Полет

Он летел в пространстве около часа и уже начинал привыкать к этому. Если вообще можно привыкнуть к фатальному завершению жизни.
Как глупо получилось! Почему в жизни бывают такие совпадения?
Они называют это "закон бутерброда" - что якобы тот всегда падает маслом вниз. Утверждение спорное, и в этот момент такое название его только раздражало. Все эти земные вещи - масло, бутерброд, даже само ПАДЕНИЕ предметов - стали сейчас словами из другого мира, который остался в прошлой жизни. Очень далекой и слишком яркой, как странный сон.
А реальная его жизнь постепенно заканчивалась - здесь, в этом черном и холодной космосе. И судя по показателям датчика кислорода, осталось совсем недолго.

Их корабль "Сириус-8" находился в полете три года. Задание корпорации было стандартным - взять пробы грунта и минералов (приоритет - высокая атомная масса) с любых планет по маршруту ВМ-12. Разумеется, только там, где была подходящая температура на поверхности и физическая возможность совершить посадку.
Поначалу они с Джонсоном с энтузиазмом принялись за дело. Но после шестой планеты - такой же мертвой и пустынной, как все предыдущие - задача стала казаться ему однообразной и ужасно скучной.
Пробы, которые они везли, были теми же элементами таблицы Менделеева, что и земные. Был найден только один неизвестный образец, который сильно фонил и был тяжелее урана. Он лично отколол его своим ледорубом. Его предстояло очистить от примесей и изучить в земных лабораториях, установить его природу.
Но сейчас всё это для него было НЕВАЖНО! Ведь он летел совсем один в бесконечном космосе, по своей глупости оторвавшись от троса, соединявшего его с кораблем. И только счастливый случай, что он надел скафандр Джонсона (тот всегда держал полный запас кислорода) - позволял ему надеяться на 20 часов дыхания ("будь реалистом - после 15 лучше разбей стекло!").

Как это часто бывает, всему виной была его беспечность ("вот только Джонсон бы не оторвался, потому, что он аккуратней и умней тебя, дружище!"). Он снизил скорость шаттла до минимального дрейфа и сказал Джонсону, что пойдет почистит корпус. Тот ответил, что можно не спешить, так как он сам чистил его неделю назад (а он чистил всегда безупречно).
Но с этой скукой не было сил совладать. Из анабиоза они вышли два месяца назад, и впереди был еще месяц тупого ничегонеделания - до тех пор, пока организм не окрепнет и полностью не адаптируется к нормальной работе мышц. После этого отдых станет разнообразней - можно будет заниматься на тренажерах и играть с Джонсоном в пинг-понг ("спасибо нашим инженерам за искусственную гравитацию на борту").

Он надел скафандр напарника, взял трос и вышел к шлюзу. Мысли его были где-то далеко, на земле, мысли ленивые и тягучие. Вторая дверь опустилась, воздух с шумом вышел из камеры. На табло высветилось - "пристегните основной и страховочный тросы". Он всегда пользовался только основным ("я же не трусливая девчонка!").

Скорей всего, он слабо привязал этот злосчастный трос. И хуже того - плохо защелкнул карабин. Это было невероятно, но узел развязался.
Он этого не заметил, и даже не сразу понял что случилось, когда шаттл оказался далеко за его спиной, гораздо дальше, чем обычно. Он потянул за трос, и его странная податливая лёгкость - вкупе с тем, что расстояние до корабля не уменьшилось, а увеличилось - плеснула ему в сердце холодной ртутью страха.

Он отчаянно потянул трос на себя и тянул его до тех пор, пока второй конец с титановым карабином не оказался у него в руках. Шаттл улетал. До него было уже метров двадцать, и догнать было нереально.

Быстро вспомнил инструктаж по выживанию в космосе (оценка в аттестате - 3 балла) - и изо всех сил замахал руками и задрыгал ногами. Минут пять таких движений явственно показали, что шаттл плывет быстрее.
Стал отчаянно кричать по рации: "Джейк, это я, Стивен! Джейк, я отцепился, я в космосе, помоги! Останови шаттл! Джейк, приём!!"
Рация не отвечала. Тишина вокруг него резко контрастировала с громкими пульсами в голове.

…

А вокруг была действительно неземная тишина. Мир остановился. Движения не было. Не было звука. Не было никакой жизни, кроме той слабой, что билась в нем. Не было ничего кроме красоты этого жуткого и величественного космоса.
Он не знал названий всех этих звезд, туманностей и комет, которые выкладывали перед ним изумительный ковер на черной (чернее черного) - ткани.
Его закружила эта странная картина. Он обернулся вокруг себя, посмотрел по сторонам. Сколько звезд. Несколько туманностей, галактики. Все это было вокруг него - куда не посмотри. А он - словно в самом центре этого огромного мира. "Я - король пустоты!" - мелькнула сумасшедшая мысль. Страх внутри нарастал. Ему стало казаться, что все эти звезды внимательно смотрят на него и наблюдают. Холодные равнодушные глаза. Просто ждут его конца, чтобы поглотить его атомы в свои пределы. (ПОЗАДИ МЕНЯ КТО-ТО ЕСТЬ!...) Он резко повернулся - никого. Всё та же картина. Тихо и пусто. Закрыл глаза, постарался успокоиться. Надо подумать о чем-то хорошем.

