Руки
Глухое раздражение не покидало Светлова уже два часа. Два часа они с женой простаивают у прилавков, стоят в очередях, разглядывают, щупают, меряют. Два часа Алексей, как нитка за иголкой, таскает медленно наполняющиеся сумки за своей женой и возмущённо пыхтит. « И сколько же можно! Никакой экономии времени! Встанет у прилавка и стоит, стоит, смотрит. Полчаса может простоять. А потом вздохнет и отходит. А то ещё лучше: меряет, меряет. Ну, в пору же! Нет, опять отдаёт со вздохом. И, что зря ходить-то? Добрые люди пришли, купили и ушли. Пять минут! А эта только продукты и покупает, да и то те, за которыми очереди несусветные. Не было этой тринадцатой зарплаты и не надо бы!» Он слегка наклонил вспотевшую голову к уху жены и прошептал: "Кать, давай купим вон ту люстру и пошли домой. Скоро футбол начинается.» «Отстань, я сама знаю, что купить!»- раздражённо отмахнулась жена, и пошла к выходу.
При входе в следующий магазин он демонстративно сел у дверей на подоконник и поставил тяжёлые сумки между ног. « Всё, хватит! Пускай сама ходит!» Но жена, как будто не замечая его прошла к прилавкам. «Эх! Вот такой у нас совет да любовь! И, ведь, всё равно ничего не купит. Мне лично ничего не надо, ну, разве туфли…»
Домой они ехали в переполненном автобусе. Поставив сумки между ног Светлов слегка повёл плечами, расталкивая не в меру наседавших на него пассажиров. Перед глазами тянулся в глубь салона лес рук, уцепившихся за навесные поручни. Руки были разные. Тускло блестели кольца, браслеты, стекляшки часов. «Старушку посадить не могут» - подумал Светлов, увидев маленькую морщинистую ручку с выступающими под побелевшей кожей суставами. « Бабка стоит, а они сидят! Ну, наглость! Кто, там рядом? Во, охломон в наушниках!» «Эй, молодой человек, посадите старушку.» Он приподнялся на цыпочки и сквозь мохнатые шапки впереди стоящих пытался увидеть седую старушку. И осел. Сдулся. Это была Катина рука… Как-то непонятно закружилась голова, потом пришло раздражение: «Чёрт те что! Есть же какие то крема, мази….» Сердце резанула необъяснимая щемящая тоска. Перед глазами встали другие руки. Нежные розовые пальчики с блестящими от лака ногтями. Как ласково он гладил их, целовал, прижимал к щеке! А потом… Потом надел на безымянный палец кольцо. Вон оно блестит среди моря рук. И опять руки… Они прижимали к себе кулёчек из белого одеяла повязанного синей лентой и слегка подрагивали. И глаза, так счастливо вглядывающиеся в его поглупевшее лицо.
Сойдя с автобуса он подошёл к ожидавшей его жене и поставил сумки рядом. « Слушай, Лёша, такой хороший костюмчик я Сашику присмотрела на день рождения, жаль денег не хватило. С получки купим, ага?» « Кать, Кать погоди!» - Светлов взял жену за плечи и посмотрел в милое лицо. В горле стоял какой-то ком. "Катенька… ты… ты не болей, ладно. Ты береги себя. И я тоже буду…» «Чу, дурной, пошли, дети ждут».
И они пошли по тропинке навстречу многоэтажкам.
А жизни, такая проклятая и интересная продолжалась…