Когда Ева проснулась, Адама рядом уже не было. Она поднялась, и события вчерашнего дня стали проступать у нее в памяти. Это все было настолько неправдоподобно, что поначалу казалось ей сном. Дурным сном, который овладел ее разумом и теперь должен рассеяться с утренним туманом. Но это было наяву. Все это было на самом деле.
- Что же будет теперь с Адамом, - думала она с тревогой, - ведь он совершил какую-то ошибку, попал в хитроумно расставленную сеть, но кто соорудил эту ловушку? Кто заманил его в пагубный капкан, который может обернуться бесконечной тьмой и ужасом? Почему Бог не остановил его… Как все это странно. Значит, остановить его должна я. Нужно вернуть Адама обратно из его подземного несуществующего мира в настоящий мир, в котором светит солнце и зеленеет трава. Нужно снова приобщить его к жизни, к ручьям и птицам, к цветам и деревьям, к бесконечной радости всего живого.
С этими мыслями Ева стала расчесывать свои длинные волосы. Они обволакивали ее тело, словно платье, струились как два золотистых ручья, стекали на плечи, чуть касаясь колен. Их мерцающая влажность, закрывшая ее тело, напомнила Еве о том, что уже давно шила она два чудесных костюма, серебристо-серый для Адама и изумрудно-серый для себя. Еще никогда Ева не делала одежду для них обоих и эта задача – сделать две разные вещи так, чтобы они сочетались, увлекала ее уже второй месяц. Это была кропотливая и напряженная работа, но она почти подошла к концу. Ева решила доделать ее сегодня, чтобы вечером подарить Адаму. Она помнила, с каким восторгом он всегда смотрел на ее новые платья, как удивляла и радовала его евина обновленная красота. Но этот подарок был особенным, ведь Ева хотела преобразить не только себя, но и его. Без сомнения, это займет Адама и отвлечет от пагубных мыслей. Она подошла к столу и вынула из тайного ящика изумительные ткани, которые уже были раскроены и сшиты, ей оставалось доделать только несколько деталей. Ева вздохнула и принялась за работу.
Вечером, когда все было готово, она обернула костюм Адама в широкий, словно бархатный, лист, перевязала его узким стеблем, облачилась в свое тончайшее изумрудно-серое платье и стала ждать. И вправду, через несколько минут на дорожке, ведущей к террасе, показалась фигура Адама. Он увидел Евино новое платье и ласково улыбнулся.
- Какое красивое, Ева. Оно лучше всех, которые у тебя когда-либо были.
Адам притянул ее к себе и обнял. Под его руками заскользила прохладная ткань.
- Это подарок для тебя. Но это только часть его. А вот вторая, - Ева улыбнулась, освободилась из его объятий и, взяв с дивана сверток, протянула его Адаму.
Он развернул мягкий лист, засверкала тонкая материя...
- Одень. Это тебе.
- Не знаю, получится ли у меня, - ответил Адам, - ты ведь поможешь мне?
- Конечно, - улыбнулась Ева.
Когда Адам был одет, то они с удивлением посмотрели друг на друга. Эта чудесная одежда действительно преобразила их облик. Словно ноты одной и той же музыкальной мелодии рассыпались по ткани, окутали звездным небом их тела, соединили и сблизили их.
- Ева, это просто чудо, - проговорил Адам через некоторое время, - спасибо тебе за такой драгоценный подарок. Но что я могу сделать для тебя взамен?
- Я хочу спуститься к морю. И пробыть там весь вечер и всю ночь.
- Пойдем же скорее, Ева! Нет ничего проще, - отвечал Адам.
