на сочувствие напрашивается, так ему легче становится, а кого-то и приласкать не смеешь — обидится или того хуже... а помочь хочется. Чем? Не знаешь...

     Зоя поставила на пол ведро с водой, прислонила швабру и тихонько приоткрыла дверь в первую палату.
   - Заходите, пожалуйста, - дежурная медсестра приветливо улыбнулась. - У нас только пол помыть, - добавила она.
   - Доброе утро, - приветливо сказала Зоя, аккуратно расставляя свой нехитрый рабочий инвентарь. - Ух, ты! - восхищённо воскликнула она, оглядывая комнату.
    Подоконник, стол, тумбочка были уставлены разнообразными деревянными статуэтками, ажурными полочками, забавными стаканчиками для карандашей и ручек. И вся эта красота была сработана руками человека. Человек сидел на своей постели, скрестив по-турецки ноги и выстругивал из корявой деревяшки очередной шедевр. Мастер был слеп и работал на ощупь.
   - Вам правда нравится? - смущённо спросил он.
   - Правда, - заверила Зоя и только тут заметила ещё одного человека.
   Алес сидел на стуле возле окна и широко улыбался.
   - Ой, - усмехнулась Зоя, - а я тебя и не увидела за такой красотой.
   - Можешь не оправдываться, - засмеялся Алес. - Совсем скоро забудешь, как я выгляжу.
  И обратившись к слепому художнику и медсестре сказал:
  - Это и есть Зоя.
   Зоя уже отжимала тряпку и наматывала её на швабру, намереваясь наконец добраться до мытья полов.
    -  А я что тут как ходячая достопримечательность? - со смешанными чувствами недоумения и тревоги спросила она.
     Несколько мгновений длилось задумчивое молчание, а потом все трое: художник, Алес и медсестра — дружно засмеялись.
   - Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? - Зоя, растерянная, стояла посреди палаты.
  -  У вас, мадам, очень заботливый и смышлёный сынишка, - поторопился объяснить слепой мастер. - Он тут нам вчера стихи читал. И песни пел. А потом его воспитательница увела...
  -  Никитка опять сбегал? - всплеснула руками Зоя. - А мне и не сказали.
  - Ага, - Алес подошёл к Зое и ласково погладил по плечам, - чего тебя каждый раз расстраивать. Он же ничего дурного не делает. У него замечательные добрые намерения.
   - Он говорит, что раз и мама, и Алес помогают болеющим, то и он тоже хочет помогать. Он долго думал, чем помочь и придумал — поднимать настроение. Ходит по палатам и стихи читает. Между прочим, неплохо читает.
  - Спасибо, - вздохнула Зоя. - Но его потом искать приходится. И как он ухитряется незаметно ускользнуть? Там за ними так хорошо смотрят.
  - Зато он уже до последнего этажа добрался. Молодец! - снова засмеялся Алес...
   
   Зоя основательно прибрала палату художника и порадовалась: не сдался человек, не сломался — нашёл себя снова, начал всё сначала. Алес, наверное, помог. Вон как он лихо её успокоил — только руки на плечи положил. Хоть и несильный волшебник...
  - Зоя, - обратился к ней слепой мастер, - у вас голос такой интересный... Можно, я вас попробую из дерева вырезать.
   - Меня? - смутилась Зоя.
   -  Мне уже образ видится... - признался художник.
   - Зоя... - поддакнул Алес.
  - А что я делать-то должна? - совсем стушевалась Зоя.
  - Ничего, - тоже чуть оробев ответил слепой мастер. - Только позвольте мне … до лица вашего … дотронуться.
  - Ах, да... - спохватилась Зоя. - Конечно.
    Она стояла не шевелясь и затаив дыхание, пока слепой художник своими тонкими чувственными пальцами очень осторожно и медленно водил по её бровям, носу, губам, очерчивал, словно запоминая, линии скул, подбородка, ушей...

   Алес вышел из палаты вместе с Зоей.
   - Ты про этого художника говорил тогда? - спросила она.
   - Да, - кивнул молодой человек, но теперь он улыбался.
    - Рад? - Зоя тоже улыбнулась.
    - Очень, - честно признался тот.
   Друзья попрощались: обоих ждала работа.
   - Завтра заедем, - пообещала Зоя.
  - Договорились, - кивнул Алес. - Попробую Тоноака тоже домой заманить, а то холодно уже ночами.
   - А он так и спит в госпитальном саду? - ужаснулась Зоя. - А где его дом?
   - Где и мой, - рассеянно ответил Алес, мысли его уже были где-то далеко и, судя по выражению лица, мысли тревожные. - За особняком есть большая пристройка...
    Молодой человек вдруг спохватился, поняв, что сболтнул лишнее.
   - Но...
   Алес поспешил исчезнуть.

   Зоя продолжала свою работу. Она убрала ещё восемь палат, помогла одному из санитаров искупать безногого из десятой терапии, сменила постельное бельё у контуженного из одиннадцатой, а мысли её вращались вокруг постоянных недомолвок Алеса, Тоноака, сэра Алейо. Даже маг Золин из Королевской Паспортной Службы вспомнился... Кто же этот друг Тоноака и не связан ли он как-то  с опекуном Алеса? И почему-то настойчиво сюда вклинивалось имя пропавшего без вести Младшего придворного мага с непроизносимой фамилией.
   Переходя из палаты в палату, она ещё пару раз мельком встречалась с Алесом. Она теперь сама видела, как нужен он здесь. Ведь лишь единицы могут справиться с подобными несчастьями самостоятельно...

    До последней палаты, уж Зоя и не помнила какой по счёту, она добралась часам к пяти вечера. Зоя, как и прежде, бесшумо открыла дверь и вошла. Здесь было совершенно тихо: ни звука, ни шороха. Дежурный медбрат, а здесь дежурил именно парнишка, молча кивнул ей и вышел.
    Зоя огляделась. Палата как палата. Как и все остальные. Только кровать, кажется, совсем жёсткая.
    Раненый спал. На животе. Без подушки. Как-то неловко вытянув руки вдоль туловища. Голова его была повёрнута как раз к двери, и Зоя хорошо видела лицо  спящего, бледное, с бескровными сухими губами, показавшимися ей невероятно тонкими и нежными веками и упавшими на лоб и щёку каштановыми чуть вьющимися волосами. На вид ему было чуть больше сорока.
   Зоя смутилась и порадовалась, что её сейчас никто не видит... Это уж совсем ни на что не похоже! Одичала без мужа, что ли?.. Надо же такому в голову прийти!.. Но ей никуда не хотелось больше идти, лишь остаться здесь, сесть рядышком с ним на краешек кровати, гладить его волосы, а потом лечь и прижаться к нему...
   Бред... Зоя отчаянно тряхнула головой, пытаясь согнать морок видения...
   Она отжала тряпку, намотала её на швабру и приблизилась к постели раненого. На прикроватном столике лежала раскрытая книга. Зоя невольно заглянула в распахнутую страницу... Толстый нерв позвоночного столба... И рисунки... Наверное, анатомия человека. Может, он сам врач?..
    Пушистые чёрные ресницы раненого дрогнули. Зоя тихонько сделал шаг назад, подтащив за собой швабру.
     Чуть уставший взгляд ясных серых глаз...
   - Добрый вечер, - прошептала Зоя, с ужасом чувствуя как начинают пылать её щёки. - Простите, если разбудила. Я санитарка, пришла убраться в вашей палате.
   - Спасибо, - негромко и чуть хрипловато, видимо, потому что со сна, ответил он. - Вы не разбудили, я сам...
    Зоя вдруг уловила странность: раненый не шевельнулся, так и остался лежать в прежней неловкой позе... Господи!... Зоя изо всех сил старалась, чтобы её лицо не меняло своего выражения — она заставила себя хоть чуточку улыбнуться... Вот почему тут медбрат, а не сестричка: нужна мужская сила... Он же... И перед мысленным взором мелькнула только что виденная страница из раскрытой книги...
      - Ну, я... буду мыть... - то ли спросила, то ли пояснила Зоя.
     - Да, да... конечно... - он тоже поспешил с ответом.
  Если бы Зоя только могла предположить, почему вдруг раненому срочно захотелось, чтобы она отвернулась...
   «Господи, - панический ужас ощутил Китлали, - что же это... Хорошо, что лежу на животе... Бревно... А туда же... Проснулся... Всё остальное как отрезали, а этот...»
   Он закрыл глаза, чувствуя, как кожу на скулах сжигает огнём.
   «Но ведь... - безумная радость вдруг волной прокатилась по душе... - Но ведь значит... Значит … сигнал проходит... Или это случайность? Сбой?.. Но ведь только увидел... Именно её... С другими... ничего подобного не было...»
 Китлали заставил себя успокоиться. И постараться проанализировать произошедшее... Не сейчас. Потом... Сейчас невозможно, потому что она здесь...

    Зоя старательно мыла пол, периодически поглядывая на раненого и улыбаясь ему. Просто потому, что он тоже смотрел на неё и улыбался.
  - Вы новенькая? - спросил он.
 -  Да, - тут же ответила Зоя. - На вашем этаже я впервые.
  Он так странно смотрел на неё, что Зоя уж не знала, как себя вести. Но объяснить его взгляд она не могла.
  - А у нас тут даже концерты бывают, - вдруг сказал он. - Потрясающий артист обнаружился. Только вот сбежал быстро, услышав в коридоре голос воспитательницы. Даже имени его не знаю.
    Тут Зоя совсем смутилась.
   - А что действительно хорошо читает? - спросила она.
  - Великолепно! - заверил раненый. - А вы его знаете?
  - Знаю, - виновато усмехнулась Зоя. - Это мой сынишка. Никита.
  - Вы замужем? - тут же осведомился собеседник.
   И Зоя опять не поняла его странного взгляда: то ли ждёт чего-то, то ли опасается.
   - В разводе, - честно ответила она.
   Серые глаза расширились от удивления.
  - Вы отважная женщина, - с искренним чувством проговорил он. - У нас редко разводятся... А ваш бывший супруг...
    Раненый не договорил, оборвал сам себя. И Зоя поняла, что он побоялся сказать лишнее.
  - … глупец, - закончила за него Зоя. - Мне это уже говорили, - она улыбнулась. -  Но он хороший человек, только любви не было... И — спасибо за комплимент..
   - Это не комплимент, - Китлали мысленно ругал свой язык за несдержанность, но остановится не смог. - Это правда.
    Зоя покраснела и отвернулась.
    Некоторое время она продолжала молча мыть пол, потом внезапно замерла и тихо сказала:
    - Меня зовут Зоя.
    Раненый улыбнулся:
    - Очень приятно. А я … Лали.

-20-

 В особняке царило оживление: хлопали двери, суетились слуги. Во всём чувствовалось что-то праздничное, счастливое.
   Зоя улыбалась — неужели это ей так рады? Нет, наверное должно быть что-то ещё.
   С улицы через открытую форточку доносился звонкий смех: Алес играл с Никитой в снежки под окном гостиной. Забавлялись оба, и непонятно было, кто из них более увлечён игрой — пятилетний мальчуган или молодой человек.
   Во дворе что-то тяжело хлопнуло. Зоя выглянула на улицу. На едва присыпанной первым снегом широкой площадке у крыльца переминался с лапы на лапу Тоноак.
   - Вернулся, - негромко произнёс за спиной Зои сэр Алейо.
   Маг появился неслышно, видимо, только что прибыл телепортом.
   - Добрый вечер, - добавил он.
   Голос старца тоже чуть изменился — Зое почудилось, что какой-то тяжкий груз сняли с сердца Вильхельма.
   Или это просто у неё сегодня такой счастливый день и ей теперь кажется, что все должны тоже быть счастливы? Хотя её счастье началось вчера... И что значит счастье? Если подумать, так ей выть хочется от бессилия — бессилия помочь тому, ради которого она себя не пожалеет... А с другой стороны, ведь жила и не ведала, что ей доступно это — настоящее... Теперь знает...
   Зоя улыбнулась. Потому что перед её мысленным взором предстал Лали, улыбающийся ей...
    - Вы сегодня выглядите счастливой, - ласково сказал Вильхельм. - Произошло что-то замечательное?
   - Да, - кивнула Зоя. - Я нашла свой дом. Ведь дом — это там, где тебе хорошо. И неважно дворец это или … - она хотела сказать «больничная палата», но остановила себя, - или скамейка под липами.
   Почему-то вспомнилась именно эта лавочка из сна. Может, это он и сидел на той скамейке?..
   Зоя почувствовала, что старец хотел бы узнать подробнее, но из деликатности не сделает этого.
   - Я познакомилась с одним … хорошим человеком, - пояснила Зоя. - Вернее, все, с кем я познакомилась хорошие, но...
   - Но всегда найдётся один... - сэр Алейо широко улыбнулся и его глаза сразу стали молодыми, с озорными искорками.
    Зоя помолчала, подбирая слова для продолжения разговора, но такие, чтобы незаметно увести беседу в сторону от главного для неё объекта: не была она готова рассказать внезапную, нелогичную, может, даже абсурдную тайну своего сердца. Да и как можно объяснить безудержную глубокую страсть к незнакомому человеку, о котором ничего не знает и который, к тому же, прикован к постели, возможно, навсегда...
   И Зоя поведала о своих новых друзьях... О весёлой и бойкой Куолли... О талантливых и жизнерадостных отце и сыне Тер, музыкантах, которые, совершенно непостижимо — откуда узнали, уговорили её на какой-то вечеринке почитать свои стихи, а теперь даже уверяют, что напишут к словам музыку... О сэре Друджи, волею случая, а вернее, волею неуклюжести Зои, налетевшей на мага в вестибюле Королевского госпиталя, куда тот зашёл, видимо, по каким-то государственным делам, - в общем, волею случая попавшим в число её новых знакомцев. Он даже пригласил и сводил Зою в театр, показал некоторые городские достопримечательности и помог оформить пропуск  в архивы Центральной Библиотеки, где Зоя намеревалась почерпнуть малоизвестную информацию по истории этого мира. Зачем? Так ведь интересно же!.. О слепом художнике, который потрясающе красиво вырезает из дерева...
    Вильхельм внимательно слушал восторженную речь Зои и улыбался. Ему было по-настоящему радостно осознавать, что ещё полтора месяца назад это испуганное и мятущееся существо обрело, и так скоро, твёрдую почву под ногами.
    «Вот и славно, - думал он. - Не могу, правда, девочка, из твоего рассказа выделить ту ключевую фигуру, которая вобрала в себя и радость, и боль, и желание, и смущение, и спокойствие, и тревогу, но я искренне рад за тебя. Ты достойна быть счастливой. Так будь же ей. Пусть тебе повезёт...»
   Маг продолжал улыбаться, а сознание неотступно обращало его к ещё одному «мятущемуся существу», которому было значительно сложнее и больнее, которое умело скрывать ото всех свои тревоги и сомнения, но в глазах которого сегодня наконец-то стал вспыхивать прежний дерзкий, озорной, жизнерадостный огонёк. «И тебе, мой мальчик, пусть повезёт... Пусть свершится противоречащее всем законам природы чудо. Ведь ты как никто другой достоин этого...»
   
