Леди аквамарин

ГЛАВА 1.
   
    Город, состоящий из небольших домов, прятался среди огромных деревьев. Они были настолько велики, что их крона уходила в небо, и все попытки разглядеть, где она заканчивается, ни к чему не приводили. Ивина вспомнила, что ей намекали о существовании этих великолепных деревьев, но она и представить не могла, что деревья могут уходить изгибами своих ветвей прямо в небо, на котором облака особо не разгуливали.
  Насмотревшись вверх, Ивина опустила глаза до уровня домов. Это были постройки не выше трех этажей, украшенные крупными камнями округлых форм. Смеркалось. На домах засветились таблички с названием 'округ Осьминог'. Ивина подумала, что осьминогом здесь могут быть кроны деревьев, поскольку слышала шелест листвы, доносившейся сверху, но шума прибоя она не слышала и не видела.
  Как Ивина попала в этот теплый округ, она абсолютно не помнила и поэтому не представляла, где ей предстоит спать и куда надо идти. Она еще раз посмотрела на прямые стволы деревьев, и решила пойти в ту сторону, где их не было. Она шла, встречая людей только баскетбольного роста, где-то от двух метров высоты. Она сама себе показалась миниатюрной девушкой в стране великанов людей и деревьев.
  Ивина посмотрела на газоны, поросшие кустарниками крупных цветов. К ней подошел молодой человек, у девушки возникло ощущение, что она его знает, словно они случайно упали в высокую траву и стали осьминогами. Нет, она не уменьшалась в размерах, это вокруг нее был неизвестный ей доныне округ Осьминог, а она жила в округе Осьминог, где верхушки деревьев были видны из окна.
   Ивина очнулась от дремы воспоминаний, посетивших ее, когда она сидела в кресле качалке на веранде каменного дома. Она красивая, ухоженная женщина. Ее наращенные волосы струились по плечам, а наращенные ногти с вычурным рисунком огибали высокий стакан с коктейлем. Тонкие ноги в босоножках на высоких каблуках виднелись из-под коротких шорт. Последнее время она была немного унылой. Два месяца прошло с тех пор, как она оставила свою страну и жила на Райском острове.
  — Тимофей, привет! — воскликнула женщина сладким голосом.
  — Привет, Ивина! — отозвался Тимофей, — почему не загораешь?
  — От загара я стану сушеной воблой. Проехали. Ты мне задолжал!
  — Быть не может, я в долг денег у тебя не брал!
  — Тимофей, ты мой трофей, а трофеи — это прибыль. С тебя, мой дорогой, причитается круглая сумма!
  — Ты говорила, что меня любишь, а любовь она бесплатная.
  — А ты мне в душу влез по шею! Плати. Сумма написана на салфетке.
  Тимофей мельком посмотрел на салфетку, на цифру, и онемел.
  — Почему ты в ступор впал? Любил — любил, накопилась плата. На тебя мне пожаловались, не меня же ты любил, — сказала Ивина.
  У Тимофея в голове пролетела мысль, что с Лизкой журналисткой он жил, а она у него никогда ничего не просила, а только радовалась жизни!
  — Ивина, у меня столько денег — нет!
  — Давай столько, сколько есть! Остальное вернешь. За тобой присмотрят.
   Тимофей зашел в соседний номер, взял деньги и принес их Ивина. Она взяла деньги, на ногтях у нее сверкнули стразы, а на лице появилась гримаса улыбки. Женщина, не слушая ответ, вышла из номера на улицу под горячие лучи солнца, и свернула за угол, словно растаяла от жары.
  Тимофей сидел на стуле, держа непутевую голову в двух руках. Мыслей в голове не было от удивления. Его еще так никто не кидал. Люди боялись его внушительных размеров, а это искусственная женщина с накладными ресницами и грудью, наращенными волосами и ногтями его очистила просто так. Он был уверен, что женщины должны считать за счастье обычное общение с режиссером Тимофеем Куклиным, с таким человеком, как он!

   В это время от одиночества страдала Лиза журналистка. Она думала о Тимофее и наполнялась эмоциями. «Обида, досада — нет. Ненависть — черт с ним. Отчаянье? Нет. Безразличие? Отчасти. Заговор? Обойдется. Прошло время чужой власти. Темно и все. Радость врагов долгой не бывает. Его жизнь уничтожит»! — так думала Лиза, глядя на единицы на своей электронной странице, уничтожая в очередной раз все написанное одной кнопкой. Хранить чужие единицы ей не хотелось. Посмотрев электронную почту, она поняла, кто так старался и изо всех сил уменьшал ее литературный вес. Это был некий Егор Петрович.
  За окном Лизы туман окутал землю пеленой полумрака, спрятав осеннее цветение листвы. Удивительно смотрелись пихты однолетки: их никто не подстригал, а они стояли в один ряд с одинаковой кроной. Лиственница осенью всегда привлекает к себе внимание если не кроной, то мелкими, мягкими иголками, которые с нее осыпаются с порывами ветра. Клены лысеют на глазах: они пышно цветут и быстро теряют верхнюю листву. Чего не скажешь о березах: они и листву теряют, и остаются прикрытыми своими мелкими желтыми листочками.
  Если она береза, то у нее на данный момент времени даже лысого клена нет. Нет. О чем тогда писать, если у березы нет клена? Значит, у березы есть лиственниц! О, а лиственницы напоминают команду по художественной гимнастике. А гимнастки в любви победят любую иную женщину: у них ноги в обратную сторону закладываются и открывают доступ для любви. Это качество гимнасток хорошо видно в произвольной программе танцев на льду. Такие сексуальные позы, что дальше некуда, и самые сексуальные партнеры заняли первое место, — это Лиза вчера по телевизору наблюдала. Нет, она не завидует, и у нее нет подруги гимнастки, из серии гибких иголок лиственницы.
   Вчера попыталась она прочитать английского романиста начала двадцатого века. Роман толстый, тридцать четыре авторских листа мелким почерком. Описания улиц преодолеть Лиза не смогла, а выглядывающие в окно сестры утомили своими наблюдениями за одинокими прохожими. Закрыла она книгу и положила на полку. Автор еще поразил ее тем, что без электроники считал число слов в книге.
    Описать улицы, по которым ходила Лиза — просто: прямоугольные квадраты зданий, либо стоящие по высоте башни, либо лежащие по длине лайнеры. Светлый город дешевой застройки. Если бы не деревья, так и пейзажа бы не было, а были бы одни прямоугольные углы. Деревья дают работу дворникам: одни метут листья, другие застилают их листьями и с каждым днем все больше видно светлых квадратов зданий Люди ходят по листве или по чистому асфальту, — это кому как повезет. Лужи заполняют любые выемки в асфальте и любые углубления в нем.
  Осень. Дожди. Ветер. Листва.
  Ивина в это время она опять вспомнила Егора, он обещал ей сегодня позвонить. Да, у них был обычный школьный роман. Оба они далеко не гимнасты по внешнему облику. Егор вообще полжизни пробегал с баскетбольным мячом на баскетбольной площадке. Ему еще в школе предлагали учиться в школе олимпийского резерва. Он съездил два раза и больше не захотел: тратить жизнь на поездки в транспорте, а идти в интернат, даже спортивный, ему не хотелось, поэтому олимпийским чемпионом по баскетболу он не стал. Вообще быть выше толпы — это сложно. Он поэтому не любил ходить по улицам, ездить в общественном транспорте, он любил спрятать свой рост в машину и ехать, глядя на мир из окна машины.
  Рядом с детективным агентством Егору перед машиной налили масляное пятно. Вышел он из машины, а какой-то доброхот ему сказал, что у него масло течет. В это время второй мужик полез в машину за деньгами. Глупец! Егор к этому моменту уже успел сдать деньги, и денег у него при себе не было! Опоздали голубчики. Он взял двух этих мужичков за ворот одежды и стукнул их лбами, чтобы неповадно было мужские сумки из машины таскать.
   Туман за окном стал таять, появились цветовые краски осенней листвы. Прямоугольники домов проявились своими квадратами в легком тумане. Вид за окном еще мутный, туманный, как и настроение. Лиза очень интересовалась другими мирами. Если мир бесконечен, то где-то есть лобастые, глазастые существа. И Егор Петрович для нее подходит по всем параметрам, так зачем еще кого—то искать?
  Так, а где Тимофей, к которому ревнует Егор? Где закадычный можно сказать дружок журналистки Лизы? Он один уехал на Райский остров, на Лазурном море. Путевка стоила дорого, но он купил ее, и уехал. Звонил Тимофей Лизе, говорил, что находится в сказке. Лиза скучала по своему большому режиссеру, рядом с ним она чувствовала себя маленькой женщиной, а рядом с другими — большой женщиной. Почему она с ним не поехала? У нее не было заграничного паспорта, а у него был. У нее не было денег, а у него теперь нет денег: потратился с поездкой.
     Лиза посмотрела на желтеющее море деревьев за окном, вздохнула и отвернулась от экрана. Через пару недель и исчезнет желтая листва, появятся черные контуры деревьев, на которые приземлится белый снег, а серая гладь пруда замерзнет. А на том далеком, Райском острове еще будет тепло, и машины по мостовым будут ездить, не зная сугробов.

  За углом дома в кресле под огромным зонтом сидел мужчина высшей степени привлекательности: он был высокий, широкоплечий. Белая, тонкая рубашка была расстегнута. Мужчина демонстрировал изумительные по красоте мужские, грудные мышцы, на которых висела золотая цепь с большим золотым диском.
  — Мартин, я принесла тебе деньги, — и Ивина протянула ему деньги, взятые, у Тимофея.
  — Молодец Ивина! Мой вечер — твоя плата. Мы в расчете! Пойдем на мол?
  — Нет, мне это не по карману, — грустно сказала Ивина, поджала губы и побрела в свой номер, ругая себя за то, что чуть соблазнилась на этого Мартина.
  Мартин поднялся на свои стройные, накаченные ноги. Он сделал несколько шагов и сел в открытый лимузин. Машина тронулась с места. Волнистые, светлые волосы мужчины красиво поднялись за его головой. Зрелище было за пределами женского восхищения. Далеко ехать по острову было просто не куда, машина поднялась в гору и остановилась у древнего, каменного, белого двухэтажного дома. Мартин, пройдя по красивым плиткам, вошел в холл, украшенный амфорами.
  В прохладном полумраке в огромном белом кресле сидела женщина: невысокая, плотная, с темными волосами. Она пила вино из бокала.
  — Принес?
  — Принес.
  Мартин отдал деньги женщине, развернулся на одной ноге и пошел в свой номер. Он лег на огромную кровать с белой спинкой, разрисованной золотыми вензелями, и, положив руки под голову, посмотрел в потолок пятьсот летней выдержки. В голове было пусто, как в местных амфорах. Он жил на этом острове два года. Зазевался однажды и остался. А одна сильная женщина прибрала его к рукам.
  В комнату вошел плотный, невысокий, темноволосый мужчина и сказал:
  — Мартин, сегодня приехала женщина, нашпигованная деньгами, как сало солью! Сама она худая, без возраста, с белыми прядями волос. Займись!
  — Дайте мне отдохнуть! — взмолился Мартин.
  — Пять минут полежал? Считай, что отдохнул. Работать надо! Работать!
  — Говори: кто, где, что?
  — Найдешь ее. Вот ее досье. Читай. Ты сообразительный.
  Мартин позвонил Ивине:
  — Ивина, есть для тебя клиентка! Судя по всему, она старая облезлая курица с деньгами. Записывай... Встретишь клиентку, покажешь ей мой портрет, потом возьмешь ее в свой салон, нарастишь ей все, что можно, потом организуешь встречу со мной.
  — Без проблем.

  Тимофей задремал без снов и мыслей. Его голова красиво лежала на фоне спинки кровати. Он остался без денег. В такой глупой ситуации он еще не был, да еще в чужой стране, хотя путевка оплачена, но на дополнительные экскурсии, и покупки у него денег не было. Он сидел в шезлонге у бассейна и загорал.
  К нему подошел невысокий, плотный мужчина, толкнул его в бок:
  — Заработать хочешь? Бабка приехала: худая, старая, с деньгами.
  — Катись отсюда! Я не по этой части!
  — Врешь! Ивина тебя хвалила!
  — И ограбила.
  — А ты чего хотел? Ей имидж поддерживать надо. Вот распечатка, читай, работай.
  — Как?
  — Разберешься! — и мужчина исчез, словно его и не было.
  Но Тимофей, не Мартин, ради денег он не пошевелился.
  Тимофей приехал домой загорелым, с огромным количеством снимков, которые под музыку Сиртаки показал Лизе. На снимках: Лазурное море, каменные дома, мостовые, бассейны, шезлонги, музеи и похожие на музейные амфоры в магазинах. И зелень абсолютно незнакомая, пальмы, словно огромные ананасы. И все. Земли, песка практически нигде нет, одни камни в виде гор и домов.

  Полина, получив наследство, пустилась во все тяжкие: она купила путевку на Райский остров, расположенный в Лазурном море. Она взяла с собой кучу денег и поехала отдыхать за всю свою тоскливую жизнь с мужем. Он был настолько жадным, что вспоминать о нем ей не хотелось. Ее муж на всем экономил до такой степени, что она всегда была худая, голодная, плохо одетая и плохо причесанная. Да, что там говорить!
  В фойе своего корпуса Полина столкнулась с Ивиной, и обомлела: такой красивой женщины она никогда не встречала. Ивина ей почтительно поклонилась, подобострастно улыбнулась и предложила помочь устроиться. Носильщик уже нес вещи Полины. Все служащие отеля ей улыбались, слегка кланялись. Полина разомлела от внимания. Слово за слово, и вскоре она вместе с Ивиной пошла в ее салон.
  Полине нарастили 120 прядей светлых волос, ей поставили ногти, поработали с кожей лица, и куча денег, как с куста! Но она залюбовалась своим отражением, потом вздрогнула, переведя глаза на свою одежду. Ее поняли и тут же проводили в магазин. Из магазина она вышла еще с меньшим количеством денег, но довольная до бесконечности.
  Только Полина плюхнулась в кресло под большим зонтом, как напротив нее сел божественный по красоте мужчина со светлыми кудрями.
  — Добрый вечер, — сказал Мартин томным голосом, и стал тянуть напиток из бокала через крупную соломку.
  — Здравствуй добрый человек, если не шутишь, — протарахтела Полина.
  — Какие могут быть шутки! Вы молодая, интересная женщина, с такими женщинами не шутят!
  — Правда, что ли?
  — А вы себя давно не видели? Вы привлекательная, интересная, обаятельная, стройная! — выдохся от похвалы Мартин.
  — Это я? — Полина посмотрела вокруг себя, но за столиком они сидели вдвоем.
  — Девушка, как вас зовут?
  — Меня? — от удивления она свое имя забыла, но, подумав, вспомнила, — Полина.
  — Полина, что мы тут время теряем? Можно прогуляться. Вечером здесь можно гулять, а днем жара не даст.
  — Так я пристала за день.
  — Устала? Так можно отдохнуть! Вы меня к себе пригласите? Или ко мне пойдем?
  — Ой, что вы! Ой! Да к чему это все! — замахала Полина руками.
  — Хорошо, завтра встретимся, — сказал Мартин, и исчез в своей машине с открытым верхом.
  Очарованная мужчиной, Полина раскрыла рот, а закрыть забыла. Она побрела в свой корпус, и по дороге стала вспоминать, сколько денег зря за день потратила, но потом вспомнила Мартина. Ей такие мужчины никогда внимания не оказывали, значит, не зря истратила деньги.

 Новые дома строились необыкновенно быстро, новые технологии в строительстве превзошли себя в очередной раз. Но что удивительно, если посмотреть на город в целом, то получался кругооборот домов. Построили новенькие дома, как радость для проходящих и проезжающих их людей. Но рядом с ними стоят дома, которые совсем недавно были новые, а они уже облезлые и совершенно не смотрелись. Так что их уже под снос в очередь ставят? А почему на сейсмически опасных островах, типа Райского острова дома стоят столетиями, и никто их не сносит? — так думал Тимофей, проезжая дома своего города. После поездки в другие страны, особенно остро воспринимался свой город.
  Он четко сознавал, что историей в его городе даже запахнуть не дадут, а все дома снесут под корень, если им лет сорок исполнится! Вот и получалось, что на Райском острове люди живут 80 лет, а в его городе с кругооборотом домов таких лет жизни только редкие бабушки достигают. Вероятно, постоянство в образе жизни тоже влияет на ее длительность, но об этом любители жилищных перестроек даже не задумываются! Любые переезды здорово бьют по нервной системе людей. Но кто ж им позволит прожить жизнь в одном доме?
  Вот и у него вопрос переезда очень болезненно входил в сознание. Его дом стоял торцом к основной магистрали, вроде некому не мешал, но вокруг сноса его дома было столько толков, слухов, публикаций, что лучше об этом забыть, он ведь не на острове живет. А эти новые дома так быстро станут неказистыми, что стоит ли сносить его торцевой дом? Ладно, проехали, — подумал Тимофей, очередной раз,  останавливая машину у дома Лизы.
  Лиза яркой красотой Ивины не блистала, она была само спокойствие, но и трат не причиняла, что его вполне устраивало. Неожиданно для себя он вздрогнул, вспоминая Ивину, и то, как он раньше времени покинул благополучный Райский остров.
  Лиза сидела у плоского монитора и самозабвенно читала.
  — Лиза, посмотри на меня, — проговорил Тимофей, которому хотелось продемонстрировать свой загар.
  — Я тебя и раньше видела, а тут такое пишут!
  — Ладно, прочитай мне, и мы обсудим.
  — Нет, а чего обсуждать?! Народ умирает от новых ядовитых химикатов!
  — А ты чего разволновалась?
  — Интересное дело: ты сам говорил, что на острове люди пью вино, и живут сто лет, а у нас пьют то, что дешево продают и загибаются от болезни печени.
  — Так у нас в стране виноград не растет, а ввоз вина запретили.
  — Вот, тот, кто запретил ввоз вина пусть и пьет то, что теперь пьют мужчины в городах с тяжелой жизнью и промышленностью. Работа у них тяжелая, требует элементарного расслабления, а вино продавать запретили, пьют теперь все дезинфицирующие средства.
  — Ладно, я понял.
  — А ты чего пришел? Тимофей ты мне все уши прожужжал, что на Райском острове женщины красивее меня. Ты мне снился.
  — Не все красивее тебя, а всего одна дама!
  — А! Значит, у тебя там была местная дама?
  — Я, что не мужчина?
  — Отказываюсь от тебя после островитянки!
  — Ничего себе загнула! Да, я виноват перед тобой, но только в том, что проболтался, а промолчал, ты бы и не узнала. Так и в Интернете, если бы не писали о том, что мужики умирают, ты бы об этом не узнала. Если бы рабочим предложили на их тяжелых заводах нечто, расслабляющее лучше, чем очистители, может, они бы и не спились и не умерли бы в молодом возрасте!
  — А чего тебе сдались дома, которые сносят?
  — Лиза, ты живешь в новом доме! Тебя выселили из твоего четырехэтажного дома! Тебе лучше стало?
  — Здесь квартира новая.
  — А сколько нервов стоил твой переезд, забыла?
  — Забудем о переезде. Правда, рабочим в металлической промышленности, трудно выжить без праздника в душе.
  — В тебе говорит журналист. А вино праздник?
  — Это не наша эта тема, нам ее не поднять. Компьютер я выключила. Все деньги на острове оставил?
  — Не без этого.
  — Что—то мне такая ситуация мало нравится: ты отдыхаешь, а мне тебя кормить...
  — Я отдам тебе деньги, когда получу. Я тебе предлагаю работу, будешь освящать жизнь моего театра.
  — Спасибо за работу, а то ты после отпуска не скоро деньги получишь, — проворчала Лиза и пошла на кухню.

ГЛАВА 2.

  Тимофей сел в старое кресло, закинул ногу на ногу, щелкнул переключателем и стал ждать милости от природы, то есть от Лизы продукты ее приготовления. Готовила она добротно без деликатесов, но сытно, и его это на данный момент очень устраивало.
  Мысли у него невольно вернулись на остров. Хорошо, что обратная дорога была оплачена, он ведь Ивине отдал почти все деньги, что она просила, и еще остался ее должником. К нему дважды подходил невысокий, черноволосый мужчина и просил вернуть остальные деньги, или заставлял их заработать с богатыми женщинами.
  В комнату влетела Лиза:
  — Тимофей я придумала праздник для депутатов округа!
  — Какой?
  — На следующем банкете пусть все пьют моющие средства для унитазов!
  — Сильно сказано, а кто им нальет?
  — Жены тех мужчин, которые загнулись из-за отсутствия дешевого вина, не ввезенного в страну с Райского острова! — крикнула Лиза, и ушла на кухню...
  Лиза в комнату прикатила из кухни столик, сервированный для двоих.
  — Дорогая, я придумал вопрос нашему руководителю округа Осьминог: «Скажите, когда будут сносить дома, которые сейчас строят»?
  — Хороший вопрос, задай свой вопрос через паутину!
  — Не поймет он, — ответил Тимофей.
  Словно кто услышал его, и по телевизору показали новый центр города, в котором решено построить опасные, то есть очень высокие  башни. Если чего не хотел Тимофей, так это жить в башнях в центре города. Он представил, как под одной башней в 600 метров высотой, проваливается почва, круглая башня наклоняется и падает на квадратную башню. Все виноваты, все плохие, а могли бы и не строить. Но жадность великая сила строительства! Ведь застройщики, заплатившие за землю мизер, получат такие барыши, что никому и не снилось, а то, что в этих башнях будут трагедии мирового уровня, да кого это волнует!
  Так они и ели, глядя на синий экран с последними столичными новостями. Тимофей перевел глаза на Лизу, что ни говори, а она отменная хозяйка, но все как-то обыденно, на Райском острове так не было. Он вздохнул, вспомнил, сколько ему стоили радости с дивой, да если бы он столько денег отвалил Лизе, и она бы чего из себя изобразила, а то путешествует, глядя на плоские экраны.
 
По мостовой загромыхала карета. Лиза посмотрела в окно и увидела каменные домики, каменную мостовую и, ехавшую по ней карету. В голове промелькнула мысль, что она живет на десятом этаже, а ей открылся вид со второго этажа. Она обернулась вокруг себя и не увидела мебельной стенки, кожаных диванов, стеклянного журнального столика. Перед ней была комната с диванами обтянутыми вишневым бархатом, небольшой шкаф с тарелками, стоящими на боку.
  По центру комнаты стоял круглый стол, покрытый скатертью с длинными кистями. На дверях висели вишневые бархатные портьеры с такими же кистями, как на скатерти. Она подняла голову к невысокому потолку и не увидела элементарной лампочки. На столе стоял подсвечник, многие свечи уже оплавились. Вместо угла в комнате она увидела выступ, покрытый грубоватым кафелем.
    Лиза от неожиданности села на странный стул у стола и закрыла глаза, она очень хотела проснуться в своей комнате. Посчитав до десяти, она открыла глаза, но ничего не изменилось, она была в комнате без телевизора, но с камином, в котором лежали бревна березы.
  В комнату вошла девушка в темном платье, с белым передником:
  — Барыня, кушать подано! Матушка ваша недовольна тем, что вы задерживаете обед.
  — Я сейчас подойду, — сказала Лиза и вздрогнула от собственного голоса. Она посмотрела на себя в туманное зеркало на комоде, увидела странную прическу: у нее, оказывается, была коса!
  В столовой за столом сидело человек шесть, Лиза зашла седьмой.
  — Лиза, — сказала женщина среднего возраста, — что ж ты голубушка задерживаешься? Ждем с тебя. Твой жених сидит за столом, — и она показала на крупного мужчину.
  «Тимофей», — промелькнуло в голове Лизы.
  — Здравствуйте, люди добрые, и, вы, мой господин, — обратилась она к Тимофею.
  Мужчина вскочил с места, он был так высок, что почти касался головой потолка.
  — Здравствуй, Лиза! Почему ждать заставляешь, я уже и не чаял тебя увидеть.
  — Я вздремнула немного.
  — Уж не заболела ли ты, дитя мое? — спросила мать Лизы.
  — Нет, матушка, сон был странный, словно я была на Лазурном берегу.
  — И, правильно тебе снилось. Тимофей предлагает поехать тебе на Райский остров в Лазурном море! Поездка сия дарована тебе в качестве свадебного путешествия!
  — А я согласна! Я поеду.
  — Ну и ладушки, вот и сговорились! Свадебка не за горами, после нее и поезжайте с Богом!
  Долго Лиза с Тимофеем, да со служанкой, да с кучером на облучке ехали в карете с двумя запряженными лошадями, которых меняли на почтовых станциях. Ехали по бездорожью и радовались погожим дням, когда дорога была более укатанной. Так и доехали они до моря Лазурного. Рыбак перевез их на своей шхуне на Райский остров. Лиза шла мимо невысоких каменных домов, и они казались ей знакомыми, но не было видно бассейнов и шезлонгов. В лавках продавали амфоры.
  Она посмотрела на Тимофея:
  — Ты был здесь?
  — Никогда!
  — А я уже видела эти оливковые рощи и пальмы с большим утолщением у корней.
  — Придумываешь ты все, Лиза, — ответил ей Тимофей, останавливаясь у дома, где им предстояло жить.
  Лиза очнулась от сна и вспомнила, что ее ждут в театре.

  От Полины веяло многолетней нищетой, и однодневными деньгами. Мартину стало жалко грабить замученное создание средней полосы страны, по имени Полина. Пойти на ограбление десятилетиями ограбленной женщины — это кощунство.
   Полина мельком один раз увидела Тимофея, он ей понравился, но второй раз встретить его ей не довелось. Ей постоянно попадался на глаза другой необыкновенный мужчина, по имени Мартин. Она его имя узнала через Ивину.
  Встретились Мартин и Полина на узкой дороге, ведущей к молу. Она бассейны не понимала там, где есть море, поэтому шла купаться только в море. На дороге к морю и встретил ее красавец.
   Мартина непроизвольно передернуло от ее яркого убожества Полины, он натянуто улыбнулся и пригласил женщину прокатиться на его дивной машине по горам. Да, Мартин не Тимофей, он пошел посмотреть на женщину, которую ему рекомендовали для любви и денег. То, что он увидел, превзошло все его худшие ожидания. Ее уже обработали местные салоны, и она была похожа на обычные пародии ужасов. Тощая женщина с ярко — желтой гривой волос, алыми губами, черными бровями, яркими, но впалыми щеками...
   Полина согласилась на поездку с Мартином. Перед поездкой она зашла в свой номер, и, увидев себя при дневном свете, ужаснулась, ведь косметику она не применяла в своей жизни. Женщина решила, что к Ивине за советом она больше не пойдет. Она зашла в парикмахерскую при гостинице, и попросила, чтобы из нее сделали нечто не такое яркое. Парикмахерша оказалась понятливой. Она перекрасила волосы Полины в светло—русый цвет, сделала русые брови, посоветовала скромную губную помаду.
  Одним словом, через два часа Мартин не узнал Полину. Перед ним стояла приятная худощавая женщина, весьма скромно одетая. От нее веяло чем-то непонятным, но ароматным. И ничего в ней его не раздражало! Он с удовольствием открыл женщине дверцу машины.
  Она села рядом. Ее колени были прикрыты легкой тканью юбки средней длины. На ней была одета обычная футболка, закрывающая прелести груди. Волосы с красивым оттенком были собраны в большой хвост, и сверху он был перемотан тканью, скорее всего отрезанной от этой футболки, но все смотрелось просто замечательно!
  Мартину не было стыдно за свою очаровательную попутчицу! Они поехали по горам, на одном повороте свернули в оливковую рощу, принадлежащую семье Мартина, в которую он недавно вошел.
  И вдруг ему захотелось уехать на родину, к березкам, вот с этой Полиной!
  — Полина, ты так прекрасна! — сказал без всякого лицемерия Мартин. — Возьми меня с собой на Родину! 'Я так давно не видел маму!'
  — Поехали, но я ведь только что приехала!
  — Так и я не тороплю. Отдыхай, я составлю тебе компанию, а потом вдвоем уедем.

  Лиза, вместо работы в театре, работала в герметичной зоне фирмы «Сувенир X» по заданию редакции. Она ходила в комбинезоне среди неправдоподобной чистоты. Она собирала сложные чипы, здесь даже беременных женщин не держали. Головы сборщиц должны были быть заняты только сборкой и созданием слоев, с какими—то переходами.
  Одинокие женщины составляли основной клан герметичной зоны. Что они собирали, этого они не знали, в смысле функции микросхем им неизвестны, их придумывали разработчики и технологи. Работницы выполняли только определенные сборки с предельным качеством, поскольку даже подложки для чипов стоили немалых денег.
  На работе Лиза ходила в маскировочной одежде. Получалось, что в лицо работницы никто друг друга не видел. Разговоры на рабочем месте не приветствовались, поэтому Лиза чувствовала себя защищенной, то есть не узнанной никем. Жизнь шла ровная, без напряжения. Тимофей частенько был дома.
  Однажды к Тимофею пришел Мартин, и стал просить его, чтобы он заставил Лизу принести с работы новый чип. Он сказал, что чип такой маленький, что его легко можно вынести, и пообещал за услугу огромные деньги. Чип не алмаз. Против кражи секретной разработки, в них была вставлена микроскопическая точка, гудевшая не хуже сирены. Конечно, точка не гудела, она передавала сигнал в проходной, а после такого сигнала гудели громкоговорители. Но работницы были такие рачительные, что никогда не выносили чипы, с известной во всем мире фирмы.
  Итак, Тимофей стал просить Лизу вынести новый чип с фирмы и передать ему. Лиза вообще по природе исполнительная женщина, ей невыносимо трудно было отказывать Тимофею, и она не знала о сиренах в проходной фирмы, поскольку о случаях хищения просто не знала. Зона просматривалась на мониторах и прослушивалась, так что опыт здесь особо не передавали, посторонних речей не вели.
  Мартин устроился настройщиком аппаратуры на ту же фирму. Лиза предложила ему самому пройти в их зону для настройки аппаратуры. В общем- то это было реально, но для этого надо было вывести из строя любую установку, скажем установку по нанесению тонких пленок. Мимоходом Лиза отключила установку и включила ее в другом режиме, произошел сбой в технологической цепочке, произошел перерасход мышьяка, используемого в этом технологическом процессе.
  В зону вызвали настройщика оборудования. Мартин четко сознавал, что находится под наблюдением телекамер, но перед его глазами стояла очаровательная Ивина. Вероятно, у него было развито внутреннее чутье, не зря ведь он настраивал эксклюзивную аппаратуру! По ходу движения он заметил стол с конечным продуктом зоны, взял пинцетом один чип и засунул его в задний карман комбинезона одной из работниц. Вот шуму-то было на проходной из зоны, все вокруг выло и трещало, женщину остановили, нашли у нее чип. Целое следствие завели без вмешательства правоохранительных систем, находящихся за периметром фирмы.
    Одно понял Мартин, что чип из зоны вынести сложно, и подставлять Лизу бессмысленно. А та женщина оправдалась тем, что чип золотыми усиками к ее комбинезону сзади прицепился, когда она проходила мимо стола с готовой продукцией, хотя все чипы лежат в кассете, но чего не бывает в жизни. Охрану усилили, чипы со стола убрали в сейф, об этом Мартину сказала Лиза.
  Оставалось одно, взять чип после зоны, но для этого надо было знать, куда они поступают дальше по технологической цепочке. Лиза этого не знала, не знал и Мартин. Он решил зайти в отдел к технологам, где никогда не бывал, но знал, что технологи знают все о производстве этих самых чипов. Каково же было его удивление, когда начальником отдела главного технолога оказалась та самая Полина!
  Но как она изменилась! Он узнал ее по футболке, в которой она была на Райском острове, только сверху был надет белый халат, и расстегнут, показывая дорогой загар Лазурного моря. Полина Мартина  тоже узнала по одинаковому загару, который с него еще не сошел. Поговорить об отпуске на Райском острове им не дали: к ней, как к начальнику отдела главного технолога, шли люди с производственными вопросами. Мартин улучил момент и предложил в обед встретиться в местном кафе.
  Звучала музыка. Они сидели за красивым столиком, читали меню, ждали официантку. В этот момент Мартин понял, что денег у него нет, а Полина уже заказывала обед. Он попросил воду и потупился.
  — Как вас зовут? — спросила Полина.
  — Мартин.
  — А меня Полина.
  — И я буду звать вас Полиной, но как оказалось, у меня денег нет.
  — Ладно, Мартин, свои люди — сочтемся, заказывайте обед, я заплачу. Видимо вы еще от отпуска не отошли.
  Мартин поднял глаза и увидел в дверях кафе вопросительные глаза Лизы. Он отрицательно помотал ей головой и она, поникнув, пошла в столовую. Мартин со смехом рассказал Полине, как случайно из зоны вынесли новый чип. Она его смех не поддержала, видимо ей досталось за эту кражу, как руководителю технологов. Удивительно, но узнать у Полины хоть слово о чипах ему не удалось, на эту тему она с ним не говорила, она замыкалась в ответ на любые попытки выведать у нее информацию о новых чипах.
   Мартин вернулся домой, пропахший аэрозолями всех назначений, среди которых расхаживала Ивина. Мартин передал ей свой рассказ о чипах. Интересно, что Ивина не удивилась, узнав, что Полина начальник ОГТ. А кто бы мог подумать, что великолепный Мартин инженер — электронщик по образованию!
   Как-то на Райском острове с ним и Полиной произошел один казус. Приехали они в оливковую рощу. Она принадлежала новым родственникам Мартина, а ему в ней принадлежала только беседка, спасающая его от жары. В полу беседки был вход в погребок. Он вытащил прохладную бутылку с вином, налил в два стакана и протянул один стаканчик с вином. Она не отказалась от прохладного вина, выпила почти залпом.
  И в этот момент в беседку зашла очередная жена Мартина:
  — Мартин, кто это? — спросила она с большим искажением этих слов.
  — Женщина.
  — О, да, да! — и вызвала женщина по сотовому телефону своего братца.
  Вскоре в беседку вошел невысокий, плотный мужчина и заговорил с сестрой. Они кричали, ругались и оба вышли из беседки.
  Мартин сказал Полине, что это были муж и жена, и сюда они забрели случайно, и все-таки встреча их была омрачена. Он не понимал, но чувствовал, что она ему не по зубам. Денег он из нее, как ни пытался не взял нисколько. От любви Полина отказалась, встретится с ней — было практически невозможно. Но от этой неудачи он отговорился вторжением своей жены перед ее братом.
  Райский остров был просто нашпигован интересными людьми, приезжающими сюда в теплое время года. Так однажды Мартину два мужчины предложили с ними сотрудничать на благо самого себя. Свое благо он любил, но у него давно сложилось мнение, что его опутали тонкими нитками, словно он Гулливер.
   Шпионом Мартину быть не хотелось, однако он не мог сбросить с себя все путы, — смелости у красавца не хватало. Мартин летел на Родину, где не был более двух лет, его трясло мелкой дрожью вместе с самолетом. Он хотел вернуться домой не с таким заданием, но выбора у него не было. Любые деньги у него быстро забирали, свободы передвижения его лишали. Это теперь ему отдали его заграничный паспорт, а до этого он его и не видел. Больше всего Мартину хотелось раствориться в большой стране, а пока самолет прошел сквозь серые облака, сделал полукруг над бурым лесом и приземлился.
  Новость Мартина ждала неожиданная: Полина попала в больницу с обострением некой болезни после отдыха, ей предстояло стационарное лечение минимум на три недели. Не было у него трех недель на выполнение задания, под названием 'Чип'.
  В палате с Полиной оказалась и Лиза, по чистой случайности. Лиза узнала в Полине женщину, с которой в кафе сидел Мартин. Когда он вечером пришел под окна к Лизе, его первой заметила Полина, и подумала, что он явился к ней. Мартин так растерялся, что не знал с кем из женщин ему лучше стоит поговорить. Он ничего лучшего не придумал, как быстро уйти, передав передачу Лизе. У женщин появилась общая тема — Мартин.
  Мартин остановился в гостинице, ему надо было добыть пресловутый, новый чип, а веревочка оборвалась и оказалась в больнице, но он быстро узнал, что в той, же больнице, и даже палате лежит женщина Тимофея, которого он не мог не приметить на острове. Мартину передали сотовый телефон с подслушивающим устройством. Новый сотовый телефон оказался в руках Лизы, ее задачу определи точно, раскрутить технологическую цепочку изготовления нового чипа, известную полностью Полине. Прямо эту задачу перед Лизой никто не ставил.
  Больница обладает одной особенностью, у людей развязываются языки от круглосуточного безделья, которое скрашивают уколы, процедуры и родственники с передачами. Слово за слово и нужная информация вылетела из уст Полины, прослушивающий все Мартин, понял, где надо дальше искать именно этот чип, ему хватило случайного полунамека.
  Мартин нашел дорогу к новому чипу, так он стал настройщиком аппаратуры. Зачем был нужен новый чип? Мало на свете микросхем? В чем его была особенность? То, что он мог заменить кучу электронных компонентов? Так это не удивительно. Чип под названием 'второй мозг' отвечал за правильность человеческих решений. Его можно было вживить в голову рядом с мозгом или носить в сережке в ухе, да хоть в шапке, важно, чтобы он был ближе к голове. И это устройство с золотыми выводами тоньше волоса давало сигнал мозгу о правильности принятого человеком решении. Например, стоит ли вам лететь этим самолетом?
  Два ответа: да и нет. Если вы принимаете правильное решение: чувствуете легкий укол, если вы принимаете неправильное решение: появляется резкая боль в голове. На вопрос надо ли вам есть мясо? Чип немедленно даст ответ и весьма ответственный. Поэтому, если полная певица говорит, что питается мясом, чтобы не толстеть, так ей до инсульта рукой подать, а чип бы ей сказал:
  — Ешь, милая черешню, — вернее в ее голове пронеслась бы эта мудрая мысль чипа, если даже часть мозга уехала на дачу.
  Одним словом чип 'второй мозг', — это аксакал вашей головы, и он прекрасно понимает, от чего поднимается давление в голове человека. И ежу понятно, что чип стоил дорого. Мало того, был приказ, в котором четко говорилось, что 'второй мозг' считается достоянием страны и вывозу за границу не подлежит, все вокруг него было излишне засекречено.
    Список людей, для которых этот чип был необходим, достаточно велик, номенклатуры отечественной хоть отбавляй. Важно чтобы вышестоящие по рангу люди не ошибались в своих решениях. И между двумя вариантами: куда деть деньги, все же сообразили бы, что новая электростанция для города важнее жилых башен в 600 метров высотой, которые непременно протаранит самолет в густой туман.
  Мартин получил свои деньги. Тимофей получил свои деньги. Хозяин задания получил чип 'второй мозг', он хотел отдать его своим ученым, чтобы они его перепрограммировали и потом запустили вирус чип, который бы позволял перепутать правильность решения человека с чипом 'второй мозг'. Вот какие планы вынашивались за границей!
  На всякий плюс найдется свой минус. Чип не пронесли на взлетную полосу. Хозяин чипа не прошел сквозь электронную проверку. Чип дал сигнал, и все вокруг загудело, говоря о том, что хотят провезти за границу то, чего нет в декларации. Мартин вместе с хозяином не летел, тот решил не тратиться и попросту кинул его в родной стране, а сам попал в руки правоохранительных органов по полной программе.
  Чип 'второй мозг' нашли по его сигналу и вернули его производителям...

  ГЛАВА 3.

  Для того чтобы замять вопрос о промышленном шпионаже, хозяин шпионов, дворцов, кораблей, пошел на финансовые уступки в аренде его кораблей для перевозок грузов. Чип из его рук был передан в руки Полины. В качестве охранника ее сопровождал Мартин. Они сели в его машину. Через три километра пути их остановили три шальных мотоциклиста, они крутились вокруг машины.
  Полина и Мартин сдались на волю мотоциклистов.
  — Где чип? — спросил агент Керн в темно—синей каске, он и его люди выставили свои автоматы против Полины и Мартина.
  Так чип почти вернулся к новому хозяину, которого не пустили в самолет, но ненадолго. Откуда не возьмись, а точнее из стойки моста пешеходного перехода, выбежал шпион Пион и его два человека, которым сегодня предстояло ловить других беглецов, но они ввязались в эту историю с чипом. Объект борьбы был так мал, что потерять его ничего не стоило.
  Итак, на перекрестке борьбы оказались: три агента, три шпиона, Полина и Мартин. Чип лежал в металлическом контейнере, он то и дело переходил из рук в руки. Но вскоре над потасовкой появился патрульный вертолет, и мотоциклисты подняли руки. Пару на вертолете доставили в их фирму, высадили прямо на крышу вместе с контейнером.
  Трудно сделать большую глупость, чем посадить людей на крышу, как котов, зная, что выход на крышу закрыт. Долго они сидели на крыше, прежде чем догадались спуститься во двор фирмы по пожарной лестнице. Полина не хотела спускаться по наружной лестнице, а ждать, когда откроют дверь чердака, ведущую в здание, это можно совсем замерзнуть.
  Нет, худа без добра, жизнь столкнула их в третий раз после острова. Полина имела вполне сносный вид по местным меркам. Мартин — мужик будь здоров, тем более что он могучий и трезвый. Они разговорились без обиды и досады, нагоняй от руководства не волновал, они волновались друг от друга. Оба на Райском острове оставили все деньги, теперь надо было начинать копить с нуля, хотя у нее деньги еще были, но в виде акций фирмы, на которой она работала.
  Наговорившись, замерзнув, пара спустилась по лестнице во двор фирмы. Охранник их узнал, посмеялся немного, что они, как кошка с котом на крышу лазили. В здание их никто ночью не пустил, доступа не было, но за пределы двора выпустили. Контейнер с чипом Мартин был вынужден засунуть под кепку, для того, чтобы выйти за ворота фирмы, в этих воротах чипы уже не ждали, ревун выноса чипов не стоял, он был только на выходе из цехов.

  Полина и Мартин вышли на ночную улицу. Фонари светили. Она осталось у стойки пешеходного моста, транспорт не ходил. В голове Мартина появилась мысль и стала настойчиво пульсировать под контейнером с чипом 'второй мозг': «Иди к Полине, иди к Полине». Он мысленно отвечал чипу: «Нет». А чип вновь: «Я кому сказал, иди к Полине»!
  — Полина, похоже, до вашего дома ближе, чем до моего дома.
  — Мартин, это правда. Но я успела узнать, что у вас есть Ивина!
  — Мы с ней друзья и только!
  — Если так, то мой дом через квартал. Милости прошу, к шалашу!
  Квартира у Полины не была шалашом, но квартирой ее было трудно назвать. Дом кирпичный, но однокомнатная квартира была такой маленькой, что Мартину негде было вытянуться во весь рост! Он думал, что уснет на полу, да куда там, если только сидя! Полина уступила ему свой диван, а сама легла в коридорчике между прихожей и кухней на такой махонький диванчик, что, увидев его, Мартин поперхнулся от неожиданности!
  Еды у Полины в доме тоже почти не было. Она достала кашу на сухом молоке и быстро испекла булочки. Он их мгновенно проглотил, не поняв странного вкуса. И это еда женщины, о которой на Райском острове говорили, что у нее денег куры не клюют?! Да куры бы не стали клевать ее булочки!
  Сон сморил Мартина. Да и Полина успела съесть пару булочек и уснула. Утром она сама вернула чип. Но чип успел шепнуть: «Мартин»! То, что ее квартира была не его размера, было очевидно сразу. А потом чип посоветовал Полине: «Оставь меня у себя, оставь меня у себя»! Полина оставила чип дома в контейнере.
  Тимофей Куклин влез в эту историю, и тут же из нее вышел. Наукоемкие кражи для него тогда еще были в новинку, но он уже хотел поставить новый спектакль на эту тему.
  Мотоциклисты успели уехать. Все складывалось так, словно и кражи не было. Все нормально, кроме того, что Мартину нельзя было возвращаться с пустыми руками. Он должен был привезти чип 'второй мозг' по назначению. И кто знал, что электроника, проверяющая в аэропорту, встретит чип, как родного и раскричится в знак приветствия?
  Вечером Полина вернулась домой одна, взяла чип в руки, потом приложила его к голове, а он сразу затарахтел:
  — Ты нужна Мартину, ты нужна Мартину. Тебя ищет Мартин, тебя ищет Мартин!
  Она чипу и говорит вслух:
  — Где я его найду?
  Чип и говорит в ее мозги:
  — В гостинице аэропорта, в гостинице аэропорта.
  И понесла нелегкая сила Полину в гостиницу аэропорта, да не донесла, только она вышла из подъезда своего дома, как столкнулся ее нос с пуговкой на груди самого Мартина. А чип, закрепленный заколкой к ее голове, тут же замурлыкал: «А я, что говорил, а я что говорил». И в этот момент она решила, что надо сказать замечание разработчикам чипа, чтобы убрали повторение из текста.
  Мартин от радости, что встретил Полину, подхватил ее подмышки, и поднял, как ребенка, и тут же строго спросил:
  — Где чип?
  — На голове!
  — Я тебя серьезно спрашиваю!?
  — А я серьезно отвечаю, чип у меня на голове под заколкой, он все о тебе бормочет, но моими мыслями.
  — Это ты обо мне до сих пор думаешь?!
  — Нужен ты мне! На тебя денег не напасешься! На самом деле чип у меня. Я его не отдавала.
  — Отдай чип мне!
  — Бегу и падаю.
  — Не груби! — крикнул Мартин. Он стащил головной убор с головы Полины, и посмотрел на ее голову, продолжая кричать страшным голосом:
   — Где заколка в твоей кошме? Ты чего так и ходишь с волосами, которые тебе Ивина нарастила?
  Полина обиженно взяла в руки берет, который был прикреплен заколкой с чипом к волосам на голове, и, всхлипывая от обиды, проговорила:
  — Нет ведь чипа, он пропал, он в свой домик не попал.
  — Шутишь?! — завопил Мартин с некой растерянностью в голосе. — А, что если чип запутался в твой гриве волос?
  Полина надела берет на голову, и закрепила его заколкой. В воздухе пролетел чип с золотыми ножками. Мартин подставил свою огромную ладонь и поймал беглеца.
  — Полина, а теперь скажи, как пройти через турникет в аэропорту?
  — Никак, чип так сделан, что пищит везде, езжай поездом.
  — Ты со мной поедешь для прикрытия?
  — Я на работу иду. Следующий мой отпуск — в следующем году.
  — Понял, иди на работу, а то еще тебя будут искать, иди своей дорогой, спасибо за чип, — скороговоркой проговорил Мартин и гигантскими шагами пошел от ее подъезда в сторону вокзала, к поезду.

  У работниц зоны начались массовые галлюцинации. От готовых изделий шли массовые советы. Женщины не знали, что им делать в такой ситуации, говорливые чипы их достали. В их число попала и Лиза. У нее мир поплыл перед глазами, она упала на чистый кафель зоны. Врача в зону никто не пропустит, не тот уровень чистоты. Вынесли Лизу из зоны, положили в раздевалке, когда ее осмотрели, на голове нашли один чип, он вещал в ее мозгу:
  — Мартин ушел к Полине. Мартин ушел к Полине...
  Сняли с ее головы чип, сделали укол против того, не зная чего.
  Лиза подняла голову и осмысленно посмотрела на окружающих:
  — Я хорошо себя чувствую, — выговорила она и потеряла сознание, теперь надолго.
  Ее положили на носилки и увезли в больницу.
  В зоне остальные работницы не падали, но глаза у них были шальные. Люди в комбинезонах с приборами проверили наличие газа в зоне, ясно было одно, кто-то подкачал в него неизвестный газ. Работу остановили. В такой ситуации потерянный чип и не заметили.
  Мартин купил билеты и поехал в сторону Райского острова, где его ждали с чипом. Пересекая границу, он включил сотовый телефон и сообщил заказчику о том, что заказ выполнен. Заказчик сел на самолет и полетел навстречу поезду. Мартин  получил деньги и свободу до следующего задания.

  На Райском острове наступила пора межсезонья. Делать было нечего, Ивина сидела в кресле и крутилась вокруг оси.
  В помещение вошел Мартин:
  — Привет, моя радость!
  — Привет, Мартин, смотрю ты довольный жизнью! При деньгах?
  — Займись моей гривой, мне надо быть красивым.
  — Красивее тебя быть невозможно.
  — Не льсти.
  Заказчик отдал чип 'второй мозг' своему сыну, поступающему в престижный университет высокоразвитой страны. Зачем? Для того чтобы он подсказывал ему правильные ответы на экзамене. Конечно, он мог бы оплатить учебу и не париться с чипом, но тут дело чести! Чип был запрограммирован на два языка, и языка заказчика он не знал, но он знал язык, на котором парень должен был отвечать. Вот задачка для чипа! И чип решил эту задачу! Он заставил парня думать на втором языке, они мысленно держали диалог по поводу ответов и они сдали экзамены только так! Отец парня, так обрадовался удачи сына, что выдал дополнительные деньги Мартину.

  Дом Тимофея официально определили под снос, и он сразу подумал, что это просто так не пройдет, что-нибудь произойдет с продолжительностью жизни. И он оказался прав.
  На фирме изобрели чип под названием 'жизнь 0'. Что это значит? То, что не зря чипы 'второй мозг' говорили свои советы. Чипы 'жизнь 0' предназначались для других случаев жизни, они не давали хорошие советы, они давали прощальные советы тому, кому они предназначались. Для начала чип проверили на заключенных смертниках. Чип, закрепленный на голове, давал установку головному мозгу: «Твоя жизнь прошла. Твоя жизнь прошла». Чип знал только эти три слова, но на всех известных языках, у людей в голове мелькали эти три слова и доводили их до естественного конца.
  Такие чипы выдали врачам для назойливых пенсионеров, которых хлебом не корми, но только поставь им укол от боли. Назойливым пенсионерам давали чип, приклеивали его к голове под волосами так, что его оторвать и смыть было просто невозможно, и такой пенсионер переставал ходить в поликлинику, как на работу. Чипы давали тем, кто пытался оформить 1 группу инвалидности, а сам бегал по всем больницам. Как только появлялся такой мотыль, ему цепляли чип 'жизнь 0'.
    Чип 'жизнь 0' продавали за большие деньги любому желающему. Коварно? Быть может.
    К Ивине зашел сам Мартин.
  — Ивина, будь человеком, заплети мне африканские косички!
  — Тебе они зачем? Ты, и так, красив со своей природной химией.
  — Понимаешь, я хочу косички.
  — Их плести 12 часов.
  — Я выдержу, мне нужны косички, я в них чип спрячу под названием 'жизнь 0.
  — Своего жизни не хватает?
  — Я плачу — вы плетете, мне нужны полости на голове!
  — Мартин, если ты привез один чип, зачем тебе склад на голове из чипов?
  — Меня вновь посылают на задание, я должен привести десяток чипов, могу с тобой поехать.
  — Хорошо, мы заплетем тебе африканские косички. Волос по длине для косичек достаточно, и я поеду с тобой на задание.
  — Давно бы так.
  Мартин с косичками ворвался в дом Лизы с просьбой добыть 10 чипов 'жизнь 0. Она посмотрела и усмехнулась:
  — Это будет стоить дорого.
  — Оплатим, — серьезно сказал Мартин, хотя в голове от чипов страшный туман.
  Мартин мало знал о чипах 'жизнь 0'. Он сделал кассету, не пробиваемую лучами турникета, стоящего у дверей цеха, вернее, ее сделали другие люди, а он узнал и себе приобрел. В зону Мартин попал по старому пропуску, взял 10 чипов, ссыпал в кассету. Он все десять чипов засунул себе в африканские косички, уложив их в украшения для волос.
  Счастливые оба, что задание быстро выполнили, Ивина и Мартин поехали в обратный путь. С каждой минутой Мартину становилось хуже. В поезде он стал терять сознание, в его голове десятью чипами постоянно произносилось: твоя жизнь прошла. Его еле живого вынесли на конечном пункте. Ивина вынула из его головы чипы, и положила их в дорогой футляр, этим она спасла свою и его жизнь. Она отдала чипы заказчику, а Мартина в странном состоянии положили в больницу. Заказчик знал о чипах больше, чем Мартин, он десять штук распределил по Райскому острову среди долгожителей, мешающих его бизнесу, и в скором времени он сильно разбогател на наследстве своем и чужом...

  Ивина после этого случая совсем отошла от парикмахерских дел. Она, окончив технический вуз, работала в обычном офисе, где чудеса не происходили.  В это же время Ивина от удивления открыла широко глаза: перед ней на столе появился тройной экран по типу трельяжа. Один плоский экран монитора был перед ней, и с двух сторон он был прикрыт двумя такими же большими экранами. Кроме экранов она ничего не видела. Стало душно. Вентилятор оказался за экранами.
  На трех экранах появился самоуверенный молодой человек, его глаза насмешливо смотрели ей прямо в глаза:
  — Ревнуешь? Ревнуй! Ты мне больше не нужна, я не хочу тебя!
  Изображение вернулось и исчезло, а экран потемнел.
  Кто бы в этом сомневался, — подумала Ивина, глотая безвоздушный воздух. Экраны засветились, на них появился молодой человек  собственной персоной в трех видах: фас и два профиля. Ивина вздрогнула от неожиданности.
  — Ивина, идет проверка настройки нового поколения компьютерных экранов, как меня видите? Как слышно?
  — Хорошо, но слишком неожиданно.
  — Перед вами экраны для разработки внутреннего дизайна кабин истребителей на одного пилота. Заказ от режиссера фильма. Все в фильме должно быть реально, видимо, удобно! Не спешите с выводами. Задание серьезнее, чем можно предположить. Истребитель предназначен для космических маневров. Подъем на орбиту он будет осуществлять в капсуле с термическим покрытием, прикрепленной к ракетоносителю, а в космосе он будет летать между космическими станциями. Так что считайте себя летящей в небе.
  — Круто. Надеюсь, я не одна буду заниматься макетированием истребителя?
  — Вас будет трое, друг о друге вы ничего не знаете, ваши разработки должны быть независимые друг от друга. Все, что ты придумаешь, расхватают и растащат с экрана по своим книгам и изобретениям. Сколько раз такое уже было!
  — А, где у истребителя космические силы? Это — небольшой самолет.
  — Он будет летать по энергетическим несущим каналам между космическими звеньями.
  — Так, если он будет летать по определенному маршруту, то зачем ему три панели управления?
  — Соображаешь, сокращено до минимума число кнопок всех видов и назначений.
  — Тогда зачем мне три экрана?
  — Чтобы было, — проговорил молодой человек и исчез с экранов.
  Ивина отключила боковые экраны, загнула их на прямую линию с основным экраном, направила на себя поток воздуха. Лето. Жара. На секунду она прикрыла глаза, а когда открыла, то все три экрана на одной прямой линии изображали панель управления космического истребителя...

  Тучи, ветер, холод. Ивина пришла домой с замерзшими ногами. Вечером резко похолодало. Ее ноги в шортах обиделись за отсутствие брюк. Еще машину забыла взять, ушла гулять, вот и нагулялась. Девушка потерла ноги и включила обогреватель, работающий от солнечных батарей и ветряных мельниц. Она подумала, что редкие кадры быстро оказываются порядком устаревшими.
  Да и Мартин ее давно не волновал. Она о нем забыла, но не из-за собственной жестокости. К тому же она думала о том, что при съемках фильма в истребителе окно не открывалось, значит, опять вентилятор либо кондиционер будут изображать ветерок, а близкие люди будут находиться далеко от летчика.
  Потом в ее голове пронеслась мысль, что актеры работают на износ по двум причинам: отсутствие свежих потоков воздуха на сцене и в целом в театре, присутствие любых родственников и особенно близких людей в зрительном зале, что отрицательно сказывается на выступлении актера и его нервном состоянии.
  Эти две причины верны и для прочих профессий, — подумала Ивина, глотая кусочки кекса без изюма. А еще она мучилась от ревности и от злости, но недолго. Ее любимый Мартин опять сверлил ее глазами, стоя с незнакомкой. То ли он сильно умный, и поэтому издалека смотрит на Ивину, чтобы виднее было. На самом деле все это чушь, он ей близкий человечек.
  Кусочки кекса исчезали, настроение Ивины повысилось. Воздух дул из вентилятора и создавал нормальные климатические условия. А если бы не было вентилятора, как бы она нажимала на клавиатуру десятью пальцами, если бы пришлось махать опахалом? «Вот то-то и оно», — сказал последний кусочек кекса и исчез за забором белых зубов. Она прекрасно понимала, что стакан апельсинового сока полезнее мягкого и податливого кекса, но от сока можно язву желудка нажить, а от кекса нельзя, он безобидный, ласковый и творожный.