Он стал вспоминать, как мечтал учиться в Космолетном, мечтал о невесомости, полете, об исследованиях... ("Ну и к чему привела тебя твоя мечта, дружище? Ты сдохнешь в этом космосе, вот и всё! Передай на Землю воздушный поцелуй - она всего-то в трех парсеках от тебя!")

Вдруг почувствовал себя ужасно одиноким. Самым одиноким человеком на Земле ("какой Земле? Забудь про неё! Ты в полной заднице, ты за краем света! Здесь больше никого нет кроме тебя! И скоро уже и тебя не будет..."). Сознание металось от истерики до смеха. Скоро пустота насытится.

Какой-то гул в голове. Вдруг понял, что плачет. Просто слезы попали на стекло. Он был совсем один - последний человек в этой черной Вселенной.

...

Страх не прошел. Он просто закончился. Пришло смирение. Удивительно, но похоже что он не сошел с ума. Наверное.
Стал вспоминать детство, ранчо отца в Арканзасе, пыльные жаркие дни и волнующие вечера с кричащими цикадами.
Вспоминал милую Дженни, бегущую по улице в белом платье. Её светлые волосы хвостиком блестели на солнце и подпрыгивали на каждом шагу. Он безумно был в нее влюблен тогда, обожал её волосы, ее ноги в смешных балетках, ее платье, смех и радость жизни, звенящую в ней колокольчиком. Даже суровые ковбои и фермеры замолкали, когда она пробегала мимо них, стоящих у салуна, и невольно улыбались ей вслед своими обветренными улыбками.
Слезы снова нахлынули, уже по-настоящему.

Потом вспоминал себя уже взрослым. Его всегда раздражал шум. Из-за шума он разругался с соседом Биллом, чей дом был слева от его ранчо. Как-то раз он даже вызвал полицию из-за шумной вечеринки у Билла (его сын-подросток пригласил полкласса по случаю окончания школы). Приехали два суровых полисмена, зафиксировали превышение децибел на границе их домов. Через месяц Биллу пришел немалый штраф и предписание о соблюдении закона о тишине. После этого они не разговаривали. А потом он с семьей переехал в Лос-Анджелес. И там его тоже раздражал шум - детские игры, громкая музыка.
В новом доме он установил звукоизоляцию, и после этого немного успокоился.

А вот теперь его мечта сбылась. Здесь его точно уже никто не побеспокоит. Больше никто не будет надоедать шумом ("мечты сбываются, приятель, мои поздравления!")

Он усмехнулся.

Снова стал вспоминать. Воспоминания помогали отвлечься.

С особой силой и ясностью он вспомнил церковь, куда ходил с отцом. Отец, правда, потом отступил от веры (так говорили прихожане), но он сам утверждал, что это пастор устарел, а Библия неправильно переведена. Но Стив понимал настоящую причину - отец снова запил. Виски он стал покупать почти каждый день, а утром посылал его за холодным пивом в магазин к дяде Джиму.

А сейчас ему вдруг вспомнилась проповедь их старого пастора. Простые слова из Евангелия - "ни одна из птиц не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены, не бойтесь."

Он решил помолиться. Пора было уже готовиться.
"Господи, прости меня. Я много грешил и видимо получаю по заслугам. Я хочу примириться с Тобой. Пожалуйста, будь милостив к моей семье и к моими детям..."

Закончив молиться, он снова оглянулся по сторонам. Без изменений. Приглядевшись, рассмотрел вдали вспышку сверхновой. Яркая, красивая. Но все равно чужая и равнодушная, как весь этот космос. Странно, зачем здесь такая красота, если никто кроме него этого не видит?

