«Жизнь- большой сюрприз.
Возможно, смерть окажется еще большим сюрпризом»
В. Набоков
Я никогда не верила в чудеса. Очень рано поняла, что Деда Мороза не существует и что Баба Яга не придет и не украдет меня, если я буду плохо себя вести. Верила и верю в Бога, и знаю точно: Он- есть. Но если б кто-то мне сказал перед моим поступлением на юридический факультет, что со мной произойдет ТАКОЕ (а ведь это действительно со мной произошло), я бы подумала, что этот человек-сумасшедший.
Сейчас я работаю по своей любимой специальности, являюсь настоящим профессионалом в области права и занимаю хорошую должность. Но если б вы только знали ГДЕ я работаю и КАК туда попала...
...Все люди по своей сути очень любопытны. Многие хотят знать свое будущее наперед. Однако никто не знает, что ждет нас после смерти. Наверное, это самая большая тайна и сколько бы ни бились ученные в догадках - ничего не известно. Но Я - знаю. И еще я знаю, что не имею никакого права рассказывать вам об этом. Лучше думайте, что мой рассказ- выдумка. Это самый взаимовыгодный вариант: меня в этом случае не накажут, а вы будете и дальше жить в спокойствии и неведении. Так, как раньше жила Я, пока не наступил тот невероятный день.....
...Вообще- то я не очень люблю весну, точнее не люблю ее вовсе. Как правило, для меня это не самое удачливое время, так получается из года в год. Начиная где- то с середины марта мое настроение постоянно колеблется между весельем и печалью. Я могу стать жестче в общении с окружающими меня людьми, могу часами сидеть дома и слушать музыку, пытаясь унять свое невеселое настроение. Однако этот весенний день был не похож на все остальные. Мое настроение было на редкость приподнятым и почему- то хотелось петь. Я была счастлива, ведь я шла на встречу к своему любимому человеку, самому замечательному на этом свете. Его зовут Марк. Мы познакомились несколько лет назад, тогда я еще училась в школе. Я сразу влюбилась в его невероятные голубые глаза, такие притягательные и в то же время немного холодные. Через неделю наш маленький городок уже вовсю гремел новостью, что «Вика и Марк» вместе. Мы были очень счастливы. Наверняка, вы сами знакомы с этой невероятной любовной эйфорией. А если по каким- либо причинам еще не знакомы- не расстраивайтесь- может, оно и к лучшему.
С Марком мы гуляли по нескольку часов в день, а иногда виделись и по два, три раза за день - так скучали друг по другу. Но счастье не было безоблачным. Жесткий характер Марка давил на меня, я много плакала, срывалась, терпела. Но я любила и люблю его, а он меня. И так будет всегда. Сегодня я собиралась сделать сюрприз - прийти к нему в гости на пару часов раньше обычного, прихватив диски нового сезона его любимого сериала «Сверхъестественное». Я решила отложить все дела и непременно увидеть своего любимого. Представляю, как он удивится и обрадуется, увидев меня. Его выразительные голубые глаза озарит счастье, он крепко обнимет меня и скажет: «Неужели моя сладкая пришла!». Интересно, чем он сейчас занимается? Наверное, как всегда торчит у компьютера и играет в очередную стратегию. Я улыбнулась своим мыслям. До квартиры Марка оставалось идти еще минуты три. Напевая что-то себе под нос, я уже совсем скоро допорхала до второго этажа. Решила войти без звонка и стука - ведь это сюрприз. Улыбаясь, тихо приоткрыла дверь и сделала шаг вперед. Бесшумно прошла в темную прихожую. Не понимаю, как можно жить в такой темноте! В квартире Марка темно повсюду, и меня это слегка раздражает. Его ни за что не заставишь распахнуть тяжелые зеленые занавески или лишний раз включить свет. Я сделала еще пару шагов и уже намеревалась воскликнуть «Сюрприз!», как вдруг обо что-то спотыкнулась. Терпеть темноту больше не было сил и я, включив фонарик на своем телефоне, посветила вниз. Оказалось, что я спотыкнулась об туфлю. Женскую. Желтую. Зачем-то взяла ее в руки. Шпилька поражала - наверное, сантиметров четырнадцать. Несмотря на свой небольшой рост и любовь к каблукам, я бы в жизни такую не надела. Тем более я ненавижу желтый цвет. Не понимаю, почему меня сейчас посещают подобные мысли. Мысли о желтой лаковой туфле, которую я ни за что бы не надела. Какая безвкусица. А вот Дианка, пожалуй, непременно выбрала бы такую модель. Любит же она одеваться как светофор! Диана - одна из моих лучших подруг еще со школы. Яркая и симпатичная модница, блондинка- хохотушка, однако достаточно умная и рассудительная. Мы общаемся, наверное, класса с седьмого. Постоянно бегали с ней на дискотеки, устраивали вечеринки, какие то глупые розыгрыши одноклассников... Жаль, что сейчас она уехала учиться в Казань, и мы так редко видимся...
Темнота... Прямо сцена из «Секретных материалов»: сумрак, фонарик, и улика... желтого цвета. Но почему же сразу улика? Может, к Марку зашла какая- нибудь одногруппница за диском, и он любезно предложил ей выпить чаю. Вот сейчас зайду на кухню, а они сидят там и увлеченно разговаривают о своих курсах валют, графиках спроса и предложения и типах безработицы. Я все так же бесшумно прошла на кухню - там никого не было. Лишь на столе стояли две чашки с недопитым кофе, пепельница и пачка Честерфилда. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я выключила фонарик телефона. С трудом понимая что происходит, ринулась к двери его комнаты и резко распахнула ее. Диски с любимым сериалом выпали из рук и стукнулись о пол. Никогда раньше не видела на лице Марка такого выражения растерянности, удивления и горечи одновременно. «Вика...» -только и смог он прошептать. Он сидел на своей кровати полуголым, а на его коленях лежала красивая белокурая голова. Холод прошел по всему моему телу и остановился где- то в груди. Белокурая голова так и не повернулась в мою сторону, уставившись своим взглядом в потолок. Как же сильно сейчас хотелось взглянуть ей в глаза. Ведь она догадывается, КАК я могу сейчас смотреть и как отчаянно позеленели мои глаза. Она прекрасно знает, что я способна разгромить здесь и сейчас все вокруг. Она знает, КАК сильно я люблю Марка, знает это даже лучше чем он сам... Белокурая голова лежала не шелохнувшись. Белокурая голова моей любимой подруги Дианы... Почему я не подошла и не вцепилась ей в волосы? Почему не влепила ему пощечину и не закатила скандал с битьем посуды и погромом мебели? Не знаю... Я застыла в дверях секунды на две. Секунды, наверное, длились целую вечность, и я уже тогда знала точно, что эта картинка перед глазами уже никогда не сотрется из моей памяти. Потом была входная дверь, ступеньки вниз, любопытные глаза бабушек сидящих на лавочке возле подъезда... Наверное, я бежала. Или очень быстро шла. Холод в груди сменил жар. Может это просто дурной сон? Я ведь проснусь, правда? Куда я бегу? Вот озеро, городской парк. Красиво. Но я не могу сейчас пойти туда и разрыдаться на глазах у людей. Не могу пойти домой - там все напоминает о Марке: фотографии в рамочках, плюшевые игрушки, которые он мне дарил, и даже алая роза которую он принес мне на прошлой неделе стоит в вазочке на моем столе и даже не думает вянуть. Что же делать? Вера... Я нашла выход. Вера живет совсем неподалеку от озера. Моя любимая старшая сестра. Наверняка она сейчас на работе, и может, это даже и к лучшему. Ей и на работе хватает слез и соплей, ведь она дипломированный психолог и работает по своей специальности уже два года. У меня отличные отношения с сестрой и я могу рассказать ей все что угодно. Любой эпизод моей жизни. Она всегда поймет...
Я уже не бегу. Я иду. Слишком много в голове мыслей. Вот ее дверь. Я всегда знала, где сестра хранит ключ, и поэтому без труда попала в квартиру. Пятый этаж. Я даже не заметила, как быстро туда добралась. Сил не было. Вот они слезы. Нет, рыдания. Тысяча мыслей. Тысяча вопросов и ни одного ответа. Как так вышло? Он же любит меня. Он же МОЙ. Только мой. Мы же были счастливы. Пусть мы ссорились и дулись друг на друга по нескольку дней, но это же такие мелочи! У всех так. А Диана... Что она вообще сейчас делает в нашем городе? Она же должна быть в Казани. Мы же совсем недавно созванивались и заливались смехом строя планы на грядущее лето. Все представляли, как поедем на море, и будем загорать на пляже пока не обгорим, чтоб потом мазать друг друга сметаной... Сколько слез от этих мыслей теперь. Я понимаю, что лежу на полу, свернувшись калачиком. Лежу уже несколько часов, не шелохнувшись. Вы б меня видели: я больше походила на какое- то непонятное существо с размазанной по лицу тушью и взлохмаченными волосами. Телефон я выключила, как только вылетела из квартиры Марка, поэтому сейчас так тихо. За окном стемнело, Веры все не было. Может, пошла после работы с подругами посидеть в кафе и поболтать о том, о сем. Я не собиралась включать телефон, чтоб позвонить ей. Я вообще больше не собираюсь включать этот проклятый телефон. Рыданья нахлынули еще больше. Я уже ничего не видела от слез и темноты. Внутри росла пустота. Начала болеть голова, сжимая виски скрипучей болью. Почему он так поступил со мной? Видимо, не любил меня, врал, и я для него- НИЧТО. Я поднялась с пола и открыла свою сумочку. Там была его фотография. Я всегда носила с собой фотографию Марка. Что теперь с ней делать? Что делать со всей своей жизнью? На журнальном столике я нащупала ручку и на обратной стороне фотографии, сквозь слезы рассекая темноту, написала «Я – НИЧТО». Чтоб вы сделали на моем месте с его изображением? Фотокарточку не хотелось разрывать или размалевывать, и я просто отшвырнула ее в сторону вместе с ручкой. Слезы все лились и лились. Я не могла здесь больше находиться и поэтому бежала и бежала... На улице меня встретил сумрак и свежий весенний воздух, который я ненавижу. Эта весна просто мечтает меня задушить! Начал накрапывать мелкий дождик. Я бежала в сторону городского парка, к озеру. Проклятые слезы, почему они не хотят униматься. Перебегая дорогу, я услышала рев мотора. С бешеной скоростью на меня мчалась серебристая иномарка. Я замерла. У меня еще было пару секунд, чтобы отскочить в сторону. Почему я стояла не шелохнувшись? Я ведь могу избежать смерти. Все как в замедленной съемке. Я продолжаю стоять. Свет фар, скрежет шин и... пустота. Мир вокруг меня исчез.
Хлынул ливень.
...Пустота, боль и невесомость. Я не могу открыть глаза. Ломит все кости. Невозможно пошевелиться. Вдалеке слышны голоса, но я не могу разобрать ни слова. Полумрак. Голоса становятся яснее.
-Господин Версалиус, она поступила к нам всего десять минут назад, в тяжелом состоянии... - говорила какая- то наверное совсем молодая девушка.
-Я осмотрю ее - коротко отрезал ровный спокойный мужской голос. Я почувствовала слабость и снова провалилась в пустоту...
...Тепло... Совсем не больно. Глаза закрыты, но я почти уверена, что я дома и нежусь в своей постели. Чувствую, как светит солнышко. Так приятно. Невероятно, ну и приснится же такое! Какой дурной сон я видела. Вот сейчас встану с кровати, непременно позвоню Марку и расскажу ему этот бред. Потом напишу СМС -ку Дианке в Казань и в подробностях опишу свой сон. Пусть посмеется своим заливистым смехом. Осталось только до конца проснуться. Улыбаясь собственным мыслям, я открыла глаза и замерла. Потолок фиолетового цвета. На кровати белье цвета лилии. Я попыталась приподняться, но тут же мои виски пронзила острая боль. Где я? Явно не моя комната. С трудом, превозмогая боль я все- таки смогла сесть и оглядеться. Комната довольно большая, светлая. Очень напоминает больничную палату, так как по периметру стоят еще несколько кроватей с таким же точно постельным бельем. Стены тоже фиолетовые, плитка на полу белого цвета с мудреным фиолетовым узором. Мое внимание привлекли окна. Они были расположены так высоко, что даже довольно рослый человек не сможет достать до подоконника. Может, я попала в страну великанов? Очень смешно. Мою версию опроверг дверной проем. Дверь была абсолютно нормального размера, но абсолютно ненормального цвета. Малинового. Ничего не имею против этого цвета, но, по-моему, это уже слишком, учитывая фиолетовые потолок и стены. Только сейчас я поняла, что моя правая рука забинтована. И правая нога тоже. Почему я не чувствую боли? Не считая головной боли, мое физическое самочувствие было отличным. Я встала с постели и решила пройтись по чудо- палате. Подошла к кровати напротив. Постель расправлена, видимо кто-то тут тоже лежит, но сейчас, наверное, вышел. На тумбочке предполагаемого соседа или соседки я увидела чашку (разумеется, фиолетового цвета) с недопитым кофе и... Конституцию США. Я не поверила своим глазам. Взяла в руки тоненькую книжечку и перелистнула пару страниц. Сомнений не оставалось - это Конституция США: написана на английском языке, состоит из семи статей, принята 17 сентября 1787 года на Конституционном Конвенте в Филадельфии... Я держала такую в руках еще на первом курсе, на предмете теории государства и права. Но Что в больничной палате делает Конституция США? Я резко обернулась в сторону своей кровати, и мои виски снова пронзила боль. Только сейчас заметила, что на моей тумбочке тоже что-то лежит. Я подошла ближе и увидела перед собой тоненькую книжечку. Это тоже была Конституция. Конституция Российской Федерации. Бред какой-то. Это что, чей-то глупый розыгрыш? Проснуться непонятно где, в бинтах, с головной болью и найти наутро Конституции двух мировых держав.
Утро? А сколько вообще сейчас времени? Моего телефона нигде не было - ни в тумбочке, ни на моей постели, ни на полу... Тиканье часов. Я обернулась. На противоположной стене висели часы, но они были такими маленькими, что их не сразу удалось заметить. Не удивительно, что своим цветом они буквально слились со стеной. Я приблизилась к часам и тут же отскочила на несколько шагов назад. Стрелки часов шли в обратную сторону. Они показывали восемь часов, но секундная стрелка неумолимо двигалась влево... Какой-то фильм ужасов. Надо скорее делать ноги. Ересь какая-то. Я бросилась к двери и мигом выскочила из непонятной комнаты. По ту сторону двери была красивая золотистая табличка с надписью «Реабилитационная палата ФСК №7». Что за бред! Я резко обернулась и увидела перед собой высокого темноволосого красавца. Он был одет в безупречный серый костюм, который отливал каким- то серебристым блеском. Под пиджаком была фиолетовая рубашка и сиреневый галстук на несколько тонов светлее. Лицо было бледным, будто бы мраморным. Ярко синие глаза, черные брови и волнистые волосы до плеч цвета ночи... Я замерла. Не смогла вымолвить ни слова. Мои виски стиснула боль и закружилась голова. Фиолетовый мир вокруг поплыл перед глазами, и все исчезло в пустоту...
-Господин Версалиус, простите, пожалуйста, я вышла всего на минуту, и...- слышался голос молодой девушки.
-Ступай, Веста, в следующий раз не оставляй истцов одних, это может обернуться для них большой психологической травмой - ответил спокойный, но уверенный мужской голос.
-Хорошо, доктор - ответила девушка. Послышался легкий стук двери.
Я начала приходить в себя. Открыла глаза. У моей кровати сидел тот самый красавец. На его плечи поверх костюма был накинут белый халат. Я молча всматривалась в его идеальные черты лица. Синие глаза смотрели на меня с теплотой и участием. Выдержав паузу, он сказал: - Здравствуйте, Виктория. Меня зовут Версалиус. Вы пережили большой стресс, но теперь вы в безопасности и вам ничего не угрожает. Физическое состояние нормализовалось, головные боли скоро пройдут...
Я снова осмотрела комнату. Та же самая фиолетовая палата. Может, я сошла с ума и меня упекли в психушку?
-Где я?- собственный голос показался мне чужим.
Незнакомец снова выдержал паузу и спокойным ровным голосом произнес:
- Вы находитесь в Федеральной Судебной Канцелярии на шестом звездном ярусе.
Я помолчалала секунд пять, пытаясь переварить только что услышанную информацию, а потом вдруг рассмеялась. Что за бред собачий? Меня определенно кто-то розыгрывает. Может, кто-то из одногруппников? Почти уверена, это Денис. Вечно его шуточки. Наверняка и в вашем окружении есть такой человек, который постоянно над кем- то подшучивает, рассказывает невероятно смешные истории и устраивает розыгрыши. Вот и Денис с самого первого курса ведет себя так. Ох, и задам я ему. Где он только такого красавца в нашем-то городе нашел и сумел подговорить. Я смеялась. Долго не могла остановиться. Красавец сидел молча, не шелохнувшись. Серьезное выражение его лица удивило меня и заставило перестать смеяться.
-Вы что, разыгрываете меня? Какой звездный ярус? Какая канцелярия? Мне нужно домой - я попыталась встать с кровати, но красавец легким, но уверенным прикосновением руки остановил меня.
-Виктория, прилягте. Я сейчас вам все объясню. Вам придется нелегко все это слышать, однако это необходимо,- синие глаза выражали одновременно участие и беспокойство. Я вернулась в исходное положение. Что же, в конце концов, со мной произошло? Сердце сжалось. Мои рука и нога все еще были забинтованы. Болела голова, правда уже не так сильно. Я снова взглянула на незнакомца. Он вздохнул и негромко заговорил:
-Виктория, мы в курсе того, что с вами произошло. Предательство близких и любимых людей - это всегда очень страшно...
Я почувствовала холод в груди. Перед глазами всплыла та самая отвратительная картинка, которую мне не забыть... Получается, мне все это не приснилось, Марк и Диана действительно были вместе... Какой ужас...
-...Это всегда страшно, и поэтому я здесь не для того, чтоб осуждать ваш необдуманный поступок, а для того, чтобы представлять ваши интересы в суде...
-Какой суд? Какой необдуманный поступок?!- воскликнула я и попыталась встать. Меня снова пронзила головная боль, и я со стоном опустилась на подушку.
-Вика, вы покончили жизнь самоубийством. Вы бросились под колеса автомобиля - красавец смотрел мне прямо в глаза. Меня поразили его слова. Во-первых, я не собиралась умирать, я всего лишь... не отошла от несущейся на меня иномарки. Хотя я могла успеть отскочить в сторону. Но почему-то не стала этого делать. А во-вторых, почему он сказал «покончили жизнь самоубийством» а не «пытались покончить жизнь самоубийством»... Я что, мертва? Не может быть, я же чувствую боль! Правда только головную боль, а руки и ноги перебинтованы, но почему-то не болят... К горлу подступил комок, на глаза навернулись слезы. Что вообще происходит?! Незнакомец участливо погладил меня по голове и тихо промолвил: - Вика, все будет хорошо. После суда вам станет гораздо легче. Виновные будут наказаны. Недаром говорят, что Бог все видит...
-Какой суд? Кто будет наказан?- воскликнула я сквозь слезы,- Я вообще ничего не понимаю!
-Вика, как я уже говорил, вы находитесь в Федеральной Судебной Канцелярии - ровно заговорил красавец,- Это ни Рай и ни Ад. Люди считают, что самоубийцы сразу же попадают в Ад. На самом деле это не так. Они попадают к нам, и в течение сорока дней мы проводим все необходимые следственные мероприятия по установлению Виновных. Виновные - это те люди, в результате действия либо бездействия которых наши Подзащитные совершают самоубийство. В данном случае Вы, Виктория, являетесь нашей Подзащитной или можно сказать истицей, а Марк Зарянов- является главным подозреваемым, и, вскоре, думаю, станет обвиняемым.
Красавец умолк и внимательно посмотрел на меня своими глубокими синими глазами. От удивления и нереальности всего услышанного я даже перестала плакать. Вот это новости! Легче было бы сейчас осознавать, что я попала в психушку.
- Зовите меня Версалиус, я адвокат и буду представлять ваши интересы в суде,- спокойно произнес он, и приподнялся, чтобы встать.
-Постойте, я думала, вы доктор!- воскликнула я. Глупая, я все еще надеялась, что лежу в стационаре.
Красавец встал и заулыбался безупречной ослепительной улыбкой. Прямо как в рекламе жевательной резинки.
- Да, вы правы, я доктор. Доктор юридических наук. Специализируюсь в области уголовного права.- Выдержав паузу, уже с более серьезным выражением лица он добавил:- Однако, когда вы поступили к нам с множественными переломами и сотрясением мозга Я осматривал вас и... так сказать избавлял от тягостных ощущений физической боли.
Версалиус задумчиво осмотрел меня с головы до ног и произнес: - Странно, первый подобный случай в моей практике. Я избавил вас от переломов и боли во всем теле, однако я никак не могу справиться с вашей головной болью. Вы не должны ощущать боль, ведь вы уже больше суток как... мертвы...
На последнем слове Версалиус понизил голос и отвернулся, а по моей щеке покатилась горячая слеза.
-Простите, но мне нужно идти - на одном дыхании произнес он,- Через пятнадцать минут у меня процесс и я ни при каких обстоятельствах не должен на него опоздать. За вами присмотрит Веста, моя помощница. Вам нужно еще немного полежать, прийти в себя и опомниться от пережитого стресса.
Красавец зашагал в сторону выхода и, обернувшись у двери, произнес:
- До встречи, Виктория. Все будет хорошо. Мы выиграем это дело.
Я ничего не ответила. Дверь захлопнулась.
Вот это я влипла. За последние сутки слишком много всего произошло: мне изменил парень, предала подруга, я умерла, попала куда-то между адом и раем и пребываю в ожидании суда, на котором мои интересы будет представлять самый красивый адвокат на земле. Хотя стоп, какая еще земля? Я же на «шестом ярусе звезд» нахожусь, чуть не забыла! Лучше не придумаешь! Была бы камера под рукой - непременно сняла бы фантастический фильм, смонтировала его через Windows Movie Maker и уже через пару месяцев отдыхала бы на каком-нибудь острове на деньги собранные с проката моего супер блокбастера! Обязательно так бы и сделала, если б не была мертва.
Открылась дверь. В палату вошла невысокая худенькая девушка с кудрявыми светло-русыми волосами до плеч. Она выглядела как-то растерянно и немного неуверенно. На ее плечи был накинут белый халат, который был явно ей велик, а в руках была папка фиолетового цвета, которую девушка зачем-то очень крепко сжимала в руках.
- Меня зовут Веста,- тихо начала она,- Я помощница господина Версалиуса. Девушка подошла к моей кровати и присела на самый край фиолетового стула, на котором совсем недавно сидел красавец- адвокат.
-Вам очень повезло, Виктория Игоревна, что ваши интересы представляет такой хороший специалист, как господин Версалиус. Он один из лучших адвокатов ФСК, признанный профессионал, Доктор юридических наук...- девушка говорила тихим тонким голосом, в котором, однако, было очень много восхищения и плохо скрываемого обожания. Мне даже показалось, что она покраснела.
-Веста,- я мягко перебила ее пламенную речь. - Я плохо понимаю, что вообще сейчас происходит, и совсем не могу понять, зачем вообще нужен какой- то суд.
Девушка резко вздохнула и неуверенно посмотрела на меня. У нее были маленькие, но очень выразительные темно-карие глаза- бусинки. Губы тонкие и бледные, нос прямой. Ей наверно было лет девятнадцать, как и мне, но выглядела она гораздо моложе, так как была очень худенькая и чем-то напоминала мне маленького беззащитного птенчика.
- Понимаете, одним из главных принципов работы ФСК - Федеральной Судебной Канцелярии - является принцип справедливости.- Девушка отложила папку в сторону и тихо продолжила: - Дело в том, что статистика самоубийств на Земле неумолимо растет, и с этим надо что-то делать. Мы изучаем каждое конкретное самоубийство, производим сбор и оценку доказательств, опрашиваем свидетелей по делу, ищем Виновных и доставляем их сюда, в ФСК и передаем материалы дела в суд. Все это нужно успеть произвести в сорокадневный срок, пока душа самоубийцы, то есть нашего Подзащитного еще может балансировать между Раем и Адом. Нужно уложиться до самого главного события для Подзащитного- Суда Божьего.
Если сказать, что мои глаза были полны удивления - значит, вообще ничего не сказать. Я слушала Весту, затаив дыхание. В моей голове было тысяча вопросов. Я еле слышно пролепетала: - Суд Божий? Так меня тоже будут судить?
Веста ответила сразу и без раздумий: - Ну, конечно же, будут. Это очень важное событие, так как решится судьба вашей души: будет ли она гореть в Аду либо Господь Бог смилуется и заберет ее в Рай. Однако, забирать душу самоубийцы в Рай не положено, и это случается довольно редко ввиду каких-либо особых смягчающих вину обстоятельств... - Веста затихла и опустила глаза.
Я лежала будто чем-то оглушенная. Я же не собиралась кончать жизнь самоубийством! Теперь получается, я сгорю в аду? У меня просто нет слов.
- Веста, это какая-то ошибка, я не должна здесь находиться!- я приподнялась с кровати и села. - Произошел несчастный случай, я не специально! Меня просто сбила машина, я не бросалась под нее!
Глаза Весты озарил страх и удивление. Она резко вскочила со стула и быстро зашагала в сторону двери, на ходу бросив: - Извините, мне нужно срочно идти...
В дверях Веста чуть было не столкнулась с женщиной, которая даже, казалось, не заметила этого. Женщина спокойно и как-то отрешенно закрыла за Вестой дверь и поплелась в сторону кровати, возле которой я не так давно обнаружила Конституцию США. Женщине, наверное, было лет тридцать пять или тридцать семь. Она была довольно высокая с длинными каштановыми волосами, собранными на затылке в пучок. Она неспешно легла на кровать и, взглянув в мою сторону, произнесла: - Ты, наверное, тут новенькая. Завидую тебе. У тебя, говорят, самый лучший адвокат.
Я не знала, как мне себя с ней вести и что говорить, поэтому я ответила:
- Знаете, мне, по-моему, не нужен никакой адвокат, я попала сюда по ошибке. Надеюсь, скоро все прояснится и господину Версалиусу не придется представлять меня в суде.
Женщина с удивлением посмотрела на меня, а затем громко рассмеялась: - Ну, ты, деточка и сказанула! Сюда никто не попадает по ошибке, - она продолжала смеяться, но в ее больших серых глазах была нестерпимая горечь и боль.
- Меня зовут Сандра, я из Америки,- женщина взяла ту самую недопитую чашку кофе и подошла ко мне, протянув руку.
-Виктория,- я ответила на рукопожатие, отметив про себя, что ее ладонь была неестественно холодной. Казалось бы, ничего удивительного, мы обе мертвы. Однако я чувствовала, что гораздо теплее Сандры.
-А от меня смертью несет, не так ли? Чувствуешь, какая я ледяная,- Сандра улыбалась, будто бы говорила о чем-то приятном. Мне стало не по себе.
- Ну, это ничего,- продолжила она,- скоро я буду горячей-горячей. Ох, и поджарят меня в аду на раскаленной сковородке!- Сандра залилась смехом. Я почувствовала мурашки по всему телу. Захотелось снова лечь в кровать и с головой укрыться одеялом.
Соседка по палате видимо, заметила мой испуганный взгляд, и поэтому, погладив меня по руке, ласково сказала: - Извини, если напугала. Просто, я здесь нахожусь тридцать третий день и совсем не хочу гореть в Аду, хоть и заслужила это.
Я села на кровать и обхватила колени руками. Мне было интересно, как сюда попала эта странная женщина. Может, она помнит больше, чем я? Например, как ее душа летела на шестой звездный ярус, как она попала в эту фиолетовую палату, или еще какие-то подробности. Сандра поймала мой заинтересованный взгляд, и, опустив голову вниз, произнесла: - Меня бросил муж ради молодой и красивой любовницы. Я осталась одна без любимого человека и денег. Я впала в глубокую депрессию, и через два месяца покончила жизнь самоубийством. Просто написала прощальную записку, наглоталась всех таблеток, что были в доме, и провалилась в небытие. Очнулась здесь.
Сандра встала и медленно зашагала в сторону необычных окон. Даже при ее высоком росте нереально было достать даже до края подоконника.
- А знаешь, что самое страшное,- глухо отозвалась женщина,- У меня там, на земле, осталась двенадцатилетняя дочка.
Я услышала, как Сандра тихо всхлипнула. Мне стало жаль ее, но я не знала, какими словами можно сейчас ее утешить.
-Ну, о чем же я тогда думала? - воскликнула она, - надо было жить ради моей любимой девочки. Жалеть ее, оберегать и заботиться...- В голосе Сандры слышались отчаянные нотки вперемешку со слезами.- Что я за мать?! Гореть мне в аду!
Я поднялась с постели и подошла к ней. Легонько коснулась содрогающихся плеч и тихо прошептала: - Не переживайте так, все будет хорошо. Господь Бог ведь иногда делает исключения и забирает души в Рай!
- Не будет мне никаких исключений! Я виновата! - она вдруг понизила голос, будто под кроватью кто- то сидел и подслушивал,- Я лишь надеюсь, что этому предателю, моему бывшему, вынесут справедливый приговор и превратят во что- нибудь мерзкое.
Я застыла от удивления:- Что значит «превратят»? Кто превратит?
Сандра удивленно вскинула брови: - Так ты ничего не знаешь? Ты не знаешь, какие наказания выносятся Виновным?
Я отрицательно покачала головой.
- Идем, я расскажу тебе, - несчастная женщина утерла слезы и мы присели на ее кровать. Я настороженно покосилась на фиолетовые часы, которые уверенно шли в обратную сторону. Теперь они показывали шесть часов.
- Федеральная Судебная Канцелярия живет по своим законам, - уже спокойно говорила Сандра, - Однако принцип гуманности никто не отменял. Знаешь, я по образованию эколог, но в этом мире, где тебя окружают одни юристы просто необходимо познать какие- то правовые основы. Тебе - то в этом плане полегче, ты же учишься на юрфаке.
Я грустно улыбнулась. Ведь я уже не «учусь», а «училась» на юрфаке.… Между тем Сандра продолжала: - Принцип гуманности не позволяет ФСК выносить смертные приговоры для Виновных. Следователи ФСК доставляют Виновных сюда, над ними свершается суд, выносится приговор. Приговор может показаться тебе необычным. Дело в том, что Виновных не приговаривают к лишению свободы, как сделали бы это на земле. Их приговаривают к необычной жизни после смерти. Души Виновных после смерти превращают в какой-либо предмет окружающего мира.
Я ошарашено смотрела на свою соседку по палате. За последние сутки слышать столько невероятного уже слишком.
Она смахнула остатки слез и продолжила: - Знаешь, это очень суровое наказание. Виновный, после смерти будет жить в образе какого- либо предмета в постоянном страхе. Вот, например, его превратят в хрустальный бокал, и век его будет не долгим. Бокал могут разбить в любую секунду, например в разгар веселья. И последнее, что увидит этот гад перед смертью - это счастливые лица людей и всеобщую радость, - Сандра удовлетворенно улыбалась, явно представляя своего бывшего мужа в образе хрустального бокала.
Только что услышанное с трудом укладывалось у меня в голове. Получается Марка тоже во что- то превратят? Но я не хочу этого. Хоть он и предал меня, я не желаю ему никакого суда и никакого приговора!
Сандра уже совсем умиротворенно говорила дальше: - Все вещи окружающего мира такие хрупкие. Их могут разбить, сжечь, прострелить, переехать автомобилем или попросту выкинуть. Однако все окружающие НАС с тобой вещи не хранят в себе души Виновных. Все эти вещи,- Сандра неопределенно махнула рукой,- находятся в собственности ФСК и поэтому это просто предметы материального мира.
Я интуитивно окинула взглядом фиолетовую комнату. Хорошо, что мне нравится этот цвет. Иначе, если б все тут было желтым или, например, оранжевым, я бы уже сошла с ума. Хотя, чувствую: мое сумасшествие не за горами, учитывая подобный объем не поддающейся никакому объяснению информации.
- А вот на земле, - Сандра ткнула пальцем куда-то вниз, - Многие предметы заключают в себе души Виновных. Вот такое вот наказание.
Я помолчала несколько секунд, а потом вдруг спросила: - А как же потом, после суда? Виновных отправляют на землю, и они до конца своих дней знают, что после смерти, например, будут вазой или табуреткой?
Сандра медленно, со знанием дела ответила: - Нет, ну что ты. ФСК никогда бы не допустила такого. Виновным сразу же после оглашения приговора вкалывают специальную сыворотку, которая стирает их память, и возвращают обратно на землю. Перед смертью, когда у человека проносится вся жизнь перед глазами, возникает вспышка, воспоминание, и Виновный осознает свою участь. То, кем он станет после смерти и за что ему это. Говорят, что воспоминание о суде настолько яркое, что некоторые Виновные умирают от разрыва сердца, и тут же их душа переносится в условленный предмет.
Я сразу же представила страшную картину: вот Марк с седыми висками, лежит, умирает в своей постели в окружении внуков, и тут его посещает страшное воспоминание, вспышка. Потом разрыв сердца и его душа вселяется в какой- нибудь шкаф. Брррр, какой ужас! Зачем же так.
- Сыворотку, как правило, вкалывает Версалиус, Твой адвокат,- в голосе Сандры послышались скрытые нотки зависти. Она сделала акцент на слове «твой» - Говорят, что его родители были очень талантливыми медиками, и может, поэтому он обладает даром целительства.
Я еще раз взглянула на свою перебинтованную руку, которая совсем не болела.
- Значит, Версалиус избавляет от боли тех, кто сюда попадает? - поинтересовалась я.
- Да, без него ты страдала бы от боли минимум два дня, пока твое тело не похоронят на земле. Как только тело оказывается заколоченным в гробу- ты официально считаешься мертвецом, и любая боль отступает.