-21-

  Дни побежали безудержно быстро. Три недели декабря пролетели словно на одном дыхании.
  Зоя теперь работала постоянно в отделении реабилитации. Она видела Лали ежедневно. Удивляло, что ни разу за это время она не столкнулась в его палате ни с кем, кроме дежурного медбрата, который выходил на короткий перерыв, едва санитарка приступала к своим обязанностям. Зое и в голову не могло прийти, что её избранник всегда точно ведает, когда она придёт, и к этому времени ненавязчиво удаляет из палаты всех. Да так ловко, что ни добродушный Алес, ни верный Бюллур, ни мудрый наставник — вообще никто не догадался, что есть некто, кто для Китлали стала соломинкой, удерживающей его на краю бездны, называемой отчаяние...
  Зоя стала появляться в заветной палате и в выходные. Всё оказалось просто: Никита забыл игрушку «у замечательного дяди». Мальчик и маме бы не сказал, но Зоя просто случайно спросила именно об этом кораблике. Никитка долго пытался увильнуть от темы, говоря, что забыл парусник в садике и заберёт в понедельник. Зоя догадалась, что мальчуган снова сбегал из группы в госпиталь. Так, слово за слово, мама и выудила у сынишки признание. И, что чрезвычайно порадовало малыша, не стала бранить, а предложила прямо сегодня сходить за игрушкой.
   «Замечательному дяде» не удалось скрыть смущение от неожиданного визита. Но и искреннюю радость Зоя успела уловить в его взоре.
   «Может, я тоже ему небезразлична?» - робко шевельнулась в её душе надежда, и сердце трепыхнулось безумной птицей.
    А Китлали, как всегда, на пару мгновений прикрыл глаза, собираясь с силами. Только Зоя считала, что ему трудно вести беседу из-за физической немощи, поэтому прикрыты глаза — сосредоточиться. А несчастный счастливый маг боялся напугать её своим взглядом, способным выдать ту страсть, которую он так желал скрыть. Ну, зачем, зачем, скажите, ей — красивой, молодой, лучшей — зачем ей … живой труп?..
  Зоя уже сотни раз ловила себя на мысли о том, что даже неподвижный, прикованный к постели, этот человек мог быть притягателен, интересен. Как тянется к нему Никита! Всегда подвижный ребёнок, словно бы и не замечает полной статичности своего старшего друга. Никитка даже называет Лали просто по имени, бегает вокруг его постели или сидит рядом прямо на полу и что-то рассказывает.
  Удивлялась и радовалась Зоя и тому, как  Лали  интересно умел поведать, казалось, обо всём. Вскоре она прекрасно ориентировалась в Сенс-Иолотли, знала все музеи и театры города. Рассказы Лали — прогулки с Никитой или вечера в театрах — и снова разговоры с Лали, об увиденном и о ещё неведомом...

  - Вы историк? - как-то спросила Зоя, потрясённая очередным увлекательным рассказом Лали об одном из событий прошлых лет.
   - И историк тоже, - согласился, улыбаясь, тот.
  - Я сначала думала, что вы  врач, - добавила Зоя, указывая на стопку книг и справочников по анатомии на тумбочке Лали.
    Тот снова широко улыбнулся.
    - Я люблю книги, - пояснил он. - Знания черпаются из книг. Я — книжник.
   - Какое интересное слово! - искренне восхитилась Зоя.
    - А вы разве никогда не слышали о такой профессии? - спросил он.
   - Нет, - призналась она.
  - Надо же... - Лали задумался. - Вы говорили, что приехали издалека. Рассказывали о себе... Простите, я не смел задавать дополнительно вопросы, боялся вас потревожить или обидеть... Но... мне думалось, я неплохо знаю мир... Откуда же вы?
   -  Из другого измерения, - тихо призналась Зоя.
    - Вот оно что... - и Лали закрыл глаза.
    Зоя молча смотрела на его лицо, борясь с желанием прикоснуться к его волосам, провести пальчиком по тонкой полосочке шрама на лбу, наклониться и... поцеловать...
    «Вот она, оказывается, какая, эта удивительная особа из другого мира, о которой ему говорили и король, и Алес, и сэр Алейо, и Тоноак, и даже Бюллур... Только вот имени не называли... И как-то смутно поведали историю о том, как она оказалась у нас... Значит, она и есть его работа, - он грустно усмехнулся. - Да, не справляешься ты, принц Кэнделэрайо, ни с одной из своих обязанностей. Как маг — валяешься пластом. Как книжник — даже познакомить новую подданную Короны с миром удосужился случайно. Как хозяин дома — долг гостеприимства лёг на плечи твоего воспитанника... А уж как мужчина... Даже защитить не сможешь, когда она идёт вечером одна по тёмным улицам...»
    Комок застрял в горле. Китлали понимал, что молчание затянулось. Он собрался с силами...
   … тонкие нежные пальчики ласково коснулись его щеки.
   Кровь горячим потоком ринулась к бледной коже. По всему телу пробежал озноб.
   «Боже! - лихорадочно ударила в виски безумная радость. - Мурашки?»
   Он распахнул глаза.
   Зоя уже склонилась к его лицу.
  - Не мучайся так! - прошептала она, вдруг перейдя на «ты». - Скажи, что тебя терзает?
   Зоя предполагала — что. Она понимала: непросто ответить на заданный ею вопрос. Да и не ждала она ответа. Но сказать нечто подобное была должна.
    - Я мёртв, - хрипло выдавил он. - Моё тело мертво.
   - Ты сам ищешь, - качнула Зоя головой, - ты сам в это не веришь. Значит, у тебя есть для этого основания... Но и это неважно, потому... потому что если ты примешь себя и таким, я всё равно... всё равно... люблю тебя...
   - Зоя... - его голос сорвался.
   - Я ничего не прошу от тебя, - шепнула она. - Просто мне надо было сказать тебе правду... Поверь, ты мне ничего не должен...
   - Зоя, - сдавленно проговорил Лали, - если мне удастся... удастся вопреки всем законам физиологии... удастся встать с этой … с этой постели... знай, это только благодаря тебе... Потому что... потому что я люблю тебя... Да, да... Как глупо, нелепо, жестоко... Но... не смей хоронить себя... рядом со мной... Слышишь?..
    По её щекам текли слёзы. Но она улыбалась. И смотрела в его тревожные блестящие глаза. И она ничего не ответила. Она просто поцеловала его в губы...
   Забытая, словно из другой жизни, дикая волна необузданного восторга прокатилась по его телу... Их губы ласкались в поцелуе, а ему казалось, что он весь растворяется в сладостной неге... «Как в первый раз, ей-Богу...» - ошалело пронеслось в его затуманенной безумием голове. А пальцы левой руки вдруг почувствовали сжатую в них ткань простыни...
    - Прости, - шёпотом проговорил он, когда они оба смогли заставить свои губы оторваться друг от друга. - Я должен был сказать тебе раньше...
    Зоя тонула в свете его глаз.
   - И моё имя... - добавил Лали. - Полное имя... Я — Китлали Кэнделэрайо...
   - Младший придворный маг, которого считают пропавшим без вести?!
   - Это официальная версия, - грустно пояснил Китлали. - А ещё...
   - … ты ученик сэра Алейо, опекун и наставник Алеса и друг Тоноака, - Зоя поднесла к своим губам его левую руку и поцеловала. - Вот теперь всё встало на свои места, - тихонько засмеялась она, - нестыковка в именах и персонажах исчезла...
    И Зоя почувствовала, как её ладонь едва ощутимо сжали пальцы любимого...

-22-

  Когда санитарка покинула палату, дежурный медбрат вернулся на свой пост.
  Его подопечный лежал с закрытыми глазами: то ли спал, то ли о чём-то думал. Главное сейчас — не мешать. Парень знал, что этот тяжёлый пациент — маг. Значит, кое-что может сам. Хотя, что тут можно поделать? Одно дело — заменить раздробленную кость (труднейшая операция, но вполне реальная; а этому провели уже две), и совсем другое — восстановить повреждённый нерв. Это же не из глины вылепить...
   О! Если бы молодой медик обладал чуть более богатым воображением, он мог  хотя бы предположить, как именно сейчас этот безымянный для него раненый сосредоточен своим внутренним зрением именно на толстом нерве позвоночного столба, как обследует его клетка за клеткой, миллиметр за миллиметром, как лепит в своём воображении недостающие частички и заполняет ими повреждённые места...
   То, что задумал Китлали, то, на что у него достало решимости попробовать осуществить, то, что вообще никогда и никем не предполагалось как возможное, требовало невероятных затрат магических сил... Лицо Кэндерэлайо побледнело, пот выступил на лбу и висках...
    Когда в палату вернулся камердинер, практически безотлучно находившийся возле своего любимого и уважаемого господина, Китлали закончил свою работу на сегодня... С шейным отделом было покончено... А дальше будет сложнее. Там повреждения серьёзнее. И скорее всего так лихо — позвонок в день — не получится... Если вообще получится... Но о такой неудаче маг заставлял себя не думать...
   - Бюллур? - слабо спросил Китлали, узнав шаги камердинера.
   - Да, Ваша Светлость, - немедленно откликнулся тот. - Вы весь мокрый... - тревожно добавил он, откидывая со лба мага прилипшие к бледной коже волнистые пряди.
   - Мне бы хотелось помыться... - как-то робко признался Китлали, - ...до прихода массажистки.
   Бюллур и медбрат немедленно занялись подготовкой ванны. А Кэндерэлайо лежал и мучился неловкостью от того, что опять двое замечательных людей вынуждены  заниматься помывкой этого бренного тела, гордо именующегося Младшим придворным магом... и т.д...
   
    Тёплая ванна освежила не только тело, но взбодрила душу. Снова верилось в лучшее. Надежда вновь поселилась в сердце Китлали. В сердце, окрылённом любовью.
    Полчаса Кэндерэлайо потратил на физические упражнения... Бюллур молча, боясь помешать, во все глаза смотрел на то, как его господин, его мальчик, сжимает и разжимает ещё очень малопослушные пальцы левой руки. По щекам камердинера текли слёзы...
    Китлали устал. Его веки невольно сомкнулись. Левая рука, не удержавшись на краю постели, свесилась вниз.
    В это мгновение в палату вошёл Алес...

 Тототл замер на пороге, забыв даже прикрыть за собой дверь. Картина, представшая его взору окатила молодого человека ужасом. Да и что, скажите, можно подумать хорошего, если перед тобой оказывается замерший как изваяние белый, словно первый снег,  Бюллур, по щекам которого текут слёзы, а рот беззвучно открывается. Справа от двери стоит столбом вытаращив глаза медбрат. А несчастный опекун лежит на краю своего жёсткого ложа закрыв глаза и даже дыхания его неслышно, зато левая рука, кажущаяся неестественно тонкой, бессильно свесилась почти до самого пола.
   - Что случилось? - панические нотки помимо воли прозвучали в вопросе Алеса. - Что с ним?
   - Не шуми, - не открывая глаз едва слышно ответил сам Китлали, а губы его растянулись в счастливой улыбке. - Я рад тебе, но я очень устал. Тише.
   Пальцы свесившейся с ложа руки медленно шевельнулись, чуть согнулись и — маг погрозил своему воспитаннику.
    Алес закрыл за собой дверь, опустился в кресло возле постели наставника, и лицо молодого человека приняло умиротворённо-блаженное выражение...

-23-

   - Расскажи о … о моей невыполненной работе...
   Алес встрепенулся, стряхивая с себя судя по выражению лица явно приятные думы и вопросительно уставился в глаза опекуна. Просьба была странной и непонятной, особенно учитывая то обстоятельство, что это оказались первые слова пробудившегося ото сна Китлали.
  - О чём? - уточнил молодой человек.
   Кэнделэрайо медленно, с видимым усилием, но самостоятельно согнул в локте так и свисающую до этого момента с ложа левую руку, сжал пальцы в кулак и подсунул под подбородок. Потом широко улыбнулся:
  - Я имею в виду мадам Зою, санитарку госпиталя, и её сынишку Никиту. Ты же прекрасно знаешь, что столь уникальными случаями перемещения из других миров занимаются лично Его Величество и придворные маги, а ведущая деятельность должна принадлежать Королевскому книжнику.
   Взгляд Китлали был столь необычен даже для хорошо знающего своего опекуна Тототла, что молодой человек не мог понять грустит или радуется чему-то его наставник, тревожит его что-то, настораживает или, наоборот, притягивает неизведанностью.
    - Ты познакомился с Зоей? - уточнил Алес.
    - Думаю, что сложно было бы не заметить санитарки, ежедневно приходящей в палату.
   И опять было непонятно смеётся Китлали или чем-то опечален.
   - Прости, - вздохнул Алес. - Может, мы зря ей ничего про тебя не говорили, она ведь не знала тебя прежде... Но ты сам так не хотел слухов о своём... о себе.
   Искреннее смущение Тототла заставило мага раскаяться в выборе тона разговора.
   - Не сердись, что я так нелепо выбрал стиль беседы, - негромко проговорил он. - Просто расскажи мне о ней. А то я так мало знаю... Вернее, какая она мне известно, - свет серых глаз заставил Алеса замереть от чудесного озарения. - А вот о её жизни ведомо очень мало... Неловко было расспрашивать — так, урывками...
   Тототл резко соскочил с кресла и бухнулся прямо на пол возле постели опекуна — чтобы глаза в глаза.
   - Китлали, - прошептал он, - ты … ты... влюбился?
   Эта догадка буквально окрылила молодого человека: он знал своего наставника и уважал, и жаждал свершения чуда. И чудо начиналось — ведь Кэндерэлайо до … до  плена жил только в состоянии постоянного ликования сердца от чувств к очередной очаровательнице. Значит, Китлали воистину вернулся, его душа избавилась от чёрной пелены. Значит, чудо возможно — теперь-то маг не отступится, не отчается, и пусть долго, пусть трудно, но будет идти к себе прежнему — сильному, весёлому...
  - Нет, мальчик, - тепло улыбнулся Кэнделэрайо, и в его взоре Алес уловил совершенно новое, слишком высокое, слишком торжественное и совершенно волшебное чувство, - я не влюбился... Это немного иное. Это не пройдёт, даже если мир перевернётся, даже если она отдаст своё сердце другому или... или мы просто состаримся...
    Алес, казалось, даже дышать перестал.
    - Я люблю её, - тихо признался Китлали.
    Тототл улыбался и понимал, что его счастливое лицо выглядит ужасно глупо. Но это было совершенно неважно.
    - И я боюсь, - вдруг прошептал маг. - Понимаешь, я тут лежу, а она... Как она одна ходит домой? По тёмным улицам... А кто ей помогает? Ведь на жалование санитарки  служанку или няню для ребёнка не наймёшь... Уж то, что она не позволит себе злоупотреблять чьей-либо помощью, я понял... И её дар... Это же всё через душу свою, иначе какие же стихи получатся. А здесь, в госпитале, да ещё после войны... И что ей там этот ловелас Друджи напевает? То же мне, театрал нашёлся! И когда это он так драматургию успел полюбить, что даму аж по два раза в неделю на спектакли приглашает... Э! - остановил он усмешку Алеса. - Я не ревную. Пойми. Зое хорошо — замечательно. Главное, чтобы Друджи глупости не совершил, не обидел её...
  Тототл понял. Ещё как понял! И искренность и глубину чувства опекуна, и серьёзность признания, и боль тревог за любимую, и горе от вынужденного бессилия.
    - Я расскажу всё с самого начала, - сказал Алес. - Всё, что знаю... И не тревожься, Китлали: мы за ней присматриваем... Правда.
    И молодой человек честно поведал магу-книжнику всё, что было известно о Зое. Подробно, слово за словом, событие за событием. Да и кто-кто, а уж Китлали имел право знать о любимой...