Они взялись за руки, пошли через поле и дальше, за рощу, туда, где плескалась и пенилась морская стихия. Весь вечер они играли и плавали, спрыгивали с утесов в воду и ныряли, разбивая руками пенистую гладь воды. Ева набрала плодов с растущих около берега деревьев, и они устроили маленький пир в раскидистых корнях. И показалось Еве, что вчерашний день забыт ими обоими, как страшный сон, что полнота жизни вернулась к ним и больше ничего не угрожает их чудесному миру…
Стемнело. Они сидели в ветреных сумерках обнявшись, когда заметили спускавшуюся к ним светлую фигуру. Это был Бог, который нес в руках какой-то сверток. Когда он поравнялся с ними, то свертком оказалось множество свечей, связанных одной большой лентой. Бог развязал ее, протянул свечи Адаму и сказал:
- Это живой огонь и если расставить его по всему берегу, то получится дивная картина. Сотни маленьких солнц будут светиться на песке, как звезды. Разделите их пополам и расставьте по берегу.
Адам разделил свечи поровну, отдал часть Еве и они разошлись в разные стороны. Сумерки усилились, и когда Адам и Ева расставили свечи на сыром песке и вернулись обратно, ночь уже полностью окутала берег. Дул легкий теплый ветер, шевелил темную листву, шуршание ее вплеталось в шум моря, звезды зажигались на небе все ярче и ярче. Бог взял Адама и Еву за руки, слегка наклонился вперед и подул. Он дул все сильнее и сильнее и вот, самые ближние свечи стали слегка потрескивать, и словно подрагивать… вспышка, еще и еще, маленькие огненные точки стали появляться, воспламеняться и расти. Их сила передавалась дальше, зажигая все новые и новые свечи, словно мерцающие искры побежали по ночному берегу, в веселой пляске передавая друг другу ликующую огненную жизнь. Бог плавно поворачивал лицо, прозрачные языки пламени летели вслед за его дыханием, пока весь берег не окутался сетью волнующихся огней. И вот, морской песок превратился в зеркало звездного неба, отразив холодный блеск звезд огненными вспышками свечей.
Долго они внимали этой прекрасной картине, сидя в темноте и вдыхая свежий морской воздух. Волны с рокотом набегали на берег, пена опадала, мерцала и светилась, отражая огненные отблески. Адам тронул Еву за плечо:
- Идем купаться?
- Прямо в темноту? – засмеялась Ева.
- Да, идем! – решительно сказал Адам.
Они устремились в темную воду и нырнули. Волны отбрасывали их на берег, они смеялись и снова плыли вперед, туда, где все пропадало во мгле, и их снова отбрасывало. Они ловили руки друг друга, пытаясь удержаться, барахтались на мелководье, смеясь и падая, подставляя тела под новую сильную волну, которая снова отбрасывала их назад. Вода делала прикосновения скользящими, нежными, как через шелковое полотно они прикасались друг к другу, помогая подняться, или, наоборот, со звонким смехом падая, обнимая друг друга и порождая тысячу брызгов. Этой ночью море было удивительно своенравным, но это нравилось им, в веселой борьбе они провели несколько часов, но вот устали и вышли на берег, устланный сотнями огней. Благодарно внимая этой красоте, они замерли и простояли несколько мгновений неподвижно, но через какое-то время отошли и направились к своему дереву. Бога там уже не было, тогда Адам и Ева мысленно попрощались с ним, легли на песок и заснули с легким сердцем. В ту ночь был Еве удивительный сон.
Она стояла одна на темной горе, под ногами росла скудная зелень, больше же было камней, больших и маленьких, которые летели вниз, подпрыгивая и ударяясь, от одного прикосновения ноги. Зачем Ева была здесь, она не знала, знала только то, что непременно нужно ей было забраться на самую вершину. С неимоверной силой тянуло Еву вверх, туда, куда уходила крутая ленточная дорога, вившаяся по склону. Небо над головой было тяжелое и темное, готовое пролиться дождем, дул ледяной ветер, пронизывал насквозь, и Еве приходилось цепляться руками за редкие кусты, метр за метром оставляя позади дорогу, уходящую во мрак. Никогда она не испытывала такой усталости и боли, камни разбивали ей ноги в кровь, а колючие растения царапали руки. Обогнув гору, Ева увидела вдруг, как сквозь прореху в тучах заиграло солнце и упало на холм, лежащий внизу. Холм двигался, словно живой – это мерно сновало, бликуя белыми спинами, стадо овец. Ходил перламутр курчавой шерсти, освещенный солнцем, играл подводными бликами. Покой разливался на холме, доносилось редкое блеяние, овцы шевелили ушами, жевали траву, спали, греясь в теплых лучах, там не было ни ветра, ни дождя, словно заколдованное стояло пастбище посреди бушующей стихии. Но что-то было в этих овцах странное, дикое, но что… Не сразу поняла Ева, что у овец человеческие лица. Более того, лица, до боли знакомые Еве. Она силилась различить их умиротворенные черты, но они ускользали и не давались ей. Что-то между Адамом и самой Евой было в этих лицах, одинаковых, как капли росы. Евин разлет бровей, ее губы, прямая твердость носа Адама, его высокий лоб… Овцы медленно жевали траву, поблескивали кроткими глазами, бродили среди сотен подобных себе, и было в этой картине что-то чудовищное, неправдоподобное…
Ева отвернулась. Отвернулась и с новыми силами полезла вверх, чтобы ни разу не оглянувшись, оставить позади солнечное пастбище смерти. Только вперед, прочь от спасительных проблесков солнца, навстречу буре.
