Это была безумная ночь! Тревога, необъяснимое волнение, откуда-то нахлынувший страх не покидали Настю, и все её попытки уснуть были тщетны. Да, что там… — ей даже ни на минуту не удалось сомкнуть глаз. Мысли о предстоящей встрече сжимали сердце. Столько лет Анастасия мечтала о ребёнке, столько лет ходила по врачам, но всё безуспешно. В какой-то момент она даже поняла — это её крест. И вот когда, казалось бы, рухнули все надежды и мечты, когда пришла готовность смириться с судьбой, муж преподнёс ей бесценный подарок!
Он, ничего не желавший и слышать о чужом ребёнке, внезапно изменил своё решение и сам предложил взять девочку из детского дома. И вот теперь, когда от долгожданного момента их отделяли лишь считанные часы, Настя вдруг ощутила себя ничтожно маленькой и слабой. К тому же, несмотря на то, что она была абсолютно уверена в правильности принятого решения, её не отпускало щемящее чувство тревоги. Ей было понятно, что сегодняшний день — точка отсчёта их совершенно новой жизни. Наконец-то они, Кирсановы, станут настоящей, полноценной семьёй. И всё же эти приятные мысли сопровождались непонятным, необъяснимым чувством страха…
Когда за окном забрезжил рассвет, женщина, уже вконец измучившись томительным ожиданием, встала, чтобы хоть как-то ускорить время. Сумки, собранные ещё три дня назад, стояли в преддверии своего часа. Насте вдруг захотелось вновь посмотреть на их содержимое, и она с нежностью стала распаковывать пакеты с маленькой, словно кукольной, одеждой. Чепчик, шапочка, распашонки, пинетки, вязанный розовый костюмчик — в руках Анастасии были сокровища, которые восхищали, радовали и умиляли её до слёз. Прижимая их к груди, она замирала на мгновенье, а потом так же нежно складывала их назад.
— Уже встала? — зевая и потягиваясь, спросил Георгий.
— О, ты проснулся? Как я рада, — посмотрев на мужа, ответила Настя. — Вставай. Я кофе сварю, позавтракаем и поедем.
— Малыш, ну рано ещё. Потерпи.
— Ничего не рано, — возразила Настя, — пока машину заведёшь, пока доедем…
Георгий подошёл к жене, обнял её за плечи и, прижав к себе, прошептал:
— Успокойся! Успокойся и расслабься. Наберись терпения. Мы намного дольше ждали. Ты, как никогда, теперь должна быть собрана и терпелива. Эти качества отныне — неотъемлемая часть нашего с тобой отношения к жизни, — он ласково посмотрел на жену и вновь прижал её к себе…
На первый День рождения малышки были приглашены родственники, друзья и близкие Насти и Георгия. Что это был за праздник! По размаху его можно было сравнить разве что со свадьбой. Море цветов и мягких игрушек, куклы разных калибров и мастей, платья, словно для принцессы, музыка, смех, веселье. И всё это в честь той, которая стала частью семьи Кирсановых.
— Предлагаю поднять бокалы за нашу очаровательную дочь — Тамилу Георгиевну Кирсанову! — обращаясь к гостям, гордо и с особенным пафосом произнёс новоиспечённый отец. — Я хочу пожелать ей здоровья и счастья! И сделаю всё для того, чтобы именно у нас ребёнок обрёл дом, семью, любовь и родительскую заботу!
— Я присоединяюсь к Гошиным словам, — Настя встала из-за стола, подняла до краёв наполненный шампанским бокал, сделала пару глотков и продолжила: — А сейчас мне хочется, чтобы каждый из вас стал свидетелем интереснейшего действа. И пусть это только игра, которая на первый взгляд может показаться обычной забавой, но какая-то доля глубокого смысла в этом ритуале всё же есть, — Анастасия подошла к журнальному столику и сняла со своего плеча сумочку. — Смотрите, я кладу на стол три комплекта вещей. Первый — помада и зеркальце, второй — книга и очки, и, наконец, — купюры и монеты.
Женщина постояла несколько секунд, глядя на разложенные предметы, потом окинула взглядом присутствующих, мило улыбнулась и продолжила: «Выберет Тамилушка зеркальце с помадой — быть ей красоткой, книгу с очками — умницей, а уж деньги — так и не нужно никому ничего объяснять».
