Конечно, пробовал я курить по молодости. Так, баловался с ребятами из нашего двора, пускал дым за компанию, но в себя не втягивал. В результате - не втянулся. Не хотелось и всё тут. Папа курил папиросы «Любительские» - запомнились мне картонные коробочки с бледно-сиреневыми полосками. Папиросы от меня дома никто не прятал, более того, папа иногда посылал меня за папиросами в магазин – тогда курево свободно продавали подросткам. Папа закурил в 1942 году, узнав о гибели своего отца в Армавире, закурил впервые, будучи уже тридцатилетним. Он несколько раз пытался бросить курить, но снова возвращался к своим «Любительским»... В конце-концов в середине шестидесятых он нашёл в себе силы отказаться от папирос, но к этому времени я окончательно прекратил покуривать. Мне помог случай. Возвращаясь из школы с друзьями-десятиклассниками через парк им. Дзержинского, я не отказался от предложенной сигареты (ребята уже курили по-настоящему), задымил за компанию. Шли что-то оживлённо обсуждая. Даже – чрезмерно оживлённо, отчасти, работая на публику, демонстрируя нашу «взрослость»... Внезапно кто-то ухватил меня за шиворот, хорошенько встряхнул! Обернувшись, я увидел нашего классного руководителя Бориса Фёдоровича. Он с огорчением произнёс: «Эх, Витька, и ты туда же...». И всё. Как отрезало! Борис Фёдорович был для нас непререкаемым авторитетом. Преподавал физику так, что влюбил весь класс в свой предмет, настолько влюбил, что после одиннадцатого класса, практически, все пошли в физики, в математики, в технари. На занятиях радиокружка, который он вёл, я сделал свой первый радиоприёмник, навсегда связав свою судьбу с радиоэлектроникой, с точными науками. Ему было уже за сорок, но он играл с нами в волейбол, показывая высший класс! Не пил, не курил. Вспоминая войну, которую прошёл до самого конца на самоходке, рассказывал, как выменивал выдававшиеся ему водку и махорку на сахар... Курильщиков презирал. Спасибо ему за науку!
На берегу Кроноцкого озера мы оказались гораздо быстрее, чем планировали. В аэропорту Халактырка подвернулся самолёт, летевший в лагерь экспедиции, проводившей изыскания на реке Кроноцкой и одноимённом озере. Я с друзьями-однополчанами прилетел на Камчатку с намерением посмотреть на вулканы, океан, побывать в Долине Гейзеров и, конечно же, половить лосося. Планируя провести на Камчатке дней двадцать, мы ещё дома, в Воронеже приготовили снаряжение, насушили сухарей, купили сгущёнку, тушёнку, запаслись спиртом... Наши друзья, побывавшие на Камчатке годом раньше, рассказали нам и об особенностях маршрута, и о том, какая погода нас ждёт в сентябре, поделились способами ловли лосося в камчатских реках, научили, как готовить икру и солить рыбу впрок... Фотографии, привезённые ими из похода, разжигали наш интерес к предстоящему путешествию, нам до конца не верилось, что и мы сможем увидеть такое...
До отлёта самолёта оставалось чуть менее часа. В полётный лист нас записали без проблем – отпускные документы у нас были в полном порядке. Оставалось докупить недостающие продукты (соль, сахар, вермишель, несколько буханок хлеба). Виктор с Володей, взяв один рюкзак, побежали покупать продукты по списку, а я, добавив к своему рюкзаку ещё один спереди, поковылял к самолёту. Именно, поковылял потому, что рюкзаки были набиты «под завязку»... Немного отдохнув в тенёчке под крылом самолёта, я дождался друзей, которые были явно чем-то огорчены.
- Что, не всё по списку купили? – забеспокоился я.
- Даже сверх того добыли четыре банки китайской тушёнки «Великая стена»! – ответил Володя, но радости по этому поводу я не услышал, хотя тушёнку в те времена в Воронеже приходилось, именно, добывать, а здесь она свободно лежала на прилавке.
- Вот с куревом - беда... - сокрушённо добавил Виктор и, встретившись с грустным взглядом Володи, сплюнул на бетонку...
Вскорости, взлетели. Уселись у иллюминаторов и принялись разглядывать места, над которыми пролетали, обмениваясь репликами по поводу увиденного. По правому борту в начале и в конце полёта был виден Тихий океан, а по левому – сопки и вулканы, сбегающие с них реки, блюдца озёр и бескрайняя тайга с проплешинами тундры...