ГЛАВА 4.

  С Глебом Ивина встретилась зимой. Это он был на экранах компьютеров. Там, где зима, всегда бывает Новый Год. Чем она могла увлечь молодого человека? Абсолютной случайностью, которая чаще встречается в канун Нового года. Не верите?
  В конце года ощущается общий эмоциональный подъем в преддверии неизвестности. Все чего-то ждут и этим ожиданием пересыщен воздух вечеринок всех уровней. И еще один немаловажный момент: под Новый год пьют шампанское. Ударный напиток! Разум становится веселым и позволяет влюбиться с полуслова.
  Часто употреблять его не рекомендуется — потеряет волшебные свойства, необходимые для знакомства. Вечеринка уместилась в банкетном зале. Глеб пришел в черных брюках, с ремнем,  в черной рубашке, да еще в черно — золотистом галстуке. Ремень — великолепный. Фигура — сердце Ивины замерло, запищало и растаяло от удивления. Она глаз от него не могла оторвать. Он почувствовал ее притяжение и сел рядом. На двоих он поставили одну бутылку шампанского. Публика за столом быстро перешла на крепкие напитки, стала трясти над столом бутылки, наполнять свои фужеры.
  Ивина и Глеб пили пузырьки шампанского, эти волшебные пузырьки сближали их с неимоверной скоростью. У нее в голове мелькнула мысль, а пригласить ли его к себе домой. Но как это красиво сделать?
  Она назвала ему длинное число и потом спросила:
  — Глеб, ты запомнил то, что я сказала?
  — Запомнил. Повторить?
  — Если запомнил, то можешь приходить ко мне, это код электронного замка.
  Они танцевали в общей толпе. Его тело пружинисто приникало к Ивине, он наполнялся желаниями, как бокал шампанским. Она его ощущала... Желания надо реализовывать.
  Итак, день был морозный. Солнце светило. Снег под ногами скрипел. Ивина шла и не чувствовала мороза. Крепостное право личной зависимости от Глеба рухнуло в одно мгновенье. Она вздохнула свободно от полнейшей независимости. Она весь бисер слов высыпала перед ним, и он зазнался.
  Да элементарно зазнался. Она грустила минут пять словно потерянная, потом поняла, что все в норме. Нечего было его хвалить. Перехваленный Глеб быстро испортился. А, может, она этого хотела?
  Нет, она... Незачем теперь об этом говорить! Проехала она станцию под названием 'Глеб'. И мороз быстро охладил ее невольную досаду. Чего ей не хотелось, так это писать и говорить ему дифирамбы. Она исчерпалась в этом плане, но и ругать — не хотелось. Что было, то было, и нет никого.
  На закате морозного дня появился Глеб. Он ждал Ивину у входных дверей фирмы со стороны улицы. Он ходил по скрипящему снегу, как маятник и с надеждой во взоре всматривался в выходящих из красивого здания людей. Он знал, что у него есть счастливый соперник — Мартин, и, как почувствовал, что он больше не его соперник. Ивину он любил сквозь туман отношений.
  Глеб ловко подхватил Ивину под руку и повел вдоль старой аллеи. Липовая аллея видела много пар на своем веку, и эта пара ей была знакома. Они дошли до кинотеатра и остановились. Заснеженная площадь была украшена великолепным подобием ели. Зеленый конус переливался огнями гирлянд всех цветов радуги. Людей рядом не было. Одинокая пара. Праздничный конус ели. Вечерний мороз. Машины светили фарами вдоль дорог.
  Глеб тронул руку Ивины. Он посмотрел ей в глаза. Но ее глаза уклонились от встречи. Она стояла рядом с ним, но явно отсутствовала. На автомате она выкрутилась из его рук. Она ничего не хотела ему говорить. Она боялась говорить, чтобы не перехвалить его, и пошла вдоль липовой аллеи с корявыми от времени ветвями. Он пошел рядом с ней.
  Перед их глазами возник экран. Голубоватый экран с летающими снежинками мало отличался от действительности. Ивина невольно коснулась своей перчаткой экрана. Экран поглотил ее. Глеб пытался войти в экран вслед за Ивиной, но экран его отверг.
  Ивина поднялась верх в экране над праздничной площадью. Ее исчезновение Глеб видел, но ничего не мог сделать. Он был бессилен перед непонятной силой. Ладно бы летающая тарелка забрала у него Ивину, но ее благородно унес в холодное небо экран со снежинками. Экран на секунду завис над конусом ели и исчез в темном небе.
  Одноместный летающий экран мог вместить одного человека, и он выбрал Ивину. А ей, привычной к полетам на компьютерном экране, не страшны были малые, летающие объекты. Теперь она сидела в узком кресле, в узкой кабине с прозрачными стенами. Девушка ощущала полнейшую нереальность происходящего момента.
  Удивительно, но ей было весьма комфортно. Она видела внизу свет огней города, мелькающие гирлянды автострад. Страх не успел появиться. Удивление от нереальности происходящего сменилось вопросом: где она? Но и это вопрос исчез, едва она коснулась рукой в перчатке стены кабины.
  Нет, Ивина не вылетела из кабины. Прозрачные стены с плавающими снежинками не поглотили ее вновь, она осталась внутри непонятного летательного аппарата. Летающий экран приземлился на лесную поляну среди чудесных елей, и вполне настоящих.
  Девушка почувствовала холод и встала с кресла, которое быстро отошло от нее в сторону вместе с экраном внешней стены кабины. Она оказалась в темноте ночи в старом лесу с огромными елями. Гигантские шатры елей окружали ее со всех сторон.
  Из-под шатра ели вышли два гнома в светлых колпаках. Они одновременно поклонились Ивине. Она вздрогнула от неожиданности. Гномы окружили девушку, и повели по морозной тропе. Среди елей возник маленький дворец с большим количеством шпилей на крыше.
  Ворота разошлись в разные стороны при их появлении, и компания вошла во двор морозного дворца. Ивина заметила, что шпили на домике напоминают перевернутые сосульки. Внутри дома никого кроме них не было. Плоский монитор экрана висел на одной стене.
  Ивина взяла пульт управления, включила экран.
  На экране появилось лицо с длинными, седыми прядями волос.
  — Ивина, я Добрыня Никитич, президент ассоциации нестандартных летательных аппаратов. Как тебе понравился полет в снежном экране?
  — Понравился ваш седой парик, — еле разжимая губы, вымолвила Ивина.
  — Отлично. В этом домике ты пробудешь до утра. Гномы, а точнее лилипуты из нашего отряда испытателей летательных средств уйдут по своим делам.
  Экран погас. Гномы ушли. Свет горел. Ивина осмотрела странный дом, но не нашла дверей и окон. Их не было. Пульт управления больше не включал экран. Тишина окружила ее со всех сторон. Она невольно легла на единственный диван и случайно нажала на кнопку пульта. Над головой появился круглый экран, и засветился, на нем появились знакомые снежинки. Когда снежинки исчезли с экрана, возникло лицо великого настройщика аппаратуры Мартина.
  — Ивина, привет! Отдыхай, родная.
  — За что? — вымолвила она.
  — Думаешь, что я ревную? Нет, я в норме.
  — Зачем меня сюда привезли? — спросила она удрученно.
  — А ты с кем шла по липовой аллее? С Глебом. Пришлось вас разъединить таким образом.
  — И это вся моя вина? За это я ночь должна провести одна в лесу в странном дворце с сосульками на крыше?
  — Да! Надо быть последовательной в своих отношениях.
  — Это — жестоко! — со слезами на глазах прокричала Ивина.
  Экран на потолке погас. Свет ламп уменьшился. Девушка оказалась в полумгле, но страха у нее не было. Она поняла, что находится под контролем Мартина, и просто уснула.

  Глеб — человек с высшим техническим образованием, владеющий двумя иностранными языками, был специалистом в своей области. Его внешнему облику мог позавидовать любой молодой человек: рост 180 сантиметров, глаза — изумрудные, волосы темные, нос — прямой, приятной формы.
  Мышцы на теле он поддерживал трехразовыми тренировками в неделю в тренажерном зале с зеркальными стенами. Вес его был в пределах пятидесяти процентов от роста, то есть кил девяносто. Он любит таинственность, именно она окружала создателей новых летательных объектов. Да, он иногда помогал Ивине в работе, но сейчас его волновали иные проблемы. Он еще работал в корпорации, состоящей из нескольких малых фирм, производящих самые разные части аппаратов.
  Новый облик летательного аппарата знали единицы, в том числе он, время запуска всегда окружалось юмором с долей секретности. Глеб был так хорош, что его использовали в частной телевизионной линии для обработки людей, случайно попавших в закрытую область.
  Летательные средства использовали в разных областях. Заказчики — они всегда заказчики и покрыты тайной вкладываемых денег. Учитывая, что через всемирную паутину можно скачать многие тайны, назначение секретных агентов со временем несколько притупилось, но около летательных аппаратов они непременно появлялись.
  Два агента Сеня и Веня ждали выхода в свет двухместного летательного аппарата, способного взлететь с любого балкона и подоконника. Поэтому агентами были два гнома или точнее лилипута, их малый рост позволял сделать небольшое устройство с крутым двигателем. Они садились в летающий бобслей с тремя моторами, и вылетали с любого небоскреба. Крылья выдвигались с трех сторон, и летающий бобслей легко лавировал в потоках воздуха.
  Благодаря многогранности летательных аппаратов, Глеб не бедствовал. Ему нравилась Ивина, обладающая красивой, элегантной внешностью и строптивым характером.
  Ивина проснулась от трехэтажного крика. На нее кричала неизвестная особа в черном меховом колпаке, в черной шубе в виде песочных часов. Ивина посмотрела на габаритную молодую даму и не могла сообразить: за что ее ругают? В следующей порции крика прозвучало имя — Глеб. Значит и тут она виновата. Крики и ругань прекратились. Ивина встала на ноги и оказалась по ухо кричащей особе, которая неожиданно тихо промолвила:
  — Ивина, я — Надежда. Я — девушка Глеба. Да будет тебе это известно!
  — Глеб мне о вас ничего не говорил.
  — О, так ты в курсе, что его зовут Глеб! Так зачем ты шла с Глебом? — нервно спросила Надежда.
  — Совершенно случайно наши дороги совпали, и мы прошли метров пятьсот вместе.
  — Да, но эти ваши пятьсот метров постоянно показывали на телеэкране и добавляли о неком новом летательном аппарате! По всем каналам телевидения показывали твое исчезновение в экране со снежинками!
  — Как вы меня нашли? А я и дверей в этой избушке с сосульками найти не могла.
  — Еще бы я не знала этого дома! Добрыня Никитич — мой дядя, — добавила Надежда.
  — Это имя я слышала с экрана, расположенного на стене. Но я не знаю секретов этого дома.
  — Так, деточка! Чтобы я больше тебя рядом с Глебом не видела! Иначе вновь попрошу дядю использовать тебя в качестве подопытного кролика!
  — Надежда, мы с Глебом...
  — Без 'мы'. Глеб, да будет тебе известно, мой молодой человек.
  — Ведь он был...
  — Ха — ха — ха! — Раскатисто рассмеялась особа в черных мехах. — Я его привела в божий вид. Он холен, красив, накачен, обеспечен!
  — Но откуда у молодой девушки такие деньги? — искренне удивилась Ивина.
  — У меня есть корни, и весьма обеспеченные! Это тебе понятно!?
  — Простите, я вспомнила. Ваш дядя...
  В это мгновение засветился боковой экран. Благообразный Добрыня Никитич засмеялся и сказал:
  — Надежда, оставь девушку в покое. Она не трогала твоего Глеба, у нее есть Мартин.
  Тут же на потолке засветился круглый экран, и показалось лицо Глеба:
  — Девушки, не шумите. Все в порядке. Хотите, мы вас прокатим на новом летающем устройстве?
  — Глеб, шел бы ты... — крепко выругалась красавица в черных мехах.
  — Разве девушки так ругаются? — удивилась Ивина.
  — Ха—ха—ха! — рассмеялся седовласый дядя. — Надежда показывает свои знания во втором языке, и она еще не все сказала.
  Стены домика раздвинулись в обе стороны, и девушки оказались среди заснеженных шатров елей. На поляну опустился конус с сидениями, расположенными по периметру. Странная кабина была закрыта прозрачным, защитным стеклом. Ивина и Надежда сели с разных сторон конуса. Летающий конус, медленно вращаясь вокруг своей оси, достаточно быстро стал подниматься вертикально вверх. Поляна с домиком из двух половинок осталась в лесной тишине.
  Летающий конус приземлился на городской площади с конусом праздничной ели. Набежали репортеры. Приехало телевидение. Ивина и Надежда оказались в центре событий дня. Надежда отвечала репортерам на очень правильном языке, она говорила красиво и без мата, чем очень позабавила Ивину. Ивина в очередной раз поняла, как важно владеть бисером слов. Вот ведь может Надежда метать бисер перед репортерами! И она будет метать бисер слов перед Добрыней Никитичем, а куда деваться?
  Добрыня Никитич мог стоять на голове, он хорошо владел телом, много занимался суставной гимнастикой, легко взбегал по ступенькам. Ему ничего не стоило облиться холодной водой, эту процедуру он проделывал ежедневно. Благодаря физическому совершенству своего организма, он оставался главой корпорации летающих объектов.
  Надежда меньше всего следовала примеру дяди. Она любила теплые ванны с солью и пеной, с удовольствием поедала конфеты из вычурных коробок, пила ликер, напоминающий кофе со сливками. Как она выросла, только Богу известно и ее дяде. Он приложил гигантские усилия, чтобы она окончила учебное заведение, он весь поседел от этой тягостной обязанности. Он тянул ее по жизни, сознавая, что это сизифов труд. Видимо он был гением, а на Надежде природа отдыхала, чего он не хотел и не мог осознать.
  Так получилось, что Глеб мысленно давно выбрал одну девушку — Ивину. Была в ней та сила мышления, которая увлекала его своей таинственностью. А Надежда была просто смазлива и энергична. Он не лез к девушкам в душу, но оберегал по мере сил, и держал ту и другую в поле зрения. Он редко посещал казино, рестораны и бары, крайне редко бывал в театрах и на концертах. Его целеустремленность в работе требовала от него полной отдачи.
  Добрыня Никитич с удовольствием бы женил Глеба на Надежде, он понимал, что она порядком могла ему надоесть в первый же день несдержанностью фраз. Она преуспевала в разговорной речи, а Глебу нужна была более молчаливая особа. С этой точки зрения его привлекала Ивина. Он не был агентом, он ни за кем не следил, но был вынужден по просьбе старших по чину, вмешиваться в чужую жизнь в пределах телевидения фирмы. Он не носил с собой пистолета, знал приемы рукопашного боя, и мог уклониться от случайного удара.
  Тайными агентами и испытателями корпорации были признанные лилипуты Сеня и Веня. Добрыня Никитич, однажды побывав на их концерте, пришел к выводу, что уникальность маленьких людей плохо используется. Он отобрал десяток лилипутов, которых для всех выдавал за гномов: они носили колпаки на голове для большей убедительности. Для них были созданы курсы широкого профиля. Гномы, осознавая важность своего назначения, учились всерьез и с вдохновением. Для пущей важности их нарекли агентами, хотя два нуля перед их номером не указывали на их опасность для людей.
  И вот тут произошло странное, неожиданное: Надежда молодая девушка, влюбилась в гнома Сеню. Он был постоянным лидером среди своих гномов, его авторитет не подлежал проверке. Может, повлияло на нее то, что она к ним привыкла. Сочетание высоких и низких людей ее не шокировало. Сеня всерьез их отношения не воспринимал, она была такой для него высокой! Он вел с ней светские беседы.
  Взгляды Надежды и Сени при встречах теплели, голоса трепетали. Окружающие их встречи гномы, только улыбались.
  Чтобы Надежда вышла из этой любви, Добрыня Никитич нашел для нее Глеба, и изо всех сил его опекал, поощрял, повышал. Он их поженил. На свадьбе Глеба и Надежды, Добрыня Никитич из добрых побуждений, познакомил Ивину с известным изобретателем Мироном Петровичем. Через некоторое время сам Добрыня Никитич стал руководителем округа Осьминог.

 ГЛАВА 5.

  К зданию фирмы Ивина подошла довольно быстро. Пройдя банальную вертушку, она вошла в холл. Легкая прохлада помещения окутала все ее существо. Светлый лифт, увеличенный большими зеркалами, неслышно доставил ее на двадцатый этаж, расположенный рядом с серыми облаками.
  Из окна офиса открывался хороший обзор на округ Осьминог, состоящий из города и лесных окрестностей. Нет, весь округ сразу увидеть невозможно, но можно увидеть часть города и парковую зону. Внизу она заметила маленький силуэт молодого человека по имени Мартин. Он работал в соседней фирме, и ее сердечко екало при виде него.
  Когда Ивина впервые увидела Мартина, то впала в оцепенение от его божественной внешности. Она тогда подумала, что ей надо купить цветы, чтобы выразить свои вспыхнувшие чувства. Она поехала на городской рынок, подошла к розам и хризантемам, стоящим в больших белых вазах. Розы всегда утомляли ее своей прихотливостью и заносчивостью. Белые и желтые хризантемы манили свежестью, до них хотелось дотронуться. Продавец сделала букет из выбранных ею цветов, и упаковала их в зеленую бумагу с белыми разводами.
  Прошла Ивина несколько шагов с огромным букетом в руках, и чуть не упала. Хорошо, что она вовремя посмотрела под ноги: какая—то маленькая старушка, державшая в руке клюку, подставила ее так, чтобы она упала. В другой руке старуха держала три гладиолуса. Ивина перешагнула клюку и пошла дальше, вдыхая запах хризантем.
  Цветами она украсила офис, в котором работала. Ивина была молчалива и неулыбчива, носила туфли на высоком каблуке легко и непринужденно, словно родилась в них, словно они были неотъемлемой частью ее организма. В офисе, украшенном цветами, настроение поднялось. Она улыбнулась и достала из ящика стола новый шедевр фирмы — сувенир Сердечко, выполненный в виде брелка.
  Ивина невольно задумалась, в голове возник облик Мартина. Это был крепкий, крупный мужчина с волнистыми волосами. Ивине было безразлично отношение к ней Мартина? Нет — это фантастика. Ей он был далеко небезразличен. Она решительно открыла инструкцию по применению сувенира.
  У сувенира Сердечко оказалось две основные функции: он мог вызвать любовь или равнодушие нужного человека к обладателю сувенира. Ивина решила поставить ежи между собой и молодым человеком, и переключила сувенир на работу в режиме 'равнодушие'. Так она отодвинулась от него, придуманным наказанием.
  Ивина поставила ежи на пути к возможной встрече. Зачем? Чтобы безопаснее сохранять душевное спокойствие. Тогда возникает вопрос: от кого она пряталась за выдуманными ежами? От Мартина. А он кто? Бегемот? Вовсе нет, он приятный, молодой человек с любовными завихрениями. То есть, он мог быть спокойным и нейтральным, но иногда напористо осаждал ее своим вниманием, поэтому она решила оградить себя сувениром любовного назначения под названием Сердечко.
  Сувенир, выполненный в виде сердца, нес в себе заряд притягивающих или отталкивающих импульсов. Его габаритный размер был четыре сантиметра в диаметре и пять миллиметров по толщине. Сердечко настраивали на определенного человека, чтобы вызвать в себе необходимые чувства.
  Носили сердечко на цепочке вместо больших ручных часов или в кармане, но не в сумке. Одна сторона сувенира содержала чувствительную диафрагму, сквозь нее он получал биологическую энергию хозяина сувенира, через другую сторону сувенир посылал импульсы в сторону определенного человека.
  Впрочем, у Мартина мог быть такой же сувенир, чем и программировались его действия в отношении Ивины, это только сейчас дошло до нее. Получалось, что они друг другу небезразличны, да еще настраивали друг на друга свои сердечные сувениры!
  Двойной удар или двойной провал чувств — именно это постоянно сотрясало их существование. Выбросить сувениры они не могли — слишком они были дорогие, выключить сувениры они были не в состоянии — из-за постоянной смены чувств от любви до ненависти и наоборот.
  Сувенир Сердечко выпускался фирмой 'Чувственный сувенир', под руководством Мирона Петровича. Он следил за работой всех выпускаемых сувениров, к нему на компьютер сходилась вся информация любовных пар. То есть сувениры посылали сигналы на командный пункт, вот такие они были предатели, о чем потребители понятия не имели.
  Каждый человек в округе Осьминог имел свой код от рождения, этот код вводился в сувенир. Потребитель вводил код того, кого хотел приворожить или напротив — отдалить от себя. То есть сувенир был электронной свахой, его импульсы шли по спирали и затягивали жертву в свой водоворот, или по типу смерча — отталкивали, при этом они слегка кололи жертву разрядами, отчего и получило это действие народное название — еж.
  В задачу фирмы входила систематизация пар и получение двойной выгоды от продаж Сердечек. Зная, потайные мысли граждан, всегда легче ими управлять, — так считал Добрыня Никитич, глава административного округа Осьминог, получающий интересные сведения от Мирона Петровича. Граждане округа были готовы ввести мораторий на продажу подобных сувениров.
  Вот и Ивина не знала, что ей делать. Нет бы, на Мирона Петровича направлять дополнительные, любовные импульсы, так сказать для обеспечения новых дел, а она направляла действия своего сувенира, что уж тут говорить, на потенциального любимого человека Мартина!
  Момент. А что если Мартин имел ни одно, а скажем три Сердечка? Значит, он управлял сердечными делами — трех дам? Тогда об этом обязательно знал Мирон Петрович! Что имел обладатель трех сердечек? Комфорт и любовь в любом из трех домов, и все это на одних любовных импульсах, а, следовательно, бесплатно для него. Сувенир Сердечко обеспечивал бесплатную любовь, что для мужчин значительно важнее, чем для женщин.
  Ивина удачно перенастроила свой сувенир на ежи в тот момент, когда Мартин был занят другими сувенирами, то есть девушками. Теперь ей этот молодой человек был больше не опасен. Ивину от Мартина отключил еще и сам Мирон Петрович. Он заметил ненужную для фирмы связь, и сделал так, словно она сама переключила Сердечко на ежи, или их намерения совершенно случайно совпали.
  Мартин почувствовал, что одна рыбка сорвалась с крючка или перешла в безопасный режим работы. Но у двух других дам, таких сувениров не было, он знал это и без Мирона Петровича. Другие женщины его не интересовали, ему нужна была Ивина, и документация, которая через нее проходила. Он хотел знать устройство сувениров.
  Разобрав один сувенир, Мартин ничего не понял, но он точно знал, что конструкторская документация существует, но с ней ему лень было разбираться. Он хотел создать свое агентство большой и чистой любви, но сувениры были слишком дорогие для обывателей, тогда он решил захватить офис фирмы Сердечко, в котором главным разработчиком был Мирон Петрович.
  Мартин хотел взять со склада готовой продукции столько Сердечек, сколько смог бы унести. То, что Ивина вышла из поля зрения его сувенира, его не радовало, только через нее он мог войти и выйти из охраняемой фирмы, поскольку она оформляла допуски самого разного назначения.
  Женщин на фирме Мирона Петровича было ни так много, и это очень огорчало Мартина. Он терялся в догадках, как ему пересечь границу фирмы, причем внешние двери в нее были открыты, но перейти их было невозможно, невидимые лучи выталкивали гостя.
  Мартин так мечтал о больших деньгах, которые бы ему отдавали удачные молодожены, а тут он никак не мог перейти границу фирмы, словно за ним наблюдали. И в этот момент он подумал, что ему надо снять с себя все электронные сувениры и датчики, чтобы стать неопознанным объектом для электронной охраны фирмы. Он все снял, и почувствовал пустоту и независимость.
  Он понял, что если украдет Сердечки, то эти сувениры тут же уловит электронная охрана фирмы! От такой мысли он сел на первую скамейку в парке, хлопнул себя по лбу и не расстроился, а рассмеялся: смысла в краже Сердечек — не было! Он смеялся, терять ему было нечего, кроме незавершенной авантюры.
  Впору было вернуть в действие пару Сердечек и пойти к той женщине, которая его успокоит. Но и успокаивать его не надо было, ему нужна была новая мысль о новой авантюре! А, где ее взять, очередную бредовую фикцию по получению большого дохода из пустоты или чужой разработки?
  Мартин подключил два Сердечка из двух карманов, и сел так, чтобы одна нога не касалась другой ноги, а руки не касались тела, и так задумался, что задремал. Он проснулся от того что, рядом с ним стояли две молодые особы.
  Девушки пересмеивались и слегка трясли за плечи Мартина.
  — Привет, леди! — выдавил он из себя тихое приветствие.
  Они чмокнули его с двух сторон и засмеялись счастливым смехом.
  Он удивленно посмотрел на радостные лица девушек и спросил:
  — Чем я мог вас так насмешить?
  Они вообще покатились со смеху.
  — Дамы, вы меня любите? — спросил он первую пришедшую на ум фразу.
  — Нет! — выдохнули они одновременно.
  — Почему?
  Девушки опять рассмеялись и сели рядом с ним, показывая на его карманы брюк.
  Мартин посмотрел на свои карманы и увидел, что из них идут провода, и они обмотаны вокруг скамейки. Молодой человек попытался встать, но ничего из этого желания не получилось.
  Дамы перестали смеяться и захотели уйти.
  Но он схватил их за руки.
  — Это вы сделали? — спросил Мартин грозным голосом.
  — Нет! Так было! — проговорили одновременно девушки.
  — Почему вы отвечаете одновременно?
  — Не знаем! — ответили они хором.
  Мартин засунул руки в карманы и не обнаружил двух Сердечек, вместо них в карманах были крючки из проволоки. Он поцарапал обе руки, и вынул руки из карманов с каплями алой крови. Он был в полном замешательстве.
  Фая и Рая, именно так звали девушек, сделали серьезные лица.
  — Уходите! — крикнул Мартин с надрывом в голосе.
  Девушки развернулись и пошли в противоположные стороны.
  Мартин попытался вытащить крючки из карманов и встать, но оказалось, что сзади он прикован к скамейке еще одним крючком, именно в заднем кармане у него лежало третье Сердечко в отключенном состоянии, но и его не было в кармане.
  — Вот и разбогател! — вслух сказал Мартин. — Все украли!
  Ему никто не ответил. Вокруг было пусто. Он не мог понять, сколько времени проспал, и почему с ним так поступили.
  Мирон Петрович мельком посмотрел на экран, в котором был виден поникший Мартин на скамейке, и улыбнулся тому, что операция по ограблению потенциального грабителя прошла успешно. Фирма имела такие бабки с баб, то есть с женщин, что уступать их никому не хотела.
  Ивин захотела вновь подключить Сердечко к Мартину, но не почувствовала, что он ее чувствует, было — холодное ощущение пустоты. Она не знала, что ее сувенир выведен из строя, но чувствовала это. Ей стало скучно и одиноко, близился конец рабочего дня, и она медленно побрела домой через парк по центральной аллее.
  На скамейке, стоящей рядом с фонарем, сидел Мартин грустный, грустный.
  Ивина заметила на фонаре маленький глазок камеры слежения, но все равно присела рядом с молодым человеком.
  — Привет, Мартин!
  — Здравствуй, Ивина.
  Они посмотрели друг другу в глаза. Ивина качнула головой в сторону камеры. Он посмотрел в видео камеру и замер. Она попыталась вывести Мартина из транса. Но он мычал и молчал, и смотрел в камеру. Она еще раз посмотрела в глазок, и ей показалось, что она увидела глаз Мирона Петровича, который смотрел с нескрываемой ненавистью. Ивина вынула изо рта жевательную резинку и запулила пальцами ее прямо в глазок следящей видео камеры.
  В тот же момент Мартин очнулся и быстро встал:
  — Бежим, Ивина!
  — Куда? — спросила она, показывая, что по аллее едет машина Мирона Петровича.
  — Попался! — выдохнул Мартин и побежал в сторону деревьев, чувствуя, что его загарпунили. Он остановился.
  Мирон Петрович вышел из машины, подошел к Мартину, и сказал:
  — Мартин, мы берем тебя к себе на работу! Но, ты должен запомнить одно, а именно, что Ивина — не твоя женщина. Свои прямые обязанности поймешь по ходу службы.
  — А кто те две девушки?
  — Наши сотрудницы.
  — А кто меня опутал?
  — Они, чего тут непонятного, — буркнул Мирон Петрович, пропуская Ивину в машину, как в фешенебельную клетку.
  Как из—под земли появились две сестры.
  — Дамы, он ваш! Берите Мартина в обработку, а завтра приведете на фирму, — проговорил Мирон Петрович.
  Фая и Рая засмеялись, и, взяв Мартина под руки с двух сторон, пошли по аллее парка.
  — Ты трех хотел? — усмехнулся Мирон Петрович им вслед. — Значит, двух девушек тебе будет более чем достаточно, — и захлопнул за собой дверь в машину.
  Ивина посмотрела через стекло машины на Мартина и очень захотела оказаться рядом с ним, но Мирон Петрович провел рукой перед ее глазами и она о тех, кто был за стеклом, забыла. Машина плавно тронулась с места и покатила по аллее парка, перегоняя Мартина, и его спутниц.
  Как только машина скрылась, девушки отпустили руки Мартина и исчезли в разных направлениях. Мартин остался один, медленно идя к выходу из парковой зоны. Он думал об Ивине, пока не споткнулся о ноги двух сестер. Они опять взяли его под руки и больше не отпускали до его дома. Девушки очень ловко навели порядок в квартире Мартина, сказав, что их зовут Фая и Рая. Затем они кинули жребий: кому достанется Мартин? Фая покинула жилище. Рая осталась с ним.
  Мартин рад был бы остаться один в доме, но нутром он понимал, что его одного не оставят. Он не знал, куда ушла Фая, а, что если она сидит, как пес за дверью?
  Интересно, а, что я буду делать на фирме? — появилась в голове Мартина первая светлая мысль.
  — Ты будешь работать приманкой для покупательниц Сердечек, и всегда будешь под нашей охраной, — ответила Рая на его молчаливый вопрос.

  Мирон Петрович замечания Ивине делал. Она сидела рядом с ним в машине и молчала, зная, что он о ней знает больше, чем она может себе представить. Ивина пыталась уйти от Мирона Петровича, но его ее внешние данные устраивали, они отвечали его представлению об идеале современной девушки.
  На Ивину Мирон Петрович ловил красивых или состоятельных мужчин, а она была наживкой. Именно поэтому она работала с ним, дабы быть на виду у клиентов. Ивина иногда вызывала на дом стилиста. Она садилась в удобное кресло, а ее с двух сторон обрабатывали две женщины. Одна наращивала и украшала ногти, а вторая сидела на низком табурете и делала педикюр.
  После небольшого перерыва ей наращивали волосы, делали модельную стрижку и прическу. И это не все. К ней приходила массажистка, делавшая сухой массаж тела, в процессе которого она в буквальном смысле слова лепили в нужном направлении. Приходила косметолог и делала кропотливый массаж лица, после которого ее тонкий нос казался еще тоньше.
  И еще она должна была применять определенные кремы и гели для сохранения внешнего вида. Получалось, что это была ее вторая работа. Третья работа, приобретение нужной одежды и обуви, занимала столько времени, что на домашние дела время у Ивины не оставалось.
  И при всем при этом она выглядела столь естественно, что была прекрасна, по мнению Мирона Петровича. Клиенты приходили в офис, покупали сувениры Сердечко, и частенько один сувенир из партии кодировали на нее. Ивина была пробным шаром для клиентов. Такие настройки были тяжелы для ее психологического потенциала, поэтому за ней присматривал психолог, дабы она не сошла с рельсов, а если сходила, то Мирон Петрович ехал и забирал ее из—под носа клиента, как это и произошло с Мартином.
  Именно сам Мирон Петрович был первым противником сувениров Сердечко, и именно он сам сувениры придумывал. Если он сам был против развлекательной игрушки, действие которой постоянно приходилось доказывать на Ивине, то он должен был предложить замену. Он предполагал, что играть нужно и можно на человеческих слабостях, а следующая слабость человека — пища. Проблема из-за нее одна: трудно обувь надевать, живот мешает нагнуться.
  Первое решение — носить тапки и обувь без шнурков — их гладить не надо.
  Второе решение — не есть, но этот садизм реален для считанных единиц.
  Третье решение — питаться средствами для похудения, но это непредсказуемо.
  Четвертое решение — спорт, но он только повышает аппетит.
  Пятое решение — вот это и есть то, ради чего Мирон Петрович хотел освободить Ивину от мужских притязаний через сувенир Сердечко. Он предложил выпустить сувенир Аппетит размером с сотовый телефон, на экране которого перечислялись бы продукты или целые блюда. Потребителю оставалось бы выставить указатель на то блюдо, которое бы он захотел съесть, при этом рукой он касался бы чувствительного элемента сувенира.
  Сувенир посылал бы вкусовые ощущения указанной пищи. Человек чувствовал пищу во рту, он почти жевал, почти глотал, и чувствовал насыщение. Обман в чистом виде или второе решение проблемы ожирения в измененном варианте. Ладно, долго ли коротко, но сувенир Аппетит выпустили, при этом Сердечки с производства не сняли. Для убедительности в сувенир встроили часть, излучающую электронный луч в точки организма, отвечающие за аппетит.
  Умные фотографы совместили портрет Ивины с фотографией толстушки ста пятидесяти килограммов. И теперь каждый мог видеть два портрета во весь рост, какой она была и, какой стала. И, естественно все это чудо — заслуга сувенира под названием Аппетит! На фирму потянулись братья и сестры всевозможных обществ, кому за сто килограмм. Люди хотели получить сувенир Аппетит — исцелитель от недуга под названием — ожирение обыкновенное. Всем хотелось гладить шнурки для обуви и их шнуровать.
  Мартин только освоился с сувениром Сердечко, как его уже захотели пристроить к работе с сувениром Аппетит. У него появилась целая сеть знакомых женщин, испытывающих на нем любовные сувениры. Он зверел от направленных на него импульсов многочисленных сувениров Сердечко от самых разных женщин. Его уже зачислили в штат фирмы, где он числился менеджером по продажам. Он купил себе шикарный автомобиль.
  Внешний облик Мартина лучился от удовольствия. Его огромные глаза, расположенные на утонченном лице, действовали на женщин хуже дурмана. Они смотрели на него и покупали сувениры Сердечко, в надежде заполучить красавца себе по чистой любви. Но Мартин не был мальчиком по вызову, и женщины на сувенирах нового поколения получали сигнал о перенастройке объекта. Такие же сигналы получали мужчины, настроившие свои сувениры на Ивину. В фирме это объясняли просто: нельзя перезагружать сотрудников фирмы.
  Мартина изобразили в двух видах: непомерно полным и таким, каким он был на самом деле — стройным, грациозным, с небольшой мускулатурой. Полные женщины табунами пошли на призыв фирмы, им обязательно надо было поговорить с Мартином о тяготах похудения по сувениру Аппетит. Его язык от разговоров уставал. Вопросы и ответы записали на диск, и он стал приложением к сувениру Аппетит.
  Забавно, но через некоторое время стали появляться похудевшие клиенты. Они были счастливы! Их теперь раздражала висевшая без надобности кожа, потерявшая свою жировую начинку. Мирон Петрович призадумался, дело в том, что перед ним постоянно трясли кожей бывшие, полные люди, и она болталась, как белье на веревке. Эта кожа стала ему сниться.
  Ой, нет пределу человеческому совершенству!
  Мирон Петрович прекрасно знал, что стоило поддерживать фигуру Ивины, да она уже сама подсела на сувенир Аппетит, устав от диет, постоянного массажа и редких занятий в тренажерном зале. Он думал над тем, чем можно сжать клетки кожи, висящей без надобности. Он знал о механических, электрических, вибрирующих массажирующих сувенирах. Но человек ленив по сути своей, ему нужно чудо без боли и трения.
  Он сжался от страха, от мысли...
  И страх прошел! Вот оно чудо!
  Нужен круглый сувенир, излучающий импульсы страха!
  Сказано — сделано. Сувенир с удовольствием выпустили, лечение страхом отвислой кожи было в новинку и выполнялось безболезненно.
  Ха—ха—ха! Пришлось открыть зал для тех, кто не мог купить сувениры, люди хотели стадности в лечении. Клиентам предоставили такую возможность, они худели группами от Аппетита и сувенира Страха, после этого выкупали сувениры Сердечко с завидной быстротой.
  Мирон Петрович купил себе шикарную дачу. И встал вопрос о сигнализации или охране. Он поставил по периметру забора прожектора, они крутились и вращались, пугая посторонних. И все это управлялось само собой, и информация сама передавалась куда надо.
  И захотелось ему...

ГЛАВА 6.

  Но для исполнения его очередного желания двух пагубных привычек — любовь + еда было мало. Люди еще любят пить и не всегда воду. Мирон Петрович задумался, как с помощью очередного сувенира представить человеку, что он напился: пива, вина, водки. Сувенир выпустили в виде штопора, с поющими элементами. Кончик штопора касался пальца левой руки. В правой руке находился сам штопор. Получался замкнутый контур.
  На ручке штопора выставлялось название вино — водочного объекта. Звучала музыка. По рукам ко рту бежали импульсы напитка, во рту возникало ощущение холодного пива, которое человек пил, пил, пока не прекращалась мелодия. Появлялись звуки бульканья пива в желудке. Таким простым образом, пивные животы стали уменьшаться, черный, несгораемый жир живота не получал подпитки и исчезал.
  Сувенир Шальное Пиво пошел в продажу, но большим спросом пользовался сувенир под названием Коньячный Поцелуй. Все шло отлично, но Ивина стала замечать следы усталости на лице, это постоянная гонка с новыми сувенирами ее утомила.
  Ивину не радовали деньги Мирона Петровича и замученные взгляды Мартина. Она перестала приводить себя в должный вид, потому что не выносила людей. Она кричала и раздражалась по любому поводу. Она стала истеричной и неуправляемой, и приобщилась к одному сувениру — Коньячный Поцелуй.
  Ивина, бывшая красавица, постоянно лежала со штопором в руке и не получая коньяк, пьянела от его осязания, которое обеспечивал сувенир. Она спивалась на одних импульсах сувенира. Две женщины из охраны, следившие всегда за Мартином, были приставлены к Ивине. Она уже не приходила на работу. Она забросила штопор Коньячный Поцелуй, и перешла на настоящий коньяк.
  Мирон Петрович не знал, что делать с Ивиной. Мартин тоже ходил странный и в помощники не годился. Без любовников первой величины Сердечки плохо продавались. Люди перешли на Штопор — проще и понятней. Аппетит и Страх, вообще ушли в забвение, слово Страх — пугало потребителей. Фирме пора было сдаваться без боя или уйти в отпуск.

  Руководитель округа Добрыня Никитич вспомнил о фирме, изготавливающей сувениры, заменяющие и усиливающие чувства человека. Вспомнил на свою голову, потому что приближались выборы в парламент. Его интересовала собственная партия 'Единство семейных пар', он хотел, чтобы за нее проголосовало большая часть избирателей. Он — губернатор округа Осьминог, создал самую сильную партию. Добрыня Никитич вызвал к себе Мирона Петровича.
  — Мирон Петрович, нужно создать сувенир Избиратель. Вы представляете, каким он может быть?
  — Добрыня Никитич, я пока не представляю сувенира Избиратель, но вы мне скажите, что требуется от сувенира, а я придумаю, каким он будет. На моей фирме его изготовят в том количестве, за которое заплатите.
  — Мне нужны голоса избирателей! И этим все сказано! — нервно воскликнул Добрыня Никитич.
  — Простите, но у телевизионного экрана возможностей для агитации несравненно больше.
  — А кто с этим спорит? Вот и надо в студии, где будет проходить диспут усиливать чувства моих сторонников. Ваши сувениры должны зондировать публику в поддержку именно моей партии.
  — Это можно сделать! — воскликнул Мирон Петрович. — Ваши деньги, а по деньгам и сувениры.
  — Вот и хорошо. Я хотел сказать, что сувениры должны работать во всех телевизионных студиях страны, не только в центральных, но и региональных новостях. Ведущие должны с таким трепетом и азартом говорить о моей партии, чтобы она получила максимальное число голосов!
  — Но вы еще должны попасть в новости дня!
  — Этим вопросом занимаются.
  — Договорились.
  Долго ли коротко времени прошло, но сувениры Избиратель вышли в свет. Люди, управляющие сувенирами, сидели в зрительной массовке, без которой выборная пропаганда смысла не имела. Живой интерес публики — главная и направляющая сила пропаганды.
  Естественно в качестве зрителей были направлены испытанные бойцы фирмы Ивина и Мартин. Их привели в чувство, подправили внешний вид и отправили на съемки с сувенирами. Зрители давно лениво смотрели подобные передачи, зная, что все обещания избирательной компании — это набор пустых и звонких слов, но эмоциональные спектакли, настоянные на настоящих чувствах — любят все.
  Добрыня Никитич не поленился, и сам придумал сценарий с участием Ивины и Мартина. У них забрали сувениры Коньячный Поцелуй, забрали настоящий коньяк, настроили их сувенирами Сердечко с центрального пульта управления. Их глаза загорелись, взаимная привязанность и даже любовь, стали видны любому зрителю, в их разговор вложили название партии — Единство семейных пар.
  Смысл передачи состоял в том, чтобы показать преимущества жизни народа при партии Единство семейных пар, на диалоге одной пары, столь привлекательной и очаровательной, что им тут же стали звонить режиссеры различных телевизионных телесериалов.
  Политическая позиция партии, и ее главная задача — обеспечение единства семейных пар, и обеспечение единства внутри каждой пары. Партия была против ссор между любящими людьми, имеющими детей. Моральные устои партия ставила выше всего. По всей стране на телевизионных экранах шли короткие постановки с участием людей Добрыни Никитича. Публика зондировалась на правильное, с точки зрения партии, отношение к жизни. Партию поддерживали все семейные люди и влюбленные пары.
  И вот тут начинался облом. Оказалось, что одиночек так много, что партия под названием 'Одиночки вперед', стала побеждать на предварительных опросах. Добрыня Никитич вызвал Мирона Петровича и сказал, что его технические средства — пустое место, и пусть он возвращает деньги за слабые разработки.
  Мирон Петрович не обиделся, а призадумался, и сказал:
  — Добрыня Никитич, наших людей с сувенирами Сердечко надо запустить на собрания единомышленников партии 'Одиночки вперед'.
  — Даю вам последний шанс, — сурово ответил Добрыня Никитич.
  Мирон Петрович призвал всех сторонников своей фирмы, вручил им новые сувениры Сердечко и сказал, чтобы они работали по третьей программе сувенира, то есть настраивали сувениры на двух людей, которых они захотят сделать влюбленными парами. На собраниях и митингах партии 'Одиночки вперед', стали незамедлительно образовываться пары — 'он + она'. Буквально за неделю перед выборами ряды одиночек наглядно поредели. На выборах победила партия 'Единство семейных пар'.
  Добрыня Никитич торжественно предложил:
  — принять Мирона Петровича в свою партию,
  — занять Мирону Петровичу административную должность в его аппарате.
  Мирон Петрович отказался, сказав, что он технический человек до мозга костей и администратором быть не может.

  Театральный режиссер Тимофей Петров, узнав о сувенире Избиратель, творящем чудеса на выборах, задумался о продвижении своего театра. Ему захотелось, чтобы его театральные постановки били рекорды по посещаемости. Он приехал к Мирону Петровичу с мыслью заказать сувенир Театр, который бы усиливал эмоциональные страсти на сцене и в зале.
  Дело в том, что актерские эмоции могут меняться от спектакля к спектаклю, а зрителю всегда нужны свежие чувства. А, где их взять? Мирону Петровичу заказ Петрова показался знакомым, у него возникло ощущение, что он его уже выполнял. В сувенир Театр он заложил три основных переживания, результаты которых видны сразу: любовь, смех, слезы. В результате любовные сцены были столь эффективны, что зрителям хотелось целоваться, обниматься и уходили они со спектакля, с желанием продолжить свою собственную любовь.
  Ивина и Мартин сидели в восьмом ряду в качестве экспертов. Их разбирали любовные чувства. Она готова была сесть к нему на колени, а его руки тянулись к ней, как растущие лианы. Но не успели они дойти до любовной утехи, как их стал разбирать смех.
  Все события на сцены вызывали смешки в зале и явный хохот. Публика смеялась, забыв о любви. Но буквально через пару реплик зал стал погружаться в минорное состояние: туча слез застыла над залом, народ стал вытаскивать бумажные и батистовые носовые платки. Ивина рыдала на плече Мартина. Он смахивал слезу.
  Сувенир Театр прошел испытание. Чудо в зале не осталось не наказанным, со всей страны потекли театральные представители в офис фирмы. В цирке сразу поняли гротеск, происходящих в театре событий и взяли сувенир Театр на свое вооружение, для выбивания из зрителей лучистого взгляда и естественного смеха. Все были довольны.
  Но появилась одна дотошная зрительница Лизка Зеленая, она постоянно ходила в театр и цирк. Она жила представлениями и считала их своей жизнью. Однажды заметив странный всплеск эмоций на сцене и на арене, она почувствовала тревогу в душе от непонятных явлений в зале. Те, кто редко ходил в театр, все воспринимали за новую монету, а она стала анализировать происходящее в театральной и цирковой жизни.
  Эта противная Лизка оказалась журналисткой, она писала о культурной жизни города. Ранг ее был невелик, но дотошностью она выделялась среди многих своих коллег. С некоторых пор она стала брать билеты на боковые балконы и наблюдать за залом и театральной сценой одновременно. Лизка заметила людей, держащих руки несколько странно, в руках у них были круглые предметы, направленные либо в зал, как бы ненароком, либо на сцену. Она стала замечать более откровенно выраженные чувства людей, если на них были направлены сувениры. Она видела всплески эмоций у актеров, которые прежде были более флегматичные.
  Мирон Петрович все это предвидел, предполагая, что есть театралы, которых трудно обвести вокруг пальца, поэтому в каждом зале у него был свой электронный глаз. Лизку Зеленую заметило электронное око и передало информацию на пост наблюдения. Было принято решение: обезвредить Лизку с помощью Мартина. Он должен был изображать влюбленного в нее театрала.
  Мартину не привыкать быть любовником.  Для Лизы это было бы прямым попаданием в сердце.  Мирон Петрович заставил ее с двух сувениров Сердечко влюбиться в Мартина. И Лизка сразу влюбилась в бесподобного мужчину, который был такой красивый, что она, увидев его, стала оседать без чувств. Мартин подхватил Лизку одной рукой, почувствовав тяжесть безвольного тела.

  Мирон Петрович послал Ивину к ним на помощь. Ее задачи: привести Лизу в чувство и стать ее подругой на время конфликтной ситуации, что Ивина и сделала. Отдать Лизе Мартина — в ее планы не входило, но он был свободен от ее притязаний.
  Лизу отнесли в медпункт театра, положили на кушетку. После этого Ивина отпустила Мартина домой, а сама на правах подруги осталась с ней. Лиза, придя в себя, не могла понять, какая Ивина ей подруга!? После небольшого разговора Ивина отвезла Лизу домой. Журналистка всю дорогу говорила о тех странностях, которые последнее время происходили в театре и особенно в цирке.
  Лиза вцепилась в Ивину мертвой хваткой, она требовала постоянного общения и все говорила о странных людях с сувенирами, которые после ее падения больше не появлялись. Журналистка Лиза доставала Ивину, ведь ей хотелось написать об этом репортаж с места событий, и вдруг все исчезло.
  Мирон Петрович из создавшейся ситуации захотел извлечь пользу, он предложил Лизе искать странные явления в жизни и сообщать ему лично без публикаций в прессе. Он посылал ее в жаркие точки, где работали его сувениры, и она очень четко их находила и делала дельные замечания. Он сделал вывод из ситуации, и активные части сувениров Театр стали прятать в нишах, где их скрывала тень, а управлялись они одним человек с центрально пульта управления.
  На Лизу запал Мартин, этого даже Ивина не ожидала. Хотя, что в том удивительного? Недаром ведь создавались чувственные сувениры.
  На столе Ивины лежали сувениры: Сердечко, Аппетит, Страх, Избиратель, Театр, но эти маленькие, вредные сувениры Ивину интересовали все меньше. К ней пришла госпожа Скука. Стало грустно. Мартин работал на фирме и не брал больше дополнительную работу по распространению сувениров. Ивина почти не посещала театры и цирк. Мартин с Лизой все больше времени проводили вместе. Они находили удовольствие в общении друг с другом.
  А Ивина?! И тут она вспомнила о мечте Мартина! Он однажды проговорился, что ему не хватает авантюрной мечты, в конце которой маячат большие деньги. Он хотел открыть офис по работе с будущими парами с помощью Сердечек, но на этом он бы много не заработал, хотя некоторые умудряются. Где ему найти мечту? Пожертвования, — подумала Ивина, — или жалость могут принести нешуточные деньги.
  Вот так Ивина придумала задачу Мирону Петровичу, а не Мартину. Мирон Петрович сразу придумал, кому нужен сувенир Жалость. Получилось, что Мирона Петровича Ивина трудоустроила. А вот Мартину мечта нужна беззаботная. Мечтать он должен был рядом с ней! Но о чем? Он красивый и немного тщеславный человек. Чтобы она не придумывала, все сразу становиться известно Мирону Петровичу. А, что если Мартина притащить к себе за уши не поощрением, а наказанием?
  Тем временем Лиза увлеклась Мартином. И сам Мартин ждал у себя дома Лизку — журналистку. Он сменил постельное белье на круглом лежбище, и на этом его фантазия иссякла. Она пришла в новой одежде, но без съедобных запасов. От нее исходил аромат духов, а на его кухне женские и пищевые запахи давно не появлялись.
  Зато у него был столик на колесиках, но не было того, что можно было бы на него поставить. Наличные деньги у него были, но тратить их он не любил, осталась у него такая привычка от скудной жизни до работы на фирме. В таком свидании могла выручить только безумная страсть к личным прикосновениям с продолжением до конечного результата.
  Но Лиза в новых тряпках нырять на чистое, но не глаженное постельное белье не спешила. А Мартин был голодный, небритый, немытый, непричесанный, в спортивных штанах, тапочках и футболке неопределенного цвета. И он нашел выход: быстро умылся, причесался, надел шорты и положил на столик два сувенира: Аппетит и Коньячный Поцелуй для Лизки. Себе он положил сувенир Шальное пиво... Чувственные сувениры выполнили свою задачу.
  Мирон Петрович на пульте управления увидел загоревшийся светодиод из квартиры Мартина. Светодиод загорался от срабатывания электронных датчиков, если на постель ложились два человека. Он тут же позвонил Ивине и уточнил, где она находится, случайно не у Мартина? Ивина ответила, что она находится дома, что рядом с ней находятся две дамы из салона красоты, и дала ему послушать женские голоса.
  Итак, Ивина поняла, что Лизка журналистка берет интервью у Мартина на его постели. Вот теперь бы ей произвести замену! Ивина поговорила с мастерами из салона красоты, и они согласились за ее деньги, но бесплатно для Лизки привести ее в божий вид, в качестве сервиса от салона. Ивина и мастера быстро доехали до квартиры Мартина. Дамы предложили Лизке Зеленой такие услуги, что та в момент взлетела с ложа, и Ивина отвезла ее в салон красоты часа на четыре.
  Ивина приехала к Мартину с большим количеством продуктов. Пока он брился и переодевался, она накрыла столик на колесиках, рядом с которым уже стоял чистый и прекрасный молодой человек. Мартин поел, посмотрел на молодую даму, как сытый удав на кролика. Он усмехнулся и лениво подполз к ней по постели, затягивая ее все сильнее и сильнее в свои могучие объятия. Ивина потонула в его ласках, страсти и любви, что ей и нужно было. Мартина Ивина не завоевала, а лишь удачно использовала в нужном направлении.
  Мирон Петрович два раза на один сигнал светодиода никогда не реагировал.
  Лизка приехала из салона через четыре часа к Мартину, но он был сытый, и ему уже ничего не нужно было. Тогда Лиза развернулась и уехала к себе домой, а потом в цирк, где давно не была.
  Мирон Петрович завершил разработку сувенира Жалость. Ивина вызвалась испробовать его на Мартине. Шеф по этому поводу только усмехнулся. Ивина пришла к Мартину с большим полиэтиленовым пакетом, в котором хаотично лежали вещи, и сказала, что ее выгнал Мирон Петрович с работы, узнав о том, что они были вместе.
  Ивина тайком посмотрела на показатели на сувенире: жалость в Мартине только слегка вздрогнула и остановилась. Она добавила, что шеф ее прогнал без выходного пособия. Показатели сувенира опустились ниже плинтуса. Жалость у Мартина не появлялась, напротив, в нем возникла ненависть к тому, что Ивина ему несет неприятности.
  — Ивина, шла бы ты к своей матери в такой ситуации!!
  — А ты меня к себе не возьмешь? — спросила она с наивностью, доза которой превышала допустимые нормы.
  — Ты хочешь меня столкнуть с Мироном Петровичем и оставить без работы?! — завопил Мартин без всякой жалости.
  Вот тут Ивина рассердилась, включила сувенир на Жалость и направила его в сердце Мартина со стороны спины, поскольку он от нее отвернулся. Она была хладнокровна! Сувенир, выполненный в виде тюбика губной помады, она держала в сжатой руке: на Мартина был направлен луч жалости.
  — Ивина, Мирон Петрович тебя выкинул из фирмы? Милая, живи у меня! Я всегда рад тебя видеть!
  — Мартин, но у меня вообще нет денег!
  — О чем ты говоришь? Все купим! Я тебе дам деньги. Неужели я тебя пошлю к твоей матери?
  Удивлению ее не было предела, захотелось позвонить Мирону Петровичу и обрадовать его, но как ему все это пересказать!? Нашла о чем беспокоиться! К этому времени Мирон Петрович поставил в квартире Мартина жучок и скрытую камеру наблюдения. И она это почувствовала на своей шкуре.
  — Прости, Мартин, зачем тебе жизнь осложнять?
  — Ивина, возьми деньги, — не унимался Мартин, и протянул ей пачку купюр.
  — Не откажусь, спасибо, — сказала она. И, взяв деньги, выскочила из дверей.
  Когда Ивина вышла из подъезда Мартина, к ней подъехал на машине Мирон Петрович.
  — Ивина, садись в мою машину, одна ты никуда не поедешь.
  Мартин посмотрел на пару из окна, и у него было такое ощущение, словно его обманули. А Ивине было все безразлично, ведь пока она шла по лестнице, деньги сунула на дно пакета.
Часть событий про спрятанные деньги Мирон Петрович не увидел на экране, он раньше выехал к дому Мартина, расположенного на проспекте Джокера.
  — Ивина, сувенир Жалость прошел испытания?
  — Да, Мирон Петрович, и как всегда — успешно.
  — Тебя хвалить или ругать?
  — А меня за что ругать? Я провела крутые испытания.
  — Если испытания крутые то, где деньги на благотворительность?
  — В пакете, — выпалила она неожиданно для самой себя.
  — С этого бы и начинала! Ивина, деньги верни, если Мартин очнется — врагом станет.
  — Как я их верну?
  — Без действия сувенира Жалость он все возьмет назад, — и Мирон Петрович повернул машину к дому Мартина.
  Ивина позвонила в дверь к Мартину, но дверь открыла Лизка. Когда она успела проскочить? Ивине захотелось уйти. На шум выскочил хозяин:
  — Ивина, у тебя совесть есть?
  — Была, но вся вышла, — Ивина развернулась и пошла вниз по лестнице.  Отдавать деньги Лизе ей не хотелось, и совесть от такого психологического удара молчала.
  — Отдала деньги? — хмуро спросил Мирон Петрович.
  — Нет, его дома не было.
  — Не лги, дорогая!
  — Хорошо! Он был с Лизкой! А ей я деньги не отдам!
  — Отлично! Теперь деньги заслуженно наши! Первый приз за сувенир Жалость!

