Ну вот, наконец-то я собрался писать продолжение моих приключений на моей Чукотке. Всё как-то откладываю, занимаюсь другим делами и увлечениями. Если бы не лень, я был бы лучше самого себя. Это называется «не трудоголик». Живу по принципу - «необходимо и достаточно». К моему сожалению, а может и моих читателей, в моих описаниях этот принцип тоже соблюдается. Уж слишком лаконично привык излагать события на бумаге. Осталась во мне привычка чиновника всю жизнь работать с документами, в которых нет необходимости рисовать красками и озвучивать музыкой.
А между тем, всё это можно красочно и звучно изобразить, обладая необходимым и достаточным словарным запасом и практикой писательства, чтобы этот словарный запас не остался у тебя в запаснике невостребованным – в памяти.
Ну ладно, хватит философствовать - пиши дальше. На чём остановился?
А! – «необходимо и достаточно…»
Ну, дак вот: в то время, в 1962 году, 21- летнему, только что назначенному начальнику ж.д. станции было крайне необходимо, засучив рукава и, набравшись решимости, привести станцию в рабочее состояние.
Прежде всего, решил я, надо растормошить своих. Всего по штатному расписанию на станции работалио 22 человека. А грузовыми операциями, непосредственно с клиентами, получающими грузы, занимались всего три человека.
Собрал я свой огромный штат грузовых работников из двух опытных весовщиков и товарного кассира и расспросил каждого, как это они умудрились завалить грузами всю станцию так, что и выгружать больше некуда. Почему не выполняют в своё рабочее время свои обязанности по контролю за складированием, своевременной вывозкой прибывших грузов, составление актов и других первичных документов о нарушениях и т. д.
Что мешает, какие предложения?
Весовщики – Иван Александрович, сам бывший начальник небольшой ж.д. станции и крупная флегматичная женщина Валентина Ячнева- бодро и весело всё свалили на бывшего начальника. Дескать, он попустительствовал и почти мешал им работать. Смотрят на меня блаженно и чуть не ждут от меня сочувствия. Товарный кассир Сима, по виду убогая монашка в платочке с постным лицом и интонацией святой праведницы, молвила, что первичные документы от весовщиков не поступали, а то бы она ободрала клиентов до нитки. Она это умеет.
Впечатление такое, как будто они готовились к экзаменам и, причём, хорошо готовились. Знали, что это вопрос будет задан. Хоть ставь пятёрку. Я даже опешил от наглости. Решил тогда поглубже копнуть.
- И что же нам с вами делать? Давайте советоваться. Вы всю клиентуру знаете, я ещё нет. Теперь прежнего начальника сняли. Никто не мешает навести порядок. С чего, всё-таки, начнём?
Как-то вяло они отреагировали на призыв с чего-то начать, а Иван Александрович, позёвывая, вдруг заявил :
- Вы начальник, вам и решать!
Возникла тяжёлая пауза, все ждали, что скажет начальник. А я и в самом деле растерялся от такого показного безразличия.
И тут меня прорвало:
- Так мне что? Напомнить вам ваши должностные обязанности? Или мне надо всё время стоять у вас над душой? Иван Александрович! Вы завтра работаете? С утра садитесь на телефон, обзванивайте клиентуру и заставляйте вывозить груз. Называйте суммы штрафов хоть с потолка, но чтоб им было страшно!
Не понравилось им, что их не похвалили. Дружно, дуэтом, с подголоском Серафимы подняли гвалт:
– Да я…!, да мы…!.
Иван Александрович:
- Я сам начальником станции Балтинка работал, вы ещё будете меня учить, как работать!...
Когда немного успокоились, я им объявил:
- Пока вместе со мной не наведёте порядок на выгрузочных площадках, теперь, уважаемые, будете работать не через день по одному, а каждый день по двое. Нужен результат – грузы срочно должны быть вывезены для приёма других грузов. Вызывайте клиентов предъявляйте им суммы расчётов и штрафы. С более проблемными буду вести переговоры я сам. Но начинайте вы. И чем скорее управитесь, тем скорее просмотрим, по какому графику будете работать в дальнейшем. В конце рабочего дня будете мне докладывать, что сегодня уже сделано для наведения порядка.
Выслушали внимательно, оглушённые вердиктом.
