Солнце золотит лучами росу, и она мигает маленькими огоньками, совсем как гирлянда, яркая солнечная гирлянда. Резвятся бабочки. Говорят, они живут всего несколько дней, после чего неслышно умирают. Несколько дней для них - целая жизнь, в то время как для человека – только мгновенье. Несколько дней, а потом судьба поставит на их место других таких же бабочек, и никто не заметит подмены. Ни один человек не способен различить двух бабочек одного и того же вида. Сколько же их поколений незаметно сменилось за мою не такую долгую, по человеческим меркам, жизнь?
Исчезнуть. Уйти неслышно, покидав самые необходимые вещи в заплечный рюкзак и забрав собственные скудные сбережения. Уйти на рассвете, оставив на прощанье записку, чтобы просто дать знать, что всё в порядке и искать меня не надо. Уйти не навсегда, хотя иногда хочется и этого, а на отмеренный календарём промежуток в полтора месяца, остаток июля и август. А потом вернуться в срок, к началу учебного года в институте и снова жить своей обычной правильной жизнью. Слушать лекции, отвечать на семинарах, приходить каждый вечер домой, а на выходных иногда выбираться с подругами в кино. Вернуться, потому что мама всё равно волнуется, несмотря на регулярные звонки «Мам, я в N. Всё хорошо. Нет, обратно ещё не собираюсь». Вернуться, ведь, в конце концов, устаёшь скитаться и очень-очень хочешь домой.
Я решилась. Записка лежит на столе, за спиной – рюкзак, волосы заплетены в две косы, чтобы не мешались. От нашего дома всего полчаса пешком до трассы, оттуда – на попутке, куда-нибудь… Осталось только сделать шаг за калитку навстречу этому всему и идти, идти, идти… Но что-то тормозит меня. Я уже с полчаса стою без движения, нервно теребя отросшую чёлку. Почему я не ухожу?
Я не против «правильной жизни». Мне нравится учиться, нравятся студенческие будни. Я понимаю, что не надо заставлять маму волноваться зря. И знаю, что затоскую по дому, по родному тихому городку, который очень люблю несмотря ни на что. Но летом мне хочется одного — исчезнуть. Исчезнуть из своей жизни и перенестись каким-то волшебным образом в чужую. Ненадолго. Пока не кончится лето.
Лето — это одна большая иллюзия свободы. В эту пору мы получаем от природы слишком много тепла и больше не вынуждены кутаться в свитера и шубы, прятаться от мороза за стенами каких-то зданий. Да, летние ночи весьма прохладны и временами идёт дождь, но всё же общее ощущение безграничного тепла не покидает. Но мне это тепло не приносит никакой радости, только чувство тревоги и желание убежать.
И я убежала, прошлым летом так же сорвалась и ушла. Мне было страшно, страшно ездить автостопом, страшно бродить по незнакомым городам, страшно просить у немногих интернет-друзей из других городов помочь с ночлегом. Но чувство необъяснимой тоски по чему-то неизвестному улеглось. Я как будто нашлась, хотя и не терялась, и начала вместе со всеми людьми любить лето и как-то по-новому наслаждаться жизнью. Пусть радость от новых впечатлений перемешивалась со страхом и чувством вины, но эмоции эти так ярко контрастировали друг с другом, что это ощущение наполняло меня изнутри, как впечатления от разноцветного калейдоскопа наполняют ребёнка. Я ощущала себя по-настоящему живой.
Скандал по приезду был ужасный. Как я смела, неужели я не понимаю, что это опасно, почему нельзя было всё по-человечески обсудить и решить. Я рассказывала про чувство необъяснимой тоски, желание убежать, сказала, имея на то основания, что она не отпустила бы меня, вздумай я обсудить всё до ухода. Но кто меня послушал?
А сейчас я готова сделать это снова. Справится со своим страхом, выслушать и вынести всё по возвращению... Но я замерла у калитки, струсив в последний момент. Ну же, иди! Пожалеешь, если сейчас не уйдёшь!
- Настя!
Я резко обернулась. На крыльце стояла мама. Я дёрнулась, чтобы убежать сейчас же, но мамино лицо с застывшим на нём страхом встало перед глазами, а звук моего имени будто повис в воздухе. Я сделала глубокий вдох и пошла навстречу маме. Я остаюсь.
29.07.12