Мне стало не по себе. Даже не хочу представлять эти похороны, слезы, кладбище... У меня снова начала болеть голова. Я встала с кровати.
- Версалиус очень долго избавлял тебя от боли, - говорила Сандра.- Он провозился с тобой несколько часов, ты так кричала...
Я вздрогнула. Почему же я ничего не помню?
- Правда, от головной боли Версалиус так тебя и не избавил,- продолжала она, - Может, пройдет после погребения твоего тела в землю. Так что не переживай. Все будет хорошо.
Сандра грустно улыбнулась мне, а я зашагала к своей постели, легла и укрылась одеялом с головой. Ничего хорошего не будет. Завтра на земле будут мои похороны...
- Вика, Марк перестаньте уже, наконец!- послышался возмущенный голос Веры. – В конце концов, вы не одни на этом пляже!
Я немного смущенно засмеялась и опустила глаза.
- Да, действительно, мы тоже люди, мы тоже так хотим!- с напущенной обидой в голосе протянул Дима, парень Веры, и обнял ее.
Мы с Марком уже минут двадцать как непрерывно целовались, забыв обо всем на свете, и только Верин голос смог вернуть нас в действительность.
Как тепло, как хорошо. Светит солнце и слышится шум ласкового моря. Песок вперемешку с мелкими камешками приятно осязается всем телом. Марк рядом, обнимает меня и я счастлива. Наконец-то мы вырвались на отдых в составе двух влюбленных парочек вместе с Верой и ее бой-френдом. Только вот любимая сестренка недовольна, что своим раскованным поведением мы с Марком распугали всех людей вокруг. Те, кто отдыхали семьями с детьми, собрали свои вещи и переместились подальше от нас, дабы уберечь своих чад от созерцания неугомонно целующихся влюбленных.
… Губы, руки, нежность.… Такая безмятежность. Марк, я так люблю тебя…
Что это? Слышатся раскаты грома. Резко опустился дождь. Как погода могла так быстро поменяться? Море становится черным, поднимаются волны, огромные волны. Оглядываюсь вокруг - пляж пустой, людей нет. Марк, где ты? Куда все подевались? Хлещет безжалостный ливень, мне ничего не видно. Что за напасть! Да вот же они, стоят три промокшие до нитки фигуры, в нескольких метрах от меня. Вера машет мне рукой и что-то кричит, но я ничего не слышу из-за порывов ветра. Я начинаю бежать, но фигуры моих близких все удаляются и удаляются. Идет волна, гигантская волна и накрывает их всех с головой, безжалостно унося в бушующее море. Я кричу, слезы вперемешку с ливнем застилают глаза, падаю на мокрый песок. Не могу пошевелиться, голос осип, и звать на помощь совсем не получается. Следующая волна надвигается на меня. Будь что будет. Мне не спастись. Вдруг в сером небе, прямо надо мной появляется фигура мужчины с огромными черно-красными крыльями за спиной. Время останавливается. Он смотрит на меня и улыбается какой- то непонятной искривленной улыбкой. Выглядит при этом устрашающе: невероятно высокого роста, на лбу красуется огненная повязка, плечи широкие, лицо красивое, скулы идеально очерчены, брови подняты, черные как уголь глаза мечут искры, волосы длинные, прямые, иссиня-черные, собраны в тугой хвост. Одет в алую рубашку и строгий черный костюм, поверх которого накинут длинный черный плащ, за плечами виднеются крылья летучей мыши невероятных размеров. Незнакомец протягивает мне руку и низким бархатным голосом говорит: - Я спасу тебя. Дай мне руку, и мы отправимся в мир, которому ты должна принадлежать.
Я смотрю на него как завороженная, мне хочется быть с ним, лететь по небу, коснуться его губ.… Но в последний момент я будто прихожу в себя и отвечаю: - Я не пойду с тобой. Я остаюсь здесь.
Незнакомец снова улыбнулся: - Ты все равно будешь моей. Это неизбежно.
В небе появляется огромное серое облако, и он исчезает.
Меня накрывает гигантская волна. Я кричу...
- Тише, тише, это всего лишь сон!- голос Версалиуса заставляет меня вернуться в реальность. С трудом открываю глаза. Фиолетовый потолок, фиолетовые стены, фиолетовый мир… Версалиус гладит меня по голове и вытирает мои слезы, которые почему- то льются и льются.… Неподалеку от постели стоит Сандра с абсолютно ошарашенным видом и перепуганными глазами. Наверное, я слишком громко кричала…
- Веста, налей воды, - распорядился Версалиус, и я заметила девушку- птенчика, которая стоит за спиной Сандры и нервно переминается с ноги на ногу.
Версалиус дал мне выпить какую- то фиолетовую капсулу и сказал, что это успокоительное. Оказывается, я проспала около двенадцати часов, а последний час я очень сильно кричала и никак не могла проснуться. Когда Сандра услышала мои крики, она сразу же позвала Версалиуса, но даже он целый час не мог успокоить меня и вырвать из этого страшного сна. Меня больше всего интересовал один единственный вопрос: кто же этот незнакомец с огромными крыльями из моего кошмара? Вспоминаю его черные, как уголь глаза и меня бросает в дрожь. Не могу понять, какие эмоции он во мне вызывает больше: страх или интерес? Слишком яркий образ, будто бы он существует в реальности…
Судя по всему, на земле уже прошли мои похороны. С одной стороны хорошо, что все это время я проспала. С другой стороны, этот кошмарный сон я не забуду никогда. И еще одна странная деталь - моя головная боль не прошла, как говорила Сандра. Похороны прошли, а боль осталась. Версалиус все время был у моей постели и отслеживал мое самочувствие. Внешне он выглядел спокойным, но я видела в его невероятных синих глазах глубокую задумчивость вперемешку с тревогой. Он так и просидел на стуле у моей кровати до рассвета, а я так и не сомкнула глаз. Я лежала, отвернувшись к стенке, вся в своих невеселых мыслях. Несколько раз за ночь приходила Веста, приносила моему защитнику кофе, и каждый раз своим тоненьким голоском справлялась о том, как он себя чувствует и не нужно ли ему еще чего-то. Не знаю почему, но эта девушка раздражала меня своим поведением, своей неуверенностью в себе, и фанатичным желанием угодить Версалиусу во всем. Это конечно не мое дело, но если она его так обожает, то почему настолько глупо ведет себя, изображая служанку. Думаю, если она поменяет свою линию поведения, ей самой только станет легче.
В комнату пробрались первые лучи солнца, озарив фиолетовые стены. Я приподнялась с постели и взглянула на Версалиуса- тот сидел не шелохнувшись и спокойно смотрел на меня: - Доброе утро, Вика.
- Доброе утро, Версалиус- ответила я. – Не думаю, что вам стоило всю ночь охранять меня, я все равно так и не уснула. Спасибо за беспокойство, но это лишнее…
Версалиус легко улыбнулся, самыми уголками губ, и произнес:- Ну, во-первых, не «вы», а «ты». Было б лучше, если б мы с тобой, Вика, обращались друг к другу менее формально. А, во -вторых, - продолжил он, - Я - твой защитник, и я должен не только представлять твои интересы в суде, но и охранять твое моральное и физическое самочувствие в досудебный период.
Мне показалось, что я покраснела. Помолчав немного, я произнесла: - Ну, тогда все равно позвольте вас, то есть тебя, поблагодарить за поддержку и за спасение от этого кошмарного сна.
Версалиус отвел глаза в сторону, и немного нахмурился: - Не стоит благодарностей, Виктория. Это мой долг, и я буду защищать тебя от любых опасностей.- Он сжал руку в кулак, и, не переводя взгляд, добавил:- А с этим проклятым сном я еще разберусь.
Меня удивило, почему он так говорил о моем кошмаре. Я хотела было спросить, в чем дело, но Версалиус тут же принял свой спокойный и уверенный вид и встал. Серебристо- серый костюм сидел на нем идеально, и я невольно залюбовалась. Интересно, все адвокаты ФСК такие красивые?
Версалиус сложил руки на груди и весело сказал: - Думаю, ты засиделась в этой скучной палате. Идем, я покажу тебе Наш мир во всей красе.
Я улыбнулась, и мое сердце волнительно сжалось в предвкушении неизвестного:
- Пойдем…
Картина, которую я увидела, поразила меня своим великолепием. Даже в самом красивом фантастическом фильме я не видела ничего подобного. Над головой - яркое фиолетовое, абсолютно безоблачное небо. Солнца нет, но свет повсюду. Под ногами – трава такого яркого цвета, какого на земле я никогда не видела; каждая травинка будто бы живая. Дорога вымощена белым камнем, а по обе стороны от нее сады, утопающая в цветущих сакурах. По улицам ходят люди в серо- серебристых деловых костюмах и фиолетовых рубашках, как у Версалиуса.
- Господи, какая красота!- воскликнула я от восторга, - Это, наверно, и есть рай!
- Нет, Вика – улыбнулся Версалиус,- Рай – гораздо прекраснее, светлее и ярче. И человек чувствует себя там совсем по-другому.
Мы неспешно прогуливались по тихой аллее неподалеку от реабилитационной клиники ФСК. У меня в голове вертелось тысяча вопросов.
- А кто все это придумал и создал? – поинтересовалась я.
- Это последняя фантазия Альгаморы, - ответил Версалиус, - Альгамора- жена Парфенона, главы Федеральной Судебной Канцелярии.
- А кто они такие? Люди? Ангелы? – моим вопросам не было предела. Этот мир был прекрасен, и мне очень сильно захотелось узнать о нем все. Версалиус заметил блеск в моих глазах и искреннее любопытство. Улыбнувшись, он сказал: - Давай присядем и я все тебе расскажу.
Мы сели на скамейку под большой развесистой сакурой, и Версалиус спокойным, несколько убаюкивающим голосом начал: - Федеральная Судебная Канцелярия- это своеобразное государство. А как ты, наверное, знаешь, из курса теории государства и права: государство, как система специальных органов и отношений, не может быть создано за короткий срок. Федеральная Судебная Канцелярия образовалась по Божьей воле. Бог нашел самого мудрого человека- самоубийцу и наделил его правом создать единый образец справедливости. Этим человеком является Парфенон.
- Так, значит, Парфенон- самоубийца?- изумилась я,- Глава Федеральной Судебной Канцелярии - самоубийца?
Версалиус немного нахмурился, однако абсолютно спокойным голосом ответил: - Мы все здесь самоубийцы. Все, кого ты видишь вокруг.
Я не поверила своим ушам. Так, получается, Версалиус тоже когда- то покончил жизнь самоубийством! Зачем? Такой красавец, доктор юридических наук.… Мимо нашей скамейки быстрым шагом прошла девушка в сером пиджаке, юбке и яркой фиолетовой блузке. Она была хороша собой, на вид- лет двадцать пять. И тоже, выходит, самоубийца…
Выдержав паузу, Версалиус продолжил: - Разница лишь в том, что все, кого ты видела в такой серебристой форме, как у меня - при жизни были профессиональными юристами. После самоубийства, попав в ФСК остались по Божьей воле здесь работать, и теперь, возможно, их души, в том числе и мою, Господь Бог в последствии заберет в Рай.
Я сидела не шелохнувшись, отведя взгляд в сторону. Версалиус продолжал: - А, что касается Парфенона, при земной жизни он двадцать два года проработал судьей Верховного Суда, как и его супруга - Альгамора. Господь Бог сделал для нее исключение и забрал ее душу сюда, на шестой ярус звезд, после ее естественной смерти, так как Парфенон очень тосковал без любимой. И на данный момент, Альгамора- единственная в ФСК, кто не является самоубийцей. Она вместе с супругом возглавляет Главную Коллегию Верховного Суда ФСК и поддерживает его во всем.
Версалиус умолк, а я вспомнила: - Ты говорил, что весь окружающий меня мир- это фантазия Альмагоры. Как это?
- Альгамора прекрасно рисует и время от времени придумывает новые пейзажи, которые впоследствии Господь Бог воплощает в окружающую нас действительность.
- Как красиво она все придумала, - я вновь обвела взглядом чудесный сад и невероятное небо.
- Фиолетовый цвет ее любимый, и это очень заметно - улыбнулся Версалиус, - нашу рабочую форму тоже придумала Альгамора.
- Но почему именно фиолетовый?
- Фиолетовый - это нынешнее пристрастие Альгаморы. Однако не исключено, что это пристрастие вдруг изменится рано или поздно. Все, как и у живых людей. Гораздо лучше и безопаснее быть чьим- нибудь другом, товарищем или приятелем, чем объектом пристрастия. Это слишком шаткая роль.
В неземном саду мы гуляли около часа, затем Версалиус взглянув на часы (которые так же шли в обратную сторону), произнес: - Мне нужно отвезти кое-какие бумаги в следственный комитет, а потом я свободен. Хочешь, поехали со мной, посмотришь на наш юридический мир.
Я, конечно же, согласилась. Мы сели в белоснежную спортивную машину Версалиуса, и уже через минуту неслись по улицам неземной красоты. Высокие здания в викторианском стиле, библиотеки, музеи, магазины, рестораны.… Все как в каком-то земном фантастическом фильме. Фиолетовое небо завершало картину несравненной совершенной фантазии… Альгамора, наверное, очень талантливая женщина, раз смогла придумать все это, и наверняка верная поддержка своему мужу Парфенону. Только вот что могло случиться в его жизни, что он решился на такой страшный шаг, как самоубийство…
Совсем скоро мы подъехали к фиолетовому трехэтажному зданию по улице Процессуальной. Я осталась в машине, а Версалиус взял папку с документами и направился в сторону следственного комитета. Юридический мир меня завораживал. Мне не суждено попасть в Рай, но я все равно счастлива, ведь это лучшее место, которое я когда- либо видела.
Минут через пятнадцать Версалиус вернулся, и мы поехали в уютное фиолетовое кафе по улице Прецедентной. Меня так забавляли эти юридические названия! Официантка в кафе тоже была одета в серый костюм, однако поверх него был завязан фиолетовый передник.
- Она что, тоже юрист?- шепотом спросила я у Версалиуса.
- Здесь все с юридическим образованием, - улыбнулся Версалиус, - Просто не все работают по специальности.
- Хм, странно…- я оглянулась в сторону другой официантки в такой же одежде. Она приветливо улыбалась посетителям за соседним столиком, которые делали заказ. - Как можно с юридическим образованием работать официанткой и выглядеть при этом абсолютно счастливой?
Версалиус легко усмехнулся: - А ты думаешь в ФСК так просто подняться по карьерной лестнице? Нужны опыт и годы юридической практики, чтобы занять хорошую должность.
- Все точно так же как на Земле, - констатировала я.
Мы пили ароматный обжигающий кофе из маленьких фиолетовых чашечек. В какой то момент мне стало не по себе. Я будто бы почувствовала на себе чей то пристальный взгляд и обернулась. За столиком неподалеку сидела красивая сероглазая блондинка. Она смотрела в мою сторону внимательным неприветливым взглядом, будто бы изучала меня с ног до головы. Зачем - то, понизив голос я спросила у Версалиуса кто она. Версалиус слегка напрягся, и я услышала за своей спиной жесткий холодный женский голос: - А раньше ты не водил своих Подзащитных по кафешкам, тем более таких…
Версалиус приподнялся и ровно спокойно произнес: - Не устраивай сцен, Изабель. Тебе самой еще не надоело?
Я обернулась. Она стояла за моей спиной и смотрела уничтожающим взглядом. Высокая, красивая, невероятно уверенная в себе, на вид, наверное, лет двадцать шесть. Если б вы ее увидели, то наверняка приняли бы за модель: длинные белокурые волосы, серо-серебристый костюм, подчеркивающий идеальную фигуру, и холодные серые глаза, которые, казалось, пронизывали меня насквозь. Я не знала как себя вести. Блондинка зло улыбнулась и произнесла: - Между прочим, я буду представлять интересы Марка Зарянова в суде. Я буду ходатайствовать перед судом о его превращении во что- нибудь прекрасное или вообще об освобождении от наказания.
Я вздрогнула при упоминании имени Марка. Сердце непроизвольно сжалось.
Версалиус произнес: - Не понимаю, зачем тебе это нужно, Изабель. Суд установит истину по делу, и обязательно вынесет справедливый приговор.
- Я докажу косвенный умысел его вины. Встретимся в суде.- Послышал стук каблуков. Блондинка ушла.
Я молчала. Версалиус произнес: - Это Изабель. Мы встречались с ней какое- то время, однако расстались около года назад. Сильная характером, жестокая и мстительная. При этом очень хороший юрист.
- При этом очень красивая, - добавила я.
- И это тоже, - спокойно согласился Версалиус, - Однако внешность- это еще не все. Важна человеческая душа и характер.
- Значит, она будет защитником Марка в суде? И совсем скоро я его увижу…- я вздохнула и опустила глаза.
- Не переживай, Вика, все будет хорошо, я тебе обещаю. – Версалиус накрыл мою руку своей рукой, и мне вдруг стало очень тепло и приятно. Я верила этому человеку. С ним я чувствовала себя в безопасности.
В каждой ситуации нужно бороться, верить в лучшее и выживать. Даже если ты уже мертва.…Сегодня я поняла, чего хочу в ЭТОЙ жизни. Фиолетовый мир меня пленил и очаровал. Дело даже не в прекрасных пейзажах и фантастическом небе. Это - юридический мир, который я не могла себе раньше представить даже в самых смелых мечтах. Здесь все будто бы мое. И я хочу быть частью этого. Я ведь всегда делаю, что могу с тем, что имею там, где я есть. Vivere militare est(лат.) - жить - значит сражаться. И значит нужно искать способ остаться здесь.
Мужа Сандры приговорили к превращению после смерти в кухонный стол. Сандра осталась недовольна, однако последние дни до Божьего суда вела себя спокойно и почти не плакала. Все время молилась за свою дочь, переживала за ее земную жизнь и судьбу.
Я тянулась к знаниям и удовлетворению своего любопытства. У меня было не так много времени, и я решила действовать. Отправилась искать библиотеку. Цветущие сакуры кружили голову своим невероятным ароматом. По улицам в основном встречались юристы ФСК. Подзащитных было немного - они либо сидели на скамейках с задумчивым видом, либо неспешно прогуливались, любуясь цветущими деревьями. Все население ФСК легко разграничивалось на работников ФСК, которые были одеты в серебристо- серые костюмы и фиолетовые рубашки и на Подзащитных, которые были одеты в обычную одежду. На мне сейчас были джинсы и футболка, в которых я была в последний день моей земной жизни. Футболка по иронии судьбы была фиолетового цвета. Как же я хочу оказаться по ту сторону ФСК, носить серебристо- серую форму и стоять на защите прав и интересов Подзащитных.
Библиотеку я отыскала где- то через час. Это было большое старинное здание с резными перилами на крыльце. Я вошла внутрь. Стеллажи с юридической литературой до самого потолка, идеальная тишина и полумрак. Библиотекарь - седовласая полноватая женщина лет шестидесяти в серебристо- сером костюме внимательно осмотрела меня поверх прямоугольных очков. В ее взгляде было трудно скрываемое удивление.
- Здравствуйте, я бы хотела почитать что- нибудь об истории ФСК, - произнесла я. – Это возможно?
Женщина выдержала паузу, затем ответила: - Ну, вообще, теоретически возможно…- она поправила очки на переносице, - Однако Подзащитные нас практически не посещают.
- Мне очень хотелось бы больше узнать о Федеральной Судебной Канцелярии,- произнесла я.
- Ну…- протянула женщина,- тогда сейчас я зарегистрирую вас, а затем провожу в читальный зал.
В библиотеке я провела в общей сложности около четырех часов. Я узнала много интересного и важного. У меня не было доступа ко всем книгам, так как я была Подзащитной, а не работником Судебной Канцелярии. Тем не менее, я удовлетворила часть своего любопытства.
Я узнала, что Федеральная Судебная Канцелярия состоит из четырех субъектов: Южной , Северной , Восточной и Западной Судебной Канцелярии. В каждом из субъектов свой климат и постоянное время года. Я попала в Восточную Судебную Канцелярию и здесь круглый год весна. Забавно, на земле я ненавидела это время года, а здесь весна была прекрасна…
Так же я узнала, что по действующей Конституции ФСК главой государства является Высшая Судебная Коллегия, состоящая из семи избранных человек и возглавляемая Парфеноном и Альгаморой. Высшая Судебная Коллегия является гарантом Конституции, обеспечивает функционирование и взаимодействие органов государственной власти. Правом объявления амнистии для Обвиняемых обладает Господь Бог.
Основополагающую роль в ФСК играет судебная власть. На первом месте стоит психологический аспект судебного процесса, интуиция судьи. Право в ФСК представляется как совокупность судебных решений, очень сходно с англо-саксонской прецедентной системой. Юристы ФСК полагают, что закон носит общий и абстрактный характер и не порождает прав и обязанностей для конкретных лиц до вынесения соответствующего судебного решения. Довольно интересная система.
В Реабилитационный центр ФСК я возвращалась, когда уже смеркалось. На темно- фиолетовом небе начинали появляться первые звезды, а воздух еще сильнее окутывал свежим ароматом цветущих сакур. У входа в здание я встретила Версалиуса: - Привет, Вика,- улыбнулся он,- а я тебя уже заждался. Может, сходим куда- нибудь?
- Ну, давай, - улыбнулась я в ответ.
Версалиус отвез меня в центр города к огромному фонтану. Я смотрела на искрящиеся брызги, как завороженная. Было прохладно, и Версалиус накинул мне на плечи свой серебристо- серый пиджак.
- Надеюсь, у меня тоже когда-нибудь будет такой же,- прошептала я.
- О чем ты, Виктория?- вопросил Версалиус.
Я обернулась и посмотрела ему прямо в глаза: - Я хочу здесь остаться. Остаться навсегда.
На небе одна за другой загорелись тысячи звезд…
Настолько сильной головной боли я не чувствовала даже при жизни. Однако, как ни странно этот факт по- своему радовал меня, ведь я будто бы была жива, ощущала себя человеком, как в социальном, так и в биологическом смысле этого слова. Версалиус предположил, что причиной столь сильной головной боли является сегодняшний день. Особый день. Девятый день моей смерти. От Версалиуса я узнала, что, оказывается, на земле мою смерть сочли результатом несчастного случая, и похоронили меня не как самоубийцу, а как обычного человека по всем христианским обычаем с отпеванием священником. И значит, на земле меня сегодня поминают… Мои родные и близкие, мои самые любимые сейчас вместе, вспоминают, наверное, мое детство, какие- то забавные истории из жизни, говорят обо мне добрые и вечные слова... Из моих глаз покатились слезы. Кто сказал, что человеческие души не плачут? За что моим любимым сейчас так больно? Господи, как же я виновата перед ними! Своей несчастной любовью оставила несчастными всех своих близких… Они не заслужили этого. А я еще мечтаю остаться в юридическом мире и любоваться фиолетовым небом! Эгоистка…
На протяжении жизни вас наверняка посещали мысли, вроде тех: «А что же будет с моими родными, друзьями и знакомыми после моей смерти? Кто из них будет дольше оплакивать меня, и жалеть об утрате?» Вот и меня когда- то пару раз посещали подобные эгоцентричные размышления, полные любви и жалости к самой себе. Или вот еще: «умереть бы сейчас им всем на зло, пусть поплачут». Ну, признайтесь, в самом деле, вы ведь тоже хотя бы раз в жизни так думали. Лишь только будучи мертвой, находясь в ФСК я по истине осознала насколько это страшно. Тебя не вернуть. Время не отмотать назад. Игры кончились.
После полудня почему- то стало легче. Я лежала в постели убаюканная собственными воспоминаниями. Я не спала, но будто во сне видела перед глазами, обрывки собственной жизни, как кадры, из какого- то очень яркого фильма. Это было чудесно. Головная боль уходила, вокруг были родные и близкие, я разговаривала с ними, улыбалась сквозь слезы, по телу проходило тепло. Родители, друзья, подруги, одногруппники, яркие и беззаботные дни… А вот и Вера. Сидим с ней в парке, уплетаем по большому мороженному. Она на меня смотрит и говорит со смехом: - Ну, что, будущий прокурор города, обещаешь трудиться на благо человечества, защищать права и законные интересы личности и государства? Я, улыбаясь, киваю в ответ и тут на мою белую юбку падает увесистый кусок шоколадного мороженного. Я вскакиваю и начинаю охать и ахать, а Вера смеется изо всех сил.…Это было в день моего поступления на юрфак. Вера так радовалась за меня, так хотела, чтоб у меня все в жизни получилось, а я в итоге подвела ее.… Нет, я все -таки должна стать юристом, построить карьеру, как и мечтала, пусть и в другом мире, но я сделаю это. Я обещала…
К вечеру мое самочувствие пришло в норму. На душе стало совсем спокойно. Я пережила девятый день своей смерти. Любимые мои, знайте, у меня все хорошо, только не плачьте, прошу. Я не в раю, я в другом, ни на что не похожем юридическом мире. А это для меня лучший из миров.
Еще ни разу мне не приходилось видеть Весту такой озлобленной. Ее глаза будто бы метали молнии. Она всегда молчала, будто игнорировала меня. Почти уверенна, что причина подобному поведению - Я, точнее мое стремление остаться в ФСК. Версалиус, напротив, радовался и всячески помогал мне осуществить задуманное, хотя мы оба понимали, что остаться в ФСК - непростая задача, учитывая целый ряд обстоятельств. Например, то, что я была всего лишь студенткой юридического факультета, и никогда не работала по специальности. Версалиус рассказывал, что иногда даже тех, кто проработал много лет в правовой сфере на земле, не всегда брали в ряды юристов ФСК. Меня это расстраивало, однако, копия моей зачетки с отличными оценками по всем предметам за три курса, которая была приобщена к материалам о моем самоубийстве, придавала сил и оптимизма. Немаловажную роль так же играл тот факт, что я проходила практику в Следственном комитете при Прокуратуре в своем городе. Копию характеристики с места прохождения практики так же приобщили к материалам.
Шел уже пятнадцатый день моего пребывания в ФСК. Я снова отправилась в библиотеку. Седовласая женщина- библиотекарь в прямоугольных очках, казалось, почти не удивилась, увидев меня. Я снова набрала целую стопку юридической литературы, которая была доступна Подзащитным, и до вечера просидела в читальном зале. Как много всего интересного я почерпнула! Я узнала, зачем в реабилитационных палатах ФСК такие высокие окна - оказывается, для того, чтоб в первые минуты, когда Подзащитные приходят в себя, они не были бы шокированы фиолетовым безоблачным небом. И еще, каждому Подзащитному в подтверждение соблюдения прав его страны предоставляется соответствующая Конституция, которой не противоречит Конституция ФСК (я сразу же вспомнила свой первый день пребывания в фиолетовом мире и улыбнулась). И, что самое интересное, ФСК устроено таким образом, что люди попадая сюда со всего света, понимают друг друга, разговаривая каждый на своем языке. Поразительно!
Однако главной целью моего визита в библиотеку являлось получение знаний, благодаря которым, я могу стать юристом ФСК. Версалиус мне говорил, что я должна буду сдать квалификационный экзамен на знание Теории государства и права и Уголовно- процессуального права ФСК. С невероятным рвением я приступила к изучению данных предметов.
К вечеру, когда совсем не оставалось сил на чтение и начали болеть глаза, я решила вернуться в Реабилитационный центр. На выходе из здания библиотеки я сразу заметила Изабель. Она стояла, облокотившись на резные перила крыльца, и с вызовом смотрела на меня. Стало понятным, что она специально ждала меня здесь.
- А ведь ты не знаешь всей правды,- заговорила блондинка. – Он ведь женат.
Я не сразу поняла смысл ее слов: - Кто женат, о чем ты?
Изабель ухмыльнулась: - Понятно кто. Версалиус женат. И у него есть ребенок.
Я зашагала мимо, мне не хотелось ее слушать. Изабель крикнула мне вслед: - Ты не потянешь этого мужчину, он любил и любит только свою семью!
Я не стала оборачиваться и что-то отвечать. А смысл? Версалиус- мой защитник, и настоящий друг. Он очень хорошо относится ко мне, даже слишком.… Иногда я ловлю на себе его нежный взгляд и на душе становится тепло и спокойно… Я боюсь себе в чем- то признаться, но знаю точно, что Марк оставил мне глубокую рану на сердце, и мне очень больно об этом думать. Неужели Избель говорит правду, и я действительно не все знаю о Версалиусе.?
В своих невеселых мыслях я добралась до Реабилитационного центра ФСК. На улицах было тихо и повсюду уже зажглись фонари. Я знала, что Версалиус сейчас в процессе, и сегодня мы уже не увидимся. Может, это и к лучшему.
В своей палате, на кровати у окна, я увидела спящую девушку, на вид лет семнадцати. Ее запястья были перебинтованы. На тумбочке лежала Конституция Франции. В палату вошла Веста. Ее лицо было абсолютно спокойным, без злости и ненависти. Она тихо произнесла: - У тебя новая соседка, Виктория. Ее зовут Лайфа, она из Марселя. Порезала себе вены из-за несчастной любви.
Я кивнула и легла на кровать, укрывшись одеялом. Почему- то не хотелось никого видеть и слышать. На удивление быстро я уснула.
…Огонь в камине, мягкое кроваво-красное кресло и черные как уголь глаза напротив. Он смотрит на меня, будто изучает редкий экспонат на известной экспозиции, будто незримо касается меня, обжигая. Крылья за спиной послушно собраны, длинные иссиня- черные волосы распущены, уголки губ приподняты в улыбке. В кроваво- красном кресле настолько тепло и уютно, что кажется, будто я утопаю. Глаза послушно закрываются. Он не касается меня, но я чувствую огонь, исходящий от его длинных идеальных пальцев: - Тебе хорошо здесь, не так ли, Виктория?- слышится глубокий бархатный голос.
- Да, здесь необыкновенно, - я слышу свой голос будто издалека. Глаза по- прежнему закрыты, хочется лечь.
- Ты можешь остаться здесь и стать моей невестой, - бархатный голос уже совсем близко, кажется в нескольких сантиметрах от моего лица. – Он не нужен тебе. Он не твой, он - несвободен.
Я отворачиваюсь, но совсем близко пламенное дыхание шепчет мне: - Ты станешь моей невестой! Ты нужна мне!
Виски пронзает острая боль, я резко открываю глаза и вижу перед собой Версалиуса. Он держит меня за плечи и обеспокоено смотрит мне в лицо: - Ты снова видела его во сне!
-Да, но откуда ты это знаешь…- прошептала я.
Версалиус опустил меня на подушку цвета лилии и произнес: - С этими кошмарами пора кончать. Ты не должна его видеть, не должна его слушать!
Повисла тишина. Долгая, мучительная, тяжелая.
Я нарушила ее первой: - Версалиус, ты, правда, женат?
Он отвернулся к окну, и я услышала короткий, но такой тяжелый ответ: - Да…
Девушка из Марселя пришла в себя спустя три часа после моего пробуждения. Все это время я не спала. Версалиус, после ответа на мой вопрос ушел, не выдержав повисшей тишины. А я продолжала молча лежать.
Передо мной стояли три главных вопроса. Первый: кто этот незнакомец из моих снов? Второй: откуда Версалиус знает, что он мне снится? И третий: почему Версалиус скрыл от меня свое семейное положение? Друзья так не делают… За окном пять утра, еще темно. Я лежу, отвернувшись к стенке. Слышу всхлипы девушки из Марселя и вспоминаю себя в первый день смерти. Вспоминаю, как очнулась в ФСК, увидела фиолетовый мир. А стоит ли мне здесь вообще оставаться? Может, было бы проще сгореть в аду, где мне самое место. Я ведь могла избежать смерти, и жила бы сейчас на земле, ходила в университет, встречалась с друзьями, любимой сестрой… Я бы еще страдала о Марке, плакала, наверное, по ночам, но была бы ЖИВАЯ… А теперь меня нет.
Почему ситуация с Версалиусом так резко выбила меня из колеи? Я ведь не ради него хотела здесь остаться или все-таки.… Нет, меня пленил юридический мир, а не самый красивый адвокат в этом мире, ведь так?
К новой соседке по палате пришел ее адвокат. Это был невысокий мужчина с усами, на вид лет сорока. Он присел возле ее кровати и начал объяснять девушке, где она находится, и как сюда попала. Я была не в силах все это слушать, воспоминания накатывали все сильнее, на глаза наворачивались слезы. Я вышла на улицу подышать свежим воздухом и в саду у высокой развесистой сакуры увидела фигуру Версалиуса. Он подошел ко мне и вытер мои горячие слезы своей холодной ладонью. Обнял, прижал к себе. Молчание длилось, наверное, целую вечность.
- Прости, что не сказал раньше,- наконец, произнес он. – В моей прошлой, земной жизни действительно была семья, которая в моем сердце навеки. Я прожил с ними пять счастливых лет…
- Но почему тогда ты покончил жизнь самоубийством?- воскликнула я,- Ведь все было хорошо.
- Этого я тебе сказать не могу,- ровно ответил Версалиус, - Нам не позволено говорить о своей земной жизни и уж тем более о причине самоубийства.
По моей щеке покатилась очередная горячая слеза.
Версалиус рассказал, что через два года после того, как он стал адвокатом в ФСК, на шестом ярусе звезд появилась Изабель. Она влюбилась в него до безумия и приложила все усилия, чтобы остаться на небе и работать рядом с ним. Сначала она была его помощницей, а со временем построила достойную карьеру адвоката, но так и не смогла построить отношения с любимым. Версалиус считал предательством развивать новые отношения, так как по- прежнему любил свою семью, ни на секунду не забывая земную жизнь. Он так и не сделал Изабель предложения, а она все ждала и ждала. Так они и расстались.
- Она по- прежнему любит тебя.
- Думаю, да.- ответил Версалиус,- Но это ничего не меняет.
Он крепко обнял меня, так, что стало очень тепло: - Ты нужна мне. С каждым днем понимаю это все больше и больше…
Я не могла вымолвить ни слова. Никак не ожидала подобного признания своего защитника и очень хорошего друга. Если б я была живой, то у меня, наверное, в эту минуту бешено бы билось сердце.