ГЛАВА 7.

  Никогда Ивина не думала, что у Мартина на деньги будет такая реакция! Он, придя в себя, решил вернуть свои накопления, отданные под влиянием сувенира Жалость. Мартин пришел к Ивине домой. Пришлось ей направить на него луч сувенира Жалость, но он выбил его из дамских рук. Мужик ударил ногой по женской руке! Больно! Искры из глаз посыпались.
  А он вращал глазами и кричал:
  — Деньги верни!
  Вот и вся Благотворительность. Ивина к его деньгам не прикасалась, они лежали на полочке в сейфе, но открывать сейф при чужом человеке она не хотела. Да, Мартин после удара ногой по ее руке стал ей чужим. Что делать? Сувенир Жалость лежал на полу, но над ним стоял Мартин.
  — Возьми свои деньги сам! — крикнула Ивина.
 — А, где они лежат? — спросил мужчина спокойным голосом.
  — На кухне, на полке, над посудомоечной машиной. Найдешь?
  — Найду, — сказал он и пошел на кухню.
  Ивина стояла и не двигалась, пока Мартин не зашел на кухню, потом быстро подошла и подняла сувенир Жалость. Она встала на свое место, нажала на сувенире кнопку максимальной жалости, и направила луч воздействия на дверь, через которую он должен был прийти с кухни.
  Мартин кричал, ругался и приближался к Ивине со звериным выражением лица. Но она держала луч Жалости по направлению в его сердце! И он схватился за сердце в метре от нее и стал оседать у ее ног. Она погладила по голове дикого зверя, и он стал ручным.
  — Прости, Ивина, что я требовал назад деньги! И ты пойми, у меня никогда денег не было! На первые деньги я купил и сменил машину, а эти деньги у меня были просто потому, что я боюсь их тратить! Боюсь оказаться без денег! Я так устал быть бедным!
  — Прощаю, — сказала она, — но деньги ты не получишь, они уже в производстве нового сувенира.
  — Ну, ты даешь! Мои деньги и в производство! — воскликнул с гримасой негодования на лице Мартин.
  — Все? Успокоился?
  — Почти. Только я тебе больше никогда не поверю! — прокричал он.
  — Не верь. Сегодня я обойдусь без твоей веры. Да, что у тебя с Лизкой Зеленой?
  — И это знаешь? Мы — друзья!
  — Надолго собаке блин — они друзья. Не верю! — сказала Ивина с каплей ревности в душе.
  — У нас сегодня игра 'верю — не верю'. Что будем дальше делать? — спросил тихо Мартин.
  — Скоро приедет сюда Мирон Петрович.
  — Скоро сказка сказывается, да долго дело делается, не придет он, — сказал Мартин.
  — Мы будем ссориться? Я могу тебя покормить. Ужин готов.
  — Ты его не для меня готовила.
  — Тебе—то что от этого?
  Неожиданно Мартин сделал выпад в сторону Ивины, выхватил сувенир Жалость и направил на нее:
  — Ивина, отдай деньги! Они у тебя дома. Пожалей меня! — ныл Мартин, купая даму в луче сувенира Жалость.
  Ивина почувствовала резкую боль в области сердца, потом вялость, и сквозь пелену в мозгу забилась мысль: надо отдать деньги, надо отдать деньги. Всплыл в памяти номер сейфа. Она открыла сейф, взяла пачку денег и отдала их Мартину. Он взял деньги вместе с сувениром Жалость и вышел за дверь.
  — Вот и вся любовь, — проговорила Ивина, прикрывая за Мартином дверь.
  — Кто говорит о любви? — спросил Мирон Петрович, подходя к двери.
  — Вы Мартина видели? Да? Он забрал деньги и первый сувенир Жалость.
  — Фу, какая Жалость! — засмеялся счастливым смехом Мирон Петрович. — Главное, дорогая, чтобы ты его не любила, а остальное — все полная ерунда!

  Лизка пальцем приподняла очки на носу, посмотрела внимательно на Мартина:
  — Мартин, ты что—то хотел мне сказать?
  — Да, дорогая, мои деньги ко мне вернулись, — и он протянул злополучную пачку денег Лизе.
  Лиза взяла деньги и стала считать. Пока она считала, Мартин держал луч Жалости в направлении ее сердца. Она перестала считать деньги и протянула их Мартину:
  — Возьми — они не мои, — и упала на пол, ударившись о модную металлическую ручку на диване, стоявшем на таких же металлических ножках.
  Он поднял и положил ее диван. Она молчала вялая и безжизненная.
  — Сидела бы дома, была бы здорова. Принесло тебя именно сегодня, — проговорил Мартин, пряча деньги на место.
  Мартин стал делать массаж головы Лизе, потом вспомнил о сувенире Жалость, переключил его в режим Злости и направил его на нее. Ее лицо нахмурилось, она поднялась, села, потерла ушибленное место.
  — Я, что у тебя делаю? — спросила Лиза зло. — Голова болит, проводи меня, я домой пойду.
  — Лиза, ты лежи.
  — Нет, здесь что—то не так, лучше я уйду, — и она покинула квартиру Мартина.

  Мирон Петрович размышлял над влиянием сувениров на поведение людей. Интересно то, что Сердечко меньше всего изменяло человеческую сущность. Жалость проявляла негативные стороны очень быстро. Сувенир Театр вообще работал без остаточной деформации. Избиратель тем более. Аппетит носил юмористический характер. Пока он думал, к нему тихо, как черная пантера, подошла Лизка. Как она вошла на фирму, осталось ее тайной.
  — Здравствуйте, Мирон Петрович, у меня одна просьба: отпустите меня туда, где нет ваших умных сувениров, действующих на человека.
  — Не могу отпустить, он есть даже на Северном полюсе. Новый сувенир Холод уже в работе.
  — Нет, я не хочу мерзнуть дважды! А, как насчет южных широт?
  — Как в духовке. Хочешь погреться, или испытать счастье местных жителей?
  — Я хочу попасть на территорию, где нет ваших сувениров и больше ничего.
  — Лиза, если ты найдешь пространство на земле без наших сувениров, скажи мне, я туда что-нибудь пошлю. Я сам не понимаю, почему люди так странно реагируют на дополнительное вмешательство по настройке мозга?
  — Мирон Петрович, перестаньте этим заниматься, и все будет нормально.
  — А нормально никогда не бывает. Недовольство людей столь огромно, что является неисчерпаемым источником моего вдохновения. Позолоти ручку и я внушу тебе через очередной сувенир, что никакого психологического воздействия на людей нет.
  — Золотить чем?
  — Пойдем, пройдем по парку. Ты хоть знаешь, чем парк от леса отличается, кроме дорожек и скамеек? Куда тебе! В парке под деревьями нет новой поросли, и видно одни стволы. А в лесу, как в толпе на международном авиационном шоу, все возрасты в одном месте. Спрашиваешь, золотить чем? Это тебе не по карману.
  — Можно я не пойду с вами в парк, если там такой хороший обзор под кронами деревьев?
  — А ты чего от меня хотела? Хочешь, я тебе подарил один сувенир, причем любой?
  — Сердечко.
  — Сердечко захотела? А ты настроишь его на многострадального Мартина?
  — А вы откуда о нем знаете?
  — Работа у меня такая, но ради твоей настройки могу подарить тебе эту дорогую игрушку. Только запомни, у мужчин нельзя деньги просить.
  — Я это поняла.
  — Лиза, зачем тебе Мартин? А я не подойду?
  — Я у вас уже сувенир выпросила, больше от вас мне ничего не надо! — запальчиво возразила Лизка Зеленая.

  В кабинет Мирона Петровича влетел молодой человек с крепким животом и закричал:
  — Вот посмотрите, какой у меня живот! Я не могу его уменьшить с помощью сувенира Аппетит! Мой аппетит не уменьшается! Ваш сувенир не работает!!!
  — Можно я посмотрю на настройки сувенира? — спросил Мирон Петрович и взял у молодого человека сувенир Аппетит. — Вы поставили стрелку в другую сторону, вот и вся проблема.
  — А вы не могли сделать сувенир без стрелок?
  — Сувенир многофункционален.
  — Поставьте на уменьшение аппетита, — попросил клиент затравленным голосом.
  — Уже готово.  Всего вам доброго, и пониженного вам аппетита! — бодро проговорил Мирон Петрович.
  — Спасибо я вам не скажу! Я за сувенир уже заплатил, — проговорил полный человек.
  Весь разговор слышала Лизка. Она на подаренном сувенире Сердечко выставила данные этого мужчины очень просто: она навела на него стрелку, сувенир прошил клиента, и прицепился к нему мертвой хваткой.
  Молодой человек весь передернулся и впился глазами в Лизу:
  — Я вас люблю! — сказал он, не понимая смысла того, что он сказал.
  — Меня? — удивилась Лиза.
  — Вас. Правда, не знаю почему? — озадаченно ответил молодой человек.
  — Господа, я понимаю ваши чувства, идите в парк, он в трех минутах ходьбы, там и выясняйте свои отношения! — начальственно проговорил Мирон Петрович.
  — Да, да, конечно, — пролепетал молодой человек, взяв Лизу под руку, он вышел с ней из кабинета.
  Лиза не ожидала такой концовки разговора и шла, как привязанная к молодому человеку с круглым животом. Но, выйдя на улицу, спросила:
  — Простите, а вы кто?
  — Я — абориген городской.
  — Это еще, что такое?
  — Местный я.
  — А как такой живот наели?
  — Не знаю. Живот сам растет. Я был стройным, молодым, красивым! Мне девушки улыбались. А сейчас я ничей.
  — А живете где?
  — Где хочу, — беспечно ответил молодой толстяк. — Вы не поняли? Где есть, хочу, там и живу!
  — Не поняла.
  — У меня несколько квартир. Мне приходится часто ездить, где голод меня застанет, в той квартире и останавливаюсь.
  — А жен у вас тоже несколько?
  — Никто меня не любит.
  Лиза жила в старом доме с высоким потолком и с малым набором удобств, ей захотелось побывать в квартирах толстяка. В квартире красавца Мартина она уже была, и делать ей там больше нечего. Но несколько квартир!
  — А как вас зовут?
  — Жорж!
  — Вы администратор нашего округа? — наугад спросила Лиза.
  — Нет, я сын главы нашего округа Добрыни Никитича.
  — Как интересно! И я вам нравлюсь?
  — О, да! Имя ваше — Лиза?
  — А как вы угадали?
  — Я ваши статьи о театре и цирке читал. От отца не узнаешь ничего.
  — Впервые вижу своего читателя!
  — И почитателя. Так, ближайшая моя квартира в двух минутах, предлагаю в нее заехать.
  — С удовольствием! — просияла Лиза и села в машину Жоржа.

  Машина подъехала к новому зданию, которое красиво вписывалось среди старых зданий района. Молодые люди вошли в холл, поднялись на лифте, вышли на большую лестничную площадку с двумя дверями, зашли в одну дверь. Глаза Лизы округлились и невольно стали осматривать помещение, над которым работали настоящие мастера интерьера.
  — Кухня рядом, — потащил Лизу за собой Жорж.
  Они вошли в кухню, похожую на просторный ресторан. Жорж сразу опустился в кресле у стола. Откуда—то появилась женщина средних лет.
  — Жорж, подать обед?
  — Она еще спрашивает! — И вдруг неожиданно для себя он ответил: — Я не хочу есть!
  Женщина от неожиданности присела на край маленького дивана.
  — Лиза, ты видишь шок повара? Пиши. Разрешаю. Хочешь кушать? Тебе принесут обед. Не бойся, у нас все вкусно!
  — Я в этом не сомневаюсь и не откажусь, — ответила Лиза с восторгом, оглядывая помещение, в котором все было красиво, добротно, современно. Она со вкусом съела, предложенную пищу. Она наслаждалась едой и видом помещения, в котором находилась по воле случая.
  Жорж посмотрел, как Лиза поглощает продукты, и сказал:
  — Впервые вижу, что кто—то ест, а я — нет! Приятно!
  — Я ничего подобного не ела, — промурлыкала довольная Лиза.
  — Ты меня радуешь! Знаешь, как трудно быть ходячим мячом?
  — Не знаю. Я худая с тех пор, как себя помню.
  — Лиза, поживи в моей квартире. Я буду сюда приезжать. Тебя здесь будут кормить до отвала.
  — У меня работа!
  — Считай, что у тебя отпуск от твоей работы. Здесь поживи. Повариха живет рядом, а здесь готовит. Продукты мне развозят по моим квартирам.
  Повариха, убрав со стола, ни сказав, ни слова, вскоре ушла домой.
  — Жорж, а повариха говорить умеет? — спросила довольная жизнью Лиза.
  — Наверное. Но со мной повар не разговаривает. Она просто готовит и угадывает то, что я хочу съесть.
  Лиза объелась, но признаваться в этом она не хотела. Она полулежала на кушетке, и ей лень было шевелиться. Зато Жорж бегал по квартире и радовался тому, что он кушать — не хочет! Он остановился перед сытой Лизой и удивленно заметил, что она красивая.
  — Лиза — ты красивая!
  — И ты красивый, — выдавила из себя Лиза, засыпая от незнакомой для нее сытости.
  — Я тебе нравлюсь? — с нескрываемым волнением спросил Жорж.
  — Да, — сказала она, прикрывая тяжелые веки.
  — И тебя не смущает мой круглый живот? — спросил он с надеждой на отрицательный ответ.
  — Нет, — прошептала сквозь сон Лиза и окончательно уснула.
  Повар в еду добавляла успокаивающие добавки, по наущению матери Жоржа, Нимфы Игоревны, и эти добавки сморили Лизу, неподготовленную к такой пищевой атаке.
Жорж подозревал нечто подобное, увидев спящую Лизу, он уверился в своих догадках. Раньше он всегда много ел и много спал. Лиза спала крепким сном. Повариха ушла. Жорж стал обходить квартиру. Что он искал, он не знал, но в кухню он даже не заглядывал. Есть он не хотел, и ему все больше нравилась спящая девушка.
  Его друзья звали его — евнух. Он не обижался. Он вообще всегда хотел только одно — есть, и что такое хотеть — женщину, он не догадывался. Его живот был такой большой, что он давно не видел то, что под ним находится. Ему всегда было тяжело, душно и противно буквально от всего. Он пытался везти активный образ жизни, но засыпал раньше очередной попытки. Хорошо, что в короткий период отсутствия сна он набрел на сувенир Аппетит. Он пошел на кухню, и сам сделал себе черный кофе без сахара, и выпил эту черную мглу.
  Молодой человек захотел втянуть живот, но у него ничего не получилось. Он лег на пол и попытался приподняться на руках, но живот держал его на почтительном расстоянии от пола. Он лег на спину, сделал попытку поднять ноги. Но выше угла в сорок пять градусов ноги не поднимались.
  Жорж задышал тяжело, и подумал, что у него все получится, если вместо него будет кушать Лиза, а сувенир Аппетит будет снижать его чувство голода. Он достал сувенир, посмотрел на стрелку, повернул ее в сторону 'аппетит — ноль', поднялся с белого ковра, лежащего на полу. Он страстно захотел стать стройным! А все остальное — потом.

  Вскоре о Лизке Зеленой все забыли. Она жила в доме Жоржа и усиленно питалась. Он почти не ел, пил соки и воду. Она ела все, что повариха готовила ему. У него брюки в талии стали свободными. Она не могла надеть свою одежду. Жорж купил ей десяток халатов, чтобы она не ощущала свой новый вес, халаты скрывали изменение в ее фигуре. Нет, пока она плыла только от избытка пищи. До любви они не доходили.
  Жорж худел тяжело, и особых сил у него при этом не было, но спал он меньше Лизы, и это его радовало. Повариха все доложила Добрыне Никитичу, но тот был занят очередными выборами и в жизнь сына не вмешался, тем более что ничего страшного не происходило. Молодой человек не хотел много есть, ну и что?
  Вскоре Жорж стал ощущать легкость, он уже выполнял некоторые упражнения, он доставал пальцы ног. Он с удовольствие надел джинсы меньшего размера. Лиза одобряла его новый внешний вид. Ей нравилось жить в его квартире, смотреть на огромный, плоский экран телевизора. Она всегда знала, что она худая и о своей фигуре не беспокоилась.
  Они жили, как сообщающиеся сосуды: его жир переходил к ней медленно, но верно. Он это видел. А она отдыхала за всю свою суетную жизнь и жила в полусне, благодаря пищевым добавкам. На ней всегда была майка и халат. Майки были куплены с одинаковым рисунком, но разного цвета. Он убирал из употребления те, из которых она вырастала. Так же было и с халатами.
  Любопытно, но у нее не было желания выйти на улицу. В доме все делала приходящая домработница. Лизу не тревожили по приказу Жоржа, он боялся остаться без нее. Ему казалось, что если она похудеет, то он опять начнет толстеть. Лизка становилась блеклой, неухоженной, толстой.
  Жорж становился все более стройным, он отрастил волосы, и ему укладывали их в прическу. Он менял одежду и обувь. Голод его не мучил под воздействием сувенира Аппетит. Он с удовольствием отжимался уже раз десять от пола, и ноги поднимал на девяносто градусов. И в какой—то момент он заметил, что ленивая домашняя Лиза — девушка. Она в это время не спала и заметила, что Жорж — привлекательный молодой человек.
  Дома никого не было. Они по очереди встали на электронные весы, вес был у них — одинаковый. Сувенир Сердечко и сувенир Аппетит выключились одновременно, уловив сигнал весов. Но их сердца уже хотели трепетных отношений и любви. Им все было в диковинку, хотя вместе они прожили месяца три, но больше походили на сосуды для перекачки жира. И вот они уровнялись.
  Лиза ходила по квартире и искала зеркало, но его не было. Она больше не хотела спать. Она заметила жиры на своем теле, ужас пронзил ее сознание. Она заметила относительную стройность Жоржа, и он ей понравился.
  — Лиза, ты — чудо! Ты меня вернула к жизни! — ласково воскликнул Жорж.
  — Я жирная! — крикнула чуть не плача Лиза. — Я толще тебя!
  — Ты меня спасла! У нас все будет отлично! — воскликнул счастливый молодой человек.

ГЛАВА 8.

В отсутствии Лизы, отношения Ивины с Мартином пришли в норму, они работали на своих местах и не реагировали друг на друга.
  Мирону Петровичу позвонил Жорж:
  — Вы понимаете, что я продолжаю худеть? Я уже тощий! Что делать?
  — В профилакторий идти! — сказал он и потянул руку к сувениру Коньячный поцелуй.
  Раздумья Мирона Петровича прервала Лиза, она вошла в его кабинет и закрыла собой весь свет.
  — Мирон Петрович, посмотрите, что вы из меня сделали? Вам не стыдно?
  — Лиза, прости, я не поставил защиту против глупости. Судя по тебе, наш сувенир Аппетит хорошо работает. При продаже необходимо блокировать лишние функции сувенира, так чтобы потребитель их не смог перенастроить.
  — Вы что такое мне говорите? Это мне неинтересно! Вы сделайте меня худой и стройной! Я не сбрасываю вес, он только набирается! Вы на Жоржа посмотрите! Он совсем тощий стал! — кричала и причитала Лиза на все лады.
  — Лиза, ты права, я забыл поставить ограничитель уменьшения веса. Так, значит, к сувениру надо продавать личные электронные весы, которые напрямую должны работать с сувениром Аппетит.
  — Мирон Петрович, вы мне свои мечты не рассказывайте, лучше мне ответьте! Я требую сатисфакции!
  Мирон Петрович посмотрел на Лизу:
  — Женщина, не кричи! Я думаю.
  — Вы меня не разжалобите! Отвечайте за свои сувениры!! — закричала с новой силой Лиза.
  — Не спиши, все будет. Я уже придумал, исполнители у меня есть.
  — Вы чего себе под нос шепчете? Мне ответ дайте: когда меня вес начнет покидать?!
  — Скоро. Потерпи пару недель, усилим сувенир, добавим ограничители, соединим с весами, которые будут блокировать ненужные клиенту параметры.
  — Понятно. Тогда, что я здесь делаю? Я могу уйти домой на две недели?
  — Думаю, да. Тебя в профилактории нашей фирмы никто не держит.
  — А Жорж может уйти со мной?
  — Нет! — вскрикнул Мирон Петрович. — Жорж перешел разумные границы изменения массы тела! Он в дистрофика превращается! Его состояние несоизмеримое с жизнью!
  — Мирон Петрович, вы так говорите, словно у вас есть медицинское образование, — вставила Лиза свое слово.
  — Не без этого, приходиться изучать медицину, но в рамках необходимости. У меня консультанты — медики. И в данный момент тебя с Жоржем необходимо отделить друг от друга на расстояние, на котором сувениры не действуют. Понимаешь, сувениры, оказывается — мини роботы, они тоже любят дружить парами и при этом не всегда помогают хозяевам.
  — Жоржу не дадут погибнуть?
  — Нет. Быстро покидай профилакторий! И уезжай подальше недели на две! Можешь сделать доброе дело для Жоржа? Беги! Чего стоишь? Спасать парня надо!

  Лиза физически не могла бежать. Ей было тяжело и мучительно стыдно за свой внешний облик. Она всегда унижала тех, кто толще ее, а теперь сама попала в эту жуткую свиную оболочку. Она пошла к выходу из профилактория, остановила такси, доехала до дома, посмотрела на свои сбережения. Благодаря жизни с Жоржем у нее были деньги на поездку. Она нашла сувенир Аппетит, взяла молоток и разбила его на мелкие части. Собрала сумку. Вещей у нее на новый вес почти не было, поэтому она решила ехать туда, где тепло.
  Толстушка Лизка Зеленая вышла на конечной остановке поезда, увидела кучку людей, предлагающих квартиры в аренду от трех дней. Она подошла к молодому человеку, сказала, что готова у него снять комнату на две недели. Молодой человек с тоской осмотрел фигуру квартирантки, вздохнул и повел ее к старенькой пятерке. Она села на заднее сидение, и увидела маленькую лысину своего арендатора. Они вышли у небольшого дома с многочисленными постройками, покрытыми  черепицей, соломой, деревом.
  Лизе дали комнату с большой кроватью крепкой конструкции. Душ стоял в пяти метрах от ее жилища. Она взяла легкий халат, полотенце и пошла в душ. В двери она прошла с трудом. Несколько заноз впились в ее полные руки. Вода от естественного обогрева теплотой не радовала. Она слегка скулила от радости жизни. Но после прохладных струй жесткой воды, ей стало немного лучше.
  В летнем халате, надев сланцы и шляпу из ткани, она пошла в сторону пляжа. На пляже все головы, как по команде, повернулись к Лизе. Рты открылись и закрылись. На этом общественный интерес к ее особе прекратился. Она не стала снимать халат и радовать публику телом, а скромно села под ветвями ивы, которые едва шевелились от ветра. К ней подбежал малыш и спрятался за ней, как за пригорком, видимо пляжные дети играли в прятки. Вскоре дети полили Лизу из лейки, посыпали песочком. Она с ужасом смотрела на грязный и мокрый халат, почти единственный в ее гардеробе такого размера.
  После детей к Лизе подошла невысокая, загорелая женщина и предложила заговорить ее от излишнего веса и снять порчу. Женщину перебила загорающая дама в соломенной шляпе, она сказала, что заговорить от жира невозможно, но можно зубы заговорить, чтобы не брать пищу ртом. Пляжный юмор скрипел на зубах Лизы песком. Солнце отошло в сторону. Тень от ивы исчезла. Стало нестерпимо плохо, душно, досадно. Она пошла в халате к морю и зашла в соленые волны.

  У Жоржа обнаружили в желудке странный нарост, который перекрывал желудок и не пропускал пищу внутрь. Он признался, что так хотел похудеть, что прикладывал сувенир к своему телу, а потом стал его привязывать, да так и спал с ним. Да, он чувствовал в этом месте небольшую боль, но считал, что сувенир посылает в него свои сигналы с ориентировкой на похудение.
  Мирон Петрович, узнав о таком действии сувенира, даже не удивился. Он предполагал, что нечто непонятное вполне возможно, но не до такой степени! Опухоль оказалась доброкачественного происхождения. Но Жорж не хотел с ней расставаться, он боялся вновь растолстеть. Решили нарост уменьшить частично, и залили его раствором, прекращающим рост клеток. У Жоржа остался маленький шрам, но зато он вновь стал есть.
  Добрыня Никитич предложил сыну поехать на юг, отдохнуть после всего, что с ним произошло. Жорж подумал и согласился. Дома ему собрали багаж, довезли до поезда. На последней остановке поезда он вышел, увидел встречающих брокеров, но не подошел к ним. Он предложил подошедшему к нему таксисту увезти его в самый дорогой отель города.
  Жорж занял прекрасный  номер на втором этаже отеля с видом не море. Он заказал еду в номер и с удовольствием поел. Он заметил, что до состояния переедания не дошел, и во время остановился. Он вышел на балкон, сел в кресло, посмотрел в сторону моря и увидел нечто странное: со стороны пляжа двигался колобок на ножках.
  Он взял бинокль и увидел лицо Лизы. Его сообщающийся сосуд был переполнен сверх всякой меры. Он позвонил, чтобы ему привели колобка в номер. Он стал наблюдать, как два чудака в ливреях подошли к Лизе, и повели ее в гостиницу. Она брыкалась, и идти не спешила. Через пять минут Лиза стояла перед Жоржем и с нескрываемым удивлением увидела перед собой элегантного молодого человека с идеальной фигурой. Она посмотрела на себя и вздрогнула от ужаса.
  — Лиза, ты почему в одежде купаешься и загораешь? Ты до чего докатилась?
  — Жорж, ты изверг чистой воды! Что ты из меня сделал? Я ничего не могу и не умею делать в этом теле! Забери его себе!
  — Ты где остановилась? Впрочем, и так видно, что не здесь. Я помню, что своей фигурой я частично обязан тебе. Ты долго собираешься здесь отдыхать?
  — Я уезжаю завтра. Я здесь уже недели три живу вместо двух. Здесь тепло. Одеваться не надо.
  — Со мной отдохнуть не хочешь?
  — А чем у тебя лучше? Три твои комнаты пока пройдешь — устать можно. Пока к тебе поднималась, вся потом умылась. А у меня дверь из комнаты выходит во двор. Я пройду по тропинке пять метров – и в душ. Красота!
  — Вот нищета! С кем я связался?!
  — Жорж, купи мне билет на поезд, я все проела. Я уже не знаю, как домой вернуться. Вовремя ты здесь оказался и хозяину моему за неделю заплати.
  — Лиза, ты еще поправилась? У тебя, что желудок резиновой?
  — Не зли, давай деньги и я пошла.
  Жорж брезгливо протянул деньги некогда худой журналистке и вымыл после нее руки. Лиза взяла деньги и пошла в первое кофе, расположенное по дороге. Она поставила два стула, села на них. Заказала почти все меню на свой стол. Жорж с балкона видел, куда она зашла. Он подождал, подождал. Но колобок из кафе не выкатился. Он опять вызвал двух человек в ливреях, которые пошли выполнять его приказ. В кафе они с двух сторон приподняли колобка за руки и потащили к выходу.
  Толстая Лизка ругалась и отбивалась, как могла. Все посетители кафе наблюдали за происходящим, забыв о своих тарелках. Жорж пожалел колобка и спустился вниз. К нему подвели Лизу. Он стал звонить Мирону Петровичу о бедственном положении Лизы. Она только ругалась вслед его словам.
  Лизу привезли в профилакторий фирмы. Хирург был удивлен строению желудка Лизы, который увеличивался после каждого приема пищи весьма странно. В нем находились три тонких кольца иноземного происхождения, именно они увеличивались в диаметре, изменяя в размерах желудок, и вызывали дикий голод у молодой женщины.
  Мирону Петровичу осталось выяснить, как эти три упругих кольца оказались у нее в желудке. Лиза сказала, что однажды повариха Жоржа дала ей три конфеты в красивых ободках. Она их проглотила целиком, но в памяти остались ободки. Спросить у поварихи о конфетах Мирону Петровичу не удалось, она больше не работала у Добрыни Никитича.
  Мирон Петрович считал, что он разрабатывает и внедряет в жизнь безвинные электронные игрушки психотропного назначения. То, что ему показали отросток из желудка Жоржа, и кольца из желудка Лизы привело его в очередной транс. Но долго унывать он не мог, и пришел к элементарному выводу, что кто—то кроме него вмешивается в его игру. И еще момент, материал отростка был неземного происхождения, словно к стенке желудка был приклеен некий живой организм с эластичной оболочкой, который питался тем, что посылал ему желудок.
  Мирон Петрович, округлив глаза, смотрел на вошедшую в его кабинет женщину, странное ощущение нереальности его несколько удивило, и спросил:
  — Лиза — это ты?
  — Я — продукт вашего сувенира Аппетит.
  — Сувенир для похудения, а тебя разнесло!
  — Я в вашем кабинете познакомилась с Жоржем. Мы поехали к нему домой на час, а пробыла я у него — три месяца, пока наш с ним вес не сравнялся!
  — Здорово! Ты стала толстушка! А Жорж как выглядит?
  — Он — отлично смотрится.
  — Лиза, тебе зарплата причитается за три месяца и премиальные за удачно проведенный эксперимент.
  — Это уже лучше. Но как я похудею? Жорж очень боится моего похудения. Ему кажется, что он растолстеет, если я уменьшусь.
  — Глупость, так ему и передай.
  — Вы ему сами об этом скажите! Он на седьмом небе от своей новой внешности. Отец ему новый автомобиль купил за личный подвиг. А я!? Мне носить нечего! Ничего у меня из одежды на новый вес — нет!
  — Ты похудей.
  — Отличный совет! А нельзя Жоржу мозги перепрограммировать так, чтобы он оставил меня в покое, а я как-нибудь стану прежней?
  — Что предлагаешь?
  — Знала бы — не спрашивала.
  — Я подумаю, но ничего пока не обещаю. Ты мне деньги за новую разработку не заплатишь, поэтому мне нужна еще такая заявка от состоятельного человека.
  — Мне работать у вас или в редакцию возвращаться? Там не поймут мое отсутствие.
  — Иди в редакцию. Мы тебе дадим официальную бумагу, что ты была на задании от администрации Добрыни Никитича, что почти правда.
  — Гоните?! Я вам толстая не нужна?
  — Спокойно! Лиза, поработай пока на стороне. Нужна будешь — найдем.
  Лиза резко развернулась и ушла получать и тратить деньги.
Вы ели когда-нибудь целлюлозу? Нет? А, что так? Прелесть еще та, она как наждак проходит по горлу, потом хлебобулочные изделия в горло не полезут, они будут для вас наждаком. В этом, вероятно, заключается секрет похудания. Сорвав, себе горло, Лиза перешла на жидкую пищу.

Через некоторое время она вплыла в офис фирмы, раскачивая пышными формами. Все удивленно посмотрели на нее.
  — У вас нет пистолета? Тяжело так жить, — сказала Лиза и вытерла пот на лице.
  — Лиза, пистолетов полно! Но где ты так растолстела!? — удивленно спросила Ивина.
  — Ваш сувенир Аппетит меня сделал такой, — сказала Лиза, присев на диван (стулья были не ее размера). — Понимаете, господа изобретатели, меня раздувает во все стороны. Вначале я была по весу такой, как Жорж, но он остановился в одном весе. А я все росту во все стороны! Дайте пистолет, нет сил — двигаться!
  — Лиза, живи! — воскликнул Мартин. — Есть новая модификация сувенира. Я тебя сейчас перепрограммирую, и ты начнешь худеть.
  — Не обманываете? — спросила Лиза, прикрывая маленькие глаза от усталости.
  Мартин не обманывал, это было дело чести фирмы. Он взял новый сувенир Аппетит и включил его на Лизу, потом поставил контроллер веса на уменьшение. Он вызвал санитаров из местного профилактория, и Лизу унесли худеть под присмотром врачей.
  Кольца из желудка Лизы по составу земных аналогов не имели. Мирон Петрович решил, что это дело добрых рук Добрыни Никитича. Бред, но он видел кольца сам, собственными глазами. Теперь его интересовали вопросы: когда Лиза похудеет, и как она будет избавляться от висячей кожи? Но она, после того, как из нее вынули кольца, стала умнее. Да, она еще была толстая, но ее поведение уже вызывало уважение. Она ела все меньше и меньше, при этом сувенир Аппетит даже не включала.

  В офис вошел театральный режиссер Тимофей Петров и сказал:
  — Что здесь у вас происходит? Где наша журналистка Лиза Зеленая? Она наша лучшая корреспондентка! Она так здорово описывала наши спектакли! И теперь нас некому афишировать в печати! Верните Лизу! — застучал он кулаками по столу.
  — Господин Петров, не шумите! Лиза перенесла операцию, сейчас ей уже лучше, можете ее навестить. Я Лизу сегодня видела, она вас вспоминала, — сказала Ивина.
  — Правда? — с надеждой спросил Петров. — Мы без нее словно сироты никому ненужные! Без статей нам жизни нет!
  На крики Петрова вышел Мирон Петрович:
  — Господин Петров, простите, вы еще используете наши сувениры Театр для эмоционального настроя зрителей?
  — Мирон Петрович, конечно, используем! Мы все используем для привлечения зрителей: и актерские таланты, и новые постановки, и великолепные декорации.
  — Вы могли бы один сувенир Театр дать мне для проверки параметров? Потом мы вам его вернем, — попросил Мирон Петрович Петрова, глядя ему в глаза с мольбой.
  Петров из кармана достал сувенир Театр и протянул его Мирону Петровичу, который в мгновенье ока ушел к себе в кабинет. Петров пошел в профилакторий, где находилась Лиза. Перед Тимофеем стаяла женщина, а с нее, как с елки, свисали жировые складки кожи. Он передернулся от неожиданности и омерзительности. Он вгляделся в глаза женщины:
  — Лиза — это ты?
  — Петров, это — я! — почти весело воскликнула Лиза.
  — Когда вылезешь из этого кожаного костюма, можно будет с тобой поговорить?
  — Это не костюм! Это я такая! — возразила со слезами молодая особа.
  — Могла бы зайти в костюмерную, взять телесный костюм, померить. Но зачем самой в костюм превращаться? Я не понял!
  — Тимофей, не тронь мой жир! Мне и так не сладко! Ты чего от меня хочешь?
  — Театр и я лично нуждаемся в твоих статьях о спектаклях в нашем театре, о новых постановках. Слушай, ты лучше меня знаешь, что тебе надо писать!
  — Могу начать хоть сегодня! Но мне нужен аванс. У меня нет еды и одежды. Да и другие расходы требуют дохода.
  — Бери деньги и приходи, — сказал режиссер Петров и вышел из профилактория без денег и без сувенира Театр.

  Лиза, довольная полученными деньгами, позвала на помощь Ивину:
  — Ивина, помоги мне купить что-нибудь из одежды. Мне вечером идти в театр, а на мне только больничный халат с дырками от частого использования.
  — Лиза, о чем речь, поехали покупать одежду!
  Дамы вышли из офиса.
  Мирон Петрович сел за стол Ивины, сидеть в своем кабинете ему было немного страшно. Он вскрыл сувенир Театр. Сувенир был абсолютно нормальным, никого постороннего вещества в нем не было! Он вздохнул полной грудью, вытеснив из души и пяток остатки страха. Изобретатель положил руку на руку, склонил на них голову и уснул за столом.
  Добрыня Никитич лично тряс спящего Мирона Петровича, пытаясь его разбудить. Но изобретатель мычал, урчал, и спал сидя так крепко, как и на перине редко спят. Глава округа сдался и сел в кресло, оглядывая пустой офис, открытые в кабинет двери. Он, не выдержав одиночества, крикнул:
  — Ау, здесь есть кто-нибудь?!
  Открылась дверь в кабинет менеджера, и сам Мартин показался в дверном проеме:
  — Добрыня Никитич, вы к Мирону Петровичу? Он очень устал. Чем могу Вам служить?
  — Мартин, объясни, что вы сделали с моим Жоржем? Почему ему дважды оперировали желудок?
  — А хирург ничего не сказал?
  — Хирург сказал, что причину знает Мирон Петрович, а он спит крепким сном, и не просыпается.
  — Если я скажу, что в желудке вашего сына обнаружили нарост неземного происхождения, Вы мне поверите?
  — А за один раз его нельзя было удалить?
  — Мы тогда еще не знали, что новообразование слишком серьезное и обладает свойством интенсивного роста.
  — Жорж жить будет?
  — Он жив, из его желудка вынули странное вещество. Хотели бы мы знать, как оно туда вообще попало? У вас нет врагов инопланетного происхождения? Одно могу сказать, что в наших сувенирах такие материалы не используются. Еще нечто подобное хирурги вынули из желудка Лизы. А она сказала, что помнит эти кольца, видела их маленькими на конфетах. Конфеты ей дала ваша повариха, которая у вас уже не работает, это все, что мы выяснили.
  — Какая длинная цепь событий! Повариха, говоришь? Не я поваров принимаю и увольняю. Супруга Нимфа Игоревна знает больше меня. Вот ее визитка, созвонишься, — сказал Добрыня Никитич и стремительно вышел из офиса.
  Мирон Петрович поднял голову:
  — Добрыня Никитич ушел? Молодец, Мартин, ты грудью меня прикрыл! Ценю. Слушай, ты с его женой Нимфой Игоревной сильно не заигрывай, а попытайся выяснить происхождение непонятного материала. Не тяни с этим вопросом, звони ей сейчас, а я домой поехал.

ГЛАВА 9.

 Тем временем на разработки Мирона Петровича подсело местное управление разведки, они любили брать разработки даром. Они нормальные люди и находились на бюджете округа Осьминог. А тут Мирон Петрович — кладезь технической мудрости! И все рядом, и под рукой, и кем—то оплачено. Как не взять то, что уже есть? Мирон Петрович не возмущался. Он знал местных агентов. Чаще других к ним заходил агент Керн.
  Агент Керн запал на часы, которые прослушивают и мелкими печатными буквами выдают текст, что очень удобно, когда нет возможности прослушивать. Пока он оценивал часы, успел заметить Ивину. Она ему понравилась. Она давно уже не баловалась сувениром Коньячный поцелуй и была хороша во всех отношениях. Он решил привлечь Ивину к своей работе в разведке или шпионаже, что все равно масло масляное. Ему нужна была для приманки такая красивая девушка, как Ивина!
 Мирон Петрович понял агента Керна, но не спешил отдавать Ивину в другое ведомство. Вскоре ему позвонил сам Добрыня Никитич и поблагодарил за излечение сына Жоржа. А потом он попросил отдать Ивину для выполнения важного задания округа Осьминог. Ивина допила чай с конфетой и пошла с агентом Керном на правительственное задание округа.

  В округ Осьминог прибыл шпион Пион, и прямым ходом направился в ресторан Осьминог, где с первого взгляда заметил одинокую женщину, столь шикарную, что подошел к ней сразу.
  Ивина лениво посмотрела на пришельца из округа Пики. Шпион Пион оказался привлекательным мужчиной лет тридцати, стройным и обаятельным. Его глаза сияли холодной сталью. Его волосы переливались от всевозможных оттенков. Он был модным, и не более того.
  — Салат с кальмарами в винном соусе, — проговорил мужчина, глядя на тарелку Ивины.
  — Ромштекс со спаржей, — ответила Ивина.
  Они оскалились в приветливых улыбках. Его глаза сверкнули и погасли.
  Ее глаза приветливо посмотрели на него и померкли в новых впечатлениях.
  — Пион, — проговорил мужчина.
  — Ивина, — ответила она.
  Они еще раз мило улыбнулись. Зазвучала музыка. Они одновременно вышли танцевать. Ивина была в узком черном платье с разрезом с одной стороны от бедра. На ее груди, прикрытой тканью, блестел большой голубоватый камень в окружении синих камней, сидящих каждый в своем золотом гнезде, объединенных золотой цепью.
  Его стальные глаза приобрели мистический отсвет от камней. Шпион Пион кружил Ивину вокруг себя, прижимая к себе все ближе и ближе. И вот в какой—то момент он резко в бок выкинул ногу под прямым углом, и пару раз ею дернул. Тот человек, которого он достал ногой — упал. Шпион Пион поставил перед собой Ивину и стал выходить в служебную дверь, закрываясь дамой, словно ширмой.
  Ивина вынула из платья сувенир Коньячный поцелуй и резким движением назад, послала дозу аэрозоли крепкого коньяка прямо в открытый рот шпиона. Шпион Пион от неожиданности расцепил объятия и одной рукой попытался вытереть лицо. Ивина выскользнула из руки мужчины и отбежала в сторону портьеры, быстро скрываясь за ней, где ее ждал агент Керн.
  Агент Керн показал, где Ивину ждет Мирон Петрович, и вышел в зал. Шпион Пион вертелся, как юла, отражая нападения ногами, которыми бил во все стороны четко и уверенно. Агент Керн совершил неожиданный прыжок верх и опустился на бравую ногу шпиона Пиона. Кружение шпиона Пиона остановилось. Зал замер. Музыка зазвучала, но танцевать никто не выходил. Агент Керн и шпион Пион сели за один столик.
  — Селедка в винном соусе, — сказал шпион Пион.
  — Ромштекс с картофелем, — ответил агент Керн.
  — Что это было? Что здесь делает Ивина? Что за драка? — стал быстро задавать вопросы шпион Пион.
  — Приятное знакомство, не более. Почему вы стали драться? — спросил агент Керн.
  — Мне показалось.
  — Все было нормально, вы первым нанесли удар танцору.
  — Я чего—то не понял, — отозвался Пион. — Мне жаль, что я упустил прекрасную даму. Она — само совершенство.
  — Встретитесь. Говорите, что в нашем скромном округе Осьминог вас интересует?
  — Меня интересуют сувениры Мирона Петровича.
  — И ради этого стоило засылать вас? Сувениры можно просто купить, они находятся в свободной продаже.
  — Меня сувениры интересуют с точки зрения использования в разведке. Я думаю, что не все аспекты сувениров известны широкой публике.
  — Мудрый интерес и вывод правильный. Можно заключить договор о поставке партии сувениров через Добрыню Никитича, — сказал агент Керн.
  — О, — это ваш партийный и административный лидер округа! — восторженно проговорил шпион Пион, и добавил: — Я не оружие прошу!
  — Все путем, он все сделает! Мирон Петрович против Добрыни Никитича — бессилен, если он будет противником договора. О, так вам нужна аудиенция с Добрыней Никитичем! Так и нам польза от вашего разговора будет.
  — А, то, — ухмыльнулся шпион Пион. —  Но, Ивина!
  — Забудь. Она человек Мирона Петровича, — сказал агент Керн.

  Их разговор полностью прослушивался нужными людьми и Мироном Петровичем в частности. Он повернул голову в сторону Ивины, она этот разговор не слышала, наушник был только у него.
  — Ивина, я отвезу тебя назад в ресторан. Ты садись на свое место, как будто ничего не произошло.
  — Я не хочу селедку в винном соусе! Ой, он ведь не то мне сказал! И я ему неправильно ответила! Я не там сидела! Он и ответил мне с ошибкой!
  — То-то и оно, что ни то! Вот он и полез в драку при первом подозрительном движении окружающих. Сама виновата. Иди, исправляй ситуацию.
  — Хорошо.
  Ивина вошла в зал, и села рядом с двумя мужчинами, которые ей приветливо улыбнулись.
  — Молодец, что вернулась, — сказал агент Керн, — господин Пион очень тобой доволен.
  — Было бы чем. Чем могу быть полезной? — игриво спросила Ивина.
  — Господин Пион хочет заключить договор с Мироном Петровичем о поставке его сувениров, — сказал агент Керн.
  — Так и обращайтесь к нему! Я здесь зачем?! — обиделась дама.
  — Ты все сувениры испытывала на себе, — возразил Керн. – Ты — в курсе событий.
  — Не все сувениры я испытывала на себе, некоторые сувениры испытывали на других людях!
  — Ивина, Вы можете сказать, что сувениры имеют дополнительный запас прочности, точнее сувениры имеют дополнительные функции?
  — Это так и есть, но все о сувенирах — я не знаю. Я испытывала то, что мне поручали. Господин Пион, все хорошо! Сувениры обладают большими возможностями.
  — Я — понял. Вопрос: Мирон Петрович разрабатывает оружие в виде своих сувениров? — спросил шпион Пион.
  — Ответ: нет! Он занимается сувенирами психологического и мистического направления, — ответил неизвестно когда поднаторевший в этих вопросах агент Керн.

  В кабинет Мирона Петровича вошли шпион Пион и Ивина.
  — Мирон Петрович, господин Пион пришел заключить договор о поставке наших проборов на службу своего округа Пики, — сказала Ивина.
  — Без подписи Добрыни Никитича договор будет недействителен! Мы наши сувениры в другие округа не продаем.
  — Он подпишет, — сказала Ивина и вышла из кабинета.
  — Господин Пион, что вы хотели у нас приобрести? Вы знакомы с нашими ценами? Вот наш прейскурант, назначение сувениров и их цены.
  — Хорошо, хорошо, я цены знаю. Мне нужен сувенир Контраст.
  — Поподробнее, пожалуйста! — мгновенно заинтересовался Мирон Петрович.
  — Нам нужен сувенир, с помощью которого можно изменить мнение человека. На сувенире должно быть два положения тумблера.
  — Это будет стоить дороже. Подобного сувенира нет, но сделать можно.
  — Отлично, — сказал шпион Пион, — оформляйте бумаги контракта.

  Ивина не понимала, зачем нужен был пароль в ресторане, если обошлись и без него. И вообще это мужские игры скорее повод показать себя в современном единоборстве, а ее везде используют, как обложку журнала. Нет, это надо запить! И она пошла к арбузной лавке.
  Арбузы лежали на витрине. Ивина подошла и хлопнула по трем арбузам. Самый звонкий звук указывал на лучший арбуз. Продавцы арбузов ее понимали с первого хлопка, и если подавали арбуз из арбузной кучи, то лучше тех, что были на витрине. Ивина давно сделала вывод, что первые арбузы вкуснее, а потом наступает насыщение, и даже самый сахарный кусок в рот не лезет.
  Ивина знала, что если Мирон Петрович говорит о новом сувенире, то у нее есть свободное время. Она отвезла домой арбуз, поела сочную мякоть, и таким образом, наелась и напилась. Пора было возвращаться в офис. Она вышла из подъезда и упала, потом села и увидела злые глаза старушки, которая уже подставляла ей свою клюку под ее длинные ноги в туфлях на высоких каблуках.
  В прошлый раз, когда Ивина купила огромный букет хризантем, она только случайно избежала падения. А сейчас ее просто ждали! Во дворе они были вдвоем.
  — Вы, почему меня роняете через свою клюку?! — взвыла Ивина от боли.
  — А, больно? — злорадно спросила старушка. — А я не падаю, а мне все равно больно.
  — Чего вы хотите от меня?
  — Здоровья! Посмотри, как ты на этих каблуках — то ходишь! А я совсем ходить не могу, ноги болят проклятущие. Спасу от боли нет.
  — Простите, я в ваших бедах виновата?
  — Да! Ты — молодая, здоровая, красивая. А я — старая, жалкая, зато ты меня теперь боишься.
  — Кроме меня жертв не нашли?
  — Искала, голубушка, но ты лучше и краше других, и на этих каблуках так ловко ходишь любо-дорого смотреть! И я так хочу.
  — Ваше время прошло.
  — Кто это тебе сказал?
  — Бабуля, мне на работу пора, а вы мне встать не даете.
  — Если ты встанешь, то шибко высокая станешь, а сидя ты ко мне ближе. Ладно, иди, а вечером мне туфли дашь, я на них выше буду. Я ведь от твоего крыльца, родимая, никуда не уйду.
  Ивина вернулась в офис во время. Мужчины, довольные друг другом, выходили из кабинета. Ивина проводила шпиона Пиона до выходной двери и вернулась.
  — Мирон Петрович, ко мне опять старуха привязалась. Она хочет в моих туфлях ходить. Нельзя ее от меня убрать? Перекодируй ее мысли.
  — Третья, ты третья кто у меня это просит. Есть заказ на такой сувенир. Договор мы составили и подписали, тебе придется подписать его у Добрыни Никитича.
  — Это я мигом! — и тут Ивина обратила внимание на порванные колготки.
  — Мирон Петрович, бабуля меня сегодня клюкой уронила! Как я поеду в таком виде?
  — Разберешься, — сказал он и исчез в кабинете.
  Ивина открыла ящик стола, вытащила упаковку с новыми колготками и ушла переодеваться, оставив договор на столе.
  Мартин вошел в офис, увидел новый договор на столе, прислушался, открыл первый лист, прочитал и воскликнул:
  — Вот шпион Пион! Везде успел!
  — Мартин, ты зачем смотришь договор? — спросила Ивина, входя в офис в новых колготках.
  — Нельзя? Ты чего такая злая? — стал нападать на нее Мартин.
  — Так, ничего! Мартин, если ты здесь, то проводи меня. На меня нападает старуха с клюкой, сегодня она меня уронила.
  — Ничего себе! С каких пор за тобой настоящие ведьмы ходят?
  — Второй раз — это точно.
  — Она не из-за сувениров тебя достает?
  — Она для них слишком старая.
  — Ивина, ты меня заинтриговала! Я тебя провожу, только предупрежу Мирона Петровича, что я с тобой повез бумаги на подпись.
  — Он этого не поймет, он все переводит в статус сувенира.
  Они вышли из здания. Перед машиной стояла старушка с клюкой.
  Мартин посмотрел на нее во все глаза.
  Ивина вся передернулась от страха.
  — Опять она! — выдохнула Ивина.
  — Бабуля, вы, почему нашу девушку преследуете? — спросил Мартин у старушки.
  Старушка быстро растворилась в неизвестном направлении.
  Рядом с ними, как из—под земли возник шпион Пион.
  — О, Мартин, — заговорил шпион Пион. — Ты поехал мой договор подписывать у власти? А этого как раз делать и не нужно. Либо принимаете мой заказ, либо нет, но без уведомления официальных лиц округа.
  — Договор без официальной подписи выполнен не будет, — сказала Ивина.
  — Это как посмотреть. Мы немедленно возвращаемся к Мирону Петровичу и еще раз уточняем договор, — сказал шпион Пион.
  Все втроем вошли в кабинет Мирона Петровича, но его там не было. Ивина поняла, что он в секретной лаборатории, куда есть дверь из кабинета, но показывать дверь странному гостю из округа Пики она не стала. Знал ли Мартин о двери, — она не знала, а он промолчал.
  — Господин Пион, Мирон Петрович сейчас находится в цехе, а без него мы ваши вопросы не решим. Какая есть альтернатива сложившимся обстоятельствам?
  — Ждать, всем ждать, но без меня, — и шпион Пион без колебания пошел в сторону скрытой двери. Он секунду осматривал шкаф, нажал на нужный выступ. Секция шкафа сдвинулась по направляющим, открывая дверь в секретную лабораторию.
  Ивина хотела за ним побежать, но Мартин ее не пустил.
  Дверь закрылась.
  — А Мирона Петровича он не убьет? — спросила Ивина шепотом.
  — Будем надеяться на то, что это ему не выгодно.

  Шпион Пион шел по длинному безлюдному  коридору. Он шел в неизвестность минуты две, вскоре перед собой заметил двери и ощутил ветер из вентилятора. Он попытался открыть дверь, но она была закрыта. Он стал осматривать двери со всех сторон, заметил свет светодиода, достал универсальный ключ, приложил его к электронному замку, дверь открылась.
  Шпион Пион вошел в комнату, в которой никого не было, но был пульт управления, состоящий из нескольких экранов. Стояло всего одно кресло. Он сел в кресло и почувствовал себя всезнайкой. Он нажал на кнопки и увидел на экране людей.
  Шпион Пион повернул голову и увидел одноместную машину без крыши, на которой можно было преодолеть расстояние между кабинетом Мирона Петровича и пультом управления значительно быстрее, чем идти пешком. Но Мирона Петровича он нигде не увидел, тогда он стал осматривать наблюдательный пункт в поисках дополнительной двери.
  Стены были составлены из панелей и вполне возможно, что одна из панелей являлась дверью. Шпион Пион посмотрел еще раз внимательно на пульт управления, нашел кнопку, нажал. Слева от него приоткрылась дверь. Он посмотрел в открытую дверь и отпрянул в сторону. Он увидел цех, в котором собирали далеко не сувениры Сердечко или Коньячный поцелуй. Возник естественный вопрос, чем занимается Мирон Петрович помимо психологических игрушек?
  Шпион Пион, заметив белый халат и колпак на вешалке, надел их, и решительно вошел в цех, где на него никто не обратил внимания. Он шел и смотрел на людей в белых халатах, которые сидели за столами, и собирали маленькие сувениры, а после проверки, передавали их дальше по технологической цепочке.
  Что это за сувениры и почему их сборка отделена от основного производства? Шпион Пион стал искать руководителя производства. Его глаза встретились с глазами женщины, смотревшей прямого на него. Он подошел к ней.
  — Как вы сюда попали? — спросила она.
  — Я пришел к вам от Мирона Петровича, — ответил шпион Пион.
  — Что вы хотели здесь увидеть?
  — Я заключил с ним договор о поставке сувениров, и случайно узнал о новом изделии. Я хотел бы купить его.
  — Сомневаюсь, что вам его продадут. Все изделия — проданы.
  — А, что это за изделие? — назойливо спросил шпион Пион.
  — Что мы делаем? Если честно, то мы этого не знаем. Мы не знаем назначения данного изделия. Мы его просто собираем. Контроль изделия проводят в другом месте.
  — А, где Мирон Петрович?
  — Вон дверь, за ней он и находится. Вам дверь открыть?
  — Спасибо у меня есть контрольный ключ от всех электронных дверей.
  Шпион Пион вошел еще в одну дверь и увидел Мирона Петровича, перед которым лежал непонятный сувенир.
  — А, господин Пион! Нашел меня?! Молодец. Хочешь знать, что за сувенир в моих руках?
  — А то нет! Хочу знать! Так, что это за сувенир?! — вскричал шпион Пион.
  — От тебя не отвязаться. Это не психотропный сувенир, а нетривиальное оружие.
  — На автомат оружие не похоже.
  — Конечно, нет. Но сведения об оружие стоят дороже сувениров Сердечко и Театр.
  — Вам наличными заплатить или в банк перевести?
  — Еще дороже.
  — Что может быть дороже?
  — Жизнь. Если ты узнаешь действие сувенира, то от него умрешь. Как тебе такая перспектива?
  — А дешевле информацию не продадите?
  — Пожалуй, можно! Наглей тебя я еще никого не видел. Тебе все равно отсюда без меня не выйти. Господин Пион, ты когда-нибудь видел замки амбарные? Замок, а над ним примитивная железная дуга? Новый сувенир — это замок, но дуга над ним не металлическая, а электронная. Сувенир посылает из одного отверстия смертоносный пучок энергии, он проходит через тело человека и возвращается в сувенир в соседнее отверстие.
  — Человек гибнет?
  — К сожалению, да. Такой луч, выходя из сувенира, встречая живой организм, пронизывает его, и только потом возвращается на место.
  — Мирон Петрович — ты смертельный гений. Покупаю твою новинку!
  — Продано! Вся партия — продана!
  — Слушай, а почему не гибнет человек, у которого в руках этот сувенир находится?
  — Луч — бумеранг, он тратит свою энергию, и возвращается, без способности убивать живые существа.
  — А сколько раз подряд сувенир может стрелять?
  — После выстрела сувенир нуждается в перезарядке.
  — Беру.
  — Не продаю. Ты, что не понял? Оружие секретное. Специальный заказ руководителя округа Добрыни Никитича.
  — Мирон Петрович, с этого бы и начинали. Добрыня Никитич берет сувенир на вооружение своей охраны, разве это не так?
  — Почти угадал. Ладно, если ты заплатишь за сувенир в стократном размере, то оставишь меня в покое?
  — Мне сказали, что все сувениры проданы.
  — В производство запускают изделий больше, чем предусмотрено, на случай брака.
  — Вот это удача! Деньги на пластиковой карте, — сказал шпион Пион и пододвинул карту к Мирону Петровичу.
  Тот пододвинул ему сувенир под названием Дуга.
  — Еще вопрос, какой след остается от поражения этим лучом? — спросил шпион Пион.
  — Кучерявый. Естественно дуга, плюс дуги от каждого поражающего элемента.
  — Какова дальность поражения лучом Дуги?
  — Пятьдесят метров.
  — Прилично для такого хилого на вид устройства.
  — У меня есть испытательный стенд, можно проверить сувенир тот, что у вас в руке.
  — А кто жертва? Он ведь проходит через живые существа, как я понял.
  — Жертва — теленок с кожевенного завода, луч шкуру практически не портит. У нас существует договор с заводом и с теми, кто выращивает бычков.
  — Телят не жалко? — спросил шпион Пион, и не услышал ответа.