Долго лезла она, в беспамятстве ползла по горе, цеплялась за землю и траву, дождь хлестал ее тело и пытался сорвать вниз, летели камни, лицо испачкалось в грязи, а ноги и руки были холодны как лед. Дорога делалась все круче, осыпалась глина, размоченная дождем, в ней вязли уставшие ноги, то и дело натыкавшиеся на острые камни. Никогда в жизни Ева не видела этой алой крови, которая текла теперь из порезов на руках и ногах, никогда так не ныло ее тело от каждого движения, наливаясь свинцовой тяжестью. Два раза чуть не сорвалась она в пропасть, когда усталые ноги изменили ей и соскользнули вниз.
Но вот, сделав последнее усилие, добралась она до вершины горы, распрямилась и оглянулась вокруг…
Проснулась Ева от прикосновения Адама и его шепота:
- Просыпайся. Ты проспала весь день.
Она открыла глаза. Светило яркое солнце, голубые волны накатывали на берег, кружились птицы на горизонте. Но Ева была в каком-то оцепенении. Высвободившись из рук Адама, она встала и медленно побрела по песчаному берегу. С удивлением он посмотрел на ее удаляющуюся фигуру и крикнул:
- Ева!
Но она не обернулась. Адам тревожно проводил ее взглядом, но догонять не стал, а лишь присел на песок, обнял колени руками и стал с задумчивой грустью смотреть куда-то за горизонт, туда, где в прозрачной полоске первых небес тонуло море.
Долго брела Ева по берегу, потом завернула на знакомую тропинку, шла мимо папоротников и водопадов, выходила в поля и снова углублялась в тенистые рощи. Но вот сквозь листья замаячил стеклянный купол, засветились белые стены, и Ева вышла к террасе. На ней никого не было, только ветер на столе листал книгу в бежевом переплете. Ева подошла, перекинув листы, ветер остановился на первой странице.
«В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною…» ее глаза скользнули по строчкам, по извилистым знакам, но смысл остался внутри них, не вышел на поверхность шероховатой бумаги, не отразился пульсацией смысла в голове. Устало она опустилась на кресло, задумчиво подперла подбородок рукой и погрузилась в мысли. Через некоторое время кто-то позвал ее по имени. Оглянувшись, она увидела Бога. Он вышел из дома и вынес несколько розовых кустов, которые хотел посадить вокруг террасы. Ева рассеяно улыбнулась, по привычке взяла у него пару растений (она всегда помогала ему ухаживать за садом) и стала высаживать их вместе с ним. Но через некоторое время спросила, кивнув на стол:
- Расскажи мне, что это за книга.
Бог вздохнул едва заметно и через некоторое время ответил:
- Это книга, которой тебе надо будет жить вопреки. Тебе рано знать о ней, придет твое время, и ты узнаешь. Сильным могуществом обладает она, тысячи станут ее толковать и многие обманутся. И тысячи тысяч пойдут войной, неся ее, как драгоценность под знаменем своим. Много крови на ней. Много мудрости в ней. Много сетей расставлено внутри нее, и уловятся те, кто позабыл себя, разучился верить себе и проверять все собою. Потому что в мире есть только одна единственно верная Книга Книг, и находится она внутри каждого человека.
