Диалоги в телефоне.
Говорить с теми, кто должен Банку деньги за кредит, очень сложно и просто одновременно. Сложно – ты должен быть искренним. Просто – ты любишь людей такими, какие они есть.
- Ой, ой! Извините, пожалуйста! У нас сегодня футбол был. В кафе народу много было.
- Ну и как сыграли?
- 2:0 выиграли! Я до четырех работала, меня отпустил директор в отгул.
- Сегодня я обязательно приду. Оплачу обязательно. Вчера просто вырваться не смогла.
(По инструкции, а вернее без нее, надо положить трубку. Но удивительное притяжение к собеседнице пересиливает инструкцию и я продолжаю).
- Ничего не сломали?
- Даже вроде нет.
- Ну и как футбол?
- Да, говорят, что хорошо играли, раз шведам навтыкали. Правда, они нас все время в хоккей выручают.
- А как там Макеранец? (Союз кинематографистов)
- Уехал отдыхать, что-то устал.
- А Раиса Максимовна? Передавайте привет….
- Болеет. Прогрессирующая болезнь (голос становится грустным).
На следующий день бегу к Р.М. Мы работали вместе на комсомоле. На половинке дивана лежит половина Р.М. Она уже никого не узнает. Но сегодня праздник – 90 - летие комсомола. На столе рядом с 1/2 Р.М. веточка белой хризантемы.
Накануне приходили дамы-коллеги, что я пишу, коллеги к ней приходили последний раз в августе, в День Кино, а это были бывшие комсомолки. Принесли виноград и сливы.
Сынок Р.М. помыл сливу и поставил в блюдце на столик.
- Спасибо! – говорю я надтреснутым голосом.
- Ты там сумку разбери, которую я принесла.
Оглядываюсь. Все прибрано, помыто на 1/2 лучше, чем было, когда Р.М. не болела.
- Кто это все делает?
Сынок Р.М. смотрит удивленно.
- Я сам, а кто еще.
Говорим еще о чем-то. Рука Р.М. – иссохшая, с фиолетовыми жилками, протягивается к блюдцу со сливами. Берет тихонечко одну спелую. Откусывает беззубым ртом, вытаскивает косточку. Тихонечко, тихонечко кладет ее на блюдце, а оставшиеся на пальцах сливовые волокна вытирает о край блюдечка. Скрещивает руки. Вздыхает и показывает сыну на экран телевизора. Там побежали кадры.
- Мама, там же реклама!
- Целый день смотрит в угол, в телевизор, - добавляет он смущенно и успевает сбегать на кухню, выпить стакан пива.
Я рассказываю Р.М. последние новости, взгляд ее становится осмысленным, она поднимается на локтях, вглядывается в меня и спрашивает:
- Полина? Полина?(называет фамилию)
- Узнала! Узнала! – кричу я Женьке.
Вылетаю на улицу, чтобы не видели мои слезы. Сегодня во Дворце Молодежи праздник. 90 лет Комсомолу. Сценарий писали профессионалы. Приехали со всей области бывшие комсомольские работники.
Нас с Р.М. в сценарии во Дворце Молодежи не было. У нас свой сценарий – со сливовой косточкой в блюдце и слезами на глазах…
P.S. На похороны Р.М. пришло много людей. Прощались с ней в Доме кино. Говорили красивые слова. Он смирно, вся в черном, лежала в гробу и удивлялась – так много «друзей», а помочь живой было некому…
Прибегаю после прощания с Р.М., надеваю наушники, звоню:
- Не удалось Вам оплатить, Илья Владимирович
- Да, Вы знаете, еще не получили зарплату. Вот сегодня начали забастовку.
- Так вот, на самом деле, с плакатами бастуете?
- Да, Нет. Конечно, без плакатов. Но работа есть, а мы ее просто не делаем. Так что, нам слезно пообещали оплатить.
- Скажите, это все на самом деле серьезно. Ведь Путин сказал, что у нас нет кризиса!
- Слушайте внимательно. Он так не говорил. Он сказал, что все сделаем, чтобы последствия были минимальными. Волна идет, как Вы думаете, надо ее бояться или беречься.
- Правильно. И то другое. Оплатите?
- Спасибо Вам за понимание.
