Зори Галаада
Рамган
Галаад взялся рукой за створку ворот, намереваясь выйти на улицу.
"Ты куда?" – услышал он голос отца. Отец стоял на крыльце дома и смотрел на сына не мигающим цепким взглядом: "Ты что забыл, что нам сегодня надо идти на рынок, чтобы нанять пастуха?"
Галаад отдернул руку и сжав пальцы в кулак в отчаянии ударил кулаком по ладони другой руки. Ускользнуть из дома не заметно не удалось. Теперь хочешь-не хочешь, придется идти с отцом на рынок, для найма пастуха.
Отец Галаада – Алфей, был настолько скуп, что Галааду было стыдно появляться с ним на рынке. Базар на то и создан, чтобы там: покупать, продавать и торговаться.
Но когда на базаре, Массифы Иаировой, появлялся Алфей, торговцы закрывали свои лавки и спешили туда, где торговался Алфей, чтобы насладиться бесплатным зрелищем и вдоволь похохотать.
Алфей при найме или покупке, какого-либо товара, проявлял настоящие актерские способности. Он настолько правдоподобно выражал горе или отчаяние, что человеку со стороны, могло показаться: "Вот человек искренне переживает оттого, что не может приобрести нужную ему вещь, по причине отсутствия денег".
У тех, кто хорошо знал Алфея, его выходки вызывали приступы неудержимого смеха.
Алфей, на смех присутствующих людей внимания не обращал, он торговался долго, придирчиво и всегда выходил победителем.
Пастухов в Галааде – восточной области Израиля, нанимали весной. В первую очередь пользовались спросом, люди проверенные и хорошо знающие свое дело.
Жалованье таких пастухов было высоким. Затем нанимали молодых, подающих надежды людей, за которых, кто-то мог поручиться. Если первых и вторых уже не было, брали людей случайных за низкую плату на свой страх и риск.
Случайным людям, нужен был обязательный присмотр. Работали они из-под палки и часто сбегали, не доработав положенного срока и прихватив при этом, что ни будь из хозяйского добра.
Когда подходило время найма, у Алфея появлялись неотложные дела на постоялом дворе.
На любые уговоры родственников нанять пастуха, пока есть достойные работники он отмахивался ссылаясь на занятость. Свободное время у Алфея появлялось только тогда, когда все хорошие пастухи были наняты, а на рынке можно было нанять лишь тех, кто едва отличает козу от овцы.
Сегодня был как раз такой день, когда у Алфея наконец появилось время.
Галаад попытался улизнуть, но окрик отца остановил его в последний момент.
Алфей, убедившись что сын его правильно понял, прошел в стоявший во дворе сарай и скоро появился оттуда ведя на поводе оседланного осла. Алфей кряхтя, взгромоздился на осла и знаком головы приказал Галааду, чтобы тот открыл ворота.
Галаад открыл ворота и поплелся следом за ослом с обреченным видом. Скрыться, чтобы не участвовать при найме у Галаада не получилось. К счастью отец взял с собой Галаада, для того чтобы тот остался стеречь осла у входа на рынок. Зачем платить человеку, смотрящему за животными у коновязи, если за ослом присмотрит Галаад?
Место, где собирались наемники, находилось рядом с входом на рынок. Алфей сдвинул брови, глубоко вдохнул через ноздри и решительно направился к месту сборища наемников.
На месте, где обычно стояли пастухи, был всего один человек. Алфей пошарил, глазами вокруг, в надежде увидеть желающих наняться на работу, Но никого не увидел. Он не спеша подошел к наемнику.
- Пастух? – спросил Алфей. Человек смотрел на Алфея, не пряча глаз. Его одежда была в пыли, а мешки под глазами и красный нос выдавали в нем беспробудного пьяницу.
- Пастух – утвердительно кивнул человек. При этом он смотрел на Алфея так, словно не Алфей, а он собирается его нанять.
- Сколько хочешь за свою работу?
Человек назвал цену, продолжая бесцеремонно разглядывать Алфея.
- Много просишь. Сбавь хотя бы треть.
- Не нравится цена, найми других – ответил человек нагло ухмыльнувшись и развел руки в стороны, где никого не было.
Недовольно крякнув, Алфей махнул рукой, он почему-то понял, что с этим человеком торг приведет к проигрышу его самого. Будь рядом другие пастухи, Алфей, не стал бы больше утруждать себя разговором с этим человеком. Но наемников больше не было и выбора у Алфея тоже.
- Хорошо идем.
Раздался общий выдох разочарования. Это выражали свое недовольство торговцы, оставшиеся без ожидаемого зрелища.
2.
Когда Алфей, Галаад и Пагиил – так звали пастуха, пришли на двор Алфея, он тот час приказал им собираться и идти на пастбище.
На пастбище надо было срочно сменить пастухов, срок найма которых истек уже две недели назад.
Поспешно нагрузив осла провизией: Галаад и Пагиил готовы были тронуться в путь.
Алфей отвел сына в сторону
- Ты присматривай за этим пастухом. Что-то он не внушает мне доверия. Дерзок и харя пропойцы – затем задумчиво взглянул на Галаада – Может он бандит?
Галааду от предположения отца стало не по себе, но он ничего не ответил отцу.
- Ты возьми с собой Агона. Если что науськай его на него.
