Дневник VII-6 Руны твердят о разрыве
20 декабря 2009 г. Попадаю в библиотеку Вересаева, где собираются учёные. Подхожу к господину, которого я никогда раньше не видела, "который всё про всех нас знает" по словам Серёжи Красоткина. Он вынимает ключи, раскачивает их в руках, как маятник и говорит: "О Вас идёт информация. Это будет стоить 1000 рублей. Вы завершаете свои воплощения на земле". Я говорю ему, что пишу музыку и стихи. "Это сейчас не главное", - говорит он. Я отхожу от него.
Лицо у него иезуитское, с мелкими чертами лица, мало приятное. Он холодный, не внимательный к жизни человек. Я сослалась на свою подругу и на Серёжу Красоткина, подойдя к нему. Извольте платить 1000 рублей...
Приходит моя новая знакомая, которая меня пригласила на эту встречу. Она жутко опоздала и подвела меня, ей не пришло в голову извиниться. Готовили еду, я до прихода знакомой сидела одна в холодном холле, не зная, что делать, чувствуя унижение. Какая-то милая спокойная женщина напоила меня чаем, я поела свои бутерброды. Другая женщина пригласила меня к общему столу. Я сказала, что ни есть, ни пить я ничего не буду.
Разговоры среди учёных велись на тему 21 декабря 2012 г., об усечённых и не усечённых пирамидах. Повидала я иконописца Дионисия, мужа моей крёстной дочери Ларисы. Он не узнал меня. Он похорошел.
Приехала я на вечер, где рыцарь царствует. Его не было. Я долго ждала. Сидела и читала газеты. Он появился, промчался мимо, не поздоровался, чуть позже бросил на ходу: "Я потом буду добрым!". Он был резок. Я это проглотила.
Затем был короткий спектакль по Хармсу, постановка рыцаря. Его ученики играли очень хорошо. Был скромный банкет. Я угостила вином своего соседа, он принёс чайники, обнял, обхватив меня там, где сердце. "Где рука?", - спросила я его. "Там, гда она должна быть". Я его руку убрала.
Рыцарь выпил на брудершафт с актрисой. Я пошла к нему с рюмкой вина, чтобы перейти с ним на "ты". Но не тут-то было. Он увёл меня в зал, где был спектакль и стал со мной объясняться, но не в любви. Вошла через пять минут его ученица - зачем?
Я не хотела, чтобы она слушала, о чём мы говорим. Она скоро ушла. Суть его слов сводилась к тому, что он не сможет называть меня на "ты": "Вы интеллигентны. Я не интеллигентен. У нас с Вами особые отношения. Я хотел бы, чтобы они так и продолжались... У меня есть много людей старше меня, я называю их на "ты"... Но не Вас!".
Я ответила, что у нас нет с ним никаких отношений, мы крайне редко видимся. Он был нетерпим, настаивал на своём, перебивал меня, не давал мне говорить. Я таким его никогда не видела. Он почти приказывал мне.
"Я много кричал на своих актёров, я ругался матом", - признался он мне. "Очень огорчительно это слышать, мне уже доложили", - сказала я.
К концу разговора он обнял меня со словами: "А теперь можно и поцеловаться" и поцеловал меня, чего я и не подумала повторить. Я заметила, впрочем: "Я не люблю целоваться, я люблю обниматься" и легко обняла его, еле прикоснувшись к нему руками. Взявшись за руки в темпе полонеза мы заскользили к двери из зала вполне мирно и дружно.
Все люди пришли в зал, просмотрели запись спектакля на кинокамере. Я решила идти домой. Рыцарь сказал мне: "Хоть Вы и не женщина, я помогу Вам одеть пальто". Он это исполнил. Мы ещё поговорили.
Я рассказала, что в детстве хотела быть мальчишкой, хотела, чтобы меня звали Мариной. "Некоторые вещи Вы во мне точно чувствуете, а некоторые, которых у меня нет, Вы мне приписываете", - сказала я. Он что-то сказал о любви, на что я ответила: "А я не говорила Вам, что я Вас люблю. Вы мне интересны. Хотите я скажу Вам, что я о Вас думаю?". Он ответил, что если это мне нужно сказать, я могу сказать. Я сказала ему, что он пришёл на землю из какой-то небесной страны, и он должен хранить свою чистоту. "Я запомнил", - сказал рыцарь.