-//-
- Вячеслав Викторович, до Вас так трудно дозвониться, а сегодня Вы сразу ответили, - это ваш любимый Банк, - добавляю я как можно оптимистичнее.
- Так ведь Вам уже оплатили!
- Вячеслав Викторович, - не унимаюсь я, - не оплатили
- Мне сейчас неудобно говорить. Давайте я Вам перезвоню.
Сижу в наушниках. Жду звонка. Изучаю карточку заново. Желтым маркером отмечаю: «Финансовые трудности. Разводится».
Сразу вспоминаю разговор с его тещей и женой: «Не звоните нам больше, мы не можем повлиять».
Снимаю наушники. Не дождусь звонка. Опять друг не оплатил во время.
Сегодня мне надо обзвонить еще очень многих клиентов, но я должна еще раз посмотреть карточки. В них есть какая-то тайна. Беру карточку Турецкого Андрея Ильича
.
Звоню на сотовый. – Не отвечает. Звоню снова – не отвечает. Звоню на работу: « Вы не могли бы передать Турецкому Андрею Ильичу …». Я еще не закончила фразу, а мне в ответ:
- Нет нельзя передать…. Да что вы все к нему привязались. Эта бабушка достала его…
Какое-то время прихожу в себя от такого любезного разговора. Собираю силы для звонка бабушке. Набираю домашний номер.
- Здравствуйте, - говорю я не очень ласково (не могу отойти от предыдущего разговора)
- Вы из Банка? – радостно спрашивает бабушка
- Я его нашла! Запишите адрес, где он живет и новый сотовый.
- Нет, он не со мной живет, он только прописан у меня. Я ему все сделала, чтобы он на работу устроился, а он кредитов набрал в разных банках.
- Мама у него (моя дочь) умерла, когда ему было четыре месяца.
- Да. Дочь у меня единственная была. Врачи просмотрели. Отец его забрал, где-то мотался с ним по стране. Я случайно внука своего через 20 лет встретила, он в армии отслужил уже и приехал сюда….
Звоню на новый сотовый:
- Андрей, когда Вы сможете оплатить задолженность по кредиту?
- Извините, пожалуйста, я оплачу в конце недели.
- Вам удобнее на сотовый звонить, - спрашиваю я напоследок.
- Да. Да. Спасибо Вам, большое, - говорит он
- Извините, пожалуйста, если бабушка сказала что-то лишнее.
- Привет ей передавай, - успокаиваю я его и делаю отметку в карточке.
Смотрю на часы. Мне надо к 16 часам быть в Доме кино. Р.М. – увезли хоронить в Шалю, на кладбище, которое здесь находится на высокой горке. Ей будет весело: солнышко целый день, под горой река, за ней суетливая, хриплая железная дорога. А рядом отец, неподалеку тётушка.
Поминки в 16 часов. Меня отпустили на целый день. Но я прилетела – прозвонила… И снова к Р.М. она уже на столике, со свечой, в какой-то полосатой блузке, хитровато – просто улыбается. Я ей читаю стихи, прощу прощения…
Новый день начинается с Подковы Людмилы Викторовны
Она написала три заявления в Банк, с просьбой снять с нее пени. За это время ее уволили с трех работ. Ей сейчас 52 года. Вот-вот, и давать кредиты не будут. Она спешит, пишет и пишет заявления:
«Прошу Вас отменить пени, т.к. я потеряла работу…. Прошу Вас помочь мне устроиться на работу».
Читаю ее очередное заявление. По привычке исправляю ошибки.
Звонок:
- Слушаю Вас, - говорю я доброжелательно.
- Так Вы мне поможете с работой, - говорит требовательно знакомый голос без традиционного приветствия.
- Здравствуйте, - исправляю я ее ошибку. А Вы кто? – хотя узнала – Подкова.
- А Вы возьмите меня в Банк на обзвон. Это же так просто.
- Да. Да. Очень просто, - говорю я и кладу трубку.
- Особенно, с такими как Вы, - добавляю я про себя.
А сама открываю папку с заявлениями.
Заявления… они разные:
Управляющему Банком от Китова Александра Александровича.
Заявление
Моей супругой Китовой Ольгой Геннадьевной в Вашем Банке был оформлен КД (кредитный договор ) от 21.08.08г. Просрочка платежа была допущена по следующим причинам.
