Нашим женщинам посвящается
На предприятии «Вкусный хлеб», прочем, как и всюду в сфере обслуживания населения, работали исключительно женщины. И не сказать, чтобы это была маломальская осмысленная политика предприятия, просто не шли сюда мужики по тем или иным причинам. Поэтому для директора Ивана Семеновича Хлебникова поздравление работниц с женским праздником было ежегодной головной болью. И дело, не только в том, что это немалые финансовые напряги для столь небольшого предприятия, просто для сего действа, как минимум, не находилось мужчины, умеющего сказать красиво, внятно, от души. Ежегодные поздравления самого директора не изобиловали разнообразием. Они походили на обращение президента страны к народу в канун Нового года, в некий сухой отчет о достигнутых показателях предприятия. Зевота и откровенная скука, сопровождающие не очень пламенную речь руководителя, заставили задуматься о замене штатного оратора. Из этих соображений, директор в этом году решил привлечь к процедуре поздравления нового главного технолога Головко Петра Яковлевича, человека уже не молодого, но грамотного и, как ему казалось, в меру раскованного при общении с людьми, в частности с женщинами. В силу большой занятости, о принятом решении претенденту на почетную обязанность Иван Семенович сообщил прямо накануне торжественного собрания, посвященному международному женскому дню.
- Вызывали, Иван Семенович?
- Да, да, Петр Яковлевич, садитесь.
- Слушаю, вас.
- Сегодня у нас не просто рабочий день, у нас стихийное бедствие, у нас наводнение, ураган.
- Ревизия, пожарники, водоканал, проверка качества продукции?
- Хуже. У нас 8 марта! Да, врагу не пожелаешь. Я сразу к делу. Через полчаса начнется торжественное собрание, посвященное этому событию. Как хотите, но вы должны сказать речь, поздравить, так сказать, женский наш коллектив по-новому, по-современному, с чистого листа. А чтобы лист не совсем был чистым вот вам некоторые циферки и показатели. Вставите их по ходу поздравления, это не лишне, нам есть чем гордиться! Да, чтобы не сухо было, как вы там умеете, хорошо?! Я на вас сильно рассчитываю.
- Иван Семенович, я не могу!
- Во, как! А это не просьба, приказик, приказ, приказище! Он не может! Да, если не вы, то кто? Вы человек новый, вас слушать будут, открывши рот! Гордиться должен, а он «не буду», как ребенок, ей, Богу!
- Там же одни женщины!
- Да, уж мужиков раз, два и обчелся. Кстати, механик Гаврилюк и сторож Потапыч, подарят каждой работнице подарочки и цветы. Вот это работа для пожилых Дон Жуанов! А вам, так, сказать речь, и все! Делов-то!
- Иван Семеныч, я – вдовец, а там девяносто процентов - незамужние бабы.
- Ну, и что? Что это меняет?
- Каждое слово от души будет истолковано против меня! А говорить сухо по бумажке и вы сможете.
- Вы, не передергивайте! Я многое могу, тем более каждый год, вон, поздравлял. Ничего живой и здоровый, никто на меня не покушался!
- Вы же женаты, и… к вам привыкли, как к мебели, извините. А я тут новый человек, меня еще все изучают. Я уже по нескольку раз поговорил с каждой работницей, они как на исповеди, рассказывают каждый свою историю жизни. Это ужасно!
- Что, что вас смущает?
- Да, там, что не женщина, то роман с продолжением, Мопассан отдыхает!
- Это все лирика, Петр! Давайте по коньячку для храбрости, да надо уже идти, народ собирается. Вы начните, там: «Дорогие наши женщины! Разрешите от имени руководства «Вкусного хлеба» поздравить вас с праздником»! И все, дальше польется, как из ведра. А то, что судьбы у всех переломаны, так у нас вся страна такая. На изломе жили, и до сих пор опомниться не можем! Тебе что, мало от судьбы досталось? Ты вдовец в твои пятьдесят два, и этим все сказано. Давай за праздник!
Хлебников привычно, по-деловому разлил по рюмочкам дорогой коньяк, и они выпили под кусочки лимона с сахаром.
- Моя безвременно ушедшая, - без паузы продолжил разговор Головко, - со мной тоже помучилась. Я ведь, и выпивал, и гулял, и скандалил. Но прожили мы почти тридцать лет, как один день…Царство ей небесное!
- Понимаю, Петр Яковлевич, давай за твою рано ушедшую супругу!
Они выпили еще по одной и как-то, само собой, напряжение спало.
- А знаешь, Петя, я ведь тоже не ангел! И моя за меня поубивалась! Коллектив-то сплошь бабский. Все бывало, и уходил я, и возвращался, и опять уходил. Но я ее люблю, только ее одну. Все остальное – шелуха! Понял? Ше-лу-ха! Вот так!
- Третий за любовь, Иван Семеныч!
- Давай на «ты», Петро! За любовь!
Они выпили бы еще, но в бутылке неожиданно оголилось дно, а бежать за второй, уже не было времени. Поэтому собравшись с силами, помыв руки, и причесавшись, оба руководителя последовали на торжественное собрание коллектива.
Зал был полным. От женских духов и белых халатов веяло немыслимой неестественной белизной. От этого, вкупе с коньяком, Петр Яковлевич почувствовал некую нереальность происходящего. Директор же напротив, привычно и по-свойски начал собрание. Он сказал пару дежурных фраз про успехи, благодаря труду милых женщин и предоставил слово, для официального поздравления, собственно главному технологу предприятия. Головко встал и чуть штормовой походкой направился к трибуне. Он уже ничего не боялся, но еще и не решил, как начать поздравление.
Налив себе в стакан минералки из бутылки, оратор начал.