Теперь осталось получить ответы на два оставшихся вопроса…
Ближе к полудню я познакомилась с Лайфой из Марселя. Девушка все еще пребывала в полу шоковом состоянии, как, наверное, все люди до нее, попавшие сюда. У девушки были короткие темные волосы и большие черные печальные глаза. Мне стало интересно, откуда у нее такое интересное имя. Она поведала: - Моя мама- американка по происхождению, а папа- француз, - девушка нервно поправила повязку на запястье,- Они с папой очень долго не могли завести ребенка, мама родила меня в тридцать девять лет и роды были довольно тяжелыми. Я родилась очень слабенькой, и мама решила дать мне имя Лайфа от слова «Life» - что означает «жизнь».
- А у тебя есть родные братья или сестры?- спросила я.
- Нет, я один ребенок в семье. Была…- голос Лайфы задрожал.
- Тогда зачем ты так поступила?
- Я не могла иначе. Я очень его любила, а ему было все равно! Он ни одного дня меня не любил!- Лайфа горько расплакалась.
В палату тут же быстрым шагом вошел невысокий мужчина с усами, которого я видела в палате несколько часов назад. Адвокат Лайфы начал успокаивать ее, а я решила не мешать, оставив их наедине.
Пора отправляться в очередное путешествие за получением знаний. Сегодня я подробней остановилась на уголовно- процессуальном праве ФСК, а так же повторила латынь.
Законодательство Федеральной Судебной Канцелярии выделило следующие приоритетные задачи своей деятельности:
1) во - первых, быстрое и полное раскрытие причин самоубийства каждого человека (Подзащитного).
2) во- вторых, установление Виновных в самоубийствах Подзащитных и доказательство их умысла.
3) в- третьих, правильное применение законов совести, религии и права в каждом конкретном случае.
Я решила провести аналогию с уголовным правом Российской Федерации. Единственной статьей, хоть как- то перекликающейся с принципами деятельности ФСК была статья 110 Уголовного Кодекса Российской Федерации - «Доведение до самоубийства». По закону родной страны данное преступление «наказывается ограничением свободы на срок до трех лет или лишением свободы на срок до пяти лет». Удивительно, но библиотека ФСК содержала всю возможную земную юридическую литературу, всех стран мира. Как только все эти книги могли здесь уместиться? Чудеса, да и только. Так вот, в Комментарии к статье 110 УК РФ сказано, что «уголовной ответственности за доведение до самоубийства подлежит лицо, совершившее это преступление с прямым или косвенным умыслом». Интересно, какие доказательства виновности Марка в моем самоубийстве будут приводиться в судебном разбирательстве. Лучше б его вовсе оправдали, так как я в своей смерти никого не виню.
В мечтах о том, как буду жить в неповторимом юридическим мире, я возвращалась в Реализационный центр ФСК. В опьяненном призрачными мозаиками сознании, мелькали сюжеты предстоящих путешествий по другим субъектам ФСК, различные времена года, запечатленные фантазиями Альгаморы... Интереснее всего будет взглянуть на осень. Уверенна, красивее этого времени года здесь нет ничего…
Увидев белый спортивный автомобиль Версалиуса, я улыбнулась - сегодня мы собирались съездить в центральный парк, подышать свежим воздухом перед сном. Моя недавно прибывшая душа еще цеплялась за остатки привычек и инстинктов прошлой жизни. Приближаясь с каждым шагом, я все отчетливее видела, что лицо Версалиуса было как никогда бледным, будто в театральном гриме. Моя улыбка постепенно исчезла в предчувствии неладного. И ненапрасно. Слова Версалиуса перечеркнули все мысли и мечты, резким ударом столкнувшись в сердце, которое не билось: - Марк Зарянов покончил жизнь самоубийством. В прощальной записке он написал, что не смог жить в мире, где нет Тебя, Вика…
Часы идут в обратную сторону. Почему же время по такому принципу нельзя повернуть вспять? По щеке катится шестая по счету слеза. Я изучаю потолок в кабинете Версалиуса. Он фиолетовый, как и во всех остальных кабинетах здания Гланой адвокатской коллегии Восточной области Федеральной Судебной Канцелярии. Резкий укол, который сделал мне Версалиус все- таки подействовал - после львиной дозы успокоительного я больше не кидаюсь выломать дверь кабинета моего адвоката, для того чтобы сбежать в Реабилитационный центр ФСК и, захлебываясь рыданиями, увидеть Марка. Сейчас меня спасает лишь репутация хозяина фиолетового кабинета- коллеги Версалиуса уже давным- давно вызвали бы судебных приставов, отвечающих за порядок, но не делают этого из уважения к нему.
Сразу же, как только я узнала о смерти Марка, у меня случилась истерика. Я пыталась прорваться к нему в палату, плакала, кричала. Я будто не слышала Версалиуса, который в сотый раз пытался объяснить мне, что в первые сорок восемь часов пребывания новых самоубийц, у них в палате вправе находиться только личный адвокат и те Подзащитные, который уже лежат с ним по соседству. Мне было все равно. Все слова впустую. В продолжении отчаянно- истеричных попыток, Версалиус был вынужден отвести меня к себе в кабинет и запереть на замок.
…Часы продолжают идти в обратную сторону, будто хотят загипнотизировать меня. Это чей- то злой заговор. У них это удается. Спустя четверть часа я засыпаю. Проклятое успокоительное... Будто мне сейчас можно спать.
Сон превращается в галлюцинацию. К горлу подступает тошнота. Версалиус не мог превысить дозу, это все моя вина. Размазня, даже мертвой не могу взять себя в руки. Казалось, будто терять уже нечего, что может быть хуже собственной смерти? Вы только представьте мою боль хотя бы на секунду. Вы, живые, которым я так завидую. Думаете, у вас сейчас много проблем в жизни? Ошибаетесь. Пока вы придумываете себе сложности (именно так я могу обозначить любую вашу «проблему» в сравнении с моей ситуацией), я осознаю, что потеряла не только саму себя, но и самого любимого человека. Потеряла и приобрела одновременно. Такое возможно лишь в загробном мире. Лучше подумайте сейчас о своих самых любимых и близких людях, и уделите им внимание, вместо того, чтобы сидеть и размышлять о том, существует ли вообще загробный мир на самом деле. Он существует, в качестве самых невыносимых из миров. И не жива, и не мертва. И самое обидное, что беспомощна. Было бы в сто раз легче жить на свете, если бы человек мог сам выбирать свои привязанности. Берегите свои привязанности, либо посылайте их ко всем чертям прямо сейчас. Вот мой вам совет. Третьего не дано. Посмотрите на меня. Я – беспомощность, которая уже ничего исправить не может.
Версалиус гладит меня по голове. Так тепло. Почему нас повсюду окружает смерть? Смерть и неизвестность- две пропасти, способные разрушить самую сильную психику, притом, одна вытекает из другой.
В глазах Версалиуса так много боли, будто он сокрушен последней новостью не меньше меня. Он задумчив и беспокоен: - Мы обязательно что- нибудь придумаем, Вика. Я сделаю все, чтобы ты осталась в ФСК.
- О чем ты?- вопросила я.
- Все осложняется, - Версалиус нервно встал и подошел к письменному столу. – Все переворачивается с ног на голову. Теперь ты, Виктория- ОБВИНЯЕМАЯ.
- Я?!- моему удивлению не было предела,- Я же мертва!
- Ты мертва, но твоя душа пока что не принадлежит ни Раю, ни Аду, а значит все еще отвечает за свои земные дела перед Федеральной Судебной Канцелярией, а Федеральная Судебная Канцелярия как раз и занимается наказанием Виновных в самоубийствах!- воскликнул Версалиус,- И самое ужасное - это то, что в случае обвинительного приговора суда ты будешь считаться судимой, а судимость для юриста- это крах всей будущей карьеры, сама знаешь! Ты просто не сможешь остаться в ФСК!
- О, Господи, Версалиус, о какой карьере ты сейчас можешь говорить!- мой голос сорвался на крик,- Человек, которого я несколько лет любила, покончил с собой! Его больше нет из-за меня…- из глаз снова полились слезы, я больше не могла сдерживать себя.
- Вика, прости, - Версалиус подошел и крепко обнял меня,- Ты права. То, что произошло - ужасно, но для меня просто убийственна та мысль, что я могу потерять тебя. Навсегда…
- И ты меня прости, - всхлипнула я, - Я заразилась этой безумной идеей остаться в ФСК, и тебя в это втянула, и тут такое.…Господи, помоги мне это пережить…
Мы еще долго так стояли, обнявшись. Я немного успокоилась, Версалиус вытер мои горячие слезы ладонью и пристально посмотрел мне в глаза. Я почувствовала легкую дрожь по всему телу, и его теплое дыханье совсем рядом.… Так близко, как никогда раньше…
Громкий и уверенный стук в дверь вернул в реальность.
- Войдите,- отозвался Версалиус немного охрипшим голосом.
В кабинет вошел высокий русоволосый мужчина лет тридцати пяти. На плечах серебристого пиджака я заметила погоны с золотыми звездами. Строгий непроницаемый взгляд не предвещал ничего хорошего.
Мужчина произнес: - Виктория Игоревна, вам следует пройти со мной.
Он вручил Версалиусу какую- то бумагу. Это было Постановление о привлечении в качестве обвиняемой на имя Преображенской Виктории Игоревны.
Изабель даже не пыталась скрыть своего ликования. Она явилась в следственный изолятор, в котором я сейчас нахожусь, в этот же вечер. Тяжелая решетчатая дверь отворилась, и в камеру вошла стройная сероглазая красотка: - Так, так, так.… Кажется, птичка поймалась в клетку,- надменно произнесла она.
Я подняла покрасневшие от слез глаза и произнесла: - Я не хочу, и никогда не хотела соревноваться с тобой, Изабель… Ты красива, успешна, и этого у тебя не отнять. Мне нечего с тобой делить…
- Ошибаешься, дорогая моя. Еще как есть,- резко вставила Изабель,- Признайся, ты ведь сразу на него запала, как только увидела. В него невозможно не влюбиться.
Я уткнулась взглядом в холодный каменный пол: - Версалиус- мой друг и защитник, не более. А я только что потеряла любимого человека, который покончил жизнь самоубийством…
- Не строй из себя страдалицу, не старайся. Тебе можно сказать крупно повезло,- ухмыльнулась Изабель,- бывший парень и нынешний объект обожания теперь находятся с тобой в одном мире. Лучше и представить нельзя!
- Как ты можешь так говорить…- я почувствовала, как мои глаза вновь наполняются слезами.
Изабель, видимо, хотела сказать еще что-то язвительное, но в этот момент тяжелая решетчатая дверь вновь отворилась, и пристав пустил в камеру Версалиуса. Тот быстро окинул взглядом мое заплаканное лицо, улыбку Изабель и нехитрый интерьер камеры, состоящий из узкой деревянной кровати и двух скрипучих стульев.
- Что ты здесь делаешь, Изабель?- воскликнул Версалиус,- Не смей цепляться к Виктории, ты разве не видишь в каком она сейчас состоянии?
- Умерь пыл, дорогой, - красотка откинула волосы назад,- Я нахожусь здесь на вполне законных основаниях: опрашиваю Обвиняемую по делу моего Подзащитного- Марка Зарянова.
- Он - тоже Обвиняемый, и виновен не меньше Виктории!- произнес Версалиус.
- Ха- ха, посмотрим, что решит суд,- с вызовом ответила Изабель, - Учитывая в качестве главного доказательства предсмертную записку Марка, где прямо указанно имя Виктории, - ее глаза светились почти победным блеском.
- Суд обязательно вынесет СПРАВЕДЛИВОЕ решение,- Версалиус старался говорить хладнокровно, но в его голосе явно читались досада и обеспокоенность.
- Вот и посмотрим,- Изабель ослепительно улыбнулась и, стуча высокими каблуками, направилась к выходу.
Когда пристав захлопнул за ней дверь, Версалиус тут же бросился ко мне и крепко обнял: - Родная моя, я обязательно вытащу тебя отсюда. Я разговаривал со следователем, и он обещал подумать над изменением меры пресечения в отношении тебя.
Я обессилено уткнулась в плечо Версалиуса и горько заплакала. Что теперь будет?
Мне предстояло провести ночь за решеткой. Никогда бы не подумала, что так вляпаюсь. Вот тебе и отличница юридического факультета! Формально я ничего не совершила, а юридически, по законам ФСК считаюсь Обвиняемой. Теперь вот сижу в следственном изоляторе, точнее лежу.
За окном ночь. Небо сейчас, должно быть, темно фиолетовое, но я его не вижу, так как окна в камере довольно высоко расположены. Смотрю в потолок, думаю о Марке, о его бездумном поступке. Кому он что доказал? Чего этим добился? А ведь мог бы жить веселой успешной жизнью, стать хорошим экономистом, завести семью… Я ведь помню, сколько у него было планов и вполне реализуемых идей, как он мечтал об уютном загородном доме с зеленым газоном, на американский манер…
…По сырому серому потолку мелькнула быстрая тень. Я насторожилась. Завыл ветер, какого раньше в ФСК на моей памяти никогда не было. Послышался шорох крыльев, судя по всему больших. Я вскочила с кровати. Непонятно каким образом в камере появилось огромное серое облако, из которого плавно вырисовалась высокая мужская фигура. Несмотря на темноту, я узнала его сразу. Это ОН. Красивые губы искривились в улыбке, крылья послушно сложились за спиной, глаза засверкали манящими огоньками. Сырая камера, будто по волшебству наполнилась теплом, переходящим в настоящий жар.
- А я ведь предлагал тебе быть со мной, - проворковал бархатный голос.
Я замерла не в силах вымолвить ни слова. Он продолжил: - Я ведь и сейчас могу тебя выручить, пойдешь со мной?
Красавец протянул мне руку идеальной формы, на которой красовался перстень с огромным рубином.
- Нет, не пойду,- я отступила на несколько шагов, так, что уперлась спиной в железную решетку камеры.
- Ну и зря, - спокойно ответил незнакомец, - Там тебя ждет мир не менее захватывающий, чем ФСК. И этот мир тебя обязательно дождется.
Красавец расправил гигантские крылья, иронично улыбнулся и исчез.
Я потеряла сознание.
Белая спортивная машина мчалась на огромной скорости, на горизонте виднелся рассвет. Я с трудом пришла в себя, голова просто разламывалась на части от ноющей боли. Лицо Версалиуса было сосредоточенным с плохо скрываемым оттенком беспокойства.
- Наконец, ты очнулась, Виктория.
- Что происходит? Куда мы едем?
- Мы направляемся в Западную Судебную Канцелярию.
- Как? Я же должна сидеть в изоляторе!- ахнула я.
Версалиус напряженно сжал руль и произнес: - Ссылаясь на ослабленное состояние твоего здоровья, я обратился к следователю с ходатайством об изменении меры пресечения, и тебя отпустили под мое личное поручительство.
- Ты специально увозишь меня подальше от Марка, да?- я почувствовала, как на глаза вот-вот навернутся слезы.
- Нет, Виктория, нам просто необходимо съездить в Западную ФСК, если мы хотим выиграть этот судебный процесс, - Версалиус выдержал паузу и продолжил: - Там живет Сара, моя давняя знакомая - великолепный юрист с колоссальной практикой.
- И чем же она нам может помочь? – я немного отрешенно отвернулась к окну.
- В практике Сары было множество запутанных дел, она попробует оценить наши шансы на победу и дать пару дельных советов, касаемо тактики защиты. Знаешь, когда я попал сюда, Сара была моим адвокатом и блестяще выиграла этот процесс, который впоследствии был признан одним из наиболее сложных за историю ФСК.
Повисла тишина. Мое сознание было несколько размытым, будто бы я до конца не пришла в себя. «Процесс Версалиуса был признан одним из наиболее сложных». Насмешил. Можно подумать, судебное разбирательство самоубийства может быть простым. Это же целая история жизни и смерти. Такое чувство, будто Версалиус специально все это устроил, лишь бы…
Спустя мгновенье, фрагменты минувшей ночи сложились в единую картину:
- Версалиус, я снова его вчера видела, только это был уже не сон, а реальность!
Он нахмурил брови: - Это еще одна причина, по которой я везу тебя в Западную ФСК. Надеюсь, этот мерзавец тебя там не достанет.
Поразительно. Значит, это не сон и не галлюцинация! Этот человек в действительности существует. А он, собственно, вообще, человек?
- Кто он, расскажи мне, наконец!- воскликнула я.
Версалиус несколько сбросил скорость и начал свое повествование: - Тот, кого ты видела, это- Вельзевул - князь первого чина демонов, один из четырех губернаторов преисподней. Это Великий демон, столь высокопоставленный и могущественный, что нередко его принимают за Сатану. В действительности Вельзевул - вторая фигура в Аду, ближайший соратник и соправитель Сатаны-Люцифера.
От удивления у меня даже перестала болеть голова: - Так что же ему нужно от меня?
-Я пока точно не знаю, пытаюсь это выяснить,- Версалиус снова прибавил скорость, - Вообще, этот гад, может послать человеку собственного демона, чтобы тот верил в него и был обманут. Избранных служителей Бога, священников и преданных людей он побуждает к грехам и склоняет к разрушению, вдохновляя людей на зависть, убийство, войны и другие злые вещи.
Я была по истине ошеломлена. Вот это новости. Зачем я могла понадобиться какому-то великому демону и почему он зовет меня с собой? Если подумать, я, ведь и так имею все шансы отправиться в ад, так почему он каждый раз пытается увести меня туда раньше времени?
Больше Версалиус ничего мне не сказал. Я и не спрашивала, заметив, как сильно он начинает злиться при любом упоминании об этом Вельзевуле.
Вокруг было очень красиво: фиолетовое небо озарял яркий свет, навстречу нам дул свежий ветер, а цветущие сакуры сменяли огромные деревья, утопающие в ярко- желтых и бардовых листьях. Какая красивая осень…. Я даже и не мечтала больше увидеть свое любимое время года после смерти…
Спустя несколько часов мы добрались до самого центра Западной Судебной Канцелярии и подъехали к роскошному фиолетовому особняку по улице Конституционной. Навстречу нам вышла невысокая миловидная шатенка лет тридцати семи и пригласила в дом. Версалиус искренне улыбнулся и крепко, по-дружески обнял ее: - Сколько лет, сколько зим…
Вскоре шатенка протянула мне руку и произнесла: - Меня зовут Сара, надеюсь, я смогу тебе помочь, Виктория.
Первые два дня я пребывала в каком-то отрешенном, меланхоличном настроении. Ничего не радовало, ничего не придавало сил. Версалиус часами сидел в кабинете Сары и обсуждал с ней мою ситуацию. Дом Сары напоминал особняк кинозвезды из какого-нибудь Голливудского фильма. На заднем дворе был бассейн и шезлонги. Что действительно меня поражало в этом доме - так это огромная библиотека юридической литературы. Столько книг я видела разве что в библиотеке Восточной Судебной Канцелярии. Сара поселила меня в гостевой комнате с огромной фиолетовой кроватью и шикарным старинным зеркалом в половину стены. Но меня ничего не радовало. Это пытка: находиться в такой роскоши, перед тем как отправиться в ад. Больше всего напрягало это самое резное старинное зеркало- оно беспощадно открывало мне истины нынешнего положения мертвеца: бледно- блеклую кожу и уставшие глаза без огня. И сколько бы мне не твердил Версалиус, что моя ситуация разрешима и я имею шанс остаться в ФСК, все равно нет смысла надеяться на чудо…
В полдень я отправилась на прогулку. Версалиус остался дома, изучать судебную практику, которую Сара раздобыла в Западнообластном суде ФСК.
Я бродила по безлюдным улицам, наблюдая за тем, как деревья роняют старые сухие листья. Вы даже представить себе не можете, но листья на деревьях были полупрозрачными! Я сорвала небольшой листок и положила на ладонь. Невероятно: я вижу сквозь него свои пальцы. Какая восхитительная осень.… Здесь даже красивее, чем в Восточной ФСК. Или мне так кажется, из-за того, что осень люблю больше …
Подул свежий ветерок, я улыбнулась. Впервые за последние два дня. Это была грустная, но все же улыбка.
Стало немного прохладно, и я зашла в ближайшее кафе согреться за чашкой чая. Улыбчивая официантка в фиолетовом переднике вскоре принесла ароматный напиток. Вокруг царил полумрак, играла тихая классическая музыка - Лунная соната Бетховена. Людей практически не было. Лишь в глубине зала, за небольшим столиком я заметила влюбленную пару. Они не были одеты в серо- серебристое с фиолетовым, поэтому я сделала вывод о том, что это - Подзащитные. Они не могли оторвать друг от друга взгляд, в этом взгляде была нескончаемая любовь и глубокая обреченность. Спустя время, влюбленные начали о чем- то оживленно разговаривать, даже, можно сказать, спорить. Парень говорил довольно громко, с грустной усмешкой в голосе. Девушка улыбалась в ответ, но все время опускала вниз печальные глаза. Вдруг, ни с того, ни с чего, парень резко обернулся в мою сторону, взял свою спутницу за руку и привстал со словами: - А вот пусть нас тогда девушка рассудит, насколько мы неправы.
Необычная пара направилась к моему столику. Я удивленно захлопала глазами.
-Добрый день, можно к вам присесть?- улыбнулся парень. Он был довольно высокого роста, красив и улыбчив. Рядом смущенно стояла невысокая девушка с большими серыми печальными глазами.
- Можно…- растерянно ответила я. Пара расположилась за моим столиком.
- Меня зовут Алекс, а это - Феона, моя возлюбленная, - представился парень, и протянул руку.
- Очень приятно, я- Виктория…- растерянно ответила я. Его ладонь была настолько горячей, что я вздрогнула. Он был …я не знаю, как это объяснить…Он был…ЖИВЫМ.
-Вы- Подзащитные?- несколько неуверенно поинтересовалась я.
- Нет, мы, к сожалению, обвиняемые - выдохнул Алекс.
- Но обвиняемые должны сидеть в следственном изоляторе!- поразилась я.
- Мы не обычные обвиняемые, - тихо вымолвила девушка, - Я уже мертва, а Алекс пережил клиническую смерть.
- Ого…
- Да, и наша история довольно печальна, - Алекс крепко сжал руку Феоны, а по ее щеке еле заметно проскочила слеза.
- Мне было бы очень интересно послушать- тихо произнесла я и сделала небольшой глоток чая.
- Я влюбился практически с первого взгляда, но встретил ее слишком поздно… - начал свой рассказ новый знакомый,- До сих пор не понимаю, как так вышло… Я ведь уже несколько лет, как женат.
По моей коже пробежали мурашки. В памяти всплыл момент, когда я впервые увидела Версалиуса. А потом, спустя время Изабель убила меня новостью, что он несвободен.
Тем временем, Алекс продолжал:- Меня мучила совесть, я чувствовал себя предателем и вместе с тем, самым счастливым человеком на земле! В ту минуту, когда впервые поцеловал Феону- понял, что пропал.- Он говорил очень эмоционально и довольно громко, а Феона смущенно опускала глаза и грустно улыбалась.
- Столько было мыслей в голове,- выдохнул он, - Состояние, будто я в тупике: без рамок, без дна и без края. А потом наступил этот страшный день…
Парень умолк и опустил голову. Феона продолжила рассказ: - Был поздний вечер, мы ехали в такси, все было замечательно. Афишировать отношения было не допустимо, и поэтому мы направлялись в тихий уютный ресторанчик, где нас никто никогда не увидит из знакомых. А потом скрежет шин, резкий удар и пустота…
- Водитель не справился с управлением,- подытожил Алекс,- Он погиб на месте, а нас с Феоной успели довезти в реанимацию. Я умер на операционном столе, врачи констатировали смерть. Когда моя жена узнала это, да еще и то, что у меня была другая женщина, она покончила с собой, наглотавшись таблеток… а к рассвету я пришел в себя. Врачи назвали мой случай не иначе как чудом. Через два часа Феона скончалась. Не смотря на это, и меня и ее призвали к ответу, обвинив в самоубийстве моей жены.
«Вот это история»,- подумала я.
Алекс резко поднял на меня глаза и воскликнул:- Виктория, скажи, ну кто мы? Предатели? Убийцы?
- Пусть никто не судит тех, кто любит,- тихо ответила я словами знаменитой песни.
- Но нас будут судить. Завтра. – Феона горько заплакала. Алекс крепко обнял ее. Я отвернулась.
В дом Сары я вернулась только к вечеру. На душе было пасмурно. Интересно, что было бы, если б мы встретились с Версалиусом при жизни, как бы он себя повел? А что же Марк? Неужели он, правда любит меня, раз покончил с собой. Нет, нужно думать совсем о другом. Через неделю у меня будет суд, который разрешится скорей всего не в мою пользу.
Ближе к ночи ко мне зашла Сара. Я рассказала ей о своем необычном знакомстве с Алексом и Феоной. Сара поведала мне много интересного об Обвиняемых, переживших клиническую смерть. Оказывается, их не содержат в Следственных изоляторах, и доставляют в ФСК всего на два дня, поселяют в специальных центрах, где они дожидаются суда. Такие Обвиняемее даже имеют право свободно передвигаться по ФСК, не покидая границ субъекта, в который они попали. Им не делают специальный укол, стирающий память. Возвращаясь к жизни, такие люди считают, что им все это причудилось, а некоторые вообще ничего не помнят.
Версалиус был абсолютно прав, Сара оказалась очень умной и начитанной, а главное – по истине мудрой женщиной. Она будто понимала меня с полуслова, догадалась, что Версалиусу о знакомстве с Алексом и Феоной я ничего не скажу, так как эта тема может задеть его.
- Что ты чувствуешь к нему?- прямо спросила Сара.
- Я не знаю, правда не знаю, - пробормотала я,- Он для меня и друг, и адвокат, и доктор…
-Вот и я ему сутра сказала- «Medice, cura te ipsum» (лат. Врач, исцели самого себя),- засмеялась Сара, - Я же вижу, как Версалиус забывает обо всем на свете, когда смотрит на тебя, Вика. Как бы он не растерял все свои юридические и медицинские знания в таком состоянии.
Я засмущалась. Неужели Версалиус приехал к своей старой доброй знакомой просить совета не только насчет судебных тонкостей, но и насчет наших с ним взаимоотношений.
Ночью я почти не спала. Головная боль вновь давала о себе знать. Поворачиваясь с боку на бок в своем очередном рандеву с бессонницей, я ощущала страх. Страх снова увидеть во сне Вельзевула. К счастью, кошмар не повторился.
Рано утром ко мне постучался Версалиус: - Виктория, проснись, у меня для тебя потрясающая новость!
Я с трудом разомкнула глаза: - Доброе утро Версалиус, что стряслось?
- Скорее собирайся, через пол часа начнется суд, где Сара выступает в качестве адвоката,- на одном дыхании выпалил он.
- А при чем здесь я?
- Сара договорилась с судебным приставом и нам с тобой дадут возможность потихоньку понаблюдать за этим процессом.
- Ух, ты! – радостно воскликнула я,- Я побуду на настоящем судебном процессе ФСК!
- Главное, это даст тебе возможность понять как нужно вести себя на суде, и что вообще там будет происходить, - пояснил Версалиус, - Правда, нас пустят минут на десять, так как тебе там вообще находиться не положено.
Я мигом собралась и уже через четверть часа белая спортивная машина самого красивого адвоката ФСК мчалась на судебный процесс одного парня, который из-за своей любви сразу к двум девушкам лишился лучшего друга.
Мы подоспели как раз к моменту, когда Сара говорила вступительную адвокатскую речь: - Ваша честь, позвольте моему Подзащитному и вместе с тем Обвиняемому по делу дать показания в несколько необычной форме,- обращалась она с ходатайством.
Судья,- мужчина средних лет, в темно- фиолетовой мантии с черным воротом, после небольшой паузы вымолвил: - Хорошо, пусть изъясняется так, как ему будет угодно, только в ясной форме и рамках процессуального закона.
Мы с Версалиусом наблюдали за происходящим через приоткрытую дверь зала судебного заседания. Рядом, неприветливо хмурясь, стоял пристав.
Обвиняемым был голубоглазый молодой человек лет двадцати восьми. В его глазах была боль и обреченность. Он вышел к трибуне и заговорил:
- Хотите- верьте, иль думайте, что небылица
Но я действительно тогда сходил с ума.
Я бредил. И готов был застрелиться
Я знал, что это все моя вина.
Их было две: Шальная `Искра и лихая вьюга
И я метался день за днем меж двух огней
Одна - былая страсть, другая же - невеста друга.
Чем дальше заходило все - тем было мне больней.
Я уходил, я прятался, я рвал себя на части
Но так и не сумел их образ позабыть.
Как бесом одержим, горел в их сладкой власти
И ни одну из них не в силах разлюбить.
Сказал одной: « Ведь ты невеста друга,
Забудь меня, живи своей судьбой
Не мучь же, отпусти, моя лихая вьюга…»
Она не слушала, окутав вновь своей волной.
И я пошел к другой, сказал ей: «Время лечит
Оставь меня, забудь и отпусти»
Она же `Искрой вмиг зажгла шальные свечи
И я не смог той ночью от нее уйти…
Тянулись дни, секунды и минуты…
И я наверно по сей день бы не сумел сказать им «нет»
Но горе вдруг обрушилось, перевернув все круто
Когда мой друг покинул этот свет.
Он все узнал, он прОклял целый мир.
Он так любил ее. И знал, что потеряет…
В последний раз устроил себе дома пир
И прыгнул вниз, мечты свои сжигая.
…Я осознал свой грех, я будто бы очнулся
Сбежал от самого себя, да так, что до сих пор ищу
Как жаль, что время вспять не может обернуться.
А я себя до самой смерти не прощу.
Я была поражена. Вот это речь. Парень сказал, что ему нечего больше добавить и судья разрешил ему сесть на место, рядом с Сарой. Приговор я так и не услышала, так как пристав сказал, что нам нельзя больше здесь находиться. Версалиус взял меня за руку, и мы направились к выходу.
- Какой талантливый парень,- заметила я на обратном пути.
- Это да,- отозвался Версалиус, - Жаль, что так вышло с его другом. Предательство так непросто пережить…
- Предательство - самое худшее, что может быть, - выдохнула я, - Но человек способен всю свою жизнь жалеть о содеянном и раскаиваться.
- Ты сейчас имеешь в виду Марка?- с горечью догадался Версалиус,- Я никак не ожидал, что он покончит с собой из- за того, что тебя не стало.
- Как глупо он поступил, у него же вся жизнь была впереди…
- А ты не глупо поступила, Виктория? Ты же так молода…
- Мне нужно с ним увидеться и поговорить!- воскликнула я,- Прошу тебя, давай вернемся в Восточную ФСК.
- Тебе не стоит с ним видеться до суда, Вика.- холодно ответил Версалиус, - Я бы тебе не советовал.
- Я должна его увидеть!- мой голос сорвался на крик, - Я хочу обратно!
Версалиус выдержал небольшую паузу, затем произнес:- Ладно, решено. Завтра выезжаем.
Машина набрала огромную скорость. Повисла тишина.
Изабель, видно решила окончательно меня добить. Она не стала ходатайствовать о том, чтобы Марку изменили меру пресечения и отпустили из Следственного Изолятора ФСК, куда его закрыли в качестве Обвиняемого по моему делу. Готова поспорить, что все это для того, чтоб сделать мне еще больней. Версалиус сказал, что теперь мы с Марком сможем увидеть друг друга только в суде. Превосходно! Как раз перед тем как нам обоим вынесут приговор.
На душе гадко и погано. Меня снова поместили в Реабилитационный центр ФСК. Спасибо Версалиусу, меня отпустили только под его личное поручительство.
Веста, на удивление, была спокойна и миролюбива. Она мило улыбалась и в глазах- бусинках временами мелькала еле заметная доброта и благосклонность. Сегодня она даже пару раз заходила и справлялась о моем самочувствии. Девушка из Марселя с необычным именем Лайфа подолгу сидела в цветущем саду и думала о жизни и своем поступке. Ее тело захоронили в семейном склепе, что во Франции не редкость.
Я довольно глубоко погрязла в свои невеселые мысли о Марке и теперь мое нахождение в Восточной ФСК больше походило на пытку. Сад с цветущими сакурами казался мне пленом, а люди вокруг, точнее их грешные души напоминали мне ходячих мертвецов из фильмов ужасов. Я все яснее ощущала себя мертвой. Руки и ноги с каждым днем становились все холоднее и бледнее. Я вдруг вспомнила Сандру, которая покончила с собой из-за измены мужа. Вспомнила, какая ледяная у нее была ладонь при нашем первом и единственном рукопожатии. Я тогда была теплой, а вот теперь превращаюсь в настоящий айсберг.
Лайфа сидела в саду и что-то увлеченно царапала карандашом в фиолетовом блокноте.
- Что ты там пишешь?- поинтересовалась я.
- Я сочиняю стих о своем любимом и обо мне, - девушка быстро подняла глаза и тут же опустила их в блокнот, нахмурившись.
- Хм, я тоже когда- то сочиняла стихи, - улыбнулась я. – А тут мне этого даже в голову не пришло.
Лайфа отложила блокнот в сторону и произнесла: - Ужасно, когда тебя хоронят в марте, не так ли? А знаешь, перед тем как покончить жизнь самоубийством я написала ему прощальный стих, где назвала его «ангелом».
- А ты можешь мне прочитать этот стих? Если, конечно, это не сильно ранит тебя…
- Могу, - ответила девушка. Она устремила свой печальный взгляд куда- то вдаль и начала:
- Больно и горько, хочется прыгнуть.
Вот уже край, сделай лишь шаг.
Жить на земле придётся отвыкнуть,
Ведь впереди ужас и мрак.
Ангел, прости, у тебя будут слёзы.
Плачу и я, пока что жива.
Ты переживёшь зимУ и морозы,
А я к тому времени буду мертва…
Сделаю шаг - и всё будет кончено.
Ты виноват: это всё для тебя.
