- ...я люблю тебя…
Он осмотрел меня быстрым резким взглядом, всю с ног до головы. Стало мерзостно. В голове заиграла «Земфира», и свежесть звуков сделала воздух не таким плотным. Он хлестал меня взглядом с такой бесчеловечной, но равнодушной злостью…
- Ты как всегда всё портишь.
Словно идёшь в мае, ранним туманным утром, а мокрые от дождя ветви ив, скучковавшихся вдоль узкой тропинки, хлесщут по лицу. Почему-то стало холодно и невыносимо страшно, будто вот-вот из того тёмного угла вылезет нечто и коснётся влажным скользким языком моего обнажённого тела. Я потянула часть одеяла на себя.
- Я все равно женюсь...
Очень люблю персики. С юности перед тем как съесть, счищаю длинными ноготками тонкую нежную шкурку, обнажая мясистую плотную мякоть. Подобная боль засела внутри, где-то между позвоночником и набухшим, то ли от холода, то ли от возбуждения левым соском.
- Ну почему, объясни мне, почему мы не можем с тобой просто спокойно трахаться, без всех этих напрягов?!
Он запустил руку в свои курчавые светлые волосы и убрал их с липкого от пота лица. Питерская ночь светила через занавески, озаряя его пышную гриву. Аполлона сын, любимец Диониса… Я соберу с неба звёзды, и сотворю из них нимб, но для твоего лица это всё равно будет тусклая огранка.
Провожу рукой по его небритой щеке. Так больно, словно вскрыли грудную клетку и бабочки выпорхнули наружу. Одна из них села мне на плечо и щекочет, словно его бархатный поцелуй.
- За что ты меня любишь, скажи? За что?
За твои сильные руки, за то, как ты обнимаешь меня – тихо подходишь сзади и обнимаешь, за то, как смотришь на меня, за то, как ненавидишь меня, за то, как любишь долгими ночами, за то…
- Пойми, она – для моей души. Ты – для тела. Вы две моих музы, вы…
- Ей плевать на тебя!
- Знаю.
- Она с тобой только ради…
- Знаю. Знаю. Все знаю. А ты?
- Я…
Я сама не знала, что сказать. Его холодный взгляд серых глаз высмеивал меня. Я казалась себе даже более нагой, чем на самом деле. Он прижал меня к себе. Мои сведённые сутулые плечи почти коснулись его ключиц. Я задержала дыхание, боясь спугнуть этот момент. Он провёл рукой по волосам, поцеловал в висок.
- …но я же люблю тебя!..
- Помолчи. У твоего ротика ночью другие обязанности.