Он нащупал маленький ледоруб. Прекрасная вещь. В том электронном мире, в котором он родился и вырос, он ценил настоящие (и уже редкие) инструменты. Ледоруб был в меру тяжелый, свинцовый в стальном корпусе, с ультра-закаленным наконечником - сломать невозможно. В руке сидел идеально (рукоятка делалась специально под его охват). Работать им было приятно, он придавал уверенности и какой-то первобытной силы, и несколько раз серьезно выручал его в экспедициях.
"Ну, помоги мне, друг, теперь уже в последний раз." - подумал он грустно.
Попробовал махнуть им. Сделал это неуклюже - неудобно было в перчатках - и ледоруб вдруг выскочил из руки и закувыркался в направлении фиолетовой туманности.
"Идиот, ты даже умереть не можешь как следует, всё у тебя через одно место!" - ругая и злясь на себя, снова замахал руками и поплыл догонять ледоруб. Он приближался к нему крайне медленно, но в его положении расстояние не имело значения. Важно было только время, которое таяло с каждым вдохом искусственного кислорода.
Минут через десять тяжелейшего плавания ледоруб был пойман за его "именную" рукоятку. Сильно вспотел. Но стало даже как-то радостно, словно прислали из дома старую детскую игрушку.
Ну вот, теперь они вдвоем в пустоте, он и его последний друг ледоруб. Сказал ему - "ну что будем делать, приятель? Плавать дальше или что?" Ледоруб молчал.
Опять стало как-то по злому грустно, хотел даже снова выбросить "друга", так чтобы уже не догнать, но передумал. Понял, что очень устал. Глаза стали смыкаться. Пришла мысль - "и что, вот так и заснешь здесь и проснешься от того, что задыхаешься?" Ответил - "да, пожалуй, так и засну..."
Отключился.
Приснился странный сон. Приснилась мама, которую он почти не помнил. Лицо её было размыто, но образ был очень красивым. Она стояла над его кроватью и говорила ему: "Стивен, сынок, вставай! Тебе скоро в школу, там сегодня урок про ледорубы! Только ты его в классе не бери - я тебе дам свой, настоящий!" (но в руке она держала почему-то не ледоруб, а обычный камень). "Милый мой, вставай, а то всё пропустишь! Стиииви, ну вставай же, малыш, просыпайся!"
Он проснулся от своего крика, весь потный. Не понял где он, и почему так темно. Сначала подумал, что Джонсон выключил бортовое освещение. Потом всё вспомнил.
Жуткий страх стал наполнять его. Отчаянно захотелось жить. Захотелось всё изменить, исправить все ошибки, которые совершил. Извиниться перед женой, съездить на могилу родителей, помочь брату-лентяю найти работу...
Снова стал молиться - сбивчиво, многословно, путая слова.
В конце молитвы со страхом понял что дышать стало труднее. Кислород заканчивался! Стал искать у себя ледоруб, но понял, что уже нет сил пустить его в ход. Сердце забилось сильно и громко, он закричал - "Боже, я не хочу умирать!!!..." Потом сознание начало проваливаться.
Чернота.
Звезды то появлялись, то пропадали.
Потом стали вытягиваться в белые дуговые струны. Всё поплыло куда-то вбок. Снова тьма. Потом опять мелькание...
И потом он увидел туннель. Темный какой-то, какой-то другой, совсем другой. Не тот. Это был неправильный туннель, плохой. Он не хотел туда.
И потом - снова полосы звезд. Постепенно все гасло. Откуда-то сверху стало появляться белое пятно. Потом уже - ничего.

.....

Джонсон очнулся в каюте один. Жутко болела голова. "Блин, вот незадача! Вроде пятерка по космобезопасности, а башкой треснулся прям как на земле!" Потёр ушибленный лоб. Нащупал большую шишку справа. Вспомнил о Стиве. Сказал вслух - "а, он же хотел чистить корпус! Вот выдумал!"
Медленно пошел из каюты на палубу. Подумал, что искусственная гравитация на борту - великое изобретение. Выглянул в иллюминатор справа - никого. Посмотрел слева - только звезды. Закричал в рацию - "Эй, Стив, где ты там?!" Тишина. Потом обошел весь корабль, каждую каюту. Стивена нигде не было.

Еще одна мысль не давала покоя - "что же меня разбудило?"
В дальнем углу его каюты стоял стенд с минералами. На верхнюю полку он положил (в качестве сувенира) новый образчик, который слегка светился в темноте. Ему нравилось смотреть на него.
Внизу на комоде стояли часы - подарок жены. Она хотела, чтобы они напоминали ему о доме. "Любимый, я знаю, что у вас везде эти проекционные мониторы, но я хочу, чтобы у тебя стояли настоящие часики. Я их купила специально для тебя".
Он взял. Пусть стоят, действительно, даже мило.
Но сейчас эти часы лежали на полу, разбитые, не работающие, причем лежали они в кучке какой-то странной крошки.

Он поднял их, отряхнул, сдул пыль. Время на них показывало 19:42.
"Ладно, потом починю" - подумал он, и преодолевая боль, пошел в смотровую.
Осмотревшись и никого не увидев снаружи, решился на вылазку.