07.09.08 в 22-00 произошло ДТП на трассе Пермь – Екатеринбург, около г. Ревда, в результате чего моя жена находится в больнице в тяжелом состоянии, при этом погибла ее мама В.Г. и дедушка Копоплянов Г.Д. и пострадала моя дочь Китова Е.А.
Прошу предоставить отсрочку платежа на 2 месяца.
23.10.08 Китов А.А.
Набираю номер сотового Китова А.А.
- А Вы как себя чувствуете Александр Александрович, Вы же за рулем были.
- Спасибо! Я не был за рулем. Вел машину шофер, которого наняла жена. Мы с ней в то время в ссоре были. А он (шофер этот) сбежал, по-моему, с места аварии. Машину разрезали. У жены ушиб сердца, разрыв печени, мочевого пузыря, переломы.
- Спасибо! Вот кручусь: двое похорон, жена, дочь, на работе выручили материально. Держусь пока! Спасибо, Вам за сочувствие.
Еще одно заявление:
Управляющему Банком от Пушкаревой А.А.
Мной был оформлен КД (кредитный договор) от 19.01.0г. Просрочка платежа была допущена по следующим причинам:
Взятую мною ссуду пришлось потратить на лечение моего муже Пушкарева Д.М. от наркотической зависимости, но лечение на помогло и сейчас мною подано заявление о расторжении брака.
С прежнего места работы в ТД «Сити» пришлось уволиться, т.к. после смены хозяина предприятия им были уволены все сотрудники и заменены новыми.
Устроилась на новое место работы, но заболел мой сын, и я пролежала почти месяц в 16-ой и 9-ой детских больницах.
С работы пришлось уволиться . Потом, т.к. ребенок не организован (не в детском садике), долгое время не могла найти работу и жила на иждивении моих родителей. Мой муж в течение 2007 г. денег на содержание и лечение ребенка не выделял и вообще не появлялся. В конце концов моего двухлетнего сына опять ложат (авторское) в урологическое отделение на плановую операцию. Прошу Вас отменить штрафные санкции, раз я такая невезучая.
Подпись. Число.
Звонить не буду сегодня. Надо подождать немного.
Закрыла папку с заявлениями, а рядом другая папка и подписана она так:
«Хроника любви»
Ситляков Сергей Валерьевич
13.12.06 – Телефон бывшей жены. Не живет здесь, не видятся и не общаются с ним.
15.12.06 – Сотовый: приехал из командировки. Оплатил на Грибоедова.
16.12.06 – С- занят, С-НО (сотовый не отвечает)
18.12.06 – Оплатил!
16.01.07 – Лежит в больнице после операции, выпишут 22 или23.01.07.
17.01.07 – Бывшая жена Оля: «Знаю, что у него проблемы со здоровьем и деньгами».
23.01.07 – Выписывается сегодня. Оплатит 26.01.07.
31.01.07 – Оплатил! Ура!
22.02.07 – На рабочем месте нет, сотрудница передаст.
23.02.07 – Сотовый: «Сначала давайте сделаем зарядку. Возьмите телефонную трубку в правую руку, переложите ее в левую, и поднимите ее три раза. Надо работать. Надо работать…»
27.02.07 – Бывшая жена Оля: «Я знаю, что у него какие-то неприятности. Я постараюсь передать».
27.02.07 – Сотовый оптимистично: «Здравие желаем! Инспектор РУВД. Подуйте, пожалуйста, в трубку. Пили вчера? Ну, значит, будете пить завтра».
27.02.07 – Бывшая жена Оля: «Он закрутился, я постараюсь передать». Вздыхает.
Звонарь (бестактно): «Оля, а почему Вы его все еще любите?»
Оля: «Я не знаю, просто так получается».
27.02.07 – Звонок в Банк. Заемщик весело в трубку: «Извините, пожалуйста, я прямо закрутился. Но оплатил».
Звонарь: «Спасибо! Не болейте! Передавайте привет Оле».
Заемщик: «Кому?» -пауза- Удивленно. «Оле?» И совсем тепло: «Я постараюсь передать».
Запись в карточке клиента: Оплатил. Не живут вместе, а все еще любят друг друга.
***
Обед. Ем яблоко. Звонок. Стараюсь проглотить быстрее.
- Да!