Мне очень плохо, и ко всему прочему
Делаю это всё так же любя.
Ангел, не плачь, мы ещё встретимся,
Верь и надейся, себя береги,
В следующей жизни заново влюбимся,
Тебя я люблю: прощай и прости.
Стих пронзил меня до глубины души. В глазах застыли слезы. Марк, наверное, был в таком же состоянии перед тем, как спрыгнул…
Лайфа выдержала паузу, а затем со спокойным видом продолжила: - Я так и не решилась тогда выпрыгнуть из окна. Лишь только на следующий день, как только стемнело, я отправила ему эти строки по электронной почте, а затем взяла нож, и перерезала вены… Бедный нож - теперь он годится лишь для того, чтоб бесполезно находиться в полиции. Родителям наверняка придется покупать новый.
- Что ты такое говоришь? Ты вообще, в своем уме? – я поразилась ее ироничному тону,- Лайфа, ты хоть понимаешь, что мертва? Что никогда не доживешь до старости?
- Ты предлагаешь мне сожалеть о старости? – усмехнулась она,- Я презираю старость. Забавно, когда старики пытаются резво и наигранно весело двигаться. Будто, они молоды душой и все у них впереди. Это настолько же забавно, насколько безобразно и печально.
- Почему ты так говоришь?
- Потому, что больше нет смысла убиваться о несбыточном. Сотни людей живут и не задумываются о старости.
- Им только кажется, что они живут…
Спорить дальше не было смысла. Эта девочка разочаровала меня своими размышлениями. Смерть - еще не повод ненавидеть весь мир. У меня снова разболелась голова, и я решила вернуться в палату и прилечь.
Ближе к вечеру меня навестил Версалиус. Я пожаловалась ему на мучительную головную боль. Он нахмурился и произнес: - Виктория, нам нужно обсудить тактику твоей защиты в суде,- он резко встал, отошел в сторону окна и с еле уловимой дрожью в голосе произнес: - И я очень тебя прошу: больше никому и никогда не говори о своей головной боли, иначе мы рискуем тем, что ты точно не останешься в ФСК.
Я ничего не поняла: - Но почему, Версалиус? Какая связь между головной болью и шансом остаться в ФСК и работать юристом?
- Ты не понимаешь насколько все серьезно…- глухо отозвался он, - Я подозреваю, что ты вовсе не самоубийца, а жертва несчастного случая…
Все перевернулось с ног на голову.
Версалиус мечется по своему кабинету из угла в угол не в состоянии подобрать нужных слов. Я сижу за письменным столом, будто оглушенная. Давным-давно опустилась ночь. Он специально привез меня сюда, чтоб спокойно поговорить обо всем, но сохранять спокойствие совсем не получается.
- Я с самого начала почувствовал, что с тобой что- то не так…- встревожено твердил Версалиус, - Твои головные боли вовсе не шутка, ты никакая не самоубийца!
- Как так? Разве ФСК может ошибаться в отношении людей, чьи души забирает сюда?- засомневалась я.
- Я не знаю, Виктория…- Версалиус устало опустился в мягкое фиолетовое кресло,- Такого в истории ФСК ни разу не было, я даже у Сары уточнял. Это очень спорный вопрос, КТО ты на самом деле.
- А что же делать с судом? Суд ведь уже послезавтра!- воскликнула я.
- У нас только один выход,- услышала я в ответ,- Dimicandum (лат.- надо бороться). Во что бы то ни стало, будем вести себя, будто ты стопроцентная самоубийца, и доказывать твою невиновность в смерти Марка Зарянова.
- Но ведь я сама точно не знаю кто я! До сегодняшнего дня я думала, что совершила суицид!
- Я тоже ни в чем точно не уверен. Меня смущает твое самочувствие. Я ведь не только юрист, но и опытный врач, я исцелил тебя от всех ран и ушибов, оставшихся после аварии. У всех самоубийц любые признаки физической боли уходят после дня захоронения их тел, то есть, как правило, на вторые- третьи сутки. А с тобой все по-другому: ты до сих пор чувствуешь головную боль! Вокруг сейчас так много всего, что я не в силах понять.… Но страшнее всего мысль, что я могу потерять тебя…
Повисла пауза. Версалиус спешно достал с верхней полки шкафа фиолетовую папку, вынул оттуда бланк какого-то, по видимому, процессуального документа, и начал быстро его заполнять. Спустя мгновенье он накинул на себя серый плащ, взял в руки ту самую папку и торопливо произнес: - Мне нужно срочно добыть одно важное доказательство. Надеюсь, я успею до суда.
- Но Версалиус…
- Оставайся в моем кабинете, никуда не ходи, ни с кем не общайся. Если что-то понадобится, обращайся к Весте,- он быстро, но с нежностью поцеловал меня в щеку, и тут же скрылся в дверях.
Я осталась наедине со своими мыслями. Куда же он помчался среди ночи? За какими доказательствами? В душе смятение и боль. Кто же я, в конце концов, такая: Самоубийца или жертва несчастного случая? Подзащитная или Обвиняемая? А Марк… Бедный Марк, зачем же он спрыгнул, зачем перечеркнул всю свою жизнь.
Господи, помоги мне все это пережить…
Весна просто обожает меня душить. Я не помню ни единой весны в своей жизни, которую я прожила бы абсолютно счастливой, но в этот раз «любимое» время года бьет все рекорды! Мой любимый человек покончил с собой, а я стою практически на пороге ада. Уж лучше бы судебное заседание проходило в Западной ФСК, там хотя бы осень.… Хотя в принципе, какая разница, где свершится моя судьба.
У вас, наверняка, тоже были черные полосы в жизни. Что вы в этом случае предпринимали? Глотали успокоительные и обливались слезами, слушая сентиментальную музыку? А вот у меня даже на обычную депрессию времени нет. Дожили! Точнее, я даже уже и не живу.… А эмоции и чувства живее всех живых… Версалиус, ну куда же ты запропастился? Мне сейчас так необходима твоя поддержка.
Веста смотрит на меня с теплотой и участием. Все время твердит о том, что «все будет хорошо», приносит горячий кофе и пытается всячески успокоить. От былой озлобленности не осталось и следа. Девушка- птенчик, видимо, пересмотрела свои взгляды на наши с Версалиусом взаимоотношения, чего не скажешь об Изабель. Эта стерва передала мне уже два письма, где описывала, то, как я мучительно буду гореть в аду, а она в это время добьется от Версалиуса ответных чувств и все у них будет в шоколаде. Еще она писала о том, что Марк отказывается давать против меня показания, но, тем не менее, исход судебного слушания предрешен, притом явно не в мою пользу.
За окном смеркается. Веста, сославшись на неважное самочувствие, отправилась к себе, оставив меня в кабинете Версалиуа наедине со своими невеселыми мыслями. Марка мне так и не удалось увидеть. Он по- прежнему, сидел в СИЗО, а я не могла покинуть стен кабинета, потому как меня охраняли двое судебных приставов, с каменно- непроницаемыми лицами.
Часы, идущие в обратную сторону, показывали час ночи. Я гипнотизировала стрелки часов, а они в ответ, гипнотизировали меня. Дверь резко распахнулась, впустив Версалиуса, с сияющей улыбкой на лице. Он крепко обнял меня, крепко прижав к себе.
- Почему ты так долго? - прошептала я.
- Прости меня, мое счастье, так было необходимо, - он гладил меня по волосам, и его теплое дыхание совсем скоро оказалось на моих губах. Меня начала пробивать мелкая дрожь, ноги уже не слушались, казалось, еще секунда - и я потеряю сознание.
- Я не могу уже так, я обожаю тебя!- Версалиус подхватил меня на руки и усадил на небольшой фиолетовый диван, - Я никуда тебя не отпущу и никому не отдам, слышишь?!
Мне не верилось в происходящее. Мне не хотелось, чтобы наступал рассвет, после которого, меня будут судить. Однако в тот момент, когда Версалиус подобрался к моим губам за столь долгожданным, и, казалось бы, неизбежным поцелуем, я нашла в себе силы отстраниться: - Версалиус, прости, но я все еще люблю Марка…
- Но он же изменил тебе, он - предатель!
- Я знаю, но ничего не могу поделать… - я встала и отошла к окну. - Ты такой красивый, умный и благородный, и …Ты тоже мне небезразличен, Версалиус, но мне нужно время…
- Время? Ты говоришь о времени, которого у нас нет? Возможно, это наша последняя ночь в ФСК!
- Моя последняя ночь…- тихо поправила я, - А у тебя еще будет много Подзащитных, много звездных фиолетовых ночей, и слов о предателях, по вине которых они здесь оказались…
- Мне все понятно,- коротко отрезал он. - Извини, Виктория, за мою откровенность, я просто уже не мог и дальше молчать… Это не минутная слабость, это - серьезное чувство.
- Серьезное чувство не может родиться за сорок дней, и по определению случиться с двумя мертвецами- самоубийцами.
- Но, Вика…
- Отвези меня, пожалуйста, в Реабилитационный центр ФСК. Я не останусь у тебя, несмотря на то, что это последняя моя ночь перед бесконечными мучениями Ада…
Всю дорогу мы ехали, не проронив ни слова. Оказавшись в палате, я так и не смогла уснуть. В высокое окно несмело пробирались первые лучи солнца. Судный День настал.
О чем бы вы сейчас думали на моем месте? Что чувствовали? Страх, отчаяние, боль? А если бы ваше сердце уже как 39 дней не билось, а кожа приобрела бледно- голубоватый оттенок? Душа.… Это все что от меня осталось. Судьбу моей грешной души будут судить. Судьбу грешной души Марка будут судить. В одном процессе.
Наш судебный процесс- преддверье Суда Божьего. Прощай, Виктория. Тебя больше нет.
В зал заседания меня везли на черно- фиолетовой патрульной машине ФСК. Спасибо, хоть наручники не одели на отличницу юридического факультета. Рядом сидел Версалиус. Я не знаю, о чем он сейчас думал, но выглядел крайне сосредоточенно, будто перед самой решающей в своей жизни схваткой.
Перед зданием суда сверкала огромных размеров позолоченная статуя Фемиды. Впервые в своей жизни при взгляде на эту богиню мне стало не по себе. Представляете, почувствовала себя настоящей преступницей, как тогда, когда мне предстояло провести ночь в СИЗО.
В зал суда нас сопровождали двое приставов. Оба высокие, коротко стриженные, непробиваемые. Я стала каждые пять секунд нервно оборачиваться в сторону двери. Совсем скоро должен появиться Марк.
- Вика, все будет хорошо, успокойся, - Версалиус больно сжал мне руку, которую пробивала сильная дрожь.
- Я не могу, - на глаза навернулись слезы, - Это настоящая пытка…
Версалиус, наплевав на все условности, крепко обнял меня и нежно погладил по волосам.
Зал судебного заседания постепенно начал наполняться людьми. Некоторые из них были юристами ФСК, не работающими по специальности, некоторые - опытными адвокатами, удовлетворяющими профессиональное любопытство. Я слышала, как две далеко не юные дамы перешептывались о том, как трепетно Версалиус ведет себя со своей «ничем непримечательной Подзащитной». Кто- то откровенно разглядывал меня во все глаза, один мужчина в фиолетовом шарфе, взяв в руки карандаш, принялся набрасывать какие- то рисунки, как это делают в судах англо- саксонской системы.
Дверь распахнулась. Уверенной походкой на высоких шпильках гордо шествовала Изабель. За ней робко и несколько растерянно следовал Марк.
Мое небьющееся сердце, наверное, все- таки беззвучно заколотилось. По крайней мере, так мне казалось. Версалиус несколько грубовато схватил меня за руку, так как я непроизвольно попыталась встать. Марк остановился и буквально впился в меня взглядом. Его губы еле слышно прошептали: - Прости… Голубые глаза наполнились горечью и слезами. Изабель, злорадно улыбнувшись, взяла его за руку и потянула за собой, чтобы сесть, и мне впервые за все мое пребывание в ФСК так сильно захотелось ее уничтожить.
Вскоре, в зале судебного заседания появилась миловидная брюнетка в строгом фиолетовом платье и серебристом пиджаке поверх него. Я сразу догадалась, что это секретарь.
- Прошу всех встать, суд идет!
Все присутствовавшие юристы- самоубийцы встали в ожидании судьи- самоубийцы. Удивительная ситуация. Так уж устроен шестой ярус звезд. Так устроена ФСК.
В зал вошел грозного вида седовласый мужчина лет шестидесяти трех. На нем была темно- фиолетовая мантия с черным воротом. Взгляд тяжелый, серьезный и непоколебимый. Мне стало еще более не по себе.
- Прошу всех садиться, - пробасил судья.
Я взглянула на Марка. Наши взгляды пересеклись. От привычного холода в голубых глазах не осталось ни следа. Только боль и отчаяние.
- Подлежит рассмотрению уголовное дело Преображенской Виктории Игоревны по обвинению в самоубийстве Зарянова Марка Романовича, а так же объединенное с данным делом уголовное дело в отношении Зарянова Марка Романовича по обвинению в самоубийстве Преображенской Виктории Игоревны,- жестко отчеканил судья. – Секретарь, доложите, все ли явились в зал суда?
Миловидная брюнетка встала: - Да, Ваша Честь, подсудимые и их представители явились.
- И так, суд выясняет личность подсудимой. Виктория Игоревна, встаньте.
Через мое тело будто пропустили заряд электрического тока. Я встала.
Судья смотрел мне прямо в глаза: - Вы - Преображенская Виктория Игоревна, семнадцатого августа тысяча девятьсот девяностого года рождения, гражданка Российской Федерации, студентка третьего курса юридического факультета, в браке не состоите, детей не имеете. Все верно?
- Да, Ваша Честь.
- Копия обвинительного заключения была Вам своевременно вручена?
- Да, Ваша Честь.
- Присаживайтесь.
Я вся дрожала. Версалиус накрыл мою руку своей ладонью и попросил успокоиться.
- Суд выясняет личность подсудимого.
Марк встал.
- Вы- Зарянов Марк Романович, тринадцатого ноября тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года рождения, гражданин Российской Федерации, студент пятого курса экономического факультета, в браке не состоите, детей не имеете. Так?
- Да, все верно Ваша Честь. – Марк заметно волновался, но тем не менее говорил довольно уверенным голосом.
- Копия обвинительного заключения была Вам своевременно вручена?
- Да, Ваша Честь.
- И так, объявляется состав суда. Уголовное дело рассматривается под председательством федерального судьи Восточной Судебной Канцелярии Роберта Кэмблитша, представителями Потерпевших, а вместе с тем и Подсудимых являются господин Версалиус Лейнс и госпожа Изабель Коллинс, секретарь судебного заседания- мисс Теона Свонсон. У сторон имеются отводы в отношении состава суда?
- Нет, Ваша Честь, - приподнялся Версалиус
- Не имеются, - еле заметно улыбнулась Изабель.
- И так, Подсудимые встаньте, - велел судья. Я и Марк приподнялись со своих мест, гипнотизируя друг друга взглядом.
- Вам разъясняются Ваши права. Вы вправе: знать, в чем Вы обвиняетесь, знакомиться с материалами дела, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, пользоваться помощью защитника, защищаться иными средствами и способами, не запрещенными уголовно- процессуальным законом ФСК. Вам понятны ваши права?
- Да, Ваша честь,- в унисон отозвались наши с Марком голоса.
Судья удобней устроился в своем мягком темно- фиолетовом кресле и вопросил: - Стороны, кто первым огласит свое обвинение?
- Я оглашу, - тут же, нервно улыбнувшись, вскочила Изабель.
Версалиус напрягся. Судья бросил: - Оглашайте.
- Согласно материалам дела,- с ледяной уверенностью в голосе начала Изабель, Двадцать второго марта, две тысячи десятого года, бросившись под колеса автомобиля, покончила жизнь самоубийством Преображенская Виктория Игоревна. Узнав об этом факте, молодой человек Виктории Преображенской, Марк Зарянов, в настоящем процессе мой Подзащитный, получил глубокую психологическую травму и впал в депрессию, так как горячо любил Подсудимую, - Изабель еле заметно ухмыльнулась и продолжила: - В результате длительной психотравмирующей ситуации, Марк Зарянов второго апреля две тысячи десятого года решился на самоубийство. Он выпрыгнул из окна пятого этажа, оставив предсмертную записку, содержание которой я оглашу в ходе изучения доказательств по делу.- Изабель взглянула на Версалиуса, затем перевела взгляд на меня: - На основании вышеизложенного, я прошу суд признать Подсудимую Преображенскую Викторию Игоревну виновной в самоубийстве Зарянова Марка Романовича и приговорить ее к превращению в хрустальную вазу.
Повисла небольшая пауза, Версалиус сжал руку в кулак. Судья произнес: -Подсудимая встаньте. Вам понятно, в чем вас обвиняют?
- Да, Ваша честь.
- Вы признаете себя виновной?
- Нет, Ваша честь. Никогда в жизни и ни одного дня после своей смерти я не желала Марку зла…
- Ну, что ж, - вздохнул судья, - Слово предоставляется второй стороне для оглашения встречного обвинения.
- Уважаемый суд, - ровно заговорил Версалиус,- Двадцать второго марта, две тысячи десятого года, моя Подзащитная Преображенская Виктория Игоревна стала жертвой обмана и предательства со стороны своего любимого человека Зарянова Марка Романовича, в настоящем процессе Подсудимого. Подсудимый изменил моей Подзащитной с ее же подругой- Киджановой Дианой Викторовной. В этот же вечер моя Подзащитная, движимая отчаянием и чувством нестерпимой обиды, решила покончить жизнь самоубийством и бросилась под колеса автомобиля. На основании вышеизложенного, я прошу суд признать Подсудимого Зарянова Марка Романовича виновным самоубийстве Преображенской Виктории Игоревны, и приговорить его к превращению в настенное зеркало, дабы оно до момента своего уничтожения отражало человеческие пороки, что послужит Подсудимому наиболее приемлемым наказанием.
- Позиции сторон мне понятны, - произнес судья,- Переходим к представлению доказательств. Прошу, госпожа Коллинс.
- Суду представляется главное доказательство виновности Преображенской Виктории в самоубийстве моего Подзащитного – предсмертная записка Марка Зарянова, - почти победным тоном произнесла Изабель. Марк закрыл лицо руками и опустил голову.
- Цитирую: « Смыслом моей жизни - была любовь к самой прекрасной девушке на свете- Виктории. Я предал свою любовь минутной слабостью и не имею права жить в мире, где нет ее. Надеюсь, мы скоро увидимся, Вика» .
Судья внимательно выслушал содержание предсмертной записки и тут же произнес:- Подсудимый, у меня к вам вопрос.
Марк встал. – Насколько мне известно, из материалов дела,- начал судья Кэмблитш, - смерть госпожи Преображенской на земле сочли несчастным случаем. Вы полагали, что это все- таки было самоубийство в результате вашей измены?
Марк поднял влажные от слез глаза и ответил: - Да, Ваша честь, я был уверен, что это именно самоубийство, и именно из- за меня. Я изменил Вике, я поступил как последний подлец, я не должен был… Как только я узнал, что Вика попала под машину, я сразу понял в чем дело и не смог с этим дальше жить…
- Где были ваши моральные принципы в момент измены, господин Зарянов? – резко вставил Версалиус.
- Господин Лейнс, - судья повысил голос, - не перебивайте показания Подсудимого.
- Прошу прощения, Ваша честь.
- Мне понятна ваша позиция, Подсудимый, - подытожил судья Кэмблитш, - переходим к показаниям противоположной стороны.
- Прошу прощения, Ваша честь, - злорадно улыбнулась Изабель, - Но мой Подсудимый ошибается. Госпожа Преображенская вовсе не покончила жизнь самоубийством.
В зале судебного заседания повисла тишина. У меня задрожали руки.
-Так и есть! И она не имеет ни малейшего права находиться в Федеральной Судебной Канцелярии!- воскликнула Изабель.
- Это ваши беспочвенные предположения госпожа Коллинс, - хладнокровно отозвался Версалиус, - А, как известно, предположения не могут быть положены в основу приговора.
- Что ж, у меня есть доказательство, - победным тоном заявила Изабель. Марк растерянно захлопал глазами. Версалиус напрягся.
- Ваша честь, - Изабель обратилась к судье. – Я ходатайствую о допросе ранее не заявленного свидетеля. Госпожи Весты Андерс.
В зале послышался шепот. Версалиус медленно опустился в кресло. Я недоумевала: Веста- свидетель обвинения? Как так, она ведь в последнее время была так мила со мной, так вежлива и учтива. Неужели, все это время она играла, продолжая сгорать от ревности к Версалиусу?
- Тишина в зале! - судья со всей силы стукнул молотком. – Суд, совещаясь на месте, определил удовлетворить ходатайство адвоката Коллинс. Пристав, пригласите в зал судебного заседания свидетеля Андерс.
В зал вошла Веста. Изабель ликовала. Версалиус не мог поверить в происходящее.
Веста, опустив глаза, несмело подошла к трибуне.
- Суд устанавливает личность свидетеля. Госпожа Веста Андерс, третьего января тысяча девятьсот девяностого года рождения. Работник Федеральной Судебной Канцелярии, находитесь в должности помощницы господина Версалиуса Лейнса. Все верно?
- Да, Ваша честь, - проверещал тихий голосок.
- Приступайте к допросу, госпожа Коллинс.
- Спасибо, Ваша честь, - улыбнулась Изабель. – И так, Веста, верно ли то, что Подсудимая часто жаловалась на головную боль?
Версалиус побледнел и сжал руку в кулак.
- Да, верно, – спокойно ответила Веста. – Виктория все время жаловалась на головную боль. В последний раз я слышала это от нее за несколько дней до суда.
- Веста, как ты можешь?! – воскликнул Версалиус.
- Господин Лейнс, при всем моем уважении к вам, вы, верно, сегодня не в себе! – отозвался судья,- Я делаю вам повторное замечание.
- Этого больше не повториться, Ваша честь, - Версалиус отвел взгляд в сторону и побледнел еще сильнее.
- Доказательство получено, Ваша честь, - подытожила Изабель, - Всем известно, что истинные самоубийцы не чувствуют ни малейшей боли после погребения их тел на земле. Похоже, произошла ошибка, и Подсудимую следует немедленно выслать из ФСК с обвинительным приговором. Как никак, она виновна в самоубийстве Марка Зарянова.
- Не думаю, что следует торопиться с выводами, госпожа Коллинс, - хладнокровно заметил Версалиус. – Еще не исследованы доказательства защиты.
Я замерла. Версалиус достал из портфеля фиолетовую папку и вытащил небольшой листок бумаги.
- Ваша честь, как известно из теории уголовного права ФСК, а так же общих основ психологии, склонность к суициду присуща не всем людям, и не в одинаковой мере.
Изабель напряглась и начала нервно заламывать руки. Тем временем, Версалиус продолжил: - Депрессивность, эмоциональность, замкнутость- это лишь некоторые составляющие психологического портрета потенциального самоубийцы. В подтверждение моих слов я прошу суд приобщить к материалам уголовного дела письменное доказательство в виде стихотворения моей Подзащитной, написанное ею в подростковом возрасте, что подтвердит ее патологическую склонность к суициду.
Я просто обомлела. Что это еще Версалиус задумал?
- Хм, для начала огласите стихотворение, господин Лейнс.
- Разумеется, Ваша честь.
Версалиус вышел из- за стола и встав в пол оборота к присутствовавшим в зале, зачитал:
- Я ухожу туда, где нет печали.
И знаю, в этом точно будет толк.
Я помню, как я умерла и все кричали…
А к следующему дню тот крик умолк.
Я помню, как остановилось сердце
И то, что для меня закрыт был рай
Я слышала возле закрытой дверцы
Как где-то далеко ты прокричал: «Не умирай»!
Я оглянулась, только было поздно
Назад уже отрезан был мой путь
Ведь умерла осознанно, серьезно
Как хорошо, что жизни больше не вернуть.
Я ухожу туда, где нет печали
Там нету ничего: там нет Добра и Зла
Любовь рождает зло, а мы не знали
Поэтому я так жестоко умерла.
В зале в очередной раз повисла тишина. Послышался всхлип одной из тех немолодых дам, которые обсуждали меня перед началом судебного заседания. Художник в фиолетовом шарфе, отражавший в блокноте происходящее, выронил карандаш.
- Я протестую, - взвизгнула Изабель!- Это стихотворение не имеет ни малейшего отношения к делу!
- Суд, совещаясь на месте, определил удовлетворить ходатайство господина Лейнса, так как данное доказательство характеризует личность Подсудимой.
- Спасибо Ваша честь, - еле заметно улыбнулся Версалиус и сел на место.
Меня осенило: так вот зачем Версалиус отлучался в ночь перед судом! Вот какое доказательство он добыл!
- Это было гениально! – прошептала я, - Как ты пробрался ко мне в комнату?
- У меня свои методы, - с улыбкой прошептал он в ответ.
Это стихотворение я написала в пятнадцать лет. Я находилась тогда в глубокой депрессии из- за очередной ссоры с Марком, но я никак не собиралась кончать жизнь самоубийством. Кто бы мог подумать, что мой стих пригодится в такой необычной ситуации.
- Этот нелепый стих ничего не доказывает! – взбунтовалась Изабель, - Я протестую!
- Вы намерены спорить с судом, Госпожа Коллинс? – вопросил судья.
- Нет, Ваша честь, однако мне есть еще что сказать, - процедила Изабель, - Я располагаю сведениями, что господин Версалиус лично заинтересован в исходе дела. Он намерен просить Вас оставить свою Подзащитную в ФСК в качестве юриста.
- Это так, господин Лейнс? – нахмурился судья Кэмблитш.
- Вообще – то, я намеревался озвучить свое предложение перед прениями, - немного неуверенно произнес Версалиус, - Я прошу суд рассмотреть Преображенскую Викторию в качестве кандидата на должность сотрудника Федеральной Судебной Канцелярии.
- Господин, Лейнс, вы сегодня меня удивляете, - пробасил судья, - Госпожа Преображенская окончила всего три курса юридического факультета в своей стране, и что более важно, под сомнение ставится то, является ли она самоубийцей как таковой.
- Но Ваша честь…
- Достаточно, господин Лейнс, - отрезал судья, - Ваше предложение понятно и внесено в протокол судебного заседания.
Версалиус снова побледнел. Мои глаза наполнились слезами. Изабель ехидно улыбнулась. Марк опустил голову. Судья промолвил: - Имеются ли у сторон еще какие- либо доказательства?
- Нет, Ваша честь.
- Не имеются…
- Тогда переходим к прениям сторон, - провозгласил судья. – Прошу, госпожа Коллинс.
- Спасибо, Ваша честь, - улыбнулась блондинка,- Наша позиция остается твердой и неизменной: мы просим признать Преображенскую Викторию виновной в самоубийстве моего Подзащитного, приговорив к превращению в хрустальную вазу, вместе с тем выслать ее из ФСК на основании отсутствия двадцать второго марта две тысячи десятого года события самоубийства, как такового.
- Спасибо, теперь господин Лейнс.
- Ваша честь, - голос Версалиуса звучал четко и уверенно, - Я абсолютно убежден в том, что моя Подзащитная - истинная самоубийца, в подтверждение этому служит стихотворение, приобщенное к материалам дела. Также я убежден в том, что Преображенская Виктория способна стать достойным юристом ФСК, так как, будучи живой, на Земле, она проявляла незаурядные способности в области изучения права, что может помочь ей быстро освоить систему ФСК. Что же касается Марка Зарянова, моя позиция относительно его наказания остается неизменной: признать виновным и приговорить к превращению в зеркало.
- Спасибо, господин Лейнс. Предоставляется последнее слово Подсудимому Марку Зарянову.
Марк встал и посмотрел мне прямо в глаза. По моему телу пробежали мурашки.
- Вика, я любил, и всегда буду любить только тебя. Я виноват, и готов нести любое наказание. Прости меня, пожалуйста.
По моей щеке покатилась слеза, Версалиус вновь больно сжал мою руку.
- Последнее слово предоставляется Подсудимой Преображенской Виктории.
Я встала: - Я тоже люблю тебя, Марк… - слезы ручьем полились из глаз, я больше ничего не смогла произнести. Версалиус обнял меня за плечи, и я разрыдалась, уткнувшись в его серо- серебристый пиджак. У судьи теперь точно не осталось сомнений в том, что у нас с Версалиусом более, чем просто деловые отношения.
- Судебное следствие объявляется оконченным. Суд удаляется для постановления приговора.
- Прошу всех встать, - произнесла девушка- секретарь.
Версалиус объяснил, что до оглашения приговора суда мы должны оставаться в зале судебного заседания. – Тебе что- нибудь нужно, Вика? – Версалиус погладил меня по голове. В глазах Марка сверкнула ненависть вперемешку с ревностью. Нечто подобное было и во взгляде Изабель. Из зала суда никто не вышел. Наблюдателям было любопытно, чем же кончится этот процесс. Веста робко опустила голову и даже боялась взглянуть на кого- либо из присутствующих.
- Версалиус, мне страшно, - прошептала я, - Меня превратят в хрустальную вазу.
- Ну что ты, все будет хорошо.
- Я давно хотела у тебя спросить, Версалиус- вдруг вспомнила я, - Какое из последствий наказаний самое страшное?
- В каком смысле, Вика?
- Ну, вот, допустим, душу человека вселили в какую- либо вещь. А потом эту вещь разбили, переехали, уронили,… Что является наиболее страшным?
- Самым ужасным является выстрел, - ответил Версалиус, - Если в такую вещь нечаянно или намерено попадает пуля- это моментальный конец. Душа не успеет ничего вспомнить, не успеет проститься с окружающей действительностью. А это действительно очень страшно, Вика.
Версалиус обернулся на Весту. Та сидела, все так же опустив голову, и тихо всхлипывала. В зале перешептывались те самые немолодые дамы. Я слышала обрывки их разговора, который сводился к тому, что «эта девушка - несамоубийца обречена».
- Прошу всех встать, суд идет!
О, Господи, я не думала, что суд так быстро примет решение.… Это конец…
Я взглянула на Версалиуса- его лицо приобрело мраморно- бледный оттенок. Взглянула на Марка… - в голубых глазах застыл страх. Изабель победно улыбалась, будто все наперед ей уже известно.
- Именем Федеральной Судебной Канцелярии суд приговорил признать виновным Подсудимого Зарянова Марка Романовича и назначить ему наказание в виде превращения в зеркало, - пробасил судья. С лица Изабель тут же исчезла сияющая улыбка.
К Марку тут же подошли двое непрошибаемых судебных приставов и одним рывком надели на него наручники. Мое сердце оборвалось: - Марк!
- Так же, именем Федеральной Судебной Канцелярии суд приговорил признать виновной Подсудимую Преображенскую Викторию Игоревну и назначить ей наказание…- со страшным грохотом в зале судебного заседания взорвалось облако серого цвета, сверкнула молния, и под самым потолком повис огромного размера черный силуэт.
- Господи, что это? – присутствующие в зале судебного заседания с криками начали убегать прочь.
Версалиус крепко схватил меня за плечи, судья в недоумении выронил из рук приговор. Меня посетила страшная догадка.
- Я обещал спасти тебя, Вика - послышался громкий уверенный мужской голос.
- Убирайся вон, Вельзевул! Я тебе ее не отдам! – воскликнул Версалиус.
- Вельзевул? – воскликнул судья. – Кто посмел открыть врата ФСК и впустить демона?!
- Это ты все подстроила, Изабель! – Версалиус еще крепче сжал мои плечи.
- Клянусь тебе, я не при чем! – отозвался женский голос. Серое облако все больше и больше окутывало зал судебного заседания, у меня начала кружиться голова.
- Ты готова была на все, лишь бы разлучить меня с Викторией, - голос Версалиуса перешел на крик.
- Это не я! Клянусь, чем хочешь!
- Да, это не она, - откуда- то сзади послышался тихий, но уверенный женский голос. В полуобмороке я обернулась. Прямо позади меня стояла Веста и умиротворенно улыбалась.
- Не может быть, - изумился Версалиус, - Так это все подстроила ТЫ?
Сверкнула молния. Послышался шорох огромных крыльев. Черный силуэт прорисовывался все яснее.
- Да, это я впустила демона, - спокойно произнесла девушка- птенчик. Сейчас она больше походила на довольную кошку. – Это я вступила в сговор с нечистой силой, которая мечтает забрать Вику к себе. Так зачем же мешать необратимому? Теперь ты только мой, Версалиус,- Веста подошла еще ближе.
- Как ты могла, Веста? – воскликнул Версалиус. – Ты ни при каких обстоятельствах не должна была открывать врата ФСК!
- Идем со мной, Виктория, - прозвучал бархатный голос Вельзевула, - Это не твой мир.
Завыл сильный ветер, серое облако разрослось до невероятных размеров.
- Я тебе ее не отдам! – воскликнул Версалиус.
- Это мы еще посмотрим, - отозвался голос.
Все произошло в считанные секунды. Молния ударила прямо рядом со мной.
- Версалиус, нет!!!- пропищал голос Весты. Перед моими глазами все расплылось в никуда. Я потеряла сознание.
Тепло, приятно, комфортно… Жарко, восхитительно, неповторимо… Я ничего не помню, но мне определенно все нравится. Открывать глаза нет никакого желания. Где я и что со мной - вопросы второго плана, ничтожной важности и прошлой жизни. Руки больше не такие холодные. Готова поспорить, что кожа теперь не такая бледная. Мысли путаются, но внутри меня царит непоколебимая гармония и умиротворение.
- Просыпайся, моя дорогая, - слышу чей- то голос.
Не могу понять, кто это говорит. Будто бы я знаю этого человека, но никак не могу вспомнить.
- Я так долго ждал этого момента, а ты все не приходишь в себя, красавица,- снова тот же умиротворенный голос.
В голове всплывает образ невероятной красоты мужчины - длинные черные волосы, идеально очерченные скулы, пронзающий взгляд… Его зовут Ве… Версалиус!
