Судьба человека определяется тем, что происходит в его голове, когда он вступает в противоречие с внешним миром.
© Эрик Берн. Люди, которые играют в игры
Котельники оказались куда цивилизованнее, нежели деревня, в которой царил один хаос. В паре метров от поворота к первым домам стояла бензоколонка. Бензина оставалось лишь на пару часов - нужно заправиться. Не думаю, что смогу покинуть эту деревню раньше, чем через сутки. В лучшем случае. Вставив пистолет в бак, я подошел и постучал в окошко - никого. Еще раз - тот же результат.
Тут тоже все вымерли? Ладно, прибегнем к крайним мерам. Я зашел в магазин - ни души. Что ж, похоже, я тут совсем один. А какого черта? Я же представитель законной власти! В Москве, да и в любом другом месте, это бы не прокатило, но не ходить же мне километрами пешком по дорогам. Подойдя к кассе, я нажал несколько кнопок, затем вернулся к машине - бензин пошел. Лишь бы он был нормальным, а то сломаться по пути, если за тобой гонятся, не очень хочется. Через пару секунд бензин перестал поступать в бак, стрелка в салоне показывала максимум.
Одной проблемой меньше. Машину я оставил в сотне метров после дороги в поселок: мало ли, проткнут еще шины или перережут провода под капотом. Место с дороги не просматривалось из-за густых деревьев. То, что мне и нужно. Включив сигнализацию, двери машины закрылись, и я направился в поселок.
Видимо, это место и в правду дом Мары: тут холоднее, чем в Глухой, да и небольшой слой снега повсюду. Местные, как видно, заботятся о своих домах и участках: стены и заборы покрашены, дорожки расчищены от снега, здания в хорошем состоянии. Где-то недалеко слышался звук топора: кто-то рубил дрова для печки. Странно, но почему всем этим не занимались в Глухой? За все время я видел лишь обшарпанные и готовые развалиться дома (мотель вообще был, наверное, местной свалкой), а местные все время либо боялись, либо убивали. Не могу пока сказать, что здесь люди добрее.
Кстати, что им сказать, если речь зайдет о деревне? Нельзя даже заикаться, что я хотя бы дышал там - сразу порвут на части. Тогда какую легенду мне использовать? Точно, расследование убийства! Ведь я нашел тело в том автобусе. Но что столичному следователю делать в таком вымирающем месте? С той полицией наверняка они не дружили, а они могут быть единственными, кто меня мог вызвать. Анонимная наводка тоже не пойдет. Случайный проезжий отпадает, так как сюда вряд ли кто заезжает. Блин, тупик! Меня раскроют тот час, а этого нельзя допустить!
Секунду, а Русакова! Ну конечно же: скажу, что расследую дело об исчезновении дочери одного богатого московского бизнесмена. Не факт, что мне поверят на слово, но это лучше, чем ничего.
- Что-то ищете? - произнес кто-то сзади.
Я чуть не вытащил пистолет. Позади стоял человек шестидесяти лет с косой в руке. Одет в теплую одежду, из-под шапки виднелся конец седой челки, нос какой-то кривой, губы словно распухли, на щеке синяк приличных размеров, глаза карие, зубы желтые, а изо рта такая вонь, что я старался не дышать ею.
- Вы что-то ищете, молодой человек? - повторил дед, сильнее сжимаю косу.
Я быстро пришел в себя и открыл личное удостоверение:
- Лейтенант Федеральной Службы Безопасности Громов, следственный отдел.
- Что вы тут забыли?
- Расследую одно дело. Вы тут случайно не видели девушку в последнее время? Она примерно моего возраста, рыжие волосы, одета в солдатскую форму.
Дед посмотрел сначала в «ксиву», а затем на меня? Нет, в таких ситуациях меня не возьмешь. Пару раз меня внедряли в преступные группировки и обучали, как правильно врать и не показывать виду. Сейчас эти уроки мне помогли: дед опустил косу, но взгляд стал грозным.
- Вы из Глухой?
- Что?
- Деревня? - уточнил незнакомец, подойдя ближе. - Вы из соседней деревни?
Какая же вонища шла из его пасти. Я уже подумал, что задохнусь.
- Нет, я из Москвы, - говорил я, пытаясь не задерживать дыхание. - Свою цель приезда я уже назвал. Так вы ее видели?
Жалко, что нет с собой фотографии. Дед улыбнулся и махнул рукой. Я пошел за ним. Ух, кажется, пронесло. А ведь был на волоске от смерти.
- Да, - начал дед, - я ее видел, но дней, не соврать бы, пять назад. Я помню, как она заезжала на красивой машине на заправку. Кажется, купила продукты, заправилась и уехала.
- Вы не знаете куда?
- А вы по дороге видели сюда деревню?
- Глухая? - спросил я, делая вид, что никогда там не был.
- Именно. Она зачем-то отправилась именно туда. На ее месте я бы не поехал туда ни за какие деньги!