   - Спасибо, - тихо проговорил Китлали, когда рассказ Алеса был закончен. - Зоя, жизнь моя... - словно в забытьи добавил маг, - во всех смыслах этого слова... Только, - спохватился он вдруг, - если она тоже попросит тебя поведать обо мне... а предполагаю, что попросит... не надо о... о Чёрном Замке... Тебя ведь сэр Алейо, думаю, ввёл ... в курс дела...
  - Кратко, - кивнул молодой человек.
   И Китлали заметил, как на мгновение вспыхнула неподдельная боль в глазах воспитанника.
    - Старику и остальным я сам скажу, ладно? - Китлали словно просил.
   - Конечно, - улыбнулся Алес, понимая, что и наставнику, и друзьям о сегодняшнем счастье маг должен рассказать сам...


-24-

   Домой Алес вернулся около десяти вечера. Здесь его ждал сюрприз. Хотя, какой же это сюрприз, когда Китлали его предупредил... А чтобы Китлали ошибся — Алес такого не помнил.
    - Здравствуй, - Зоя сказала смущённо, но весь её облик, её движения,  голос говорили о счастье.
   «Болваны! - подумал Алес. - Она уже три недели летает словно окрылённая, а мы  и не догадались, кто завладел её сердцем. Маги не могут себе позволить заглянуть без ведома человека в его душу, а вычислить нам было будто недосуг. Деликатные все какие... - он усмехнулся. - А я ведь и на Теров думал. Не мог выбрать — отец или сын. Так они эмоционально на днях втроём спорили на домашнем концертике о новых песнях... О тех, что на её стихи... О любви...»
  - Привет, - улыбнулся Алес. - Поговорить?
  - Да, - немедленно призналась Зоя. - Хотя многое у меня уже связалось... Просто, хочется знать о нём... Постой, - прервала она сама себя, - а ты знал, что я приду?
  - Меня предупредили, - широко улыбнулся Тототл, - что не надо больше таиться... от тебя...
   - И почему это я удивляюсь, - засмеялась Зоя. - Чтобы Лали и не догадался.
   Алес пристально посмотрел на собеседницу. Они сидели за круглым столом в гостиной напротив друг друга.
    - Он сам назвался тебе так или... - спросил Алес.
    - Сам, - ответила Зоя. - В первый день, как мы познакомились.
   - Значит, сразу понял... - пояснил Тототл. - Так его никто не зовёт, это имя из детства, полное доверия и сокровенных мечтаний... А мы все дураки... Это же он нас ежедневно ловко так выпроваживал, что мы ни разу с тобой в его палате не столкнулись, - засмеялся он. - Он же тебя просто чуял.
    - Ага, - Зоя тоже засмеялась, - как Тоноак. По крови.
    - Вообще-то маг чует любимую иначе, - снова улыбнулся Алес.
    - Я понимаю, - заверила Зоя. - Это к слову. Ведь донорская кровь тогда... для него?
    - Догадалась? - уточнил молодой человек.
   - Да, - призналась Зоя. - Как-то связались воедино обрывки рассказов сэра Алейо, сэра Золина, твои, какие-то фразы из бесед совершенно посторонних или малознакомых людей. И имя всплыло и кто он есть. И почему официальная версия о пропавшем без вести не опровергается тоже стало понятно...
   - Тогда... - Алес  поднялся из-за стола, передвинул кресла ближе к камину и обернулся к гостье, - устроимся поудобнее, и — задавай свои вопросы.
    - О! - Зоя даже растерялась. - Мне хочется знать всё... Но это же так много... Знаешь, - вдруг предложила она, - ты выбери сам, что мне расскажешь. Просто, мне нужно знать, чем я могу ему помочь. Понимаешь?
   - Секундочку, - Алес заворожённо смотрел на Зою. - Я только сейчас подумал... Ты как-то сказала, что кого-то обязательно нужно пожалеть, чтобы помочь, а кого-то даже приласкать боязно, дабы не обидеть... А когда ты его увидела, увидела, что он... ну, совсем...
   - Я поняла твой вопрос... - и Алес увидел, как зарумянились её щёки. - Нет, это не жалость. Я вообще о жалости не подумала тогда... Я смотрела на него и мне было всё равно, увечен он или нет... Не безразлично, а для моего чувства это было неважно. Вот какой есть — и ближе, дороже никогда и никого не было и не будет... Не могу я точнее объяснить... - досадливо вздохнула она. - Люблю — и всё. Уважаю, преклоняюсь, восхищаюсь... Себя не пощажу. К другой отпущу, коли захочет... Но слезливой жалости нет...
   - Спасибо, - Алес склонился и поцеловал руки собеседницы. - Спасибо от меня и за него... Не смущайся, пожалуйста... А рассказать о Китлали... Только вот о самом страшном...
   - … он просил не пугать меня историей своего плена? - догадалась Зоя.
     Алес кивнул.
   - Ладно... Тогда расскажи о том, как ты с ним встретился, как жили потом. Что можно...
   - Хорошо...
   Беседа затянулась долго за полночь. Зоя узнала о своём любимом многое: и доброе, и печальное, и светлое, и грустное, и радостное, и весёлое, и бесшабашно-молодое, и мудрое...  Но во всех событиях она видела Китлали именно таким, каким почувствовало его её сердце. И это ощущение было несказанно приятным, сладко щемящем сердце, вызывающим счастливую улыбку на её губах...

-25-

  Сэр Алейо Вильхельм тревожно смотрел в светлое облачко телепорта, заклубившееся в столь позднее время прямо посередине его рабочего кабинета. О делах обычных не стали бы спешить оповещать Старшего придворного мага почти в полночь.
    Дымка рассеялась, и Вильхелм увидел перед собой удивлённо-радостное лицо как правило невозмутимого Орейбла. Не дожидаясь вопросов старшего коллеги, маг-врач сказал:
   - Всё хорошо... - он улыбнулся. - Поясняю. Я был с вами у Китлали после обеда. Вы сами хотели, чтобы мы посмотрели на него вместе. Он вообще стал скрытен. Это объяснимо. Но мы все чувствовали, что последние недели он как-то … ожил. Однако  продолжает отгораживаться. Мы, думаю, верно полагаем, что он просто боится неудачи. Как обычно: мол, сам справлюсь, других не впутывать, не получится — только моя печаль... и сегодня днём нам опять ничего нового увидеть не удалось...
    Сэр Алейо слушал не перебивая и не торопя — главное о том, что «всё хорошо», было сказано. Теперь важна каждая мелочь. Ничего лишнего Орейбл не скажет.
   - Вечерний обход сегодня затянулся, - продолжал маг-врач. - К Китлали Алдо и я добрались в половине двенадцатого. Это нас не очень тревожило, ибо, как вы сами знаете, наш молодой друг, хоть и тяжко болен, но приспособился работать и ночами. Даже когда дежурный медбрат и верный камердинер начинают клевать носами. А тут... спит. Ему же на спине теперь разрешили лежать. Так на спине спит и улыбается. А левая рука за голову закинута...
   - Это он Бюллура попросил? - всё-таки не выдержал старец — уж больно счастливая и казавшаяся столь невозможной догадка желала вырваться на волю. - Китлали, сколько его помню, всегда любил спать, закинув левую руку за голову...
   - Мы тоже так подумали, - улыбнулся Орейбл. - Но уж такое счастливое лицо было у Китлали, что... В общем, будить его самого мы, конечно, и не посмели бы. Да и камердинера тоже — устаёт ведь старик. Дежурный, как разрешается, если пациент спит, побежал перекусить — парень, оказалось, не ужинал даже... И тут на столике у кровати нашего Малыша...
    Орейбл не договорил, а протянул Вильхельму сложенный вчетверо листок. Старец поспешно развернул бумагу.
  «Припозднились вы, друзья-медики, нынче... Простите, но больше не могу — устал... Глаза слипаются... Утром — я ваш...» - прочитал Старший маг.
   Буквы неровные, крупные. Но — его, Китлали... Значит, смог... Конечно, только начало. Видимо, едва-едва, на чистом мужестве левой рукой... Единственной пока для движений... Но кто бы мог поверить? Кто всерьёз надеялся даже на такую малость?
    Попрощавшись с возвращающимся в госпиталь Орейблом, Вильхельм направился в королевские покои, благо идти по дворцу от кабинета до опочивальни Их Величеств придворному магу было недалеко. А что первый час ночи — так для такого сообщения разве значима подобная мелочь! Сэр Алейо крепко сжимал в руке записку Китлали, а на губах старца играла тихая улыбка.

-26-

   Зоя открыла глаза, с трудом вспоминая где она находится, почему её будит Сиара да ещё, кажется, в... кошмар!.. в пять утра.
   - Мадам, - тихонько, словно извиняясь, говорила служанка, - вы настоятельно просили поднять вас именно в это время.
   - Ах, да... - Зоя села на постели. - Спасибо огромное.
  - Никитушка спит, Оелен за ним присмотрит, не волнуйтесь, мадам, - продолжала Сиара. - И — доброго вам утра. Кофе я сейчас подам. Атл уже готовит лошадей.
    Зоя улыбнулась. Господи, как хорошо!
    - Доброе утро!
    Она быстро оделась и вышла в гостиную. К её удивлению за столом уже пил кофе Алес.
   - Здравствуй! Ты из-за меня так рано поднялся? - испугалась Зоя.
   - Здравствуй, - ответил молодой человек. - Не совсем из-за тебя, - продолжил он. - Меня сегодня тоже пригласили на Беседу.
    - Со мной? - уточнила Зоя.
   - Да.
   - Решили, что пора вводить моего опекуна, - Алес лукаво улыбнулся, - в курс его основных обязанностей. То есть Беседы и помощь в адаптации новой жительницы нашего мира — это же его обязанность.
   - Как мага-книжника, - кивнула Зоя.
   - Верно, - усмехнулся Алес. - Эта блестящая идея посетила великие умы... Не ищи подвоха в моих словах, я искренне уважаю и почитаю тех, о ком говорю, но тут ситуация забавно сложилась... В общем, решение это родилось сегодня ночью. Я так думаю, что после вечернего обхода в госпитале.
  - Когда сэр Орейбл узнал о …
  - Именно! О том, что Китлали подчинил-таки себе руку. Пусть пока одну. Но ведь, честно тебе скажу, это было за рамками любых, даже самых смелых надежд... И теперь, чтобы у Китлали, не приведи Боже, не появилось свободного времени для сомнений, отчаяния, если что не будет получаться...
   - … его собираются постепенно возвращать к прямым обязанностям, то есть занимать делом, - поняла Зоя. - Весьма разумно. А чтобы не шокировать меня новым лицом на Беседе, да ещё... гм... в таком состоянии...
   - Умница, - согласно кивнул Алес, - меня приглашают как... как передатчика информации.
    Зоя задумалась. К процедуре Бесед она уже привыкла. Сначала ей было неловко от внимания таких явно важных в государстве особ. Но очень скоро она поняла, что не только ей оказывают услугу, помогая разобраться в новом для неё миропорядке, но и она может рассказами о своей прежней жизни дать определённые знания этим людям. Так было, как она теперь понимала с идеей конструирования, к которой с интересом отнёсся сэр Алейо, а потом и сэр Оребл. Зое пришлось также поведать о моделировании и проекциях... Бесед состоялось уже пять. Сегодняшняя, как её предупредили, могла оказаться последней, ибо Зоя вполне освоилась в новой для себя обстановке.
   - Хорошо, что ты будешь сегодня... там, - призналась вдруг Зоя. - Понимаешь, - пояснила она, - к магам я как-то привыкла. Сэр Алейо сама доброта. С Орейблом я часто вижусь на работе. Золин всегда очень деликатен. Друджи такой любезный кавалер, - Зоя даже хихикнула, - но и собеседник он очень милый. А вот господин, который по большей части молчит... Он всё слышит. Мне даже кажется, что он лучше магов всё знает.
   - Ты его боишься? - Зое показалось, что Алес искренне удивлён.
   - Нет, - качнула она головой. - Я бы сказала, что я даже доверяю ему больше.. Но смущает он меня... Не могу объяснить толком... - досадливо сморщилась Зоя.
   - Как тебе его представили? - спросил Алес.
  - А ты его знаешь? -  Зоя выжидательно смотрела на молодого человека. - Мне сказали просто сэр Иутл.
    Алес широко улыбнулся.
  - Ты верно решила, что он всё слышит. И знает, пожалуй, почти столько же, сколько сэр Алейо. А представили тебе его так просто, ибо он сам так велел, потому как, увидев тебя и твоё … смущение, сразу понял: разговор с места не сдвинется недели две-три, если тебе сразу скажут: «Его Величество король Иутл Первый».
 -  Это и есть король? - потрясённо переспросила Зоя.
   Алес молча кивнул. А Зоя не поняла выражения его глаз.
  - Надо же... - растягивая слова проговорила после недолгой паузы Зоя. - Я и не подумала. Казалось мне, что он какой-то весомый господин. Но что король... Теперь я понимаю, почему у вас мир такой славный. Потому что король у вас славный.
  - Ты правда так думаешь?
  - Конечно, - удивилась вопросу Зоя. - Разве я стала бы врать?
  - Ты — никогда, - согласился Алес, поднимаясь из-за стола. - Но сегодня мы повеселимся, - улыбнулся он. - Думаю, они все  знают только о руке Китлали, а вот о его сердце...
  - А мне что делать? - испугалась вдруг Зоя.
  - Ничего, - подбодрил её Алес. - Как и прежде, отвечать на вопросы и задавать их...