Сторожевой пес Агон стоял рядом с хозяином. Месяц назад, он преследовал куропатку, какая притворившись раненой, уводила его от гнезда с птенцами.
Агон увлекся погоней и потеряв осторожность, сорвался с крутого обрыва, сломал лапу. Алфей привез его после того как отвозил пастухам продукты. Сейчас лапа у Агона зажила, но он все еще прихрамывал. Агон был на редкость умным псом. Он понял о чем говорят хозяева и радостно завилял хвостом.
Галаад и Пагиил тронулись в путь. Дорога предстояла дальняя, поэтому путники, шагали не торопливо, экономя силы. Следом за Галаадом шел груженный различной поклажей осел, а впереди, бежал, обнюхивая придорожные камни, радостный Агон.
Начали опускаться сумерки, путники, решили расположиться на ночлег. Галаад вынул нож и попросил Пагиила срезать кол, для того, чтобы поставить его в середине шатра.
- Не надо – ответил Пагиил – у меня есть свой. Он сунул руку за полу халата и вынул, великолепный обоюдоострый кинжал, с серебряной инкрустированной золотом рукоятью.
По спине Галаада пробежал холодок. Он вспомнил опасения отца о том, что Пагиил бандит.
Галаад стал лихорадочно осматриваться по сторонам, собираясь, позвать Агона. Пес, как назло, куда-то убежал.
Галаад поднял на Пагиила глаза полные страха. Пагиил улыбнулся
- Ты зря собираешься позвать пса. Я не бандит и не убийца, и мне не нужна твоя жизнь, и твое имущество – он повернулся и пошел к зарослям, чтобы срезать кол для шатра.
Галаад стал приходить в себя, но тело все еще продолжала бить противная дрожь.
Когда Пагиил вернулся, Галаад спросил его
- Откуда у тебя, простого пастуха, такое дорогое оружие
Пагиил весело взглянул на Галаада
Я не всегда был пастухом. Было время, когда я был воином, и не простым воином, а стражником судьи Израиля – Иаира.
Увидев в глазах Галаада сомнение, Пагиил подбросил кинжал, поймал его за лезвие, и коротко размахнувшись, метнул в дерево стоящее на расстоянии двадцати шагов.
Кинжал с глухим стуком вонзился точно в середину дерева на уровне человеческой груди.
Недоверие в глазах Галаада сменилось восхищением.
- Этому можно научиться - с восторгом спросил он.
- Если есть терпение и желание, научиться можно всему – ответил Пагиил – Будь добр, принеси – Пагиил кивнул в сторону кинжала.
Галаад с готовностью бросился к дереву, в котором на две фаланги пальца увязло лезвие кинжала.
Раскачав кинжал, Галаад выдернул его из ствола дерева и, возвращаясь с интересом, рассматривал оружие.
- Ты расскажешь мне о судье Иаире? – спросил Галаад, отдавая кинжал Пагиилу
- Если мы станем друзьями, и ты будешь мне оказывать уважение, какое младшие, оказывают старшему. Я многому тебя научу и расскажу о том, что ты просишь. Нам вместе пасти овец, и я не хочу, чтобы между нами не было понимания. Ты готов к тому, что старший среди нас – я?
Галаад с готовностью кивнул.
- Ну, тогда вопрос решен. Давай ставить шатер.
2.
В Массифе Иаировой, судью Иаира все поминали добрыми словами.
Иаир – был родом из Галаада. Когда он стал судьей Израиля, на Израиль прекратились набеги воинственных соседей. Иаир приказал все пограничные города Израиля обнести стенами и завел в них отряды стражников. При набегах, стражники сдерживали осаду, а специальные скороходы спешили в соседние города, чтобы призвать их жителей на помощь осажденному городу.
В это время Судья Иаир собирал ополчение по всему Израилю, приходил с большими силами, и тогда гнали врага до города, из какого пришел захватчик. Брали этот город приступом или налагали дань, надолго отбивая охоту у жителей, ходить войной на израильские города.
Но спокойная жизнь не пошла жителям Израиля на пользу.
Князья – главы колен Израилевых стали перечить Иаиру и разрешили своим коленам покланяться иным Богам.
Опасаясь, что порядок в Израиле придется наводить силой, Иаир стал укреплять Галаад и ставить во главе Галаадских городов своих сыновей. Их у него было тридцать.
Массифа Иаирова, была безымянным поселком, когда в нее приехал один из сыновей Иаира - Хилеон.
Хилеон обнес поселок стеной, набрал большой отряд стражников и назвал его Массифой Иаировой.
С тех пор прошло много лет, поселок вырос в город, править им продолжал уже состарившийся Хилеон.
Пагиил и Галаад, разгрузив и отпустив пастись осла, установили шатер, и наскоро поужинав, легли спать. Утомленный дорогой Галаад сразу же уснул. Пагиил лежал и смотрел сквозь входное отверстие на звездное небо.
В памяти всплыли воспоминания далекого детства.
Иогбега - небольшой укрепленный городок на границе израильского Галаада и Раввы аммонитской. Он и его младшая сестра Лия, каждый вечер перед сном, ложились, на нагретые за день камни крыльца, и смотрели на усыпавшие, вечернее небо, звезды.
Так было и в ту роковую, летнюю ночь. Они лежали с Лией на крыльце и рассматривали звездное небо. Пришла Ревека – старшая сестра, и позвала их спать.