ГЛАВА 10.
 
Мирон Петрович быстрым шагом пошел к испытательному стенду.
  Бычок стоял в стойле и смотрел на приближающихся мужчин, он словно предчувствовал свой конец. Шпион Пион посмотрел на бычка, подошел к нему сбоку, и хладнокровно направил на него дугу из сувенира. Бычок упал, не издав ни единого звука.
  — Мирон Петрович, отличный сувенир! С вас зарядное устройство и я могу возвращаться домой.
  Мирон Петрович посмотрел на бычка, на сувенир и промолчал.
  — Мирон Петрович, — повторил шпион Пион, — есть идея! Можно использовать Дугу для охоты?
  — Пион, ты, что думаешь, что я рад этому сувениру? Мне бычков жалко, людей жалко! Я ничего не хочу больше делать!
  — Я вовремя пришел! Не хотите делать — отдайте то, что есть! И все.
  — Меня в порошок сотрут, если узнают, что я отдал вам Дугу.

  Ивина и Мартин еще немного подождали возвращение Мирона Петровича, и пошли по своим рабочим местам. На Мартина посыпались телефонные звонки и письма. Вдруг всем захотелось иметь сувениры фирмы. Он так монотонно со всеми говорил, что Ивина невольно задремала...
  Приближался чемпионат мира, и неожиданно стали разбирать сувениры типа Театр. Болельщики готовились болеть за своих спортсменов, и психологически влиять на болельщиков других регионов.
  К Ивине в офис вошел агент Керн
  — Ивина, где господин Пион? — спросил он.
  — Господин Пион находится у Мирона Петровича на объекте.
  — Пион прошел на объект, — с сожалением сказал агент Керн. — Меня к ним пропустишь?
  — Они должны скоро выйти.
  — Они на секретном объекте?
  — С объекта один выход, хотя из конечного помещения есть выход на улицу, — ответила Ивина.
  — Мне нужно их увидеть! Срочно!
  — Ждите.
  — Ивина, позвони охраннику на конечный пункт, чтобы предупредил их о том, что я их жду.
  Ивина позвонила, ей ответили, что Мирон Петрович вышел из цеха, и упал на землю, с ним никого не было. Она передала информацию агенту Керну, и рассказала, как пройти до места происшествия.
  Мирон Петрович лежал и смотрел в небо, угасающим взглядом. Рядом с ним стоял охранник и пытался вызвать медиков на закрытую территорию фирмы по телефону.
  Вскоре прибежал агент Керн, посмотрев на Мирона Петровича, он спросил:
  — Мирон Петрович в вас стрелял господин Пион?
  — Да, я ему дал перезарядку для сувенира Дуга. Он направил на меня Дугу без перезарядки после выстрела в бычка. Выстрел получился слабым, это меня спасло. Смертельной дозой без перезарядки сувенир не обладает, получается нечто типа холостого выстрела. Думаю, что со мной все будет нормально.
  — А, где шпион Пион?
  — Думаю, что он запугал людей в цехе и собирает готовые Дуги.
  — Его надо задержать?!
  — Я успел нажать на кнопку электронной охраны, его ключ вышел из строя, он застрянет в переходе. Можно встретить шпиона Пиона в офисе Ивины, — сказал Мирон Петрович, и потерял сознание.
Оказалось, что у сувенира ресурсы сильнее, чем просто холостой выстрел. Подъехала машина с медиками.

  Агент Керн пошел быстрым шагом в офис. Ивина помогла ему открыть дверь в переход. У двери сидел шпион Пион, обвешанный Дугами. Его глаза смотрели и ничего не видели. Взгляд был пустой. Шпиона Пиона затащили в кабинет Мирона Петровича, и оставили лежать на полу.
  Подошел Мартин и сказал:
  — Господин Пион очнется через пару часов и забудет все, что узнал. Пока я сниму с него сувениры, а то еще выстрелит случайно.
  — Мартин, а мне вы не дадите Дугу для вооружения наших людей? — спросил агент Керн.
  — Это страшная игрушка, сделана она по заказу администрации округа Осьминог, вам она ни к чему. Опасно.
  — Так вы о ней все знаете! Какой же это секрет? — удивился агент Керн.
  — Мы знаем — остальные нет.
  В профилакторий унесли Мирона Петровича после холостого выстрела Дуги. Через некоторое время забрали и шпиона Пиона, но положили его в изолятор.

  В офисе остались агент Керн, Ивина и Мартин.
  — Мартин, где ваш директор фирмы? Он здесь раньше был, — спросил с усмешкой агент Керн.
  — Бывшего директора фирмы давно сместил Мирон Петрович, он у нас теперь главный по всем вопросам.
  — Я спрашиваю, где Мирон Петрович?
  — Мирон Петрович находится в профилактории, он попал под холостой выстрел сувенира Дуга, его лечат.
  — Господа хорошие, вы создали фирму по производству психотропных сувениров, а потом организовали профилакторий для лечения, заболевших от ваших сувениров.
  — Керн, ты в точку попал, — ответил Мартин. — Я в этом деле не крайний, меня взяли на работу после сувенира Сердечко, и я тут прижился. А ты чего хочешь?
  — Я уже сказал, что хочу Дугу в личное пользование.
  — Ивина дадим ему Дугу в личное пользование с условием...
  — Без всяких условий, — остановил Мартина агент Керн.
  — Ладно, дам одну Дугу из тех, что притащил из цеха шпион Пион, спишем на него пропажу.
  — Замечательно и мы с вами не знакомы, — сказал агент Керн. Он взял в руки сувенир дуга, спросил, как из него стрелять. Услышав ответ, вышел из офиса фирмы.
  Ивина и Мартин вздохнули от последних событий. Она вызвала мастера цеха, и отдала ей сувениры под расписку. Женщина увезла все сувениры в цех на мини машине.

  Мирон Петрович, став жертвой собственного изобретения под названием Дуга, лежал и смотрел в окно. Он вспомнил, как попал в аспирантуру университета. В те времена при поступлении предпочтение отдавалось тем, кто носил святое отчество 'Петрович'. Вот и он Мирон Петрович, и на него во время учебы пятерки сыпались со всех сторон, он только зачетку подставлял. И не он один.
  В маленькой аспирантуре кафедры их было три аспиранта. И все Петровичи. Юмор начинался после защиты кандидатской диссертации. Из очередного дипломированного Петровича не всегда получался технический гений, и даже простой инженер. Но они все трое оказались техническими гениями, использующими новую технологию в своих целях.
  Мирон Петрович задумался, а может его сувениры пустышка, и влияют на клиентов весьма иные факторы? Как всегда додумать ему не дали, перед ним появилась  Ивина, качалась на полусогнутых ногах. Глаза ее были пьяны, речь бессвязна, в руках она держала сувенир Коньячный поцелуй.
  — Ивина, ты пила коньяк или тебя так развело от сувенира?
  — Шутите? Не помню, — сказала она и трупом рухнула на пол.
  Пришли санитары и унесли даму в палату — вытрезвитель. Проба на коньяк, показала полное его отсутствие, алкоголя в крови не нашли и ее перевели в общую палату. Вела Ивина себя неадекватно, но и наркотик в ее крови тоже не обнаружили. Все показатели крови были в норме, просто в идеальных пределах.
  Ивину перевели в экспериментальную палату, куда не поступали никакие психотропные сигналы извне, но и это даме не помогло. Психиатры проверили ее психическое состояние с большим трудом, и ничего не смогли сказать конкретно, им все казалось, что Ивина элементарно пьяна, и отказывались давать заключительный диагноз.
  Мирон Петрович взял у Ивины сувенир Коньячный поцелуй, вскрыл его и ничего не понял. Он его конструировал, разрабатывал, но ничего знакомого в устройстве не было. Сувенир не был пуст, но в нем лежал предмет, занимающий всю внутреннюю полость. Материал Мирону Петровичу был не знаком, но он выделял коньячный запах такой силы, что у Мирона Петровича голова закружилась от неожиданности. Он закрыл сувенир и положил его в герметичный сейф, предназначенный для предметов неизвестного происхождения, где уже лежали кольца из желудка Лизы и кусок непонятно чего из желудка Жоржа.
  И тут Мирон Петрович подумал, что у Жоржа в желудке остался еще кусок этого вещества. Хирург, делая ему полостную операцию, не извлек непонятный отросток полностью, и, похоже, зря.
  Не успел Мирон Петрович отойти от сейфа, как к нему подошел Жорж, и почти сразу завалился у его ног. Рентген ничего не показал, при операции хирург обнаружил, что поврежденное вещество заполнило весь желудок Жоржа. Видимо после усечения, вещество некоторое время находилось в покое, а потом стало расти с большей скоростью, словно оно рассердилось за нанесенное увечье. Жоржа удалось спасти.

  Мирон Петрович затаился, задумался. Он абсолютно не мог понять, что произошло с его сувенирами, и кто вторгается в них? Кем и когда происходит замена содержания сувениров? У него проскочила мысль, а что если то, что он положил в сейф, начнет расти? Изобретатель открыл сейф, и точно, он был заполнен все тем же веществом. Он резко закрыл сейф. Это уже кое-что, вещество любит заполнять полости. Но откуда оно взялось на его голову?
  Мужчина ощутил нервную дрожь. У него возникло чувство Страха. Ужас пронзил его насквозь. Его мышцы сжались. Усилием воли он взял с демонстрационного стенда сувенир Страх. Открыл его, но и в нем все тоже вещество, извергающее из своих недр ощущения страха и ужаса. Он быстро закрыл сувенир, боясь, что вещество заполнит весь кабинет. Его трясло, он ежился, у него возникло ощущения, что он стал меньше в размерах.
  Мирон Петрович буквально на коленях выполз из кабинета и растянулся у стола. На его счастье Ивина вернулась на свое место, после того, как он забрал у нее опьяняющий сувенир. Она укрыла его дежурной шалью, напоила чаем. Мирон Петрович пришел в себя. Сидя в кресле для посетителей, он слегка дрожал, но необъяснимый страх потихоньку его покидал. Он не любил говорить. Он любил думать. Ивина, зная его особенность, не отвлекала его разговорами.
  В офис вошел Мартин и сказал:
  — Продажа сувениров идет хорошо. Нарекания от потребителей практически не поступают. Надо заказать на изготовление дополнительные серии.
  — Быть не может, — возразил Мирон Петрович. — Должны быть недовольные среди тех, кто купил наши сувениры! Да кому нужно то, что мы делаем?
  — Нужно — покупают — платят, — сказал Мартин и спросил: — Что с вами, Мирон Петрович?
  — Кошмары меня преследуют! Я не знаю, как от них избавиться, — отговорился он от вопроса.
  — Мирон Петрович, люди просят успокаивающие сувениры, даже название придумали — Плес.
  — Если платят — сделаем, — сказал Мирон Петрович и сам себе не поверил, он поймал себя на мысли, что биологическое вещество, которое заменяет электронное устройство, весьма перспективно. Но кто конек Горбунок, поставляющий вещество — неизвестно. Он встал и ушел в кабинет.
  Ивина и Мартин остались одни.
  — Ивина, что с Мироном Петровичем происходит?
  — Это не с ним, а со всеми нами происходит, а, что именно я не знаю. Шеф не отвечает.

Мартин вспомнил, что он должен посетит жену Добрыни Никитича. Пусти козла в огород, или Мартина к новой даме. Осваивать пространство незнакомых женщин — его хобби. Он позвонил жене Добрыни Никитича, госпоже Нимфе Игоревне. Ее голос и через телефонную связь приятно подействовал на его слух. Они договорились встретиться немедленно, ведь речь шла о здоровье ее сына Жоржа, а такая тема открывала дверь в ее дом мгновенно.
  Мартин даже не пытался представить, как выглядит первая дама округа Осьминог. Он предполагал увидеть частный дом за каменным забором, но увидел фешенебельный многоквартирный дом, стоящий за металлической изгородью, выкованной диковинными животными, покрытыми серебристой краской. Он нажал на звонок, расположенный на панели рядом с дверями. Если судить по числу звонков, то число хозяев в доме было невелико, но велики у них были квартиры.
  Дверь открылась. За Мартином пришел мужчина в светлом костюме с галстуком и проводил его к хозяйке. Ноги Мартина прошли по светло — серой плитке, поднялись по лестнице, зашли в лифт большой и светлый, пересекли роскошный паркет и остановились у двери в квартиру. У него возникло ощущение, что сопровождающего его красавца он уже видел, но при других обстоятельствах.
  Дверь открылась. Навстречу Мартину выплыла в развивающихся голубоватых шелках прекрасная женщина. Она была очаровательна в легких волнах густых волос, струившихся по плечам до пояса. Молодая особа была стройная, роста среднего с идеальным лицом.
  Нимфа Игоревна собственной персоной остановилась перед Мартином и жестом пригласила его пройти за ней к мягкой мебели, обтянутой голубоватой кожей. Они сели в кресла. Перед ними стоял овальный столик, покрытый толстым стеклом, под которым были видны живые рыбки, плавающие в аквариуме, расположенном чуть ниже прозрачной столешницы. Столик и кресла стояли на кучерявом голубоватом ковре.
  Глаза Мартина невольно оторвались от внешнего облика Нимфы Игоревны и уставились на рыбок, плавающих практически у его колен.
  — Мартин, так что вы хотели у меня выяснить? — спросила женщина певучим голосом.
  — Нимфа Игоревна, в желудке...
  — Так, меня не интересует содержимое желудков! Кто конкретно вас интересует?
  — Меня интересует повариха из квартиры Жоржа, расположенной на проспекте Джокера.
  — Хорошо, но у него не было поварихи! У него был повар! Вы ничего не путаете?
  — Так говорит журналистка Лиза Зеленая, жившая у Жоржа пока он худел, а она толстела.
  — О Лизке журналистке я наслышана.
  — Нарцисс, подойди ко мне, — сказала Нимфа, нажав на кнопку, расположенную в подлокотнике кресла.
  В комнату вошел человек в светлом костюме в галстуке.
  — Нарцисс, молодой человек утверждает, что у Жоржа была повариха на проспекте Джокера.
  — Нимфа Игоревна, вы прекрасно знаете, что Жорж жил в трех или пяти квартирах одновременно, расположенных в разных концах города для быстроты приема пищи. Видимо повара переходили из квартиры в квартиру, и вполне возможно, что в какой—то момент они сменили место работы.
  — Но я не давала разрешение на работу поварих, я брала только мужчин поваров, чтобы мальчик в них не влюблялся!
  — Так мы и взяли одну немолодую женщину — повара, вряд ли бы он в нее влюбился!
  — Хорошо. Получается, что женщина повар была. В чем она виновата? — прервала Нимфа Игоревна.
  — Повариха дала Лизе и Жоржу продукты, содержащие вещество неземного происхождения. Лиза утверждает, что кольца она видела маленькими на конфетах, она пыталась их снять с конфет, но они не снимались, и она их проглотила. Жорж съел другую конфету, — ответил Мартин.
  — Нарцисс, видишь, к чему приводит твоя самодеятельность? — величественно спросила Нимфа Игоревна.
  — Повар сама конфеты не делает, их привезли из округа Пики готовыми! — выкрикнул Нарцисс.
  — Проверим поставщиков. Как скоро вам нужна информация? — засуетился Нарцисс.
  — Вчера, — буркнул Мартин, заметивший взгляды между парой.
  — Нарцисс понял, что ему надо найти поставщиков загадочных конфет. О результатах непременно вам сообщим, — сказала Нимфа Игоревна Мартину с прощальной улыбкой. Она медленно поднялась с кресла и растворилась в голубоватом шелке портьер.
  Мужчины остались одни с рыбками в аквариуме. Мартин понял, что никто ничего не найдет и пошел к выходу, в сопровождение Нарцисса.

  Мирон Петрович, выслушав отчет Мартина, предположил:
  — Нарцисс приехал из округа Пики, и работает в доме Нимфы Игоревны? Вероятно, он знаком со шпионом Пионом. Там мы у него ничего не узнаем, вероятнее всего, он и добыл эти конфеты! Тем более что Нимфа Игоревна реагировала на ситуацию весьма спокойно! Скорее всего, они сами подложили конфеты, чтобы Жорж похудел, но не ожидали, что все так получиться.
  — Если Нарцисс, человек Нимфы Игоревны, то чей человек агент Керн? — спросил Мартин.
  — Агент Керн — человек Добрыни Никитича! У них семейные разборки на уровне правительственных реформ, — усмехнулся Мирон Петрович.
  — А, где Нарцисс берет неземное вещество?
  — Слушай, Мартин, я не разведчик! Мы теперь знаем, через кого вещество появилась в квартире Жоржа. Где Нарцисс его взял — интересно, но нам этого пока не дадут узнать. Думаю, что шпион Пион дал неизвестное вещество Нарциссу. Хотелось бы знать все свойства данного вещества из округа Пики.
  — И почему вы такой умный!? — воскликнул Мартин и ушел на свое место.

Глава 11.
 
Журналистка Лиза в театре произвела фурор. Она явилась в балахоне, словно сшитым из вишневых бархатных портьер, на себя абсолютно непохожая. Все актеры сочли своим долгом сказать ей, что она прекрасна, хорошо выглядит. И никто не рассмеялся. Все были сдержанные с ней и корректные. Она радовалась возвращению в театр, и с удовольствие взирала на сцену. Она уже что—то строчила в миниатюрный ноутбук.
  Жорж из больницы приехал домой, лег, вызвал повара и приказал ему подать всю еду, что он приготовит. Мужчина повар приподнял белый колпак от растерянности, потом водрузил его на голову и пошел на кухню готовить, и подавать еду по мере готовности молодому хозяину. Желудок у Жоржа еще болел, но он считал, что он голоден больше всякой боли. После операции его шов смазали такой чудесной мазью, что шрам исчез практически на глазах, поэтому Жоржа быстро выписали домой под наблюдение медсестры.
  Медсестра пришла в разгар трапезы, и чуть чувств не лишилась от пиршества больного. Она запретила Жоржу кушать в таком количестве. На замечание он едва махнул рукой. Она его пугала тем, что шов разойдется. Но он был невменяемым. Он ел! Она позвала повара и стала его увещевать, но ее голос никто не слышал. У них были разные задачи. Медсестра позвонила в профилакторий. Ей по телефону посоветовали перезвонить Мирону Петровичу.
  Мирон Петрович выслушал медсестру и сказал, что скоро сам к ним приедет. Он взял с собой два сувенира Аппетит из последней серии и один сувенир Страх со странным веществом. Он настроил три сувенира и направил их на Жоржа, поставив Страх между двумя Аппетитами, и попросил медсестру в это время говорить о необходимости прекратить потребление пищи.
  Жорж еще немного пожевал и вдруг отодвинул от постели многоярусный столик на колесиках. Его знобило. Он округлил глаза и попытался что—то сказать, но язык его заплетался. Он замолчал. Лег. Сжался. Медсестра его укрыла и сделала укол. Он уснул. Мирон Петрович показал медсестре, как надо пользоваться сувенирами и покинул дом на проспекте Джокера.

  Через некоторое время к Мирону Петровичу пришел грустный Жорж, чтобы сказать спасибо за то, что он своими сувенирами Аппетит и сувениром Страх ограничил его потребление пищи без третьей хирургической операции. Мирон Петрович и сам видел, что Жорж неплохо выглядит, но уж очень он был подавлен. Настроение у него было хуже физического состояния.
  — Жорж, в чем твоя новая проблема, если с аппетитом ты справился? — спросил доверительно Мирон Петрович.
  — Мирон Петрович, причина простая. Лизу от меня увел режиссер Тимофей Петров, у Петрова ее забрал ваш менеджер Мартин, а потом вокруг нее вьется неуловимый шпион Пион. А мне, что делать прикажите?
  — Ты смотри, какая журналистка популярная женщина! Какие люди вокруг нее! Мне, что ли приударить за ней? — нарочито весело спросил Мирон Петрович.
  — Вас еще мне не хватало! — рассердился Жорж, сверкая гневным взглядом.
  — Хорош! — невольно воскликнул Мирон Петрович. — Ты Жорж — молодец! Возьмешь новый сувенир Сердечко 2, переориентируешь Лизу на себя. Все — просто!
  — Да у меня что—то было на этот счет! — неуверенно проговорил молодой человек.
  — Есть новый вариант сувенира, более сильный, — сказал Мирон Петрович, думая о сувенире Сердечко 2.
  — Стыдно женщину возвращать с помощью сувенира Сердечко 2, — уныло проговорил Жорж.
  — Тогда трать деньги батюшки Добрыни Никитича! Иди своей тропой! Иди к Ивине прямо сейчас! Она тебя научит, как надо любить! — прокричал Мирон Петрович, не думая о последствиях своих слов.
  Жорж, покинув кабинет Мирона Петровича, прямиком пошел к Ивине.
  — Ивина, ваш шеф сказал, что вы покажите мне, где можно потратить деньги отца для улучшения моей внешности!
  В нее словно впрыснули живую воду, услышав, что есть деньги для трат. От слов Жоржа она оживилась куда больше, чем от букета шпиона Пиона.
  — Жорж, я так понимаю, что Мирон Петрович меня с тобой отпустил, что у тебя есть электронная карточка с большими деньгами?
  — Ивина, вы правильно меня поняли. Отвезите меня по свои волшебным маршрутам красоты!
  Для подобных случаев Ивина подыскала себе замену по имени Машенька, и уже устроила ее на работу, она лишь поджидала, когда возникнет нужная ситуация.
  Машенька, словно ждала звонок.
  — Добрый день, — сказала Ивина в телефонную трубку, — Машенька далеко? Позовите ее, пожалуйста!
  Жорж искренне рассмеялся, увидев входящую в дверь девушку.
  — Ивина, я уже здесь! — сказала Машенька.
  Ивина повернула голову с телефонной трубкой:
  — Отлично, а то мне ответили, что Машенька далеко, а она уже здесь! Машенька приступайте к своим обязанностям. Я о них вам говорила, сейчас ваш звездный час для выхода на работу! Меня Мирон Петрович отправил в местную командировку и надолго.

  Мирона Петровича влекли чисто технические задачи. Он не любил совместные работы. Он ценил собственное могущество, ни с кем не разделенное. Женщины кроме Ивины, его не волновали. Он сел в кресло, закинул ноги на стол и думал о новой задаче. Изобретатель понимал, что все научные новости с ногами и то, что сделает один — становится доступно другим рано или поздно, тем или иным информационным методом. Он понял, что его друг по аспирантуре, Глеб Петрович напал на чужое живое вещество, и тут завидовать нечему. Третий друг по аспирантуре, Егор Петрович, его пока не интересовал, задачи у них очень разные.
  Мирону Петровичу нравились психологические, чувственные сувениры. Именно в них он видел будущие. Контактное компьютерное исследование пациента несло нечто новое, главное не кровопролитное. Лечение лучами давно известных точек на теле человека, ему импонировало. Но в голове у него было несколько пустынно, ему не хватало новой задачи, желательно оплаченной. Если бы у него были баклуши, он ими с удовольствием бы бил по столу.
  В этот момент к нему в кабинет зашла Машенька и спросила, не подать ли ему чай — кофе. Он быстро опустил ноги со стола, и уставился на молодую особу, вспомнив, что она его новая секретарша.
  — Машенька? Вы вышли на работу? Приветствую вас! Мне чай смородиновый. Заказчики не звонили?
  — Мирон Петрович, пришел Мартин Натанович. Звонок от заказчика перевела ему в кабинет. Или надо было вам перевести?
  — Ты все правильно сделала.
 
  Лиза неожиданно для себя скучала о Жорже. Тимофей Петров и Мартин прошли по ее жизни, не зацепив душевных струн. Ей казалось, что Жорж вцепился в нее, как скалолаз в уступ на скале и не отпускает от себя. Она думала о нем, зная о его постоянных проблемах с перееданием. Лиза без Жоржа и сувениров постепенно худела, и медленно, но верно становилась нормальной женщиной. Она меняла одежду на меньшие размеры и была почти счастлива. Но, вспоминая жизнь у Жоржа, ей иногда хотелось к нему вернуться.
  Журналистка не выдержала и позвонила своему сосуду по перекачке жира, так мысленно она Жоржа иногда называла. Жорж, измученный ограничениями в питании, страшно обрадовался звонку Лизы. Они встретились в парке, под падающей желтой листвой. Они вновь были в одной весовой категории, не худыми и не полными, но упитанными. Это их порадовало. Теперь они были уверены в том, что вес не будет бегать с одного на другого.
  Они присели на скамью, сбросив желтые кленовые листья, посмотрели на солнечное небо, на листопад и рассмеялись, звонко и непринужденно. Оказалось, что Жорж был почти образованным человеком, он лишь немного не осилил университет Джокер из-за полноты, вызывающей насмешки сокурсников.
  Жорж предложил Лизе пожениться и организовать семейный бизнес. Лиза согласилась выйти за Жоржа замуж, но она отказалась участвовать с ним в одном бизнесе. Она сказала, что ее устраивает работа журналиста. В честь обручения молодой человек подарил Лизе новый автомобиль марки Осьминог, который уже стоял у входа в парк.
  Лиза от неожиданности похлопала ресницами, улыбнулась, погладила машину и подняла глаза на потенциального мужа:
  — Жорж, я согласна быть твоей женой. Я согласна заниматься с тобой одним бизнесом!
  — Отлично, Лиза! Твой бизнес — готовить нам еду и не пускать посторонних на нашу кухню!
  — И это все?! Ты хочешь из меня сделать кухарку?! А я—то думала! — возмутилась молодая особа.
  — Пойми, еда для нас с тобой — очень серьезный вопрос.
  — Прости, Жорж, я поняла. Я согласна готовить на двоих, но тогда оставь мне журналистику. Я все успею!
  — Я в этом не сомневаюсь. Считай, дорогая, что мы с тобой договорились. Про мой бизнес хочешь узнать? Мне отец предлагает объединить фирмы трех Петровичей и стать президентом нового концерна Осьминог.
  — Подожди, то есть ты будешь руководить тремя маститыми изобретателями и держать их продукцию под контролем? Они же упрямые, эти самые изобретатели! Много ты с них не наваришь! — глубокомысленно заключила Лиза журналистка.
  — За их новинками постоянно охотятся резиденты разведок соседних округов, поэтому отец считает, что все должно быть под контролем у меня!
  — Твой отец, Добрыня Никитич, правильно считает. Но лично тебе не справиться с тремя личностями.
  — Почему ты обо мне плохо думаешь? Я могу быть суровым.
  — При работе с изобретателями нужна гибкость мышления, не хуже чем у них!
  — Лиза, я умный человек.
  — Жорж, возьми себе человека для связи с изобретателями, тогда ты дело не завалишь.
  — Интересно, я и не собираюсь сам бегать между тремя учеными! Хотя мысль нормальная, кого предлагаешь для связи?
  — Себя.
  — Лиза, ты только что отказалась от участия в моем бизнесе, а теперь себя предлагаешь для связи и руководства тремя китами округа!
  — Я не думала, что дело, которым ты собираешься заняться такого масштаба!
  — Так и я не маленький! Я тоже испытал сувениры Мирона Петровича на собственной шкуре, да и ты с ними неплохо ознакомилась!
  — Хорошо, а конкретно, где находится твой офис или точнее здание концерна?
  — Молодец, Лиза, — сказал Жорж, уводя ее в парк от машин, — хорошие вопросы задаешь. Ответь на них сама, как мой заместитель в семье и работе.
  — Хитрый, ты. Ладно, скажу. У Мирона Петровича есть поддержка Добрыни Никитича, есть свой завод и научный потенциал, и даже есть профилакторий. У Глеба Петровича есть поддержка Нимфы Игоревны, и по наследству от микробиолога ему досталось живое вещество, и имеется своя лаборатория. У Егора Петровича есть торговая фирма по продаже автомобилей, лаборатория по разработке нетривиальных сувениров для автомобилей. У него в штате крутится твоя сестра Вика. Делаю вывод, что твоя семья итак держит все нити округа в своих руках! Но тебе предлагают объединить трех ученых и трех членов твоей семьи! А это намного труднее!
  — Я восхищаюсь тобой, Лиза! Когда ты успела узнать то, что никто не знает?
  — Жорж, я кем работаю? Я где лежала в больнице? Я с кем общаюсь?
  — Понял, что мне концерн не потянуть.
  — А свадьбу тоже отменишь? — разочарованно спросила Лиза.
  — Я не знал, что мои родственники протянули руки ко всем изобретениям до меня.
  — Не будь трусом! Твоя сестра Лика уезжает учиться в округ Пики. Егор Петрович для тебя свободен! Твоя мать предложила мне своих биологических, летучих мышей. Они ей надоели! Твой отец так занят властью, что ему не до чудес Мирона Петровича. Видишь, ты один можешь быть владельцем и руководителем нового концерна!
  — Я тебя боюсь, ты все знаешь, — прошептал Жорж и сел на ближнюю скамейку, сбросив с нее желтые листья пачкой бумажных носовых платков.
  — Опять не угодила, — вздохнула Лиза, садясь рядом с Жоржем. — Знаешь, что я тебе скажу?! Брось ты это дело, объединять трех непокорных мужчин! Они если надо, то сами объединятся, а если им не надо, они друг о друге не вспомнят.
  — Но отец уже выделил деньги на строительство здания концерна! Мне, что отказаться? И земля под строительство тоже выделена! Кстати, ее с этой скамейки видно. Я не зря тебя сюда привел! — и Жорж указал рукой на место будущего здания.
  — А давай там новый театр построим! Место — отличное, подъехать к нему — легко!
  — Тимофею Петрову сделать подарок? Да пошел он!
  — Тебе не пристало так говорить, он — главный режиссер драматического театра.
  — Совсем неинтересно. Я с тобой ничего сам не могу сделать, ты лезешь во все вопросы! Я уже есть хочу! Мне все это надоело!
  — Машина — моя? — не удержалась, и спросила  Лиза, чувствуя смену настроения, исчезающего жениха.
  — Машина — твоя, — сказал Жорж, протягивая ей ключи и бумаги на машину, и быстро уходя от всезнающей Лизки журналистки.
  Лиза не побежала за Жоржем, а посмотрела на бумаги, покрутила ключи от машины, посмотрела еще раз на место, отведенное под строительство. Она села в новую машину и поехала к Мирону Петровичу. Она рассказала ему о планах Добрыни Никитича, которых боится Жорж.
  — Лиза, ну что я тебе скажу? Да ничего! Мне не нужны еще два Петровича! Мне себя много!
  — Мирон Петрович, но Добрыня Никитич от своего плана не отступится. Я вам сообщила информацию первому, чтобы вы определили свое место в будущем концерне!
  — Спасибо! Но знаешь, что... — Мирон Петрович замолчал, не зная, что ему сказать, предложение об объединении трех Петровичей, оказалось для него полной неожиданностью.
  — Я скажу Жоржу, что вы согласны на объединение, а работать будете, как работали. Правда, добавятся общие работы, так возьмете себе помощника.
  — Меня радует, что журналистка будет мной руководить!
  — Гордость заела вас и Жоржа. Не буду я вами руководить! Я просто умею узнавать информацию и во время ее подавать, а технические проблемы меня не интересуют.
  — Замечание принято. Уж лучше ты, чем Нимфа Игоревна. Согласен я — на объединение и твою тактичность.
  — О, отлично! Тогда пишите, чего вам не хватает для работы с психотропными сувенирами.
  — Это мы непременно напишем, — улыбнулся довольный Мирон Петрович.
  Лиза поехала домой, на сегодня с нее было достаточно.
  Но завелся Мирон Петрович и позвонил Глебу Петровичу, они поговорили о будущем объединении. Глеб Петрович позвонил Егору Петровичу, и они согласовали свои требования к новому концерну. На следующий день они отправили по факсу резюме прямой Лизе в редакцию.
  Лиза взяла три подборки требований и пошла к Жоржу. У того от удивления слов не было. Лиза за сутки прокрутила первый пункт его деятельности, его вовсе не напрягая. Жоржу это сильно понравилось. Вечером Жорж появился перед отцом. Добрыня Никитич обрадовался, что его сын хоть на что—то способен, и на радостях разрешил ему жениться не на принцессе из округа Пики, а на Лизке журналистке.
  О свадьбе Лизы и Жоржа информация прошла по всем средствам массовой информации. Прибыли делегации из соседних округов. Лика не приехала на свадьбу брата, ей было не до него, она училась.

  Первые снежинки падали на фату невесты, когда Лиза и Жорж шли из машины до дворца бракосочетания. Неожиданно над ними выпустили стаю голубей, и только те взлетели, как над головами пролетели биологические мыши, и нежно коснувшись гостей, исчезли в открытой двери фургона.
  Регистрация брака прошла на высшем уровне. Ресторан вместил нужных людей для продолжения банкета. Молодых оставили в шикарном гостиничном номере, расположенным над рестораном, созданном для молодоженов, снабженном всем необходимым для создания счастливой брачной ночи. Но кто знает чего, больше было на гигантской кровати слез или любви?
  И вот тут Лиза поняла, что с Жоржем любовь — это напряг. Он слишком ленив для любви. Он настолько сытый, что коснувшись пышной постели, заслуженно захрапел, словно выполнил все задачи, поставленные на этот день. Она села в кресло и посмотрела на спящего молодого мужа, настолько молодого, что не ставшего ей мужем в традиционную для этой цели ночь.
  И тут она вспомнила томные взгляды Егора Петровича, сидевшего в ресторане за соседним столиком. Это был закоренелый холостяк, который на свадьбу пришел один. Ей страстно захотелось обнять мужчину, пусть даже чужого, главное не спящего в свадебную ночь!
  За окном послышалось певучая мелодия, исходящая от множества машин. Это Егор Петрович переставил всю охранную сигнализацию и создал поздравительную мелодию из тревожных сигналов. Это было нечто! Лиза подошла к окну и увидела среди машин Егора Петровича, смотрящего в ее окно! Он махнул рукой, и к окну Лизы подъехала машина с ковшом. Лиза открыла окно и перешагнула в ковш, который плавно опустил ее к Егору Петровичу. Он взял ее на руки, и опустил перед своей машиной весьма внушительных размеров, похожей на растянутый в длину джип. Они сели в машину и уехали в сторону его дома.
  Егор Петрович жил не в столице округа Осьминог, а в пригороде на берегу чудного озера, в небольшом двухэтажном коттедже. У него была спальня с квадратной кроватью, на которую и принес он невесту в свадебном платье, не измятом ее спящим мужем...
  Кавалер выкрутил свет до минимума, и предложил своей даме посетить ванну, оказавшуюся квадратным бассейном. Вода так быстро наполнила емкость, что Лиза удивиться не успела, как оказалось в воде с комочками морской соли. С другой стороны к бассейну подошел Егор Петрович в спортивных шортах и опустился к ней в воду.
  На Лизе были трусики — резинки, и бюст — чашечки. Она была очень мила с красивой прической на голове и маленьким цветочным украшением. Они приникли друг к другу трепетно и нежно. Он гладил ее молодое тело. Она копировала его движения и гладила его мускулистое тело с нежной порослью волос. Он плавал вокруг нее. Он смешил ее. Он завлекал молодую и чужую невесту. ...
  Лиза не выдержала, она резким движением подплыла к Егору Петровичу, обняла его судорожно и страстно. Он поднял ее на руки, и положил на лежбище, покрытое красно — вишневым шелком. Остатки одежды они сбросили одновременно. Жизнь закрутилась со скоростью ласк. Их тела желали друг друга. Их губы искали друг друга. Их прикосновения носили все более страстный и темпераментный характер. Они не смущались, а были полностью подчинены власти любви. Они любили друг друга...
  Гости из ресторана разъехались под утро, не вспомнив о молодых. Жорж проспал до восхода солнца, пока оно не засветило в глаза. Он проснулся и увидел нетронутое поле гигантской постели. Защемило сердце тоненько и верно. Лизы рядом с ним не было, не было и ее свадебного платья.
 
ГЛАВА 12.

 Ивина держала в руке аквамарин, граненный в виде сердечка. Зеленовато — голубоватый камень светился в ее глазах. Она с удивлением смотрела на Мартина, это он подарил е пленительное чудо, окруженное золотой колыбелью, которая висела на красивой золотой цепочке.
  — Ивина, тебе понравился кулон из аквамарина?
  — Очень, — выдохнула Ивина. — Я не ожидала от тебя такого подарка! А что если его приклеить на сувенир Сердечко? Мирону Петровичу может понравиться.
  — Умная! Вся в него! Я тебе подарил!
  — Грехи замаливаешь или это аванс в честь будущих отношений?
  — Если ты имеешь в виду Нимфу Игоревну или Лизу, то они со мной не были, не состояли.
  — Отлично. Принимаю подарок, тем паче, что самоцвет под цвет глаз подходит.
  — Ой! Наконец—то меня оценили! — выдохнул Мартин.
  Они встретились случайно после свадьбы Лизы и Жоржа, если не учитывать дежурство Мартина в машине. Ивина теперь не работала в фирме Мирона Петровича, и связь ежедневная была потеряна.
  Мартин скучал без шикарной женщины. Машенька, работающая только в качестве секретарши, не могла заменить ему Ивину. Ивина на свадьбе так была хороша, что ее заметили все мужчины, кроме Жоржа.

Ивину заметил Добрыня Никитич и пригласил в состав своего правительства, дабы было на кого смотреть на совещаниях по делам округа. При первой встрече в административном здании Добрыня Никитич подарил Ивине сувенир — крупный аквамарин в виде ограненного овала, в золоте на булавке. Брошь украсила деловой пиджак Ивины на следующий день, став визитной карточкой. На этом мужские подарки не закончились. Мирон Петрович решил поздравить Ивину с повышением и подарил золотые сережки с аквамарином.
  Ивина не успела удивиться, как он сказал:
  — Ивина, мне в ювелирном магазине предложили именно этот камень, он усиливает защитные свойства организма, а это для тебя будет очень важно.
  — Спасибо, Мирон Петрович! Простите, но мне сам Добрыня Никитич подарил золотую брошь с аквамарином. И Мартин подарил золотой кулон с аквамарином.
  — Это я последним оказался в ряду твоих поклонников? У меня на ревность сил не хватает после эпопеи с Сердечками.
  — Не надо меня ревновать. На моем новом месте работы аквамарин станет моей визиткой. Получается, что кто—то вас троих заставил купить для меня аквамарины.
  — Все возможно, ты идешь на большую должность! Только не пойму: почему?
  — Знакомьтесь, ваша бывшая сотрудница — министр нестандартного мышления!
  — Сотрудница, ты, что уже у нас не работаешь? Ты будешь мной руководить?
  — Мирон Петрович, с вас теперь и Машеньки достаточно.
  — Ивина Петровна — министр! Звучит. А Нимфа Игоревна тебя не сбросит с высоты?
  — Я — министр.
  — Министр Ивина в аквамарине! Тебе еще не подарили на ноги цепочки с аквамарином? А когда ты поедешь в командировку в страну, где много диких обезьян, и где добывают аквамарины?
  — Не все сразу.
  — Ладно, я пошутил.
  Ивина на самом деле еще полностью не осознала, куда и зачем ее назначили. Да, она училась с тремя Петровичами, но она была тогда студенткой, а они аспирантами. Ивина до аспирантуры не дотянула, осталась инженером, потом была замом Мирона Петровича на фирме. Да, она много знает о чувственных сувенирах, но сама их последнее время не разрабатывала, а только испытывала. И она хорошо знает тех, кто занимается нестандартным мышлением...
  Не успела Ивина подумать, как пошли поздравительные звонки. И когда люди успели узнать о назначении? Лично приехал Глеб Петрович вместе с маленьким сыном Илюшей, они подарили — золотую цепочку с камешками из аквамарина для ноги!
  Мирон Петрович, увидев подарок Глеба Петровича, рассмеялся.
  — Мирон Петрович, ты, почему смеешься над подарком? Я сам выбирал его!
  — Глеб Петрович, или тебе предложили купить цепочку для ноги?
  — Скорее предложили купить, узнав, кому подарок.
  — Где—то Егор Петрович пропал. Интересно, что он подарит министру в аквамаринах? — спросил Мирон Петрович.
  — Вы, что не в курсе? Отстаете от счастья? — улыбнулся Глеб Петрович. — Егор Петрович украл невесту Лизу из опочивальни молодого мужа Жоржа и увез к себе в пригород.
  — Молодец, Егор Петрович! Не дремлет! — бравурно воскликнула Ивина, чувствуя, что перестает быть предметом для разговора.
  — Этот холостяк украл невесту?! — искренне удивился Мирон Петрович, а мы уехали до этого события. Я ничего не знал.
  — Вы телевизор включите, там только об этом и говорят. Усадьба Егора Петровича окружена журналистами, там все снимают! Информация расходится по всему миру!
  — А мы телевизоры отключили, думая, что все программы новостей только о назначении Ивины Петровны и говорят, — заметил Мирон Петрович.
  — Егор Петрович затмил всех! — воскликнул довольный Глеб Петрович.
  — Глеб Петрович, чему радуешься? — удивилась Ивина Петровна.
  — Егор Петрович всегда был самый неприступный, а тут Лизу отхватил в подвенечном платье прямо с кровати новобрачных! Как на это Добрыня Никитич посмотрит? Я уж не говорю о Жорже, — ответил Глеб Петрович.
  — Это любовь, — рассмеялась Ивина.
  — Получается, что мы были на свадьбе Егора Петровича, а не Жоржа! С него причитается! — усмехнулся Мирон Петрович. — Интересно, как он выкрутится из этой ситуации?
  — Надо у него спросить, — ответил Глеб Петрович и достал сотовый телефон.
  Но телефон хранил молчание.

  Егор Петрович смотрел в окно на журналистов, окруживших металлическую изгородь его усадьбы со всех сторон.
  — Лиза, за оградой твои собратья по перу собрались. Они ждут интервью из первых уст. Хочешь поговорить?
  Лиза вылезла из—под красно—вишневого шелкового одеяла, посмотрела спящими глазами на Егора и сонно вздохнула.
  — Не хочу я говорить, я спать хочу, — промурлыкала чужая невеста.
  — А люди работают! Им на тебе сегодня надо деньги сделать! Пойди, поговори, да отправь их на все четыре стороны света.
  — Хорошо, я встану. А Жоржа среди них нет? — тревожно спросила невеста без места.
  — Не вижу. Спит еще.
  Лиза сообразила, что кроме свадебного платья у нее ничего нет, если не считать мужской рубашки Егора Петровича. Она надела его рубашку и вышла на балкон. Журналисты захлопали руками, засверкали вспышками, зажужжали камерами.
  — Доброе утро, всем! — крикнула Лиза. — У меня все нормально!
  Раздались смешки со всех сторон. Она фыркнула и скрылась в доме. Журналисты большего выступления от нее и не ждали. Важно, что их коллега жива, здорова.

  Режиссер Тимофей Петров получил информацию о нахождении Лизы от ее коллеги по газете. Он был рад непредвиденной раскрутке журналистки, но его интересовало и мнение Добрыни Никитича на этот счет. Петров позвонил Жоржу, чтобы узнать, как он себя чувствует. Жорж молчал, урчал и ничего путем не отвечал. Петров решил, что пусть Лиза сама выпутывается из этой ситуации, а он подождет ее возвращения.
  Лиза опять была в ситуации, когда надеть на себя ей было нечего, не в свадебном же платье возвращаться домой!? Первый снег растаял, но холод остался, а она почти без одежды находилась на чужой даче! Дом Егора Петровича она приняла за его дачу и не более того!
  И она решила наглеть!
  — Жорж, — проговорила Лиза по сотовому телефону, брошенному жениху, — привези мне одежду! Я на даче Егора Петровича. Ты не знаешь, где его дача? Он тебе расскажет.
  — Лиза, спасибо, что ты нашлась! Но пусть он тебя домой на машине в своей одежде отвезет! Тебе не привыкать: быть чучелом!
  — Так ты на меня не сердишься?
  — С какой стати мне сердиться? Я поел, выспался, теперь лежу и смотрю на тебя по телевизору, как ты на балконе в мужской рубашке стоишь.
  — Вот видишь, мне выйти из дома не в чем!
  — Да, ты неподражаемая женщина! Слушай, Лиза, я против того, чтобы после Егора Петровича ты ехала ко мне.
  — Жорж, Егор Петрович предлагает мне остаться у него. Одежду он мне сюда привезет. Все. Пока! — крикнула Лиза в трубку и обняла Егора Петровича.
  Жоржу позвонила мать, Нимфа Игоревна:
  — Сын, ты попал в такую переделку! Не ожидала я этого от Лизы!
  — Мама, все отлично! Я стал популярным сам по себе!
  — Такой популярности не позавидуешь! Твоему отцу и мне со всего мира пишут всякую чепуху! Мне стыдно за тебя!
  — Глупости! Я чист и во время остался свободным.
  — Жорж, мы найдем тебе другую невесту!
  — Невест мне больше не надо, мне и так хорошо.

  Ивина, надев на себя синий костюм, синие туфли и все золото с аквамаринами, пришла на прием к руководителю округа Добрыне Никитичу. Он, увидев даму в аквамаринах, улыбнулся, показывая изумительные зубы. Его жена Нимфа Игоревна всегда предпочитала именно такие цвета.
  Ивине показали кабинет и представили молодого секретаря Гришу, сбежавшего с университета Джокер. Гриша с обожанием посмотрел на свою начальницу в должности министра, и сразу приобрел ее симпатию. Они понравились друг другу.
  Жорж подумал о том, что он теперь руководитель корпорации, и что его помощница сбежала к другому мужчине. Заниматься строительством нового здания ему не хотелось. У него было одно желание — избавиться от такой нагрузки. В его голове промелькнула мысль: передать еще несуществующую корпорацию под эгиду министерства. Он надел голубоватый костюм, синие туфли и поехал в министерство нестандартного мышления.
  Ивина сидела в кресле, оглядывая кабинет. В этот момент ей доложили о приходе Жоржа. Он вошел вальяжно и плюхнулся в кресло для посетителей. Ивина улыбнулась и спросила, чем может ему помочь. Они друг друга поняли с полуслова. Его тема была ей знакома, оставалось найти исполнителя проекта, под начальством якобы Жоржа.
  В голову пришел один вариант — Глеб Петрович! Ивина прекрасно понимала, что все, что он делает — вторично, что он использует чужие наработки, которые не вечны, как не вечна женщина микробиолог, благодаря которой он выбился в известного человека. Глеб Петрович оказался дома и довольно быстро приехал в министерство в темно — синем костюме и синих туфлях.
  Ивина, Жорж и Глеб Петрович сели за стол переговоров. Глеб Петрович согласился возглавить корпорацию 'Сувенир Z' в качестве заместителя Жоржа. Все удачно складывалось для первого дня Ивины в качестве министра, о чем она доложила Добрыне Никитичу. Довольный ее решением, он дал ей право решать все задачи самой, без дальнейших докладов.

  Глеб Петрович поставил одно условие: его жена Надежда должна работать в новой корпорации! Она несколько лет сидела с маленьким Илюшей, и теперь ей надо было выходить на работу. Условие понравилось Жоржу, он назначил Надежду  своим личным секретарем по связи с общественностью, тем самым, отодвигаясь от всех проблем.
  Надежда была из работящей семьи, в которой мать и отец работали всю свою сознательную жизнь и при этом никогда не богатели. Жорж был потрясен внешностью Надежды. Ее коса — его пленила. Таких исполнительных женщин он не встречал. Она была в меру стройна, в меру полная, скорее фигуристая. Лиза проигрывала ей в его глазах и сразу растаяла в памяти, как страшный сон, оставив на память два штампа в документе личности.
  В своей квартире на проспекте Джокера он сделал своей офис и приемную комнату для Надежды. Он подписывал финансовые затраты, этим его участие в создании корпорации ограничивалось. Жорж прикупил соседнюю квартиру, сделав в ней спальню, совмещенную с кинозалом и столовой, на этом его трудовая деятельность останавливалась.

  Мирон Петрович сник после ухода Ивины в министерство округа Осьминог. Грусть и тоска съедали его сердце, секретарша Машенька — не радовала. Новые роботы не появлялись. И вдруг в офис вошел агент Керн с заданием для внутренних структур округа — создать сувенир 'Вспышка памяти'.
  Смысл сувенира: луч сувенира направляется в ту часть мозга человека, которая отвечает за память. На сувенире выставляется дата и время событий, и человек вспоминает то, что от него требуют сказать. Новая работа поглотила все мысли Мирона Петровича. Он работал с полной отдачей, заставляя работать и своих сотрудников.
  Мартин занимался продажей уже разработанных серий сувениров, его способности развивались медленно, продукция фирмы так же медленно продавалась. В его планы не входило объединение всех трех фирм. Его устраивал Мирон Петрович и работа с ним. Мартина не привлекала вновь создаваемая корпорация Сувенир Z, он не мог объять все изделия и не хотел. Он пригрелся на фирме и лишний контроль ему был не нужен. Он решил, что это Жорж хочет потревожить его теплое местечко и стать главой корпорации.
  Ивина знала эту особенность Мартина, поэтому она помогала ему понять действие сувениров, и направляла его мысли в нужное русло. Без Ивины Мартин практически остановился в своем развитии. Машенька вообще о сувенирах фирмы понятия не имела, она работала чисто, как секретарь, не вникая в технические подробности, и не страдала комплексом неполноценности. Для нее было важно то, что показывало зеркало, остальное ее не волновало.
  Мартин задумал убрать объект своей нервозности — лидера новой корпорации Жоржа. Он в отсутствие Мирона Петровича садился на его рабочее место и просматривал клиентов фирмы на экране. Жорж все еще пользовался сувениром Аппетит, поэтому был под негласным наблюдением Мирона Петровича. Таким образом, Мартин узнал о Жорже все, что хотел. Своим умом он понял, что Жорж — ленив, и меньше всего занимается созданием корпорации, и строительством нового здания. Еще он с удивлением узнал, что всеми делами стал руководить Глеб Петрович! А Мартина интересовали только личные доходы и прибыль с продажи сувениров Мирона Петровича без посторонних капов на его личной березе прибылей.
  Мартин хотел одного — чтобы ничего не менялось! Как отвести Жоржа от доходов фирмы Мирона Петровича? Мартин на этом споткнулся, дальше он ничего не мог понять! Тогда он перевел камеры слежения на Егора Петровича и с удивлением узнал, что Егор Петрович пользуется сувениром Сердечко для привлечения к себе Лизы! И еще Мартин сделал вывод, что Егор Петрович деньги на своих изобретениях практически не делал, а занимался продажей автомобилей. Получалось, что корпорация Сувенир Z могла потреблять только умственную энергию Мирона Петровича!
  Мартин так расстроился, что невольно увеличил свою долю прибыли в продаваемых изделиях. Он не выдержал новой информации и вечером позвонил Ивине домой, дабы выяснить ситуацию с ее точки зрения. Но Ивина четко сознавала, что для министерства выгодно иметь в подчинении крупные корпорации, и была прямо заинтересована в создании новой корпорации Сувенир Z. Мартин от холодного тона Ивины расстроился и решил отмстить, но кому? У него выявились такие враги, что врагу не пожелаешь, и все норовят укусить его пирог доходов! И тут он вспомнил о Фае и Рае! Давно он этих дамочек не видел! Они теперь работали в одном из секретных цехов.

  Фая и Рая пришли в кабинет главного менеджера по продажам. Он объяснил им ситуацию и сказал, что их фирме угрожают состоятельные и влиятельные люди. Дамочки подумали и решили, что против Жоржа и Ивины они по понятным причинам не пойдут, а вот притормозить деятельность Глеба Петровича они смогут.
  Этого Мартину было вполне достаточно, он нашел на кого сбросить свои заботы. Он нашел по документам, что Глеб Петрович купил сувенир Жалость, следовательно, за ним можно было наблюдать. Каждый сувенир последнего поколения имел скрытую камеру слежения, которая отслеживала хозяина сувенира, будучи в любом месте его квартиры или одежды.
  Фая и Рая получили от Мартина по новому сувениру Жалости, фотографию Глеба Петровича, его координаты. Указание было одно: отвлечь Глеба Петровича от фирмы Мирона Петровича любым путем! Дамочки разбирались в продукции фирмы и предложили Мартину продать или подарить Жоржу сувенир Сердечко последнего поколения, для привлечения к нему Надежды. Мартин сам отвез Жоржу новый сувенир, как постоянному клиенту в подарок.
  Все трое сели у экранов телевизор для наблюдения за Жоржем и Надеждой, нужные кадры они превращали в цветные фотографии. Через пару дней материалы против новой парочки были собраны. Фая и Рая передали фотографии Глебу Петровичу, включив против него два сувенира Жалости.
  Господин Глеб Петрович, увидев на фотографиях жену Надежду с Жоржем в разных позициях, так воспылал жалостью к себе любимому, что слезы полились из глаз. Он рыдал крокодиловыми слезами, не стесняясь Фаи и Раи. После рыданий из него вырвался звериный крик, потом на него напало безразличие.
  — Я не буду работать на Жоржа! — мрачно проговорил Глеб Петрович. — А эти фотографии я покажу Ивине Петровне для ознакомления, чтобы она меня отпустила с этой работы.
  Дамочки в знак согласия оставили его одного с фотографиями его жены и ее нового ее любовника.
  Ивина, посмотрев на фотографии, засмеялась от души, на ней ходуном заходили аквамарины, с которых не спускал глаз Глеб Петрович.
  — Прости, Глеб Петрович, я не сдержалась. Одно не пойму, где ты на фото увидел измену?
  — Они там сфотографированы в разных позах.
  — Надень очки! Я и то вижу, что это фотомонтаж! Это подделка! Твоя жена — честна перед тобой! Потом, не забывай Надежда — кузина Жоржа.
  — Правда? — с надеждой в голосе спросил Глеб Петрович.
  — Да, правда. Это — фотомонтаж и не более того, тебя хотели настроить против жены или Жоржа, я еще не поняла зачем, но скоро пойму, — проговорила Ивина, понимая, что это дело рук Мартина.
  Успокоенный Глеб Петрович ушел работать.
  Ивина, весьма расстроенная, вызвала к себе Мартина.
  — Мартин Натанович, ты чего добиваешься от Глеба Петровича? Чем он тебе не угодил? — стала Ивина задавать вопросы, как только Мартин перешагнул порог кабинета.
  — Ивина, они хотят...
  — Какое твое дело кто и что хочет? Ты продаешь продукцию, и продавай! И не лезь в планы округа! Я делаю все правильно и не менеджеру обсуждать министра!
  — Так, прости меня, Ивина Петровна! Я могу уйти? — подавленно спросил Мартин Натанович.
  — Ты можешь мне не вредить?
  — Могу.
  — До свидания.
    Как-то к Мирону Петровичу пришла группа молодых людей из лицея, их папы и мамы имели деньги, из-за которых их детей ни один преподаватель не ругал. Это и есть разница между общеобразовательной средней школой и дорогим лицеем. В средней, общеобразовательной школе детей и родителей учителя ругают, на чем свет стоит без зазрения совести! Они просто издеваются над родителями, которые им не платят дополнительные деньги, поскольку в обычной школе — это не принято.
  В лицее преподаватели никого не ругают и всем ставят пятаки, чтобы из детей состоятельных родителей выросли золотые медалисты, которые потом практически без экзаменов могут поступить в институт, если сдадут, хоть один экзамен, благодаря репетитору с этого же института либо университета. Но институт они не могут окончить — липовое золото, упорства в учебе не добавляет. Еще меньше прока от них на работе, если их богатые родители протащили детишек за уши и деньги по институту, то потом такие молодые люди в инженеры не годятся, а только в торговые точки.
  Результаты получаются следующие: школьники выходят из школы закаленные натуральной жизнью, а дети обеспеченных родителей продолжают жить и учиться на деньги родителей. Дело в том, что в обычной школе, учителя занижают оценки, унижают учеников и их родителей, а в лицее — завышают оценки состоятельным отпрыскам, и ни один учитель не закричит на бизнесмена родителя.
  Чьи знания лучше? Тех, кто умнее! А вот кто они истинно умные ученики? Этот вопрос покрыт тайной до их глубокой старости. Чем умнее человек, тем он больше прикрыт от общества. Инженер — он и есть золотой самородок общества.
  Итак, в лицее понадобился прибор под названием Подсказка. Ученики сбросились и принесли, выжатые из родителей деньги прямо самому Мирону Петровичу. А ему что? Была бы оплаченная идея, а он разработает все, что хочешь. Лучше всего работать с электронными знаниями, то есть, прибор Подсказка должен иметь выход, а это и сотовый телефон исправно сделает. То есть, один вариант подсказки уже существует.
  Следующий вариант, если предмет сдают по лекциям преподавателя. Для этого нужен диктофон, если не слушали или не успели записать. Следовательно, речь преподавателя должна быть записана в устройство и показана на мини экране. А записи в тетради? Не забывайте, это дорогой лицей, в нем ругать не положено! Здесь хвалят и гладят по голове, а не бьют линейкой, как в обычной школе!
  Недолго думая, Мирон Петрович выпустил модные, большие, прямоугольные, наручные часы, которые при необходимости могли быть диктофоном, и работать для прослушивания текста, на них можно было читать текст на любом экзамене. Часы на руке еще никто не запрещал. А после изобретения часов, он и перешел на космические разработки.

