Шёл четвёртый день долгих зимних праздников. В голове у меня уже достаточно посветлело после бурной встречи Нового года, и я бродил по своей холостяцкой квартире, размышляя, чем бы заняться. Смотреть телевизор не хотелось. Идти в магазин за продуктами не было необходимости, так как холодильник был полон яствами. Просто пойти прогуляться? Но прогулка при двадцати с лишним градусах мороза совсем не прельщала. Подумал было, что хорошо бы продолжить ремонт в маленькой комнате, но вспомнил, что есть какой-то закон, по которому шум в дни отдыха запрещён, мне же нужно было работать дрелью. Что оставалось? Заняться своей любимой математикой? Да, но это же работа! А мне надо отдыхать, раз уж на меня свалились эти свободные дни! Пожалуй, годилось только одно занятие: засесть в интернет! И я переместился в дальний угол квартиры, где у меня находился компьютер, и погрузился в виртуальный мир.
Прошло довольно много времени, прежде чем я вдруг почувствовал, что в моей квартире есть кто-то помимо меня. Не знаю, почему у меня появилось это ощущение. Видимо, я услышал шорохи в другой комнате, служившей мне гостиной. Я поднялся из-за компьютера и тихо направился в гостиную. И там я увидел этого человека. Он спокойно сидел в кресле в своём облегающем тёмном спортивном костюме из какой-то мягкой струящейся ткани. Рядом на столе лежал круглый прозрачный шлем. Глаза незнакомца были устремлены на меня.
Почему-то в тот момент я не почувствовал страха, хотя очень хорошо знал, что входная дверь у меня была заперта на ключ, и попасть в квартиру незнакомец мог, только взломав замок. Галлюцинациями же я до сей поры не страдал. Правда, лёгкое беспокойство я всё же ощущал.
Некоторое время мы, молча, смотрели друг на друга, при этом я столбом стоял в дверном проёме. Поскольку было ясно, что непрошеный гость не собирается начинать разговор, то это пришлось сделать мне.
- Что вы хотите? – спросил я осторожно. Немного помедлив, мужчина вдруг начал что-то говорить на незнакомом мне языке. Когда же он умолк, я услышал чёткий металлический голос, выговаривающий русские слова. Как я понял, голос доносился из круглой бляхи, висевшей на шее незнакомца и, очевидно, произносил перевод его речи.
- Здравствуйте! – сказал голос. – Прошу вас извинить меня за непрошеное вторжение в ваш дом и за доставленное беспокойство, - начало речи прозвучало довольно ободряюще. – Я попал к вам совершенно случайно…
В этот момент наш разговор прервал резкий звонок во входную дверь. «Вероятно, это пришла соседка, чтобы вернуть мне долг или, наоборот, попросить что-нибудь взаймы, - подумал я. – Волею судьбы она всегда появляется, когда у меня гости!»
Я направился в прихожую, но незнакомец меня решительно остановил.
- Будет лучше, если вы не станете открывать дверь, - сказал он голосом металлического переводчика.
- А разве дверь закрыта? - спросил я. – Как же в таком случае вы проникли в мою квартиру?
- О, очень просто! С помощью стабилизационного испарения, - ответил гость и продолжил свою речь под аккомпанемент трелей дверного звонка. - Видите ли, мой летающий объект, как вы это называете, завис над вашим домом. Какая-то неисправность в системе двигателя. А чтобы её устранить, бортовому роботу потребовалось удалить меня с корабля.
- Не хотите ли вы сказать, что вы испарились с корабля ко мне в квартиру? – проговорил я скептически.
- Это, конечно, остроумно, но не совсем так. В пар с помощью особых лучей были превращены небольшие области в вашем потолке и крыше. Через образовавшиеся отверстия я и был заброшен к вам. Вы ничего не видите на потолке, потому что вещество вернулось на место.
Это объяснение очень походило на бред, но безопаснее для меня было сделать вид, что я ему верю. Наступило молчание. Дверные трели прекратились. Я разглядывал незнакомца. Он полулежал в кресле, вытянув ноги и положив руки в перчатках на подлокотники. Это был крупный мужчина, значительно крупнее меня, хотя и я не маленький. Стриженые волосы цвета соломы лишь немного закрывали сверху его красивый лоб. Светлые брови, похожие на крылья белой птицы, парили над умными серыми глазами. Лицо было удлинённое, овальной формы; нос тонкий, прямой, с горбинкой. Глядя на его белую свежую кожу с лёгким румянцем на щеках, я давал ему не более тридцати лет. « А вдруг этот человек действительно пришелец из другого мира? Тогда было бы интересно порасспросить его, - подумал я. – С чего бы начать? Пожалуй, надо с ним познакомиться!»