- Почему?
Дед остановился, поправил телогрейку и продолжил:
- Да одни бандиты там живут. На днях приехала сюда милиция их, наводила справки о давно закрытом деле. Может, вы слышали про автобус с мертвецами?
- Что, простите?
- Вы, наверное, человек, который не верит во всю эту мистику. Но все же, я вам тут кое-что расскажу. Давно тут произошел один, как многие говорят, несчастный случай. Автобус ночью сгорел, а в нем были люди. Никто тогда не выжил. С тех пор этот автобус останавливается в деревне Глухая, а затем едет сюда.
- Почему именно сюда? - перебил я рассказчика.
- В семидесятых годах был маршрут от железнодорожной станции до нашего поселка. Вот, видимо, до сих пор так и ездит по дорогам. Говорят, что люди там смотрят в одну точку, изредка между собой переговариваются и не моргают. Лица похожи на мраморные портреты статуй или бюстов. Но что самое удивительное, что автобус останавливается именно у поликлиники в той деревне.
- Вы на что-то намекаете?
- Это место проклято, и все беды пришли сюда в прошлом веке. Из-за них начали происходить кровавые убийства и жертвоприношения.
Фактически, ничего нового я для себя не узнал. Капитан рассказал мне почти то же самое, но не очень-то вдавался в подробности об автобусе. Вероятно, что это лишь местная сказка, которой пугают детей. Но дед рассказывает об этом так, будто верит во все это и боится. Особенно злостно он говорит о Глухой. Значит, тут и живут сторонники Мары.
- А еще этот выродок, - продолжал дед на повышенных тонах, - чадо Герда! Именно он проклял тот автобус! А ведь в нем тогда и наши местные ехали домой в ту ночь...
- Как это проклял? - поинтересовался я. - Может, он просто что-то подложил туда или вывел из стоя деталь какую-то.
- Нет, молодой человек. Если бы он просто убил всех. Но ведь они изредка появляются по ночам на дорогах. Это я о тех погибших. Да еще и забирают других, кто к ним садится.
- Значит, это дело и расследовали те милиционеры?
Глупо было говорить полицейские: по дороге я не заметил ни одного отделения. Что там отделения! Больницы, аптеки, ларьки, магазины, фермы, мастерские, гаражи - ничего этого не было. Чем же они зарабатывают себе на жизнь? Может, в домах есть теплицы, в которых выращивают овощи и пшеницу? В такую погоду на огородах и в поле не покопаешься. Хотя наверняка уже запаслись на зиму. Может здесь и валюты нет?
- Да, - сказал дед, остановившись у одного маленького дома. - Как раз в этот дом они и зашли.
- Кто здесь жил?
- Семья сгоревшего водителя Васильева. Только тут никто не живет.
- Съехали?
- Все куда хуже: жена водителя застрелилась при опознании тела мужа, а мать недавно пропала. Говорят, что пошла на могилу сына, но одна здешняя бабка видела, как та пошла в сторону автобуса.
- Который стоит недалеко отсюда?
Может, стоит спросить про козла? Нет, мне и без этого историй хватает.
Только сейчас заметил, что в поселке практически все дома одинаковы: все небольших размеров, сараев или конюшен нет, заборы метровой высоты, участки в пару соток, даже покрашено все лишь в белые и темно-коричневые цвета. Лишь одно здание на фоне остальных бросалось в глаза. Трехэтажная постройка из белого камня, темная крыша в японском стиле, окна в виде щелей, большие двери (как в средневековых замках).
Я уже собирался спросить старика, что это такое, как изнутри здания зазвонил колокол. Это что, храм? Ратуша? Церквей тут не было. Вероятнее всего, это какое-то убежище для тайных поклонений, я так думаю.
- Извините, но вынужден вас оставить, - сказал старик с улыбкой. - Сейчас у нас тут одно важное заседание по поводу дел поселка. Говорю сразу: вас туда не пустят. Желаю удачи с вашими поисками!
Из соседних домов вышли люди и побежали к громадной постройке, откуда доносился звон колокола. Что ж, если все сейчас пойдут туда, то у меня есть шанс обыскать все дома. Старик мне врал по поводу девушки.
Я вернулся к «бумеру», забрал из него все пистолеты, «калаш» и патроны. Все четыре магазина для автомата подвое склеил изолентой, как это можно увидеть во многих компьютерных шутерах. Если Марину и в правду вызвала Мара, то ей вряд ли что-то угрожает. Но не факт...
Я обыскал почти все дома, но не нашел ни малейшей зацепки о девушке. К счастью местные не держали собак, а зря. Хотя воровать тут совсем нечего, если только кто-то сильно хочет овладеть старинной рухлядью: порванные ковры, старые диваны и кровати, черные фотографии в рамках, ржавые трубы, разваливающиеся печки, скрипящие полы, мешки с протухшими овощами, дырявые железные ведра, вода зеленого цвета, сломанные шкафы, сгоревшие книги, разбитая посуда. И так живут местные жители? Удивлен, что тут не водятся крысы, тараканы или даже мухи.
