Жизнь моя, как осенний листочек.
Роман
Глава 2. «Мои достижения»
Часть 20. «Люби её, цени её»
Она – Осень, что сошла с холста!
И очутилась с вами в одном свете,
Какая жизнь раньше у неё была?
Не спрашивайте, вы давно не дети...
Люби её, цени её, какая она есть...
Она шагнула к вам, она же Королева...
А в голове у неё неполная луна,
Которая покажет путь вам верный...
А звезды у неё мазками на рукаве...
Поверьте, ночью во сне разбросает...
И будет вам светло, тепло в любви,
Как это в семейной жизни подобает...
А шлейфа роспись - осеннее добро:
Всех овощей, сочных фруктов и ягод...
Ты полюби Осень, ты, человек семейного очага,
Она же послана тебе с небес Богом...
http://www.proza.ru/2012/09/07/97
Во время моей поездки я старалась думать только о том, что у
нас остался небольшой долг, и мы должны закрыть его. Конечно, в
круизе по Ближнему Востоку я набрала много интересной информа-
ции, о которой даже не читала. Увиденная своими глазами красота
других стран расширила моё мировоззрение и увеличила круг поня-
тий о жизни. Прилетела в Тбилиси. Меня встретил Ашот. Обрадова-
лась за нашу семейную жизнь – впервые был дома с детьми. Правда,
была и бабушка Катя, но он всячески старался помогать детям: от-
возил их в школу, забирал домой, и это было немало. Ведь школа
32, где учились дети, находилась на Плеханово. Наверно, остановок
шесть на троллейбусе от дома. Дома же всё было в порядке, меня
ждали. Особенно обрадовались дети. В этот раз привезла много и
для детей. И, как обычно, жвачки – у нас они были ещё дефицит.
Когда я заметила, что мы расплатились с долгами, решила оставить
себе хрустальную люстру c тридцатью шестью свечами. Каркас её
был бронзовым, тяжёлым. И мы её повесили в зал. Я просто не зна-
ла, как мне удалось её довезти. Конечно, разбирая на части в отеле.
Хорошая примета на Новый год. В нашей семье заново засверкала
наша семейная жизнь. Ашот долго не хотел уезжать на Украину, но
работа есть работа – он приобрёл билет на февраль и поехал оформ-
лять договор.
На работе меня уважали, и я там себя чувствовала уютно, как
и дома. Ашот по характеру был очень обидчивым и поэтому ни с
Вано, своим братом, ни с крёстным Сергеем он не разговаривал. Я
же иногда ходила к ним, но у меня не было особенно и возможно-
сти – занятость работой и детьми поглощала всё моё время. Я рада
была, что у нас уже нет долгов, и подумала уже, как и все женщины,
о ремонте в квартире. Ведь полученная квартира имела много ще-
лей, и плохой лежал паркет. Я достала красивый чехословацкий ка-
фель, весь в пузырьках в виде воды, и ждала приезда Ашота, чтобы
при нём начать менять сантехнику. У нас не было денег на большой
ремонт, но хотелось создать уют в своей квартире. И когда он при-
ехал, позвали сантехника Серго. Его знала я по НГЧ-4 – он сантех-
ник высшего разряда. Много чего он нам посоветовал. Мы купили
новые краны и санузлы. У нас дома в гостях был Сашка, мой брат,
он был женат на Галине из Харькова, и у него уже был ребёнок, Де-
ниска. Но он очень любил заходить к нам и играть в нарды с моим
мужем. Когда они закончили, я вместе с ним пошла пешком на базар
– это пятнадцать минут ходьбы от нашего дома. А Ашот помогал
сантехнику. Мне в основном нужно было купить мясо и зелень. Наш
базар был двухэтажный. Мясо продавалось на втором этаже, и я, по
большой лестнице вместе с ним подымаясь, заметила мальчишку,
который держал маленькую собачку. Подумала: если я не куплю, то
собака умрёт в его руках – она была больна. Я поторговалась и всё
же купила её. Смогла вылечить. Не знаю, она или же везучий год к
нам занёс любовь, спокойствие в семью и большой доход, благопо-
лучие.