- Меня зовут Пётр Сомов! – представился я. – А вас?
Имя моего гостя показалось мне совершенно неудобоваримым. Поэтому я протянул ему лист бумаги с ручкой и попросил написать. Он написал печатными буквами: «Иеуоыюай». Одни гласные. Я прочитал написанное вслух. Гость согласно кивнул.
- Где же ваш дом? – был следующий мой вопрос.
- О, могу вам ответить. Мой народ живёт на планете Ялмез, которая является двойником вашей Земли, то есть имеет ту же массу и находится на той же орбите, что и Земля, только на другом конце диаметра, проходящего через вашу планету и Солнце. Вы не можете нас видеть. Скорость нашего движения по орбите совпадает с вашей, поэтому Солнце всё время закрывает нас от ваших глаз.
- Да, но почему же наши учёные не вычислили ваше существование, как они это сделали с некоторыми другими планетами?
- Это долго объяснять, но я буду краток. Развитие шло таким образом, что предки современных людей появились на нашей планете в тот же период времени, как и на вашей. Однако между ними были различия. Наши предки изначально не обладали некоторыми качествами, присущими вам. Например, отсутствие агрессивности привело к важным последствиям: вместо того, чтобы растрачивать потенциал народа на войны, наши древние люди сосредоточились на познании мира и овладении законами природы. Поэтому мы намного опережаем вас в развитии. Когда мы узнали о вашем существовании, наши учёные окружили Ялмез особым энергетическим полем, чтобы вы не смогли нас обнаружить. Мы не хотели преждевременного контакта с вами. Но сами мы, как вы легко можете догадаться, ненавязчиво наблюдаем за вами с тех пор, как у нас появились для этого технические средства.
Новость о существовании планеты Ялмез показалась мне очень интересной. «О чём бы ещё его спросить? – размышлял я. – Конечно, самое заманчивое – узнать, на каком топливе они летают, и какие используют технологии? Но я не физик и всё равно не пойму ответа. Спрошу-ка я его о том, в чём с некоторых пор в нашей стране все хорошо разбираются».
- А могли бы вы мне рассказать, как устроена ваша политическая система, - задал я свой очередной вопрос.
- Понимаю, почему вы меня об этом спрашиваете. У вас большие проблемы, о которых постоянно говорят ваши СМИ. Вместе с демократией вы получили расцвет взяточничества и воровства. Возможно, вам известно, что геном человека содержит ген алчности. Он особенно сильно проявляет себя, как только субъект попадает в окружение соблазнов. – Продолжая говорить, пришелец встал и начал ходить по комнате, видимо, для того, чтобы размяться. Я увидел, что он всего сантиметров на двадцать выше меня. - В политике, торговле, юстиции и многих других сферах, где судьба одного человека оказывается во власти другого, начинает действовать этот ген. А ваше общество к тому же культивирует поклонение стяжательству. Кроме того ваши люди часто выполняют совершенно бесполезную работу, наживаясь на тщеславии ограниченных граждан. Зачем, например, нужна мода? В погоне за модой миллионы людей выбрасывают годные к использованию вещи, бездумно превращая ресурсы планеты в горы мусора! А ваше пищевое хозяйство? Тысячи кулинаров вместо того, чтобы просто кормить людей, изощряются в придумывании всё новых и новых деликатесов, стараясь перещеголять друг друга! И таких примеров можно привести великое множество. Нет, я думаю, что на этом пути у вас нет будущего!
У моего пришельца были очень выразительные глаза. Когда он говорил последние слова, в его взгляде появилось глубокое презрение ко мне как представителю землян. Наверное, мне не следовало задавать ему такого невыгодного для меня и моих сопланетян вопроса. Однако он с пафосом продолжал свой ответ:
- Нам удаётся нейтрализовать влияние гена алчности путём соответствующего воспитания детей. Для наших ребят такие качества характера, как стремление к стяжательству, лживость, вороватость, тщеславие – являются позорными. Жизнь человеческая направлена на добычу не материальных богатств, а великих знаний, на проникновение в глубины законов мироздания.
Теперь презрение в глазах гостя сменилось горделивым выражением, и он спросил самого себя:
- К чему я всё это говорю вам?