В комнате тут же началось бурное обсуждение, и приглашённые наперебой стали шутить, делая свои преждевременные предположения. Георгий Кирсанов, до сих пор державший дочь на руках, опустил её на пол и подвёл к столику.
— Бери! Бери, малыш, то, что тебе нравится! — раздался за его спиной хриплый бас Виталия Смолякова, коллеги и давнего друга семьи. Девочка внимательно посмотрела на мужчину, совершенно не понимая, чего от неё хотят взрослые.
— Ну-ну, доченька, успокойся! Возьми то, что тебе нравится, — уговаривала Настя малышку.
— Давай, давай, — тут же поддержал отец и нежно погладил дочурку по голове.
От этого прикосновения девочка успокоилась, улыбнулась и, словно сообразив, что нужно делать, протянула свои маленькие ручки к зеркалу. И тут же восхищённые гости, захлопав, наперебой стали отпускать шутливые комплименты в адрес ребёнка. Взрослые умилялись, обсуждая сделанный выбор: женщины утверждали, что в будущем из девочки вырастет настоящая леди, мужчины всячески это поддерживали и, как могли, объясняли свои выводы и умозаключения.
Но неожиданно Тамила заплакала и с присущей годовалому малышу силой бросила зеркало на пол, расколов его на множество мелких кусочков. В воздухе повисла гробовая тишина. Несколько секунд все были в замешательстве... И только Настя, сообразив, что промедление работает не в их пользу, взяла себя в руки, улыбнулась и воскликнула: «На счастье! Не будем омрачать такой светлый и радостный день. Я не верю в приметы!» Она стала собирать осколки, подруги кинулись ей помогать. Тут же заиграла музыка, ведущий поспешил адресовать имениннице комплименты, предрекая ей счастливую и долгую жизнь… Как вдруг кто-то с удивлением крикнул: «Тише!» И гости буквально остолбенели. «Ничего себе! Смотрите! У ребёнка свой взгляд на жизнь. Вы ей тут книжки с очками, да деньги с помадой, а у неё… карты в руках!»
Взрослые посмотрели на ребёнка, сжимавшего пухленькими пальчиками новую колоду карт, и снова начали шутить и смеяться, поднимать малышку на руки и восхищаться ею, не придавая особого значения тому, что карт на столе, собственно говоря, не было. И никто даже не удосужился задаться вопросом о том, откуда они вообще появились.
Но, к счастью, в этот вечер никаких эксцессов больше не произошло, и народ, покидая гостеприимный дом Кирсановых, не скупился на поцелуи, пожелания здоровья и счастья ребёнку и его родителям...
Итак, с появлением Тамилы в доме Кирсановых воцарилась полная гармония. И если когда-то раньше между Георгием и Анастасией возникали некие разногласия, то теперь страсти улеглись, и всё встало на свои места. Девочка словно уравновешивала различие характеров своих приёмных родителей. К тому же она оказалась на редкость спокойным ребёнком и, подрастая, радовала тем, что значительно опережала своих сверстников в сообразительности и смекалке. В пять лет она уже могла бегло читать, освоила счёт и даже пыталась рифмовать незамысловатые двустишия. Георгий был горд тем, что однажды принял правильное решение, и теперь при первой же возможности демонстрировал способности дочери всем, кто появлялся в их доме.
Однажды весенним субботним утром, собираясь с семьёй на пикник, Кирсанов завернул по дороге в офис, чтобы взять кое-какие документы. Припарковав машину, он позвал Тамилу с собой.
—-Да оставь её со мной! — возмутилась Настя.
— А чего? Пусть посмотрят на ребёнка! — улыбнулся Георгий. — И хотя сегодня в офисе мало народу, всё же кто-то да увидит мою чудесную дочу. - Гоша взял девочку за руку, нежно поцеловал в щёчку, поправил прядь чёрных, выбившихся из-под берета волос, и гордой поступью зашагал к зданию своей компании. Поднявшись на второй этаж и пройдя по коридору, он услышал разговоры и смех, доносящиеся из курилки.
— Приветствую! — Кирсанов удивлённо посмотрел на коллег. — А чего дома не сидится? Выходной, как-никак.