-27-

    В семь часов утра Старший придворный маг вошёл в кабинет Его Величества. Сэр Алейо не ошибся в своих догадках — король вместе с супругой уже ждали его.
    - Доброе утро, Ваши Величества, - поклонился маг. - Желаете успеть до Беседы? - на всякий случай осведомился он.
   - Полагаю, - улыбнулся Иутл, - мы никого не разбудим.
  - Я тоже так думаю, - кивнул Вильхельм. - Если я хоть немного знаю своего ученика, то он уже не менее часа трудится над... над собой...

   Облачко телепорта рассеялось, и глазам прибывших предстало следующее.
   Дежурный медбрат и камердинер Китлали сидели рядком на стульях возле окна,  благоговейно глядя на своего подопечного.
   Китлали лежал на спине. Глаза его были плотно закрыты. Лицо бледно и напряжено. Губы что-то беззвучно шептали. Пальцы левой руки чуть заметно шевелились в такт произносимым словам.
   Вильхельм сразу понял, что это не заклинание. Китлали упорно, сосредоточенно конструировал (или моделировал?) - одним словом воссоздавал то, что было разрушено и прежде считалось необратимым...
    Старший придворный маг знал, что сразу же после повторной операции Китлали сам провёл диагностику своего повреждённого позвоночника. Кэндэлерайо никогда не был знатоком медицины, но всегда отличался упорством. И теперь, понимая, что помочь ему не может никто, он взялся за дело сам. И близкие-то не верили, надеялись  на чудо, как утопающий на соломинку, но не верили в действительность успеха. И вот оно — то, что лежит за гранью человеческой повседневности: приговор медиков о полной недееспособности разрушен — левая рука обрела подвижность...
   - Пять минут, - едва слышно хрипло шепнул Китлали.
     Почувствовал. Не смог позволить себе изобразить неведение...
   Рейна прижалась к мужу. Сейчас они были лишь любящими родственниками, а никак не королём и королевой.

   - Первый грудной... - устало констатировал Китлали, постарался поглубже вдохнуть и — открыл глаза.  - Доброе утро, - светло улыбнулся он.
  - Действительно доброе, мой мальчик, - королева поцеловала племянника в щёку и опустилась на пододвинутый ей лично Его Величеством стул.
  - Рассказывай, - усмехнулся Иутл.
  - Начало положено, - весело доложил Китлали. - Правда, основные трудности ещё впереди. Но уж руки-то я себе верну, - он упрямо сдвинул брови.
    Королева прижала правую ладонь племянника к своей щеке.
   - Ты молодец, сокровище ты наше, - тихонько проговорила она.
   - Ваше Величество, - тепло ответил Китлали. - Позвольте вам заметить, что трое сокровищ уже побывали сегодня у меня. А после обеда, думаю, как обычно потянется вереница из следующих сокровищ.
   - Хорошо быть такими богатыми, - улыбнулась Её Величество.
   А король лукаво подмигнул племяннику.
  - Иметь троих своих детей и много от братьев и сестёр никому не возбраняется, -  заметил он. - А вот ты мог бы быть и не столь скрытным. Кажется, мы не из болтливых.
    Иутл улыбался. Сэр Алейо едва заметно качнул головой: как можно было подумать, что мысль, мелькнувшая в голове старого мага, не будет сродни идее уже возникшей в сознании короля?
    - Вы о чём, Ваше Величество? - скромно уточнил Китлали.
   - Объясняю, - охотно ответил Иутл. - Итак, три недели ты сосредоточен на восстановлении. Ты делаешь то, что никогда никто не делал. Попутно ты подсказываешь друзьям, наставникам, воспитаннику — то есть работаешь вовсю. Ты занят. И это, честно говоря, нас несказанно радует. Потому как времени на отчаяние и … глупости  у тебя нет. Но при этом ты остаёшься ужасно скрытен. Мы всё объясняем объективно: слишком немыслимую вещь ты задумал, а потому не желаешь признаваться вслух, что может и не получиться... Говорю тебе всё прямо, чтобы ты понял ход моих мыслей... Но что-то мне подсказывает, что есть ещё нечто, скрываемое тобой. И это нечто (или некто) скрываются тобой сознательно. Потому как ты снова боишься. Много чего боишься. О банальной безответности  своего чувства до неудачи в собственном восстановлении. Мол, зачем же тогда на неё вешать такую обузу... Причём замечу, что и без второго, то есть без внезапно вспыхнувшего чувства, ты бы столь же упорно работал бы над первым, то есть над своим телом...
  - Но как?! - не выдержал Китлали.
  - Просто я умею смотреть и слушать, - засмеялся король. - А ещё я жутко дотошный. Поэтому, когда мне впервые показалось, что ты как-то неоправданно вдруг пожелал остаться один на часик, я не стал возражать. Но завёл статистику. Каюсь, ненавязчиво опросил всех твоих многочисленных посетителей. Ты ведь хоть тут и прячешься, и официальная версия о том, что ты пропал без вести, поддерживается, но в палате твоей народ бывает. Итак, сменные дежурные медбратья — их трое. Твой камердинер. Четверо придворных магов. Главврач и твой хирург. Трое наследных принцев и пять принцев-племянников. И нас двое, то есть я и Её Величество. Итак, список оказался немалым. И все хоть раз оказывались ненавязчиво, не обижайся — мы тоже не в обиде, удалены под благовидными предлогами.
  - И кто бы сомневался, что вам, Ваше Величество, будет не лень так копать, - усмехнулся Китлали, но отрицать не стал и сам вносить ясность тоже не стал: уж очень любопытно было услышать всё из уст самого дядюшки.
    - Тогда я и подумал, что ты кого-то от нас прячешь, - продолжил король. - Прячешь, потому что очень дорог тебе этот человек. Вот тут я чуть было не встал в тупик — но не следить же за твоей палатой. Не подобает как-то. Я снова пересмотрел список лиц, посещающих твои госпитальные апартаменты. И — о чудо! - сразу возник вопрос: а кто же моет твою палату? Не Бюллур, я уточнил. Разумеется, я поинтересовался у мистера Алдо. Тот немедленно выложил передо мной график дежурств санитарок госпиталя...
  - Зоя! - улыбнулся сэр Алейо.
  - Именно, - подтвердил Его Величество. - А вы сами мне говорили, что три недели назад Зоя, по её словам, встретила хорошего человека... Нам она так и не открыла имени... А сегодня утром курьер докладывает, что мадам Зоя прибудет на Беседу вместе с Алесом Тототлом из его особняка. Спрашивается, что могло заставить Зою почти ночью после работы с ребёнком ехать в далёкий особняк, да ещё зная, что утром рано вставать? Только страстное желание поделиться чем-то очень значимым для себя. Я достаточно узнал Зою. Ей необходимо было выговорить свою радость другу — именно радость, потому что то, что вчера сделал ты, мой милый племянник, для неё огромная радость. Вот именно сегодня утром я и утвердился в мысли, что есть некто и эта некто именно Зоя.
    - Сдаюсь, - светло улыбнулся Китлали. - Вы снова обо всём догадались...
   - Что же тебя тревожит? - тут же осведомился Иутл. - Не прячь глаза, я уже заметил.
   - Думаю, я зря вчера сказал ей правду... - мрачно признался маг-книжник.
   - Она испугалась? - ласково спросила Её Величество.
   - Нет! - горячо возразил Китлали. - Она... она была такая счастливая...
   - Не думаешь же ты, что она разболтает твою тайну? - пожал плечами король. - И вообще, мне кажется, пора снимать гриф секретности с тебя.
   - Пожалуй, мне действительно стоит воскреснуть... официально, - согласился маг. - Только по отношению к Зое...
   - Мальчик мой, - снова подал голос сэр Алейо, - ты же сам видишь, что твоё чувство настоящее...
    - И угроза остаться на всю жизнь в инвалидном кресле тоже, - признался Китлали.
   Рейна нежно погладила племянника по волосам.
   - Неужто ты  думаешь, что жизнь без тебя покажется Зое более притягательной, чем рядом с тобой, даже если ты окажешься прикован к инвалидному креслу? - тихонько спросила она.
   - Я не хочу быть ей в тягость, - хрипло выдавил Китлали.
   - Любимые не бывают в тягость, - ласково произнесла королева. - А вот жизнь без любимого может оказаться невыносимой. Так что будь осторожен, малыш. Хорошо?
   - Спасибо, тётушка...

-28-

   В Малом зале Королевской Канцелярии, где прежде проходили Беседы магов с Зоей, было пусто. Алес и Зоя бросили недоумевающий взгляд на проводившего их сюда секретаря.
   Дежурный телепортист сейчас будет, - с поклоном возвестил тот и удалился.
- Становится интереснее, - усмехнулся Алес. - Только тогда неясно, зачем я им понадобился?
  - А король Иутл Первый ведь человек наблюдательный? - вопросом на вопрос ответила Зоя.
   - И ужасно дотошный, - улыбнулся Алес. - Так что, если ты имеешь в виду, что в его голове вертелись кое-какие предположения, то выводы совершенно обоснованно он мог сделать сегодня ночью.
 -  Тогда?
 - Тогда сейчас нас телепортируют прямо в госпиталь, и там пройдёт... заседание Совета придворных магов.
     Телепортист, молодой парнишка, вбежал в зал и поспешно доложил:
 -  Его Величество велел, господа, срочно, как  прибудете, доставить вас в Королевский госпиталь, в палату...
  - Мы догадались, - кивнул Алес.
   А Зоя взяла Тототла под руку.
 -  Что-то мне боязно... - прошептала она.
  - Так и должно быть, - ласково подмигнул Алес. - Женщины всегда волнуются, когда … когда мужчина просит её руки...
    Зоя не успела ответить на столь смелое и откровенное предположение, как перед ней закружилась белая дымка.
  Когда телепорт рассеялся, Зое пришлось признать, что заседание Совета придворных магов состоится именно здесь, в знакомой ей палате Лали...

  - Доброе утро, Ваше Величество! Рад приветствовать вас, господа! - поклонился Алес.
   А Зоя отметила, что сделал он это весьма непринуждённо и с таким изяществом, словно нечто привычное и повседневное.
  - Здравствуйте, - Зоя присела в глубоком реверансе.
   В палате находилось шесть человек.  Пятеро из них немедленно поднялись на ноги, едва дымка телепорта рассеялась.
   Зоя, чувствуя, как начинает пылать кожа на её щеках, смутилась ещё больше. Алес немедленно, по лёгкому взмаху рукой Его Величества усадил Зою в кресло, стоящее в ногах постели Китлали. Сам король опустился на второе кресло в изголовье ложа Кэнделэрайо. Четверо магов и приглашённый ныне Тототл расположились полукругом на высоких стульях напротив лежащего Китлали.
   Зоя бросила быстрый взгляд на любимого.
  - Прости, я не успел тебя предупредить, - тихонько извинился он. - Ты сердишься?
  - Что ты! - Зоя постаралась улыбнуться как можно безмятежнее...

  - ...Вот завершился, мадам Зоя, период вашей адаптации и теперь снята необходимость нашего курирования, - закончил свой краткий доклад сэр Алейо. - Так что теперь по-настоящему мы просто должны бы пожелать вам удачи и расстаться добрыми друзьями.
    - Но с друзьями ведь не расстаются? - перехватил инициативу Его Величество. - Надеюсь, мой племянник больше не будет вас прятать от нашего общества.
  - Ваш... племянник? - Зоя испуганно взглянула на короля.
  - Понятно, - невозмутимо кивнул Иутл, - он снова поскромничал. Тогда мне всё же придётся перечислить все его звания и регалии, - король строго посмотрел на виновато закусившего губу Китлали, - потому что уж вам-то обязательно надо это знать, во-первых, в плане ознакомления с людьми нового для вас мира, а, во-вторых, вам самой хочется знать о любимом побольше.
  - Конечно, - пробормотала Зоя и краем глаза заметила, как нервно вздрогнули пальцы левой руки Китлали.
    Зоя поняла своего единственного: она тихонько положила ладонь на руку мага и улыбнулась.
   - Мадам Зоя Альба-Жевье, - торжественным голосом произнёс король, - позвольте мне представить вам Младшего придворного мага, самого молодого из сильнейших, мудрого книжника и отважного воина, Героя войны против Ордена Чёрных Яотли и просто хорошего человека, - Иутл улыбнулся, - князь-принца сэра Китлали Кэндерэлайо.
 -  Что значит князь-принц? - шепнула Зоя.
   - Не вхожу в список престолонаследования, - так же шёпотом ответил Китлали.
    Зоя невольно облегчённо вздохнула. Лали ласково сжал её руку.
  -  А также, мадам Зоя, - продолжал король, - прошу позволить мне просить для только что названного господина вашей руки.
   - Лали, - Зоя совершенно смешалась, - ты правда хочешь на мне жениться? У меня... Я уже не... И я совсем...
   - Ты... ты не … не желаешь стать... стать моей женой? - Зою вдруг как волной окатило его смятение и его ужас.
    «Господи! Надо было молчать... - простонал внутренний голос. - Что я наделал? Зачем было так … так пугать её... Одно дело... сейчас... пока... Она же такая добрая, хрупкая...»
   - Я люблю тебя! - Зоя склонилась к его совершенно побледневшему лицу. - Я не могу без тебя... Просто я никак не … не надеялась, что у тебя … ко мне... это так серьёзно... Я боялась в это поверить...
    Китлали тяжело перевёл дыхание и — улыбнулся.
   - Любимая, не пугай меня так больше, - попросил он. - Ты для меня всё... Но ты должна знать, что если ты захочешь уйти, ты совершенно свободна.
   - Куда же я захочу уйти от тебя, глупый? - улыбнулась она.
   - Не куда, а от чего, - печально пояснил маг. - Я калека. И скорей всего так и останусь в инвалидном кресле. Так что пункт о... о твоей свободе... всегда актуален... Говорю, чтобы ты знала, и все знали: ты не обязана оставаться рядом со мной, если твои чувства остынут. Даже более — ты обязана искать своё счастье с другим, если разлюбишь меня... Это единственное, о чём я тебя прошу...
   - Я никуда не уйду от тебя, - твёрдо возразила Зоя. - Потому что не разлюблю. Я полюбила тебя, а не пожалела. Полюбила уже таким. Понимаешь?
    - Спасибо, - сдавленно ответил Китлали.
   А передать выражение его серых глаз, взор которых обращён на любимую, невозможно, потому что это больше, чем восхищение, это больше, чем уважение, это больше, чем преклонение, это больше, чем любовь...
   - Тогда сегодня официально сообщаем о твоём, мой мальчик, возвращении, а накануне празднования Нового года объявим о помолвке, - удовлетворённо подвёл итог Его Величество...