Остался один дом. Тот самый, к которому подъезжала полиция. Значит, не врал мне Баранов в своем кабинете. Внутри то же, что и в других домах. Только что-то капало на какой-то железный предмет. Ведро или таз, например. Осторожно и тихо пройдя вдоль стены, я снял «Беретту» с предохранителя. Выждав пару секунд, резко выпрыгнул из-за угла. И чуть не закричал от страха: в железный таз, который уже наполовину бы наполнен, капала кровь с головы той самой старухи, которую убили в том автобусе. Для верности достал паспорт - то же лицо. Только сейчас у этого оно перекошено от страха. Да и поработали настоящие садисты: глаза выколоты, вместо них какие-то монеты, все зубы вырваны, язык висел на проволоке, которая прикреплена к волосам.
Подавляя рвоту, я выбежал на улицу. Чем же бедная старая женщина провинилась, что заслужила такую участь? Может, потому что ее сын, сгоревший водитель, теперь в виде призрака водит автобус? Местные жители точно способны толпой набросится. Возможно, это их рук дело. Черт, ведь дед же с косой был! Дурак, как я это мог выпустить из виду?
Сколько человек живет в этом поселке? Не считая дом убитой, их всего двенадцать. Значит, около двадцати-тридцати жителей. Не в моих правилах стрелять в пожилых, но сейчас вопрос стоит о жизни и смерти. Пистолет убрал в карман, а «калаш» привел в боевую готовность. Не знаю как насчет той войны, но мне оба населенных пункта объявили отдельную войну. Жестокость, кровь, язычество, жертвоприношение, убийства, нападения, похищение - сколько еще нужно причин, чтобы заставить остальных нормальных людей осознать реальную опасность.
Теперь нужно как-то проникнуть в это здоровое здание. Если Марины не будет и там...
Едва был слышен женский крик, исходящий от этого здания, а затем огромная дверь немного отворилась. Вот она! А если ловушка? Есть только один способ узнать это.
Со всех ног я добежал до этого здания, дошел до угла и прислушался. Несколько человек ходили около двери. Часовые? Снаружи внутрь никак не забраться, только через парадный вход. Надо выманить этих людей наружу. Надеюсь, что ружей они при себе не имеют.
Выманить их можно двумя способами: маячить перед глазами или заманить приманкой. Маячить не вариант. Даже с таким количества оружия мне вряд ли удастся справиться с толпой фанатиков. Тогда какую приманку использовать? За куском мяса или золотой монеткой жители не побегут. Шум? Из автомата не стоит: слишком громко и патроны жалко просто так тратить.
К счастью, я нашел решение. Рядом лежал булыжник. Куда его кинуть? Рядом лишь забор, дороги да стены домов. Стоп, колодец! Бросок рассчитал правильно: камень ударился о небольшую железную крышу, издав протяжный гул и эхо.
Как я и думал: три человека отворили здоровую дверь и вышли наружу, ища источник шума. Автомат снят с предохранителя и поставлен на одиночный режим стрельбы. Очередью только больше потратим: бронежилетов не было видно. Троица приблизилась к колодцу, дуло автомата глядело им в спины.
Женский крик на пару секунд снизил мою готовность: я отвлекся, а трое пожилых мужиков развернулись в мою сторону. Они что-то закричали - автомат трижды выстрелил. Первая пуля пробила крайнему справа голову, разметав вокруг мозги старика, вторая угодила в грудь стоящему посередине, а третья - в живот последнему. Троица упала на землю, третий сжимал руки на животе и что-то говорил невнятное. Все, скрываться бессмысленно теперь! За углом здания, правда, едва сам чуть не умер: замахнувшись, очередной дед попытался срубить мне голову. Мне удалось уклониться от удара, сделав кувырок вперед, и топор вонзился в стену здания, причем глубоко. Надо же, эти жители, в отличии от деревни Глухой, куда сильнее и опаснее.
Спереди выбежал еще один старик. Ну и старики же тут! Прямо отдельная поселочная армия (в какой-то мере они ими я являются), раз в таком возрасте быстро передвигаются и обладают большой силой. Повезло, что бежавший не успел вовремя затормозить и споткнулся о лежавшее ведро. Воспользовавшись моментом, я развернулся, ударил прикладом мужика в спину, который до сих пор не мог вытащить топор. Взревев от боли, старик упал на землю. Второй уже поднялся и хотел ударить мне в затылок серпом, но упал на землю замертво: пуля «калаша» пронзила горло.
Женский крик раздал снова, но теперь что-то с грохотом упало около дверей. Проклятье, неужели это Марина? Нет, нужно все проверить! Я резко вошел внутрь, водя автомат из стороны в сторону. На полу в луже крови лежала старуха, рядом кухонный нож. Кажется, все не так плохо. По лестнице кто-то бежал, затем кто-то еще быстро спускался.