— Да немного поработаем, — отозвался Виталий Смоляков, — к тому же только до обеда. А сам-то чего здесь?
— Да вот хочу взять документы. Едем с женой и дочкой на природу, и пока мои женщины будут отдыхать, кое-что подобью, поразмыслю мозгами.
— А чего ты не проходишь? Чего жмёшься у двери? — кивнул в сторону Георгия Виталий.
— Да я не один, вот — с дочкой, — мужчина улыбнулся и поднял ребёнка на руки.
Виталий тут же затушил сигарету и поспешил выйти в коридор.
— Пойдём, — сказал он, увлекая за собой коллегу.
В кабинете за столом, у окна сидел сын Виталия, Ромка. На вид мальчугану было лет шесть. По всему было видно, что парень очень увлечён: пыхтя и сопя, он усердно старался сделать дыроколом отверстия в старом календаре.
— Сынок, посмотри, кто к нам пришёл, — обратился Виталий к сыну. Но парень был увлечён своим занятием настолько, что даже не отреагировал на появление новых людей, и отцу пришлось его потормошить: «Ты чего, сын? А ну-ка, поздоровайся с дядей Гошей, не срами мою седую голову!»
Заметив, что ребёнок демонстративно показывает своё явное недовольство непрошенными гостями, Кирсанов специально громко, чтобы слышал мальчик, сказал: «Ничего, Вит, парень занят делом. Ему не до нас». Тут зазвонил мобильный, и Георгий вышел из кабинета. Но буквально через минуту за дверью послышался душераздирающий плач ребёнка. Ничего не понимающий Кирсанов тут же прервал телефонный разговор и, ворвавшись в кабинет, увидел бьющегося в истерике Ромку. Обескураженный отец мальчугана словно превратился в соляной столб, в то время как ребёнок лежал на полу, закатив глаза и корчась от боли.
— Очнись, Вит! Скорее достань ложку из шкафа! — подбежав к мальчику, скомандовал Георгий, и мужчины бросились к Ромке, изо всех сил пытаясь вывести его из этого жуткого состояния. Заложив малышу под язык ложку, они одновременно удерживали Ромку за руки и ноги, чтобы хоть как-то успокоить. Когда парень потихоньку стал приходить в себя, на пороге кабинета неожиданно появилась Настя. Увидев своего мужа и Смолякова, сидящих на полу, удивилась:
— А что тут происходит?
— Лучше помоги! — скомандовал Георгий. — Налей стакан воды! Ромке плохо, у него только что был приступ. Да, и поздоровайся с Витом, — видя, что ситуация уже под контролем, выдохнул Кирсанов.
Настя бросила сумочку на стол, подошла к Смолякову и дружески чмокнула его в щёку.
— Привет, дорогой! А Маше ты уже позвонил, сказал ей, что с сыном?
— Да, какое там! Во-первых, мы только-только его успокоили, а во-вторых, зачем ей-то об этом знать? Не хочу расстраивать — в её-то положении. Не сегодня-завтра родит.
— И то правда! — согласилась Настя и взяла Ромку на руки. — Успокойся малыш, попей водички, всё будет хорошо.
Мальчик то и дело всхлипывал и отрешённо смотрел на взрослых.
— Слушайте, какое счастье, что я взял его сегодня с собой! — выпалил Виталий. — Не представляю, что было бы с Машей, оставь я с ней Ромку! — Смоляков слонялся из угла в угол и, словно тигр в клетке, не находил себе места. Было видно, что он очень расстроен и успокоится ещё не скоро.
— Это у него впервые? — поинтересовался Георгий.
— Конечно! — не задумываясь, выпалил Смоляков. — Ума не приложу, что могло случиться? Он сидел, делал дырки в календаре, тут к нему подошла твоя дочь и попросила дырокол. Парень у меня своенравный, вряд ли выполнит просьбу с первого раза, ну, естественно, и на этот раз Тамилке в просьбе отказал… Она на него просто посмотрела, понимаешь, посмотрела и отошла. И тут, на тебе, такое! — Смолякова самого трясло, он явно сильно перенервничал.
— Посидите с Ромкой, я схожу покурю. Сынок, не волнуйся, я сейчас.