-29-

  Первая половина рабочего дня прошла тихо и спокойно, как обычно. А после обеда — известие о возвращении считавшегося пропавшим без вести Младшего придворного мага с быстротою грома облетело столицу. Госпиталь оказался оккупирован журналистами. Сам король с широкого крыльца лечебного заведения подтвердил сделанное пару часов назад официальное заявление. Многочисленные  "что?", "как?", "когда?" папарацци остались без ответов. Единственная дополнительная информация для представителей прессы была с позволения Его Величества предоставлена главврачом Госпиталя и содержала краткий отчёт о состоянии здоровья Китлали Кэндерэлайо. Первые полосы вечерних газет пестрели прежними фотографиями вернувшегося мага-книжника и лаконичным медицинским заключениям: «Состояние пациента удовлетворительное, жизни сэра Китлали ничто не угрожает».
   Зоя в середине дня улучила момент и появилась в палате любимого без особо многочисленных в этот день визитёров. Удивительно, как они вообще просачивались через охрану и строжайшие запреты!
  - Лали? - робко шепнула она, быстрым взглядом окидывая палату.
  - Я один, - счастливо шепнул тот.
   Правда, усталость во взоре Китлали скрыть не смог.
  - Можно что-нибудь придумать? - сочувственно спросила Зоя, присаживаясь на краешек постели мага.
  - Открыть окно, пригласить Тоноака и попросить его дыхнуть пару раз огнём на непрошенного гостя, - засмеялся Китлали. - Потерпи немного, - ласково попросил он. - Орейбл обещал в начале января отпустить меня домой. Там будет проще.
   - Да мне-то... - Зоя наклонилась к лицу любимого. - Ты выглядишь измученным.
   - О! Это пустяки, - заверил тот. - Просто мне так не хочется медлить. Я, кажется, вошёл во вкус... Сегодня я … смоделировал, или сконструировал... как правильнее сказать? Ведь это твоя идея... Тобой принесённая... В общем — я восстановил нерв двух позвонков. Если так получится и дальше, то к Новому году мне удастся добраться до поясницы...
   Огонёк, вспыхнувший в начале объяснения Мага, вдруг угас... Зоя ощутила его боль и его тревогу: теперь она знала, что самое опасное повреждение пришлось именно на поясничный отдел, все пять позвонков там были... искусственными... Как вообще осталось что-то от нерва — тайна. Китлали мотнул головой, отгоняя мрачную тень. И — улыбнулся.
    - Всё будет хорошо, - прошептал он.
  Зоя угадала его желание и коснулась своими губами его губ. Поцелуй был страстным, нежным. И Зоя снова, как и накануне, удивилась своим ощущениям: никогда прежде она не испытывала такого восторга и такого наслаждения от одного невинного поцелуя. Может, это была магия? Его магия? Или магия Любви?..

-30-

    На следующий день, пробираясь с Никиткой на руках через толпу неутомимых журналистов к боковому крыльцу госпиталя, где располагался детский садик, Зоя столкнулась с Куолли. Девушка радостно приветствовала старшую подругу.
  - Зоя, как же давно мы не виделись! Работаем рядом называется!
 -  Привет, Олли! - воскликнул Никита. - Смотри сколько народу! Это праздник, да?
  - Доброе утро, подружка, - кивнула раскрасневшаяся Зоя. - Да уж, праздник. Не знаешь, как на работу пробраться, - засмеялась она.
   Папарацци засуетились, пытаясь охватить в кольцо возможные объекты для своих вопросов.
  - Девушки, красавицы, а что вам известно...
   - Ничего, - звонко крикнула Куолли.
   - Мистер Алдо вышел! - Никита замахал руками в сторону главного входа. - Мистер Алдо!
    Появление главврача избавило подруг от назойливых приставаний прессы и позволило быстренько шмыгнуть в заветную дверь.
   - Мама, а можно я сегодня сбегаю к Лали? - склонившись к уху Зои спросил малыш.
    - Я сама тебя позову, - пообещала мама, - если будешь помалкивать об этом.
     И Зоя заговорщицки подмигнула сынишке.
   - Есть, мэм! - отсалютовал Никита и убежал в группу.
   - Так и навещает с концертами раненых? - смеясь уточнила Куолли.
  - Не то слово... - вздохнула Зоя.
   И подруги, попрощавшись, разбежались по своим делам...

  Около одиннадцати Зоя приоткрыла дверь палаты Китлали. Из комнаты доносились всхлипы. Зоя аккуратно внесла в палату свои рабочие инструменты: ведро с водой, швабру и тряпку — и поставила их у входа к стене.
  Едва завидев её, порядком измученные медбрат и камердинер оставили бесполезное своё занятие — они старательно и, видимо, уже долго, пытались утешить двух весьма привлекательных девушек (или молодых женщин), дружно рыдавших возле возлежащего на постели Китлали — и бросились к Зое.
  - Мадам, ради Бога! - Бюллур в отчаянии воздел руки. - Мы уже не знаем, что делать... И...
 Зоя пристально посмотрела на любимого. Тот ласково улыбался, что-то нашёптывая плакальщицам. Но Зоя с ужасом осознала, что любимый напряжён как натянутая струна. Ещё немного  и — в нём непременно что-нибудь лопнет...
  - Мы хотели сбегать за охраной, - признался медбрат, - но сэр Китлали просил подождать... Жалко ведь этих... этих дам. Охранникам приказано не церемониться с теми, кто не понимает запретов...
  Зоя вздохнула, собираясь с силами и мыслями, и решительно шагнула к утопающим в рыданиях нежданным гостьям.
    - Милочка... - заворковала она одной. - Голубушка, - мягко подхватила под локоток вторую.
    И что-то начала им обеим нашёптывать так нежно и сострадательно, будто это были её родные маленькие неразумные дочурки.
   - Пойдёмте, мои хорошие, - напевала она, - вы мне всё расскажете...
   Каким чудом у Зои всё так быстро сладилось — непонятно. Но плакальщицы покорно позволили вывести себя из палаты. А Зоя всё что-то шептала им и шептала...

     Закрыв за уводимыми Зоей дамами дверь, камердинер бросился к Китлали. Тот туманным взором посмотрел на верного слугу и хрипло попросил:
    - Присмотри там... Если Зое понадобится помощь...
    - Конечно, - засуетился Бюллур, - не волнуйтесь.
    И старик вышел из палаты.
    Китлали закрыл глаза и отвернулся к окну. Веки жгло огнём. Эти две красавицы разбередили душевную боль. Боль, которая едва-едва начала исцеляться.

      Зоя утешала рыдающих незнакомок и из их обрывочных высказываний смогла вычленить суть.
   Обе эти красавицы успели походить в возлюбленных очаровательного мага-книжника. Обе не могли не повидать бывшего любовника. И обе в один голос плакали от жалости к нему нынешнему.
   Зоя чувствовала, что ещё немного, и она сама поколотит этих дур.
   - А с ним так здорово было!
   - А какой он был в постели!
  - Это же сказка...
  - Таких чутких и внимательных более нет.
   - Так нежен...
   - Так чувственен...
  Восклицания перешли исключительно на эротические темы. Но одна деталь привлекла-таки слух Зои.
    - Ну, хоть выглядеть буду помоложе... Как память о нём прежнем...
    Зоя пыталась сообразить, как бы спровадить рыдающих воздыхательниц из стен госпиталя. Тем более, что она понимала: сейчас её поддержка не помешает совсем другому, куда более достойному, который ни за что не попросит помощи...
    И тут, на счастье, на этаже показалась Куолли.
   - А вот они где! - радостно воскликнула она. - Хорошо, что ты их перехватила. А то там охранники внизу уже передёргались: мол, кто-то заметил, как две посторонние проскользнули...
   - Смотреть лучше надо, - не смогла скрыть досаду Зоя. - Я их уже из палаты вывела.
   - Вот стервы, - совершенно не стесняясь в выражениях прокомментировала Куолли. - Нет бы любили. А то как осы на мёд. Только бы приятные ощущения и омолодиться.
    Она весьма бесцеремонно подхватила обеих дам под локотки и потащила к лестнице. Ей навстречу уже спешили охранники.
    Зое было почему-то немного жаль этих плачущих молоденьких хорошеньких женщин. Но она удивилась лишь тому, что никакой ревности к ним не испытывала. Может, настоящая любовь и должна быть такой: когда просто доверяешь, а прошлое остаётся в прошлом?
 
   Бюллур поймал недоумевающий взгляд Зои, коим она проводила удаляющуюся процессию, и ответил, однозначно верно поняв её вопрос:
  - Это правда. Насчёт омолодиться... Лёгкий роман в постели с магом приносит женщине некоторую молодость. Чуть-чуть. Ну, таково свойство волшебной силы... Поэтому находятся любительницы просто провести ночь с магом... для здоровья, так сказать... А сэр Китлали красиво... красиво влюблялся... Ох, простите, мадам... - смутился старик.
   - Что ты, Бюллур, - утешила его Зоя. - Я ведь правда не знала. Это интересно.
  - А вот уж когда настоящая любовь приходит... - торжественно добавил камердинер. - Тут уж не о временном омоложении речь идёт... Потому маги и женятся только по настоящей любви. Сила мага тогда словно работает на двоих. И супруги выглядят так, как себя ощущают. Ведь маги почти бессмертны. А если один погибает, то второй — как сможет, по своим ощущениям: может молодым оставаться, может сразу в старика превратиться. Как сэр Алейо, например.
  - А с ним что случилось? - встревожилась Зоя.
  - О! Он тоже был красавцем. Выглядел лет на сорок, не старше. А жене его больше двадцати пяти и не давал никто...
  - А потом?
  - Она погибла в начале войны с Чёрными Яотли... А сэр Алейо за сутки превратился в старца...

    Вбежав снова в палату Китлали, Зоя бесшумно скользнула к ложу любимого, склонилась к нему, прижала свои ладони к его щекам. И успела заметить тонкий влажный след от уголка глаза через висок к подушке.
  - Не смей, - прошептала она, покрывая поцелуями его лицо. - Нет в их словах правды.
    Взгляд Китлали, устремлённый на любимую, был светел.
 -  Счастье моё, - тихо произнёс он. - Ненаглядная моя.
   И Лали осторожно левой рукой прижал Зою к груди...


-31-

   Вечером Китлали несмотря на усталость долго не мог уснуть. Он лежал с раскрытыми глазами и смотрел через незашторенное окно на звёзды, усыпавшие тёмное высокое морозное небо. Его сердце пело. Сами собой отодвинулись куда-то в глубину подсознания сомнения, тревоги, мучительно преследовавшие мага с момента вызволения из темницы.
   Сегодня он снова сумел справиться с двойным объёмом намеченных для себя работ — участок нерва длиною в два очередных позвонка был реконструирован. Китлали и сам пока не ведал, сможет ли он так успешно работать с плотью других людей. Но надежда на то, что такое вообще оказывалось возможно, пусть очень трудно, пусть только для сильнейших магов, но возможно — чрезвычайно радовала книжника.
   Печаль накатывала только от осознания того, что ноги, видимо, всё-таки останутся неподвижными: Китлали вновь ощупал внутренним зрением повреждения в поясничном отделе. Нет, пока он не знал, как справиться с теми разрывами, что обнаружил. В размышления на эту тоскливую тему вплеталось мужское самолюбие. Сорокатрёхлетнего мага не особенно задевала перспектива передвигаться в инвалидном кресле, но... Не утратив репродуктивной функции, организм явно свидетельствовал о том, что ходящие о прежней чувствительности Китлали в телесных утехах легенды, напеваемые ему как любовнику хвалы, остались позади. А самая главная женщина его жизни, та, которую он желал сделать счастливой, та, которую он мечтал оберегать и которой, конечно же, жаждал подарить ни с чем не сравнимое счастье и в постели, которая просто любила его, принимала таким, какой он есть, без которой он теперь не мыслил своего существования, которую... В общем именно она, его Единственная, оказывалась, по его мнению, обделённой...
   Вдруг в сознание ворвалась иная мысль. Тоже связанная с перспективой перемещения в инвалидном кресле... Ведь это медленнее, неповоротливее... Да, он маг. Но он может просто не успеть оказаться рядом с Зоей, когда... этот воображаемый кошмар периодически пробивался в голову Китлали: кто-то где-то нападёт на его любимую, а он не успеет её защитить. Потому что он калека...
   Китлали мотнул головой, отгоняя навязчивый бред. Конечно, какой же мужчина не беспокоится о своей избраннице... Прочь дурные мысли! Прочь... Никто и никогда не посмеет обидеть её. И Китлали всегда будет рядом...

    Наконец Кэнделэрайо уснул.

   Ему снилась Любимая.
   Она улыбалась. Он смотрел в её глаза. И обнимал лёгкий стройный стан.
   Они танцевали. Кружились в вихре музыки. И смеялись, смеялись...
   А потом он наклонился к её лицу и поцеловал в чуть приоткрытые трепетные губы. И поцелуй отозвался сладостным томлением во всём теле. Они крепче прижались друг другу и стали проваливаться куда-то. Но это не было страшно или тревожно. Это было головокружительно хорошо. Только они. Только вдвоём. И их сплетённые в страсти теперь обнажённые тела...

     Китлали распахнул глаза, с трудом осознавая, что всё произошедшее было лишь видением.
    Он усмехнулся. Хорошо, что ночь, что темно, что никто его не видит сейчас. И вообще хорошо, что хоть левая рука уже двигается. Когда появляется в палате Зоя, реальная, не из сна, он успевает поправить одеяло — да, пусть там, на бёдрах, будет побольше складок... чтобы не видно... А уж когда Зоя сидит рядом с ним, наклоняется к нему...
    «Озабоченный... - мысленно ругает себя Китлали. - Она ещё решит, что я вообще больше ни о чём думать не могу...»

