XXIX
Перед отъездом в Москву Иванов, между прочим, предупредил меня:
– Будете переезжать в мою комнату, знайте, я Вам оставил на шкафу сухое молоко. Много… Молоко замечательное, по утрам пил. Не допил… Теперь Вы пейте… Надолго хватит…
После убытия Иванова я ждал указания или приказа Фомина о назначении нового директора дирекции проектных работ, но ни того, ни другого не было… Перебираться в кабинет директора и комнату директора не спешил, чтобы не оказаться случайно в смешной и жалкой ситуации. А такой случай произошёл с инженером П. в Сирии на строительстве гидроузла Тишрин. Я инженера П. знал в должности начальника строительно-монтажного управления на строительстве Чебоксарской ГЭС. А на строительство ГЭС в Сирии он был командирован министерством в качестве поощрения на должность заместителя главного эксперта. И вот через какое-то время главный эксперт окончательно убывает в Москву, и всё уже обговорено и решено на верху; что П. будет главным экспертом, а заместителя ему пришлют. Прибывает человек из Москвы. П. его принимает в кабинете главного эксперта, даёт первые указания как заместителю, как вдруг слышит:
– А теперь слушайте меня! Я главный эксперт, и это мой кабинет…
П. был потрясён! И вскоре досрочно, по своей инициативе вернулся домой, в Новочебоксарск… Такого я не хотел…
Ко мне подошла секретарь Надежда Иванова и попросила:
– Виктор Михайлович! Можно, я хоть на некоторое время перееду пожить в комнату Иванова? Так тяжело жить вдвоём в одной комнате, хоть чуть-чуть одна поживу…
– Пока не ясно, кто будет директором, поживите…
В ближайший выходной день из своей комнаты, за стеной я весь вечер слышал шум вечеринки, а по окончании громкий стук о раковину моемой посуды. Пока там жил Иванов, там всегда было тихо. К Ивановой же пришли гости. По громким голосам определил, что в гостях были главный инженер Гендирекции Юшкевич Виктор Иванович, инженер управления инженеров-консультантов Маркин, подруга Юшкевича - инженер дирекции проектных работ Мельничук Анна Степановна, ещё кто-то из женщин. Как тихо вёл себя Иванов! А тут… Да… Знал бы я… Вообще-то, в дирекции проектных работ было много женщин. В остальных дирекциях их почти не было, и понятно внимание мужчин из тех дирекций к нашим коллегам-женщинам. В выходные дни надо чем-то заняться, и такие вечера были обычным делом. Они бывали в комнатах, на берегу Кванзы, на базе монтажников, у офиса. Приглашали в гости бразильцы, ангольцы… Сам я редко участвовал в таких мероприятиях, только при необходимости, когда нельзя было отказаться… Я привёз из Москвы, и у меня в комнате был мощный ноутбук и много дисков с фильмами, музыкой. В самом компьютере - множество музыкальных записей. В свободное время меня очень развлекали фильмы с участием известнейшего французского киноактёра Депардье, фильмы по рассказам Шукшина, музыка… А самым любимым занятием стало написание рассказов. Много я потренировался в их написании. Пишу, потренировался, так как написанное к концу пребывания на Капанде было потеряно; по неопытности моей слетело с компьютера всё…
На следующий день после вечеринки, подумав, что хватит «ждать у моря погоды», позвонил Генеральному директору Консорциума «Капанда» Фомину:
– Александр Михайлович! Добрый день!
– Добрый…
– Вам уже известно, кто директор дирекции проектных работ?
В ответ услышал только одно слово, после уже многих дней ожиданий прозвучавшее выстрелом:
– Вы!!!...
Не стал его спрашивать, кто же об этом должен сообщить всем и мне официально… Интересно получается! Возможно, всем на площадке после отъезда Иванова объявили, что директор дирекции проектных работ теперь Соколов, но когда и где? Но мне-то ничего и никто не сказал!.. Ладно!.. Буду действовать сам!
Перебрался из своей рабочей комнаты в кабинет директора, позвонил в Гидропроект, в отдел, и узнал, главным инженером в дирекцию проектных работ оформлен и едет Павлов Анатолий Петрович. А потом уже был звонок самого Павлова.
– Виктор Михайлович, здравствуйте!
– Здравствуйте, Анатолий Петрович! Рад слышать Вас.
– У меня к Вам вопрос. Не будете возражать, если на Капанду будет командирована на свободную позицию инженер-гидротехник Редькина Ольга Валерьевна. Она обучала меня работе на компьютере, молодой инженер, но соображает…
– Анатолий Петрович! Глядите сами, Вам с ней работать…
– Тогда оформляем?