— Да-а, — протянул Кирсанов, — не хочу больше быть свидетелем такого действа! Видела бы ты его состояние несколько минут назад! — мужчина кивнул в сторону мальчика. — Это кошмар! Всего выворачивает, трясёт, бьётся в истерике, глаза закатил…
— Гош, успокойся! — прошептала Настя. — Он уже большой мальчик и всё понимает. Ему не нужно знать, что с ним было, — женщина перевела взгляд на Ромку. — Как себя чувствуешь, малыш? Всё хорошо?
Остаток дня Кирсановы больше молчали. Мысли о случившемся не выходили из головы. Они сочувствовали Виталию и Маше. Всех четверых связывала десятилетняя дружба, и такого казуса на их памяти за эти годы не случалось…
Шли годы.....
Перед школьными выпускными экзаменами Анастасия освободила дочь от всяческих бытовых дел. Родители создали ей все условия для того, чтобы Тамила не отвлекалась по пустякам и серьёзно сосредоточилась только на учёбе. Понимая, что значат для неё эти экзамены, девушка старалась изо всех сил. Хотя, как говорится, за короткий срок всего упущенного не наверстаешь.
— Дочь, да ты не расстраивайся, главное — всё сдать, а оценка — это дело второстепенное. Профессоров у нас в семье отродясь не было, так что не переживай, — намазывая масло на хлеб, пытался успокоить дочь Кирсанов. — Да и вообще, ты вся в меня!
— С чего бы это? — улыбнулась Настя.
— Как это с чего? — удивился Георгий. — Такая же серьёзная и целеустремлённая! Чего захочет, всего добьётся!
— Можно подумать, у меня в жизни цели нет, — обиделась Настя.
— Так, родители! Дорогие мои, успокойтесь! Я плод вашего воспитания. Во мне есть всё: и мамины терпение и прозорливость и все твои, папа, вышеописанные качества. Так что нет причин для споров и ссор. И вообще, я уже в школу опаздываю. Кто меня сегодня подбросит? — откусывая на ходу горячий тост, спросила Тамила.
Выйдя на лестничную площадку, Кирсановы лоб в лоб столкнулись с соседкой.
— Привет, Галина! Ты чего тут сопишь? — поинтересовалась Анастасия.
— Битый час не могу открыть дверь. Ключ в замочной скважине проворачивается, а толку нет, хоть тресни!
— А ну-ка, дай я попробую, — Гоша по-деловому засучил рукава и попытался помочь. Но спустя несколько секунд понял, что и у него так быстро ничего не получится — ключ, словно заколдованный, крутился и проворачивался.
— Тамила, ну где ты там? — не выдержав, крикнула Настя. — Мы же опаздываем!
Девушка тут же выбежала из квартиры.
— Доброе утро, тётя Галя! — она, внимательно посмотрев на соседскую дверь, слегка прищурилась, ловко щёлкнула пальцами и, сбежав вниз по лестнице, оглянулась: — Не трудись пап, эта дверь открыта.
Мужчина удивлённо посмотрел на соседку, нажал дверную ручку, дверь и в самом деле была открыта…
В этот день одноклассники Тамилы Кирсановой наперебой «обличали» поступок парня, прилюдно поцеловавшего девочку.
— Так не должно быть! — раздавались крики . — Он даже не подумал, а хочет ли она этого?
— Тише, тише, ребята, — поспешила успокоить их классный руководитель. — Давайте обсудим ситуацию. Не нужно нервничать. Каждый выскажет своё мнение, и мы обязательно найдём правильное решение.
— А как Вы думаете, Екатерина Матвеевна, — спросила вдруг Тамила, — человек имеет право сказать в глаза другому человеку всё, что он о нём думает?
— Если это не унижает его достоинство, думаю, что да! Но даже если вы к кому-либо и испытываете негативное отношение, имейте такт не переходить на крик и сумейте найти такие слова, которые смогли бы показать человеку ваше к нему отношение без оскорблений.
— И Вы считаете, что это возможно? — не унималась Тамила.
— Несомненно!
— Екатерина Матвеевна, Вы знаете, утверждать на словах можно всё, что угодно, а вот хотелось бы на примере увидеть, как в данной ситуации поступили бы Вы, — Тамила пристально посмотрела на учительницу и, повернувшись лицом к классу, добавила: — Правда?