Обычно Ашот в зиму уезжал несколько раз, а в этот раз расска-
зал, что всё заготовил и поедет весной, взяв бригаду. В его бригаду
попал младший брат Рудик. Он всегда для меня был эталон мужчи-
ны для семейной жизни, хотя он женился на не очень красивой жен-
щине. Она была высокая, как широкий столб, в два метра, и никакой
женственности. Похожа на мужика с плоской задницей, единствен-
ное отличие – имела большую грудь. Очень властная. Они жили с
его матерью, которая неоднократно жаловалась на неё. Мне самой,
как и свекрови, было очень трудно с ней общаться. Она совсем не
говорила на русском языке, только по-армянски, но не в этом дело.
Она отставала в своём развитии, окончила только два класса армян-
ской школы, как я потом выяснила, из-за своей фамилии. Её фами-
лия была Бозоян, что в переводе означало *****. И она, может, из-
за этого, может, из-за другого, осталась неграмотной. Даже читать
на армянском языке она не могла. Он же любил её. И сколько раз
говорила свекровь: «Оставь её и женись на другой – будут у тебя
дети». Он не слушался мать. За двенадцать лет совместной жизни
они не имели детей. Я много раз её водила в женскую консульта-
цию, а его к нашему профессору в железнодорожную поликлини-
ку. И видно было, что Бог посмотрел на них, жалея, – она после
такого перерыва забеременела. Но она считала, что это после того,
как посетила церковь высоко в горах в Ленинакане. Не будем ис-
кать причину – главное, они ждали ребёнка. И когда Ашот уехал в
Зачепиловку, то во время моего уже ожидаемого отъезда она попро-
сила, чтобы я ей тоже купила билет. Но врачи ей сказали – если до
28 июля не родишь, придёшь в родильный дом сама. Летом мы жили
вместе. Она оказалась хорошей чистоплотной хозяйкой. Но я знала,
что она будет со мной, повезла много книг для себя, ведь мне трудно
было слушать пустые её разговоры, но с таким большим гонором,
как будто бы она всё знает. Недалеко от Зачепиловки был рыбсовхоз.
И Ашот вёдрами привозил рыбу, раков. Это лето мы провели весело.
Рудик всегда был положительным. Он очень любил маленьких де-
тей – всех, и особенно моих. Он часами мог с ними играться, и это
радовало всех. Наступило 28 число в июле. Я сказала: «Жанна, ты
должна послушать врачей. Поезжайте в больницу». Но она не по-
слушалась, а через три дня уже было поздно. Она родила мёртвого
ребёнка, которого носила и не замечала, что он не двигается. Ждать
двенадцать лет и не родить. Это ужас, боль для матери и отца. Она не
смогла слышать плач и крик новорождённых детей и на второй день
прыгнула из окна. Хорошо, что с первого этажа, и убежала в колхоз
на попутной машине. Мы думали – всё, больше у неё не будет детей.
Но на следующий год она родила дочь, и через год ещё дочь, но сына
так им Бог больше не дал.
Возвращаемся домой. Мне надо на работу, детям в школу, ведь
мой сын заканчивал школу. Уже последний класс, а мне надо было
выбрать, куда ему поступать, потому что он не мог сам определиться.