- А Вы мне звонили?
- А как Ваша фамилия?
- Это из Банка был звонок.
- А! А! – немножко (только чуть-чуть) разочарованно отвечает звонивший.
- Михаил Михайлович, - говорю я бодро – Наступил торжественный момент оплаты кредита , - и проглатываю остатки яблока.
- Я никогда не задерживал оплату, а сейчас как у всех. Оплачу обязательно к среде.
- Сумму долга вам назвать?
- Да, я знаю. Там уже набежало тысячи две?
- Ну ничего, ничего оплатим.
- Спасибо Вам.
***
Звоним. Звоним. Звоним.
Надо взглянуть в инструкцию, то ли говорим, что надо.
- Да где же она бумажка-инструкция?
- Была все время на видном месте.
- Посмотрите во втором ящике!
- Правильно, там и лежит.
- Ну и что прописано в ней?
- Читайте, только не громко:
«Работник исполняет следующие обязанности:
1. Проводит обзвон заемщиков, вышедших на просрочку (до 14 дней).
2. Оформляет карточки клиента с учетом полученной информации после обзвона.
3. обеспечивает сохранность служебных документов и иной информации, используемой в работе.
- Все?
- Нет, еще много написано.
- Потом дочитаем. А слова-то, какие звонкие: обзвон, просрочка, дальше вот есть слово задержка.
- Ну, хватит «задержку» делать, пора «обзвон» начинать «просрочников» - шутит звонарь со стажем и берет в руки новую карточку.
- Опять «гражданский» муж.
- А, кстати, есть в Гражданском кодексе понятие гражданский муж?
- В кодексе? Надо уточнить в каком!
- Да, что Вы, Иван Владимирович, лезете туда – куда Вам необязательно.
- Не лезу, а нахожу истину, - парирует звонарь пожилой даме-звонарю.
- Вот видите, нет такого понятия, - довольный своей правотой говорит он, показывая на семейный кодекс.
- Лучше бы 20 заемщиков обзвонил, да рубаху погладил, - ворчит Галина Григорьевна – аккуратная пожилая дама.
Пока Галина Григорьевна ворчит, я успеваю обзвонить еще нескольких заемщиков, а потом кладу на место во второй ящик инструкцию, на глаза попадает листок календаря.
На календаре 19 ноября 2004 года. Память восстанавливает события. Неожиданно к нам заходит шеф. Я, как всегда, протянула руку для приветствия.
- Полина Сергеевна, - говорит шеф, а почему у Вас холодные руки? Вы не болеете? Дома что-нибудь случилось?
- Всё хорошо, говорю я, - только… мама болеет, а она у меня в Златоусте, никак не могу к ней съездить.
Небольшая пауза. И вдруг неожиданная реакция шефа.
- Съездите! – говорит он в приказном тоне. И добавляет, чуть мягче:
- Возьмите машину!
Я выполняю его просьбу, заказываю машину и о счастье! Я еду!
Еду к маме, в родной Златоуст!
Дорога сейчас стала короче: едем через Касли, Кыштым, Карабаш, Миасс.
До поворота на Касли – обычный автомобильный тракт. Только выезд из города для меня тяжелый. Проезжаем Н. Исетск, кладбище. Здесь мой родной Павлушенька. Не заезжаем, была у Павлика недавно. Я уже не замечаю слез, а машина спешит, вот и поворот на Касли. Что-то происходит со мной: ближе к дому, к детству, короткой юности, счастью, которое всегда со мной. В Каслях живут удивительные умельцы – каслинское литьё – таков брэнд города. Раньше, когда мне за победу на очередных соревнованиях, вручали статуэтки – каслинсоке литье – это было привычным, что ещё можно было дарить в то время: литье и изделия Златоустовских мастеров – гравюра по металлу. В родительском доме уже были огромный чугунный орёл, конь, очень много картин – гравюр по металлу, да я еще прибавляла и прибавляла призы – сувениры. Когда наступала суббота – время генеральской уборки, то мы с сестрой заранее определяли кто с каких статуэток и картин будет вытирать пыль.
Родительский дом был большой, папа строил его по немецкому проекту. У нас, у детей были небольшие, но отдельные комнаты, спальни, большой зал – гостиная с печкой – галанкой, старинные часы на стене, пальмы, привезенные с юга. Воспоминания, воспоминания…
Едем дальше, всё ближе и ближе к Златоусту.