Я выставил оружие и приготовился стрелять. Нервы давали о себе знать: руки дрожали, дыхание участилось, ноги слегка подкашивались, глаза «бегали» по сторонам, ища возможного противника. Когда шаги были совсем близко, мой палец был готов нажать на спусковой курок. Но, к моему счастью, я сумел в шагах отличить звуки каблуков от берцев - я не стал стрелять. Из дверного проема выбежала Русакова. Вид, должен признать, был не лучший: на лице синяк, кулаки в ссадинах, штаны и берцы в грязи, куртка разорвана. Видать, подралась с местными, и счет в ее пользу. За ней гнался очередной старик с густой седой щетиной. Русакова резко остановилась и нанесла удар ладонью по челюсти преследователя. Человек, всхлипнув, чуть не свалился на пол.
Очередной выстрел убил старика. Пуля пробила голову, разбрызгав стены мозгами и кровью, и застряла в стене. Марина кинулась ко мне и на бегу крепко обняла. Черт, хотел бы и я ответить взаимностью, но чуял, что рядом еще присутствуют люди. Марине я отдал пистолет Макарова и запасную обойму, сам же поставил режим огня на автоматический. Только сейчас я осмотрел помещение. Здание внутри оказалось не таким огромным, как казалось с улицы: комната напоминала квадрат размеров «семь на семь», небольшой стог с сеном в дальнем углу, круглый старый столик, на котором стояли три догорающие свечи, и большие засовы на входных дверях. Та дверь, из которой выбежала Марина, вела к лестнице на верхний этаж.
А еще из щелей стен дул холодный ветер. Холоднее, чем на улице. У них там что, морозильная камера за стеной?
- Макс, - сказала Марина, снимая «ПМ» с предохранителя, - их тут около трех десятков.
- Знаю. Но где они?
- Думаю, что за стеной. Тут тайный проход где-то есть...
И мы его нашли: после слов о потайном проходе стены напротив входных дверей начали раздвигаться. Мы попались в ловушку! Можно было бы убежать, но этот вариант бы ничего не дал. Потайной комнатой оказался большой ледяной зал, я бы даже сказал морозилка: стены покрыты довольно толстым слоем льда, на полу снег, с потолка свисали приличных размеров сосульки, посреди зала трон из черного дерева и красной ткани, рядом находился большой круглый стол, на котором лежали какие-то бумаги, острые хирургические инструменты и золотая чаша. На троне сидела та самая женщина, что была на картинке в тетради, только глаза светло-голубого цвета почти светились в полумраке. Вокруг трона стояло пятнадцать человек с разным подручным оружием: топоры, серпы, ножи, тесаки, вилы и даже ножницы. Обычно в фильмах подобная толпа стоит с факелами, но вряд ли богине смерти понравится, если тепло от огня начнет топить снег и лед.
- Мара? - спросил я.
- Молчать! - закричала женщина на троне. - Как ты смеешь, служебный пес Велиала, являться на мою землю?
- Он мой друг! - закричала Русакова.
Я посмотрел на нее - из глаз текли слезы. Неужели она это говорит искренне? Неужели я и в правду так ей не безразличен? Кто бы говорил, лейтенант Громов: сам же плакал у участка полиции.
- Этот человек, как ты его называешь, на самом деле монстр! - продолжала неизвестная королева. - По приказу его хозяина он прибыл в ту проклятую деревню. По приказу Велиала он убил моих людей. И пытался убить тебя.
- Чушь, - продолжала защищать меня Марина. - Он сам спас мне жизнь. А ведь убить меня пытались твои «собачки» по твоему же приказу!
Кто-то из толпы сделал шаг вперед, чтобы возразить или закричать на девушку, но местная королева дала знак рукой, чтобы стояли молча на месте. Похоже, что наши с Русаковой проблемы одинаковы: обоих вызвали враждующие друг с другом боги смерти, местные жители (их верующие) защищают одного из нас и ненавидят другого, и сами же пытаются нас убить. Для чего? Может, на жителей действует этот ученик, Герд? Какой смысл?
- Девочка, послушай меня, - женщина в белом встала с трона. - Тебя выбрали не случайно: твоя кровь - вот ключ к успеху. Если каждый мой человек получит, твою кровь, то мы победим в этой войне!
Конечно! Как же я раньше не догадался?
- Кто-то хочет, чтобы Велиал и Мара перебили друг друга, чтобы ослабить их! - заявил я.
- О чем ты? - спросила Марина.
- Все просто. Кто-то дает идею Маре, что твоя кровь поможет убить жителей деревни Глухая. Тот же намекает Велиалу, что я и есть оружие. Итак, мы с тобой встречаемся заранее, чтобы сблизиться. Тебя похищают - я еду следом за тобой, приезжаю в поселок Котельники. Здесь во время ритуала ты погибаешь, я сражаюсь с местными и погибаю. Теперь начинается последняя кровопролитная война, в которой все погибают.
