В середине августа в душный воскресный день у Иван-озера остановились три машины: из «Волги» вышли водитель Алексей Близнецов, его жена Марийка Колосенок с трехмесячным сыном Алешкой, их приемный сын Витюшка, Тамара Ивановна Пашкова, Люба Никонова с четырехлетним сыном Ванюшкой, названым так в честь Михалыча. Люба ждала второго ребенка, но была очень подвижна и сразу же принялась помогать мужу Александру Никонову – слушателю школы милиции, разгружать машину и обустраивать место отдыха в тени под кустами.
Алексей и Сашка разожгли мангал и занялись приготовлением шашлыка.
Пассажиры Сашкиной машины – два генерала Пашков Владимир Петрович и Борисов Петр Андреевич, полковник Шустов – прошли к озеру. К ним присоединился полковник Бусыгин, вышедший из третьей машины. А его попутчики капитан Николаев и лейтенанты Орлов с Косовым, разгрузив две другие машины, принялись активно помогать Любе и Марийке накрывать импровизированный стол на траве. Командовала всеми Тамара Ивановна.
Но вот расставили еду на скатерти и все расселись вокруг. Первым заговорил Борисов, смотря на Марийку и Алексея:
– Ну что, друзья мои, на вашей свадьбе мне не довелось погулять, а годовщину пропустить я себе не позволил, даже отпуск передвинул. Вас без присмотра оставлять нельзя – вы еще какое-нибудь дело здесь откроете.
Все дружно и весело рассмеялись.
– Горько! – крикнул Борисов. – А то я не видел, как вы целуетесь. – Горько!
Алексей обнял Марийку и поцеловал.
– Вот это совсем другое дело, вино слаще стало. Попробуйте, друзья.
Все дружно, с шутками выпили, плотно закусили. Борисов вновь заговорил:
– А ведь неплохо поработали этот год, а? Вы посмотрите, какой богатырь спит в колыбельке! – он показал на маленького Алешку, который посапывал в коляске.
– Да-а, они постарались, порадовали нас с Тамарой Ивановной, – Владимир Петрович, широко улыбаясь, горделиво и с отеческой нежностью смотрел на Марийку и Алексея. – А какое дело завершили, Андреевич, а? Мне даже не верится, что Черный Ангел – Зубов, он же Зелинский, в конце концов, получил по заслугам: ему, как и Горчакову, он же Волкодав – Арсенов, он же Горчинский, меру наказания – пожизненное заключение, Верховный Суд оставил в силе. А они подали в Европейский Гаагский суд, и справедливость восторжествовала – вместо пожизненного заключения им присудили смертную казнь, как исключение, ввиду того, что на их совести сотни загубленных жизней. Жители двух сел Криниц и Бобровки писали встречный иск в этот же суд с требованием повысить меру наказания.
Я считаю, что поставлена окончательная точка в этом деле. По заслугам получили и остальные участники этих преступлений.
– Петрович, а ведь тогда правильно решили объединить дела в одно: наше и Брестские. И правильно, что суд проводили у них, – Борисов сидел, привалившись к тонкому стволу березки, наслаждаясь прохладой и свежестью ветерка, дувшего с озера.
– Конечно, правильно решили, иначе и не могло быть, – согласился Пашков. – Большинство же преступлений эти бандиты совершали на Брестской территории.
Зато Марийке и Алексею пришлось целых полгода мотаться туда – сюда, жить месяцами в Бресте, выявлять свидетелей и открывать все новые и новые преступления своих подследственных. Но какое доверие?! Вести объединенные дела – очень ответственно.
– Нам не закончить бы эти дела в такой короткий срок, если бы не собранный материал Белой – Коломиец, – созналась Марийка. – Ведь пять огромных дел объединили в одно. А какие дела!
– Да, ты права, дочка, дела сверхсложные. Возьмите хотя бы дело банды Зелинского: уничтожение погранзаставы Хлебникова и многие преступления в области. Затем преступления в Афганистане уже под именем Зубова – Черного Ангела, участие в банде Волкодава и, наконец, подготовка теракта в Цнинске и на «Цирконе». А дело Ивана Горчинского? – многочисленные расправы над активистами сел Бобровки и Криницы. Затем убийство майора Арсенова, организация и руководство бандой под кличкой Волкодав, торговля наркотиками, многочисленные преступления в Цнинской области и соучастие в подготовке «теракта». А дела пана Михася – Бобрикова – Боброва и Станислава Горчинского – Горчина? Они только на последнем этапе были объединены в одно и переданы в Прокуратуру России, а основное расследование было проведено в Бресте. Их судили вместе с Ханской по статьям – «Измена Родины и терроризм». Все трое получили пожизненное заключение. А наше дело – «Подготовка теракта» – как бы растворилось в других делах, так как главные герои одни и те же.
– А как там Воротила? – спросил Шустов.
– Иван Неудахин – Воротила был освобожден из-под стражи до суда. Его и Артиста за предотвращение теракта представили к награде. Петр Хлебников – Артист переехал жить поближе к Коломийцам, своим крестным родителям, и вместе с их дочерью Полиной поселился в поселке рядом с заставой Хлебникова, которой командует его младший брат Ивасик. Я был у них. У Полины частично восстановилось зрение, она ждет ребенка, и вместе воспитывают Наташиного сына. А от Ивана Неудахина пришло письмо из Подмосковья. Пишет, что женился на Полине Колокольцевой. Она продала дом и перебралась к нему. Иван устроился на работу. Вспоминает Иван-озеро, – Пашков задумчиво посмотрел в сторону озера, где возле берега плавала стая уток с молодым выводком.
– Оно часто будет ему сниться. Именно озеро повернуло его жизнь в другое русло. А теперь вот узнает о награде – вышел указ о награждении медалью «За отвагу» Неудахина, Хлебникова и Колосенок, – Борисов нагнулся к смущенной Марийке и поцеловал ее в щеку, а затем во вторую и прокомментировал: это тебе за медаль, а это за майора. Во втором указе тебе и Близнецову присвоено это звание, – он пожал руку Алексею.
– О, это надо обмыть. Поздравляю, дочка. – Пашков налил кому вина, а кому минералки.
К ним подошел Витюшка со спиннингом и ведерком, полным рыбы.
– Витюшка, когда ты успел наловить столько? – удивился Владимир Петрович. – А спиннинг где взял?
– Да она сама лезет в ведро,– пошутил Витюшка. – А спиннинг мой ребята деревенские отдали.
– Давай-ка, сынок, рыбешку мне, я сейчас из нее шашлык сделаю, – Алексей подхватил ведерко и убежал к мангалу.
– Какая красотища, посмотри, Петрович. Я на поляне обнаружил старый фундамент от строения. А что если построить здесь дом отдыха для наших сотрудников? Какой воздух-то целебный – не надышишься. Давай обмозгуем это дело. А назовем – Иван-озеро, – Борисов загорелся возникшей идеей.
– А что, неплохо было бы, – согласился Пашков и посмотрел на присевшего рядом мальчишку.