И все, словно по взмаху волшебной палочки, стали хлопать в ладоши и скандировать: «Просим! Просим!»
Тут дверь кабинета открылась, и на пороге появилась директор школы.
— Что здесь происходит? — возмутилась она, поправляя съехавшие на нос очки. — Что за шум? Екатерина Матвеевна, я Вас спрашиваю, что случилось, почему дети так возбуждены?
Тамила, которая до сих пор всё ещё стояла у доски, подошла к классной руководительнице и заглянула ей прямо в глаза. Женщина пошатнулась, успев, однако, опереться о край стола рукой.
— Раиса Григорьевна, мы с ребятами обсуждали очень важный вопрос, а Вы прервали нас, и к тому же ни с кем не поздоровались. Я старше Вас, и это даёт мне право указать на то, что Вы, по крайней мере, некорректны. Ваш статус ни в коей мере не позволяет врываться в кабинет во время урока и оскорблять меня подозрениями в нарушении школьной дисциплины.
В классе повисла тишина. Ученики видели, как глаза директрисы наливаются кровью, а зная её крутой нрав, были уверены, что теперь Екатерине несдобровать. Четыре года они считали своего классного руководителя абсолютно неконфликтным человеком и теперь были в полном недоумении от того, как «старушка» осмелилась на такое.
Когда на следующий день вся школа обсуждала случившееся, Екатерина Матвеевна только пожимала плечами: «Как меня можно обвинять в том, что вчера я прилюдно унизила директора школы, если, почитай, как три дня мы с ней не встречались?»
— У Екатерины крыша поехала! — прошептал кто-то. А сама учительница то и дело повторяла: «Кирсанова, Кирсанова».
После уроков Тамила с подругами зашла в кафе. Девчонки уплетали мороженное, обсуждали случай, произошедший в школе… Но кто-то предложил сменить тему, и все посмотрели на Тамилу.
— У тебя карты с собой? — спросила Светка.
— Всегда! — тут же последовал ответ.
— Тогда скажи, что меня ждёт с Андрюшкой?
— Что, прямо тут? — удивилась Тамила.
— Да не дрейфь ты! Всё нормально! — поддержала Даша.
И девчонки наперебой стали уговаривать Тамилу, чтобы та им погадала.
— А что говорить? Тут и карты раскидывать не стоит, — уверяла девушка, — через три-четыре месяца отца Андрея переведут в новый гарнизон и он уедет вместе с родителями. Поначалу вы ещё будете переписываться, созваниваться, а потом ты сама «затухнешь» и забудешь его.
— Я? — удивлённо протянула Светка. — Да чтобы я сама отказалась от Андрюхи, да ни в жизнь! — она ударила кулаком по столу и демонстративно надула губы.
— Зачем тогда спрашиваешь? — сердито произнесла Тамила.
Но ответ прервал Светкин мобильный, и та, встав из-за стола, поспешила выйти на улицу. Обсуждение продолжалось, девчонки галдели как сороки, наперебой засыпая Тамилу вопросами. Вдруг снова появилась Светка. Она была в замешательстве, её глаза блестели, губы дрожали, по всему было видно, что девушка еле сдерживает слёзы:
— Тамилка, ты ведьма! Слушай, ну как такое может быть? Откуда ты могла знать? Сейчас позвонил Андрей — его отец получил новое назначение. Через три месяца они уезжают…
Когда Тамила возвращалась домой, на улице уже порядком стемнело, а в салоне автобуса, везущего её, было немноголюдно. Девушка села у выхода, надела наушники и закрыла глаза.
— Оплачиваем проезд! — потребовала кондуктор.
Но Тамила ничего не слышала.
— Оплачиваем проезд! — снова потребовала женщина, похлопав пассажирку по плечу.
— А? Что? — очнувшись и сняв наушники, спросила Тамила.
— Я устала тебе повторять, — возмутилась толстушка, — билет, говорю, оплачиваем!
— У меня нет денег, — потупив взгляд, сказала Тамила. Но тут же, подняв голову, изменила выражение лица, словно надев невидимую маску, и заглянула прямо в глаза незнакомке.
Женщина постояла несколько секунд, потом отрешённо достала дневную выручку, словно робот, отсчитала восемь сотен и протянула их Тамиле.