Ночью их разбудила встревоженная мать. Она приказала Пагиилу быстро одеваться, а сама стала одевать Лию.
Когда детей вывели во двор, Пагиил увидел у стены ограды, стражника раздетого по пояс.
Он был без сознания, а его сестры Рахиль и Ревека, перевязывали ему на груди рану.
Старшие братья Пагиила были одеты в кожаные доспехи, а к их поясам, были прикреплены, короткие мечи. Отец ходил по двору и всех торопил. Мать и Сара – одна из сестер Пагиила, принесли большие кувшины с широкими горлами. Такими кувшинами, льют со стен кипящее масло и смолу, во время штурма городских стен врагом.
Отец приказал Пагиилу спускаться в колодец. Там был потайной вход в тайную комнату под домом. Пагиил спустился первым и принял Лию, которую спустили вслед за ним.
Пагиил уже бывал в этой комнате. Они спускались сюда вместе с отцом, и отец показывал Пагиилу, где здесь лежат: покрывала из бараньих шкур, светильник и провизия. Поэтому он без труда провел Лию в комнату, достал одеяла и при помощи трута и огнива зажег светильник.. Оставив сестру сидеть на покрывале, Пагиил подошел к стене и стал раскачивать один из камней. Этот камень был специально подогнан так, чтобы его можно было вынуть.
Пагиил вынул камень, и в стене образовалась смотровая щель, через нее можно было видеть, что происходит во дворе. Но во дворе было темно и никого не было. Пагиил приставил ухо к щели. Ничего, не услышав, он вернулся к сестре, обнял ее, и они уснули.
Проснулся Пагиил оттого, что услышал, шаги в доме. Он радостно бросился к смотровой щели, собираясь вынуть камень и крикнуть, чтобы их поскорее вытаскивали. Но кода он вынул камень, сердце его похолодело. Он увидел во дворе Аммонитян. Аммонитяне стояли над телом стражника, которого перевязывали вчера его сестры. Похоже, стражник был мертв. Аммонитяне взяли его за ноги и поволокли к воротам. Затем они стали вытаскивать из дома посуду и утварь, раскладывать все это на кучи, после чего стали бросать жребий.
Кто-то дернул Пагиила за одежду. Пагиил в страхе отскочил от смотровой щели. Перед ним стояла Лия.
- Где папа? Почему они нас не вытаскивают отсюда? – потребовала сестра.
Пагиил оттащил сестру подальше от щели.
- Их нет. Они еще не вернулись – ответил он.
- Нет, они вернулись – Лия скривила губы, собираясь расплакаться – Я же слышу, там кто-то ходит.
Пагиил опасаясь, что сестра будет громко плакать, поднял ее на руки, зажал ладонью рот и отнес на покрывала. Здесь усадив сестру, он приказал ей
- Молчи. Те, кто ходит там, на верху, это Аммонитяне. Если ты будешь плакать, они услышат, спустятся и отведут нас в рабство.
Все наши, наверное, погибли, или попали в плен.
Лия смотрела на Пагиила широко раскрытыми глазами. Она закрыла ладонью себе рот, из глаз крупными каплями покатились слезы, а плечи затряслись в бесшумном рыдании.
Пагилу тоже хотелось плакать, но он не имел права этого делать. На его плечи легла ответственность за жизнь сестры. Детство закончилось.
Пагиил, время от времени, наблюдал, что происходит во дворе дома.
Несколько дней дом пустовал, затем туда вселился какой-то аммонитянский чиновник.
Это было видно по тому, как он отдает приказание другим аммонитянам, какие часто приходили сюда.
Пагиил не понимал языка аммонитян, поэтому наблюдать за двором, ему быстро надоело.
Скоро к аммонитянину переехала семья. У него было несколько дочерей и крикливая жена. В углу двора, установили статую Астарты – покровительницы женщин и плодородия. Возле ворот, лицом к дому стояла статуя Хамоса.
Пагиил знал этих языческих Богов. Их статуй было предостаточно в пригородных кварталах Иогбеги, где основное население составляли пришельцы.
Теперь смотреть во двор стало несколько интересней. Дочери аммонитянина, часто ругались, а иногда даже дрались меж собой.
Лия с того дня, как в доме появились аммонитяне, не произнесла больше не слова. Она, молча, съедала, то, что ей давал Пагиил, и сидела на покрывале, тихо покачиваясь, или спала, свернувшись калачиком.
Прошло около двух месяцев. Еды еще оставалось примерно на месяц, но Пагиил начал беспокоится. – Почему судья Иаир не освобождает их город. А что если аммонитяне захватили весь Израиль? Что тогда делать им с сестрой, когда закончится еда?
О себе Пагиил не переживал. Если закончится еда, и придется сдаться аммонитянам, Пагиил рано, или поздно, сбежит.
Но Лия? Что будет с ней? Сердце Пагиила наполнялось болью, когда он, представлял свою сестру в качестве рабыни. Ведь сбежать вместе с Пагиилом она не сможет. Их наверняка рвзлучат.
Однажды ночью Пагиил проснулся от грохота, который исходил из комнаты наверху. Он подошел к щели и вынул из нее камень. Сердце его радостно забилось. Он увидел бородатого Израильтянина одетого в кожаные доспехи. Израильтянин волочил за волосы жену аммонитянина к воротам. Пагиил, что есть силы, закричал в смотровую щель. На него ни кто не обратил внимания. Тогда он схватил специально приготовленный для этой цели, деревянный молот и стал бить им по опоре, какая поддерживала каменную плиту пола. Пагиил едва успел отскочить в сторону, когда в потайную комнату вместе с плитой влетел перепуганный Израильтянин.