- Дорогие наши женщины! От имени руководства, по поручению профкома, от себя лично разрешите поздравить вас с международным женским днем. – Сделав паузу, Петр осмотрел внимательно зал. Глядя на лица, он вдруг вспомнил каждую отдельно взятую историю одиноких женщин, рассказанные ему в приватных беседах. Когда немного защемило под ложечкой, в голове вдруг сплыла фраза Зигмунда Фрейда, что иногда в нашем подсознании всплывают давно забытые или далеко хранящиеся фрагменты нашего бытия. А еще ему вдруг вспомнилась его покойная супруга, которая иногда плакала втихомолку, на кухне, после его выкрутасов по жизни. Все это вместе, как-то повернуло сознание выступающего совсем в другое русло Его, что называется, понесло против течения.
- Милые женщины! Вот смотрю я на вас с этой трибуны и думаю: «Ну, почему так несправедливо устроена жизнь»! Вот вы все красавицы, умницы, полные сил и желаний, а живете, как маетесь. Ни мужиков, ни денег, ни счастья женского вдоволь, сколько хочется! Неправильно это, не по здравому смыслу, ни по божьему закону! Чем вы так провинились перед небесами, что некому сказать вам, как вы прекрасны, как вы добры, как вы заботливы. Некому, разве, что вот сейчас, раз в год, так это, хоть и от души, но для всех сразу. А ведь каждая из вас достойна лучшей доли. – Зал, до этого издававший некий шум, притих окончательно. Было слышно, как нервно и часто задышал директор в президиуме. – Вот ты, Анна Семеновна, красивая баба, в теле и при здравом уме. Где были твои глаза, когда выходила за этого уже тогда пропойцу и бездельника? Теперь ребенок растет без отца, вы намучились столько лет.
- Да, ладно, Бог ему судья. Пропал и ладно, что уж теперь, - пробормотала женщина. Мой сынуля-то со мной, и на том ему, козлу, спасибо!
- А ты, Леночка Владимировна, на кой ты коллекционируешь этих альфонсов по судьбе? Ты их обстирываешь, кормишь, лелеешь, а они? Пожрут и на диван. Телик посмотрят и спать. Какой он у тебя по счету за последние три года?
- Не считала! Мне надо, чтоб хоть мужиком в доме пахло. А то, забывать стала, какие они, эти сволочи в семейных трусах. У других и таких нет. Вон, ползала тут без домашних питомцев. Так, что я - не в претензии.
- Марья Ивановна, зачем вы подобрали этого сто раз брошенного нытика? Толку от него так и не случилось, но он вас измотал, состарив на 10 лет. Теперь, когда и вы его отпустили на волю, на вас хоть смотреть можно! Вы посвежели, повеселели, деньги появились и на косметику, и на ребенка.
- Я думала, что пригрею гада, он человеком станет. Одела, обула, а он только ныл, да жаловался на жизнь. Работу не искал. Неудачником сам себя сделал, сломался по судьбе в девяностые! А уж когда детей начал поругивать, да постукивать, от желчи своей приобретенной, то уж я не выдержала. Откуда взяла, туда и сдала, только чистенького. Теперь другая дура с ним мучается.
- Кстати, о детях. Саша, Александра Анатольевна, зачем вы от каждого встречного рожаете детей. Они сбегают после каждой вашей беременности, и вы тянете лямку воспитания совсем одна. У вас уже шестеро, так нельзя!
- А вы про любовь что-нибудь слышали? Нет? Тогда вам не понять! Не жалею, я счастлива была, хоть на ночку одну…
- Ирина Ивановна, ну, а вам, зачем нужен был этот уголовник? Вы переписывались с ним, сидящим в колонии, десять лет! И что? Что не раскусили его? Он, выйдя из тюрьмы, на вас живого места не оставил! Это тоже любовь?
- А ты не суди и не жалей. Вон собачка бездомная во дворе у нас, над ней и шефствуй, а я уж сама о себе позабочусь. Ты письма его оттуда читал? Нет? А я читала и плакала. Вот это судьба, не то, что у нас, домохозяек. Его поносило по свету. Судьба еще та!!!
- Он снова сел, и по свету его уже не поносит.
Я не осуждаю вас, бабы, нет! Не имею морального права. Я могу только на колени перед вами встать. А еще я не могу понять, как вы все умудряетесь находить в себе силы тянуть себя, детей и тех, кого приучили! И почему так жизнь ваша складывается? Да, мужиков много умирает, не дожив даже до свадеб. Но может это происходит и оттого, что за ними смотреть некому? Как же так получается? Это неправильно, несправедливо. Вам памятники надо ставить! За детей, за эту адскую непосильную работу, за жизнь в целом. Я преклоняюсь перед вами, но и помочь не в силах…
- А вы, говорят, не женаты, покажите пример, как должно быть! – разрядила обстановку одна из присутствующих.
- Я, я… не достоин вас…
Петр Яковлевич залпом выпил стакан минералки и, уже спокойно и взвешено, продолжил.
- От имени всех мужчин, хочу пожелать вам каждой найти свое место в жизни, свое утешение, свою половинку, достойную вас, простого женского счастья вам, милые, любимые и уважаемые наши женщины! Извините за излишнюю эмоциональность, но это слова от души. Здесь еще кое-какие цифры наших успехов, но думаю и так понятно, что с такими женщинами, как вы, наше предприятие не может работать плохо. С праздником, вас!
В зале стояла полнейшая тишина. Слышны были редкие всхлипывания особо впечатлительных женщин. В зале никто не захлопал, не поспешил к выходу даже тогда, когда уже раздали небольшие подарки, и руководство вышло из зала. И только подошедшее в цехах тесто напомнило о том, что пора идти, печь булочки и хлеб…
2013