Ко мне резко вернулась память, я открыла глаза в нежелании верить в ужасающую реальность - со мной рядом не Версалиус, а Вельзевул- князь первого чина демонов, один из четырех губернаторов преисподней. Он стоял спиной ко мне, любуясь огнем в огромном камине. Крылья, сложенные за спиной, почти сливались со строгим черным костюмом и иссиня- черными волосами.
- Что ты сделал с Версалиусом? Где он?
- Ну, надо же, - поразился Вельзевул, повернувшись в мою сторону, - Очнувшись от такого долгого путешествия, моя родная, ты первым делом вспоминаешь о своем адвокате! Я, признаться, удивлен.
Черные, как уголь глаза озарила чуть искривленная улыбка: - Гордон, принеси нам вина.
- Слушаюсь, мой господин, - послышался голос из глубины комнаты.
-Ты не ответил на мой вопрос! Где Версалиус?
-Ты лучше спроси, где сейчас мы с тобой находимся, моя нелюбопытная.
Я попыталась встать, но не смогла. Ноги просто- напросто не слушались. Огляделась: комната довольно большая, уютная. Мебель мягкая, кроваво-красного цвета. Справа от меня огромный камин, слева - книжный шкаф и небольшой столик из красного дерева. Я утопаю в мягком кроваво- красном кресле…Стоп! Это же комната из моего сна!
- Где я? В аду?
Вельзевул рассмеялся громким искренним смехом: - Большей глупости я в жизни не слышал, ты уж прости, родная.
Меня взбесил его смех и тон: - Какого черта ты ничего мне не объясняешь? И почему я не могу встать?!
- Фраза «какого черта» звучит здесь действительно уместно, - сдерживая улыбку, ответил Вельзевул, - Но вот насчет ада, ты, конечно же, ошиблась, Вика. Неужели ты не читала библию и не знаешь, каким мукам подвергается душа, попав в ад? В аду далеко не такой шикарный интерьер, как в нашем замке.
В дверях появился слуга- седовласый мужчина преклонных лет. Он поставил на столик из красного дерева бутылку вина и два бокала.
-Благодарю, Гордон, ты можешь идти.
Слуга поклонился и покинул комнату, затворив за собой огромную резную дверь.
- Мы с тобой, дорогая моя, находимся в каменном замке на острове из пепла, окруженным морем кипящей лавы. Не то чтобы это ад, это скорее преддверье ада, созданное для верных слуг Люцифера. Не дай Бог тебе когда- либо оказаться в аду,- Вельзевул подошел к столику и начал наполнять бокалы вином.
- Ты сказал «не дай Бог»?! – возмутилась я, - Да как ты смеешь произносить имя Бога и пить вино- кровь Иисуса?!
-Глупенькая моя, - усмехнулся Вельзевул, - Ты действительно плохо читала Библию. Прежде сотворения видимого мира и человека Бог сотворил ангелов - бестелесных, невидимых, бессмертных духов. Все ангелы были сотворены добрыми. Один из самых светлых и сильных ангелов не захотел любить Бога и исполнять волю божью, он захотел сам стать Всемогущим. Этот ангел перестал слушать Бога, во всем противился ему и в итоге стал его врагом. Он увлек за собой и некоторых других ангелов. За такое поведение все эти ангелы лишились данного им света и блаженства и сделались злыми, темными духами. Все эти духи называются теперь бесами и демонами. Самый же главный дух, бывший самым светлым ангелом, называется Сатаною или Люцифером. Так что, родная моя, я и мой господин когда- то были ангелами, видели рай и самого Бога.
- Но вы больше не с ним, вы - его противники.
- Да, и в этом отражение главного человеческого принципа противоположности - не было б зла - как можно было бы разглядеть добро? Все познается в сравнении. Выпей вина, родная.
- Я не считаю себя частью зла. И я не собираюсь пить с тобой, - собравшись с силами я попыталась встать - но все напрасно. Ноги по- прежнему не слушались.
- Хм, в тебе есть частичка зла, и ты не представляешь, как ярко она выражена, - Вельзевул загадочно улыбнулся и сделал глоток вина.
- Перестань нести всякую ерунду! Ничего во мне не выражено.
-Да? Тогда взгляни в зеркало, как изменилась твоя внешность с момента попадания в этот замок. Зеркало там, за книжным шкафом.
Я одним рывком попыталась встать, но тут же беспомощно рухнула назад в кресло.
- Тебе нужно во всем слушаться меня, красавица. Я же не просто так предложил тебе это восхитительное красное вино. Мы проделали длинный путь – три дня и три ночи ты была без сознания, и поэтому не совсем еще восстановилась. Выпей пару глотков - и сможешь ходить.
Я не знала - издевается ли демон надо мной, или действительно говорит правду. Я схватила протянутый бокал из его рук и залпом выпила обжигающий напиток. Невероятно, но я почувствовала вкус этого вина. Со дня своей смерти я не чувствовала вкус кофе, сваренного в ФСК, так же как и вкус какой бы то ни было еды. И тут такое. Вельзевул заметил мою реакцию и произнес:
- Нравится? Теперь ты будешь чувствовать себя почти как человек из крови и плоти, а не как душа, которая стоит на пороге Суда Божьего, после которого мигом рухнет в ад.
Ощутив невероятный прилив сил, я встала и сделала несколько шагов.
-Теперь смотри,- демон расправил огромные черные крылья и сделал жест рукой в сторону зеркала.
Я не поверила своим глазам: из светло-каштановых мои волосы превратились в иссиня- черные прямые блестящие локоны ниже лопаток, серо-зеленые глаза озарились изумрудным оттенком, обрамленным черной подводкой яркого макияжа, губы стали ярко- алыми, как сама кровь. На мне было надето длинное красное бархатное платье с корсетом, расшитое черным бисером. Лишь только кожа по- прежнему осталась бледной, как и была.
- Это не я, твое зеркало врет!
- Ошибаешься, красавица моя, - улыбнулся Вельзевул,- Самое интересное, что это не просто ты, Вика. Так на самом деле выглядит твоя сущность.
- Но почему я стала так выглядеть именно здесь, а не в ФСК?
- Потому что преддверье ада раскрывает каждого наизнанку. Человеческие души выглядят так, как они того заслуживают, они превращаются в тех, кем на самом деле являются внутри. Ты же видела моего верного слугу Гордона. Так вот, в следующий раз присмотрись повнимательней - на самом деле он парень двадцати пяти лет, однако здесь он выглядит совсем иначе, гораздо старше и менее привлекательно. Налицо его сущность, отражение мыслей и грехов. Но, не будем о грустном, - Вельзевул снова наполнил бокалы вином, - Выпьем за наше будущее счастье.
- О чем ты говоришь? Какое еще счастье?
- Ты, наверное, забыла, родная моя, - глаза демона заблестели, озарив еле заметную искривленную улыбку,- Ты скоро станешь Моей Невестой.
По моему телу пробежал холод: - Я никогда не стану твоей, слышишь? Я ни за что не останусь в аду, кроме того я люблю другого человека!
- Хм, ты говоришь о том, которого превратили в зеркало или об адвокате, которого я сразил молнией? – Вельзевул подошел так близко, что я почувствовала его сладко - обжигающий аромат и горячее дыхание.
- Не приближайся ко мне!- я отскочила на несколько шагов, практически к самому камину, - Я не стану твоей невестой!
- Ну, это мы еще посмотрим, - он расправил крылья и направился к выходу, - Гордон проводит тебя в твою комнату.
Он обернулся у двери, и, коварно улыбнувшись, произнес: - Готовься, родная моя: через тринадцать дней у нас с тобой помолвка.
Я потеряла дар речи. Дверь захлопнулась. В коридоре послышались приближающиеся шаги Гордона.
Спать крепким сном, чувствовать вкус еды и напитков, ощущать физическую силу и
тепло по всему телу - это лишь немногое, чем пытается подкупить меня Вельзевул в своем мире на острове из пепла, окруженном кипящей лавой. Шикарные апартаменты, в которые меня любезно проводил Гордон, поразили меня своей роскошью и великолепием. Огромная кровать из красного дерева, бархатный диван, два кресла, письменный стол, зеркало во всю стену и резной шкаф, в котором я насчитала около двадцати вечерних платьев, расшитых драгоценными камнями. Если в ФСК преобладал фиолетовый цвет, то здесь царил красный и все его оттенки.
Покидать замок и его окрестности мне было запрещено. Вельзевул сказал, что я пока не готова. Придет время - и он обязательно покажет мне остров во всем его великолепии.
Первый день в замке запомнится мне грустью и невероятной тоской. Я чувствую себя птицей в золотой клетке. Все мысли направлены в сторону ФСК: что все-таки с Версалиусом, жив ли он? А Марк, неужели приговор уже привели в исполнение? Как мне снова попасть в ФСК, и вообще возможно ли это? Я прекрасно понимаю, что мечтать о возвращении в ФСК - не лучшая идея, ведь меня тоже приговорили к превращению в предмет, правда, суд не успел огласить в какой именно. Неужели Вельзевул прав, и мое место вовсе не на должности юриста Федеральной Судебной Канцелярии, а здесь - в качестве невесты одного из самых сильных демонов преисподней. Самой противно от собственных мыслей. Может, мой рассудок помутился от этого непонятного вина? Веки стали тяжелыми, дыханье глубоким…я не заметила, как начала засыпать прямо в бархатном кресле своей шикарной комнаты.
- Я не могу их оставить. Я решил,- послышался тихий, но уверенный мужской голос. – Мы больше не увидимся.
Я открываю глаза и вижу мужчину в серебристо- сером костюме, который стоит ко мне спиной и смотрит в окно: - Версалиус, так ты - жив!
Моей радости нет предела, он все- таки жив, я его вижу! Версалиус оборачивается, и я вижу бледное непроницаемое лицо полное решимости. Он поднимает правую руку, и я замечаю на безымянном пальце золотое обручальное кольцо: – Они мне дороже. Они моя семья. Наша встреча была ошибкой.
- Как ты можешь так говорить, Версалиус? – мой голос начинает дрожать,- Зачем ты так со мной?
- Прости, но это все.
Я просыпаюсь в недоумении и одновременно какой- то непонятной радости. Я видела во сне Версалиуса, вполне возможно, что он жив и с ним все в порядке. Но почему же он говорил про свою семью, и про то, что он выбирает их…
Послышался стук в дверь: - Пора вставать, моя родная, ты спишь уже больше двенадцати часов, я начинаю переживать, - Вельзевул был явно в приподнятом настроении.
- Я уже не сплю, входи, если нужно.
- Как тебе спалось, моя принцесса? – Вельзевул вошел, аккуратно собрав крылья за спиной, улыбаясь своей слегка искривленной улыбкой.
- Нормально, - буркнула я в ответ.
Только сейчас я заметила, что лежу на своей огромной кровати, а не в кресле.
- Не мог допустить, чтоб моя любимая спала в столь неудобной позе, и перенес тебя в уютную постель. Надеюсь, ты не злишься?
Я резко вскочила с кровати и подошла к огромному зеркалу. Отражение не переставало меня удивлять - при жизни на земле я никогда не могла подумать, что могу так измениться. Черные длинные волосы, яркий макияж… Я просто сама на себя не похожа.
- Я вижу, ты никак не налюбуешься, душа моя, - Вельзевул подошел ко мне сзади и обнял за плечи: - Смотри, какая мы красивая пара.
Я попыталась вырваться, но ничего не вышло. Он крепко держал меня и продолжал улыбаться: - Ты прекрасна. Вместе мы покорим все вершины. Совсем скоро ты станешь моей Невестой.
Мою шею обжег резкий горячий поцелуй Вельзевула, я снова попыталась вырваться, но безуспешно. По всему телу прошло невероятное тепло, превратившись в какой- то немой восторг, которого никогда раньше я не испытывала. Ничего приятней в своем загробном путешествии я не чувствовала, возможно потому, что раньше и чувствовать- то по- настоящему не могла. Не знаю, сколько это продолжалось, но когда я открыла глаза в отражении зеркала я походила на жертву вампира, которая сходит с ума от неземных ощущений, ее охвативших. Невероятных усилий мне стоило воскликнуть «Хватит!», и все- таки вырваться из объятий Вельзевула.
- Это всего лишь поцелуй, - демон расплылся в довольной улыбке, - Только не пытайся делать вид, что тебе не понравилось.
- Перестань, Вельзевул, - я почувствовала, как краснею, и отвела взгляд в сторону.
- Ты просто очаровательна, когда смущаешься! Я в восторге!- он громко рассмеялся и подошел к моему резному шкафу: - Я вообще- то пришел сообщить, что сегодня устраиваю ужин в твою честь, и хочу тебя кое с кем познакомить.
По моему телу пробежали мурашки: - Ты хочешь познакомить меня с Сатаной?!
Вельзевул рассмеялся еще громче и раскрыл дверцы шкафа, начав наспех перебирать вечерние платья: - Ну, уж нет, к этому ты точно еще не готова. Ты же не хочешь потерять дар речи и упасть в обморок, вместо того, чтобы наслаждаться восхитительной едой и напитками.
Я стояла посреди комнаты не в состоянии что- либо ответить.
- Думаю, это тебе подойдет для нашего скромного мероприятия, - Вельзевул достал из шкафа длинное черное шелковое платье с открытой спиной и глубоким декольте и загадочно улыбнулся:- Может, примеришь?
- С кем ты меня хочешь познакомить? – я схватила платье и кинула его на кровать.
- Да так, всего лишь пару моих лучших друзей, не больше. Хочу тебя им представить.
- Мечтаешь устроить мне смотрины со всякой нечистью?! – воскликнула я.
- Поаккуратней в выражениях, моя дорогая, - Вельзевул принял серьезный вид.- Как- никак, это мои лучшие друзья, которым ты должна понравиться в качестве моей будущей Невесты.
Он развернулся к выходу и бросил: - Жду тебя в шесть в большом гостевом зале. Постарайся не опаздывать.
Я была зла и растеряна. Что делать? Как себя вести? Я хочу обратно в ФСК, несмотря на то, что меня там меня ждет обвинительный приговор суда.
В комнату постучал Гордон и принес мне обед на серебряном подносе. К еде я даже не притронулась, хотя хорошо знала, что теперь могу ощущать вкус пищи, совсем как живой человек. Меня мучила жажда, а из напитков на подносе было лишь красное вино в графине.
- Гордон, вы не могли бы принести мне воды?
- Прошу прощения, госпожа Виктория, но в замке нет ни капли пресной питьевой воды.
- Как нет воды?- изумилась я.
- К сожалению, на нашем острове демоны и ведьмы пьют только лишь красное вино.
- Демоны и ведьмы? О, Господи…
- Не пугайтесь, госпожа. Здесь Вам ничего не угрожает, ведь Вы скоро станете невестой господина Вельзевула, а он второй человек в аду после Сатаны.
- Спасибо, Гордон, вы можете идти…
Я наполнила хрустальный бокал кроваво- красным вином и залпом выпила его. Горячий напиток обжег все внутри. Закружилась голова. Потемнело в глазах. Я опустилась на кровать. Мое состояние было близко к обмороку.
- Я хочу тебя исцелить, но я не в силах, - из глубины комнаты послышался до боли знакомый голос.
- Версалиус, забери меня отсюда, прошу,- я вскочила с кровати и бросилась в сторону зеркала.
- Я забрал бы тебя, но я не могу…- он снова поднял правую руку, на которой ярко блеснуло обручальное кольцо.
- Зачем же ты тогда пришел? – из моих глаз полились слезы, - Я уже не могу так больше!
- Я пришел, потому что очень соскучился по тебе, - Версалиус протянул ко мне руки, но я не почувствовала их прикосновенья. Он весь был прозрачным, словно призрак.
- Не уходи! – воскликнула я.
Через мгновенье Версалиус исчез. Я открыла глаза.
Это был всего лишь сон. Версалиуса здесь не было. Проклятое вино, это все оно виновато! Проникает мне в сознание и рассудок. Словно в тумане я встала с постели, подошла к письменному столу, и, взяв в руки перо, окунула его в чернила. Мое сознание вновь воскресило образ Версалиуса и я, словно, одержимая этим ведением начала писать на пергаменте:
Сними кольцо - я не могу смотреть
Мне проще снова обмануться
Чем каждый день все до крови терпеть
Чтоб через время лишь слегка коснуться.
Туда, где ты, мне не добраться.
Из мига в миг лишь голоса.
Дай сил, держи, чтоб не сорваться.
Нам только снятся чудеса.
Ты растворился, я пропала.
Две линии, два сердца, два огня.
Прощаю здесь, как и тогда прощала.
За то, что выбрал их, а не меня.
Мы даже не живые в этом мире.
Нам больше не видать Земных побед.
Не передать в одной лишь стихотворной лире
Какой судьба на сердце оставляет след.
Сними кольцо, чтоб снова обмануться.
Как больно в этот миг тебя прощать.
Как сладко вновь тебя коснуться.
Как горько после отпускать…
Никогда раньше я не писала стихов так быстро, буквально сходу. Когда я писала стихи о нас с Марком, это занимало какое- то время, требовало соответствующего настроения и было связанно с определенным событием нашей жизни. А здесь все по- другому. Мой стих буквально сам себя написал моими руками.
Который час? Я ведь могу опоздать на ужин с Вельзевулом. Гордон приготовил мне ванну с цитрусовыми эфирными маслами и напомнил, что мне стоит поторопиться: на часах уже пятнадцать минут шестого. Горячая ванна помогла мне расслабиться и привести мысли в порядок. В конце концов, мне действительно ничего не угрожает в этом мире. Несмотря на то, что Вельзевул- вторая фигура в аду, он вовсе не злобен и не жесток по отношению ко мне. Получается, он спас меня от приговора ФСК прямо из зала суда, хотя я до конца не уверена, ЧТО правильнее было бы считать за спасение.
Черное платье, подобранное Вельзевулом, сидело на мне идеально, хотя и выглядело несколько откровенно из- за открытой спины и нескромного декольте. Волосы я собрала в высокую прическу, а шею украсила черной нитью жемчуга.
Гордон проводил меня к дверям большого гостевого зала ровно в восемнадцать часов вечера. Послышалась приятная, и в то же время волнующая музыка Вивальди. Огромная деревянная дверь распахнулась: за роскошно накрытым столом восседали Вельзевул и еще трое мужчин больше походивших на моделей подиума, чем на представителей нечистой силы. Когда я вошла в зал, они плавно поднялись и впились в меня испепеляющими взглядами.
- Знакомьтесь, друзья мои, это моя будущая невеста- Виктория.- Вельзевул расправил крылья и подошел ко мне. – Прошу любить и жаловать.
- Очень приятно, я Питон- демон Порицания и скрытых манипуляций, - первым ко мне подошел модельной красоты мужчина с аккуратно уложенными темно- русыми волосами и пронзительными светло- зелеными глазами. Он был одет в темно- серый костюм и черный галстук. Питон напомнил мне чиновника, из какого - нибудь правительственного учреждения. Деловой образ дополняли очки в прозрачной оправе и крепкое, но, в то же время дружелюбное рукопожатие.
Вторым подошел демон, напоминающий ангела: длинные светлые волосы, зачесанные назад, голубые бездонные глаза, приятная улыбка. Он был одет полностью в белое: брюки, рубашка, галстук и туфли- все кристально- снежного цвета.
- Я Велиал- демон Вероломства и Разрушения. – он аккуратно пожал мне руку и слегка поклонился. – Очень рад нашему знакомству.
В этот момент Вельзевул широко улыбнулся и произнес: - Уж с кем, а с Велиалом, думаю, вы подружитесь Вика. Дело в том, что он - занимается юриспруденцией в Аду и считается Advocatus Diaboli (лат.- адвокат дьявола). Кроме того, он выдающийся мастер дискуссий и настоящий эстет.
- Очень приятно…- еле слышно пролепетала я.
- А меня зовут Асмодей, я- демон Искушения и Прелюбодеяния, - будто из неоткуда прямо передо мной возник невероятной красоты мужчина высокого роста и атлетического телосложения. У него были сверкающие темно- карие глаза и огненно- рыжие волосы, собранные в тугой хвост. Одет он был в кроваво- красный костюм, черную рубашку и галстук алого цвета.
- Польщен вашей красотой,- Асмодей галантно поклонился и поцеловал мне руку.
Я почувствовала невероятный жар, исходивший от одного его присутствия.
- Поаакуратней со своими чарами, Асмодей,- усмехнулся Вельзевул, - Не забывай, Виктория скоро станет Моей невестой.
- Присти, друг, не удержался, - демон ослепительно улыбнулся и направился к своему месту.
Вельзевул помог мне сесть и, собрав крылья, произнес: - Ну, что ж, все самые дорогие мне лица в сборе, так приступим же к трапезе.
Стол, накрытый алой скатертью, был идеально сервирован, изобилие блюд поражало, лишь только красное вино, разлитое в высокие хрустальные бокалы не радовало мой взгляд. Хотелось воды. Просто обычной чистой воды.
- Значит, ты, Виктория, при жизни занималась юриспруденцией, - на меня изучающее смотрела пара голубых бездонных глаз Велиала.
- Да, я училась на третьем курсе юридического факультета.
- А на какой специализации? – вопросил любопытный демон. Его ангельская внешность просто завораживала.
- Уголовно- правовой.
- Хм, так мы с тобой специалисты в одной и той же отрасли.
- Я, к сожалению, не успела доучиться и стать специалистом…- мой голос дрожал. Я не могла ни есть, ни пить.
- А по мне так девушка вообще не должна обучаться подобным наукам, - разрезая стейк с кровью, бархатным голосом произнес Асмодей, - Главным призванием женской натуры должна быть наука любви.
- Сразу видно, что ты демон Искушения и Прелюбодеяния, - усмехнулся Вельзевул, - Как я тебя только терплю.
- Ну, раньше ты меня терпел, потому, что всерьез никем не увлекался, а теперь ревнуешь и переживаешь- заулыбался Асмодей. – Твоя будущая невеста- не какая- нибудь там ведьмочка, которых на нашем острове пруд пруди, а настоящая земная принцесса, да еще и с неоконченным юридическим образованием.
- Я смотрю кому- то сегодня явно не поздоровится, - вступил в беседу Питон, осушив свой бокал вина, - Не боишься поджариться от удара молнией, Асмодей?
- Только если ты, мой дорогой Питон, не проникнешь в сознание нашего старого доброго Вельзевула и своими скрытыми манипуляциями не втемяшишь ему эту идею.
- Я бы конечно именно так и поступил, - возбужденно воскликнул Питон, - если бы Вельзевул не был бы заместителем нашего шефа!
Вся четверка дружно рассмеялась и осушила свои бокалы. Было заметно, что демоны не пьянеют, а пьют вино, словно это обычная вода.
- Почему ты ничего не ешь, моя красавица?- вопросил Вельзевул. – На нашем столе такое изобилие, а ты даже не притронулась ни к одному из блюд.
- Что- то мне не хочется…
- Съешь хотя бы салат с мидиями, или запеченного лосося. Я же знаю, ты любишь морепродукты.
Чтобы не привлекать к себе столько внимания, я положила немного салата и отпила глоток вина.
- Мне кажется, Виктория немного смущается в нашем обществе, - заметил Велиал. Казалось, что его белый костюм отливает каким- то звездным сиянием.
- Нечему тут удивляться, - отозвался Питон. Еще несколько мгновений назад Вика была на шестом ярусе звезд, а сегодня ужинает в преддверье Ада с князьями первого чина демонов, четырьмя губернаторами преисподней.
- И тем не менее, мы в первую очередь не просто демоны, Вика, - промолвил Вельзевул,- а настоящие друзья.
Мне стало как- то не по себе от этих слов. Каким образом такое понятие как «дружба» может существовать в Аду? Это же демоны вероломства, разрушения, скрытых манипуляций.… Как такие личности вообще могут между собой дружить.
- Вы уж меня извините, - произнесла я уверенным и твердым тоном, - Но я как- то совсем не верю в дружбу между демонами, каждый из которых питается негативной энергией и провоцирует людей на ложь, предательство и разрушение.
Повисла небольшая пауза. Вельзевул насторожился. Питон и Велиал смотрели на меня несколько удивленным взглядом. Асмодей чуть искривлено улыбнулся и сделал глоток вина.
- И тебя можно понять, - первым пришел в себя Велиал. – Тебе все сейчас в новинку, и ты думаешь, что Адом правят подлецы и негодяи. Отчасти так оно и есть. Но в мире не может существовать лишь гармония и доброта. Иногда, чтобы прийти к мудрости и нравственности нужно испробовать все превратности жизни.
- Так и есть, Вика, - Питон поправил очки в прозрачной оправе и произнес: - Сейчас я расскажу тебе одну историю друзей, произошедшую на земле не так давно:
В плену своих тупых мечтаний
В грязи затоптанных, ушедших дней
Они себя казнили сами
И не было на свете их дружней.
Тот пьяный бред казался им весельем
И с каждым днем он опускал их все сильнее вниз
Никто не обращался к небу за прощеньем
«Мы лучше всех»- гласил повсюду гордый их девиз.
Однажды горе подступило близко,
Но обошло, не тронув никого
Они все так же поступали: злобно, дерзко, низко.
Пока не потеряли друга одного.
Он был красивым, но бездушным.
Считался подлецом с прекрасным взглядом.
Как ядовитый змей был вездесущим
Пока не отравился собственным же ядом.
Компания утихла на немного
Хмельными вечерами оплакивая друга.
Они винили тех людей, винили Бога
Винили всех: но только не друг друга.
Разбушевались с новой силой их повадки
И снова они пили, били, унижали.
И становили в городе свои порядки
Но вдруг еще одного друга потеряли.
Он был умен, он очень много знал.
Умел готовить лучшие ловушки
Пока в одну из них он сам же не попал
По воле брошенной жестоко им подружки.
И будто вдруг обрушилось проклятие на них.
Кто попадал в тюрьму, кто прямо в Ад.
И будто бы исчезло все в один лишь миг.
Пока не осознал один оставшийся, что он был ВИНОВАТ.
Он каялся во всем содеянном и был прощен.
И к прошлой жизни никогда не возвращался.
Он понял, что был слеп, самовлюблен.
Он стал послушником в монастыре и там остался.
Проводит за молитвой дни и ночи
И по ночам являются ему ОНИ.
И как он иногда безмолвно хочет
Вернуть друзей и сделать их хорошими людьми.
- Вот видишь, Вика,- промолвил Велиал, - Чтобы осознать истинные жизненные ценности этот парень прошел долгий греховный путь. Сейчас он заново познает себя. И знаешь, мы за него рады.
- Но почему вы рады? Ведь этот человек перешел на противоположную вашим взглядам и убеждениям сторону!
- Это лишь значит, что он изначально был в душе светлым человеком, попавшим под влияние дурной компании,- подытожил Питон.
- Этот пример того, дорогая моя, что ты не просто так оказалась там, где ты сейчас находишься, - загадочно улыбнулся Вельзевул.
- Ты хочешь сказать, что в душе я темная и злая? Что мое место здесь?!- я начала часто дышать, холодная кровь запульсировала в висках. – Прошу меня простить, у меня разболелась голова, – я резко поднялась и пулей выскочила из зала.
- Это не лучшая отговорка, счастье мое, - Вельзевул весело рассмеялся мне в спину, - Мы все прекрасно знаем, что в Этом мире ни у кого голова болеть не может.
Все демоны дружно рассмеялись, я убежала прочь.
Надоело! За что мне все это? Нельзя было просто так умереть и дело с концом? Я нахожусь в преддверье Ада, и меня ждет перспектива стать невестой самого могущественного нечистого духа после Сатаны.
- Гордон, принесите мне вина!
Уже четверть часа я беспокойно мечусь из одной части комнаты в другую не в силах найти себе места. Отражение в зеркале не дает покоя: длинные черные волосы, изумрудные глаза, алые губы.… Неужели внутри я - такая? Такая красивая и холодная.
Глоток за глотком вино обжигает все мое существо. Я чувствую себя в клетке. В проклятой золотой клетке. Нужно каким- то образом отсюда выбираться. Вельзевул наверняка еще долго будет пировать со своими закадычными друзьями, обсуждая предстоящую помолвку или какие- нибудь нечистые земные дела. Гордон находится неподалеку от моей двери, и его нужно каким- нибудь образом отвлечь.
- Гордон, будьте добры, принесите, пожалуйста, еще вина и какой- нибудь десерт.
- Да, госпожа, - учтиво поклонившись, слуга бесшумно исчез.
Я судорожно огляделась - никого поблизости больше не было, длинный темный коридор пуст и глух. Как ни можно тише я прокралась вдоль каменной стены в сторону винтовой лестницы. Скорей отсюда, как ни можно дальше! Плевать я хотела на все запреты Вельзевула не покидать стены этого огромного мрачного замка. Каждый шаг моего бегства отзывается гулким эхо, заставляя и без того холодную кровь в жилах леденеть до невозможных пределов. Винтовая лестница кажется нескончаемой, голова идет кругом от выпитого вина. Снова длинный коридор, холодные стены и чьи- то голоса. Я замираю на месте не в силах шевельнуться от страха. В последний момент я успеваю скрыться за какой- то мраморной скульптурой вполовину выше человеческого роста.
- Я думаю, хозяин остался доволен ужином, и знаешь, я заметила, в последнее время он пребывает на редкость в приподнятом расположении духа! – возбужденно прошептал чей- то хриплый женский голос.
- Тоже мне новость!- отвечает другой, немолодой женский голос, - Он, говорят, на своей новой пассии просто помешался! Я даже слышала, что он ее украл с самого Шестого яруса!
- Врешь! Не может быть! Туда же практически невозможно пробраться даже самому заместителю Сатаны!
- Не хочешь - не верь. Только вот Я слышала, что у них все серьезно, и он хочет с ней помолвиться!
- Вот это да!- хриплое восклицание эхом отозвалось в каменных стенах.- Совсем наш хозяин с ума сошел, чем ему ведьмы с нашего острова не угодили? Все молодые, статные, красивые…
Голоса удалились все дальше, и я уже не могла ничего расслышать. Видимо, эти женщины служат в замке Вельзевула и откуда- то знают о моем существовании. Оглядевшись по сторонам, я продолжила свое стремительное бегство. С трудом проскользнув в приоткрытую парадную дверь, я бесшумно прокралась мимо высоких охранников в стальных доспехах, которые, как нельзя, кстати, жарко спорили друг с другом о том, кому из них выпадает дежурство в Вальпургиеву ночь.
Когда я оказалась на улице, первое, что меня поразило - это воздух. Он был одновременно свежим и душным, я ощутила на коже и тепло, и холод. Под ногами было нечто, напоминающее песок на пляже, однако это был вовсе не песок, и не мелкие камушки. С каждым шагом мои ступни погружались в пепел - ни теплый, и не холодный, от чего становилось несколько жутко. Босыми ступнями ощущая пропасть, я бежала прочь, в надежде... даже и не знаю, на что я могла надеяться в чужом мне мире, где у меня нет ни одного близкого человека. Я бежала на звук бушующего моря, однако, чем ближе я была к своей цели, тем жарче и тяжелее становился воздух. Я вспомнила слова Вельзевула «остров из пепла, окруженный морем кипящей лавы». Это совершенно необычное море: в нем запросто можно сгореть. Я чувствую, как жаркий ветер обжигает мою кожу и заставляет глаза слезиться. Еще пара секунд - и я лишаюсь чувств.
- Сразу видно, что она новенькая, иммунитет ни к черту!- фыркнул молодой женский голос.
- Перестань, Виола, мы все через это прошли, обычная реакция на климат, - отвечает другой, более мягкий голос.
На мое лицо капает нечто похожее на вожделенную воду, я пытаюсь открыть глаза: -Вода... еще воды!
Окончательно прихожу в себя и вижу трех очаровательных девушек с длинными вьющимися волосами, склонившихся надо мной.
- Нет здесь никакой воды, глупая! Ты что, с луны свалилась? Это обычный нектар из огненных цветов,- одна из девушек, резко встает, бросая на меня испепеляющий взгляд. Она одета в длинное серебристое платье, обрамленное шикарными рыжими волосами ниже пояса.
- Зачем ты с ней так грубо, Виола?- вторая девушка, с каштановыми волосами и миндалевидными карими глазами подала мне руку и помогла подняться: - Меня зовут Рене, а тебя? Ты новая ведьма?
- Я... я... - замешкавшись с ответом, я вспомнила слова четырех генералов преисподней, о том, что на этом острове полно ведьм.
- Сразу видно, что ведьма. Молода, хороша собой, глаза сверкают изумрудным блеском, - промолвила третья девушка с пепельно-седыми волосами в золотистом платье. Она походила на русалку. - Меня зовут Стелла. А ты, видно из Румынии, красотка? Нынче из Румынии к нам пребывают десятки талантливых и прелестных ведьмочек.
- Меня зовут Виктория, и я не ведьма, я - самоубийца.
- Тоже мне новость! - ухмыльнулась Виола, - Многие ведьмы нашего острова- это самоубийцы, которые при жизни занимались магией или наводили порчу. Попадая сюда, такие редкие экземпляры как ты, еще пытаются строить из себя ангелочков и поначалу не признаются, что свою миленькую внешность просто-напросто наколдовали!
- Я ничего не наколдовывала! Я просто взглянула в зеркало и увидела себя Такой!
- Ну-ну, не спорьте,- миролюбиво вмешалась Рене. Ее миндалевидные глаза излучали доброту и нежность.- Ты уже решила, что оденешь в канун Вальпургиевой ночи?
- Эээ... пока еще не решила... А что, будет праздник?
Рене и Стелла миролюбиво рассмеялись: - Ты, похоже, действительно с луны свалилась.
- Прекращайте гоготать, стервы! Какой к черту праздник?! -Виола отбежала на несколько шагов и приблизилась к морю кипящей лавы. Ее огненно- рыжие волосы на ветру будто слились воедино с горячими волнами. - Этот подлец объявил помолвку в канун Вальпургиевой ночи! Он нашел себе невесту на Шестом ярусе звезд, как он вобще о ней узнал?
У меня внутри все похолодело, несмотря на близость раскаленной лавы. Речь шла именно обо мне.