Странно, но даже Мара (если это и в правду она) внимательно меня слушала. Толпа тоже стояла молча. Но, как я ожидал, ко мне никто не прислушался:
- Смешно, - заявила Мара, сев обратно на трон. - А что, по-твоему, произойдет потом с нами?
- Вы ослаблены, у вас не последователей. Вся власть переходит к другому.
- И кому же?
- Возможно, Герду.
От этого имени толпа местных переглянулась. Сама же Мара сделала злостное выражение лица:
- Ну конечно. Умерший ученик Велиала приходит на землю, незаметно дает мне идею о нашем спасении и тем самым ослабляет нас? Нет! Нет, смертный! Эти убийцы и так несколько лет назад убили много моего народа. Народа, который веками поклонялся мне! А теперь Велиал решил взять всю власть в свои руки.
Странно. Как-то ничего не сходится все.
- А при чем здесь тогда этот сгоревший автобус? - решил я спросить напоследок.
- Один из потомков вашего Герда проклял автобус. Когда он сгорел, души не попали ни ко мне, ни вашему Велиалу. Души умерших теперь блуждают по дорогам и иногда прихватывают собой живых людей. Довольно! Пророчество сбудется!
Женщина резко встала и взмахнула рукой. Местные медленно двинулись на нас с Мариной. Надо что-то решать с этой проблемой. Но если убить Мару, то план Герда сработает. Ему нужно убрать конкурентов любыми способами.
Я выстрелил: очередь попала в правую ногу Мары. Женщина, закричав, упала на снег, схватилась за рану и что-то кричала на неизвестном мне языке. Большая часть жителей кинулась помогать своей повелительнице, но двое человек продолжали движение, сжимая в руках тесак и топор. Я и Марина, отступая, выстрелили - пули пистолета и автомата попали в грудь нападавших.
Теперь мы бежали обратно к дороге. Бежали как могли, даже не оглядываясь. Мы знали, что толпа гонится за нами, но старость и физическая неподготовленность позволяла нам вырваться вперед. Вот и асфальтированная дорога. Я отдал ключи от машины девушке и сказал:
- Сними сигнализацию и открой дверь ключом. Затем заводи двигатель, разверни машину и подбери меня.
Девушка побежала к автомобилю, а я опустился на колено и держал на прицеле дороги. Преследователи не заставили себя долго ждать. Вот и охота рази каприза какой-то женщины, любящей кровь и холод, рисковать жизнью и напрягаться изо всех сил? «Калаш» дважды плюнул короткими очередями - трое упали, оставшиеся люди затормозили, злобно глядя в мою сторону.
Я встал и побежал к подъехавшему «бумеру», Марина уже открыла дверь со стороны пассажира. Как только сел в салон и закрыл дверь, автомобиль быстро поехал в сторону деревни Глухая. Местные бежали за нами, пока совсем не сбили дыхание и потеряли силы.
- Можешь вести? - спросил я, поставив автомат на предохранитель и вытаскивая магазин.
- Да, конечно.
В магазине осталось четыре патрона. Я перевернул склеенные изолентой магазины и вставил целый. Еще один патрон остался в патроннике.
- Как ты меня нашел? - спросила девушка, сбросив скорость.
- Я вернулся в мотель, и хозяйка мне рассказала. В тетради, которую я нашел в твоем доме, написано, что Маре поклоняются в Котельниках.
- Макс, я... я, правда, ничего не знала об этом.
- Я тоже, так что не бери в голову.
До деревни мы ехали молча. Взглянув на нее, я понял, что кроме меня ей не кому доверять. Она останется со мной до конца, как и я с ней. Неожиданно что-то изменилось вокруг: все приобрело бледно-фиолетовый окрас. Видимо, приближается финал. Только как он?
- Макс, - сказала Марина, остановив автомобиль у металлургического завода, - я знаю, что ты сам не во всем разобрался, но что происходит.
Я закурил сигарету и начал:
- Весь этот спектакль затеивается для того, чтобы ослабить обе стороны. Это я про Велиала и Мара. Как они должны ослабить друг друга, я рассказал в Котельниках.
- И кто стоит за всем этим?
- Герд - бывший ученик Велиала.
- Но зачем ему это делать?
- Если верить капитану Кошелеву, которого я встретил в бункере, то Герд собирается стать новым богом. Но для этого ему необходимо убрать с места своего учителя и его главного врага. В этом случае Мара и Велиал остаются без внешней поддержки и становятся бессильными, и тогда Герд может забрать себе души жителей, чтобы увеличить силу.
- Но что-то тебе до сих пор не ясно? - спросила девушка.
- Именно. Есть два вопроса: как с этим связаны сгоревший автобус и безумная старуха? И еще: почему все твердят, что автобус сгорел тридцать лет назад, когда на самом деле сорок?
- Действительно, странно. Что будем делать?