Мой отец в молодости был военным, и я решила – пускай сын тоже
служит, окончит Харьковскую высшую академию. Другого города у
нас и не могло быть для сдачи экзаменов, ведь около Харькова будет
Ашот, а молодому парню нужен глаз да глаз. Я как мать написала в
Москву, чтобы разрешили ему сдавать экзамены на следующее лето,
ссылаясь на то, что мой отец был военным, и я хочу, чтобы сын тоже
был военным. Но мы получили отказ, так как принимали детей 1965
года, а он родился 19 января 1966, значит у него не хватало девят-
надцать дней. Здесь ничего не поделаешь. И я посоветовала сдавать
в наш железнодорожный институт на факультет управления процес-
сом перевозок на железнодорожном транспорте, – я видела, как по
институту ходят студенты-заочники, тоже с погонами и со звёзда-
ми, – или же в управление дороги. Мне очень нравилась, особенно
летняя, серая форма начальства. Он меня послушался. Я пошла в
управление дороги и записалась на визит к начальнику дороги Кван-
талиани. Я никогда его не беспокоила. Его дочь продолжала работать
у меня, но я решила просить за своего сына Роберта, чтобы управ-
ление дороги дало ему направление на учёбу. Это большое дело, по-
тому что после окончания института его могли бы забросить далеко
в Сибирь или же куда угодно, но не в Тбилиси. Но здесь сработал
инстинкт матери – во что бы то ни стало возвратить его домой, в наш
город, где он родился и вырос. Он очень удивился, когда меня уви-
дел. Даже сказал: «Вы могли бы передать просьбу через жену или же
дочь». Но позвал секретаря, и через пятнадцать минут у меня было
уже в руках направление моего сына в Харьков, в ХИИТ. Осталось
только ему закончить школу на отлично, иначе направление недей-
ствительно, тогда был большой конкурс. С первого же сентября я на-
няла уже четырёх репетиторов по тем предметам, которые он должен
был сдавать, и по истории. Я очень боялась за этот предмет, который
мог бы ему испортить аттестат.
Осенью приехал Ашот. Он всячески мне помогал по дому, ходил
на рынок, отвозил детей в школу. Зима прошла быстро, просто про-
бежала. Когда в доме спокойствие и тишина, такая же погода отра-
жается и у детей. Он уезжает обратно на Украину. Я же продолжаю
каждый день следить за Робиком, чтобы не сорвалась наша поездка.
Новый приказ – можно иметь две четвёрки, это тоже хорошо. Все
оценки на отлично. Остались экзамены. У меня на нервной почве
высыпало красными пятнами, кашель весенний аллергический. Об-
ратилась к заведующему аллергологического отделения при нашей
больнице, и он сказал, что это связано с нервами, само по себе прой-
дёт. Экзамены сын сдал, получил 4 по истории, и я тихо стала вос-
станавливаться. Были куплены билеты на поезд, его я везла в подго-
товительную группу. У нас все дети математического мышления, и я
точно знала, что он математику сдаст на отлично, но очень боялась за
русский язык – он писал, как курица лапой, у него несколько букв –
м, т, ш, щ, н – были так похожи друг на друга, а кто будет разбираться
в написанном? Так мы едем вместе с ним в спец. двухместном ваго-
не, около проводника. Нам ещё, наверно, две остановки до Харькова
проехать, как вдруг слышим голос Ашота в вагоне, спорящего с про-
водником. Когда Роберт вышел, он сказал: «Я же Вам говорил, что
мои едут в этом вагоне, а Вы не верили». Он дал небольшие деньги
проводнице и зашёл к нам в купе. Роберт сказал, что мама не может
говорить и кашляет уже месяц. Он же сказал, что будем сейчас её
лечить. И достаёт из саквояжа хорошую копчёную рыбу и пол-литра.
Он знал, что я не пью водку, но хотел нам сделать сюрприз, захватил
и бутылку шампанского. Я дома практически не кушала, потому что
после еды у меня появлялся кашель. Но рыбка была очень привлека-
тельна. Он её красиво очистил от кожуры, и я решила немного поку-
шать. Но кашель не позволил мне этого сделать, и с первого кусочка
я, не переставая, стала кашлять, наверно, полчаса.