Он сказал, что я задаю странные вопросы, что рефлексией он не занимается. Он чуткий человек. Но скверна этого мира уже проникла в него. Может быть, я ошибаюсь - это внешняя грязь, а внутри он чист? Это лучше, чем выглядеть и казаться благопристойным, а внутри быть разбойником и дрянью.
Я спросила, любит ли он себя. Прощаясь с ним, я спросила, могу ли я его перекрестить. Он разрешил. Я медленно с внутренней молитвой перекрестила его, уберегая от чего-то.
После второго разговора с ним, это было давно, я два дня была в каком-то райском состоянии. Это говорит о том, что он хорош. Сегодня был у нас третий разговор. В какой-то момент, глядя мне в глаза. он спросил: "Что-то у нас с Вами сегодня не так?".
За столом он спросил меня во всеуслышание: "Почему Вы такая потерянная?". Я откликнулась: "Я не потерянная, я найденная".
Я положила ему в руку конфету со словами: «И кто-то камень положил в его протянутую руку». И ещё я сказала ему: «Я сказала Вам: Ты зачем вышел без пальто?».
Я ничем в нём не любуюсь. Он как мой ребёнок, моё дитятко. Какая странная любовь-нелюбовь к нему... Общение наше с ним сегодня было нервным, но говоря о его предназначении, я была спокойна.
С моей стороны нет влюблённости в него, это какая-то духовная работа. Для этого мы и встретились.
Когда меня пронзает этот глубокий внутренний плач, чувствует ли душа рыцаря в эти минуты мою душу?
На банкете напротив меня сидела актриса. Она на мои слова о том, что я ему в матери гожусь, не поняла меня, решила, что я его мама и воскликнула: "Какая красивая". Я исправила её ошибку. Она сказала: "Я пью за то, чтобы он перестал пить и курить". Рыцарь громко сказал: "Я всё равно буду пить и курить!". Я хочу блага ему.
Он поселяется иногда в моём сердце. Но чисто внешне он не мой тип мужчины. У него лёгкое лицо. Я люблю другие лица. Глаза его печальны.
Порой я пронизана им, я становлюсь им. Это моя природа. Я, как Рамакришна, сливаюсь с некоторыми душами этого мира.
21 декабря. Я была в ЦДЛ, оказалось, что рыцарь сидит в том же ряду, куда и я села на свободное место. Я сказала: "Привет!". Ответа не услышала. Он изучал свой мобильник. Потом со словами: "Пойду покурю", - он ушёл. Я посмотрела продаваемые книги, пошла к выходу из зала. Я увидела рыцаря на своей дороге, он ни с кем не говорил, смотрел на выходящих из зала. Не глядя на него, я обошла его каким-то хитрым ходом, находясь в состоянии не свободы, зажатости и пошла смотреть афиши. Я была в ступоре, в печали. Я почувствовала, что я для рыцаря - ноль.
Чуть позже я обнаружила, что в фойе никого нет. Я вышла на улицу. Шла и бормотала: "Всё хорошо, всё замечательно...". Я плакала. Как всё нелепо получилось. Я ненормальная.
Но - он мог бы окликнуть меня, схватить меня за руку, остановить. Он ничего не сделал. Какое у меня при этом было лицо - страшно подумать.
Неужели тёмные силы крутят мной? Почему бы и нет? Во сне я вынимала иголки из какой-то красивой ткани.
22 декабря. "Не обращай внимания. Человек иногда поглощён собой и не реагирует на людей", - сказала мне моя телефонная подруга в ответ на мой рассказ о вчерашнем.
Рыцарь вызвал во мне боль, затмив радость встречи в марте. Его отчуждённость подкосила меня.
Мои стихи:
Мыслей и чувств смешенье. Взгляну на тебя — смятенье.
Я лишь твоё отраженье. Мистики так говорят.
Мыслей и чувств звукоряд. В каждом хотим отразиться,
В тех, кто нам мил, кто нам снится.
*
Руны твердят о разрыве.
Тут не поможет Руми*.
Сжалься, пока мы живы,
Нас сбереги. Кумир
Не сотворён. Молитва
Часто поёт во мне
Неким подобьем ритма.
Плавлюсь в страданья огне.
* поэт Джаллаладин Руми
Мой рисунок.