– Хорошо…
Ивановой после разговоров с Москвой сказал, что вечером переберусь жить в бывшую комнату Бориса Константиновича, так как вскоре должен прилететь новый главный инженер в дирекцию проектных работ, и мне надо для него освободить занимаемую мной койку…
В обед Иванова освободила комнату, а вечером, после ужина я стал перебираться в неё. Уходя из прежней комнаты, поблагодарил соседа за хорошее соседство, предупредил, что через несколько дней у него будет новый сосед. Было радостное чувство, что теперь буду один в комнате жить. Вспомнил о сухом молоке, про которое говорил Иванов перед отъездом. Поставил чайник. Посмотрел на шкафу. Везде искал, не нашёл молока… Задумался: «Как же так?..» Заварил зелёный китайский чай, попил…
Успокоился… Когда переносил вещи, на глаза попалась небольшая упаковка с лекарством. Вспомнил, что за неделю перед отлётом на Капанду, принимал несколько дней точно из такой же упаковки похожее на сахар, желтоватое, сыпучее вещество. Уже прошло много больше года, как я принял первую упаковку, про вторую забыл…
Читатель! В жизни много случайностей. Вдруг мы узнаём неожиданно о большой проблеме в своём здоровье. Кажется, что эта проблема ставит крест на нашей обычной жизни, на работе. Так получилось и у меня. Вдруг! Когда я после многих лет командирования на строительство ГЭС Тишрин в Сирии, вернулся в Москву, проработал года полтора в Гидропроекте над чертежами по Капанде, то стал ощущать усталость и резь в глазах к концу рабочего дня. Что-то случилось с моими глазами. А ведь со зрением у меня были проблемы с детства, а уже после института я носил сильные очки. Но и только. Они мне не мешали в работе, я к ним привык. И даже сильные очки не помешали армейским чинушам меня призвать в Армию… Два года служил офицером…
И шли дни, я занимался с чертежами по ГЭС Капанда, а с глазами не становилось лучше. Когда главный инженер проекта Федосов Валерий Евгеньевич предложил мне поехать в Анголу, поработать в дирекции проектных работ, я отказался, но беспокойство моё усилилось: а вдруг придётся ехать, а с глазами что-то происходит… По объявлениям в газете нашёл частного офтальмолога в центре Москвы, позвонил и договорился о приёме. В небольшом офисе меня приняла приятная женщина, весьма собранная. Она пересаживала меня с одного прибора за другой, изучала глаза, что-то записывала в моей карточке. А затем зачитала букет заболеваний моих глаз.
Я спросил:
– Я каждый день слышу по радио рекламу БАДов для глаз. Они всё излечивают…
Когда я это произнёс, то на её лице увидел усмешку.
– Сегодня у меня был мужчина. Он поверил рекламе, он истратил все свои накопления на БАДы.
– И что?
– Ничего! Остался без денег, глаз не вылечил… У Вас же самое неприятное с сетчаткой… Она по краям начала отслаиваться. Вы можете ослепнуть… Вам не рекомендуются физические нагрузки, нельзя летать на самолётах…
Она перечисляла мои проблемы, а я её уже не слышал, в глазах потемнело… Как будто бы издалека я услышал:
– Виктор Михайлович… Виктор Михайлович!
– Да…
– Вам не надо терять время… Нужна операция… У Вас найдётся … тысяч рублей?
– Да…
– Отдадите врачу, который будет делать операцию. Я Вам выписываю направление на операцию лазером в один из военных госпиталей…
Она стала быстро писать на небольшом листке бумаге…
– Здесь адрес госпиталя, как проехать, куда пройти, фамилия врача… Карточку свою покажете врачу. После операции обязательно придите ко мне… А сейчас я возьму у Вас за веками мазки, отправлю на анализ в лабораторию…
И вот сижу на стуле в коридоре госпиталя у кабинета, ожидаю прихода врача, который, как мне сказали, делает обход. Мимо меня медленно проходят санитарка с мужчиной. У мужчины на глазах повязка, а санитарка его сопровождает, держа за рукав халата и предупреждая голосом о препятствиях и поворотах. И мне становится дурно, я опускаю голову и закрываю глаза…
– Вы не ко мне?– слышу.
Встрепенулся, увидел перед собой полную, в возрасте женщину в белом халате, смотрящую на меня.
Встал.
– Похоже, к Вам… Здравствуйте.