Уже Харьков! Мой любимый город, сколько раз я приезжа-
ла сюда студенткой! Он же заранее подготовил место в гостинице
около аэропорта, и там же была припаркована его машина. Утром
повезли Роберта в деканат института, показали направление и сда-
ли все документы. Его определили в подготовительную группу на
один месяц до сдачи экзаменов и, главное, устроили в общежитие
на Артёма 30. Оно было женское, когда я училась, а сейчас сделали
смешанным. Но мне было приятно, что он тоже будет там жить. Мы
оставили в общежитии его, мальчишку в возрасте пятнадцать с по-
ловиной лет, среди его ровесников, но впервые без родителей, без
материнской ласки. Мы же несколько дней были в гостинице и виде-
лись с ним по вечерам. Кашель у меня постепенно стал проходить, а
особенно после того, как на рынке купила банку малины и сама же её
съела, а потом это всё вырвало. Вместе с рвотой вышла белая слизь
в виде белого киселя в один стакан. Когда только Ашот заметил, что
я иду на поправку, купил мне билет обратно в Тбилиси на самолёт.
Перед отъездом мы встретились с Робертом, расспросили, как у него
занятия. Он сказал, что очень хорошо по математике. В основном он
стоит и решает у доски.
Я была спокойна за него. Мы зашли в ресторан, я попросила сына,
чтобы он принёс кожаную куртку, потому что были кражи в общежи-
тии. И сказала ему, что я её заберу с собой и привезу обратно, когда
он уже будет студентом. И как всегда, это делают многие женщины,
положила свёрток на свободный стул в ресторане. Мы долго сидели,
разговаривали. Когда же вышли, я забыла там куртку. А по возвра-
щении официант отказался признать, что здесь был свёрток. Так мы
потеряли его красивую и очень дорогую куртку. Но я подумала, что
это неспроста – у нас оставалось несколько дней до экзаменов, и я
улетела, чтобы быстро возвратиться.
~*~
В Тбилиси мы жили около
Дезертирского базара.
У нас вовсю дома
кипит ремонт в новой квартире,
А на обед надо покормить
и мастеров,
которые работали у нас.
Так я с братом и побежала
на базар, находившийся
в пятнадцати минут от нас,
Взяв денег впритык,
чтоб только нам хватило
на продукты там.
Уже я на базаре с ним,
и поднимаюсь на второй этаж.
Смотрю – мальчонок,
лет десяти, продаёт собаку.
Я спрашиваю:
- За сколько продаёшь?
А он такую сумму называет,
что можно и остаться без продуктов,
хвативших на целый день.
А мне надо кормить ещё людей -
рабочих.
А собачку сразу стала мне жаль -
больная, с носа всё течёт,
И шкурка вся облезшая у неё.
Такую собаку больную
в дом не покупают.
А я ему:
- Я дам тебе половину,
смотри - она больная у тебя.
И он продал.
И так, купив собаку,
Сократила покупку на продукты.
Несу домой собачку.
Конечно, я обошлась,
сделав для гостей
хинкали и люля-кебаб.
Зато похвалена рабочими была.
Сказали, что всё нам подавали
На обед, но хинкали - нет,
Ведь с ними повозиться надо.
А я, чтоб обойтись, купила
мясо там для фарша.
И мне досталась и собака.
Назвали её Мики мы.
Лечила я её вначале,
употребив лекарство,
как для взрослых.
Любили мы её.
Она любила и меня.
Живя в высотном доме
Высоко, как только
подойду я к лифту,
уже лаять начинает она.
Знает, что я ...
http://www.stihi.ru/2010/10/29/6080
Продолжение романа http://www.proza.ru/2013/03/02/235
Начало главы №2 http://www.proza.ru/2012/10/20/1990
Начало романа http://www.proza.ru/2011/03/16/208
Nansy Ston USA 03/01/2013
© Каменцева Нина Филипповна, 2013
Свидетельство о публикации №213030100125
http://www.proza.ru/2013/03/01/125