Детей подняли наверх, расспросили, чьи они, после чего Израильские воины ушли, ничего не тронув в доме.
На следующий день, за детьми пришел воин и отвел их к судье Иаиру. Иаир через своих военачальников пытался выяснить, что-либо о родных Пагиила и Лии, но, ни кто не видел, что произошло с начальником стражи города, и его семьей.
Спустя полмесяца Иаир усилив армию израильтян за счет ополчения, повел войско на Равву аммонитскую.
Город был хорошо укреплен и имел высокие стены. Иаир предпринял несколько попыток штурмовать город, но без успеха. Тогда он согласился взять выкуп золотом и потребовал отпустить всех пленных жителей Иогбеги. Родственников Пагиила среди вернувшихся пленников – не было.
3.
У судьи Иаира, был советник, по имени Сефур. Сефур – был Левит. В молодости, он служил при скинии собрания в Силоме. Иаир отметил у Сефура – проницательный ум и прилежность, во время выполнения своих обязанностей. Он предложил Сефуру служить у него, чтобы учить стражников Иаира - заветам Моисея. Но позднее, заметил, что Сефур, стал неплохо разбираться в воинском деле и часто давал дельные советы. Так во время войны с Филистимлянами – Сефур предложил прикрыть лучников, воинами какие держали бы большие плетеные щиты. Тогда урон со стороны израильских лучников – был минимален. После этого случая, Иаир сделал Сефура своим Советником.
Во время штурма Раввы, Сефур, взяв командование над тысячей воинов, повел их на взятие ворот. Там он попал под струю кипящего масла. Масло сильно ожгло ему левую ногу. Нога тяжело заживала, и Сефур очень мучился от болей.
Иаир предложил ему, поехать подлечится в Беф – Нимру, где у Иаира был куплен дом. И если он пожелает, то взять с собой детей – погибшего начальника стражи Иогбеги.
Сефур, не раздумывая, согласился. Он не имел своей семьи. За военными делами и
походами ее просто не было времени завести. А он всегда мечтал иметь своих детей.
По дороге на Беф-Нимру, Сефур и дети, ехали в запряженной волами повозке. Пагиил спросил Сефура
- Почему так получилось, что аммонитяне, захватили Иогбегу? В этом виноват мой отец?
Сефур ласково погладил мальчика по голове
- Нет, сынок. Там было предательство. Твой отец и братья, храбро сражались, и погибли прямо у ворот вашего дома.
А сестры и мать? Что стало с ними?
Сефур молча, погладил мальчика по голове и ни чего не ответил.
Позже, когда Пагиил подрос, Сефур рассказал ему.
- Накануне в Иогбегу пришли два больших каравана аммонитян. Кроме того, проживавшие в Иогбеге аморреи, давно были готовы поднять восстание. Они сговорились с Аммонитянами, и те снабдили их оружием.
После этого случая, Иаир запретил пришельцам, селиться в укрепленных стеной, частях городов. А все прибывающие караваны, обязаны были предъявить на досмотр, свое содержимое. Только пришелец, принявший веру Святого Бога израилева, имел право купить дом в укрепленной части города.
В доме в Беф-Нимре, Сефура, Пагиила и Лию, встретила дальняя родственница Иаира – Фамарь.
Фамарь, была бездетна, а ее муж – племянник Иаира, погиб во время одного из походов. Неплодную женщину, ни кто не хотел брать замуж. Судья Иаир предложил ей жить в доме, какой он приобрел в Беф-Нимре. Кроме нее в доме жил раб. Он помогал Фамари по хозяйству.
Бездетная женщина, со всей, нерастраченной лаской, отнеслась к Лии, а Сефур стал заниматься воспитанием Пагиила.
Фамарь, с таким вниманием, относилась к Сефуру, что тот, всю жизнь не знавший, женской заботы – предложил ей стать его женой.
Приехавший, спустя два месяца Иаир – был рад такому союзу.
Он предложил Сефуру, оставаться жить в его доме и заниматься воспитанием детей и хозяйством.
Если, в тебе возникнет необходимость, я пришлю за тобой – сказал он ему.
Когда у Сефура, зажила больная нога, он вплотную занялся воспитанием Пагиила. Сефур обучал мальчика – грамоте, владению мечем и копьем, а также стрельбой из лука и метанию камней из пращи.
Когда Сефур, в первый раз, стал рассказывать мальчику о Боге, а затем, стал учить молитвам. Пагиил нахмурился и сказал
- Я, не стану молиться, Богу. Когда, я просил Его – чтобы вернулись – мои отец, мать, братья и сестры, Он не вернул ни кого.
Сефур ответил
- Не только, твои родные не вернулись. С той войны, не вернулись тысячи Израильтян. У Фамари, не вернулся с войны муж, но от этого, она не перестает молиться за него.
После смерти, Господь, душу каждого человека, забирает к себе на небеса. И воздает каждому, по его делам.