Девушка посмотрела на кондуктора, выдержала многозначительную паузу, затем мило улыбнулась, ловко щёлкнула пальцами перед её носом, и наиграно сказала:
— Спасибо, дорогая! Это моя остановка. Оставьте эти крохи себе. И пока-пока…
Накануне семнадцатилетия дочери в семье Кирсановых было неспокойно. Георгий и Настя собирались на дачу к родителям, а девочка категорически была против этой, как она утверждала, безумной затеи.
— Ну, скажите, что я буду там делать? И для чего вы, собственно, купили мне все эти вещи? Я что буду в них дефилировать по грядкам? — сыпала вопросами Тамила. — Да, признаю, я уже давно не видела деда и бабулю. Но ведь я могу поехать к ним и в другой раз.
— Во-первых, прекрати истерику и уйми свой пыл, — потребовал отец, — а во-вторых, объясни, с чего ты взяла, что можешь управлять событиями?
— Я ничем не управляю. Просто хочу остаться дома, пойти с девочками в кафе, как мне, между прочим, давно было обещано, — не унималась девушка.
— Но мы же не могли тогда предположить, что бабушка заболеет. И потом — впереди выходные и праздничные дни. Мы не хотим оставлять тебя одну на пять дней, — вступила в разговор Настя.
— Мам, но я не ребёнок! Ты что думаешь, я без вас пропаду? Я никогда не пропаду! Слышишь, никогда!
— Ладно, Гош, это бессмысленный разговор. Давай собираться. Пусть остаётся. К тому же мы на самом деле обещали ей это кафе с подружками. Из-за этих капризов я не смогу потом себе простить, что не навестила маму. Собирайся! Давай, давай, поехали! — Настя похлопала мужа по плечу и, подмигнув, улыбнулась.
— Хорошо! — ответил Георгий. — Но это в первый и последний раз! Не хочу портить никому настроение. И себе в первую очередь, — он подошёл к зеркалу и продолжил: — Через пару-тройку часов будем на месте.
Тамила подошла к отцу, заглянула в его голубые глаза, а потом обняла и сказала:
— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь.
На следующий день Тамилу разбудил телефонный звонок.
— Тамила Георгиевна Кирсанова? — поинтересовался незнакомый голос.
— Да, это я, — потягиваясь, ответила девушка.
— Вам срочно следует прибыть на Зелёную, 13. Пожалуйста, приезжайте, как можно скорее.
— А что случилось? — зевнув, спросила девушка. — Вы кто?
— Приезжайте, здесь всё узнаете, ответил незнакомец и бросил трубку.
Тамила не торопилась. Ещё несколько минут она понежилась в кровати, потом приняла душ, сварила кофе. За завтраком почитала газету, затем покрутилась у зеркала и, наконец, собравшись, вызвала такси.
— Так, так, стойте! — скомандовала девушка. — Вот этот дом!
— Дом? Этот? — удивлённо произнёс водитель. — Ну-ну…
— Держи, — Тамила протянула таксисту две сотни, — сдачи не надо.
Обойдя здание, она увидела вывеску, при виде которой по её коже пробежал ток: «Городской морг» …
Спустя сорок дней после гибели родителей в автомобильной катастрофе Тамила вдруг увидела сон, как будто отец сидит за кухонным столом и пишет на белом листе печатными буквами: «Не говори гоп, пока не перепрыгнешь! Вот мы и не доехали…»
Годы неслись стремительно, и шесть лет пролетели для Тамилы, словно один миг. Всякое случалось за это время — много хорошего, много плохого, всего и не упомнишь. Но главное — никак не оставляли в покое, никак не выходили из головы слова, так дерзко брошенные тогда отцу. Необдуманная фраза или юношеский максимализм? Но, так или иначе, время назад не повернуть. Что сделано, то сделано…
В годы студенчества, в университете, Кирсанова познакомилась с Сергеем Полянским. Закадрить такого парня желали многие девчонки. Он был красив как Бог, чертовски обаятелен, играл на гитаре, сочинял музыку и стихи, говорил на нескольких иностранных языках и, только начав карьеру, уже неплохо зарабатывал. Было понятно, что с этим парнем не пропадёшь. И девушки старались чаще попадаться ему на глаза и даже сами пытались завести разговор о чувствах. Но сердце Сергея было отдано Тамиле. Для неё он готов был на всё. А вот она относилась к Полянскому не больше, чем к другу, и порой её даже раздражала его назойливость и повсеместное участие.