    Маг снова погрузился в сон.
 Что-то чёрное, бесформенное влилось в его видение. Тёмная густая масса заполнила пространство палаты. Тень вытянулась, словно встала и выпрямилась, приобрела чуть размытые очертания какого-то многоликого чудовища. На чёрном фоне чётко вырисовывались белые пятна.
   Китлали понял, что это. И ужас охватил его сердце. Нет, ни один мускул не дрогнул, ноги не подкосились, руки не затряслись — легенды о мужестве мага-книжника были тоже правдивы. Но холод прокрался в душу. Это же маски из настоящей человеческой кожи! Маски, созданные руками садиста-палача яотли... Так вот зачем ему нужны были неповреждённые лица! Многоликий Призрак Яотли...
  - Я пришёл забрать то, что принадлежит мне! - загробный голос рассыпал мрачное эхо. - И тогда я стану наконец бессмертен...
    Китлали дёрнулся и проснулся...

   Сознание прояснилось через мгновение.
   Китлали открыл глаза — перед ним стоял испуганный Бюллур, и было непонятно, то ли верный камердинер сейчас расплачется, то ли расцветёт о радости.
  - Вам снился кошмар? - дрогнувшим голосом проговорил старик. - Вы кричали...
  - Да, кошмар, - хрипло ответил Китлали, только теперь осознав, что … полусидит опираясь на обе руки, а на лбу выступили капельки пота.
  -  Ничего, ничего, - Бюллур принялся осторожно обтирать влажным полотенцем лицо господина. - Теперь всё будет хорошо.
  - Который час? - спросил Китлали, опускаясь на подушку.
  - Половина седьмого, мой мальчик, - немедленно ответил камердинер.
  - Дай бумагу и чернила, я напишу записку сэру Алейо... И пусть её побыстрее доставят...
   
-32-

  День двадцать девятого декабря выдался ясным, морозным. Солнце, отражаясь от пушистого снежного одеяния, окутавшего дома, деревья, площади, газоны и городские скверы, слепило глаза. Огромные украшенные всевозможными игрушками ели щедро делились с людьми радостным предчувствием скорого праздника. Разноцветными гирляндами из непромокаемой цветной бумаги пестрели оживлённые улицы.
   Никита с восторгом разглядывал действительно нарядную и весёлую столицу.
  - Мама, - торжественно произнёс он, дёрнув Зою за руку, которую за всё время их прогулки ни разу не выпустил из своих пальчиков, - это настоящее волшебство! Ты ведь тоже мечтала именно о таком Новом годе?
   Зоя радостно засмеялась, подхватила сынишку на руки и закружила.
    Конечно! Как удивительно и счастливо складывается её жизнь! Мало того, что мир, который виделся ей лишь в сказках, существует на самом деле, мало того, что этот мир принял её, так ещё и любовь, та самая, настоящая, встретилась на её пути...
    А сейчас надо срочно забежать к издателю... Надо же: она, Зоя, должна забежать к издателю!.. Потом встретиться с Терами — завтра они дают праздничный благотворительный концерт в Королевском госпитале и исполнят в частности несколько песен на стихи Зои.. И наконец самое главное — выбрать подарок Лали...

   Китлали пока ещё не сидел, а полулежал в инвалидном кресле с чуть откинутой назад спинкой. В палате он попробовал освоиться с управлением этим массивным неповоротливым объектом, сделав несколько кругов по комнате, и, остановившись у окна, полюбовазся освещённым ясным солнцем госпитальным парком. Ну, ничего, по крайней мере не лежишь пластом в кровати...
   Магу вспомнилась искренняя радость в глазах Зои, когда вчера она заглянула в палату и увидела любимого сидящим на постели, опираясь на подушки. Он едва успел обернуться на тихий звук открывшейся двери, как все мысли о страшном сне, о внезапно возникшей опасности умчались прочь... И пусть... Всё дурное оставим на завтра. Совет назначили на завтра, чтобы маги и Тоноак успели как следует проверить руины Тёмного Замка... Отголоски войны подождут... подождут до завтра... А сейчас — она, только она, его жизнь, его счастье...
   Королевский Совет начнётся в одиннадцать в Зале Заседаний во Дворце. Как обычно. Строго ограниченное число приобщённых к государственным тайнам. А возможное появление Многоликого Призрака Яотли — страшная тайна: незачем сеять панику; просто нужно найти способ избавить мир от последней угрозы и завершить наконец эту страшную войну...
    Телепортист появился в палате Китлали в десять пятьдесят.
   - Добрый день, сэр! - дежурный маг не смог скрыть счастливой улыбки. - Вы готовы?
  «Какие они все славные! Вот и этот парнишка  так сияет, словно я лично ему родной...»
  - Да, Блейз, - Китлали вспомнил имя молодого человека, чем несказанно обрадовал того. - Спасибо.
    Перемещаться телепортом сам Китлали ещё не мог. Восстанавливаться ему нужно было не только физически, его огромная сила мага, пока напряжённо работавшая над повреждённым позвоночником, тоже нуждалась в реабилитационном периоде...

   Зал заседаний тоже по традиции был украшен к празднованию Нового года. Скромно и сдержанно. Но ощущение торжества проникло и в эти сугубо официальные стены. Тем более неприятной оказывалась тема предстоящего совещания.
    Китлали оглядел собравшихся. Все. Такие знакомые, такие родные.
  Седовласый мудрый сэр Алейо. Активный и решительный маг-воин Друджи. Спокойный, уравновешенный сэр Золин.  Сдержанный и чуть циничный как любой медик сэр Орейбл.
   Китлали улыбнулся.
  Быстрыми широкими шагами в резко распахнувшиеся двери вошёл Его Величество король Иутл Первый. 

   Первым заслушали рассказ Китлали о своём сне и о … палаче. Как бы ни трудно было книжнику вновь возвращаться к полуторамесячному кошмару плена, но он понимал: сейчас важно восстановить каждую деталь, ибо Многоликий Призрак Яотли, как оказывалось, был не только теорией Чёрного Ордена — над его созданием трудились тёмные маги и на практике...
  Потом об исследовании руин сообщил сэр Алейо, весь вчерашний день после записки Китлали посвятивший на пару с Тоноаком этому кропотливому занятию. Удалось установить, что потайная комната рядом с пыточной камерой, в которой Алес нашёл полуживого Китлали, действительно служила палачу-садисту не только спальней, но и лабораторией. Планы расположения подвальных помещений, набросанные Кэнделэрайо, оказались весьма точными. Поэтому достаточно быстро Тоноак добрался, разгребая рухнувшие балки и камни, до нужной комнаты. И там ныне чувствовалось присутствие тёмной магии. Видимо осенью, когда Чёрные Яотли были уничтожены, а дракон разносил в щепки их прибежище, процесс становления Призрака ещё едва был запущен. Потому и не ощущался никем. Но уже запущенный страшный механизм остановить невозможно. Безумный палач-фанатик сделал своё чудовищное дело: теперь Призрак вырос и окреп, получил собственную силу и готовность творить зло в нём развилась неимоверно. Осталась самая малость — обещанный последний лик... Маска из кожи с лица Китлали... Тогда магический Многоликий Призрак Яотли сможет жестоко мстить за смерть Чёрных Братьев...
   «Да что же это за напасти на несчастного...» - печально подумал король, незаметно бросив взгляд на Китлали. Выражение лица его при этом не изменилось — никто и никогда не видел Иутла, обуреваемого эмоциями, ибо владеть собой Его Величество умел всегда. «Для пользы дела важны не чувства, - говорил он, - а разум и логика».
   Китлали тоже ничем не выдал своих волнений. А уж он-то отлично понимал, что первый удар будет направлен на него. И страшный удар. И ещё книжник и воин точно знал, чего хочет — хочет сам справиться с Призраком, ибо только так никто более не пострадает. И не только хочет — считает это своим долгом.
  Китлали предвидел, что после докладов последуют бурные обсуждения и предложенный план будет прежде всего направлен на его защиту. И Кэнделэрайо благоразумно придержал свои идеи, согласившись на усиленную охрану у своей палаты... Охрана ему очень пригодится — когда потребуется немедленно удалить для безопасности того, кто окажется в неподходящий момент в непосредственной близости от самого Китлали...

-33-

 Тридцатое декабря... Радостное ожидание приближающегося чуда... И чудо свершилось...
    Зоя вошла в палату в половине одиннадцатого. Нет, стремительно впорхнула. Лёгкая, разрумянившаяся с мороза. Счастливая.
   И замерла на пороге...
   Китлали не отрываясь смотрел на Любимую и улыбался. Он всегда знал, как она прекрасна. Но сегодня... Золотистые локоны убраны в пышную причёску. Сияющие зеленоватые глаза...  Синее бархатное платье, расшитое золотой тесьмой...
   А Зоя не смела пошевелиться, боясь спугнуть это счастье: счастье его сияющего взгляда и счастье его самого... Лали сидел (сам!) в инвалидном кресле.  Густая чёлка каштановых волос скрывала тонкий шрам, протянувшийся через весь лоб мага. Вместо больничных одежд он был облачён в … синий бархатный камзол, расшитый золотой тесьмой...

    Китлали сосредоточился. Зоя почувствовала, что ему нелегко даётся пока то, что раньше он, видимо, делал даже не задумываясь. Маг обнял любимую левой рукой за талию, а правой очертил круг телепорта...

    Дымка рассеялась. Зоя тихонько засмеялась. Китлали облегчённо вздохнул — получилось: они оказались на первом этаже госпиталя в актовом зале, где уже собирались пациенты и медперсонал, занимая места в рядах широких кресел и предвкушая приближение праздника.
   Зоя удобно устроилась в третьем ряду справа, так, чтобы Лали спокойно мог расположиться рядом с нею в широком проходе.
   Они сидели, держась за руки, радостно приветствуя знакомых и своим лучившимся во все стороны счастьем давали пищу для домыслов и догадок. Добрых домыслов и добрых догадок.

    Медленно погас в зале свет. В напряжённой от ожидания тишине почти бесшумно раздвинулся занавес. Вдруг на сцене заискрились, закружились словно снежинки в зимнем танце яркие белые огоньки. Будто издалека раздались первые аккорды...
   Зал заполнялся музыкой, а сцена — светом. Наконец глазам зрителей предстали двое музыкантов, любимцев публики, отец и сын Теры. Они стояли вполоборота к залу, вполоборота друг к другу на …. заснеженной улице. Музыка, рождающаяся под их длинными тонкими пальцами, ловко перебирающими гитарные струны, завораживала. Потом Паул запел. Молодой сильный голос лился легко и свободно, рассказывая о любви и дружбе, о жизни и смерти, о вечности миров и мгновенности бытия. Слушатели благоговейно смотрели на сцену и мир вокруг преображался: исчезали стены госпиталя, люди легко преодолевали пространство и время, освобождая свои души от бытовых мелочей и приобщаясь к тайнам бытия... это была настоящая магия — магия искусства...
  - Какая глубокая вещь... - прошептала сидевшая слева от Зои аккуратненькая седая старушка. - Надо же, а я всё воспринимаю своих выпускников как маленьких шалопаев. Но очень хороших, - улыбнулась она Зое, заметив, что та слышала её невольный шёпот. - Деточка, - вдруг продолжила она, - а вы не знаете, кто написал слова к этой песне?
    Зоя смутилась, а Лали нежно сжал её ладошку и наклонился к собеседнице.
  -  Добрый день, мадам Жая, - шепнул он.
    А Зоя с удивлением заметила каким блаженно-детским стало выражение его лица.  Старушка тоже вдруг вся засветилась, каждой своей морщинкой.
   - Китлали, солнышко! - горячо зашептала она. - Значит, ты правда нашёлся. Как я рада!
   - Спасибо, мадам, - и маг поцеловал маленькую ручку старушки. - Позвольте вам представить... Зою Альбе-Жевье.
   -  Зоенька, - взор старой мадам расцвёл пуще прежнего, - Никитушка Жевье не ваш сынишка?
    - Мой, - растерялась Зоя.
   -  Очаровательный мальчик, - продолжала собеседница. - Не хотите ли отдать его в театральную студию?
  - Зоюшка, соглашайся, - улыбнулся Лали. - Мадам Жая — лучший педагог Королевского Детского Театра. Она знает, что говорит. И Алфео, и Паул — её ученики.
   - Ты бы тоже мог не забрасывать сцену, - погрозила пальчиком мадам Жая. - Шучу. Я понимаю, что у тебя просто нет на это времени. Но талант актёрский, Зоинька, у Китлали немалый.
    - А слова к этой песне... - Лали вопросительно посмотрел на любимую, Зоя, покраснев, кивнула. - Зоя, ты не могла бы подарить один сборник твоих стихов мадам Жае?
   - Конечно, - немедленно согласилась Зоя. - Завтра мне обещали привести авторские экземпляры...

    В течение концерта прозвучали ещё три песни, слова к которым были написаны Зоей. Баллада о двух мирах притягивала слушателей необычностью сюжета. Красивой и загадочной оказалась легенда о полёте дракона. А когда была исполнена трогательная и нежная песня о преодолевающей все преграды любви, Лали крепко обнял свою избранницу и прошептал ей в самое ушко:
    - Спасибо...
   И Зоя услышала, как дрогнул его голос. Она нежно прижалась к плечу любимого...

   После праздничного концерта Зоя вместе с Китлали вернулась в его палату. Здесь молодых людей уже ждал сэр Алейо.
  - Готовы? - после тёплого приветствия спросил он.
   Лали нежно и вопросительно посмотрел на Зою.
   Да, она готовилась. Ей объясняли, что помолвка — процедура официальная. Тем более когда речь идёт о королевской семье, пусть и не входит принц в Список Престолонаследования. Но решимости ей всё же придало не осознание важности соблюдения традиций, а тревожный взгляд любимого. Зоя поняла, что тот готов пожертвовать устоявшимися правилами, если его избранница не найдёт в себе сил выдержать столь тяжкое для себя пребывание в кругу высокопоставленных особ.
   Готовы, - улыбнулась Зоя.
   Китлали нежно поцеловал её руки...

   Тронный зал королевского дворца произвёл на Зою невыразимое впечатление: она никогда не думала, что красота, роскошь и богатство могут сочетаться столь естественно. И ещё ёе поразила атмосфера — она всем существом ощутила тепло и доброжелательность присутствующих. А людей на церемонии оказалось много, очень много. Король и Королева, трое их сыновей, пятеро сестёр и братьев коронованной четы со своими многочисленными семействами, где в каждой насчитывалось от двух до десяти взрослых детей, придворные маги, приближённые королевского двора, друзья Кэнделэрайо и Зои. И в довершение торжественности обстановки одно из витражных окон было распахнуто и через него, счастливо улыбаясь, заглядывал Тоноак...