Хороший вопрос. Я не знал, что делать дальше. Уехать не получится - это и ежу понятно. Времени совсем мало: эта «черная дыра» стала гораздо больше. И она принимала фиолетовый окрас - отсюда и окружающий мир такого же цвета.
- Нужно дождаться полночи, - предложил я, выкидывая окурок из окна. - Этот Сазонов, лейтенант деревенской полиции, пропал в автобусе несколько дней назад. Думаю, с этого все и началось.
- Ты хочешь с ним встретиться?
- Другого выхода я не вижу. Кстати, на следующем перекрестке сверни направо. Хочу еще раз заехать в этот бункер.
Доехали быстро и без происшествий. Складывается ощущение, что приехал на историческое поле боя: повсюду воронки от минометных снарядов и осколочных гранат, гильзы от автоматов, местами запекшаяся кровь, пара ржавых штык-ножей, несколько следов от советских армейских сапог, на ветке дерева кусок ткани. Похоже, что Кошелев и его отряд не выжили. Хотя капитан (или кто-то из его солдат) угнал мой «бумер», но зато спас жизнь от упырей-утопленников, хоть от миномета я едва не получил контузию. Сарай разрушен, а вот бункер почти не пострадал: только железная массивная дверь лежала в метре от бункера и несколько застрявших пуль в бетоне.
- Я спущусь вниз, - сказал я, забирая из салона «калаш». - Кстати, как ты оказалась в Котельниках?
- Сама не знаю, - пожала плечами Русакова. - Сперва, когда ждала тебя у твоей машины, начала непонятно из-за чего паниковать, затем началось головокружение, а потом... Потом очнулась в том доме связанной. Дальше несколько раз пыталась сбежать, даже убила четверых. Остальное сам видел.
- Почувствуешь панику еще раз - сразу ко мне.
Внутри бункера света не было. Пару раз щелкал по выключателю, но света так и не было. Хорошо, что фонарик еще работает. Словно очутился в другом времени, когда все вокруг устарело: примерно по колено в коридоре подземного бункера была вода, из щелей текли ручейки водоема, краска облупилась, на месте многих дверей была кирпичная кладка. Только одна дверь была заколочена досками, а вторая с табличкой «Штаб» заварена сварочным аппаратом. Открыть их не получится в любом случае: нет ни техники, ни специального оборудования под рукой нет.
И что я должен был тут найти? Какие-то доказательства? Нет, я просто убивал время, чтобы дождаться полуночи. Хотя можно просто поспать. Так, нужно подняться наверх и позвонить Лунину: что-то от него никаких вестей. Если он туда и добрался, в чем сильно сомневаюсь, то мог попасть в руки разъяренным жителям.
Я уже походил к лестнице, как с улицы раздались три выстрела. Кто-то напал на Марину. Выбежав наружу, я обнаружил тело старухи в черной одежде, а Марина, все еще целясь, стояла в четырех шагах от тела. В руке старухи лежал окровавленный кинжал.
- Ты не ранена? - приближаясь к телу, спросил Марину.
- Нет. Она... мне повезло, что вообще заметила ее.
Неожиданная старуха встала спокойно, будто у нее нет никаких ран. Глаза, налитые кровью, смотрели то на меня, то на Русакову. Что это такое? Неужели она действительно ведьма?
Старуха начала что-то говорить непонятное. Черт, что это за язык? А если она читает заклинания типа проклятья или порчи? Я сам не понял, как нажал на курок, а автомат выстрелил короткой очередью. Пули попали в грудь и живот, но ведьма стояла на месте абсолютно спокойно. Только перестала нести чушь и стала глубоко дышать и злобно смотреть на меня. Зрачки стали светиться золотым цветом. Неужели и она начинает во что-то превращаться? Только этого мне не хватало.
Старуха взлетела на высоту одного метра, выставила вперед руки и закричала:
- Хозяин получит ваши души!
Я и Марина начали стрельбу. Автомат и пистолет, отстреляв все патроны, смолкли. Ведьма, провисев в воздухе пару секунд, упала замертво на землю. Теперь она точно мертва. Сейчас я увидел ее изуродованное пулями тело: из груди сильно сочилась кровь, нижней челюсти не было, один глаз прострелен, из живота виднелись органы. Марину стошнило. В этот момент я вспоминал себя, когда в мотеле увидел месиво, устроенное Пожирателем.
Оставшуюся часть времени мы провели в машине, недалеко отъехав от водоема. Ничего не изменилось. Только даже ночью от «дыры» в небе исходил яркий фиолетовый свет. Все это напоминало северное сияние, только одного цвета и другой орнамент. Конец все ближе. Только что уготовили нам с Мариной?
В полночь я сидел на остановке, а Русакова осталась в «бумере». Мы договорились, что она будет следовать за автобусом. Из головы не вылезала строчка «Во время поездки никогда не оглядывайся». Я помню из слов Баранова, что в найденных записках Сазонова говорилось, что лейтенанта тоже об этом предупреждали. Но Сазонов оглянулся и почувствовал жар.
