Целый вечер мне не удавалось дозвониться до нее, и решил зайти вечером, проверить все ли с ней в порядке. Дверь, как всегда, была не заперта. Ох, сколько раз я ругал ее за это! Но ей казалось, что если внизу консьерж, то никакие злые силы не прорвутся на ее счастливый 13 этаж. Снимая обувь, я несколько раз позвал ее по имени, но никто не откликнулся, свет не горел ни в одной из комнат, и я двинулся на поиски, обдумывая могла ли она еще не придти с работы или уже лечь спать.
Когда я дошел до ее спальни и нашел ее там, она сидела свесив голову на бок и, не моргая, смотрела на стену перед собой, руки безвольно висели, и казалось, что она ничего не видит и не слышит, так глубоко она заглянула в себя. Уже стемнело, и мне хотелось включить свет, чтобы разогнать желтоватые тени вокруг. Только щелкнул выключатель, как она подтянула колени к груди и обняла их, но глаза так и оставались распахнутыми в никуда, только сузившиеся зрачки выдавали, что она замечает происходящее вокруг.
Мне очень хотелось утешить ее, обнять, выругаться в его адрес, сказать, что он пожалеет о том, что так с ней поступил. Но я молчал и даже не двинулся с места, ведь она знала, что тот, у кого нет души не может жалеть ни о чем и никого. Именно это ее мучило, а совсем не поступок, ведь она с самого начала знала, на что шла. Раньше у нее была надежда, что украденную душу можно вернуть, а если не получится вернуть, то можно вырастить новую, еще лучше, еще чище, еще уникальнее. Но не вышло ни то, ни другое, и теперь ее терзали чувство вины и обреченность. Вина кричала: "Почему ты не нашла его раньше? Ты могла, я знаю! Если бы ты была с ним, никто бы не смог похитить Его душу! Ему не пришлось бы столько мучиться, создавая на опустевшем месте кусок холодного железа!"; обреченность тихо шипела: "Ничего уже не будет...Ни-ког-да. Твои слезы не на столько горячи, что бы плавить металл. Так остынь же и ты".
А вокруг уже был холодный вечер с еще более холодными звездами на промозгло синем небе. Я сел рядом, мне казалось, что кроме этой освещенной лампами комнаты нет ничего. Она очень давно мне нравилась, но Она любила Его, а меня считала хорошим другом. Совсем не новая ситуация, хоть и весьма трагичная для ее участников. После его последней выходки мне стало казаться, что у меня появился шанс, я ждал когда она выйдет из своей "комы".В голове стало гулко от таких мыслей. От ее тоски воздух стал вязким и тянул вниз, хотелось просто лечь на пол и закрыть глаза. Я предложил сделать чай, черный, как она любит. Она вяло кивнула и шепнула "спасибо". В этот момент в ее глазах что-то мелькнуло, изменилось, и тень с лица ушла куда-то. Видимо ей стало легче, наверное что-то опять придумала. Я ушел на кухню, какой же у нее шумный чайник, ничего не слышно! Даже машины под окном потеряли голос. Но тут что-то стукнуло, видимо соседи отмечают, сегодня пятница все-таки. Надо уточнить, сколько ей класть сахара, постоянно забываю. Из кухни до комнаты ровно 10 шагов. Иду 10-9 "как то похолодало", 8-7-6 "решила проветриться?", 5-4-3 "почему не отвечает?", 2-1-дверь в комнату, открываю - никого, окно настежь, на подоконнике стоптанный тапок, больше ничего не будет. Никогда.