Любовь убегала, смеясь. Жираф, такой большой пятнистый жираф со шкурой цвета солнца ничего не мог с этим поделать. Из его глаз сочились слёзы. Никто не смеялся.
Призрачно отсвечивал закат, наружу вылезали первые светлячки. Белые волны таинственной реки набегали на берег.
- Мне тебя мало. Так бесконечно мало, - подумал про себя жираф, но мысли его были такие громкие, что услышали все. Горячие слёзы топили едва выпавший снег у его копыт.
Зрители расходились. Больше не на что было смотреть этим сумеречным вечером. Зевакам надоедало созерцание разбитого сердца.
Первая, вторая, третья… Жирафу наливали зеленовато-белёсой жидкости, добытой из сока местных трав, и взгляд его становился все мутнее. Сознание витало где-то между Луной и родной высыхающей степью. Одновременно всё вокруг было таким понятным и непонятным. Невыносимо больно…
Оскалив клыкастую пасть, лев бежал. И дело было вовсе не в том, что в его гриве сияло солнце – голод горел в его глазах. Небольшой, но царственный лев не задавался вопросами любви – только горячая плоть и ручейки крови на блестящей шерсти…и на пути жираф, большой и слабый.