При внимательном взгляде события вчерашнего дня дают повод для многих размышлений. Вот прощание с кардиналами – видно, как по-разному относятся к Римскому епископу его ближайшие сотрудники и помощники. В момент, когда они уже не зависят от Папы, и, возможно, излишняя теплота прощания не пойдет им на пользу в дальнейшем.
Многие целуют его руки – причем иногда обе, не только перстень. Иные при этом припадают на колено. Те, кто хочет сказать что-то неформально личное, приближают уста к самому уху понтифика – подальше от распорядителя, поторапливающего кардиналов. У некоторых видна искренняя печаль. Соответственно, и лицо Бенедикта XVI оживляется, когда он говорит не обще-ритуальные, а индивидуальные слова некоторым из кардиналов.
Но немало и таких, которые проходят быстро, с чуть заметным наклоном головы. Думается, жизнь и служение понтифика были непростыми в эти годы.
Приятно было видеть множество верующих на площади. «Простота и мужество», - так назвал отличительные черты Папы один из них. Несомненно, но не только…
Сам отлет из Ватикана – думаю, последний раз, когда Бенедикт мог обозреть Землю с поднебесной высоты, имел и какое-то символическое измерение.
Уход Папы придал оживил историю римской церкви, разделил ее на периоды ДО и ПОСЛЕ. Как, впрочем, и само служение.
Он говорил, что никогда не стремился стать Папой. Я верю в искренность его слов: для интенсивно думающего научного работника даже руководство одной лабораторией - мучение. Что уж говорить о необъятном...
Каюсь, у меня из головы не выходило евангельское
«Се, оставляется дом ваш пуст»,
когда я следил за белым вертолетом в ярко-голубом небе. Пусть не в полном смысле, и все же - такого римского епископа мы больше не увидим.
Настоящий большой ученый, блестящий теолог –Моцарт богословия, как нередко называли его - и философ. Несколько его книг можно купить в наших магазинах – даже в обычных типа Буквоед. Право же, стоит посмотреть хотя бы.
(Здесь необходимы оговорки. Хотя БОГОСЛОВИЕ – непосредственный перевод греческого ТЕОЛОГИЯ, первое слово правильнее сохранить только для редких избранников, своей жизнью достигших уровня богопознания. Теология же – ближе к религиозной философии. И, конечно, догматические различия неизменны, хотя не везде явно проявляются).
Как мне приходилось писать ( http://proza.ru/2013/02/15/790 ), Папа продолжал научно-теологическую работу и после избрания. В одном из предисловий написано, что у него было всего несколько свободных часов по вторникам. Как я и предполагал, такое соединение служений вызывало беспокойство, проявляющееся в чужих предисловиях
Может, я ошибаюсь, но иногда на горизонте возникает возникает гигантская тень Фомы Аквинского.
_____________________________
Анекдотическое сетование какого-то продавца из Кастелль Гандольфо, что «образы» - видимо, портреты - Бенедикта расходятся не так бойко, как его предшественника, к сожалению, хорошо соответствует тому уровню, на котором массовка и, в частности, доктора разных «болитологических» наук комментируют уход и личность Бенедикта XVI.
Удивляет их, например, что Папа одновременно пытался «вводить новшества» - отменить целибат священников и «оставался твердым консерватором» по вопросам абортов, перверсий итп. Но первое и было бы «ультраконсерватизмом» - возвратом к обычаям времен неразделенной церкви. А твердость во второй группе вопросов – необходимое условие того, чтобы сообщество людей могло продолжать называться Церковью (вообще говоря, недостаточное). В книге «Вера, истина, толерантность» есть интересный философский анализ связи со свободой.
Кстати, именно совпадение или близость позиций Православной и Римо-католической церкви по многим «житейским» вопросам дает возможность для действий в одном направлении. О каком-либо «объединении» говорить бессмысленно. Различия человеческими силами неустранимы.
_____________________________
К сожалению, во время последнего выхода Бенедикта XVI на балкон – уже в Кастелль Гандольфо – комментаторы болтали (как раз о том, что они не могут понять речь). Мне удалось только разобрать, что он начал с итальянских слов «дорогие друзья» и потом повторял речь на нескольких языках – возможно, и на русском. На французском назвал себя паломником, странником. Судя по неформальному началу и – насколько можно понять по репортажу – отсутствию благословения собравшихся, в этот момент Бенедикт XVI уже не считал себя понтификом.
___________________
Итак, впереди у римо-католиков – а, тем самым, у большой части всего мира – новая глава жизни. Будет там и соблазн нового аджорнаменто – приспособления к текущим настроениям мятущегося мира.
Но уверен, что вот эту живую новизну, которую принес – в том числе и своим уходом – Иозеф Ратцингер - вчера чувствовали очень многие. Да что говорить – я и сам не ожидал три недели назад, что буду апологетом римского епископа.
Жизнь открыта будущему…
Фото из Яндекса