— Пошли со мной сегодня в казино, — как-то однажды предложил Сергей.
— Что я там забыла? В казино я никогда не была и играть не умею.
— Да я научу! К тому же в этом нет ничего сложного, — не унимался юноша.
— Слушай, ты когда-нибудь от меня отстанешь? — не выдержала Тамила. — Мне так надоели твои ухаживания, твои постоянные звонки, эта твоя никчёмная забота. Поверь, я ни в ком не нуждаюсь. И меня не нужно жалеть!
Сергей подошёл к Тамиле и крепко схватил её за плечи:
— Дура! Кто тебя жалеет? Я люблю тебя! Слышишь? Люблю! — он стал с силой трясти девушку. Ему вдруг захотелось до неё достучаться, объяснить своё отношение, дать понять, как много она для него значит.
— Хорошо! Хорошо! — попыталась успокоить его Тамила. — Я пойду с тобой! Только убери руки. О твоих чувствах я знаю — не маленькая. Только и ты пойми — мы только друзья. Ты мне просто друг. Я никого не люблю! Да и вряд ли когда-то сумею! — Тамила отошла в сторону и задумчиво посмотрела в окно.
В этот вечер посетителей в казино было немного. Да и те, кто пришли, походили больше на сторонних зевак. Они не играли, а наблюдали за теми, кто, делая свои ставки, по воле судьбы оказывался в проигрыше. По выражению этих лиц можно было прочесть: «Ничто так не радует, как чужое горе», — это выдавали ехидные улыбки и лёгкое шушуканье за спиной игроков-неудачников. Правда, у одного стола царило гораздо большее оживление. Люди столпились, чтобы посмотреть на стройную черноволосую красотку. Она словно управляла шариком, который крутился на рулетке и выпадал именно на то поле, которое было ею выбрано.
— Новичкам всегда везёт! — радостно восклицал Сергей, как только крупье передавал выигрышные фишки в руки его подружки.
— Может быть, хватит? — спросила Тамила. — Поздно уже, а мне завтра рано вставать.
— Ну… ещё раз, и всё! — не унимался юноша.
— Хорошо! Но этот — последний! — подытожила Тамила и, сделав свою очередную ставку, выиграла вновь.
— Это невероятно! Невероятно! — не мог успокоиться Полянский, подвозя девушку домой. — Ты видела их глаза? Они были в шоке! Просто в шоке!
Но, казалось, Тамила не слушала парня и её мысли были где-то далеко. Неожиданно она открыла свою сумочку, достала из неё выигрыш, подержала его в руках, а затем ловко хлопнула пачкой денег о панель авто сказала:
— Серёж, ты хороший парень... Но мне ничего от тебя не нужно. Возьми эти деньги и, пожалуйста, забудь дорогу к моему дому. Очень тебя прошу. Я хочу пожелать тебе удачи и любви. Настоящей, понимаешь? Со мной у тебя ничего не получится. А этот выигрыш хоть как-то скрасит твоё разочарование, — девушка впервые поцеловала парня и, закрыв дверь машины, скрылась в темноте подъезда…
С момента расставания с Сергеем прошло около трёх лет. После злополучного вечера парень словно растворился. Он не звонил, не приходил, ничего не узнавал о Тамиле и не интересовался тем, как устроилась её жизнь. Видимо, понял, что совсем ей безразличен, и его уязвлённое самолюбие, а возможно, и здравый смысл взяли верх над чувствами.
Но однажды они всё же случайно встретились.
— Сто лет, сто зим! — приветствуя старого приятеля, улыбнулась Тамила.
— Давно не виделись, — протянув руку для приветствия, произнёс Сергей, — а ты стала ещё красивее! — парню не хотелось выдать нахлынувшее на него волнение и он, достав пачку сигарет, закурил.
— Спасибо! — улыбнулась Тамила. — А ты на машине? Не подбросишь до дома? — неожиданно спросила она.