- Перестань, Виола, это всего лишь помолвка! Как заместитель Сатаны, Вельзевул не имеет права вступать в законный брак, ты же знаешь, - Рене говорила мягким мелодичным голосом.
В разговор вмешалась Стелла, похожая на русалку: - Не успокаивай ее зря, Рене, мы все прекрасно знаем, что помолвка для демона сродни свадьбе и заключению законного брака. Становясь Невестой Вельзевула, избранница формально приобретает статус его жены, а так же титул Княгини Преисподней.
- К черту титулы и звания! Я хотела и хочу именно Его, будь он хоть самым рядовым демоном, а не князем!- Виола смахнула с глаз брызнувшие слезы и повернулась к нам: - Я этого так просто не оставлю, я уже придумала, как избавиться от соперницы. Я нашла заклинание, которое ее погубит.
- Спасибо большое за то, что привели меня в чувства,- еле слышно пролепетала я, - Была рада знакомству, но мне пора...
- Но куда же ты, Виктория?- Рене взяла меня за руку, попытавшись удержать, - Ночь- самое прекрасное время суток для ведьм, ты обязательно к этому привыкнешь, хочешь, я тебя научу?
- Нет, извини, мне правда пора...
- Но куда же ты сейчас пойдешь?
- Обратно, в замок, - я неопределенно повела рукой.
- С каких это пор ведьмы живут в замках?- рассмеялась Стелла. - Ну, ты и пошутила!
В этот момент глаза Виолы озарила страшная догадка. Она, обезумев от злости, издала протяжный вой и в два шага подскочила ко мне вплотную. Волны кипящей лавы разбушевались подстать разъяренной ведьме. Рене и Стелла в ужасе отбежали прочь.
-Значит, это Ты решила испортить мне жизнь! Ты - та самая будущая Невеста!
- Я... я не хотела, я люблю другого...
- Врешь, паршивка! Ты все врешь!- она протянула бледные худые руки, норовя ухватить меня за шею и задушить.
- Одумайся, Виола, не делай этого! - сквозь ветер послышался отчаянный крик Рене, однако ведьма уже начала сдавливать мне горло, приговаривая при этом странное заклинание на неизвестном мне языке. Она была гораздо сильнее меня и моего страха, который не позволял мне даже пошевелиться в попытке спастись.
Сгущались тучи, выл ветер, перед глазами темнело. Каково это, еще раз умереть?
- Довольно!- послышался мужской голос вперемешку с ошеломляющим звуком грома. Прямо рядом со мной сверкнула молния, поразив своим ударом обезумившую ведьму, которая практически меня погубила. В моем мозгу еще успел мелькнуть фрагмент, вспышка -дежавю, когда в судебном зале заседания точно такой же молнией был сражен Версалиус.
- Убирайтесь, паршивые ведьмы, и только попробуйте еще хоть раз приблизиться к ней!- я услышала властный голос Питона. Я почувствовала, как почва уходит из под ног, ступни все больше погружаются в пепел, а жар раскаленного моря не дает дышать.
- Все позади, любовь моя,- меня подхватывают крепкие руки Вельзевула, и уже через мгновенье мы летим в направлении замка. - Спасибо Питону, это он проник в сознание Виолы, и понял, что та пытается погубить тебя.
- Иногда совсем неплохо быть демоном Порицания и скрытых манипуляций, - весело подмигнул Питон.
- Прости меня, Вельзевул, я больше никогда не ослушаюсь тебя, и не покину стен замка...- не знаю почему, но эти слова неожиданно для меня самой слетели с губ. На глаза навернулись слезы: - И ты меня прости, Питон, я думала, демоны неспособны ни какие- либо добрые дела.
Весь остаток ночи, до самого рассвета Вельзевул провел у моей постели. От рук Виолы на моей шее остались кровавые следы, похожие на глубокие ссадины. Вельзевул залечивал мои раны, протирая их специальным отваром, который поручил приготовить Гордону сразу же, как только мы появились в замке. Я думала, что Вельзевул будет в ярости отчитывать Гордона за то, что тот проглядел мой побег, однако Вельзевул не стал этого делать, он выглядел озадаченным и полностью сосредоточенным на мне и моем состоянии.
- Как ты понял, что я в беде? - длительное молчание я нарушила первой.
Он аккуратно смочил плотную ткань в лечебном отваре, и в очередной раз приложил к открытой ране.
- Я почувствовал внутреннюю тревогу и попросил Питона проникнуть в твое сознание.
- И он проникнул?
- Нет. Он не смог этого сделать, так как ты пока что полностью не принадлежишь нашему миру.
- А как я пойму, что я стала частью этого мира?
Вельзевул несколько смущенно улыбнулся, и, выждав небольшую паузу, ответил: - Ну, это случится сразу же после помолвки, в нашу первую брачную ночь.
- Эээ... ясно, - мое лицо залила краска, - Так каким образом тогда вы меня нашли?
- Чувство внутренней тревоги нарастало, и я понял, что ты не в стенах замка, и что тебе грозит опасность. Завистниц у тебя сейчас предостаточно, но я сразу догадался от кого может идти наибольшая опасность. Ну и угораздило же тебя в первый вольный вечер на острове среди сотен ведьм наткнуться именно на Виолу!- Вельзевул невесело улыбнулся.
- У тебя с ней было серьезно? - Не знаю почему, но меня жутко взволновал этот вопрос.
- Демоны редко заводят с ведьмами серьезные отношения, в основном - это мимолетные непродолжительные связи. Однако с Виолой - все по-другому. Она никого и никогда не подпускала к себе кроме меня, любила и была предана...
- А ты любил ее? - я старалась, чтоб мой голос веял безразличием, однако в такой близости с Вельзевулом трудно было что- то скрыть.
- Да, одно время я любил ее. Это была страсть, граничащая с безумием. Однако, если один - выходит из страсти пересыщенным, а другой - еще более голодным - счастливого финала можно не ждать.
- Понятно...
Повисла пауза. Вельзевул отставил чашу с отваром в сторону и присел на край моей постели.
- Ты можешь всегда быть спокойна, я к ней не вернусь. Я все решил и хочу быть только с тобой.- Вельзевул нежно провел пальцами по моим губам и после долгого, пристального взгляда, который я выдержала не дрогнув, впился губами в мои губы долгим, глубоким поцелуем, от которого у меня голова пошла кругом. Мне не хотелось, чтобы это когда- нибудь заканчивалось. Я отвечала на его поцелуи со всей самоотверженностью, на которую только была способна в тот момент. Я понимала, что все происходящее- безумие, но этот мужчина влиял на меня каким- то непостижимым образом, он был и демоном и человеком в одном лице, я чувствовала это. А вот кем была я - это большой вопрос. Заблудшая душа самоубийцы, которая побывала в двух противоположных мирах, не в состоянии определиться, где ее истинное место.
Около получаса спустя в дверь деликатно постучал Гордон: - Вам письмо, господин.
- Благодарю, Гордон.- Вельзевул вскрыл конверт алого цвета и беглым взглядом изучил содержание послания. На его лице промелькнуло выражение задумчивости и многозначительности.
- Это от нее, от Виолы?
- Да. Это стих. Послушай:
Моя гордость - превосходна.
Режет сердце много дней.
Так скажи мне: "Ты свободна.
Я не брошу, буду с ней".
Лучше сразу, чтобы больно.
Чтобы знать, будто забыл.
Резко, грубо и безвольно
Сообщи, что разлюбил.
Я застыну на мгновенье
Будто рухнет белый свет
И сорву прикосновеньем
В черном жемчуге браслет.
Отзовется тихим стоном
Моя страсть, твое лицо
Оглушит слепым патроном
Обручальное кольцо.
Так соври мне: "Ты свободна"
Чтобы рухнул белый свет.
Чтобы гордость превосходно
Соврала моя в ответ.
- Красивые строки, - заметила я. - Значит, ты не так уж сильно сразил ее молнией, если она в состоянии писать любовные послания.
- Ты бы предпочла, чтоб я ее убил? - Вельзевул вопросительно поднял брови.
- Я бы предпочла, чтобы тогда, в ФСК, ты не сражал своей молнией до полусмерти Версалиуса.
- Ты еще помнишь имя этого гада?!
- Этот гад, как ты выразился, защищал меня и мои права до самого приговора суда!
- Однако от самого приговора спас тебя Я! Не забывай об этом.
- За что ты его так ненавидишь?
Вельзевул сделал паузу, сложил крылья за спиной и отошел к окну: - Это давняя история, Вика. Когда- нибудь ты ее узнаешь. Ты даже не представляешь, как долго нас с Версалиусом связывало очень многое. Но теперь он мой враг. Однако, я уяснил для себя одну вещь: только тот человек, который умеет уважать своих врагов, способен по истине уважать самого себя и знать себе цену.
- Может ты мне все- таки расскажешь, что же вас связывало с Версалиусом и почему вы так сильно отдалились друг от друга?
- Всему свое время, дорогая.- Вельзевул подошел к постели, склонился и поцеловал меня в лоб, - Ты все узнаешь после помолвки.
- А что ты намерен делать с Виолой?
- Я уверен, что это не последнее ее письмо, - Вельзевул несколько грустно улыбнулся, - Человек способен уговаривать и унижаться до тех пор, пока окончательно не переступит всю свою гордость и не потеряет последнюю надежду.
Красивый рассвет на земле - это тогда, когда яркое солнце, похожее на большой оранжевый апельсин озаряет кроны деревьев, поля и озера. Красивый рассвет в ФСК- это когда фиолетовое небо, на котором никогда не разглядишь солнца разливается ярким светом, придавая высоким сакурам невероятное сияние. Красивый рассвет в преддверии Ада- это когда из темно-бордового, небо превращается в кроваво- красное, несколько перламутровое и в то же время матовое, будто бы вот- вот над твоей головой зажжется костер.
Я скучаю по земле. Не меньше этого я скучаю и по ФСК. Но самое страшное, это то, что я чувствую, что мое место - здесь, где я сейчас нахожусь. В зеркале я вижу девушку, которая будто бы всегда пыталась вырваться из меня наружу, но ей постоянно что- то мешало на земле и в ФСК. С другой стороны, мне невероятно жаль того, что здесь, оставшись с Вельзевулом, я никогда не стану юристом. Я буду лишь прелестным украшением заместителя Ада, в то время как у меня есть свои стремления и амбиции. Задумываясь об этом, я пришла к выводу о том, что наши привычки однажды могут нас морально уничтожить. Причем, речь идет не о негативных привычках (курить или употреблять алкоголь), а о вполне, казалось бы, хороших привычках. Например, привычка быть победителем, быть везде и во всем первым. Казалось бы, это не привычка, а черта характера. На самом деле - это одна из наиболее опасных привычек. Однажды, оказавшись позади - вы почувствуете довольно сильный душевный дискомфорт. В случае же рецидива - вполне возможна полная моральная гибель.
Переполненная этими мыслями я решила найти Вельзевула и поговорить с ним о будущем. Я примерно знала, что его комната находится на самом верху возле огромного монумента, изображающего дьявола, восседающего на троне в окружении поклоняющихся ему ведьм. Я довольно долго бродила по холодным длинным коридорам, пока не нашла нужную мне комнату. Трижды постучала в высокую резную дверь: - Вельзевул, я могу войти?
Ответа не последовало. Я постучалась вновь - в ответ тишина. Ну, что ж, попробую войти. Потянула ручку тяжелой двери на себя - и меня сразу же бросило в жар. Температура в комнате была, наверное, градусов тридцать пять, не меньше. У стены горел огромный камин, резная алая мебель так и завораживала своим богатством и роскошью. Я сделала пару шагов, и за мной тут же, сама по себе захлопнулась тяжелая дверь. Я вздрогнула: все как в фильме ужасов. – Вельзевул, ты здесь?
Ответа не последовало. Ну, что ж, мой будущий жених, надеюсь, не очень разозлиться моему неожиданному визиту. Я обвела комнату взглядом: меня окружали множество книг на полках, резные подсвечники и картины в позолоченных рамах. Чуть дальше, у окна, висел огромный портрет хозяина замка - моего суженного. На портрете он был еще красивее, чем в жизни, и я невольно залюбовалась. Я подошла к письменному столу и просто не поверила своим глазам: в небольшой рамке из красного дерева, на холсте был изображен мой портрет, при том, в моем новом обличии. Откуда он тут и кто его написал? Я была изображена в платье, которого у меня никогда не было. Я взяла портрет в руки, чтобы рассмотреть поближе, и тут же, из рамки, с другой стороны, выпала фотография, на которой были… о, Господи, я не верю своим глазам! На фотографии были Вельзевул, обнимающий за плечо Версалиуса- оба молодые, улыбающиеся, счастливые.… Будто бы фото было сделано несколько лет назад. На заднем фоне - солнечный берег реки, и они оба выглядят, как… обычные люди: обычная одежда, здоровый цвет лица, ни намека на бледность.… У меня перехватило дыхание. Они что, когда – то были друзьями? Как это возможно? Они ведь принадлежат двум абсолютно противоположным мирам! Я быстро спрятала фотографию обратно за рамку своего портрета и тут же побежала в сторону двери. Я толкала изо всех сил, но дверь никак не открывалась. Что же делать? Я вновь вернулась к письменному столу, ломая голову как же выбраться отсюда. Только сейчас я заметила, что на столе лежит конверт, адресованный Виоле, а рядом - письмо, выполненное еще невысохшими чернилами. Это был стих:
- Нет, я не жестокий, но мы расстаемся
Не плачь, и ТАК не смотри на меня
Мы глупые стали: друг другу клянемся
Что будем мы жить, как и прежде любя.
Я все понимаю, ноя не железный!
Я просто не в силах и дальше терпеть!
Никто не найдет: я просто исчезну
Чтоб точно потом по тебе не болеть.
И знай, что теперь меня не увидишь
Там, где будешь ты - не будет меня
И хватит, не плачь, ты что же, не слышишь?
Пойми: только так, а иначе нельзя.
Кричишь? Хватит криков, и так натерпелся
Мне тоже несладко, я тоже живой.
Ты думаешь, что у меня нету сердца?
Теперь уже нету, я больше не твой.
Да, я все помню: ночные прогулки
Твой смех, твою нежность и родные глаза.
Прости лишь за эти последние муки
А я ухожу. Я все сказал.
Вот значит как. Прощальное письмо для Виолы. Письмо, полное нежности и отчаяния. Значит, он все- таки, любит ее по- прежнему? И откуда эта фотография с Версалиусом? Тут же, на столе, возле чернильницы лежала скомканная бумага, заметно разившая терпкими женскими духами. Мое любопытство будто вырвалось из клетки на свободу - его просто невозможно остановить. Честное слово, на земле, будучи живой, я ни разу не читала чужих писем, а тут просто невозможно не поддаться искушению: дрожащими пальцами я развернула послание. Не поверите, но это снова стих! В этом мире, видимо, модно изъясняться друг с другом посредством рифмованных четверостиший. Я сразу догадалась, что автором является Виола:
-Я прощаюсь с тобой до жары
До тех пор, что ты будешь рядом.
Я дождусь той волшебной поры
Что разбудит меня твоим взглядом.
Я одна, я тоскую, я - здесь!
И мне жаль, что она за тобою…
Мне известно, что верность и честь
Разбиваются нашей мечтою.
Я прощаюсь с тобой до жары.
Мне остался абсент, да стаканы.
Я клянусь, - доживу до поры
Что излечит глубокие раны.
- Как ты посмела?!- откуда ни возьмись, прямо рядом со мной, в письменный стол ударила молния, и начался пожар. Я в ужасе уронила письмо на пол.
- Я спрашиваю, как ты посмела без моего ведома рыться в моих вещах?!- ко мне подлетел Вельзевул и больно схватил за плечи. В его черных глазах играли молнии, а от рук, схвативших меня, исходил настоящий жар.
- Я… я не хотела… Дверь, захлопнулась, я случайно…
- Ах, ты случайно?!- Вельзевул еще больнее сжал мои плечи и со всей силы кинул на кровать. – Запомни: ни под каким предлогом ты не имеешь права входить в мою комнату, и тем более трогать мои вещи!- он кричал так сильно, что казалось, все предметы в комнате содрогаются при каждом его слове. С немым ужасом я опустила взгляд, в страхе вымолвить еще хоть слово.
- Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю!- Вельзевул больно схватил меня за шею и грозно расправил крылья. Боковым взглядом я заметила, что огонь, возникший в результате молнии, захватил уже треть комнаты, однако мой суженный был, будто одержим и ничего не замечал.
- Я мог бы сейчас убить тебя, поняла? Но я не стану этого делать, потому, что ты мне нужна. Потому, что ты - МОЯ!- с этими словами Вельзевул впился в мои губы поцелуем, не ослабляя при этом свои пальцы на моей шее, и я почувствовала, что задыхаюсь от жары и нехватки воздуха. Я потеряла сознание.
Я очнулась уже в своей комнате. Вельзевул сидел на краю кровати и заботливо протирал мою шею, каким- то отваром. Знакомая картина. Точно такая же, как и несколько дней назад после нападения Виолы. Забавно. Вельзевул гладил меня по голове и называл ласковыми словами, от чего мне стало несколько жутко: - Убери от меня руки сейчас же!- я вскочила с кровати, от чего чаша с отваром со звоном разбилась о пол,- Ты чуть не убил меня!
- Ну, прости, родная,- Вельзевул попытался меня обнять,- Я немного вспылил.
- Вспылил? Да ты чуть было не придушил меня, так же, как и недавно твоя бывшая ведьма!
- Ты сама виновата, радость моя. Не стоило наносить нежданные визиты.
- Я лишь хотела поговорить с тобой, вошла в комнату, а дверь захлопнулась сама по себе!
- Ну, не расстраивайся ты так, любимая.- Вельзевул ослепительно улыбнулся, - Чем я могу загладить свою вину?
Я промолчала в ответ и отвернулась к стене.
- Ах, да, совсем забыл тебя обрадовать. Волей случая в моей комнате случился пожар, мебель обгорела и обрела крайне непривлекательный вид. Так что, я, пожалуй, поживу у тебя в комнате пару дней, пока Гордон не позаботится о новой мебели. Ты же не выгонишь меня, дорогая?- Вельзевул ласково заглянул мне в глаза.
- Ни за что! В замке полно других комнат, располагайся где угодно, только не у меня!
- Не забывай, что в этом замке Я - хозяин. Как и в твоей жизни, теперь,- сложив крылья, он вышел прочь.
К моему счастью, Вельзевул не выполнил обещания поселиться в моей комнате. Еще несколько часов я находилась в какой- то прострации, долго разглядывала свое отражение в зеркале, поймав себя на мысли, что уже почти полностью свыклась со своей внешностью, впрочем, как и судьбой. Приняв горячую ванну перед сном, я решила ненадолго выйти прогуляться в сад. Дул прохладный ветер, стопы утопали в пепле, небо заволокло темно- бардовое подобие облаков. И, конечно же, неизменная духота, которой так и веет со стороны огненного моря. Каким- то чудом в саду, прямо из пепла росли алые розы. Я не знаю, иллюзия это была или колдовство, но от их аромата кружилась голова, и хотелось мечтать. Я устроилась возле одного из самых больших кустов, закрыла глаза, стараясь ни о чем не думать.
- Ты должен любым способом проникнуть в ее сознание, Питон, - откуда- то из глубины сада я услышала приглушенный голос Вельзевула.
- Но я ведь уже пытался, и ничего не вышло. Она не принадлежит ни земле, ни нашему миру. Это невозможно!- послышалось в ответ.
- Ты ведь демон Порицания и скрытых манипуляций, черт возьми! – Вельзевул повысил голос, - Я должен знать, видела ли она в моей комнате то, что не должна была видеть и знать ни при каких условиях!
- Да, но я не уверен, что смогу…
- Это приказ!
- Хорошо, я все понял…
Голоса утихли, я сидела не в силах пошевелиться. Что же такое здесь происходит? Что со мной сделает Вельзевул, если узнает, что я видела ту самую фотографию? Надо бежать! Я убегу к морю и спрячусь среди ведьм, и тогда, пусть лучше меня найдет Виола, чтобы разом покончить со всем этим! Так я и сделала: что было сил, побежала в сторону побережья кипящей лавы. Пепел под ногами походил на болото, которое вот- вот меня поглотит. В какой- то момент я потеряла равновесие и упала. Время замедлило свой ход и показалось вечностью.
- Прости меня, я думала, так будет лучше…- позади меня раздался тонкий женский голосок. Я обернулась и не поверила своим глазам: да это ведь Веста. Все такая же тоненькая и хрупкая, в глазах- бусинках - застенчивость и неуверенность. Лишь только светло- русые кудряшки до плеч превратились в роскошные густые локоны ниже пояса, а серебристая форма ФСК сменилась прямым платьем в пол кораллового цвета.
- Веста?- я была удивлена до невозможности. На миг даже показалось, что это галлюцинация, - Как ты тут оказалась?
- Видишь ли, Вика, после того, как я решилась открыть врата ФСК и впустить туда Вельзевула, я думала, что моя жизнь изменится, после того, как я избавлюсь от тебя. Я думала, что Версалиус будет моим. Я любила и люблю его до сих пор всем сердцем. – Веста опустила глаза, в которых блестели слезы. – Но все пошло не так: весть о моем подлом поступке дошла до самого Парфенона, правителя ФСК, и меня изгнали. Я думала, что попаду прямиком в Ад, однако меня забрал с собой Асмодей- один из четырех Генералов преисподней.
- Демон Искушения и Прелюбодеяния так я полагаю?
- Да, именно он. Он поселил меня среди здешних ведьм, и теперь я живу с ними на этом острове. – Веста пронзила меня взглядом, полным слез. – Господи, как же я была глупа! Я предала любимого человека и весь его мир, я предала ФСК! А теперь его наверняка там обхаживает Изабель, эта стерва!- Веста плакала навзрыд, а я даже и не знала, что ей сказать.
- С другой стороны, радуйся, что выжила, Веста, ведь за такой поступок ты могла бы оказаться в Аду.
- Для меня Ад там, где нет Версалиуса!- у нее была настоящая истерика,- Я теперь не хочу жить, а убить себя во второй раз просто невозможно!
- Тише, Веста, не плачь! – откуда ни возьмись, возникла девушка в длинном золотистом платье, и, приобняв Весту за плечи попыталась ее успокоить. Когда Веста более- менее пришла в себя, девушка, появившаяся так внезапно, перевела взгляд на меня - и я сразу же ее узнала - это была Рене, одна из тех ведьм, что нашли меня на этом же самом берегу несколько дней назад. Ее миндалевидные карие глаза излучали теплоту и в то же время неимоверную тревогу.
- Ты не должна здесь находиться, Виктория, - обеспокоенно произнесла она, - Если тебя увидит Виола, она тебя уничтожит. Она зла на тебя.
- Я сбежала из замка, и больше туда не вернусь.
- Как же так? Вельзевул поднимет на уши весь остров, когда обнаружит, что тебя нет.
- Я знаю. Но я туда не вернусь. Пусть лучше Виола прикончит меня, и дело с концом.
Горячее пламя все сильней и сильней надвигалось с каждой волной, обжигая мое лицо и руки. Бушующее море напоминало воду, в которой смачивают кисти, рисуя акварелью. Сотни разных красок в одной свирепой стихии.
Хотелось просто куда- нибудь исчезнуть. Веста продолжала тихо всхлипывать, Рене озадаченно всматривалась вдаль. В конце концов, она произнесла: - Я знаю одно место, где ты можешь спрятаться на некоторое время, Вика. Я отведу тебя туда.
- Возьмите меня с собой, не оставляйте одну, прошу! – жалобно пролепетала Веста.
- Хорошо, мы отправимся туда все вместе, - подытожила Рене.
Наш путь занял около часа. Мы шли через довольно мрачный лес с высоченными деревьями и травой по пояс, в которой было полно змей. Судя по звукам, здесь так же обитали и волки, вой которых заставлял стынуть и без того холодную кровь. До сегодняшней ночи, я даже и не подозревала, что на острове обитают какие- либо живые существа, кроме демонов и ведьм.
- Я больше не могу, у меня все ноги разбиты в кровь, - пожаловалась Веста, - Долго еще?
- Потерпи, мы почти пришли, - ответила Рене, переводя дух.
Я заметила впереди, на небольшом пригорке, крошечный деревянный домик. Это и было наше долгожданное пристанище.
- Это, конечно, не шикарный замок Вельзевула, -улыбнулась Рене, - Но зато относительно безопасное место.
- Безопасное? – недоверчиво переспросила Веста, - А если нас тут ночью волки сожрут?
- Волки ни за что не тронут ведьм, ты же знаешь.
- Но я ведь только недавно стала ведьмой, вдруг волки меня не признают? – Веста продолжала ныть.
- Ну что за глупости? – Рене миролюбиво обняла Весту за хрупкие плечи. – Вот Вика совсем не боится волков, хоть она и не ведьма. Правда, ведь?
- Правда, совсем не боюсь, - с улыбкой на губах соврала я. Я готова была на любую ложь, лишь бы Веста перестала разводить панику.
Спустя четверть часа мы расположились в небольшой, но довольно уютной комнатке, интерьер которой составляли прямоугольный дубовый стол, два стула и две крохотные кроватки, застланные синими шерстяными одеялами. Рене объяснила, что этот домик она совершенно случайно нашла сама, во время одной из прогулок в поисках лечебных трав. Скорее всего, раньше это было пристанищем одной из ведьм, судя по всему нелюдимой и отрешенной от жизни острова.
В небольшом погребе мы нашли немного вина и разлили его в деревянные чаши.
- Расскажи, Рене, а как ты попала сюда и стала ведьмой? – полюбопытствовала я.
- Я проделала нелегкий путь. И знаешь, я ведь тоже была в ФСК, - с грустью в глазах отозвалась она.
- Ты мне об этом ничего не говорила, - удивилась Веста, - Значит, ты так же, как и мы с Викторией, самоубийца?
- О, да. Это печальная история. История несчастной любви.
- Так поделись с нами, - в глазах- бусинках Весты мелькнуло любопытство, - Ведь в этом мире, в отличии от ФСК не запрещено говорить о своем прошлом, ведь так?
- Да, так, - грустно ответила Рене,- Вся история заключается в том, что я очень сильно любила одного человека, а когда он женился на другой - не смогла этого пережить. Моя депрессия длилась больше года. У них родилась очаровательная девочка, и в этот радостный для них день я покончила с собой. На его глазах. – Рене умолкла и опустила взгляд. По ее мертвенно- бледным щекам катились крупные слезы. Спустя несколько минут она продолжила: - Оказавшись в ФСК, я с ужасом осознала, что случилось неповторимое, и я больше никогда не смогу жить, дышать полной грудью, видеть его … Меня безумно тянуло назад, на Землю, ведь перед самоубийством я ни слова не сказала ему, и даже не оставила предсмертной записки. И тут я написала ему письмо, которое смогла отправить на Землю благодаря колдовству, которому научилась от своей соседки по палате- одной из самоубийц ФСК. Впоследствии, и меня, и ее, после Суда Божьего приговорили отправить в Ад, однако, по пути в Ад нас забрал на этот остров один из демонов. Теперь, приобретя новую внешность, я живу здесь, на Острове из пепла.
- Невероятно! – изумилась Веста,- Ты осмелилась заняться колдовством прямо в ФСК, на Шестом ярусе звезд!
- Я бы в жизни своей не занялась ничем подобным,- с некой обидой в голосе отозвалась Рене, - Я лишь хотела любым способом отправить письмо своему любимому на Землю.
- А что ты ему написала в письме?- поинтересовалась я, - Ты обвиняла его в том, что он сломал тебе жизнь?
- Нет, вовсе нет. Я лишь написала ему стих, который до конца своих дней буду помнить наизусть:
- Я думала, что там решают судьбы
За похоть и грехи карают в миг.
А мне вдруг вспомнились твои глаза и губы…
Как ты услышал мой последний крик.
Я не нарочно, правда. Не печалься.
За все на свете есть своя цена.
Почаще приноси цветы и улыбайся.
А твои слезы пусть утрет ОНА.
Я не со зла, прости, самой обидно.
Но не жалею, это точно знай.
Я вижу твою боль, как тебе стыдно
Ты только вслед за мной не улетай.
За нас двоих тебе дышать придется
Кто знает, может, свидимся когда.
Я лишь жалею, что не вижу больше солнца…
Все остальное, знаешь, ерунда.
Здесь все- таки решают наши судьбы.
С минуты на минуту я своей дождусь.
Закрой глаза, я поцелую твои губы.
Прощай. Прости. Я не вернусь.
- Еще я знаю, что после того, как он получил письмо «с того света», ему сделалось нехорошо, и на какое- то время он даже попал в психиатрическую клинику. Естественно, мне здорово влетело за это в ФСК, а затем и на главном Суде. Люди на Земле не должны знать о ФСК и жизни после смерти больше того, чем это описано в Священном Писании.
Рассказ Рене здорово меня взволновал. Если бы Марк сам не покончил жизнь самоубийством, стала ли бы я искать любые способы связаться с ним «с того света»? Думаю, да. Куда подевалась моя любовь к нему в этом мире, на этот острове? Вместе с изменениями во внешности поменялись и мои представления, мысли и чувства. На меня слишком сильно влияет Вельзевул и его присутствие. Кто знает, возможно, если я превращусь в ведьму, я смогу каким- либо образом спасти Марка, ведь насколько я помню, его приговорили к превращению в зеркало. Надо будет подробнее расспросить Рене, каким образом можно стать ведьмой. С этими мыслями я заснула на крохотной деревянной кроватке, укрывшись, синим шерстяным одеялом.
Новое пристанище оказалось вполне сносным. Единственным существенным неудобством было то, что на нас троих в домике было всего две кроватки. Рене уступила место Весте, которая не переставала ныть, а сама отправилась в поход по ночному лесу в поисках каких- то трав для ведьминского отвара. Когда я проснулась, был уже рассвет. Тот самый рассвет, который не предполагает солнца, а лишь озаряет небо ярко- красным подобием облаков. Веста мирно спала, свернувшись клубочком. Рене еще не вернулась. Я спустилась в погреб и нашла там еще немного вина. Очень жаль, что в этом мире нет обычной питьевой воды.
- Доброе утро, Вика - Рене незаметно вошла в погреб и поприветствовала меня.
- Доброе утро Рене, где ты так долго пропадала?
- Я собирала различные травы и корешки, общалась с природой и слушала звуки ночного леса,- Рене улыбнулась и показала мне свою сумку, больше похожую на небольшой мешок, полный каких- то стеблей растений, усыпанных колючками и шипами.
- Рене, у меня есть к тебе разговор. Ты не могла бы сделать меня ведьмой?
- Ведьмой? К чему тебе это? Ты скоро станешь Княгиней преисподней, что влечет за собой огромное могущество и силу, несравнимую с силами всех ведьм этого острова вместе взятых.
- Но я не хочу быть никакой Княгиней. Я хочу стать ведьмой и отыскать своего возлюбленного- Марка. Его приговорили решением суда ФСК к превращению в зеркало.
- Если его уже превратили в зеркало - значит он на Земле, а добраться туда обычной ведьме не так легко…- Рене нахмурила брови, в карих миндалевидных глазах мелькнула озадаченность, - Однако, я подумаю, что можно будет сделать.
- Спасибо тебе огромное!- я радостно обняла ее, - Я знала, что ты не откажешься помочь мне, Рене. В этом мире так много зла, что даже не верится в то, что ты принадлежишь к обитателям преддверья Ада.
В течении всего дня Рене рассказывала мне различные предания о демонах и ведьмах, о взаимодействии черной и белой магии. Веста вела себя несколько отчужденно и обособленно, почти ничего не говорила и не пила. Ближе к вечеру Рене приготовила для меня причудливый отвар, который обладал восхитительным ароматом кофейных зерен, хотя был приготовлен, по ее словам, лишь из трав, собранных в пепельном лесу. Я сделала глоток и ощутила неимоверный прилив сил и бодрости.
- Это восхитительно, Рене! Я готова свернуть горы!- прилив адреналина был настолько сильным, что распахнув входную дверь, и выбежав на улицу, я мигом взобралась на высоченное дерево: – Мне хочется летать!
- И это только начало, дорогая моя, - воскликнула Рене, - Ты можешь стать сильной и могущественной ведьмой.
Я смеялась, вдыхала горячий воздух и хотела летать. Неужели каждая ведьма на пути к своему становлению переживает такую эйфорию? Это чудесно.
- Рене, я только сейчас поняла одну вещь! Ты слышишь меня?
- У ведьм прекрасный слух, дорогая, ты скоро это поймешь.
- Рене, я теперь знаю наверняка: весь мир держится лишь только на звуках и запахах. Ты когда- нибудь думала об этом? Это две самые постоянные вещи на свете. Ничто не вечно, кроме музыки и ароматов.
- Слезай с этого дерева, ты можешь упасть,- до меня донесся тоненький голосок Весты.
– Вот зануда!- подумала я, - Я сильна, я красива, я - неуязвима!
Не прошло и пяти минут, как мне сделалось дурно: закружилась голова, руки и ноги пробила легкая судорога, к горлу подобралась тошнота. Я осознала, что падаю. Падаю долго и мучительно, как в замедленной съемке. Меня подхватывает Рене и заставляет выпить еще отвара. Меня тошнит. Веста пищит своим голоском что- то невразумительное. Я теряю сознание.
Открыв глаза, понимаю, что лежу в крохотной кроватке, укрытая синим шерстяным одеялом. Меня знобит. Веста лежит на другой кровати, отвернувшись к стене. Рене что- то варит в небольшом котелке, напевая песню на непонятном мне языке.
- Чем ты меня напоила, Рене? – мой голос слаб и тих. Я пытаюсь поднять руку, чтобы высвободиться из- под одеяла, но рука стала непосильно тяжелой и отказывается слушать меня.
- Всего лишь легкий отвар из стеблей мармароши, ничего особенного, - она отвечает мне, не отрываясь от своего занятия зельеварением.
- Почему он так подействовал? Я отвратительно себя чувствую.