   - Завтра утром у Никитки Ёлка в детском саду, - прощаясь проговорила Зоя. - А вечером... можно я приду к тебе …  встречать Новый год... Никита будет спать. Нянюшка обещала присмотреть за ним.
   - Ты правда придёшь?
    В тоне, во взгляде Лали было столько светлых эмоций, что Зоя подумала: «Можно было бы и не спрашивать...»

-34-

   Ёлка в детском саду. Кто не помнит этих праздничных утренников? Кому-то они запоминались подарками, кому-то приходом Деда Мороза. Родители обычно умильно наблюдают за своими чадами. Но такого волшебного ощущения настоящего Праздника, в которое окунулись и дети, и родители, Зое испытывать не доводилось.
   Конечно, был детский концерт, были конкурсы, игры и Дедушка Мороз со Снегурочкой. Потом был и сладко-фруктовый стол... Но то, что вместе с детьми можно веселиться и взрослым — так же искренне и самозабвенно — Зоя как-то себе прежде не представляла...

     Потом они с Никиткой катили на лёгких красивых санях по заснеженным улицам в особняк Кэнделэрайо, где их с нетерпением ждали Алес, Теры, Куолли и многие другие — те люди, что стали для Зои искренними друзьями.
   Когда шумные приветственные восклицания улеглись, гости весело переместились за огромный накрытый стол, смехом реагируя на счастливое сопение возле огромной нарядной ёлки. Там, у окна, под разлапистыми ветками лесной красавицы восторженно уминал праздничные угощения, составленные специально для него на отдельный стол, Тоноак, в своей обычной манере просунув голову через распахнутые створки и нимало не заботясь о том, что остальным гостям пришлось накинуть на себя тёплые платки, шали или шубки, ибо мороз на улице был крепким.
   Наконец голоса стихли — Алес поднялся со своего места.
  - Вот и подходит к концу этот год, - немного печально произнёс он. - Ещё часов семь — и он канет в прошлое. Очень хочется, чтобы и горести умчались вместе с ним... И  хочется верить, что так и будет... - Алес счастливо и задорно улыбнулся. - Хотя бы потому, что сегодня один очень строгий доктор похмурился, поворчал, но разрешил ненадолго похитить одного его пациента...
   - Лали! - Зоя вскочила прежде, чем Алес успел договорить, прежде, чем белое облачко телепорта в дверях гостиной рассеялось.
    Китлали засмеялся счастливо и звонко, словно мальчишка.
   - Господи! Как хорошо быть дома! - воскликнул он, нежно обнимая любимую и не стесняясь проявлять своих чувств. - Как я рад вас всех видеть!
   И не беда, что в инвалидном кресле и что сэр Орейбл дал совсем немного времени. Главное — вот оно, настоящее, нетленное: друзья и любимая...

    Маг-врач был пунктуален и неумолим. Ровно через два часа он отправил Китлали обратно в госпиталь.
   - Отдохни, любимый, - шепнула ему Зоя. - Я уложу Никитушку и приду.
   - Я буду ждать, - едва слышно ответил Лали...

-35-

    Китлали честно отдохнул: израсходовав все свои силы на реставрацию нерва последних двух грудных позвонков, маг провалился в сон.
   Сегодня ему снилась только Зоя. Ведь он так ждал её, так мечтал увидеть...

   Желал он ещё и... Нет, этого он желал с самого начала их знакомства. Желал и боялся... Что может он, калека, дать ей в постели? Ей, уже опытной женщине... Как она будет относится к нему после... после... неминуемого, как ему казалось, разочарования?.. Или отказаться от задуманного? От помолвки?.. На этом этапе его мыслей в воображении немедленно возникало лицо любимой. Вот он … разрывает помолвку, потому что она такая замечательная, неповторимая, достойна лучшего... Чем муж в инвалидном кресле... И все его доводы о расставании рушились в мгновение ока — Китлали понимал, что ничто не сделает Зою более несчастной, чем расставание с ним, с человеком в инвалидном кресле...
   Сегодня Китлали решился... Если только Зоя сама позволит... захочет...
    Китлали решился не просто так, не из … не из-за озабоченности, как он боялся, что его так неверно поймут... Но пусть лучше так. Правду сказать он не мог...
   А правда состояла в том, что Китлали сам не ведал, чем может закончится для него встреча с Многоликим Призраком Яотли. Что встреча эта неизбежна, маг прекрасно понимал. Что смертельно опасна - уверены были члены Совета магов. Потому и охрану невидимую приставили к палате — три опытных мага-воина. Но Китлали понял, как можно уничтожить Призрак. Понял и — никому не сказал. Потому что тогда никто ему не позволит рисковать собой. Не позволят. А иного способа нет — только Единоборство...
   И Китлали решил поспешить. Ведь если погибнет или покалечится снова, Зоя никогда не сможет обрести частицу его магической сущности. Той самой, что даёт предмету лёгкого увлечения мага недолгое продление молодости, а настоящей любимой — почти бессмертие. Будет её сердце полно жизни — она будет жить, устанет от мира, захочет уйти — уйдёт. Но у неё будет этот выбор... И пусть Китлали придётся краснеть со стыда за свою неловкость, но Зоя получит то, что только он ей может дать...

    Зоя улыбалась ему во сне. А когда Китлали открыл глаза, любимая стояла рядом с его ложем и — улыбалась.

-36-

  - Сколько времени по традиции я должна ходить в невестах? - смущённо спросила Зоя.
   - Этот срок не предусмотрен, - Китлали нежно поцеловал её пальчики. - Просто мне бы хотелось к нашей свадьбе быть дома, а не в госпитале, - виновато признался он.
  - Ну, тогда ладно, - с явным облегчением вздохнула Зоя. - Извини, я не троплю... - она сбилась, запуталась в словах. - Просто, мне уже тридцать пять и я как-то странно чувствую себя в роли невесты... Тем более, что роль жены я уже играла...
   Она снова покраснела. А он смотрел ей в глаза, ласково, восторженно. Он всё понимал. И Зоя решилась.
  - И я вижу... Чувствую... - делая паузу после каждого слова, говорила она. - Прости... Мне кажется, что ты сам... сам очень страдаешь... мучаешься...
   Договорить она смогла. Лицо её стало совсем пунцовым... Она стеснялась говорить о том, что для некоторых особ, прежде хорошо знакомых Китлали, было предметом обычной ежедневной болтовни...
   Маг чувствовал, как дрожат её руки... И тут Зоя медленно и нежно провела своей ладошкой по одеялу, укрывающему Китлали, по складкам толстой материи, так предусмотрительно собранным магом внизу живота между бёдрами... Рука Зои осторожно коснулась...
  - Я имею в виду... вот... это... - едва слышно прошептала она.
   Китлали с трудом сдерживался.
  - Я... права? - всё так же тихо спросила Зоя, не убирая никуда своей нежной руки.
  - Если ты не готова, - выдохнул Китлали, - я потерплю.
   И тут... Зоя уткнулась носом в его грудь и тихонько засмеялась.
  - Ой, дурачки... - стонала она. - Это ж надо быть такими... Как дети малые... Девственники перед свадьбой...
  - То есть... - голос Китлали почему-то вдруг осип. - Зоя, милая... Ты не обидишься?.. Ты не примешь меня за … за озабоченного?.. Ты...
   Зоя перестала смеяться, приподняла свою голову и внимательно посмотрела в серые глаза. Зеленоватость её взора пьянила, дурманила.
  - Я люблю тебя, Лали, - серьёзно прошептала она. - За что мне осуждать тебя? За твоё ответное чувство?
   Китлали осторожно провёл пальцами по бровям, глазам, скулам любимой, по нежной коже шеи спустился к пуговкам платья.
  - Можно? - словно боясь, что ему откажут, робко спросил он.
   Зоя молча кивнула. И Маг с непередаваемым восторгом заметил, что взор её уже туманится, и ощутил, что её желание столь же сильно, как и его собственное.
 - Дверь... - прошептал он и легко щёлкнул пальцами: задвижка бесшумно скользнула на нужное место...

  Китлали ещё достаточно долго лежал с закрытыми глазами, блаженно растянувшись на ложе, одной рукой крепко и нежно придерживая прижавшуюся к его боку любимую. Он чувствовал трепетную наготу её всё ещё вздрагивающего тела, её нервное дыхание на своём плече.
   Когда яркие белые вспышки чуть поблёкли, Китлали решился наконец посмотреть вокруг. В окно заглядывали далёкие звёзды. В палате, освещённой стыдливым светом ночника, на стенах трепетали причудливые тени... Или это ещё голова кружится?..
   Китлали улыбнулся. Он отчётливо осознал, какое глупое у него сейчас выражение лица. Но от этого стало ещё приятнее.
   Зоя легонько потёрлась своей щекой о его плечо и снова застонала.
   Сердце Китлали до сих пор колотилось в бешеном ритме. Неужели ей было так хорошо со мной? Судя по тому, что с ней творилось... И до сих пор... Неплохо, что сообразил звукоизоляцию поставить. Вот бы переполох подняли. А уж что бы  Орейбл сказал! Лекция о медицинском аспекте секса и перегрузках была бы обеспечена... Китлали усмехнулся...
    Зоя опять шевельнулась, но глаз не открыла.
    Китлали восторженно смотрел на разметавшиеся по его плечу и груди волосы любимой, на подрагивающие ресницы, на стройное, доверчиво прильнувшее к нему тело...
   «Я столько раз влюблялся, столько прекрасных девушек, женщин побывали в моей постели, - вдруг подумал Китлали. - И мне было с ними хорошо... Но чтобы так!.. И чтобы ещё не остыв от предыдущего, я бы желал её снова...»
   Зоя приоткрыла глаза.
  - Я люблю тебя... - прошептал маг.
  - Лали... - Зоя постаралась сфокусировать свой ещё не вполне прояснившийся взор на лице любимого. - Что это было?
   - Тебе понравилось? - всё же с робостью спросил Китлали.
  - А не должно было? - испугалась Зоя.
  - Не знаю, - честно ответил маг. - Я волновался, что что-нибудь не получится...
  - Как ты это делаешь? - спросила она.
   Китлали нежно погладил любимую по спине. Зоя вздрогнула, и он вновь ощутил её трепет.
  - А можно будет... - она явно опять улетала далеко-далеко, от одного прикосновения. Ещё только от предвкушения, - ...можно будет... ещё?
  - Ты правда этого хочешь?
 - А тебе было... как? - тревожно спросила Зоя, не отвечая на его вопрос.
  - Как никогда! - совершенно искренний восторг прозвучал в его словах.
 - Надо же, как, оказывается, бывает... - счастливо прошептала Зоя и, приподнявшись, прижалась своими губами к его.
   Руки Китлали немедленно ласково двинулись в новое путешествие по нежному обнажённому телу любимой, и невероятное наслаждение повторилось снова...

   Так они и вошли в Новый год — в объятиях друг друга, даря друг другу свои нежность, ласку, любовь, страсть.
    Они не следили за временем. Они видели только друг друга. Их было двое — на всём огромном свете.
   Они потеряли счёт ярким вспышкам, головокружениям и сладостным минутам отдыха.
   Они уснули под утро, тесно прижавшись друг к другу и укрывшись одним одеялом. Им не было ни тесно, ни жёстко на госпитальном ложе Китлали. Просто они были вместе -  они были счастливы...

-37-

 - Который час? - Зоя сладко потянулась и плотнее прижалась к любимому.
    За окном было ещё темно. В палате всё так же горел ночник. Китлали левой рукой обнимал свою единственную.
  - Почти восемь, - с сожалением признался он. - С Новым годом, счастье моё!
  - С добрым утром, - улыбнулась Зоя. - Ты не выспался, - покачала она головой. - А скоро придёт сэр Орейбл... Господи! - в ужасе прошептала она. - А я тут совсем...
  - Совсем красивая, - мечтательно проговорил Китлали. - Я люблю тебя.
    Зоя нежно потёрлась щекой о его плечо.
   - Оденусь я всё-таки в ванной комнате, - решила она, виновато заглянув в глаза мага.
    Тот ещё более виновато улыбнулся и кивнул:
   - Спасибо.
   Зоя выскользнула из-под одеяла.

   Когда одетая и причёсанная Зоя вышла из ванной, Китлали уже облачённый в больничную пижаму, сидел на своей постели, облокотившись на подушки. Зоя вновь поймала на себе его обожающий нежный взор.
  - Я отправлю тебя телепортом, - как можно ровнее сказал Маг. - Когда ты снова... сможешь прийти? - всё же не удержался он.
   - Сразу после завтрака, - Зоя присела на уголок кровати рядом с Китлали.
  -  Замечательно! - он снова обнял любимую. - И Никитка расскажет мне, какие ему снились новогодние сны.
    Зоя улыбнулась.
  -  Вот ещё... - она смущённо начала шарить в своей сумочке, слишком уж торопливо извлечённой из-под кровати, куда накануне вечером отправились все их вещи. - Это... тебе.
    Зоя протянула Китлали упакованную в красивую подарочную бумагу небольшую книжку.
   - Она одна... - негромко сказала Зоя. - Издатель согласился, и они сделали её единственной... Потому что... потому что это только тебе...
    Китлали осторожно снял с подарка обёртку и наугад раскрыл страницу... Он всё понял сразу — это стихи, Зоины стихи, но только обращённые к нему, и ни к кому больше.
    Лали нежно притянул любимую к себе и поцеловал. А Зоя поняла, что как только она уйдёт, он будет читать её послания, потом перечитывать... И почему-то она точно знала, будет всегда носить этот её подарок с собой...
  - Спасибо, - прошептал он, - за все твои подарки. Они бесценны.
   Зоя счастливо-изумлённо посмотрела в его глаза.
  - Мне никто и никогда не дарил так щедро, - честно признался он. - И эта ночь, и эти стихи... Ты — мой бесценный подарок...
  - Мы скоро придём, - заверила Зоя с сожалением отрываясь от любимого.
   - Я буду ждать, - тихонько ответил Китлали и открыл для Зои телепорт...

    Дымка телепорта рассеялась, и Китлали, раскрыв книжку, откинулся на подушку. Задвижка была отодвинута, звукоизоляционная завеса снята. За дверью палаты слышались обычные утренние звуки госпиталя — шаги медперсонала, их приглушённые голоса. Новый год начался. Что впереди? Как долго ещё предстоит ждать Китлали встречи с Многоликим? И успеет ли маг до этого момента хоть немного окрепнуть?.. Почему-то чутьё подсказывало, что «свидание» с Тьмой состоится значительно раньше...

