У Ахматовой необыкновенно развито острое чувство вечности: «И столетие мы лелеем / Еле слышный шелест шагов». Время словно остановилось, превратившись в немую вечность. Стихи её классически строги, ясны, гармоничны. Чувства и переживания – подлинные, не надуманные. Надо всем простирается нравственный закон. Да и судьба поэтессы – это подвиг мужества, ибо она не могла не бороться против всего неправедного и пошлого. Одновременно её жизнь – это материнский героизм женщины, которой приходилось месяцами ждать весточек в тюремных очередях, а потом вместе с сыном переживать его муки заключения. «Семнадцать месяцев кричу, / Зову тебя домой, / Кидалась в ноги палачу; / Ты сын и ужас мой». В жизни и в лирической поэзии Анны Ахматовой проглядывает мужественный лик женственности.
Судьба особо заботилась об Ахматовой-поэтессе: не позволила ей покинуть Отчизну, не дала сгинуть в сталинских лагерях, оберегала от подлых мужчин. Ахматова целых семь лет отвергала ухаживания Николая Гумилёва, пока не уступила. Но вскоре, после рождения сына, их брак распался. Тем не менее, супруг помог ей утвердиться на поэтической стезе и издать первый стихотворный сборник.
Все любовные истории Ахматовой терпели крах: Борис Анреп в 1923 году отплыл в Англию, Артур Лурье уехал за границу с актрисой Ольгой Судейкиной, скорый и нелепый брак с Владимиром Шилейко канул в Лету, да и последний муж, Николай Пунин, после лагерного срока к жене не вернулся. Таким образом, её женственность сублимировалась в гениальные стихи. Свой поэтический дар она воспринимала, как жертвенное служение народу.
Желая воплотить в поэзии Новое слово и Вселенскую новизну, Марина Цветаева демонстрировала неукротимость творческого духа, максимализм и воинственность. Её лирика глубоко монологична, хотя насквозь проникнута духом противоречия: Цветаева металась между старым и новым миром, «белыми» и «красными», между традицией и авангардом, фольклором и символизмом, величавым эпическим строем и резким, дисгармоничным рублёным стихом. В человеческих чувствах, отображаемых в её поэзии, она стремилась к абсолюту, изучала, разъединяла, анатомировала эмоции; боготворила мужа – и смело бросалась в пучину страстей с любовниками. Она была со всем миром сразу, и ни с кем конкретно, о чём писала Юрию Иваску: «Нет, голубчик, ни с теми, ни с этими, ни с третьими, ни с сотыми, и не только с «политиками», а я и с писателями – ни с кем, одна, всю жизнь, без книг, без читателей, без друзей, - без среды, без всякой защиты, причастности, хуже, чем собака…»
Что это, как не осатанелое одиночество в круговерти событий? Оно неизбежно ведет к «тупику», о котором Цветаева упомянула в третьей записке любимому сыну перед тем, как повеситься… Она перестала быть собой, женщиной, матерью. А, значит, её женственность – это осколки трепетной человеческой души, какой наделён прекрасный пол.
Судьба безжалостно наказывала Марину Цветаеву из-за того, что поэтесса переступала черту, отделяющую женщину от мужеподобного существа в ней самой.
Рассмотрим ряд фактов, совокупность которых позволяет делать некоторые выводы. Известно, что в детстве Марина сгорала от любви к своей родственнице Наде Иловайской; когда отец запретил ей развешивать по комнате портреты обожаемого ею Наполеона, она в ярости, угрожая ему, схватилась за подсвечник; в 19-летнем возрасте Цветаева выходит замуж за Сергея Эфрона, юношу с добродушной улыбкой и сострадательным сердцем; в 1919 году, когда на Москву надвигался голод, она отдала обеих дочерей в приют, где одна из девочек умерла; после того, как за границей объявился её муж, воевавший на стороне «белых», она написала ему о своем смирении, покорности, так не хватавших ей в мирной жизни; оказавшись с семьёй за границей и испытывая постоянную нужду, Цветаева возненавидела домашние хлопоты, столь обременительные для её возвышенной натуры; вслед за тем она переживает страстную и мучительную любовь к другу мужа Константину Радзевичу – человеку, которого интересовали плотские наслаждения, а вовсе не внутренний мир поэтессы; Марина искала кумиров в лице Рильке и Пастернака и вела с ними переписку с обнажающими интимными откровениями. Постепенно существование поэтессы становилось невыносимым. В обществе упорно ходили слухи о её лесбийских наклонностях, а занятия по дому отнимали последние силы, о чём она постоянно твердит в письмах: «Устала от не своего дела, на которое уходит жизнь». Когда на неё пало подозрение в убийстве мужа, во время допроса она читала инспекторам стихи Корнеля и Расина, что заставило тех усомниться в её психическом здоровье и отпустить Цветаеву с миром. Финал общеизвестен: муж поэтессы и трое её детей сгинули, а сама она повесилась. Заметьте, что в каждом из перечисленных эпизодов чувствуется присутствие в характере Марины Цветаевой некоего мужского начала. В ней нет женской гибкости, благоразумия, терпения, желания приспосабливаться к трудным обстоятельствам. Во главе угла стояла поэзия, которая была для неё, как уверяют критики, «последним убежищем человеческой духовности и достоинства». Такая жизненная позиция, согласитесь, может быть приемлема для отчаянного мужчины, но не для многодетной матери.
Да, Цветаева – гениальный поэт. В этой женщине горел могучий творческий дух. Эта необыкновенно страстная натура, обладавшая мощным интеллектом, от природы своенравная и самоуверенная, писала стихи, как ваятель, отсекающий ненужные куски мрамора, чтобы создать совершенную по красоте статую.
Но трагедия Цветаевой в том, что её женственность, попадая в жернова кипучей энергии, воли, страсти, интеллекта, перемалывалась в порошок и бесследно исчезала.