Эпилог
Мне было ужасно жарко. Я не мог понять почему, ведь я стоял по горло в морской воде под ночным небом. Должно было быть если не холодно, то уж прохладно точно. Хуже всего, я не мог пошевелиться. Мог просто стоять, дышать и хлипать глазами.
Моего ангела со мной рядом не было. И что-то меньше всего хотелось думать, что это не просто совпадение.
Вот так я и стоял, а надо мной светились тусклым светом звезды. Бесконечность непостижима, поэтому я не смог понять, как долго я нахожусь здесь. Пока я не услышал шорох, откуда-то слева. Как удалось мне повернуть голову на этот звук, тоже останется большой загадкой. Видимо, в Бесконечности свои понятия о силе и слабости.
Слева от меня был свет. И потому, как он становился ярче, я понял, что он приближается ко мне. Мне не было страшно – я знал, что это.
Когда свет достиг меня, я не почувствовал ни пустоты, ни тверди. Единственным чувством был страх падения…
Я дернулся на кровати. Какие-то приборы, подключенные к моему телу, противно запищали. Но зато, еще не открыв глаз, я понял – жив. Жив, слава Богу!
Открыть глаза оказалось сложнее, чем я думал. Но даже с горем пополам выполнив это нехитрое действие, я ничего не увидел. Перед взором стояла какая-то пелена. Я видел какие-то фигуры на белом фоне. Они произносили какие-то невнятные звуки и что-то делали.
Да ну их нахрен!
На данный момент самым большим наслаждением оказалось просто закрыть глаза.
И снова я пришел в себя от жары. Только на этот раз не где-то там, в Бесконечности, а в палате. Я сразу это понял по скучно выкрашенным стенам и куче медицинских аппаратов. Я даже попытался встать, но понял – крайне хреновая идея. Мне удалось только повернутся на правый бок. Так я пролежал какое-то время. А потом, позади себя, услышал скрип и шуршание. Напрягая все мускулы онемевшего тела, я перевернулся на левый бок и увидел…
… Машу. Она смотрела в окно. Рядом, положив ей руки на плечи, стояла Вика. Господи, как же я был счастлив видеть их!
– Привет, – прошипел я. Мои голосовые связки тоже были на каникулах.
Девушки повернулись на мой голос. Вика посмотрела на меня, а Маша – куда-то в стену. Но Вика повернула ее ко мне. Мы молчали.
– Как ты себя чувствуешь? – Наконец спросила Вика. Пришлось поднапрячься и ответить:
– Крайне плохо. Не могу встать и обнять вас обоих.
Эта фраза вызвала у них улыбку. Правда, у Маши она получилась какая-то грустная.
– Почему так жарко? – Спросил я.
– Так ведь начало августа, – ответила Вика. – Может, тебе воды принести?
Люблю свою сестру. Умная девочка.
– Да, пожалуйста.
Затем Вика помогла подняться Маше и подвела ее к моей кровати. Там же усадила ее на краешек.
– Ну, – хлопнула себя по бедрам, – я пошла.
И скрылась за дверью. Мы с Машей остались наедине.
– Я ждала тебя, – тихо произнес мой Ангел. Из потускневших глаз потекли слезы.
Дотянувшись своей рукой до ее ладони, я сжал не слишком сильно ее нежные пальцы. Просто этим я хотел сказать, что теперь все будет хорошо.
И, о чудо, я не увидел Машиного сияния. В последнее время, которое я помню до больницы, я видел сияние всех, к кому бы не прикоснулся. А сейчас нет. Говорило ли это о том, что я наконец-то выбыл из игры? Что мое место занял кто-то другой? Рано радоваться. Нужно будет узнать, не вижу я только Машу или всех остальных тоже.
– Все будет в порядке, – прохрипел я.
Маша повернулась. И опять не туда. Тут я вспомнил, что, собственно, произошло. И то, что встреча с вакуумом не проходит для человека бесследно. Поэтому я, набравшись мужества, спросил:
– Маша, ты меня видишь?
Пауза. А потом:
– Нет. Но разве это теперь имеет какое-то значение?
март– май 2006 год