В лесу

               
        Игра обострялась. Угадывалось, что наши проиграют. Игроки и болельщики пионерского лагеря «Трубник» торжествовали. Футболисты же первого отряда из нашего лагеря «Баландино» еле-еле сдерживали натиск гостей. Вспотевшие и усталые от постоянного бега, они заметно замедляли темп игры. Морило и их, и зрителей и жгучее июльское солнце. В голове гудело, пот капал с раскрасневшихся лиц.
        Сидеть на стадионе в такой обстановке больше не хотелось и мы с Вадиком, сыном начальника лагеря и товарищем по третьему отряду, решили сходить в лес. Я не удивился, что он сразу дал согласие – лес он любил, был заядлым грибником. В будущем ему очень хотелось стать геологом, поэтому со своим младшим братишкой он целыми дням бродил по лесным заброшенным шурфам, которых вокруг лагеря было немало,  в поисках минералов и горных пород для своей большой домашней коллекции.
        Сейчас же нам просто хотелось скорее добраться до лесной прохлады – за стадионом  пролегала проезжая дорога, а за нею рос многолетний березовый лес.
        Перейдя через дорогу,  мы очутились среди высоких многолетних берез. Толстые белые стволы, казалось, с трудом удерживали огромные зеленые кроны. Их ветви, густо увешанные листьями, словно гирлянды свисали почти до земли. Она же была сплошь покрыта шелковистой травой, среди которой, то тут, то там виднелись ягоды неспелой земляники и различных - желтых, синих и голубых - цветов. Вокруг гудели пчелы.
       Не зря народ слагает песни о чарующей красоте березы. Ни жестокие уральские морозы, ни сильные ветры не могут сломить ее стойкости. Вынеся зимние невзгоды (лишения), береза радуется весеннему теплу, одевающем ее в зеленый наряд, и плачет от счастья сладкими слезами.
        - Как тут хорошо! – восторженно  воскликнул я.
        Чем больше мы углублялись в лес, тем больше менялся его облик, тем реже доносились до нас трели пернатых, тем меньше встречалось цветов. Среди берез все чаще стали появляться вытесняющие их сосны. Лес становился гуще и теперь солнечные лучи не все достигали земли.
        Идти по сумеречному лесу было жутко и мы очень обрадовались, когда увидели впереди просвет. Через несколько минут перед нами раскинулась широкая поляна с несколькими давно заброшенными шурфами. Мы подошли к одному из них. Его дно густо заросло травой, в том числе и репьем, из которой торчали острые камни.
        - Леха, давай, спустимся, - предложил Вадик. – Посмотрим, что там есть.
        - Не-е, я не полезу.
        - Не хочешь, не надо. А я спущусь.
        Внизу он стал осматривать камни, стараясь найти что-нибудь интересное для своей коллекции. Я же предался воспоминаниям.
        Как-то раз на «Золотом прииске» (говорили, что на нем когда-то добывали золото) я спустился на дно одной из открытых разработок. Дно и стены ее состояли из сплошного белого кварца – горной породы, обычно сопровождающей этот благородный металл. Там уже работали с геологическим молотком и зубилом Вадик и его младший братишка. Вадик откалывал куски породы и отдавал их брату. Оказавшись рядом, я увидел у них в руках образцы из кристаллов прозрачного хрусталя.
        - Как ты догадался принести сюда инструмент? – удивился я.
Не одному ему или мне хотелось обладать стекловидным камнем – многие ребята прибегали из лагеря к этим шахтам. Но никто не приносил инструмента.
        - Пока мы с братом находимся в лагере, я каждый день приношу в палату то хрусталь, то медный колчедан.
        - У тебя дома наверно уже большая коллекция?
        - Да. Мы каждое лето приезжаем  в Баландино  и я с зубилом и молотком целыми днями брожу  по шурфам*, расположенным вокруг нашего пионерского лагеря и чем-нибудь да пополняю ее.
        Вадик вставил острый конец зубила в расщелину и, передвигая его вдоль трещины, стал легонько ударять молотком по его хвостовому концу до тех пор, пока  от монолита молочного кварца не  был отбит новый коллекционный экспонат.
        - Все. Идемте в лагерь, а то на обед опоздаем, - сказал он, пряча инструмент и горную породу в холщевую сумку и накидывая ее ремень на плечо.
        Тем же путем вернулись на стадион. На обратном пути нам попадались грибы, но собирать их не стали, чтобы не выдать тайны нашего отсутствия. Как мы и предполагали, наша футбольная команда проиграла детской команде из пионерского лагеря «Трубник».       
        Незаметно примкнув к строящейся колонне зрителей, мы через десять минут уже входили в большое одноэтажное здание столовой.                6 сентября 1951 г..