- Никто и не обещал, что будет легко, - Рене откинула со лба прядь каштановых волос и как- то странно улыбнулась,- Ты ведь сама захотела стать ведьмой.
- Да, хотела, - мое тело ныло от боли. Видимо, я ушиблась при падении с дерева. - Веста, ты так же плохо переносила превращение в ведьму, расскажи?
В ответ я услышала лишь легкое всхлипывание.
- Что с ней, Рене?
- О, Веста такая впечатлительная, ты же знаешь. Глядя на тебя, она вспомнила свой путь превращения в ведьму, и расстроилась. Ты лучше выпей еще отвара, он вылечит тебя.- Рене приблизилась ко мне с чашей кипящей жидкости, похожей на зеленый борщ. Я сделала пару глотков и провалилась в глубокий сон.
- Можешь забирать ее, Велиал, миссия выполнена. Только оплата вперед, - сквозь туман моего отрешенного сознания донесся жесткий и властный женский голос.
- Ты получишь обещанное, как только я доставлю ее в руки Вельзевула, не переживай, - послышался в ответ мужской голос.
Я с трудом открыла глаза и моему взору предстала неожиданная картина: Рене, взгляд которой светится победной жестокостью, стоит неподалеку от моей кровати и улыбается Велиалу- демону Вероломства и Разрушения. Велиал неизменно одет во все белое, голубые глаза спокойны и сосредоточены.
- Как ты могла, Рене? Я ведь верила тебе!- мой голос дрожал, тело отказывалось слушать, я не могла пошевелиться.
- Ха,- «Верила»!- Рене искренне рассмеялась, - Ты, видимо, забыла, где находишься. В преддверье Ада нельзя никому и ничему верить, вокруг только подлецы и предатели с красивыми лицами и продажными душами. С другой стороны, это неплохой урок для тебя, красавица. Будешь знать в следующий раз, что доверять можно лишь самой себе, да и то не всегда.
- Но ведь ты могла просто- напросто натравить на меня Виолу, свою подругу- ведьму, которая мечтает избавиться от меня, и быть с Вельзевулом!
- Да, могла,- спокойно ответила Рене, - Но Велиал заплатил мне больше.
- Тебе это просто так не сойдет с рук, я обещаю!- я попыталась подняться с кровати, но ничего не вышло - мое тело было будто парализовано. Я услышала тихое всхлипывание- это была Веста. Она забилась в угол комнаты и тряслась в беззвучных рыданиях.
- А я ведь не самая плохая в этой истории, Вика, - Рене приблизилась к Весте и попыталась погладить ее по голове. Та лишь сильнее расплакалась. – Эта маленькая, худенькая ведьмочка, прибывшая из ФСК, - продолжила Рене, - получается, предала тебя дважды: сначала открыла врата ФСК и впустила Вельзевула, а затем бездействовала в то время, когда я поила тебя своим фирменным зельем, от которого ты еще не скоро отойдешь. Видишь, как она расстроилась - это от того, что в ней нет ни стержня, ни характера. Размазня, которую используют в своих целях более умные и опытные игроки.
- Да брось, Рене, девочка оказала нам неплохую услугу, - произнес Велиал и поправил белоснежный галстук, - Я думаю, ее необходимо поощрить. Заберу ее в замок к Вельзевулу, пусть даст ей какую- нибудь непыльную работенку.
- Вот как значит!- возмущенно воскликнула Рене, - я, значит, проделала всю работу, несколько дней прикидывалась добренькой и обхаживала эту самоубийцу недоделанную, а в замок ты забираешь абсолютно никчемную Весту?!
- Перестань ругаться, Рене, тебя ждет хорошая оплата, ты же знаешь. Это гораздо лучше, чем работа прислуги в замке.
- Ладно, Велиал, забирай их обеих, да поскорей. До чертиков надоел весь этот маскарад в захудалом домике, посреди леса.
Я закрыла глаза и беззвучно расплакалась - теперь моя судьба предопределена.
- Убежала от меня, оставила совсем одного, как не стыдно, - Вельзевул сидел около моей кровати и гладил по голове. – Я скучал, я страдал, я почти отчаялся тебя найти. Знаешь, больше всего на свете ненавижу ждать и догонять. А у нас ведь совсем скоро свадьба, ты можешь в это поверить? Еще несколько коротких дней в дуэте с еще более короткими ночами - и ты станешь хозяйкой этого великолепного замка, моей невестой и верной соратницей.
Я молчала. Больше всего на свете хотелось еще раз умереть, и на этот раз, окончательно и бесповоротно. Как мне теперь жить? Я верю в Бога, хочу жить честно и по совести, а мне предстоит стать суженой заместителя самого Сатаны. И самое страшное и обидное - это то, что я больше никогда не увижу Марка. Никогда.
- Не молчи, золотце мое, я начинаю переживать за тебя, - Вельзевул наклонился и поцеловал меня в лоб. Волна жара коснулась моего лица, нестерпимо захотелось пить: - Воды…
- Ну, наконец- то, хоть одно словечко за весь день, - умиротворенно воскликнул демон, - Веста, принеси вина!
Через несколько минут в дверях появилась девушка- птенчик с подносом в руках. На ее лице были еще заметны следы слез, однако она потупила взгляд и опустила голову, лишь только увидела меня.
- Веста теперь служит в моем замке. Она будет помогать Гордону готовить тебя к нашей свадьбе, - Вельзевул встал и плавно раскрыл крылья, - Эта маленькая чудная девочка уже ни раз доказывала мне свою преданность.
Веста всхлипнула не поднимая головы.
- Зачем ты все это устраиваешь, Вельзевул?- вопросила я,- Веста и так раскаивается, что совершила так много зла. Она совсем недавно пребыла из ФСК и не желает быть ни ведьмой, ни твоей прислужницей.
Вельзевул лишь рассмеялся в ответ: - Да откуда тебе знать, что она желает? У девочки неплохие предпосылки для построения карьеры в преддверье Ада. Вполне возможно, что через некоторое время она станет помощницей одного из моих лучших друзей, а, возможно, и лично моей помощницей.
- А может, ты просто, таким образом, хочешь отомстить Версалиусу? Раньше Веста была его помощницей, а теперь ты принуждаешь ее прислуживать злу в лице себя самого?
- Не смей произносить имя этого подлеца!- Вельзевул в миг рассвирепел, вскинул огромные черные крылья, опрокинув тем самым поднос с вином, который принесла Веста. – Я запрещаю тебе говорить о нем! – он выскочил из комнаты, рявкнув Весте, чтоб та сию же минуту убрала осколки графина и принесла еще вина.
Я все еще была очень слаба, однако после нескольких глотков черно- бардового вина, вновь доставленного Вестой, я почувствовала прилив сил и даже смогла встать и пройтись по комнате. «Все не так уж и плохо»- было первой моей мыслью. Я выхожу замуж за красивого мужчину, пусть он демон, пусть он злой и с характером. Я все- таки буду счастлива: я не сгорю в Аду, не превращусь в неживой статичный предмет по решению суда ФСК, то есть не умру во второй раз. Еще пару глотков черного вина - и жизнь (смерть) кажется мне вполне хорошей штукой: в зеркале я вижу красотку с изумрудными глазами. Что мне мешало на Земле выглядеть так здорово? В моем гардеробе полно нарядов - я открываю дверцы резного шкафа из красного дерева и улыбаюсь - шелка и бархат, рубины и жемчуг. Я облачаюсь в темно- бардовое платье с обнаженной спиной, надеваю длинные золотые серьги и колье с россыпью гранатов - превосходно!
- Я хочу еще этого чудного напитка! – Веста обреченно вздыхает и плетется на кухню прислуживать своей Госпоже - теперь я требую от нее и от Гордона лишь такого к себе обращения. Вино пленяет приторно- сладким ароматом, после чего обжигает горьковатым привкусом. Превосходно! Зачем мне Марк, какое- то непонятное зеркало, которое рано или поздно разобьют на тысячи осколков. Как хорошо, что ради него я не успела превратиться в ведьму и попытаться разыскать его. Теперь я эксклюзив- все девушки на острове лишь какие- то ведьмы, а Я - самоубийца, пленившая самого заместителя Сатаны. К чему тосковать по Версалиусу? Он женат и к тому же не смог удержать меня от Вельзевула, который так легко пробрался в мое сознание и покорил своей красотой, силой и могуществом. Зачем мне вспоминать о ФСК? Там лишь небо фиолетовое, да красивые пейзажи, а на деле - меня там осудили, тем самым, отрезав все пути к юридической карьере. И, наконец, я не стану скучать по Земле - там меня похоронили и забыли, к чему сожаления?
Ближе к полуночи в дверь постучался Вельзвул. Я встретила его с улыбкой, он сделал мне комплимент: - Шикарно выглядишь, любовь моя. Я смотрю, ты гораздо лучше себя чествуешь.
- О, да, и я очень рада тебя видеть, - сами по себе мои руки обвили его шею, а губы встретили его поцелуй радостно и желанно. В голове успела мелькнуть мысль о том, почему в моем сознании и отношении к окружающему миру произошли такие разительные перемены, однако очередной поцелуй Вельзевула заставил раствориться эти мысли в небытие.
- Я предлагаю тебе выйти со мной в свет, любовь моя.
- С удовольствием.
-Гордон, - крикнул Вельзевул. Слуга покорно поклонился в дверях. Казалось, он постарел и похудел еще сильнее. Лицо стало еще более бледным и морщинистым, омраченным какой- то глубокой внутренней скорбью.
- Гордон, мы уходим с Викторией гулять. Передай Весте, чтобы к нашему приходу она обо всем позаботилась.
- Да, господин.
Через четверть часа мы с Вельзевулом уже летели под темно- багровым небом, рассекая душный воздух. Он бережно прижимал меня к своей груди, и я чувствовала себя спокойно и умиротворенно.
Каждую ночь ведьмы и демоны, как правило, собираются на небольшие пирушки, устраивая увеселительные игры, танцы и гадания на картах. Сегодня гостей принимал верный друг Вельзевула - Велиал- демон Вероломства и Разрушения. Его трехэтажный дом в готическом стиле располагался прямо на берегу огненного моря, в другой стороне острова. К моменту нашего прибытия на просторной трассе собралось уже около двадцати пяти человек. Демоны и ведьмы блистали вечерними нарядами и дорогими украшениями. Молодые люди были одеты в деловые костюмы либо фраки с черными бабочками, дамы были в вечерних платьях и роскошных драгоценностях. Хозяин дома как всегда блистал в кристально- белом костюме, белоснежном галстуке и рубашке; светлые волосы аккуратно зачесаны назад, голубые глаза излучают доброжелательность и гостеприимство.
- Добрый вечер, дорогие гости, - Велиал ослепительно улыбнулся и слегка поклонился.
- Добрый вечер, - я сделала небольшой реверанс в ответ.
- Привет, друг, - Вельзевул весело хлопнул его по плечу, - Ну, как обстановка?
- Как видишь, веселье только начинается. Около двадцати гостей еще на подходе, Асмодей и Питон пока задерживаются, заканчивают кое- какие дела на Земле.
При слове «Земля» я даже не вздрогнула, не задумалась и не предалась воспоминаниям. К чему мне Земля, если и здесь весело и приятно.
Вскоре Велиал предложил всем гостям переместиться в гостиную. Начался фуршет. Слуги разносили по залу подносы с красным и белым вином, а так же легкие закуски. Послышалась классическая музыка.
- Мне так хорошо! – я стояла под руку с Вельзевулом и потягивала красное полусладкое.
- А после нашей свадьбы будет еще лучше, - отозвался Вельзевул и поцеловал мне руку, - Мы будем устраивать праздники каждую ночь, и все будут чествовать, и почитать нас. Вокруг будет столько веселья и безграничного восторга, что ты напрочь забудешь о том, что когда- то умерла!
- Что- то ты разошелся не на шутку, мой замечтавшийся дьявол!- я от души рассмеялась, опустошив свой бокал.
Однако, чем больше пребывало гостей, тем менее уютно я себя чувствовала. Каждый вновь прибывший подходил к Вельзевулу и кланялся ему, рассыпаясь в приветствиях и любезностях, затем подходил к Велиалу и коротко приветствовал его кивком головы либо рукопожатием. Ведьмы ослепительно улыбались моему суженому, низко кланялись, демонстрируя нескромное декольте, и принимались щебетать о разных пустяках, касаемо душной погоды, колдовства, либо гаданий. Вельзевул отвечал всем подчеркнуто вежливо и с легкой улыбкой, говорившей скорее о снисхождении, чем о желании флиртовать. Все присутствовавшие смотрели на меня с трудно скрываемым любопытством - еще бы, сам заместитель Сатаны, один из четырех генералов преисподней впервые вышел в свет со своей будущей невестой. Демоны улыбались мне, интересуясь, как мне нравится их вечеринка, ведьмы же старались вести себя дружелюбно лишь из уважения и страха перед Вельзевулом. Некоторые просто испепеляли взглядом, другие - откровенно глазели и перешептывались. В тот момент, когда очередная ведьма залилась озорным смехом и как бы невзначай коснулась плеча Вельзевула, я резко потянула его в сторону, и сама того не ожидая, воскликнула: - Музыканты, танго!
Тут же раздались пленительно- страстные ноты танца, Вельзевул, подхватив мою задумку, положил руку мне на талию и крепко прижал к себе. Он вел грациозно, но в, то, же время уверенно и властно. Я чувствовала невероятный прилив сил и энергии. Поразительно: в загробном мире, оказывается, я в совершенстве владею этим танцем. Мы оказались в своеобразном кругу зрителей. Мужчины восхищенно наблюдали за происходящим; женщины, прикрываясь веерами, перешептывались друг с другом, а некоторые, к моей победной радости, пытались, натянуто улыбаться и даже аплодировать. Я смеялась, я летала, я была в восторге. В глазах Вельзевула сверкали озорные огоньки восхищения. Это был своеобразный триумф.
Внезапно, дверь с грохотом распахнулась, музыка резко оборвалась, гости расступились. На пороге гостиной в длинном серебряном платье стояла Виола. Она тяжело дышала, во взгляде был гнев и отчаяние, длинные рыжие волосы растрепаны и разбросаны по плечам. Буквально в три шага она оказалась возле нас, Вельзевул инстинктивно распустил крылья и укрыл меня ими: - Что тебе нужно, Виола?
- Мне нужен только ты и ничего больше, - последовал краткий, но емкий ответ.
- Давай, ты не будешь устраивать сцен. Мы уже обо всем поговорили.
- Нет, не обо всем, - из ее глаз брызнули слезы, - Я люблю тебя, а ты меня.
Откуда ни возьмись, появился Велиал и аккуратно высвободив меня из- под крыльев, увлек с собой в сторону: - Идем со мной.
- С чего бы это? – возмутилась я, - Лучше уведи эту сумасшедшую страдалицу, а я останусь возле своего суженого!
- Позаботься о ней, Велиал, - коротко, даже не взглянув в мою сторону, бросил Вельзевул. Присутствующие начали перешептываться.
- Да как ты смеешь выпроваживать меня? – я попыталась, было вырваться, но Велиал крепко стиснув мою руку, быстро вывел из зала через другой ход.
Вельзевул даже не обернулся на мое восклицание.
- Да кто она такая?- моей ярости не было предела,- Лишь бывшая любовница- ведьма, а я - его будущая невеста!
- Попытайся успокоиться, Виктория, - Велиал усадил меня в укрытое шкурой белого медведя мягкое кресло, у камина. Мы находились в его комнате, белоснежной, как и сам хозяин дома. Все вокруг было кристально- чистого цвета, и в то же время, это не раздражало и не слепило глаз, а наоборот, даже завораживало.
- У них долгое время были отношения, - Велиал расположился в кресле напротив, - И поэтому, ее можно понять. Когда люди долгое время были вместе, порой, тоскуешь и жалеешь лишь себя, а не утерянную связь. Ревнуешь к воспоминаниям, а не к конкретному человеку. А Виола пока что этого не понимает. Она не может отвыкнуть от Вельзевула ни морально, ни физически; не может свыкнуться с мыслью, что вскоре потеряет его навсегда.
- Мне от этого не легче. На острове полно других демонов, пусть выбирает любого.
- Не принимай близко к сердцу, Вика, все будет хорошо,- Велиал смотрел на меня участливым и проникновенным взглядом небесно- голубых глаз, и я невольно вспомнила Марка. У него такие же глаза. Я любила, или люблю его? Возможно, я тоже, тоскую лишь по воспоминаниям, а не о конкретном человеке?
В своих раздумьях я не заметила, как Велиал приблизился, коснулся моей руки и задумчиво всмотрелся в мое лицо: - Я знаю, что немного поднимет тебе настроение, - с этими словами он отошел в сторону небольшого белоснежного шкафчика, больше походившего на сейф, и достал оттуда начатую бутылку абсента: - На острове очень любят этот напиток. Он помогает расслабиться и увидеть мир в новых красках.
Прокрутив в голове неприятную картину с участием Вельзевула и Виолы, я согласилась выпить небольшую порцию изумрудного лекарства. Затем еще и еще. За лекарство можно посчитать все, что лечит раны и притупляет боль. Пусть сегодня это будет абсент.
- Ты восхитительная девушка, Вика, - негромко произнес Велиал,- и плюс ко всему ты не глупа, ты могла бы построить отличную юридическую карьеру. Я сам шел к этому довольно долго, и вот теперь я известный адвокат - решаю вопросы добра и зла, справедливости и возмездия.
- Как я мечтаю работать по специальности!- я была уже довольно пьяна, и меня потянуло на откровения, - Как мне всегда хотелось поработать юристом! Однако на Земле я умерла в девятнадцать лет, даже не успев получить диплом, а в ФСК меня осудили, чем навсегда запятнали репутацию.
- Не отчаивайся, Вика, стать невестой Вельзевула ничуть не хуже: перед тобой откроются новые возможности, пробудятся силы, о которых ты, возможно, даже и не подозреваешь. Ведьмы станут преклоняться тебе, а демоны уважать и восхищаться.
- «Восхищаться»! - усмехнулась я, - на Земле мною мало кто восхищался. Я не была настолько привлекательна и уверенна в себе, как сейчас.
- А зря, - Велиал как- то необычно заглянул мне в глаза и погладил по волосам.
- Какого черта?!- дверь распахнулась, и, подобно фурии, к нам подлетел Вельзевул. Он пронесся так стремительно, что в камине погас огонь.
- Не успел я доверить тебе свою невесту и на минуту, как ты уже обхаживаешь ее, - он в гневе раскрыл крылья и схватил Велиала за белоснежный пиджак.
- Это не то, что ты подумал, друг!
- Вот именно, «друг»! Я бы мог понять, если бы это был Асмодей- он тот еще бабник, ни одной юбки не пропустит, и это его сущность! Но ты… - Вельзевул уже размахнулся, чтобы нанести удар, но в эту, же минуту в комнату ворвались Питон и Асмодей и кое- как, с большим трудом, смогли оттащить Вельзевула в сторону.
- Угомонись, Вельзевул, - произнес запыхавшийся Питон, - я уже проник в его сознание и не увидел там ничего дурного, ни пошлого.
- Как ты мог поверить его сознанию?!- продолжал свирепствовать мой суженый, - Очнись: он же демон Вероломства и Разрушения! Он запросто может тебя перехитрить.
- И вправду, Вельзевул, остынь, - вмешался Асмодей, - Велиал действительно не хотел ее соблазнить, уж я- то точно чувствую такие вещи.
Повисла небольшая пауза. Я затаила дыхание.
- Ладно, раз так, забыли,- Вельзевул с легкостью надел маску спокойствия и уравновешенности, пожал руку Велиалу и велел мне собираться - мы летим домой. Я не проронив ни слова, повиновалась.
- Чуть с ума ни сошел от ревности, - Вельзевул сидел за небольшим письменным столом в библиотеке на втором этаже замка и потягивал белое вино. Я находилась там же, по правую руку от него.
- Ты, вероятно, испугалась?
- Нисколько. На этом острове со мной происходили вещи и пострашнее.
- Нужно будет извиниться перед Велиалом. Он не сделал ничего дурного.
Я поднялась и встала напротив, чтобы лучше видеть лицо своего демона. В три часа ночи, озаренное огнями свечей оно выглядело несколько мрачно, но, в то же время привлекательно. Правильные черты были немного нахмурены, однако глазами правило напущенное спокойствие.
- Почему ты так поступил со мной? - спросила я в лоб,- Несправедливо было выпроваживать меня при всех, оставив при себе Виолу. Я была уверена, что ты тут же прогонишь ее. Видно, ты забыл, как она чуть не придушила меня.
- Моя маленькая ревнивица, - Вельзевул блеснул своими ослепительными зубами, - а мы ведь стоим, друг друга, как ни крути.
- Это не ответ на мой вопрос.
Он встал, прошелся по комнате неспешным размеренным шагом, затем вышел на балкон, достал сигару и закурил: - Подойди ко мне, любимая.
Я последовала его просьбе. Воздух на улице был на редкость свежим, почти не душным. Дул приятный ветерок, где- то в стороне леса кроны высоченных деревьев шумели унисон волнам огненного моря. Вишневый аромат сигареты побудил романтические воспоминания из моего прошлого с Марком. Я поймала себя на мысли, что почти не помню его лица. Сегодня ночью лишь взгляд Велиала напомнил мне о том, что у Марка были голубые глаза.
- Присоединишься? – Вельзевул ловко достал еще одну сигару и протянул ее мне.
- Я не курю, ты же знаешь.
- И правильно делаешь, дорогая, - улыбнулся он, - а я вот всегда курю на этом балконе. Есть такие балконы, на которых просто невозможно не курить.
- Ты чем- то опечален? Что тебе сказала Виола?
- Ничего нового, поверь. Все те же слова о чувствах и глубоком отчаянии. Мне жаль ее. Я ничего не могу поделать.
- Не поступай так больше со мной,- мой голос задрожал, - это обижает меня.
Вельзевул выбросил недокуренную сигарету, бережно обнял меня и пообещал больше так не делать.
Спустя четверть часа каждый из нас разошелся по своим комнатам, в окна которых лениво пробивался рассвет. Рассвет без солнца и голубого неба. Веста оставила на подносе графин черно- бардового вина, пленяющего приторно- сладким ароматом, и я вновь выпила его. От сердца отлегло. Ни ревности, ни боли, ни сожалений. Я доживу до свадьбы и никакая Виола, ни кто- либо другой меня не остановят.
Нет, иногда люди напиваются не для того, чтобы опьянеть и поймать расслабленное состояние через пару часов после выпитого. Вовсе нет. Есть люди, которые сутра после вечеринок ловят не похмелье, а эйфорию. Это одно из самых лучших состояний, которые только могут быть. В голову приходят самые лучшие творческие идеи на свете, хочется танцевать и курить, но ты не выбираешь сигарету. Ты слушаешь музыку, казавшуюся раньше никчемной, и танцуешь в своей комнате так, как при других в жизни бы не станцевал. Ты продумываешь в голове диалоги, которых никогда не воспроизведешь с людьми в реале. Ты ловишь кайф в семь, восемь и девять утра, когда шумная компания отсыпается и видит сны с храпом, а тебя уносит после вина и джина, как от хорошего энергетика. Если я когда- нибудь сопьюсь в этом мире - знайте, это лишь из- за этой эйфории, что есть часть меня, что сидит внутри, являясь оборотной стороной личности Вики. И знаете, я не собираюсь спиваться даже после смерти, ибо Вика убьет меня за это. Она строгая, и никаких послаблений не потерпит. Я лишь иногда буду ловить эйфорию, пусть это останется маленькой слабостью- лекарством.
Я проснулась ближе к часу дня. Что удивительно, я чувствовала голод. Представляете, человеческая душа в преддверье Ада захотела кушать.
- Гордон, я хочу стейк с кровью!
- Да, госпожа, - слуга был учтив и беспрекословно послушен.
Спустя некоторое время меня посетил Вельзевул и присоединился к трапезе. Ему доставляло удовольствие наблюдать то, как я с аппетитом поедаю мраморную австралийскую говядину, и запиваю ее темно- бардовым вином.
- Ты восхитительна, - проворковал он, - Пойдешь со мной вечером на прием к Питону?
- С удовольствием, - ответила я, - А как там Велиал, вы помирились?
- О, да, я отправил ему письмо с извинениями и корзину алых роз.
- Ты отправил цветы другу в знак примирения?- изумилась я.
- Нет, конечно, - рассмеялся Вельзевул, - Письмо я действительно отправил, только приложил к нему бутылку хорошего абсента, который он так любит, как ты заметила.
- Мне кстати тоже понравился абсент, смею заметить.
- Значит, будем сегодня вечером пить его вместе, дорогая.
- Так зачем же ждать вечера, дорогой?- лукаво улыбнулась я, - можно начать прямо сейчас!
- Гордон, принеси абсент и розовое шампанское из моих запасов, - распорядился мой суженый.
- Ты будешь выполнять все мои желания по первому зову? – я встала и погладила его по волосам.
- Лишь в том случае, если ты будешь выполнять мои маленькие просьбы, - он поцеловал мне руку,- надень сегодня котельное платье цвета морской волны и серьги с изумрудами из шкатулки драгоценностей.
- Какой шкатулки?
- Вот этой, - будто из неоткуда Вельзевул достал небольшую круглую шкатулку с позолоченной крышкой и протянул ее мне.
Я с замиранием сердца открыла ее: здесь были два кольца с жемчугом, коралловое ожерелье, серьги и кольцо с рубином, кулон с гранатом в виде бабочки, аметистовые серьги в серебре и, наконец, серьги с изумрудами. Я была изумлена и просто потеряла дар речи.
- Будем считать это моим небольшим предсвадебным подарком, - Вельзевул поцеловал меня в щеку. Ему доставляло огромное удовольствие наблюдать мое замешательство вперемешку с немым восторгом.
К вечеру я была полностью готова. Изумрудные серьги как нельзя, кстати, подходили к новому оттенку моих глаз. Мы отправились в гости к Питону. В отличие от готического трехэтажного дома Велиала, обиталище Питона чем- то походило на небольшой замок с двумя башнями и ассиметричными окнами в черных рамах. Поднявшись по винтовой лестнице на второй этаж, моему взору предстала просторная комната, озаренная огнями сотен свечей. Гости пребывали и пребывали, Питон встречал всех учтивой улыбкой и дружелюбным рукопожатием. Он был одет в бежевый деловой костюм и тонкий бежевый галстук в тон. Светло- зеленые глаза излучали гостеприимство и в то же время некоторое лукавство. Я вошла в зал под руку с Вельзевулом. Слуга тут же проводил нас в центр комнаты и усадил во главе стола, укрытого белоснежной скатертью. Ужин был восхитителен: спагетти альденте с соусом карбонара, каре ягненка, бакарди, обжигающее красное вино и холодное глясе в качестве десерта. Затем, гостям было предложено спуститься в гостиную потанцевать. Вельзевул не отходил от меня ни на минуту, мы танцевали по три танца подряд. Нас даже попросили исполнить танго, как в прошлый раз. Я ловила на себе восхищенные взгляды демонов и завистливые перешептывания ведьм. Усадив меня в мягкое кресло с бокалом белого вина, Вельзевул отошел переговорить о каких- то важных делах с Асмодеем. В другой части гостиной я заметила Рене. К моему же собственному удивлению, я не почувствовала к ней ни злобы, ни ненависти. Я почти забыла ее притворство и предательство, посчитав за удачу то, что не стала ведьмой, и в какой- то степени благодаря Рене я вскоре стану невестой Вельзевула. Я сама подошла к ней и протянула руку для приветствия. Рене была, мягко говоря, удивлена - в карих миндалевидных глазах мелькнул страх и беспокойство, однако моя искренняя улыбка дала понять, что я настроена дружелюбно. Уже спустя четверть часа мы сидели на террасе, потягивали яблочный мартини и болтали, словно лучшие подруги.
- А ты здорово тогда обвела меня вокруг пальца, - улыбнулась я,- заставила доверять по полной программе.
- Ну, я могу притвориться добренькой, когда нужно, - подмигнула Рене,- особенно когда за это хорошо платят.
- А чем с тобой расплатился Велиал, если не секрет? – полюбопытствовала я.
- Вообще- то секрет, - Рене покраснела и опустила взгляд. Спустя минуту она расплылась в улыбке: - Видела парня, с которым я пришла на вечеринку?
- Вообще- то нет.
- Вон он, - Рене кивнула головой в сторону компании демонов, куривших сигары неподалеку от входной двери,- стоит рядом с Питоном и достает зажигалку.
Я заметила высокого черноволосого парня, атлетического телосложения. По красоте он ничуть не уступал Вельзевулу - у него были выразительные глаза, цвета ночи, в которых играли озорные огоньки. Я могла это заметить даже на расстоянии.
- Его зовут Хрисантос, и он - грек,- Рене покраснела и смущенно улыбнулась, - теперь он мой. Велиал подарил его мне.
- Как это подарил? – удивилась я.
- Ну, понимаешь, Хрисантос должен был сгореть в Аду, но Велиал по какой- то причине забрал его к себе и решил сделать своим слугой. Однажды я зашла к Велиалу в гости и увидела там этого молодого Аполлона. Я просто потеряла голову, с первого взгляда! Велиал, как опытный и хитрый юрист, заметив это, тут же предложил мне сделку.
- И ты согласилась заманить меня в лес, опоить какой- то дрянью, посодействовав тем самым моему возвращению в замок?
- Именно так, - расплылась в довольной улыбке Рене.
- Тогда выпьем за это, - я подняла свой бокал, - за то, что каждая из нас, так или иначе, обрела свое счастье!
Мы выпили до дна. Вскоре подошел Вельзевул, и увел меня танцевать. Мы веселились до рассвета.
- С кем это Рене, ты не знаешь? Этого парня я раньше не видел на наших вечеринках, - полюбопытствовал Вельзевул.
- О, это ее заслуженный трофей. Взгляни, как они гармонично смотрятся.
- Знаешь, такое чувство, что она ему сейчас позвоночник сломает. Так сильно обнимает его.
- Я бы тоже обняла сейчас тебя покрепче, не будь я столь уставшей. Может, на сегодня хватит?
- Конечно, счастье мое, пойдем домой.
- Я люблю тебя, Вика, - перед сном Вельзевул проводил меня до дверей комнаты и поцеловал в губы, - ты должна помнить это, чтобы не случилось.
Я заметила, что он смотрит на меня как- то странно, с некой плохо скрываемой тревогой и обеспокоенностью.
- Пообещай мне, Вика, что ты это запомнишь. Пообещай, прошу!
Я не на шутку взволновалась: - Хорошо, я запомню, но почему ты это так странно говоришь мне?
- Ни о чем не спрашивай, просто посмотри мне в глаза и пообещай.
Я взглянула на него, и будто очутилась в бездне отчаяния и боли, так сильно он был взволнован.
- Я обещаю.
Ни проронив больше, ни слова, Вельзевул удалился. Я выпила темно- бардового от Весты и провалилась в глубокий безмятежный сон.
Нервы на пределе, сижу перед зеркалом и заламываю руки. Такой красивой я еще никогда не была. Однако и такой взволнованной тоже. Сегодня, в канун Вальпургиевой ночи, ровно в полночь я стану Невестой Вельзевула.
Веста, и еще две ведьмы с острова были призваны Вельзевулом с тем, чтобы подготовить меня к свадебной церемонии и облачить в свадебный наряд. Почему я говорю именно «свадебный наряд», объясняю: кроваво- красное пышное платье в пол с алой воздушной фатой никак не назовешь «свадебным» платьем в прямом смысле этого слова. На земле я видела невест только лишь в белом, в крайнем случае, в платьях цвета шампань, но никак, ни в том, в чем мне предстоит бракосочетаться.
Я нервничала не на шутку. Выходить замуж в девятнадцать лет- это не совсем то, о чем я мечтала на Земле. Я скорее грезила карьерой, чем обустройством домашнего очага и посвящению себя мужу. А ведь именно посвятить всю себя целиком и без остатка мне предстоит Вельзевулу уже через несколько часов.
- Веста, принеси мне темно- бардового вина! – мой приказ был произнесен властным и повелительным тоном. Если честно, я даже не узнала свой голос. Теперь он был сильным, и даже несколько грубым.
- Этого вина больше нет, госпожа, - пролепетала Веста, - но я могу принести другого вина, из запасов господина Вельзевула.
- Принеси темно- бардового и точка!
- Но, госпожа…
- Выполняй!
Веста опустила голову и даже заплакала, как мне показалось. Она исчезла в дверях, а я с нетерпением принялась ждать. Я металась по комнате, как зверь, загнанный в клетку. Это вино, наверное, подобно наркотику - именно его, и ничего другого мне хотелось сейчас больше всего.
- Гордон, поторопи эту недотепу! – я была близка к истерике.
Веста вернулась и дрожащими руками поставила на столик у кровати графин вина и хрустальный бокал. Я сделала пару глотков и рассвирепела: - Это не оно, гнусная обманщица!- одним движением я разбила и графин, и бокал вдребезги. Веста в слезах выбежала прочь. Гордон принялся убирать осколки и с учтивым поклоном, не поднимая глаз, произнес: - Прошу простить госпожа, но ваше любимое вино действительно закончилось. Сейчас я принесу травяную настойку, которая поможет вам успокоиться.
Я была возмущена и обескуражена. Если бы не глупая примета о том, что жених не должен видеть невесту перед свадьбой (а в преддверье Ада верили в некоторые приметы), я бы тут же позвала Вельзевула и потребовала выкинуть на улицу таких бесполезных слуг.
Ближе к полудню мое состояние несколько улучшилось. Травяная настойка с запахом полыни, которую принес Гордон, оказалась приятной на вкус, и подействовала на меня как хорошее успокоительное. Я расположилась на мягком красном диване в своей комнате и принялась читать какую- то книгу по истории черной и белой магии, и даже сама того не замечая, провалилась в глубокий сон.