Однако, Иван Александрович нашёлся:
- График работы без печати месткома будет не действителен, а у нас печати нет, как нет месткома, - и развел руки в сторону, покачивая головой вверх-вниз и вытянув губы, как для поцелуя. Примерно так, но менее дипломатично, обычно показывают крупную потную фигу с большим ногтем на большом пальце.
- Будет вам печать!, - слегка взорвался я, а пока что напишите все трое объяснение, почему вы не выполняете свои обязанности.
Это совсем расстроило их и они ушли обсуждать действия нового начальника.
На следующий день я подготовил график работы всех работников станции и вскоре, поехав в Пензу, заверил его печатью профсоюзного комитета отделения дороги. На вывешенный график с голубой печатью, как на диковинку, ходили любоваться все остальные работники станции. В коллективе, особенно дежурные по станции, мои действия одобрительно обсуждали.
Весовщики затревожились, на работу непривычно стали ходить по новому графику, но и кое-что начали предпринимать для пользы дела. Смотрю: потянулись машины на станцию, начали вывозить уголь, брёвна.
В Пензе зашёл к начальнику юридического отдела Якерсону и проконсультировался, как оформить и подать в арбитраж иск на клиентов. Попутно он заметил мне, что начальники станций очень редко подают такие иски на клиентуру. Не очень хочется конфликтовать с клиентурой.
Через 15 лет с этим милейшим невысокого роста Якерсоном Борисом Семёновичем – начальником юридического отдела я довольно тесно и продуктивно несколько лет работал в качестве начальника грузового и коммерческого отдела в Пензенском отделении дороги. Отдел мой организовывал и контролировал работу сорока двух грузовых станций и, в частности, в плане коммерческой работы следил и за предъявлением штрафных санкций клиентам.
Вернувшись, монашке Серафиме для начала дал задание сделать расчёт для претензии к местному филиалу Райпотребсоюза, месяцами не вывозившего грузы со станции.
Наконец, подготовил претензию и через Якерсона оформил иск в областной арбитраж собственно на головного монстра - Облпотребсоюз, поскольку наш Райпотребсоюз был их подразделением.
Нет нужды объяснять, что в советские времена самым значительным в глазах народа, общественности и власти являлся этот гигант влияния - "Облпотребсоюз", обладатель и поставщик дефицитных товаров со всеми его складами, базами и магазинами с задними дверьми для избранных высокопоставленых покупателей.
Огромна и монументальна были его значимость в жизни области, так же как монументальным и огромным оказалось телосложение юриста Календовского, представляющего оппонирующего представителя Облпотребсоюза по моему исковому делу. Мне стало что – то нехорошо, когда он, появившись с опозданием, боком протиснулся в дверь кабинета арбитражного судьи, вальяжно и не спеша прошёлся до стола, раскидывая носки ботинок в стороны, грузно уселся на два стула напротив меня и только потом небрежно поздоровался с арбитром:
-Здрасте, Марьванна!
Та расцвела всем телом:
-Здравствуйте…,- ещё долго не смогла погасить счастливой улыбки, наверное от того, что он всё-таки её заметил.
Я в жизни не видел таких огромных евреев. Где же он достал такую одежду? Наверное, у него свой портной и сапожник... . Чем же его кормят? Между тем, монстр повернулся ко мне своим крупным лицом, увидел меня и спросил:
-А это у нас кто?, - как будто не ожидал здесь ещё кого-то увидеть, положил руку на стол и начал постукивать по нему толстыми пальцами. Я коротко представился.
-Ага, Юра, значит. Ну? Что у тебя, Юра?
Мелькнула мысль - кто главный? Он или, всё-таки, арбитражный судья? Кто открывает заседание? Я посмотрел на неё, она взглядом подтвердила, что надо отвечать на вопрос.
Я кратко объяснил суть претензии. С собой я взял тарифное руководство, Устав ж.д., расчёт сумм претензии. Перед Календовским же не было никаких бумаг. О претензии, как я понял, он ничего не знал или делал вид.
И, тем не менее, когда я кончил, он, барабаня сосисками по столу, уверенно вымолвил:
-А ничего платить мы не будем! -и свернул для убедительности в дудочку толстые губы.
Я обомлел: кто здесь решает, он или судья? Посмотрел на Марьванну- та уткнулась носом в бумаги.