Приземлившись, поблагодарили сотрудников экспедиции за то, что они нас подбросили, и направились по грейдеру к Кроноцкому озеру. Дорога заняла около двух часов. Шли не боясь заблудиться потому, что ни перекрёстков, ни развилок на ней не было. Слева и справа к дороге подступал кедровый стланик, сплошной стеной наваливавшийся на дорогу. Отдельные побеги, стелясь по земле, прямо-таки лезли под колёса машин, которые, судя по нечётким отпечаткам протекторов, проезжали тут редко - от случая к случаю. Огромный медвежий след, достаточно свежий, вызвал у нас массу эмоций. Испуг сменился желанием поскорее увидеть живого мишку (увидели мы медведей в конце-концов, но это уже другая история...).
Воспользовавшись остановкой, ребята достали по сигарете и, закурив, опять недобрым словом помянули аэродромный магазинчик, в котором, насколько я понял, был небогатый ассортимент табачных изделий... Бог с ним, с магазином, следующий раз мы сможем подойти к прилавку через двадцать дней, а пока нужно постараться увидеть как можно больше! А посмотреть тут было на что! Справа во всём своём великолепии сверкал снежной вершиной идеальный конус Кроноцкого вулкана, слева за полоской стланика, прыгая по перекатам, торопилась к океану река Кроноцкая, солнышко ласково пригревало, подтверждая прогноз на тёплый сентябрь. А сигаретный дым, наносимый на меня порывами ветерка, я старался не замечать...
Добравшись до озера, отвели душу, наловив красавцев–гольцов столько, сколько хотелось. До вечера оставалась ещё уйма времени, поэтому успели и палатку поставить, и уху сварить, и рыбку пожарить, и приготовить икру. Расположившись у костра, отметили, как полагается, удачное начало путешествия, вспомнили друзей, направивших нас на Камчатку, и мысленно поблагодарили их за помощь и советы. Забились в явно тесноватую для нас двухместную палатку и быстро заснули под шум дождичка...
Дождик оказался затяжным, из палатки вылезать не хотелось да и мокнуть смысла никакого не было – рыбы мы нажарили-наварили на два дня, сухарики с печенюшками были ещё с Воронежа припасены... Так что подрёмывали и пожёвывали, поджидая у озера погоду. Ребята в палатке не курили – выходили, но возвращались довольно быстро, поругивая дождик, лишающий их удовольствия. Мне бы их заботы! Я так мечтал побродить с кинокамерой по берегу, поснимать дальние хребты и ближние сопки, запечатлеть прыжки лосося на порогах и ловлю гольца на блесну. Все мои планы рушил этот затяжной дождь...
Через пару дней у ребят закончились сигареты, с которыми они прилетели. Докурив последнюю «Стюардессу», а, может быть, «Ту» из пачек, рассованных по карманам, они взялись за курево, купленное на аэродроме. Их ждало разочарование. Да что там, не разочарование, а самая настоящая катастрофа. В магазинчике из курева не было ничего, кроме сигарет «Дымок», который они вынуждены были купить. Именно этим и объяснялось их подавленное состояние после посещения магазина. Мало того, что они заранее сомневались по поводу качества этих сигарет, выяснилось, что обе упаковки «Дымка» оказались в рюкзаке, так неудачно прижатом к стенке палатки, что все сигареты , буквально, пропитались водой. Катастрофа! Впереди двадцать дней пути, и, если даже удастся у кого-то «стрельнуть» сигаретку, то это, никак не решит проблему. Им надо по пачке в день!
На моё предложение бросить курить, воспользовавшись ситуацией, они ответили решительным отказом, стали рассказывать мне страшные истории о том, что бывает, если резко лишать организм никотиновой подпитки, привели кучу примеров и заявили, что расшибутся, но найдут способ реанимации этого несчастного «Дымка». Махнув на них рукой, я занялся работой по лагерю, которой в походах всегда хватает: ходил за водой и за дровами, следил, чтобы пламя костра не угрожало одежде, которую постоянно приходилось сушить. Для моих несчастных курильщиков время остановилось... Они втянулись в череду экспериментов, пытаясь вспомнить что-нибудь из чужого опыта и, применяя смекалку, старались перенести те или иные решения из смежных областей знания... Жизненный опыт подсказывал мне, что затея их обречена на провал... Но махнуть рукой на сигареты я их больше не призывал, помня агрессивную реакцию на моё предложение бросить курить.