– Здравствуйте. Проходите… Садитесь вот сюда…
Передал ей карточку, и осмотрелся, пока она её читала… Кабинет был маленький. Стояли стол и несколько приборов с креслами, шкаф, два или три стула.
– Ну что ж, Виктор Михайлович! Всё понятно. Идите и садитесь сюда, снимайте очки…
Я подсел к прибору, снял очки, увидел своими близорукими глазами на линзе прибора пыль и сказал:
– А на линзе прибора пыль, много пыли…
– Ничего, она нам не помешает… Ставьте подбородок сюда… Так… Смотрим этот глаз… Смотрим другой… Виктор Михайлович! Моя коллега права. Наибольшая проблема у Вас с левым глазом. На правом тоже есть проблема, но поменьше… Будем делать операцию?
– Конечно!
– Тогда, садитесь-ка сюда, к этому прибору… До Вас у меня была женщина… Вот у неё проблема… До пенсии не доработала… Глаза подвели. У Вас гораздо лучше дела… Давайте-ка я Вам в глаза закапаю… Так… Так… Расширились… Подбородок сюда…
Она на аппарате, что стоял рядом с прибором, щёлкнула тумблером, что-то настроила, поправила положение моей головы…
– Сначала левый глаз!
Что-то щелкнуло, в глазу сверкнуло, я вскрикнул от боли: «А-А!»
– Неужели больно? Проверю настройки… Правильно всё… Чуть-чуть поменьше сделаю, для Вас…
Опять пошли щелчки. Были яркие вспышки света и ощущения боли, но я терпел. Врач лазером приваривала сетчатку, обходя её по окружности…
Потом второй глаз…
– Виктор Михайлович! Теперь вы на самолёте можете летать. До пенсии доработаете… А рекомендации Вам даст моя коллега.
– Спасибо! Сколько я Вам должен?
Мне была названа сумма больше, чем назвала её коллега. Но когда такая радость, что до пенсии продержусь, не жалко… Хорошо, что взял с собой больше…
На выходе из госпиталя, когда уже открывал дверь, меня остановила женщина-вахтёр:
– Молодой человек! Вы что же в бахилах на улицу выходите? Снимите…
– Ой! Спасибо Вам! Забылся…
Снял с ног полиэтиленовые пакеты и выбросил в урну…
Ехал в метро и думал: «Слава Богу! Могло быть хуже…» Но заметил, что некоторые пассажиры в вагоне, посмотрев на меня, менялись в лице, что-то их пугало, и они отворачивались. Причину понял дома, посмотрев в зеркало и увидев, что глаза у меня как две блестящие чёрные вишни. Так это врач закапывала капли в глаза, чтобы расширить зрачки… Они ещё не вернулись в нормальное состояние…
На этом я с глазами не успокоился. Конечно, получил наставления и рекомендации офтальмолога. Но тогда в Москву из Новосибирского академгородка часто приезжал с лекциями профессор Жданов и читал лекции о восстановлении зрения на 100 процентов. Я побывал на вводных лекциях и закупил литературу по лечению глаз. Кроме литературы он рекомендовал взять некоторые лечебные средства. Из них он особо рекомендовал разработку новосибирских учёных для Армии. Это было лекарство для повышения иммунитета в условиях ядерной войны. Это лекарство даже при сильном лучевом поражении позволяло военнослужащим многократно увеличивать время от момента лучевого поражения до выхода военнослужащего из строя. Иммунитет же при приёме этого лекарства, якобы, настолько повышается, что организм побеждает многие инфекционные заболевания. Подумал: «Если поеду в Анголу, то пригодится…» Взял две упаковки… Одну их них употребил перед отлётом в Анголу. Возможно, что это лекарство помогло мне не заболеть малярией. Мой сосед по прежней комнате болел на моих глазах в девятый раз. Я видел, как его трясло. Он был весь красный и несколько дней не ел, а пил воду и принимал таблетки. Ещё две молодые женщины из инженеров-электриков почти сразу после приезда заболели. Их вылечил бразильский врач. Когда они вышли на работу, по их лицам было видно насколько они были вымучены заболеванием… Многие болели… Меня малярия обошла. И вот, в первый день переезда в новую комнату, после китайского чая я открыл оставшуюся упаковку и принял из неё первую чайную ложечку…
Я отвлёкся, читатель. Чувствую, некоторых уже покидает терпение. «Где же этот генерал Рафаэль?» – возмущаются они.
Всё, всё! Перехожу к главным событиям… А самое главное будет после встречи с генералом Рафаэлем!