Гангрена или Чёрный Король

 
Розовощёкая с утреннего январского мороза, словоохотливая  санитарка Анна Павловна, пятидесяти шести лет, проворно толкала перед собой тележку с кастрюлями, наполненными кашей  и кофе для раздачи завтрака больным мужского  хирургического  отделения. Накрахмаленная  белая косынка, выгодно подчёркивала её карие глаза, а закатанные по локоть рукава белого халата, открывали  полные и  красивые руки. Каждому встречному - больному или врачу, или медсестре, идущим по длинному больничному коридору, она взахлёб  рассказывала  о поступившем ночью,  в десятую палату, больном:
 - Он видно был выпивши, шёл ночью по улице и захотел по-маленькому-то, ну  пописать…, вынул своё хозяйство наружу..., все сделал..., а потом упал и заснул, а назад своё хозяйство-то и не убрал, вот и отморозил! – громко заключала она.
Все  внимательно  слушали её и покачивали от удивления головами. 
Случай действительно был  уникальный даже для  медиков.Весь организм в порядке, обморожений нет, а на главном для ещё не старого, а зрелого  мужчины органе - отморожение. Ничего  подобного в их практике раньше не встречалось.
 Двухстворчатая дверь в десятую палату была открыта. Оттуда доносились голоса мужчин, к удивлению которых и положили на свободную кровать неудачника – больного. Обычный мужчина, среднего роста и возраста. В облике – ничего примечательного. Звали его Тихон. 
 Сначала  больные  ему сочувствовали, приободряли и успокаивали:
 - Слава Богу сам не замёрз, а остался жив, хорошо вовремя Скорая подобрала и привезла.
 Но затем, видя, что Тихон молчит, а в выражении его лица присутствует какое-то  спокойствие и умировотворение, они начали над ним подтрунивать:
 - Тихон, как же ты так неудобно, положил хрен на русский мороз? А назад чё не заправил?
Тихон  молчал, а из другого конца  палаты слышалось:
 - Не для того он  его клал, что бы назад заправлять! Взрыв смеха.
 - Тихон, как детей-то теперь делать будешь, если отрежут?
Тихон торжественно молчал, а в ответ от другого больного прозвучало:
 - А он ортопедический протез закажет! Взрывной смех в палате.
Мало того, что Тихон всё время молчал, он сидел на кровати, не шевелясь, с какой-то гордой, невозмутимой  царской осанкой.
 - Тихон, как теперь с женой - то спать будешь  и сексом заниматься?
Тихон, казалось, попытался улыбнуться, слегка  тронулись  в стороны уголки его губ.
Кто-то за него ответил:
 - А чё ему бояться, спать с женой  он  будет, а  секса у нас в Советском Союзе не было и нет! Опять взрыв смеха.

Создавалось такая картина, что Тихону доставляло удовольствие всеобщее внимание.  Казалось очевидным, что он чувствовал себя каким-то героем на вершине славы, как  у Марка Твена - Том Сойер, после вырванного  молочного зуба, через дырку на месте которого теперь можно было, на зависть всем мальчишкам, звонко  плевать.

Начался врачебный обход. Когда подошли к Тихону, и он снял для обследования  пижаму, то на левом  плече появилась татуировка:"НЕТ В ЖИЗНИ СЧАСТЬЯ!", а на правом плече появилась татуировка с изображением  бутылки водки с квадратом на месте этикетки и цифрой 40*посередине.
 - Ну что, Тихон, нет в жизни счастья? – спросил его молодой врач, аспирант-юморист Михаил Леонидович Петров,сдерживая улыбку.
  Тихон отрицательно мотнул головой  и левой рукой  указал на правое плечо.
 - Что? Сгубила она, проклятая? – опять спросил доктор Петров.Раздался взрыв смеха.
Тихон  молча  кивнул головой.
 - Ну тогда готовься к операции, у тебя гангрена, отрезать будем твоё достоинство под наркозом. Согласен?
Тихон утвердительно кивнул.
 - Ребята, привезите его на  каталке в перевязочную после обхода, - обратился он к остальным мужчинам, ходячим больным, и пошёл в другую палату.
 В перевязочной сняли повязку с пострадавшей части тела Тихона. Собрался целый консилиум врачей во главе с профессором.
На почерневшем органе – penicе, у края граничащего с мошонкой  обозначилась чёткая демаркационная линия*.
 - Оперировать - коротко произнёс профессор Фишман Лев Гдальевич
 - Операция на послезавтра, подготовить больного - сказал доктор Петров медсестре, - можно везти в палату.
Долго ещё слышались в коридоре громкие разговоры больных в десятой палате, а на следующий день все любопытные увидели в открытую дверь такую картину:
Мужчины устроили Тихону коронацию и произвели его в Чёрные Короли:
  Они  посадили Тихона на сидячую коляску, как на трон, в центре палаты. Приготовили Чёрную Корону,(вырезанную и склеенную  из бумаги, покрашенной чёрной  тушью)Э в правую руку вложили «скипетр» - палку-посох, а в левую яблоко – «державу», одели на его голову Чёрную Корону и произнесли:
 - Возводим Тихона в Чёрные короли.  Учреждаем  и вручаем  орден Чёрного короля  за совершённый героизм  в битве с Морозом (орден был подвешен на бинте и  сделан из картона, оклеенного бумагой с этой надписью). Отныне твой подвиг  на века будет вписан в историю человечества чёрными  буквами.
 - Да здравствует Чёрный король! - Мелодично  застучали, кто чем, имитируя литавры и фонфары и под эти звуки сделали почётный круг по всей палате.

 Тихон сидел тихо, гордо и покорно. Было  видно, что он, несмотря на обстоятельства, доволен всеобщим вниманием, коронацией и тем, что стал пусть Чёрным, но Королём.
Когда на следующий день его привезли после завершившейся операции в палату, то на его кровати был прикреплён чёрный флаг. Кто-то из палаты выходил на улицу, сломал ветку, а на материю один  из больных пожертвовал  чёрную  майку. Из женского отделения все заходили посмотреть на это зрелище.

Через несколько дней Тихона выписывали. За ним пришла жена с вещами.Эмоциональная Анна Павловна сложила в узел постельное бельё с его кровати и пижаму, а потом, выйдя в коридор, всплакнула и сказала ей:
 - Вот у тебя хоть  такой муж есть, а моего на войне убили. Но через  секунду её слёзы мгновенно просохли и она весёлым шепотом ей сообщила:
 - Мне здесь  деды  в мужском отделении  часто  предлагают  замуж, но я отказываюсь. - Очень мне надо грязные чужие портки  на старости лет стирать,  -  досказала она и гордо пошла с узлом по коридору.
Тихон не двигался с места.
 Жена тащила  его  за рукав, а Тихон   упирался ногами, как ишак, и все время оглядывался назад, как будто забыл или потерял что-то дорогое, но было непонятно что именно? Потерю своей  главной мужской части тела или особенного внимания, которого он удосужился в хирургическом отделении Басманной больницы, но единственное,  было ясно, что вне больницы, именно такого внимания ему в жизни  и недостовало.


 
*ДЕМАРКАЦИОННАЯ ЛИНИЯ (от лат. demarcatio—отграничение), зона воспаления  и последующего развития грануляционной ткани,отграничивающая в виде линии какой-либо мертвый субстрат (напр. область гангрены, секвестр, полость абсцесса и т. п.)от здоровой ткани.