   В гостиной было тихо и пусто. Украшенная гирляндами и всевозможными цветными игрушками ёлка торжественно раскинула свои мохнатые ветви над коробками с подарками.
  Зоя подошла к дереву и присела возле горы разнообразных свёртков. Она улыбнулась — основная часть коробок и коробочек предназначалась, конечно же, Никитке.
  - Доброе утро, - услышала Зоя негромкий голос Алеса. - С Новым годом.
   Зоя обернулась и счастливо посмотрела на молодого человека.
  - Не буду спрашивать, как твои дела, - засмеялся тот, взглянув на смотрящую на него снизу вверх Зою. - Дай Бог тебе всегда быть такой счастливой! - искренне пожелал он.
 - Спасибо, - Зоя подхватилась и — расцеловала молодого человека. - И тебе счастья!..
     Под ёлкой что-то негромко хлопнуло — Алес и Зоя вновь обратили свои взоры к праздничному дереву.
  - Это штучки Китлали, - засмеялся Алес, указывая на представший их взорам новенький дамский велосипед, увитый яркими ленточками и обвязанный множеством шикарных бантов.
  - Но... откуда он узнал? - Зоя осторожно выкатила «железного коня» на середину комнаты.
   - Возможно, я случайно обмолвился, или Бюллур упомянул о нашем с тобой разговоре в первые дни знакомства, - пожал плечами Алес. - А Китлали не забудет, если уж услышал...

   -38-

 Китлали работал с верхним позвонком поясничного отдела, когда Бюллур, прибиравший со стола после завтрака, поклонился вошедшим сэру Орейблу  Старшему придворному магу. Кэнделэрайо сосредоточенно кивнул, завершая свой кропотливый труд, но неприятное предчувствие закралось в его сердце.
 - Здравствуй, мой мальчик, - наставник опустился на стул возле постели поправляющегося мага.
  - С Новым годом... - то ли спросил, то ли поздравил Китлали гостей. - Что случилось? - пресёк он возможные вступительные беседы.
    Вильхельм печально вздохнул, но рассыпаться в сожалениях и не подумал — зачем обижать таким образом отважного Воина.
   -  Многоликий движется к Сенс-Иолотли, - сказал он.
    «Как быстро...» - подумал Китлали, а вслух произнёс:
   - Когда его ждать?
  -  Судя по скорости, сегодня, до обеда, - старец пристально посмотрел на ученика. - Ты всё помнишь?
  - Да, - спокойно кивнул Китлали. - С меня парализующее заклинание. Невидимые пока стражи накинут пленяющую сеть. Потом будем долго и мучительно искать средство уничтожить тёмные чары. А уж напоследок, через энное количество времени, Тоноак дохнёт отгнём.
   - Тебе не нравится, - вздохнул сэр Алейо.
   - Не нравится, - признался Китлали. - слишком опасно ждать неизвестно сколько времени. Многоликий может освободиться и убить сотни невинных людей.
  - Или сегодня убить одного смельчака, который хоть зубами готов вгрызться в чёрный комок и разорвать его, - невесело покачал головой молчавший до сих пор Орейбл.
  - Совет принял решение, - напомнил Старший маг. - И ты, малыш, с нами согласился.
   Китлали задумчиво взглянул на наставника.
   - Давно не малыш... - с каким-то сожалением проговорил он. - И не зубами... И моё предложение Совет всё равно отверг бы... Спасибо... - он тепло улыбнулся.
   Вдруг его серый взор стал тревожен.
 - Зоя, - Китлали умоляюще посмотрел на друзей. - Она скоро придёт сюда с Никиткой...
 - Я придумаю, как её задержать, - пообещал Вильхельм...

-39-

     Едва маги удалились, Китлали обратился к камердинеру:
   - Бюллур, пожалуйста, помоги мне одеться. А потом сходи в цветочную лавку — Зоя любит лилии. У них там есть, выращенные в бассейне. Возьмёшь три из дальнего угла. Они самые крупные, увидишь... И Никитке в хлебном магазинчике купи медовых пряников на золотых нитях, чтобы на ёлку вешать.
  - Да, мой господин, - радостно ответил камердинер.
 Даже наблюдательный и хорошо знающий Китлали Бюллур не заметил в повелении господина подвоха...

    Шаги камердинера стихли на лестнице.
   Китлали проверил, удобно ли сидится в инвалидном кресле, подкатил к двери и просто рукой защёлкнул замок. Затем положил руки на колени, сосредоточился и прикрыл глаза.
   - Простите меня, друзья, - прошептал он. - Но я не подчинюсь сегодня решению Совета.
    И Китлали мысленно потянулся за своим мечом...

   -40-

   Зоя с Никиткой в сопровождении Алеса шли по заснеженным дорожкам больничного парка в дальний флигилёк — там, по словам встреченного на крыльце  госпиталя сэра Алейо, их ждал сюрприз.
  Старый маг рассчитывал занять в звукоизолированном помещении Зою с сынишкой на несколько часов... Но Многоликий оказался проворнее, чем можно было предполагать...
   Над головами идущих раздался странный протяжный свист и мелькнула тёмная тень. Вслед за этой бесформенной массой пронёсся, явно отставая, Тоноак.
    Зоя тревожно обернулась к Алесу. Улыбнуться у того получилось крайне криво.
   - Лали? - выдохнула вопросом Зоя и бегом пустилась обратно к госпиталю.
    Подхватив на руки Никитку, Алес побежал за ней.
    Они остановились у окраины поляны, на которой под госпитальной стеной, издавая жуткий угрожающий рёв, сидел приземлившийся дракон. Одно окно на последнем этаже было выбито.
   - Почему Тоноак не сунет голову в окно? Почему не перекусит своими зубами этого... этого?.. - Зоя чуть не задохнулась от предчувствия беды.
   - Бесполезно, - прошептал Алес. - Многоликого Призрака можно уничтожить только клинком мага разрубив его чёрный комок, заменяющий сердце. А вот потом Тоноак сможет дохнуть огнём.
  - Но почему?.. - слёзы стояли в глазах Зои.
    Она понимала — почему... Многоликий... Значит тот, кому не достался последний... лик. А Призрак на него уже нацелился... Зоя явственно вспомнила шрам от виска до виска через весь лоб у корней волос любимого... Нет, никто не рассказывал ей — но она умела видеть, слышать и анализировать... И она — любила... И способы маги предлагали разные. Зоя не ведала какие, но понимали, что ни один из них не включал непосредственный риск для Китлали. Но её любимый решил сам и иначе... А как же ещё! Чтобы Китлали позволил кому-то рисковать вместо себя или подверг бы опасности невинных людей? Никогда...   И сейчас никто не войдёт в палату — как ночью Лали поставил звукоизолирующую защиту, так теперь отгородил всех от опасности каким-нибудь защитным барьером...
   Трое стояли на заснеженной дорожке и молча глядели на тёмный провал разбитого окна...

-41-

   Китлали почувствовал на своих коленях длинный широкий древний клинок и тут же услышал протяжный свист, доносившийся из госпитального парка.
   - Ну, что ж... - прошептал он.
   Стекло со звоном разлетелось на мелкие кусочки, и чёрная бесформенная масса ввалилась в комнату.
    - Пора, - сам себе сказал Китлали и лёгким движением руки выставил по периметру палаты защитный барьер.
   Теперь только не спешить, примериться и тогда... Удар должен быть один и точный... Эх, если бы не непослушные ноги, можно было бы и сражаться... А так... Только подпустить ближе и вытолкнуть себя вперёд...

   Многоликий Призрак Яотли замер посреди палаты, его очертания приобрели определённые формы — что-то вроде огромного человекоподобного существа, только со множеством голов и лиц. Лица были страшны своей посмертностью, бледностью, а потому жутко контрастировали с чёрной сутью созданного искусственно злого существа.
   - Отдай то, что принадлежит мне! - прошипел Призрак, склоняя к Китлали безликую голову и протягивая к нему свои руки-щупальцы.
  - Это моё лицо, Призрак, - спокойно ответил Китлали. - А у тебя нет и никогда не будет собственного.
  Маг старался чутьём быстро и безошибочно определить, где же у Многоликого чёрный сгусток. Ни времени, ни права на ошибку у Китлали не было — или один точный удар, или напрасная смерть...

    Удар оказался точным: Китлали, вытянув руку и крепко сжимая рукоять меча, бросил своё непослушное тело вперёд на вплотную приблизившегося к нему Призрака. Клинок наткнулся на что-то твёрдое, замер на мгновение и медленно разрезал чёрную сущность. Проваливаясь в головокружительную пустоту и ощущая, как десяток тонких кинжальчиков пронзают его тело, Китлали словно со стороны услышал собственный совершенно спокойный и громкий голос:
  - Тоноак! Дохни!
   Кэнделэрайо сорвал заградительный барьер, не осознавая, что стоит на ногах, а его инвалидное кресло отброшено к стене и превращено в щепки, увидел ещё, как полыхнуло из окна пламя, пожирая воющее и снова бесформенное нечто, и погрузился в хаос...

-42-

    Китлали с удивлением подумал, что он ещё жив. У него болело всё: руки, ноги, которые вроде как не должны бы ничего чувствовать, и тело, словно его разрезали на сотни кусочков. Голова нещадно кружилась, до тошноты. Дышать оказывалось невообразимо трудно. Какой-то неестественный хрип слышался при каждом вздохе.
    Китлали различил и иные звуки, производимые не им самим.
    Это были голоса.
    Знакомые голоса.
    Китлали собрал остатки мужества — сил уже просто не было.
   - Он должен, - твёрдо, решительно; это наставник.
   - Я шью, - сквозь зубы; это невозмутимый Эзтли. - И кровопотерю мы восполним. Но боль я не могу убрать.
   - Я обезболил, - бесстрастно; Орейбл. - Но он шагнул за грань. Он выжал из себя всё.
  - Я знаю, что обезболивание не действует. Пока, - Алейо в ярости? - Должен и всё! Иначе какой смысл во всём этом!
  - Человеческие возможности не безграничны, - о! как философски-печально; мистер Алдо; пожалуй, это диагноз. - Он итак уже совершил немыслимое! Выжил после таких пыток и таких повреждений. Восстановил спинной мозг! В конце концов встал на ноги! Вы слишком много хотите от природы...
    Встал на ноги? Значит, я всё-таки встал?..
  -  Он в сознании, - голос незнаком, даже дрогнул, наверное, операционная сестра.
    Почему все замолчали?.. А — это шок. Только у кого: у меня от боли или...
    Китлали с трудом приоткрыл глаза.
    У самого лица — Алейо.
  Губы Китлали дрогнули. Улыбки не получилось — видимо, лишь судорожная гримаса боли.
   - Малыш, - быстро зашептал старец, - я понимаю, что жестоко с моей стороны требовать этого. Ты смертельно устал и тебе смертельно больно. Но ты должен! Ты уже столько прошёл, что сдаться на последних шагах просто нельзя. Ты должен выжить. Потому что... - Вильхельм приложил свои пальцы к вискам Китлали. - Прости и смотри. Потому что иначе...
   И Китлали увидел... Зою... На заснеженной дорожке госпитального парка... Тревожный взгляд вверх... Ах, это на окно его палаты. Значит, её не успели увести... Вдруг Зоя побледнела и молча осела на руки подхватившего её Алеса... А лицо её... Словно она состарилась сразу на двадцать лет...
   «Я же желал ей счастья!» - хотелось крикнуть Китлали, но губы издали лишь невнятный стон.
   - Ты понимаешь? - шёпотом спросил Вильхельм.
   - Где она? - наконец прохрипел Китлали.
   - Я молчу, - мистер Алдо поставил диагноз себе.
  - В коридоре, за дверью операционной. Сейчас ей уже лучше, - быстро ответил наставник.
   И Китлали увидел улыбку в уголках его глаз.
  - Потому что в тот... тот миг я всё же не умер... И сейчас ещё жив... - Кэнделэрайо тоже поставил диагноз — себе и Зое. - Я должен... Никогда не поздно постараться... - хрипло закончил он и потерял-таки сознание...

-43-

  Зоя с трудом поднялась с диванчика у окна навстречу вышедшему из операционной сэру Алейо. Сейчас она походила на смертельно уставшую женщину, женщину без возраста.
   Зоя бросила измученный тревожный взгляд на Старшего мага. Тот чуть улыбнулся.
   Зоя замерла: всё её существо устремилось ввысь — жив! И внешне Зоя мгновенно преобразилась — вернулась стремительная молодая мисс Альба.
  - К нему можно? - вопрос не услышался, лишь угадался.
  - Тебе, девонька, всегда можно, - старец ласково взял Зою под локоток. - Пойдём. Его сейчас переведут в реанимацию.
   - В реанимацию? - с ужасом переспросила Зоя.
   - Ничего, крошка. Ничего, - негромко проговорил сэр Алейо. - Ему пока нелегко. Но он сможет. А ты будешь рядом...

   -44-

   Китлали ощутил жёсткое ложе, тугие повязки, стянувшие грудь и боль во всём теле. Это не пугало — это радовало: значит жив.
    Книжник прислушался. Тишина, нарушаемая лишь чьим-то лёгким тревожным дыханием. Китлали был ещё слишком слаб, чтобы поручиться за верность своих наблюдений вслепую. И собственные внутренние хрипы мешали.
   Кэнделэрайо глубоко вздохнул и приподнял тяжёлые веки.
   Мир, в котором никогда не поздно творить добро, немедленно встал на своё место, соглашаясь с убеждением Китлали о том, что всегда есть ради чего или кого стараться: первое, что увидел пришедший в сознание маг-книжник, — это зеленоватые счастливые глаза любимой.
   Губы Китлали дрогнули.
  - Зоя...
   Она порывисто и нежно сжала в ладонях его руку и улыбнулась.
  -  Не пугай меня так больше, - шёпотом попросила она.
  -  Я постараюсь... - счастливо пообещал Китлали.

-45-

   Зоя и Китлали обвенчались солнечным апрельским днём.
   Над их головами среди едва зеленеющей листвы щебетали птицы. Солнце весело золотило сочную траву под ногами. Гости искренне радовались и желали молодым счастья.
   А Зоя и Лали, казалось, не замечали ничего вокруг. Они стояли, ходили, садились и вновь поднимались на ноги, соблюдая ход свадебной церемонии, но не сводили друг с друга любящего взгляда, не разжимали тесно сплетённых пальцами рук...

1-28 ноября 2012 г.