И Сергей, словно и не было этих лет разлуки и той обиды, которая так ранила его, вдруг вновь почувствовал себя тем же влюблённым юношей, у которого горели щёки, как когда-то ранее, когда он слышал её голос.
— Давай, довезу, — стараясь казаться равнодушным, ответил Сергей.
Молодые люди сели в машину и поехали. Почти всю дорогу Тамила молчала, а Полянский и не пытался заговорить. Казалось, он даже опасался её вопросов.
— А почему ты тогда так таинственно исчез? — вдруг прервала молчание Тамила.
— Ну ты же сама попросила меня об этом, — Сергей выдержал многозначительную паузу, а потом добавил: — Насильно, как говорится, мил не будешь. Да, кстати, давай заедем ко мне, я отдам тебе твой выигрыш. Помнишь? С того самого дня, ты не поверишь, я к нему даже не притронулся и всё мечтал при случае отдать, но… случай как-то не представился.
— Дурак! Какой же ты дурак! — неожиданно Тамила бросилась на Сергея с кулаками. У неё началась настоящая истерика, девушка плакала и всё продолжала повторять: — Дурак, дурак!
Ничего не понимая, Полянский остановил автомобиль, выскочил из него, открыл дверцу и вытащил из салона Тамилу. Девушка, кричала, брыкалась, нервничала, и Сергею ничего не оставалось, как обнять эту сумасшедшую и поцеловать в губы.
— Я люблю тебя! Люблю! Я только сейчас это поняла! Все годы томилась ожиданием, вспоминала, думала о тебе. Мне казалось, что я просто скучаю. Но сейчас чувствую, понимаю, да просто уверена, что это совсем не так! Я люблю тебя! Люблю по-настоящему, как никогда и никого больше не любила! — Тамила плакала, голос её звучал так надрывно, что не поверить в это неожиданное признание было невозможно.
— Но как я мог знать об этом? Ты была холодной и неприступной. Всегда знала, чего хочешь, и казалась такой независимой. Иногда я думал, что мир для тебя — это ты сама. И больше никого в нём нет, — не выпуская Тамилу из своих объятий, оправдывался Сергей.
— Ещё в этом мире есть ты, отныне и навсегда! Согласен? — Тамила посмотрела в глаза Сергею, но он тут же отвернулся.
— И ты всегда будешь управлять мной? Всегда будешь мной манипулировать, как тем шариком в казино, пуская в ход свои колдовские штучки и пользоваться тем, что я без ума от тебя?
— Это я без ума от тебя! Никогда! Никогда, слышишь? Я больше не стану воздействовать на людей! Я сама от этого устала! Хочу быть такой, как все! И буду! Буду стараться, и со временем у меня получится, вот увидишь. К тому же сейчас я ничего не делала. А чувствую, что ты не забыл меня и любишь не меньше, чем прежде.
Сергей не знал, что ответить. Он не находил слов. Ему было понятно одно — она права! Стопроцентно права в том, что он не забыл её, что любит по-прежнему без всякой магии, гипноза и каких-то там приворотов.
Они стояли, обнявшись на виду у всех, и не смущались посторонних глаз. Проходящая мимо пожилая женщина никак не могла успокоить плачущую внучку. Девочка капризничала, то и дело пытаясь броситься прямо на асфальт, и чего-то настойчиво требовала от старушки.
— Ну, так и быть, — сказал Сергей, — в последний раз! Слышишь, в последний раз разрешаю тебе воспользоваться твоей таинственной силой. Помоги, а то этот маленький монстр совсем доконает бабульку.
Тамила вытерла слёзы, улыбнулась, поцеловала Сергея, а затем подошла к малышке и пристально, как только она умела, посмотрела ребёнку в глаза. На секунду девочка затихла, увидев незнакомое лицо, а потом вновь, так же наигранно и требовательно стала бить ногами о землю.
— Не получается! — удивилась Тамила. — Видишь… не получается! — вновь крикнула она Сергею. — Может быть, мне попробовать ещё раз?
— Сколько ни пытайся, у тебя ничего не получится! Потому что я, кажется, нашёл вакцину от твоей магии.
— Вакцину? — удивлённо повторила Тамила. — Ты о чём?
Сергей взглянул на свою избранницу, провёл рукой по её роскошным чёрным волосам и прошептал:
— Ты влюблена, а значит, безоружна!