И ответил:
- Да чтобы вы поняли, что наша система руководства обществом вам не подойдёт. Наши верховные правители выдвигаются из числа наиболее проявивших себя, заслуженных граждан, и прежде чем войти во власть, они проходят обучение и сдают ряд экзаменов на пригодность. Между ними и обществом постоянно идёт открытый обмен мнениями, что совершенно не совместимо с наглостью и лживостью ваших политиков.
- Хорошо, хорошо! Я всё понимаю! Не будем о плохом! – Прервал я его. Но, конечно, я не мог остановиться и задал ещё один неудобный вопрос: - Вы создали такое идеальное общество, что у вас, наверное, преступность совсем исчезла?
Его глаза потемнели, а брови-крылья сошлись на переносице, когда он начал говорить:
- Здесь мы с вами одни, свидетелей нет. Если потом вы будете рассказывать о нашей встрече, то вам всё равно никто не поверит. Поэтому я буду с вами откровенен. Преступность у нас имеется, хотя и невелика. Такие человеческие качества, как ревность, зависть, мстительность, не исчезли, но введены в рамки сдержанности.
- Ну, а как выглядят ваши дома и города?
На лице моего гостя появилось такое выражение, как будто он взял в рот кусок лимона.
- Мне очень жаль, но должен признаться, что в этой сфере нам есть над чем поработать. Видите ли, наши проектировщики основное внимание уделяют обеспечению жизненных функций общества, решают санитарные и технические проблемы. Они полагают, что строгая функциональность строения сама приведёт к рождению красоты. Однако это не так! Я это понял, когда увидел ваши города. Я не имею в виду город, в котором мы с вами сейчас находимся, и который состоит из однообразных невзрачных коробок. Но я видел Рим, Париж, Амстердам! Эти города возводились людьми, чувствовавшими красоту и гармонию, людьми, испытывавшими духовную потребность в создании и созерцании вокруг себя прекрасного!
На этот раз глаза пришельца выразили неподдельный восторг. Это мне понравилось, и я решил продолжить разговор в том же направлении:
- Значит, вы бывали в наших городах. Ну, а приходилось ли вам бывать в наших музеях?
- Очень мало. Но мы уже поняли, что у вас, землян, есть нечто, чего нет у нас. Это ваше великое искусство! Ваша живопись потрясает! Нет, не современная, не какой-нибудь постмодернизм, несущий разрушение и распад, а та, что создавалась в прошлые времена.
- О, да! Рафаэль, Рембрандт, Брейгель, Ренуар, Гойя!.. – с воодушевлением подхватил я. – Я вполне разделяю ваше восхищение. В нашей стране тоже работали замечательные художники: Репин, Левитан, Коровин, Пластов... Перечислять можно долго.
- Недавно у нас появился особый институт, занимающийся изучением вашего искусства и разработкой планов его спасения в случае гибели вашей цивилизации, - тут я хотел прервать моего гостя, но мне этого не удалось сделать. Он продолжал: - При этом имеется в виду не только изобразительное искусство, но также музыка, литература, театр. Что касается литературы, то мы чувствуем величие ваших писателей по их взглядам и суждениям, однако часто нам не понятны поступки героев произведений, мотивация этих поступков. Зачем, например, Онегин застрелил Ленского? Почему Анна Каренина бросилась под поезд? Очевидно, мы не можем этого понять из-за слишком большого различия в социальных условиях у нас и у вас. Но самое удивительное – это ваша музыка! Я всегда слушаю хорошую музыку с огромным удовольствием!
- Если хотите, я могу дать вам послушать что-нибудь сейчас.
И так как гость не возражал, я вставил в проигрыватель диск с записью музыки Бетховена – симфонической увертюры к трагедии Гёте «Эгмонт». Комната наполнилась мощным звучанием струнных инструментов в нижнем регистре, властные аккорды чередовались с жалобными голосами гобоя и других деревянных инструментов. В звуках ощущалось напряжение борьбы; напряжение нарастало и покоряло своим трагизмом. Мой гость застыл в кресле, полностью погрузившись в гениальную музыку.
Я же поспешил в соседнюю комнату, чтобы выключить компьютер, который бесполезно поглощал электроэнергию. Вернулся я в гостиную под торжественный финал увертюры.
В гостиной никого не было! Мой гость исчез так же неожиданно, как и появился. Какая жалость! Как хотелось мне ещё о многом с ним поговорить! И только белый лист бумаги на столе свидетельствовал о том, что пришелец не был плодом моей фантазии. Я кинулся к окну. Над домами плыли низкие зимние тучи, закрывая всё небо. Тогда я взял со стола в руки белый лист и прочитал вслух, как бы прощаясь со своим гостем: «Иеуоыюай».
2013