Сефур, хотел сказать Пагиилу, о том, что по делам совершенным в прожитой жизни, Господь определит человеку, как тому жить в жизни следующей, но вовремя остановил себя. Эти знания расходились с Торой – книгой Моисея, и мальчику было еще рано знать об этом. Сефур лишь обратил внимание, что глаза мальчика потеплели и, погладив его по голове, отошел от него. Он в раздумье сел под смоковницу и погрузился в воспоминания.
4.
В свое время, Он Свято чтил Бога Святого Израилева, Думая, что Господь, благоволит только Евреям. Что это только их Бог, а у иных Народов Боги свои – какие служат дьяволу. Бог - Евреев Истинный и Единый. А те боги – враги Ему.
Сефур, Свято чтил заповеди Моисея, молился и постился, соблюдал субботы и приносил полагающиеся жертвы.
Казалось, выполнял все, живи и радуйся. Но все чаще, болела душа. Иногда боль была просто нетерпимой.
- Наверное, так душа грешника мается в аду – думал он.
Сефур шел в Скинию собрания, приносил жертву за грех, думая при этом
- Мало ли где мог, согрешить. Где-то, выскочила нехорошая мысль, где-то, прикоснулся к нечистому или не подал нищему подаяния.
Но боль души, не оставляла его Сефур не мог понять от чего.
Однажды он в сопровождении двух стражников, проезжал по рынку Силома. Стражники отстали, а осел Сефура медленно шел вдоль невольничьих рядов.
Сефур увидел работорговца - Сидонянина, возле него стоял всего один раб. По виду раб был очень стар, и настолько худ, что казалось, жить ему осталось дня три.
Работорговец же не жалея слов и жестов, расхваливал его, перечисляя многочисленные достоинства.
Сефур узнал, что работорговец выгодно продал партию рабов и от хорошего настроения, просто куражился, собираясь потом просто бросить этого раба на рынке, или подарить, если кто возьмет.
Сефура привлек взгляд раба. Раб не смотрел тоскливо или жалостливо, или хмуро и обреченно. Напротив, казалось его, забавляли выходки хозяина, а на лице то появлялась, то исчезала улыбка. Глаза раба, светились умом – это не ускользнуло от внимания Сефура и он, не торгуясь, отдал за него четыре шекеля серебром, какие запросил работорговец.
Довольный работорговец, получив деньги, стал громко поздравлять Сефура с удачной покупкой, дурашливо советуя использовать Рамгана, (так звали раба) на работе в каменоломнях, или на погрузке тяжестей.
Сефур, был одет просто, и ни что не выдавало в нем, знатного человека. Поэтому, работорговец, страшно огорчился, когда один из подошедших стражников со всей силы огрел его плетью.
Рамган – сносно говорил на Еврейском языке, и оказался, довольно выносливым, для своего вида. Он легко справлялся с обязанностями, которые ему поручал Сефур Рамган, вообще не был похож на обыкновенного раба. Он был на редкость смышленым и исполнительным. Даже стражники, которые, покупку Сефура расценили как глупость, теперь переменили свое мнение.
Сефур свои приказания для рабов передавал, через стражников, но последнее время, его постоянно преследовало желание, лично поговорить с Рамганом.
Как-то увидев, что ни кого нет по близости, Сефур осторожно приблизился к рабу, и часто оглядываясь по сторонам, стал расспрашивать Рамгана
- Кто ты? Из каких мест? - спросил он его
Рамган, отвечал коротко, не заискивая и не вдаваясь в лишние подробности.
Оказалось, что Рамган родом из далекой Восточной страны. Был погонщиком верблюдов. Около двадцати лет назад, на их караван напали разбойники. Он попал в рабство. Затем его продавали, несчетное количество раз. И вот когда его продали в последний раз – он оказался у Сефура.
Сефур, отошел от раба, раздумывая,
-Почему такого исполнительного раба, продавали его хозяева? Видимо он, не так хорош, как кажется – заключил Сефур.
Сефур больше не подходил к Рамгану, но приказал стражникам, внимательно наблюдать за ним. Сам он тоже наблюдал за рабом, пытаясь понять – где же изъян у этого человека.
Прошло несколько месяцев. Сефуру, не удалось обнаружить в поведении Рамгана, что-то отрицательное.
Однажды, протянув время дополуночи, и отпустив, других слуг отдыхать. Он приказал Рамгану, принести воду, для омовения ног перед сном.
Когда раб принес воду и чашу, для омовения, Сефур выглянув в коридор и убедившись, что ни кого нет, спросил
- Рамган, я не вижу ни какого изъяна в твоем поведении. Почему же ты был продан твоими хозяевами – много раз? Ведь раба продают, либо по нужде, либо он не угоден хозяину. Я никогда не хвалил рабов прямо в глаза, но о тебе, я могу сказать – что я тобой доволен. Расскажи мне правду, какая причина была у твоих прежних хозяев? Почему они отказывались от тебя?
Рамган поставил чашу у ног Сефура
- А разве не от самого человека зависит, кого выбрать себе в хозяева – если он свободен?
Сефур откровенно расхохотался, и тут же зажал себе рот ладонью, опасаясь, чтобы его смех среди ночи, не удивил, кого ни будь из стражи, или слуг.
Прислушавшись, не зазвучат ли шаги по коридору, Сефур шепотом спросил
- Рамган. Ты в своем уме? Ты же раб.
- Раб – это тот, кто находится в рабстве, у самого себя – Рамган, осторожно лил воду из кувшина на ноги Сефура – разве не мог я во время моей продажи, показаться умирающим? тогда работорговец, просто бросил бы меня на рынке.