- Почему?, - спрашиваю.
- У вас нет оснований, вы совсем обнаглели.
Словом, пока я далее подробно излагал положения Устава и тарифного руководства, а также конкретные основания размера нанесённого станции ущерба, Календовский делал вид, что меня не слушает и ему очень скучно и не интересно. Поддержки судьи моим аргументам я не услышал. После паузы она вместо оппонента начала со мной спорить, правда уже не об обоснованности претензии, а несоразмерности предъявляемой суммы нанесённому станции размеру убытков.
Впервые участвуя в таком суде, я начал совсем терять остатки хладнокровия, волновался и уже не верил, что чего - нибудь добьюсь. Судья явно стояла на стороне оппонента и отстаивала его интересы, излагая вместо него возражения. Затем, иссякнув, она замолчала и стала смотреть на Календовского.
Тот, прикрыл глаза, как будто уснул. Осталось только всхрапнуть.
«Неужели это я его так убаюкал? Зря я сюда припёрся», тоскливо подумал я.
И вдруг судья неуверенно, как бы боясь разбудить Календовского, произнесла:
- Ну-у... . Соглашаться на половину, наверно, можно... .
- Ладно, - проснувшись, вдруг ответил он. Оказывается, он не спал.
Взволнованный, я сперва не понял, что одержал победу. Половина суммы – это очень много. Но самое важное - прецедент. Уж если я этого наказал, остальные будут послушны. На этом примере теперь я смогу держать всех клиентов в руках.
Когда вышли, Календовский хлопнул меня по плечу:
-Не унывай Юра, пойдём пивка хряпнем?
Что-то мне не захотелось хряпать с ним пивка после общения с ним. Тошнота ещё не прошла.
Якерсон Борис Семёнович дал высокую оценку выигранному делу и обещал для общей пользы привести пример всем начальникам станций. Попутно охарактеризовал Календовского, как весомого юриста в области. Ну, про его вес он мне мог и не говорить. Килограмм под двести будет.
Кстати, его сын, бывший начальник железнодорожного ОРСа, под стать папе по весу и хватке, сейчас является владельцем нескольких магазинов в Пензе. А у него тоже два хомяка выросли очень не худые. Думаю, не сгинут в нищете. Яблочко от яблоньки… . Ну, что же? Это естественно. Наследственность. Эволюция. Борьба видов…. Толстые выживают худых.
С руководителями организаций, получающих грузы, я довольно быстро нашёл общий язык, все оказались покладистыми и никто не отказался срочно вывезти груз, но и вывозить особенно некоторые не спешили, каждый искал оправдание типа: «Манька дома, а Ваньки нет» или наоборот. Я делал вид, что понимаю их проблемы, но предупреждал, что грузы больше принимать не буду.
-Ну и не надо! Мне ещё на год этого угля хватит, -наглели некоторые.
Таким сразу по счётчику, в смысле по мозгам:
- ЗаплАтите, как заплатил Сафонов, только побольше. На вывоз срок - два дня.
Директор филиала Райпотребсоюза Сафонов, рыжий и хитрый, как лис, после проигранного дела стелился шёлком, со всем со мной соглашался, но вывозил грузы медленно – всё равно проиграл, не буду же я повторно предъявлять иск. А товары продавал прямо со станции, как всегда, только чуть побыстрее обычного. В конце концов, я ему пригрозил, что дам телеграмму в министерство о запрете приёма вагонов в адрес этого клиента. И показал ему образец такой телеграммы, под грифом «Адрес 72». Через неделю он весь груз вывез.
Так пришлось познакомиться и повоевать с каждым получателем. Все грузы были вывезены. Вскоре с большинством из них сложились хорошие рабочие отношения.
А на станции только и разговоров было - как быстро управились с неуправляемыми клиентами. Особенно хвалился Иван Александрович, как лихо и оперативно он заставил вывезти пиломатериал. Я его при всех похвалил и вернул прежний график работы весовщиков, как обещал. Радости его не было предела. И я радовался, что он доволен. Мы жили семьями в одном доме и вскоре подружились, хотя они уже были пожилые. Особенно приятна в общении была его жена, которая быстро нашла общие хозяйственные интересы с моей молодой Клавой.
Первый опыт успешной работы оказался стартовым для моего дальнейшего быстрого продвижения по службе.