Кыштым – ничем особенным не запоминается.
Только дорога: она извилистая, с опасными поворотами и прямолинейными спусками.
Карабаш чувствуешь издалека. Лес редеет, горы чернеют. Река не замерзает зимой. Она бронзовая, пятнистая, извивается как змея. Из-за сыпучих, конусообразных гор того и гляди выползет чудовище с пышущими огнем глазами и зловещим красным языком, заглатывающим всё живое. Величавые, на фоне лысых гор, трубы выбрасывают тёплый яд, который тоннами мягко ложится на чахлые огороды, крыши домов, несчастные головы людей. Чудовище – город остается позади, а впереди – Миасс, а там – дом, мой родной Златоуст.
Я еду к маме! Она жива, Слава Богу!
Я еду к маме! Везу ей не только полные сумки продуктов, подарки. Везу ей кусочек истории города.
Слетала в Белинку (я не ошиблась – слетала – времени просто нет) и узнала много нового о юности моего родного Златоуста, о родине моей мамы – Злоказово. Как сказано в Ведомостях губернии: «Злоказовых, Петропавловский винокуренный № 39 завод и при нем поселение. Положение: при речке Арш. К какой волости принадлежат поселения на крестьянских землях: 2-й Айменской; № участка земского начальника: 1; число дворов: 47. Число жителей: мужчин 235, женщин 216. в графе молитвенные здания, учреждения административные, учебные заведения, церкви, мануфактурные лавки, пивные – написано: мануфактурная лавка.
Я маме расскажу о том, что в Златоусте уездном, расположенном при впадении речки Тесьмы, в реку Ай, в четырех от станции Самаро-Златоустовской железной дороги, было в то время 2976 домов, в которых жило 7956 мужчин и 8227 женщин.
Я, конечно, забуду точные цифры (это я сейчас в бумагу смотрю), но обязательно поясню, что было много церквей: 6 православных, 1 католическая,1 лютеранская. И даже раскольнический молитвенный дом.
Моя мама, когда начала тяжело болеть, стала вспоминать бога, а так обходилась без его помощи, была просто добрым, честным, порядочным человеком. И Бог видел её добродетели. Она ухаживала за больными родственниками. Она двадцать лет обихаживала парализованного папу. И очень жалела, что папа так рано умер.
Папа был верующий – искрений и не поддающийся никакой моде.
Но нам не мешал быть октябрятами, пионерами, комсомольцами, коммунистами.
Мы едем и совсем скоро будем подниматься по самому долгому подъёму (5,5 км), потом поворот направо, еще немного вниз по крутой дороге и Златоуст, который находится в чаше, и открывается как арена цирка, с прудом по середине.Город давно проснулся, трамваи и автобусы развезли горожан на рабочие места, школьники и студенты уже вышли из классов и аудиторий на переменку.
В домах, которые ступеньками поднимаются на Косотур, из труб вьется дым, родная школа стала неузнаваемой – там больница, а береза, которую я посадила в третьем классе в углу школьного двора стала солидным деревом. Еще немного и я увижу окна мамы. Останавливаемся. Поднимаю вверх глаза, мама стоит у окна. Она ждет меня. Я ей машу шарфом, она приближается ближе к окну и робко машет мне рукой. Боится ошибиться, она не знала, что я приеду так неожиданно, она всегда ждет, моя родная мамочка.
Я уезжаю в тот же день, за три часа успеваю перетрясти все половики, одеяла, подушки, помыть пол, посуду, искупать маму, сделать ей стрижку, (и парикмахерским языком говоря) педикюр. Она счастлива, ей хорошо со мной, но мне надо уезжать.
При маме не плачу, держусь изо всех сил, и обещаю приехать очень быстро. Своё слово держу – через две недели я снова – у мамы.
Моё счастье общение с мамой длилось (я моментально высчитываю сколько лет, вычитаю из 2005 года, когда умерла мама, 1947 год – год моего рождения и получаю цифру 58), Господи, как это мало, совсем какие-то две цифры, 5 и 8, а на самом деле счастливую вечность подарила мне судьба. И я всегда особенно чутка к разговорам с женщинами, как могу участвую в их судьбах.