ГЛАВА 13.

  Агент Керн для поддержания своей репутации агента, пришел к мысли, что ему не хватает ежа безопасности. Он так часто переворачивался на машине, а потом вылезал из самых невероятных ситуаций, что захотел элементарного комфорта. Он придумал схему переворота машины. При резком наклоне корпуса машины или ударе о корпус должен появляться наружный еж безопасности. Конечно, цена машины резко возрастет, десятки круглых направляющих, по которым вылетят спицы безопасности, будут стоить денег, но деньги не дороже жизни. Механика плюс автоматика, но дальше этой идеи он не пошел, но доехал до дачи Егора Петровича.
  Егор Петрович был дома и разговаривал с Лизой. Она увлеклась планировкой земли вокруг дома. На улице мела метель, а она на плане рисовала цветы, траву и кустики. Егор Петрович и агент Керн уединились в кабинете. Идея заинтересовала изобретателя, он решил, что при поддержке новой корпорации он сможет создать безопасный автомобиль. Оплату за разработку и изготовление пяти машин агент Керн гарантировал.
  Лизе понравилось жить в загородном доме. Она чувствовала себя в нем единственной хозяйкой, и с удовольствием преображала дом, пока на улице лежал снег. С Егором Петровичем они ладили и легко находили общее решение по любым вопросам. Агент Керн, заметив домашний комфорт в доме, не стал уделять внимание Лизе, дабы не настраивать против себя Егора Петровича. Сделав дело, он удалился.
  Егор Петрович сел прорисовывать по памяти различные узлы машины, пытаясь пронзить их спицами, различной толщиной. Он пришел к выводу, что чем спицы тоньше, тем их должно быть больше, и чем они толще, тем меньше их должно быть. Задачка, поставленная перед ним, была насыщенна проблемами, но и деньги за нее уже были перечислены немалые.

  Райскую тишь в доме Егора Петровича нарушила Вика, приехавшая на зимние каникулы. Она появилась в сопровождение Мишки. Молодые люди едва кивнули головой Лизе и влетели в кабинет к Егору Петровичу. Все втроем наклонились над прорисовками безопасного автомобиля. Теперь они были заняты одной целью. Прежде, чем показать идею вышестоящим органам, ее надо было довести до уровня реализации, — так всегда считал Егор Петрович.
  Идея агента Керна нашла своих почитателей. Когда были готовы компьютерные варианты безопасного автомобиля, Егор Петрович был один. Вика к этому моменту с Мишкой отбыли на учебу. Егор Петрович с чертежами явился в министерство к Ивине Петровне. Ивина, взглянув на проблему, тут же отправила изобретателя к директору автозавода. Задача выходила за рамки ее ведомства. Директор автозавода идею не одобрил, и на деньги не клюнул.
  Егор Петрович готов был расстроиться, но раздумал и пошел к Глебу Петровичу, вспомнив, что тот теперь практически возглавляет новую корпорацию. А вот Глеб Петрович от задачи пришел в восторг, даже сам прорисовал пару мест в автомобиле, пронзенных спицами. Они весело рассмеялись и поняли, что задача имеет решение, а цех для создания чудо — автомобиля будет на базе новой корпорации, в которую включены автомобильные разработки. Счастливые они вызвали на переговоры Мирона Петровича.
  Мирон Петрович, посмотрев на ежа безопасности, сказал, что для окружающих машин еж не является безопасным, хотя что—то во всем этом есть. Три друга сидели вокруг стола переговоров, смотрели на прорисовки и молчали. Ивина решила, что неправильно поступила с Глебом и сама прибыла в его новый кабинет, где и застала в сборе всех. Мужчины улыбнулись министру в аквамаринах, но глаза их были серьезными и радости не выражали.
  — Ребята, что с вами? — спросила Ивина с министерскими нотками.
  — Ивина Петровна, я зря вас потревожил, — заныл Егор Петрович.
  — Ивина, они глупость придумали, — сказал Мирон Петрович.
  — Все нормально, надо добавить для безопасности окружающих сферу на наружные выступы ежей, — проговорил задумчиво Глеб Петрович, — которая вылетит из спиц, как лист из почки ветки, или зонтик.
  Разом все заговорили, появились настоящие улыбки.
  В этот момент в кабинет прорвался агент Керн, которого не хотела пускать секретарь.
  — О, все в сборе! А мне говорят, что я зря кинул деньги на ветер, — проговорил нервно агент Керн.
  — Все нормально, агент! Процесс пошел, — сказал ему Егор Петрович.
  — Рад слышать. Когда будет первая машина? — спросил агент Керн. — У меня есть серьезные для нее испытания!
  — Главное она будет сделана, мы в этом все заинтересованы, — ответила Ивина, сверкая аквамаринами.
  — Какой у вас красивый синий бриллиант! — воскликнул восхищенный агент Керн.
  — Вы шутите? Мне подарили аквамарины в честь моего повышения. Бриллиантов у меня нет! — уверенно ответила Ивина.
  — Есть! Брошь у вас с бриллиантом! Все остальное — действительно аквамарины, — подтвердил агент Керн.
  — Брошь мне подарил Добрыня Никитич, глава округа и сказал, что камень — аквамарин, — удивилась Ивина.
  — Он скрыл от вас истинную ценность камня. Это весьма редкий бриллиант под названием 'Аквамарин'. Я о нем немного читал. То есть он сказал почти правду.
  Этого не выдержал Мирон Петрович.
  — Ивина, за что тебе подарили бриллиант?
  — Мирон Петрович, не унижайте меня, у меня и так шок от новости.
  — Мирон Петрович, простите, — замялся агент Керн.
  — Говори, что хотел сказать, — проговорил Мирон Петрович.
  — Я хотел уточнить сроки готовности сувенира 'Вспышка памяти', — подавленно проговорил агент Керн.
  — Сувенир почти готов, не хватает драгоценности для оптики, точнее для преломления луча. Алмаз бы подошел, можно и другие камни с твердыми гранями использовать. — Ответил Мирон Петрович.
  — Так вам алмаз нужен для дела? — спросила Ивина.
  — Твой алмаз слишком дорогой, хотя аквамарины твои я бы с удовольствием приватизировал в технических целях.
  — Снять сейчас или можно дома?
  — Не мелочись, женщина. Ты хоть знаешь, что из аквамарина сотни лет назад делали линзы для очков? Это еще тот самоцвет. Да, мне аквамарин нужен для сувениров 'Вспышка памяти', — сказал Мирон Петрович.
  — Аквамарины привезут, закажем и привезут. Не понятно, почему меня осыпали этими камнями?! — улыбнулась Ивина.
  — Вопрос решен? — спросил агент Керн, выслушав Ивину. — Тогда я пошел, — и он выскочил из кабинета, нашпигованного людьми.
  — Ивина Петровна, забыл сказать, аквамарин — излечивает лень! — проговорил Мирон Петрович.
  — Спасибо всем! — воскликнула Ивина и вышла из кабинета.
  В голове у нее возник образ красивого, но ленивого Жоржа. Вот кого надо лечить аквамарином! — подумала она и поехала к Жоржу домой. Надежды у него дома не было, ее рабочий день к этому времени закончился. Жорж искренне обрадовался приезду Ивины.
  Ивина села в кресло, попросила воды. Она смотрела, как медленно он пошел выполнять просьбу, и подумала, что теперь понятно, почему ей подарили аквамарины, чтобы она не ленилась, работая министром!

  Снег летел мокрыми хлопьями, облепляя деревья толстым слоем снега. Желтые листья, не успевшие упасть с деревьев на землю, грузили на себя хлопья снега до тех пор, пока под его тяжестью не начинали падать. Деревья сменили имидж, качая ветвями под снегом. Парк преобразился в снежное великолепие. Но никто не спешил гулять среди зависшего на ветвях снега. Фая и Рая шли через парк к офису фирмы.
  Мартин сидел в кабинете и смотрел в окно, в сторону белеющего парка. Две подруги вошли в кабинет с вопросом: собирается ли он оплачивать их услуги? Но он промолчал на их вопрос. Фая и Рая стали к нему приближаться.
  Мартин остановил их рукой:
  — Спокойно, милые дамы! Все будет! Глеб Петрович умудрился стать полезным Мирону Петровичу, и наша затея растаяла. То есть над нами теперь будет два дополнительных ведомства, что уменьшит доходы от их налогов. Вы пытались столкнуть Глеба Петровича с Жоржем, а Жоржа с Надеждой. Но в этот треугольник проникла госпожа Ивина Петровна! Да! Не удивляйтесь по моим данным,  она сама достаточно долго была у Жоржа в отсутствие его секретарши.
  Фая и Рая глаз не отводили от красавца Мартина и готовы были на любой подвиг или гадость, лишь бы служить этому мужчине. Он перестал говорить, чувствуя, что на него смотрят, но не слушают. Тогда он протянул женщинам два конверта с деньгами. Они тут же включили уши.
  — Повторяю, для тех, кто не слышал: ваши доходы сильно уменьшатся, если министерство Ивины и корпорация Жоржа съедят доходы нашей фирмы. Это понятно?
  — Да, мы все поняли! Говорите, что делать!? — наперебой закричали женщины.
  — Убрать этих двух с нашей кормушки.
  — Взять их на мушку? — оживились Рая и Фая.
  — Если бы я знал, что делать, я бы вас не звал. Они еще затевают сделать цех для производства уникальных автомобилей нашпигованных сувенирами, — почти сам себе проговорил Мартин.
  Но женщины его услышали.
  — Мартин, — сказал Фая, — так теперь сам Бог велел Мирона Петровича настроить против Жоржа!
  — Мартин, — сказала Рая, — мы покажем фото Жоржа и Ивины, сделанные в его квартире — самому Мирону Петровичу, и он Жоржа пошлет по факсу.
  — У вас есть фотографии свиданий Ивины и Жоржа? Молодцы! — восхищенно воскликнул Мартин. — Тогда мы сможем вытащить нашу фирму из—под этих двух.
  Дамы полезли в свои сумки, и каждая дала ему по пачке фотографий. Мартин от неожиданности присвистнул, ему стало жаль Мирона Петровича, но себя он любил больше.
   Фотографии они разложили на столе Мирона Петровича в отсутствии секретарши Машеньки, которую послали покупать цветы для офиса.
  Мирон Петрович, увидев на фотографиях Ивину, свою тайную любовь, и Жоржа в разобранном для любви виде, онемел. Резким движением рук он собрал фотографии в стопку и перекинул ее вниз последним снимком.
  — Машенька, — крикнул он секретарше, — ты не знаешь, кто мне положил эти фотографии?
  — Нет, Мирон Петрович, я выходила из офиса.
  — Понятно. Позови Мартина.
  Мартин вошел быстрым шагом, полный приятного предчувствия.
  — Мартин, эти фотографии твоих рук дело?
  — Мирон Петрович, вы о чем?
  — И с тобой понятно, и с ними понятно, — прошептал Мирон Петрович, смотря в одну точку на стене. — Мартин, я полагаю, что наша фирма не должна входит в корпорацию Жоржа и не должна подчиняться министерству Ивины. Что ты на это скажешь?
  — Я тоже так считаю.
  — Раз ты со мной согласен, то предлагаю сменить антураж: я предлагаю работать на Добрыню Никитича!
  — Нам от этого какая польза?
  — А никакой пользы, зато я не буду подчиняться аквамариновой Ивине и ее очередному любовнику!
  — Мирон Петрович, а вы не боитесь, что агент Керн после повышения направит свои стопы в сторону Ивины?
  — Выход есть? — спросил Мирон Петрович, скрипя от злости зубами и сжимая кулаки над фотографиями.
  — Развести Ивину и агента Керна в разные стороны.
  — Ты чего предлагаешь? Ты на ней хочешь жениться? — рассердился не на шутку Мирон Петрович.
  — Хорошо, пусть Ивина уйдет в декрет, тогда она перестанет быть министром.
  — Эта мысль мне нравится. Ты молодец! Но как ее заставить родить ребенка? А!? И от кого? Я с этим вопросом совсем не могу справиться. Мартин, не зли меня!! Ты глупец! Фотографии Жоржа и Ивины — подделка!
  — Мирон Петрович, вы, что не мужик? А если мужик, то выбросьте из головы ревность и выполните свои прямые обязанности гражданского мужа, — посоветовал Мартин.
  — Хорошо тебе говорить ложь! Я тебя, Мартин ненавижу!
  — Приехали, а причем здесь наша фирма? Да я Ивину сто лет знаю! Нет у нее Жоржа! Хотя почему нет? Они, как богатые люди — живут врозь.
  — Ты прав, наша задача — сбросить лишнюю власть над фирмой, а ревность пусть подождет, — затравленно пробубнил великий изобретатель.
  Мартин ужаснулся своему поступку, но отступать он не хотел, ему нравились доходы, и он легко придумывал расходы, поэтому он сказал:
  — Мирон Петрович, я подскажу одну позу, после которой Ивина от вас станет мамой. Секрет прост, жидкость из сосуда не вытекает, если его не наклонять. Вы меня поняли?
  Мирон Петрович посмотрел на Мартина с улыбкой:
  — Ох, и хитрый же ты мужик! Сам придумал или кто подсказал?
  — Мирон Петрович, вы на правильном пути, но без подарка не обойтись!
  — Ага, аквамарин подарить?
  — А хоть бы и аквамарин.
  — Да она меня пошлет.
  — Не пошлет, если ты ей поможешь создать коллекцию из аквамарина.
  — Согласен, а теперь уходи, Мартин, у меня дела.
  Мартин пришел к себе в кабинет и вновь вызвал Раю и Фаю.
  — Дамочки, есть дело! Помогите, внушите Ивине, что она должна родить ребенка от Мирона Петровича!
  — Это просто! Мог бы и по телефону сказать, — проговорила Рая.
  — Да мы ее заставим хотеть ребенка! За это не волнуйся! — крикнула Фая, уводя Раю из кабинета Мартина.

  Госпожа Нимфа Игоревна заметила исчезновение бриллианта 'аквамарин' из коллекции драгоценностей. Она любила голубоватые камни, как бы они не назывались, и постоянно использовала в украшении себя любимой. А тут исчез любимый и дорогой бриллиант! Она вызвала Нарцисса для собеседования по этому вопросу. Нарцисс сказал, что он случайно видел голубоватый бриллиант на костюме министра Ивины Петровны.
  Нимфа Игоревна покачала головой:
  — Хочешь сказать, что Добрыня Никитич отдал синий алмаз Ивине! Как мне его наказать?
  — Нимфа Игоревна, почему вы думаете, что этого его рук дело?
  — Доступ к нашим драгоценностям есть у меня и у него, — растерянно проговорила Нимфа Игоревна.
  — Вам нужен этот камень любой ценой?
  — Нарцисс, ты угадал. Любой ценой надо вернуть мне бриллиант и желательно бесплатно.
  — Чисто женский подход, это я по поводу бесплатно. Я знаю у кого он, но не знаю, как взять так, чтобы госпожа министр не заметила.
  — Это твое дело снять с нее бриллиант и отдать мне. Выполняй! — воскликнула Нимфа Игоревна, и, зашуршав голубоватым шелком, покинула гостиную.

 
  Лучики из глаз Ивины оказывали огромное влияние на Мирона Петровича, он без нее жить не мог. Она остыла к Мирону Петровичу, и устала от всестороннего вмешательства с его стороны в ее жизнь. Его сувениры ее достали так, что она перестала верить в них. Ивина стала ощущать себя холодной, бесчувственной женщиной, и подумала, что любовь без взаимной страсти — это что—то плохое и неприличное. Точнее любовь без страсти — это пошлость.
  Ивине казалось, что вся ее квартира в сувенирах Мирона Петровича, что он сам постоянно на нее смотрит на экранах наблюдения. Она подумала, что все устройства, устанавливаемые в квартире и в офисе, может найти только агент Керн.
  Ивина попросила агента Керна просмотреть квартиру на проспекте Джокера на предмет посторонних предметов наблюдения, объясняя просьбу тем, что Мирон Петрович занят, и сам не может за всем уследить.
  Агент Керн от радости, что Ивина вспомнила его имя, согласился осмотреть квартиру и офис. Квартира состояла из пяти комнат, кухни, ванной комнаты... Он  начал осмотр интуитивно в комнатах, но ничего не нашел, а ванна осталась вне его подозрения.
  На кухне агент Керн заметно стал нервничать, он осмотрел все и ничего не нашел. Но его чутье подсказывало, что на кухне есть нечто необъяснимое, испускающее флюиды постороннего вторжения в человеческое сознание.
  Агент сел на угловой диван и стал неторопливо смотреть на все предметы. И вдруг его глаза и чутье споткнулись о белую банку с надписью 'манная крупа'. У него еще возникла мысль, зачем в доме нужна манная крупа, если нет маленьких детей?
  Он подошел к банке с крупой, но не тут—то было! Он почувствовал, что банка посылает его прочь от себя! Он не мог к ней подойти! Значит, правильно Ивина Петровна его озадачила, и она почувствовала это противодействие с полки, где стояли банки с крупами! Эту информацию надо было срочно передать Мирону Петровичу, он лучше знает, что и где в его доме находится!
  Мирон Петрович, покинув квартиру Жоржа, вернулся в свой кабинет, здесь его и застал звонок агента Керна. Он говорил нервно, словно ему мешали говорить, а вскоре вообще пошли гудки. Мирон Петрович решил, что пора домой заехать. Он застал агента Керна в странной позе на кухне: стоящим на угловом диване, и смотрящим в сторону полки с крупами, как мышь на крупу.
  Хозяин кухни подошел к полке, протянул руку за банкой с надписью 'Манная крупа'. Его рука завибрировала и не дотянулась до банки. Вдруг крышка над банкой сама поднялась, из нее высыпалась струйка крупы. Мирон Петрович отскочил к агенту. Манка продолжала высыпаться. Неожиданно все прекратилось, и из банки выскочило маленькое ушастое существо на длинной ноге, окончание которой находилось в банке, по типу игрушки.
  — Привет! Я Бил! Я наблюдатель.
  Мирону Петровичу показалось, что этот Бил состоит из того же странного вещества! И не дай Бог, если он начнет расти!
  — Привет, Бил! Я Мирон Петрович. Это мой дом! Ты еще будешь расти?
  — Я знаю, что это твой дом и Ивины. Я расти не буду. Я наблюдаю за тобой и за ней.
  — Бил, ты чей? На кого ты работаешь? — спросил агент Керн.
  — Я — биологический робот, я работаю на Нимфу.
  — Чем я госпоже Нимфе не угодил? — удивился Мирон Петрович. — И как ты передаешь информацию?
  — Я — умное существо.
  — Кто бы в этом сомневался, — пробурчал агент Керн.
  — Умное вещество умеет передвигаться? — спросил Мирон Петрович.
  — Да, у меня есть крылья, как у летучей мыши. Сейчас вы их видите в сложенном виде, как продолжение моего тела.
  — Бил, да ты обычная летучая мышь!
  — Нет, я — биологический робот, я умею говорить.
  — Понятно, ты сидишь в доме, высматриваешь и улетаешь с доносом к госпоже Нимфе? — спросил агент Керн.
  — Я питаюсь крупой, слежу за хозяевами, потом передаю информацию госпоже Нимфе.
  — Бил, и что ты скажешь супруге Добрыни Никитича обо мне? — спросил Мирон Петрович.
  — Скажу, что Мирон Петрович не любит Ивину. Ивина любит агента Керна.
  — Я думал, ты о сувенирах докладываешь, а ты сор из избы выносишь! — проговорил Мирон Петрович с ехидными нотками.
  — Я не дворник, сор не ношу. Я выношу наблюдения за личной жизнью людей округа.
  — Мышь, кыш отсюда и быстро! — рассердился Мирон Петрович, он и так подозревал об отсутствии любви в своей гражданской семейной паре.
  Бил плавно поднялся в воздух, расправил крылья, щелкнул по носу хозяина квартиры и вылетел в открытое окно.
  — Нет, ты видел! — возмутился Мирон Петрович.
  Агент Керн слез с углового дивана на пол, и сказал:
  — Я одно не пойму, почему я испугался этой мыши?
  — А я начинаю понимать. Этот Бил на самом деле биологический робот, в него добавлено вещество под названием Страх.
  — Мирон Петрович, ты сейчас чушь сказал! — возмутился осмелевший агент Керн.
  — Не спеши мне не верить. Теперь я бы хотел знать, откуда ты в моей квартире взялся?
  — Честно? — спросил агент Керн. — Ивина попросила найти объекты наблюдения за ней, установленные в квартире тобой. А твою квартиру я осмотрел на всякий случай.
  — Агент Керн, так ты и биологический робот Бил выполняли одно задание! — рассмеялся Мирон Петрович.
  — Очень на это похоже, но я манку не ел, и проголодался.
  Агент Керн пошел к Ивине в ее комнату.

  Ивина лежала и смотрела на большой экран монитора, на котором были видны все события, происходящие на кухне.
  — Ивина, я смотрю, что ты научилась программы переключать, а самая интересная программа, в которой сама участвуешь?
  — Агент Керн, я в шоке.
  — Улетел донос о том, что ты никого любишь!
  — Это правильный донос, у нас осталась одна пошлость вместо любви, — высказала она вслух свои мысли.
  — Осторожно в определениях! Почему пошлость?
  — Понимаешь, агент Керн, — начала говорить Ивина.
  — Я все понимаю! Я свое задание — выполнил! Я есть хочу! — раскричался агент Керн.
  — Им про одно, а они все про еду, — проговорила Ивина и пошла на кухню, где сразу почувствовала отсутствие наблюдения. Видимо Бил специализировался по кухням.
 
 ГЛАВА 14.

 Нимфа Игоревна зашла в комнату, в которой стояла огромная клетка. Биологические роботы, выполненные в виде летучих мышей, при ее появлении подлетели к передней стенке для приветствия.
  — Здравствуйте! — проговорила она мелодичным голосом. — Есть задание для трех биологических мышей! Один летит — к Добрыне Никитичу, второй — к Жоржу, третий — к Мартину. Нарцисс к вам подойдет и покажет дорогу по электронной карте. Долетите сами, вас никто не повезет на машине. Для остальных будут улучшены условия жизни. Тем, кто полетит, одно напутствие: не съедайте всю крупу, чтобы она из банок не высыпалась! Наблюдайте через тонкое отверстие, которое сделаете вот этой шпилькой. — И она показала всем шпильку, — на ней есть кнопка, нажмете на нее, и шпилька проделает отверстие в любом сосуде, и она же послужит подзорной трубой. Всем сидеть тихо, командировка на три дня.
  Летучие мыши захлопали крыльями, изображая радость и сообразительность.
  Нимфа Игоревна вышла от летучих мышей и направилась в кабинет их создателя. Глеб Петрович сидел в кресле и смотрел, на входящую в комнату Нимфу Игоревну. Он радостно ей улыбнулся. Она кивнула ему небрежно и села в кресло напротив.
  — Глеб Петрович, ты прав. Мирон Петрович и Ивина не любят друг друга. Ивина и агент Керн обходятся симпатиями. Ивина и Мартин — служебная любовь, и что с этого мы будем иметь?
 — Мирон Петрович считает меня бездарным человеком, мы вместе с ним учились в аспирантуре, но ему всегда везло больше. Он красивее и удачливее меня. Он считает, что я занимаюсь глупостью, и мне обидно.
  — Заныл, — не выдержала Нимфа Игоревна, — тебе хочется, чтобы Мирон Петрович узнал, что ты автор биологических роботов? Это всегда можно ему сообщить, но нам удобнее, чтобы он считал тебя Торговцем. Что тебе дает нелюбовь Ивины к нему?
  — Самоудовлетворение, я просто счастлив, когда он мне проигрывает!
  — Отлично, а дальше что? Ты создаешь образ нового жилья или точнее вольера для биологических роботов? Ты будешь и впредь вредить разработкам Мирона Петровича, и помещать в них биологическое вещество из округа Пики?
  — Нимфа Игоревна, не затрудняйте себя перечнем мести, в этом я черпаю силы. Если честно, то не я автор биологических роботов, а микробиолог, и не совсем она...

  Лиза написала первую статью о последней театральной постановке. Ей безумно захотелось к Жоржу, но она помнила, чем для нее заканчиваются визиты к славному наследнику округа. Она уже вернула в доме зеркала и сейчас с тоской смотрела на свое отражение в трюмо. Неожиданно послышался шорох в кухне, она пошла в нее и увидела распахнутое окно.
  — Ветер поднялся! Даже окна открылись! — сказала она вслух и подошла к окну. Деревья за окном не шевелились. Ей показалось, что на нее смотрят, но решила, что это полная ерунда и на десятом этаже на нее некому смотреть.
  Лиза устала от нового, качественного жира на себе любимой. Ей все казалось, что жир на теле — большая шутка и исчезнет так же быстро, как и появился. Действительно несколько килограмм ее легко покинули, но остальные не спешили покидать ее тело.

  Нимфа Игоревна и Глеб Петрович сидели на балконе в ожидании биологических роботов — летучих мышей. Они ждали информацию из домов Жоржа и Мартина. Четыре мыши прилетели почти одновременно, сев на специальный насест для биологических, летающих роботов. Одна мышь прилетела от Лизы с опозданием на сутки. Никакой особо ценной информации они не принесли. Лиза училась худеть. Жоржа пытались удержать от лишнего потребления пищи. Добрыня Никитич устал быть главой округа, ему надоело сидеть в больших залах на заседаниях, ему даже партия Единство семейных пар из-за этого надоела. Мартин дома вел себя прилично, спал да ел, женщины к нему не приходили.
  Скучающая Нимфа Игоревна услышала лишь последний отчет, она однажды видела Мартина, и ей он безумно понравился. Она была на людях за партию мужа 'Единство семейных пар', но в душе ей импонировали мужчины одиночки, и в ее душе царил лозунг 'Одиночки вперед'! Она очень хотела женить сына Жоржа, ей надоело думать о его гастрономических вкусах. Она готова была его женить на Лизе, тем более что они неплохо общались и интересы у них были общими — жировыми.
  Она не хотела лезть в дела Добрыни Никитича. От официальных приемов она постоянно отказывалась, и не жила в особняке главы округа. Была у нее мысль найти любовницу для мужа, но вскоре исчезла. Зачем вредить себе самой? Ему хватает общественно — полезной нагрузки.
  Глеб Петрович смотрел на Нимфу Игоревну, и понимал, что все, что ему надо было от нее, как от жены главы округа, так это подписи ее мужа на его контрактах. Он получил все подписи. Нимфа Игоревна ему была больше не нужна, и сейчас он искал предлог, для тактичного исчезновения.
  Мыши возбужденно зашумели. На балкон села пара голубей с лохматыми лапками. Нимфа Игоревна грациозно встрепенулась:
  — Глеб Петрович, вы свободны!
  Теперь он был несколько удивлен ее решению, ведь он пытался ее покинуть, да она не отпускала. Он поклонился даме и покинул ее дом.
  Она достала белый сотовый телефон, нажала на фирму «Чувственные сувениры» и попросила Машеньку, взявшую трубку, соединить ее с Мартином.
  Машенька, услышав мелодичный женский голос Нимфы Игоревны, хотела ответить, что Мартина нет на месте, но именно он в этот момент вышел из кабинета, словно почувствовал звонок. Секретарша невольно передала ему трубку официального телефона фирмы.

  Тимофей Петров был увлечен Лизой в то беспечное для нее время, когда она была стройная и свободная. Теперь, видя ее дородной женщиной, он поутих в своих тайных желаниях. Режиссер знал о ее связи с сыном главы округа, и теперь только этот факт имел для него некоторое значение. Сама Лиза его больше не интересовала. Он жалел, что вновь вытащил ее в качестве обозревателя.
  Тимофею надоела возня с сувенирами Театр, а излишние эмоции в зале вообще надоели хуже горькой редьки, которую он практически не ел. В таком состоянии он сидел одиноко в ложе, смотрел на слабо заполненный зал и тосковал по старым временам, а каким, он и сам не знал.
  Пусто в душе режиссера — пусто и в партере. Неожиданно рядом с ним плюхнулась Лиза собственной полной персоной. Ее было много для него. Он приподнялся, чтобы покинуть ложу. Но дама осадила его крепкой рукой.
  — Сиди, Тимофей! Дело есть!
  — Если есть ко мне дело, то идем в мой кабинет.
  — Посмотри в правый угол сцены! — прошептала журналистка.
  Петров посмотрел и увидел пару летучих мышей на занавесе, которые шалили на глазах зрителей, и уже местами в зрительном зале раздавались невольные смешки. Эти две мыши постепенно завоевали зрительный зал на глазах тоскующего режиссера.
  — Откуда они? — выдавил из себя изумленный мужчина.
  — Я одну мышь видела у себя дома, — прошептала женщина, — но потом она улетела.
  — Как их поймать? Это же позор для театра!
  — Не возникай! Надо, чтобы актеры мышам подыгрывали, и все сойдет за находку режиссера Тимофея Петрова.
  — Ты так думаешь? — и он написал записку суфлеру.
  Через три минуты все актеры стали играть на мышей, вскоре зрители засмотрелись на актеров и на мышей. Зал оживился. Актеры проснулись от жестокой необходимости повторять одни и те же фразы. Им дали свободу действия! Актеры почувствовали отдушину! Роли в спектакле они знали и теперь вплетали мышей в сценарий с чувством, с толком, с расстановкой.
  В конце спектакля царило ликование на сцене и в зале. Мыши расчувствовались, и стали разговаривать с актерами. Естественно никто в зале не поверил, что это говорят мыши, но эффект был ошеломляющим. Зал стонал от восторга! Петров ликовал от успеха, озарившего зал. Лиза записывала восторги на диктофон, чтобы дома, проанализировав их, написать статью. В пылу всеобщих восторгов мыши покинули театр незаметно для людей.
  Когда все стихло, Петров спросил у Лизы:
  — Что это было?
  — Не знаю, но я на твоем месте взяла бы этих летучих посланников судьбы на актерскую ставку.
  — Зачем мышам деньги? — удивился Тимофей.
  — Если им не нужны деньги — мне отдай, — пробубнила Лиза.
  — Лиза, откуда мыши появились и куда исчезли? Они на самом деле говорят? — спросил Петров, вставая с места в пустом зале, покинутом зрителями после спектакля.
  — Тимофей, я видела одну мышь дома, и слышала, как она ворчала на меня. Я подумала тогда, что у меня крыша поехала. Мне было жутко. Сейчас я вижу, что летучая мышь не выдумка моего воображения, их видели сотни зрителей.
  — Надо найти летучих мышей и заставить их работать на наш с тобой театр!
  — Щедрый, какой нашелся! Где мы их будем искать?
  — Давай договоримся, если они появятся в третий раз перед твоими всевидящими глазами, звони мне и следи за ними до моего приезда. Надо их отследить! От них зависит успех постановок, введем в спектакли роли для летучих мышей.

  Глеб Петрович смотрел на биологических роботов с точки зрения реабилитации своих умственных способностей. Он вообще не мог разрабатывать электронные механические устройства, кои запускал сериями Мирон Петрович. Однажды ему повезло. Он сидел в песочнице на детской площадке, и смотрел, как играет его сын Илюша на новом комплексе малых форм. Ребенок на некоторое время исчез из его поля зрения и в этот момент он услышал рядом женский голос:
  — Ой, смотрите, какой—то мальчик выползает из—под горки!
  Глеб Петрович посмотрел по ходу, указующей руки соседки, и обнаружил своего сына Илюшу, шествующего на коленках из—под каскада пластмассовых горок всех размеров. Ребенок выполз, встал и побежал опять на очередную горку. Зато Глеб Петрович приобрел слушательницу. Он разговорился с соседкой, оказавшейся бабушкой мальчика, постоянно бегающего то к ним, то на горку, то на цветные качели.
  Бабушка оказалась маститым микробиологом с именем, со знаниями и наработками в своей области. И такие бабушки сидят на детских площадках с внуками! — подумал Глеб Петрович с восторгом. Электронщик и микробиолог продолжали разговаривать о том, что их волновало.
  Оказалось, что бабушка умела не только находить микробы скоростными способами, но и имела отношение к заброшенной разработке живого вещества, потерявшего секретность в трудные годы. Так получилось, что все сотрудники бросили неоплачиваемую работу, и теперь только она знала о заброшенной разработке лучших микробиологов округа. Она владела тайной и знала к ней дорогу, но она была уже в возрасте, и у нее появилось острое чувство необходимости поделиться этой страшной тайной с тем человеком, который ее поймет!
  Глеб Петрович понял, какое сокровище идет ему в руки! Он занес в свой сотовый телефон номер телефона микробиолога. Но он чувствовал, что для воплощения в жизнь наработки микробиологов, у него не хватает знаний. Нужен был третий донор идеи!
  Дома он разговорился с тестем о живом веществе. Тесть, еще крепкий мужчина, поддержал разговор с зятем на научную тему. Тесть был агрономом до мозга костей, его хобби — скрещивать различные сорта фруктовых деревьев. Он так любил свое дело, что верил в любое чудо человеческих рук и разума.
  Итак, отец жены Глеба, предложил скрестить летучую мышь с разумным биологическим веществом для получения разумного биологического робота! Почему летучую мышь? Потому что летучие мыши любили жить у тестя на даче, где он занимался выведением новых сортов фруктовых деревьев, будучи уже на пенсии. Электронщик уже почувствовал, что успех сам идет к нему в руки! Он физически ощущал ауру успеха!
  — Ау, успех! — крикнул Глеб, выходя утром на работу, серую, как серый день.
  Рядом с ним трудился большого ума человек, он мог запрограммировать любую микросхему, мог написать и зашить любую программу. И Глеб в шутку предложил ему запрограммировать не микросхему, а живое вещество.
  Сосед по разуму вытаращил на него глаза и спросил:
  — Глеб, где крышку потерял? А, впрочем, в этом что—то есть! Если вживить в живое вещество чип микросхему, то живое вещество станет разумным!
  Глеб Петрович с чувством пожал коллеге руку, он понял, что поймал журавля удачи!

  В живое вещество микробиолог добавила клетки летучей мыши, в полученную субстанцию он вживил чип. Биологический робот приобрел формы летучей мыши, с разумом в пределах микросхемы, и способностью говорить. Биологическому роботу нужен был крестный отец или мать. Глеб знал, что глава округа покровительствует Мирону Петровичу, поэтому обратился к Нимфе Игоревне, супруге главы округа. Она согласилась стать крестной матерью биологического робота. Первую говорящую летучую мышь назвали Бил.
  Нарцисс вошел в дом Нимфы, когда она приняла семь биологических роботов от Глеба Петровича  в личное пользование. Мужчина втерся к женщине в доверие, согласившись работать у нее дворецким, прежний дворецкий не понял разговаривающих летучих мышей. Он подобострастно исполнял свои обязанности, заслужив доверие Нимфы Игоревны. Он думал добыть сувениры и оружие фирмы Мирона Петровича, а узнал и о биологических разработках Глеба Петровича. Свое задание он перевыполнил и готов был возвращаться по месту постоянной службы в округ Пики.
  И захотелось шпиону Пиону, после доклада Нарцисса, еще раз увидеть Ивину. С подписанными бумагами он явился в офис Мирона Петровича, для получения оружия типа Дуга и прочих его психотропных сувениров. Он увидел Ивину у компьютера в чопорном черном платье с ниткой бус. Свергнутый министр вернулась на свое место. Эта женщина действовала на него успокаивающе. Насколько прекрасна была Нимфа Игоревна, настолько сексуальна была Ивина!
  Шпион Пион встал рядом с ней, боясь шевельнуться. Он любил эту женщину, он хотел ее с того момента в ресторане, когда сам перепутал глупый пароль под винным соусом. Но он не дрогнул, а протянул ей бумаги, и холодно улыбнулся.
  А Ивина спросила:
  — Господин Пион, говорят в нашем округе, появились говорящие летучие мыши! Одна мышь сидела в манной крупе у меня на кухне!
  — Ивина, говорят и кур доят, мало ли что говорят. Я мышей не видел! Меня интересует Дуга и прочая ваша мистическая чепуха в сувенирах.
  — Лиза Зеленая прекрасную статью написала о летучих мышах в театре! Я прочитала всю статью от начала до конца на одном дыхании!
  — Простите, я пришел...
  — И чего вам сдались эти сувениры! Вот биологические роботы!
  — Слушайте, Ивина, я люблю вас!
  — Что? А причем тут Дуга?
  — Женщина, ты меня услышала или нет?
  — Я увидела подписи на контракте, теперь идите к Мартину, двери в его кабинет всегда открыты, они перед вами!
  Шпион Пион толкнул дверь в кабинет менеджера Мартина, но они оказались закрытыми.
  — Я, вы еще и лжете! Дверь закрыта!
  Ивина подошла к двери, дернула за ручку и воскликнула:
  — Это вы меня заговорили! Я вспомнила! Он разговаривал с Нимфой Игоревной, и видимо к ней уехал!
  — Что? Ваш менеджер в доме Нимфы?! — спросил шпион Пион и рассмеялся, показывая белые челюсти.
  — Что в этом смешного, ее заинтересовали наши сувениры, — обиделась Ивина.
  — Ситуация — приходите завтра. И кроме него никто не продаст мне товар? — раздраженным голосом спросил шпион Пион.
  — Ладно, давайте ваши бумаги, вам все упакуют в лучшем виде.
  — Ловлю вас на слове, а пока мы с вами зайдем в тот ресторан, где познакомились. Вы согласны?
  — Нет проблем, сейчас подойдет человек, вы ему отдадите деньги и бумаги, а мы поедем в ресторан Осьминог.
 
   Жорж успел заметить летучую мышь, присланную ему матерью Нимфой Игоревной. Он жил в состоянии страха и с отсутствием аппетита по воле Мирона Петровича, и эта ситуация ему чудовищным образом надоела. И тут он увидел умную мордашку летучей мыши, и невольно заговорив с ней. Мышь ответила. Он, вымученный сувенирами, даже не придал значения тому, что с ним говорит летучая мышь. Жорж был рад любому общению без разговоров о пище. Биологическую мышь он назвал Машкой.
  Пробыв у Жоржа три дня, мышь вернулась домой. Нимфа Игоревна вскоре переключила свое внимание с мышей на приехавшего к ней Глеба Петровича. Мыши почувствовали свободу, и те, кто познал общение других людей, полетели сами искать развлечения. Пока Глеб Петрович развлекал Нимфу Игоревну, Машка улетела к Жоржу.
  Жорж улыбнулся при виде Машки, сидящей на открытом окне. Она тоже попыталась улыбнуться. Жорж взял биологического робота в руки. Машке это очень понравилось. Он забыл о еде, разговаривая с милым созданием.
  Машка оказалась сообразительной, она отыскала сувениры Аппетит и Страх, мучившие Жоржа, и принесла ему. Медсестра к этому времени уже не сидела рядом с ним, повар тоже не кормил его постоянно, тем более не было дома и Лизы, которая опять паслась на театральной ниве.
  Жорж перестал лежать на постели, изображая больного человека. Он вывел из строя сувениры и, шатаясь, прошел по квартире. Швы от операции его не тревожили. Голод, задушенный сувенирами, не беспокоил. Машка вовремя появилась на его горизонте.
  Мышь отвечала Жоржу механическим голосом, но это его не смущало, важно, что у нее был неплохой набор слов, записанных на микросхеме. Но эта сторона молодого человека не волновала. Он играл с Машкой и был элементарно счастлив, придумывая фокусы, которые она исполняла по его прихоти. Машка поняла, что ей с Жоржем лучше, чем в клетке с собратьями...
  Мирон Петрович недолго терялся в догадках, чьих рук дело биологические мыши. Глеб Петрович не выдержал, и сам вышел на него. Два бывших аспиранта сели за стол переговоров. Один, как известный создатель электронных психотропных сувениров. Второй, как создатель биологических роботов. Их весы успеха показывали на равенство. Достигнув значительных высот в своих узких областях науки, они почувствовали потребность в объединении усилий и жизненных позиций. Мирону Петровичу Глеб Петрович объяснил, как он подсовывал ему живое вещество, чтобы держать его в страхе. Итак, равенство между гениями могло перерасти во вражду, но этого не произошло.
 
  Надвигался кризис жанра каждого: сувениры надоели Мирону Петровичу, биологические роботы приелись Глебу Петровичу. Они задумались о жизни за столом в кабинете, но решили, что ситуация требует иного окружения и поехали оба в ресторан Осьминог.
  В ресторане они увидели знакомую парочку Ивина + Мартин. Проигрывать любовь два раза подряд в планы Мирона Петровича не входило. Он сделал вид, что Ивину не заметил, тем паче, что Мартин сидел к ним спиной.
  Через пять минут, шатаясь от слабости, в ресторан Осьминог пришел Жорж. На его плече сидела летучая мышь Машка. Первым их увидел Глеб Петрович, но показывать рукой на свое детище на чужом плече, в его планы не входило. И он, разговаривая, просто наблюдал за Машкой.
  Еще через пять минут в ресторан вошли Нимфа Игоревна и шпион Пион, их заметили все, улыбнувшись первой леди округа, вновь повернули лица в свои тарелки.
  Вскоре пришли Тимофей Петров и Лиза, которая заметила Машку на плече у Жоржа и подошла к нему. Летучая мышь захлопала крыльями, показывая свою ревность. Публика вынуждена была обратить взоры друг на друга. Зазвучала спасительная музыка, пары перемешались.
  Машка оказалась в руках Тимофея Петрова. Он изучал мышь визуально и уже приглашал ее на работу в театр.
  Мирон Петрович подошел к Ивине.
  Глеб Петрович подошел к госпоже Нимфе Игоревне.
  В зал вошел агент Керн.
  Последним в зал вошел Добрыня Никитич, а его человек объявил о прибытии главы округа Пики, из которого и прибыл к ним шпион Пион.
  Добрыня Никитич подошел к Нимфе Игоревне:
  — Не ждала? Не хотела идти на прием официально? Так вот, прием состоится здесь, в ресторане Осьминог, по поводу прибытия...
  — Спасибо, я все поняла...
  Мартин остался один, он взирал на местные сливки общества, и думал: «Чего он тут забыл»? Женщин его разобрали, даже мыши не досталось. Так ему захотелось уйти отсюда и куда подальше. А куда и зачем идти? В зал вошли две сестры — подруги Рая и Фая, увидев Мартина одного, бросились к нему со всех ног, сели с двух сторон и так страстно посмотрели ему в глаза, что он потупился.
  Девушки прекрасно выглядели, и были так похожи, как никогда и конечно пытались говорить одновременно. Подруги Мартина обожали, но не они одни. Каждая из женщин в зале, соизволила посмотреть в их сторону и немного приревновать.
  Добрыня Никитич велел раздать шампанское на все столики, по числу сидящих за ним людей. Вскоре забулькали бутылки, послышался пьяный гомон. Пена летела из бутылок во все стороны. Смех бегал по залу вслед за выпитым шампанским. Кутили до четырех часов утра, пока ресторан не закрыли. Нервные переживания людей были забиты пузырьками пьянящего шампанского. Машка одна осталась трезвой, ее устройство не позволяло пить подобные напитки.

ГЛАВА 15.

  Мужские развлечения Ивину не волновали, она не реагировала на постоянное отсутствие Мирона Петровича, но она очень расстраивалась по поводу отсутствия Мартина на работе. Она прекрасно знала, что он проводит время с Нимфой Игоревной, и их совместное время почему—то называлось командировкой по служебным делам фирмы.
Мирон Петрович говорил, что Глеб Петрович занимается изучением биологических, летучих мышей, необходимых для выполнения следующего заказа. Ивина этого понять не могла! Мышами фирма еще не занималась!
  Тем временем Мирон Петрович и Глеб Петрович сидели за одним столом и мысли их голову не посещали. Они забыли, что они умные ученые, что они соперники в науке. Они просто сидели и отдыхали от напряженной умственной гонки. Но сквозь туман алкоголя они вспомнили третьего друга юности — Егора Петровича и задумались над тем, а чем он теперь занимается...
  А в это время Егор Петрович сидел в демонстрационном зале, заполненном автомобилями всех мастей. Редкие покупатели кружили по залу в надежде приобрести дешево дорогой автомобиль, желательно с установленной охранной сигнализацией. Он занимался охранной сигнализацией для автомобилей, и в какой—то момент времени остался один в торговом зале.
  Услышав шорох, поднимающейся двери, он повернул голову и увидел, стаю летучих мышей. Сразу за ними дверь опустилась. Мыши красиво по струнке летели у пола, потом поднялись вверх, как истребители, и медленно строем полетели над машинами, почти касаясь металлических поверхностей, вызывая какофонию звуков сигнализации.
  Летучие мыши подлетели к Егору Петровичу и на все голоса заговорили. Человеческая речь из уст мышей, сопровождаемая воем машин, привела его в полное замешательство. На шум в зал вошли два молодых человека. Они постоянно крутились в торговом зале, поскольку им здесь все нравилось. От стаи летучих мышей они пришли в дикий восторг, не заметив рассеянность своего добровольного шефа.
  Получив сигнал о неудавшемся угоне, Егор Петрович выскочил из торгового зала на стоянку машин, и увидел, смеющихся друзей по аспирантуре. Сувенир отключил питание важных органов автомобиля, пока его отвлекали говорящие летучие мыши.
  Мирон Петрович и Глеб Петрович решили встретиться с третьим бывшим аспирантом кафедры, Егором Петровичем, и подумать о совместной технической игрушке. Друзья прошли в кабинет Егора Петровича, большого любителя автомобилей. У Егора Петровича после ознакомления с перечнем работ, возникла идея создания биологического робота для автомобиля под названием Соня.
  То, что за рулем нельзя сидеть в пьяном виде, — это известно и наказуемо, и существует большое число сувениров для определения алкоголя в организме шофера. Но есть еще одна проблема — дрема за рулем. Милая сонливость может довести до столкновений автомобиля с чем угодно на дороге. Как поймать сонливость за рулем, — этот вопрос давно не давал покоя Егору Петровичу. Ему понравились говорящие, летучие мыши. Ему понравились психотропные сувениры.
  Втроем друзья решили разработать разговорчивого биологического робота для автомобиля, снабженного электронным сувениром для наблюдения за состоянием водителя во время движения. Уловитель сна согласился разработать Мирон Петрович. Биологического собеседника поручили разработать Глебу Петровичу. Егор Петрович сказал, что добавит в Соню, противоугонные свойства сувенира.

  Робот для автомобиля Соня получил огласку раньше, чем был разработан первый образец для нахождения потенциальных заказчиков. Заказчиком выступил автомобильный завод округа Осьминог, выпускающий автомобили с аналогичным названием. Представители заказчика попросили добавить в сувенир блокаду алкогольного опьянения. Биологический робот Соня превращался в личного стража порядка внутри автомобиля, место он занимал не больше летучей мыши, чьи параметры решили сохранить.
  Первый предварительный покупатель биологического робота задал провокационный вопрос:
  — Соня является штурманом или нет?
  Егор Петрович ответил утвердительно, и внес доработку в изделие собственными силами. На это сильно возмутился Глеб Петрович, по его мнению, мозг робота не выдержит перегрузок. Одно дело поддерживать разговор с водителем, другое дело в это время следить за дорогой и электронной картой. Егор Петрович ответил, что навигационная система столь развита, что не требует большого числа микросхем в мозгу Сони. Технические трения только сдружили бывших аспирантов, кандидатов технических наук.
  Журналистка Лизка Зеленая, еще не знающая о технических новинках трех Петровичей, почувствовала сильное переутомление и давление на психику. За окном улыбалось синее небо в перистых облаках, а ее сдавливали невидимые силы. Она не понимала, что ее гнетет, но физически ощущала тяжесть, надвигающуюся на нее со всех сторон. Она подумала, что вдруг сейчас некто ее читает и обсуждает, хотя, что такое она написала? А, она описала спектакль с участием летучих мышей, биологических роботов. Часа три длилась душевная пытка неизвестного происхождения, не могли мышиные страсти ее так сдавливать! Не могли мыши! А вдруг на нее действует очередной сувенир Мирона Петровича? Стоит он у нее дома по чьей—то воле и гнетет ее, и давит.
  Хватит!
  Лиза встала, подошла к окну, увидела желтеющие листья, плавно забирающие зеленое поле листвы. Она ощутила спиной невидимый луч, проникающий в ее тело. Она передернулась всем телом и резко повернулась назад. Лиза увидела тонкий луч, идущий от круглого глазка. Откуда он взялся? Кому надо за ней наблюдать? Она подошла ближе и увидела приятную рожицу летучей мыши.
  — Привет, Лиза! — тонким голоском пропищала мышь, опуская лапку с маленьким сувениром, испускающим луч; вылетая из-за энциклопедии, поставленной, на боковой, открытой полке шкафа.
  — Здравствуй, летучая мышь! — дрожащим голосом приветствовала Лиза.
  — Лиза, меня зовут Мифа, я — биологический робот, ты о нас написала в газете, я была на спектакле в театре. Нимфа смеялась над твоей статьей, она предлагает тебе сотрудничество по популяризации летучих мышей.
  — Мифа, а кто вас приручил и научил говорить?
  — Нашего папу зовут — Глеб, а маму — Нимфа. Я знаю — Глеба мыши любят. У него есть сын, я с ним играла, — сказал Мифа.
  — Мифа, я поняла, что ты меня вербуешь на службу первой дамы округа.
  — Да, я за тобой наблюдала три раза, информацию передавала Нимфе, она тобой довольна.
  — Как я к ней попаду? Кто меня пропустит?
  — Лиза, возьми сувенир из моих лапок, на нем написан адрес и код, тебя пропустят, а я улетела, — и летучая мышь Мифа вылетела в открытую форточку.
 
  Мирон Петрович вызвал к себе двух молодых людей, видевших в зале с автомобилями стаю летучих мышей. Он хотел выяснить, что они запомнили из полета биологических роботов? Гришка и Мишка, как они себя называли, сказали, что ничего необычного в стае мышей не заметили. Егор Петрович предложил ребятам поучаствовать в новом проекте, связанном с использованием биологических роботов по типу летучих мышей, если они не боятся.
  Друзья согласились, но предложили взять с ними Вику, младшую дочку Нимфы Игоревны и Добрыни Никитича, которая недавно вернулась из округа Пики, где жила у бабушки. Девушка приезжала однажды в торговый дом покупать себе автомобиль и познакомилась с друзьями. Мирон Петрович сказал, что без согласия родителей Вики, взять ее для участия в новой разработке невозможно, но если они дадут добро, то он согласен.
  Вика почти ничем не напоминала своего брата Жоржа, он был огромен, особенно в периоды переедания, а она всегда была стройной. У Жоржа волосы были русые, коротко подстриженные. У Вики волосы были длинные, темные, естественно не без помощи красок для волос. Она была шатенкой по собственной воле, от природы ее волосы были темно — русые. Молодая красавица больше всего неприятностей в отношениях испытывала с собственной мамой Нимфой Игоревной. Чувствовалось, что Вике до Нимфы Игоревны никогда не дорасти в некоторых областях жизни.
  Госпожа Нимфа Игоревна, услышав, что дочь нашла дорогу к изобретателю без ее помощи, была искренне этому рада. Дома Вика даже не подходила к клеткам с летучими мышами, а в обществе старых друзей Гришки и Мишки те же биологические существа казались ей чем—то прекрасным и интересным.