Как и в первый раз, я не заметил приближение автобуса. Звука работающего мотора не слышно опять. По виду вроде то же самое, только другой цвет и занавески на окнах. Кивнув головой Марине, я пошел к открывшейся двери. Водитель, как и рассказывал полковник Баранов, одет в клетчатую рубашку.
- Ну что застыл? - спросил он меня. - Садись. Главное правило помнишь?
- Не оглядывайся во время поездки, - ответил я, поднимаясь в салон.
- Садись. Место рядом с Сазоновым.
А ведь правда: свободное место только одно, притом одно кресло слева, а справа сидел молодой парень в черной куртке и молодая девушка, которая меня сбила с ног в ту ночь. Кроме Сазонова и еще одного человека в кожаной кепке остальные пассажиры сидели словно зомби: смотрели только вперед и не моргали. На меня даже никто не обратил внимания, кроме Сазонова, водителя и того неизвестного.
Я сел на приготовленное для меня место рядом с лейтенантом полиции, дверь закрылась, автобус тронулся. Хотел оглянуться, но вспомнил про главное правило. И так понятно, что Русакова за мной поедет следом.
- Ну что, товарищ лейтенант? - прервал молчание Сазонов. - Будем знакомы: лейтенант полиции Сазонов.
- Лейтенант ФСБ Громов, - не стал пожимать протянутую руку собеседника.
Сначала используют меня в качестве курьера, а затем силой телепатии заставили отдать сверток. Теперь думают, что я все это забуду?
- Нет, не думаю, - прочел мои мысли Сазонов.
- Умеешь читать мысли? - спросил я, удобнее устраиваясь на сидении.
- Как сказать. Ну ладно, ты пришел сюда за информацией по поводу происходящего?
- Да. Но рассказывай все с самого начала.
- Со свертка, который ты мне привез, или с пожара этого автобуса?
- Я же сказал тебе, что с начала. И подробнее.
Вздохнув, Сазонов начал рассказ:
- С самого начала нет смысла говорить: тебе все капитан Кошелев рассказал. Как я оказался в автобусе, ты сам знаешь со слов полковника Баранова. Просто глянул назад, чтобы убедиться в «хвосте» - теперь вечный пассажир. Ну а теперь как же сгорел автобус. В парке работал один механик, которых что-то там подкрутил и, в буквальном смысле, колдовал. Им оказался Аристарх, потомок Герда, который, как ты знаешь, в эти места принес веру в Велиала. Объясню одну деталь: если из жителей кто-то умирает, не важно, каким способом, душа должна попасть либо к Маре, либо к Велиалу. Смотря в каких местах жил убитый. Так вот, после пожара души ни к кому не перешли.
- Вы бродите по земле просто так?
- Разъезжаем, если точнее. Да, мы заточены на веки вечные на земле. Но это мы так думали, пока недавно не появился новый бог. Герд.
- Он хочет забрать души себе? - спросил я.
- Да. Как ты догадался, он каким-то образом тайком дал идею обоим богам, что ты и твоя... напарница помогут в борьбе друг с другом. Схему ты рассказал правильно. Но если бы план сработал, то у Герда было бы достаточно душ. И апокалипсис наступил бы скоро.
Немного помолчав, лейтенант продолжил:
- Эта штука в небе - своего рода портал для армии Герда. Но апокалипсис произойдет только тогда, когда будут поглощены все души, включаю твою, лейтенант.
- Прости, - перебил я Сазонова, - но есть вопрос: если Велиал хотел меня сохранить для атаки на Котельники, то кто пытался меня убить?
- Во-первых, старая ведьма Кочегарка. Она убивает кого хочет, а души отдает Герду. Эта женщина сперва служила Маре, потом Велиалу, а сейчас Герду. Да, ей очень много лет, но почему она перешла - без понятия. Ну да ладно, умерла - проблемой меньше. Во-вторых, пытался убить сам Герд. Он дал идею Велиалу, но после нашей первой встречи нашел в тебе угрозу. Каким-то образом овладел полицией, превратил в тех существ и заставил напасть на тебя. Но, думаю, никто не ожидал такого сопротивления от тебя.
- А Пожиратель? Он ведь меня дважды спас.
- Этот демон служил Велиалу, поэтому охранял тебя, хоть сначала его вызвала ведьма.
- А что с этим бункером?
- Вот тут интереснее история. Про участь солдат ты знаешь. Однако почему-то души этим людей ни к кому не попали. Они остались в том бункере и охраняли это место. Никто не мог их сломить, пока Герд не направил свою армию туда. Бой был жестким и тяжелым, но бойцы Кошелева не выдержали. Так что их души теперь у Герда.
Мы замолчали. Да уж, такого поворота я никак не мог ожидать. Все это напоминало древнерусскую междоусобицу, в которой князья готовы были убивать друг друга за власть. Спустя века на этих землях воюют языческая богиня и кровожадный демон, и еще против них только что ополчился ученик последнего.