А после того, как работорговец уйдет, Я пошел бы туда, куда хочу – Рамган говорил уверенно и свободно, а его голос звучал не по возрасту молодо.
Если бы, кто-то из стражников, увидел – как раб разговаривает со своим господином – это бы вызвало возмущение. Но у Сефура, даже не возникло мысли – что, что-то не так.
Он видел перед собой, равного собеседника.
- Да мог – ответил он – Но чем бы ты зарабатывал на пропитание? Тебя, ведь ни кто не взял бы, даже на поденную работу.
Если тебя не знать, то по твоему виду, можно заключить, что ты помрешь, если не через час, то к вечеру точно.
Рамган, поднял глаза на Сефура
- Я много походил по этой земле. И хорошо знаю, что от Евфрата, до Нила – нет другой страны, где нищий и калечный, останется до вечера голодным.
Эта страна – Израиль. И ты Сефур – тот, кто нужен мне. По этому, ты и купил меня. Признайся, ты, приехал на рынок, не для того, чтобы купить раба, тем более видом, такого, как я?
Сефуру, нечего было ответить. Он, молча, кивнул.
- Ты ищешь знания, о Творце – неба и земли? Ты, понимаешь, что Моисей, не все открыл людям. Поэтому, твоя душа, часто болит. Разве не об этом, ты просил Бога? Ты ведь хотел знать, от чего болит твоя душа?
Сефур, был ошеломлен. Откуда, все это, известно Рамгану? Его, вдруг осенило
- Это Божий Ангел.
Он сделал движение – собираясь, пасть, перед Рамганом на колени.
Но Рамган удержал его.
Я – не Ангел. Я тот, кто есть. Ляг и предайся, сну. Не терзай себя мыслью – кто, я такой. У нас еще, будет время, о многом поговорить. Душа болит беспричинно, когда она хочет, что-то, донести до твоего сознания.
Взяв чашу и кувшин, Рамган направился к выходу. В проеме двери, он обернулся
- А, вдруг, - я хитрый раб? Просто живя возле, тебя. Подслушал твои разговоры, и все повернул так, что я о тебе, все знаю? Подумай, прежде чем мы, продолжим наш разговор.
Сефур, остался один.
- Нет. Рамган, не мог подслушать его разговоры. То о чем думал Сефур, ни кто, ни когда не мог знать. Это его, глубоко личное. Но эта его хитрая улыбка…
Может быть, я разговаривал во сне? Но Рамгган впервые побывал в этой спальне.
На следующее утро, Сефур и Рамган – вели себя так, как будто, между ними, не было ночного разговора.
Сефур понял, что Рамган знает, что-то очень важное, что не известно Сефуру. Но не мог придумать, где найти место для разговора.
Разговаривать с рабами – людям такого статуса как Сефур в Израиле было непринято.
Сейчас, в Израиле было относительно спокойно. С окружавшими Израиль соседями - был мир, хотя и шаткий.
Судья Иаир, занимался внутренними проблемами государства.
Особое внимание он уделял Галааду – Восточной области Израиля.
Будучи сам родом из этой области. Сефур рассчитывал на ее помощь, в случае восстания против него, кого–либо из Израильских князей.
Однажды, он вызвал к себе Сефура, и предложил ему тайно проехать по городам Галаада, под видом торговца. Посмотреть настроения людей и на то, как правят городами их правители.
Сефур ответил – что сделает, так как хочет Иаир.
Иаир удивился, когда на вопрос – кого Сефур хочет взять с собой, тот назвал имя раба Рамгана.
- Ты не боишься, что он ночью прирежет тебя у костра и сбежит – спросил Иаир Сефура – Может быть тебе лучше взять с собой двух стражников, переодев их в крестьян.
Сефур отрицательно покачал головой
- Если твоих стражников переодеть в крестьян, они будут похожи на бандитов
Иаир довольно хохотнул
- Это верно.
- Я хочу проверить Рамгана в свободной обстановке – продолжал Сефур – и если он покажет себя с хорошей стороны – я возвышу его. У этого человека очень проницательный ум. Если же увижу за ним, что-то плохое – напротив, отправлю на черную работу.
Иаир неопределенно пожал плечами
- Поступай, как знаешь. Это твой раб.
На следующий день Сефур и Рамган выехали из Силома в сторону Галаада. Они ехали на двух ослах, третий шел следом за ослом Рамгана, привязанный за повод к его седлу. Он был нагружен сухими фруктами.
Сефур время от времени бросал взгляды на Рамгана, не зная как завязать разговор.
Рамган ехал, молча, погруженный сознанием, в свои думы.
Наконец Сефур произнес
- Рамган, расскажи мне о себе.
Рамган некоторое время молчал, затем неторопливо заговорил
- Я родился в горах, далеко на Востоке. Там высоко в горах, стоит неприступный город-крепость. Когда-то жители этого города пришли в горы с Севера. Первый правитель – кто привел этих людей, был подобен вашему Моисею.
Народы Севера стали терять веру в Единого Бога. Тогда один из князей, опасаясь, что его люди тоже развратятся, собрал их и увел на Юг,в горы. Где на много дней пути вокруг, не было жителей.