Одел скафандр Стива. Пристегнул страховочный трос. Пройдя шлюз, вышел в космос. Корабль медленно проплывал мимо какой-то планеты с плотной атмосферой. Красивый вид. Стал осматривать корпус. Вот тут видно следы небрежной чистки углепластика Стивом. Потом они резко заканчиваются. Оп, а это что? Карабин! Боже мой, неужели он отцепился!! Какой ужас, не может быть!
Джонсон стравил оба троса до максимума, активировал режим динамического увеличения проекции и стал внимательно осматривать пространство. Не считая мутно-белой планеты, не было ничего необычного. С другой стороны разглядел выделяющуюся на фоне остальных звезд сверхновую.
Потом переместился на другой борт шаттла и там продолжил осмотр. Также безрезультатно.
Глубоко вздохнув, направился назад к шлюзам.
Когда снимал скафандр и сапоги, пришла удивительно простая и правильная мысль. Он даже рассмеялся, что сразу не подумал об этом. Бросив сапоги, быстро взбежал по лестнице в свою каюту.

...

Слабый свет. Вернее, пятно в полной тьме. Потом еще раз, уже светлее. Вдох. Какой чистый воздух. Открыл глаза. Перед ним стоит человек. Это Джонсон. Память стала возвращаться. Да, это он, Стивен, лейтенант флота корпорации, он лежит в медик-каюте. Поймал внимательный взгляд Джонсона.
Потом понял, что спасен. Джонсон сказал осторожно:

- Стив, это я, Джейк. Ты слышишь меня?

Попытался ответить: "слышу". Звука не последовало. Собрался еще раз, вдохнув побольше воздуха:

- Джейк, я слышу. Как ты нашел меня? Где я был? (совсем не узнал свой голос)
- Стив, ты только не волнуйся. Лежи спокойно. Я связался с центром, доктор Бродман сказал, что тебе нельзя волноваться...
- Джейк, похоже ты спас меня. Спасибо тебе! И прости меня за все, если где обидел тебя (опять слезы, совсем некстати)
- Стив, о чем ты, какие обиды... Ты мой друг, и я готов всегда...
- Джейк, я просто очень благодарен тебе за всё. Я... я много пережил за это время... Мне кажется что я был мертв... Что я был посреди мертвой пустоты... Но я ведь жив, Джейк? (Внезапное волнение)
- Стив, мы с тобой на борту Сириуса-8, мы оба живы и сейчас направляемся к Земле. В связи с последними событиями командование распорядилось отменить все остановки. Мы будем дома через девять дней.
- Слава Богу. Спасибо, друг.
- Стив, я вижу что ты устал. Тебе надо отдохнуть. Ты только не волнуйся, все действительно хорошо. Я тогда пойду, буду в рубке. Если что - набирай меня по внутренней связи, я сразу прибегу.
- Хорошо, Джейк, я и правда устал. Я посплю. Ты только не закрывай дверь. Мне просто очень нужен воздух.
- Окей, Стив, я оставлю дверь приоткрытой. Хорошего сна, дружище. Ты везунчик.
- Везунчик? Почему? И - прежде чем ты уйдешь, скажи - как ты меня спас?
- Ну, ты понимаешь... Наверно это было чудо... Это всё твой камень.
- Камень? Какой мой камень?
- Который ты отколол ледорубом на третьей планете. Возможно, произошел какой-то толчок, или вибро-сброс двигателя - мы давно его не проверяли. И я упал в своей каюте, стукнулся головой о ручку дивана. Я отключился.
- И что дальше?
- Когда я очнулся, я увидел, что твой камень свалился прямо на часы, которые мне подарила Синди. Часы сломались. Но они показывали время - 19:42. Этой зацепки было достаточно, чтобы восстановить историю пройденного за это время пути. Рассчитав траекторию, я развернул шаттл и полетел обратно. Единственное, чего я боялся - что я пропущу тебя, не замечу. Или не успею вовремя и кислород у тебя закончится... я очень волновался... Но меня выручила эта сверхновая.
- Ты тоже видел её вспышку?
- Да. И когда я совсем потерял надежду и уже просто бессильно глядел на неё в иллюминатор - что-то на секунду вдруг заслонило от меня её свет. Это был ты! Ты был на расстоянии нескольких миль - маленькая, почти невидимая точка. Но благодаря её свету я нашел тебя.
- Это было чудо, Джейк. Я уже перестал надеяться, готовился покончить во всем этим. А Бог зажег для меня эту звезду.
- Ну, наверно, Стив...
- Джейк, Он услышал меня. Спасибо тебе, Джейк, ты настоящий друг.
- Я рад, что ты здесь, Стив. Я пойду, потом еще поговорим.
- Да, Джейк, конечно.

Он остался один. Джейк, как и обещал, оставил небольшую щелочку света. Он слышал, как тот поднимался по лестнице. Потом лежал, вспоминая космос и свой полет. И думал о звезде, которую ему подарили.