  Егор Петрович не мог понять, каким образом Глеб Петрович сделал и продолжает делать биологических роботов. Не мог он поверить в чудеса науки! Что—то здесь было ни так, и браться за разработку многофункционального биологического робота он не мог.
  То, что делал Мирон Петрович со своими психотропными сувенирами, было относительно понятно. А вот секрет создания живого биологического вещества казался сомнительным. И Егор Петрович готов был поверить в живых летучих мышей с вживленными в их мозг микросхемами. Он не выдержал сомнений, вызвал к себе Мирона Петровича, который ничего вразумительного по этому вопросу ответить не мог.
  Егор Петрович вызвал Глеба Петровича для выяснения одного вопроса: где он взял биологическое вещество? Глеб Петрович попытался вывернуться от ответа. Егор Петрович сказал, что вопрос очень серьезный и в работе будут задействованные важные лица округа, поэтому он требует огласить секрет получения живого вещества, а не использование выведенных живых летучих мышей.
  Глеб Петрович предложил сделать клон Егора Петровича из биологической массы, только жалко столько вещества терять на одно существо.
  Егор Петрович попросил при нем приготовить новую живую массу!
  Они спорили до тех пор, пока в кабинет не зашла Вика. Она, увидев двух кричащих мужчин, хотела выйти, но Егор Петрович ее остановил.
  — Глеб Петрович, перед тобой стоит Вика и требует объяснения по поводу происхождения биологических роботов!
  — Хорошо, — сдался Глеб Петрович, — но вы мне не поверите!
  — Говори! Слушаем! — сурово прокричал басом Егор Петрович.
  — Понимаете, живая масса состоит из огромного числа клеток, ее замешивают, как тесто. Женщины ее придумали. Улыбаетесь? Обычный колобок, но из сухих клеток, полученных из кожицы перца. Смеетесь? Смесь манной крупы и кожицы дает основную массу. Хохочите? А дальше хуже, она разбавляется водой.
  — Ха—ха—ха, — рассмеялся Егор Петрович, — ты нас за кого держишь?
  — Ладно, в массу добавляется мясо бычков.
  — Что за чепуха! — воскликнула Вика, — это уже котлеты, но не живой биологический робот!
  — Детка, если поджарить — будут котлеты. Но, — и Глеб Петрович замолчал.
  — Давай про коров, рассказывай, — улыбнулся примирительно Егор Петрович.
  — Жизнь в эту странную массу добавляет...
  — Растительное масло, — добавила Вика.
  — Нет, магма Земли!
  — Что за ересь ты говоришь!! — взвыл Егор Петрович.
  — Точно, состав у вещества подобран чисто по-женски, словно у них были продукты, и не было муки, и они заменили ее манкой, — проговорил Глеб Петрович.
  — А потом у них не было электрической плиты, и они обжарили мясной колобок в перце на магме Земли? — спросил с ехидными нотками в голосе Егор Петрович.
  — Нет, у них риса не было. В фарш для перца входит рис, мясо, а они положили манную крупу. А потом одна из лаборанток поместила колобок в центрифугу, используя ее вместо мясорубки, и получила однородную массу.
  — А спекли на магме Земли? — спросила игриво Вика.
  — Нет, вторая лаборантка от скуки слепила подобие летучей мыши с крылышками и обсыпала порошком из сушеных мышей, полученных для проведения опытов. Пришла микробиолог, посмотрела на то, что сделали лаборантки вместо фаршированного перца...
  — И съела, — не выдержал Егор Петрович тирады о женских глупостях.
  — Нет, она пропустила через эту котлету, сделанную в форме летучей мыши, разряд молнии, который сделал в ней разветвленную, сосудистую систему.
  — Ура! — русло для крови сделали! — закричала радостно Вика. — А, где кости?
  — Масса оказалась гибкой без костей, — спокойно проговорил Глеб Петрович.
  — А сердце где? — спросил Егор Петрович.
  — Вот, дошли до самого главного! В лаборатории был выход до мантии Земли, до плазмы ядра. На дачах бывают колодцы для воды с насосами, а в институте был уникальный колодец до магмы Земли!
  — Глеб, не тормози! Если бы такое было на самом деле, я бы знал! — возмутился Егор Петрович.
  — Ладно, естественно никто не копал до мантии, но в шурф попала непонятная жидкость Z, она оживляла, что угодно. Микробиолог впрыснула эту жидкость в существо с крыльями, и оно ожило, — доверительно завершил речь Глеб Петрович.
  — Им, что манную котлету в перце не жалко? — удивленно спросила Вика.
  — А чем существо питается? — серьезно спросил Егор Петрович.
  — Не поверите, манной крупой, перцем и мясом, — ответил Глеб Петрович.
  — О, боже! И я это слушаю? Анекдот и тот правдивей, — вставая, проговорила
  Вика. — А желудок и прочие у него где? — не выдержала сомнений девушка.
  — Я не разрезал летучих мышей, не знаю, — честно ответил Глеб Петрович.
  — Хорошо, я тебе поверил, но ты знаешь, пропорции манки, мяса и перца? — спросил Егор Петрович, думая, что зря он объявил о работе с биологическими роботами.
  — Микробиолог говорит...
  — Лучше бы она микробы искала, — прервал Егор Петрович.
  — Она говорит, что пока есть живая жидкость из скважины, сочетание продуктов не столь важно, важно раз в месяц впрыскивать его в биологических мышей.
  — Значит, без жидкости Z биологические, летучие мыши проживут всего месяц? — спросила Вика, стоящая у дверей кабинета Егор Петровича.
  — Глеб Петрович, я понял, фаршированный перец, пропущенный через центрифугу вполне можно заменить! — воскликнул Егор Петрович.
  — Прав, но бабы народ упрямый и соглашаются только на такой состав, иначе не дают жидкость из колодца, — ответил Глеб Петрович, понимая, что ему поверили.
  — Вика ты согласна участвовать в работе по внедрению летучей мыши в автомобиль? — спросил Егор Петрович.
  — Я согласна, но мышей необходимо снабжать аварийным запасом жидкости Z.
  — Подожди, что же это получается, что в земной коре есть живая вода? — удивленно спросил Егор Петрович. — А все остальное — ерунда? И эта жидкость дает возможность мышам разговаривать? А почему они не мычат, ведь в них мясо быков?
  — Жидкость само — достаточная. Остальное приложение к ней, — ответил Глеб Петрович.
  — Тогда проще разводить живых летучих мышей и впрыскивать им жидкость, дабы они были умнее и разговаривали, — предложил Егор Петрович.
  — Так да ни так, не получается живых тварей заставить говорить, трудно им зашивать микросхемы с разумом, а в куклу — легко, — сказал Глеб Петрович.
  — Я поняла — летающая мышь — это летающая кукла. А крылья, почему машут? — спросила Вика.
  — В кукле заложены гены летучей мыши, из биомассы, под воздействием жидкости Z получается ее аналог, но не клон, — ответил девушке Глеб Петрович.
  — А вы пробовали исследовать жидкость? — спросил с горящими глазами Егор Петрович.
  — Она исчезает без биологической массы, она существует в герметичном объеме.
  Ее добывают через герметические шурфы, затем набирают шприцем и из него делают укол в биологическое тело. При попадании кислорода из воздуха в жидкость Z она становится невидимой, — пояснил Глеб Петрович.
  — А с чего это фаршированный перец вдруг стал герметичным? — спросила Вика.
  — В том и суть, что искусственный разряд молнии проделывает в биологической массе сетку капилляров и спекает их внутренние поверхности, образуя герметичные дорожки для жидкости Z, — ответил Глеб Петрович.
  На этом прения прекратились.

ГЛАВА 16.

Журналистка Лизка Зеленая пошла пешком к Нимфе Игоревне. Дверь ей открыл Нарцисс с выражением досады на лице. Оказывается, летучие мыши заболели, и одна за другой стали странно засыпать. Нимфа Игоревна сидела в голубоватых одеждах и страдала, не зная чем помочь любимым существам. Журналистка, увидев падеж биологических роботов, предложила позвонить Глебу Петровичу. Ей ответили, что звонили, но не дозвонились. Тогда она позвонила Егору Петровичу, тот ответил, что Глеб Петрович находится в его кабинете, в котором сотовая связь бессильна.
  Лиза предложила съездить Нарциссу вместе с ней к Егору Петровичу. Нимфа вспомнила, что к нему уехала Вика и до сих пор не вернулась, связь с ней отсутствовала уже несколько часов. Нарцисс и Лиза сорвались с места и побежали к его машине, стоявшей у ворот дома Нимфы. Шины на колесах оказались проколоты. Все четыре колеса были спущены. Они попытались остановить любую машину, но транспорт словно исчез с проспекта Джокера.
  Лиза позвонила Мирону Петровичу, чтобы он съездил к Егору Петровичу за Глебом Петровичем, но его телефон не отвечал, видимо он ушел в закрытую лабораторию. Она дозвонилась до Жоржа, но он ответил, что опять переел и ему лень шевелиться.
  В это время к дому Нимфы Игоревны подъехали машины во главе с автомобилем Добрыни Никитича. Лиза бросилась к нему, чтобы он дал одну машину съездить к Егору Петровичу. Глава округа Осьминог внимательно посмотрел на бывшую пассию сына и согласился сам отвезти ее в торговый дом, рядом с которым и был кабинет Егора Петровича.
  Навстречу им вышли Вика и Глеб Петрович. Отец посмотрел мельком на дочь и сказал ей, что летучие мыши, которых считали биологическими роботами, умирают. Глеб Петрович, услышав эту новость, быстро сел в свою машину и поехал к дому Нимфы. В машине у него был герметичный сосуд с нужной жидкостью. Он прокалывал шприцем резиновую пробку, набирал жидкость Z, и делал уколы летучим мышам. Они оживали на глазах. Нимфа Игоревна засмеялась и поцеловала Глеба Петровича.
  В этот момент в комнату вошли Вика и Добрыня Никитич.
  Он засмеялся и прокомментировал поцелуй:
  — Нимфа, ты уже целуешь отца своих биологических летающих тварей?
  Егор Петрович не мог поверить в котлетное происхождение биологических, летучих мышей, он дождался возвращения Глеба Петровича и попросил без шуток и прибауток рассказать о биологическом веществе.
  — Егор Петрович, не мучь меня, — заговорил Глеб Петрович, — понимаешь, мадам микробиолог всей тайны вещества не рассказывает, но что—то в процессе получения было от фаршированных перцев, что это были за материалы мне неизвестно. При Вике я рассказал юмористический вариант получения загадочного вещества. Тем паче, что вещество производили в автоклавах с температурой внутри до пятисот градусов. Котлетки бы там запеклись только так, вот откуда и взялась сказка о магме, повышенная температура в части получения вещества присутствовала.
  — Ба, так серьезная фирма выполняла заказ на получение живой материи?
  — Я видел часы, по которым следили за процессом, мощная электронная игрушка, в нержавеющем корпусе.
  — Хорошо, но где мы возьмем это вещество без мадам микробиолога?
  — Хороший вопрос, без нее тайна уйдет с ней в могилу, поэтому она защитила свою жизнь. Я обещал скрашивать ее старение, и обеспечивать лучшей медицинской помощью.
  — Глеб Петрович, этого вещества много или его надо производить?
  — Эх, Егор Петрович, то-то и оно, что производить его некому, и только у микробиолога ключи от хранилищ.
  — Выкупи у нее ключи, — предложил Егор Петрович.
  — Легко сказать, выкупи, она поддерживает вещество в живом состоянии. У нее есть некое подобие инкубатора, и она знает тепловой и энергетический режим сохранения жизни биологической массы, — с горечью сказал Глеб Петрович.
  — Слушай, а чего мучиться с мышами, если можно сделать динозавра или слона, и быстрее освободимся от этой проблемы, — засмеялся Егор Петрович, понимая, что на создание робота Соня — вещества хватит.
  — Ты абсолютно прав, можно сделать дракона о трех головах, если найти его клетки в сушеном виде. Для получения умного животного, надо его клетки добавить в вещество с определенной массой и получить симбиоз животного с умственными способностями, — спокойно проговорил Глеб Петрович.
  — Я не понял, что за уколы ты ездил делать летучим мышам в доме Нимфы? — спросил Егор Петрович.
  — А, это похоже на переливание крови, или вливание крови в их организм. На самом деле они внутри такие же, как и нормальные мыши, но требуют допинга для работы мозга, который у них достаточно велик. Биологические мыши умнее своих сородичей настолько, насколько человек умнее обезьяны, — закончил свою речь Глеб Петрович.
  — Круто! Можно сказать, что инопланетяне получаются дома, на родной планете! — улыбнулся Егор Петрович, — теперь я верю в автомобильного штурмана в виде летучей мыши, дабы место в машине не занимал, и вовремя корректировал поведение водителя за рулем, особенно от попытки выехать на встречную сторону движения.
  — Молодец, ты все правильно понял. Вопросов больше нет?
  — Думаю мне все понятно. Хотя, как происходит момент рождения новой мыши, ты не осветил, — заметил Егор Петрович, без надежды на ответ.
  — Я ж произнес ключевое слово 'инкубатор', ограничивающий размеры животного, именно в нем происходит чудо превращения мыши обычной в разумное существо. Микробиолог владеет и этой тайной, и делиться пока ни с кем не собирается, — ответил Глеб Петрович.
  — А зачем мышам микросхемы зашивают в мозг, если они рождаются умные? — спросил Егор Петрович.
  — Они рождаются со способностью к восприятию знаний. Школ для мышей еще не создали, тратить время на обучения каждой мыши, нереально, срок жизни у нее мал.
  — Глеб Петрович, так давай работать с черепахами, они долго живут.
  — Ни тот случай, и ни так много вариантов исполнения живых существ. Не будешь ты ежа держать в машине? Колется. А мышь летает, зависнет на потолке вниз головой, и будет указывать маршрут. Поговорить с тобой сможет на любую тему, которую зашьешь в микросхему.
  — А собака типа той — терьера? Она мала, худа, место много не занимает.
  — С собаками не получилось, из них можно сторожа сделать, не поддаются они влиянию умной массы. Мой терьер сегодня ночью съел целую шоколадку, и все утро пил воду. Выпьет воду, ляжет у миски и бьет лапой ее лапой, извлекая звуки, чтобы воды добавили.
  — Это понятно, воблу дали, а пиво забыли налить, — заметил Егор Петрович.
  — Есть еще одна причина сделать разумной летучую мышь, но не знаю, стоит ли тебе говорить.
  — Режь правду матку.
  — В корень смотришь, мышь может быть поверхностным, сексуальным партнером.
  — Это как?! — не на шутку удивился Егор Петрович.
  — А ты посмотри на литературные страницы, впереди всех паровозов идут сексуальные названия. Поэтому, чтобы продать летучих мышей, да еще Нимфе Игоревне, пришлось их объявить поверхностными, сексуальными партнерами. Егор Петрович, вспомни с чего начал свою карьеру Мирон Петрович? С сувенира Сердечко. Потом стал мутить с Аппетитом, но он тоже нужен для улучшения фигуры, и в конечном варианте для любви.
  — Прости, Глеб Петрович, но я чего—то не понимаю!?
  — А что тут понимать, летучие мыши могут ласкать, ублажать, гладить и ничего взамен не требовать. Нимфа очень сексуальная женщина, сейчас у нее есть Нарцисс. Так их развлечения, если так можно назвать их любовь проходят в ауре ласк десяти летучих мышей.
  — Ничего себе! — воскликнул Егор Петрович. — А как на это смотрит Добрыня Никитич?
  — Чего ему на них смотреть? У них разные квартиры. Они не разводятся, у нее полная свобода.
  — Глеб Петрович, а ты сам—то с ней был в свите летучих мышей? — взволнованно спросил Егор Петрович.
  — Если честно, один раз мы с Нимфой Игоревной были вместе с пятью летучими мышами, в свете научного эксперимента.
  — Ну, ты даешь! — восхищенно воскликнул Егор Петрович. — И как оно? Любовь с мышами и с первой дамой округа?
  — А, что? Здорово! Сказочно! Ничего лучше у меня не было и не будет, ради этого стоило изобрести живое вещество для создания нового, чувственного партнера. Смена партнера — это уже от лукавого, от пресыщения. А мыши — я тебе доложу, хитрецы, ради новой дозы укола, продлевающего им жизнь, они готовы заласкать с такой нежностью, что человеку это не под силу!
  — Так, что ты мне лапшу вешал: мышь — штурман автомашины!?
  — Я тебе правду говорил, но люди за любовь больше платят, чем за штурмана. Качество его работы в пробке весьма сомнительно. На больших просторах он нужен, а в крупном городе все относительно. Да, еще мы этих мышей настраиваем сувениром Сердечко. Класс! Я тебе доложу! Но дорого, не для всех.
  — Кто бы в этом сомневался. А меня — зачем взяли в свой научный, любовный кооператив? Чем я вас могу удивить в области любви? — спросил Егор Петрович. — Я занимаюсь противоугонными средствами, это мой конек.
  — Ну, наконец, ты созрел для финансовой части проекта! Мышь — лучший любовник в автомобиле! В этом можно не сомневаться! Место в машине мало, а чувственное удовлетворение гарантируем, все остальное — для снобов.
  — Кошмар! Стыдно тебе должно быть предлагать сию ересь чистой воды! — попытался Егор Петрович увещевать Глеба Петровича.
  — Нет, не стыдно. Я устал быть бедным. У меня жена, сын. Им деньги нужны. Да от тебя и науки не требуется, ты будешь предлагать мышей покупателям машин. Егор Петрович, где работаешь? В торговом доме автомашин! Вот и продавай летучих мышей.
  — Не буду, мне стыдно!
  — Глупый, ты предлагай мышей — штурманов, а мышь — любовник — это бесплатно — платное приложение.
  — Дошло до меня, — спокойно сказал Егор Петрович, с внешней стороны все пристойно, а вторая сторона меня не касается, и полностью будет лежать на вашей совести.
  — Спасибо, Егор Петрович, я знал, что ты настоящий друг! — закончил речь Глеб Петрович.

  Мирону Петровичу стало скучно, он прослушал диалог двух своих соратников о происхождении живого вещества, о таинственной жидкости Z. Он любил подслушивать техническим путем, не участвую в перепалках. То, что летучие мыши, кроме того, что должны следить за состоянием водителя, должны нести в себе функции штурмана и сексуального партнера, он знал и считал это кощунственным перебором. Спорить с Глебом он не спешил. Он не собирался приобретать мышей для себя лично! Его миссия в разработке была практически выполнена, благодаря предыдущим своим работам. И не любил он биологических роботов, потому, что не понимал. Он любил только электронные сувениры.
  Ивина села за руль, рядом плюхнулся на сидение Жорж. Машина продолжала стоять на месте. Они улыбнулись друг другу в предчувствии новой жизни. Ивина — освободилась от обязанности быть секретаршей по совместительству со своей основной работой, благодаря лучшему состоянию дел в фирме. Жорж почувствовал, что ни в одной Лизе счастье, и какое могло быть счастье рядом с бедной Лизой? И в это мгновение в машине закрылись тонированные окна, и над нами вдруг закружились семь летучих мышей, они с нежностью крутились вокруг нас. Три мыши ласкали Ивину и три — Жоржа.
  Еще одна мышь смотрела за всеми, выждав момент, когда Ивина припала к плечу мужчины, мышь одним взмахом крыла оказалась рядом с ними! Она затрепетала крыльями по открытым шеям, да так, что Жорж невольно обнял Ивину с такой страстью, что мало ей не показалось.
  В этот же момент все мыши от них отлетели и спрятались на втором сидение. Они отпрянули друг от друга. Тонированные стекла опустились. В машине посветлело. Они посмотрели друг на друга с недоумением, но во время рассмеялись, — этот смех услышал Мирон Петрович, и отключил прослушивающее устройство.
  Мирон Петрович смеялся, сидя у себя в кабинете, он просмотрел и прослушал мышиную любовь в машине, и подумал, какая все это глупость — мышиная возня. Он решил, что в проблеме с мышами отдаст готовые сувениры, и больше к этой глупости с мышиными биологическими роботами иметь не будет.
  В кабинет быстрым шагом вошел Мартин.
  — Мирон Петрович, есть заказ!
  — Говори, не тяни за душу! — воскликнул Мирон Петрович.
  — Такая глупость, это уму непостижимо! — зарокотал Мартин басом. — Хотят, чтобы мы разработали, — и он остановился. — Машенька, принесите нам чай, — сказал он новой секретарше, которая так и не вышла из кабинета.
  — Ты будешь говорить?! — нетерпеливо закричал Мирон Петрович.
  — Было бы чего говорить, — затянул Мартин, — лучше я принесу факс, который уже прислали, — и он выскочил из кабинета, столкнувшись с Машенькой, он ушел в свой кабинет.
  Нетерпение разбирало Мирона Петровича, он выпил чай, посмотрел на часы, вошел в кабинет Мартина. Тот лежал на полу кабинета и не шевелился. Мирон Петрович нагнулся, и в лицо ему прыгнула лягушка, лапкой касаясь его носа. Он сел от неожиданности на пол.
  — Лягушки нам только не хватало! — воскликнул Мирон Петрович, глядя на лежащего Мартина.
  — Я не просто лягушка, я домашняя швея! — гордо, но членораздельно сказало зеленое существо.
  — Ты, чьих рук дело, госпожа Лягушка? — спросил спокойно Мирон Петрович.
  — Я сама по себе, хотите, я вам пуговку пришью? — и она, оторвав одну пуговицу, быстро стала ее пришивать. Нитки, иголки, ножницы появлялись и исчезали в ее лапках. — Меня сделали для занятых людей, которым лень протянуть руку за иглой, я — биологический робот, так меня назвал Глеб.
  — О, господи, кто бы в этом сомневался! — воскликнул Мирон Петрович.
  Мартин приоткрыл глаза:
  — Мирон Петрович, я в лягушку стрелу не пускал, а она разговаривает и прыгает.
  — Мартин, все нормально, это очередная пассия Глеба Петровича. Он опять скрестил живое вещество с клетками лягушки и получил швею — мотористку. Пуговки она пришить может.
  — Ты хочешь сказать, что Глеб производит слуг малого образца, практически карманных? А жить где дома будет такая лягушка — рукодельница? В ванне болото ей устраивать?
  — Ей тазика хватит, — рассмеялся Мирон Петрович, — только не пойму, кто ее нам подкинул?
  — Так по факсу лягушку прислали. А она, как прыгнет, так я чувств лишился.
  — Мартин факс с лягушкой на месте, а лягушка сама по себе, ее нам подбросили для ознакомления.
  — Зови Машеньку, кроме нее никто не мог нам подбросить зеленую портниху.
  Машенька сама зашла в кабинет Мартина, дабы сообщить о приходе Глеба Петровича.
  Глеб Петрович с радостной улыбкой перешагнул порог кабинета Мартина, и лицо его вытянулось от удивления:
  — Откуда у вас моя лягушка? Кто стащил единственный образец, о котором я молчал?
  — Глеб Петрович, мы ее не брали, нам эту зеленую рукодельницу подкинули и факсом предупредили об ее существовании, — проговорил Мирон Петрович, — я не пойму, где она прячет иголки и нитки?
  — Лягушка пришила пуговку? Молодец! Понимаешь, Мирон Петрович, это такая радость — создавать миниатюрных биологических роботов!
  — Понимаю твою радость, но не пойму, мне от этого какая польза?
  — А, я понял, что ты не понял, сделай голосовой сигнализатор, чтобы лягушка могла выполнять команды по голосу хозяина. Она умеет пришивать, зашивать и немного строчить, как машинка. Так сказать мелкий ремонт на дому.
 
  Лягушонок Вакса — маленькое существо в прозрачной оболочке. Он всегда с легкостью уклонялся от ног, хобота пылесоса и оранжевой половой тряпки. Откуда он взялся на белом свете? Некий Глеб Петрович, дай Бог ему здоровья, создал биологических мышей из странного вещества. Из остатков вещества он создал лягушку швею, а из последнего кусочка слепил полый слепок лягушонка.
  Материала было так мало, что лягушонок получился некой тенью. Чтобы восполнить отсутствие основного вещества, Глеб капнул в мозг лягушонка несколько больше мозговой ткани. Для общения с собой любимым он создал лягушонку слуховой аппарат, голосовые связки, и выпуклые глаза.
  Вакса оказался пронырливым и любопытным созданием. Для связи с Ваксой Глеб с помощью Мирона Петровича создал мини сотовый телефон. Вакса схватывал знания на лету и мог общаться с Глебом Петровичем и по телефону, и при обычном общении. Понятно, что лягушонок был биологическим роботом. Непонятно чем он питался? А питался лягушонок жидкостью Z и манкой.
  Когда Глеб лежал на диване с ноутбуком на согнутых ногах, лягушонок Вакса забирался на спинку дивана и взирал на экран компьютера. Таким образом, он первым узнавал о новинках в науке. Но чаще они смотрели юмористические фильмы и смеялись так, что лягушонок раздувался во все стороны, становясь более прозрачным.
  Глеб, глядя на свое создание, подумал, что лягушонка надо окрасить в зеленый цвет, чтобы он стал видимым и не попадался под ноги или под руки. Назойливость лягушонка становилась невыносимой, поэтому Глеб принес лягушку швею домой. Он сделал для лягушек маленькую комнату, в которой стояли две кроватки, стол с маленькой швейной машинкой, шкафы для изделий лягушки швеи, которую назвали Ниткой.
  Постепенно Глеб улучшал их условия жизни, но в какой—то момент лягушки стали более самостоятельные, и перестали нуждаться в постоянной опеке создателя. Чтобы не было скучно, Глеб Петрович принес парочку биологических, летучих мышей. Мыши спали на потолке и больших хлопот не доставляли.
  Жена Глеба, Надежда, не одобряла биологических тварей, но и выгнать их не могла. Она на них злилась, ругалась, махала руками и никогда не брала в руки. Естественно биологические роботы к ней относились холодно и старались при ее появлении вести себя тихо. Но однажды Надежда заметила, что лягушка Нитка шьет весьма интересные платья для себя и рубашки для Ваксы. Они подружились. И вскоре у Надежды стали появляться новые платья и блузки. Что касается их сына, то он был счастлив, мало у кого из детей есть живые игрушки.
 
  Шпион Пион прослышал о мышином чуде в округе, и понял, что главную новинку он не приобрел. Зная, о занятости Мирона Петровича, он решил проверить слухи через Ивину: чем черт не шутит, пока шеф работает. Он взял правильное направление, именно она оставалась в стороне от летучих мышей, хотя лично одну мышь видела на собственной кухне, в качестве женского разведчика от Нимфы.
  По последним данным шпиона Пиона:
  — В области технического творчества три ученых заняты созданием биологического робота шестого поколения.
  С этими элементарными знаниями Пион прибыл к Ивине.
  Ивина грустила в одиночестве. Мирон Петрович и Мартин отсутствовали. Потребители затаились в ожидании очередной новинки. Шпион Пион явился с розоватым облаком роз, упакованном в рифленой бумаге, чем вызвал радостный блеск в ее глазах. Цветы она обожала! Она тут же достала вазу, налила в нее воду из кувшина для поливки цветов. Она улыбалась, показывая великолепные белые зубы.
  — Привет, Пион!
  — Здравствуй, Ивина! Грустишь одна? А я прибыл за биологическими мышами, — с места в карьер высказался шпион Пион.
  — Правильным курсом, идете товарищ! — с пафосом воскликнула Ивина, и добавила обычным голосом: — Все ушли на фронт! Простите, на изучение и внедрение в жизнь новых тварей. Как они мне надоели!
  — Ивина, да не волнуйтесь! Ученые создадут новых мышей, и выпустят их в мир, а потом о них забудут.
  — В этом вы абсолютно правы! Мирон Петрович, Глеб Петрович и Егор Петрович любят новые задачи, как только они становятся им понятными, они их кидают и идут дальше.
  — Люди от науки все такие, но мне бы тоже хотелось знать все функции биологических роботов. Ты, хоть в курсе их свойств?
  — Нашел, у кого спрашивать! Спроси у них! Глеб Петрович об этом лучше знает.
  — Так, милочка, не спешите. Мне они ничего лишнего о мышах не скажут, а я хочу знать больше обычных потребителей. Подумайте, кто кроме этих людей может все знать и мне рассказать?
  — По идее должен знать Мартин, но он лезет на рожон любовных страстей. Ему товар расхваливать, а его нет!
  — Ивина, ваш Мартин с подружками любовь закрутил, знаю из достоверных источников.
  — Да ты что! Я думала, что он с Нимфой Игоревной флиртует, а я тут сижу, ревную к первой даме округа с самоотверженной горечью.
  — Нимфа Игоревна вновь живет со своим великим мужем Добрыней Никитичем! Отстаешь с новостями.
  — Все. Тогда я этого гуляку Мартина быстро призову на службу! Ну, он у меня покрутиться! С подружками загулял! Да этого я ему не прощу!
  — Желаю удачи! — ухмыльнулся ехидно шпион Пион и пошел добывать сведения другим путем.
  Сувениры Соня медленно раскупались. Егор Петрович то прибегал к живому веществу, то нет. Он любил свои личные сувениры, не обремененные соавторством. Молодые люди: Вика, Гришка и Мишка постоянно собирались на его территории. Не нравились Егор Петровичу живые биологические роботы типа летучих мышей или лягушек — рукодельниц, но новые идеи его посещали значительно реже, чем Мирона Петровича.
 
 ГЛАВА 17.

 Вика шла на золотую медаль. Ради дочки Добрыни Никитича, переписывались журналы дорогого лицея в очередной раз. Очень трудоемкий труд — обоснование медалей, все должно быть предельно честно. Поэтому в обычных школах золотая медаль — редкость. Друзья Вики, Гришка и Мишка еще больше подросли и вытянулись и на медали не претендовали. Они все трое были одногодки, и больше ничего общего, кроме интереса к машинам у них не было.
  За столом сидели Егор Петрович и его молодые друзья, им было на редкость тоскливо, чувствовалась приближающая разлука. Вику родители после школы решили отправить в соседний округ на учебу в университете Джокер. Гришка и Мишка были потенциальными призывниками в армию округа. Егор Петрович грустил искренне, он к ребятам привык за последние три — четыре года.
  Затяжную грусть прервал агент Керн, вошедший в кабинет Егор Петровича.
  — Всем привет! Боже, какая тоска в ваших глазах! Есть дело, господа и граждане!
  — Говори, Керн, с чем пожаловал, — приветствовал тайного агента Добрыни Никитича, Егор Петрович.
  — Добрыня Никитич, зная о вашей дружбе, я предложил Гришке и Мишке сопровождать его дочь Вику в университет Джокер с дальнейшим обучением.
  — Круто! — воскликнул Гришка. — Да кто нас примет в университет Джокер?
  — Гришка и Мишка, вы заочно приняты в университет! — с вызовом проговорил агент Керн.
  — А меня куда? — Спросил Егор Петрович. — Я один здесь останусь?
  — Егор Петрович, для вас есть задание, но о нем мы поговорим после ухода молодых людей с Викой.
  Ребята, возбужденно разговаривая, вышли.
  — Задание простое и сложное одновременно, — продолжил говорить агент Керн, — Добрыня Никитич всем троим ребятам, выдает абсолютно одинаковые машины, одной марки Осьминог, последнего года выпуска, ради безопасности Вики. Ваша задача — оснастить машины по последнему слову шпионской техники, дабы молодые люди ее не извлекли и не выкинули!
  — Это действительно сложно, они мои ученики.
  — Ваши ученики не должны знать вашей последней разработки в этой области, можно подключить Мирона Петровича и Глеба Петровича.
  Мартин вышел из приемной в дверь для посетителей. В следующей комнате его облепили биологические, летучие мыши. Они крутились вокруг него, назойливо липли к его телу, щебетали почти понятные слова. И из его головы вылетело задание Нимфы Игоревны. От прикосновений мышей он забыл все, кроме одного желания — вылезти, выползти, уйти, убежать от стаи непонятных существ. Его голова закружилась, как у дамочки, и он упал, покрытый летучими мышами. Он хотел крикнуть, но на его губах сидела мышь и практически целовала его губы. Остальные мыши ласкали его так усиленно, что он почувствовал себя почти на грани блаженства, после которой начинается страшная ненависть.
  Шорох шелка возвестил о прибытии Нимфы Игоревны. При ее появлении все летучие мыши отлетели от своей жертвы. Мартин открыл глаза.
  — Мартин, иди за мной, — тихо проговорила Нимфа Игоревна.
  Мартин встал, и в сопровождении стаи мышей пошел за дамой в комнату, обтянутую голубоватым шелком. Они прошли по синему ковру и очутились на краю чудовищно огромной кровати, покрытой голубоватой тканью, такой мягкой, что она казалась нереальной.
  — Стоп! — крикнула Нимфа Игоревна, и стая мышей отлетела от них, показывая дорогу к бассейну.
  Мартин, в сопровождение летучих придворных, прошел к воде, со страшным ощущением, что Нимфа другого цвета не знает и не чувствует. И точно. В трех треугольниках одежды женщина нырнула в бассейн, слишком даже спортивно для такого момента. Мартин нырнул следом за ней с приятным чувством, что мыши за ним не последовали.
  Под водой он открыл глаза и увидел, что Нимфа зовет его к люку в стене бассейна. Ему стало страшно, и он вынырнул, тут же облепленный мышами. Нимфы он не увидел, и вспомнил ее подводное приглашение. Он кинул прощальный взгляд на кричащих мышей и нырнул в сторону люка под водой.
  Люк оказался удивительно близко. Нимфы в бассейне не было. Он посмотрел на люк и увидел ее лицо с той стороны прозрачной двери люка, она звала его к себе. Он тронул рукой прозрачную дверь, и рука исчезла в двери. Он коснулся головой непонятной материи, и в мгновение ока оказался вне бассейна, рядом с Нимфой.
  — Что это было? — спросил Мартин.
  — Тайная дверь из нового прозрачного материала, обладающего проходимостью при соприкосновении с живым человеком. Материал герметичен при соприкосновении с водой.
  — Чья разработка? — невольно спросил Мартин.
  — На вопрос не отвечу.
  Мартин с удивлением посмотрел на Нимфу Игоревну, на ней не было ничего голубоватого, она стояла перед ним в кремовом платье до пола, ее светлые волосы были сухими, и струились приятными волнами по ее плечам. Она заметила его удивление.
  — Не удивляйся, у меня есть сфера для укладки волос. Прическа за минуту. Именно пару минут тебя и не было.
  — Зачем я тебе нужен? Я думал...
  — Не думай. Я нормальная женщина, а не фурия. Иди за мной.
  Она вошла в дверь и исчезла. Он почувствовал теплые потоки воздуха, посмотрел перед собой, заметил себя причесанного, в серой одежде в зеркале напротив. Он подошел к нему, дотронулся рукой до зеркала, и оказался за ним. Перед ним в кресле сидела Нимфа Игоревна.
  — Красив! Прекрасно выглядишь! Ты мне нравишься.
  — Нимфа, а ты не исчезнешь?
  — Теперь нет. Думаю, ты заметил необыкновенное зеркало? Так вот, Мартин, ты знаешь о секретах нашего округа Осьминог. Что из этого следует? То, что бриллиант 'аквамарин' — это сказка для ушей. Там, где мы сейчас находимся ушей нет.
  — Быть не может.
  — Точно. Мартин, ты знаешь то, чего хотят люди? Не пытайся пересказывать. Мы создали сферу, в которой ничего у человека не болит, пока работает его сердце. Я не шучу. Подойти ко мне, посмотри в это стекло, за ним находится рай округа или пансионат 'Здоровый миг'. Нет, там не мертвые люди, там живые, и все здоровые. Время нахождения в раю ограничено их деньгами либо чем—то ценным для них. В обычной жизни они устали от различных болей. Здесь в этом эдеме они все молоды и здоровы, и в том возрасте, который сам себе выбрали.
  — Сказка, — прошептал Мартин.
  — Нет. На каждом человеке есть мантия из секретного вещества, она создает ему нужную фигуру и обезболивает организм. Человек выглядит на пределе своих возможностей и чувствует себя хорошо только то — время, которое он у нас купил.
  — Нимфа, это садизм! А, что с ними бывает после того, как их время пройдет?
  — Они проходят сквозь стену праха и исчезают в неизвестности вечности.
  — Ты хочешь сказать, что это их последние часы жизни?
  — Да, но посмотри — они счастливые!
  — О, так здесь вся онкология и прочие болезни!
  — Почти угадал. Редкий здоровый человек захочет отдать все свое недвижимое и движимое за счастья побыть здоровым.
  — А как они сюда попадают?
  — Это секрет не твоего уровня.
  — Зачем я тебе понадобился? — испуганно спросил Мартин.
  — Понимаешь, эти люди могут знать много интересного, но передают секреты только в этом обществе и ради минутного престижа. Ты пойдешь к ним, и познаешь их тайны. Это твоя специальность на то пошло.
  — Боюсь.
  — Твое право на страх я не отменяю, но мне нужен свой человек среди них. Не бойся, они не заразные, они действительно здоровы, а когда они почувствуют приближение своего конца, они подойдут к стене праха, коснуться ее и исчезнут за ней навсегда. Эту стену не трогай, сам исчезнешь.
  — Покажи, где она находиться на плане. А они о ней знают? — спросил Мартин.
  — Они знают, что если им станет больно, надо подойти к стене, и стена обезболит их боли. Из-за той стены к ним никто не возвращается, поэтому они верят в справедливость жизни.

Ивина вклинилась в утро одним взмахом длинных ресниц, словно они достались ей в наследство от больших людей из ее сна. Небо, затянутое монотонными серыми облаками, настраивало на спокойное настроение. Она шла по асфальтовой тропе, окруженной яркой листвой цивилизации, резко отличающейся от луговой травы. Десять шагов в одну сторону от тропы гарантировали дремучие заросли кустарников, пять шагов в другую сторону привели бы к шоссе с округлыми автомобилями, и только чистая тропа с асфальтовым покрытием была во власти редких пешеходов.
  Жизнь прекрасна, но в ней нет места для дремучей лени и огромных скоростей, поэтому тропа и есть то, что делает жизнь благополучной. Трудно понять простую логику? Нет, у меня на жизнь и состояние людей своя статистика. Состояние человека не определяется его финансовым состоянием, оно определяется его физическим состоянием, которое купить нельзя, но улучшить можно. Благоразумие — тонкая нить, определяющая благополучие человека.
  Нет, Ивина не само совершенство, но нечто нетривиальное в ней есть. Она стройная, гибкая, с волосами немного ниже плеч, цвет которых зависит от настроения. Ивина мало отличается от обычных людей, кроме одного странного явления, которое появляется в ней в минуты смеха или гнева, — это лучи света, выходящие, из уголков глаз. Если она смеялась, то ее глаза лучились лучиками. Люди иногда специально ее смешили, чтобы увидеть фейерверк веселых лучиков. Но, если она сердилась, лучи света менялись, они сосредоточивались в зрачках и начинали излучать странную энергию. Иногда возникало ощущение, что эти лучи пронзали человека насквозь, и могли вызвать в его организме необратимые явления. Она помнила, как все начиналось.

   Тогда на компьютер Ивины поступили новые данные о состоянии берегов Иволги, реки, протекающей через округ Осьминог. То-то она сегодня прошла мимо автомобиля Иволга, который просто перегородил ей дорогу. А на экране монитора появились берега Иволги, облепленные дачными домиками. Нормальные береговые оползни раскололи одни дома или утопили другие на десяток метров под землю. Ивина никогда не могла понять тех, кто строил дома в береговой полосе океанов и крупных рек. Берег можно укреплять травой, кустарником, небольшими деревьями, но дома всегда способствовали разрушению берегов. Понятно, что подземные силы земли огромные и сдвиги земной коры явление нормальное, но люди любят жить на берегу, и с этим ничего нельзя поделать.
  У Ивины от вида поврежденных дачных поселков появилось странное предчувствие, что у господа Бога на Земле существует его земная жена Нимфа. Это она не дает жить ласточкам в береговой зоне. Можно подумать, что процессы в земной коре происходят сами собой, но можно подумать и иначе, и на это есть свои основания.
  Как выглядит госпожа Нимфа? Этот вопрос невольно заинтересовал Ивину. Интересно, а, сколько ей лет? Столько сколько и земле? А что она делала во времена динозавров? Тогда точно никто не строил домиков на береговых склонах Иволги. Вот, на Восточном полуострове забил новый гейзер. А все просто, госпоже Нимфе понравился мужчина, следивший за ее гейзерами, и она во время его обеда выбросила струю воды перед его красивыми глазами. Это уж точно дело рук женщины!
  Ивина невольно вздрогнула, когда к ней подошел ее руководитель, человек без возраста по имени Мирон Петрович. Он посмотрел на экран монитора, заметил гейзеры вместо оползней на берегу Иволги, и удивленно посмотрел на Ивину.
  — Ивина, объясните, откуда взялись гейзеры на берегу реки? — спросил он, наклоняясь, ближе то ли к монитору, то ли к золотистым волосам.
  — Мирон Петрович, мне пришла мысль, что оползни на берегу реки дело рук госпожи Нимфы, и гейзеры — ее рук дело, — защищая гейзеры на экране, проговорила Ивина.
  — Точно! И как это никто раньше об этом не догадался! — шутливо воскликнул Мирон Петрович, излучая смешливые лучики вокруг глаз, и строго добавил: — Ваше дело заниматься прогнозированием оползней, когда и где их можно ждать и предупреждать население планеты об опасности!
  — Так и я о том! — воскликнула Ивина. — Надо найти госпожу Нимфу и спросить у нее, что она еще собирается натворить, где наметила землетрясения. Почему она любит трясти землю? А я здесь причем?
  — Вот умная девушка, нельзя все в одну кучу собирать. Хотя со мной был один случай. Хочешь — верь, хочешь — нет, но дело происходило в одном домике, ныне разрушенном оползнем. Я и мой друг приехали в очередную командировку в город, расположенный на берегу Иволги. Мы поселились у молодой хозяйки, весьма задорной дамочки. Я попытался с ней заигрывать, а она сказала всего два слова: 'Спи один'. На следующий день произошло сильное землетрясение в населенном пункте с аналогичным названием.
  — Вот! А я о чем вам говорю! — воскликнула Ивина. — Так это и была сама госпожа Нимфа! Вы ее сами видели! А мне не верите, что она существует. 'В одних случаях пласты земли, расположенные по сторонам разлома, надвигаются друг на друга. В других — земля по одну сторону разлома опускается, образуя сбросы. В местах, где они пересекают речные русла, появляются водопады. Своды подземных пещер растрескиваются и обрушиваются. Бывает, что после землетрясения большие участки земли опускаются и заливаются водой. Подземные толчки смещают со склонов верхние, рыхлые слои почвы, образуя обвалы и оползни', — Ивина на память помнила эти слова, но кто—то этим руководит! Вы хотели приблизиться к госпоже Нимфе вечером 6 декабря, и она устроила сильнейшее землетрясение! Мирон Петрович — вы Чудовище!
  — Точно, это было именно тогда, — удивленно проговорил Мирон Петрович, приподнимая руками волосы, с закрашенной сединой.
  — Так и хочется спросить, а что вы делали 25 апреля? К кому вы приставали, молодой человек? — напористо спросила Ивина.
  — Ивина! Весной я был полон сил и энергии. Я был страстный, непокорный, необъезженный жеребец. Но я вспомнил! Я тогда увлекся одной девушкой, очень похожей на ту дамочку с берега Иволги, но значительно моложе.
  — Але, Мирон Петрович! Мне страшно! Вы ее больше не встречали? Ее как зовут? — испуганно спросила я, понимая, что перед ней тот человек, который лично видел госпожу Нимфу. Под каким бы именем она не пряталась. — А сейчас она напоминает вам о себе, оползнями на берегу Иволги!
  — Нет! — со страхом в голосе воскликнул Мирон Петрович, — Я боюсь ее встречать, она скажет два коротких слова. А потом разрушительные землетрясения происходят.
  — Мирон Петрович, вы великий знаток динамического хаоса земли с эффектом бабочки, познакомьте меня с госпожой Нимфой! — воскликнула Ивина с горящими от восхищения глазами, сверкающие от лучей собственного света.
  — Ивина, ты думаешь, что ты мне предлагаешь? Где я найду госпожу Нимфу? И зачем она нам нужна? Включи новости, быстро! — Мирон Петрович посмотрел на экран и воскликнул: — ЭТО ОНА!
  — Этна, — проговорила я. — Посмотрите, в титрах. Тогда произошло извержение вулкана. Теперь я знаю, как выглядит госпожа Нимфа!
  Мирон Петрович прекрасно знал госпожу Нимфу. Он чувствовал ее сквозь время и расстояния. Да, что говорить они всегда были знакомы. Эта Ивина обладает хорошими способностями, она весьма проницательная особа. Как она ловко уловила цепь событий, о которой он сам догадывался, но проводить аналогию боялся.
  Мирон Петрович некогда окончил университет. В то далекое время он был умен и хорош собой, тогда он и познакомился с госпожой Нимфой. Как ловко Ивина ее вычислила! Нимфа в то время, когда Мирон Петрович имел только права на вождение, имела шикарный автомобиль. Где она его взяла неведомо, но смотрелась в нем дивно. Меньше всего он думал о том, что она причастна к землетрясениям, да и до сих пор об этом он не думал, пока от Ивины не услышал.
  Именно Нимфа подарила ему светлую машину Иволгу. Мирон Петрович был счастлив и любвеобилен, насколько это было в его силах. Нимфа Игоревна появлялась на его глазах редко и надолго исчезала. Он не грустил без нее, а работал в научном институте, куда она его пристроила.
  В нужный момент он получал сообщение от Нимфы и предсказывал катаклизмы на Земле, из-за чего слыл незаменимым сотрудником. Ничего необычного в этом не было, совесть его не мучила. Мирон Петрович верил в то, что все происходящее на поверхности Земли происходит само собой или зависит от Луны и Солнца, но не от него и Нимфы. Поэтому он с чистой совестью поехал на море на своей Иволге.
  Машин на трассе было немного, и Мирон Петрович один въехал в тоннель, которого на карте не было. Где—то по центру тоннеля под колесами оказалось плавное препятствие. Автомобиль остановился. Свет с двух сторон тоннеля исчез. Тьма наступила полная. Навязчивый страх влез в душу. Где—то мы это проходили, — подумал он и включил освещение в салоне, но свет не появился.
  Все стихло. Тишина. Темнота. Неожиданно возникло ощущения, что заработал двигатель, но не автомобильный, а реактивный. Мирон Петрович почувствовал покачивание, потом словно его оторвало от земли. Возникло ощущение полета и страха от неопределенности. Вскоре появился свет. Он хлопнул себя по лбу, поняв, что находится внутри грузового самолета, сразу увидел саму Нимфу Игоревну! Кто бы в этом сомневался.
  — Мирон Петрович, выходи из машины, — сказала очаровательная дама, улыбаясь ослепительной белизной зубов, излучая потоки проникновенного света из глаз.
  Мирон Петрович покинул свое ненадежное укрытие и присоединился к госпоже Нимфе. Они вышли из грузового отсека самолета и оказались в довольном милом салоне.
  Госпожа Нимфа пояснила:
  — Мы летим на дремлющий вулкан. Зачем тебе ехать на море, если можно отдохнуть на теплом склоне вулкана. Не волнуйся, Мирон Петрович, рядом с вулканом находится горная гряда с прекрасной горной речкой. У меня есть небольшой переносной домик, его перевозят на грузовом самолете и ставят там, где мне необходимо. Я должна быть в центре событий земной коры. Самолет надежный, с большим запасом топлива. Он зависнет в нужном месте, выпуская из себя пропеллер, и запуская его.
  Вскоре самолет завис в рокоте пропеллеров. У Мирона Петровича от обиды тряслись поджилки, именно от обиды на собственное бессилие. Он ничего не мог поделать с этой властной женщиной, командующей всеми катаклизмами земной коры. Он ехал к морю, а его закинули на вулкан. Лафа.
  Домик оказался вполне сносным для жилья и с биологическими удобствами. Мало того, госпожа Нимфа заставила его ползать и лазить по поверхности вулкана, приговаривая, что ногами и руками надо пользоваться, чтобы они не болели. Но они просто изнывали от непривычной мышечной боли.
  А что делать? Команды старших по званию надо выполнять. Что Нимфа делала в вулкане неизвестно, у Мирона Петровича было ощущение, что она переговаривалась с духом вулкана. После недельного вулканического отдыха они покинули гостеприимный вулкан, который довольно скоро заработал, о чем писали и говорили СМИ.
  Мирон Петрович от СМИ не отставал, он оформил пребывание на вулкане творческой командировкой и стал героем научного института. Он, единственный во всем мире предсказал извержение именно этого вулкана.
  Ивина не удивилась, что шеф Мирон Петрович в очередной раз проявил чудеса прозорливости. Он ее вообще не подпускал к теме вулканов, поэтому ей трудно было судить о его научном подвиге. Ивине передали проблемы смещения плит на дне океане, расположенных подальше от берегов. В этих местах огромные волны никому не мешали и ее прогнозы мало кого волновали. Но все оказалось сложнее...
 
ГЛАВА 18.

 У Нарцисса существовала некая работа, огромных денег он не имел, но когда—то в самом начале карьеры ему повезло, благодаря своей импозантной внешности он понравился, в общем — то немолодой женщине Нимфе Игоревне. Последнее время она лечилась в пансионате. Она страдала манией страха, она боялась антенн и перьев павлина, она боялась взрывов, она боялась жить там, где жила, где у нее был новый великолепный дом.
  Нимфа Игоревна мертвой хваткой вцепилась в крепкого парня Нарцисса, предложив ему построить дом рядом с его столицей, лишь бы он увез ее из этой округа, где всем своим людям она не доверяла. Она боялась всех людей после трагической истории с яхтами и дворцом на берегу моря.
  В то время у Нарцисса кроме внешности и знаний ничего и не было. На строительство нового дома у госпожи Нимфы Игоревны сил не хватило, она просто купила готовый коттедж в новом дачном поселке, рядом со столицей. Она лишь добавила пруд с лебедями, рядом с которым и проводила свое свободное время, сидя в большом кресле. Кресло стояло в беседке.
  Нимфа Игоревна садилась в кресло с ногами, курила, смотрела на лебедей, и практически больше ничего не делала. Деньги ей переводил в местный банк Нарцисс, но лично с ним она мало разговаривала, а он управлял ее южными делами.
  С внешним миром она связь не поддерживала, этим занимался он, ее доверенное лицо. Она курила постоянно, ее легкие превратились в черные угольные разломы, кашель стал постоянным спутником, в доме она боялась любой пыли, у нее начиналась страшная аллергия на любую пыль.
  В комнатах Нимфы всегда царил полированный блеск, а ей все казалась, что ее преследует пыль столетий. Нарцисс прекрасно знал, что с Нимфой произошло в прошлой жизни, и что после взрыва в замке, она некоторое время находилась одна в пыльном подземелье, потом из него каким—то образом выбралась, но прийти в себя так и не смогла.
  Нимфа Игоревна угасла рядом у озера с лебедями, как докуренная сигарета до тех пор, пока за нее не взялся Нарцисс. Он оживил ее с одной целью: выжить из нее деньги.
  Совсем другими проблемами были заняты мужчины. Водная стихия океанов, несколько напоминает космос, погружение, как и взлет без перегрузок не бывает. Смешно сказать, но Егор Петрович уже несколько лет думал о том, что ему совсем не нравятся подводные лодки, работая конструктором совсем в иных областях, он постоянно в мыслях возвращалась к подводным лодкам. Как-то ему очень повезло, потому что дали разрабатывать небольшое устройство для глубоководного погружения, от такой работы он был на седьмом дне от счастья.
  Но счастье полным не бывает, к ним в КБ пришел новый начальник, вылитая копия одного из предыдущих президентов страны. Имя, фамилия, внешность, рост — все соответствовало этому президенту. Во время царствования президента — царствовал и конструктор — двойник, у него в подчинении было огромное КБ. Если его жене нужна была новая квартира, ему ее давали в течение недели, а через две недели он мог уже в нее въезжать.
  Президент на троне был лет пять, пять лет его двойник — конструктор наслаждался властью над людьми и над конструкциями. Триумфальный пик прошел, и двойник конструктор в пенсионном возрасте пришел в маленькое КБ, где работал Егор Петрович. Двойник — конструктор решил навести свой порядок и среди людей, и в разрабатываемых ими изделиях. Больше всех в КБ ему нравилась работа Егор Петровича, он постоянно доставал его своими не совсем правильными указаниями по поводу конструирования сувенира глубокого погружения.
  Надо сказать, что к этому времени Егор Петрович уже много лет работал самостоятельно и то, что он разрабатывал, все работало. Новый отставной начальник КБ мешал ему из всех своих бывших триумфальных сил. До него он уже разработал основной узел конструкции, он прошел все испытания. Вредитель — двойник не давал ему повторить испытания с устройством, он заставлял все делать, наоборот, у него магниты и те, работали не правильно.
  Ужас охватил все сознание Егора Петровича. Руководитель портил все его работы, отчаянье — слабо сказано, сопровождало все дни его работы с двойником — вредителем. Не может администратор работать — конструктором! Если он командовал армией разработчиков, это не значит, что он разрабатывал то, что они делали. Он был — администратором двойником президента и все. Изумительная работа с подводным объектом была разрушена двойником до основания. Бог не дал загнуться Егору Петровичу в присутствии двойника президента.
  Нельзя конструктору от Бога мешать разрабатывать конструкции! Бог пожалел Егора Петровича и послал ему нового руководителя, Мирона Петровича с которым он уже раньше работал. Оба они были одержимы идеей разработки легкой подводной лодки. Чем не нравились Егору Петровичу, существующие подводные лодки? Своими размерами.
  Плавающие дома в океане, с огромным количеством не нужных трубопроводов, выполненные из некачественного материала не могли радовать потомственного конструктора. Помните гибель большого корабля, и огромное количество версий из-за чего он потонул? Егора Петровича из всех версий интересовала одна — обшивка корабля была выполнена из трухлявого металла, а внутреннее убранство корабля было роскошным. Страшное противоречие! Лед победил металл! Абсурд конструкции корабля.
  А если посмотреть конструкцию подводных лодок? Ад моряка и это слабо сказано. Раньше матросов закармливали тушенкой и сгущенкой их кормили лучше остальной армии, это ему рассказывал бывший подводник. А теперь? Чем заманить матроса в подводную лодку? Следовательно, к разработке подводных лодок надо привлекать совсем другие умственные силы, пересмотреть в корне надо это средство подводного перемещения подводных ракет и людей.
  Миниатюризация должна проникнуть в конструкцию подводной лодки.
  Егор Петрович и Мирон Петрович приступили к разработке подводного вертолета. Именно вертолета. Без винта самолет не летит и корабль не плывет. Егор Петрович разработал герметичный узел между внутренней частью корабля и наружным винтом. Сложная вещь без магнита не получалась, у него все получилось с помощью нескольких магнитов.
  Если винты у кораблей сзади, то у легкой подводной лодки 4М винт располагался сверху. Великий конструктор вертолетов М. вложил свои знания в вертолеты — самолеты. Неизвестный миру темный конструктор Егор Петрович разработал подводный вертолет. А то, что он неизвестен народу ему было понятно со времен деда. Дед ее всю жизнь был засекречен, его имя знал великий С.П., но народ и дальние родственники не знали, что дед разрабатывал и кем он был на самом деле.
  Подводный вертолет на выставки не посылали, его сразу спрятали от глаз людей и объявили секретным подводным НЛО. Размеры подводного вертолета были больше воздушного, несомненного. Так, малогабаритная квартира, с пультом управления малых размеров. Егор Петрович был великим разработчиком в области миниатюризации конструкций за счет применения и разработки новейших микросхем и других электронных компонентов. Егор Петрович был известным в своих кругах конструктором в области разработки герметичных корпусов с применением магнитов для передачи одного вида движения в другой.
  Форма подводного вертолета постепенно при конструировании стала овальной, огромное число чертежей осталось позади. Макеты работали безотказно. О работах в этой области подводных плавучих средств узнали первыми вездесущие разведчики. Секретность работ была предельной, все люди свои, чужих не брали, но информации просочилась в секретные много знающие службы страны.
  Егор Петрович почувствовала слежку, но двойников ему не посылали и не мешали работать. Разработка подводного вертолета была завершена, он прошел все испытания. Заказчик был доволен, но на увеличение серии не шел, для массового пользования новинку пускать не хотели, секретные службы на десять лет взяли подводный вертолет на вооружение, после этого дали разрешение на массовое использование подводного вертолета. Но друзья решили не заниматься большими разработками, и перешли на изготовление сувениров. Они придумали клапан Жизни…

  Пока мужчины думали, Ивина решила заняться своим здоровьем и купила клапан жизни. Клапан жизни замигал красным цветом. Она тревожно прислушалась к своему состоянию, вроде все нормально, и в данный момент времени у нее ничего не болело. Этот маленький сувенирчик появился совсем недавно. А вдруг это проблема сувенира, а не моя? Ивине захотелось поверить в поломку неодушевленного сувенира, чем в свою еще непонятную болезнь.
  Сувенир трещал, вращая красным глазом светодиода.
  — Клапан, что я не так сделала? — спросила Ивина у сувенира.
  — Ты съела печенье на завтрак, — механически ответил Клапан жизни.
  — Смешной ты! Есть поговорка 'Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, ужин отдай врагу'.
  — Неправильно понятая поговорка, неправильная трактовка поговорки, — проговорил Клапан жизни.
  — Умный Клапан, хороший Клапан, утро — это утро, обед — это обед, и вечером ужин.
  — Нет! Нет! — замигала красная лампочка. — Даю правильное объяснение поговорке. Утро — это детство и юность, обед — молодость и зрелость, ужин — это старость человеческого существа.
  — А я, что старая? На мне написано, что я пожилая женщина? Я еще совсем молодая женщина! — вскрикнула Ивина, рассматривая себя в зеркале.
  — Ты — молодая. Ты можешь съесть обед и ужин, но свое печенье на завтрак ты уже съела.
  — Когда я съела свой завтрак? Я его съела сегодня, а ты сказал, что я поступила неправильно.
  — Вчера ты была юная и могла съедать завтраки, а сегодня ты молодая и не должна завтракать.
  — Я, что сегодня постарела?
  — У тебя сегодня день рождения. Ты стала взрослой. Ты должна есть обед.
  — Жадный ты Клапан! Если у меня сегодня день рождения, мог бы и поздравить!
  — Я поздравил. Я предупредил. Я поступил правильно.
  Ивина не стала спорить с сувениром, а просто открыла инструкцию по эксплуатации Клапана жизни. Инструкция гласила, что срок службы Клапана жизни равен 100 годам. Именно на такой срок жизни рассчитана жизнь подопечного человека. В инструкции черным по белому было написано, что все утверждения Клапана верны и не должны оспариваться потребителем.
  — Клапан, на сегодня ты дал все указания по состоянию моего здоровья?
  — Да, — ответил Клапан, и погасил красную лампочку.
  Почему все так несправедливо? Все детство и юность заставляли по утрам кушать, а теперь, когда я привыкла по утрам — кушать, ей это частично запрещают? Тогда вместе с сувениром надо вручать таблетки от аппетита или выкидывать сувенир, чтобы не мешал жить.
  Красный светодиод вновь замигал.
  — Нельзя меня выкинуть! Нельзя обо мне плохо думать! Я защищаю твою жизнь, — заскулил Клапан жизни.
  — Купила я тебя на свою голову!
  — Ты меня не покупала. Тебе меня подарили. Я очень дорогой Клапан жизни. Меня нельзя выбрасывать! Прости, Я, тебе разрешен легкий завтрак. У меня шарик за ролик зашел.
  — Да ты вовсе не Клапан жизни, ты мой собеседник! Мне пора ехать на работу.
  — Можно ехать на работу, — Клапан включил зеленый светодиод.
  — Спасибо, на добром слове, — ответила Ивина, и ей захотелось оставить Клапан жизни дома, но передумала и взяла с собой.
  На улице царил ясный и прекрасный день. Безоблачная голубизна небес, вымытая вчерашним дождем, была безукоризненна. Температура воздуха 20 градусов по Цельсию, — горело на табло, стоящем на остановке общественно — полезного транспорта. Личные автомобили проносились по средним полосам дороги с каждой стороны. Центр дороги занимали специальные виды транспорта. По крайним дорогам перемещался общественный транспорт.
  Ивина посмотрела на все виды транспорта и вздохнула.
  — Правильно, надо идти пешком по Кленовой аллее, — медленно проговорил Клапан жизни.
  — Почему я должна идти пешком? — недовольно проговорила Ивина, — на любом транспорте можно быстрее добраться до работы!
  — Быстрее — пешком! Ты молодая, ты должна идти по Кленовой аллее.
  — Нет!
  — Попрошу без отрицаний! — строго проговорил Клапан жизни.
  — Затихни! Я пойду пешком. Ко мне приближается Лиза Зеленая. Клапан помолчи, будь так любезен.
  — Я буду любезен. Лиза — можно.
  Ивина посмотрела еще раз на синеву небес, на длину Кленовой аллеи, и перевела взгляд на Лизу. Она выглядела великолепно в белых кроссовках, белой футболке с золотой отделкой и светлых джинсах.
  — Здравствуй, Ивина! Идем по кленовой аллее?
  — Идем, — ответила Ивина.
  — Что так невесело отвечаешь? У тебя сегодня день рождения? Поздравляю!
  — Спасибо, — уныло ответила Ивина и пошла рядом с Лизой под зеленой листвой кленов.
  — Как сегодня отметишь день собственной молодости? Теперь тебе можно все.
  — Лиза, а ты утром завтракаешь? — с болью в голосе спросила Ивина.
  — Я завтракаю ли утром? Ты об этом спрашиваешь? Вот и первый вопрос из теста, из одной ли мы с тобой прослойки общества? Я пью утром черный кофе.
  — И давно ты так завтракаешь?
  — Со дня своей молодости, — спокойно ответила Лиза.
  — Хорошо, я попробую пить черный кофе и загрызать его сухими галетами, — улыбнулась Ивина, — но мне это очень не нравится.
  Дамы замолчали. Они все шли и шли мимо кленов, пока аллея не закончилась, пока перед ними не открылся вид на великолепные здания офисов и лабораторий. Они еще раз улыбнулись друг другу и разошлись по своим местам. Ивина одна ехала в лифте.
  Неожиданно подал голос Клапан жизни:
  — Галеты — правильно, — и замолчал.
  — Высказался, а промолчать не мог! — возмутилась Ивина. — Я и сама знаю, что молодые женщины должны выходить замуж, а юные не могут. Юные — учатся, молодые — работают. Я — работаю, я молодая, мне можно все, кроме обильного завтрака. Спасибо, что море разрешил.
  — Пожалуйста, — загорелся зеленый светодиод Клапана.