Наша религия, запрещает нам употреблять мясо. Когда Князь и его люди жили в Северной стране, их пищу составляли пшеница, молочные продукты и многие виды растительности.
Здесь ничего этого не было. Коровы пали еще по дороге. Запасы пшеницы, подходили к концу. Князь хотел разрешить людям охотится и употреблять в пищу мясо, чтобы не умереть с голоду. Но неизвестно откуда, к нему, пришел человек. Он отвел его в долину и показал большое стадо пасущихся лохматых волов. Человек сказал Князю – что эти животные, заменят ему павших коров и будут давать молоко для пищи.
Этот человек еще долго оставался и жил с нашим народом. Он научил нас добывать руду и выплавлять из нее металлы, золото и серебро. Делать посуду и ювелирные изделия. Не было дела, в каком бы он не понимал.
Он выделил людей выдающихся своим умом, обучил их письменности и научил понимать звезды и знаки природы. А за тем, когда люди приступили к строительству города-крепости, он вдруг исчез и больше его никто не видел. Но память о нем осталась в сердцах людей. С той поры минуло более двух тысяч лет, но люди города-крепости помнят о том человеке и называют его – учитель.
Когда в городе – крепости рождается ребенок, приходят старейшины и звездочеты. Они определяют чего ждать от этого ребенка. В городе-крепости нет рабов и нет господ. Одни люди занимаются познанием и служением Создателю, а другие обеспечивают их существование. Каждый делает то, на что он способен. Никто не тяготится своим предназначением. Высокомерие, жадность и зависть не проявляются в поведении, живущих там людей. Там нет места гневу и блуду, человек проявивший, такое поведение, немедленно изгоняется из города. Как это не печально, но таких людей рождается очень много. Их изгоняют и население города, за две тысячи лет, почти не увеличилось.
Дети в городе крепости, до четырнадцати лет постигают общие знания. Каждый мужчина города обязан в совершенстве владеть воинским искусством. Один воин из города крепости, не имея оружия способен победить, пять – семь воинов из долины, вооруженных мечами или копьями.
Когда Рамган произнес эти слова, по лицу Сефура скользнула усмешка. Рамган увидел эту усмешку, но не придал этому значения и продолжал
- Учителя, за этот период времени определяют, способности учеников и за тем назначают – кто и чем будет заниматься в дальнейшем.
Мне определили занятие Астрологией, Астрономией и служению Создателю. Я женился, моя жена родила двоих детей, и я спокойно жил до тридцати четырех лет. А потом пришла болезнь. Никто не мог определить – что это за болезнь. Я просто слабел и таял на глазах.
Старший служитель Создателя, взял на себя ответственность и посмотрел мою судьбу. Затем он пришел ко мне и спросил меня
- Хочешь знать свою судьбу? Но тогда ты уже не сможешь ее изменить.
У меня росли дети, и я очень любил их. Моя жена была нежна и красива. А мне казалось, что смерть уже стоит у моего изголовья. Я сказал, что
- Да я хочу знать свою судьбу.
Тогда Старший служитель произнес
- Если бы ты, не захотел узнать своей судьбы – ты бы умер, и родился вновь в далекой стране, чтобы стать ее правителем. Но теперь, когда ты узнал свою судьбу, тебе добавлено еще тридцать лет жизни. Из них ты пять лет будешь погонщиком верблюдов, а двадцать пять – рабом. Затем ты вернешься в этот город, проживешь еще месяц и умрешь. На следующий день я полностью выздоровел, а вечером того же дня, я уходил из города крепости в сторону Индии, чтобы там стать погонщиком верблюдов. О том, что стало со мной в дальнейшем, я тебе уже рассказывал.
Рамган вдруг остановил своего осла. Сефур не поняв его намерений, остановил своего. Возле дороги лежал толстый плоский камень, похожий на большой хлеб не правильной формы.
- Сможешь удержать перед собой этот камень, на вытянутых руках? – спросил Рамган Сефура.
Сефур смеясь, слез с осла и легко подняв камень, удерживал его так, как попросил Рамган.
Рамган набрал через нос воздуха, и шумно выдохнув, развернулся вокруг своей оси, ударил пяткой в середину камня. Хрустнув, камень развалился на две половины, и упал к ногам Сефура.
- Я видел, что ты не поверил мне, когда я говорил о том – что воин из крепости способен победить пятерых из долины.
Смог бы ты, разрубить этот камень своим мечем?
Сефур продолжал удивленно рассматривать разбитый камень.
- Рамган – быстро заговорил он – Я поговорю с Судьей Иаиром, если ты этому научишь его стражников…
- Нет - перебил его Рамган – Знание боевых искусств нашего народа, должно совпадать с духовным развитием. Мы владеем этими приемами, потому, что используем их лишь для защиты. Господь позволил владеть ими, для защиты тех знаний какими мы обладаем. Если я увижу, что ты понимаешь меня, я обучу тебя им. Но только тебя Сефур и никого больше. Ты можешь передать свои знания другому человеку, при условии, что он будет обладать высокой нравственностью.
Сефур согласно кивнул головой и они сев на ослов, поехали по дороге.
Помолчав некоторое время, Сефур спросил
- Ты говорил, что должен был умереть, а затем родиться вновь. Разве такое возможно? Или такое доступно лишь вашему народу?
