В училище в глубине корпуса, окружённого тенистыми деревьями, был склад то ли вещевого имущества, то ли обмундирования. У двери - часовой. От нечего делать, часовые долгими ночами что-то поочерёдно чертили и писали штыком-ножом на крошечной крашеной стене.
Начальник курса на инструктаже перед заступлением в караул говорил, что каждое утро на склад приходит заведующий старший мичман - низенький, седоватый и старый, по курсантским понятиям, дядька и кропотливо сверяет содержимое ранее снятой кальки с надписями на стене.
Прошло тридцать пять лет жизни: до сих пор жалею, что свои иероглифы на той стене не оставил. Ах, если бы сначала?!