  Ивина вошла в офис, поздоровалась с сотрудниками и села на свое место. Она включила компьютер, полила цветы, причесала волосы. В это время открылась дверь, и в нее вошли все сотрудники фирмы. Они поздравили Ивину с днем рождения и великим днем молодости! На столе появился огромный букет свежих роз в каплях росы. Все вышли.
  — Приди в себя, приди в себя, — громче и громче стал приказывать Клапан жизни.
  Ивина с трудом вернулась мыслями в мир Клапана жизни.
  — Одна роза ядовитая, ее запах тебя одурманивает. Выброси розы, — медленно проговорил Клапан жизни.
  — Неудобно, мне подарили цветы, а я их выброшу?! — возмутилась Ивина.
  — Мне трудно держать тебя в этом мире, мне трудно... — сказал Клапан жизни и на нем появился желтый цвет светодиода.
  — Я выброшу розы! — вскрикнула испуганно Ивина.
  Ивина на самом деле взяла букет цветов и вынесла его из офиса, надев на него большой полиэтиленовый пакет. Никто не смотрел в ее сторону. Она вышла на улицу. Небо покрыли темные тучи. Подул свежий ветер.
  — Хорошо, — сказал Клапан жизни, — одну жизнь ты потеряла.
  — Так расскажи мне, что произошло и, что будет со мной.
  — Нет, все по порядку...
  Вечер оказался полной противоположностью утру: тучи, прохладный ветер, дождь, накрапывающий без перерыва. Ивина отменила дома празднование дня молодости. Ей хватило поздравления среди сотрудников. Ее волновал вопрос: кто брызнул яд на розу? Все сотрудники не могли быть настроены против нее, и желать ей смерти. Это сделал кто—то один. Кто? Клапан жизни молчал и не поддерживал беседу мыслей, его пришлось подключить к аккумулятору досрочно, он сегодня ее спас своими дополнительными функциями и заслужил питание.
 
  Кому мешала жить Ивина на своей фирме? — думал агент Керн. К нему поступали сигналы Клапанов жизни на пульт управления. Он лежал на ложе нового образца, его голова лежала на двух согнутых за головой руках. Ивина ему всегда нравилась, а кто ее ненавидел, — это другой вопрос. Ивина ему сказала, что одна роза была отравлена, это определил ее Клапан. Следовательно, надо подключать компетентные органы для розыска злоумышленника.
  А что, если это сделал представитель компании, изготавливающей Клапаны жизни? Таким образом, они повысят цены на свою продукцию. Но информация об отравленной розе в средства массовой информации не проникла. Так, так, так и все лесом. Надо разораться в ее коллективе: кто, зачем и почему, но у него доступа в ее здание не было.
  Агент Керн уснул, перевернувшись на бок. Утром он продолжил работу в этом направлении. Сувенир Клапан жизни был нашпигован миниатюрными датчиками, определяющими отравляющие вещества, и снабжен логической начинкой в виде очень сложной микросхемы. Он был миниатюрен и похож на маленький сотовый телефон, чьи скромные функции он выполнял для прикрытия свой сущности и назначения. Жаль, он не был предназначен для поиска преступника. Хотя, почему нет?
  Агент Керн все прекрасно понимал. Он решил обойти всех сотрудников фирмы, заказав себе пропуск в ее офис.
  В день рождения люди могли покидать рабочее место, раньше обычно и это не являлось нарушением дисциплины. Они могли забирать подаренные цветы, поэтому никто ничего из сотрудников не понял, что было на самом деле с Ивиной.
  Ивина, как обычно пришла на работу, и внимательно посмотрела на людей в момент общепринятого приветствия. Она искала взгляд удивления тому, что она жива. И не нашла ничего необычного в поведении людей.
  Керн наблюдал шествие Ивины по офису на экране. Взгляды людей он сверял с поведением Клапана жизни. Он надеялся, что обнаружит того, кто отравил розу. И Клапан мигнул красным светодиодом на одно мгновение. Это означало, что доза отравляющего вещества очень мала, но она есть, и при необходимости можно взять ее формулу с миниатюрного записывающего устройства. Керн мельком посмотрел на того, рядом с кем вспыхнул и погас красный светодиод Клапана жизни Ивины.
  А Ивина прошла мимо этого человека, сделав вид, что ничего не произошло. У нее возникло странное ощущение тяжести, словно этот человек на нее навалился своим телом. Она села на свое место, но чувство тяжести и общего угнетения не проходило. Клапан жизни молчал. Ивина боялась думать на эту тему и занялась своими прямыми обязанностями. В конце дня она позвонила агенту Керну, и они вместе пошли домой по Кленовой аллее.
  Небо над рядами кленов было подернуто перистыми облаками с красноватым оттенком. Они заговорили почти одновременно, спеша выпустить пар напряжения от собственных мыслей.
  — Ивина, как день прошел? Ты нашла того, кто мог отравить, подаренные тебе розы? — спросил Керн. — Я видел на экране, как твой Клапан жизни мигнул на остатки отравляющего вещества.
  — Думаю, что я знаю, кто отравил розы, — задумчиво ответила Ивина. — Керн, ты прав, но я не понимаю, почему Он это сделал?! — с искренним удивлением проговорила я.
  — Значит это Он? Кто Он? Что у вас с ним? — быстро спросил Керн.
  — Да я меньше всего знаю этого человека! Мы вообще с ним не связаны ничем! Я не понимаю!! — воскликнула в сердцах Ивина.
  — И правильно! Не понимай! Понимать буду я. Ивина, будь с ним осторожна и предупредительна, — предупредил агент Керн.
  — Я боюсь, — тихо пролепетала Ивина.
  — Я тебя понимаю. Пойми, твой уход из фирмы ничего не даст! Если кому—то надо тебя достать, то они достанут тебя в любом месте. Назови Его! — потребовал настойчивый Керн.
  — Керн, смотрите, кто—то стоит в конце Кленовой аллеи! — со страхом в голосе воскликнула Ивина.
  — Вижу! Не суетись, Ивина. Нам до него осталось идти метров пятьдесят. Посмотри, на проезжей части дороги рядом с ним стоит автомобиль. До машины ему бежать пять метров. Он брызнет ядом на нашу дорогу или уже брызнул, и уедет. Уже уехал. Шустрый. Поворачиваем назад, — предложил агент Керн. — Отличная ситуация, но Клапаны молчат и мы еще живы, бежим в лесопарк. Ивина, иди за мной.
  Они зашли в придорожный лес, прошли десять метров в сторону от дороги. Чувство цивилизации исчезло, словно его никогда не существовало. Дорог для проезда автомобилей в лесу не было. Молодые люди шли по тропинке в сторону противоположную дороге. Внезапно они услышали резкий, непродолжительный звук клаксона и все стихло.
  Березы, сосны, ели, осины в разном возрасте окружали их со всех сторон. Под ногами то и дело хрустели старые ветви, если они забывали их переступить. Папоротник гордо рос вдоль узкой тропы, по которой можно было пройти только по одному. Лесные цветы цвели поодаль, они к тропе близко не приближались. Значит, этой тропе десятки лет, хоть она и мала, и узка.
  Ветви над головой надежно закрывали путников от вида сверху.
  — Ивина, мы куда пойдем? Можно выйти на остановку моно поезда, но к ней может подъехать твой враг. Можно вызвать подкрепление, но при этом могут запеленговать его сторонники.
  — Я так понимаю, надо обезвредить врага, — сказала Ивина, хлопая ладонями по открытым частям тела, прихлопывая комаров.
  — Замечательный выход, но неосуществимый, — с сарказмом заметил агент Керн.
  — А что если он брызнул средство от комаров, а мы подумали, что это отравляющее вещество? Где доказательства, что на розе был яд? Яд для комаров — ядом для людей не считается, но Клапан мог не уловить этой разницы!
  — Смешно, но не лишено логики. Заметь, наши Клапаны молчат, как провинившиеся жуки. Пойдем домой, погуляли по лесу и достаточно.
   Они вышли на тропу, по которой могли пройти вместе. На лесной тропе встречались корни елей и многочисленные слои иголок. Хвойная часть леса дышала мудростью и благоразумием. Вскоре они разошлись по своим домам.
 
  Дома Клапан продолжал молчать. Ивина приготовила ужин, поела без реплик сувенира, включила телевизор. На экране по всем каналам показывали красную рябь, смотреть видео фильмы не хотелось, она задремала.
  Внезапно Ивина проснулась, подошла к окну и услышала механический крик Клапана жизни:
  — Осторожно!
  Ивина отшатнулась от окна. В комнату влетел булыжник, так ей показалось. Но булыжник оказался с дырочками, он стал вращаться, а из отверстий пошли струйки неизвестного газа. Когда все успокоилось, Ивина увидела связку брелков Сердечко.
  — Не дыши! Выйди из комнаты! — услышала Ивина крики Клапана.
  Ивина приостановила дыхание, выскочила на балкон, вдохнула воздух и заметила внизу Мартина. Он садился в автомобиль.
  Жизнь продолжалась. Ивина считала дни с мини завтраками, ощущая терпкий вкус кофе. Стекло в комнате сменили, и она к нему близко больше не подходила. Враг на работе был славным малым, улыбался, общался, работал. Жизнь шла по накатанным рельсам существования.

ГЛАВА 19.

  Осенняя сырость бродила среди редкой желтой листвы, упрямо висящей на мокрых деревьях. Небо цвета серой сырости угрюмо смотрело на остатки цветной осени. Лиза вышла на крыльцо дома, напоминая, не сорванную листву. Она прицепилась к Егору Петровичу, как банный лист и стала серой, как это невыразительное небо.
  Настроение Лизы нисколько не отличалось от общей атмосферы очередного потепления. Ей захотелось покинуть гостеприимный дом и уйти в прошлую жизнь репортажей о театральной жизни режиссера Тимофея Петрова. Мир изобретателя ее порядком утомил. Поддакивать его техническим мыслям — она была не в силах, не ее это сфера обсуждений, прямо скажем — не ее!
  Лиза вернулась в дом, собрала вещи и вновь вышла на крыльцо под редкие капли дождя. Она решительно вышла за ворота особняка и покатила саквояж навстречу судьбе. Но судьба не спешила посылать ей шикарный лимузин, мимо проехала забрызганная машина неопределенной наружности. Она замахала рукой. Машина остановилась, в ней сидел мужчина такой же бурый, как поздняя осень. Лиза плюхнулась на сиденье рядом с шофером. Он согласился довести ее до города.
  Его угрюмое настроение угнетало Лизу, она не выдержала и спросила:
  — У вас что—то случилось?
  — Не знаю, что и сказать, вы что-нибудь слышали о пансионате ' Здоровый миг'?
  — Первый раз слышу.
  — Вам повезло.
  — А в чем дело? — заинтересованно спросила Лиза.
  — Мой отец ради месяца жизни в этом пансионате продал свою прекрасную дачу, я подъехал к даче, а в ней уже чужие люди. Посетителей к отцу не пускают. По телефону я с ним говорил минуту, больше — нельзя. Голос у него молодой и здоровый.
  — Если ему хорошо, то вы — то почему горюете?
  — Все хуже, чем можно представить, я уже навел справки об этом пансионате. Там лечат новой методикой, человека одевают в ткань, которая собирает в себя остатки здоровых клеток человека, в результате человек становиться здоровым абсолютно, но на короткое время, пока не израсходуется его личный запас здоровых клеток в организме.
  — Отец был очень болен?
  — Да. На ладан дышал. Ему прислали приглашение в пансионат, обещая полное здоровье, но за определенную цену. Он согласился. Я узнавал — из этого пансионата 'Здоровый миг' никто не возвращается, там живут, пока хватает денег. Цены за жизнь — запредельные. Отец просит еще месяц жизни. Но у меня нет второй дачи, где взять деньги я не знаю, и теперь чувствую себя садистом. Он говорит, что он там молод, счастлив и здоров, что у них всегда тепло.
  — И у меня нет дачи, а здесь я гостила, — печально сказала бедная Лиза.
  — По вашему виду и не скажешь, что у вас деньги есть.
  — Ваш отец уже не вернется из пансионата?
  — Нет, таково условие хозяйки пансионата. Человек использует свое последнее здоровье до полного нуля, поэтому он и здоров, что мобилизуются все здоровые клеточки организма, чтобы почувствовать себя напоследок здоровым и счастливым человеком.
  — Так, тогда зачем вашему отцу еще деньги, если за месяц его здоровье превратиться в полный ноль? Ему донора прицепят?
  — Нет, доноры не используются, это наказуемо в округе Осьминог. Используют клетки некой биологической массы, есть даже биологические роботы, в виде летучих мышей.
  — С летучими мышами я знакома. То есть вместо денег можно дать этих биологических мышей? Я знаю, где они обитают.
  — Я и сам знаю, у Нимфы Игоревны этих мышей полно.
  — Получается, что прекрасная Нимфа всю частную собственность округа прибирает к своим рукам?
  — Доехало! Кстати, мы приехали, вам выходить. Меня зовут Архип, чтобы вы знали...
  — Сколько с меня?
  — Нисколько, я бы взял биологическими, летучими мышами.
  Лиза махнула на прощание рукой и, пройдя сквозь серую пелену погоды, исчезла в подъезде своего дома. Ее никто не ждал, в доме царило запустение. От сырости в углу комнаты проступили пятна плесени. Но это была ее квартира, и она решила ее привести в порядок. Она посмотрела в зеркало. Увидев свое отражение, она решила, что бывало и хуже.
  Глеб Петрович сидел в новом кабинете корпорации 'Сувенир Z'. Это он придумал пансионат 'Здоровый миг' со слов женщины микробиолога. Идея принадлежала этой женщине, она на себе провела все испытания нового третьего поколения вещества, но право на изобретение отдала Глебу Петровичу, поскольку сама стала первой жертвой санатория. Она прожила три месяца в санатории, не имея сбережений, пока из нее вытягивали все сведения о биологических веществах. Ей не давали умереть, пока она все знания не передала Глебу Петровичу, за ситуацией следила сама Нимфа.
  Когда микробиолог касалась стены праха, ее непременно возвращали к здоровым людям, но последний раз ее уже не вернули и она, пройдя сквозь стену, осталась в ней замурованной. С другой стороны выступил ее портрет с ее именем. Нет, она не была замурованной заживо, в ней не было жизни, ее давно уже не было, последние знания ее мозга жили три месяца в биологической массе под видом ее тела. Эта масса не проходила сквозь стену, а сливалась под стеной и использовалась по назначению.
  Так, что Глеб Петрович жил вовсе не за счет ума Мирона Петровича, он и сам кое-что творил в жизни округа. В его кабинет ворвалась Лиза, обтянутая джинсами и свитером.
  — Глеб Петрович, вы, что творите! — закричала она с порога.
  — О, сбежавшая невеста! Давно я тебя не видел!
  — Я о вас такое узнала!
  — Могла бы и не узнавать, я о себе все знаю.
  — Вы так спокойно об этом говорите?
  — Кстати о чем мы говорим? — нарочито спокойно спросил Мартин.
  — О пансионате 'Здоровый миг'!
  — Прости, но в названии все сказано, мы даем возможность уйти в лучший мир при последних остатках жизни. Человек не страдает, он счастлив, он просто растворяется в небытии. Тебя бы туда просто не взяли, ты бы там всем надоела!
  — Я не о себе, я о людях!
  — Люди тебя просили о них слово замолвить? Или тебя родственники замучили?
  — Да, я разговаривала с человеком, чей отец находится в пансионате месяц. И этот месяц заканчивается.
  — Лиза, я не Бог, я его помощник, не более того.
  — Если помощник, то почему ваша услуга такая дорогая?
  — Это последняя услуга, люди платят, а мы их деньги пускаем в дело. Так, это я тобой недоволен! Ты — сбежала, а твой жених Жорж пристроился к моей жене! Это намного хуже! Шла бы ты к нему, и мне бы лучше стало!
  Лиза, от услышанных слов, потеряла дар речи и выскочила из кабинета. Она села на трамвай и поехала к Жоржу.
  Господин Жорж лежал по обыкновению и смотрел лениво на экран телевизора. Вторжение Лизы не нарушило его благодушного состояния, словно его мозги и чувства были заторможены.
  — Жорж, ты нашел себе любовницу?! — завопила с порога Лиза.
  — Ой, как громко! Ты чего кричишь?
  — Мне Глеб сказал, что ты у него жену забрал!
  — Я Надежду в любовницы не брал! Она мой человек по связи с общественностью. Слушай, Лиза, ты своего Егора Петровича куда дела?
  — Ушла от него!
  — А он об этом знает или не догадывается?
  — Это его дело! Ой, Жорж, ты зачем обложился голубоватыми стекляшками? — удивилась Лиза.
  — Это до тебя — меня Ивина навещала и принесла аквамарины, для того, чтобы они меня от лени вылечили.
  — Святая женщина! Тебя невозможно вылечить от лени! Я—то уж это точно знаю!
  — Как громко ты кричишь! Тише, пожалуйста.
  — А, где твоя секретарша?
  — Ее вызвал муж по работе.
  — Понятно, мы одни впервые после свадьбы!
  — Ты еще бы о свадьбе вспоминала! Лиза, забери эти зеленовато—голубоватые камни в золоте. Они мне ни к чему.
  — А если министр Ивина аквамарины назад затребует?
   — Нет, она мне их принесла, у нее только брошь осталась на синем пиджаке.
  Лиза тут же стала надевать на себя аквамариновые украшения, чем позабавила Жоржа, он даже с постели поднялся. Она крутилась у зеркала. Он закрутился рядом с ней. И они дружно свалились на постель. Свадебную ночь еще никто не отменял. Сначала лениво, потом все азартней они проникали в суть друг друга, сбрасывая лишнюю одежду.

  Мартин проник в общество пансионата 'Здоровый миг'. На первый взгляд люди выглядели, как обыкновенные люди на отдыхе. Никто ни на что не жаловался, все вели размеренный образ жизни, они ходили на танцы, плавали, гуляли по парку, и были счастливы. Мартин ходил среди людей и не мог найти себе друга, они ускользали от него, словно призраки первого года существования. Он не мог их подслушать, они ничего серьезного не обсуждали. Заметно было, что эти люди больше любили полулежать, чем что—либо делать. Плавали они лениво, танцевали вообще тихо.
  Вся территория пансионата была покрыта лежанками разного вида. Мартин посмотрел на небо и увидел плохую под него подделку, он знал, что сейчас поздняя осень, но здесь было лето обыкновенное. Деревья зеленели, птицы пели, люди ходили без теплой одежды, в каких—то развевающихся одеждах без пуговиц и молний. Ему нестерпимо захотелось выйти на улицу. Он почувствовал приторный запах непонятного чего. Он осознал, что рядом с ним люди на исходе жизни.
  Мартин нажал на телефоне вызов Нимфы.
  Она не сразу взяла трубку, услышав, что с ним никто не идет на связь, она не удивилась и разрешила воспользоваться служебным выходом из пансионата, набрав секретный код на двери. Когда Мартин попытался покинуть территорию, к нему прицепился один из контингента. Отвязаться от него Мартин не смог, и они вдвоем вышли из пансионата сквозь герметичное вещество.
  Мартин попытался втолкнуть человека в развевающихся одеждах назад, но тот уперся нечеловеческой силой и не вошел назад в сферу. Нимфа Игоревна сама вышла навстречу двум прибывшим из сферы. Она посмотрела на человека, сопровождавшего Мартина:
  — Дарвин, ты силен! Тебе осталось жить одни сутки, а ты выскочил из сферы! Тебе сейчас станет плохо!
  — Нимфа, не прогоняй назад! Я жить хочу!
  — Все хотят! Как ты смог выйти, этого я понять не могу? — сетовала Нимфа.
  — Его зовут Дарвин? — удивился Мартин. — Это он известный биолог округа?
  — Да, это он всемирно известный человек. Он был неизлечимо болен и уже не вставал, и вот такой фокус выкинул.
  — Я на самом деле здоров! — сказал Дарвин. — Проведите медицинский осмотр.
  — Придется. Мартин, а ты не зря сходил в сферу, вывел интересный экспонат. Дарвина осмотрят, если он здоров, то его выпустят в мир живых.
  Дарвин захватил при жизни еще женщину микробиолога в этом пансионате. Они вдвоем много беседовали, легко понимая друг друга. На прощание микробиолог подарила ему маленький кристалл аквамарина, и сказала, что если он захочет выйти из сферы, должен всегда держать в руке этот камень, он не даст опуститься и в нужный момент выведет на свободу. Дарвин изучал входы и выходы, он заметил здоровый румянец на щеках Мартина и решил с ним покинуть пресловутую сферу.
  Нимфа Игоревна знала о беседах Дарвина и микробиолога, поэтому не включила биологическую пушку на его уничтожение.
  Микробиолог рассказывала Дарвину о себе, что она женщина странных лет: уже на пенсии, но постоянно работала столько, сколько могла. Жизнь прекрасна, но все чаще ей доставались негативные стороны. В молодости можно влюбляться и любовью прикрывать все финансовые и морально — этические нормы. А в ее возрасте любовь без денег не получить, да и не нужна любовь ей по биологическим нормам. Поэтому она постоянно сужала свои потребности во всем и на первое место ставила элементарное выживание в той среде, где находилась.
  С годами у нее сложился прекрасный совет по воспитанию детей: постоянно перекладывать на плечи детей проблемы, которые они в состоянии решить сами. С этого и надо начинать день, вместо разборок: кто и кому и что обещал. Потребности детей растут в той прогрессии, которую в состоянии поддерживать близкие люди.
  Возможности микробиолога с годами уменьшались, уходило натуральное здоровье, его постоянно приходилось поддерживать искусственно. Ей нужно радоваться тому, что есть, но впадать в угнетенное состояние — непозволительная роскошь. Поэтому она делала вывод: решайте детки свои дела сами, тем более что для нее они не являлись проблемными, на их решение она тратила много нервных окончаний и денег, которые к ней испытывали относительную привязанность.
  За два года до пенсионного возраста микробиолог умудрилась влюбиться в Глеба Петровича, ей казалось, что он тоже ее любит. Но здоровье от подобного общения таяло, как снежный ком весной. Баба снежная не может быть снегурочкой, слишком это дорого, когда запросы не соответствовали возрастным изменениям. Все хорошо в меру приличия, понятие которого определяется степенью любви. Пока любишь — это понятие отдыхает, когда любовь проходит, можно начинать думать, что любить молодого человека — это более чем неприлично.
  Микробиолог достигла должности главного микробиолога округа и проработала на этом месте много лет при большом общем стаже. Как она дошла до жизни такой? Она знаменита? Известна? Скорее нет, чем да. Она не заработала своим трудом на дачу и машину, только на жизнь с постоянными ограничениями во всем. Она никогда не курила и практически не пила. В трудные годы шила и вязала, работая всегда микробиологом. После исповеди сама Нимфа дала микробиологу два месяца жизни ...

  Дарвина проверили, он оказался здоровым на самом деле. Все его болезни исчезли чудесным образом, давая надежду на излечение живущим.
  Нимфа Игоревна вызвала Глеба Петровича и показала ему Дарвина. После разговора Глеб Петрович решил взять к себе на работу Дарвина, но без права посещения родных. Дарвин не выдержал и позвонил сыну Архипу, который вывез Лизу от Егора Петровича. Отец и сын поговорили и обещали молчать об этом при разговоре с другими людьми. Архип Дарвин любил подрабатывать извозом, видимо ум изобретателя остался только у его отца.
  Старший Дарвин знал, откуда берется здоровье для больных на последний период жизни, он силой воли заставил себя удалить с себя ткань, перераспределяющую здоровье, внутри него, но он также нашел биологическое вещество, которым с ним поделилась микробиолог. Он пошел дальше, он обвернулся биологическим веществом, которое дало ему необходимое здоровье, но говорить о своей находке Нимфе он не хотел. Где найти следующую порцию биологического вещества — он знал.
  Но он не оценил медицинскую службу Нимфы. Дарвина досконально проверили, и результаты отдали Нимфе Игоревне. Она поняла, какой рывок вперед он сделал, и приказала прекратить набор в пансионат 'Здоровый миг'. Она прекрасно понимала, что за этим последует. Спасать тех, кто оставался в сфере, в ее планы не входило. Нимфа объяснила прекращение приема — капитальным ремонтом, что соответствовало истине.
  Дарвин оказался умнее Глеба Петровича. Он понял главное из разговоров с микробиологом: как создавать новое биологическое вещество. Дарвина за удачную командировку в сферу, Нимфа Игоревна наградила его же личной дачей. А Мартину выделила участок рядом с дачей Дарвина.
  Архип почему—то решил, что его отцу помогла выйти на свет божий девушка, которую он подвез с дачи Егора Петровича и ему очень захотел ее найти. Он ездил по городу и всматривался в пешеходов. Ему повезло, он встретил Лизу, и остановил перед ней машину. Она сверкала аквамаринами. Он вспомнил слова отца, что его спас маленький кристалл аквамарина. Архип Дарвин влюбился в нее.
  Везет Лизе на младших.
  Ивина сидела в кабинете министра нестандартного мышления, смотрела на многочисленные телефоны, на расписание дел. Взгляд ее упал на букет лилий в вазе из синего стекла. Она вздохнула, вспомнив букет хризантем, который сама покупала на рынке. Ивине безумно захотелось покинуть официальный кабинет! Ей надоели жалобы населения на изобретения трех ученых.
  Она посмотрела на бриллиантовую брошь, скрывающуюся под названием 'аквамарин'. Вспомнила, что последнее время вокруг нее кружится фраза 'Хочу ребенка'. Откуда она берется, а может действительно родить ребенка? Эта мысль понравилась! Это единственная возможность уйти из этого кабинета непроходимых жалоб на все, даже на пансионат 'Здоровый миг'.
  В голове Ивины промелькнул образ Мартина и исчез. Она вспомнила Мирона Петровича, свое несправедливое к нему отношение. Подошла к лилиям, и вдруг решительно нажала на кнопку 'муж'.
  Мирон Петрович услышал соловьиные трели сотового телефона, увидел слово 'жена'.
  — Ивина, что—то случилось?
  — Нам нужен малыш, ему будут нужны голубоватые вещи, они подойдут к моему бриллианту с названием ' аквамарин'.
  — Ивина, я последнее время, а точнее с тех пор, как ты стала министром, звал тебя мысленно 'аквамариновый министр'.
  — Как ты меня звал?! — воскликнула Ивина удивленно.
  — Никак, — грубо прервал меня Мирон Петрович — Я хочу, чтобы ты стала аквамариновой мамой!
  — А я — согласна! — засмеялась Ивина. — Я не хочу быть министром! Я хочу хризантемы в вазе и аквамарины под цвет одежды малыша.
 
  Мирон Петрович случайно узнал о страшной стене в новом пансионате 'Здоровый миг'. Он нарисовал шар, который должен был спасти людей от стены, нервно собрал бумаги, и вышел из офиса. Ивина посмотрела вслед некогда сильному человеку и удивилась его униженному состоянию. Мужчина казался слабым и тщедушным. Его волосы поникли, словно срослись с головой. Он медленно закрыл за собою дверь. Она с ужасом взирала на шефа. Но, что это?! Едва выйдя за дверь, Мирон Петрович тряхнул головой, и волосы послушно окутали его львиной гривой. Глаза сверкнули искрометным огнем. Лицо расплылось в дружеской улыбке, и исчезло за закрытой дверью.
  Ивина почувствовала прилив сил от прощального взгляда технического мага, словно ее прошил положительно заряженный сгусток энергии. Она расслабилась от напряжения последних минут. Что заставило столь известного изобретателя покинуть свою известную фирму, она еще не осознала. Ивина находилась в полной растерянности, но последний взгляд внушил надежду. Она понимала, что его уход непременно ее коснется не лучшим образом. Нет, все будет хорошо, — подумала она, вспомнив прощальный взор, обладающий странной силой, словно он забрал ее вместе с собой в другой мир.

  Агент Керн получил от Добрыни Никитича задание: найти и обезвредить руководителей пансионата 'Здоровый миг'. Ходоки с жалобами дошли и до него. Суть жалоб: человек уходил в пансионат и не возвращался. Как крупный политик и руководитель, Добрыня Никитич не держал крупных сумм денег в местных банках и не имел много домов и квартир. Его счета всегда были на виду проверяющих организаций. Он легко проходил все проверки, и его постоянно переизбирали главой округа Осьминог.
  Нимфа Игоревна на высокие посты и должности не претендовала и проверки на себе не испытывала. Она была в сотни раз богаче своего высокопоставленного супруга. Именно она скупала земли под домами в центре города, и в перспективных окрестностях. Она уловила простой момент любой жизни — старение организма, но с большой пользой для своих доходов. Естественно огромное число пожилых людей имеют скромные доходы и накопления, но именно среди них встречаются богатые люди, которые ради здоровья готовы отдать свои золотые горы.
  Добрыня Никитич за женой и ее деятельностью не следил, если это не касалось их общих детей. Пансионат 'Здоровый миг' к их детям отношения не имел, следовательно, развивался сам по себе.
  Нимфа, изучив биологических мышей, и имея приличное образование, пришла к выводу, что можно создать биологический материал, усредняющий здоровье человека на непродолжительное время. Известнейший микробиолог округа была ей знакома.
  Микробиолог переживала в это время острые боли при передвижении. Любой шаг, любой поворот тела вызывал в ее организме дикие боли. Идею Нимфы она поддержала и нашла резервы биологического вещества. Первые опыты она поставила на себе. Микробиолог однажды взяла и окутала себя биологической материей, и почувствовала впервые за последние годы — полное отсутствие болей. Она могла вновь работать!
  Нимфа Игоревна предложила открыть пансионат для предоставления биологической ткани обезболивания под присмотром врачей. Микробиолог дала свое согласие. Нимфа подключила к работе Мартина, большого любителя денег. На одном своем участке земли она и построила пансионат 'Здоровый миг' под колпаком, скрыв к нему подходы от посторонних лиц.
  Время жизни человека в пансионате определялось его суммарным здоровьем. Здоровые клетки замещали больные, но организм человека не восстанавливался, то есть человек жил за счет самого себя и за счет перераспределения здоровья внутри организма под биологической тканью.
  Слух об излечивании больных всех категорий разошелся между больными. Люди потянулись в пансионат, не смотря на заоблачные цены. Пациенты подписывали договор с директором пансионата, а дома оставляли завещание и уходили в последний миг здоровья, говоря домашним, что уезжают на курорт в далекую страну.
  Но домочадцы бывают разные, и некоторые родственники стали прослеживать пути отсутствующих членов семьи. По истечении времени таких людей становилось все больше. Среди жителей округа возникла легкая паника. Представители от народа дошли до Добрыни Никитича, он и вызвал своего доверенного человека — агента Керна.
  Агент Керн обладал уникальными способностями внедряться в любое общество, не рискуя своим здоровьем. Он брал с собой подставу. Для выполнения очередного задания он решил взять Лизку журналистку, зная ее дотошность в определении происходящих событий, и именно она слыла знатоком определения местоположения сувениров. Деньги на выполнение ответственного задания выделили их казны округа.
Агент Керн и Лиза на вертолете облетели округ. Они знали от жалующихся людей, что кое-кто из не вернувшихся людей говорили домашним, что уходят в пансионат, где станут здоровыми людьми. Были сведения, что пансионат находиться в пределах округа. На картах округа о таком пансионате ничего не говорилось. Агент Керн заметил первым огромный колпак неизвестного назначения. Такие колпаки использовались в спортивных аренах, но стадиона в данной местности не значилось.
  Местность лесистая, частных дач в этом районе много, никто за заборы не лазил.
  Агент Керн и Лиза, выйдя из вертолета на маленьком аэродроме, проехали часть пути на машине, и вошли в молчащий лес. Лес был напичкан ловушками и страшными существами из коряг, отпугивающих людей. Пару раз они проваливались в ямы, или взлетали на веревках к деревьям, но продолжали свой путь. Они набрели на странный погост, в виде зацементированной площадки, с квадратными плитами в шахматном порядке. На плитах были написаны данные о погребенных людях. Лиза обратила внимание агента Керна на плывущую в глазах стену. Они решили спрятаться на время, и залезли на раскидистый дуб.
  Долго ждать не пришлось. Сквозь плывущую стену на бетонную площадку выпал человек. Тут же из двух завуалированных домиков выбежали два человека, положили выпавшего человека на носилки и унесли в круглую башню. Агент Керн почувствовал запах горелого существа. А Лиза от страха содрогнулась.
  Достаточно быстро из круглой башни два человека вынесли закрытый цилиндр, подняли одну из плит и опустили под нее цилиндр. Раздался приглушенный звон колокола. К свежей каменной могиле подошел священник, он помахал над ней кадилом, пропел молитву и ушел, словно исчез в страшном безмолвии тайны.
  Лиза и агент Керн переглянулись, они больше не сомневались, что это и есть вторая сторона пансионата 'Здоровый миг'. Где первая сторона и как в нее попасть они не знали. Руководствуясь принципом 'два раза не везет', агент Керн увел Лизу из страшного места. Было ясно, что для проникновения в пансионат они еще не готовы.
  Добрыня Никитич, выслушав отчет агента Керна, и посмотрев на карту местности, сказал, что рядом с этим куполом находятся одна из дач его супруги, Нимфы. Мужчины переглянулись от неожиданной догадки. Но Добрыня Никитич сразу сказал, что он к родной жене не пойдет, и, что его жена любит принимать очень красивых или холеных мужчин. Агент Керн к ним не относился. Хотя почему нет?
  Не посылать же к ней Мартина? Значит надо преобразить агента Керна до неузнаваемости и послать его к Нимфе. Агент Керн не выдержал и спросил у Добрыни Никитича о странном цементном кладбище. И услышал ответ, что чтобы избежать зараженности земли от паразитов, живущих в покойниках, был предпринят подобный способ захоронения.
  — Добрыня Никитич, а откуда вы это знаете? — удивился агент Керн.
  — Работа у меня такая, — ответил уклончиво руководитель округа и направил его к дорогим стилистам на переплавку внешности.
  Из агента Керна получился крутой мужчина, заграничной внешности. Его одели по последнему слову моды и под видом человека, желающего поместить дядьку в дорогой пансионат, направили к самой Нимфе.
  Нимфа Игоревна почувствовала подвох в красивом мужчине с чужой для него внешностью. Она присмотрелась и узнала в нем любимца своего мужа. Она нисколько не поверила его рассказу о дядьке. Дальше приемной на даче, агент Керн так и не проник в тайны Нимфы, чем очень озаботился. Добрыня Никитич, узнав о фиаско, только рассмеялся.
  Тем временем Лиза проводила журналистское расследование в районе дачи Нимфы, но тоже терпела поражение за поражением. Она даже встретила агента Керна в новом облике, но по виду друг друга они поняли, что оба остались за гранью тайны.
 
ГЛАВА 20.

Ивина, отдав аквамарины Жоржу, на самом деле почувствовала всепоглощающую лень, да еще рядом кто—то постоянно твердил ей о детях. Быть министром ей расхотелось, она и так не понимала, зачем ей дали такую должность. Но взваливать на себя детей — ей было тоже лень. Уйдя с поста министра нестандартного мышления, Ивина залегла дома в окружении сто процентной лени. Она не занималась своей внешностью, как в то время, когда работала на фирме с Мироном Петровичем. Фирма была теперь известна и приносила постоянный доход, но без нее. Ивине ничего не хотелось делать, ровным счетом ничего!
  Мирон Петрович так был занят работой, что не делал ей замечаний, зная, что это себе дороже. Дома он даже не завтракал, пил кофе на работе, а питался в профилактории.
  Мартин перестал волноваться, что его доходы уменьшаться. Как-то так получилось, что корпорация, объединяющая трех Петровичей, сделала это почти формально, на самом деле в ней прокручивали такие проблемы округа, которые огласке не подлежали, и фирма Мирона Петровича была в ней скорее формально, чем реально. Да еще Ивина покинула министерство, и должность министра нестандартного мышления упразднили.
  Жорж, подарив украшения с аквамаринами Лизе, стал ленивее и даже формально перестал вмешиваться в дела корпорации. Вскоре Надежда перестала быть его домашним секретарем и покинула его сдвоенную квартиру.

  В округе произошло следующее событие: из южных широт вернулся генерал округа Ферзь, ведя под руку молодую особу цвета молочного шоколада. Легкий шок пронзил верхние слои общества. Ферзь считался бравым генералом, был всеобщим любимцем местных женщин и женатым никогда не числился. А тут рядом с ним на всех светских вечерах стала появляться шоколадная брюнетка.
  Нимфа Игоревна и та была шокирована тем, что ее вечный обожатель Ферзь, обладатель глаз цвета аквамарина, к ней не подходил, а танцевал только со своей новой пассией. Это из-за его глаз она собирала камни, близкие по цвету его глазам!
  Для того чтобы убрать соперника с пути Нимфы, Добрыня Никитич в свое время, решил ему подсунуть прекрасную Ивину и повысил ее до министерского кресла, дабы генерал Ферзь обратил на нее внимание, это он организовал дары аквамарины — Ивине! Он хотел... Да, что тут говорить!
  По делам службы генерал Ферзь некоторое время жил в южных широтах. Ой, сколько он натерпелся от местной жары! Это был не его климат, совсем не его. Он парился, жарился, не отходя от цели командировки. Местный властелин его приметил, пригласил во дворец на прием для избранных, где Ферзь познакомился с милейшей девушкой. Ее звали Дел. Ферзь и Дел поженились по местным законам.
  Так в округе появилась интересная, молодая женщина Дел. Черты лица у нее были миловидные, глаза умные, необыкновенно черные и пронзительные. Мужчины округа на нее поглядывали, но близко не приближались, зная крутой нрав генерала Ферзя. Она действительно была хороша в серебристом платье, обтягивающем ее стройную, сбитую фигурку. Ее кучерявые черные волосы были подняты над умным лбом. Она внушала уважение своим искрометным видом.
  Первый же визит генерала Ферзя и Дел в театр, был замечен вездесущей Лизкой журналисткой. С некоторых пор она похудела, и работала одновременно сразу на нескольких людей. Одежда на ней стала сидеть, а не висеть мешком. Лиза лучилась здоровьем и жаждой деятельности. Она была так поражена красотой пары, что сняла с себя ожерелье с аквамаринами, подаренное Жоржем, и подарила его Дел. Глаза генерала вспыхнули, как аквамарины на шее его дамы сердца.

  Лиза, подарив украшение с аквамаринами, почувствовала страшную усталость от перегрузок последних дней и, прощально взглянув на красавицу и генерала, ушла из театра. Она пришла домой и уснула так, как давно не спала. Проснувшись, она почувствовала себя хорошо, но желания бежать и что—то быстро делать у нее не возникло. Женщина томно потянулась и вспомнила Жоржа.
  Была между ними невидимая связь! Не зря они поженились. Она медленно поднялась, посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна своим отражением. Привела себя в порядок и поехала к Жоржу, забытому всеми и самим собой.
 
  В это же время Ивина очнулась от полудремы, длившейся пару недель, с нее слетело оцепенение. Ивина захотела — есть, и съела что—то сухое и черствое, запила водой, огляделась. Она стояла в пыльной квартире с разбросанными вещами. Вспомнила, что приходящую домработницу послала куда подальше, чтобы та ее не тревожила по пустякам. Она протерла зеркало, всмотрелась в лицо, ужаснулась, поискала глазами Мирона Петровича, но его дома не было.
  Ивина зашла в ванную комнату, посмотрела на тусклый кафель и серую ванну. Вымыла ванну, включила воду, насыпала соль. После водной процедуры Ивина включилась в обычный ритм жизни. Ивине очень захотелось вернуться на фирму Мирона Петровича!
  Зазвонил телефон. Мужской голос спросил:
  — Ивина, как ты себя чувствуешь?
  — Мартин, это ты?
  — Ивина. Я скучаю без тебя, я хочу увидеть тебя и как можно быстрей!
  — Забавно. Да хоть сейчас, я только, что вышла из ванны.
  — Нет, к тебе я не поеду. Давай съездим в новый пансионат? Нимфа вчера торжественно открыла его под названием 'Здоровый час'.
  — Мартин, меня этим пансионатом достали родственники исчезнувших людей!
  — Ивина, успокойся. Поэтому Нимфа и приглашает всех желающих на день открытых дверей, посмотреть пансионат таким, каков он есть на самом деле.
  — Боюсь, но с тобой поеду. Сам садись за руль, и подъезжай к моему дому через полчаса.
  Слухами земля полниться. Вздрагивая от страха, люди бродили по летнему саду под огромным колпаком. Ивина заметила Лизу и Жоржа. Лиза передала Ивине Жоржа и быстро ушла. Она присоединилась к агенту Керну. Вдвоем они стали обходить пансионат, пытаясь найти стену, сквозь которую люди выпадали из этой жизни. Они все стены потрогали, но никуда не провалились.
  Нимфа Игоревна наблюдала за посетителями через множественные мониторы. Она сразу сообразила, кто среди гуляющих людей за ней охотиться, и усмехнулась. Дайте отдохнуть! — кричала душа Нимфы, чувствующей страшную усталость от проблем, связанных с пансионатом 'Здоровый час'. Ей ужасно надоела суета вокруг него. Она хотела сделать добро людям в их последние месяцы или дни жизни, она гарантировала им здоровое существование на то время, на которое хватит человеку его жизненных ресурсов.
  Но ее никто не понял! За ней охотятся. Ищут стену праха! Хотя, чего ее искать?
  Мимо этой стены Лиза ни одни раз с агентом Керном прошла, но не нашла. За кого они Нимфу держали? Да спрятала она эту стену, спрятала под коронкой, как зуб мудрости. Она устало посмотрела на мониторы, готовая покинуть пост наблюдений. Но заметила, что Лиза воткнулась в стену праха и ищет в коронке щелку. Нимфа насторожилась, по ней пробежала нервная дрожь. Усталость сковала ее тело. Она почувствовала себя так плохо, что будь эта стена рядом, сама бы до нее дотронулась.
  Лиза подозвала агента Керна. Они оба стали осматривать и постукивать странную стену. Потом что—то обсудили и утвердительно замотали головами.
  Нимфа затаила дыхание: неужели найдут? — промелькнуло в ее голове.
  Агент Керн покрутил вокруг себя головой, нашел спицу от длинного зонтика.
  И как эта спица там оказалась? — промелькнуло в голове Нимфы.
  Агент Керн спицу просунул около земли под коронку стены, подержал секунд тридцать, и вынул назад. Спица стала существенно короче, а оставшаяся часть изогнулась. Агент Керн невольно бросил остаток спицы на землю. Послышалось тихое шипение, словно она сердилась, остывая от соприкосновения с землей.
  Пора прекращать их поиски, — подумала Нимфа и нажала на кнопку с изображением летучей мыши.
  Почти мгновенно из—под ниши, расположенной по диаметру прозрачной крыши вылетели десятки биологических мышей и закружились над людьми, особенно мыши доставали тех, кто был близок к стене праха. Мыши словно пытались увести людей от беды, но не все это понимали. Агент Керн отмахивался от парочки мышей и пытался найти тот предмет, который бы еще раз можно было бы подсунуть под коронку стены.
  — Не шути, агент Керн, — вырвалось из уст Нимфы, она тяжело вздохнула и нажала на кнопку с изображением дождя.
  В ту же минуту, из баллонов под крышей пошел мелкий дождь. Лиза невольно вынула зонт из сумки и раскрыла. Агент Керн выхватил из ее руки зонт и попытался извлечь из него спицу, чем вызвал негодование молодой женщины. Они стали кричать друг на друга.

  Нимфа Игоревна устало улыбнулась. Ссора врагов почти счастье, — промелькнула мысль в ее голове, и она нажала на кнопку с ветром. Под куполом возникли двигающиеся потоки воздуха. Мелкие предметы поднялись в воздух и закружились. Толпа людей стала искать выход с территории пансионата, но натыкалась на безответные стены. Лиза и та испугалась и беспомощно искала глазами, покинутого Жоржа, на агента Кена она смотреть больше не хотела.
  Вот и славно, — подумала Нимфа, — еще пять минут и все забудут свое недовольство и, будут думать только о выходе. Она легла на кушетку и уснула рядом с экранами наблюдений. Проснувшись, испуганно посмотрела на мониторы. На экранах шел снег из холодильников, поднимаемый порывами ветра. Люди явно замерзли. Они жались кучками или изображали элементы бега и гимнастики, чтобы согреться. Нимфа сняла руку с кнопки с изображением снежинок. Это ж надо было сквозь сон на нее нажать!? На экранах снег прекратился, и женщина нажала на солнце на кнопке. Под куполом ярко засветило солнце. Снег стал таять.
  — Лиза, ты поняла, куда мы попали? — прошептал Жорж, тут все четыре времени года. И люди, отдыхающие здесь, почти не замечают разницы между настоящей погодой и придуманной.
  — Жорж, они здесь вовсе не отдыхают, а умирают.
  — Ты говори, да знай меру, этот пансионат — игрушка моей матери Нимфы, а она добрая.
  — Ты только о доброте Нимфы не говори, сам ведь замерз. А теперь смотри — жарко становиться.
  — Отогревает она нас. Просто мать демонстрировала способности пансионата на смену климата.
  — Ты прав, но я бы здесь отдыхать не хотела.
  — Так не для тебя все здесь создано.
  — Жорж, а ты о стене праха слышал?
  — Нет.
  — Мать ничего по этому поводу не говорила?
  — Нет! Я ведь ответил уже на этот вопрос! — воскликнул недовольный Жорж.
  — Да, ты не информатор, нечего с тебя взять.
  — Лиза, ты зачем с агентом Керном тут чего—то искала? Маме могло это не понравиться.
  — Не сомневаюсь, уже почувствовала. Но, понимаешь, люди говорят, что из этого пансионата никто не возвращается.
  — Ты хочешь сказать, что я отсюда не выйду?
  — Жорж, сегодня день посещения, день открытых дверей, которых мы не обнаружили.
  — Это ты меня сюда привела! Это ты во всем виновата! Да мне не интересны все людские смерти, важно, чтобы я был жив!
  — Хорошо сказал, тогда пойдем искать открытые двери. Махни маме ручкой, вдруг подскажет путь на волю.
  Жорж и правда невольно помахал рукой, к руке подлетела биологическая, летучая мышь и как бы потянула молодого человека за собой. Он пошел за летучей мышью. Лиза пошла за ними. Люди, почуяв, что эти двое знают, где находятся выход, пошли за ними.
  Нимфа Игоревна, видя, что сын ведет за собой толпу, не стала чинить ему препятствий и нажала на кнопку со словом 'выход'. Перед Жоржем открылась потайная дверь, и толпа вслед за ним покинула территорию, пройдя под струей воздуха, сдувающей с них пылинки и мысли.
  Лиза, держась за локоть Жоржа, осмотрелась, но не могла вспомнить, где была и зачем. Она просто шла рядом с молодым мужчиной. Толпа быстро разошлась во все стороны, и ничего не напоминало о том месте, где они только что были.
  Рядом с Лизой и Жоржем остановились Мартин и Ивина. Они обменялись взглядами и подались в ресторан заесть непонятные впечатления.
  Нимфа Игоревна вызвала к себе Нарцисса.
  — Нарцисс, наблюдатели покинули пансионат, можно готовить новый заезд, хорошо бы из людей вашего округа.
  — Я понял. Говори число подопытных кроликов, а у нас подготовят бесплатные путевки для долгожителей.
  — Но я по миру не хочу идти, поэтому нужны те, кто за всех заплатит.
  — Не вопрос. Заплатит руководитель нашего округа, у него есть бюджетные отчисления на непредвиденные расходы. Я только одно не пойму, куда исчезают болезни стариков, даже на короткое время?
  — О, это медицинские разработки. Моя бабка еще этим занималась. Старики проходят краткосрочный курс омоложения, их растягивают по методике, в этот момент окутывают тонким слоем биологической ткани, распределяющей здоровье внутри одеяла. Из организма вытягиваются все соки жизни. Боли они никакой не чувствуют. Я только не пойму, чем люди не довольны?
  — Нимфа Игоревна, да кто недоволен? Тот, кто не успел со стариков взять завещание в свою пользу?
  — Нарцисс, вот это и есть твоя главная задача, чтобы проверить наличие завещаний! Подключи юристов, пусть проследят, чтобы потом за нами не следили.
  — Нимфа, но все это деньги и очень большие деньги.
  — А я и говорю, что мышеловка для кроликов закроется вместе с сыром.

  Ивина пришла домой и впервые за последнее время, стала ждать Мирона Петровича. Он пришел домой с букетом лилий, подошел к ней, усмехнулся и протянул цветы. Ивина механически налила воду в вазу и поставила цветы.
  — Ивина, есть хорошая новость! Улыбнись!
  — Сыр, — улыбнулась она.
  — Тебя и Дел приглашают участвовать в телевизионном шоу.
  — А, что я буду делать с этой шоколадной женщиной господина Ферзя?
  — А ты не догадываешься? Передача называется 'женщины генерала'.
  — Ты надо мной издеваешься? Я не была никогда женщиной Ферзя!
  — И я так думаю, но Добрыня Никитич очень просил надеть аквамарины и явиться на съемки шоу.
  — А их нет!
  — Чего у тебя нет? Аквамаринов?
  — Я их раздарила.
  — Щедрая ты наша Маша.
  — Я не Маша, я Ивина, если ты еще меня с секретаршей не перепутал!
  — Проехали, ты сегодня не в духе. А ты не знаешь, где Мартин? Его сегодня не было на работе.
  — А я причем?
  — При нем, — сказал суровым голосом Мирон Петрович и прошел на кухню.
 
  За окном летал пушистый снег. В голове у Мирона Петровича было удивительно пустынно. Он ничего не хотел, кроме ужина, которого не обнаружил. На столе стояли лилии, и едой не пахло. Он достал из морозильника рыбу в лотке и поставил ее в микроволновую печь, в надежде, что минут через двадцать у него будет готовая рыба.
  Ивина понуро вошла на кухню.
  — Не сердись, мы сегодня были в пансионате 'Здоровый час'.
  — Понятно. А у меня будет здоровый ужин.
  — Я не успела ничего приготовить, мы поели в ресторане. Ты, знаешь слухи об этом страшном месте?
  — Я все знаю или почти все, — ответил Мирон Петрович, глядя на снег за окном.
  — Тогда скажи, где там стена праха, ее искала Лизка журналистка.
  — Пусть ищет, не мое дело тайны выдавать.
  — Значит, она существует! — торжественно воскликнула Ивина.
  — Слушай, дорогая, не лезь в это злачное место... — зло прошипел Мирон Петрович.
  — Не буду, но ведь хотелось бы знать...
  — Состаришься до последней стадии — узнаешь.
  — Так, ты меня туда пошлешь?
  — Сама побежишь, как миленькая.
  — А если я не захочу?
  — Тебя не спросят, определят степень здоровых клеток в твоем организме и если их число станет критическим, то исход известен — пансионат.
  — Но Нимфа не Богиня!
  — О, просветили тебя! Нимфа — это, как бы тебе сказать... Она черная фея округа.
  — Так, но у нее волосы светлые и она всегда в голубоватой одежде!
  — Цвет волос роли не играет, она мисс мистики округа.
  — Какая новость интересная!
  — Ивина, не смей ее имя всуе упоминать! Я это тебе говорю, а не твоим приятелям.
  Ивина подошла к цветам, погладила их и ушла к себе в комнату. Ей стало страшно! Только сейчас она поняла, что ее познакомили с одним из кругов ада округа, она даже чутьем поняла, где находится эта стена праха, скорее там, где стояли агент Керн с Лизой. Стену они пытались найти. Нет, думать об этой стене Ивина не хотела! Она решила, что утром пойдет на работу, а куда — решит завтра.
  Неожиданно окно открылось, и в комнату влетела биологическая мышь. Она покрутилась вокруг Ивины и прилипла к потолку, как бы говоря, что она здесь по делу.
 