- Забыла обо мне совсем… - с упреком в голосе произнес кто- то очень знакомый и близкий мне, - а я тебя ни на секунду не забывал…
- Кто здесь? – мой голос отозвался эхом. Место, где я сейчас находилась, походило на небольшую часовню. Повсюду свечи, пахнет ладаном. Однако, я вижу все будто в тумане.
- Значит, все- таки забыла…- обреченно продолжал голос, - но это не твоя вина, я знаю. Тебя околдовали.
- Кто ты? Где мы есть? – туман не дает рассмотреть окружающую действительность, но я понимаю, что мне жизненно необходимо понять, кто со мной говорит. На глаза наворачиваются слезы, я падаю на колени и начинаю исступленно молиться. Я повторяю и повторяю имя Бога, я прошу его забрать меня к себе, прошу прощения за то, что связалась с нечистой силой… Я заливаюсь слезами, понимая, что это всего лишь сон, и скоро я вернусь в алую комнату, наполненную духотой и пороком. Так и происходит: я открываю глаза, меня лихорадит. Духота, беспощадно висящая в воздухе, овладевает всем моим телом. Нестерпимо хочется пить, хочется обычной питьевой воды. Я бросаюсь к двери и закрываю ее на ключ изнутри. Нужно собраться с мыслями. Я пытаюсь вспомнить хотя бы одну молитву, но у меня это не получается. Зато я вспоминаю лица своих родителей, своей любимой сестры Веры и меня охватывает настоящая паника: меня с ними больше нет, я мертва, а они даже не знают, что душа моя так и не успокоилась. Затем я вспоминаю Марка, нашу любовь и беззаботные дни на Земле - там были солнце и луна, реки и моря, зеленая трава и шелест листвы под ногами осенью. Я люблю осень, я вспоминаю нашу с Версалиусом поездку в Западную ФСК, где всегда осень, а листья на деревьях совсем прозрачные. Господи, как я могла все это забыть? Меня заворожил Вельзевул, и обратного пути нет!
Смеркается. Близится ночь. Приглашенные ведьмы в прямом смысле этого слова колдуют над моей прической. Платье идеально сидит на фигуре, макияж сделан, украшения подобраны. Я вижу в зеркале красивую девушку с ледяным взглядом, и не могу понять - я ли это.
Все готово. К месту проведения церемонии меня доставляет алая с позолотой карета, запряженная тремя черными скакунами. Я вижу просторную поляну, на которой собрались сотни облаченных в самые дорогие наряды ведьм и демонов. Играет живая музыка. Вино льется рекой, веселье в самом разгаре. Мне говорили, что Вальпургиева ночь - самый главный праздник нечистой силы, но я даже не могла себе представить масштабов этого веселья. При моем появлении все присутствующие тут же замолкают - без пяти минут Невеста в алой фате, и платье привлекла всеобщее внимание. Меня встречает Велиал и аккуратно берет под руку: - Церемония скоро начнется, Вика. Ты готова?
Я лишь кивнула в ответ. Казалось, мое тело отказывается слушаться, ноги не могут идти, руки беспомощно опускаются. Велиал, заметив мое состояние, крепче держит мою руку и ведет сквозь толпу ликующей нечестии.
- Не переживай, я поведу тебя к алтарю, - прошептал он,- главное - не волнуйся, все будет хорошо.
Воздух насквозь пропитан духотой. Море кипящей лавы спокойно и безмятежно. К алтарю ведет черная дорожка, усыпанная алыми розами. Я поднимаю глаза и вижу Вельзевула - он уже ждет меня, ослепительно улыбаясь. На нем черный фрак, идеально подчеркивающий статную фигуру, кроваво- красная рубашка и бабочка темно- бардового цвета. Одна из ведьм подает мне букет невесты, состоящий из тринадцати мелких роз, и, как только я вступаю на дорожку, ведущую к алтарю, скрипачи, вместо свадебного марша, играют дьявольскую трель. Велиал крепко держит меня под руку и раздает улыбки, выстроившемся в ряд по обе стороны свидетелям свадебной церемонии. По- моему, только Велиал, в своем неизменном белоснежном костюме, выглядит как участник подобного торжества. Я с настоящим облегчением отмечаю, что священник, облаченный в черную рясу, которому надлежит нас венчать,- это мужчина средних лет с подобием Библии в руке, а не сам Сатана. Будь бы это Сатана - я бы мигом потеряла сознание от нестерпимого ужаса. Вельзевул ослепительно улыбается, однако, подойдя ближе, я улавливаю легкое волнение в его неповторимых глубоких, искрящихся глазах цвета ночи. Он берет мои руки в свои, и меня охватывает неизменная волна жара, исходящая от каждого его прикосновения. Я понимаю, что меня все так же сильно тянет к нему, и совсем скоро я скажу свое «Да», отдав навеки свою душу этому демону. Он с нежностью смотрит на меня и бережно, словно я хрустальная статуэтка, касается пальцами алой фаты: - Ты прекрасна, любовь моя, - и, поворачивается к священнику:- Можете, начинать.
Мужчина в черной рясе, открыв небольшую книгу с золотой лентой в качестве закладки, начал: - Согласен ли ты, Вельзевул- князь первого чина демонов, один из четырех губернаторов преисподней, главный заместитель владыки нашего Люцифера, взять Преображенскую Викторию Игоревну, самоубийцу шестого яруса звезд, гражданку Земли, в законные Невесты, любить ее, и наречь Госпожой преисподней и сего острова из пепла, на вечные веки, ибо сама смерть не в состоянии будет разлучить вас?
- Да, согласен, - Вельзевул держал мои дрожащие руки и улыбался, словно самый счастливый мужчина всех миров и времен.
- Согласна ли ты, - священник обратился в мою сторону, - Преображенская Виктория Игоревна, самоубийца шестого яруса звезд, гражданка Земли, стать Невестой Вельзевулу- князю первого чина демонов, одиному из четырех губернаторов преисподней, главному заместителю владыки нашего Люцифера, любить его, и стать Госпожой преисподней и сего острова из пепла, на вечные веки, ибо сама смерть не в состоянии будет разлучить вас?
Паузу, состоящую из какой- то доли секунды я превратила в настоящую вечность. Я прочла это в глазах Вельзевула - он замер, с напряжением и нескрываемым волнением пронзая все мое существо. Я решила - будь, что будет, и ответила «Да».
Я заметила, как Питон и Асмодей, стоявшие со стороны Вельзевула, радостно улыбнулись и пожали друг другу руки. Вельзевул взял обручальное кольцо, чтобы одеть мне на безымянный палец, священник произнес: - В таком случае, если никто не может назвать причин, по которым данный брак не может состояться, я объявляю вас…
- Я могу назвать множество причин, но хватит и одной, наиболее веской,- сквозь ночь послышался до боли знакомый голос, - Этот брак настоящий фарс!
Изумленная толпа расступилась, и, не поверив своим глазам, я увидела мертвенно- бледного Версалиуса в серебристом костюме. В сравнении с пьяной пошлой толпой прислужников дьявола, он казался ангелом, спустившимся с небес.
Завыл страшный ветер, море разбушевалось с небывалой силой, ведьмы и демоны отозвались протяжным ревом, однако никто не решался даже притронуться к Версалиусу. Книга упала из рук священника, Вельзевул схватил меня за руку и попытался силой увести с собой, но я не поддалась. Ветер мигом сорвал фату и растрепал прическу, наколдованную ведьмами.
- Какого черта ты тут забыл, Версалиус?! – взревел Вельзевул. В гневе он был страшен - взгляд метал молнии, крылья за спиной угрожающе раскрылись, руки сжались в кулаки, - и как ты вообще добрался до моего острова?!
- Мы ему помогли, - где- то за спиной я услышала тихий, но уверенный голос Гордона- старого слуги Вельзевула. Он стоял ровно и спокойно, морщинистое лицо с усталыми глазами не выражало ни капли страха. Гордон нежно держал за руку Весту, лицо которой еще никогда не было столь полно решимости и отваги.
- То есть меня предал мой верный пес, не так ли? – изумился Вельзевул, - ты, видно забыл, из какого дерьма я тебя вытащил.
- Я больше не в силах служить мраку и злобе, - ровно ответил Гордон, - на путь света меня направила эта нежная и хрупкая девушка, которой я останусь благодарен до последнего вздоха, - он крепче сжал руку Весты в своей руке.
- Так значит, вы спелись за моей спиной, да?! – разбушевался Вельзевул, - Маленькая никчемная ведьма и двадцатипятилетний мальчишка, грехи которого обезобразили его в старика! Виктория, ты должна верить МНЕ, ведь Веста уже дважды предавала тебя, ты помнишь?
- Да, предавала, - Веста сделала шаг вперед и продолжила,- однажды, я открыла врата ФСК, чтобы впустить туда тебя, Вельзевул. Затем, я была вынуждена молчать, когда Рене отпаивала Викторию своими отварами, которые лишали ее всякой физической силы,- Веста перевела дыхание,- Но самое страшное, это то, что ты, Вельзевул, заставил меня каждый день готовить и подавать вино, которое убивало в Вике все самое доброе, и вычеркивало из ее памяти образы близких и родных людей ее прошлого!
- Закрой рот сейчас же!- унисон ветру взревел Вельзевул. Его крылья, казалось, стали еще больше и страшнее.
- Но это еще не все!- воскликнула Веста, - перед тем, как ты убьешь меня, Вельзевул, я успею рассказать, что за несколько часов до свадьбы, мы с Гордоном уничтожили все запасы этого гадкого заколдованного вина и не стали его давать Вике, как ты приказывал. Мы сделали последнюю попытку к тому, чтобы ее сознание хотя бы немного, но прояснилось!
Я вдруг вспомнила вспышку ярости, как разбила графин, требуя принести то самое вино, а Веста с Гордоном, под страхом смерти отказались мне его давать. Я вспомнила свой сон, где я молилась Богу, и из моих глаз брызнули слезы: - Вельзевул, это правда? – только и смогла прошептать я.
Игнорируя мой вопрос, он замахнулся и со всей силы ударил молнией в сторону Весты и Гордона.
- Нет! – я бросилась к демону с крыльями и что есть сил, толкнула его. Молния изменила свое направление и угодила прямо в Велиала. Тот упал замертво. Толпа демонов и ведьм в ужасе ахнула, Асмодей и Питон бросились к лучшему другу, но было уже поздно - он не дышал. Белоснежный костюм покрылся кроваво- красными пятнами. Вельзевул, в ярости замахнулся еще раз- Веста успела прошептать «я люблю тебя» и поцеловать Гордона в губы – в ту же секунду он превратился в симпатичного молодого человека с русыми волосами и румяными щеками. Уже в следующее мгновенье они оба легли замертво, сраженные ударом Вельзевула.
- Нет, нет! – я залилась слезами и бросилась к мертвым душам, пожертвовавшим собой ради меня, однако Вельзевул крепко схватил меня, и что есть силы, оттащил в сторону: - Видишь, что ты натворила? – в бешенстве воскликнул он, - Велиал, один из моих лучших друзей мертв! Ты хоть понимаешь, что ты сделала?!
- Клянусь, я не хотела! Ты околдовал меня, ты - чудовище!
Вельзевул, будто безумный, схватил меня за плечи и крепко поцеловал в губы: - Я все равно люблю тебя, и ты станешь моей Невестой!
Я почувствовала, что этот демон снова овладевает моим сознанием. Снова жар, желание и страсть слились воедино.
- Она не станет твоей, потому что ты - все врешь! – за спиной раздался уверенный голос Версалиуса. Демоны и ведьмы смотрели на него, как на восьмое чудо света.
- Закрой рот и убирайся восвояси, пока я не поджарил и тебя!
- Ну, уж нет, Вельзевул. Сначала ты украл Викторию у меня, теперь я верну ее туда, где ее истинное место.
- Да ну, - ухмыльнулся Вельзевул, и на два шага приблизился к своему противнику,- я не украл, я спас ее от приговора, вынесенного Федеральной Судебной Канцелярией, местом, где ты так долго и прилежно трудишься.
- А тебе до сих пор не дает покоя мое призвание? Я защищаю души несчастных, а ты - помогаешь сгореть им в адском пламени.
- Я устанавливаю справедливость, - пробасил Вельзевул, - тебе этого никогда не понять.
- Я пришел суда забрать Викторию, а не препираться с тобой, Вельзевул.
- Размечтался! – Вельзевул крепко схватил меня за плечи, - так прямо я тебе ее и отдал.
Я наблюдала все происходящее, будто кадры неизвестного фильма. Трудно даже предположить, чем все может обернуться. «Приятно» после долгого перерыва вновь почувствовать себя живой. Живой эстафетой. Бездушной куклой.
- Я не игрушка! Хватит меня делить! – я вырвалась и влепила пощечину Вельзевулу. Тот был обескуражен моим поступком, однако, выдержав паузу, отчеканивая каждое свое слово, сквозь зубы произнес: - Мы практически женаты, любовь моя, пусть священник закончит свой ритуал, и мы будем считать это недоразумение нашей первой семейной ссорой.
- Она не выйдет за тебя! – Версалиус повысил голос и побледнел еще сильнее, - Ты специально все это устроил лишь бы досадить мне! Ты знал, что я полюбил Викторию всем сердцем, однако, будучи женатым, на Земле, я не смог предложить ей руку и сердце! Наша с тобой вражда, Вельзевул, толкает тебя на этот брак!
- Вельзевул, это правда? – в моих глазах застыли слезы. Красное свадебное платье терзал беспощадный ветер, будто ему было приказано его порвать.
Вельзевул упал передо мной на одно колено и с отчаянием в голосе воскликнул: - Помнишь, Вика, ты пообещала, что будешь помнить и верить, что я люблю тебя, не смотря ни на что? Помнишь?
- Я помню это, - спокойно ответила я, - но я не помнила ни своих родных, ни своего прошлого все это время. Я забыла их из- за тебя и отравы, которой ты меня поил изо дня в день. Я забыла все молитвы, я забыла Бога! Ты убил на моих глазах две влюбленные души, которые спасли меня из твоего плена. Как ты мог, Вельзевул? – я отошла от него в сторону и взяла за руку Версалиуса, - забери меня отсюда. Уж лучше быть неживым предметом с чистой душой, чем продать свою душу дьяволу.
Дальше я помню лишь вспышку света и двух ангелов с крыльями, вознесших нас с Версалиусом над проклятым островом. Я помню отчаянный крик Вельзевула: - Вернись ко мне, Виктория!
Помню, как оглядываясь вниз, я увидела, что Вельзевул расправил крылья, чтобы взлететь и догнать ангелов, спасающих нас, но Асмодей и Питон крепко держат его изо всех сил, не давая взлететь. Я помню это все, как страшный сон и не верю, что вырвалась из лап нечистой силы и ее властью надо мной. Потом, вспышка света оказалась столь яркой, что я испугалась ослепнуть. Версалиус крепко обнял меня, и с улыбкой на губах, я впервые за всю историю своей смерти, так сладко и безмятежно уснула.
Помутнение сознания и частичная потеря памяти - такой диагноз мне поставил сам Версалиус, как только мы прибыли в ФСК и он смог осмотреть меня в реабилитационном центре. Правда, я не могла оставаться там надолго, так как не являлась вновь прибывшей самоубийцей. Мой правовой статус, как и мою дальнейшую судьбу, мог определить лишь Верховный Суд ФСК. Версалиус, как истинно грамотный и опытный юрист, перерыл множество нормативных источников и судебных прецедентов ФСК, с тем, чтобы оформить апелляцию по моему делу. Повторное судебное разбирательство, которое состоится уже через два дня, будет осуществляться Высшей Судебной Коллегией, состоящей из семи избранных судей и возглавляемой Парфеноном- главой Федеральной Судебной Канцелярии.
Сейчас я нахожусь в рабочем кабинете Версалиуса и пью черный кофе, вкус которого не чувствую. Забавно, мне это даже нравится. Вокруг снова фиолетовые стены, потолок, фиолетовый диван и безумные часы, идущие в обратную сторону. Версалиус сидит напротив и неустанно всматривается в мои черты - ему непонятно, почему, вернувшись в ФСК, я не обрела свою прежнюю внешность. Мне самой это интересно, однако я уже свыклась с длинными черными волосами и изумрудными глазами, так красиво дополняющими мертвенно- бледную кожу.
- Как же я переживал, когда тебя похитил Вельзевул, Вика. Я не мог найти себе места, я думал, что погибну без тебя…
- Ты был ранен его молнией, так ведь? Я испугалась, что он убил тебя…
Версалиус нахмурился и отошел к окну: - Как бы мы с Вельзевулом не ненавидели бы друг друга, все равно до убийства, думаю, у нас с ним никогда не дойдет.
- Но почему? – удивилась я, - Вельзевул убил множество душ, это его сущность, и даже, можно сказать, призвание…
Версалиус выдержал паузу и тихо ответил: - Потому, что мы с ним родные братья.
Я была поражена услышанным. В памяти, как рисунки в калейдоскопе, начали мелькать фрагменты дней, проведенных на острове из пепла. Я сразу же вспомнила фотографию, случайно найденную мной в комнате Вельзевула, где они с Версалиусом стоят, обнявшись, молодые и счастливые, будто лучшие друзья. Однако предположить, что эти люди, принадлежащие абсолютно противоположным мирам, служащие вечно борющимся силам Добра и Зла, враждующие между собой лютой ненавистью, являются родными братьями, я была просто не в силах. Но как, я могла не заметить их внешнего сходства? Оба высокие, темноволосые, с правильными чертами лица. Разве что Вельзевул выглядит немного старше и суровее.
- Но как так получилось, что вы с ним оказались в разных мирах?
- О, это долгая и печальная история, Вика… - ответил Версалиус потухшим голосом и опустил взгляд, - Но я расскажу тебе, как все было. Ты имеешь право знать.
Я несколько напряглась и заметила, как мои руки дрожат. Версалиус обратил свой взор куда- то вдаль, мимо окна своего кабинета, мимо завораживающих пейзажей с цветущими сакурами и фиолетовым небом… Он окунулся в яркие картинки своих воспоминаний жизни на Земле: - Мы были, наверное, самой счастливой семьей во всей Италии - жили в солнечной Флоренции в атмосфере любви и гармонии. Любящие родители (отец - известный хирург, - мама успешный адвокат) окружали нас со старшим братом вниманием и заботой. В детстве, мы с Вельзевулом вечно что- то делили и частенько даже дрались, за что мама лишала нас сладостей и вечернего просмотра мультфильмов, однако Вельзевул (он на четыре года старше меня) всегда защищал меня в школе и во дворе, от мальчишек, норовивших обидеть меня. Время шло, и мы становились старше. Я увлекся классической музыкой и брал уроки игры на скрипке. Вельзевул занялся спортом, а по вечерам замыкался в своей комнате и читал книги, множество книг. Однажды, когда его не было дома, я пробрался в его комнату и ужаснулся - там было полно чтива по черной магии и алхимии, сказаниях о ведьмах и нечистой силе. Я пытался поговорить с ним об этом, но Вельзевул сказал, что лишь расширяет свой кругозор, и чтоб я не смел ничего говорить родителям. Мне тогда было четырнадцать, а ему восемнадцать. Уж лучше бы я тогда забил тревогу! До сих пор не могу себе этого простить…
Время шло, я блестяще окончил медицинский институт, пошел в интернатуру, и параллельно занялся юриспруденцией. Родители не могли на меня нарадоваться - я был образцовым сыном с отличными перспективами, в то время как Вельзевул никак не мог найти своего призвания, то, пропадая на пьяных вечеринках, то, пытаясь поступить на факультет религиоведения. Затем я женился и обзавелся очаровательным ребенком, а Вельзевул продолжал менять женщин, различные работы и мировоззрение. Родители, как могли, пытались образумить сбившегося с пути сына, однако все было напрасно. В одну из мрачных ноябрьских ночей моего старшего брата не стало – его зверски истерзанное тело нашли в съемной квартире на окраине Италии, среди бесчисленных книг по черной магии и истории религий. Убийца не оставил никаких следов. Ясно было одно: Вельзевул умер насильственной смертью. Родители были убиты горем, я был отравлен скорбью до глубины души. Со временем я начал проводить собственное расследование, все больше и больше убеждаясь, что загадка смерти моего брата таится в странных книгах, точнее в его увлечении черной магией. Как выяснилось позже, я оказался прав - многие годы Вельзевул изучал астрологию, хиромантию, алхимию, и в итоге, стал не на шутку интересоваться потусторонней жизнью. Я не стал говорить ни родителям, ни своей жене о страшных догадках, а лишь углубился в загадку смерти брата. Тем временем Вельзевул уже строил карьеру в преддверье Ада. Он видел оттуда все, что творилось на Земле, и был тронут тем, как я, убитый горем, пытаюсь докопаться до истины и наказать виновных. Я не знал тогда, что Вельзевул был счастлив, продав душу дьяволу и обретя могущество, и, одновременно несчастлив оттого, что я остался на Земле, скорбящий и отчаявшийся в своих поисках. Вельзевул надеялся на то, что, увлекшись попытками воспроизведения обстановки гибели брата, я сам втянусь в пучину черной магии и захочу присоединиться к нему на том свете, однако я верил и верю в Бога, и ни за что на свете не связался бы с нечистой силой. Со временем, Вельзевул начал завидовать мне - успехи в карьере, ученая степень, заботливая и любящая жена, очаровательная дочурка.… Все это не давало ему покоя, разъедало сознание и подталкивало к страшному поступку. Он стал являться ко мне во снах, и говорить какие- то странные заклинания на неизвестном языке. Он проникал в мое сознание, как однажды и в твое, Вика, пытаясь переманить на свою сторону. Вельзевул почти довел меня до безумия, и однажды, на рассвете, движимый невиданной силой, я перерезал себе вены. Моя душа, как душа каждого самоубийцы оказалась в ФСК. Я молил Бога о прощении, ведь самоубийство, при любых обстоятельствах - это великий грех, и господь Бог услышал меня и оставил при себе, служить в ФСК юристом, благо у меня была отличная репутация и опыт работы на Земле. Вельзевул был в ярости. К тому времени он дослужился до самого заместителя сатаны, и в его планах было приобщить меня к нечистым делам, назначив одним из своих соратников на острове из пепла. Но я отказался от темного пути, возненавидев брата за то, что он лишил меня семьи и счастливой жизни на Земле. Вельзевул же, в свою очередь, обозлился на меня за отказ от карьеры в преддверье Ада, где мы с ним вершили бы дела рука об руку, и решил сделать мне зло еще раз. Одна из старейших ведьм острова предсказала, что на Шестом ярусе звезд появится необычная душа- девушка, имя которой, как и мое с братом, начинается на букву «В», способная перевернуть все представления о Добре и Зле. Она сказала, что некий адвокат полюбит ее всем сердцем, однако истинное место в мире она найдет сама. Таким образом, Вельзевул заранее знал о том, что ты появишься в моей жизни, и задумал, во что бы то ни стало, забрать тебя к себе и сделать своей Невестой. Я боролся с ним, как мог, но он все равно проник в твое сознание и забрал к себе,… Что было дальше, ты знаешь…
- О, Господи, Версалиус, какой ужас! – я была поражена услышанным. История двух братьев оказалась переполненной драматическими событиями. – Как же теперь твоя семья, твой ребенок? Они ведь и не догадываются, что ты вовсе не хотел уходить из жизни!
- Да, Вика. И это самое страшное. На Земле долго ломали голову - как успешный юрист, с двумя высшими образованиями, блестящей карьерой и замечательной семьей мог пожелать уйти из жизни вот так, ни с чего.
- Плюс ко всему Вельзевул играл передо мной пылкого влюбленного, лишь бы снова досадить тебе.
- А вот в этом я не уверен, Вика. Вполне возможно, что мой брат и вправду полюбил тебя и возжелал сделать своей навеки.
- Это исключено. У таких подлых людей, как Вельзевул не может быть искренних чувств и привязанностей по определению. Они давно продали все свои лучшие порывы дьяволу, отрекшись от веры и Бога.
Мы еще долго беседовали с Версалиусом: спорили и соглашались, перебирая в памяти все произошедшее со мной в мире ФСК и на острове из пепла. Как уже было сказано, Версалиус подал апелляционную жалобу в верховный суд ФСК, в которой ходатайствовал о том, чтобы я все- таки осталась в ФСК в качестве юриста. Мои шансы были ничтожны, однако я не теряла надежды остаться в этом прекрасном мире.
Настал день суда. Мое слушание было уникальным по своей правовой природе, поэтому оно проходило в главном здании судебных заседаний Верховного Суда Федеральной Судебной Канцелярии. Это место находилось на стыке четырех субъектов ФСК, и поэтому было непонятно - что вокруг за климат и погода. Лишь фиолетовое небо, яркий свет и аккуратный зеленый газон перед зданием суда. А еще - огромная позолоченная статуя Фемиды, которая поражала своим величием.
Версалиус заметно нервничал. Он подготовил блестящую речь для семи избранных судей, в которой подробно излагал доводы в пользу того, чтобы я осталась в ФСК и работала здесь по специальности. Он говорил об отличной учебе, положительной характеристике из Следственного комитета, где я проходила практику, а так же о том, что я смогла преодолеть влияние нечистой силы и отказалась от власти и могущества в Аду.
Зал суда был переполнен, среди присутствующих я заметила Изабель, которая так тщательно пыталась испортить мне жизнь и разлучить меня с Версалиусом. Изабель рассматривала меня во все глаза - мой новый образ заметно поразил ее, и знаете, эта блондинка больше не казалась мне совершенством и эталоном красоты.
Судьи внимательно выслушали речь Версалиуса и изучили приобщенные к материалам дела документы- ксерокопии моей зачетки, различных характеристик, грамот и сертификатов, полученных мною на Земле. Парфенон, крупный седовласый мужчина с пронзительными серо- зелеными глазами, на правах Председателя Судебной Коллегии и правителя Федеральной Судебной Канцелярии, объявил о том, что суд удаляется в совещательную комнату для вынесения окончательного приговора по делу.
Зал замер в ожидании. За полтора часа, во время которых судьи принимали судьбоносное решение, никто из присутствующих не покинул своих мест. Нервничала ли я? О, нет. Те, кто мертвы - уже не боятся умереть снова. С верой в душе и чувством собственного достоинства не страшно остаться даже в небытие. Версалиус же напротив, был взволнован не на шутку. От его привычного хладнокровия не осталось ни следа. Изабель выглядела напряженной, но по ее лицу было видно, что мысленно она уже попрощалась со мной, представляя мое превращение в неживой предмет.
Коллегия судей вернулась в зал, и секретарь попросил всех встать. Парфенон, выдержав небольшую паузу, пробасил: - Именем Федеральной Судебной Канцелярии Высшая Судебная Коллегия признала Преображенскую Викторию Игоревну НЕ самоубийцей, а жертвой несчастного случая, произошедшего на Земле. Исходя из вышеизложенного, Федеральная Судебная Канцелярия признает свою ошибку и приносит искренние извинения подсудимой, однако, ввиду того, что госпожа Преображенская не является самоубийцей, она не имеет права находиться в ФСК и работать по специальности.
В зале судебного заседания послышался шепот- случай, не имеющий за собой прецедентов, без сомнения войдет в историю ФСК. Изабель ослепительно улыбнулась, Версалиус опустил голову. Все кончено.
- Не так быстро, Парфенон! – тяжелые двери распахнулись, и в зал вошла красивая статная женщина в длинном фиолетовом платье. Седые волосы уложены в высокую прическу, голубые глаза, казалось, пронзали насквозь. Это была Альгамора- жена Парфенона, владыки ФСК, определившего мою дальнейшую судьбу, точнее отсутствие таковой.
- Что ты здесь делаешь, дорогая? – искренне удивился Парфенон, несколько смутившись.
- Я достаточно тщательно изучила материалы дела Преображенской Виктории, - властно произнесла женщина, - и уверена, что будет несправедливо одними извинениями от ФСК искупить свою вину за первоначально несправедливое признание Виктории самоубийцей. Тем более, эта отважная девушка, побывав в преддверье Ада, нашла в себе силы прийти к Богу и своей вере, отказавшись от власти и могущества в темном мире. Я считаю, что она должна остаться в Федеральной Судебной Канцелярии.
- Но дорогая моя Альгамора, мы не имеем права, ведь госпожа Преображенская не является самоубийцей…
- Если ты забыл, дорогой мой, Я, твоя законная жена, тоже не являюсь самоубийцей. Господь Бог позволил мне быть возле тебя в этом мире, так почему же мы не можем в порядке исключения позволить Вике остаться здесь и помогать заблудшим грешным душам?
После некоторого колебания Парфенон все же согласился со своей супругой, и таким образом, я осталась второй душой на Шестом ярусе звезд, не являющейся самоубийцей. Не знаю, что подвигло Альгамору на то, чтобы помочь мне, но я буду всегда ей благодарна за это. Это по истине добрая, сильная и невероятно мудрая женщина.
Поразительно: все - таки я- НЕ самоубийца! Это так здорово. Значит, я чуть менее грешная, чем казалась сама себе ранее. Версалиус в восторге - в тот же вечер он послал Альгаморе огромную корзину фиолетовых роз. Где он их достал - до сих пор остается загадкой.
Теперь для меня началась совсем другая жизнь. Какое- то время я работала помощником одной женщины- адвоката, параллельно заканчивая учебу и занимаясь дипломной работой по уголовному праву ФСК. Затем, меня потянуло в правоохранительные органы, и я стала помощником следователя по расследованиям самоубийств, совершенных общеопасным способом. Заработав немного денег, я перебралась в Западную ФСК, где круглый год осень, и сняла там небольшую квартирку на окраине. Версалиус был несколько огорчен, однако он довольно часто навещал меня, приезжая на своей великолепной спортивной машине. Мы гуляли по многочисленным паркам, сплошь окутанным прозрачными листьями, и говорили о жизни и смерти, добре и зле, ангелах и демонах.
Вельзевул еще долгое время давал о себе знать. Он присылал мне письма со стихами, где признавался в любви и звал назад, на остров из пепла. Вот лишь некоторые строки, из его писем:
- И не предать, и не покинуть
И, кажется, что проще было б умереть
Чем сердце из груди так больно вынуть
И каждый день НЕ на тебя смотреть.
Мой воздух, моя жизнь, моя интрига
Мы вместе навсегда и вопреки.
Как недоснятый фильм, как недописанная книга
Как предложенье сердца без кольца и без руки.
И мы наверняка с тобой свернули б горы.
И победили всех и вся одной стрелой.
И уступали, сглаживая вспышки, споры
Будь если ты всегда со мной, а я с тобой.
Я в силах мир перевернуть и сделать ярче
Чтоб только видеть свет в твоих глазах.
Чтобы в груди от поцелуев стало жарче
Как жаль, что мы живем в других мирах.
Я ничего не говорила Версалиусу об этих письмах, так как в некоторых из них Вельзевул откровенно обвинял его во всем происходящем:
- Я задохнуться вновь мечтаю от восторга
Хочу гулять, дышать, и знать, что рядом - ты.
Мы были б счастливы, как в сказке долго- долго…
А ОН разбил и растоптал наши мечты.
Мне не забыть твоей улыбки и печали
Мне не понять, что дальше будет и как быть.
А если наперед мы о случившемся узнали б
То точно бы сумели все в миг предотвратить.
И тают времена песочными часами
И ускользает вдаль эпоха наших дней.
И долгими, пустыми вечерами
Я думаю, как нанести удар в ответ.
Мне грезится во снах, что все прекрасно
Мираж любви меня уносит в рай.
А поутру я нахожу весь мир ненастным
Хватаясь за терпенья край.
Вот такие вот строки Вельзевул продолжал слать мне, неведомо каким образом каждый раз верно зная мой адрес.
Сейчас я работаю по своей любимой специальности, являясь настоящим профессионалом в области права, и занимаю хорошую должность в Следственном комитете ФСК. Теперь вы знаете, ГДЕ я работаю, и КАК туда попала...
Все это время мои мысли были о Марке. Спустя десять лет я выступила с ходатайством о том, чтобы меня, формально приравняли по правовому статусу к самоубийце и превратили в неживой предмет. Версалиус недоумевал, зачем мне все это, но я объяснила ему, что по прежнему преданна своей первой любви, так же, как и он сам предан своей семье, оставшейся на Земле.
Судебная Коллегия Верховного Суда Федеральной Судебной Канцелярии в последний раз собралась в полном составе с тем, чтобы рассмотреть мое ходатайство. И меня приговорили к превращению в чудесный музыкальный инструмент, способный прослужить долгие годы- пианино. Теперь я нахожусь в концертном зале детской музыкальной школы и радую всех слушателей прекрасным звучанием и отменной тональностью. Марк, превращенный в зеркало, как вы помните, находится за кулисами - совсем неподалеку от меня. И я счастлива от того, что любимый человек всегда рядом, пусть и в образе неживого предмета.
Ночью, когда никого нет, Версалиус спускается с небес и играет Лунную сонату Бетховена, а я наслаждаюсь чудесными звуками и ласковыми прикосновениями его пальцев. Федеральная Судебная Канцелярия иногда позволяет ему такую поблажку, в виде посещения Земли в нерабочее время.
Моя вера спасла меня от жизни в Аду и от неверного пути. Я желаю вам никогда не терять своей веры, и знать, что она всегда с вами.
И еще, на последок, хочу вспомнить один мой диалог с Версалиусом, который произошел тогда, когда меня первый раз судили и хотели превратить в хрустальную вазу:
«- Я давно хотела у тебя спросить, Версалиус- вдруг вспомнила я, - Какое из последствий наказаний самое страшное?
- В каком смысле, Вика?
- Ну, вот, допустим, душу человека вселили в какую- либо вещь. А потом эту вещь разбили, переехали, уронили,… Что является наиболее страшным?
- Самым ужасным является выстрел, - ответил Версалиус, - Если в такую вещь нечаянно или намерено попадает пуля- это моментальный конец. Душа не успеет ничего вспомнить, не успеет проститься с окружающей действительностью. А это действительно очень страшно, Вика….»
Именно поэтому, у меня к вам лишь одна последняя просьба: пожалуйста, никогда не стреляйте в пианино. Ведь это могу оказаться Я ))) .