Покинув Кроноцкое озеро, мы пошли в сторону Долины Гейзеров. Медвежьи тропы, по которым мы карабкались на крутые склоны, сменялись участками тундры, сплошь усыпанной спелой ягодой, приходилось пробивать дорогу в плотных зарослях двухметровой травы и переходить речушку, текущую в глубоком каньоне, по мосту, сооружённому Природой из уплотнённого прошлогоднего снега. Поднимаясь на вулкан Крашенинникова мы прошли между двумя грядами скал, носящими название «Зубы дракона», а, приблизившись к Долине Гейзеров, рассматривали и фотографировали группу скал, которую острословы назвали «Партсобрание». Я с интересом рассматривал всё, что попадалось нам на пути, понимая, что такое вряд ли когда-нибудь повторится, доставал кинокамеру, когда позволяла обстановка, что-то помечал в блокноте... Друзья, конечно, тоже всё это видели и запоминали, но проблема отсутствия курева сильно угнетала их... На стоянках раз за разом были опробованы следующие способы сушки табака:
- солнечными лучами на расстеленной ткани;
- на разогретой сковородке (температура разогрева варьировалась в широких пределах, а сковородка в конце-концов была отшлифована с целью устранения посторонних запахов пемзой добела, благо пемзы здесь было сколько угодно);
- на плоских камнях, раскалённых в костре (сравнивался эффект от сжигания древесины лиственных и хвойных деревьев).
На самокрутки были перепробованы все сорта бумаги, из имевшихся у нас в наличии (до денежных купюр дело не дошло), в просушенный табак поочерёдно подмешивались разные виды лишайника, мха и травок, выбранных по каким-то там признакам... Была обкурена трубка, вырезанная и выдолбленная с использованием подручного инструмента. Ничего не помогало! Табачный дым был вонюч и непереносим... С одной стороны, мне было искренне жаль друзей. Надо же, так не повезло им в самом начале маршрута. С другой стороны, наблюдение за их мучениями, за бесплодными попытками сделать из дерьма конфетку, подтверждало правильность однажды принятого мною решения – не курить.
Перед завершением маршрута мы остановились на несколько дней на берегу Тихого океана в устье речки Шумной. Для стоянки выбрали лагерь, через который всё лето шли группы плановых туристов в Долину Гейзеров. Совсем рядом вздыхал прибоем Тихий океан, по реке на нерест шла горбуша и кижуч. Ловили лосося, завидуя ловкости медведей, которые добывали рыбу с одного прыжка... Однажды медведя даже удалось заснять... Проблема с куревом у ребят разрешилась неожиданным образом.
- Где разжился табачком? У туристов из Свердловска выпросил пачку и куришь втихаря? – стал допытываться Виктор у Володи, - От тебя второй день сигаретами пахнет!
- Нет, тебе это просто показалось... Я пару раз снова попытался «Дымок» курнуть, – отводя глаза, оправдывался Володя.
- Признавайся! – не отставал Виктор, - Нечего темнить, меня не проведёшь!
Володя упорно отнекивался, но Виктор от него не отставал и в конце-концов вытряс признание. Оказывается, Володя, проходя мимо кучи мусора, оставленного ночевавшими в лагере туристами, заметил консервную банку-пепельницу с «бычками». Поковырявшись в куче, он нашёл ещё одну, затем – ещё... Некоторые банки легли в кучу так удачно, что ни капли дождевой воды в них не попало. Пробная самокрутка, набитая табаком из «бычков», показала, что добытое курево вполне сносное. И Володя продолжил разрабатывать свой Клондайк в одиночку! Оправдываясь перед Виктором, он напирал на то, что просто постеснялся признаться, откуда добыл табачок... Виктор, не став дослушивать, направился к мусорной куче.
Когда мы, наконец, добрались до ближайшего посёлка, ребята, «стрельнув» у первого встречного по сигаретке, затянулись, смакуя ароматный табачный дым и не скрывая своего блаженства. Моё предложение скинуть рюкзаки они проигнорировали, снисходительно простив некурящего, не понимающего вкуса жизни...
Не курил и не буду!
20.07.2012.