- Этот портал закроется?
- Если не соберет души - да, но при этом произойдет что-то вроде ядерного взрыва. Все снесет вокруг. Радиус поражения я не знаю, извини.
- Сколько у меня осталось времени?
- До рассвета. Около шести с небольшим часов.
- А дороги? Ведь нельзя же сбежать отсюда?
- Можно, но только уехать может лишь девушка. Видишь ли, с тобой хочет побеседовать Велиал из-за провала задания, да и твой темный двойник там будет.
- Это тот, который убивает тех же людей, что и я? Только люди видят это иначе.
- Да. Но о нем я ничего не знаю.
Что ж, не так я хотел окончить свою жизнь, но выхода нет. Марина так просто меня не оставит одного, поэтому нужно придумать что-нибудь, чтобы она уехала как можно дальше от этого проклятого места. Есть шанс, что и мне удастся выбраться, но он слишком мал. Однако, если есть такая возможность, то ею нужно будет воспользоваться.
- Ты слышал про своего отца? - спросил я.
- Да, конечно. Печально, что он так погиб.
- Как? В доме тела не нашли ведь.
- Его забрал с собой один демон, который служит Герду. Сам принимает облик козла, чтобы не вызывать подозрений и пугать жертв.
- А как же его шкура? И, кстати говоря, я его ранил в голову!
- Шкуру он сбросил, потому что наполовину принял человеческий образ. Точнее сказать, выше пояса он почти как человек выглядит. Не считая бороду, глаза и рога. А мать нашего водителя не он убил.
- Местные?
- Верно. После смерти сына и его жены она едва с ума чуть не сошла: потеряла веру в Мару. Она каждый месяц приходила на место сгоревшего автобуса, приносила цветы и плакала. В этот раз ее туда старейшина деревни заманил, а потом косой отрубил голову.
Значит, я говорил вчера с самим старостой Котельников. Должен признаться, что вчера он меня чуть убедил в своих словах. Автобус все ехал и ехал, не сделав по дороге ни единой остановки. Оглядываться нельзя, занавески трогать тоже не хотелось. Салон освещали пара маленьких, но мощных ламп. Люди продолжали сидеть молча и смотрели вперед. Лишь один раз старушка повернула на секунду голову. Тут, в отличии от Глухой и Котельников, были люди разного возраста: старики, сорокалетние, тридцатилетние, даже несколько подростков были. Неужели они так вечно будут ездить по этой дороге, изредка подбирая пассажиров? Интересно, а если мест больше не хватит для душ? Черт, не о тем думаю сейчас!
- Когда остановимся?
- Приехали, лейтенант! - крикнул водитель.
Автобус встал. Я поднялся и хотел направиться к выходу, но остановился.
- Во время поездки нельзя, - сказал мужик в кожаной кепке, - а теперь гляди, только не долго. А то и нам покататься хочется.
Сазонов и его жена до сих пор сидели на месте. В мозгах не укладывалось, что он, такой молодой лейтенант, стал заложником автобуса-призрака. Почему никто не может сойти? Предлагать уйти нет смысла: сами меня выпроводят силой либо придумают милионы отмазок. Что ж, прежде чем уйду, надо уточнить еще кое-что:
- Можно еще два вопроса?
- Только два, - вздохнув, ответил Сазонов.
- Как уехать девушке и что было в том свертке?
- Девушка пусть уезжает через Глухую. А в свертке было все то, что я тебе рассказал.
Как только я вышел на улицу, автобус в считанные секунды исчез из виду. Хоть дорога и тянулась вперед несколько сотен метро, транспорта нигде не было видно. Но это меня никак не удивило. «Бумер» остановился напротив меня, Марина опустила стекло:
- Все в порядке?
- Да, - ответил я, забирая из салона «калаш» и магазины к автомату и «Беретте». - Марина, скоро здесь будет совсем плохо. Езжай в сторону деревни, где мы встретились. Там дорога должна быть свободной...
- А ты? Останешься здесь?
- Выхода нет. Поверь, если бы хотел, то уехал с тобой. Послушай, ты должна вернуться в город и найти моего напарника. Его номер в моем сотовом.
Я отдал свой мобильный телефон. Марина плакала.
- Послушай, - продолжил я, - останешься со мной - погибнешь. Если я выберусь, то можешь прийти ко мне. Адрес моей квартиры записан в книжке, она в бардачке. На всякий случай, если что, приезжай к шести вечера на Патриаршие пруды.
Я направился в глубь леса. Я не слышал ни плача Русаковой, ни шума двигателя. Не ожидал, что могу так подействовать на кого-либо, хотя к ней чувствовал то же самое. Наверное, впервые встретил идеал девушки, но наше счастье разделяет смерть. Что ж, нужно дойти до конца, чтобы вернуться живым. Или постараться...