Все десять дней, отведенных для отпуска, Антон кутил, прожигал жизнь в кафешках и на дискотеках. Знакомился с девушками, в тот же вечер затаскивал их в постель и ублажал свою похоть. О Жене он старался не думать, да и она, встречаясь с ним, знала, что он не ночует дома, и смотрела на него, как на червяка, брезгливо, и с презрением. Она убеждала себя, что он пьяница и развратник и ничего хорошего от него нельзя ждать. У нее началась сессия, дни были заняты, надо было сдавать три экзамена и четыре зачета. Она с усердием к ним готовилась, и в голове не было места для Антона. Провожать его она тоже не пошла – была на лекциях. И когда Игорь сказал, что Антон уехал, она вздохнула с облегчением: «С глаз долой – из сердца вон». Игорь приходил к ней так же, каждый вечер, и просто наблюдал, как она перечитывает конспекты и делает маленькие шпаргалки. Поздно вечером они вели на прогулку собаку и расходились по домам. Женю все это очень устраивало. Все-таки Игорь хороший, понятливый парень, другой бы сердился, что ему не уделяют внимания, а он ни капельки не сердится, старается не мешать. Она предполагала, что Игорь любит её, но не знала, что он не может даже дня прожить, чтобы не увидеть Женю, приходит и целый вечер смотрит на нее. И ей это не действует на нервы, она ведет себя так, как будто его нет, и в то же время чувствует, что он рядом.
Закончилась сессия. Женя экзамены сдала на четверки, зачеты тоже осилила и была довольна, что все далось ей без особого труда, а ведь так боялась этих первых экзаменов в университете, думала – завалит. Она снова вышла на работу, и дни полетели, как обычно: работа, библиотека, дом Никаких особых развлечений и увеселений. От Антона приходили письма, которые они читали вместе с Игорем и вместе писали ответ. Никакого трепета от этих писем Женя не испытывала, и ей казалось, что она к нему совершенно охладела. Близости с Игорем тоже не было уже больше месяца – не подвертывалось подходящего случая, и Женя поняла, что спокойно может жить без любовных утех и мысли о себе, как о развратнице, безосновательны.
Игорь же, наоборот, каждый вечер уходя от Жени, чувствовал тяжесть от несбывшихся желаний и с нетерпением ждал того момента, когда они останутся одни и он сможет, наконец утолить свой сексуальный голод. Вот и сегодня Женя так привлекательна: маленький топик на тонких лямочках, обтягивающие круглую попку штанишки, босиком – у них дома очень тепло, и она всегда ходит легко одетая. Руки так и тянулись к этому богатству, но родители были дома, а у Нины Ивановны была привычка заходить без стука, так как она считала, что они не муж и жена, и не должны заниматься чем-то, для чего надо стучаться, и могла войти в любую минуту. Михаил Петрович никогда не заходил в комнату к дочери, даже в ее отсутствие, его можно было не опасаться. Вдруг послышался голос Нины Ивановны:
- Миша я схожу на полчаса к Марине, мне надо у нее кое-что узнать.
- Знаю я твои полчаса, уйдешь сейчас и просидишь целых три, чтобы через час была дома.
Михаил Петрович очень не любил, когда жена уходила к соседке, живущей этажом выше, он ревновал ее даже к соседкиной кухне, так говорила Марина. Но Нина Ивановна не очень слушала своего мужа, говорила, что если бы его слушала, то ходила бы в телогрейке, лаптях и парандже, чтобы никто на нее не смотрел. Входная дверь хлопнула, Нина Ивановна ушла.
Игорь тут же, не теряя ни секунды, встал с кресла, подошел к сидящей на диване Жене, встал перед ней на колени, взял обе руки ее в свои и стал целовать пальчики, ладони, плечи. Потом оставил руки и стал целовать голые ноги, начиная с колен и выше. Пропустив шортики, он целовал ее в живот и во все, что было оголено. Опустив лямки топика, он обнажил ее грудь и тронул языком сосок, затем другой, потом соединил руками два твердых полушария, и оба соска оказались у него во рту. Он нежно поцеловал их, поводил по ним языком и стал покусывать. Женя часто дышала, запрокинув голову и, закрыв глаза. Руки ее нервно перебирали волосы Игоря, и острые ноготки изредка впивались в его затылок. Игорь не ощущал боли – страсть, которая овладела им, заполнила его всего, он даже забыл, что они не совсем одни в квартире.
