Переехав из деревенского захолустья в свой маленький домик на окраине посёлка, мы долго не могли привыкнуть к грохоту проходящих железнодорожных составов и необходимости преодолевать многочисленные, заляпанные мазутом железнодорожные пути, по нескольку раз в день, идя на работу или в магазин. Часто приходилось делать приличный крюк, чтобы обойти стоящие на путях составы. Ни тебе перехода, ни тротуара – всё это, поначалу, раздражало.
Теперь, по прошествии нескольких лет, уже считаем само собой разумеющимся протопать лишнюю пару сотен метров по вертящемуся под ногами, как угорь, щебню насыпи, обходя опасные стрелки, пережидая мчащиеся, гремящие на стыках рельс тысячи тонн металла. Возникающие в этой какофонии новые звуки, особенно обращают на себя внимание, даже пугают, как нежданно-негаданно вылетающий из белой ваты тумана гудящий локомотив скорого поезда.
Жалобное, надрывное мяуканье взрослого кота (почему-то сразу так подумалось) больно резануло по слуху. Да, где же он? Ранние осенние сумерки скрадывали всё вокруг. Кот сидел, прижавшись к земле, за пожухлым кустиком пижмы. На его морде от носа до самого уха, по скуле, шла широкая, гноящаяся рана. Он был грязен и худ.
-Господи, кто же тебя так,- невольно сорвалось с губ.
Кот, услышав человеческую речь и почувствовав исходящую жалость, метнулся ко мне и, припав снова к земле, прижался к ноге, словно побитая чужаком собака к ноге хозяина.
- Да куда я тебя дену? Кыш, пошёл! Иди, иди домой!
Но кот упорно бежал за мной, мяукая всё громче и жалобнее. Дома у него явно не было…
Жена – Мила, увидев меня в сопровождении незваного гостя, недовольно проворчала:
- Ну, опять какую-то дохлятину притащил.
-Не тащил я ни кого! Сам он увязался, как пиявка прицепился.
Осмотрев кота, Мила сказала:
- Вот и лечи, а если нашего Федю обижать будет, то куда хочешь девай.
Приблудного назвали - Петей. Фёдор выгнулся дугой, зашипел и утробно затянул голосянку, увидев соперника, но скоро смолк, так как Петя ни какой агрессии не выказывал и вёл себя приниженно. Болезный скромно кушал то, что дают, большую часть времени проводил на тёплой печи и стойко выносил неприятные лечебные процедуры.
Через месяц рана затянулась и даже стала покрываться молодыми, короткими шерстинками. Вот тут – то и началась вражда между котами. Не только днём, но и среди ночи они, бывало, устраивали страшный переполох. Однажды, не выдержав их очередной схватки, отчитал обоих попавшимся под руку веником. В этот же день Петя исчез из дома, а Фёдор ходил по комнатам с видом триумфатора, громко мурлыча свои кошачьи песни.
-Как ушёл, так и придёт. Где он лучше жизнь отыщет?- Рассудила Мила,- не велика потеря. Но в глазах её я заметил грустинку, а кот не вернулся ни через неделю, ни через месяц.
Многочисленные магазинчики заполнили все улицы посёлка. Внутри большинства из них витает тяжёлый, застарелый запах портящейся рыбы, сдобренный запахом гнильцы других скоропортящихся продуктов. Да и где хранить всё это изобилие в карманном магазинчике, являющем собою маленький, чаще всего, тёмненький чуланчик, в котором морозильную аппаратуру и поставить то негде.
Груды пустых коробок заполняют тамбуры таких минимаркетов, а цветные фантики, обёртки, пакетики, отбросы – урны. Вороны, бродячие собаки, кошки при первой возможности стремятся провести ревизию всего этого добра, а ветер довершает начатый пир, разбрасывая цветастый мусор, как конфетти, по кюветам и канавам.
У дверей одной из лавок сидел чумазый, но упитанный кот, показавшийся мне знакомым.
-Петя? – Кот встрепенулся, тоскливо взглянул на меня, беззвучно открыл рот, как бы пытаясь мяукнуть. Я взял его на руки, дрожь периодически сотрясала его тельце. Было начало декабря, морозило уже прилично.
Дома, слегка полакав молока, Петя вскочил на печку и забился в тёплый угол. Странно, но с Фёдором они встретились, как закадычные друзья. Коснулись носами, нюхая друг друга, и даже нежно потёрлись бок о бок.
Через несколько дней, обогревшись и очистившись от грязного налёта на шерсти, Петя как-то заскучал. Уйдя в очередной раз на прогулку, он снова исчез.
Несколько раз я видел его то у одного, то у другого магазина, но ко мне он уже не подходил. Бродяжий дух гнал его по посёлку, а может и дальше в поисках чего-то только ему известного и нужного.
Больше я его не видел, прощай, бродяга…
Александр ЛЫСОВ