Ева задумалась. Но через некоторое время спросила вновь:
- Так значит нужно всегда слушать только свое сердце?
- Да, ты все правильно поняла.
- А как же другие законы? Как же быть с тем, что заповедано нам тобой?
- Ева, ты должна сама ответить на этот вопрос. Но помни, ни один правильный ответ в жизни не дастся тебе с легкостью.
И вновь на террасе воцарилось долгое молчание. Когда работа была закончена и розы, раскинувшись в лучах утреннего солнца, принимали первых медоносных гонцов, Бог подошел к Еве и положил ей руку на плечо:
- Ева, я должен оставить тебя, мы сделали все, что должны были сделать, сейчас же мне нужно отдохнуть. Прощай.
С этими словами он повернулся и его светлый силуэт исчез в глубине дома. Ева посмотрела на него внимательным взглядом, словно пыталась запомнить навсегда.
Когда он исчез, она побежала через рощу, ветки хлестали ей по лицу, но Ева не замечала этого, и вот, огибая водопад, она столкнулась с Адамом. Налетев на него, она отдышалась немного на его груди, и быстро подняв голову, произнесла:
- Пойдем. Нам надо найти то дерево.
- Но зачем? Неужели ты решилась?
Удивленно спросил ее Адам.
- Да, Адам, я решила. Идем скорей.
Застывшее было ее лицо, неподвижное, словно она боялась растерять какое-то драгоценное знание, спугнуть легкокрылую мысль, которая трудно и мучительно рождалась в ней. Все это видел Адам и не сказал больше не слова, а лишь взял ее за руку и повел через золотистую рощу, туда, где росли плодовые деревья. Шли они мимо мхов, росших между корней, огибали извилистые, шелестящие листвой стволы, и вот, показались тонкие деревца с наливными плодами. Пройдя через них, очутились они в середине сада, у того самого дерева, которое показал Адаму Бог во второй день. Но к удивлению своему Адам не нашел его усыпанным плодами. Ветер шевелил серебристые листья, и лишь один маленький слабый плод покачивался среди ветвей. Они стояли, заворожено внимая тишине таинственного дерева, но вот Ева прервала этот призрачный сон, протянула руку, и зазвенела порванная нить. Плод оторвался и скатился в ее ладонь. Только тут Ева снова подняла на Адама свои глаза, подняла и сложенные, словно в мольбе, руки, заключившие в себе прозрачный плод. Адам накрыл ладонями Евины пальцы и драгоценную непосильную ношу, скрытую в них. Так стояли они и смотрели друг другу в глаза, в которых сменялись за эти минуты сотни чувств, словно вся прожитая жизнь проносилась перед ними.
Подул влажный ветер, листва зашелестела, и солнечные блики заиграли на их лицах. Адам и Ева взялись за руки и пошли навстречу ветру, оставляя позади рощу, золотистую долину и белый домик на склоне холма. Когда они пересекли границу рая, ничего не изменилось вокруг. Все так же благоухали цветы, простирались душистые луга, залитые солнцем, порхали бабочки и птицы, зеленели кроны вековых деревьев, клонились к долу ветви со спелыми плодами. Земля была прекрасна и чиста. И если бы Адам и Ева оглянулись, то увидели бы, как с террасы наблюдают за ними двое. В кресле, сложив перед собой руки, сидел Бог, а у его ног лежал Змей. Оба они смотрели вдаль, туда, где светлыми бликами маячили удаляющиеся силуэты Адама и Евы. И когда они стали едва различимы, а потом и вовсе потухли вдали, то Бог, посмотрев на Змея усталым и мудрым взором, сказал:
- Они стали взрослыми.
- Да, ты прав. Все случилось так, как было предрешено.
Ответил ему Змей. Они легко улыбнулись друг другу и в следующую минуту оба исчезли, но прежде чем растаять, их силуэты соединились в одно сияющее облако, которое, ослепительно просияв, растворилось в воздухе.
Июль 2012 года.