  Нимфа Игоревна, черная фея округа, после дня открытых дверей в пансионате 'Здоровый час' решила сменить имидж. От природы волосы у нее были темные, но она их давно уже осветляла. Теперь она решила осветлить свою деятельность. Она помнила, как Мирон Петрович изобрел сувенир Сердечко, просто потому, что это был ее заказ. Да, она тогда хотела управлять людьми с помощью современных сувениров!
  Что изменилось теперь? Ничего особенного, но Нимфе Игоревне захотелось иметь сувенир Сердечко. Нет, не тот, который восстанавливает сердце после его мимолетной остановки, а... Собственно, что она хочет теперь? Чтобы ее имя не связывали со смертью людей, а связывали с их здоровьем. Добьешься у людей светлых слов... — промелькнуло в ее голове, но эту мысль она отбросила сразу.
  Так отчего у людей болит сердце? Надо же ей придумать техническое задание для Мирона Петровича! Первая мысль потрясла ее саму — от совести! Как ни странно, но сердце болит от мысли, что человек совершил не совсем благовидный поступок. Тогда надо выпустить сувенир — Совесть, подсказало ей ее сознание. От неприятностей сердце тоже болит, но неосознанно, и болит, если в этих неприятностях задета пресловутая совесть. Если человек в неприятностях не виновен, то сердце его не заболит. Понятно, что кончина родственников не щадит сердце, но опять же, если совесть молчит и человек сделал все, для того, чтобы спасти умершего, то сердце более менее переносит потерю.
  К чему такие мысли? Нимфа Игоревна не чувствовала угрызения совести, за то, что люди из пансионата уходили в стену праха. Почему? У нее были отличные врачи в штате. Они каждого человека проверяли на состояние здоровья электронными датчиками, касаясь незаметно нужных точек на их теле, маленьким электронным сувениром. Те, кто покидали пансионат через стену праха, были давно и неизлечимо больны, просто им скрасили последние дни существования.
  А теперь Нимфа Игоревна хотела, чтобы люди научились управлять своим здоровьем с помощью сувениров и своего сознания. Но эти сувениры надо еще изобрести, несмотря на, то великое множество аппаратуры, которое уже придумано. Ей нужен свой арсенал сувениров и Мирон Петрович ей в этом непременно поможет.
  Итак, Сердце. Как заставить его быть здоровым? Убрать Совесть? Нет, Совесть надо оставить. Значит, человек должен чувствовать свои поступки, когда они приближаются к черте — совесть?
  Нимфа Игоревна улыбнулась, она уже предчувствовала, что такое задание Мирону Петровичу понравится. Сувенир Сердце должен сигналить о приближении Совести? Нормально! Но это для относительно молодых людей. А у старых людей сердце подвергается естественному старению, как быть здесь?
  Как? — эта мысль для Нимфы Игоревны решения не имела. Она почувствовала, что она только черная фея, но не господь и тут дальше пансионата 'Здоровый час' ее мысль не шла.

  Ивина сидела в комнате, а в ее голове промелькнули сумбурно видения прошлых лет. Неожиданно над головой раздался голос Нимфы:
  — Ивина, я не пойму в чем твоя сила? Ты сидишь в комнате неделю, а от тебя идут флюиды спокойствия. Я вообще хотела тебя пропустить через стену пансионата, хотя тебе нет и тридцати лет. Это вывело меня из себя, потому что Лиза вынюхивала стену праха, которая по тебе давно плачет. Но знаешь, стена перестала действовать, она меня отталкивает на метр от себя.
  — Это странный шар, он не пускает вас сквозь страшную стену, — ответила Ивина, и подумала, что она теперь точно знает, что так расстроило в свое время Мирона Петровича и его новое творение — странный шар.
 
  Трава в том году необычайно удалась на газонах, новое поколение зеленой растительности радовало взгляд в любую погоду. Вторая бабья осень. Солнце на телевизионном экране светило, листва слегка желтела, настроение от этого было приподнятое. Мирона Петровича можно сменить на более адекватного человека, а его оставить для влюбленных флюидов, вещь для меня очень полезная. Его Ивина чувствовала сквозь двери за пару секунд до того, как он ее откроет. Такова сила его флюидов.
  Ивина включила свет. Маленькие лампочки под потолком весело засветились, а она невольно посмотрела на себя в зеркало. В нем отражалась девушка в красном платье с белыми разводами. Ивина причесала волосы, и вовремя. В дверь постучали. На пороге стоял Мирон Петрович собственной персоной.
  — Ивина, я не могу без тебя работать! Возвращайся ко мне. У меня новые компьютеры, новая мебель. Приходи ко мне работать, — быстро произнес Мирон Петрович, заходя в комнату, не дожидаясь приглашения.
  — Привет, Мирон Петрович! Я уже живу в другом месте. Что тебе на этот раз от меня нужно? — спросила Ивина, зная его ответ, как свои пять пальцев. Я, как всегда пыталась скрыть свою радость и изобразила на лице официальную маску.
  — Увидишь завтра, я за тобой зайду в обед и покажу новый офис. Тебе понравится, — ответил Мирон Петрович, вдыхая ароматы кухни и направляясь к Ивине.
  Ивина последовала за ним. На кухне ужин был только что приготовлен, и еще горячий стоял на плите. Мирон Петрович сел на угловой диванчик и преданно посмотрел в ее глаза. Ивина взяла белую тарелку, положила в нее картофельное пюре большой ложкой и изобразила картофельные волны. Рядом с картофелем положила кусочки мяса и полила все соусом.
  Тарелку Ивина поставила перед Мироном Петровичем, пододвинула к нему хлеб и салат из свеклы. Он замурлыкал и стал жевать, да с таким аппетитом, что она себе тоже положила на тарелку мясо и картофель, и села за стол.
  Удивительный человек Мирон Петрович, Ивина для него сотрудник в любой обстановке. Он в ней девушку не видит. Поел, встал, сказал: 'Спасибо, завтра за тобой зайду', и исчез за своей дверью.
  Ивина осталась одна в красном платье с белыми разводами. Ей предстояло выбрать одежду на следующий день. В обед Мирон Петрович ждал ее за столом. Увидев ее, он улыбнулся и пошел к своему месту. Ивина за ним. И вся любовь.
 
ГЛАВА 21.
 
Новый офис Мирона Петровича оказался уникальным, в том смысле, что располагался на втором этаже с окнами на потолке. Новая офисная мебель серого цвета излучала безмятежность. Ивина села за стол спиной к стеклянной стене, перед ней стоял плоский монитор приличного размера. Клавиатура так и просилась, чтобы ею воспользовались.
  Подошел Мирон Петрович, положил передо мной лист с набросками идей, прокомментировал рисунок и вышел. Ивина осталась наедине с новой работой. В комнате стояли еще четыре стола с компьютерами, вскоре два стола были заняты. За одним столом сел Мирон Петрович. За двумя другими столами сели Глеб Петрович и Егор Петрович.
  Нормальная молчаливая офисная компания. Ужас и прелесть работы в таком коллективе, что все работают, делая одно дело с максимальной молчаливостью. Посторонний в таком обществе долго не выживет.
  Именно поэтому Ивину и вернул к себе Мирон Петрович, после министерской должности. Они и раньше вчетвером работали, а теперь он ее вернул в знакомую обстановку, которую сам и создавал. Золотое молчание иногда нарушалось, но только репликами, связанными с работой. По прежнему опыту работы с Мироном Петровичем Ивина уяснила одно правило, если кто из мужчин на его глазах заговорит с ней во время работы и сделает это для себя нормой, он будет немедленно уволен. Поэтому она никому из мужчин внимание не оказывала. И вот, что изобрела мощная четверка...
  ...Странный шар стоял на постаменте, окруженном метровой зоной пустоты. Ни один предмет не мог попасть в это пространство. Неизвестная сила, исходившая от шара, отталкивала все предметы за границу метра. Зрители толпились за пределами двухметровой зоны. В качестве экскурсовода работал Мартин:
  — Уважаемые, господа! Перед вами уникальное устройство, которое можно установить на любом автомобиле сзади, ориентировочно между фарами. Его задача не подпускать к вашему авто транспорту любые машины на расстояние ближе одного метра! Вы только представьте предполагаемую степень вашей безопасности! Никто сзади не сможет наехать на вашу машину!! Кстати, номер машины можно расположить внутри шара. Внешний вид автомобиля практически не изменится! — восторженно говорил менеджер.
  — Але, гараж не вынесет такой новинки! — раздалась реплика из недр зрителей.
  — Уважаемые покупатели, шар можно выключать перед въездом в гараж. На отталкивание работает только одна его сторона, вторая сторона у него вполне спокойная.
  — Простите! — воскликнула Лизка журналистка. — Я не понимаю, откуда в плоском круге столько силы!? Я видела соревнования силачей мира, они гиганты и отталкивают железнодорожные вагоны, но перед нами практически плоский предмет. Где в нем спрятана сила?
  — Не волнуйтесь, сила в шаре достаточная, чтобы не подпустить фуру к вашей машине ближе, чем на один метр! А откуда в шаре берется сила, — это и есть тайна фирмы. Цена вашей безопасности в пределах вашей возможности. Лишнего мы не возьмем, мы можем декоративно скрыть шар на вашей машине, дабы он не выдавал секрет безопасности вашей машины.
  — Я беру! — выдохнул мужчина с весьма приличными габаритами тела, и невольно качнулся в сторону шара, словно он уже принадлежит ему.
  — И, прекрасно! С вас и начнем, — засуетился вокруг потенциального покупателя юркий Мартин. Он нажал на кнопку пульта управления.
  В этот же момент все зрители в полной мере почувствовали, что сила, исходившая от шара, утихла. И уж совсем неожиданно для всех, крупный мужчина, можно сказать первый покупатель шара, рухнул на пол, словно он стрелка компаса, указывающая на шар. Лиза подбежала к огромному по сравнению с ней мужчине.
  — Зачем вы первым купили этот шар! В нем страшная сила! — крикнула она с отчаяньем, и с глазами, полными ужаса, села на пол. — Он мертв!
  — Этого не может быть! — крикнул Мартин и подошел к мужчине. Он подержал его руку в своей руке, пытаясь тремя пальцами нащупать пульс, но пульса не было. — Вы — правы, он уже в другом мире.
  Среди зрителей возникло волнение. Одни пытались подойти к упавшему мужчине, но не могли этого сделать. Другие, затаив дыхание, смотрели на оживший шар, который в прямом смысле выталкивал из метровой зоны тело первого покупателя вместе с маленькой женщиной и собственным продавцом.
  — Шар, — ты чудище! — со слезами воскликнула Лиза, грозя кулачками безмятежному шару, от которого шла непонятная сила.
  Толпа зрителей невольно отошла от шара и направилась к выходу, никто не хотел гибнуть от непонятных явлений.
  В зале остались три человека, один труп и один шар.
  — Объясните, почему второй раз включился шар, если ты его не включал? — спросил крепкий мужчина у менеджера.
  — Слушайте, откуда мне знать, что здесь произошло! — нервно ответил менеджер. — Я могу сказать, что я шар не включал второй раз, я его выключил! Мужчину я не убивал, у меня нет никакого оружия!
  — А сила, которую излучает шар в метровой зоне, может убить человека? — спросил агент Керн, рассматривая лежащий труп без видимых повреждений.
  — Я знаю только о том, что шар обладает некой огромной физической силой, о других свойствах его мне неизвестно, — ответил Мартин, медленно отходящий к выходу из зала.
  — А, что находится в этой метровой зоне? Что двигает предметы, обладающие большой массой, и движущейся силой, если говорить об автотранспорте? — продолжал задавать вопросы агент Керн, но ответа он не услышал.
  Тогда он встал и пошел в сторону шара, но метровую зону он не смог пройти. Агент Керн почувствовал вежливое сопротивление воздушных масс. У него возникло ощущение, что нет ничего удивительного в силе шара, просто он держит рядом с собой невидимое вещество, которое стопорит движение тем, что пустоты в метровой зоне нет! Хорошо, а куда исчезает это вещество, если шар отключить, как это сделал Мартин! И тут его осенило, что шар никто не выключал, а если выключал, то лишь на очень короткий промежуток времени. А, что могло произойти за столь короткое время? Нет, этот вопрос не его компетенции...
  — Чувственный шар, — прошептал в ответ Мартин, — он фокусирует чувства в нужном направлении. Новая разработка трех Петровичей.
  Неизвестно откуда появился генерал Ферзь со своими людьми и забрал "Чувственный шар".

  Известный  изобретатель Мирон Петрович  решил основать подводный дом на дне океана, где лежал гидрид метана, напоминающий подводный снег. Этот снег окружал соленое озеро, расположенное на большой глубине. На поверхности озера можно было лежать и качаться на волнах, находясь при этом на дне океана. Вокруг соленого озера на гидриде метана росли водоросли, которым было более двух сот лет.
  Мирон Петрович предложил Ивине поучаствовать в экспедиции на дно океана в районе Бермудского треугольника. Она невольно согласились на участие в подводном эксперименте, раз на этом настаивал сам Мирон Петрович, который был накоротке с господином  Добрыней Никитичем.
  Прекрасное было дно у бермудского треугольника, когда гидрид метана таял, выбрасывая на поверхность океана газ, который захватывал корабль и топил его, помещая в соленое озеро на вечное хранение. Поэтому Нептун Бермудского треугольника был самым знаменитым.
    Прежде чем построить подводный дом, Мирон Петрович предложил опустить на дно океана предполагаемых жителей в глубоководном батискафе. Среди донной растительности он был намерен построить подводный дом, и набирал команду для необыкновенной жизни в пучине океана, на берегу озера.
  Все просто, — думала Ивина, — когда у меня нет любви, то я чувствую себя человеком в соленом озере, расположенном на дне океана. Но нормальный мужской взгляд способен поднять меня из глубин океана, и опустить на берег жизни.
    Она опустилась в батискафе на дно океана, на берег соленого озера.
  Ивина посмотрела в иллюминатор и сказала Мирону Петровичу:
  — Прекрасный вид из окна. Я, пожалуй, соглашусь на жизнь в данном месте.
  И услышала неожиданное  возражение Мирона Петровича:
  — Ивина, куда тебя несет? Как ты сможешь жить в соленой воде, на берегу еще более соленой воды?
  — Мирон Петрович, представляете, у меня будет дача на дне Бермудского треугольника! Это самое необыкновенное место на земле, — сказала Ивина и посмотрела в иллюминатор на место будущего строительства. Растительность в виде кораллов живописно простирала свои необыкновенные стебли. — Место волшебное, почему бы его не освоить, — ответила Ивина. — А, что касается финансовых затрат, то этот вопрос меня не касается, — и вновь она посмотрела в иллюминатор: за стеклом проплывали странные существа, которые ей понравились, и она решила пусть они будут домашними животными на будущей подводной даче.
  Мирон Петрович не выдержал и нарочито спросил:
  — Я все понимаю, но не понимаю, как жить на дне океана?
  — Мирон Петрович, покажите мне дно океана в этом месте! Вы его видите? Нет! Понимаете, у Бермудского треугольника два дна! Редчайшее место на земле! — возразила Ивина будущему соседу по подводному поселению.
  — Конечно, самое оно для подводной дачи! — несколько ехидно ответил Мирон Петрович. — Ивина, океан в этом месте нашей стране не принадлежит! Кто мне даст возможность здесь строить подводный дом? Ты, что думаешь, люди не заметят грузы для строительства подводного дома? — возразил преднамеренно Мирон Петрович.
  — Мирон Петрович, еще раз посмотрите в иллюминатор, сюда грузы доставят на подводной лодке! Есть новая подводная лодка для таких целей, а в Бермудском треугольнике я не заметила пограничников. Вы их видите? Нет. И я не вижу, значит, подводная лодка пройдет только так, — убежденно закончила свою речь Ивина.
  — Ивина, хватит говорить, мы поднимаемся, — сказал Мирон Петрович.

  …Самостоятельные, способные, требовательные мужчины, да еще и жадные зачастую остаются без потомства. Физически с ними все нормально, но кому нужен дома жадный автомат по производству замечаний и требований? Таким образом, получаются добропорядочные, но нетронутые любовью мужчины типа Мирона Петровича. Что главное в жизни? Все главное. А, что главнее? Вовремя увернуться и сделать некий зигзаг, финт ушами или ногами, уехать, уйти, остаться на месте, но не встречаться с теми, с кем на данный момент времени встречаться по всем правилам этикета нервных клеток — не хочется.
  Иногда встречи предопределены, тогда надо сделать так, чтобы на глазах не встречались люди, чья встреча не доставит радости. Опуститься на дно? Вот люди и меняют места обитания, ради окружения или его полного отсутствия.
   Ивина — девушка нормальная, без больших амбиций, с хорошей планкой. Она может влюбиться, она способна влюбить в себя. В старые времена людей женили, в нынешние времена пытаются научить людей встречаться и жениться с помощью средств массовой информации. Общий уровень жизни вырос, больше появилось людей преклонного возраста. И, стало мало тех, кто хочет создать семью и жить самостоятельно. Почему? Лениво.
  Для выживания людей  финансовый приоритет не всегда находится во вновь образуемой семейной ячейке. Понятно, что семьи — основа любого государственного строя, но семьи превратились в ячейки общества, которые способны выживать с наименьшим сопротивлением. Что еще. Появились очень богатые люди, которые уменьшили средний класс, способный к производству потомства. Появились натуральные дворцы зачастую бездетные. А, в общем, все нормально...

На поверхности океана творилось нечто страшное. Волны захлестывали корабль, словно океан не хотел отпускать людей из своих глубин. Ивине показалась, что сам Нептун Бермудского треугольника поднимал волны, хотя она только, что была на дне и Нептуна не видела.
  Команда будущих жителей подводного царства отличалась сплоченностью и умением противостоять стихии. Они победили волны Нептуна, или им так показалась. Нептун побушевал на море и стих, это к нему прибыла госпожа Нимфа Игоревна в ступе, и замолвила слово за свою команду.
  Ивина дала согласия быть постоянным жителем дома на дне океана. Для нее все казалось предельно простым, она знала, что купола сооружать над домом не будут, его быстро заметят. Воздуха на дне нет, оставался скафандр вместо батискафа для местных прогулок. Ивина чувствовала ловушку, она уже понимала, что попала не в шутливую историю.
  Действительно, для жителей подводного царства готовились доспехи в виде морских животных, для которых океан место жизни. В качестве доспехов подводным жителям выдали герметичные костюмы в виде осьминогов. Правда, самих осьминогов на дне океана в этом месте не было.
   Мирону Петровичу предстояло стать осьминогом вместе с Ивиной. Жить им надлежало в доме без кислородных масок, а плавать в океане они могли в костюмах осьминогов, в щупальцах которого были места для рук, ног, головы и кислородного баллона.
  Подводная лодка подогнала тяжелые каменные кубики, опустила их на берег соленого озера, на подводный снег. Водолазы в скафандрах в виде осьминога легко построили из них дом. Дом изнутри покрыли непроницаемой оболочкой и закачали воздух.
   Так, что когда Ивину второй раз опустили на берег озера на дне океана, она с удивлением увидела нормальный подводный дом. Правда, чтобы попасть в него, надо было пройти через камеру, уравнивающую давление, сопоставимое с жизнью человека.
   «Все в мире предельно просто», — мелькнуло в ее голове. Два осьминога вплыли в дом, и вскоре встретились за одним столом в нормальной одежде. Они не успели рассмотреть друг друга, как дом закачался, вокруг него забурлила, закипела вода. Дом стал всплывать, потом резко опустился в соленое озеро. Герметичность дома сохранялась, но они вцепились в стол, имеющий по контуру ручки. В глазах промелькнул испуг.
   На время вокруг дома появилась совсем другая вода, они видели ее в иллюминаторы. Послышался рев двигателей, дом вновь всплыл из соленого озера, и опустился на прежнее место. Ивина знала, что дом снабжен автоматической системой самосохранения, но не предполагала, что все настолько серьезно.
  Общая комната казалась спасительным местом, где сидели жители подводного дома, держась за стол, боясь от него отойти в сторону. О том, что с ними может произойти, им не говорили. Ивине показалось, что все вскоре бы покрылись болотной тиной, но тина в этом месте океана не росла.
    Из чего сделан дом, она не знала. И почему она согласилась на эту экспедицию? Ответа у нее не было. Она никогда не любила обычные башни, и первые этажи посещала с трудом, ощущая давление бесконечных этажей. На дне океана на нее давила огромная масса воды, словно небоскреб. Неожиданно чувство страха прошло, люди заговорили одновременно. И вскоре замолчали.
  Мирон Петрович взял командование на себя, почему он раньше не приступил к своим обязанностям — не понятно. Он знал больше Ивины, у него были инструкции по эксплуатации подводного дома. И он сознательно согласился на экспедицию. Мирон Петрович рассказал о правах и обязанностях жителей подводного дома. Ивина слушала и думала, почему раньше им ничего не говорили. И сама ответила: они бы не согласились опуститься на дно. Иногда большие глупости по незнанию легче даются.
  Ивина оторвалась от стола, и решила осмотреть дом, в нем оказалось две спальни, одна общая комната, кухня и несколько закутков с иными названиями. В голове возникли простые вопросы: где взять воду среди воды, и, где взять электроэнергию?
   Ответы дал Мирон Петрович. Оказывается из гидрата метана можно получать энергию, необходимую для обслуживания дома. А воду брали из океана для различных нужд и очищали от солей. Питьевую воду Ивина обнаружила в цистерне, с ней домик и погрузили на дно. Отлично!
  У них все было, кроме возможности для прогулок. Но и этот вопрос был решен, они будут плавать в скафандрах осьминогов по расписанию, по два человека. Ивина немного повеселела, а если у нее появилось настроение, то оно незамедлительно появилось у Мирона Петровича.
    Самое главное, что они были не просто на дне океана! Они находились на берегу подводного озера, с более тяжелой водой и со своим берегом. То есть некое ощущение берега у них сохранялось, и это необыкновенно важно в такой ситуации. Кроме того, дом меньше всего напоминал подводную лодку или батискаф. Жителям подводного дома сохранили ощущение домашней обстановки, предстояло наладить личные контакты.
  Мирон Петрович сказал, что он главный в подводном доме, против него Ивина и не возражала. Оставался человек, который не проявлял себя никак. Мирон Петрович и странный человек быстро ушли в свою каюту. Ивина не успела разглядеть третьего жильца подводного дома, когда они были объяты неизвестностью вокруг стола. Мирон Петрович сказал, что тепловой режим под домом пришел в норму, и дом встал на свое место.
    Ивине захотелось спросить, когда яблони посадят, но она промолчала. Мирон Петрович добавил, что проблем с подачей воздуха, светом не должно быть. Задача всех жителей подводного дома: жить с максимальным комфортом на отведенной герметичной территории.
  Ивина ушла в комнату, которую Мирон Петрович ей выделил в качестве спальной. Она ожидала увидеть две кровати, привернутые к полу, либо двух ярусную кровать и встроенный шкаф. Но она была приятно удивлена.
    В комнате размером в двадцать квадратных метров стояли две приличные кровати. Над каждой висел ковер ручной работы с камнями самоцветами. Комната имела удлиненный вид, с дух сторон стояли кровати. Дверь в комнату была по центру, и напротив входа висело зеркало над двумя столами. С двух сторон от входа стояли шкафы с витиеватой отделкой. Зеркало по контуру было разрисовано такими же завитушками.
  Комната хоть и была одна на двоих, но стоила немалых денег, если судить по креслам, стоящим с двух сторон от зеркал. Кресла из тонкой кожи с жатыми завитушками были великолепными творениями неизвестного автора. Перед креслами стояли столики с мраморными столешницами в тон кожи кресел. Все цвета комнаты, как бы играли каждый с собой на разных предметах, и в одинаковых завитушках.
   Ивина вышла из комнаты и обнаружила две двери, расположенные с двух сторон от двери в комнату и она вернулась в комнату. Она выбрала себе кровать, точнее, пошла налево, значит, и дверь перед комнатой нашла свою хозяйку. Дверь Ивины стала левая, правая дверь оставалась ничьей. Ивина легла на левую кровать, и еще раз осмотрела комнату. Вместо привычных окон сверкало зеркало с морозными узорами.
  Ивина стала искать иллюминаторы, но в явном виде их нигде не было, проведя рукой по ковру, она обнаружила непонятные неровности. Тогда она потянула за алмазную подвеску на ковре, часть ковра отошла от стены, за ней сверкал и переливался иллюминатор.
    Приятно было посмотреть в аквариум величиной с океан. Ивина немного боялась, ей было страшно одной в безмолвии океана. Она закрыла иллюминатор ковром и подумала, что это верное решение: спрятать вид из окна. Разницы в давлении она не ощущала, барометр показывал ее любимое давление на земле.
   Девушка лежала. Усталость сковывала, но сна не было. Ивина обошла комнату, осмотрела все выступы и неровности стен, потолка и пола. «Могли бы плакаты повесить, где люки и окна», — подумала она и вышла из комнаты.
  По коридору метнулась тень и исчезла в комнате.
  Ивине элементарно хотелось — есть. За столом, из-за страха   непонятных перемещений, она так ничего и не ела, хотя она  не помнит, чтобы кто-нибудь еду предлагал.
   В общей комнате Ивина обнаружила несколько холодильников под видом стенных шкафов. Они были подписаны. Она приложила большой палец к ручке своего холодильника и открыла его. Полки были плотно уставлены продуктами в герметичной и компактной таре. Она взяла одну упаковку и села за стол. В душе возникла необъяснимая обида, неизвестно на что.
    Спрашивается, зачем спустилась на дно океана? Она задумалась...

  Последнее время до Соленого озера Ивину волновала загородная недвижимость, это надо сказать полная ожидаемая неожиданность. Цены на земельные участки можно сравнить с горой с разными склонами. В центре столицы - верхушка горы, но склоны у нее разные, они зависят от шоссе и сторон света. Цены по шоссе между двумя столицами весьма высокие, для Ивины фантастические. Нормальные цены в ста пятидесяти километрах в сторону от центра. Вот замутила.
  У Мирона Петровича была дача, но ей чужая недвижимость не нужна. Она ему нравится, потом разонравится, и он выгонит ее со своего земельного надела с личным колодцем. Нет, Ивине нужен свой участок пусть на куличках, но со здоровым климатом и с новой травкой на газоне, а не болото с клюквой.
    С точки зрения здоровой энергетики, центр столицы — это самая глубокая яма отрицательной энергии, которая выбирается из ямы с каждой стороны, все зависит от плотности населения. Здесь вообще все наоборот, где больше цены на земельные участки, там хуже энергетика.
   Значит, на куличках — самая полезная энергетика, там, что бог дает человеку, то ему и достается, а не делиться на многоэтажную толпу. После таких умозаключений и Мирон Петрович показался не слоном, а вполне симпатичным человеком, который на 15 процентов больше Ивины во все стороны. Тут, с какой точки зрения подойти к ситуации, если с правильной ситуации, то любая ситуация будет правильная.
  Еще можно сделать вывод, что богатые люди, живущие в плотно заселенных районах, по сути беднее бедняка из глубинки, являющейся на самом деле энергетической возвышенностью. Следовательно, Ивина хотела купить земельный участок ближней глубинки, но для начала она купила местные газеты.
    Первый заголовок опустил ее с небес философии: 'Уличное освещение за долги на улицах городка будет отключено'. А если ее участок за пределами штрафных санкций, то там вообще забудут подать электричество. Получается, что кроме земли и божественного воздуха ничего на земельном участке в глубинке и нет. То есть, там, где есть небесная энергетика, энергоносители отключены, вероятно, чтобы не было энергетической перегрузки.
  Ивина готова дать образ самого Бога! Правильно, что его сравнивают с Его Величеством Солнцем. Она не святотатствует. Абсолютно верно, что в населенных пунктах ставят храмы, именно они привлекают к себе дополнительные силы Бога. То есть, Бог, он, как солнце, обладающее световыми лучами. Но у Бога лучи не световые. Какие? Этому нет определения. А может быть Богов несколько, каждый отвечает за свое поле деятельности. Еще бы выяснить, где они обитают. А надо ли?
  Бог солнечной системы — един, это он ей подсказывает. Он обиделся, что Ивина подумала, что Богов несколько, у нее уши запылали. Солнечная система — это некое звездное единство. Богу — пять миллиардов лет, и он еще проживет пять миллиардов лет. Сейчас он в расцвете своих сил. Он согласился со своим возрастом, щеки ее запылали.
   Солнце — это гигантский красный алмаз, со сверкающими гранями в межзвездной темноте. Так и Его Величество Бог. Он попросил больше его не упоминать всуе. Не будет Ивина упоминать Бога, не в ее он ведомстве. Разрешен для упоминаний всуе — Мирон Петрович.
  Ой, что делается! Он опять изменился, ее мужской идеал! Это гибкий молодой человек, рост тот, что надо. Но в изгибах его тела есть необыкновенная мужская привлекательность. Господи, как он хорош на фото! Он пишет статьи о звездном небе. Вот он кто! Он знает о звездах все, и сидит в тереме на трех дубах! Пусть он будет ее очередным увлечением.
    А Ивину интересует земля и ее стоимость, теперь она знает, что ей надо. Ей нужна взлетная полоса для космических летающих объектов, желательно в лесной зоне, чтобы не все видели. Вокруг нее идет нормальная жизнь: люди пьют, едят, язвят, кто, как и сколько может.
  Мужчины женятся и живут долго с женщинами, которые свою внешность после свадьбы не ставят на первую очередь. У них хорошо дома, а морщины на лице появляются, словно извилины мыслей, как бы к своему мужу других женщин не подпустить.
   Что касается Ивины, то отец ограждал ее от чужих парней, говоря, что она молодых людей меняет чаще, чем они перчатки. В школе Ивине язвили девчонки, оберегая своих суженных, ими ряженых. Да, не могла она быть рабой молодых людей! Ее волновали другие проблемы, например межзвездные полеты.
    Вот, пришла мысль, как сделать летающий космический объект, не покрытый множеством керамических плиток, отлетающих с корабля при столкновении с клювом птицы, еще на земле. Что надо для этого сделать?
  Космический корабль надо покрыть керамикой, как конфеты глазурью, естественно, сохраняя температурный режим. Цельнотянутые космические корабли, слегка похожие на самолеты, будут взлетать с ее взлетной полосы. А вы, что думали, что Ивина тупая? Нет, она себе на уме. В уме она пишет, что ей нужно: ступу, автомобиль, яхту, вертолет, самолет и космолет. Совсем немного, если разобраться.
    Куда она будет летать на космолете? Молодых людей искать иноземного производства. Ивина прекрасно понимает, что в солнечной системе все молодые люди живут на земле, и не со всеми она лично знакома, земные ресурсы еще не все выработаны.
  Вот жизнь! И летать незачем на другие планеты. Все на земле есть! Мысль пришла: нужен кусочек солнца для обогрева дачи у личного космодрома, потому что электричество в районы, удаленные от столицы, подается с перебоями. Гелий, водород есть на земле, надо сделать из них прообраз солнца, а протуберанцы сами получаться.
   Во, еще мысль. Ивине нужен бассейн с дождевой водой. С этой целью она сделает огромную воронку, в нее будут стекать струи дождя, а воронка будет служить крышей дачи. Так и определилась форма ее дома. Еще воронку можно выложить зеркалами и получать дополнительную энергию для обогрева дома. Да, у нее и так все само делается. А если бы у нее был молодой человек, когда бы она все придумывала?

  Послышался звук открываемой двери, исчезли мысли о недвижимости и космосе, возникло ощущение нереальности происходящего в подводном доме. Ивина незаметно съела содержимое упаковки, а, что в ней было, так и не поняла. Она мало помалу стала разговаривать с собой, ее тяготила обстановка подводного заточения больше, чем она могла предположить, хотя она постоянно что-нибудь выдумывала и могла жить в вымышленной истории.
    Мало того, она стала смотреть в сторону Мирона Петровича, словно он мог ее выручить из подводной западни. Так и получилось: они вдвоем выплыли на прогулку в открытый океан, благо акул тут не водилось. Пара новоиспеченных осьминогов проплыла мимо иллюминатора и исчезла из вида.
  Мирон Петрович на глаза Ивине особо не показывался, и винил себя за то, что сменил дом на подводный дом. Поэтому она ощутила состояние творческого одиночества. Ивина обошла и осмотрела комнату, легла на левую кровать, обнаружила пульт управления, лежащий на полочке у зеркала.
   Она не могла предположить, что пульт предназначен для изменения внешнего вида комнаты. Она нажала на первую кнопку, из потолка выплыли шторки и закрыли ковры с самоцветами. Комната приобрела вполне приличный вид, ковры Ивину немного настораживали. Хотя можно было бы нажимать на самоцветы, вдруг это кнопки обыкновенные.
    С закрытыми коврами стало легче дышать, либо появился еще один поток свежего воздуха, который скользил по гладкой поверхности занавеса. Девушка вздохнула всей грудью, закрыв глаза от удовольствия, и почувствовала, что ее плечи крепко сдавили. Она попыталась повернуть голову назад, но ее кто-то держал.
  Ивина почувствовала, что летит на собственную кровать, словно ее подбросили два человека. Но она никогда в цирке не выступала, чтобы ее так кидали. Подумать и покричать ей не дали. Рядом с ней на кровать плюхнулись два человека, которых она опять не успела рассмотреть.
   А, что было дальше? Стоит ли об этом говорить? Хотя почему нет? С Ивины слетела одежда со скоростью четырех рук, она не могла противостоять двум крепким и наглым мужикам. Ситуация была не из жизни девушки. Точеное тело, налитое на постоянных тренировках мышцами, летало в руках двух человек. Один из них выхватил из ее рук пульт управления комнатой, нажал на кнопку.
    Кровать под Ивиной, пока она была поднята над ней, увеличилась в размерах вдвое. Она приземлилась на огромную кровать в полностью обнаженном виде, так и не рассмотрев лиц напавших. Ивина скорее почувствовала, чем увидела два одинаковых нагих тела, бугристыми от мышц и желаний. Надо заметить, что к этому моменту она уже дней пять, находилась в доме под водой. Но откуда здесь двое неизвестных мужчин в закрытом доме под километрами океанской воды!? Это испытание, хорошо, что воздух струился по стене, несколько охлаждая пыл.
  Один мужчина приник к губам, его лица не было видно, а ее глаза закрылись от неожиданной страсти. Губы невольно ответили на поцелуй, языки слились в приветствии, и тут она почувствовала ласку. Ее ласкали утонченно с влагой и негой. Она потянулась навстречу приятным чувствам, в ответном поцелуе.
   Ивина уже не думала ни о чем, уж очень они были ласковые. Но неожиданно, ласки закончились, в клубке тел произошла мгновенная перестройка фигур, и она почувствовала, что один исчез. Второй изловчился и вошел в бренное тело, при этом он страстно всеми четырьмя конечностями ласкал ее во всех направлениях так, что она не могла и не успела на него разозлиться.
  Что она чувствовала, нанизанная на щупальце? Что они — один осьминог, она была в такой власти его ненасытной любви, что ей оставалось включиться в эту игру и играть в нее до последнего сладостного, и немного больного сексуального изнеможения всех сил. Они отпали одновременно.
   Ивине стало обидно до слез, но пока она приходила в себя, они исчезли из комнаты. Она почувствовала, что кровать приняла прежние размеры, а поток воздуха исчез, и появился ковер.
  Вечером за общим столом собрались жители подводного дома. Впервые Ивина рассмотрела лица двух своих неожиданных любовников. Она поняла, почему раньше не воспринимала лица третьего жильца. Его лицо было настолько знакомым, что не требовало запоминания.
  Мирон Петрович уловил взгляды Ивины и выражение ее лица, и сказал:
  — Прости, Ивина, да эти два добрых молодца тебе известны, один из них я, второй мой клон. Он был с тобой, но он стерильный, у него не может быть детей. Клон исполнял мое желание, преследующее меня со дня нашего знакомства.
  — Но почему вы оба? — спросила Ивина, и еще раз посмотрела на одинаковых мужчин. У нее больше не было сомнения, что один из них клон. — Да, я с вами познакомилась, но почему вы оба пришли ко мне? — спросила Ивина у Мирона Петровича, поскольку они оба ели, и молчали.
  — Ивина, слишком много вопросов задаешь, — ответил Мирон Петрович и продолжил разрезать ножом антрекот, и, отправляя его вилкой в рот. — Но ответ один — Клон Рал повторял мои движения, не суди нас строго. Клон со временем будет действовать один, а пока он, как младенец, только взрослый.
  Ивине стало безумно скучно, так скучно, хоть волком вой. Это ж надо такое придумать, сделать Клон Мирона Петровича! Ужас, какой! А как они с ней поступили? Как? Да так они и поступили! Только вдвоем и сразу! Слезы навернулись на глаза, она отодвинула тарелку и встала из-за стола. Хотя, Мирон Петрович был скорее очевидцем, чем участником.
  — Сядь! — услышала Ивина голос Мирона Петровича.
  Она села. Голос прозвучал командный. Лицо Мирона Петровича оказалось волевым и жестким. Это был самый настоящий Мирон Петрович. Ивина взяла вилку в руку и без ножа отправила кусок мяса в рот, она не ожидала их увидеть вдвоем, она думала, что один из них подводный мираж.
  — Прошу внимания! — громко и официально произнес Мирон Петрович. — С этого момента жизнь в доме официально считается открытой! Мы с Ивиной проверили возможности прогулки в скафандрах осьминогов. Ивина подружилась со своими подводными мужьями.

ГЛАВА 22.

  Ивина поперхнулась, прожевывая мясо, и подцепила вилкой гарнир. Потом отложила вилку, выпила воду и успокоилась, от новостей за ужином. Слов у нее не было! Она еще помнила хватки этих людей, только непонятно, зачем ей двух и сразу?
  — Ивина, ты чего молчишь и кашляешь? Недовольна? Или ты довольная? — спросил Мирон Петрович.
  — Все в порядке, — нашлась Ивина. — Я рада нашему сплоченному коллективу, в котором решены официальные вопросы нашего сосуществования. — У меня есть предложение! Я хочу предложить сменить места жизни. Я буду жить с вами в одной комнате, а клон будет жить один.
  — Грубо! — сказал Мирон Петрович. — Ивина, жить мы будем, как жили. Ты одна в комнате, я с клоном вместе. И никаких ссор!
  Возражения ни от кого не последовали. Ивина, узнав, что именно она является первой дамой подводного дома, изменила свое поведение и отношение к клону. Она просто зазналась, и стала разговаривать с ним свысока, что ему не понравилось. Ивина лежала и обдумывала ситуацию в подводном доме, не обращая внимания на дверь.
  Она почувствовала, что взяла неправильную интонацию, и задумалась около зеркала. В зеркале отражалась девушка со своими светлыми волосами. На ней не было ногтей и дополнительных волос.  Или это Ивина против себя настроилась из-за новостей за ужином. Она уже локти кусала, что согласилась на жизнь под водой у Соленого озера. Вдруг изображение в зеркале пропало, она стояла у зеркала, но в нем не отражалась!
    Зеркало сдвинулось в сторону, за ним были нормальные двери, они сами открылись. Возникло ощущение, что дверь открылась в океан. Ивина сообразила, что это балкон. Действительно, в комнате был застекленный балкон с толстыми окнами. Любопытство оказалось сильнее страха, что ни говори, а приятно выйти на балкон в океане! Да! Вид во все стороны. Растения вокруг балкона вьются, живность плавает.
  Постояв на балконе, Ивина вернулась и легла на кровать. Двое мужчин оставили о себе неизгладимое впечатление в ее душе, ведь они ее просто впечатали, как монету с двух сторон. Тихий ужас охватывал все существо Ивины, она не понимала, как ей спастись от их следующего нападения. Она вспомнила, что Мирон Петрович и клон Рал появились, когда она закрыла ковры и включила дополнительную вентиляцию.
  Господи, помоги! — взмолилась Ивина неожиданно для себя и сложила ладошки перед своей грудью. И в этот момент на стеклянный колпак балкона упало человеческое тело, а до этого в Соленое озеро опустился корабль, на котором они сюда приплыли. Корабль она узнала по названию 'Нимфа'. Новость была еще та. Она подумала, что не будет плавать в скафандрах на прогулку. И только после этого до Ивины дошло, что транспортное судно затонуло, и они остались в доме на дне океана с собственным интересом.
  Ивина сделала еще один вывод, если приходить в столовую вместе со всеми, то расходуется общий запас пищи, а если она приходит одна, то продукты берет из своего холодильника. Легко понять, что лучше приходить вместе со всеми и беречь свои запасы продуктов. То, что личный корабль Нимфы затонул, для всех отозвалось не лучшим образом. Связь внешнего мира с подводным домом шла именно через этот корабль.
  Итак, они не просто находились в подводном доме, но жители подводного дома оказались без связи с внешним миром. Не позавидуешь. А такая ситуация не способствовала личным контактам, то есть любви. Ивина впала в ступор. Она лежала лицом к ковру, рассматривая самоцветы, и практически не шевелилась. Попытки Мирона Петровича с ней заговорить успехом не увенчались. На завтрак она поднялась. За столом сидели три человека и ели молча.
  Мирон Петрович посмотрел на грустные лица и усмехнулся:
  — Испугались?
  Все дружно подняли на него глаза.
  — Нормально, в доме есть связь с внешним миром, о нас знают, где надо, и знают что нам надо.
  — А нам, что от этого? — спросила Ивина, чувствуя, что чувство обреченности ее покидает и появляется надежда на лучшую долю.
  — Мы опустились в подводный дом на определенный срок, каждый получит свою долю вознаграждения за жизнь в нем, и в нужный момент нас поднимут на поверхность, — добавил Мирон Петрович.
  Ивина отвернулась к иллюминатору, чтобы скрыть свои чувства. В небольшое окно были видны водоросли на подводном снегу, а из пучины Соленого озера показался нос корабля с надписью «Нимфа».

  В мире кипели иные страсти. Ивина, чтобы не думать о клоне, нашла себе иную задачу. Она дважды носила на ушах сережки из серебра, они хороши пока новые, а потом темнеют. Можно представить, как выглядит серебро на дне океана! Теперь можно о серебре подумать, коего 200 тонн на дне океана утопили 70 лет назад. На самом деле она даже представить не может подобные залежи. Можно сделать из серебра дворец, а если он потемнеет? Цену мрамора она уже знает, рядом с ним сидела. Серебро она видела и две копейки есть. Можно представить мраморный дворец с серебряными люстрами, коваными перилами. Посуда вся из серебра.
  Осталось поднять серебро со дна океана. Нырять до него бесполезно. Можно подплыть на подводной лодке. Из отсека выпустить купол, который плотно прикроет драгоценный металл. Зачем дело встало? За подлодкой. Ее надо арендовать за две копейки серебра. Шеф и его клон просто отдыхают! Такое Ивина дело задумала, пока серебро не подняли те, кто его нашел. Где взять карту океана с нанесенным крестиком? Это вопрос решаемый. Если серебро нашли, то остается найти тех, кто его нашел.
  Вот зачем Ивине нужна была приличная прическа! Из СМИ она знала, кто нашел клад, ей осталось им понравиться и дело в шляпе. Пришлось зарегистрироваться на их форуме, поместить свое фото, проявить активность, войти в доверие. Место находки особо и не скрывали. Со смехом и за две копейки серебра она получила точку серебряного отсчета в океане.
  Подводная лодка зависла над серебряным кладом. Как фотообъектив, из дна вывернулась смотровая камера. Ивина смотрела на останки затонувшего корабля и думала, что невозможно поднять на поверхность то, чего нет. Но все уже было схвачено. Ей осталось вернуться в подлодку.
    Над останками корабля появился купол, который заполнялся по стенкам связующей жидкость, более тяжелой, чем вода. Слитки серебра поднимали два человека и отправляли по транспортеру внутрь подводной лодки. Наконец—то она увидела много серебра! Зачем? Больше серебро ей было без надобности, она посмотрела на клад прошлого столетия, и дальнейшая судьба серебряных слитков ее не волновала.
  Где-то светило солнце, а в подводном царстве царил свет прожектора, который с трудом пронизывал толщу воды. Ивина физически ощущала этот толстый слой воды, находясь в подводной сигарете. 200 тонн серебра и для подводной лодки приличный груз. Поэтому капитан корабля решил, что всплывать подводная лодка не будет, а медленно пойдет над дном океана до прибрежной полосы.
  Кто-то и как-то узнал о месте прибытия подводной лодки с серебряным грузом. Лодку ждали пираты. Они дали возможность зайти подводной лодке в отсек для разгрузки и элементарно попытались выкурить команду, а себе забрать добычу вместе со столь достойной подводной лодкой.
  Ивина с капитаном ушла через нижний отсек, о котором пираты не имели ни малейшего представления. Что касается серебра, то его с собой они взять не могли, но они знали, как поставить лодку на якорь, который просто ввинтился в почву. С такого якоря никто не смог бы сдвинуть с места чудовищную по размеру сигарету. Если сравнить ее с домом, то длиной подлодка с десять подъездов, а высотой — в 6 этажей. Сигаретка.
  Трудный год выдался у Ивины из-за потери бывших друзей, нет, они живы — здоровы, но для нее исчезли из-за того, что ее унизили прямо или косвенно. Трудно с ними не общаться, но и дальнейшее общение смысла не имеет. Так уже бывало, но в этом году слишком сурово они с ней обошлись, после чего пришло понимание, что друзей нет, а есть люди, чьи интересы долгое время соприкасались с ее интересами. А теперь все интересы исчезли, и винить некого. Проехали.
  Мартин всего несколько дней вышел в море на корабле 'Вит'. В новостях уже сообщили, что его корабль пропал без вести. Было сделано предположение, что на корабль напали пираты. Фильмов о пиратах насмотрелись, но Мартин плавал не в Карибском море. Корабль перевозил металл.
  В это время некий мудрец Мирон Петрович внимательно перечитал в сети о грузоподъемности корабля, и о весе груза. Разница составляла ровно тонну. Общий вес экипажа был больше тонны, а если, кто прихватил левый груз?
   Он подошел к карте, висевшей на стене, посмотрел на вероятный маршрут корабля. У него возникло ощущение, что корабль затонул, как подводная лодка. А, что если под кораблем с металлом проплывала подводная лодка? На подводной лодке включили мощный генератор с магнитным полем. Корабль всем металлом потянулся к магниту, а подводная лодка успела отплыть, предоставив место кораблю.
   Мирон Петрович был убежден в правильности своих выводов. Одно было непонятно, если корабль затонул, то что-нибудь могло появиться на поверхности Тихого океана. Или корабль в полиэтиленовом пакете затонул? Мирон Петрович эти свои мысли вслух не стал высказывать.
  Корабль, груженный металлом, плыл по Тихому океану. Штиль был полный, видимость — великолепная. Неожиданно над кораблем завис неопознанный летающий объект, с него опустилось облако в виде огромного полотна, напоминающего полиэтилен. Корабль в мгновение ока был покрыт этой влагонепроницаемой пленкой.
    Под кораблем появилось невидимое магнитное поле, и корабль быстро ушел в глубину, не оставив ни каких следов на поверхности моря. Корабль опустился на дно. На дне Тихого океана шло строительство под колпаком.
   Да, никаких инопланетян, все свои люди — земляне. Корабль, только что потонувший, был проведен по роллерам через шлюз. Все члены экипажа были спасены. Они и стали новой рабочей силой в Подводном городе.
  Все произошло настолько внезапно и быстро, что Мартин, приспособленный к задержке дыхания, даже не задохнулся. Он быстро пришел в себя, огляделся, и, заметив всех членов экипажа корабля, лежащих по обе стороны от себя на красивых кушетках, немного успокоился.
   Вскоре один за другим моряки стали поднимать головы. Прошла минута молчания, и люди невольно заговорили, делясь впечатлениями. В помещении появился невысокий человек в темных очках, скрывающих разрез глаз. Он заговорил на ломанном русском языке. Он сказал, что все моряки будут жить в Подводном городе и строить этот самый город.
  Человек в темных очках предупредил людей о правильном поведении, очень важном для проживания в городе со столь специфической атмосферой. Команде разрешили полежать полчаса, а чтобы люди не страдали от неизвестности, им показали фильм по созданию подводного купола.
   На экране возник буек, при приближении его оказалось, что это вышка в океане. В дне был проделан шурф, в него поместили нечто похожее на горн. На транспортной летающей тарелке привезли огромную заготовку из стекла и опустили на дно. Автоматический стеклодув месяц выдувал стекло, так под водой создавался огромный стеклянный колпак. Таких колпаков был сделано несколько, их соединили герметичными туннелями.
  Появился под водой город, словно пузырьки воды. Сверху стекло довольно быстро покрылось илом и подводными отходами. Населенный пункт врос в дно и стал незаметным с первого взгляда. У Подводного поселения был хозяин, и не было флага, это было покрыто тайной. Внешнее стекло купола было настолько прочным, что легко держало давление воды.
  Мартин, глядя на экран, представил себе карту в этом месте океана. Он помнил коварный маленький остров, состоящий с одной стороны из скал. И точно, на экране возник скалистый остров, потом показали туннель под дном океана между островом и поселением. 'Зачем все это надо?' — возник в его голове естественный вопрос.
  — Не вопрос, — ответил вошедший в помещение человек в темных очках, — назначение города не должно вас волновать. Вы все — рабочие, что делать — скажут. Считайте, что попали на галеры.
  Лежащие на кушетках матросы переглядывались и помалкивали, они смотрели на осьминога, который полз по куполу с той стороны стекла.
  — Марганец, кобальт, медь, — слышали они слова с экрана, — нефть...
  Так мы попали в район Нетронутых гор, — продолжал думать Мартин, — а здесь добывают редкие металлы. Лучше уж на осьминога смотреть, чем на этот фильм. Экран погас. Въехал длинный стол со складными стульями. Команда потонувшего корабля села за стол.
  В общей комнате подводного дома на дне океана, на плоском телевизионном экране, шла прямая трансляция из Подводного поселения. Мирон Петрович не мог оторвать глаз от Мартина. Через минуту экран погас. Все переглянулись и остались сидеть за столом, вцепившись в поручни.
  Мирон Петрович смотрел на Ивину с одной мыслью, чтобы она заговорила первой, он стеснялся сам себя. Он боялся неадекватной реакции девушки, боялся быть назойливым. Он думал, что есть люди, получающие любовь любым способом, а ему нужна была именно эта девушка, меняющая ежедневно внешний облик и одежду. Он слон по своей сути, — думала она о нем. Он слон высокий, трудно на него забираться, лучше смотреть на окружающую среду. А макро клон Мирона Петровича куда—то исчез.
  Через некоторое время Мартин вернулся на землю без металла.

  Госпожа Нимфа в это время находилась в подводном дворце Нептуна на Нетронутом острове. С берега дворец Нептуна было не видно из-за острых пиков горы, а с моря полностью отсутствовала возможность подхода кораблей к береговой линии, из-за больших волн. Поэтому для людей Нептун был и рядом и недосягаем. Он не был человеком с жабрами, как это могло бы показаться на первый взгляд, но рыбой он тоже не был. Это был крепкий мужчина без возраста с волосами до мускулистых плеч.
  Нептун управлял океанами и морями, зная о реках по их водам в районах дельт, при впадении их в более крупные водные просторы. В последнее время у него все данные находились на компьютерах. Его филиалы располагались по всей Земле, а в его дворце находился контрольный пост для самых экстренных морских ситуаций.
   Выход из дворца проходил через тоннель в скале. Дворец в скале был создан самой природой, и легко переносил все изменения в земной коре. Нептун был просвещенным человеком.
  Нимфа и Нептун разговаривали о штормах и цунами. Их беседа текла в непринужденной обстановке, среди белого мрамора стен. Они были знакомы три тысяч лет, как минимум, со времен Атлантиды. Внешне они мало изменились, но всегда следовали моде того века, в котором им приходилось жить.
   За счет чего они сохраняли собственные жизни? Раз в сто лет они обновлялись полностью, клонируя самих себя, только им известным способом. Они ждали визита самого Бога Вита, отвечающего за все живое на планете. Причина, собравшая всех троих во дворце — бункере Нептуна, была более чем важная.
  Тройка бессмертных богов: Нимфа, Нептун Рай и Бог Вит были посланы на Землю в ракете — комете, которая нечаянно затопила Атлантиду. Нимфа и Нептун в ракете спорили, кто из них важнее и немного перестарались.
   Они были осведомлены, что Атлантида самый прекрасный город на Земле и намеревались в нем поселиться. Но Создатель Солнечной Системы не рассчитал мягкого приземления ракеты — кометы, которая врезалась в Землю, сместила земную ось, затопив Атлантиду, отправив ее во владения Нептуна.
   Мало того, на земле похолодало, именно по этой причине Нептун отказался жить в океане — море, как ему предписывал Создатель, и выбрал пещеру из белого мрамора.
  Долгие годы три бессмертных бога осваивали Землю, между делами улучшая гены населения. Было время, когда они дружили с фараонами, и это было расцветом целой страны. Да, было время. Запас прочности трех богов был рассчитан на три тысячи лет, и этот срок был на исходе. Дальнейшее клонирование смысла не имело, по этой причине некто Глеб Петрович сделал Клон Мирона Петровича.
   Бог Вит вдохнул в него душу. Нептун Рай поместил Клона в доме под водой. Они хотели оставить его вместо себя, но Бессмертный Клон Мирона Петровича занялся любовью с Ивиной, вместо того, чтобы стать единственным Богом на Земле, ведь сам Мирон Петрович был обычным человеком и не мог быть бессмертным, он был стар по меркам Земли, и любовь для него была не обязательным атрибутом существования.
  Бог Вит прилетел на Нетронутый остров на собственном самолете. Это был стройный мужчина, достаточно высокого роста с белокурыми волосами до плеч. Вит был красив в светлых джинсах и простой белой футболке. Никто ему не дал бы трех тысяч лет! Он любил жизнь на земле и не хотел ее покидать.
   Всеми фибрами своей многострадальной души Вит хотел остаться на Земле, ведь после его отлета к Создателю, жизнь на земле могла бы приобрести совсем другой уровень, или просто сойти к более простым формам белка. Итак, ожидался отлет богов к Создателю Солнечной Системы. Они ждали прилета межзвездного корабля Создателя, который обещал не вредить земле, как в случае с Атлантидой. Корабль должен просто зависнуть над Нетронутым островом, и взять на свой борт богов, отработавших свой длинный век.
  Госпожа Нимфа Игоревна была в курсе всех событий, она прекрасно знала, что всеми любимый Павел попал в подводный плен в Тихом океане, а не менее любимый Мирон Петрович находился в Атлантическом океане, в подводном доме и без наружного корабля наблюдений.
    Тут ее осенила мысль, что это проделки Нептуна Бермудского треугольника. Лететь на ракетной ступе через океан ей не хотелось, да и корабля для отдыха над Бермудским треугольником больше не было. Она знала, что пищи и воды жителям подводного дома хватит еще на три месяца, но что делать дальше она не знала. Госпожа Нимфа Игоревна решила созвать слет Богов и с их помощью освободить подводных пленников, что ей и удалось сделать. Никто от Создателя еще не прилетел за самими Богами.
=

Литературно – художественное издание
Любовно - иронические приключения
Патрацкая Наталья Владимировна
ЛЕДИ АКВАМАРИН
10.6 а. л.