Напомнила ему об этом Женя, она вдруг отстранила его голову и горячо прошептала:
- Игорь, зачем ты мучаешь себя, ведь все равно ничего не может быть, мы не одни.
- Ну и что? Я так давно не чувствовал твоего тела, что не стремлюсь к завершению, мне и так хорошо, приятно что тебя волнуют мои прикосновения.
- Конечно, мне очень хорошо, но я боюсь, вдруг папа войдет.
- А мы ничего плохого не делаем, мы сидим и беседуем. Он поднялся с колен, сел рядом на диван и обнял Женю за талию. Она обвила руками его шею и поцеловала в губы долгим поцелуем, потом стала целовать верхнюю губу, затем перешла на нижнюю и, слегка кусая, водила по ней язычком.
Игорь, замирая, принимал ласки и крепко прижимал к себе ее хрупкий стан. Женя встала на диване на колени, всем своим телом налегла на Игоря и уложила на диван. Он полулежал на подушках, а она, сидя сбоку на коленях, расстегнула ему рубашку и продолжала ласкать. Ладошками, потирая ему соски, она покрывала поцелуями его лицо, шею, грудь, живот, потом возвращалась обратно и снова долго целовала в губы, прижимаясь обнаженной грудью к его груди. Игорь лежал покорно, как ягненок на заклании, боясь спугнуть обольстительную покорительницу его души и тела.
Опять хлопнула входная дверь – пришла от соседки Нина Ивановна. Женя сразу вскочила, натянула лямочки топика на плечи и стала лихорадочно застегивать Игорю рубашку, он помогал ей, их руки путались, и они тихо смеялись. Телевизор был включен, показывали какой- то боевик, и они, чинно усевшись рядышком, стали его смотреть. Нина Ивановна входить к ним не стала, но из коридора крикнула:
- Ребятишки, пора расходиться, уже поздно.
- Хорошо, мам, сейчас Нейму на улицу сводим и разойдемся, ответила Женя и стала одеваться.
14
Антон был дежурным, все спали, а он сидел, пытался писать письмо Жене и Игорю. Он давно вернулся в училище и уже успел в очередной раз сбегать в самоволку. З что его наказали и поставили дежурить вне очереди. Написав первую строчку в письме, он задумался. Раньше так легко сочинялось: описывал все происходящее, пару анекдотов, да и все. А сейчас не знал, с чего начать. После отпуска его как подменили, он ходил задумчивый, отвечал на вопросы невпопад и был сам не свой. Вот и сейчас его одолевали сомнения, он давно понял, что влюбился, и не просто в девушку, а в девушку брата, и это ужасно. Он постоянно думал о ней, видел во сне и мысленно целовал ее мягкие полные губы, дотрагивался до упругой девичьей груди. Как быть, что предпринять? Жить с постоянным комком в груди невыносимо, и по-другому нельзя. Остается ждать, время покажет. Хорошо, что сейчас он далеко и все равно ничего сделать не может, разве только написать письмо и признаться. А вдруг она над ним посмеется вместе с братом? Нет, писать он не будет, он скажет ей при встрече. Время идет быстро, скоро лето, и он опять будет дома целый месяц, тогда все и решится.
Он продолжил письмо – оно получилось маленьким , так просто, отписка, мол жив, здоров чего и вам желаю, - запечатал в конверт и положил в тумбочку. От нечего делать он снова задумался. Если он прослужит здесь все пять лет, то Женя с Игорем успеют пожениться и тогда ему своей любимой не видать, как своих ушей. Ведь все к этому и идет, все друзья даже не сомневаются, что они рано или поздно поженятся. И мама тоже поговаривает об этом. Правда Жене всего 17 лет и она как-то обмолвилась, что замуж не собирается, пока университет не закончит. А вдруг!? Ведь они спят вместе, может получиться ребенок. При этой мысли у него все перевернулось внутри, он снова представил их вместе, покоящимися на кровати, рассыпавшиеся по подушки Женины волосы и ее обнаженную грудь, Женин испуг, когда она увидела его, стоящим в дверях.
Он встал с табуретки, быстро стал ходить по казарме, подавляя в себе гнев и беспомощность. Ему это удалось, и он немного успокоившись, стал гнать от себя мысли о Жене – служба продолжается.