- Это доступно не только нашему народу, но любому живому существу. Господь, создает из себя души и отправляет их в долгое путешествие по просторам вселенной, чтобы они за время пока существует вселенная, обретали опыт и знания, становились совершенными, и однажды вернувшись к своему Создателю, были подобны Ему.
Сефур задумчиво посмотрел на Рамгана
- Моисей – был великим среди Евреев. Он говорил с Богом – уста к устам. Почему он не сказал нам того, о чем говоришь ты?
По лицу Рамгана скользнула грустная улыбка
Моисей был Великим человеком, и нет сомнений, что он обладал знаниями на много большими, чем те, что он передал Евреям.
- Кто были Евреи, когда Моисей передавал им заповеди данные ему Богом? Они были рабы. Дети рабов и внуки рабов. Едва случалось какое-либо испытание – данное Богом, они начинали роптать, и говорили – Зачем ты увел нас из Египта? Там мы имели воду и пищу.
- Господь являл им чудеса. Но это никак не влияло на, то поколение, какое вышло из Египта. И когда случалось бедствие – как голод или жажда, Евреи опять начинали роптать и забывали о чудесах явленных Господом. Поэтому, только два человека, из тех, кто вышел из Египта, смогли дойти до Ханаана - Халев и Иисус Навин. Только они в течение всего времени, пока Евреи бродили по пустыни – смогли удержать себя от ропота на Бога. Чтобы понять смысл Божественного знания – надо уметь перенести боль потерь и лишений. Ничего не дается даром – таков Божий замысел. Детей – кто плохо усваивает уроки, преподанные ему отцом или учителем – секут розгами. Но есть и прилежные дети. Те, кто сами тянутся к знаниям. Ты думаешь, они такими были созданы? Нет, они получили свою порцию наказания в прошлой жизни, и память о них живет в их душах.
Моисей, дал те знания – какие Еврейский народ способен был усвоить, и предупредил о наказаниях – какие последуют в случае нарушения или неисполнения заповедей. Поэтому, и теперь, большинство людей, вашего народа, молится не от любви к своему Создателю, а от страха перед наказанием. Но в этом нет их вины. Каждому действию – свое время и свое место.
Сефур внимательно слушал Рамгана
- Как ваш народ служит своему Богу? Вы также как и мы приносите жертвы, храните субботы, соблюдаете пост?
- Суть не в том, как проходит служение. Важно как человек понимает своего Создателя.
Брат не поймет брата, отец сына, а жена мужа – если не будут любить друг друга. А чтобы понять Бога – Его надо любить больше, чем любишь мать, сына, или жену.
Никогда не говори – « Ваш Бог, или наш Бог» - Создатель един. А то, как Он явил себя тому, или иному народу, зависит от развития этого народа на данный момент.
Господь разбросал по земле знания о себе, чтобы люди, воюя и отстаивая каждый свою веру и землю – однажды объединив свои знания, вдруг поняли – Бог их противника и Бог их собственный – есть Единый Создатель Вселенной. Тогда на всей земле наступит мир, но не покой. Противник придет оттуда – Рамган указал рукой в небо – потому, что душа, чтобы она развивалась, должна постоянно бороться.
Муж ругает и бьет свою жену, мальчишки дерутся меж собой, одна страна, нападает и завоевывает другую – все это от Бога, и все это должно быть. Не почувствовав темной стороны бытия. Никогда не оценишь светлой.
Муж, поняв, что несправедливо оскорбил свою жену, просит прощения и дарит ей подарок. Она счастлива и прощает его. Мальчишки мирятся, понимают, что в мире жить лучше и тоже счастливы. Покоренная страна освобождается от ига, и на улицах городов царит праздник.
Досадно лишь то, что мало людей это понимают. Возьми ребенка и огради его от всех несчастий. Дай ему все, что он хочет, что станет с ним, когда он станет зрелым мужчиной?
Сефур понимающе улыбнулся.
- Тем не менее – продолжал Рамган – Каждый желает себе спокойной сытой жизни, и лишь малая часть людей предпочитают страдания и лишения.
Рамган – произнес Сефур – когда мы вернемся, я освобожу тебя. Ты будешь жить как вольный человек. А я буду платить тебе жалование.
Нет – ответил Рамган – ты забыл, что мне определен срок, когда я должен быть рабом.
Сефур молча, опустил голову.
По возвращении из поездки по Галааду, Сефур сделал Рамгана писцом. В этой должности он пробыл несколько лет. Часто вместе с Рамганом, Сефур уезжал в горы. Там они ставили Шатер, и Рамган обучал Сефура боевым приемам своего народа, а также рассказывал ему о устройстве вселенной, строении земли и планет.
Однажды утром, Рамган вошел в комнату Сефура. Сефур, уже проснулся и ждал, когда ему принесут воду для омовения.
Вчера истек срок моего рабства – произнес Рамган, после приветствия
Сефур грустно взглянул на Рамгана
- Я все понял Рамган. Сегодня я объявлю тебя свободным – и, помолчав, добавил – Ты, верно, отправишься в свою далекую страну. Я прикажу дать тебе осла. Сколько серебра тебе нужно?
Рамган улыбнулся
- Я благодарен тебе Сефур. Но, не надо, ни осла, не серебра. Лишь немного еды в суму. Остальное, я найду в дороге.
Когда Рамган покинул двор дома, где жил Сефур, Сефур вышел из ворот и долго смотрел ему в след, вознося благодарность Богу, за встречу с этим человеком.